Эту былину сочинил Ирокезов — младший, описав в ней обстоятельства встречи его и папаши с человеком, впоследствии названном Ильей Муромцем.
Но тут, мне кажется, мы сталкиваемся со случаем искажения исторической правды. Ибо хорошо известно, что до написания былины сам же Ирокезов-младший рассказывал об этом иначе. По его словам питье, которое они дали жителю села Карачарова получилось в следствии спора, произошедшего между папашей и сыном о том, будет ли смертельной для нормального человека смесь всех алкогольных напитков, которые повстречаются им на пути из столицы Поднебесной империи до Амстердама. Составление смеси шло на основе двух кувшинов, подаренного Ирокезову-старшему императором Подебесной и прокисшего по дороге вина, а так же остатков турецкого чая.
Как раз при входе в Карачарово отец с сыном в очередной раз передрались между собой и кувшин треснул, чтобы не выбрасывать накопленное, всегда обладавший научным мышлением Ирокезов младший, дал хлебнуть этой смеси первому, кого они встретили.
Чем окончился смелый эксперимент, мы все знаем.
«…У окна сижу тридцать третий год
И не вижу я света белого
За окном народ свои жилы рвет
Ох устал сидеть очень зело я…
Что зима с снежком, что весна с дождем
Нету силы мне рукой двинути,
Рукой двинути, раззудить плечо,
Выйти во поле с Катериною.
Я сижу в тоске, взгляд в окно вперев.
Солнце в зареве поднимается…
Под моим окном враг в разгул вошел
От тоски мое сердце мается.
Вот ужо идут странник с путником
Все идут, поют песни скорбные.
В песнях их вой да плач стоит,
Колокольный звон, пламя-зарево…»
Подозвал их Илья громким голосом
«Эй вы странники горемычные,
Сказ скажите, что поете вы,
Что в земле родной деется..»
Подошел один, губу выпятив
На восток срыгнул, перекрестился
«Что ж ты здесь сидишь, сила русская?
Ведь тебе давно пора бой держать?»
И второй завыл тонким голосом
Поводырь всплакнув подошел к окну.
«Хан Мамай пришел. Русь огнем горит!
Ворог уж почти в Ново-Городе!»
Застонал Илья от обиды злой
«Сила есть в руках — ноги мертвые!
Русь бы грудью я защитил своей
Коли Бог бы дал силы в ноженьки!
Ох в душе моей дюже муторно!
Удавиться что ль? Иль чего хлебнуть?»
«Не печалься, брат, есть у нас зельё
Выпей ковш-другой — враз поправишься!»
«А чего терять? Ну давай сюда.
Выпью жбан-другой, чай полегчает!»
Поднесли ему и хлебнул Илья
И глаза на лоб сами вылезли…
«Что ж ты дал, подлец? Аль убить хотел?
Не убьешь меня, я ведь жизнь люблю!»
Злоба лютая овладела им.
Со скамьи вскочил…
В изумлении сел.
«Ай, спасибо вам, старцы добрые
Чую силу в себе небывалую
Дайте мне совет, что мне делать
Как врага сего извести с Руси.»
Опустил глаза богатырь Илья
Стал ответу он ждать ото странников
Как почтенный сын от родителей
Волю их Илья выслушал….
Оседлал Илья ворона-коня
Коня русского, богатырского
Крепко обнял он родну матушку
Положил в мешок бычий окорок.
Катю он лобзнул в губы алые
Подхватил копье, мечик востренький
Он отбил поклон Карачарову,
Помахал рукой родной матушке…
Ветер засвистал, пыль столбом пошла
А народ кругом закричал «Ура!»
Шапки вверх взвились, воздух застонал,
А Илья в тот час на коне скакал.
Час Илья скакал или два скакал
Не узнать теперь не изведати.
Как стегнул коня, так из глаз пропал,
Только пыль столбом завивается.
С непривычки-то занемог Илья
Жжет в груди ему, глаз навыкате,
Глаз на выкате, в животе грешно
И вот-вот оттель что-то выпадет…
Соскочил Илья с ворона-коня
И в кусты тотчас резво бросился
Облегчение думал там найти,
Ну а там уж враг в ряды строился.
«Смерть за Русь приму!» — закричал Илья
И врагов стал бить с одного плеча.
Тех кого достал — насмерть порешил,
Остальных врагов — в бегство обратил.
Как узрел Илья, что рассеян враг
Он бочком, бочком сразу и в овраг
Там сидел, кряхтел, пот утер со лба
И не думал он что грядет беда.
У беды у той имя есть свое
Имя есть. Оно — «Соловей-бандит»
«Соловей-бандит» — негодяй, злодей.
Много он, подлец, погубил людей.
Вот уж встал Илья, застегнул портки,
Кончил думу думати, подпоясался.
«— Вот уж жизнь пошла — все кругом враги!
Ну уж надо жить, коли вляпался…»