Всегда война. Часть 9

ПРОЛОГ

Станислав Сергеев

Всегда война

(Достойны ли мы отцов и дедов)

Книга девятая

Все события цикла вымышлены. Любые совпадения, аналогии, сходства являются случайными и не несут никакого злого умысла.

ПРОЛОГ

Раздался протяжный гудок паровоза, извещающий что поезд наконец-то пришел на станцию. Многочисленные военные эшелоны с войсками, оружием, боеприпасами, продуктами шли в одну сторону и обратно нескончаемым потоком санитарные поезда увозили в сторону Германии огромное количество раненных. Учитывая пропускную способность местных железнодорожных линий и то время, которое было затрачено литерным поездом, чтобы добраться до станции Торн, где располагался штаб 9-й армии, можно считать рекордным.

Пауль фон Гинденбург мрачно смотрел в окно, наблюдая за тем как поезд медленно подходит к перрону, который военные патрули спешно освобождали от беженцев, военных и раненных, ожидающих отправки в тыл. Как кадровый офицер, немало послуживший в войсках, командующий Восточным фронтом четко ощущал общую растерянность и уныние буквально пропитавшие все это место. Это были признаки поражения. Даже если на фронтах звучали пушки, славные солдаты кайзера шли в наступление, здесь, в тылу, прямо возле штаба армии все чувствовали неминуемое поражение.

Видя и чувствуя это, он стискивал зубы, стараясь не зарычать раненным зверем.

Прошло всего несколько дней, а всем посвященным и знающим стало понятно, что план Шлиффена посыпался окончательно и бесповоротно. Страшная бойня, устроенная проклятыми пришельцами, в самый неподходящий момент поддержавших русскую армию в Польше, не просто спутала все карты. Возникшие ниоткуда новороссы, сразу ярко и четко продемонстрировавшие свое техническое превосходство до определенного момента дистанцировались от войны, всячески критикую Россию за участие в ней и активно закупали продукты, причем по таким ценам, что все торговцы в мире вздрогнули, примерно просчитав какие барыши получил царь Николай, только в течении первого года, а там контракт был подписан на пять лет минимум. Насколько Гинденбург знал на многих уровнях уже прорабатывались вопросы о возможности заключения сепаратного мира с Россией и началом торговли с НЭК, но тут все попытки хоть как-то договориться наталкивались на принципиальную и оскорбительную позицию генерала Оргулова: «Мы с дикарями дела не ведем, даже через посредников. Покупаем только то, что произведено в России».

Со стороны проанглийской партии были предложения договориться с королем Георгом и уже вместе наказать наглых московитов и поставить генерала Оргулова перед фактом, с кем они могут свободно торговать в этом мире, но за спиной русских дивизий пугающей тенью застыли закованные в броню воины-новороссы, однозначно показавшие, что с ними надо считаться. И что самое главное, реальные боевые возможности НЭК, его численный состав, количество бронированных и летающих боевых машин никто не знал и соответственно Генштаб просто не мог провести хоть какой-то анализ результатов возможного вооруженного противостояния.

Да и якобы оговорки про то что концлагеря и зверское отношение к русским военнопленным не останется безнаказанным никто не забыл, но некоторые идиоты продолжали творить беззаконие. Как результат — один из лагерей, куда собирали русский офицерский состав был тихо разгромлен, а весь персонал, вплоть до каптенармуса образцово-показательно казнены и развешены по деревьям, и столбам. Тогда расследование сразу засекретили, но все равно пошли слухи, что это было предупреждение от пришельцев, которые не привыкли бросать слова на ветер.

Потом в русской столице состоялось знаковое представление, когда узники концлагеря перед толпами журналистов рассказывали о творимых солдатами кайзера зверствах, причем все было обставлено очень умно, мудро, качественно и дало огромный эффект, что только подтверждало участие пришельцев.

Такие мелкие уколы продолжались уже последние несколько месяцев. То взорвется состав с боеприпасами в самый неподходящий момент, когда рядом проходит состав с войсками, то неизвестный стрелок с запредельной дистанции застрелит боевого генерала, то на крупном оборонном химическом предприятии произойдет авария такого масштаба, что последствия устраняют до сих пор. От полковника Николаи тоже идут не то что бы тревожные, а панические доклады, что разведывательная сеть в России уничтожается жестко и бескомпромиссно. Тут и дураку стало понятно, что на стороне русских пока, стараясь сильно не афишировать свое участие, выступил очень опасный противник, который, по личному мнению, Гинденбурга, пока только намекал, чтоб отстали от России. Но, насколько он знал Кайзер и сам не против заключить союз. Перед войной изначально британцы во всеуслышание заявляли о своем нейтралитете, но на деле это было большой ловушкой. А Россия со своими пятью миллионами солдат представляет огромную угрозу и просто так ее вывести из войны не получится, а сейчас и тем более, только договариваться, но вот на каких условиях, и позволят ли им это сделать французы и англичане, которые для русских с самого начала выбрали роль пушечного мяса, чтоб измотать и обескровить войска Кайзера.

Поезд подошел к перрону и остановился. Гинденбург, наблюдая в окно прекрасно видел, как к вагону сразу побежали несколько офицеров и солдат, и через некоторое время поезд был надежно окружен живой цепью, не подпускающей никого лишних к литерному поезду.

Пару минут и в просторный вагон, используемый командующим фронтом как передвижной штаб быстрой энергичной походкой зашли командующий 9-й армией генерал Макензен и его начальник штаба.

У Гинденбурга времени было мало, поэтому все главные вопросы нужно было решать на ходу, тем более уже давно стало понятно, что пришельцы достаточно легко вскрывают шифры германского генштаба и с легкостью читают практически всю переписку, хотя сейчас и начали вводить более серьезные системы шифрования, но воспитанный в старых традициях германский генерал решил не доверять средствам связи и решить вопросы на месте.

Генерал Макензен докладывал быстро четко и в его изложении ситуация выглядела еще более плачевной. Пришельцы как всегда по-умному делали ставку на дальнобойные высокоточные артиллерийские системы, и особенно на скоростную авиацию, которая полностью хозяйничала в небе и ей практически ничего нельзя было противопоставить. Некоторые аэропланы, которые в русских войсках уже называли «штурмовиками», а в перехваченных донесениях как самолеты непосредственной огневой поддержки войск, имели даже бронирование, о чем есть много фактов подтверждающих попадания из стрелкового оружия, не нанесшего никакого урона, но при этом данные аэропланы несут множество мелких бомб, которыми буквально засыпают укрепления и, что особенно прискорбно, войска на марше. Есть случаи, когда за один проход, два таких вот штурмовика вывели из строя целый маршевый батальон.

У пришельцев великолепно поставлена разведка и есть множество свидетельств, что перед ударами артиллерии и аэропланов над позициями видели какие-то мелкие летающие объекты, явно искусственного происхождения, которые, вероятнее всего просто подглядывают и через радио передают фотографии в штаб.

Во всяком случае такие объяснения давали немногочисленные русские пленные, которые в боевой обстановке сталкивались с пришельцами-новороссами и это наводило на неприятные мысли.

В конце своего доклада генерал Макензен в сердцах бросил:

— Такое чувство, что мы слепые котята, воюем со зрячим волкодавом, который пока с нами только играет. И… вы слышали, что произошло в Константинопле?

Гинденбург помрачнел. Новости пришедшие из Османской империи тоже вызвали много вопросов. Там тоже обозначились пришельцы в своем стиле — предупреждение, потом подзатыльник и, если их не услышали, удар дубиной по голове, так чтоб мозги разлетелись во все стороны и, чтоб потом к их предупреждениям относились более серьезно и внимательно.

И так оно и было. Османские корабли под управлением германских офицеров захотели провести рейд по русским городам Черного моря, но везде получили жесткий отпор, явно подстроенный новороссами. Махмед V получил ультиматум отдать русским в качестве компенсации поврежденный линкор «Гебен», который еле дошел до Константинополя. Их не услышали. Через два часа один аэроплан неизвестной конструкции не использующий воздушные винты, прилетел из Севастополя, за пятьсот километров и просто уничтожил спорный корабль прямо у пирса, сбросив на него с высоты в несколько километров огромную бомбу, которая, по словам свидетелей, несколько раз сама по себе корректировала полет. А потом, так же безнаказанно уничтожил казармы султанской гвардии и одну из батарей. Страшное оружие, от которого просто нет защиты, и нам его явно продемонстрировали, используя султана как мальчика для битья.

— Слышал. И мне кажется уничтожение этого линкора, это очередной сигнал для нас, что реально у пришельцев руки намного длиннее.

— Тогда получается почему, тщательно уничтожив штабы корпусов и дивизий, они не нанесли удар по штабу армии? — как бы в воздух произнес Лидендорф.

Генералы, собравшиеся в поезде, переглянулись и спустя время им всем в голову пришла одна и та же мысль.

— Это ловушка!

И как бы в подтверждение его слов невдалеке раздался сильный взрыв и в вагоне задрожали стекла. Потом взрывы следовали один за другим, а с неба был слышен мощный многочисленный рев двигателей аэропланов пришельцев.

Громкий взрыв раздался совсем рядом и из здания вокзала полетели стекла и пыль. Солдаты оцепления начали спешно разбегаться, в панике ища укрытия, и тут же последовал еще один взрыв, где-то в хвосте поезда.

Генералы, столкнувшиеся с опасностью, еще приходили в себя, когда в вагон в сопровождении двух потрепанных солдат ворвался окровавленный обер-лейтенант, который оттолкнул начальника охраны поезда и чуть запинаясь закричал, что рядом на путях горит эшелон с боеприпасами и господам генералам нужно срочно убирать поезд его превосходительства со станции. Как бы в подтверждение его слов все вокруг стало заволакивать густыми клубами дыма и это вызвало дополнительную нервозность и даже панику, которую подпитывали все новые и новые взрывы и проклятый рев двигателей в небе.

Найдя на ком вызвериться, Гинденбург наскочила на бедного обер-лейтенанта:

— Так почему не дали команду уводить поезд?

— Пытался, но машинист отказывается подчиняться, говорит, что ваш поезд литерный и он исполняет распоряжения только начальника поезда….

Бум! Раздавшийся рядом взрыв так качнул поезд, что Гинденбург не выдержал и закричал на начальника охраны:

— Пауль быстро уводи поезд из этой ловушки пока нас тут всех не похоронили!

Майор Хенке выскочил на перрон, чтобы дать команду, но видимо машинист литерного поезда и сам понял, что сейчас всем станет жарко и стал уводить состав со станции.

Начальник охраны, на ходу запрыгнул в вагон и тяжело дыша остался так стоять перед взбешенным Гинденбургом. Даже обер-лейтенант, который под огнем специально прибежал чтобы спасти командующего как бы сжался и попытался стать незаметнее.

Прошло пять минут и поезд вырвался из окутанной огнем и дымом станции и медленно полз вперед, почему-то притормаживая и по прошествии еще пары минут вообще остановился.

— Что случилось? — опять с раздражением спросил командующий вперив раздраженный взгляд в начальника охраны.

— Сейчас выясню, — и майор Хенке, кивнув одному из подчиненных, молодому хлыщеватому лейтенанту, чтоб присмотрел, повернулся к выходу. В этот же самый момент обер-лейтенант, заскочивший в поезд на станции переглянулся со своими солдатами, и, почти незаметным движением выхватил странный пистолет с очень толстым стволом и с тихим хлопком, похожим на звук открываемой бутылки шампанского, выстрелил в затылок майору, который сразу кулем упал на пол. Мгновение и ствол смотрит в лоб лейтенантику с адъютантскими аксельбантами. Хлоп-с-с-с. На стене вагона за головой очередной жертвы лже-обер-лейтенанта появляется красное пятно, а лейтенант просто падает на пол.

Солдаты, сопровождающие нападающего, тоже выхватили из походных ранцев короткое оружие тоже с толстыми стволами, пинками и затрещинами положили на пол генералов, предварительно изъяв у них личное оружие и когда ситуация была под контролем один из них метнулся к двери к соседнему вагону, где была походная радиотелеграфная станция. При открытой двери Гинденбург отчетливо слышал, как так же тихо захлопало, как будто взрывались одна за другой бутылки шампанского, раздались крики телеграфистов, но быстро затихли. Прошло несколько мгновений и еще раздалось несколько хлопков, которые следовали один за другим и все в комнате поняли, что головорез методично добивает раненных, чтобы не оставить свидетелей. Кто это были, уже ни у кого не было сомнений — наглость, слаженность, информированность и главное, исполнение. Такой уровень могли показать только пришельцы-новороссы.

Его предположение получило подтверждение через несколько секунд, когда снаружи раздалось несколько пулеметных очередей, взрыв и в вагон ввалились люди в известной уже всему миру пятнистой форме, закованные в броню.

Видимо старший из них, спокойно подошел, безразлично переступил через труп несчастного Вальтера и присев на корточки возле Гинденбурга спокойно, так хотя и в голосе была слышна издевка, с сильным акцентом, произнес:

— Генерал Гинденбург, вас в гости приглашают генерал Оргулов и его Императорское Величество Николай II. Не стоит тут лежать, когда такие люди вас вызывают…