Все только начинается

ГЛАВА 11

Когда Торшоева разбудили, за окном еще было темно. Он бросил взгляд на часы: они показывали без пяти четыре. Выход был назначен на семь, и все могли еще спать часа полтора, а то и два. Значит, не могли…

— Что случилось?

— Связь не работает, Вахо с братом должны были пост менять, хотели связаться, ничего не работает. Рации не работают, радиоприемники не работают, телевизор не работает. Это русские, электромагнитное оружие, я читал про такое.

— Кудо сообщили?

— Послал бойца. Вахо с братом пошли пост проверять. Велел всех будить, собираться, грузить ишаков.

— Молодец. Буди своих младших братьев, им русские ничего не сделают. Дай им ракету красную, пусть едут на мотоцикле. Как русских увидят, пусть ракету пускают.

Хозяин дома, оставшийся старшим в семье после гибели отца в две тысячи втором году, вышел, но через несколько минут вернулся с бойцом, посланным к Маурову.

— Беда! Русские Кудо украли, бойцов зарезали, дэньги забрали! Псу голову снесли, шашкой, наверное.

— Жена что говорит?

— Ничего не говорит, мертвая, остальные не слышали ничего, я их разбудил. Калитку толкнул — она открытая, во дворе Аслан лежит, теплый еще.

— Нужно погоню организовать, догнать, пока на вертолетах не улетели, связать боем. Бегите по домам, бойцов собирайте, родичей жены. Мало нас, еще бы тридцать бойцов найти. Собак берите. Двух, больше не нужно, чтоб след найти умели. Спешить надо.

Не было пяти, как из селения вышло в погоню сорок три бойца. Еще двое уехали в соседнее селение собирать людей на подмогу. Собаки сразу взяли след и через несколько километров свернули с дороги на узкую тропинку, ведущую в горы. Торшоев выделил восьмерых, самых опытных, вместе с собаками в передний боевой дозор. Основной отряд шел с отрывом в двести метров. На двух ишаках везли боеприпасы.

В горах в боевых столкновениях отдельных отрядов победа кроме мастерства воинов очень часто склонялась на сторону того, кто был лучше обеспечен боеприпасами. Поэтому два ишака, груженные цинками, часто были важнее десятка бойцов.

Ибрагим размышлял над странностями, которые даже в суете подготовки зацепились за сознание, но обдумать которые время появилось только теперь. Все постовые были убиты как-то странно. Ни одного пулевого ранения, все совершено с помощью холодного оружия. Как удалось к ним подобраться? Все убитые — опытные бойцы. Представить, что после того, как у них перестали работать ПНВ и рации, они не подняли предупредительную стрельбу, а дождались, что одному отрубили голову, а второму ее пробили чем-то непонятным вроде широкого ножа, Торшоев не мог. Сперва он подумал, что срубили голову мертвому, но слишком много крови натекло, получалось, рубили живого. Почему здоровенный пес во дворе дал снести себе голову? Почему в доме жены никто ничего не услышал и не проснулся? Почему в ауле не гавкали псы, когда по дороге шли чужаки? Почему они забрали все трофейное оружие? У них что, своих автоматов нет, одними ножами и шашками вооружены?

Тропинка все дальше уводила в горно-лесной массив с множеством полян и ручейков. Передний дозор, разделившись, обходил поляны по всему периметру, проверяя, нет ли дополнительного следа, не разошлась ли группа по разным направлениям. За все время преследования противник не поставил ни одной растяжки, ни одной мины. Это добавляло еще вопросов к тем, которых уже было в избытке и ответов на которые он не мог найти.

Они вышли на очередную поляну с высокой некошеной травой. Дозор уже закончил ее обследование и втягивался в лес на противоположной стороне.

— Подтянись! Шире шаг, — привычно крикнул Торшоев своим бойцам и пошел по тропинке вслед за передним дозором.

В разгрузке, надетой поверх бронежилета, как и на многих его бойцах, он оставил лишь один запасной рожок к автомату и одну гранату.

В восемь ноль-ноль Саша объявил двадцатиминутную готовность и осмотрел бойцов. Выглядели они неплохо. Отдохнули, перекусили шоколадом и выпили какого-то стимулятора. Предлагали и ему, но он отказался, ограничился шоколадкой и водой.

— Бойцы, минут через двадцать появятся восемь человек переднего боевого дозора с собаками. Просьба не нервничать и не напрягаться, собаки это чувствуют, мне будет трудно отвлечь их внимание. Лежите расслабленно, лучше всего с закрытыми глазами, пока не услышите большой «бум». Это взорвутся боеприпасы у противника. Те, у кого в карманах будут гранаты, а также их соседи такого стресса по понятным причинам не переживут. Но даже те, чьи припасы ограничатся стандартным рожком патронов в автомате, получат множественные мелкие ранения. Нам останется зачистить территорию. Тактика простая. Если противник лежит на земле и с виду относительно цел, наносится контрольный удар копьем. Если стоит на ногах, бьем из арбалета. Минимальная дистанция — пять метров, максимальная — десять. Гусь, на тебе передний дозор и собаки. Остальные за мной. Бежим в центр колонны. Щука, ты со своей группой берешь правую часть колонны, я и Колобок — левую. Вопросы? Маскируемся.

Когда преследователи полностью вышли на поляну, а передний дозор уже скрылся в лесу, Хор активировал конструкт. На поляне грохнуло почти одновременно, в лесу — с секундным опозданием. Как объяснял учитель, конструкт действует во все стороны на заданное расстояние, высоту и глубину, но скорость распространения зависит от среды в силу характера исполняемых действий. Газовую среду конструкт проходит очень быстро, в лесу замедляется. Это связано с особенностями его исполнения. В газовой среде конструкт доводит до температуры порядка полутора тысяч градусов одну произвольную молекулу на объем, равный в наших единицах полутора кубическим сантиметрам. В более плотной среде контрольный объем уменьшается в тысячу раз и становится чуть больше трех с половиной кубических миллиметров. В соединении, состав которого содержит в себе окислитель, как это имеет место в порохе или взрывчатке, разогретая молекула вызывает цепную реакцию горения, которая приводит к взрыву.

Боку Мамедов, отец погибшей жены Маурова, отложил в сторону бесполезную мосинку с оптическим прицелом и достал из ножен шашку, уже десять поколений передававшуюся в их семье от отца к старшему сыну. Оба его сына уже давно погибли, муж старшей дочери увез свою семью в Саратовскую область, а сегодня эта нескончаемая война собрала в его семье новую жатву.

Снайперскую винтовку Мосина с четырехкратным прицелом, ореховым ложем и загнутой вниз ручкой затвора ему подарил его старший сын. Это все, что у Боку осталось на память о нем. Эту винтовку Мамедов любил больше, чем СВД или автомат, поэтому и взял ее да десять патронов в карман куртки. Много стрелять он не собирался. Русских не могло быть больше десятка. И шашку взял. Он был уверен, это его кровник, тот, кто убил дочь и украл зятя, срубил голову собаке, бросая вызов его семье и оружию его предков.

Когда выстрелила за спиной его винтовка, выстрелили патроны в кармане его куртки и взорвалось все вокруг, ему повезло: сосед спереди нес автомат на груди. Взорвавшийся рожок автомата не бросил железные осколки ему в лицо, как это случилось со многими, а соседи приняли на себя осколки взорвавшихся рядом гранат. Выстрелившие в кармане патроны слегка поранили правое бедро, но кто обращает на это внимание, если он нашел то, что искал.

Боку узнал его сразу. Лишь у него в руках была шашка, отливающая золотом в лучах восходящего солнца. Сорвав с плеча винтовку и передернув затвор, он понял, ему нечем стрелять. Положив ее на траву, он достал шашку и пошел, прихрамывая, навстречу врагу.

Саша вскочил сразу после взрыва. От них до середины колонны было не больше ста метров. После детонации на ногах остался только один противник, снявший с плеча длинную винтовку и пытающийся найти к ней боеприпасы. Саша добежал до тропинки, на которой лежали поверженные бойцы противника, и повернул, как было договорено, налево, в сторону аула. Многие стонали, некоторые были практически целы, но лежа, в шоке, пытались найти боеприпасы к своему оружию. Пятеро спецназовцев, бегущих следом за ним, заметно отстали. Перепрыгивая через поверженных бойцов противника и по дороге тыкая их шашкой в жизненно важные места, он приближался к идущему ему навстречу сопернику. Когда между ними осталось метров пятнадцать, Саша резко стартовал, с места набирая спринтерскую скорость.

Боку смотрел на противника, прыгающего как кузнечик через раненых сородичей и раздающего по дороге экономные уколы своего клинка. Бешенство поднималось волной в его груди, и мысль вертелась назойливой пластинкой: «Они убили нас нашим же оружием». Наконец русский перестал обращать внимание на раненых и стрелой бросился к нему, держа оружие острием вверх в согнутой руке, практически прислонив шашку обухом к плечу. Он бежал смещенный на полкорпуса, так, чтоб встретиться с Боку правой рукой против его правой руки, и Боку Мамедов уже знал, он будет бить русского приемом, которому его обучали дед и отец с раннего детства.

«Казаки всегда рубят сильно, от плеча. Их шашки тяжелее, такой удар трудно отбить. Твоя шашка легче, и ты должен быть быстрее», — учил его дед. Учил наносить первый удар, быстрый и легкий, концом шашки в локоть противника. Затем клинок ныряет под руку и продолжением удара впивается в шею. Для этого нужно было вовремя сделать быстрой шаг правой, слегка наклонить вперед корпус и рубить. Но бегущий на него противник внезапно метнулся влево и вниз, боль обожгла правую опорную ногу, и, заваливаясь вперед, он еще успел заметить летящее снизу темное лезвие. Мир перевернулся перед глазами, небо поменялось местами с землей. Еще он успел увидеть чье-то обезглавленное тело с шашкой в руке и удаляющуюся спину противника, продолжившего свой танец с перепрыгиванием через лежащие на земле тела. Его душа, взлетев над полем боя, увидела всю картину, и он понял, что с ним случилось.

Резко рванув вправо и перебросив шашку в левую руку, Саша в низком наклоне рубанул под колено выставленную вперед правую ногу соперника и возвратным движением вверх отсек голову, падающую навстречу клинку. Нужно было спешить, некоторые раненые начали приходить в себя и пытались подняться на ноги. Перебросив клинок в правую руку, Саша поспешил вперед — прервать эти ненужные и опасные телодвижения.

Через минуту после детонации все было закончено. С правой стороны от полковника, куда побежал Щука с двумя арбалетчиками, вообще никто не поднялся с земли, и тот, пройдя свой участок, побежал дальше в лес, где скрылся Гусь с напарником. Слева выживших и вставших на ноги было значительно больше, но ни убежать, ни оказать сопротивление быстрому и смертоносному, как удар молнии, экстрасенсу никто не смог. Нанеся последний удар, он вскинул вверх руку с окровавленным клинком и, подняв лицо к небу, грозно прокричал что-то на неизвестном, шипящем как змея языке.

— Собрать оружие и трофеи! — громко скомандовал он бойцам, пряча свой клинок.

Сам подошел к первому сраженному противнику, снял ремень с ножнами, вложил в них его шашку, подобрал трехлинейку с оптическим прицелом и отправился к полковнику, громко распевая незнакомую тому песню:

— Кончилась наша потеха, — обратился Саша к полковнику. — Осликов жалко… самые умные были из этой компании. Видели, как упирались, не хотели на поляну идти? Чувствовали… только их мне не удалось заморочить. — Он задумался на секунду и продолжил совсем о другом: — Если есть желание, можем двинуть в сторону аула на следующую поляну. Думаю, часа через три, а то и раньше должно подойти подкрепление из близлежащих селений. Повторим наш подвиг.

— Хорошего понемножку, — хмуро отреагировал тот на предложение. — Вы уверены, что там никого не осталось? «Бабах» получился громкий, — полковник кивнул в сторону леса, ведущего к аулу, — а нам одного с автоматом достаточно будет.

— Экий вы недоверчивый. Выставьте посты, если такое дело. И давайте, чтоб времени зря не терять, с пленным пообщаемся. А то, не дай бог, на сегодня еще один «бабах» запланирован, а мы тут репу чешем.

Не дожидаясь согласия, Саша закинул пленного на плечо и потащил к ближайшему дереву, продолжая громко петь свою песню:

Привязав того к дереву и подставив под босые ноги приклад автомата — «чтоб не холодно было», — Саша вытащил у него затычки из ушей и кляп изо рта, а вместо него пропустил через зубы веревку и прижал голову к стволу.

— Чтоб язык не прикусил, — объяснил он свои действия полковнику. Сам достал свою трость из рюкзака и сел по-турецки перед пленным на траву. — Расскажи нам, дорогой, где, кто и когда готовит теракт, — ласково попросил он.

— Ас хьа нанн дина. — Веревка практически не мешала говорить.

— Грубиян, — сделал вывод Саша и продолжил свою мысль: — Это лечится относительно просто. — Не мудрствуя лукаво, он точно и сильно шарахнул палкой по левому мизинцу на ноге. — Придется тебе дальше босиком… в ботинок, поди, уже не поместится.

— Что вы делаете! Прекратите немедленно! У меня сыворотка с собой. Его же журналистам показывать будут. Зачем лишние неприятности?

— Что ж вы молчали? Конечно, несите. Охота мне с ним возиться. А ты, смотри мне, лучше под кайфом все расскажи, а то будет бобо. — Пользуясь отсутствием начальства, Саша расплющил мизинец на правой ноге. — Не ори. Симметрия требует жертв. Моя бабушка всегда говорила: «До пары, чтоб не съели татары». Она меня, правда, манной кашей кормила, но, думаю, тут этот принцип тоже нелишним будет.

Полковник пришел с набранным шприцем, осуждающе посмотрел на Сашу и воткнул иглу в вену на стопе.

— Камеру бы надо, — вспомнил Саша кинофильмы с допросами в полиции.

— Все под контролем, — снисходительно глянув на него, сказал полковник, — камера, микрофон с вай-фаем и ноут в рюкзаке.

— Круто, — с уважением сказал Саша, — хотите, я буду контролировать, когда он врет?

— Я по глазам это вижу, Горыныч. Отдыхайте, вы и так сделали больше, чем вообразить можно было. Да и слушать вам не стоит то, что говориться будет. Меньше знаешь, крепче спишь.

«Бумеранг. Сам недавно это говорил, ко мне и вернулось. Никому мы, Хор, больше не нужны… мавр сделал свое дело, с мавром нужно рассчитаться».

Саша побрел к мешку с зелеными бумагами проверять свои навыки устного счета.

«Веселое было путешествие, единственно жаль, что ваши традиции праздновать победу над врагом столь несовершенны. Даже ваши предки понимали, что от поверженного врага обязательно нужно что-то оставить на память. Скальп, отрезанные уши, засушенный череп, что-то очень личное и индивидуальное. Кубок из черепа, оправленный серебром… вы многое потеряли, Сеш. Ваша мораль стала убогой, высушенной и пресной. Ваша жизнь — рабской. Наводнив земной шар собой, вы уже, как бактерии в старом забытом бульоне, начинаете задыхаться в миазмах собственных духовных испражнений».

«Опять ты за свое. Я бы с удовольствием сделал кубок из вон той головы, которую снял с плеч с твоей помощью. И вина из него бы выпил с удовольствием… но жена не поймет. Она многое способна понять, но кубок из черепа выходит за рамки ее чувства прекрасного. А я не могу ставить под удар свою жизнь из-за такой мелочи, не имеющей принципиального значения. Я лучше граненым стаканом обойдусь. С ушами еще хуже. У нас один боец на ринге другого за ухо укусил. Казалось бы, что тут такого? Даже не отгрыз. Так пацана натурально затравили. Посадили на таблетки, опустили ниже плинтуса. А какой боец был, красавец… вернемся, я тебе его первые бои покажу».

В мешке оказалось семьсот сорок тысяч американских президентов. Саша разделил на девять кучек по восемь пачек, еще две пачки решил с согласия коллектива добавить полковнику. У начальства всегда много расходов. Заметив Сашины манипуляции с интересным материалом, к нему начал подтягиваться народ, чтобы вникнуть в суть и проверить свои навыки устного счета.

На таких примерах лучше всего заметна прирожденная тяга к знаниям, характерная для хомосапиенсов. Саша вспомнил своего университетского преподавателя, объяснявшего самым тупым студентам основы теоретической механики на деньгах и пиве. Многим становилось ясно, о чем идет речь, и сразу возникал живой интерес к предмету.

— Получается по восемьдесят штук на брата и двадцатка в остатке. Предлагаю двадцатку Первому добавить. Ему разгребать все, что мы начудили.

— Летунам надо бы что-то выделить. Хоть по штуке. Ребята тоже в деле, — вступил в разговор Гусь.

— Тогда давайте пятерку летунам и пятнадцать Первому.

— Лады. — Гусь снял одну пачку со своей стопки и положил перед Сашей. Остальные дружно повторили его движение.

— Вы чего, ребята?

— Бери, Горыныч, это от души. По большому счету мы тут так, мимо проходили, остальное ты сам сделал. Где ж ты раньше-то был?

— Где ж ты раньше был, целовался с кем? С кем себе самому изменял? — громко запел Саша вместо ответа на вопрос. Правды не скажешь, а выдумывать чего-то не хотелось. — А как вы железяки делите? Я хочу этот ножик, шашку и ружье на память оставить?

— Горыныч, будь проще. Холодное в рюкзак лезет, ружье вон в то покрывало замотай, к рюкзаку подцепи и скажи, что так и было. Нашел, над чем голову ломать.

— А зарегистрировать как?

— Твои проблемы. Первого попроси. Он тебе танк зарегистрирует, не то что ствол.

— Рак, что с рукой, почему не доложили?

— Ерунда, Горыныч, не бери в голову. Собака цапнула. Замотали, укололи, все путем.

— Стрелы собрали?

— Собрали, собрали… дались тебе эти стрелы.

— Он же хохол.

Все начали громко ржать. После боя любая шутка, даже самая глупая, кажется очень смешной.

К ним со спутниковым телефоном в руке направлялся Первый.

— Бойцы! Президент попросил меня передать вам всем свою личную благодарность за успешно проведенную операцию. Видеозапись первого допроса захваченного вами бандита и террориста уже передана мной в Центр. Задание нами фактически выполнено, осталось ноги унести. До того как наш самолет взлетит в воздух, соблюдать предельную собранность, прикрывать пленного от возможных покушений снайперов. У него, как оказалось, весьма тесные отношения с некоторыми людьми в руководстве здешних территорий, и они наверняка приложат максимум усилий, чтоб заткнуть ему рот.

— Тогда, если все по уму делать, нужно его одеть в наш комок, нацепить маску, чтоб бородой не светил, а для снайпера подготовить ложную цель, — сразу внес предложение Гусь.

— На ложную цель труп подберем подходящих габаритов, самодельные носилки, накрываем его бронежилетами, прикрываем толпой, а настоящего клиента рядом ведем. Но оставим пару дыр, чтоб снайпера не нервировать, — посыпались со всех сторон предложения по развитию высказанной идеи.

— Принимается, давайте за работу, — подытожил прения полковник.

— Первый, мы тут трофеи делили, это твоя доля. Отложенная пятерка для летунов.

— В вещдоки надо бы что-то кинуть.

— Мы что, за зеленью шли? Вон вещдоков почти шестьдесят стволов трофейных. Здесь, в его мешке, бумаги какие-то, телефоны, спутниковый и мобильный. — Народ крайне отрицательно отнесся к идее делить некоторые трофеи с неизвестными Саше персонажами. Полковник был вынужден согласиться.

— Уговорили. Мертвых засняли?

— Обижаешь… такое спрашивать. Засняли и не один раз.

— Вертолет слышу!

Все прислушались. Скоро уже прислушиваться не нужно было. Саша взглянул на часы. Они показывали без четверти десять.

Новость о том, что русский спецотряд захватил в плен Кудо Маурова, стала распространяться по Ингушетии и Чечне начиная с шести утра. Именно столько времени понадобилось, чтобы добраться до соседнего селения, найти связь и передать сообщение по цепочке. Пока она дошла до персон нужного уровня, время было потеряно.

Когда к командиру вертолетного полка обратились с просьбой задержать ненадолго вылет машины, отправляющейся за полковником Кузнецовым, тот с облегчением сообщил, что вертолет уже поднялся в воздух, экипаж на запросы с земли не отвечает. В горах очень ненадежная связь.

Вместе с тем шла интенсивная работа по двум направлениям. Организовать покушение на военном аэродроме в Моздоке за четыре часа, пока вернется вертолет. Это было почти невыполнимо. Основные усилия были направлены на то, чтобы разместить на предполагаемом пути следования вертолета точки с крупнокалиберными пулеметами и переносными зенитными комплексами. С этим тоже была сплошная напряженка. ЗРК, имеющиеся в наличии, были все старых образцов, не имеющие селекции тепловых целей. Такими поразить вертолет было крайне трудно и лишь при грубой ошибке экипажа, не выпустившего вовремя тепловых ловушек.

С пулеметами ситуация была еще хуже. Оборудованные крупным калибром пикапы в условиях боевых действий в горно-лесистой местности были совершенно бесполезны, поэтому отсутствовали. Приходилось изобретать на месте, как перебросить вооружение в нужные точки. Учитывая, что вертолет мог идти на высоте около шести тысяч метров, ожидать большого толку от них в любом случае было наивно. Но делалось то, что могло быть сделано.

Летчики подтвердили опасения полковника, рассказав, что сразу после взлета их вызывали и требовали срочно вернуться на аэродром. Но наученные горькими реалиями своей службы, они отключили связь и полетели дальше. В десять ноль-ноль они обещали прилететь и знали: их ждут. А начальство покричит и успокоится. Найти тех, кто хотел бы и умел бы летать в этих горах, было непросто.

Возвращаясь назад, они летели низко, держась вдали от дорог и населенных пунктов. Саша сканировал пространство и направлял движение в сторону от редких людей, встречающихся в этих местах. Так долетели до полянки и загрузили боезапас. Затем поднялись повыше и полетели на аэродром. По дороге по ним запустили ракету, но тепловая ловушка увела ее в сторону от вертолета. Летчики сразу же передали информацию о факте обстрела и координаты, откуда производился старт.

Сели они прямо возле своего Як-40 и начали перегружаться, пока полковник выяснял отношения с офицерами, приехавшими на двух «козликах» к их самолету. Когда вынесли носилки, обступив их и угрожающе поводя стволами в стороны вышек, один из офицеров выхватил пистолет и, откинув бронежилет, успел выстрелить в «Маурова», пока не получил прикладом в лоб.

Прибывших тут же уложили на землю, невзирая на звания. Связав руки и ноги гибкими пластиковыми наручниками, оставили лежать до прибытия военного патруля. Полковник уже созвонился с местным ФСБ, доложил об инциденте и, заскочив в самолет, скомандовал вылет.

Столица встретила их июльской жарой. Попросив высадить его возле ближайшей к аэродрому станции метро, Саша с удовольствием снял маску и подставил солнечным лучам слегка небритое лицо. Затем, надев на голову свою пятнистую панаму цвета хаки, пошел в сторону входа в подземку.

Девушки в связи с жаркой и солнечной погодой демонстрировали всем свою душевную красу и богатство, бросали заинтересованные взгляды на мужчину в камуфляже с большим рюкзаком на спине и замотанной в покрывало длинной винтовкой. Что бы там кто ни говорил, но вооруженный мужчина вызывает у женщины больший интерес, чем безоружный. Милиционеров в метро его внешний вид тоже весьма заинтересовал, но Саша им подмигнул, и они поняли, с рыбалки мужчина идет, в покрывало удочки и спиннинги замотал.

Этот залитый солнцем город, мирные люди, улыбающиеся девушки настолько не вязались с событиями сегодняшнего утра и прошлой ночи, что эти два пласта реальности не соединялись в одно целое. Все окружающее казалось Саше иллюзией, сновидением, а его сознание тщетно искало вокруг признаки угрозы и агрессии. Но, кроме кучки развязных и матерящихся малолеток, ничего не находило.

Саша вспомнил, как, изучая в школе историю, он недоумевал, почему в древности люди постоянно воевали. Сейчас ему казалось, он нашел ответ. Мирная жизнь по эмоциональности настолько беднее, преснее войны, что через несколько лет спокойной жизни тебя с неудержимой силой тянет обратно. Ведь почувствовать радость бытия всей своей кожей, печенью и спинным мозгом можно, только когда смерть прошла с тобой рядом и ты почувствовал ее холодное, стылое дыхание на своей коже.

Один из шумной компании грязно и громко обматерил сделавшую им замечание женщину. Той захотелось научить ребятишек не мусорить на перроне. Саша решил, хватит мудрствований, нужно улучшать жизнь каждый миг. Поэтому, подойдя, влепил матерщиннику оплеуху, от которой тот отлетел метра на два. Его дернувшимся товарищам, одному ткнул двумя пальцами в шею, второму дал ногой по самому дорогому. Их подруги начали угрожать милицией и видеонаблюдением. Посмеявшись над кажущейся парадоксальностью ситуации, Саша сказал:

— Когда эти недоросли начнут понимать, о чем идет речь, передайте им, услышу еще одно матерное слово, вырву языки.

Сев в поезд, Саша думал о том, что это неправильно, что нужно было найти слова, которые дойдут до сознания ребят, чтоб они поняли — так нельзя. Нельзя мусорить на перроне и материть пожилых женщин. Он искал эти слова и проигрывал в своем сознании эту сцену снова и снова. И она снова и снова заканчивалась оплеухой и ударом ногой. Саша с грустью понял, что добрым словом ему ничего не изменить. Не дано ему глаголом жечь сердца людей, и он приговорен судьбой раздавать пинки и оплеуха. Это было больно осознавать, и он не хотел с этим мириться. Увидев стоящую беременную женщину, он попросил молодого парня, читающего журнал:

— Молодой человек, большая просьба к вам. Уступите место беременной женщине, ей трудно стоять.

Молодой человек, оторвав глаза от текста, глянул на него как на пустое место, произнес:

— Отвянь, — и снова уткнулся носом в журнал.

— Парень, я тебя еще раз очень прошу. Уступи место. Представь на ее месте свою сестру, жену.

— Ты что, старичок, по-русски не понимаешь? Отвянь, тебе сказано. Я холостой, и сестры у меня нет.

Схватив парня двумя пальцами за нос и с удовольствием сжав их до хруста, он поднял его и отшвырнул на середину вагона.

— Почему до тебя доходит, как до твари, только тогда, когда тебе сделать больно? Неужели так трудно оторвать свою задницу от сиденья, улыбнуться и посадить на свое место того, кому это нужнее, чем тебе?

— Решил, раз ты здоровый, то можешь делать, что хочешь? Унижать тех, кто слабее? Посмотрим… — угрожающе сказал парень.

Одной рукой с платком зажал кровавивший нос, вторую он сунул в карман куртки. Саша сделал шаг вперед. На всякий случай. Тот достал вместо пистолета мобильный телефон и щелкнул Сашину фотку.

— Я тебя в тюрьму засажу, сталинист хренов! Таких уродов, как ты, нужно держать в тюрьмах, чтоб нормальным людям жить не мешали! — прокричал он, выскочив на очередной станции, и побежал по ступенькам к дежурившим милиционерам.

— Зачем вы, мужчина, парня обидели? — тут же начала воспитательную работу сердобольная тетка. — Неужели нельзя было по-хорошему все сделать? Кулаками-то махать проще всего!

— Именно потому, что вы, уважаемая, сидели и молчали, вместо того чтоб сделать все по-хорошему, как вы умеете, пришлось мне все делать так, как умею я. Постарайтесь в следующий раз успеть все сделать по-хорошему, пока я не появился. А не успели, то просто помолчите, как вы это делали до того.

— А не было причин вмешиваться! Женщина бы постояла, пока место не освободилось. Только вам в одном месте чесалось!

— Когда ты, подруга, будешь лежать беспомощная на улице и ни одна живая душа к тебе не подойдет, чтоб помочь, вот тогда ты поймешь, были причины или нет. Хоть я тебе, конечно, такого не желаю, — на всякий случай добавил Саша.

— Я тебе не подруга! — успела прокричать в спину выходящего великовозрастного хулигана принципиальная дамочка.

«И слава богу, — подумал он, — я бы такого счастья не вынес». Пересев на свою ветку и дремля в покачивающемся вагоне, сообщающем раз в три минуты названия новых станций, Саша думал, не возникнет ли противоречий в рапортах участников с результатами оперативной съемки.

Еще в вертолете он подправил воспоминания присутствующих, вычеркнув эпизод с погрузкой и разгрузкой боеприпасов. Затем уже в самолете корректировал отдельные эпизоды. Пост снял боец Рысь со своего винтореза, тропу минировали и подрывали по всем правилам непростого искусства с помощью радиовзрывателей. Пики и арбалеты в руках бойцов превратились в штатное оружие. Вся история сохранила оттенок большого везения, но ничего сверхъестественного в ней не осталось. Везет — сильным!

Оперативной съемки как таковой толком и не было. Инфракрасных камер им то ли не выдали, то ли не заказали, поэтому вся ночная эпопея осталась для истории незадокументированной. Утром засняли только результат. Общий план и лица трупов крупным планом. Причем пару снятых шашкой голов приставили обратно к корпусу, чтобы была связная картинка. Поэтому если отдельные вопросы и появятся, то на фоне положительного результата никто в них копаться не будет.

Сев за руль машины, Саша подумал, что стоит как-то озаботиться вещественными доказательствами для любимой жены, которая уверена, что он на рыбалке с важными шишками из РАО ЕЭС решает вопросы будущего сотрудничества. Заехать в магазин, торгующий живой рыбой, и закупить улов проблем не было, но были трофеи, которые тоже нуждались в правдоподобной легенде. Поэтому он поездил, поискал и купил красивый ковер два на три, чтобы повесить в спальне на стену, дюбелей и крючков.

Придя домой на закате дня, Саша, как обычно, обнял жену и напоил коня. Вооружившись электродрелью, он начал вертеть дыры, вбивать дюбеля и вкручивать в них крючки. Затем повесил ковер и вкрутил еще несколько крючков в дюбеля прямо через ковер. На них развешал всю свою коллекцию горячего и холодного оружия.

— Вот, жена, теперь я настоящий казак. Полный ковер оружия. Почти. Ничего, дополним.

— Откуда ты эту гадость привез? — грозно начала допрос жена.

— Оказывается, это была не рыбалка, а охота, перепутал. Пришлось ружьишко прикупить. Мне по знакомству один менеджер продал. У него второе было. А шашку и кинжал другой подарил. Я его от грыжи Шморля по ходу дела вылечил, так он мне презент сделал. Большой любитель холодного оружия. Сказал, пусть эти предметы положат начало моей личной коллекции.

— Нет чтоб жене что-то в подарок привезти… привез на мою голову. Я теперь тут спать не смогу. Только ковер красивый испортил.

— Кушать есть что в доме? Муж с охоты вернулся, два дня не было, может, его сперва покормить надо? Я уже не заикаюсь о продолжении типа: раздеть, разуть, искупать и спать уложить. Ты же не девочка уже, видишь, муж вернулся домой, худой, злой и небритый. Зачем эти разговоры? Я же могу вспылить на голодный желудок, мало не покажется. Давай, жена, неси мне с дороги вдоволь напиться. И закусить тоже неси. Ну а дальше действуй по тексту. Если не знаешь, я тебе напою.

— Муж, ты видишь, где у меня руки? Так что мне по фиг, где у тебя тюбетейка! — (Надя намекает на известный узбекский анекдот: женился узбек на украинке и учит молодую жену: «Жена, если я прихожу домой и у меня тюбетейка на затылке, значит, настроение у меня отличное, проси, что хочешь, ни в чем не откажу. А если я пришел и у меня тюбетейка на лбу, старайся меня не злить, не перечить, слушаться меня беспрекословно, а то беда будет». Послушала его жена и говорит: «А теперь послушай ты меня. Если ты пришел домой и видишь, что я стою и упираю руки в боки, то знай, мне по фигу, где твоя тюбетейка!») — Почему одежда вся в крови?

— Добычу разделывал, вот и заляпался. Не буду же я стоять, когда все работают.

— Так ты что, в зверей стрелял?

— Как ты могла такое подумать! Ты, мать моих детей! О горе мне…

— Не паясничай.

— Другие стреляли. Я в дерево пулял, для виду. Я, кстати, голодный как волк. Так что ты завязывай на время с допросом. Арестованного кормить пора. Что там в мире творится, не знаешь?

— Ой, передавали, что сотрудники ФСБ Маурова убили, даже фотографию по телевизору показывали.

— Что ты говоришь, а ну-ка, ну-ка…

Глянув в телевизоре на фотографию покойника, Хор авторитетно заявил, клиент скорее жив, чем мертв, и спокойно спит. Саша подумал, ход неглупый. Покушение было, можно сказать, «удачное». Сам бог велел объявить клиента покойником. Никто нервничать и суетиться не будет, можно спокойно работать и думать, как применить полученную инфу.

При написании рапорта Василий Петрович понял, он чего-то не понимает. Первое, чего он не мог понять, как он решился на такую авантюру — воровать Маурова, имея в распоряжении спецгруппу из семи бойцов. Только за это, на месте начальства, он снял бы свою голову с плеч.

Но мало того, он зачем-то отпускает вертолет, хотя разумней было оставить его до завершения операции. Ладно, отпустить тоже было немало резонов. Никто не мог гарантировать, что вертолет не засекли. Одно дело — полетал вертолет над горами и улетел обратно на базу, совсем другое — если заподозрят посадку. Однако назначенное время возвращения за группой — это было уже что-то за гранью нормального. Полковник был совершенно уверен: будучи в своем уме, он бы назначил время прибытия вертолета на шесть ноль-ноль. Никакого иного времени он назначить не мог. Но поскольку он хорошо помнил, что велел летчикам прибыть в десять, то объяснение могло быть только одно: он был не в своем уме.

Тщательно проанализировав свои воспоминания, понял: он практически не помнит разговоров с экстрасенсом. В памяти остались лишь общие впечатления и глаза, ласково и с пониманием смотрящие на него. Глаза, которым хочется верить… ему сразу вспомнился разговор с Маратом. Вывод был только один: он пребывал под гипнозом.

Все это он подробно и тщательно изложил в своем рапорте. Начальство назначило служебное расследование. Результаты расследования показали: согласно мнению специалистов, влиянию гипноза подверглись в той или иной мере все члены группы. Основная цель внушения — исказить, преуменьшить роль экстрасенса в проведении операции. В результате оказанного им воздействия никто толком не представляет, где он был и что делал между высадкой из вертолета и посадкой в вертолет. Благоприятный результат объяснили счастливой случайностью, и основной вывод был сделан следующий: использовать специалиста с кодовым именем «Горыныч» нужно осторожно, принимая во внимание возможное гипнотическое влияние на членов группы с целью тайного руководства и возможности выбора самого рискового продолжения операции. Это объяснялось предполагаемой адреналиновой зависимостью у Горыныча.

С этим выводом был полностью не согласен полковник. В отличие от проверяющих, он с Горынычем был хорошо знаком. Никаких признаков адреналиновой зависимости клиент не проявлял, рисковых ситуаций в повседневной жизни скорее избегал, чем искал.

Поскольку, исходя из своих планов, президент интересовался любыми сведениями об экстрасенсе, прочитав рапорт руководителя и выводы служебного расследования, он подумал: «Дело ясное, что дело темное». Но результат был достигнут, а это президент ценил больше всего остального.

Постепенно жизнь вошла в свою привычную колею. По прошествии нескольких дней после Сашиного возвращения они завершили курс оздоровления Михаила Львовича. Пациент был постоянно в приподнятом настроении, подписал окончательный договор о продаже своей части бизнеса в пользу Семена Бараца и попытался увести у Саши его помощницу, предложив ей руку и сердце.

Поскольку Светлана была на восемь лет моложе третьей по счету жены Львовича, то у нее были неплохие шансы пробыть определенное количество лет его четвертой женой. Но на пути мезальянса грудью стал Александр. Дав по заднице девушке, очарованной ухаживаниями старого ловеласа, он ей категорически заявил, что, не вмешиваясь в ее личную жизнь, хочет расставить все точки над «i». Три ближайших года она живет рядом с ним, работает и учится под его руководством. Поэтому просто обязана сообщить об этом своему будущему мужу. Лично он против приезда Львовича в село не возражает. Этот депрессивный район России нуждается в новых людях, новых идеях и новых капиталовложениях.

Михаил с грустью и пониманием воспринял эту новость, но пообещал приехать после развода. Так сказать, ознакомиться с обстановкой на месте. Заодно поинтересовался каталогом услуг и расценками целителей. Саша ничтоже сумняшеся нарисовал те же суммы, но в фунтах стерлингов. Лечение больных — триста тысяч фунтов, программа омоложения — двадцать миллионов фунтов, при этом не более одного сеанса в квартал.

Михаила Львовича эта тема заинтересовала, и вскоре они заключили устную предварительную договоренность. Он поставляет им клиентов из Великобритании, выплачивает две трети суммы гонорара, но не меньше оговоренных Александром опорных цифр, а треть оставляет себе. Саша по деньгам не возражал, но выбор и количество принимаемых пациентов оставил за собой. Предупредил заранее, чтоб тот не надеялся пристроить больше одного пациента в неделю. Очередь.

На этом все разъехались по местам постоянного места жительства. Счет Сашиной фирмы пополнился девятизначной суммой в рублях. Чувствуя уверенность в завтрашнем дне, он начал еще одну стройку. Спортивно-учебный комплекс. Зимой где-то нужно будет заниматься с учениками. С другой стороны, многие односельчане просили принять их в его бригаду и закодировать, как первых четверых. Из желающих поработать получилась еще одна бригада, которая занялась новым объектом.

Идеология кодирования, когда раз в неделю можно выпить, получила положительный отклик в массах. Саша каждую субботу в два часа дня как штык прибывал на стройку, рассчитывался за неделю работы и выставлял три бутылки водки с закуской. Сам выпивал с коллективом стопарик, выслушивал, какой он гад, заодно записывал, какие материалы и инструменты нужны на следующую неделю и где что можно достать подешевле. У Саши уже был заместитель по техническим вопросам, он же и стройками ведал, но субботнее общение с коллективом мог провести только начальник в силу особенностей созданного им конструкта.

Приехал отобранный им по присланным фотографиям физик, из которого он надеялся сделать пилота и который начал его мучить вопросами. Его подселили к Александру. Молодой Александр к этому времени уже достаточно бойко овладел управлением шарами. Первое дело, которое он совершил, научившись более-менее двигать железяками, это засветил в лоб железным шариком своим обидчикам — Ахмету и его двоюродному брату. К счастью, обошлось кратковременными обмороками и легким сотрясением мозга. Он теперь часто подменял Сашу на занятиях с юными и не очень учениками. Получалось у него лучше, чем у Светланы. Как правило, те, кому наука давалась с трудом, становятся более успешными учителями, чем те, кто схватывает на лету.

В конце июля, через три недели после первой встречи с президентом, его пригласили на совещание, где присутствующие представители РАО ЕЭС докладывали о проделанной аналитической работе, касающейся перспектив развития мирового энергетического рынка, с учетом технологии бескабельной передачи электроэнергии. Все дальнейшее обсуждение сводилось к тому, что условия, предложенные Сашиной сервисной фирмой, очень жесткие, цена передачи чрезвычайно высокая и для успешного функционирования мирового рынка электроэнергии она должна быть существенно снижена.

Саша стоял как скала, но, в конце концов, вынужден был пойти на некоторые уступки. В рамках Таможенного союза установили базовую цену в двенадцать копеек за переданный киловатт-час электроэнергии. В рамках стран СНГ, вошедших в зону свободной торговли, — пятнадцать копеек. Во всех остальных случаях — сорок копеек. Но это были мелочи, главная уступка, на которую он был вынужден пойти, поскольку поставленные условия были разумны, это промежуточные мосты, входящие в эту цену.

В этой концепции производитель и получатель электроэнергии связывались не напрямую, а через некий распределительный узел, в который сходились условные линии передачи от многих производителей и потребителей. Кроме этого, данный узел был связан мостом с соседним. Таким образом увеличивалась гибкость системы и ее устойчивость к отдельным форс-мажорным обстоятельствам. Возникал центр распределения, который контролировал мировые потоки электроэнергии.

Слабо верилось, что этому центру дадут развернуться, но часть рынка он был способен подмять под себя на эффекте неожиданности. С другой стороны, в такой системе один из близнецов всегда находился на подконтрольной территории, что страховало от недружественных шагов и очевидных нарушений условий договора. Как сказала управдом в одном старом фильме: «Кто не будет покупать, отключим газ». Собственно, эта концепция и была гарантом, исключавшим для президента любые возможные осложнения, связанные с мировоззрением основного звена в данной конструкции. Просто, но со вкусом.

Первые контракты на переброску электроэнергии с востока на европейскую часть территории России уже были подготовлены и тут же подписаны. В течение ближайших десяти дней заказчики обещали подготовить оборудованные согласно техническим условиям помещения, а дальше уже все зависело от Сашиной фирмы. Он сам с нетерпением ждал первого реального соединения.

Директор ЦРУ Дэвид Петрэус слушал своего заместителя Стивена Каппса, курирующего русский отдел, и думал о том, как докладывать о полученных сведениях президенту и докладывать ли вообще. В связи с приближающимися выборами любые новости рассматривались под единственным углом зрения, можно ли их использовать для поднятия рейтинга президента на выборах. Если нет, то обсуждение откладывалось на период после выборов. Но к этим новостям старый принцип не подходил.

— Таким образом, сэр, есть все основания утверждать, что русские изобрели какой-то способ бескабельной передачи электроэнергии на большие расстояния. Сколько соединений уже установлено в самой России, точно выяснить не удалось, но счет идет на десятки. В сентябре, после периода отпусков, они начали интенсивно заключать контракты с иностранными потребителями и производителями электроэнергии. Самый большой контракт на сегодняшний день заключен с японцами. Как вы, наверно, знаете, после аварии на атомных электростанциях в Фокушиме Япония испытывает серьезнейшую нехватку электроэнергии. Русские договорились продавать им в дневное время до пяти гигаватт, а в часы пик до восьми гигаватт электроэнергии. Начало подачи энергии было договорено на первое октября, но сегодня мной получено сообщение: русские справились с монтажом оборудования раньше намеченного срока и уже договорились о переносе начала работы на послезавтра, на семь часов утра по токийскому времени. На этот же день уже запланировано выступление по телевидению их президента и короткий брифинг с журналистами.

— Откуда они возьмут такое количество? Насколько мне известно, русские сами испытывают нехватку электроэнергии в европейской части страны?

— Как мне объяснили специалисты, нехваткой электроэнергии в часы пик в той или иной мере страдают очень многие страны и районы. Немало районов на земле испытывают нехватку электроэнергии на протяжении всей дневной части суток. При этом практически все они испытывают избыток так называемой «ночной» электроэнергии, которую просто некуда девать. В этом состоит суть их идеи. Русские покупают ночную электроэнергию, которой в избытке, и продают ее на другом конце планеты в те часы, когда ее не хватает. По оценкам специалистов, потребность в таких услугах огромна. Это означает, они найдут клиентов на свои услуги практически в любой стране мира. По нашей информации, русские подключили к этой теме все свои посольства и даже агентуру. Они очень интенсивно и целенаправленно пытаются заключить долгосрочные контакты как по сбыту, так и покупке электроэнергии. Поскольку мы относим Россию к потенциальным противникам, то все это представляет угрозу национальным интересам нашей страны.

— Что вы конкретно хотите сказать? Про угрозу национальным интересам есть кому говорить и без вас.

— Как было отмечено мной в первой части доклада, на сегодняшний день у нас нет ни малейшей информации об авторах этого изобретения, физических принципах, используемом оборудовании. У нас нет ничего, сэр. Все произошло совершенно неожиданно не только для нас. Никто в России не знает, откуда взялось это изобретение. Все важнейшие научные центры, а там у нас достаточно информантов, в полном недоумении. К чему я это говорю? Нам нужно время, сэр. Русские действуют очень организованно и агрессивно. Если мы, предположим, в течение полугода получим сведения о технологии, то толку от этого будет мало. Русские захватят рынок, заключат контракты, не только снимут сливки с этого бизнеса, но и влезут в системы энергообеспечения многих стран. Вы сами понимаете, что это означает. Поэтому нам срочно нужна помощь политиков. Блокировать возможные контракты с русскими в странах, на которые мы можем повлиять. Поднять кампанию в прессе об опасности допуска русских в энергетические системы. Не дать им развернуться, пока мы не сможем создать конкуренцию в этой технологии.

— Вы, видимо, забыли, что перезагрузка отношений с русскими является одним из внешнеполитических успехов нашего президента, с которым он идет на повторные выборы. Никаких резких официальных шагов до выборов не будет. Но пресса у нас свободная, ей писать свое мнение никто запретить не может. Безусловно, и наши дипломаты во всех странах приложат усилия, чтобы не дать русским продвинуться на этом рынке. Но вы должны понимать, без вашей эффективной работы эти усилия ничего не дадут. Когда людям светят прибыли, никто не думает о политике. Координируйте свои действия с англичанами. У них традиционно сильная агентура в России. Подключите немцев. У них широкие связи в России во всех сферах. Не может такого быть, чтобы о новой технологии ничего не было известно.

— Слухов, сэр, больше чем достаточно. Как обычно, это: инопланетные технологии, торсионные поля, свертывание пространства, магия. Полный комплект. После установки оборудования в Японии и изучения его специалистами надеемся на более конкретные результаты. Англичане ничего не знают и израильтяне тоже. Мы по этому вопросу договорились обмениваться информацией на уровне рабочих групп. Фактом является то, что ФСБ прикрывает информацию по этой теме очень плотно. Мы точно знаем, что все менеджеры РАО ЕЭС, работающие по этой теме, подписывают бумагу о неразглашении информации с очень серьезными последствиями. Они обязуются в течение суток уведомлять обо всех контактах, при которых возникал разговор о бескабельной передаче электроэнергии. Это, кстати, тоже нужно использовать в прессе. Раз у нас перезагрузка, то такой уровень секретности неуместен. Нам нужно дополнительное финансирование на разработку этой темы. Риск слишком велик, потенциальных информантов можно соблазнить только серьезными суммами. Понадобится помощь наших научных центров. Мы должны хотя бы приблизительно понимать, в каком направлении вести поиски. Все неофициальные контакты моих людей с университетскими исследовательскими центрами ничего не дали. Все в один голос заявляют, что это невозможно. Интересно, что они скажут послезавтра, после того как русский президент объявит об этом на весь мир.

— Хорошо, я доложу президенту полученную информацию и ваши предложения. Будьте на связи, возможно, появятся дополнительные вопросы и будет необходимо ваше присутствие. По лечению Уго Чавеса есть информация?

— Никакого стационарного лечения не было. Это установлено однозначно. По непроверенным данным, лидер был обследован прямо в Кремле каким-то целителем. Впрочем, это тоже можно отнести к области слухов. В связи с низким уровнем медицины у русских необычайно много шарлатанов, выдающих себя за целителей.

— Тем не менее мы знаем совершенно точно, Уго Чавес хвастается, что русские его полностью вылечили и он пьет какие-то волшебные капли, которые ему дали с собой. Так что этот вопрос вами не закрыт. Узнайте, кто и как его лечил. Медицина — это тоже политика.

Состоявшееся в тот же день заседание совета национальной безопасности приняло решение саботировать новую технологию русских на территории США и их союзников, препятствовать ее распространению в мире до того момента, пока США не смогут на равных конкурировать в вопросе бескабельной передачи электроэнергии.