Все или ничего

ГЛАВА 1

Ласковое весеннее солнышко залило лучами комнату, наполнив ее живым светом. Ясные блики светлыми пятнами лежали на отполированном дереве кровати. Княжна ди Таэ, сидевшая рядом в кресле, с едва слышным шорохом перевернула пожелтевшую страницу дневника Ниро де Крайто. Она не так уж много успела прочитать, как-то не до того ей было в предыдущие пару дней.

Анна задумчиво взглянула на спящего Рида. Изрядно отросшие за последнее время пепельные волосы архонта в беспорядке рассыпались по подушке.

«Ему уже пора бы проснуться», — подумала княжна, закрывая блокнот.

Архонт, словно уловив ее мысль, тревожно шевельнулся и открыл глаза.

— Привет, — улыбнулась Анна, склоняясь к нему. — С возвращением.

— Арьята… Как она? — в первую очередь обеспокоенно спросил Рид хрипловатым со сна голосом.

— Да что ей станется, егозе. Жива-здорова, не без твоей помощи, надо полагать, — иронично заметила чародейка. — Сидела здесь в качестве сестры милосердия, пока не уснула. Сам-то ты как?

— Скорее жив, чем мертв. — Архонт машинально провел рукой по груди. — Особенно если учесть, что у меня в двух местах пробито легкое…

— Было пробито, — многозначительно поправила его девушка.

— Сколько я проспал?

— Двое суток. И скажи спасибо лэрду Лаэну, что этот сон не стал для тебя вечным.

— Старшему Скрипто? — слегка опешил Рид.

— Да. Лаэн э'Скрипто — мастер-узорщик. Если бы не его помощь, ты не выжил бы. Иль — обычный травник, пусть и очень хороший. А целителя среди Скрипто сейчас нет.

— Узорчатая магия, — догадался священник, садясь на постели.

— Она самая, — кивнула Анна. — Так что ты теперь Лаэну должен в ножки кланяться. Тиаре повезло куда меньше.

— А что с ней?

— Сломаны ребра и оба крыла. Очень неудачно сломаны, смею заметить. — Княжна покинула кресло и подошла к окну. — Вряд ли она когда-нибудь сможет подняться в небо.

Архонт понимающе кивнул.

— На нее, я так полагаю, лэрд решил не тратить свои силы и искусство, — задумчиво произнес он.

— Правильно полагаешь, — откликнулась Анна. — Она нарушила законы гостевого мира, и лэрд вообще имел полное право оставить ее и эскорт подыхать в руинах.

— Когда мы сможем отсюда убраться? — озабоченно поинтересовался священник.

— Завтра к полудню. Эорлин-ши нас заберет. Я так поняла, тебя с Тиарой связывают весьма «теплые» отношения?

— Эм-м… — Архонт принялся потерянно озираться.

— Что ты ищешь?

— Свои вещи.

— На стуле с другой стороны, — указала чародейка.

Святой отец наконец-то заметил одежду.

— Отвернись, — попросил он.

— Да я в общем-то не стесняюсь, — насмешливо пожала плечами княжна.

— Я стесняюсь, — немного смущенно откликнулся архонт.

Девушка хихикнула, заметив, как на щеках священника выступает румянец, но все-таки отвернулась.

— Так что там с Тиарой? — напомнила она, изучая потрясающий вид на парк, открывающийся из окна комнаты.

— А… хм… — Рид запнулся. — Я в свое время добивался ее благосклонности… К счастью, неудачно.

— А почему «к счастью»? — полюбопытствовала княжна.

— Я даже представить себе боюсь, что стало бы со мной, ответь она мне взаимностью… Впрочем, тогда я стенал и лез на стену от неразделенных чувств. Молодой был и глупый.

— Ой, можно подумать, что ты сейчас такой старый и мудрый, — скептически фыркнула Анна.

— Ну знаешь ли!..

— Ладно-ладно, извини. — Княжна снова повернулась лицом к архонту. Рид как раз водружал на нос незаменимый в его человеческом облике стеклянный аксессуар. — Так что все-таки произошло в вашем клане двести лет назад? Почему Мираэн-э'Тимеро так жаждут твоей кровушки?

— Не двести лет, а больше, — печально вздохнул архонт, погружаясь в неприятные воспоминания. — В клане Тимеро, как ты знаешь, имелись две основных ветви: Ми-раэн — «власть» и Крайэн — «опора». Или «повелители» и «мастера». Семья Крайэн никогда не претендовала на правление, нам достаточно было называться опорой. Это нас и сгубило. Зависть, к сожалению, у всех разумных существ относится к катализаторам хитрости и коварства. — Архонт со стоном разочарования опустился на кровать. — Представители семьи Мираэн понимали, что без нас они ничтожны. Все величие власти могло иметь вес лишь благодаря мастерам Крайэн, и это их бесило. Открыто они не могли уничтожить нас, но тут, как по заказу, началась война с людьми. И один из первых сильных ударов пришелся как раз по цитадели Крайэн. Те, кто выжил, отступили под щиты Мираэн-э'Тимеро. А все произошедшее дальше оказалось делом техники. Воинов семьи Крайэн бросили в самый котел войны. За пять лет погибли почти все. В живых остались четверо, включая меня. Трое мастеров-оружейников и мастер знаний. На тот момент я являлся единственным, кто более-менее знал человеческие языки. Такая ситуация держалась около ста лет. Потом война перешла в пассивную стадию, и мы стали вовсе не нужны правящему клану. Жизненный опыт, знаешь ли, часто приходит с отсутствием результатов. Когда мы это осознали, менять что-то было уже поздно. Мы просто не хотели верить в предательство Мираэн, пока не очутились в застенках… — Рид вздохнул. — Я обязан жизнью тем троим своим товарищам. Выбраться мог лишь один. Они решили, что им должен стать самый младший… Вот, собственно, и все, — закончил архонт.

Княжна задумчиво терла подбородок, размышляя о том, что каждый из нас вынужден проходить через испытания, определяющие нашу дальнейшую судьбу. А есть ли у нас выбор? Тут дверь в комнату скрипнула, отворилась, и на пороге появилась Арьята.

— Доброе утро… — давясь зевком, поздоровалась она. — Отец Рид! — Ведьмочка с радостным воплем повисла у него на шее. — Вы очнулись!

— А… Арьята, — едва смог выдавить священник.

Княжна незаметно ретировалась в коридор, справедливо рассудив: пусть эти двое пообщаются без лишних ушей. Кажется, им есть о чем поговорить. А ей нужно связаться с Эорлин-ши и попросить как можно скорее забрать их отсюда. После рассказа Рида ситуация уже не казалась ей такой безоблачной. Анну беспокоило смутное предчувствие надвигающейся опасности…

Лейтенант Штефан Мешта несмело протиснулся в кабинет начальника внутренней инквизиционной гвардии и застыл на пороге, нерешительно переминаясь с ноги на ногу:

— Г-господин капитан…

— Да? — Эстебан Ханера мрачно воззрился на своего заместителя из-под сурово сведенных бровей.

— Вы приказывали выяснить насчет происшествий в отделе кардинала Пшертневской.

— Ну?

— Вчера на площади у церкви Святого Матиаша случился пожар. Сгорел дом, принадлежавший госпоже Пшертневской…

— Жертвы? — насторожился Ханера.

— Никто не пострадал. Хотя изначально прошел слух, что якобы госпожа кардинал и один из ее сотрудников погибли. Но по чистой случайности госпожа Пшертневская вчера не ночевала дома.

— А что с капралом Андрашем Мрочеком?

— Его до сих пор не нашли.

— Ладно, продолжайте наблюдение. — Капитан озадаченно хрустнул суставами пальцев.

— Слушаюсь, господин капитан! — Мешта спешно ретировался прочь.

Выждав несколько минут, капитан Эстебан Ханера поднялся и вышел из кабинета, предусмотрительно сняв со своего кителя знаки отличия и надев поверх него обыкновенную куртку. Там, куда он направлялся, нужно соблюдать инкогнито…

Вилдар Криэ резко вскинулся на звук открываемой двери, оторвавшись от бумаг. На пороге его лаборатории стоял высокий коренастый мужчина. По возрасту — примерно ровесник Криэ, может, чуть старше. Темно-русые волосы гостя уже изрядно тронула седина, а его вислые усы совсем утратили свой изначальный черный цвет, приобретя оттенок пепла. Этот мужчина был последним в мире человеком, кого Профессор ожидал увидеть на пороге своей лаборатории, ибо перед ним предстал не кто иной, как сам начальник внутренней инквизиционной гвардии, капитан Эстебан Ханера. О, Криэ отлично знал капитана еще по Священной Страже. Им довольно долго пришлось работать вместе, но друзьями они так и не стали. Просто уважали друг друга как коллеги. Вилдар отметил, что Ханера держится скованно и изрядно нервничает.

— День добрый, господин профессор, — глухо поздоровался он.

— И вам того же, господин капитан. Чем обязан?

— Да-а, не думал я, что меня когда-нибудь занесет в вашу дипломатическую контору, — иронично пробормотал Ханера. — Вы позволите? — Он указал на стул.

— О чем речь! Присаживайтесь, — запоздало спохватился Профессор, ибо нервозность капитана уже начала потихоньку передаваться и ему самому. — Так чем обязан вашему визиту, господин капитан?

— Проблемы у меня возникли, Вилдар. Что-то неладное творится в инквизиции. Кто-то крадет моих ребят и превращает их в пушечное мясо. Семеро мертвы, четверо пропали неизвестно куда.

— А мы-то здесь при чем? — Криэ внутренне напрягся.

— Пока не знаю, — обескураженно развел руками Ханера. — Но то, что все это связано с вашей конторой, — факт непреложный. В те дни, когда пропадали мои ребята, у вас обязательно что-то случалось.

— А когда они пропадали?

— В первый раз — где-то числа четырнадцатого, потом вот вчера…

Профессор озадаченно перебирал пальцами по столу, сопоставляя в уме данные: «Итак, четырнадцатого они зафиксировали нападение на Рида и Виктора, а вчера вечером едва не погибла Пшертневская… Вряд ли это совпадения. М-да, свежая информация им не помешает. Но можно ли доверять Ханере?»

— Идемте. — Криэ пришел к определенному решению и поднялся. — Думаю, вам будет интересно взглянуть на кое-что необычное.

Ханера в недоумении уставился на Профессора.

— Идемте-идемте! — Вилдар нетерпеливо дернул капитана за рукав.

Профессор провел Эстебана Ханеру в подвал, где находилась нижняя лаборатория, по совместительству также являющаяся импровизированным моргом, устроенным так, «на всякий случай».

— Надеюсь, нервы у вас и сейчас такие же крепкие, как в старые добрые времена? — криво усмехнулся Криэ, выдвигая наружу стальной поддон холодильного бокса и откидывая черную пленку.

— Иисус Мария!.. — Ханера непроизвольно перекрестился, разглядев предъявленное ему тело.

— Ваш подчиненный? — почти не сомневался Криэ.

— Д-да, это капрал Мрочек… — заикаясь, выдавил капитан, рассматривая жутко искореженное тело. — Один из моих загадочно пропавших солдат. Как он погиб? Я не вижу ран.

— На спине, — ответил Вилдар. — Разрывная серебряная пуля в сердце. Мгновенная смерть.

— Откуда вы…

— Потому что это я его застрелил, — не стал скрывать Криэ.

Капитан Ханера ошеломленно отступил на шаг.

— Вчера вечером это существо напало на кардинала Пшертневскую, — доложил Профессор, возвращая пленку на место и задвигая поддон обратно. — И прошу, не смотрите на меня, как на умалишенного, Эстебан. Можете поверить, в момент нападения это чудовище уже не являлось вашим капралом. Но и человеком оно тоже не было. Кто-то очень могущественный вселил демона в тело вашего подчиненного и отправил его убивать ни в чем не повинную женщину, — закончил Криэ, выводя посетителя в коридор.

— Я смогу забрать тело? — глухо осведомился Ханера.

— Сможете, но не сейчас. Мы ждем прибытия специалиста по подобным делам. Хочется кое-что прояснить, — туманно откликнулся Вилдар.

Капитан многозначительно поджал губы. Как говорится, комментарии тут излишни.

— А как же пожар? — затем спросил он.

— Пожар? Не знаю, — неопределенно пожал плечами Криэ. — Возможно, просто совпадение. Мы выясняем. Но… Эстебан, у меня к вам огромная просьба: пожалуйста, не распространяйтесь о том, что вы здесь увидели, и о том, что я вам рассказал. Вы правильно подметили — у вас в инквизиции творится что-то неладное.

Ханера согласно кивнул. Кажется, накопившихся вопросов стало еще больше. А вот ответы, за которыми он сюда шел, так и не появились. Хотя Криэ наверняка знает больше, чем говорит. Что ж, придется дальше копать самому…

Рид с трудом отцепил от себя радостно визжащую Арьяту, с опозданием отметив, что княжна ди Таэ куда-то исчезла. Ведьмочка смотрела на архонта такими огромными глазами, горящими обожанием, что тому стало не по себе. Кажется, тогда в руинах он сболтнул лишнее… Впрочем, ситуация, что называется, располагала.

— Отец Рид, что-то не так? — Арьята вопросительно тронула его за рукав.

— А? Нет. Все нормально. Тебе не стоило так рисковать собой, дитя мое. — Он погладил ведьмочку по встрепанным рыжим волосам.

Арьята зарделась и смущенно потупилась:

— Просто… когда вас ранили, я так разозлилась. Ух как я разозлилась!.. Отец Рид, вы сердитесь на меня?

— Нет, что ты. Нет, конечно! Ты в очередной раз доказала, что из тебя выйдет отличный маг. Просто я думаю, моя скромная особа не стоила того, чтобы ты рисковала своей жизнью.

— Нет, стоила! — Девочка протестующе вскинулась. — Хотя… Я ведь все равно не смогла вас защитить. Так что маг из меня никудышный.

— Не говори глупостей! — Рид осторожно погладил ее по плечу. — Ты отличный маг и все правильно сделала. Это я неуклюжий… Сам подставился под удар. Впрочем, если бы не эта стрела, я бы еще долго молчал…

Ответить Арьята не успела. Дверь распахнулась, и на пороге возникла Анна ди Таэ:

— Так, мои хорошие коленками назад, собирайтесь давайте. Через час мы вылетаем в Будапешт. Мне удалось перехватить Эорлин-ши. Его парусник уже заходит на посадку.

— А с чего такая спешка? — Рид поправил съехавшие очки.

— Ты себе еще неприятностей на крылья хочешь? — резко осведомилась княжна. — Арьята, идем, поможешь собраться, а то я с этой рукой… — Анна наглядно продемонстрировала висящую на перевязи конечность. — Рид, жду тебя у нас ровно через десять минут.

Арьята помогала наставнице укладывать в сумки их немногочисленные вещи. Княжна вытащила из тумбочки тряпичную косметичку и попыталась расстегнуть ее, помогая себе зубами. Та вывернулась у нее из руки и шлепнулась на пол. Небогатое содержимое раскатилось по ковру и частью завалилось под кровать. В частности, под кроватью очутился и медальон, привезенный княжной из амбасады. Чародейка невнятно выругалась, готовая уже плюхнуться на колени и отправиться исследовать подкроватное царство.

— Я сейчас достану, — остановила ее ведьмочка. — А то тебе с твоей рукой только под кроватями лазить.

Арьята опустилась на четвереньки и полезла под кровать.

— Медальон — это тоже наше? — невнятно донеслось снизу.

— Да. Улика по делу. Отвезу в Будапешт, пусть Эрик посмотрит. Ты с ним поосторожней, там наверняка еще не вся ловушка распалась, — предупредила ведьмочку Анна.

— Ага… — Девочке пришлось распластаться на животе, чтобы дотянуться до украшения. — Достала.

В дверь комнаты постучали. Анна отправилась открывать. Арьята с интересом рассматривала безделушку, бездумно вертя ее в пальцах…

Но не успела княжна полностью распахнуть дверь, как внезапно раздался громкий щелчок. Тугой волной горячего воздуха Анну подхватило с пола и мощно вышвырнуло в коридор, прямо на отца Рида, стоявшего на пороге. Не удержавшись на ногах, они по инерции полетели на красную ковровую дорожку, плашмя проехавшись по ней животами. Это их и спасло: длинный язык ревущего пламени вырвался из проема как раз над спинами дипломатов.

— Арьята! — в один голос вскрикнули они, вскакивая на ноги и кидаясь к охваченному пламенем дверному проему. Чародейка на ходу пыталась сотворить гасящее заклятие. Благо для этого было достаточно и одной руки. Хотя умом Анна понимала, что им уже вряд ли удастся кого-то спасти.

С потолка комнаты хлынула вода, гася ревущее пламя. Анна едва успела увернуться от вырвавшихся наружу клубов пара. Архонт ринулся внутрь, не дожидаясь, пока там окончательно прояснится. Княжна рванулась за ним и тут же застонала от бессилия… Увы, комната почти полностью напоминала свою товарку в амбасаде, выгорев в считаные секунды.

Священник и чародейка застыли посреди помещения. В комнате не обнаружилось никаких намеков на тело Арьяты, лишь злополучный медальон тускло поблескивал на черном пепле. Рид со стоном рухнул на колени. Анна нервно кусала побелевшие губы, из последних сил сдерживаясь, чтобы не заплакать.

Арьята была огненным магом, и ее стихия сыграла с ней злую шутку…

Несмотря на случившееся, они все же вовремя появились у парусника Эорлин-ши. Рид уже поднялся на борт, а княжна ди Таэ задержалась внизу, прощаясь с Илем ди Амбером.

— Как он? — сочувствующе спросил травник, кивая в сторону трапа, по которому только что прошел архонт.

— Плохо. Да и я не лучше. — Голос княжны срывался. — Проклятый медальон! Это я во всем виновата! Не стоило его забирать.

— Анна… — Иль на секунду запнулся, будто решая, говорить или нет. — Анна, медальон был пуст.

— Что?

— Он был пуст. В нем содержалась только одна ловушка. Та, которая сработала в амбасаде. Я проверил медальон сразу, как только ты его привезла.

— Да?! Но как… Что все это зна…

— Она просто вернула долг, — тихонько произнес травник, словно разговаривал сам с собой. — Иди. Тебя, кажется, капитан зовет, — прервал он дальнейшие расспросы Анны.

Княжна молча кивнула и поднялась на палубу, ощущая себя потерянной и запутавшейся. И вдруг девушка споткнулась и чуть не упала. Она наконец-то поняла смысл произошедшего!..

Иль ди Амбер еще долго смотрел вслед растворившемуся в небесной лазури золотистому паруснику. Он догадывался, что именно этим все и закончится. Всем или ничем… Травник развернулся и побрел к дому.

Анна вошла в каюту. Рид сидел, привалившись к стене, и не мигая смотрел в одну точку. Из глаз архонта катились слезы, оставляя на щеках мокрые дорожки. Чародейка присела подле него и тронула за руку:

— Рид…

Архонт медленно повернул голову в ее сторону, глядя невидящим взглядом куда-то мимо.

— Как ты себя чувствуешь? — вкрадчиво осведомилась княжна.

— Смеешься, ma daeni? — глухо произнес он.

— Дурак! — не выдержала Анна. — У девчонки на тебя была связь! А после руин она наверняка стала двухсторонней!

— Что?! — Рид непроизвольно сжал кулаки.

— Если она погибла, то тебя сейчас должно корежить в приступах боли, идиот! — сердито пояснила чародейка. — Вот что!

Священник поднес руку к лицу, будто впервые видел собственную конечность.

— Я полное ничтожество, — бесцветным голосом произнес он. — Видишь, ma daeni, даже боли не чувствую…

— Дурак! Идиот! — Княжна отвесила ему отрезвляющую оплеуху. Архонт непроизвольно схватился за щеку. — Все ты чувствуешь! — Анна и сама находилась на грани истерики. — Просто боли нет! Боли нет! Она вернула долг, понимаешь, вернула!.. Господи, какая же я дура! Ведь все лежало на поверхности!

— Ma daeni… — Рид уже обеспокоился не на шутку. — Господи, она сошла с ума…

— Нет! — Княжна тряхнула его за плечи. — Я все поняла! Слушай…

Иль расположился за столом в своих рабочих покоях, делая какие-то пометки на листе бумаги и время от времени сверяясь с толстым фолиантом, раскрытым на одной из закладок. Он только что поговорил со старшим лэрдом, разъяснив ему ситуацию. В свою очередь Лаэн э'Скрипто принял решение донести до сведения leri Тиары информацию, что лорд Риддаэль, княжна ди Таэ и ее ученица погибли сегодня утром в результате жуткой случайности.

Ди Амбер откинулся на спинку кресла и чуть отодвинулся от стола, потянувшись за флаконом с чернилами.

Когда он обернулся, на столе, беззаботно болтая ногами, сидела Арьята.

— Ф-фу… Вы меня напугали, госпожа… — нервно выдохнул он, вздрагивая от неожиданности.

— Лжешь. Ты меня ждал, — прозорливо усмехнулась девочка, пытливо глядя на травника. Сейчас этот проницательный взгляд серо-сиреневых глаз совсем не напоминал взгляд прежней бесшабашной ведьмочки. Сейчас в этом взгляде сквозила вечность.

— И что теперь, госпожа?

— Сколько раз просить тебя не называть меня госпожой! Ты выбрал прощение, а не месть и поэтому не стал Поводырем Смерти, а остался здесь. Иль, мы друзья, пора бы это запомнить. — Девчонка укоризненно покачала головой.

— Хорошо. Так что теперь?

— Ничего, — пожала плечами Арьята. — Я вернула то, что ему полагалось по праву.

— Что в этот раз?..

Девочка на секунду задумалась, будто что-то вспоминая, затем произнесла:

— Однажды, шесть лет назад, к Смерти, то есть ко мне, пришел некий архонт. Сказал, что хочет выкупить жизнь одного Поводыря Смерти. Утверждал, что безоговорочно верит в то, будто этот человек должен жить… Мол, он зачем-то нужен миру. Он верил в него настолько, что согласился отдать мне в уплату за его спасение свое право на любовь.

— Почему именно это? — не понял Иль. — Самое дорогое в жизни.

— Он утверждал, что сам недостоин любить и быть любимым.

— Глупо. Каждый достоин этого! — возмутился травник.

— Знаю, Иль, знаю. — Арьята спрыгнула со стола и перебралась в пустое кресло. — Я наблюдала за ним долгое время. Решила проверить, а вдруг и впрямь недостоин. Но… он ошибался, как и многие до него. Он вернул право на жизнь и любовь тому, кто уже принадлежал мне… И я решила, что вполне могу подарить ему его плату. А для этого он должен был всего лишь снова научиться любить… Он отдал мне все, но я не взяла у него ничего! Понимаешь?

— Да, но он тебя оплакивает. Не слишком ли жестоко ты с ним обошлась? — Иль взглянул на собеседницу из-под осуждающе сдвинутых бровей.

— Иль, я же все-таки Смерть, а отнюдь не милосердная мать Тереза, — поддразнивающе покачала головой девушка. — К тому же его право на любовь очень скоро ему понадобится, — усмехнулась она. — Полагаю, это станет достойной компенсацией… Но что-то я заболталась. Ты точно не хочешь изменить свой выбор? Не хочешь стать моим Поводырем и отомстить своей семье? В последний раз предлагаю.

— Нет, Арьята. Я выбрал то, что выбрал. Я не сожалею о прошлом. Я сделал свое настоящее красивым и поэтому верю — мое будущее будет прекрасным!

— Да, ты, наверное, прав. Мало кто из людей умеет прощать… — С этими словами Арьята бесследно растворилась в пространстве, словно ее и не было.

— Я все поняла, глупый! — Анна тряхнула Рида за плечи. — Ты же выкупил Виктора у Смерти? Так?

— Откуда ты знаешь?

— Он сам рассказал, — отмахнулась княжна. — Но это не суть важно. Я так полагаю, выкупом послужило твое право на любовь и это очень старая история? Так вот, Бледная Дева решила вернуть тебе долг. Мне нужно было раньше догадаться, кто такая Арьята… Я ведь слышала все эти странные истории о менестреле по имени Смерть.

— Стой, подожди… — Архонт растерянно уставился на княжну. — Это что же… Арьята… Арьята — Смерть?! Господи, да я сейчас сам с ума сойду! — ошеломленно простонал он.

— Не стоит, — подбадривающе улыбнулась Анна. — Я думаю, она не за этим вернула тебе право на любовь. Она хочет, чтобы ты жил и нашел свое счастье.

— Но она… она умерла? — Рид пребывал в полной растерянности.

— Вот это вряд ли, — расхохоталась чародейка. — Не думаю, что кто-то способен убить Смерть!

Арьята сидела на руинах древнего замка, некогда принадлежавшего семье Крайэн из клана Тимеро, и смотрела, как опускается за горизонт пурпурно-золотистое солнце. Небо окрасилось лилово-золотыми и огненными тонами…

Ну что ж, первое дело сделано. Она ведь обещала Иллару, что поучаствует в его игре, но попутно решит и свои проблемы. А кому, как не Смерти, выступить на стороне справедливости. Каждый получает то, чего достоин: все… или ничего. Пожалуй, она впервые встала на чью-то защиту, забыв о приличествующем ей нейтралитете. Наверное, в этом тоже есть своя прелесть. Как говорится: научись следовать чужим правилам, и тогда тебе откроются исключения. А посему ей осталось выполнить немногое: поставить на место одного зарвавшегося человечка, который решил, что сможет обставить Смерть на ее поле. Ох уж эти некроманты, вечно они много о себе мнят! Нарушают установленный порядок вещей! Девушка усмехнулась уголками губ. Да, и не мешало бы обзавестись новой гитарой. Кстати, не так давно она как раз присмотрела себе вполне подходящий инструмент. Думается, хозяйка отдаст его без торгов… Арьята счастливо улыбнулась. В последнее время ей удивительно везет на друзей!

Ингерда Бьернсдотир ди Эроен, заведующая кафедрой демонологии на духовном факультете Венского университета, лучший мастер-демонолог Нейтральной зоны, озадаченно шарила по карманам темной кожаной куртки в поисках ключа. Убедившись, что искомый предмет в данный момент находиться не желает, многоуважаемая госпожа демонолог, щелкнув пальцами, попросту телепортировалась домой, просочившись сквозь дверь в свою квартиру.

На самом деле Ингерде уже исполнилось тридцать семь лет, но мало кто осмеливался дать ей больше двадцати пяти. Госпожа демонолог обладала привлекательной внешностью: чуть выше среднего роста, ладно сложенная, с черными волосами, столь не характерными для уроженки Норвегии, и пронзительными синими глазами, которые всегда являлись отличительным признаком представителей Высокого дома ярлов ди Эроен. Смоляную черноту ее волос рассекали две серебристо-седые пряди — плата за жизнь и свободу друга…

Семнадцать лет назад Ингерда ди Эроен, младшая дочь Бьерна Торлейвссона, ярла Высокого дома ди Эроен, вследствие громкого скандала порвала все отношения с семьей. О чем, честно говоря, она не жалела и по сей день, справедливо полагая, что приобрела куда больше, чем потеряла.

Итак, госпожа демонолог изящно просочилась сквозь дверь в прихожую своей квартиры, занимавшей весь второй этаж старого двухэтажного дома в центре Вены. Ингерда облегченно швырнула походную сумку под полку для обуви и, отстегнув заспинные ножны с клинком работы толедских мастеров, небрежно сунула меч в подставку для зонтов.

— Хильд, мама вернулась! — Из комнаты в прихожую выбежал темноволосый кареглазый мальчишка лет десяти.

Ингерда, смеясь, обняла сына:

— Как ты здесь поживал без меня, а, Хельги Вилдарссон?

— Хорошо! — Мальчишка непоседливо вывернулся из ее рук. — Мам, смотри, как я умею! — Хельги оттолкнулся от пола и пролевитировал по прихожей, исполнив замысловатый кувырок.

— Вот-вот, два дня так прыгал, чуть шею себе не сломал!.. — донесся из комнаты возмущенный старчески-надтреснутый голос.

В прихожую выглянула Хильд — старая троллиха, темная и морщинистая, как усохшее яблоко.

Ингерда наконец выбралась из сапог и прошла в комнату. Хельги с важным видом пролевитировал перед ней. Ди Эроен скользнула по нему обожающим взглядом, удовлетворенно отметив, что по-прежнему не может «прочитать» сына.

Помимо всего прочего, госпожа демонолог являлась абсолютным телепатом, способным читать окружавших ее людей, словно открытые книги, и не прилагающим к этому никаких усилий. Наоборот, чтобы избавиться от порядком раздражающего шепотка чужих мыслей, ей самой пришлось научиться полностью экранироваться от окружающих. За свою жизнь Ингерда не смогла «прочитать» лишь двоих человек: Хельги и его отца. И демонолог была несказанно этому рада.

Троллиха, низкорослая и кривобокая, ростом едва ли выше Хельги, вновь опустилась в кресло и разложила на коленях вязанье.

— Вам сообщение от профессора, leri, — скрипуче доложила она, не дожидаясь, пока госпожа спросит о последних новостях.

— От Криэ? — уточнила Ингерда.

— Вы знаете другого профессора, который имеет привычку слать деловые сообщения на этот адрес? — ворчливо осведомилась троллиха.

Женщина усмехнулась. Хильд недолюбливала Криэ за то, что тот постоянно обыгрывал троллиху в покер.

Ди Эроен вскрыла плотный конверт, быстро пробежала глазами письмо и посерьезнела.

— Хильд, думаю, мне придется уехать завтра, — произнесла она.

— Что? Leri, как можно! Вы же только что вернулись! Подумайте хотя бы о маленьком ярле!

— Хильд! — Глаза ди Эроен холодно блеснули. — Прикуси свой болтливый язык! Чтобы я больше не слышала, как ты называешь Хельги ярлом! Хвала богам, мой сын не принадлежит к дому ди Эроен!

Мало того что Ингерда не могла «читать» мальчика, она еще и испытывала несказанную радость из-за отсутствия у него фамильных черт клана ди Эроен. Мальчишка внешне сильно походил на отца, а магический дар унаследовал от нее. К счастью, это был дар заклинателя и телепата, настолько редкий в семье ярлов ди Эроен, повелевавших льдом и морем, что никак не мог считаться основным.

Неожиданно зазвонил телефон. Госпожа ди Эроен сняла трубку:

— Да?

Звонили с кафедры. Похоже, поездка в Будапешт откладывается на несколько дней. Хильд и Хельги, несомненно, обрадуются. Женщина положила трубку на рычаг. Что ж, все, что ни делается, все к лучшему…

Радислава сидела на ступеньках деревянной лестницы, ведущей в комнатку над гаражом, и задумчиво перебирала струны гитары, тщетно пытаясь свести в единое целое обрывки пришедшей к ней мелодии. Не прерывая игры, она сверилась с записями в потрепанной тетради, которую забрала из коробки с хламом в комнате байкера. Человек, написавший эти стихи, явно не был обделен Одином, когда тот раздавал мед. И теперь оборотничка пыталась превратить некоторые из его стихов в песни. Они того стоили!

«Придется все же расспросить этого типа о том, чьи это записи…» — подумала Радислава.

Оторвавшись от игры, менестрель задумчиво глядела в пространство. Город призвал ее к себе и взял в плен… Зачем? Одному лишь Одину известно. Оборотничка уже неоднократно задавалась этим вопросом, но город упорно молчал. Радислава вдруг поймала себя на противоречивой мысли, что все происходящее начинает ей нравиться. По крайней мере, она уже не столь резко реагировала на окружающих ее людей, хотя по-прежнему пребывала в убеждении, что все сотрудники этого странного отдела — ненормальны. Особенно этот… этот странный черноволосый тип, из-за которого она тут застряла! Вопреки своему желанию — и все-таки согласно ему… Менестрель гневно закусила губу, осознав, что злится скорее на себя, чем на него. Поэтому она и совершает столь глупые поступки: ругается, конфликтует, мечется. Человек же, наоборот, старался сгладить все острые углы в их отношениях. Как только его раны полностью затянулись, байкер перебрался ночевать в гараж, предоставив комнату в ее полное распоряжение. Юморил, парируя Радиславины подколки, временами достаточно бестактные и обидные. И при этом с абсолютно серьезным видом мог задавать совершенно идиотские вопросы. Радиславе иногда представлялось, что ей легче просчитать траекторию полета молекулы, чем действия этого несносного человека, будь он трижды неладен! Но именно из-за этого он ей и нравился, черт побери!

Оборотничка в сердцах треснула кулаком по ступеньке — на доске образовалась вмятина. О чем она вообще думает?! Менестрель все больше злилась на себя, но доставалось всегда хозяину комнаты…

— Привет! — внезапно раздалось у нее над ухом.

Радислава едва не подскочила от возмущения. Как назло, этот несносный человек еще и двигался почти так же беззвучно, как оборотень, уже не в первый раз заставая ее врасплох и заставляя вздрагивать от неожиданности.

Но, увы, справедливому негодованию, так и клокотавшему внутри оборотнички, не было суждено выплеснуться на нерадивую головушку виновника сих чувств. Менестрель удивленно воззрилась на розы, возникшие перед ее носом.

— Это что? — неуверенно осведомилась она, продолжая рассматривать темно-красные и уже полностью раскрывшиеся бутоны.

— Цветы, что же еще.

— Я вижу. Мне просто интересно, в какой овощной лавке ты стянул этот вялый веник? — саркастично поинтересовалась менестрель, понимая, что этого-то как раз говорить и не следовало. Букет оказался воистину шикарен и, судя по сорту роз, стоил довольно дорого.

Но человек, похоже, решил пропустить шпильку мимо ушей.

— Я не знаю, как там насчет лавки, — вальяжно отозвался он, — но если бы хозяин дома застукал меня на своем балконе, то отделу прибавилось бы работы. Эльфы, знаешь ли, очень не любят, когда всякие гуманоидные вандалы покушаются на их растительность.

— Эльфы? — шокированно переспросила Радислава, понимая: кто-то из них двоих в данный момент явно пребывает не в себе.

— Ну да, это такие остроухие снобы, страдающие манией величия, — снисходительно пояснил Виктор, откровенно забавляясь растерянностью, написанной на симпатичном лице оборотнички.

— Я знаю, кто такие эльфы! — обиженно огрызнулась Радислава.

— Угу. Они тут поблизости целый квартал занимают, — шутливо продолжил мужчина. — Наверное, чтобы с жалобами далеко не бегать.

Менестрель уставилась на него уже с явным недоумением:

— Подожди, ты хочешь сказать, что влез на балкон эльфийского дома, дабы срезать там этот веник? Ты либо герой, либо идиот… Хотя в твоем случае это слова-синонимы, — убежденно пробормотала она себе под нос и осведомилась уже в полный голос: — И как, по-твоему, я должна это расценивать?

— Как приглашение, — усмехнулся Виктор.

— Приглашение?

— Да. На свидание.

— Ага. На свидание, значит… — Оборотничка смерила его изучающим взглядом снизу вверх. — И как ты себе это представляешь, человек?

— Что значит «как»? — слегка удивился байкер. — Как самое банальное свидание, какое положено всем уважающим себя людям и оборотням.

— Для начала смею заметить: ни один уважающий себя оборотень не пойдет на свидание с таким ненормальным человеком, как ты, — желчно заявила менестрель.

— Для начала смею заметить: ни один нормальный человек не пригласит на свидание оборотня, — ответно усмехнулся Виктор. — Даже такого симпатичного, как ты.

Радислава задумчиво окинула его еще более внимательным взглядом.

— Допустим, ты получил мое согласие. Что дальше?

— Увидишь.

— Ладно, — согласно тряхнула головой менестрель. — Попробуй меня удивить!

— Значит, свидание? — уточнил Виктор.

— Да. Самое банальное, — подтвердила Радислава.

— Самое банальное, какое только может быть у ненормальных людей и не уважающих себя оборотней, — расшифровал ее слова потенциальный кавалер.

— Но учти, человек, если мне не понравится, то я имею право потребовать возмещение морального ущерба, — предупредила оборотничка.

— Договорились. — Байкер помог ей подняться. — Но тебе понравится, я уверен.

— Ну-ну… — Радислава одарила наглеца уже третьим взглядом, на сей раз куда более скептичным. — Посмотрим!

ГЛАВА 2

Госпожа кардинал Злата Пшертневская задумчиво просматривала материалы, касающиеся нового задания, буквально свалившегося на ее плечи. Следовало признать: это задание поступило весьма кстати, так как давало возможность потянуть тот скудный срок, что был отпущен кардиналом Дэпле на существование отдела Хотя разве перед смертью надышишься?

То, что произошло во время последней поездки княжны ди Таэ и отца Рида, вновь вызвало у главы корпуса волну недовольства. В очередной раз почтеннейший господин Дэпле вылил на сотрудников отдела поток грязных инсинуаций. Оправданий Злата не нашла, и поэтому пришлось молча краснеть, сжимая зубы от негодования. Да, к ним придираются. Да, обвинения начальства несправедливы. Но суть этих притязаний предельно ясна: еще одна подобная выволочка — и на отделе можно будет ставить большой жирный крест…

«Надгробный…» — мрачно додумала Пшертневская, заканчивая просматривать материалы нового дела. Она никогда не понимала, что именно заставляет людей делать пакости своим ближним? Особенно в том случае, если эти ближние относятся к древним расам и способны стократ сильнее напакостить в ответ. Возможно, людьми движет инстинктивный страх перед теми, кто отличается от них, или, еще вероятнее, их моральная убогость, а иногда таким образом проявляется банальная жадность… Но чем конкретно руководствовались те, кто разграбил подводный храм ихтианов в Одессе, госпожа кардинал так и не уяснила. В полученных материалах значилось одно сплошное «а может быть», и подспудно у Пшертневской зрела мысль, что все это дело — не что иное, как тщательно продуманный шаг на пути к роспуску ее отдела.

Скрипнула дверь. Женщина оторвалась от бумаг. Лицо госпожи кардинала мгновенно приобрело выражение гипсовой маски, ибо в кабинет входил его святость великий инквизитор Нейтральной зоны досточтимый Христобаль Саграда.

Следовало признать, в последнее время команданте нечасто удостаивал визитом главу специального отдела Дипломатического корпуса, и Пшертневская уже начала тешить себя мыслью, что Саграда вообще позабыл сюда дорогу, но… Сеньор инквизитор сдержанно кивнул в знак приветствия. Госпожа кардинал предпочла прослыть невежливой и приветствие проигнорировала, продолжая сверлить Саграду не слишком-то дружелюбным взглядом.

— Что вам нужно? — сухо осведомилась она.

— Поразительная удача застать вас в одиночестве, — пропустив вопрос мимо ушей, съехидничал Саграда. — Я слышал, у вас возникли проблемы с жильем? Право, какая жалость…

— Что я не сгорела вместе с домом? Да? — желчно парировала Пшертневская. — Ведь вы рассчитывали именно на это?

— Как можно, госпожа кардинал, как можно! — Сеньор Христобаль изобразил притворное возмущение. — Я все еще тешу себя надеждой лично привязать вас к столбу для аутодафе…

— Так что же все-таки вам нужно? — с нажимом произнесла Злата, решив прервать столь яркий обмен любезностями.

— Информация, госпожа кардинал, всего лишь информация. Скудная, но способная либо подтвердить мои подозрения, либо их опровергнуть.

— Ну? — Злата усердно размышляла, чем бы таким тяжелым запустить в этого надоедливого субъекта, раздражавшего ее до колик в желудке.

— Не так давно в городе появилась женщина-менестрель. У меня имеются веские основания полагать, что она нашла приют у вас в отделе.

— Саграда, вам больше заняться нечем, кроме как ловить бродячих певцов? — издевательски усмехнулась госпожа Пшертневская.

— По всем признакам она — истинный оборотень, и она опасна…

— Могу вас заверить, сеньор Христобаль, что ни менестрелей, ни тем более оборотней здесь нет! — резко оборвала его Злата. — Смею также напомнить вам о том, что мы являемся представительством Дипломатического корпуса, а не скоморошьим балаганом.

— И все же я смею рассчитывать на сотрудничество. Этот оборотень — одиночка, ей некуда податься в нашем городе. Наверняка рано или поздно вы выйдете на ее след и, надеюсь, сообщите об этом мне.

Засим почтеннейший сеньор Саграда изволил иронично откланяться, уже от двери бросив через плечо:

— Да, и передайте мои соболезнования князю ди Таэ. Я слышал, погибла его ученица…

Едва инквизитор ушел, как воздух пошел рябью и в кабинете Пшертневской эффектно материализовался сам вышеупомянутый князь ди Таэ.

— Чтоб ты подавился своими лживыми соболезнованиям, вобла сушеная! — буркнул маг в сторону затворившейся двери. Эрик, скрытый пологом невидимости, находился в комнате с того самого момента, когда туда вошел Саграда.

— Ты знаешь, что подслушивать нехорошо? — назидательным тоном напомнила Злата.

— Знаю, — невозмутимо откликнулся чародей. — Но я также знаю, что подслушивание может оказаться весьма полезным для здоровья, особенно когда один из подслушиваемых — наш досточтимый инквизитор, а другой — моя жена, которую он не так давно пытался убить. Кстати, с чего это он такой вежливый сегодня?

— Не знаю, — вздохнула госпожа кардинал. — Тут не угадаешь.

Дверь вновь скрипнула, и на пороге возник Профессор. Натолкнулся на не совсем дружелюбный взгляд Эрика и невольно отступил назад.

— Я вижу, вы не слишком-то рады меня видеть, — озадаченно пробормотал он.

Князь ди Таэ спохватился и наконец сменил выражение лица.

— Извините, — виновато вздохнул маг. — Это прожигание взглядом предназначалось Саграде, вы здесь ни при чем. Вас мы всегда рады видеть.

— Ну раз так, то рискну остаться, — ответил Криэ. — К тому же меня разбирает любопытство, что за гадостный скандальчик подкинул нам Дэпле в этот раз?

— Ихтианы. — Злата сверилась с бумагами. — Прибрежный клан Одессы. От них поступила жалоба на людей: дескать, те осквернили их храм. Теперь ихтианы грозятся разорвать все отношения с городом и близлежащими поселениями. Обещают перекрыть доступ к морю, если им не вернут похищенные реликвии.

— Никогда не встречался с ихтианами, — почти пожаловался не в меру любознательный Профессор. — Вот с русалками — доводилось.

— Ну этих и у нас в Будапеште полно, — игриво хмыкнул князь.

— Что? — не понял его юмора Криэ.

— Эрик хочет сказать, что русалка — это девушка, которая в детстве злоупотребляла сладким, — иронично пояснила госпожа кардинал. — По части шуточек князь вечно соперничает с Виктором. И к месту, и не к месту…

Только сейчас до Криэ дошел смысл того, на что намекал князь. Профессор прикусил губу, пытаясь не рассмеяться.

— Н-да, шутки в сторону, ибо конфликт с подводными жителями — это серьезно, — печально пробормотал целитель, вспоминая всю известную ему информацию, связанную с этими древними. Самому князю лично приходилось сталкиваться только с дунайскими берегинями, и нужно признать — особой радости от этой встречи он не испытал. Но это пресноводные… А ихтианы и атлантисы — куда более коварные и опасные расы. И если берегини или русалки могут просто утащить под воду одного зазевавшегося пловца либо опрокинуть из вредности легкую лодку-плоскодонку, то ихтианам вполне под силу перевернуть средних размеров крейсер, а атлантисы без проблем топили во время войны даже океанические подводные лодки. Да, с этим народом следует держать ухо востро!

Профессор, дотошно изучавший материалы дела, наконец-то оторвался от бумаг:

— Вот что я вам скажу, господа хорошие, более глупого способа спровоцировать ссору с древними я еще не встречал.

— Глупый он или не глупый, это результата не меняет, — вздохнула Злата. — Дело осложняется еще и тем, что Одесса — это вещь сама в себе, несмотря на то что официально она относится к Нейтральной зоне. Я даже затрудняюсь решить, кого туда направить. Идеальным вариантом стали бы отец Рид и Виктор. Но Рид еще не совсем пришел в себя после прошлого задания, а о том, чтобы отправить туда Анну, даже и говорить бессмысленно. Ихтианы не жалуют человеческих магов и могут вообще не пойти на контакт. Хьюго вернется только через несколько дней… Кстати, как он там? — обратилась она к Профессору.

— Когда я в последний раз с ним связывался, все шло нормально, — охотно откликнулся Криэ. — Сами знаете, Трансильвания никогда не слыла самым спокойным местом Румынии. Но скажите, почему бы не отправить в Одессу одного Виктора? — осведомился он в свою очередь. — Кипелов, конечно, шут и раздолбай, но при необходимости сумеет договориться даже с чертом. К тому же он ведь уже имел дело с ихтианами. В Прибалтике, кажется.

— Да, но тогда его сопровождал отец Рид, — возразила госпожа кардинал.

— Если мне не изменяет память, Рид тогда простудился и все задание провалялся в постели, спихнув все проблемы на Виктора, — заметил Профессор. — Более того, Виктор ведь родом из тех краев…

— Не совсем, — вмешался Эрик. — Виктор родом из Санкт-Петербурга.

— Язык-то все равно один, русский, — резонно парировал Криэ. — И наш механик — единственный, кто говорит на нем без акцента.

— А что… — Пшертневская задумчиво покусывала колпачок от ручки. — Почему бы и нет, если заодно мы решим и проблему с той оборотничкой, как бишь там ее…

— Радислава, — подсказал маг.

— Да, — кивнула Злата. — Сегодня здесь побывал сеньор Саграда и недвусмысленно дал мне понять: он отлично осведомлен о том, что некая оборотничка находится на территории нашего отдела.

— Что ж, похоже, придется отправить ее с Виктором, это сейчас самый удачный вариант, — согласился ди Таэ, правда имея в виду совсем иные причины, нежели визит инквизитора.

— Профессор, а как решается вопрос с приездом вашего знакомого демонолога? — в свою очередь спросил князь. — Вы связались с ним?

— Связался, только не с ним, а с ней, — ответственно кивнул Криэ. — Ингерда ди Эроен лучший специалист в этой области. Думаю, в скором времени мы получим от нее самую исчерпывающую консультацию.

«Ди Эроен, ди Эроен…» — задумчиво потер подбородок маг, вспоминая, где и в каком контексте он уже слышал это имя. Ведь произошло же нечто эдакое скандальное, поставившее на уши все магическое сообщество… Впрочем, это случилось довольно давно… около десяти лет назад, кажется. Но эта история до сих пор продолжает упоминаться и среди более свежих светских сплетен… «А, не суть важно», — решил Эрик, отметая, словно ненужный сор, настойчиво вертевшееся в мозгу имя…

Радислава уже не единожды успела проклясть тот момент, когда согласилась на это идиотское свидание. На мотоцикл она сегодня села впервые в жизни, но уже через пять минут горела неуемным желанием с особой жестокостью расправиться как с данным средством передвижения, так и с его владельцем. И причины на то имелись.

От бьющего в лицо ветра девушку более-менее защищала широкая спина байкера, в которую оборотничка вцепилась, словно клещ, едва удерживаясь от того, чтобы поглубже всадить когти в кожаную куртку, а может, и не только в куртку. Мотоцикл безбожно вихлял на ухабах, его шатко бросало из стороны в сторону, что вынуждало несчастную оборотничку ежесекундно сглатывать наполняющую рот слюну, борясь с подкатывающей к горлу тошнотой. Голова кружилась, в ушах свистело, а саму Радиславу подбрасывало так, что у нее клацали зубы. Сильно ныл неловко прикушенный язык… В общем, поездка на этом двухколесном орудии пытки оказалась тем еще удовольствием…

— Мы едем куда-то конкретно или просто так? — раздраженно осведомилась менестрель, перекрикивая свист ветра и рев мотора.

— Мы конкретно едем просто так! — с усмешкой откликнулся Виктор, сворачивая с дороги и притормаживая у самых деревьев.

Радислава поспешила спрыгнуть с этого ужасного двухколесного чудовища, готовая костерить байкера на чем свет стоит.

— Ша, не кипишуй, — осадил ее Виктор, продолжая довольно скалиться. — Еще даже ничего не начиналось. Поездка — это так, маленькое техническое неудобство.

— Ничего себе «маленькое»! — хмуро буркнула оборотничка. — Я до сих пор ничего не слышу — звон в ушах стоит, как на колокольне в разгар набата. Учти, человек, если и дальше все так пойдет…

— Я же сказал — не кипишуй, — миролюбиво уговаривал байкер, — все будет пучком. Тебе понравится. — Виктор закончил маскировать мотоцикл в густом подлеске. — Дальше пойдем пешком! Обещаю, ты не пожалеешь.

— Ты слишком самоуверен!

— На том и стоим, — подтверждающе ухмыльнулся мужчина.

— Я готова поспорить с тобой на что угодно, но уверена — мне не понравится! — выпалила разгоряченная Радислава.

— Значит, поспорить… — Глаза Виктора хитро блеснули.

— Да, поспорить!

— Хорошо. Если тебе не понравится, я готов отказаться от всяческих притязаний, — согласно кивнул байкер.

— Отлично! — воскликнула менестрель.

— Но, — продолжил мужчина, — если тебе понравится, то я получаю право… мм… на еще одно свидание и… И ты извиняешься за цветы. По рукам?

«Все-таки обиделся, — досадливо подумала Радислава. — И кто меня тогда за язык тянул?..»

— Ладно, — примирительно проворчала она, — по рукам. Показывай, зачем ты притащил меня в эти дремучие кущи?

Поплутав немного по лесу, они вышли к окруженной буреломом поляне. Виктор забрался на одно из поваленных деревьев и помог Радиславе устроиться рядом с собой. Сумерки тем временем уже окончательно уплотнились, превратившись в ночь.

— И что дальше? — скептически осведомилась оборотничка, заинтригованно рассматривая заросшую клевером поляну.

— Ничего, — с лукавым смешком пояснил Виктор. — Просто молчи и смотри, сейчас начнется…

— Что нач… — Девушка не успела договорить.

На поляну вдруг вышел приземистый бородатый лесовик, а следом за ним вылетела стайка фей. Появились несколько мавок, заплутней, и шумно вывалилась из бурелома толпа еще какой-то трудноопределимой лесной нечисти. Вся эта разношерстная компания весело суетилась на поляне, ловя светляков в прозрачные пузыри, расставляя светящиеся грибы в колодах и настраивая странные на вид музыкальные инструменты.

«Здесь готовится пляска фей! — внезапно поняла оборотничка. — Кто бы мог подумать!» Радислава не отрываясь как завороженная следила за разворачивающимся перед ней действом. Вряд ли ей когда-либо доведется наблюдать подобное еще раз: лесные жители не очень-то любят пришлецов из внешнего мира и тем более не допускают их на подобные развлечения.

Менестрель внимательно всматривалась в эту отлично спланированную суматоху, пытаясь запомнить каждую мелочь, каждое движение, каждый звук дивной мелодии, создаваемой лесными жителями. Оборотничка с сожалением осознала, что вряд ли сможет воссоздать этот чарующий напев, но попытается — это уж точно. Такое зрелище действительно стоит того, чтобы о нем спеть.

Виктор осторожно тронул ее за руку, отвлекая от яркой круговерти.

— Пора уходить, — одними губами произнес он.

Оборотничка машинально кивнула.

Убравшись с поляны, они некоторое время шли молча, но потом Радиславу словно прорвало:

— Это же… Это невероятно! Пляска фей!.. Откуда ты знал, человек?! Они же… Они же никого не допускают, а это… Это невероятно…

— Вижу, тебе понравилось, — довольно усмехнулся Виктор.

Менестрель, уже готовая по привычке возразить, вовремя прикусила язык. А ведь ей действительно понравилось! И сейчас не время потакать своему дурному характеру.

— Ты прав, человек, понравилось, — со вздохом призналась Радислава. — Просто… Скажи, ты специально это сделал, чтобы поставить меня на место?

Байкер удивленно вытаращился на нее.

— Ну что за бред ты несешь?! — Он ласково взял девушку за плечи. — Почему ты все время ожидаешь подвоха и в каждом поступке ищешь двойное дно? А? Я сделал то, что сделал, лишь ради того, чтобы доставить приятное одному крайне симпатичному мне оборотню. А в этот, с позволения сказать, волшебный театр у меня давно бесплатный абонемент, — усмехнулся Виктор. — Несколько лет назад отдел помогал лесным жителям уладить конфликт с людьми, ну и возникло у нас с ними нечто вроде дружбы.

— И… извини… — Оборотничка подняла на него огромные глаза, наполненные искренней симпатией. — И за цветы тоже извини…

— Да ладно тебе, — смутился Виктор, с трудом отводя взгляд от янтарных глаз Радиславы. — Давай-ка двигать домой. А то дело к полуночи близится.

— Ну кажется, культурная программа на сегодня выполнена, — с усмешкой подытожил Виктор, когда они добрались до отдела. — Выгулял девушку, до дома довел — пора и честь знать.

— Что, даже на кофе не зайдешь? — нагловато уточнила менестрель.

— Поразительно! Меня в мою же комнату приглашает на кофе один нелегально прописавшийся там оборотень! Каково?

— Который, заметь, предлагает тебе твой же кофе, — подначивающе фыркнула Радислава, проходя в комнатку над гаражом и зажигая свет.

Жестянка с кофе хранилась на второй полке жутко расхлябанного настенного шкафчика, и оборотничке пришлось встать на цыпочки, чтобы дотянуться до нее. Виктор, стоявший рядом, завладел банкой на секунду раньше.

— Эй, я тебя не просила!.. — возмутилась менестрель. — Я вполне могла достать ее сама!

— Да? Ну ладно… — Байкер пожал плечами и демонстративно водрузил банку ровно полкой выше, нежели та, на коей она базировалась до этого момента. Теперь дотянуться до нее Радислава уже не могла при всем желании.

— Эй, ты что, специально? — обиженно воскликнула она.

— А как ты думаешь? — ехидно хихикая, осведомился байкер.

— Ты! Несносный тип! — Менестрель честно попыталась отвесить мужчине оплеуху. Завязалась шуточная потасовка, перешедшая в целенаправленную возню, когда кто-то из них случайно задел выключатель, гася одинокую лампочку под потолком…

Радислава тщетно пыталась стянуть с байкера уже расстегнутую рубашку. Тот в свою очередь застопорился на застежке верхней части нижнего белья подруги. В конце концов строптивая застежка таки поддалась, а менестрель почти совладала с рубашкой, но тут их интимное шуршание прервал противный скрежет чего-то острого по металлу крыши.

— Что это? — мгновенно насторожился Виктор.

— Мр-р, не отвлекайся… — промурлыкала уже почти впавшая в экстаз оборотничка, цапнув мужчину за воротник и требовательно потянув на себя.

Звук повторился, но был уже значительно громче и пронзительнее, что окончательно перебило лирический настрой парочки.

— Кажется, там какие-то твари… — побелевшими губами прошептала менестрель. — Трое… нет, четверо… на крыше.

— Черт! — прошипел байкер, стягивая свою рубашку и накидывая на плечи полуголой девушки: искать ее вещи в темноте становилось не столько бесполезно, сколько опасно. — Марш в дальний угол, быстро, там лестница! — приказал он.

Байкер запустил руку в щель между стеной и кроватью, вытащил средних размеров двухзарядный арбалет и взвел дугу. Он проделал это как раз вовремя. В комнату ввалились сразу две твари. Влюбленные едва успели разглядеть их уродливые рогатые головы и волосатые, ненормально сгорбленные спины. Одно чудовище снесло дверь, а второе расколотило окно. Виктор поочередно разрядил арбалет. Тяжелые болты с громким «чваком» прошили обоих существ. Не дожидаясь, пока в комнате появятся очередные «гости», байкер метнулся к Радиславе:

— Вниз, быстро!

Они кубарем скатились по лестнице, ведущей в душ. Мужчина спешно захлопнул деревянную крышку, закрывая ход. Было слышно, как в комнате возится еще одна тварь.

— Что дальше? — взволнованно выдохнула менестрель, доверчиво прижимаясь к байкеру.

— Убираемся отсюда, — скомандовал Виктор, откладывая бесполезный теперь арбалет. — О! Ты забрала мои ножи! Молодец! — Байкер спешно вооружился, защелкнув пояс с клинками у себя на талии.

Они выскользнули в гараж.

Оборотничка принюхалась и смешно сморщила нос:

— Как ты здесь ночуешь… Бензином разит, словно в цистерне!

— Что-то еще?

— Если ты о тварях, то здесь их нет. Ты что, хочешь выбраться наружу?

— А ты нет? — Виктор осторожно приоткрыл дверь гаража, выглядывая на улицу.

— Там еще минимум две твари притаились, если ты забыл.

— Ничего я не за… Черт! — Байкер резко шарахнулся назад, захлопывая дверь и задвигая засов. Снаружи в створки тут же ударило что-то тяжелое, вновь раздался противный скрежет когтей по металлу.

— И что теперь? — раздраженно спросила оборотничка, нервно теребя полы рубашки, узлом завязанные у нее на животе.

Виктор понял, что она боится. Нужно было срочно предпринять нечто действенное — это место очень скоро могло оказаться ловушкой.

— Держись за мной, — приказал он, осторожно отодвигая засов и вытаскивая нож.

— Ты ненормальный, — сердито пробормотала Радислава, сообразив, что именно он собирается сделать.

Не ответив, байкер с силой толкнул створки двери наружу и быстрым шагом вышел во двор. Результат сего поступка не заставил себя ждать. Притаившаяся в тени стены тварь распласталась в длинном прыжке, бросившись на них. Виктор и оборотничка кинулись в разные стороны. Байкер, перекувыркнувшись, метнул нож в монстра. Тот противно взвизгнул и растянулся на плитах, конвульсивно дергаясь и булькая пробитым горлом. В следующий момент Виктор покатился по земле, сбитый последней, прыгнувшей ему на спину тварью. Мужчина едва успел перехватить когтистую лапу, нацеленную в шею. Воздух вздрогнул, рассекаемый лезвием летящего в замахе уруми. Тварь дернулась и обмякла. Байкер почувствовал, как по его руке растекается что-то липкое, и с отвращением спихнул с себя монстра. В двух метрах от него, все еще сжимая в руке свое странное оружие, стояла Радислава.

— Эй… Ты как? — срывающимся от беспокойства голосом спросила менестрель, медленно приближаясь к байкеру.

— Нормально, — откликнулся Виктор, поднимаясь на ноги.

— У тебя… кровь…

— А, это… Слава богу, не моя. Идем отсюда, мышка… — Байкер обнял ее за плечи.

— Чародеям своим позвонишь? — предположила менестрель, когда они очутились в здании отдела.

— А смысл? Сейчас три часа ночи, пожалей заспанных людей, — попрекнул ее Виктор. — Через несколько часов и так все здесь соберутся, а трупы никуда не убегут. К тому же я хочу хотя бы остаток ночи провести в мире и покое, — закончил он, вытягиваясь на диване в приемной.

— Я тоже, — в тон ему поддакнула Радислава. — Поэтому пододвигайся давай.

— Слушай, может, мне нужно почаще устраивать разборки с монстрами? — неожиданно спросил Виктор, крепко обнимая привалившуюся к нему девушку.

— Чего? — Менестрель уставилась на него, как на полоумного. — Сдурел?

— Просто ты выглядишь такой женственной и трогательной, когда начинаешь за меня переживать, — ухмыльнулся он.

Раздался звонкий шлепок.

— Трогательная — это когда трогает! — подтвердил Виктор, на ощупь отыскивая в темноте губы девушки.

— Дурак, — тихонько произнесла оборотничка, и не думая уклоняться от поцелуя.

«Главное, в поиске героя своего романа не найти геморрой своей жизни!» — пронеслось у нее в голове.

Ранним утром начальника внутренней инквизиционной гвардии разбудил наглый телефонный звонок. Эстебан Ханера выругался и протянул руку к аппарату. В трубке раздался взволнованный голос лейтенанта Штефана Мешты:

— Господин капитан…

— Что случилось? — мрачно спросил Ханера.

— Еще четверо, — упавшим голосом сообщил Мешта.

— Что «еще четверо»? — не сообразил Ханера.

— Исчезли. Их никто не видел со вчерашнего вечера.

— Проклятье! — не сдержал эмоции капитан. — Что еще известно?

— Пока ничего, я выясняю…

— Значит, выясняйте быстрее! — разъяренно рявкнул капитан и швырнул трубку на рычаг. Эстебан почти не сомневался, что этой ночью в отделе Пшертневской вновь произошло нечто неприятное и четверых его людей, скорее всего, уже нет среди живых. — Проклятье! — еще раз выругался господин капитан. — Кто бы ты ни был, я непременно доберусь до тебя, тварь!

Госпожа кардинал с удивлением обнаружила, что дверь в приемную не заперта. Женщина была уверена, что секретаря там еще нет. Кто же тогда? Злата осторожно толкнула дверь и вошла.

— Хм… — чуть удивленно вскинула брови госпожа кардинал. Впервые на ее памяти приемную превратили в спальню. Причем для Златы так и осталось загадкой, как именно габаритный Виктор и его подруга смогли так удобно устроиться вдвоем на маленьком узеньком диванчике. Вопрос о том, почему эти двое вообще здесь спят, она решила пока не поднимать.

Пшертневская тихонько пересекла приемную, отперла дверь кабинета, зашла внутрь и с силой ее захлопнула.

Виктор и Радислава проснулись от резкого звука.

— О, черт! — хриплым со сна голосом констатировал байкер, пытаясь сфокусировать расплывающийся взгляд на одной точке.

— Где? — сонно осведомилась менестрель, не спеша приходить в себя. Лежать между спинкой дивана и байкером, а точнее, отчасти на нем оказалось удобно, и Радислава не слишком торопилась что-то менять.

— Так, мышка, хватаем ноги в руки и о-очень быстро отсюда смываемся! — Виктор сел, и оборотничке волей-неволей пришлось сделать то же самое.

— Виктор! — раздался громкий голос из кабинета Пшертневской, едва рука байкера потянулась к ручке двери, ведущей в коридор. — Зайдите ко мне немедленно! Вашей подруги это тоже касается!

— Грозная женщина, — пробормотала Радислава, совсем не горя желанием навещать в столь ранний час госпожу кардинала.

— Она не женщина, — тяжело вздохнул Виктор, отступая назад в приемную, — она начальник. Но хуже всего не это, мышка.

— А что? — с любопытством взглянула на него менестрель.

— Она — мой начальник… — Байкер со смиренным вздохом толкнул дверь в кабинет Пшертневской. — Я вас слушаю, госпожа кардинал.

Стоило им войти, как в кабинете материализовался князь ди Таэ.

— Виктор, вам что, своей девушки мало и поэтому вы стремитесь отбить мою? — иронично осведомился Эрик, недвусмысленно указывая на обнаженный торс байкера.

— Боюсь, против вас, князь, у меня нет никаких шансов, — ответно усмехнулся тот.

— А я — не его девушка! — огрызнулась Радислава.

— Так, господа, может, все-таки перейдем к делу? — вмешалась Пшертневская. — Для начала не соблаговолите ли объяснить, что вы делали в приемной, да еще будучи в таком виде?!

— Э-э… Мы там спали, если кто еще не понял, — нашелся Виктор.

— А дома вам почему не спалось? — ехидно вопросил Эрик.

— Ну-у, скажем так, сначала нам не спалось, а потом уже стало не до сна, — состроил невинную мину байкер.

— И поэтому, я полагаю, вы пребываете в таком расхристанном виде? — со смешком откликнулась Пшертневская. — Ладно, что произошло?

— На нас напали какие-то твари, — мрачно сообщила Радислава, абсолютно не разделяющая веселого настроения остальных.

— Я так понимаю, твари очень скоро об этом пожалели, — с притворным соболезнованием вздохнул князь.

— Вполне вероятно. Я у них не спрашивал, — проворчал Виктор. — Не до того, знаете ли, было. Эти гады едва не разнесли мое жилье!

— А вам стало лень наводить среди ночи порядок, — подхватила Злата, — и вы решили выспаться в отделе? Я правильно поняла?

— Да, — буркнула Радислава. — А еще я не люблю спать рядом с трупами неизвестного происхождения.

— Скорее всего, здесь опять не обошлось без инквизиции, — пришел к выводу Эрик. — Что ж, это нужно было предвидеть. Зря, что ли, Саграда вчера сюда наведался…

— Все, оставим эту тему, — приказала Злата. — Твари тварями, но работа не ждет. Виктор, у меня появилось задание для вас. Вы сегодня же отправляетесь в Одессу. Вот, ознакомьтесь с материалами дела. Ах да, ваша подруга тоже поедет вместе с вами.

— Я ему вовсе не подруга, — повторно огрызнулась Радислава.

— Не суть важно, госпожа менестрель, — суховато откликнулась Пшертневская. — Вам необходимо как можно быстрее покинуть город. Сделать это лучше всего вместе с нашим сотрудником. Вас обоих доставят в Одессу, а дальше вы вольны идти туда, куда пожелаете. Ведь, насколько мне известно, вы оставались в Будапеште лишь в силу гнетущих вас обстоятельств?

Менестрель кивнула. «Ха! Отлично! Наконец-то я смогу вырваться из этого замкнутого круга!» — весело подумала она.

Эрик отметил, как помрачнело лицо Виктора. Ничего, перетерпит, ведь никто и не обещал, что будет легко.

Байкер закончил изучать бумаги и спросил:

— Когда отправляемся?

— В три пополудни, — ответила Злата. — Вы ведь уже имели дело с ихтианами, если я правильно помню?

— Да.

— Значит, особых проблем возникнуть не должно. Можете быть свободны.

— А трупы?

— И трупы тоже, — сдерживая смех, откликнулась госпожа кардинал.

— Но не раньше, чем я осмотрю то, что осталось от ваших ночных гостей! — спохватился Эрик.

Несколько часов спустя Виктор и Радислава заканчивали приводить в порядок изрядно пострадавшее жилище байкера. Точнее, порядок наводил Виктор, а менестрель, сидя с ногами на тумбочке, изобретательно комментировала сей достойный процесс и пила кофе. После особо ехидного комментария байкер не выдержал:

— Слушай, может, тебе тоже тряпку вручить?

— Чтобы ты потом опять обвинил меня в пропаже своей зубной щетки? — иронично осведомилась Радислава.

— Да и от кофе я бы тоже не отказался… — Виктор выразительно посмотрел на кружку в руке оборотнички.

— Вот так вы и садитесь на шею бедным слабым девушкам, — откликнулась менестрель, спрыгивая на пол и направляясь варить новую порцию кофе.

Байкер намеревался ответить, что кто и кому конкретно садится на шею — это еще спорный вопрос. Ведь есть такие женщины — пришьют один раз вешалку к пальто, а потом утверждают, что отдали тебе лучшие годы своей жизни. Но, увы, ничего сказать он не успел…

На пороге комнатки возник Рид. Если бы Виктор не знал, что архонт по причине чрезмерной восприимчивости почти не употребляет спиртного, то решил бы, что друг явился к нему в поисках способа борьбы с похмельем. Архонт выглядел растрепаннее обычного, небрежно стянутые волосы выбились из-под ремешка, под глазами набрякли темные отечные круги, на одном из стекол очков красовалась косая трещина. И насколько Виктор успел изучить товарища, тот сейчас пребывал на грани депрессивной истерики, всегда сопровождавшейся жалобами и причитаниями.

— Нет, вы только посмотрите на него! — воскликнул байкер. — Господи, обнять и плакать! Что случилось, старик?

— Я подавлен!.. — душераздирающе простонал архонт, вваливаясь в комнату и плюхаясь на кровать.

«М-да, плохо дело», — подумал Виктор, проследив за священником. Обычно тот, ввалившись к нему, принимался нервно метаться по комнате.

— Что случилось?

— Я подавлен… Я до сих пор не могу поверить в то, что произошло…

Мужчина понимающе вздохнул. Он и сам был шокирован происшествием с Арьятой. Особенно его поразило известие о том, кем девчонка оказалась на самом деле, — впрочем, несмотря на это, он скучал по ведьмочке. Рид же, в силу своей природной впечатлительности и меланхоличности, до сих пор двигался, словно тень. И кажется, дошел до ручки.

— Слушай, но ведь ты же знаешь, что… что она жива, насколько к ней вообще применимо это слово, — чуть растерянно произнес Виктор.

— Я ведь действительно полюбил ее! — Священник вскочил и начал нервно мерить шагами комнату, чем несказанно успокоил товарища. Видно, все не так страшно, как показалось байкеру сначала, раз архонт вернулся к своей излюбленной привычке. — Господи, ну почему все так?! Зачем все это? Зачем ты рвешь мне сердце, Боже?!

— Да не переживай ты, — попытался остановить поток его причитаний байкер. — По-другому она бы не смогла вернуть тебе долг…

— Это я во всем виноват, — простонал Рид, не обращая внимания на слова друга. — Я один, от начала и до конца! — Архонт загнанно метался по комнате, размахивая сутаной.

Радислава с любопытством наблюдала за набирающим экспрессию спектаклем.

— Господи, зачем ты наделил меня столь долгой жизнью?.. — продолжал надрываться архонт. — Господи, я хочу умере-эть…

— Мыло дать? — ехидно спросила менестрель.

— Что? — Рид остановился и недоуменно воззрился на оборотничку.

— Мыло дать? Я видела где-то здесь кусок хозяйственного. А в гараже, кажется, веревка завалялась…

Теперь уже Виктор взял на себя роль любопытного зрителя, прикидывая, чем же завершится шоу. По его меркам, донельзя эксцентричный архонт налетел на вполне достойного противника. Радислава ему спуску не даст!

Наконец Рид пришел в себя.

— А с какой это стати всякие оборотни вмешиваются в чужие разговоры?! — недовольно вопросил он.

— Что-то я не видела здесь разговора. — Оборотничка демонстративно зевнула и насыпала кофе в турку. — Я видела жалкое нытье истеричного крылатого лорда!

— Что-о? Да как ты смеешь?!

Менестрель неопределенно пожала плечами:

— Почему бы и нет.

— Виктор, она на меня поклеп возводит! — капризным срывающимся голосом возопил Рид.

Байкер взглянул на него, затем на Радиславу и зашелся заливистым смехом. Оборотничка, разглядев обескураженное выражение лица архонта, тоже принялась хохотать. Рид, сначала обиженно смотревший на них, в конце концов не выдержал и присоединился к всеобщему хохоту.

— О господи, это уже нервное, — отсмеявшись, с трудом выдавил священник.

— Ничего, — Виктор похлопал его по плечу, — полезно, стресс снимает. Успокоился немного?

Архонт кивнул:

— Да, все нормально… Прошу меня простить… э-э… позвольте откланяться. И… Виктор, можно тебя на два слова? — С этими словами он цапнул товарища за локоть и выволок из комнаты наружу. — Где ты откопал эту язву? — трагическим шепотом осведомился Рид, едва они очутились на улице.

— Ну это еще вопрос, кто кого откопал, — усмехнулся Виктор. — В любом случае она невероятная девушка!

— Девушка? — Архонт вытаращился на товарища, как на убогого. — Я думаю, эта «девушка» старше тебя как минимум вдвое.

— Да хоть вчетверо! — упрямо тряхнул головой байкер. — Рид, ты это… ревнуешь, что ли? — ехидно усмехнулся он.

— Я? Упаси бог! За кого ты меня принимаешь! И это называется лучший друг! — возмутился архонт.

— В таком случае в чем дело?

— Я н-не знаю, — запинаясь, жалобно проблеял Рид. — Это нервное, наверное… Просто я потерял слишком много дорогих мне людей, и с каждым разом переживать это становится все труднее…

— Рид, — Виктор умиротворяюще положил руку ему на плечо, — послушай совета битого жизнью байкера: иди домой и напейся до поросячьего визга. Легче не станет, но наутро все твои проблемы покажутся настолько мизерными, что тебе не захочется к ним возвращаться.

— Ладно, извини за несдержанность, — пристыженно вздохнул архонт. — Удачи тебе в Одессе. Постарайся сохранить голову на плечах, хотя бы для того, чтобы мне было кому жаловаться. — Он грустно улыбнулся и побрел прочь.

ГЛАВА 3

— Тебя действительно не волнует, сколько мне лет? — недоверчиво спросила Радислава, когда байкер вернулся в комнатку.

— Не-а, — беззаботно откликнулся он. Виктор догадывался, что оборотничка слышала их с Ридом разговор. Еще бы, с ее-то слухом… — Если после первого поцелуя ты не превратилась в старую каргу, то что волноваться?

— Неужели ты на что-то рассчитываешь, человек? — с непроницаемым лицом осведомилась Радислава. — Через несколько часов мы разойдемся как в море корабли и, надеюсь, никогда больше не встретимся!

— Я не рассчитываю, — нарочито спокойно заверил Виктор. — Я просто живу, не помышляя о том, что за напасть может свалиться на меня через несколько минут, не говоря уже о часах. К тому же… Скажи, неужели я оказался таким уж плохим соседом? — с намекающей улыбкой поинтересовался он.

Менестрель запнулась. Нет, этот человек просто несносен! Но… Но ведь ей нравится их игра, которая, похоже, постепенно превращается в нечто серьезное. Оборотничка досадливо закусила губу.

— Будь ты неладен! — вполголоса проворчала она. — Будь ты неладен, человек!

А затем Радислава подхватила вещи и вышла из комнаты. Виктор с многозначительной усмешкой посмотрел ей вслед. Забытый всеми кофе с сердитым шипением выплеснулся на раскаленную конфорку…

Размеренные четкие шаги, совсем не приглушаемые тонким ковром, были едва слышны — настолько тихо двигался человек.

Сеньор Христобаль Саграда еще раз пересек свой кабинет и в задумчивости остановился возле окна. Его пальцы выбивали маршевую дробь по деревянной раме, словно стремясь синхронизировать взбаламученные мысли команданте, уподобившиеся неровным фрагментам кем-то разорванной нити. Все события последнего месяца напоминали дурной фарс. Верховный инквизитор абсолютно утратил контроль над событиями, попав в какой-то замкнутый круг, состоящий из неудач, ошибок и промашек. Избранные им методы решения поставленной проблемы, на первый взгляд простые и доступные, к сожалению, не принесли столь необходимых Саграде результатов, заставляя отдавать все больше личных сил, расходовать жизненную энергию, идущую в уплату за полученные знания. Очередная попытка избавиться от Поводыря Смерти и одновременно заполучить оборотничку потерпела крах. А тут еще этот дурацкий пожар в доме Пшертневской… Как показушно, как неосторожно! Почерпнув информацию из вполне достоверных источников, сеньор Христобаль сумел выяснить: к этому деянию приложил свои пухлые ручонки досточтимый кардинал Дэпле, чтоб ему провалиться! Вечно он лезет куда не просят. Надоел со своими медвежьими услугами.

И не следовало преждевременно сбрасывать со счетов этого проныру Криэ! Странный, тихий, шизанутый… Ага, как же! Многоуважаемый господин профессор оказался достойным продолжателем дела своего друга Ингвара Краковского. С маниакальным упорством продолжая расследование, Вилдар Криэ почти вплотную подобрался к тем фактам, которые сеньор инквизитор предпочел бы пометить грифом «не вскрывать никогда». Но убрать достойного теолога сейчас означало бы подписать себе смертный приговор. Его дружки сразу обо всем догадаются и примутся мстить. А команданте еще не успел замести все следы.

«Ладно, пусть копает… себе могилу, — криво усмехнулся Христобаль Саграда. — Я еще доберусь до тебя, господин профессор…»

Кроме этого сеньора инквизитора сильно беспокоил начальник внутренней инквизиционной гвардии капитан Эстебан Ханера, всегда идущий напролом, словно раздразненный кабан-секач. То, что гвардеец почуял неладное, команданте понял уже давно. Единственное, чего пока еще не знал досточтимый сеньор Христобаль, — это насколько далеко зашел Ханера в своих подозрениях и что конкретно ему стало известно. Ханера принадлежал к породе истинных солдафонов, упрямых, но не блещущих особым умом. Возможно, ему окажется не по плечу составить многоходовую логическую цепочку. А возможно, команданте просто недооценивает своего подчиненного… М-да, так или иначе, а сеньора Саграду такое положение дел не устраивало.

Но больше всего досточтимого великого инквизитора беспокоили отнюдь не капитан и не теолог. Он не испытывал никаких особых эмоций ни по поводу своих неудач, ни по поводу угроз со стороны Криэ и Ханеры. Ничего, абсолютно ничего: ни злости, ни азарта… Как жаль!

Саграда разочарованно сжал кулаки. Выходит, он вновь загнал себя в клетку, из которой, как ему казалось, уже смог вырваться. Напрасно он прикрывал мнимым благочестием свои темные делишки, выдавая их за пышно обставленные дела веры. Так кто кого обыграл? Все реже и реже ему удавалось заставить себя что-либо почувствовать. Да, много лет назад он сам сделал свой выбор… Но времена, когда непомерные амбиции вынудили его променять душу на серую пустоту полного безразличия, уже миновали. Тогда он жаждал власти, богатства, статуса… Сейчас у команданте имелось все, и амбиции сыто почивали где-то в глубине его существа. Зато пустота бодрствовала и все больше требовала замены, разъедая изнутри. А наполнить ее с каждым разом становилось все труднее. Вот ведь как бывает: ты есть — а никому-то ты и не нужен! Но сеньор инквизитор не привык бросать начатое. Возможно, победа или поражение все же принесут такое желанное наполнение и хотя бы на время заглушат холодную пустоту…

Сеньор Христобаль с силой ударил кулаком по оконному стеклу. Стекло жалобно дзинькнуло и осыпалось осколками, частью на улицу, частью в кабинет. Инквизитор с шипением тряхнул порезанной рукой. Что ж, по крайней мере физическую боль он еще вполне ощущает!

Друзья — на то они и друзья, что к ним всегда можно прийти без предупреждения… Пшертневская деликатно постучала по резной деревянной двери. Из глубины квартиры тут же донесся малопонятный отклик, нечто среднее между «подите к черту!» и «входите, не заперто!». Госпожа кардинал застыла на секунду в раздумьях, но все же выбрала второй вариант и вошла.

Она неспешно пересекла маленькую прихожую и попала в единственную комнату. Хоть Злата давно уже здесь не бывала, в квартире мало что изменилось. И если жилище Профессора всякий раз напоминало ей опрятную библиотеку, то обиталище Рида неизменно ассоциировалось с полуразграбленным книжным складом, который подвергся нападению конных варваров.

В этой квартире книги встречались повсюду: в книжном шкафу, в шкафу для посуды, на креслах, под креслами и просто на полу, громоздясь там кучами, кипами и грудами. Более того, они даже служили подпорками для просевшего от времени дивана, превращая его в эдакое вальяжное книжбище (назвать подобное сооружение лежбищем просто язык не поворачивался). Книги также заполонили оба подоконника, и поэтому одинокий кактус в кирпично-красном горшке, сиротливо притулившийся между стопками фолиантов, смотрелся тут несколько дико.

Рид сидел в одном из парных, довольно целых кресел — оно было хромым только на одну ножку (ее тоже заменяли книги). Второе же кресло хромало на все четыре конечности и посему во избежание казусов использовалось хозяином не по назначению, а как дополнительная книжная полка. Архонт бездумно перелистывал страницы лежащего на коленях тома.

— Рид… — Пшертневская остановилась напротив него. — Ри-ид…

— А? О… Прости, не заметил, — вяло вскинулся он. — Ты присаживайся… — При этом архонт слишком резко поднялся, книга шлепнулась под кресло, попутно зацепив еще несколько томов. Те тоже полетели на пол.

— Да нет, сиди уж лучше на месте, — остановила его Злата, — не провоцируй стихийное бедствие. А я, пожалуй, облюбую во-он ту книжную стопку. — Женщина улыбнулась.

Но Рид все же усадил ее в кресло, а сам перебрался на пол.

— Удивительно, как это Эрик тебя одну отпустил, — ворчливо заметил архонт, поправляя очки. — Или, может, он тоже находится тут и просто маскируется под книжную полку?

— Не ослоумничай, тебе не идет, — беззлобно огрызнулась Пшертневская.

— Заметь, я тебя ни о чем не просил, — чуть раздраженно произнес священник.

— Друзья — они на то и друзья, чтобы приходить на помощь, не дожидаясь просьб, — деликатно, словно ребенку, объяснила Злата.

— Извини, — склонил голову архонт.

В комнате повисло неловкое молчание. Госпожа кардинал подняла оброненную Ридом книгу и принялась рассматривать название, написанное замысловатым готическим шрифтом.

— Сэр Томас Мэлори, «Смерть Артура», — прочитала она. — История о рыцаре Ланселоте и королеве Гвиневере, полагаю?

Архонт лишь кивнул.

— Вот что я тебе скажу, друг мой… — Злата отложила книгу. — Если ты не перестанешь заниматься самоедством, то в конце концов твой рассудок откажется тебе служить.

— Наверное. — Рид безысходно пожал плечами.

— Так вот, сумасшедший архонт нужен мне в последнюю очередь и как друг, и как сотрудник, — уточнила госпожа кардинал. — Я понимаю, что скорбь твоя велика, а страдание безмерно, но скажи мне, кому от этого легче?

— Никому, — уныло откликнулся архонт.

— Вот и я о том же. Поэтому у меня имеется для тебя ответственное задание, чтобы ты наконец перестал убиваться и вновь начал приносить пользу обществу, — усмехнулась женщина, ободряюще потрепав товарища по руке.

— Ну вот так всегда, — тяжело вздохнул он. — Суета сует. Лучше бы свежую книжку принесла.

— О, прости, забыла совсем… — Пшертневская извлекла из кармана томик в яркой обложке. — Держи.

— Ольга Вольска! — Архонт прочитал фамилию автора, вытесненную на переплете книги. — Не слышал про такую раньше… Интересно пишет?

«Очень!» — утвердительным взмахом ресниц показала Пшертневская.

— Я всегда знал, что ты не зря возглавляешь отдел, — заметно повеселел Рид. — Умение уговаривать — у тебя в крови, Златочка…

Пшертневская лишь отмахнулась и продолжила:

— Ты ведь слышал, что в связи с последними событиями из тайников всплыли некие документы, которые теперь находятся в руках инквизиции?

— Волчий мор? Я правильно понял?

— Правильно. Через пару дней вернется отец де Крайто… В общем, берешь его, Анну — и вплотную занимаетесь этим делом. Документы необходимо вернуть в дом Скрипто.

— Что?! — Рид вскочил на ноги, пылая праведным гневом. — Как ты это себе представляешь, ma daeni? Я и де Крайто… Не-э-эт!!! Уж лучше я себе сразу вены вскрою! Нет, и не проси! Мне вполне хватило прошлогодней совместной работы, от которой я, кроме сломанных ребер, не получил ничего! Чтобы я — и это недоразумение в рясе?! Не бывать такому! Да раньше я увижу Божьих ангелов, а Илья-пророк промчится по Будапешту… Да небо раньше упадет на землю, чем я стану с ним работать!

Злата терпеливо пережидала изливаемый на нее поток возмущения.

— Ты закончил? — спросила она, когда Рид примолк, чтобы набрать воздуха. — Тогда через два дня приступаешь к активным действиям. Думаю, княжна ди Таэ и отец де Крайто только обрадуются тому, что вы вновь работаете вместе.

Рид так и сел.

— Боженька, за что мне кара твоя непомерная? — простонал архонт, осознавая всю правоту слов Виктора о том, что «если хочешь избавиться от проблемы, создай себе еще парочку». Ведь тогда на предыдущую у тебя просто не останется времени…

Когда парусник Эорлин-ши опустился на посадочную площадку в Одессе, часы на главной городской башне показывали около половины девятого пополудни. Тихий теплый вечер накрыл разношерстный город. Погода здесь оказалась намного лучше, чем в Будапеште. Байкер, сунув руки в карманы, задумчиво брел по набережной. С оборотничкой он расстался, едва они ступили на землю. Радислава заявила о том, как несказанно рада, что видит его в последний раз, и, не дожидаясь ответа, исчезла с глаз долой.

«Может, все же стоило ее остановить… — вертелась в голове Виктора навязчивая мысль. — Мало ли в какие неприятности может влипнуть одинокая девушка, шатающаяся по городу на ночь глядя. И что станет с незадачливыми личностями, рискнувшими эти самые неприятности оной девушке обеспечить?..»

Бесцельно болтаясь по городу, Виктор вышел к одному из небольших диких пляжей, расположенных на окраине.

«Окунуться, что ли?» — подумал он.

На пляже было пустынно, и Виктор совсем уже собрался осуществить свою нехитрую задумку, когда неожиданно обнаружил, что находится здесь не один. На воде, у самых прибрежных камней, покачивалось странное плавсредство, больше всего напоминавшее катамаран, уменьшенный раза эдак в два.

«Ихтианская плывуха», — догадался байкер. Он видел такие несколько лет назад в Прибалтике. А вот и ее хозяин…

Ихтианин, занятый сбором моллюсков, разбросанных среди обнажившейся во время отлива гальки, никак не прореагировал на появившегося возле него человека… Байкер недолго думая подобрался по камням к самому морю и легонько хлопнул рукой по воде, привлекая внимание существа. Вообще-то он намеревался приступить к работе завтра с утра, но раз уж подвернулся такой удобный шанс избежать всех нудных ритуалов, то грех его не использовать.

Сборщик моллюсков оказался ихтианкой. Она обернулась на звук, сложив, а затем раскрыв, словно два веера, свои перепончатые уши. В сгустившихся сумерках ее серая кожа казалась почти черной, круглые рыбьи глаза подводной жительницы тускло поблескивали. Ихтианы прекрасно видят в темноте, и Виктор не сомневался, что его успели хорошо рассмотреть. Мужчина жестом показал ей подплыть ближе. Ихтианка приблизилась, впрочем не выпуская из рук какое-то гарпунообразное оружие. Байкер неуверенно хмыкнул. Он все же предпочел бы, чтобы разговор происходил без нацеленного на него острия: если подводной дамочке вдруг померещится опасность, ничто не помешает ей вогнать эту штуку ему под дых, он даже глазом моргнуть не успеет.

«Что быть надо, эранин?»[14] — раздался в голове у Виктора механический голос.

Мужчина тяжело вздохнул. Похоже, предстоит общаться телепатически. Господи, как же он это не любил, особенно учитывая тот факт, что прибрежный клан наверняка неплохо владеет языком своих сухопутных соседей.

«Я дипломат. Специальный отдел. — Он попытался как можно четче сформулировать мысленную фразу. — Я вам помогать. Позови старшего».

«Ты — помогать? — презрительно скривилась ихтианка. — А-а-а… Возвращать то, что эране у нас забрать?» Острие значительно поднялось из воды, нацелившись Виктору в шею.

«Э… да. Позови старшего. И убери, бога ради, свой гарпун!»

Ихтианка несколько секунд сверлила его тяжелым взглядом своих неподвижных рыбьих глаз.

«Ты глупый, невежественный эранин! — вынесла свой нелицеприятный вердикт подводная жительница. — Женщина плавать с копьем, никогда с гарпуном! Гарпун для воин! Но старшего я позову…» Она оседлала плывуху и скрылась в морской глубине.

Виктор поудобнее расположился на камне и принялся ждать, втайне надеясь, что глава клана соизволит поговорить с ним при помощи человеческой речи.

Полчаса спустя из воды у камней вынырнула тройка ихтианов-мужчин: один потощее и постарше — глава и двое помоложе да помускулистее — охрана.

— Это ты звать меня для говорить, э? — сварливо осведомился старший. Его голос словно доносился из рассохшейся бочки. — Я — Йса Поющий Дельфин, старший клана. Я слушать.

Виктор старательно повторил то, что перед этим втолковывал ихтианке.

— Помогать — хорошо, — удовлетворенно признал старший. — Люди нас обижать сильно: храм разорять, ихтиан убивать. Думать, мы совсем глюпый, э? Думать, мы сразу гарпунами — тык, э? Нет, мы свой право знать, жалоба писать, да! Ты приходить наша жалоба смотреть и делать, э?

— Да, я постараюсь сделать все, что смогу, — пообещал байкер, понимая, что Йса Поющий Дельфин, может, и неказист на вид, но бюрократ еще тот.

— Это хорошо. До конца недели мы ждать. Если ничего — мы злиться и не пускать эран в море. Но мы так не хотеть. Кто тогда с ихтиан торговать, э?

— Хорошо, я постараюсь уладить все недоразумения до конца недели. Но скажите, кому это вообще было нужно?

— Большой босс, — важно надул губы ихтианин. — Это все большой босс делать. Он ихтиан не любить. Слишком жадный, да! Говори с большой босс, пусть он отдавать то, что у нас забрать. Тогда ихтиан спокойный быть, эран в море пускать и торговать. Моя сказать, да! Твоя выполнять.

— Знать бы еще, кто такой этот большой босс, — озадаченно пробормотал себе под нос Виктор, но ихтианин услышал.

— Глюпый эранин, — укоризненно откликнулся он. — Большой босс, как я. Я держать море, он держать сушу.

— Градоправитель, что ли? — шокированно переспросил байкер.

— Да-да, — часто закивал Йса Поющий Дельфин. — Твоя глюпый, но быстро все понимать. Так твоя выполнять, э?

— Выполнять, выполнять, — с послушным вздохом посулил Виктор, которого этот разговор уже порядком утомил.

— Хорошо. Наша ждать. Неделю. Нет — ругаться, затем жаловаться, да! — напомнил в последний раз морской бюрократ и беззвучно ушел под воду, а охрана последовала за ним.

Байкер с кряхтением покинул мокрый валун и пошел прочь от моря, направившись в гостиный двор, где снял номер. У него голова шла кругом от всех этих дипломатических изъяснений. И Виктор даже не смог определить, что оказалось затруднительнее: общаться с ихтианами мысленно или с ними же, но вслух. Байкер достаточно устал за день и теперь хотел лишь одного — выспаться. А завтра утром он непременно наведается в городскую ратушу — поговорить с «большой босс», хе-хе. Но сейчас спать, и только спать…

Темные малопонятные закорючки сливались в витиеватые строчки, что шли одна за другой на пожелтевшей бумаге, раскрывая доверенное им много лет назад.

Княжна ди Таэ, вооружившись настольной лампой, похабно толстым бутербродом с ветчиной и недюжинным терпением, посвятила вечер разбору записей в дневнике Ниро де Крайто. Почерк у покойного старшего лэрда сего достойного дома оказался ярким примером того, как не нужно писать. На первый взгляд все вроде бы четко, красиво, с завитушками, но едва начинаешь читать, как эта витиеватая вязь превращается в малопонятный орнамент. И выделить из него отдельные буквы, не говоря уже о словах, становится просто невозможно.

«У Хьюго почерк куда лучше, — отстранение подумала Анна, вспомнив отчеты мечника. — Разборчивей — так уж точно».

Вдобавок на страницы дневника было наложено так называемое заклятие «нижней строки», которое позволяло писавшему вносить на лист в несколько раз больше информации, чем предполагал размер страницы. А читающий сию абракадабру человек, в свою очередь едва дойдя до последней строчки, получал новую порцию написанного. Таким образом, на одной стороне листа помещалось от трех до пяти страниц рукописного текста. Неслабо?

Чародейка уже третий час сидела над одним и тем же разворотом блокнота, задумчиво покусывая уже успевший подсохнуть бутерброд. Эрик неслышно материализовался у нее за спиной и первым делом слевитировал себе ломтик ветчины, до которого Анна еще не успела добраться. Княжна неодобрительно хмыкнула.

— Как успехи? — невинно осведомился досточтимый старший князь Высокого дома ди Таэ, неспешно и со вкусом поглощая незаконно экспроприированную ветчину.

— Они были бы значительно лучше, если бы кое-кто не посягал на мой ужин. — Анна скептически поглядела на значительно истончившийся кусок хлеба с маслом, но уже без ветчины.

— Не жадничай, — по-родственному непринужденно упрекнул Эрик.

— Может, я и жадничаю, зато от чистого сердца, — со смешком ответила чародейка.

— Ну так чем ты меня порадуешь? — продолжил князь, задумчиво поглядывая на сестру и размышляя над тем, а не посягнуть ли заодно и на оставшийся хлеб.

— Только попробуй! — пригрозила Анна, проследив его взгляд.

— Не будь букой, — фыркнул целитель.

— А ты не смотри на мой бутерброд так, будто он является смыслом всего твоего существования.

— Мы ушли от темы, — напомнил маг.

— По-моему, мы к ней еще и не подходили. Так, потоптались на пороге… Но раз уж ты решил заглянуть на огонек… Радовать, собственно, особо нечем, кроме того, что многоуважаемого лэрда Ниро де Крайто, упокой Господи его душу, вполне можно назвать человеком скрупулезным и обстоятельным. Он вел дневник с двенадцати лет и до самой своей смерти, день в день. Но мне, знаешь ли, от этого не легче.

— Зная тебя, я не думаю, что все настолько безнадежно. Ты из вредности сгущаешь мрачные краски, — догадливо усмехнулся князь ди Таэ.

— А ты, как всегда, прав… Аж противно от твоей прозорливости, — сердито попеняла Анна. — Кажется, сейчас в этой белиберде прорезался приятный цвет… Помнишь наши изыски по поводу неучтенного некроманта?

— Ну?

— Так вот, Криштоф де Крайто действительно не выдуманная, а вполне реальная личность. Он сводный брат Ниро де Крайто и один из лучших учеников дома. Первые записи о нем встречаются в тот период, когда Ниро едва исполнилось тринадцать. Но каковым было имя этого Криштофа до введения в дом, равно как и то, откуда конкретно он родом, неизвестно. Единственное, что мне удалось пока вычитать, — это его возраст. Упоминается, что ребята были ровесниками. Но в отличие от Ниро, чистого стихийного боевого мага, Криштоф изначально обладал ярко выраженным даром некроманта, причем без посторонних магических примесей — самородок, так сказать.

— Угу, самовыродок, — неприязненно буркнул Эрик. — Что дальше?

— Не знаю, не читала еще, — пожала плечами чародейка. — Нужно поговорить с Хьюго. Возможно, он что-то вспомнит об этом Криштофе.

— Вот это вряд ли, — вздохнул маг. — У него такой мощный блок на воспоминаниях стоит, что дай бог каждому.

— Ну, — задумчиво протянула княжна, — нет такой стены, в которой не нашлось бы щелей…

Одесса, как и любой другой портовой город, просыпалась рано, а иногда казалось, что и не засыпала вовсе, живя по какому-то особенному, лишь ей одной известному графику. Солнце, проворно вынырнувшее из-за линии горизонта, теперь уверенно карабкалось вверх по небосклону, обещая ясный погожий день.

Гостиный двор «Щербата Рында» представлял собой трехэтажное здание — старинная постройка еще довоенных времен. Со стороны моря стены полностью покрывал плющ и дикий виноград, успевший засохнуть за зиму, а теперь поспешно выбрасывающий новые побеги и листья. Сейчас, что называется, был не сезон, и поэтому половина номеров пустовала. В коридорах царила идеальная тишина, но лишь до тех пор, пока в одном из номеров не начал надрывно звонить будильник…

Виктор, не открывая глаз, вытянул руку и шлепнул ладонью сразу по всем клавишам истерично верещавшего телефона. Тот обиженно пискнул и отключился. Байкер с обреченным стоном перевернулся на спину, с трудом продирая глаза. Заснуть ему удалось только под утро, часа за два до звонка будильника. Героическим усилием воли оружейник заставил себя встать, утешаясь мыслью о том, что он быстренько уладит все дела и вернется в номер досыпать. Виктор посмотрел в зеркало и обнаружил там опухшее нечто, взирающее на него как-то отстраненно, с эдаким небрежным интересом. Сочувственно присвистнув, байкер мгновенно пришел к закономерно напрашивающемуся выводу: пора становиться «белым человеком». Для начала следовало убрать столь несообразную для агента спецотдела Дипломатического корпуса трехдневную щетину. Пошарив по карманам так и не разобранного вчера рюкзака, Виктор невнятно выругался, помянув незлым тихим словом того нерадивого индивидуума, который этот рюкзак паковал. Оказалось, что он умудрился не взять с собой бритву. Байкер тяжело вздохнул: на его памяти, он забывал сей нехитрый предмет туалета почти всегда. Ну да ничего страшного: бриться ножом для него не впервой.

Щетина поддавалась нехотя, со скрипом, но, не выдержав напора стали и крепкой мужской руки, все же сдалась.

Далее последовала бессмысленная попытка привести волосы хотя бы в некое подобие порядка. Убедившись, что те неизменно возвращаются в свое изначальное состояние, Виктор еще несколько раз скребанул гребнем и, плюнув на это неблагодарное дело, собрал свою гриву в более-менее пристойный хвост. Затем одежда…

Через час из зеркала на Виктора смотрел довольно-таки симпатичный священник. Благостную картину несколько портил застарелый шрам на лице. Байкер поморщился: он терпеть не мог этот маскарад. Особенно раздражала форменная рубашка, плотно застегнутая под самое горло, и просторная сутана. Ах да, еще и долженствующая случаю физиономия, донельзя постная и смирная. Официальное выражение, которое сам Виктор охарактеризовал как «идиот под кайфом».

А еще через полчаса он стоял в приемной градоправителя, располагающейся в городской ратуше, и ждал, когда же «большой босс» соизволит оторваться от утреннего кофепития и примет неурочного посетителя.

Секретарша, положив на рычаг трубку ABC, подняла на Виктора миндалевидные ореховые глаза и мелодично прожурчала:

— Боюсь, господин градоправитель не сможет вас принять.

— Ничего, я могу и позже зайти, — чопорно откликнулся он.

— Боюсь, что и позже он вас не примет, — гипнотизирующе журчала девица. — Боюсь, он вас вообще не примет. Данное дело слишком серьезно, и господин градоправитель не желает обсуждать его с людьми, не имеющими высоких полномочий. Господин градоправитель просил передать, что соблаговолит говорить только с вашим начальством во избежание усугубления и так непростой ситуации…

— Все, хватит! Понял! — Виктор резко поднялся и вышел прочь, едва сдержавшись, чтобы не хлопнуть оглушительно дверью. — Бюрократ чертов! — буркнул себе под нос байкер. — Чтоб вас якорем проткнуло… — Он извлек из кармана телефон и набрал номер Пшертневской.

Радислава сидела на высоком стуле у дальнего конца стойки и, подперев голову кулаком, лениво рассматривала карту предлагаемых здесь напитков.

— Привет, хвостатая, — окликнул ее невысокий кряжистый трактирщик неопределенной расы.

— И тебе тем же самым по тому же месту, Райетт, — ответно пожелала менестрель.

— Давненько я тебя в наших краях не видел. Уж, грешным делом, начал думать, что все, отбегалась.

— Это потому что головой надо думать, а не грешным делом, — беззлобно огрызнулась оборотничка. — Хотя в принципе ты весьма недалек от истины. Если бы не добрые люди…

— Добрые люди… хм… А я думал, что такой вид в природе не встречается, — иронично хмыкнул трактирщик. — Тебе плеснуть чего?

— Угу, соку гранатового.

— Чего? — Трактирщик вытаращился на нее, как на привидение. — У тебя гемоглобиновый голод, что ли?

— Рай, и где ты только слов таких нахватался!

— Где нахватался, там уже нету, — ухмыльнулся Райетт. — Так чего тебе плеснуть?

— Я же сказала!

— Извини, но компотов не держу. Могу «Кровавую Мэри» сделать. Для тебя — самое то.

Радислава пожала плечами, мол, без разницы, раз нет того, что заказано. Она придвинула к себе бокал с коктейлем и осторожно отхлебнула. Ничего так, пить можно. Тот же томатный сок, только с градусами.

— Ну так кто он? — напрямую спросил Райетт.

— В смысле «кто он»?

— Кто тот несчастный, который рискнул похитить сердце бесстрашной девы-менестреля? — с усмешкой уточнил трактирщик.

— С чего ты взял?..

— Девочка, я среди людей уже сто с лишним лет, семьдесят из которых провел за этой стойкой, — назидательно сообщил Райетт. — Я читаю посетителей, словно открытую книгу. Ты сидишь как в воду опущенная. И будь ты хоть трижды оборотень, но что у тебя в душе творится, от меня не скроешь. Я слишком хорошо тебя знаю, хвостатая.

— Тоже мне, телепат нашелся! — недовольно буркнула Радислава. — Плесни-ка лучше еще этого пойла…

— Ладно, не хочешь — не говори, — примирительно откликнулся он. — Но если тебе нечем будет вытереть слезы, помни, моя жилетка в твоем распоряжении.

Досточтимая госпожа кардинал Злата Пшертневская наконец соизволила нажать кнопку приема вызова на ABC, чтобы тут же услышать нелестное мнение обо всех засонях, обитающих в отделе.

— И вам доброе утро, Виктор, — корректно откликнулась Пшертневская. — Я так понимаю, что-то случилось?.. Ах у вас проблемы… Кто бы сомневался. Как? Я встала не с той ноги? Нет, просто я изначально не хотела отправлять вас одного. Так что случилось? Вы не поладили с ихтианами? А, с людьми-и… И что?

После достаточно эмоционального объяснения, в чем именно заключается суть возникшего недоразумения, ироничная усмешка сползла с лица госпожи кардинала. Пшертневская сочно прокомментировала ситуацию и услышала в ответ некое слабопонятное, но явно одобрительное восклицание.

— Нет, ничего не предпринимайте, — вздохнула Злата. — Я приеду. Да. Не позднее завтрашнего утра. Это дело нужно закрыть как можно быстрее, и желательно в пользу отдела. Где вы остановились? Так, записываю… гостиный двор «Щербата Рында». Нет, встречать меня не нужно. До свидания. — Пшертневская положила трубку и задумчиво побарабанила пальцами по столу. М-да, что-то тут не вяжется. Пусть Виктор далеко не идеальный сотрудник, но при этом он и раньше работал один, успешно решая куда более сложные проблемы. Нагрудный жетон Дипломатического корпуса и удостоверение спецотдела служили идеальным пропуском в самые высокие инстанции, причем посолиднее, нежели кабинет градоправителя Одессы. Нынешняя же история с самого начала пахла подставой, и сейчас Злата еще больше в этом убедилась. Похоже, на сей раз не один только Саграда решил прибегнуть к столь радикальному способу противодействия, намереваясь распустить ее отдел…

«Козни Дэпле, будь он трижды неладен!» — уже нисколько не сомневалась Злата, нажимая кнопку внутреннего вызова:

— Профессор, Эрик, зайдите ко мне.

Спустя минуту телепорт, раскрывшийся посреди кабинета Пшертневской, выплюнул мага и Криэ, явив их пред ясные очи госпожи кардинала. Внимательно выслушав озвученную Златой информацию, целитель тут же выразил свое праведное возмущение:

— Никуда ты не поедешь! По крайней мере, не поедешь одна! Мне вполне хватило того, что тебя чуть не убили две недели назад! Это глупо — открыто лезть в явную западню!

— И что ты предлагаешь?

Князь на секунду запнулся, но уже спустя миг его красивое лицо озарила торжествующая улыбка.

— Либо я еду с тобой, либо ты никуда не едешь! — вынес свой вердикт князь ди Таэ.

Злата спокойно смотрела на него. Примерно чего-то подобного она и ожидала.

— И как ты себе это представляешь? — спросила она.

— То есть что значит «как»? — Целитель начинал закипать. — Я думал, тему меня и кресла мы оставили далеко за бортом!

— Эрик, я не об этом! — Ссориться с любимым мужчиной Пшертневской сейчас хотелось меньше всего, да еще по такому дурацкому поводу. Она давно перестала обращать внимание на средство передвижения князя. — Прости, но ты слишком заметная личность, а в этом деле я не собираюсь привлекать лишнее внимание. Я не верю, будто по Одессе табунами шатаются высокородные маги на необычных средствах передвижения.

— Ладно, — немного успокоился целитель, — если загвоздка только в этом, то я берусь незамедлительно ликвидировать данную проблему. Я еду с тобой и обещаю, что более незаметного существа ты в своей жизни не увидишь.

Злата огорченно вздохнула. Легче было доказать не требующую доказательств аксиому, чем переупрямить несгибаемого Эрика ди Таэ.

— Профессор, что касается вас… На время моего отсутствия вы назначаетесь исполняющим обязанности главы отдела.

— Кажется, это прерогатива отца Рида, — справедливо заметил Криэ.

— У Рида сейчас другие заботы. Он тоже получил от меня поручение, — отмахнулась госпожа кардинал.

— Вы так и не отказались от идеи вернуть документы Скрипто?

— Нам представилась реальная возможность. Грех ею не воспользоваться, — ответила Злата.

— Мы сильно рискуем, — напомнил Эрик.

— Мы все время рискуем, — уточнила женщина. — Мне хватило того, что Сарагосская рукопись очутилась в руках инквизиции. Представьте, что произойдет со всем миром, если Саграда воспользуется еще и тем архивом… Да, ему не удалось отловить нашу общую знакомую, но кто сказал, что он не найдет еще одного оборотня?

Криэ лишь недоверчиво покачал головой. Злата ничуть его не убедила. Лично он весьма смутно представлял себе, как можно заполучить назад этот злополучный архив…

Госпожа Ингерда Бьернсдотир ди Эроен только что вернулась в свой кабинет после лекции у четвертого курса и, швырнув папку в ящик стола, резко опустилась в кресло. Окинула взглядом кабинет. Ей по-прежнему не давало покоя последнее сообщение, полученное от Криэ, но, перед тем как отправиться в Будапешт, она решила еще кое-что выяснить.

Взмахнув рукой, Ингерда откинула тонкий палас на полу, открывая выжженную на паркете пентаграмму. Еще одно движение пальцев, и узор замерцал голубоватым светом. Его эфемерная копия воспарила в воздух, поднялась чуть ли не до потолка и опала, рассыпавшись гаснущими искрами. В центре пентаграммы возникло жутковатое существо с кирпично-красной кожей, под которой перекатывались бугры мышц. Смоляно-черные волосы существа змееобразно шевелились над плечами. Монстр вздрогнул и открыл глаза — растопленное золото без зрачков.

— Здравствуй, Тэраз, — проговорила Ингерда, когда высший демон обратил свой взор на нее. — Прости, что пришлось вновь тебя потревожить…

Демонам, пусть даже и высшим, не слишком приятно находиться в мире плотских существ. Во время прошлой командировки Тэраз сопровождал Ингерду, и по выполнении им миссии женщина пообещала, что в ближайшем будущем не станет вытаскивать демона в свой мир, позволив ему отдохнуть по меньшей мере месяц.

— Ты никогда не беспокоишь просто так, salerosa.[15] — Демон склонился в легком полупоклоне. — Что случилось? — Голос Тэраза звучал, как шуршание сухих листьев.

— Помнишь, ты как-то оговорился, будто в последнее время слишком много низших демонов проходит в мой мир?

— Я говорил не «много», я говорил «больше, чем обычно». Раньше — до пяти в год, сейчас — больше десятка за два месяца. Это не та магия, которую используешь ты, salerosa. Другая, более сильная, мертвая.

— Что значит «мертвая»? — не поняла Ингерда.

— Вся ваша магия живая, — охотно пояснил Тэраз. — А эта — не живая, мертвая. Для мертвых, — поправился он.

— Магия мертвых? Некромантия?

— Да, у вас ее так называют.

Демонолог задумчиво пересекла кабинет:

— Тэраз, ты можешь сориентироваться по карте и точно указать мне источник этой магии?

Демон плавно переместился к висящей на стене карте Европы и ткнул когтистым пальцем:

— Здесь.

Ди Эроен внимательно присмотрелась. Демон указывал на Будапешт.

— Мне нужно попасть туда к вечеру, — вежливо, но твердо потребовала она.

— Ты уверена, salerosa? — прошелестел демон.

— Уверена, Тэрри, уверена. К тому же там есть кому обо мне позаботиться, а ты сможешь вернуться к себе.

— Как скажешь, salerosa, — пожал плечами Тэраз. — Я вернусь позже и проведу тебя. Будь готова.

Демон растворился в полыхнувшей пентаграмме. Ингерда спешно вернула ковер на прежнее место. До вечера осталось не так уж много времени, ей следует поторопиться…

ГЛАВА 4

Виктор толкнул дверь первой попавшейся на пути забегаловки и вошел внутрь. Не обращая внимания на малочисленных посетителей, проследовал через весь зал и с мрачным видом уселся на высокий стул у стойки.

Райетт незаметно скосил глаза на нового посетителя: высокий жилистый молодой мужчина в сутане, хотя вряд ли священник. Явно не в духе, ишь какой мрачный сидит.

«Жди неприятностей, — решил Райетт. — Не от него, так из-за него. Вон хотя бы от той поддатой компании за дальним столиком, состоящей из пятерых великовозрастных обалдуев. Они как раз на той стадии опьянения, когда тянет на подвиги…» Трактирщик саркастически хмыкнул. Всем известно: мудрец учится на чужих ошибках, умный — на своих, а дурак не учится вообще. Вернее — дураки, ибо эти же вьюноши со взором горящим неделю назад разгромили ихтианский храм, идиоты малолетние.

Получив заказанное пиво, байкер душевно выхлюпнул чуть не полкружки зараз и лишь после этого окинул испытующим взглядом все помещение. Ничего так, трактир как трактир: тихо, уютно, чисто. Посетителей почти нет, ну так и не время еще, ближе к вечеру подтянутся.

Компания из пятерых парней, еще минуту назад выпивавшая за дальним угловым столиком, поднялась и нетвердой поступью направилась… нет, не к выходу, а к девушке, расположившейся у другого конца длинной стойки. В следующий момент Виктор узнал Радиславу.

— Вот и доказывай теперь, что ты не верблюд, — пробормотал он, немедленно спрыгивая со стула и двигаясь в том же направлении, что и пятерка.

Менестрель заметила приближающуюся к ней братию сразу же, едва парни поднялись из-за стола. Оборотничка прекрасно расслышала их намерение «пойти закадрить во-он ту за стойкой», озвученное с вульгарной прямолинейностью. Уходить сейчас Радиславе хотелось меньше всего, к тому же Райетт только что поставил перед ней второй бокал «Кровавой Мэри». Оборотничка лениво наблюдала за раздухарившимися парнями, даже не подумав надеть темные очки, скрывающие ее глаза. Подвыпившая компания, возжелавшая женщин и подвигов, полукругом обступила менестреля. Вперед выдвинулся лидер нетрезвой пятерки, в котором девушка узнала сына градоправителя. Он вперился в Радиславу масленым взглядом, многозначительно задержавшись на глубоко расстегнутом вороте куртки.

— И зачем такая девушка скучает тут одна? — нагло поинтересовался юнец.

— Чтобы ты спросил, — осклабилась Радислава, демонстрируя в ослепительной улыбке белоснежные клыки.

Но на парней этот намек не произвел никакого впечатления. Они явно считали, что некрасивых оборотней не бывает, а жуткое количество гномьего самогона, выпитого бездельниками, лишь укрепляло их в этом мнении.

— Так почему бы нам не присесть рядом и не развеять тоску?

— Действительно, можно и присесть. — Улыбка оборотнички стала откровенно плотоядной. Ногти на руке значительно удлинились, превратившись в острые как бритва когти.

— Это несправедливо, когда такая шикарная девушка чахнет в одиночестве. Так почему нет? — Парень лениво потянулся к плечу Радиславы.

Из-за спины девушки вдруг раздался чей-то низкий хрипловатый голос:

— Потому что у этой дамы уже есть кавалер, — и на плечо менестреля опустилась тяжелая костистая ладонь.

Неудачливый ухажер отпрянул назад.

— Т-ты?! — Оборотничка резко обернулась, с трудом узнавая в подошедшем к ним человеке Виктора. Она никак не ожидала встретить байкера в этом заведении, да и узнала-то скорее по запаху, чем по виду, настолько сильно он изменился.

— Что ты здесь делаешь?

— Да так, мимо проходил, — отшутился байкер.

— Эй, дядя, шел бы ты… своей дорогой, — вновь активизировался неугомонный юнец.

— Уйди в туман, парень, — достаточно миролюбиво посоветовал байкер. — Эта дама со мной.

— Что? — не сдержалась Радислава. — Я же, кажется, предупреждала тебя: не вмешивайся не в свое дело!

Мужчина раздраженно возвел очи горе: ну неужели нужно затевать перебранку именно сейчас? А ведь он так надеялся уладить все миром.

— Дядя, ты что, не видишь, девушка тебя не хочет, — петушился юнец. В его руке появился нож-бабочка.

Виктор страдальчески поморщился — этот щенок еще и оружие держать не умеет.

— Тебя она хочет еще меньше, поверь, — проворчал он, перехватывая руку с ножом и выбивая оружие из ладони нападавшего. Далее последовала увесистая оплеуха, и юнец полетел на пол. Виктор, схватив Радиславу за локоть, повлек ее прочь из трактира. Впрочем, обольщаться не стоило: друзья пострадавшего кинулись за ними.

Байкер метнулся в первую попавшуюся подворотню, проскочив между стеной и бортом выезжавшего оттуда конного фургона. Девушку он не отпускал, утягивая за собой. Пропустив фургон, ворота захлопнулись, и только теперь Виктор рассмотрел — их занесло в какой-то тупиковый внутренний дворик. Попытку перебраться через ворота пришлось отбросить, ибо он понял, что зазор между верхней частью створок и аркой слишком узок. Причем не только для крупного него, но даже для миниатюрной оборотнички. К тому же с другой стороны улицы за воротами наблюдали злые до чертиков товарищи опозоренного Виктором задиры. Сам пострадавший, прислонившись к стене, зажимал разбитый нос и костерил байкера на чем свет стоит.

— Какого черта?! — взорвалась Радислава. — Какого черта ты меня преследуешь, человек?!

— Я? У меня и в мыслях такого не возникало, мышка. Я просто пива зашел хлебнуть. Кто же знал, что ты там сидишь?! — смущенно оправдывался Виктор.

Оборотничка обескураженно закусила губу — такие навязчивые совпадения уже начинали ее пугать. Мало того что этот ненормальный безо всяких подсказок назвал ее истинное имя, так их еще и притягивает друг к другу, словно магнитом.

— Зачем ты вмешался? Я бы и сама прекрасно справилась! — сердито проинформировала она.

— Ну да, — язвительно хмыкнул байкер. — Вспорола бы глотки одному-двум и загремела бы в застенок. Оно тебе надо?

— Зато мы теперь сидим в этой дыре, как мыши под веником! Это, по-твоему, лучше?! И еще не факт, что все обойдется без последствий. Ты-то уедешь, а мне здесь жить. Ты хоть знаешь, кому нос расквасил, а, человек?

— Угу, наглому, не в меру ретивому щенку, — буркнул Виктор.

— Это сын градоправителя. Трактирщик сказал мне, что это он виновен в конфликте с ихтианами…

— А чтоб тебя! — выругался байкер. — Похоже, к приезду Златы количество проблем значительно возрастет… Но для начала нужно выбраться отсюда. Что это за двери? — деловито осведомился он, указывая на крыльцо, выходившее во двор.

— Магазин подержанной одежды, — недовольно откликнулась менестрель. — Главный вход выходит на ту улицу, с которой мы сюда попали.

— Ага… — многозначительно протянул мужчина. — Побудь тут, я сейчас. — Он исчез за дверью магазина.

— Ненормальный, — только и сказала оборотничка.

Виктор вернулся спустя несколько минут, сжимая в руке сверток, из которого выглядывали джинсы, рубашка и какая-то дурацкая сумка в цветочек.

— Подержи, — сунул он сверток в руки Радиславе.

Оборотничка с недоумением следила за тем, как оружейник переодевается.

— Мог бы и мне что-нибудь прикупить, — обиженно проворчала она.

— А кто тебе сказал, что я это купил? — криво усмехнулся Виктор. — К тому же зачем? Ну что ты так на меня смотришь? Перекидывайся давай!

— Ну знаешь ли!.. — возмутилась оборотничка.

— Слушай, мышка, — категорично оборвал ее байкер, — уж поверь мне, слепой и собака-поводырь привлекут гораздо меньше внимания, чем священник и оборотень.

— Я не собака, я волчица! — огрызнулась Радислава.

— Да хоть Змей Горыныч! Без разницы! Перекидывайся давай! — Виктор начинал терять терпение.

— Отвернись! — потребовала менестрель, начиная раздеваться.

— Ой какие мы стеснительные, — съехидничал байкер.

— Я из эстетических соображений, дурень! — прошипела оборотничка.

— Я в своей жизни и не такое видел, — заверил он, но отвернулся.

— Все, можешь смотреть, — раздалось через минуту. Голос звучал чуть хрипловато, но оказался вполне узнаваем.

Виктор обернулся… Перед ним стояла крупная поджарая волчица. По серебристой шерсти, повторяя татуировку, шли темные узоры.

— Вот и отлично. — Мужчина фамильярно потрепал оборотничку за ушами. Радислава недвусмысленно ощерилась.

Виктор выдернул из шлеек своих брюк проклепанный ремень и проворно затянул петлю:

— Нагни голову, пожалуйста.

— Ты что, совсем страх потерял, человек?! — глухо прорычала волчица.

— А что опять не так? Смотри, какой клевый поводок получился… — Виктор насмешливо растянул в руках ремень.

— Да я же тебя…

— М-да, намордник бы тоже пришелся весьма кстати, — задумчиво добавил байкер.

Радислава даже присела от такой наглости. Воспользовавшись секундным замешательством, Виктор быстро надел на шею волчицы импровизированный поводок.

— Ну все, человек, тебе конец! — прорычала оборотничка.

— К твоему сведению, собаки не разговаривают, — заговорщицки шепнул мужчина, склонившись к ее уху.

— Я НЕ СОБАКА!

— Тем более, — удовлетворенно поддакнул Виктор, нашаривая в сумке Радиславины очки. — Теперь идем, — произнес он, водружая на нос «кротики» с зеркальными линзами. — Я слепой, а ты мой верный поводырь, и цель наша — гостиный двор «Щербата Рында».

Радислава отозвалась мстительным ворчанием, ясно давая понять, что она сделает с этим несносным типом, лишь только они окажутся в безопасности…

Досточтимый глава Дипломатического корпуса при Единой всеблагой матери-церкви его светлость господин кардинал Дэпле уже довольно долгое время не имел чести лицезреть в своем кабинете великого инквизитора Нейтральной зоны, многоуважаемого и достойного сеньора Христобаля Саграду. Более того, его светлость господин кардинал Дэпле предпочел бы не видеть его еще столько же, а лучше вообще никогда не видеть. Но, как говорится, хорошего помаленьку. И вот великий инквизитор Нейтральной зоны, досточтимый гонитель ереси команданте Христобаль Саграда в кои-то веки почтил визитом его светлость кардинала Дэпле.

Стоило двери захлопнуться за спиной вошедшего в кабинет Саграды, как Дэпле непроизвольно вжался в кресло, мечтая стать невидимкой.

«Вот ведь принесла нелегкая», — обреченно подумал он, отметив про себя, что выглядит сеньор Христобаль неважно: заострившийся нос, шелушащиеся губы, ввалившиеся щеки, лихорадочно блестящие глаза. Седина почти полностью высеребрила волосы команданте, которые еще полгода назад были черны как смоль.

«А ведь ему еще и пятидесяти нет…» — невольно подметил господин Дэпле. Впрочем, особой жалости вид Христобаля Саграды у него не вызвал. Наоборот, господин кардинал лихорадочно соображал, что же именно привело досточтимого инквизитора в его кабинет.

Команданте смерил дипломата тяжелым пронзительным взглядом, заставив Дэпле еще сильнее вжаться в кресло.

— Мне категорически не нравится ваша глупая самодеятельность, Дэпле, — вместо приветствия враждебно проронил сеньор Христобаль.

— Не понимаю, о чем вы? — потерянно пролепетал толстячок-кардинал, всплескивая пухлыми ручками.

— Бросьте, все вы понимаете. Но раз уж так настаиваете на обратном, то, пожалуй, я освежу вашу память. — Инквизитор прошелся по кабинету. — Вспомните пожар на площади у церкви Святого Матиаша, произошедший около двух недель назад. Сгорел дом кардинала Пшертневской. К счастью или к несчастью, его хозяйка в ту ночь отсутствовала. — Саграда обличающе навис над кардиналом. — Вы затеяли опасную игру, Дэпле.

— Помилуй бог, о чем вы, сеньор инквизитор?! — Глава Дипломатического корпуса нервно заламывал пальцы.

— Мало того что вы ничего не можете сделать сами и мне вечно приходиться тыкать вас носом, — уничижительно продолжил Саграда, — так вы еще и другим умудряетесь палки в колеса вставлять.

Дэпле затравленно смотрел на него снизу вверх.

— Если подобное вмешательство повторится, вы рискуете пополнить список моих личных врагов, — ультимативно закончил сеньор Христобаль. — Смею надеяться, этого не случится, ибо у меня нет ни времени, ни желания возиться с таким слизняком, как вы! — Завершив таким образом столь резкую тираду, сеньор Саграда покинул кабинет досточтимого кардинала Дэпле, гулко бухнув дверью. Надо полагать, для напоминания и для острастки.

Сам же господин кардинал, слегка придя в себя после данного визита, незамедлительно схватился за трубку ABC и потребовал, чтобы его немедленно соединили с градоправителем Одессы. Слишком далеко он зашел, чтобы отказываться от разыгрываемой им комбинации. И если ему в итоге удастся обставить Саграду, то… Дэпле нетерпеливо поскреб подбородок. Наконец его соединили с запрашиваемым абонентом…

— Эхм, милая девушка, а не подскажете ли, где здесь кабинет госпожи кардинала?

Анна оторвалась от чтения и слегка удивленно смерила неузнающим взглядом Эрика, стоявшего напротив нее. На ее памяти брат в последний раз вылезал из кресла и брался за костыли лет эдак шесть назад, как, впрочем, и менял кимоно на что-то менее претенциозное. А зачем? Молодому князю ди Таэ нравилось находиться в центре всеобщего внимания… И посему то, что сейчас он стоял перед сестрой на костылях, в светлых джинсах, клетчатой рубашке и коричневой кожаной куртке, воистину стало событием из ряда вон выходящим.

— Попробую угадать… — Анна задумчиво прикрыла глаза, сосредотачиваясь. — Небо рухнуло на землю?

— Не-а…

— Саграда покончил с собой, признавшись в предсмертной записке, что Рид является его внебрачным сыном?

— Мелко плаваешь, — фыркнул Эрик, пытаясь сдержать смех.

— В таком случае по какому поводу маскарад?

— Сегодня вечером я отбываю в мой любимый город Одессу, — чуть растягивая гласные, заявил брат. — В качестве телохранителя ее светлости госпожи кардинала.

Княжна выразительно покрутила пальцем у виска, доходчиво показывая, какого она мнения обо всей этой затее.

— Кстати, а с чего это «любимый»-то? — переспросила чародейка. — Ты же там не был никогда.

— А-а-а, это так, к слову, — небрежно отмахнулся маг.

— А к чему маскарад?

— Просто мы пришли к выводу, что в своем естественном виде я буду привлекать слишком много внимания, — усмехнулся Эрик.

— По-моему, ты в принципе не можешь привлекать мало внимания, — вздохнула Анна.

— В некоторых ситуациях данное обстоятельство не может не радовать, — напыжился маг, — но… Что-то случилось? — Целитель присел на угол стола и пытливо заглянул в лицо сестре.

— Не знаю. — Анна растерянно обхватила голову руками. — Я в каком-то подвешенном состоянии! Думала, вот верну его душу — и все последующее сложится нормально, точнее, ненормально… А оно не так и не эдак…

— Ясно, — коротко обобщил Эрик.

— А самое глупое состоит в том, что я не понимаю, как мне поступить дальше, — печально закончила чародейка.

— Думаю, нужно просто переждать, — спокойно ответил князь. — Ты ведь не хуже меня знаешь, что однажды:

— «Заповедь азартного игрока», я помню, — кивнула княжна. — Хотя здравый смысл мне подсказывает: риск не всегда себя оправдывает. Ибо женщина должна принадлежать тому мужчине, который решит все ее проблемы, а не создаст новые.

— Да, но ты сама начала эту партию, так сыграй ее до конца. Иного выхода у тебя нет, — ультимативно отрезал Эрик.

— Даже если известно, что победителей не будет?..

— А в этой партии их и не должно быть, как, впрочем, и проигравших, — сочувственно улыбнулся князь, потрепав сестру по волосам. — Уж поверь моему личному опыту.

— Ладно, иди уже. А то твой «личный опыт» уже небось переживает, недоумевая, куда это ты запропастился.

Вернувшись в номер, Виктор первым делом отпустил поводок. Он не успел и глазом моргнуть, как очутился на полу. Оборотничка встала лапами ему на грудь, не давая подняться, и весьма недвусмысленно оскалилась.

— Эй, ты чего? — возмутился Виктор. Назвать мышкой агрессивно настроенную Радиславу у него сейчас просто язык не повернулся.

— Ты мне за все заплатишь, человек! — угрожающе прорычала она.

— Радислава, не сходи с ума, — начал вкрадчиво увещевать байкер, размышляя, как бы ему спихнуть с себя оборотничку, когти которой уже вспороли рубашку и продолжали все глубже впиваться в кожу.

— Слушай, а может, просто перегрызть тебе горло? — задумчиво произнесла она. — Кусь — и никаких проблем… — Радислава приблизила оскаленную морду к лицу Виктора, как бы примеряясь, с какой стороны лучше всего сделать этот самый «кусь». — Ф-фу, черт… — внезапно затрясла головой оборотничка.

— Что такое? Крест глаза режет? — с ехидцей осведомился байкер, прекрасно зная, что для оборотня крест — как мертвому припарка.

— За ухом почеши! — командным тоном неожиданно потребовала она.

— Зачем? — не понял мужчина.

— Затем, что чешется! Почеши мне за ухом или я за себя не отвечаю! — Второе требование прозвучало уже со слабым оттенком просьбы, с очень слабым оттенком. Конечно, осуществить данную манипуляцию она могла бы и сама, но для этого пришлось бы плюхнуться на зад и абсолютно неэстетично задрать лапу, чего перед лицом этого несносного человечишки Радислава позволить себе ну никак не могла. — У-у, да быстрее ты…

— Для начала слезь с меня.

Оборотничка покорилась. Виктор сел и запустил пальцы в густую серебристо-серую шерсть.

— Да не там! Чуть левее и выше! — раздраженно распоряжалась Радислава. — Да… да… ум-м-мр-р-р…

Виктор с удивлением наблюдал за тем, как оборотничка впадает в состояние, близкое к нирване.

«Надо бы взять на заметку сей загадочный феномен, — подумал он. — Вот только интересно, если опробовать это на ней в человеческом облике, эффект будет такой же?..»

Оборотничка, ощутив, что ее уносит в блаженные дали, нехотя вывернулась из-под пальцев байкера.

— Спасибо, — снисходительно буркнула она, скрываясь за дверью ванной комнаты.

Мужчина рассеянно проводил ее взглядом и машинально провел рукой по груди. Так и есть: разодранная когтями рубашка стала влажной от крови. Пробормотав что-то невнятное, он начал стаскивать одежду, второй рукой нашаривая в рюкзаке аптечку. Из душа послышался плеск воды и донеслось довольное фырканье.

Радислава вернулась в комнату несколько минут спустя, уже в человеческой ипостаси.

— Это еще что за внеплановый стриптиз? — скептически осведомилась она, увидев, что байкер сидит без рубашки и заклеивает пластырем глубокие порезы на груди.

— Кто бы спрашивал, — хмыкнул он, окидывая взглядом оборотничку, появившуюся из душа в стиле «ню».

Не обратив на его хмыканье ровным счетом никакого внимания, менестрель проворно оделась.

— Между прочим, за тобой долг, — назидательным тоном провозгласил Виктор. — Не забыла?

— Это какой же? — с вызовом взглянула на него Радислава.

— Ты проспорила, не опровергай это, а я получил право еще раз пригласить тебя на свидание.

— Ну ты и…

— Наглый, знаю, — продолжал улыбаться байкер.

— Насколько я понимаю, ты здесь исключительно по работе, — мстительно напомнила оборотничка.

— Можешь считать, что до завтрашнего утра мне объявили выходной.

Радислава задумчиво подергала себя за мочку уха, прикидывая, есть ли у нее столь неотложные дела, чтобы послать этого типа к чертовой бабушке, и пришла к неутешительному выводу: таковых в ее списке не значится.

— Ладно, не люблю ходить в должницах. Только в этот раз, пожалуйста, давай обойдемся без монстров и прочих сомнительных прелестей.

Одесса — неординарный и даже удивительный по своей сути город. Тот, кто здесь никогда не был, даже представить себе не сможет, насколько она самобытна и неповторима. Можно прожить всю жизнь, совершенно не догадываясь о ее существовании. А можно попасть в нее единожды — и запомнить навсегда.

Виктору город понравился. Несмотря на абсолютную несхожесть, Одесса чем-то напомнила ему родной Петербург. Возможно, влияла сама атмосфера, а может, так сложилось из-за того, что Радислава оказалась отличным проводником. Выяснилось, что она жила здесь последние три года, а потому знала Одессу вдоль и поперек. В любом случае байкер получил от прогулки массу удовольствия. Спутница его, поначалу демонстрировавшая, что это она так, лишь из вежливости отправилась вместе с ним, вскоре тоже пришла в хорошее расположение духа и поведала байкеру немало симпатичных городских легенд. А симпатичных мест показала втрое больше.

Таким вот приятным образом, неспешно бредя вдоль берега моря, они добрались до того пляжа, где Виктор вчера беседовал с ихтианами. Спустившись к воде, они устроились на прибрежных валунах. Байкер, подняв плоский камешек, запустил «лягушку». Галька шлепнула два раза по поверхности моря и с бульком ушла под воду. Радислава, насмешливо фыркнув, подобрала еще один камень и повторила эксперимент Виктора, но куда более удачно — ее галька ушла на глубину лишь на десятом скачке. Мужчина дважды пытался отвоевать первенство, но оба раза неудачно, тогда как менестрель успела установить абсолютный рекорд в пятнадцать скачков.

Беззлобно подтрунивая друг над другом, они уселись на широкий плоский камень у самой воды. Оборотничка неожиданно поймала себя на мысли, что была бы отнюдь не против, если бы все в ее жизни оставалось так же безоблачно, как сейчас. Наверное, в этом заключается ее судьба — пройти свой жизненный путь рука об руку с этим невозможным мужчиной. Наверное, они оба, ломаные и битые многочисленными бедами и потерями, нашли друг друга, получив заслуженную награду. Получив свою нелегкую любовь…

Виктор осторожно обнял ее за плечи. Менестрель не сопротивлялась. В данный момент ей было хорошо. Солнце, как измученный жарой путник, ползло к воде. Море набегало на берег, шурша галькой и совсем мелкими камешками, перемалывая ракушки в песок, дни — в мгновения, а невзгоды — в счастье. Вода приобрела небесно-голубой цвет и при соприкосновении с берегом рождала красивую успокаивающую мелодию. В голове Радиславы вдруг спонтанно всплыли строчки, прочитанные недавно в старой тетради с клеенчатой обложкой. Как же там написали… Ага! Оборотничка начала машинально отбивать пальцами ритм…

К своему удивлению, менестрель обнаружила, что произносит эти строки вслух, более того, она такая не одна. Это ведь байкер начал, она включилась чуть позже. Кажется, их связь становится все сильнее. Радислава закусила губу. Все ее попытки доказать неизвестно кому, что это просто ни к чему не обязывающая случайность, терпели крах одна за другой. Но она ведь знает — нельзя оставаться. Остаться — значит, однажды потерять, а терять его ей хотелось меньше всего.

Менестрель встревоженно вывернулась из-под руки Виктора и резко поднялась на ноги. Мужчина удивленно смотрел на нее снизу вверх.

— Все, человек, хорошего помаленьку, — с непроницаемым лицом хрипловато заявила она.

— Что случилось, мышка? — Виктор тоже поднялся.

— Не называй меня мышкой! — сердито потребовала Радислава.

— Рада…

— И Радой меня тоже не называй! — Голос оборотнички звенел.

— Тогда как…

— Никак! Вообще забудь, что когда-то видел меня! — Менестрель развернулась и быстро пошла прочь.

— Радислава! Стой, мышка! Подожди! — Виктор бросился за ней, стремясь во что бы то ни стало прояснить столь резкую смену настроения своей спутницы.

Оборотничка свернула за нагромождение каменных глыб.

— Радислава, постой!.. — Метнувшись следом за ней, Виктор едва не налетел на застывшую столбом девушку. Менестрель отступила на шаг назад и натолкнулась на него. — О, черт… — только и смог выговорить байкер.

Метрах в десяти от них стояло какое-то богомолообразное существо ростом под три метра, с абсолютно голой серой кожей. Почти идеально круглой формы тусклые глаза навыкате отрешенно смотрели куда-то перед собой. В жилистой корявой лапе существо сжимало нечто среднее между великанской погремушкой и заклинательским жезлом. За его спиной подрагивали перепончатые крылья.

— Тихонько отходим, — одними губами произнес Виктор, крепко удерживая Радиславу за плечо. Он не сомневался, что, несмотря на кажущуюся отрешенность, существо их заметило. Но рвануть со всех ног у него на глазах означало подписать себе смертный приговор, а так оставался еще хоть какой-то шанс на спасение.

Они пятились медленно и бесшумно, передвигаясь практически на цыпочках.

— Что это за тварь?.. — сдавленно спросила менестрель, когда они завернули за камни.

— Пожиратель душ, просвиру ему в селезенку, хотя подзакусить плотью он тоже не брезгует. Валим отсюда, мышка! — Виктор помчался по пляжу, увлекая за собой Радиславу.

Над головами предполагаемой добычи раздалось угрожающее хлопанье крыльев — тварь решила атаковать с воздуха. Байкер толкнул девушку вперед и принял удар на себя. Его швырнуло на землю и протащило по камням. Мужчина попытался встать, но подошва берца неудачно скользнула по влажной гальке. Лезвие уруми Радиславы свистнуло в воздухе, распоров перепончатое крыло твари. Пожиратель душ переключился на менестреля, вскидывая жезл в ее сторону. Виктор, бросившись вперед, едва успел вывести девушку из-под удара, и они покатились по гальке. Вырвавшийся из жезла сноп света расплескался о камень, превратив его в груду осколков.

— Ходу! — рявкнул байкер, поднимая Радиславу на ноги и утаскивая за собой вверх по тропе, ниточкой протянувшейся вдоль гранитной стены.

Пожиратель душ кинулся в погоню за беглецами. Из-за распоротого крыла он уже не мог взлететь, а эти люди оказались неожиданно слишком проворными, но монстр все равно упорно следовал за ними. Заметив в гранитной гряде достаточно широкую щель, Виктор не задумываясь нырнул туда, протянул руку Радиславе и втащил обортничку в укрытие. Но земля вдруг стремительно ушла из-под ног, и они кубарем покатились вниз.

Пожиратель душ бросился за ними…

ГЛАВА 5

Света, проникающего в щель, которая рассекала стену грота, оказалось достаточно, чтобы увидеть: ход уводит в глубь кряжа. Байкер и девушка направились вперед. Монстр не отставал.

После того как они попали в подземелье, роль ведущего автоматически перекочевала к Радиславе, которая в отличие от Виктора прекрасно ориентировалась в темноте. Тварь, осознав успехи ускользающей от нее добычи, опять решила воспользоваться жезлом. Но тут пол вновь резко пошел под уклон, и все трое полетели в пустоту. Сверкнуло, грохотнуло, взметнулся веер каменных осколков, раздался истошный визг твари, и беглецы погрузились в темноту…

Непредвиденное падение закончилось так же внезапно, как и началось, — в луже на полу подземного грота. Виктор и Радислава с плюхом шлепнулись в воду, коей оказалось не более чем по щиколотки. Мужчина тут же вскочил и, подхватив свою спутницу, увлек ее подальше, обезопасив от скатывавшихся вслед камней. Наконец обвал прекратился. Монстра тоже нигде не было видно, но теперь они очутились в новой ловушке — проход полностью завалило базальтовыми обломками. Впрочем, в подземелье оказалось не так уж и темно — слабый свет садящегося солнца проникал сквозь многочисленные тонкие щели, образовавшиеся в каменных стенах. Путники огляделись… Судя по всему, они находились в тупике: небольшая пещера не имела другого выхода, кроме того, через который они сюда попали. Пологая каменная осыпь значительно сократила и без того скудное свободное пространство.

— Кажется, мы влипли, мышка, — громко выдохнул байкер, восстанавливая сбитое беготней дыхание. — Замуровали… демоны…

— Вижу, — подтверждающе буркнула Радислава.

Виктор поднял голову, всматриваясь в тонкую щель, змеящуюся возле самого потолка пещеры. Судя по красноватому цвету проникающих в нее солнечных лучей, клонящееся к горизонту солнце уже почти коснулось поверхности моря. Близилась ночь. Но байкера обеспокоила отнюдь не перспектива очутиться в абсолютной темноте, а некая иная напасть. Они ведь все время двигались под уклон… Похоже, во время вечернего прилива эта пещера всегда находилась ниже уровня воды и ее заливало…

Менестрель молча наблюдала за тем, как он перемещается по подземелью. Оборотничка зябко обхватила себя за плечи. Кажется, в этот раз они действительно угодили в ловушку.

Виктор вскарабкался по осыпи наверх и неопределенно хмыкнул: между потолком и камнями оставался довольно приличный зазор. Сам он не пролезет — слишком узко, а вот Радислава вполне способна это сделать. Их падение длилось секунды две, и, следовательно, расстояние до выхода из грота не превышает пары метров.

— Значит, так, — безрадостным тоном доложил Виктор, сползая вниз, — мы попались.

— Я уже поняла.

— Но… Видишь вон ту дырку? Она как раз таких размеров, чтобы ты в нее пролезла. Ты ведь сможешь найти обратный путь?

— Ты что, рехнулся, человек?! — взъярилась Радислава. — Я тебя тут одного не оставлю.

— Оставишь как миленькая, — прервал ее байкер. — Выберешься наверх и…

— Я сказала — нет! — огрызнулась оборотничка.

— А я сказал — да! — Виктор потихоньку оттеснял ее к осыпи.

— Ты не смеешь мне приказывать! Я делаю то, что хочу!

— Еще как смею, если это касается сохранения твоей жизни! — начал раздражаться байкер. — Лезь давай!

— Да кто ты такой, чтобы мне указывать?! Я сказала, что не полезу…

— Марш отсюда! Твое геройство мне ни к чему!

— Мне плевать!

— Пошла вон! — рявкнул мужчина, полностью выходя из себя.

Радислава на секунду столкнулась с ним взглядом.

«И с чего я так возмущаюсь?.. — пронеслась у нее в голове обиженная мысль. Развернувшись, оборотничка стала карабкаться вверх по осыпи. — Его проблемы меня не касаются! Пусть сдохнет здесь! Мне-то что? Мне-то что?! Ну и что мне с того? — Она уже добралась до лаза. — Что мне с того, что он тут останется?!.. Что мне с того, что тогда я просила его не умирать?..»

Радислава мигом скатилась вниз и накинулась на Виктора:

— Ты ненормальный! Я без тебя отсюда не уйду, слышишь! И плевать мне, хоть силой туда заталкивай! Я остаюсь! Ты… Ты… ненавижу… — Оборотничка ударила мужчину кулаками и со всхлипом уткнулась ему в грудь.

Байкер, слегка ошеломленный такой импульсивностью, машинально обнял доверчиво прижавшуюся к нему девушку. А чего он хотел? В глубине души он осознавал, что ожидал от нее именно такого поступка. Они — одно целое. Отныне и навсегда!

— Я тебя ненавижу… — глухо всхлипывала она. — Я тебя здесь одного не оставлю…

— Не оставишь, потому что так сильно ненавидишь? — через силу улыбнулся Виктор, ласково проводя рукой по спутавшимся жемчужно-русым волосам.

— Ты… несносный тип… — прорыдала Радислава. — Я даже ненавидеть тебя не могу… — Рука скользнула по его плечу. Менестрель с удивлением взглянула на ставшие влажными пальцы. — Кровь… — пробормотала она. — Ты ранен?

— Да ерунда, царапина, — отмахнулся Виктор. — Разодрал кожу, когда падал.

— Все равно опасно, мало ли какую заразу можно подцепить в этом склепе. Рану нужно обработать. Сними рубашку и присядь, а то я не достану. Вымахал тут «дядя, дай воробышка».

Байкер послушно стянул одежку и опустился на каменную осыпь, пытаясь понять, чем же конкретно оборотничка собирается обрабатывать его рану. Радислава, пристроившись напротив, принялась… зализывать ссадины, сплевывая время от времени. Виктор опешил.

— Ай, щиплет! — констатировал он чуть погодя.

— Ничего, потерпишь, — хмыкнула менестрель, нашаривая в кармане платок и закрывая им ссадины. — Все, первая помощь оказана.

— Спасибо, — усмехнулся байкер.

— Теперь давай думать, как отсюда выбра-а… — Радислава спрыгнула с осыпи и, оступившись, чуть не полетела в воду. Виктор едва успел схватить ее за плечо. — Ф-фу, — выдохнула она. — Палки какие-то под ногу подвернулись…

— Палки? — Байкер спустился и пошарил рукой в воде. — Да нет, мышка, это не палки, — обрадовался он, вытаскивая из лужи жезл Пожирателя душ. — Это значительно лучше. Ну-ка, отойди. Желательно за меня. — Виктор вскинул жезл в направлении световой щели и нажал на кристаллический выступ.

Сноп света вырвался из оружия, столкнулся со стеной. Раздался грохот, а когда он прекратился, в стене зияла приличных размеров дыра.

— Мышка, ты умеешь плавать? — спросил байкер, выглядывая сквозь дыру наружу.

— Что за глупые вопросы?

— Тогда как насчет ночного купания?

— Что?

— Ну знаешь ли, иногда мне хочется чуток банальной романтики, — приглашающе улыбнулся Виктор. — Поплыли?..

Двадцать минут спустя они вылезли из грота, попав на тот самый пляж, с которого все началось. Байкер, щурясь, смотрел на мерцающие в отдалении городские огни.

— Знаешь, мышка, по-моему, нам с тобой сегодня крупно повезло, — с облегчением в голосе сообщил он. — Пожиратель душ — не самое приятное в мире существо. Интересно, почему никто из горожан до сих пор не обратился к чистильщикам?[16] Ведь наверняка мы не первые его жертвы.

— Возможно, ты не заметил, человек, но эта тварь носила ошейник, — устало откликнулась Радислава. — Помнишь, я говорила тебе сегодня о возможных последствиях твоей выходки в трактире?

— Ну?

— Похоже, это они и были. Градоправитель Одессы, насколько я знаю, очень любит содержать подобных зверушек, используя их для своих целей…

— М-дя… — озадаченно поскреб маковку байкер. — Кажется, вместо одной неразрешенной проблемы к приезду Златы их будет целый воз… Но ничего, разберемся. Утро вечера мудренее. А к утру мы как раз доберемся до гостиницы.

Начальник внутренней инквизиционной гвардии капитан Эстебан Ханера засиделся на службе допоздна. Не так давно он завел себе новую привычку — помимо обычного вечернего обхода проводить еще один, негласный, проверяя, все ли подчиненные вернулись в казарму и не исчез ли кто из них, пропав уже после вечерней поверки.

Последние несколько дней Ханеру постоянно мучили мысли о том, кто же стоит за всем произошедшим. Больше десятка его подчиненных погибло, а он ни на йоту не продвинулся в самодеятельно затеянном расследовании. В раздумье он перелистывал страницы служебного журнала, где фиксировал отчеты обо всех проведенных делах, в которых были задействованы его люди. Пытался отыскать хоть какую-то зацепку…

Так ничего и не найдя, Ханера взял лист бумаги, ручку и начал выстраивать временную цепочку происшествий, размещая их в обратном порядке. Капитана терзало подозрение, будто он упустил нечто важное. Начав с последнего инцидента и сверяясь с журналом, он постепенно восстанавливал весь ход событий.

Перечитав получившиеся записи, Ханера озадаченно потер переносицу. По его логике выходило, что всякие мелкие странности начали происходить в их ведомстве еще в сентябре минувшего года. Эстебан вновь уткнулся в журнал. Теперь он интуитивно ощущал, что истинная причина всех несчастий появилась примерно в то же время. Он тщательно пересматривал записи: сентябрь — ничего, август — тоже. Ханера начинал терять терпение. Июль — тоже ничего особенного… И тут взгляд капитана споткнулся о фразу: «Отряд в составе пятнадцати человек отправлен в Мадрид для изъятия еретического документа, известного как Сарагосская рукопись…» Тут Эстебан принялся с ожесточением перечитывать все записи, касающиеся этого периода…

— Вот оно! — Ханера едва не подпрыгнул в кресле.

То злополучное утро, когда вернулся маг Зенек Стахура, ученик покойного Эльдара Керна, считавшийся пропавшим без вести…

— Будь проклят тот день, когда команданте Саграда привел этого колдуна в инквизицию, — прорычал себе под нос капитан.

Его передернуло от отвращения, когда он вспомнил, КАКИМ именно вернулся в Будапешт ученик чародея, загадочно пропавший в Мадриде. Слава богу, его вовремя успели прикончить. Но при нем имелся сверток… Это Эстебан помнил точно: увесистый продолговатый предмет, обернутый черной тканью… Именно этот сверток Ханера тогда собственноручно передал верховному инквизитору, не особо задумываясь над тем, что же он собой представляет. А теперь по всему выходило, что это и была чертова Сарагосская рукопись. Капитан в сердцах треснул кулаком по столу. Кажется, он все-таки нашел причину всех своих неприятностей. Кто-то использует книгу умело и по назначению… Получается, нужно немедленно найти рукопись и связаться с Вилдаром Криэ. Ведь именно спецотдел занимался тогда этим делом, расследуя его параллельно с инквизицией.

Ханера поднялся. В этом здании имелось лишь одно-единственное место, где хранились подобные документы: малое книгохранилище. Правом доступа туда обладали только представители высшей инквизиции, но капитана это мало тревожило. Беспризорное детство и юность, прошедшие на улицах Праги, научили его кое-чему полезному, а в частности — навыкам правильного обращения с неподатливыми дверными замками…

Несколько минут спустя капитан уже стоял у дверей малого книгохранилища. Эстебан возблагодарил Бога за то, что здесь по-прежнему отвергали всякую электронику, отдавая предпочтение механическим замкам, пусть и довольно мудреным. Поковырявшись в этом шедевре замочных дел мастера несколько минут, он все же совладал с запирающим механизмом и протиснулся внутрь. Поскольку стеллажи книгохранилища начинали заполняться от двери, Ханера уверенно прошел в дальний конец помещения. Приблизившись к последнему стеллажу, он начал поиск. Осмотрев верхние полки, капитан присел на корточки, дабы добраться до нижних, и…

Первым его взгляд привлек некий элегантный, обтянутый кожей футляр. Это оказалась не Сарагосская рукопись, но на торце тома поблескивала надпись «Волчий мор», выведенная замысловатой вязью. Капитан вздрогнул от нехорошего предчувствия. Не так давно Эстебан уже слышал об этом деле, да и девушку-оборотня, попавшую в застенки инквизиции, помнил достаточно хорошо.

Капитан снял с полки футляр и вытряхнул из него подшивку документов. Разложив ее на коленях, перелистнул несколько страниц и едва не выронил из руки фонарь. Вновь перечитал столь поразивший его абзац.

— «…основой ликантропоса является вытяжка из крови истинных оборотней…» — одними губами произнес он, поневоле вспоминая слова Христобаля Саграды о том, что оборотничка может являться носителем… — Нет, эти документы тоже нельзя здесь оставлять, — пробормотал он, откладывая подшивку и продолжая осматривать полки. Но больше он так ничего и не нашел.

Запихнув подшивку по Волчьему мору за пазуху, Ханера вернул на место пустой футляр. Пусть стоит для отвода глаз, мало ли что…

Криэ неспешно поднимался по лестнице в свою квартиру. Сегодня он засиделся в отделе допоздна. Перед тем как уехать, Злата свалила на него кучу неразобранной документации. К тому же Профессор дожидался вечерней почты, надеясь наконец-то получить ответ из синода, касающийся его запроса относительно дела Хьюго де Крайто. Да и от демонолога должна уже поступить информация. Но, увы, вечерняя корреспонденция не оправдала чаяний Профессора…

Криэ запер дверь и, сделав несколько шагов, застыл на пороге комнаты. В кресле, лучезарно улыбаясь, сидела красивая черноволосая женщина, одетая в фиолетово-черное платье с серебряной вышивкой.

— Привет, Дар! — весело произнесла Ингерда ди Эроен, вставая и подходя к застывшему столбом Вилдару Криэ.

— Инка… — Профессор горячо обнял ее.

— Думаю, нет смысла спрашивать, насколько сильно ты по мне соскучился, — с намеком прошептала она.

— Угу, — невнятно согласился Криэ, утыкаясь носом в волосы подруги.

Госпожа ди Эроен чуть отстранилась, понимая, что если так пойдет и дальше, то в ближайшие несколько часов их деловой разговор вообще может не состояться.

— Как ты сюда попала?

— Как и положено всякой уважающей себя ведьме — на метле, — рассмеялась чародейка, наслаждаясь тем, что в кои-то веки получила редкую возможность пообщаться как нормальный человек, не слыша мыслей собеседника. Она по-прежнему не могла «читать» Криэ.

— Господи, Инка, я же меньше всего хотел втягивать тебя в эту историю, — виновато покаялся Профессор, не отпуская ее от себя. — Специально в письме все до малейших подробностей изложил…

— Твои подробности помогли мне, как собаке пятая лапа, — нравоучительно откликнулась ди Эроен. — Для того чтобы точно сказать, с чем конкретно вы столкнулись, мне нужно увидеть труп. К тому же подобные пертурбации волнуют и жителей Нижнего мира, и… И я по тебе соскучилась, — просто закончила она, понимая, что деловой разговор все же не состоится.

— Как там Хельги? — тихо спросил Криэ.

— Нормально. Рвался приехать. Еле отговорила, пришлось клятвенно пообещать, что ты сам приедешь, как только сможешь.

— Угу, — согласно кивнул он. Профессор решил, что подаст в отставку сразу, как только завершит это дело с инквизицией. Ему изрядно надоело то, что он виделся с семьей два раза в год — в летнюю и зимнюю сессии.

Хьюго тщетно пытался отыскать в карманах ключ от квартиры, которым его снабдил Профессор. Де Крайто только что вернулся в Будапешт — усталый и злой. Трансильвания — отнюдь не милый туристический курорт, а весьма опасное место, способное преподнести самые неожиданные сюрпризы. Оказывается, не все тамошние легенды — лишь легенды… Выводы по законченному им делу Хьюго обязательно отразит в отчете, а единственное, чего ему сейчас хочется, — это добраться до кровати, лечь и не вставать как минимум минут шестьсот.

Нынешняя работа выдалась муторной и хлопотной. Последние двое суток он вообще не спал. Распоротое плечо — еще одно последствие поездки, приобретенное им помимо усталости, — болезненно ныло. Мечник наконец нашарил ключ, отпер дверь и вошел. Лямка заплечника выскользнула у него из руки, и сумка шлепнулась на пол. Хьюго ошеломленно привалился к двери. Профессор и его гостья повернулись на звук.

— О… — Ингердади Эроен многозначительно вскинула бровь. — А это, я полагаю, и есть твой подопечный? — Женщина окинула де Крайто изучающим взглядом. — Какой милый мальчик! — Ди Эроен приблизилась к Хьюго и заглянула ему в глаза. — Знаешь, юноша, если бы семнадцать лет назад твой наставник не пленил мое сердце, то сегодня это бы сделал ты. — Демонолог хитро улыбнулась.

Хьюго залился краской замешательства. Профессор, едва сдерживая смех, поспешил прервать этот спектакль:

— Инка, не смущай парня, а то, боюсь, он решит, что я старый развратник, прикрывающийся формой священника. Хьюго, познакомься, это Ингердади Эроен, моя жена.

— Жена? — Де Крайто почувствовал, что еще немного, и он сползет по стенке на пол. — А… э… Вы же из черного духовенства…

— О, это долгая история, — проказливо усмехнулась Ингерда.

— И весьма скандальная, — вздохнул Профессор.

— Мм… — Хьюго усилием воли заставил себя собраться. — Э-э-э, думаю, мне лучше переночевать в отделе, — пробормотал он.

— Не говори ерунды! — прервал его Вилдар.

— Нет, я пойду… так лучше будет. — Мечник подхватил сумку и вышел.

— Хьюго!..

— Ш-ш, не нужно. — Женщина успокаивающе положила руку на плечо Криэ. — Он все правильно понял и правильно сделал.

— Ты его «читала», — с мягким упреком констатировал Профессор.

— С того самого момента, как он вошел, — не стала отрицать ди Эроен. — И, смею заметить, меня многое заинтересовало. Например, откуда у него взялся такой чудный блок на памяти… Но давай поговорим об этом завтра… — Ладонь чародейки многообещающе скользнула по плечу Вилдара. — Кстати, — тонкие пальцы госпожи Ингерды неспешно расстегивали крючки на сутане Профессора, — у твоего воспитанника хороший вкус.

— Мм?

— По-моему, Анна ди Таэ — более чем достойная партия…

В отличие от брата княжна ди Таэ редко засиживалась в отделе допоздна, но сегодняшний вечер стал одним из тех редких исключений, которые, по логике вещей, лишь подтверждают правила. Отчасти причиной этому послужил дневник Ниро де Крайто, а отчасти — нежелание Анны возвращаться домой в одиночестве. К тому же содержание дневника ее настолько увлекло, что она перестала следить за временем. А облюбованная ею приемная госпожи кардинала как нельзя лучше подходила для подобного времяпрепровождения, хотя бы потому, что там помимо кресел находился диван, на который, презрев приличия, можно было забраться с ногами.

Княжна вскинулась на звук открываемой двери.

— Добрый вечер, — удивленно поприветствовала она, рассматривая появившегося на пороге Хьюго де Крайто.

— Добрый вечер, — не менее удивленно откликнулся он, не ожидавший застать здесь кого-нибудь в настолько неурочное время.

— Что привело вас сюда в этот поздний час, Хьюго? — чуть насмешливо осведомилась чародейка, отметив про себя, что де Крайто выглядит очень уставшим.

— Просто у Профессора гости… и я решил, что мне стоит переночевать в отделе.

Анна изумленно вскинула бровь, но промолчала. Что ж, каждый имеет право на свой собственный скелет в шкафу.

— А… а вы… почему здесь? — нерешительно выдавил из себя де Крайто.

— Да вот, зачиталась… Дневник вашего отца, знаете ли, весьма увлекательное чтиво, — неопределенно пожала плечами княжна.

— Чей дневник? — ошеломленно переспросил Хьюго, понимая: еще одного потрясения он сегодня не выдержит.

— Ниро де Крайто, старшего лэрда Высокого дома де Крайто, вашего отца, ныне покойного, — любезно повторила Анна.

— Что за бред вы несете?! — побелевшими губами прошептал священник. — Моя семья никогда не принадлежала к Высоким домам! Наоборот, маги ее и уничтожили!

— Вы располагаете ложной информацией, — усмехнулась чародейка. — Ваша семья являлась одним из известнейших Высоких домов. А в конце войны они встали на сторону церкви. Правда, зачем, я еще не поняла…

— Господи, за что мне все… — простонал Хьюго, в изнеможении опускаясь в кресло. — Зачем вы это делаете, Анна?! Зачем вы терзаете меня?! — Он взбудораженно поднялся и прошелся по комнате. — Неужели вам мало того, что вы стали моим личным проклятием и наваждением? Лишь только я увидел вас впервые, как мне сразу захотелось сбежать. Но когда я не видел вас хотя бы день, моя жизнь превращалась в кошмар! Вы убили меня, и вы же вернули к жизни, но зачем?.. Зачем все это, если вы по-прежнему играете роль палача?! Я принял вызов и проиграл. Я побежден вами… Мне не нужен весь мир, если у меня нет вас, — тихо закончил он, опускаясь на колени. — Я признаю свою вину. И если вы не вправе простить, я не вправе был возвращаться…

Княжна ошеломленно смотрела на него несколько долгих секунд.

— Хьюго, прошу вас, поднимитесь, — смущенно попросила она. — Я не могу вас простить лишь потому, что не виню вас ни в чем. Встаньте, пожалуйста. — Чародейка подняла его с колен. — И уж если на то пошло… то я тоже проиграла…

— Анна…

— Ничего не говорите, просто ничего не говорите…

Усталость и стресс не прошли даром. Де Крайто пошатнулся.

— Хьюго, что с вами? — словно сквозь вату услышал он ее обеспокоенный голос.

— Н-ничего… все нормально. — Юноша машинально коснулся своего раненого плеча.

— Вы что, ранены?

— Ничего особенного, царапина.

— Хьюго, кому вы пытаетесь лгать, — упрекнула Анна. — Вы же не кисейная барышня, чтобы терять сознание от царапины. Давайте я посмотрю, что можно сделать…

Мечник лишь покорно кивнул, позволив княжне расстегнуть его рубашку и заняться раной…

— Так ведь значительно лучше, а? — спросила она, заканчивая менять повязку у него на плече.

— Да, лучше. — Де Крайто облизнул пересохшие губы. — Простите, можно воды?

— Без проблем, — усмехнулась княжна, наколдовывая стакан минералки. — Вот… эхм… — Анна взглянула на стакан в руке, затем на священника и рассмеялась. Хьюго спал…

Солнце уже наполовину показалось из-за горизонта, когда Виктор и Радислава добрались до «Щербатой Рынды». Мокрые, грязные и ободранные. Консьерж недоуменно воззрился на них, но, натолкнувшись на мрачный взгляд байкера, так ничего и не сказал.

Виктор выбрался из душа, скосился на окно и отметил, что солнце уже поднялось достаточно высоко. Радислава сидела в кресле, пытаясь расчесать спутанные волосы. Поскольку ее одежда сейчас сохла после стирки, менестрель нагло сграбастала единственный имевшийся в номере гостиничный халат. Байкер, наблюдая такое дело, все-таки решил не пререкаться, благо прошедшие сутки обеспечили его запасными штанами.

— Господи, как же я устал, — пробормотал он, вытягиваясь на кровати. — Клянусь великим Элвисом, у меня такое ощущение, будто я побывал между молотом и наковальней… Все болит…

— Надо же какие мы нежные, — поддразнивающе хмыкнула Радислава.

— Ой, можно подумать, ты чувствуешь себя лучше, мышка!..

— Да, — гордо задрала она нос. — Мы, оборотни, такие! Не то что вы, изнеженные людишки. И объясни наконец, какого лешего ты называешь меня мышкой?!

— Э… мм… — Виктор запнулся. — Ну… ты такая маленькая, — наконец произнес он.

— Что-о?!

Байкер и опомниться не успел, как оборотничка оказалась сидящей на нем, крепко припечатав оружейника к подушке.

— Ах это я маленькая?! — Менестрель недобро прищурилась.

— Э… Слезь с меня, пожалуйста, — вкрадчиво произнес Виктор.

— Что, страш-шно? — Радислава ухмыльнулась, показав клыки.

— Нет, просто коленки у тебя острые, а мои изнеженные, покрытые синяками ребра этого не выносят. — Мужчина попытался спихнуть ее, но тщетно.

— Ага! — торжествующе завопила менестрель. — Попался! Проси пощады!

— Да слезь ты с меня! Я же не железный! — взвыл барахтающийся под нею Виктор, отчаявшись спихнуть с себя девушку.

— И кто тут ныл, что у него все болит?! — хитро посмеиваясь, осведомилась Радислава. — Эй!

Виктор все же попробовал столкнуть оборотничку со своих многострадальных ребер. Перепалка перешла в шумную возню, сопровождавшуюся приглушенным хихиканьем…

— Виктор, потрудитесь объяснить, что за бардак вы здесь устроили? — неожиданно раздалось от двери.

Заслышав печально знакомый голос, байкер наконец сумел спихнуть нагло рассевшуюся на нем оборотничку и перевел себя в более пристойную позу. Его шокированно расширенным глазам явилось чудное зрелище…

На пороге стояла Злата Пшертневская, а чуть позади нее высился князь ди Таэ собственной персоной. Виктор ошеломленно протер глаза — чародей действительно СТОЯЛ, правда опираясь на костыли, но это было не столь важно по сравнению с самим фактом того, что Эрик не находился в кресле. Похоже, настал конец света!

— Ну все, лафа закончилась, — с сожалением пробормотал байкер. — Доброе утро, госпожа кардинал, господин князь…

Христобаль Саграда неторопливо спускался по каменным ступеням, направляясь в книгохранилище. В связи с некоторыми, не так давно произошедшими событиями сеньору инквизитору срочно понадобилось уточнить кое-что важное, а необходимые для этого документы он уже отправил на хранение в запасники. Вот и пришлось прогуляться.

В данный момент достойный сеньор Саграда пребывал в раздумье. Сарагосская рукопись требовала платы за раскрытие знаний. Впрочем, то, что книга отбирает слишком много энергии, команданте заметил давно, но потом оказалось, что рукопись берет не только это, но еще и высасывает жизненную силу. За проведенные обряды приходилось расплачиваться годами собственной жизни. Правда, ситуацию значительно поправили его эксперименты с демонами. Но тут некстати вмешался начальник внутренней инквизиционной гвардии, ведомый профессиональным чутьем и вполне понятным любопытством. Будь он неладен, этот Ханера! Он ведь наверняка нашел доказательства, подтверждающие обоснованность его подозрений, а если еще нет, то вскоре найдет. И тогда команданте не избежать новых проблем! Да, от Эстебана Ханеры нужно избавиться, и чем скорее, тем лучше.

Предаваясь подобным размышлениям, сеньор Саграда и не заметил, как добрался до интересующего его стеллажа. Ища нужные документы, он взглядом наткнулся на архив о Волчьем море.

«И это тоже стоило бы перечитать…» — подумал досточтимый сеньор инквизитор, потянувшись за футляром. Но тот вдруг оказался настолько легким, что едва не выскользнул у него из пальцев. Сеньор Христобаль удивленно откинул крышку — футляр был пуст. Саграда невнятно выругался. В том, что столь ценных документов у него уже нет, сомнений не возникло. Очевидно, что верховного инквизитора обокрали! Оставалось лишь выяснить, кто последним прикасался к футляру. Инквизитор сжал его в руках и прикрыл глаза. Спустя несколько секунд он криво усмехнулся — похоже, у него наконец появился повод окончательно избавиться от Ханеры, а возможно, и от Вилдара Криэ. Сеньор великий инквизитор небрежно швырнул футляр на полку и спешно вышел из книгохранилища…

Риду снился абсолютно дурацкий сон. Впрочем, он показался ему не столько дурацким, сколько странным.

Итак, в том сне он стоял в темноте, не просто в темноте, а в абсолютно непроглядном мраке. Причем достойный архонт был готов поспорить на что угодно, что мрак этот глубоко бесконечен и… осязаем. Он стоял в нем и не мог пошевелиться.

— Привет!

Священник вздрогнул от неожиданности — перед ним внезапно появилась Арьята. Он пребывал в полной уверенности, что еще секунду назад тут никого не было… А впрочем, это ведь всего лишь сон…

— Арьята? — только и смог выдавить он.

— Ага, она самая, — лукаво усмехнулась девчонка. — Извини, что тогда у нас все получилось настолько неловко… Ты такой упрямый…

— Да?

— Угу. Окажись ты не столь недоверчив к собственным ощущениям, все прошло бы куда менее болезненно.

— Но почему, почему ты сразу не сказала? — ошеломленно вопросил Рид.

— Не сказала о чем? Что Смерть собственной персоной пришла вернуть тебе исконное право на любовь, дарованное каждому человеку при рождении? — скептически заломила бровь Арьята. — А ты бы мне поверил?

— Не знаю, — пожал плечами архонт. — Ты выглядела такой, такой… — Он смущенно запнулся.

— Живой? — подсказала она. — Ну еще бы! Я никогда не играю по-мелкому. И если я хочу сохранить инкогнито, то никто и никогда не распознает моей истинной сущности. Меня опознал лишь Иль, ведь мы давно с ним знакомы, да еще почуяла ваша очаровательная оборотничка своим волчьим нюхом.

— А мы сочли тебя обычной земной девочкой! — признался архонт. — Особенно я. Господи, ну почему я всегда ошибаюсь?

— Ты не ошибаешься, — отрицательно покачала головой Арьята. — Ты просто себе не доверяешь. Все пытаешься отречься от себя настоящего. И зря. Страус не умеет летать, зато он классно бегает. Не бойся быть самим собой.

— Значит, я опять останусь один, — продолжал кручиниться архонт. — На личном фронте у меня как на банкете. То, что предлагают, — не беру, а чего хочется — стесняюсь спросить. Приходится делать вид, будто не голодный.

— Вот то-то же, — довольно хмыкнула Смерть. — Прости, я не могла поступить по-другому. Я и так слишком долго пробыла на одном месте, и у меня просто не осталось времени на объяснения. Пришлось воспользоваться элементарным законом бытия, уравновешивающим все потери и находки: если сегодня ты что-то потерял, то завтра обязательно найдешь нечто иное.

— Только я почему-то все больше теряю и ничего не нахожу… Ты не подумала, что я при этом чувствую? — Голос Рида сорвался.

— Это потому, что ты предпочитаешь видеть лишь потери и не замечаешь находок, — успокаивающе улыбнулась Арьята. — Все, мое время на исходе… Я не могу находиться в плотском облике слишком долго, ибо рискую сильно изменить чью-то судьбу. Еще раз извини. Я больше тебя не удерживаю. Возвращенное тебе право на любовь уже набирает силу. Скоро ты это поймешь. До свидания, отец Рид! — Ее улыбка стала грустной. Арьята легонько толкнула его в плечо…

Тут Рид почувствовал, как летит в расступившийся за спиной мрак, и… проснулся, рухнув с дивана на пол.

Для каждого из нас утро начинается по-разному… Один, просыпаясь, нежится в лучах утреннего солнышка, блаженствуя на мягкой перине; а другой, украдкой позевывая в кулак, стремится незаметно исчезнуть из чужой спальни, подбирая на ходу разбросанную по полу одежду. Кто-то же, стеная и чертыхаясь, пытается, не открывая глаз, нашарить будильник и заткнуть его раз и навсегда; а четвертый вскакивает, обливаясь холодным потом, от осознания того, что безнадежно проспал и опоздал. Но хуже всех приходится тому, кто сменяет несколько этих состояний, бессильно барахтаясь в их закономерной последовательности.

Хьюго де Крайто проснулся с чувством того, что он находится не в своей тарелке. Что в общем-то было неудивительно, ибо ночь он провел на узеньком диванчике в приемной госпожи кардинала. Более того, священник, весьма смутно представлявший, когда он уснул, точно помнил, что сутану он не снимал. Как, впрочем, и рубашку.

Де Крайто медленно сел, проводя ладонями по лицу… Нет, если так пойдет и дальше, он скоро станет похож на Виктора — парень скептически поскреб небритую щеку. И все же, неужели он был настолько измотан, что даже не помнит, как разделся… Хьюго задумчиво рассматривал висящую на спинке дивана одежду. Н-да… Ну ладно… Решив оставить удивление на потом, он принялся одеваться, ибо, судя по времени, с минуты на минуту здесь должна появиться Злата Пшертневская.

— Что за чертовщина… — пробормотал Хьюго, застегивая рубашку. — Этот магический след… — Он слишком хорошо знал магию Анны ди Таэ, чтобы сомневаться в том, кто именно его раздел. А в данный момент ее магические отпечатки буквально горели на его одежде. Де Крайто принялся лихорадочно вспоминать минувший вечер. О нет! Кажется, он вчера опять наговорил глупостей… Но… но то, что ему рассказала чародейка, оказалось за пределами его восприятия.

«Нужно поговорить с Профессором, — пришел к выводу Хьюго. — И чем скорее, тем лучше, пока я окончательно не сошел с ума из-за этой чародейки… А может, уже и сошел…» Священник толкнул дверь, шагнул в коридор и нос к носу столкнулся с отцом Ридом.

Архонт выглядел более растрепанным, нежели обычно, к тому же явно не выспался и в результате пребывал далеко не в самом радужном расположении духа. Де Крайто, впрочем, тоже. И посему он не испытал особой радости от встречи со своим заклятым коллегой.

— Чем вы здесь занимаетесь, святой отец? — вместо приветствия мрачно осведомился Рид, который ожидал застать в приемной Анну либо Профессора, но никак не де Крайто.

— Не думаю, что вас это касается, святой отец, — в тон ему откликнулся Хьюго.

— Как ни странно, но в данный момент ваше местопребывание касается меня в первую очередь, — склочно проворчал архонт. — Хотя бы потому, что Злате пришла в голову блестящая идея организовать нам совместное задание.

— Возможно, госпоже кардиналу надоело ваше постоянное нытье и она решила таким способом от вас избавиться? — язвительно предположил Хьюго.

Глаза архонта недобро вспыхнули.

— Следи за тем, о чем болтаешь, мальчишка! — желчно процедил он сквозь зубы.

— То же самое касается и вас, — вызывающе парировал де Крайто.

— В отличие от вас я знаю, когда нужно прикусить язык, — проворчал архонт.

— О да, благо клыки вам это позволяют, — съехидничал Хьюго.

— Еще слово, и эти клыки сомкнутся на вашей глотке! — Рид уже едва сдерживался.

— А чего еще можно ожидать от кровожадной нечисти? — хмыкнул де Крайто, разворачиваясь, чтобы уйти.

— Что-о?! — Архонт схватил его за плечо и развернул к себе.

Хьюго поморщился от боли, ибо тот умудрился цапнуть его за раненую руку.

— Ты ответишь за свои слова, — с угрозой прорычал Рид.

— Когда и где вам будет угодно, — озвучил сомнительную любезность юноша.

— Немедленно! — В руке архонта материализовалась катана.

Де Крайто схватился за свой клинок.

— Прекратите немедленно! — металлическим звоном прокатился по коридору голос Анны ди Таэ. Судя по всему, чародейка стала свидетельницей именно финальной части сего недоразумения, возникшего между ее коллегами. — Ведете себя, как два недоросля на пике переходного возраста! — В голосе чародейки сквозило раздражение. — Если так пойдет и дальше, то я отказываюсь с вами работать! Мне еще дорога моя жизнь, чтобы рисковать ею, глядя, как вы, двое, не можете смириться с тем, что у одного из вас есть крылья, а другого их нет! — Завершив сию обличительную тираду, княжна прошла в приемную, захлопнув дверь у Рида перед носом.

— Э-э-э, мне показалось или она действительно обиделась? — осторожно спросил Хьюго.

— Обиделась, — утвердительно вздохнул Рид. — А ведь этого можно было избежать, если бы не ваш длинный язык.

— И не ваша постная мина спозаранку.

— Ну знаете ли!

— Вы по-прежнему хотите немедленной дуэли? — вопросительно вскинул бровь де Крайто.

Архонт лишь досадливо махнул рукой.

Войдя в приемную, Анна уселась в одно из расставленных там кресел. Княжна была вполне довольна собой. Кажется, ей удалось поставить эту парочку на место, только надолго ли, вот в чем вопрос.

«И Профессор почему-то опаздывает…» — Чародейка рассеянно взглянула на часы.

Дверь приоткрылась. Княжна заинтересованно повернула голову. В приемную протиснулись Рид и Хьюго. Соперники случайно соприкоснулись плечами и синхронно поморщились. Выглядело это донельзя комично. Несколько секунд Анна пытливо рассматривала непримиримый дуэт, сдерживая улыбку и ожидая продолжения спектакля.

— Э… мм… Кажется, мы погорячились, — извиняющимся тоном промямлил архонт, поправляя съехавшие очки.

— Да, как-то некрасиво получилось, — в том же духе поддержал его де Крайто.

— Глупо как-то…

— И с чего это мы так завелись…

— Нет, вы только посмотрите на них! — хмыкнула княжна, ни к кому конкретно не обращаясь. — Головы повесили, глаза покаянные… Господи, обнять и плакать! Прекратите ломать комедию, господа святые отцы. И на ближайшее будущее хотя бы постарайтесь сделать вид, что не жаждете размазать друг друга по брусчатке. А иначе я объявлю вам бойкот!

Господа святые отцы слаженно закивали, демонстрируя неподдельный испуг.

— Кстати, — продолжила Анна, — кто-нибудь скажет мне, куда запропастился Профессор? Ведь, кажется, это он на время отсутствия Златы должен ознакомлять нас с материалами грядущих дел?

— Раз должен, значит, ознакомлю. — В приемную вошел Вилдар Криэ под руку с госпожой ди Эроен.

«Ага, так вот какие гости прибыли вчера к Профессору», — поняла Анна, почтительно склоняя голову, слегка повернувшись к Ингерде. Чародейка по привычке попробовала прочитать ауру демонолога и тут же болезненно поморщилась, получив весьма чувствительный удар по сенсорам. Так щелкают по носу не в меру любопытного зеваку. Княжна поспешила экранироваться.

«Черт, повезло же мне налететь на абсолютного телепата!» — подумала чародейка, едва сдерживаясь, чтобы не начать тереть саднящие виски.

— У вас прекрасное самообладание, leri Анна, — с намеком на извинение улыбнулась Ингердади Эроен. — Но попрошу вас впредь больше так не делать.

— Приму к сведению, leri Ингерда, — хрипловато откликнулась княжна.

Из остальных свидетелей, похоже, лишь Профессор догадывался о том, что произошло. И княжна ди Таэ, и госпожа ди Эроен предпочли не распространяться о своей мимолетной ментальной дуэли. Анна вдобавок очень сильно надеялась, что демонолог не успела основательно покопаться в ее мыслях. А чтобы сделать это сейчас, Ингерде придется пробиваться через искусно поставленный блок. Нет, она, конечно, пробьется, но оно ей надо? Лишняя головная боль в прямом смысле слова.

Но, как водится, если уж неожиданности начали сыпаться вам на голову с утра пораньше, то будьте готовы к тому, что они продолжат свое активное выпадение на эту часть тела на протяжении всего дня.

Не успел Профессор открыть рот, чтобы ознакомить все честное собрание с предстоящим делом, как в дверь снова приоткрылась и в нее просунулся кто-то из младших церковных служек.

— Ваше благочестие, — неуверенно пропищал он, — тут вот мирской к вам просится, провести?

Вилдар Криэ едва удержался от мученической гримасы: он терпеть не мог, когда к нему обращались как к священнику.

— Пусть войдет, сын мой, — как можно внушительнее разрешил Профессор.

Откуда-то сбоку раздалось сдавленное хихиканье. Вилдар неодобрительно взглянул на Анну ди Таэ.

Служка, поклонившись, исчез, пропуская… капитана внутренней инквизиционной гвардии Эстебана Ханеру. Княжна одарила гвардейца скептическим прищуром. Хотя сейчас он обрядился в гражданское, чародейка его узнала.

— Не предполагал, что застану здесь столько народу, — смущенно пробормотал Ханера.

— Что-то случилось, Эстебан? Раньше вы не были нашим частым гостем, — обеспокоился Криэ.

Не ответив, Ханера вытащил из сумки подшивку каких-то листов, пожелтевших от времени, и положил на стол.

— Думаю, здесь оно куда больше к месту, чем в стенах инквизиции, — произнес он.

Анна взяла принесенный капитаном архив и задумчиво перелистнула несколько страниц.

— Похоже, Профессор, ваша информация уже не понадобится, — констатировала она. — Ибо господин капитан оказался столь любезен, что вернул нам считавшийся пропавшим архив Высокого дома Скрипто, содержащий материалы, касающиеся Волчьего мора.

— Зачем вы это делаете, капитан? — изумился Рид. — Не думаю, что сеньору Саграде придется по нраву ваше отступничество и то, что вы отдали эти документы нам.

— С его преосвященством мэтром Саградой я еще потолкую по-своему, — мрачно пообещал Ханера.

— Эстебан, не делайте глупостей! — предостерег его Криэ, начав догадываться о замыслах капитана Ханеры. — Вы и так значительно помогли нам, но я не думаю, что сможете долго сохранять в секрете факт исчезновения документов. Саграда вас разоблачит!

— Я слишком далеко забрался в это тухлое болото, господин профессор, — устало откликнулся капитан. — Я подписывался ловить еретиков, а не потворствовать им. Занимайтесь вашим делом и оставьте мне мое. — После этих слов Ханера покинул приемную госпожи кардинала.

— У меня такое предчувствие, что вскоре у внутренней гвардии святой инквизиции появится новый начальник, — пробормотала Анна, задумчиво глядя на закрывшуюся за капитаном дверь.

Профессор прошелся по приемной, заложив руки за спину.

— Итак, уважаемые господа и дамы, что предпримем? — выспренно обратился он к собравшимся. — Поскольку капитан Ханера столь великодушно избавил нас от необходимости лезть под рясу к великому инквизитору, встает вопрос о возврате документов их законным хранителям.

— Не считаю это такой уж неразрешимой проблемой, — с готовностью откликнулась княжна. — Я вполне способна всего за сутки доставить архив на Территорию древних и вернуться обратно. Насколько мне известно, Эорлин-ши прибывает в Будапешт сегодня вечером.

— Я еду с тобой, ma daeni, — мгновенно оживился Рид.

Услышав это заявление, Хьюго нервно вздрогнул.

— Святой отец, ты давно дураком стал или вообще от роду такой? — возмущенно воскликнула чародейка. — Тебе так не терпится попасть на тот свет? Так вот, могу тебя заверить, ничего интересного там нет! Похоже, стоит напомнить, чем закончилось твое прошлое путешествие на Территорию древних.

— Но я не могу отпустить тебя одну! — запальчиво взвыл архонт. — Мало ли что! — Неугомонные очки тут же предательски съехали на самый кончик носа, и он едва успел их подхватить.

— Он прав, Анна, — подал голос доселе молчавший де Крайто. — Я тоже не верю, что князь будет рад, если с вами что-то случится.

Княжна недоуменно смерила взглядом этих двоих: сговорились они, что ли?

— Я поеду одна, — отрезала чародейка. — Имейте в виду: я отправляюсь не решать конфликт, а всего лишь везу документы. Я поеду в качестве засланца… тьфу, посыльного. Профессор, хоть вы-то это понимаете?!

— Я? — слегка рассеянно переспросил Криэ. — Ах да, конечно… Раз отцу Риду нельзя там появляться, значит, вас сопроводит отец де Крайто, — ультимативно распорядился он.

— Безопаснее послать к древним двоих засланцев! — довольно подмигнул Хьюго.

— Один из которых — настоящий засранец! — якобы себе под нос буркнул Рид, но его все услышали.

Криэ хмыкнул, деликатно отворачиваясь, тогда как госпожа ди Эроен даже не скрывала, сколько удовольствия доставляет ей эта перепалка.

Анна с негодованием воззрилась на своего временного начальника. Нет, они точно сговорились! Несомненно, все без исключения, включая Ингерду ди Эроен.

— Я полагаю, мы договорились и вопрос решен, — закончил все споры Профессор. — Обсуждение закрыто, все могут быть свободны. Впрочем, нет… Хьюго, останься, пожалуйста, Ингерда хотела с тобой пообщаться…

ГЛАВА 6

«Интересно, что понадобилось от меня этой странной даме?» — с долей неприязни размышлял Хьюго, искоса поглядывая на Ингреду ди Эроен, о чем-то вполголоса беседовавшую с Профессором.

— Инка, ты уверенна в целесообразности раскопок его памяти? — тихо спросил Криэ.

— Вполне. — Ди Эроен задумчиво накручивала на палец свой черный локон. — Для тебя, между прочим, стараюсь.

— Это как-то связано с расследованием?

— Угу, и не только это… — Ингерда рассеянно смотрела в окно. — На его памяти стоит мощный блок почти двадцатилетней давности.

— Семнадцатилетней, — поправил Профессор. — Семнадцать лет назад он стал свидетелем кровавой бойни, произошедшей в его доме. А блок, насколько мне известно, ему поставил тогдашний глава Высокого дома ди Таэ князь Анри, — шепотом сообщил конфиденциальную информацию Криэ, наклоняясь к уху женщины.

— О, а это уже более чем интересно, — оживилась ди Эроен.

— И все равно мне как-то не по себе, — вздохнул Профессор.

— Дар, поверь мне, этому юноше ничего не грозит, — усмехнулась демонолог. — Да и я отнюдь не сопливый дилетант, который сломя голову рванется на тесовые ворота, если посмотреть можно сквозь замочную скважину.

— А тебе? Тебе ничего не грозит?

— Совершенно ничего, — отмахнулась ди Эроен. — Ладно, давайте приступим, а то, я смотрю, мальчик совсем извелся, пытаясь угадать, для чего он здесь. К тому же у него к тебе имеются какие-то вопросы. Я правильно поняла, юноша? — обратилась она к Хьюго. — Вы ведь хотели спросить, знал ли Дар о том, что ваши родители были магами?

Де Крайто опешил и недоуменно уставился на Ингерду.

«Она что, мысли читает? — машинально подумал он. — Господи, мне только этого не хватало!»

— Д-да, — с трудом выдавил он. — Именно об этом я и хотел спросить. Профессор?

Криэ озадаченно потер переносицу.

— Да, я знал об этом, — с раскаянием вздохнул он.

— И… и как давно?

— Не очень. Я узнал об этом буквально перед твоим отъездом в Румынию. А откуда ты…

— О, ему об этом поведала княжна ди Таэ, — прояснила ситуацию демонолог. — И мальчик теперь переживает из-за того, что слишком бурно прореагировал на незаурядное известие. Право, юноша, не стоит так нервничать. Могу тебя заверить, leri Анна не имеет к тебе никаких претензий. — Ди Эроен лукаво улыбнулась. — И если бы ты не держался столь скованно, вы бы вчера разобрались в своих отношениях до конца.

Хьюго залился стыдливой краской, покраснев до корней волос.

— Инка, может, не стоит раз за разом повергать парня в смущение? — не выдержал Профессор. — Хьюго, извини, я не предупредил тебя, что госпожа ди Эроен телепат.

— Ахм… — только и выдавил несчастный де Крайто, внезапно ощутив себя так, словно его голым и босым выставили на всеобщее обозрение.

— Ладно, — госпожа ди Эроен деловито хрустнула пальцами, уподобившись бойцу, разминающемуся перед схваткой, — пошелестели — и будет. Пора переходить к делу. Мне нужно посмотреть твою память, юноша. Не пугайся, это не больно, для тебя — так уж точно. Поэтому сядь, пожалуйста, на диван, лицом ко мне. — Себе демонолог импульсом придвинула кресло. — Да подвинься ты ближе! Не бойся, я не кусаюсь, разве что иногда, в порыве страсти, — усмехнулась Ингерда, кладя ладони на виски парня.

— Мне что-то нужно делать? — осторожно поинтересовался де Крайто.

— Да, постарайся ни о чем не думать.

— Это вряд ли, — виновато вздохнул он.

— Тогда подумай о чем-нибудь отрешенном, о Далай-ламе, например. — Демонолог посмотрела в глаза Хьюго. Тот даже осознать не успел, зачем ему думать о Далай-ламе и что это вообще такое, как мир накрыла плотная тьма…

Смотреть сквозь блок, установленный на воспоминаниях молодого священника, оказалось не так-то просто — его действительно ставил профессионал. Такой блок опасно ломать, но можно чуточку сдвинуть, как и поступила Ингерда. Стоило женщине заглянуть в импровизированную щель, как она тут же провалилась в ошеломляющий кровавый водоворот, на несколько секунд став тем шестилетним мальчишкой, на глазах которого происходила бойня, учиненная в доме его клана.

Ди Эроен поспешно закрыла щель, едва не упав в обморок. Нет, такие встряски опасны для любой психики. Она не была уверенна, что продержится в сознании еще хотя бы секунду. Впрочем, демонолог и так узнала все, что требовалось.

— Уже закончилось? — слегка ошеломленно спросил Хьюго. Ему показалось, что он лишь на мгновение прикрыл глаза.

— А ты хотел, чтобы я с тобой так три года сидела? — как-то вымученно усмехнулась Ингерда. — Хорошего помаленьку, мальчик, а то, боюсь, Дар начнет ревновать.

— Я могу идти?

— Да, конечно, иди-иди… — махнула рукой женщина.

Едва за де Крайто захлопнулась дверь, как Ингерда ди Эроен безвольно обвисла в кресле. Одни боги знают, чего ей стоило не отключиться сразу после разрыва контакта.

В чувство ее привел резкий запах нашатыря. Перед ней сидел Профессор.

— И это называется «ничего не угрожает», — неодобрительно проворчал он.

— Но ты же рядом, значит, не угрожает, — слабо улыбнулась Ингерда.

Криэ лишь тяжело вздохнул.

— Не сердись, Дар… — Женщина заботливо погладила его по руке. — Для тебя ведь стараюсь.

Вилдар поднял на нее глаза, светившиеся немым обожанием.

— Знаешь, — задумчиво произнес он, — а ведь шестнадцать лет назад в зале заседания церковного трибунала ты сказала то же самое…

— Знаю, — откликнулась ди Эрое. — Но сегодня я действительно ничем не рисковала. Просто очень мощный блок и слишком тяжелые воспоминания. Дар, это меняет все! Я не знаю, что там наговорили этому мальчику в монастыре, но Высокий дом де Крайто уничтожила инквизиция. Отряд ликвидаторов во главе с ди Таэ появился позже. Они разминулись всего на полчаса. Дар, это была какая-то хитро спланированная игра, которая наверняка продолжается и по сей день…

— Почему ты так думаешь? — озадаченно нахмурился Профессор.

— Потому что операция по уничтожению Высокого дома де Крайто провалилась. Ну почти провалилась. Кстати, позволю себе озвучить одну весьма интересную деталь, почерпнутую, заметь, из памяти Хьюго.

— Ну?

— Инквизицию в дом де Крайто провел кто-то свой, подготовивший операцию изнутри. Это был кто-то из их семьи. Невероятно, но факт. И твой воспитанник прекрасно его знал, хотя сейчас не то что имени — лица не вспомнит. Мальчику очень хорошо заполировали память. И правильно сделали, иначе его рассудок не выдержал бы подобного испытания.

— Криштоф де Крайто — как вариант, — тихо сказал Профессор. — Тот самый неизвестно откуда взявшийся и неведомо куда пропавший некромант.

— Прости, что? — не расслышала Ингерда.

— Нет, ничего, мысли вслух. И вообще, Инка, большое тебе спасибо. Что бы я без тебя делал?..

— Жил бы себе спокойно и горя не знал, — убежденно изрекла демонолог, намеренно придавая этой фразе некоторый оттенок шутливости. — Кстати, ты обещал показать тот занимательный труп, который напал на leri Пшертневскую.

— Труп ни на кого не нападал, — отмахнулся Криэ. — Не утрируй. Не стоит бояться мертвых — бояться нужно живых.

— Ну хорошо — то, что стало трупом после нападения, — с улыбкой поправилась Ингерда. — Ибо у некоторых посмертие оказывается намного интереснее жизни.

— Господи, куда катится наш мир? — риторически вопросил вполголоса досточтимый господин Криэ, когда они добрались до импровизированного морга под зданием. — Иные мужчины водят своих подруг в театры и прочие интеллектуально-увеселительные заведения, я же привел жену в морг, где единственным экспонатом выступает мутировавший труп!

Они вступили в крохотную комнатушку, скупо освещенную единственной флуоресцентной лампой. Кафельные стены помещения покрывал иней, а центр морга занимали железные носилки на колесиках, укутанные пленкой, под коей бугрилось нечто непонятное.

— Зато ты бесконечно в этом оригинален. — Ди Эроен нежно погладила супруга по плечу. — В срочном порядке вызвать меня из Вены только для того, чтобы я смогла полюбоваться на тело некоего индивидуума! Согласись, очень небанальная причина для свидания.

— Инка, ну и юмор у тебя!

— У тебя не лучше. Давай показывай свой труп.

— Он не мой! — с легким негодованием в голосе опроверг Профессор. — И к тому же немой, слава богу! — извини за каламбур.

— Не знаю, как там с Богом, а со мной он поговорит, — хмыкнула Ингерда, отдергивая черную пленку.

Криэ поморщился от отвращения и поспешно отвел взгляд.

— Ба! Какой красавец! — восхищенно протянула демонолог, хищно подаваясь вперед и с маниакальным интересом истинного профессионала разглядывая лежащее на каталке тело. — Шикарный экземпляр.

— И это все, что ты можешь сказать? — уныло осведомился Криэ.

— Ну почему? Нет. Еще могу сказать, что этому несчастному очень не повезло. Потому что перед тем, как его тело стало оболочкой для демона, над парнем основательно поработал опытный некромант. Из этого бедняги сначала вылили душу. Заметь, не изгнали, не заблокировали, а именно вылили, использовав ее частью как плату за обряд, а частью — как приманку для демона. Низшие представители этих существ весьма падки на такие подачки, это их и губит. С помощью гексаграммы демона запечатали в теле этого несчастного и отправили убивать, указав конкретную жертву. В общем, гадость редкостная. Это ведь не заклинательство, а некромантия. Багровый раздел. Интересно, кому это leri Пшертневская так насолила?

— Инквизиции, — убежденно вздохнул Профессор. — Это вся информация или ты еще что-то добавишь?

— Нет, — покачала головой ди Эроен. — Это все, хотя… Скажи, тело тебе еще нужно?

— Нет, а что?

— Ничего. — Ингерда небрежно всплеснула руками, и труп мгновенно вспыхнул, обратившись в кучку пепла. — Так значительно лучше, — произнесла чародейка. — Не вижу смысла хоронить, все равно не упокоился бы, а к чему вам лишние проблемы.

— Черт! Инка, предупреждать же надо! — слегка раздраженно ругнулся Вилдар. — Ты уничтожила улику…

— Хорошо, милый, когда я в следующий раз надумаю кремировать сомнительный труп, я обязательно тебя предупрежу, — ослепительно улыбнулась ди Эроен.

Если ваши друзья имеют неприятную привычку время от времени впадать в панику и устраивать истерику, то не стоит напрягаться, со всеми бывает. Если же они проделывают это со стойкой периодичностью, то стоит воспринимать этот факт философски, как некий ритуал, без которого проблема, ввергшая друга в такое состояние, не решается. Но если сия рефлексия происходит по малейшему достойному, а чаще — совершенно недостойному поводу, то ее стоит просто проигнорировать. Вот именно этим и занималась сейчас Анна ди Таэ, наблюдая за тем, как Рид в развивающейся сутаны мечется по их совместному кабинету, нервно заламывая руки и успевая при этом подхватывать съезжающие очки. А княжна задумчиво следила за архонтом и подпиливала ногти.

— Боже мой! — Архонт остановился посреди кабинета и нелепо взмахнул руками. — Уму непостижимо! Нет, я не понимаю, я отказываюсь понимать! Как он мог?! Как Профессор мог назначить тебе в сопровождающие де Крайто?!

— А ты способен предложить еще какие-то приемлемые варианты?

— Да! Я вполне бы мог…

Чародейка выразительно покрутила пальцем у виска.

— Но ведь тогда все обошлось! — запальчиво воскликнул Рид. — И в этот раз…

— Вот именно, что ТОГДА, — многозначительно прервала его Анна. — А о том, что нас ждет сейчас, я даже думать не хочу. В тот раз ты остался в живых лишь благодаря Арьяте и Лаэну э'Скрипто. Боюсь, если ты вновь появишься на Территории древних, то судьба уже не будет к тебе столь великодушна. Поэтому не склоняй меня к неоправданному риску.

— Но отпустить тебя с де Крайто — это же… Это же…

— Брось, святой отец, мы с Хьюго неплохо сработались еще в Мадриде, — отмахнулась княжна. — И согласись: в Мальборге его помощь оказалась просто неоценима.

— О да! А тебе напомнить, чем это закончилось? — не сдавался Рид.

— Между прочим, я ради тебя старалась, — слегка обиженно парировала чародейка.

— И во что это вылилось, a, ma daeni? Если бы тогда в инквизиции Божья длань не отвесила ему вразумляющий подзатыльник в виде мысли об отречении, еще неизвестно, над кем бы сейчас хризантемы цвели!

— Рид, — пытаясь остудить его горячее воображение, вздохнула Анна, — я, конечно, понимаю, что по рассеянности можно все забыть, но ведь и ты его должник, святой отец. Если бы он не выдернул тебя тогда из-под моего удара, ты бы на клинок напоролся. Ты, а не он. И еще неизвестно, по кому бы из вас я убивалась больше. Так что прекращай истерику. Успокойся, попей водички, умиротворись и войди в состояние дзен.

— Да не нужно мне никакое дзынь! Я и так спокоен, как… как дверь! — Архонт резко мотнул головой, очки слетели с носа и шлепнулись на пол. Рид начал рассеянно оглядываться, близоруко щурясь. Княжна, со вздохом поднявшись из-за стола, нашла очки и подала их священнику.

«Скорей бы Виктор вернулся, — устало подумала она. — Похоже, он единственный в нашей компании, кто способен без особого вреда для собственных нервов переносить выходки этого паникера…»

Если человек идиот, то это надолго. Более того (тут раскрывается страшный секрет, хранимый за семью печатями): если человек идиот, то это навсегда. В чем, собственно, имел возможность убедиться досточтимый градоправитель славного города Одессы. Сей достойный чиновник был просто вне себя от бешенства: только что выяснилось, что его единственное чадо решило науськать Пожирателя душ, состоящего на балансе ратуши, на некоего типа, который потрудился отвесить градоправительскому отпрыску оплеуху. Ну не идиот ли, а? Да нет, не тот тип, а родной сынок! Насколько пострадал драчливый заезжий персонаж, градоправитель пока еще не выяснил, но зато он доподлинно был осведомлен о том, что Пожиратель душ (одна штука, инвентарный номер «276») благополучно почил в миру. И если нападение на ихтианский храм, учиненное драгоценным чадом развлечения ради, сыграло градоправителю на руку, изрядно обогатив их семейку, то выходка с Пожирателем душ заставила его рвать и метать. Причина сего оказалась проста до банальности: данное существо срочно потребовалось господину градоправителю для собственных нужд, а точнее, для выполнения поручения досточтимого главы Дипломатического корпуса при Единой всеблагой матери-церкви. Ведь против начальства не попрешь, а Пожиратель душ, можно сказать, испарился, словно его и не было, угроблен глупым чадом. Ну не идиот ли, а? Да нет, не Пожиратель душ, а родной сынок!..

Сегодня в канцелярию Одессы поступила ценная информация, полученная из достоверных источников и гласившая: в город лично прибыла глава специального отдела при Дипломатическом корпусе, кардинал Злата Пшертневская. А несколько ранее градоправитель имел беседу с почтеннейшим господином Дэпле и четко уяснил: эта не в меру любопытная особа в Будапешт вернуться не должна. Любой ценой и любым способом! Но при этом тихо, культурно и без скандала…

А тут так раз не вовремя упокоился Пожиратель душ… Господин градоправитель сначала расстроился, потом испугался, но после пораскинул мозгами и успокоился. А зачем нервничать, если никто напрямую не потребовал от него физического устранения Пшертневской? Не вернуться — ведь не значит умереть. Мало ли куда ее еще услать можно, кроме Будапешта… Или уговорить поехать! А в спецотделе, поди, тоже люди работают, следовательно, можно договориться… За определенную сумму, устраивающую обе стороны.

Придя к такому закономерному решению, градоправитель более-менее расслабился, чему способствовало не проведение мозгового штурма, а частое прикладывание к темной пузатой фляге с малагой, возвращающее душевное равновесие. Ведь все болезни — от нервов, и только алкоголизм — от вина.

А тем временем в одном из номеров гостиного двора «Щербата Рында» происходило бурное обсуждение плана дальнейших действий, который требовал срочного внесения изменений. Почему? Естественно, не просто так, а в силу недавно возникших и весьма осложнивших дело обстоятельств.

В частности, получилось так, что оба виновника вышеупомянутых обстоятельств в данный момент сидели на кровати и с неким философским интересом выслушивали обличительную тираду в свой адрес. Вообще-то изначально эти обвинительные речи по поводу недостойного поведения предназначались исключительно одному лишь Виктору. Но Радислава, не сумев вовремя прикусить язык, тоже попала под раздачу и огребла по первое число. Сугубо в воспитательных целях, конечно.

Неизвестно, сколько бы еще продолжались морализаторско-душеспасительные речи, если бы в дверь не постучали. Оказалось, прибыл посыльный с письмом для госпожи Пшертневской. Передав конверт и получив необходимое вознаграждение, посыльный изволил откланяться. Госпожа кардинал озадаченно вертела в руках плотный кремовый конверт, не спеша распечатывать. Тогда, щелкнув пальцами, князь ди Таэ невозмутимо пролевитировал его к себе.

— Лучше я открою. По крайней мере, если там спрятана какая-то несовместимая с жизнью дрянь, мне она все равно навредит куда меньше, — усмехнулся он, взламывая сургучную нашлепку. В руки ему немедленно выпали лист тонкой гербовой бумаги и плотный картонный квадратик с вензелями по краям.

— Надо же, — Эрик удивленно заломил бровь, — нас сегодня приглашают на междусобойчик властей предержащих этого дивного города, проводимый по поводу открытия очередного курортного сезона.

Содержимое конверта перекочевало в руки госпожи кардинала.

— А-а-а, вечер в городской ратуше, — чуть рассеянно уточнила она. — Вот только почему приглашение выписано на две персоны: на мужчину и женщину? Откуда они знали, что я приеду не одна?

— Не верю, что они успели об этом пронюхать, — хмыкнул Эрик. — Скорее всего, устроители банкета имели в виду Виктора и его даму.

— Меня? — Байкер вопросительно воззрился на князя. — И кого еще?

— Конечно, вас с Радиславой, ведь это ты изначально наносил им визит. И прославился историей спасения своей девушки от хулиганов.

— А, точно, — Виктор поскреб маковку, — запамятовал.

— Это потому что мозговой центр у тебя не там расположен, — ехидно заметила Радислава.

— Слушай, может, хватит ерничать? — огрызнулся байкер.

— Спокойно, спокойно, — примиряюще произнес князь. — У мужчины от природы два мозговых центра. Неудивительно, что наш друг использует их поочередно. Но сейчас меня куда больше волнует предстоящий вечер, нежели физиологические особенности самцов вида гомо сапиенс.

— А… ну я тогда пойду, наверное… — вновь подала голос менестрель, с готовностью приподнимаясь с места.

— Нет! — в один голос протестующе вскричали все остальные.

— Раз уж вы и в это умудрились ввязаться, будьте добры сидеть там, где сидели, — сухо произнес Эрик ди Таэ.

Оборотничка, надувшись как мышь на крупу, плюхнулась обратно на кровать. Нашли, называется, козла отпущения в ее лице. Вот уж влипла так влипла!

— В таком случае вернемся к приглашению, — проговорила Злата. — У кого какие предложения имеются?

— У меня есть… предложение, — усмехнулся Эрик, делая едва заметный пасс рукой…

Пшертневская тут же расслабленно обвисла в кресле, а Радислава безвольно ткнулась носом Виктору в плечо. Байкер озадаченно уставился сначала на нее, потом на князя.

— Тсс… — Маг заговорщицки приложил палец к губам. — Спят. Давайте перейдем в мой номер. Кажется, у меня созрел план.

Виктор бережно переложил Радиславу на подушку и последовал за чародеем.

— Ф-фу, ненавижу костыли, — пробормотал Эрик, опускаясь в жесткое гостиничное кресло. — Вы приглашение забрали?

— Да, — кивнул Виктор. — Но хоть убейте меня, господин колдун, не могу просечь фишку, зачем вы отправили наших дам баиньки?

— Скажем так, во избежание лишних препирательств и проблем. Я начинаю предполагать, что весь этот замысловатый карамболь с Одессой задуман как ловушка для одной очень любопытной особы, страдающей обостренным чувством справедливости. Скорее всего, ранее я высказался неправильно. Скорее всего, здесь ждут именно Злату. Поэтому мы двое, вы и я, покажем нашим противникам именно требуемую пару: женщину и мужчину. Пусть обрыдаются от счастья! — злорадно рассмеялся целитель.

— Я понял, можете не продолжать, — восхищенно ухмыльнулся байкер. — А Раду, я так полагаю, вы усыпили за компанию? Но нам от этого не легче! Да, приглашение выписано на две персоны, но там ведь ясно сказано: кавалер и дама. А согласитесь, ни один из нас на женщину непохож!

— Отнюдь не обязательно, чтобы, отправляя поезд в путь, начальник пункта «А» знал администрацию пункта «Б» в лицо, — бесшабашно прищелкнул пальцами маг.

— Да, но не до такой же степени! — оторопел байкер. — Это ж как им напиться придется, чтобы спутать женщину и мужчину? Да во всей Одессе столько спиртного не наберется!

— И не нужно. Похоже, роль женщины достанется вам, Виктор, — провокационно усмехнулся князь.

— Вы что, умом тронулись? — мрачно поинтересовался байкер. — Ну какая из меня может быть баба? А, князь?

Князь согласился, что баба из Виктора никакая, а вот девушка получится очень даже симпатичная.

— Но почему я?! — отшатнулся байкер.

— Вы уже начинаете напоминать отца Рида, — фыркнул маг. — «Ну почему всегда я?!» — пискляво передразнил он архонта.

— Нет, действительно, почему я? Ведь логичней было бы поступить наоборот: вы ведь ниже меня на полголовы!

— И как вы себе это представляете? Глава отдела в вечернем платье, на каблуках и костылях? — скептически фыркнул Эрик.

— М-дя… — пробормотал Виктор. — Не учел, накладочка вышла.

— К тому же, — продолжил маг, — не потребуется ника ких переодеваний и прочей непотребщины. Обойдемся банальной иллюзией.

— Это как?

— Это так. — Князь совершил замысловатый пасс ладонями.

Байкер с сомнением уставился на свои руки.

— Не вижу никаких изменений, — уверенно сообщил он.

— А вы в зеркало посмотрите.

Виктор повернулся к шкафу с зеркалом на дверце.

— Мамочки… — сдавленно выдохнул он, разглядывая ответно таращившееся на него отражение стройной высокой брюнетки с пышной грудью, едва помещавшейся в декольте. На брюнетке красовалось черное платье, расшитое бисером и стеклярусом, и туфли на шпильке. Дополняли образ роковой женщины-вамп кроваво-алые губы.

— Не стоит так нервничать. Как я и говорил, это всего лишь иллюзия. Вы по-прежнему видите и ощущаете себя так, как и раньше, зато окружающие наслаждаются созданным мною зрелищем.

— Спасибо, утешили, — уже чуть спокойнее проворчал Виктор. — Но, Эрик, вам не кажется, что на Злату я как бы не совсем похож…

— Еще не хватало, чтобы вы были похожи. К тому же как я уже и говорил, здесь вряд ли знают ее в лицо.

— И как теперь прикажете мне себя с вами вести? — мрачно осведомился Виктор.

— А как вам удобно, так и ведите, — беззаботно откликнулся князь.

— Значит, если я начну клеиться к вам, вы противиться не станете? — хитро прищурился байкер.

— Да ради бога, только клейтесь молча — голосок-то у вас далеко не хрустальный, — благосклонно кивнул князь ди Таэ. — А теперь берите меня под локоток, и отправляемся. У нас не так уж много времени, а на костылях я передвигаюсь значительно медленней, чем обычно.

Ингерда ди Эроен, презрев все приличия, удобно расположилась в кресле, забравшись в него с ногами, и задумчиво перелистывала досье, составленное Ингваром Краковским.

— М-да… Инек умел докопаться до сути, — уважительно протянула она, закрывая папку. — Обидно, что он погиб. Хотя учитывая, чем занимался твой друг, это стало наиболее предсказуемым концом… Скажи, Дар, — обратилась она к Профессору, — ты собираешься выступить с этим на заседании синода?

— А ты сомневаешься? — удивился Криэ. — Конечно, я собираюсь обнародовать собранный компромат в синоде, дабы раз и навсегда покончить с террариумом под названием «Саграда и компания». Собранных улик вполне хватит, чтобы предъявить обвинение по делу о гибели Высокого дома де Крайто.

— А где гарантия, что уничтожение де Крайто не было инициировано самим синодом? А инквизицию просто использовали в качестве исполнителей, — резонно предположила Ингерда.

— А почему тогда бездействовали все прочие маги? — парировал Профессор. — Согласись, как-то странно выглядит, что все вдруг возжелали расправиться именно с этим домом. Маги никогда не дружили с церковью. И если бы они узнали о нападении на один из своих домов, то сразу бы объявили синоду войну. Ибо если церковь осмелилась уничтожить первый дом, то впоследствии вполне способна покуситься и на все остальные. Однажды созданный прецедент — штука опасная. Нет, маги заинтересованы в соблюдении перемирия.

— Маги считали де Крайто предателями, — вслух рассуждала демонолог. — А церковь, возможно, таким образом решила предотвратить назревающий конфликт. Сам знаешь, ситуация тогда была напряженная.

— Да, но, насколько мне известно, именно де Крайто немало сделали для заключения перемирия.

— Что ж, всегда находятся те, кого перемирие не устраивает, — философски пожала плечами Ингерда.

— Меня больше тревожит иной вопрос, — задумчиво потер подбородок Профессор. — Почему Саграда так упорно добивался выдачи Хьюго тогда, семнадцать лет назад? Неужели он боялся какого-то малолетнего мальчишки?

— Возможно, тот кое-что знал и Саграда не хотел, чтобы это выплыло наружу.

— Не что-то… кого-то! Хьюго знал того, кто привел к ним инквизицию! — озаренно воскликнул Профессор. — Этот паршивец успокоился лишь после того, как понял, что мальчишка даже имени своего толком не помнит! Все окончательно встанет на свои места, когда Анна закончит расшифровывать дневник Ниро де Крайто.

— Дневник? — заинтересованно подалась вперед Ингерда.

— Да. Княжна нашла его в архивном хранилище Скрипто. Но пока не вычитала там ничего важного, кроме того, что некромант по имени Криштоф де Крайто действительно существовал.

— Постой-постой, какой еще Криштоф де Крайто? Я могу тебя заверить, что в этом Высоком доме никогда не числилось такого человека, а тем паче некроманта!

— Ди Таэ тоже сначала так думали, но дневник благополучно все опроверг. Криштоф являлся официальным учеником дома.

— Учеником дома, значит… — Женщина задумалась. — А как его звали до введения в дом, вы случайно не знаете?

Профессор отрицательно покачал головой.

— А что, при введении в дом обязательно меняли имя? — в свою очередь спросил он.

— Как правило, да. Или по крайней мере адаптировали к языковым особенностям страны. Согласись, имя Криштоф звучит вполне по-венгерски, хотя до того он мог зваться как угодно: Хуаном, Иваном, Карлом. Особенно в том случае, если маги нашли одаренного мальчишку в другой стране и привезли к себе в Будапешт.

— Подобная смена имени фиксировалась где-то еще, помимо летописи Высокого дома? — насторожился Профессор.

— Насколько я помню тонкости регистрационной бюрократии, эта процедура должна фиксироваться еще и в городских регистрационных книгах, в разделе об усыновлении. Думаю, в городском архиве эти записи должны сохраниться, — ответила демонолог.

Криэ вдохновенно побарабанил пальцами по столу, воспроизводя мелодию победного гимна.

— Ненавижу бюрократию, хотя, видимо, зря! — Он лихорадочно нажал кнопку ABC: — Анна, отец Рид, если вы там не слишком заняты, зайдите, пожалуйста.

— Как только святой отец перестанет истерить, так сразу и зайдем, — мрачно пообещала княжна ди Таэ.

— Я не истерю! — возмущенно перебил ее Рид. — Мы сейчас будем.

Несколько минут спустя княжна ди Таэ и почти смирившийся с несправедливостью судьбы отец Рид появились у Профессора. При этом госпожа ди Эроен даже не подумала сменить позу, по-прежнему сидя в кресле с ногами. Криэ немедленно ознакомил коллег с возникшей догадкой. Княжна со стоном хлопнула себя по лбу.

— Черт! Ну как же я могла это упустить! — воскликнула Анна, взбудораженными шагами пересекая помещение по диагонали. — Всегда терпеть не могла эту геральдику и прочую родовую муру. Так и знала, что однажды мое неприлежание в этой области сыграет со мной злую шутку!

— Анна, у меня имеется к вам единственный вопрос. — Профессор пытливо взглянул на княжну, начиная подозревать, что дурная привычка Рида метаться по комнате помимо всего прочего еще и заразна. — Скажите, де Крайто все время жили в Будапеште или являлись приезжими?

— Дайте-ка подумать… — Анна наморщила лоб. — Да, точно, они откуда-то приехали, но на тот момент, который нас интересует, уже лет десять как безвыездно обретались здесь. Кроме того, де Крайто всегда слыли ярыми приверженцами всех чисто мадьярских привычек. А посему я уверена, что искомые записи мы действительно обнаружим в городском архиве.

— Думаю, стоит наведаться туда немедленно, — сказал Криэ.

— Но ведь уже достаточно поздно, — попытался вяло возразить архонт.

— Ничего, просочитесь сквозь стену. Княжна вам в этом поспособствует, — приказным тоном отмел его жалобу Профессор. — В ваших же интересах разобраться с этим делом как можно быстрее.

— Да уж, кто бы спорил, — согласно хмыкнула Анна ди Таэ. — Кстати, Профессор, меня чрезвычайно беспокоит ситуация с нашим знакомцем, капитаном Ханерой. Боюсь, как бы не возникло неприятностей.

— Для него или для нас?

— Для всех, — исчерпывающе обобщила девушка. — Постарайтесь связаться с ним и уговорите уехать из города на некоторое время.

— Даже не знаю, получится ли, — усомнился Криэ. — Ханера тот еще упрямец, но я поговорю с ним. А вы все же отправляйтесь в архив, пока он действительно не закрылся…

— Строгий ты начальник, однако, — лукаво усмехнулась Ингерда ди Эроен, когда за архонтом и княжной ди Таэ захлопнулась дверь кабинета.

— Я не начальник, а всего лишь исполняющий обязанности, — скромно пояснил Криэ. — Впрочем, хрен редьки не слаще.

— Угу, он длиннее.

— Да уж, скорей бы Злата вернулась.

— Вот-вот, — шутливо отозвалась ди Эроен. — Все вы, мужчины, такие: стараетесь все, что потяжелее, переложить на хрупкие женские плечи.

— Ага, — беззлобно усмехнулся Профессор, — мы существа нежные, слабые, нас нужно холить, лелеять и в теплицах разводить. А если серьезно, то лучше тебе вернуться в Вену, Инка, — закончил он. — И тебе безопасней, и мне спокойней.

— Ну да, и оставить драгоценного тебя на растерзание злобным монстрам инквизиции!

— Да что со мной может случиться?!

— Да все, что угодно! — не сдавалась демонолог.

— Инка, так действительно будет лучше, — попытался урезонить ее Профессор.

— Кому? Монстрам?

— Инка…

Ди Эроен пытливо взглянула на Криэ.

— Ладно, — покладисто согласилась она, — уеду, но не раньше, чем вернется тяжелая кавалерия: твоя непосредственная начальница и князь ди Таэ. Тогда появится хоть какая-то гарантия, что в случае непредвиденной смерти тебя обязательно воскресят, радость моя, — заявила она непререкаемым тоном и победно показала язык.

Хьюго сидел на ступенях крыльца, выходившего на задний двор. Раньше он достаточно редко появлялся в отделе — отчасти из-за выполнения обязанностей священника, отчасти из-за периодического отсутствия в городе. Сейчас, несмотря на то что он лишь вчера вернулся в Будапешт, де Крайто отчаянно хотелось сбежать, желательно подальше и желательно от себя. Преследовало ощущение, будто все прошедшие годы он жил неправильно — не своей жизнью, один, серо и бессмысленно. А кроме того, ему слабо верилось в то, что он принадлежит к Высоком дому…

«Принадлежал», — мысленно поправил себя Хьюго.

Намечавшаяся поездка на Территорию древних отнюдь не радовала, а отчего-то порождала смутное чувство беспокойства. И уж если на то пошло, он бы предпочел остаться здесь. И Анну постарался бы удержать от повторного визита в дом Скрипто. Ведь интуиция — штука настырная, от нее так просто не отделаешься.

К тому же с каждой минутой у него все сильнее начинала болеть голова. Видно, вмешательство Ингерды ди Эроен не прошло так бесследно, как она обещала. Он чувствовал: в нем что-то изменилось, кардинально и необратимо. Хм, понять бы только, к добру ли это? Хьюго с нажимом потер виски, начиная подумывать о том, а не попросить ли о помощи Анну ди Таэ? Сейчас он был согласен принять даже порошок из толченых жаб или еще какую-нибудь магическую дрянь, лишь бы прекратить тошнотворную пульсацию под черепом, накатывающую безудержными волнами. Священник поднялся и направился в отдел…

Уже почти добравшись до входной двери, Анна и Рид заметили бредущего по коридору Хьюго де Крайто, бледного и пошатывающегося. Красивое лицо юноши искажала страдальческая гримаса. Княжна притормозила.

— Эй, ma daeni, ты идешь? — нетерпеливо окликнул ее архонт.

— Извини, святой отец, но, похоже, тебе придется наведаться в архив самому, — с сожалением известила его ди Таэ.

— Ну ma daeni, ты этого типа еще несколько суток созерцать будешь, а я, между прочим, остаюсь тут в полном одиночестве, — обиженно произнес он.

— Рид, не будь занудой, ладно? Кажется, нашему коллеге не слишком хорошо. Как бы он не свалился в обморок.

— Ладно, — сварливо проворчал священник, — но с тебя новая книжка.

— Иди уже, шантажист, — со смешком отмахнулась княжна, направляясь к де Крайто.

Юноша обессиленно привалился к стене и умоляюще смотрел на княжну.

— Что-то вы бледно выглядите, Хьюго, — заметила Анна, подходя к нему. — Плечо беспокоит? — Она почему-то не смогла удержаться от привычной иронии, уже прочно вошедшей в обиход их редкого общения.

— Нет, не стоит беспокойства, княжна, — суховато отчеканил молодой священник, напрочь забывая о том, что еще минуту назад собирался просить чародейку избавить его от головной боли. Он-то ждал помощи, а не свежей порции насмешек.

Анна усмехнулась: кажется, начиналась старая история.

— А… Ну раз так, не проводите ли меня домой?

— Почему бы вам не добраться телепортом? — холодно парировал Хьюго.

— Скажем так, в такой прекрасный теплый вечер я хочу прогуляться, но в одиночку это делать небезопасно. А посему я смиренно прошу вас сопровождать меня. — Анна откровенно наслаждалась секундным замешательством де Крайто.

— Надеюсь, на сей раз мне не придется выпутывать ваш медальон из шнуровки? — не остался в долгу он, наконец-то найдя нужные слова и припомнив нужную ситуацию.

— Любой каприз за ваши деньги, — томно произнесла княжна. — Не хотите медальон, не надо, можно просто… распутать шнуровку… — Пальцы княжны скользнули к зашнурованному вороту блузки.

Несмотря на свою бледность, Хьюго тут же залился краской смущения, затопившей его лицо до корней волос.

— А вас по-прежнему легко смутить, — рассмеялась Анна. — Но идемте, а то мы тут за дружеским трепом до первых звезд простоим.

Де Крайто нехотя повиновался.

Княжна нарочно выбрала самый длинный путь через город. Она прекрасно видела, что Хьюго находится отнюдь не в лучшей физической форме, но справедливо решила — раз жалоба на плохое самочувствие не озвучена, то данное состояние де Крайто не стоит принимать во внимание. Возможно, в следующий раз он перестанет строить из себя гордую неприступность. В крайнем случае телепортироваться они всегда успеют.

Наслаждаясь теплым вечером и медленно вышагивая по аллее парка они спустя час добрались до особняка ди Таэ. Точнее, это Анна наслаждалась всеми вечерними прелестями, а Хьюго еле переставлял ноги, думая лишь о том, как бы подавить все нарастающую головную боль. Но вот они достигли крыльца и остановились на нижней ступеньке.

— Надеюсь, меня избавят от необходимости провожать вас до порога комнаты? — мрачно уточнил де Крайто.

— Я бы не отказалась, — усмехнулась княжна. — Тем паче что здесь вы найдете более удобные условия для ночлега, нежели в отделе. Все равно нам завтра предстоит совместное путешествие.

Хьюго уже хотел ответить вежливым отказом, как вдруг его настиг очередной приступ пульсирующей боли, заставив прижать ладони к вискам.

Княжна, оценив ситуацию, мягко коснулась пальцами его лба.

— Так легче? — осведомилась она.

Де Крайто, болезненно сморщившись, кивнул.

— Идемте в дом, — приказным тоном пригласила чародейка. — Хьюго, ну почему вы постоянно стремитесь довести все до крайности? Неужели так сложно было сообщить мне о своем паршивом самочувствии еще в отделе? — укорила Анна, помогая священнику добраться до гостевой комнаты.

— Думал, само пройдет, — вяло откликнулся он.

— Угу, проедет.

Де Крайто обессиленно вытянулся на кровати.

— Сейчас попробую вам помочь, — проговорила княжна, кладя руки ему на виски. — М-дя… — протянула она. — Похоже, leri Ингерда немного перестаралась…

— В чем? — не понял Хьюго.

— Если не ошибаюсь, госпожа ди Эроен соизволила сегодня перетряхнуть вашу память, не так ли?

— Да.

— Значит, головная боль в течение трех дней вам обеспечена, — сочувственно вздохнула Анна. — Тоже мне, гуманистка нашлась! Уж лучше бы она сняла этот треклятый блок, а не сдвигала его и не подглядывала, как бабуська в щелку.

— А если вы сможете полностью снять блок, боль прекратится? — с надеждой спросил Хьюго.

— Вообще-то должна, — неуверенно пожала плечами Анна. — Насколько я поняла, блок ставил мой отец. Защита представляет собой сложное плетение, наверняка изобилующее ловушками, направленными против таких вот взломщиков… Но кто сказал, что мы станем его распутывать? — усмехнулась княжна.

— И что теперь будет? — насторожился Хьюго.

— Больно теперь будет, — предупредила чародейка. — Гораздо больнее, чем до этого, правда, недолго.

— Плевать… Хуже все равно уже некуда… Да? — простонал де Крайто.

— Угу. А вы пока подумайте о чем-нибудь отрешенном, о Далай-ламе, например…

«Да что же это за далай-лама такая?..» — едва успел повторно удивиться юноша, проваливаясь в липкую черноту…

Проникать в чужое сознание — удовольствие ниже среднего, особенно если вы не телепат. Княжна почувствовала, как ее виски сдавило свинцовым обручем. Ярко-зеленое светящееся кружево, оплетавшее часть сознания де Крайто, возмущенно запульсировало, едва лишь Анна потянулась к нему. Расплетать подобные заклятия постепенно — не столько бесполезно, сколько опасно… Впрочем, кто сказал, что решать проблемы можно только последовательно?

Найти слабые места в заградительном блоке оказалось несложно. Княжна сосредоточилась и выплеснула в потенциальный разрыв всю имевшуюся в ее резерве энергию, которая тут же медленно растеклась по ниткам плетения, выжигая матрицу заклятия. На все про все чародейка потратила не больше минуты, но княжне показалось, что это действо заняло как минимум лет десять.

Хьюго открыл глаза, а затем сел, глотая ртом воздух и пытаясь понять, где он находится и он ли это вообще. Единственным плюсом такого дурного состояния было абсолютное отсутствие головной боли.

— О, вижу, вам уже лучше, — слабо усмехнулась княжна. — Что ж, отдыхайте. До завтра… — Чародейка поднялась и, пошатываясь, направилась к двери.

— Анна… — обеспокоенно окликнул де Крайто, заметив, как та нетвердой походкой движется к выходу.

— Все нормально, — механически кивнула чародейка, выходя в коридор и прикрывая за собой дверь.

Хьюго различил неясный глухой звук, будто что-то сползло по стенке на пол. Священник немедленно выглянул в коридор и тяжело вздохнул: княжна полусидела-полулежала, привалившись к стене, и, кажется, пребывала в глубоком обмороке. Ему не оставалось ничего иного, как поднять девушку на руки и перенести обратно в комнату. Ди Таэ что-то жалобно пробормотала, когда Хьюго укладывал ее на кровать.

«Да она просто уснула», — догадался де Крайто и вышел, тихонько притворив за собой дверь.

Что ж, он переночует в гостиной, ему не привыкать. Да и диван там, кажется, значительно шире, чем в отделе…

ГЛАВА 7

Рид уныло брел по улицам Будапешта, направляясь в главный городской архив, расположенный на площади Троицы в районе Вархедь. Невзирая на прекрасную погоду, архонт пребывал в отвратительнейшем настроении. Он шаркал ногами, глухо подкашливал и развевал полами сутаны, распугивая важно прогуливавшихся по брусчатке голубей. В общем, удивлял всю улицу и являл собой наглядную иллюстрацию к обидному определению «городской сумасшедший». И честно говоря, нынешнее духовное состояние священника немногим отличалось от психического помешательства, хотя на то и имелись вполне весомые причины, во многом оправдывающие странное поведение отца Рида.

«Вот ты и остался в одиночестве, растяпа, — уныло поругивал он себя. — Впрочем, чего ты хотел, жалкий неудачник? Тебя ведь даже Смерть бросила! Не с твоим счастьем пытаться что-то изменить… Эх…» Архонт машинально поправил съехавшие очки и вошел в здание архива.

Не сумев сориентироваться в длинных, совершенно идентичных коридорах, священник вскоре заблудился и с трудом нашел главный зал, разыскивая хоть какое-нибудь разумное существо.

— Добрый вечер, святой отец, — внезапно раздалось у него за спиной. — Вы с каким-то вопросом?

Архонт резко обернулся, едва успев подхватить слетевшие очки. Перед ним стояла невысокая молодая женщина. Внешний вид этой дамы поставил священника в тупик. Темные, подобранные наверх волосы, сколотые заколкой, круглые очки в тонкой оправе — идеальный типаж классического сотрудника любого архива. Впрочем, Рид поймал себя на мысли, что в их городском архиве работают довольно миловидные сотрудники. Но образ безнадежно скучного архивариуса женского пола абсолютно не вязался со светлыми джинсами и длинной черной футболкой с руническими надписями. А окликнувшая его дама была одета именно так. Хотя для чопорного обращения «дама» она была слишком молода.

— Эм-м… я… мне бы хотелось найти заведующего сим достойным заведением, — наконец выдавил архонт, чувствуя, как кровь приливает к щекам.

— Считайте, что уже нашли, — приветливо улыбнулась девушка.

Брови священника удивленно поползли вверх.

— Хранитель архива, досточтимый господин Барташ, несколько месяцев назад почил в миру, земля ему пухом, — пояснила женщина. — С тех пор я являюсь временным исполняющим его обязанности, пока не подберут более подходящую кандидатуру. А вообще я занимаюсь социальным отделом: регистрационные книги и прочая бюрократия. Так что Лисса Дончек к вашим услугам, святой отец.

— Меня зовут Рид, — в свою очередь представился архонт.

— Очень приятно. Так что же привело вас сюда в столь позднее время, святой отец?

— Мм, вряд ли мне удастся объяснить это в двух словах, — замялся Рид, пытаясь как можно короче сформулировать причину своего визита.

— В таком случае нет смысла обсуждать это здесь. Идемте.

Лисса провела его в кабинет, а точнее, в отделенный перегородкой закуток, оснащенный высоким окном, подоконник которого оказался плотно заставлен разнообразными кактусами. Архонт с удивлением отметил, что там есть даже сиреневый — точно такой, какой ему дарила Арьята.

— Честно говоря, я не понимаю, что именно привело столь милую девушку в обитель пыльных свитков, — растерянно произнес он, наблюдая за тем, как Лисса выставляет на стол красивые чашечки и грациозно разливает чай. Тонкие пальцы девушки невесомо порхали над хрупкими предметами, и Рид невольно засмотрелся. Все, что делала Лисса, несло в себе едва уловимую ауру теплоты, искренности и домашнего уюта. Архонт очарованно вздохнул: ах какая милая девушка!

— Все просто, — любезно откликнулась она. — Больше всего на свете я люблю книги и кактусы. А работая здесь, я могу скол ько душе угодно читать книги и разводить кактусы. Но вы ведь пришли не для того, чтобы узнать, как меня сюда занесло? Правильно?

— А… э… да… — Рид едва сумел вернуть себя в русло деловой беседы. — Мне нужно посмотреть регистрационные записи тридцати пяти — сорокалетней давности.

— А конкретнее? — попросила архивариус.

— Конкретнее — мне нужно разыскать запись об усыновлении и смене имени, — уточнил Рид.

— Знаете, святой отец, — Лисса задумчиво погладила пальчиком край чашечки, и от этого простого движения Рида бросило в жар, — не так давно этими документами уже интересовались. И, как ни странно, это был тоже священник…

— Как он выглядел? — встревоженно спросил архонт.

Девушка наморщила лоб, вспоминая подробности.

— Достаточно высокий, худой, я бы сказала — слишком худой, почти седой… А еще у него были очень злые хищные глаза. — Лиссу даже передернуло от столь неприятного воспоминания. — Совсем черные. И перстень… Собственно, я потому его и запомнила: там надпись выгравирована, что-то про огонь и души. Точно не помню.

— «Огонь очищает заблудшие души», — с дрожью в голосе процитировал в пространство Рид. — Итак, значит, сюда приходил сам Христобаль Саграда, великий инквизитор Нейтральной зоны… Лисса, вы отдали ему документы?

Лисса хитро улыбнулась, кажется весьма довольная собой.

— Нет, не отдала. И я не смогла бы этого сделать в любом случае, даже если бы захотела. Искомые документы на тот момент находились у реставраторов и вернулись в архив только сегодня вечером, к тому же мы не имеем права показывать архивы частным лицам и давать их навынос.

— Значит, меня вы тоже не осчастливите? — разочарованно вздохнул священник.

— Отчего же? — проказливо хихикнула Лисса. — Если вы зайдете завтра, я постараюсь сделать для вас копию.

— Лисса, вы моя спасительница! — обрадовался архонт, импульсивно хватая девушку за руку.

— Просто вы мне куда более симпатичны, нежели тот визитер, — улыбнулась она, ответив ему кокетливым пожатием.

Довольно часто полуночные воры, проникая в квартиру, толком не знают, что там следует искать, и поэтому хватают все, что случайно подворачивается под руку или представляет хотя бы малейшую ценность. Но в отличие от банальных городских грабителей начальник внутренней инквизиционной гвардии точно знал, что конкретно понадобилось ему в столь поздний час в кабинете великого инквизитора Нейтральной зоны…

Сегодня в кои-то веки сеньор инквизитор соизволил наконец-то уйти ночевать домой, а не остался бдеть целые сутки на рабочем месте. Поковырявшись пару минут в замке, Ханера совершенно бесшумно и беспроблемно проник внутрь помещения. Тихо притворив за собой дверь, капитан в задумчивости застыл посреди кабинета, прикидывая, где же может находиться столь необходимый ему сверток.

Окинув взглядом комнату, он уверенно направился к письменному столу Христобаля Саграды. Эстебан вспомнил нехитрое правило: если хочешь что-нибудь спрятать, оставь это на самом видном месте, там, где никто даже не подумает искать. В крайнем случае сейф он еще успеет осмотреть. Ханера начал выдвигать ящики стола… Сверток обнаружился в третьем снизу.

— Я надеюсь, вы нашли то, что искали, господин капитан? — неожиданно раздалось рядом.

Эстебан Ханера медленно выпрямился. Перед ним стоял Христобаль Саграда. Капитан невольно отступил на шаг, замечая, как руки инквизитора начинают мерцать переливчатыми сполохами. Но, само собой, это светились отнюдь не руки команданте, а сияло сконцентрированное в его пальцах заклятие.

— Вы… — только и сумел произнести Ханера, вдруг осознав, что не может пошевелиться.

— Вас ведь интересовало, кто использует рукопись, не так ли, господин капитан? — вкрадчиво осведомился досточтимый сеньор Христобаль. — Кажется, сегодня у вас появился подходящий шанс полностью удовлетворить свое любопытство.

Последнее, что успел рассмотреть Ханера, — это серебристо мерцающая сеть, сорвавшаяся с пальцев инквизитора и полыхнувшая ослепительным радужным огнем…

Как и любой другой приморский курортный город, Одесса становилась наиболее оживленной в вечернее и ночное время. Зажигались портовые огни, начинали зазывно подмигивать яркие вывески увеселительных заведений, заманивая прохожих на многочисленные развлечения сомнительного толка. Так летят на приманчивый огонек легкокрылые мотыльки и неизбежно сгорают, соприкоснувшись с обжигающим пламенем наживы, обмана и порока.

Медленно, но верно Виктор и Эрик приближались к зданию городской ратуши. По сравнению с окружающими эта достойная внимания пара выглядела весьма колоритно: элегантный блондин, чью царственную внешность не портили даже костыли, на которые он опирался, и высокая фигуристая брюнетка, вышагивавшая подле него семимильными, предельно расхлябанными шагами.

— Виктор, вы что, никогда не обращали внимания на то, как ходят женщины? — наконец не выдержал князь.

— Я обращал внимание на ту часть, которой они непосредственно ходят, — хрипловатым баском откликнулась его развязная спутница.

— Тем более! Где вы видели женщину, которая ходит вперевалку, словно ныряльщик в ластах? — упрекнул маг. — Попробуйте хоть бедрами повилять. Может, этот маневр добавит вашей походке немного изящества!

— Если я еще и бедрами начну вилять, то нездоровое внимание к моей персоне возрастет в геометрической прогрессии, — протестующе проворчал байкер.

— О, об этом можете не беспокоиться, — ухмыльнулся Эрик. — Больше, нежели сейчас, ему расти уже просто некуда. Не каждый день достойные обитатели Одессы имеют честь лицезреть столь шикарную даму…

Тихо переругиваясь таким нехитрым образом, напарники добрались до главного входа. Швейцар, дотошно изучивший сначала их приглашение, а затем самих приглашенных, все же пропустил парочку внутрь, при этом одарив Виктора таким странным взглядом, что тому стало не по себе. Эрик же, напротив, чувствовал себя полностью в своей тарелке.

— И что теперь? — заговорщицким шепотом осведомился байкер.

— Теперь нам необходимо как можно незаметней пересечь зал и попасть во-он к той лестнице, ведущей на второй этаж.

— Почему вы так уверены в своем плане?

— А вы еще сомневаетесь, что ихтианские оловянные листы с письменами спрятаны именно там? — изумился маг. — Лично я в этом уверен, ибо, как и любой иной артефакт, они испускают достаточно сильный энергетический импульс, позволяющий даже мало-мальски обученному чародею с точностью до метра определить их местонахождение. Найдем похищенные раритеты и вернем законным владельцам.

Обсуждая ситуацию, ни Эрик, ни Виктор не заметили, как к ним подкатился низенький, толстенький, изрядно поддатый человечек.

— Па-азвольте представиться, — чуть заплетающимся языком прошепелявил он. Байкер и маг вздрогнули от неожиданности. — Советник его светлости градоправителя Одессы Иоанн Абрамович Сидоропуло. Мадам, позвольте ручку… — Слюнявые губы Сидоропуло плотоядно потянулись к пальцам байкера.

— Чего тебе надобно, радость моя? — мрачно осведомился Виктор, даже не подумав изменить голос и пряча руку за спину.

Пьяненький субъект глупо захлопал глазами, размышляя: послышалось ли ему или черноволосая красотка действительно изъясняется настолько грубым, охрипшим басом?

Эрик в свою очередь чувствительно двинул товарища локтем под ребра.

— Нежнее, вы же дама! — гневно прошипел князь. — Прошу нас простить, — куртуазно обратился он к незадачливому толстячку, — моя подруга сейчас не в голосе, последствия ангины, знаете ли…

— А, да… прощу прощения… — Субъект изволил откланяться и затерялся среди остальных посетителей вечера.

— Виктор, вы чуть все не испортили! — сердито напустился на него маг.

— А что мне оставалось делать? Если бы я позволил, то эта зараза всю руку бы мне обслюнявила, будто у него не обезьяны в предках, а бульдоги чистопородные!

— Ладно, убедили. Давайте убираться с чужих глаз, от греха подальше, — пробурчал целитель, начиная бочком продвигаться к вожделенной лестнице.

Преодолев ступени и коридор, они выбрались в небольшой холл с широким окном во всю стену, затененным тяжелыми пыльными портьерами неопределенного цвета.

— Вам сюда. — Эрик указал на первую после холла дверь. — Держите амулетик, поможет найти и достать нужное.

— А вы?

— А я здесь на страже постою, мало ли что, мало ли кто…

Виктор, бормоча себе по нос что-то неразборчиво-недовольное, вскрыл замок и исчез за дверью.

— Друг мой, быстрее, — через пару минут окликнул его князь. — Что вы там копаетесь, как барышня с бальным туалетом?!

— А я и есть барышня, вашими стараниями, между прочим, господин князь, — мстительно напомнил Виктор, просачиваясь обратно в коридор с увесистой кожаной папкой в руке. Но не успели они удалиться, как с противоположного конца коридора послышались шаги и голоса. И то и другое приближалось.

Байкер и маг затравленно переглянулись.

— Быстрее, за портьеру! — прошипел Эрик, с небывалой прытью устремляясь к окну. Едва они успели втиснуться в крохотный закуток, скрытый тяжелой тканью, как в холле появились его светлость градоправитель и начальник охраны ратуши.

— Кажется, госпожа Пшертневская решила проигнорировать наше приглашение, — озадаченно констатировал досточтимый глава города Одессы. — А я так надеялся заманить ее сюда!

— У меня имеются немного другие сведения, — услужливо откликнулся начальник охраны. — Швейцар утверждал, будто собственными глазами видел ее приглашение и уверен, что госпожа Пшертневская со спутником проходили в зал.

— Что ж, возможно… Возможно, и проходили, а возможно, проходили, но не они… Что это?

— А?

— Там кто-то есть, за портьерой… — насторожился градоправитель, нерешительно протягивая руку к плотной ткани, прикасаясь к ней и начиная отодвигать.

И он ничуть не ошибся, ведь в это самое время за портьерой происходило следующее…

Эрик упирался спиной в стену, силясь наиболее компактно разместить костыли возле себя и при этом не уронить их на пол. Притиснутый к нему Виктор уже успел получить костылем по ноге и едва не упустил папку, зажатую между князем и собой. Эрик вновь попытался расположить свои громоздкие средства передвижения.

— Князь, не шебаршите.

В ответ маг лишь сдавленно хрюкнул.

— А лучше бросьте свои неудобные костыли и ходите так, — не без ехидства посоветовал Виктор.

— И так уже почти бросил, — обиженно просопел маг. — Я и без них могу почти все…

— Ага, или ничего! — усомнился Виктор. — Кстати, что тогда с вашим здоровьем происходит?

— Насморк! — огрызнулся Эрик.

— А костыли вам зачем? — ерничал неугомонный байкер.

— Бабушке несу! — мстительно отбрил Эрик, едва не падая на своего вредного напарника.

— Щекотно… Не пыхтите мне в ухо… — приглушенно прохихикал тот. — Оф…

— Что? Ногу оттоптал?

— Не… не совсем, — еле выдавил из себя Виктор.

— А вы не прижимайтесь так эротично!

— Вот еще! — едва не плевался Виктор. — Всю жизнь мечтал ваши мощи щупать!

— Ой, кажется, нас заметили, — пискнул маг.

— Что?

— Идут сюда… Ч-черт, — чародей поморщился, — целуйте меня!

— Чего-о?

— Целуйте! — подколодным змеем шипел Эрик. — И желательно со всей страстью, на какую способны!

— Я не…

Но тут маг, наплевав на костыли, цапнул несговорчивого байкера за ворот рубашки и рванул на себя… Портьера отдернулась…

Градоправитель и его подчиненный застыли в недоумении. На пятачке, еще секунду назад скрытом портьерой, слилась в страстном поцелуе влюбленная парочка. Причем возникало серьезное подозрение, будто еще немного, и влюбленные перейдут к более активным действиям! Глухо выругавшись и помянув незлым, но чрезвычайно эффектным словом нынешнее тотальное падение нравов, градоправитель со спутником поспешно удалились прочь.

— Ф-фу, кажется, пронесло, — с облегчением пробормотал маг, отстраняя от себя байкера и выбираясь из укрытия, чтобы в следующий момент схлопотать от товарища увесистую оплеуху. Чародей отлетел к противоположной стене, где и сел, растеряв костыли. Зрительная иллюзия, наложенная на байкера, тут же испарилась, рассыпавшись мириадами радужных искорок. Красный, как вареный рак, и до чертиков злой Виктор нависал над целителем, мрачно глядя на него сверху вниз.

— Еще раз подобное сделаете, и я не посмотрю, что вы у нас священная корова, на которую весь отдел молится! — прорычал он. — Пришлепну, как муху!

— Чтоб я!.. Да еще раз!.. Не-эт, увольте меня… Даже если будете на коленях умолять. Секс хорош только с тем, с кем и без секса хорошо! — возмущенно отказался маг, бережно ощупывая пострадавшую челюсть. — Помогите мне встать, и убираемся отсюда!

— Только пообещайте, что никому ничего не расскажете, — категорично потребовал байкер, ставя князя на ноги.

— А что так? — с ехидцей спросил Эрик.

— Боюсь, госпожа кардинал начнет вас ко мне ревновать, — в тон ему откликнулся Виктор.

Продолжая перебрасываться умеренно скабрезными фразочками, друзья добрались до служебной лестницы. Неожиданно вдоль стены над их головами чиркнуло несколько арбалетных болтов.

— Ч-черт! Все-таки попались, — разочарованно прошипел маг, дергая ручку пожарной двери. — Да чтоб вас! Заперто!

— Подвиньтесь, князь! — деловито потребовал Виктор, вышибая преграду ногой. — Прошу…

В следующий момент Эрик почувствовал, как их накрывает липкой магической волной. Отшвырнув один из костылей, маг попытался выставить защиту, но, увы, уже оказалось слишком поздно что-либо предпринимать. Его и байкера с силой швырнуло в дверной проем и покатило вниз по лестнице. Последней ясной мыслью князя ди Таэ было: «Ненавижу костыли!..»

Злата проснулась от ощущения того, что кто-то встряхнул ее за плечо. Госпожа кардинал огляделась: никого, ну или почти никого, кроме парочки тараканов на столе. Ну ясное дело, Радислава тут не в счет, ибо оборотничка тихо-мирно спала на кровати. Подозрительно тихо и мирно…

«Эрик!» — сердито вспыхнула Пшертневская, ощутив, как напряглась связывающая их энергетическая нить, и представляя, какой грандиозный скандал устроит целителю за несанкционированное магическое воздействие на свою персону. Но с выволочкой можно и обождать, а сейчас нужно немедленно отправиться в городскую ратушу, пока досточтимый князь не наломал дров. С такой вот оптимистичной мыслью Злата решительно поднялась и направилась к двери.

Выйдя в коридор, госпожа кардинал посетила соседний номер: необходимо было кое-что взять перед уходом. Пшертневская шагнула в комнату и тут же рефлекторно шарахнулась в сторону. Чья-то рука скользнула в сантиметре от ее головы, схватив пустоту.

«Благословенны будьте треклятые тренировки по айкидо…» — машинально подумала она, нанося удар в ответ. Увлечение контактными единоборствами ей привил отец, впрочем довольно скептически оценивавший боевые таланты дочери. Вот и сейчас Пшерневская не то чтобы намеревалась в кого-то попасть, а просто поддалась панике, и посему все последующее вышло скорее рефлекторно, чем намеренно. Но к счастью, этот удар наобум принес результат. Неизвестный противник коротко взвыл, шарахнулся прочь, оступился и с грохотом свалился на пол. Пшертневская кинулась обратно к двери.

— Куда?! — хрипло раздалось из темноты, и чужая рука клещами сомкнулась у нее на запястье, рванув назад. Похоже, нападавший был не один.

Злата попыталась вырваться, но тщетно.

Вдруг от дверного проема метнулась тень с горящими желтыми глазами. Свистнул узкий, длинный, словно лента, клинок, и субъект, удерживавший госпожу кардинала, с воем вцепился в свое распоротое до кости плечо. Секунда, и Радислава, сбив его с ног, прижала к полу. Пальцы оборотнички хищно сомкнулись на шее нападавшего…

— Стой, не нужно! — остановила оборотничку Пшертневская, присаживаясь на корточки подле нее.

— Ты слишком добрая, — с упреком вздохнула оборотничка, не ослабляя, впрочем, хватку на горле придушенно хрипящей добычи.

— Я не добрая, я расчетливая, — спокойно поправила госпожа кардинал, извлекая оружие из наплечной кобуры и направляя дуло в лоб лежащему на полу мужчине. — Признавайтесь, кто и зачем вас сюда послал? — сухо потребовала она.

— Ты не выстрелишь, — просипел он.

— Хочешь проверить? — криво усмехнулась Злата, взводя курок.

Радислава вдруг как-то странно дернулась, Пшертневская инстинктивно отпрянула назад и в следующий момент ощутила короткую боль в затылке, а мир вокруг нее неожиданно раскололся на куски…

Безвыходных положений не бывает. Даже если вас съели, то всегда остается два выхода…

Так размышлял князь Высокого дома Эрик ди Таэ, едва пришедший в сознание, лежащий на спине и находящийся на дне трюма старой проржавевшей баржи, севшей на мель близ Одессы. Виктор неловко распростерся рядом, лицом вниз, и упорно не желал приходить в себя. Вдобавок князь обнаружил еще одну пренеприятнейшую подробность — их сковали наручниками, к тому же весьма изобретательно и неудачно… У байкера браслет охватывал левую руку, а у Эрика — правую. Изощренный садизм, ничего не скажешь!

Виктор застонал и глухо выругался в пол.

— О, наша спящая красавица очнулась, — одобрительно хмыкнул маг. — А я уж думал, что мне придется исполнять роль принца — опять вас целовать.

— Это не смешно, — простонал байкер. — Я пошевелиться не могу… спина…

— Что «спина»?

— Не знаю! Вы же у нас врач, вот и выясняйте… — огрызнулся он.

Повозившись пару секунд, маг наконец уселся байкеру на поясницу.

— Эй, что вы там делаете? — с опаской поинтересовался Виктор. — После недавнего посягательства на мою честь я вам, знаете ли, не доверяю.

— Я? Сижу… — невинно откликнулся Эрик, примеряясь, как бы вспороть на товарище рубашку.

— На мне, что ли?

— Да тут вроде больше не на ком, — разочарованно пожал плечами маг, с треском распарывая ткань.

— Слезьте с меня! И бога ради, сделайте что-нибудь со спиной! — не выдержал Виктор.

— Тише. Сейчас я разберусь с вашей спиной и слезу. Что вы так нервничаете? — Тонкие пальцы чародея умело пробежались вдоль позвоночника товарища.

Байкер глухо ругался в пол.

— А если я скажу, что у вас перелом? — невинно осведомился князь.

— А там перелом? — упавшим голосом спросил байкер, мгновенно представив жуткое зрелище: себя в инвалидном кресле.

— Вообще-то нет, но можем организовать, — сладким голоском откликнулся Эрик, приноравливаясь к выбитому позвоночному диску и резким движением вправляя его на место.

Виктор со стоном уткнулся головой в пол, поминая князя по матушке.

— Ну что, повторим? — садистским тоном предложил ди Таэ. — Вы так музыкально стонали…

И тут байкер понял, что наконец может двигаться. В следующее мгновение они покатились по ржавому полу трюма. Через несколько минут, отвесив друг другу по паре тумаков, они наконец угомонились. Эрик по-прежнему с царским видом восседал на Викторе, правда, тот теперь лежал на спине.

— Черт возьми, князь, вы опять сверху! — обиженно проворчал он. — Что за дурная привычка!

— Право, не знаю, — чуть рассеянно поскреб маковку целитель. — Честно говоря, я вообще-то ваше положение предпочитаю…

— Ну так слезьте с меня — и пусть мир обретет просветление!

Князь неуклюже сполз на пол. Повисло секундное молчание, а затем оба разразились заливистым хохотом.

— Господи, это уже истерика, — пробормотал ди Таэ, отсмеявшись.

Когда последние отзвуки их дружного хохота стихли, перестав отражаться от стен, в ржавой пустоте трюма воцарилась тишина. Но ненадолго. Не прошло и минуты, как Эрик беспокойно заерзал, пытаясь поудобнее устроиться на холодном сыром полу.

— Виктор! — окликнул он товарища.

— Да.

— Мы лежим в ржавом трюме.

— Да, — согласился байкер, не совсем понимая, куда клонит маг.

— Скованы наручниками сикось-накось…

— Да.

— Хуже и быть не может.

— Да уж…

— А мы лежим тут и ржем, как два идиота! — Князя вновь начал колотить смех.

— О да!.. Интересно, что бы сказали наши дамы, увидь они все это?

— Думаю, разгорелся бы грандиозный скандал. Кстати о птичках, то есть о дамах… Не пора ли нам покинуть сей негостеприимный трюм?

— Я всеми конечностями «за», — согласился Виктор, пытаясь сесть. Эрик последовал его примеру. Спустя минуту им это наконец удалось.

— Существует одна загвоздка, — озадаченно произнес маг. — Я остался без средств передвижения.

— Это не проблема. Гораздо больше меня волнует другое: насколько далеко мы от берега? — Байкер расстегнул пряжку ремня и выдернул его из шлеек своих брюк.

— Эй, что вы делаете? — недоуменно уставился на него ди Таэ.

— Что, страш-шно? — коварно ухмыльнулся Виктор.

— А что, должно быть? — в тон ему откликнулся князь.

— Я просто собирался избавить нас от этих дивных браслетиков, — пояснил байкер, принимаясь ковыряться пряжкой в замке. — А вы о чем размечтались?

Эрик скептически фыркнул и легонько щелкнул пальцами по наручникам. Те, раскрывшись с легким щелчком, брякнулись на пол.

— И какого тогда рожна мы все это время шейпингом занимались? — недоуменно спросил Виктор. — Неужели сразу нельзя было их снять?

Клязь озадаченно уставился на него.

— А ведь и правда, — покаянно пробормотал он. — С чего это я так проморгал?.. Не-эт, удары по голове определенно не приносят никакой пользы…

— А как же Ньютон? — хитро осведомился байкер.

— Честно говоря, никогда не находил ничего хорошего в законе притяжения. Ну разве что к женщинам… Встать помогите.

— Да цепляйтесь уже, куда ж вас денешь…

Несколько минут спустя они выбрались на грязную, изрядно перекошенную палубу. Над морем раскинулось безбрежное, бархатисто-черное ночное небо, усыпанное мерцающими точечками звезд. Виктор на глаз прикинул расстояние, отделяющее их от береговых огней, и огорченно присвистнул:

— Где-то с километр наберется. Телепортируете?

— Вряд ли… — Эрик покачал головой. — Если бы с берега сюда, то без проблем, а отсюда на берег — нет. Вода — слишком нестабильная стихия. Я даже не поручусь за целостность объектов при выходе из портала, не говоря уже о точности места прибытия. К тому же колдовать на территории ихтианов — себе дороже. Хотя… А это идея… — усмехнулся князь. — Я думаю, что меньше чем через час мы обзаведемся транспортом, способным доставить нас на берег…

Злата пришла в себя от того, что кто-то ее облизывал, а точнее, сосредоточенно елозил шершавым языком по саднящему виску. С трудом разлепив веки, Пшертневская подумала, что понятие «близость» произошло именно от слова «облизывать», и увидела перед собой светящиеся желтым глаза.

— Ра… Радислава? — заикаясь, спросила она.

— А, кардинал, очнулись.

— Злата.

— Что? — не поняла менестрель.

— Меня зовут Злата. Можешь обращаться просто по имени.

Оборотничка пожала плечами: по имени так по имени. Ей без разницы. Если дипломаты не дорожат силой своих истинных имен, то это их проблемы. Все они тут малость с приветом…

Пшертневская пошевелилась. Так, руки-ноги связаны… Не скованы, и на том спасибо.

— Где мы? — спросила она.

— В подвале городской ратуши, — мрачно удовлетворила ее любопытство менестрель.

Спрашивать, как они сюда попали, Злата не стала. И так все ясно.

— Мы здесь давно? Который час? — Госпожа кардинал попыталась перевернуться на бок.

— На моих соломенных корова стрелки съела, — иронично буркнула Радислава.

— А все-таки?

— Ну где-то три часа ночи, может, половина четвертого.

— Нужно выбираться отсюда.

— Согласна. Как? Это тебя они всего лишь связали, а у меня на руках серебряные колодки! Жгут, заразы, как раскаленные угли!

Пшертневской наконец удалось перевернуться на бок.

— Ты сможешь перегрызть веревку у меня на запястьях? — спросила она менестреля.

— Допустим.

— Давай. Потом я попробую что-то сделать с твоими наручниками. По счастью, основы замочного дела входят в курс подготовки дипломатов.

Радислава принялась за веревки. В отличие от тех, что ей довелось в свое время перегрызть в застенках инквизиции, эти оказались не кожаные, а волокнистые, в рот постоянно набивалась противная пакля. Вскоре с веревками было покончено. Злата села и принялась растирать затекшие руки. На запястьях осталось несколько синяков, платье зияло прорехами и пропахло плесенью. Ничего не скажешь, достойная награда за все ее труды во благо спокойствия двух миров!

«Видел бы меня сейчас Эрик… — подумала она. — А впрочем, хорошо, что не видит».

Распутав узлы на ногах, она выдернула из волос длинную шпильку и принялась ковыряться в наручниках оборотнички. Через несколько минут упорной возни замок капитулировал. Теперь, когда уже ничто не сковывало их движения, оставалось только выбраться наверх.

Пшертневская задумчиво оглядывала дверь, ведущую на лестницу. Кажется, снаружи никого нет, но это отнюдь не упрощает ситуацию. Насколько смогла понять Злата, эта дверь заперта на висячий замок. Причем снаружи! Радислава, стоявшая рядом, зачем-то постучала по квадратному, забранному толстым пластиком окошку в двери. Затем оборотничка стащила с себя куртку и, обмотав ею руку, со всей силы саданула по окошку. Пластик с треском вылетел на пол. Менестрель остервенело трясла рукой, шипя и ругаясь сквозь зубы.

— И? — заинтересованно вскинула бровь госпожа кардинал.

— На дверь посеребрение нанесено. Вот зараза! Лезь уже давай! — скомандовала Радислава.

Пшертневская еще раз осмотрела образовавшийся проем.

— Я точно не зараза, но лезу, хотя ничего не обещаю, — пробормотала она.

— Там навесной замок. Если ты колодки вскрыла, то он для тебя сложности не представит, — махнула рукой оборотничка, натягивая куртку.

— Я не про это, — вздохнула Злата. — Подсадишь?

— А… — Менестрель сноровисто подобрала волосы и опустилась перед дверью на четвереньки. — Только по пояснице не топчись.

Пшертневская скептически взглянула на импровизированную подставку, но все-таки полезла. Через несколько секунд оборотничка услышала глухой звук упавшего по ту сторону двери тела и глубоко содержательный комментарий по этому поводу. Оказывается, госпожа кардинал тоже знала много неприличных слов. Слышно было, как она возится с замком, потом последовал щелчок, металлический лязг, и дверь распахнулась.

— Что дальше? — не спешила проявить инициативу оборотничка, выходя в коридор.

— Нужно найти градоправителя и потолковать с ним по душам.

— Не думаю, что сейчас настало подходящее время для занятий дипломатией, — пробормотала Радислава.

— О нет, — нехорошо усмехнулась Злата. — Дипломатией я займусь после, когда возникнет необходимость извиняться за недостойное поведение своих сотрудников. А сейчас я жажду крови. — Госпожа Пшертневская с хрустом размяла пальцы. — Идем наверх.

— М-дя… — только и выдохнула шокированная менестрель, вдруг осознав, что госпожа кардинал принадлежит к тому типу людей, которых очень нежелательно доводить до крайности.

— Почему ты считаешь, будто градоправитель все еще здесь? Сейчас же глубокая ночь! — не выдержала оборотничка.

— Потому что уверена на все сто процентов: наши рыцари без страха и упрека уже тут накуролесили, — с оттенком гордости пояснила Злата. — А ты в них разве сомневаешься?

Радислава согласно осклабилась. Если мужчина к тридцати годам не построил дом, не вырастил сына и не посадил дерево, то он — безрукий пофигист, не любящий природу. Но именно такие женщинам почему-то и нравятся…

ГЛАВА 8

Досточтимый градоправитель славного города Одессы задумчиво мерил шагами кабинет, покачивая в руке недопитый бокал со спиртным. Смысла ехать домой уже не было, и он решил провести остаток ночи на рабочем месте. Главное, что госпожа кардинал Пшертневская все же прибыла по назначению, и это дает ему значительные преимущества. Какие именно, градоправитель так и не смог сформулировать: то ли сказывались переживания минувшего вечера, то ли выпитый коньяк, то ли негромкое вкрадчивое покашливание, вдруг раздавшееся у него за спиной. Достойный чиновник обернулся и чуть не сел от неожиданности…

Напротив него, зловеще скрестив руки на груди, стояла Злата Пшертневская. А ведь он даже не услышал, как она вошла! Женщина плавно шагнула вбок, и от дверного проема на градоправителя кинулось нечто зубастое, лохматое, с глазами, горящими янтарным блеском. Тот даже крякнуть от ужаса не успел, как сразу оказался припечатанным к полу. Досточтимый глава города вяло попытался избавиться от незваного монстра, но не тут-то было… Радислава выпустила когти и упреждающе зарычала, подаваясь вперед, к лицу градоправителя. Вот тут ему стало по-настоящему страшно: на лбу мужчины выступили крупные капли пота, а в штанах подозрительно повлажнело.

— Лежите спокойно, господин градоправитель, — вежливо произнесла Злата, присаживаясь возле него на корточки. — Моя подруга очень не любит, когда на нее надевают серебряные колодки, а поэтому лучше вам ее не нервировать.

— Пшертневская, не дурите, — истерично взвизгнул изрядно струхнувший мужчина. — Это вам с рук не сойдет!

— Не буду, — покладисто кивнула госпожа кардинал, — если вы скажете, куда запрятали оружие и реликвии ихтианов. Но если сведения окажутся неверными, оборотень перегрызет вам глотку. Правда?

В ответ Радислава клацнула челюстями и смачно обмахнула пасть языком, демонстрируя белоснежные клыки.

— Стол… В верхнем ящике… все… — запинаясь, выдавил градоправитель.

Злата не замедлила проверить полученную информацию.

— Вот и славненько, — усмехнулась она, направляя пистолет в голову градоправителя.

— Вы этого не сделаете! — суетливо засучил ногами он. — Охрана услышит выстрел!

— Выстрел? — Пшертневская удивленно вскинула бровь. — А кто вам сказал, что я буду стрелять? — Госпожа кардинал ловко перевернула пистолет в ладони и от души треснула градоправителя по лбу рукояткой.

Радислава весьма неохотно слезла с бесчувственного тела.

— Лучше бы я его загрызла, — проворчала она. — Меньше проблем…

— Не твои же проблемы, так что не капризничай. Перекидывайся, и убираемся отсюда. Думаю, настал час покинуть сей негостеприимный дом державных мужей.

— Если не боишься отбить пятки, предлагаю воспользоваться окном, — откликнулась менестрель, спешно одеваясь.

Когда они выбрались к набережной, начинал загораться рассвет. Злата в задумчивости остановилась. Теперь нужно срочно решать, куда идти дальше. Вариант с гостиницей однозначно отпадал.

— Вообще-то у меня здесь поблизости есть пара личных квадратных метров, — как бы ничего не значащим тоном сообщила оборотничка.

— Что? У тебя имеется жилье в Одессе?! — чуть не подпрыгнула госпожа кардинал.

— Ну да, я здесь последние три года более-менее стабильно жила, — пожала плечами менестрель.

— Отлично! Знать бы только, где носит этих двоих…

— Мрачных, грязных, ободранных субъектов, которые усердно испепеляют нас гневными взглядами? — уточнила оборотничка.

— Да! А…

— Они у тебя за спиной, — вздохнула Радислава.

Пшертневская стремительно обернулась. Сказать, что «грязные субъекты» испепеляли их взглядами, значило не сказать ничего.

— Потрудитесь объяснить, почему вы в таком виде?! — в один голос воскликнули все четверо.

— Ну… — замялась Злата. — И вообще, мы первые спросили!

Эрик и Виктор встревоженно переглянулись.

— Э-э, может, не стоит обсуждать это на улице? — вкрадчиво произнесла менестрель. — Одесса — это такой город, где на одном краю чихнули, а с другого «будь здоров» скажут, да еще и поинтересуются, как ваша больная печень, потому что тетя Соня таки видела вас вчера в аптеке.

Тонкие лучи восходящего солнца тщетно пытались пробиться сквозь плотно сдвинутые портьеры, и потому в гостиной дома великого инквизитора Нейтральной зоны, его святейшества Христобаля Саграды, по-прежнему царил столь милый его сердцу полумрак. Сам хозяин сидел в кресле, напряженно вцепившись тонкими узловатыми пальцами в жесткие подлокотники, и, не мигая, глядел в пространство.

Команданте не любил применять какую-либо иную магию, кроме той, коей владел сам. Следовательно, когда возникала необходимость в действиях, основанных на магии духа или стихий, сеньору инквизитору приходилось несладко. К тому же досточтимый мэтр Саграда всегда предпочитал вести важные деловые переговоры с глазу на глаз, общаясь с собеседником в реальном пространстве и времени и уж никак не телепатически, но… Приходилось признать: герцог Высокого дома ди Амбер не настолько сильно желал лицезреть сеньора великого инквизитора, чтобы по первому его зову телепортироваться в Будапешт. Сеньор Христобаль униженно скрипел зубами, но ничего с этим прискорбным фактом поделать не мог, а посему вынужден был испытывать сейчас все сомнительные прелести телепатического общения. Как говорится, даже гении не обходятся без сообщников. Подвиги невозможно совершать в одиночку, а уж злодейства — тем паче.

«Какого черта вы тревожите меня в такую рань, мэтр?!» — Телепатический обмен мыслями не передавал интонаций, зато энергетический окрас фразы явственно свидетельствовал: герцог ди Амбер отнюдь не в восторге от того, что его разбудили.

«Сегодня на Территорию древних прибудет княжна Высокого дома Анна ди Таэ», — сухо откликнулся Саграда.

«Что? Опять? А этот ненормальный крылатый лорд?»

«Не знаю. Наверное, приедет вместе с ней. Так вот, я хочу, чтобы они там и остались. Меня не волнует, что вы с ними сделаете, хоть съешьте! Но вернуться в Будапешт они не должны».

«А с какой стати вы решили, будто можете мне приказывать, мэтр?!»

«Остановить их — в ваших же интересах, герцог. Молодые ди Таэ дотошны до ужаса. И я думаю, вы испытаете немало неприятных минут, если они узнают, кто в действительности ответственен за гибель Анри ди Таэ и его супруги. А более того, если они переступят через свою гордость и прибудут на Совет, дабы обнародовать подробности гибели дома де Крайто… При наилучшем раскладе князь Эрик, возможно, оставит вам право выбора оружия…» — Инквизитор позволил себе многозначительную паузу.

«А по-вашему выходит, что если я избавлюсь от княжны, то он возрадуется и взрукоплещет такому распрекрасному мне?!» — Волна сарказма, пришедшая от собеседника, неприятно резанула по мозгу Саграды.

«О князе не беспокойтесь, Алоизиус. Пусть пока вашей головной болью будет лишь Анна ди Таэ», — по-деловому лаконично парировал он.

«Ладно, но если у вас что-то не срастется, то не сомневайтесь: вас постигнет та же участь, что и де Крайто!» — припугнул герцог ди Амбер.

Но Христобаль Саграда лишь многозначительно хмыкнул и разорвал телепатический контакт.

Китайские мудрецы утверждают: на спине спят святые, на животе — грешницы, на правом боку — царицы, на левом — мудрые женщины… Анна всегда ворочалась во сне, видимо, не могла определиться… Но так плохо, как сегодня, она не спала еще никогда.

Княжна ди Таэ открыла глаза и поняла: спать одетой — то еще удовольствие. Особенно если при этом ты почему-то просыпаешься не в своей постели, вдобавок еще и не расстеленной. Спрашивается, каким образом она очутилась пусть и в своем доме, но не в любимой спальне, а в гостевой комнате, на непривычной для нее кровати?

Княжна ди Таэ медленно села и с нажимом помассировала виски. Голова гудит, словно чугунная сковородка. Тори как ни в чем не бывало отдергивала шторы, впуская в комнату солнечный свет. Анна сонно прищурилась, скосившись на полившиеся в комнату лучи.

— Как вы себя чувствуете, госпожа? — участливо осведомилась карлица.

— Я что, так паршиво выгляжу? — спросила чародейка.

— Ну почему же…

— Потому что обычно ты задаешь этот вопрос с умыслом, дабы удостовериться, что мое внешнее состояние соответствует внутреннему, — вздохнула Анна, пытаясь пальцами расправить спутавшиеся волосы.

— Просто вчера вечером мой внучатый племянник видел, как вы потеряли сознание, — пояснила Тори. — Он хотел позвать на помощь, но тут появился молодой господин и отнес вас в комнату.

— Ага-а-а… — многозначительно протянула княжна. — А где сейчас этот «молодой господин»?

— Спит в гостиной.

— Ладно, — вздохнула чародейка, — пусть спит. Время еще есть.

— Госпожа, я могу спросить?

— Да. Хотя смотря о чем.

— А почему молодой господин не остался ночевать с вами?

— Эх-кх… М-да… — Анна ошарашенно уставилась на Тори круглыми глазами. — Ну и вопросы у тебя! Почем мне знать? Вот проснется, у него и спросишь, — отмазалась чародейка, запоздало сообразив, что с милой нянюшки вполне станется понять ее буквально, а значит, напрямую задать Хьюго сей щекотливый вопрос.

В отличие от княжны Хьюго давно привык спать одетым. Как говорится, в жизни случается и не такое, тут уж не до привередства. Не то чтобы он так уж прекрасно выспался, все-таки диван — он и есть диван, но… Но если судить объективно, это все же оказалось значительно лучше, чем вчерашняя ночевка в отделе. Одежда, правда, фактически утратила товарный вид, но, приложив определенное усилие, эту проблему еще можно исправить. И нужно срочно убрать эту несообразную щетину, выросшую на лице!

Пообщавшись с пожилой приветливой карлицей, священник смог выяснить, где находится ванная комната. Де Крайто толкнул дверь и нос к носу столкнулся с Анной ди Таэ. Поскольку чародейка только что вылезла из душа, то из одежды на ней имелся всего лишь один предмет — золотистое махровое полотенце. Влажные волосы в беспорядке рассыпались по плечам. Заметив Хьюго, чародейка оторвалась от усердной чистки зубов и приветственно махнула ему рукой. Де Крайто ошеломленно застыл на пороге, больше всего на свете желая куда-нибудь провалиться, причем немедленно.

— Шак вы шебя шуствуече? — проявила учтивость княжна.

— А? — Хьюго понимал, что таращиться в упор на не совсем одетую (а точнее, совсем не одетую) чародейку как-то не очень вежливо… и посему усердно шарил глазами по сторонам, пытаясь найти хоть какой-нибудь предмет, способный отвлечь внимание.

— Как вы себя чувствуете? — переспросила Анна, избавившись от заполнявшей рот зубной пасты.

— Э… н-нормально, — с трудом выдавил он.

— Да прекратите вы уже глазами по стенам бегать! — не выдержала чародейка. — Я понимаю, что сейчас выгляжу не очень презентабельно, но зачем же так открыто это демонстрировать?

— Что? Нет… Все… э-э… нормально… Хороший вид…

— Спереди или сзади?

— Что?

— Вид.

— А… э… — Только сейчас до Хьюго дошло, что последние секунд тридцать он старательно таращится в зеркало за спиной княжны. Вдобавок юноша наконец-то умудрился разглядеть и свое собственное отражение: волосы встрепаны, рубашка расстегнута, небритое лицо — цвета спелой черешни. Ужас какой! Де Крайто смущенно уткнулся взглядом в пол и, принявшись рассматривать изображенных на кафеле дельфинов, немного перевел дух.

— Спасибо, кстати, что не оставили ночевать в коридоре, — продолжила Анна их светскую беседу. — Но все же могли бы и в чувство привести или хоть раздеть. Между прочим, в Мадриде вы так и сделали.

— В Мадриде меня вынудили к этому серьезные обстоятельства. — Найдя новый объект для созерцания, Хьюго успокоился и перестал изъясняться междометиями.

— А вчера, значит, обстоятельства вас вынуждать отказались? — понимающе усмехнулась княжна. — Ну да, верю!

Де Крайто, считавший, что краснеть дальше ему уже некуда, умудрился сменить цвет лица еще на полтона.

— Ладно, — сжалилась над ним чародейка, — идите в душ. На все про все я даю вам пятнадцать минут. Парусник Эорлин-ши уже наверняка заходит на посадку. Да, вашу грязную одежду оставьте здесь. Сейчас она только ворон пугать и годится. Оденете что-нибудь из гардероба Эрика. Думаю, он не обидится. — С этими словами княжна вышла из ванной комнаты, в который раз оставив Хьюго в состоянии полного душевного раздрая…

Кардинал Дэпле пребывал в крайнем раздражении, подкрепленном здоровым и вполне обоснованным страхом за свою жизнь. Попытка нейтрализовать Пшертневскую в Одессе провалилась. И, скорее всего, конфликт с ихтианами уже улажен в пользу отдела. А если об этой истории узнает великий инквизитор, будь он неладен, тогда… Дэпле нервно покусывал губы и суматошно перебирал пальцами по столешнице красного дерева. Н-да, нужно срочно придумать себе какое-то оправдание, какую-то отговорку, пока до мэтра Саграды не дошла информация об очередной победе спецотдела. Вернее, об очередном провале всех его замыслов…

Пока досточтимый кардинал Дэпле пребывал в раздумьях, зазвонил телефон. Толстяк непроизвольно дернулся. Звонить на его рабочий телефон, минуя секретаря, имели возможность очень и очень немногие персоны. Те, слышать которых ему как раз и не хотелось. Дэпле неохотно снял трубку с аппарата:

— Глава дипломатического…

— Оставьте свои титулы при себе, Дэпле! — Печально знакомый голос Христобаля Саграды невежливо оборвал кардинальскую велеречивость. Звучал он, впрочем, как-то вяловато, но перепуганный дипломат списал эти огрехи на плохое качество связи.

— Что вам нужно, сеньор инквизитор? — пролепетал кардинал, мгновенно покрываясь потом.

— Не так давно внутренняя гвардия инквизиции понесла значительные потери. Одним из погибших стал капрал Андраш Мрочек. Я отправил его с поручением в отдел кардинала Пшертневской, где он был застрелен одним из ее сотрудников, а именно Вилдаром Криэ. Думаю, полиции эта информация окажется небезынтересна. — Засим, даже не попрощавшись, сеньор инквизитор положил трубку.

Дэпле недоуменно таращился на аппарат, пытаясь понять, с каким это поручением отправили к Пшертневской вышеупомянутого гвардейца инквизиции. Впрочем, в его тугодумном мозгу постепенно зарождалась здравая мысль: не так уж важно, зачем и почему его туда отправили. Гораздо важнее плачевный результат, последовавший за этим памятным событием, который вполне способен посодействовать роспуску ненавистного отдела!

То, что Радислава пышно именовала личными квадратными метрами, представляло собой скромную мансарду, расположенную в одном из домов возле набережной.

— Кто высокий — пригнитесь, — предупредила менестрель, ныряя в приземистый дверной проем.

Внутри мансарда больше всего напоминала кладовку с низким потолком. В одном углу — кровать, в другом — кресло, рядом с ним шкаф и подставка для гитары, два метра свободного пространства по центру и свисающая с потолка одинокая лампочка без абажура. Вот и весь интерьер! Дополняли картину две узкие двери: одна находилась в правой стене, вторая в левой. Оглядев эти хоромы, Злата немедленно испытала легкое ощущение дежавю.

— Где-то я уже это видела, — пробормотала она, невольно вспоминая жилище Виктора.

— Кухня налево, удобства направо, — просветила гостей оборотничка. — Колдуна своего можете на кровать складировать, можете на кресло, мне все равно.

— Я не колдун и не предмет, — обиженно опроверг Эрик, устраиваясь в жестком кресле. — Я целитель и маг.

— Те же яйца, только в профиль, — насмешливо фыркнула Радислава.

Виктор исподтишка показал подружке кулак.

— Надеюсь, мы закончили обсуждать мою физиологическую специфику. А теперь мне все же хотелось бы получить ответ, — сухо произнес князь. — Почему вы обе в таком виде?

— Потому что кое-кто решил поиграть в героев, — огрызнулась Пшертневская. — Кто тебе вообще давал право нас усыплять?!

— Для вашего же блага!

— Тебе напомнить, куда ведут благие намерения?

— Ma daeni, не начинай… — попытался остановить начинающийся скандал ди Таэ, но поздно: зерно раздора попало в благодатную почву.

— О нет, я не начинаю! Я ведь даже не поинтересовалась, почему вы с Виктором больше походите на пару портовых оборванцев, нежели на уважаемых сотрудников Дипломатического корпуса! Мог бы хоть немного подумать!.. Кто еще пару недель назад слезно умолял меня не соваться во всякие неприятности? А сам?!

— Ma daeni… — В слабости перед женщинами князь всегда проявлял завидную твердость.

— И добро бы хоть результат какой был! Нет! Нам пришлось все делать за вас! Вот, полюбуйтесь! — Пшертневская победно взмахнула папкой с ихтианскими раритетами.

Эрик и Виктор озадаченно переглянулись. Против такого весомого аргумента возразить нечего. Кажется, мужчины вот-вот одержат победу над женщинами в необъявленной войне за право считаться слабым полом. Иначе все это и не назовешь.

— Ладно, — примирительно вздохнул князь, решив отложить душеспасительную беседу до более подходящего часа. — Руки только покажите… обе.

Пшертневская и менестрель недоуменно переглянулись, но рукава подвернули. Чародей страдальчески поморщился: на запястьях Златы красовались продолговатые темно-фиолетовые синяки, а у Радиславы — краснели впечатляющие ожоги.

— Что дальше делать будем? — осторожненько вопросил Виктор, пока князь занимался лечением.

— Полагаю, Виктор, вам стоит завершить начатое дело и вернуть ихтианам их реликвии, — вынесла вердикт госпожа кардинал, растирая пока все еще онемевшие запястья, но уже избавленные от синяков. — Я свяжусь с Эорлин-ши, вечером он вас заберет.

— А вы с князем разве не останетесь в Одессе, отдохнуть денька два? — удивился байкер.

— Нет! — ответил за двоих Эрик. — С меня вполне хватило этой… командировки, чтобы еще продолжать ее. К тому же думаю, ихтианы отнюдь не возрадуются, вновь увидев меня. Все же насильственная магия над древними расами запрещена законами: ведь я заставил их транспортировать нас на берег. А ее, — он обернулся к Злате, — я одну тут не оставлю. Посему мы отбываем домой немедленно, телепортом, уж извините.

Злата едва открыла рот, намереваясь возразить, но ди Таэ решительно оборвал ее.

— А с тобой, ma daeni, я еще дома поговорю, — напомнил он, раскрывая телепорт.

Пшертневская кивнула, прикидывая, какой бы сценарий разыграть, чтобы это самое многообещающее «поговорю» отодвинулось куда-нибудь подальше, на очень задний план…

Парусник «Эолова арфа», так же как и несколько недель назад, заходил на посадку неподалеку от особняка Высокого дома Скрипто. Хьюго настороженно осматривался вокруг. Он чувствовал себя не в своей тарелке, и в первую очередь из-за одежды. Рубашка свободного покроя со шнуровкой у ворота и замшевая безрукавка значительно преобразили его, и сейчас молодой человек действительно больше походил на аристократичного представителя Высокого дома, нежели на священника.

— Вы бывали раньше на Территории древних? — осведомилась Анна ди Таэ, подходя к нему.

Де Крайто вздрогнул от неожиданности.

— Нет, и не жажду.

— Чувствуете себя неуютно? Это нормально. Мы здесь чужаки…

— Я — да, а вот вы…

— Моя семья никогда не жила на Территории древних, — начала откровенничать Анна. — Мои предки могли спокойно пересекать границу, пока та еще существовала, но мы всегда считались чужими здесь, как и Высокий дом де Крайто. Ваша семья тоже не принадлежала к древним. Кстати, о том, кто вы есть и как вас зовут, тут лучше не распространяться. Ясно?

— Вы не доверяете Скрипто? — Хьюго напряженно смотрел перед собой.

— Здесь я никому не доверяю, — уточнила княжна. — Но Скрипто — это те, кому я не доверяю чуть меньше, чем всем остальным. А произнесенное вслух слово — это, увы, такая опасная вещь, которая, как бы вы ее ни утаивали, все равно выплывает наружу. Здесь всегда найдутся уши, которые все услышат.

— Госпожа, извините, — прервал чародейку подошедший к ним Эорлин-ши. — Боюсь, мы не сможем вас дождаться…

— Что случилось? — встревожилась она.

— К вечеру мы должны вернуться в Одессу, чтобы забрать еще одного вашего друга.

— Ах да, — княжна понимающе тряхнула головой, — Виктор же сейчас в Одессе. Не стоит беспокойства, Эорлин-ши. Наша транспортная магия почти бессильна на этой территории, но думаю, лэрд Лаэн не откажет нам в такой малости, как прямой телепорт домой. Можете спокойно отправляться в Одессу. Благодарю вас за любезность.

Сильф церемонно откланялся.

На посадочной площадке их, как и в прошлый приезд, встречал Иль ди Амбер-э'Скрипто.

— Честно говоря, мы даже не надеялись, что вам удастся вернуть эти документы, — искренне признался Иль, когда они покончили с взаимными приветствиями и направились к дому. Травник крепко прижимал к груди папку с архивом по Волчьему мору.

— Честно говоря, мы тоже, — не стала скрывать Анна. — Просто на сей раз обстоятельства сложились в нашу пользу.

— Скромничаешь! — галантно не поверил Иль. — Кстати, а кто твой молчаливый спутник? Надеюсь, не еще один мятежный архонт? — Он искоса взглянул на Хьюго.

— Нет, об этом можешь не беспокоиться, — таинственно улыбнулась княжна. — Скажем так, это моя личная охрана на период пребывания в ваших опасных краях.

Иль кивнул. Кажется, княжна хитрит. Этот импозантный юноша ничуть не похож на телохранителя, хотя и сразу видно — боец. Ди Амбер был готов поспорить на что угодно: сопровождающий Анну красавец — высокородный и происходит из благородного семейства. Аристократизм, знаете ли, ничем не замаскируешь… Но если его гости хотят играть в инкогнито, то пусть играют.

— Анна, я заранее спешу извиниться, — произнес травник секунду спустя, — но лэрд сможет уделить вам внимание не раньше чем вечером. Сегодня состоится Совет Высоких домов, и мы, как наблюдатели, обязаны там присутствовать.

— Не суть важно, — благодарно улыбнулась чародейка. — Главное, чтобы лэрд Лаэн после всего телепотрировал нас домой.

— О, с этим проблем не возникнет, — заверил ее Иль.

Лэрд поджидал их у входа, ведущего на широкую открытую галерею, опоясывающую дом по периметру. По его лицу княжна поняла, что проблемы у них уже возникли и, более того, начинать их расхлебывать нужно немедленно. Лаэн э'Скрипто держал в руке небольшой свиток и выглядел донельзя мрачным.

— Княжна, скажите, за что вы так не любите меня, старика? — скептически осведомился он.

— Что случилось? — насторожилась Анна.

— Несколько минут назад прибыл вестник от ди Амберов с вот этим сообщением. — Скрипто протянул свиток чародейке, та быстро пробежала его глазами и тихонько застонала.

Хьюго показалось, что еще немного — и княжна упадет в обморок.

— Да что там такое?! — не выдержал де Крайто.

— Приглашение, — страдальчески выдавила девушка, — от которого нельзя отказаться… А так хочется. В прошлый мой приезд представители рода ди Амбер нанесли нашей семье довольно тяжкое оскорбление, отказав Арьяте в статусе подмастерья. А теперь они желают исправить допущенную ошибку и поэтому приглашают нас на прием, который состоится сегодня вечером после окончания Совета.

— Я ума не приложу, каким образом герцог проведал о вашем приезде, — поспешил обелить себя лэрд Лаэн.

— А может, это вы ему сообщили? — желчно осведомился де Крайто.

— Молодой человек, я хоть и стар, но из ума еще не выжил! — гневно парировал Скрипто.

— А ты не можешь просто отказаться от участия в банкете? — спросил Иль, обращаясь к чародейке. — Сослаться на обычную женскую головную боль и…

— Нет. — Анна удрученно скрипнула зубами. — Это будет означать открытое объявление войны между нами и ди Амберами.

— Можно подумать, до этого вы с ними жили в мире и согласии, — негодующе фыркнул травник.

— Одно дело — скрытое пакостничество и неприязнь, а совсем другое — открытая вражда, — разъяснила княжна. — Я отправлюсь на этот прием, но играть по правилам ди Амберов не намерена!

— Одна вы туда не отправитесь! — веско уронил священник.

— В смысле не совсем одна, — возразила Анна. — Меня проводит туда лэрд Лаэн.

— Это не считается, — отмахнулся де Крайто. — К тому же в свитке ясно сказано, что приглашается не только княжна Высокого дома Анна ди Таэ, но и ее спутник.

Чародейка тихонько застонала. В голове вертелась назойливая мысль: кажется, теперь она уже не сможет следовать заранее продуманным правилам игры и соблюдать нейтралитет. Безусловно, ее втягивают во что-то грязное. Что ж, похоже, придется импровизировать…

Рид неспешно брел по Казначейской улице, повторно направляясь в городской архив. Время близилось к полудню, на столе в отделе накопилась куча бумаг, требующих немедленного разбора, но архонта это почти не волновало. И если бы Профессор не настоял на том, чтобы он отправился в архив немедленно, святой отец с удовольствием бы еще потянул время. Впервые у архонта возникла мысль забросить любимую работу и покопаться в собственной душе, забившись в какой-нибудь темный укромный уголок. А все потому, что со вчерашнего вечера его не покидала мысль о девушке-архивариусе Лиссе Дончек. Архонта это не только огорчило, но и насторожило, ибо менее всего он желал сейчас выпасть из состояния неустойчивого ментального равновесия, обретенного с таким трудом. А впрочем, ведь нет ничего страшного в том, что он еще раз наведается в архив, к тому же он делает это сугубо по служебной необходимости. Так почему тогда, черт побери, он едва переставляет ноги?!

Рассуждая таким вот образом, архонт вошел в старое массивное здание. В главном зале царили пустота и прохлада, лишь увлеченно разбирал ящики с документами какой-то худощавый мужчина средних лет.

— Эм-м… простите… — неуверенно окликнул его Рид.

— А? — Мужчина оторвался от бумаг и, близоруко щурясь, вопросительно уставился на священника. — Роберт Новак, отдел периодики, — представился он, — чем могу быть полезен?

— Где я могу найти госпожу Дончек? Мы договаривались о встрече, — ответил священник, чувствуя, как внутри него зарождается чувство неясной тревоги.

Мужчина нахмурился, что-то припоминая.

— Ах да, Лисса упоминала о вас. Вы ведь отец Рид, не так ли?

— Да… — Архонт начинал нервничать.

— Тогда это вам. — Роберт передал священнику флеш-карту. — Лисса говорила, вы заказывали копию этих документов.

Архонт машинально сунул флешку в карман.

— А где сама Лисса? — продолжил допытываться он.

— Так вы что, совсем ничего не знаете? — удивленно вскинул бровь архивариус. — Она в больнице.

— В ка-акой б-больнице? — заикаясь, выдавил Рид.

— В центральной. Разбойное нападение, вчера вечером, прямо здесь… Весь ее кабинет расколотили.

Но архонт уже не слушал, опрометью кинувшись на улицу. Через пятнадцать минут он уже ворвался в центральную больницу Будапешта. Вдоволь напререкавшись с персоналом, он наконец выяснил номер палаты.

Заметив влетевшего в палату Рида, девушка подтянулась и села на койке. На лице у нее темнели две ссадины, шею обхватывал гипсовый воротник.

— Лисса, что произошло? Как вы себя чувствуете?! — взволнованно выпалил архонт.

Девушка чуть удивленно уставилась на него.

— Судя по вашему лицу, я умираю в жутких конвульсиях, хотя врачи утверждают, что состояние мое удовлетворительное, — кокетливо улыбнулась она. — Присаживайтесь, святой отец.

— Господи, как вы можете так шутить! — всплеснул руками Рид, не опустившись, а скорее рухнув на пуф возле койки. — Когда я узнал, что вы в больнице, меня чуть удар не хватил! — Священник едва успел поддержать коварно слетевшие очки.

— Скажите, Роберт передал вам флеш-карту? — деловито поинтересовалась Лисса.

— Да, но, бога ради, скажите, что с вами произошло?!

— На меня напали, — будничным тоном сообщила девушка. — Через двадцать минут после вашего ухода. Я едва закончила копировать документы, как вдруг в кабинет ворвалось нечто. Я даже не знаю, как это назвать, но оно точно не являлось человеком. Последнее, что я помню, — как оно уничтожало документы, с которых я своевременно успела снять копию. А потом тварь схватила меня, встряхнула и швырнула через всю комнату… Очнулась я уже в карете «скорой помощи», а из больницы позвонила Роберту. Он приехал, и я отдала ему флешку. — Лисса растерянно потеребила пальцами одеяло. — Знаете, я считаю, что причина всего произошедшего кроется именно в этих документах. Кто-то очень не хочет, чтобы они вообще существовали…

— Ужасно, — простонал Рид. — Это просто ужасно. Простите, ради бога, что я втянул вас во все это!

— А знаете, что самое обидное? — Девушка закусила губу. — Эта дрянь разбила все горшки с цветами! А ведь один из моих кактусов на днях собирался зацвести…

Рид ушел из больницы полтора часа спустя, пообещав Лиссе навестить ее завтра. А сейчас ему нужно было как можно скорее просмотреть полученные от девушки документы.

Резиденция Высокого дома ди Амбер поражала своей массивностью и одновременно некоей игривой вычурностью, представляя собой сочетание несочетаемого. Так строят крепости, пригодные для длительной обороны. Так строят истинные шедевры зодчества, призванные подавлять своим величием. И именно так выглядел дом одной из самых могущественных магических семей…

Телепорт, раскрывшийся в десятке метров от крепостного рва, рассыпался серебристыми искрами, переместив гостей к входу на подвесной мост. Старший лэрд дома Скрипто и трое его спутников замерли, удивленно озираясь по сторонам.

— Я думала, нас выкинет где-нибудь внутри этой громадины, — раздосадованно произнесла Анна ди Таэ, с неприязнью поглядывая на крепостные стены. — А нам, похоже, намереваются устроить обзорную экскурсию по этим сооружениям. Фу, ну и показуха!

— Я мог бы проложить путеводный узор, минуя их защиту, но зачем? — откликнулся Лаэн. — Я не стремлюсь к лишней головной боли. Кстати, постарайтесь не смазать те узоры, которые я нанес на запястья вам и вашему спутнику. Это своего рода маячки. Если, не приведи Господи, с вами что-то случится, то мы с Илем будем мгновенно оповещены и придем на помощь.

Княжна задумчиво взглянула на внутреннюю сторону запястья, где красовался замысловатый рисунок.

— Хорошо, — согласно тряхнула она головой. — Но может, хватит тут стоять? Мы здесь видны как на ладони и здорово подставляемся.

— Поддерживаю, — пробормотал Иль. — Хотя идти внутрь этого «родового гнезда» мне тоже не очень-то хочется.

Дворецкий, встретивший их в просторном холле, в первую очередь затребовал приглашение. И успокоился, лишь удостоверившись в том, что прибывшие действительно являются теми, за кого себя выдают. При этом он прибавил короткую, но почти приказную фразу: дескать, господ Скрипто уже ждут в зале Совета, а ее светлость княжна ди Таэ со своим спутником могут скоротать время до вечера, насладившись отдыхом в своих комнатах.

— Думаю, в этом есть резон, — пробормотала Анна.

— Княжна, — назидательно тронул ее за рукав лэрд Лаэн, — по возможности не покидайте комнату, а еще лучше — не разлучайтесь со своим спутником.

— Безусловно, лэрд, — кивнула чародейка. — Спасибо за заботу.

Впрочем, она и без совета лэрда собиралась сделать именно это же самое. Дом рода ди Амбер отнюдь не производил впечатление гостеприимного и безопасного места.

— Мы зайдем за вами, как только завершится заседание Совета, — добавил Иль.

На этом они и расстались. Старший лэрд дома Скрипто и мастер-травник удалились в зал Совета, а чародейка со товарищи отправилась в отведенные им апартаменты. Отдыхать.

Анна не стала надолго задерживаться в отведенной ей комнате и, сотворив на всякий случай своего фантомного двойника, вышла и постучала в дверь к Хьюго.

— Я решила, что здесь удобней держать оборону, — усмехнулась она, эффектно упираясь рукой в косяк. — К тому же подозреваю, вы сами вряд ли пришли бы ко мне.

Хьюго сконфуженно вспыхнул.

— Так я зайду? — не спросила, а скорее предложила Анна.

— Да вы, собственно, уже… — через силу выдавил де Крайто.

— Ах да… моя чародейская наглость — зашла и не заметила.

В дверь постучали. Княжна удивленно вскинула бровь:

— Вы кого-то ждете, Хьюго?

— Нет, — растерянно качнул головой священник.

— Что ж, посмотрим. — Чародейка рывком распахнула дверь. На пороге стояла горничная — кукольного вида девица, держащая в руках стопку постельного белья.

— Надо же, как здесь любят гостей! — наигранно восхитилась Анна. — Хьюго, думаю, надо забрать это белье, а то хозяева обидятся.

Горничная ослепительно улыбнулась и сделала шаг в комнату, но княжна ее остановила. Постельное белье уже перекочевало из ее рук в руки де Крайто, а горничная все продолжала топтаться на месте.

— Что-то не так, милочка? — желчно осведомилась княжна. Хьюго тоже недоуменно поглядывал на прислугу.

— Возможно, молодому господину неудобно самому застилать постель. Я бы могла разложить подушки, — томно трепыхая ресницами, проговорила девица.

Де Крайто на секунду показалось, будто между пальцами княжны проскочила молния. Впрочем, то, что Анну довели до точки кипения, он и так понял.

— Здесь не так уж много подушек, чтобы молодому господину потребовалась ваша помощь, — саркастично уведомила чародейка, понимая, что еще немного, и она испепелит нахалку на месте.

— Но, возможно…

— Невозможно! — Анна сделала шаг навстречу, вытесняя горничную в коридор и принуждая пятиться назад. Как только та пересекла линию порога, чародейка захлопнула дверь, едва не съездив прислуге по носу.

— Нахалка! — буркнула чародейка, отходя от двери.

— Да что происходит? — не выдержал Хьюго. — И при чем здесь подушки?!

Княжна бросила на него быстрый взгляд и расхохоталась. Де Крайто, похоже, понятия не имел о том, что ему предлагали.

— Минуту назад мы плюнули в кашу представителям сего достойного Высокого дома, — отсмеявшись, пояснила она.

— В смысле? Лишь потому, что отказались от того, чтобы эта девушка взбила мне подушки? — Священник все больше запутывался.

— Не взбила, а разложила, — продолжала хихикать княжна.

— Да что в этом такого-то?!

— Выражение «согревать постель» вам известно? — сквозь душивший ее смех допрашивала Анна.

— Д-да… а что? — До Хьюго потихоньку начинало доходить.

— Так вот, «разложить подушки» — это то же самое.

— А… то есть… она… — Парень залился краской.

— Вот именно! Наконец до вас дошло. Поздравляю.

Хьюго с тяжелым вздохом опустился на кровать и стеснительно провел ладонями по лицу. Кажется, его опять выставили наивным простаком!

— Ничего страшного. — Анна сочувственно похлопала его по плечу. — И на старуху бывает проруха. Но я хотела поговорить с вами о кое-чем другом. Возможно, нам в срочном порядке придется уносить отсюда ноги. Единственный, кто может нас отсюда вытащить, — это лэрд Лаэн, но ему понадобится время. Возможно, завяжется магическая драка, и у меня не будет ни лишних сил, ни времени, чтобы прикрывать еще и вас. Вы должны научиться ставить защиту сами.

— Стоп, вы хотите, чтобы я научился колдовать? — Де Крайто подскочил как ужаленный.

— Что-то вроде того. Вы ведь как-никак из Высокого дома.

Хьюго уже собирался разразиться приличествующей случаю гневной тирадой, касающейся греховности магов и магии, но здравый смысл оказался сильнее:

— Хорошо, только не думаю, что окажусь способным учеником.

— Бросьте, этим трюкам обучают десятилетних детей с неоформленным даром, а вам уже двадцать с лишним!.. — Княжна перешла в дальний угол комнаты. — Встаньте прямо, — скомандовала она, — расслабьтесь, вытяните руку перед собой и представьте, что упираетесь в прозрачную стену. Вы должны ощутить поверхность.

— Ничего не чувствую, — удрученно констатировал Хьюго, стоя с протянутой в пространство рукой.

— Пробуйте еще раз.

Ему удалось добиться требуемого эффекта раза эдак с десятого, когда пот уже градом катил по лицу, а де Крайто, осознавая всю безнадежность происходящего, начинал тихонько звереть. Созданный им щит получился хиленький и, по магическим меркам, слабый, но все же он существовал реально, радужно поблескивая, когда с ним пересекались лучи солнца, клонящегося к закату. Княжна на этом не остановилась, заставив Хьюго повторять данное действие вновь и вновь, пока юноша не довел свою защиту до того состояния, когда в него уже можно было запустить силовой пульсар, причем без вреда для закрытого щитом человека. Анна не замедлила проверить прочность защиты, швырнув в де Крайто сгустком энергии. Хьюго чуть покачнулся, словно от легкого толчка, а в следующий момент…

Княжну отшвырнуло и с силой впечатало в стену. Перед глазами чародейки поплыли синие круги. Княжна ди Таэ безвольно сползла на пол.

— Анна! Анна… — Кто-то тряс ее за плечи. — Вы живы? Черт, да чтобы я еще раз занялся чем-то подобным…

Чародейка открыла глаза. Перепуганный, бледный как мел Хьюго стоял возле нее на коленях и тормошил за плечи.

— Как вы это сделали? — хрипло осведомилась она, ощупывая себя и пытаясь определить, все ли кости целы. — Вы же только что меня атаковали!

— К черту все это! С вами все нормально? — Руки Хьюго дрожали.

— Нормально, — успокоила его княжна. — На тренировках мне доставалось гораздо сильнее. Встать помогите.

Де Крайто помог ей подняться и усадил на кровать.

— Это невероятно! — восхищенно произнесла чародейка, пытаясь остановить платком потекшую из носа кровь. — Вы атаковали!.. Пусть примитивным силовым импульсом, но все же…

— Это как-то само собой вышло… Простите… После сеанса госпожи ди Эроен меня постоянно преследует ощущение того, будто я изменился…

— Господи, да за что?! Вы ни в чем не виноваты, это моя оплошность, что я не выставила защиту! Впрочем, кто же думал… Кто же думал, что в вас вот так спонтанно проснется сила, передающаяся по наследству! — торжественно закончила Анна.

— Больше никогда не стану даже пытаться делать что-то подобное! — опрометчиво пообещал Хьюго.

— Будете! — безапелляционно отрезала княжна. — Я лично вами займусь. Такой потенциал грех зарывать в землю.

Тут дверь без стука распахнулась и в комнату влетели лэрд Лаэн и мастер-травник.

— Что произошло? — в один голос воскликнули они. — Кто на вас напал?

— Напал? — Анна и Хьюго изумленно переглянулись.

— Анна, на вас только что была совершена магическая атака, — вкрадчиво уточнил лэрд Скрипто. — Ваш маячок сработал.

— А, это… — Княжна беззаботно махнула рукой. — Нет, просто пока вы там заседали, я решила провести небольшой урок магии.

— А больше вы ничего не придумали? — вспылил Иль. — Мы слышим сигнал тревоги, сломя голову несемся сюда!..

— Иль прав, княжна, — вздохнул старший лэрд. — В следующий раз ведите себя благоразумнее. А вы, молодой человек, соизмеряйте силу, если не хотите остаться без наставницы. Званый вечер начнется через пару часов, так что у вас еще есть время привести себя в порядок, — закончил Скрипто.

Виктор и Радислава неспешно брели вдоль набережной. Байкер только что передал ихтианам похищенные у них реликвии и полностью закрыл столь суматошное дело. До заката оставалось еще достаточно времени, чтобы позволить себе короткую прогулку по Одессе. Мимо них с шумом и гамом продефилировала ватага молодых людей, наряженных в карнавальные костюмы.

— Я вижу, здесь любят веселиться, — одобрительно подметил Виктор.

— Особенности местного менталитета, — откликнулась Радислава. — Вся Одесса — это одна большая трагикомедия. Здесь смех приравнивается к стилю жизни.

Возле одного из летних кафе настраивал инструменты уличный джаз-банд, чуть поодаль репетировали предстоящее вечернее выступление факиры, легко перебрасывающиеся огненными шарами. Виктор с интересом проследил за парнем, жонглировавшим горящими тростями.

— Самому, что ли, попробовать, — пробормотал он, намереваясь подойти к фаерщикам.

Радислава едва успела цапнуть его за рукав:

— Стой.

— Эй, что-то не так, мышка? — удивленно взглянул на нее байкер.

— Пошли отсюда, — глухо произнесла она, стремясь оказаться подальше от фаерщиков и открытого огня.

— Не любишь огонь? — догадался он.

— Не люблю, — буркнула оборотничка.

— И давно?

— С того момента, как очнулась возле пепелища, которое было моим домом.

— Извини, — вздохнул Виктор.

— Не стоит, — суховато откликнулась менестрель. — Пойдем посидим в «Веселом Роджере» у Райетта, хватит шататься по городу.

— Что решила делать теперь? — спросил байкер, когда они уселись за дальним столиком.

— Не знаю, — пожала она плечами. — Возможно, подамся к древним, подальше от церкви. — Менестрель взглянула на него исподлобья. — Если ты думаешь, что я предложу тебе сопровождать себя, то не стоит и надеяться, человек.

— Даже и в мыслях не держал, — улыбнулся Виктор, но улыбка вышла какая-то невеселая. — А как насчет того, чтобы вернуться со мной в Будапешт?

Радислава выразительно покрутила пальцем у виска, намекая сразу на все: на несовместимость их характеров, на свою непоседливость, на козни инквизиции.

— Нашим дорогам давно следовало разойтись, — озвучила очевидный итог менестрель.

— Ну значит, не поминай лихом. — Байкер демонстративно взглянул на часы. — Проводишь до окраины?

— Только ради того, чтобы убедиться, что ты действительно улетел, — строптиво фыркнула Радислава.

— Можно и так, раз по-другому никак, — усмехнулся Виктор. — Но знай, если тебя когда-нибудь занесет в Будапешт, то крыша над головой и приятная компания тебе обеспечены. Хотя насчет компании не уверен, зато комната всегда в твоем распоряжении: ключ от входной двери хранится под ковриком, пиво — в холодильнике.

Менестрель неопределенно усмехнулась и вдруг спросила:

— Слушай, человек, а где твой крест?

— Что? — не понял Виктор.

— Крест. Я точно помню, что у тебя на шее вместе с моей руной болтался еще и крест.

— А что, его нет?

— Нет, — покачала головой Радислава.

— Н-да… Видать, посеял где-то в этой суматохе. Шнурок-то там старый, потрепанный был, — как-то неуверенно откликнулся байкер. — Ну ничего, Бог дал — Бог взял. Ладно, пора мне…

ГЛАВА 9

В заведение Райетта оборотничка вернулась часа через полтора, успев по дороге заскочить домой за сумкой и гитарой. Больше ее здесь ничего не удерживало.

Усевшись на высокий стул у стойки, Радислава опустила гитару на пол, а сумку плюхнула на столешницу.

— Рай, плесни-ка мне твоей фирменной дряни с томатным соком, — устало попросила она.

— Уходишь? — спросил трактирщик, заметив вещи.

— Да.

— Надолго?

— Навсегда.

— Я думал, ты уедешь с ним, — небрежно отметил Райетт.

— Остаться — значит, однажды потерять, — вздохнула менестрель.

— Ты глупая, — с сожалением констатировал трактирщик, пододвигая ей бокал. — Молодая и глупая.

— А ты, можно подумать, старый и мудрый, — скептически поморщившись, произнесла Радислава.

— Если бы ты знала, сколько мне лет, тебе бы стало плохо, девочка. Да, я стар, я очень стар.

— Ты суперстар, Райетт, плесни еще водки.

Трактирщик отрицательно покачал головой.

— Тогда я сама, морской дьявол тебя забери! — Оборотничка потянулась через сумку, нацелившись в стоявшую на стойке бутылку.

Но ее рука почему-то замерла, так и не достигнув цели, вместо этого опустившись к боковому карману сумки. Тот оказался открыт, а менестрель точно помнила, что не распаковывала сумку с момента возвращения в город. Запустив пальцы в карман, она вытащила небольшой бумажный сверток. Развернула пожелтевший от времени тетрадный лист. На стойку с глухим звяком выпал медный крест, прикрепленный к кожаному шнурку.

— Так, значит, потерял, да?.. — обескураженно пробормотала она, вертя крест в руке. Затем ее взгляд скользнул по листу. Там было что-то написано. Чернила в отличие от бумаги выглядели совсем свежими. Радислава вгляделась в знакомые крупные, чуть угловатые буквы. Почерк оказался точно таким же, как в незаконно экспроприированной у байкера тетради. Менестрель быстро пробежала глазами написанное… Листок вывалился из ставших непослушными пальцев.

— Да что такое, хвостатая? — Райетт недоуменно глядел на Радиславу.

— Читай, — едва слышно потребовала она панически дрожащими губами.

Трактирщик взял листок и, щурясь, принялся читать:

— Я уже пережила все это, — произнесла Радислава. — Все, кроме последних строчек… В реальности, а не во сне. Райетт, у него нет коврика перед дверью! — вдруг озаренно воскликнула менестрель.

— Что? — не понял тот.

— Коврика, под который кладут ключ! У него даже замка на двери нет! Райетт, подскажи, в Одессе сейчас есть маги? Мне нужно срочно попасть в Будапешт!

— Магов нет, но я могу предложить тебе нечто более действенное, — перегнувшись через стойку, заговорщицки прошептал он. — Идем, девочка.

Они спустились во внутренний дворик трактира.

— И что?.. — Договорить Радислава не успела.

Фигура Райетта неожиданно расплылась, подернулась маревом, и через мгновение перед оборотничкой стоял огромный черный дракон. Чешуя матово поблескивала в свете одинокого фонаря.

— Райетт, ты…

— Как насчет прогулки на драконе? — приглашающе прогудел Райетт. — Да, девочка, я дракон, только никому ни гугу. Я давненько не менял облик.

— Мы догоним их?

— Это смотря на чем летит твой ухажер.

— Сильфийский парусник-бабочка.

— Тогда нет. У них слишком большая фора, да и я уже далеко не мальчик… Ну что ты встала? Залезай! Или ты уже передумала надирать уши своему ухажеру?

— Я ему не только уши… — пыхтела Радислава, взбираясь дракону на спину. — Я его всего так отделаю! А то ишь выдумал — назвал несуществующие ориентиры… Отрезал мне путь к бедам и подарил свое везение.

— Главное, чтобы по прилете в Будапешт еще нашлось кого отделывать, — откликнулся Райетт.

— Ничего, нужно будет, я его и с той стороны бытия достану! — крикнула менестрель.

Дракон, оттолкнувшись от земли, тяжело взмыл в мерцающее звездами ночное небо…

Вилдар Криэ не любил ночной Будапешт и старался по возможности избегать поздних прогулок вроде той, которую ему приходилось совершать сейчас. Профессору все же удалось уговорить Ингерду вернуться к сыну, напомнив ей, что Эрик ди Таэ и Злата уже находятся в Будапеште, а следовательно, снова головой в омут бросаются на разрешение насущных проблем. Ди Эроен нехотя согласилась, взяв с Криэ обещание, что, как только вся эта канитель с инквизицией закончится, он непременно приедет к ним в Вену.

Проводив жену, Профессор решил наведаться домой к Эстебану Ханере. Время близилось к полуночи и не совсем подходило для нанесения визитов, но Криэ знал, что Ханера — трудоголик и рано дома не появляется. Его насторожило лишь то, что, когда Вилдар позвонил капитану, к телефону никто не подошел. Тревожный симптом, особенно учитывая всегдашнюю педантичность, присущую Ханере.

Едва Профессор вошел в подъезд дома, где жил капитан, как у него сработал мобильный телефон. Криэ вытащил трубку — звонил отец Рид.

— Да. Что-то случилось?

— Случилось! — сдавленно донеслось с другой стороны. — Профессор, я знаю все! Архивные документы! Я знаю, кто такой Криштоф де Крайто!

— И кто же?

— Господи, мы должны были догадаться обо всем раньше!.. Ответ маячил прямо у нас перед носом… Да кто же там так стучит?! Да открыто там!.. — Последние две реплики предназначались уже не Профессору.

— Рид, короче!

— Христобаль Саграда! — возбужденно выпалил архонт. — Криштоф де Крайто — это Христобаль… — Послышалась какая-то приглушенная возня. — Что?.. Как вы смеете… — До Криэ донесся приглушенный расстоянием голос священника. — Инквизиция не имеет права!.. — И все стихло.

Вилдар, нахмурившись, с досадой уставился на замолчавшую трубку и выругался себе под нос. Кажется, начинается нечто невообразимое. Кажется, будет жарко! Нужно срочно связаться со Златой и князем, но лишь после того, как он поговорит с Ханерой…

Профессор поднялся на второй этаж. Потянулся к звонку, но тут неожиданно заметил, что дверь в квартиру не заперта. Криэ вытащил револьвер и осторожно протиснулся внутрь. В квартире капитана царили идеальная тишина и темнота. Профессор осторожно пересек прихожую, передвигаясь на цыпочках.

— Ханера, вы здесь? — негромко позвал он, пытаясь сориентироваться в полумраке комнаты. Профессор различал смутные очертания обстановки, сугубо холостяцкой, аскетически скромной. Разложенный диван, письменный стол, кресло и платяной шкаф. Напротив окна горел уличный фонарь, поэтому необходимость в дополнительном свете отпадала.

Внезапно из дальнего угла комнаты донесся какой-то шорох, словно кто-то громоздкий крался вдоль стены.

— Ханера, это Криэ…

От стены отделился сгусток мглы и рванулся к Профессору. Мощный удар в грудь отшвырнул его к противоположной стене. Вилдару показалось, будто он расслышал хруст собственных ребер. Когтистая лапа сомкнулась на горле и приподняла его в воздух. Несмотря на изуродованные черты, лицо нападающего все еще было узнаваемо. Перед Профессором стояло то, что некогда называлось Эстебаном Ханерой. Криэ, задыхаясь, нашарил на груди крест и рванул его с цепочки, чтобы в следующий момент всадить монстру в руку. Тварь с утробным воем отшвырнула Вилдара от себя. Криэ почувствовал, как с треском ломается оконная рама под его спиной, разлетается стекло и он летит в пустоту. Чудовище в длинном прыжке последовало за ним. Профессор в отчаянии спустил курок револьвера…

Земля оказалась ближе, чем думалось Профессору. Удар спиной о газон на секунду оглушил Криэ, заставив временно утратить контроль над собой… Поднялся он не сразу, сначала откатившись подальше от места падения. В нескольких метрах от него, нелепо распластавшись на брусчатке, неподвижно лежал мертвый Эстебан Ханера.

— Слава тебе Господи, попал, — пробормотал Криэ, вставая на четвереньки. — Упокой Господи твою душу…

Резкая боль в спине и груди едва не заставила его рухнуть рядом с трупом, но Профессор все же нашел в себе силы выровняться. Окровавленные пальцы нашарили телефон. Через весь дисплей пролегла глубокая трещина. Вилдар попробовал включить аппарат, но мобильный обиженно пискнул и признаков жизни больше не подавал.

«Нужно добраться до отдела, — подумал Криэ, ощущая головокружение и тошнотворный привкус крови во рту. — Здесь недалеко, всего две улицы». Пошатываясь, он двинулся прочь…

Князь Высокого дома Эрик ди Таэ был несказанно рад снова очутиться дома, принять ванну и вернуться к своему привычному средству передвижения. Именно поэтому князь пребывал сейчас в благостном расположении духа, и Злата уже начала надеяться, что назидательное чтение морали не состоится. Но не тут-то было. Эрик твердо вознамерился провести со своей возлюбленной разговор на душеспасительную тему, невзирая на умиротворенное настроение обоих.

— Ma daeni, иногда твое безрассудство меня откровенно пугает, — вкрадчиво начал князь.

Злата внутренне подобралась и отложила гребень, которым расчесывала волосы.

— Ma daeni, согласись, то, что произошло в Одессе…

— Эрик, — она поближе перебралась к сидящему на кровати магу, — как насчет завтра?..

— Не сбивай меня…

— Я не сбиваю, я лишь помогаю направить твои мудрые мысли в нужное русло, — игриво промурлыкала досточтимая госпожа кардинал, кокетливо встряхивая шелковистой волной каштановых волос. — Так вот завтра…

— Молчи, коварная! — попытался сопротивляться князь, больше следя за тем, как сползает с плеча Златы халат, нежели за ходом своих мыслей.

— Может, верхний свет лучше выключить? По-моему, торшера вполне достаточно… — Пшертневская щелкнула выключателем, погружая комнату в приятный сумрак. При этом ворот ее халата еще шире расползся по плечам.

— Ma daeni, так нечестно! — наигранно возмутился Эрик, размышляя, а не ускорить ли медленное сползание халата еще как-нибудь.

— Считай, что это моя маленькая месть. — Злата победно взглянула на мага.

— Ma daeni, ты сводишь меня с ума, — влюбленно признался князь, ловя ее руку.

— Да? Как именно?

Ответить ди Таэ не успел — раздался телефонный звонок.

— И кому мы понадобились в такое неурочное время? — недовольно пробормотала Пшертневская, беря трубку. — Да?

Эрик заметил, как помрачнело лицо Златы.

— Кто и что? — коротко спросил он.

— Это из отдела. Профессор тяжело ранен, — упавшим голосом произнесла госпожа кардинал.

— Добро пожаловать в террариум, — мрачно оповестил Лаэн э'Скрипто, когда его гости вошли в бальный зал резиденции клана ди Амбер.

Княжна окинула помещение скептичным взглядом прицельно прищуренных глаз. М-да…

— Что-то я не вижу здесь знакомых лиц. Может, просветите, а, лэрд? — хмыкнула она.

— Для начала давайте отойдем к вон тем колоннам и перестанем привлекать излишнее внимание, — торопливо предложил Скрипто.

Вступив наконец в тень вожделенных колонн и встав вполоборота к залу, старший лэрд произнес:

— Итак, можно начинать ознакомительную лекцию. Хотя я думаю, для Иля это будет малоинтересно… Итак, наше дефиле подлецов и негодяев открывает самый главный интриган в этом гадючьем гнезде. Герцог Алоизиус ди Амбер собственной персоной — видите, вон там, возле декоративного фонтанчика.

— Упитанный черноволосый субъект в фиолетовом камзоле? — уточнила Анна.

— Он самый. Кстати, именно ему ваша семья обязана большинством своих неприятностей. И учтите, он уже давно сотрудничает с инквизицией.

Княжна сдержанно кивнула.

— Давайте об этом как-нибудь потом, лэрд, — попросила она, — а то, боюсь, я зашвырну в него пульсаром прямо сейчас.

— Простите. Далее у нас идет… — Скрипто вдруг осекся.

— Что-то не так?

— Еще не знаю, — задумчиво откликнулся Лаэн. — Взгляните, кто попивает вино там, в нише у окна. Видите высокого темноволосого мужчину в черных с серебром одеждах? Это же легендарный Иллар де Элле!

— Глава Высшего круга некромантов? — недоверчиво переспросила княжна.

— Да. Хотя я не припомню, чтобы он являлся любителем подобных сборищ. Даже на Совет всегда приходит его сын, теперешний глава их Высокого дома. Впрочем, это и неудивительно, ведь многие его остерегаются и недолюбливают. Иллар достаточно стар, чтобы помнить события, неприятные для многих Высоких семейств. Он просто сборник всяких сплетен и слухов…

Услышав подобное, чародейка хищно подалась вперед, перебив лэрда:

— Нам нужно с ним поговорить. Это единственный шанс расставить все точки над «i».

— Что ж, попробуйте. Если только он захочет с вами говорить, — пожал плечами старший лэрд.

Княжна крепко ухватила Хьюго за рукав и увлекла за собой.

— Он ведь некромант, я правильно понял? — слегка нервно осведомился де Крайто.

— Правильно. А еще он глава Высшего круга и наверняка помнит всех посвященных за последние полвека. Он вполне способен сыграть роль ходячей энциклопедии. Главное, как-то втянуть его в беседу… Да не нервничайте вы так, Хьюго.

Анна и священник стремительно пересекли зал, вызывая недоуменные взгляды присутствующих. Они уже почти достигли окна…

— Вам следует вести себя осмотрительней, leri, — внезапно раздалось за плечом у княжны.

Анна резко обернулась и столкнулась с Илларом де Элле. Чародейка озадаченно сморгнула. Она была уверена, что еще секунду назад некромант стоял у окна, спиной к ним.

— Скажите, неужели возникла реальная необходимость дразнить и без того не слишком дружелюбных ди Амберов, приводя к ним в дом молодого лэрда де Крайто? — Де Элле взял Анну за руку и галантно поцеловал пальчики. Затем поднял голову и встретился с княжной взглядом в упор. Глаза мужчины смеялись.

— Я даже спрашивать не стану, откуда вы узнали, — растерянно пробормотала Анна. — Но если уж на то пошло, они сами нас пригласили, да еще так, чтобы мы не смогли отказаться. К тому же не все здесь столь проницательны, как вы…

— Не спорю, — спокойно согласился де Элле. — Герцог пока ни о чем не догадывается, но каждый раз, когда он смотрит в вашу сторону, его начинают одолевать смутные подозрения касательно этого молодого человека… Хм, весьма любопытно… — Некромант бесцеремонно опустил ладонь на лоб Хьюго.

Де Крайто ошарашенно отпрянул назад. Иллар лишь иронически усмехнулся.

— Багровый раздел, — продолжая улыбаться, безошибочно определил он. — Воскрешение тела, зомбирование, управление. И кто же это над вами так виртуозно поработал? А потом полное восстановление личности… Даже во времена моей молодости удачное проведение подобного обряда являлось редкостью, а уж сейчас… Единичный случай. Вам чрезвычайно повезло, молодой человек.

— Вот об этом мы и хотели с вами поговорить, — со вздохом произнесла Анна, — ибо имеются все основания полагать, что из могилы Хьюго поднял некромант по имени Криштоф де Крайто, посвященный Высшего круга, работающий на инквизицию.

Иллар де Элле задумчиво вскинул бровь и потер переносицу:

— Не припомню такого…

— Он был учеником дома, — подсказала княжна.

— А год посвящения?

Анна назвала.

— Теперь все ясно, leri. В круг входят под истинными именами, а в хронику вписываются совсем другие имена, данные адепту при вступлении в дом. Извините, ничего не скажу вам про Криштофа де Крайто, ибо человек с этим именем никогда не проходил посвящение. Зато в тот год удостоился посвящения некто другой. И честно говоря, я высказывался против этого.

— Почему?

— Он был слишком молод… Слишком честолюбив, неуравновешен, экзальтирован. Натура, совсем не пригодная для некромантии. Такие личности всегда становятся преступниками, маньяками, садистами. А некроманту нужна трезвая голова, холодное сердце и здравый рассудок. Но к сожалению, я тогда еще не возглавлял круг, и поэтому мое мнение проигнорировали. Случись это все годом позже, я ни за что бы не допустил посвящения… А человека этого звали, дай бог памяти, что-то испанское… Христофор… Кристиэль… Нет, Христобаль. Да, точно, его звали Христобаль…

При этих словах Хьюго вздрогнул и потерянно схватился за грудь. Его лицо красноречиво свидетельствовало о том, что юноша вспомнил нечто важное.

— Саграда, — мрачно закончила Анна.

— Да, его звали Христобаль Саграда, — согласился де Элле, таинственно улыбаясь.

Хьюго побелел еще сильнее. Княжна успокаивающе сжала его руку.

— Я вижу, вашему другу стало не по себе, — сочувственно произнес Иллар. — Лучше вам уйти и как можно скорее покинуть этот дом. Считайте это дружеским советом.

— Да, конечно, спасибо, вы очень нам помогли. Идемте, Хьюго… — Чародейка легонько подтолкнула юношу в спину. — К тому же наши друзья уже тоже покидают сие мероприятие.

— Княжна, готовьтесь, вас ожидают крупные неприятности! — До ушей Анны долетел тихий шепот господина де Элле. — И берегите своих друзей, ибо, даже истребив большое зло, можно пропустить пущенные им корни…

Анна встревоженно оглянулась, но, увы, удобная ниша у окна оказалась пуста.

Не успели они с Хьюго сделать и нескольких шагов, как на них фактически налетел щеголеватый субъект эльфийской наружности, скорее всего, полукровка. Анне его лицо показалось смутно знакомым, и через секунду она поняла почему.

— Боже мой, княжна ди Таэ?! — воскликнул полуэльф. — Так, значит, это вы увели у меня этого красавца, обставив на аукционе в Мадриде!

В голове чародейки мгновенно пронеслись картины приснопамятного аукциона. Помнится, именно этот субъект требовал «обнажить мускулатуру», а потом торговался до упаду!

— Смею заметить, — завистливо продолжил полуэльф, — вы не прогадали… Какая стать, какая харизма! — Его рука оценивающе скользнула по груди де Крайто.

Княжне немедленно захотелось треснуть по этим холеным, унизанным перстнями пальцам чем-нибудь тяжелым. Данное желание, впрочем, посетило не ее одну, но субъект все понял и вовремя отступил на шаг назад.

— Вы что-то путаете, уважаемый! — неприязненно прошипела Анна.

— Да нет же, нет! Я слишком хорошо запомнил этого красавца. Его ослепительный образ все чаще посещает меня во снах!

— Наркотических, надо полагать? — сквозь зубы осведомилась чародейка, но полуэльф демонстративно пропустил ее сарказм мимо ушей.

Анна презрительно фыркнула. Она, конечно, не суфражистка, но иногда слишком очевидно подмечает, что главный мужской недостаток — это необузданное «мужское достоинство».

— Княжна! — между тем экзальтированно вопил полуэльф, поедая де Крайто горящим взором. — Умоляю: всего одна ночь! Одолжите мне его, согласен на любую цену!..

Раздался звонкий шлепок. Навязчивый субъект отскочил как ужаленный, обиженно сопя и прижимая ладонь к пострадавшей щеке. Анна, подхватив Хьюго под руку, быстро вышла из зала…

— Господи, ну и денек сегодня выдался, — обессиленно пробормотала чародейка, когда они отошли достаточно далеко, углубившись в путаницу длинных коридоров.

— Да уж, — брезгливо скривился де Крайто. — Я уже и думать забыл об этой вашей глупой выходке с аукционом!

— Ну не такая уж она и глупая получилась, — самодовольно усмехнулась княжна. — Те дивные кожаные штаны смотрелись на вас бесподобно.

— Анна!

— А что? Вам нужно разнообразить свой гардероб и хоть изредка менять имидж.

— Благодаря вашим стараниям он и так уже достаточно изменился, — беззлобно огрызнулся Хьюго. — Как бы меня не отлучили от церкви за все мои выходки… — Лоб юноши прорезала морщинка сомнения.

— А почему бы и нет? — ехидно поддела Анна. — Впрочем, сейчас мне не до шуток. Нам нужно найти Скрипто и мастера-травника…

Все, что случилось с ними в следующий момент, княжна осознала гораздо позже. Де Крайто внезапно схватил ее за руку и резко швырнул к себе за спину. Анна лишь почувствовала, как ее настигла энергетическая волна, сбивая с ног.

Девушка потрясла головой, избавляясь от противного звона в ушах. Хьюго лежал, привалившись к стене. Чародейка кинулась к нему и принялась тормошить:

— Хьюго!..

— А… — Он с трудом открыл глаза. — Анна?

— Да. Как вы? — Княжна помогла ему сесть.

— Нормально. Ваш сегодняшний урок не прошел даром, — слабо улыбнулся юноша. — Но, кажется, из-за нас замок остался без света…

— Без света? Нет. Светильники горят… О нет!

С другого конца коридора к ним бежали мастер-травник и старший лэрд Скрипто.

— Что, опять неудачный урок магии? — насмешливо поинтересовался Иль.

— Нет, в этот раз все по-взрослому, — мрачно опровергла Анна. — На нас кто-то напал, и если бы не реакция Хьюго…

— Если бы не ваши уроки! — поправил ее де Крайто. — Я отреагировал непроизвольно, просто ощутил давление чужой силы и… О-о-о! — Он застонал.

— Как вы? — Лаэн присел на корточки возле де Крайто. — Встать сможете?

— Да. Вот только глаза… Я не вижу ничего, — хрипловато откликнулся священник.

— Лэрд, вы сумеете ему помочь? — спросила княжна после того, как все они благополучно добрались до комнаты Хьюго, ведя ослепшего юношу под руки.

— Вряд ли, — печально вздохнул Лаэн. — Я не знаю природы заклятия, которым вас атаковали. Возможно, Иль сможет что-то сделать.

Травник как раз закончил осматривать глаза де Крайто.

— Не переживайте, тут и не нужно ничего делать. Имеет место легкий ожог склеры, плюс энергетическое перенапряжение. Обычная в общем-то травма для неопытного мага. Дня через три зрение само восстановится целиком и полностью.

— Три дня?! Три дня?! — Анна нервно заходила по комнате. — Иль, у нас нет трех дней, нам нужно немедленно отсюда убраться!

— Невозможно, — осадил ее травник. — Нужно ждать, пока не восстановится зрение. Хьюго нельзя телепортировать, иначе он может ослепнуть навсегда. Я, конечно, оставлю на ночь повязку с успокаивающими травами, чтобы снять раздражение, но ничем больше помочь не могу. Для более быстрого излечения вам нужен целитель.

— Послушай, мастер-травник, — обратился к нему лэрд Скрипто, — ты ведь говорил, что видел здесь своего приятеля…

— А, Лиран… Да, он находится здесь, — иронично вздохнул Иль. — Но толку-то? Он хороший целитель, но вряд ли стоит ждать от него помощи.

— Почему? — спросил доселе молчавший Хьюго.

— Он почти чистокровный эльф и не слишком-то жалует людей, — пояснил травник.

— Иль, ты должен его уговорить! — взмолилась Анна, хватая друга за отвороты камзола. — Ты же понимаешь, что сейчас это вопрос жизни и смерти.

— Ладно, — сдался травник, — попробуем. Надеюсь, он еще не спит. А если он не спит, то развлекается в бальном зале, так что воспользоваться его услугами все равно не получится раньше завтрашнего утра. Я за вами зайду.

— Хорошо, — благодарно кивнула ди Таэ. — Так и поступим, утро вечера мудренее.

— Да. Пожалуй, нам тоже пора спать, — сообщил старший лэрд, направляясь к двери. — Но все же не теряйте бдительности, княжна. Возможно, на вас снова попробуют напасть. Кто-то очень не хочет, чтобы вы вернулись домой.

Едва за лэрдом и травником захлопнулась дверь, княжна начала нервно мерить шагами комнату.

— Анна, вам не следует так сильно переживать из-за меня, — спокойно произнес сидевший в кресле де Крайто.

— Давайте я сама как-нибудь разберусь, что мне следует, а что не следует делать, — огрызнулась чародейка, останавливаясь напротив него. — Вам помочь добраться до постели?

— Думаю, нет. Сам как-нибудь справлюсь… — Хьюго поднялся и сделал неуверенный шаг. — Э… А в какой она стороне?

— Вы так и не научились принимать предлагаемую помощь, — вздохнула княжна, беря его за руку. — Ну скажите, зачем нужно было лезть под удар? Вы ведь не маг! Зачем…

— Lire t'e eska, ma daeni, — тихонько процитировал он, — eneshi sarient.

— Что? — опешила княжна, растерянно глядя на него.

— Ничего. Я не должен был этого говорить, — запинаясь, едва слышно прошептал де Крайто, — но…

— Что «но»? Вы глупец, Хьюго! Вы единственный человек на моей памяти, пытающийся отрицать очевидное! — повысила голос княжна. — Ваша постель прямо перед вами! Шагайте вперед и упретесь прямо в нее! Приятных кошмаров!

Чародейка отступила к двери, но де Крайто успел перехватить ее руку:

— Анна, стойте!

Княжна вырвалась, но осталась стоять на месте.

— Этот разговор ни к чему не приведет, — глухо произнесла она, поворачиваясь лицом к Хьюго.

Де Крайто тяжело вздохнул и опустил голову, прекрасно понимая, что признание сделано и добавить действительно больше нечего. И вдруг он словно бы увидел не глазами, а сердцем эту девушку, стоявшую напротив него. Не княжну Высокого дома, которую когда-то ненавидел, не мага, способного разгромить полинквизиции, а просто существо, безумно любимое им, которое сводило его с ума и лишило смысла жизни, подарив взамен новый. Эти мысли пронеслись в голове Хьюго со скоростью боевого пульсара, и он, не понимая, что и зачем делает, нежно привлек Анну к себе и каким-то чудом с первого раза отыскал ее губы своими. Княжна, не ожидавшая такого поворота событий и уже предвкушавшая очередные стенания и заикания де Крайто по поводу несправедливости мира, даже не сопротивлялась. Мысль о том, что ей следует вырваться, дать ему пощечину и поставить на место сего зарвавшегося святого отца, оборвалась где-то посередине. Но на смену ей тут же пришла другая догадка, живущая где-то на задворках сознания и напоминающая о том, что Анна уже давно мечтала об этом поцелуе… И именно эта догадка вогнала княжну в еще больший ступор. Однако это никоим образом не помешало влюбленным и не внесло какого-либо негатива в их обоюдные целовательно-обнимательные способности…

Кто, когда, а главное, зачем посвятил священника в тонкости интимных отношений между мужчиной и женщиной, так и осталось для чародейки загадкой. Но Хьюго действовал вполне умело, как заправский ловелас, сноровисто разобравшись со всеми застежками, пуговицами и веревочками ее нехитрого одеяния. В полублаженстве-полузабытье Анна наконец решила внести и свою скромную лепту в творящееся безобразие, помогая раненому, а заодно и самой себе добраться до постели…

Кровать скрипнула, приняв тяжесть двух сплетенных в объятии тел, а затем волшебную тишину комнаты нарушали лишь двухголосые стоны и вздохи, постепенно становящиеся все более страстными…

Эрик оторвался от пометок в медицинском журнале и повернулся в сторону вошедшей в лазарет Пшертневской. Оба они провели суматошную ночь.

— Рид так и не появлялся? — спросил князь.

— Нет, — печально покачала головой Злата. — Ни Рид, ни Анна, ни Хьюго. Очень надеюсь, что в течение ближайшего часа хотя бы Виктор объявится.

Князь неопределенно пошевелил пальцами, не рискуя строить оптимистичные предположения. Его сердце грызла тревога.

— Как он? — Женщина сердобольно кивнула в сторону пребывавшего без сознания Профессора, уложенного на кровать и подсоединенного к капельнице с физраствором.

— Могло быть и лучше, — констатировал маг. — Но с другой стороны, могло быть и гораздо хуже.

— Ты можешь сказать, когда он придет в себя?

— Возможно, через пару часов, а может быть, и дней… Я не знаю, насколько силен его организм. Исцеляя, я заставляю тело регенерировать в несколько сотен раз быстрее. После такой встряски человеку необходимо восстановить подрастраченный энергетический ресурс. Лучше всего это делать во сне, но каждому для этого требуется разное количество времени. Мне бы понадобилось часов пять, Анне — семь, Виктор восстановился бы за два. Сколько нужно Профессору, я не знаю. К тому же он все-таки значительно старше всех нас, за исключением Рида.

— Но это еще не повод записывать меня в покойники, — вдруг слабо донеслось с койки.

— Как вы, Вилдар? — не замедлил спросить князь, перемещая кресло к нему.

— Cogito ergo sum.[17] — На лице Криэ мелькнуло бледное подобие улыбки. — Похоже, мне выпала уникальная возможность испытать на себе ваше умение, князь. Насколько я был мертв?

— Ну это смотря с кем сравнивать, — польщенно усмехнулся Эрик. — По сравнению с обычным состоянием того же Виктора после подобных передряг, когда пациент скорее мертв, чем жив, вы держались очень даже ничего… Но бога ради, что с вами случилось? Мы нашли вас на церковном крыльце — израненного, без сознания.

Пшертневская, безуспешно пытающаяся дозвониться до куда-то запропастившегося архонта, гневно отшвырнула трубку.

— Не отвечает! — плачущим голосом пожаловалась она. — Ни домашний, ни мобильный! Такое ощущение, что наш архонт сквозь землю провалился!

— Рида арестовала инквизиция, — огорошил ее Профессор.

На лице Эрика тут же нарисовалось такое неподдельное изумление, что Криэ не стал испытывать терпение друзей и пересказал свой вчерашний телефонный разговор с Ридом.

— Он успел выяснить, кто такой Криштоф де Крайто? — напряглась Пшертневская.

— Да, — едва заметно кивнул Профессор. — Возможно, сейчас вы будете смеяться — им оказался наш добрый знакомец Христобаль Саграда.

— Что?! — Эрик и Злата не поверили своим ушам.

— Да-да… Злата, сегодня состоится очередное заседание синода, и вы должны обнародовать результаты моего расследования. — Криэ взволнованно облизнул пересохшие губы. — Все документы находятся здесь, в отделе.

— Да конечно же я это сделаю! — Пшертневская прошлась по комнате. — А еще нужно как-то вытащить Рида.

Тут дверь без стука распахнулась, и на пороге возникли несколько полицейских и гвардейцев инквизиции…

— Что происходит? — резко спросила госпожа кардинал.

— Вилдар Криэ, также известный как Профессор, — объявил один из полицейских, — вы арестованы по обвинению в убийстве капрала внутренней инквизиционной гвардии Андраша Мрочека и капитана Эстебана Ханеры.

Криэ тихонько застонал от возмущения.

— Вы что, с ума сошли?! — вознегодовал Эрик. — Вы что, не видите — он ранен, его нельзя никуда забирать! Я как целитель вам этого не позволю!

— Князь Высокого дома Эрик ди Таэ, вы подозреваетесь в соучастии в убийстве капрала Мрочека, а посему тоже подлежите задержанию! — холодно отчеканил все тот же служитель закона.

Такого поворота Эрик не ожидал, но, как оказалось, это были еще не все приготовленные для них сюрпризы. Вперед выступил представитель инквизиции:

— Госпожа кардинал Злата Пшертневская, вы подозреваетесь в преступлениях против Единой всеблагой матери-церкви и посему до окончания заседания синода будете находиться под стражей в своем кабинете. По завершении заседания и вынесении приговора вас либо препроводят в инквизицию, либо поместят под домашний арест. Вся документация вашего отдела будет опечатана.

Бледная словно мел Пшертневская молча следила за тем, как Профессора перекладывают на транспортировочные носилки, а на Эрика надевают шанторевые браслеты.

— Мы опоздали… — едва слышно шептала она. — Боже мой, мы все-таки опоздали…

Княжна проснулась от ощущения того, что на нее кто-то смотрит. Она уловила на своем лице легкое дыхание Хьюго и мысленно задалась вопросом: «А можно ли смотреть, имея на глазах плотную повязку?»

— Хьюго, если вы сейчас начнете извиняться и нести прочую чушь, клянусь, я вас убью!.. — не открывая глаз, выпалила чародейка.

— Эм-м… — Де Крайто замялся. Он понятия не имел, о чем в таких ситуациях следует говорить и следует ли вообще что-то говорить… Да и извиняться вроде бы не за что. — Анна, вы демон… — растерянно пробормотал он, откидываясь на подушку.

— А вот это спорный вопрос… И вообще, кто-то же должен был разрядить ситуацию.

— И вновь вы смеетесь надо мной! — В голосе Хьюго звучала горечь.

— А что, плакать прикажете? — Княжну этот несуразный разговор уже откровенно начинал забавлять. — Знаете, после вашего вчерашнего признания в наших отношениях наступила крайняя точка, после которой либо «да», либо «нет». И кто осудит меня за то, что я выбрала «да»?

— Анна, господи, вы сводите меня с ума… да что там, уже свели! — в отчаянии простонал Хьюго, зарываясь лицом в подушку.

— Дозволено ли мне сказать, что вы сделали то же самое со мной? — в тон ему откликнулась чародейка.

Повисло секундное молчание.

— И что теперь?

— Давайте не станем торопить события. Для начала нужно вернуть вам зрение. — Княжна села на постели. — Вы сами оденетесь или вам помочь?

— Полагаю, мне понадобится помощь с пуговицами. Мы с вами теперь слишком крепко связаны, чтобы немотивированно отказываться от помощи, — улыбнулся де Крайто.

Через полчаса к ним в комнату зашли травник и лэрд Скрипто. Иль выглядел как-то помято и явно не выспался.

— Иль, что с тобой? Ты какой-то замученный, — участливо сказала княжна.

— Не выспался, — буркнул травник. — Какие-то сволочи в одной из соседних комнат вчера устроили сексуальную революцию и даже не подумали экранироваться! Я думал, у меня череп эмоциональной бурей снесет… Радуйтесь, кстати, я договорился с Лираном. Только идти нужно немедленно, а то, боюсь, позже мы не выберемся отсюда живыми.

— Тогда идемте, — импульсивно дернулась чародейка.

— Минуточку, Анна, можно вас… — Лаэн э'Скрипто, подхватил ее под локоть и отвел в сторону. — Мой вам совет, — лэрд понизил голос до интимного, — когда в следующий раз надумаете расслабиться вместе со своим избранником, то хотя бы немного экранируйтесь. Вчера любой мало-мальски чувствительный маг был в курсе того, что двое влюбленных магических кровей весьма бурно… э-э-э… обрели друг друга…

— Эх-кх… хорошо, лэрд… — закашлявшись, смущенно выдавила по уши покрасневшая княжна.

ГЛАВА 10

Комната столь необходимого им целителя находилась в другом конце коридора, располагаясь значительно ближе к лестнице, нежели их апартаменты. Дверь им открыли практически сразу.

— Иль, друг мой, ты все так же непунктуален, — томно произнес хозяин комнаты.

Княжна чуть не поперхнулась вставшим поперек горла приветствием, застыв на месте. Целителем оказался тот самый перевозбужденный полуэльф, приставший к ним вчера на званом вечере. Полуэльф, судя по всему, тоже их узнал.

— Иль, это по меньшей мере гнусно с твоей стороны — приводить этих… этих… этих варваров ко мне! — обиженно взвизгнул он.

— А что, собственно, происходит? — тихо спросил Лаэн, обратившись к княжне.

Анна столь же тихо, в нескольких словах, поведала ему душераздирающую историю в двух частях, начавшуюся в Мадриде и закончившуюся не далее чем вчера. Лицо лэрда перекосилось от едва сдерживаемого смеха…

— Я отказываюсь им помогать! — между тем пискляво надрывался полуэльф. — Они жестоко оскорбили меня!

— А как же кодекс целителя? — ехидно напомнила княжна.

— Вы… вы низкие создания! Вы не имеете права мною манипулировать! — истерично вскрикнул Лиран.

— Да ради бога… Просто сделайте свою работу! — начинала терять терпение чародейка.

Полуэльф демонстративно отвернулся, скрестив руки на груди и обиженно сопя. Иль приблизился к несговорчивому целителю и что-то зашептал тому на ухо. Если бы полулэльф сейчас стоял лицом к остальным, то они увидели бы, как вытягивается его физиономия. Целитель досадливо покусал губу и тяжело вздохнул.

— Ладно, — проворчал он, — раз уж этот мир так жесток… Приблизьтесь же, благородный красавец.

Анна потрясенно икнула. Целитель распутал повязку, приложил ладонь к глазам де Крайто и сосредоточился.

— Что ты ему сказал? — заинтригованно спросила княжна у мастера-травника.

— Для начала объяснил, что твой спутник — обычный человек, а не гомункулус. А на закуску сообщил по секрету, что он ненатуральный блондин.

— Хьюго вообще не блондин, если ты не рассмотрел, — язвительно фыркнула Анна.

— Какая разница, блондин или светло-русый, главное, что ненатуральный.

— Для твоего друга это так принципиально?

— Да, — хихикнул Иль, — это его пунктик. Он и так считает людей существами, полными фальши, а уж если они еще и волосы красят…

— Теперь я понимаю, почему твое семейство так жаждет твоей крови, — многозначительно протянула Анна. — Ты просто несносен!

— Зато цель оправдывает средства. Смотри, кажется, старания Лирана увенчались успехом.

— Да? Откуда ты…

— Да просто твой напарник уже целую минуту поедает тебя восторженным взглядом.

Чародейка взглянула на де Крайто.

— Мм… Хьюго, перестаньте на меня так смотреть, — слегка смутившись, попросила она, — а то, боюсь, с меня сейчас испарится вся одежда.

Юноша залился краской и отвел взгляд, но весьма неохотно.

— Что ж, — удовлетворенно произнес лэрд Скрипто, — раз все разрешилось, давайте убираться отсюда, пока герцог Алоизиус не соизволил продрать глаза. Мы и так слишком загостились.

— Лэрд, скажите, а вы не сможете переместить нас прямо отсюда? — попросила Анна, которой меньше всего хотелось бродить по резиденции клана ди Амбер.

Лаэн отрицательно покачал головой:

— Слишком мало места. Идемте, у нас совсем нет времени.

Но стоило лэрду лишь высунуть нос из комнаты, как он мгновенно отпрянул назад, шипя, словно рассерженный кот, и захлопнул дверь, добавив к обычному замку еще и магическую формулу.

— Личная гвардия ди Амберов обыскивает наши комнаты, — просветил он остальных.

Княжна несдержанно выругалась — только магических разборок ей сейчас и не хватало. Иль страдальчески закусил губу. Де Крайто окинул взглядом комнату, подошел к окну и выглянул наружу.

— О бегстве через окно нечего и думать, — словно прочитав его мысли, мрачно сообщила Анна. — Из нас четверых левитировать на такой высоте в состоянии только я. К тому же меня одолевают сомнения насчет того, что с наружной стороны, вблизи стен, сработает хоть какая-то магия.

— Окно — это глупость, — поддержал ее лэрд. — Нам нужно добраться до Круглого зала, тогда я смогу телепортировать княжну и ее спутника непосредственно в Будапешт.

— Ну вообще-то… — рассеянно подал голос Лиран, — я мог бы…

— Что? — оживился Иль.

— Мог бы отвлечь внимание гвардейцев в коридоре, а вы бы тем временем добрались до лестницы.

— Так какого лешего вы еще здесь?! — взорвалась княжна.

— Хорошо-хорошо, уже иду, не кричите только, — поморщился нервный полуэльф, пятясь к двери.

Едва целитель очутился в коридоре, как чародейка заинтригованно приникла к дверной щели. Одно княжна поняла точно: Лиран обожает находиться в центре внимания, и более того — умеет это внимание сосредоточить непосредственно на себе, проделывая данный фокус с поразительной скоростью. Он подошел к гвардейцам. Не прошло и пяти секунд, а они уже начали суетиться вокруг сиятельного Лирана. А полуэльф стенал, хватался за сердце и шатался, виртуозно разыгрывая сцену под названием «умирающий лебедь».

Анна призывно махнула рукой своим спутникам и осторожно выскользнула в коридор. Мужчины последовали за ней.

До лестницы оставалось не больше двух шагов, когда один из гвардейцев случайно обернулся в их сторону. Раздался упреждающий вопль, и все мгновенно забыли о гламурном полуэльфе, кинувшись вдогонку за беглецами. А Лирана как раз и не стоило сбрасывать со счетов…

Взбегая по ступеням, княжна краем глаза увидела, как по коридору расплескалось магическое радужное сияние, растекаясь тягучими полосами. Оплетенные этими мерцающими лентами, гвардейцы застыли на месте, будучи не в силах пошевельнуться. А Лиран стоял довольный — точно посреди коридора, вытянув перед собой руки, и от кончиков его пальцев тянулись радужные нити.

Анне стало очень интересно, как полуэльфу удалось провернуть подобное, но обстоятельства отнюдь не способствовали удовлетворению праздного любопытства. Зато Хьюго обернулся и послал их спасителю благодарный воздушный поцелуй. Лиран томно закатил глаза.

Когда они вбежали в Круглый зал, чародейка почувствовала, как по ее сенсорам прокатилась болезненная волна чужого магического отката. Она пошатнулась, де Крайто едва успел ее поддержать.

— Что случилось? — встревоженно спросил он.

— Кажется, нашему храброму полуэльфу не повезло, — сочувствующе выдохнула девушка. — Огреб синяков и шишек.

— Запирайте дверь! — крикнул им лэрд Скрипто. — Нужно как можно быстрее с этим покончить!

Травник захлопнул тяжелые створки, управившись одним силовым импульсом, а княжна поспешила навесить на них магический замок.

Лэрд Лаэн, опустившись на колени, быстро чертил куском графита узор на полу. Дверь начала ощутимо содрогаться от ударов с той стороны.

— Быстрее, лэрд! — умоляюще вскрикнула княжна ди Таэ.

Скрипто лишь отмахнулся, продолжая рисовать. Когда он поднялся, от двери уже начинала лететь щепа. Узор, повинуясь взмаху руки художника, вспыхнул оранжевым светом.

— Княжна, берите вашего спутника и становитесь в центр, быстрее, — крикнул ей старший лэрд.

— А как же вы и мастер-травник?!

— О нас не беспокойтесь. Я специально делал этот узор на двоих. Он перенесет вас домой. Быстрее, ну же!

Стоило Анне и Хьюго очутиться в центре рисунка, как из его линий вырвался сноп света и их швырнуло куда-то в пустоту…

А между тем двери Круглого зала рухнули под ударами, и внутрь вбежали около десятка гвардейцев. Там они обнаружили только лэрда Скрипто, величественно опирающегося на руку молодого травника. Убедившись, что в зале больше никого нет, гвардейцы слегка поумерили свой пыл.

— Ну кто из вас осмелится поднять оружие на магов, хранящих порядок? — насмешливо и устало осведомился Лаэн Скрипто.

— Мм… — Капитан отряда замялся. — Мы препроводим вас к герцогу, лэрд. Следуйте за нами.

Княжну и мечника вышвырнуло из телепорта прямо у крыльца отдела. По инерции, не удержавшись на ногах, оба растянулись на ступеньках. У Анны присутствовало стойкое ощущение того, будто ее вывернули наизнанку, хорошенько встряхнули и вернули обратно.

— Анна, как вы? — забеспокоился де Крайто, подхватывая девушку.

— Плохо. Вы, надеюсь, тоже, потому как если нет, то это несправедливо, — привычно съязвила чародейка.

Хьюго лишь тяжело вздохнул. Похоже, он никогда не привыкнет к шпилькам княжны.

— Именем святой инквизиции, — вдруг зычно прозвучало у них над головами, — вы арестованы!

Хьюго и Анна медленно поднялись и обнаружили, что их обступили гвардейцы инквизиции. Княжна тихонько застонала, утыкаясь в плечо де Крайто. Сейчас у нее не осталось сил даже на простенький пульсар, не говоря уже о полноценной атаке. Священник тоже пребывал далеко не в лучшем состоянии.

Гвардейцы недвусмысленно наставили на них арбалеты. Было ясно, что они разрядят их раньше, чем княжна или ее спутник обнажат клинки. Анне и Хьюго не оставалось ничего иного, как подчиниться. Их грубо вздернули на ноги, приказав поторопиться, и заковали в наручники.

— Вы обвиняетесь в преступлениях против Единой всеблагой матери-церкви и будете немедленно препровождены в управление святой инквизиции для последующего допроса.

— А то мы сами не догадались, — неприязненно буркнула чародейка…

Виктор неспешно шагал по улицам Будапешта, направляясь в отдел. Эорлин-ши никогда не сажал парусник в черте города, а поэтому всем пассажирам, высаженным на окраине, приходилось добираться до центра своим ходом. Впрочем, байкер ничего не имел против. В данный момент ему просто необходимо проветриться.

Ночью он так и не сумел толком выспаться. Капитан «Эоловой арфы» предложил байкеру удобную каюту, но Виктора опять преследовал этот дурацкий сон с горящим мостом… А ведь в последний раз он видел его в ту самую ночь, когда впервые столкнулся с Радиславой. За прошедшие два месяца кошмарный сон ни разу не повторился, и Виктор уже успел о нем позабыть. Но вчерашней ночью сон настиг его снова, и байкер проснулся, обливаясь холодным потом и размышляя, что бы это значило? Больше он так и не смог уснуть…

Виктор уже намеревался покинуть переулок, благодаря коему столь удачно срезал путь, и шагнуть на основную улицу, ведущую к отделу, но, вовремя заметив отряд гвардейцев инквизиции, рефлекторно прижался к стене. Насколько он успел разглядеть, отряд кого-то конвоировал. Присмотревшись внимательно, байкер грязно выругался, ибо понял, кого именно. Анну и Хьюго! Повременив, пока отряд отдалится на приличное расстояние, мужчина скрытно последовал за гвардейцами…

Выйдя к зданию управления инквизиции, Виктор, проследив за врагами ненавидящим взглядом, дождался, пока последний гвардеец пройдет сквозь ворота. Затем он завернул за угол этого многоэтажного оплота беззакония и произвола, прокрался десяток метров вдоль забора и вышел к заднему двору, огороженному прочной решеткой. Там Виктор подпрыгнул, уцепился за верхний край железных прутьев, подтянулся и бесшумно спрыгнул на запретную территорию, принадлежащую инквизиции…

— Кажется, мы удачно попали, — язвительно подметил Эрик, — прямо к обеду. — Целитель мрачно смотрел на просунутый в камеру поднос. — Не омары, конечно, но…

Криэ, цепляясь за стену, сел на нарах, с интересом рассматривая содержимое подноса, состоявшее из двух ломтей плохо пропеченного хлеба и миски какого-то серого месива. Тарелка почему-то имелась всего одна, а ложек им вообще не предложили.

— Вероятно, они предполагают, что мы должны это лакать, — растерянно потирая подбородок, сказал Профессор.

— В таком случае их умственные способности оставляют желать лучшего, — злорадно усмехнулся Эрик. — Кстати, как вы себя чувствуете?

— Спасибо, князь, вполне сносно.

Маг взглянул на свои наручные часы:

— Черт возьми! Заседание синода начнется через сорок минут, а мы торчим здесь и ничего не можем сделать! Проклятые браслеты! — Чародей встряхнул рукой, закованной в шанторевый браслет, словно пытаясь избавиться от него.

— Неужели их невозможно снять? — озадаченно спросил Криэ.

— Нет, — откликнулся князь. — Их можно отпереть лишь тем ключом, которым закрывали. В противном случае, если использовать отмычку и еще что-либо подобное, активируется защитный механизм — я останусь без кистей рук. Для мага это равносильно смерти.

— И все же позвольте взглянуть…

Эрик отважно улыбнулся и протянул Профессору руку. Тот заинтересованно рассматривал фигурную скважину.

— Пожалуй, я смогу избавить вас от них, — решил Криэ, отщипывая от хлебного ломтя кусок и разминая его в пальцах.

— Учтите, Вилдар, малейшая неточность, и я останусь без руки, — напомнил ди Таэ, наблюдая за тем, как Профессор залепляет скважину размятым хлебом.

— Сомнения губят, — назидательным тоном сообщил Профессор. — Доверяйте мне, князь, и передайте, пожалуйста, свою заколку. — Получив требуемое, Вилдар сунул острие в скважину и повернул. Эрик даже дыхание затаил, но тут раздался щелчок, и браслеты со звяканьем упали на пол.

— Ну что, целы ваши руки? — усмехаясь, спросил Криэ.

— Да уж, ловко… — Неожиданно Эрик запнулся, уставившись остекленевшим взглядом в пространство.

— Эй, князь! Эрик! Ау! — Профессор помахал рукой у чародея перед носом.

— А? — встряхнулся целитель. — Плохи наши дела, — сообщил он. — Анну и Хьюго арестовала инквизиция.

— Н-да, действительно плохо, — опечаленно протянул Вилдар.

— Послушайте, Профессор, у меня созрел план, — торопливой скороговоркой выдал Эрик, создавая портал. — Уходите отсюда, вы должны сейчас помочь Злате…

— А вы, князь?..

— А я тем временем наведаюсь к нашему приснопамятному Христобалю Саграде. Пришло время собирать разбросанные им камни. — С этими словами маг с силой швырнул пульсар в двери, и те с грохотом вывалились в коридор…

Время близилось к половине первого пополудни, когда, к вящему удивлению лесных обитателей, на просеку, шумно хлопая крыльями, опустился черный дракон.

— Извини, ближе не могу, — виновато пробормотал Райетт, когда Радислава спрыгнула на землю. — Не хочу засветиться перед инквизицией.

— Ничего, здесь уже недалеко, — откликнулась менестрель, указывая в сторону видневшихся вдали окраин Будапешта.

— Что ж, удачи тебе, хвостатая, — дружески ухмыльнулся дракон.

— И тебе не кашлять, Рай. — Оборотничка благодарно хлопнула его по крылу и быстро зашагала прочь.

Райетт смотрел ей вслед, пока девушка не скрылась из виду.

— Как думаешь, она действительно достойна помощи? — неожиданно раздалось рядом.

Дракон удивленно повернул шипастую голову. В метре от него стояла рыжеволосая девчонка лет шестнадцати на вид.

— Да. Хотя бы потому, что умеет признавать свои ошибки, — вежливо ответил Райетт.

— Но ведь сначала она отказалась от него, — уточнила Арьята. — Хотя теперь я вижу: судить о человеке стоит только по его делам, а красивые слова стоят немного.

— Тебе ли не знать, как трудно научить себя верить в любовь. А еще — остаться рядом с кем-то, зная, что однажды ты все равно его потеряешь.

— Да… — Арьята одобрительно прищурилась. — Ты прав, крылатый. Кажется, мой друг не ошибся — у нас все получилось! Что ж, раз так, уверена — мой подарок тоже лишним не станет. — С этими словами она растворилась в воздухе.

Так ничего и не понявший дракон лишь недоуменно покачал головой. Однако недремлющая интуиция, словно специями, сдобренная большим жизненным опытом, подсказывала ему: у тех, о ком сейчас говорила Смерть, все закончится хорошо. Райетт расправил крылья, оттолкнулся от земли и взмыл в небо.

Радислава что есть сил бежала по улицам Будапешта, подсознательно определяя нужное направление. Оборотничка свернула на очередном повороте, добежала до перекрестка и вдруг поняла, что не знает, куда ей идти дальше. Менестрель остановилась, в отчаянии озираясь по сторонам.

— Привет.

Радислава изумленно обернулась — перед ней стояла Арьята. Девочка склонила голову набок, оценивающе разглядывая запыхавшуюся растрепанную оборотничку.

— Ты… — задыхаясь, выдавила менестрель. — Оставь его в покое! Он должен жить!

— Почему ты так уверена? Ты же отказалась связать с ним свою судьбу. А спутник скальда долго не протянет без своего певца, — спокойно откликнулась Арьята.

— Он должен жить, — упрямо повторила Радислава. — Не читай мне мораль!

— Ну мораль — она, может, и занудная штука, но пока это единственный верный способ отличить добро от зла, — наставительно улыбнулась ведьмочка.

Радислава недоуменно насупилась.

— За него уже просили однажды, — мягко пояснила Арьята. — И заплатили. А что предложишь взамен ты?

— Все, что пожелаешь! — вскрикнула менестрель. — Можешь забрать меня, но его не трогай!

— Что хочешь, говоришь? — хитро сощурилась девчонка. — И как, даже нерожденную жизнь отдашь?

Радислава побледнела, неосознанно положив руку себе на живот.

— Я… я не вправе… — выдавила она. — Я не вправе отдавать то, что мне не принадлежит.

— А если я дам тебе такое право?

— Нет! Ты не смеешь! Никто не смеет!

— Правильно, — вздохнула Арьята. — А это значит, что тебе нечем заплатить за жизнь Виктора.

Радислава почувствовала, как к горлу подкатывает горький комок.

— А знаешь, — невозмутимо продолжила девчонка, — я, пожалуй, ничего не возьму с тебя взамен. Просто развлекусь и бесплатно, безвозмездно оставлю вам жизнь.

— Что? — оторопела оборотничка.

— Одну на двоих, — иронично добавила Арьята. — Уж извини, но по-другому никак. Я все-таки Смерть, а вы оба в свое время добровольно пытались отдать мне свое право на жизнь. Так что теперь вы связаны друг с другом кое-чем покрепче, чем цепь. Если один из вас уйдет от своего спутника, то второй сразу же умрет. И что бы там ни говорил мой друг, но таким образом вы точно научитесь ценить любовь. Ну как, ты согласна, а, скальд?

— Да, — тихонько подтвердила Радислава.

— Что? Не слышу?

— Да! — сорвалась на крик менестрель. — Да! Только куда мне идти?!

— Направо и вверх по улице. Э-эй, стой! А плата?

— Какая? — не поняла оборотничка.

— Плата за совет, — уточнила Арьята. — Должна же я хоть что-то получить, ну хотя бы за то, что так благородно подсказала тебе дорогу… Скажем, отдай мне свою гитару… Мне давно приглянулся твой инструмент.

Менестрель на секунду растерялась, утратив дар речи от подобной наглости. Но Арьята смотрела на Радиславу со снисходительной насмешливостью, словно испытывала ее силу воли.

«Все самое ценное в жизни никогда не дается нам даром!» — Оборотничка правильно поняла безмолвный намек Смерти, а потому медленно скинула с плеч лямки чехла и опустила гитару на брусчатку.

Арьята мгновенно подняла инструмент.

— И ни о чем не жалей, — утешила она, но Радислава уже не слышала ее, во весь опор несясь вверх по улице…

Добежав до отдела, она перемахнула через церковную ограду и очутилась на заднем дворе. Ну все, если этот… этот человек сейчас здесь, она ему устроит!

Оборотничка быстрым шагом пересекла дворик, направляясь к гаражу. Тут менестрель почему-то бросила взгляд на одно из окон отдела, совершив это действие абсолютно машинально, и сразу же столкнулась взглядом с Пшертневской. Госпожа кардинал отчаянно подавала ей какие-то знаки, стараясь привлечь внимание, пока кто-то грубо не оттащил ее от окна. Негромко чертыхнувшись, Радислава кинулась к входу в отдел.

Гвардейцы инквизиции, стоявшие у дверей кабинета, не успели вовремя среагировать на появление оборотнички и теперь неподвижно лежали на полу. Распахнув дверь ударом ноги, Радислава ввалилась в приемную. Внутри обнаружились еще двое гвардейцев, деловито опечатывавших документы, и сердитая госпожа кардинал, усаженная в кресло. В отличие от Златы инквизиторы не сразу сообразили, что именно здесь сейчас произойдет… Последовал взмах уруми, и вот один из них уже корчится на полу от боли. Второго Пшертневская от души огрела настольной лампой по голове.

— Где этот сын шакала?! — прорычала Радислава, внимательно оглядывая место их боевой славы.

— Кто? — не поняла Злата.

— Где этот несносный черноволосый тип?! — раздраженно уточнила оборотничка.

— А разве вы не вместе вернулись? — в свою очередь удивилась госпожа кардинал.

— Нет! Где он?! Клянусь, когда найду, порву собственными клыками!

— Я не знаю, где находится Виктор, — сообщила Пшертневская. — Он еще не появлялся.

— Черт! — выругалась менестрель.

Внезапно внимание дам привлек звучный щелчок телепорта. Посреди кабинета материализовался Профессор.

— Вижу, моя помощь вам уже не нужна, — констатировал он, озадаченно рассматривая распростертых на полу гвардейцев. — Здравствуйте, госпожа менестрель.

— Профессор, как вы? Где Эрик? — кинулась к нему Злата.

— Я чувствую себя вполне сносно. А князь, решив, что настало подходящее время спросить за все с сеньора Саграды, отправился к нему в логово.

— О Господи, это безумие! — взбудораженно вскричала госпожа кардинал.

— Думаю, князь ди Таэ знает, что делает, — поторопился успокоить ее Криэ. — Пани Злата, нам тоже необходимо поспешить. До начала заседания синода осталось меньше получаса. Госпожа менестрель, вам придется пойти с нами, так будет безопасней. К тому же ваша история послужит фактическим подтверждением некоторых пунктов моего расследования.

Радислава покорно кивнула. Ей не оставили выбора. И потом, она даже не представляла, где следует искать сейчас этого несносного байкера!

После того как Анну ди Таэ и Хьюго де Крайто привели в инквизицию, их разделили. Чародейку впихнули в полутемную пыльную камеру, а священника увели куда-то вверх по лестнице.

Анна застыла посреди помещения, привыкая к скудному освещению, и тут поняла, что в узилище она не одна. У дальней стены полусидел-полулежал отец Рид.

— Рид! — княжна бросилась к нему.

— А… Анна?! — Архонт недоверчиво уставился на нее.

— Нет, дитя твоих кошмаров! — огрызнулась чародейка.

— Как ты сюда попала?

— А ты?

— Я первый спросил!

— Не вредничай!

— Меня арестовали вчера вечером, — пожаловался отец Рид. — Вкололи какую-то дрянь, похоже, ту же самую, что и в Мальборге. Господи, до чего же я бесполезен!

— Не ной! — прикрикнула на него княжна. — Встать сможешь?

— Не факт.

— Тогда кусай! — Анна сунула руку ему под нос.

— О-о-о… Чувствую себя человеком… — пару секунд спустя пробормотал архонт, отрываясь от запястья чародейки.

— Ты не человек, — ехидно фыркнула Анна.

— Не придирайся к словам, ma daeni.

— Нужно выбираться отсюда и искать Хьюго.

— Он что, тоже здесь? — недовольно нахмурился заметно повеселевший архонт.

— Да, его увели куда-то наверх. Нужно вытащ… — Княжна не договорила.

Раздался щелчок замка, и тяжелая дверь со скрежетом отворилась. На пороге стоял гвардеец. Неуверенно как-то стоял… а затем с грохотом рухнул на пол. В дверном проеме показалась долговязая фигура, и до боли знакомый голос произнес:

— Ха! Проще пареной репы! Привет, детка. Привет, Рид.

— Виктор!

— А что так нерадостно? — Байкер хозяйски вошел в камеру. — Возможно, рок-н-ролл и умер, но я-то пока нет. Так что валим отсюда. — Он помог подняться пошатывающемуся от слабости архонту, и они выбрались в коридор…

Хьюго провели в кабинет с высокими потолками. Несколько секунд парень удивленно озирался по сторонам, копаясь в собственной памяти. У него возникла твердая уверенность, что он уже бывал здесь раньше. Более того, он прекрасно знал хозяина этого кабинета.

Христобаль Саграда оторвался от толстого фолианта и поднял глаза на де Крайто.

— Вот все и вернулось к началу, — философски изрек он. — Ты снова стоишь здесь, правда, пока не в качестве марионетки.

Хьюго молча взирал на него исподлобья, сжав ладонями цепочку наручников и больше всего на свете желая, чтобы у него в руках сейчас очутился меч.

— Зачем? — наконец спросил он. — Зачем вы это сделали? Моя семья приняла вас как равного, а вы предали этих людей.

— Я бы желал никогда не встречаться с Высоким домом де Крайто, — жестко откликнулся Саграда. — Ты ведь сам не понаслышке знаешь, каково это — жить, не испытывая ничего, кроме боли, и при этом видеть, насколько полно чувствуют этот мир другие.

— Очевидно, вам предложили стать учеником некромантов и вы согласились, хотя впоследствии сильно пожалели о своем решении. Но, увы, отступать было уже поздно, поэтому вы заставили мою семью отвечать за ваш личный выбор, груз которого оказался для вас слишком тяжелым. В отместку вы заставили меня пройти через созданный вами ад, причем не только меня одного…

— Ах да, княжна и князь ди Таэ… — мстительно усмехнулся инквизитор. — Ты прав, мальчик, я ненавижу магов. Самый лучший способ поквитаться с вашей породой — использовать церковь для расправы с чародейскими кланами. Поэтому я перешел на сторону инквизиции и уничтожил два Высоких дома, попутно ликвидировав всю информацию, касающуюся моего прошлого. Теперь куда ни глянь, я везде в выигрыше. Удачный ход, не так ли? Впрочем, я приказал привести тебя сюда не затем, чтобы обсуждать мои мотивы. — Команданте перелистнул несколько ветхих страниц фолианта, довольно хмыкнул и поднялся из-за стола.

Де Крайто внутренне подобрался, не особо, впрочем, обольщаясь. Он понимал, что вряд ли сможет противостоять сейчас инквизитору. Он вдруг понял, что неспособен даже пошевелиться. Саграда, вскинув руку, произнес несколько отрывистых фраз на Старшей речи. Хьюго почувствовал, как его руки, ноги и шею обвивает невидимая леска, начиная противно врезаться в кожу. Первая же попытка избавиться от невидимых нитей — и на коже выступила кровь, магические путы не отпускали. Де Крайто закусил губу. С каждой секундой леска затягивалась сильнее. Священник почувствовал, как кровь с шеи ручейками потекла под одежду. В голове уже начинало противно звенеть, как вдруг леска перестала стягиваться. Под ноги Хьюго с глухим звяком шлепнулся активированный защитный амулет, очевидно дарованный каким-то другом, неожиданно вступившим в игру… Лицо Христобаля Саграды перекосилось от ярости, ибо в кабинет медленно вплыло гравикресло Эрика ди Таэ.

Сидевший в нем князь выглядел предельно сосредоточенным, до побеления пальцев сжимая в ладонях древко турбоскримера. Инквизитор запустил в чародея сгустком зеленоватого пламени. Эрик едва успел увернуться, продолжая надвигаться на команданте с активированным оружием наперевес. Хьюго недоумевал, почему князь не пользуется амулетами, предпочитая шарахаться от летящих в него заклятий. Во время следующей атаки маг оказался недостаточно расторопен. Ослепительная вспышка — и Эрика вышвырнуло на каменные плиты. Князь неподвижно застыл на полу, все еще продолжая сжимать в руке вращающийся на холостых оборотах турбоскример. Команданте подошел к целителю и небрежно пнул того ногой. Эрик не шевелился, не подавая ни малейшего признака жизни.

— Вот ты и доигрался, щенок, — мрачно бросил Саграда, отворачиваясь от распластавшегося на плитах ди Таэ.

Хьюго вновь ощутил, как натянулась невидимая леска на руках и шее, врезаясь в тело. Кажется, они проиграли… Хьюго зажмурился и приготовился к смерти.

Внезапно де Крайто услышал едва различимый шорох и краем глаза уловил шевеление за спиной инквизитора. Монотонное вытье турбоскримера сменилось треском ткани и хрустом перемалываемых костей. Христобаль Саграда подался вперед, пошатнулся и беззвучно повалился на пол: в спине у него зияла огромная рваная дыра.

Князь ди Таэ полусидел, упираясь ладонью в пол. В другой руке он сжимал окровавленный турбоскример.

— Счет оплачен, — сообщил он, отшвыривая ставшее ненужным оружие и стирая рукавом капли крови, попавшие на лицо.

Де Крайто ошеломленно глядел то на него, то на мертвого инквизитора.

— Запомните, Хьюго, — опустошенно изрек маг, — месть не приносит ничего, кроме пустоты. Даже если вы избавляете мир от такой сволочи, как Саграда. После него обязательно придет кто-то другой. Свято место, увы, долго пусто не бывает.

Священник судорожно кивнул.

— Как вы, князь? — едва выдавил он.

— Почувствую себя значительно лучше, если вы поможете мне забраться в кресло. Моя магия здесь не работает.

— А как же Саграда?

— Саграда некромант. Был, — ответил Эрик, устраиваясь в кресле и принимаясь ковыряться в наручниках де Крайто. Браслеты со звяканьем шлепнулись на пол. — Убираемся отсюда, нужно успеть найти Анну и Рида.

— Князь, здесь книга! — Хьюго потянулся к столу. — Неужели мы бросим Сарагосскую рукопись здесь?

— Стойте, не прикасайтесь! — предупреждающе вскрикнул ди Таэ. — Быстро отойдите назад. Убираемся отсюда! Сейчас здесь такое светопреставление начнется, что и небу жарко станет. Книга не получила плату за последний обряд, а вкупе с выплеснувшейся в момент смерти некроманта энергией это гремучая смесь! Здание сложится, как карточный домик.

— Но ее нельзя здесь оставлять!

— Бросьте! Сейчас важнее выжить! — Эрик схватил де Крайто за руку и повлек прочь из кабинета… За их спинами что-то жалобно заскрипело, ухнуло, а потом шумно взорвалось, качнув пол и стены…

Анна, Рид и Виктор едва успели выбежать в галерею над холлом, как столкнулись с пятеркой гвардейцев. Байкер покрепче сжал в руке отобранный у тюремщика турбоскример, боком оттесняя княжну и архонта к лестнице, ведущей на второй уровень галереи.

— Ищите де Крайто, — напутствовал он. — Я тут сам разберусь.

— Но… — попытался возразить архонт.

— Марш! — рявкнул байкер. — Вы мне здесь только помешаете.

Едва чародейка и архонт очутились на лестнице, гвардейцы атаковали…

Анна и Рид взбежали наверх и двинулись вдоль второго уровня галереи. Неожиданно из-за поворота коридора вылетели Хьюго и Эрик, чуть не столкнувшись с ними. Последовала секундная заминка. Де Крайто порывисто обнял чародейку:

— Все в порядке, ma daeni?

— Да, — откликнулась Анна, доверчиво прижимаясь к нему.

— Ma daeni? — Рид и князь ди Таэ удивленно переглянулись.

Эту лирическую сцену нарушил незапланированный звуковой спецэффект. Раздался треск, грохот, и лестница за их спинами обрушилась. Теперь у беглецов оставался только один путь вниз — через перила галереи.

— Князь, вам помочь? — осведомился архонт.

— Не стоит, святой отец, это кресло и не такие перегрузки выдерживало, — отмахнулся маг, бросая в крутое пике свое средство передвижения.

Остальные последовали за целителем, отважно перепрыгнув через перила. Здание трещало по швам, со стен дождем сыпалась штукатурка и куски отделки. Деревянные перекрытия этажей горели, распространяя удушливый запах гари и рассыпая снопы искр. Беглецы с такой скоростью мчались по коридору, что у них буквально ветер в ушах свистел. Едва они успели выскочить наружу, как фасад с треском развалился, усыпав улицу обломками камня и кирпича.

— О господи! — вдруг потрясенно вскрикнула Анна. — Там же Виктор остался!

— Где? — испуганным хором вопросили мужчины.

— Первый уровень галереи!

Хьюго и Рид кинулись к завалу и вскарабкались по камням к остаткам цитадели инквизиторов. Им повезло: отвалив несколько крупных обломков, они нашли байкера, застрявшего в щели между балкой и плитой. Они поспешно извлекли пострадавшего и вытащили его наверх. Виктор был с ног до головы измазан в крови — пополам с известкой и пылью. На секунду архонту показалось, что тот не дышит. Но тут байкер с трудом открыл глаза.

— Живем, — прошептал он, увидев Рида, и вновь потерял сознание.

Сжатая в кулак ладонь Виктора раскрылась, и на камни выпали две половинки расколовшейся защитной руны, подаренной ему оборотничкой…

Заседание синода близилось к концу. Госпожа кардинал и Профессор только что завершили подробный доклад о результатах своего негласного расследования и теперь с удовольствием следили как за впечатлением, которое их доклад произвел на собравшихся, так и за тем, как бледнеет кардинал Дэпле. Внезапно дверь приоткрылась, и в зал протиснулся служка. Приблизившись к Дэпле, он что-то долго и тихо рассказывал ему, конфиденциально склонившись к кардинальскому уху. Глава Дипломатического корпуса довольно крякнул и поднялся со своего места.

— Прошу внимания святого синода, — важно произнес он. — Мне стало известно, что не больше чем полчаса назад подверглось разрушению здание святой инквизиции! Доподлинно известно, что в этом ужасающем по масштабу злодеянии замешаны сотрудники отдела госпожи Пшертневской. Следовательно, были нарушены условия договора между мной и госпожой Пшертневской. Сотрудники отдела действовали как бандиты и террористы, намного превысив свои полномочия. А посему я вынужден поставить святой синод в известность о роспуске специального отдела при Дипломатическом корпусе Единой всеблагой матери-церкви. Предъявленное же мне обвинение я считаю наглым блефом, не подтвержденным реальными фактами! — Дэпле самодовольно усмехнулся. Кажется, ему несказанно повезло: нет инквизиции, нет Саграды — значит, и улик нет. Занавес опущен, господа!

Присутствующие в зале члены синода взволнованно загалдели, ударившись в споры…

Пшертневская пошатнулась, словно от удара.

— Вещи нам хотя бы дадут собрать? — сухо спросила она.

Дэпле милостиво кивнул:

— На то, чтобы отдел полностью убрался с территории церкви Святого Матиаша, вам будет дано две недели.

Госпожа кардинал в сопровождении Профессора и Радиславы немедленно покинула заседание святого синода, поспешив в отдел…

Оторвавшись от возни с израненным байкером, Эрик переместился из лазарета в лабораторию. Князь был раздражен, мрачен и измотан.

— Что происходит? — напряженно спросила Анна.

— Не знаю! Я не знаю! — взорвался маг. — Я мастер-целитель, и я не знаю!.. Он умирает… — хрипло продолжил Эрик. — Я восстановил все физические и ментальные повреждения, но его аура продолжает распадаться! Я ничего не могу сделать! Ничего не понимаю, ведь у него случались и куда более опасные ранения… Нет, эти тоже, конечно, не царапины, но… А, черт, да не знаю я!

Княжна растерянно закусила губу. Рид нервно зашагал по лаборатории.

— Это невозможно! — упрямо повторил Эрик. — Так не должно быть! Это неестественно!

— Ты ничего здесь не сделаешь, — попыталась утешить брата Анна. — Его убивают не раны, и ты прекрасно это знаешь.

— Да, я знаю, — обреченно склонил голову князь. — Если ничего не изменится, он проживет еще часа полтора, а потом все — аура исчезнет, и наступит полная смерть.

Дверь открылась, и в лабораторию вошла госпожа кардинал в сопровождении Профессора и оборотнички.

— Эрик! — Злата кинулась к чародею.

— Где этот сын блудной гиены?! — мрачно осведомилась Радислава, не увидев среди присутствующих Виктора. Тут взгляд оборотнички упал на неплотно прикрытые двери лазарета. — Я его сейчас сама прикончу! — прорычала оборотничка, кидаясь туда.

Менестрель молнией влетела внутрь и звучно захлопнула за собой дверь. Вся решимость слетела с нее сразу же, едва она рассмотрела бессильно вытянувшегося на койке байкера: мертвенно-бледное, неестественно заострившееся лицо, какие-то слишком белые бинты на груди и руках. Мужчина дышал сбивчиво и неравномерно.

— Ты же обещала… — одними губами прошептала менестрель, — обещала, что не тронешь его… Ты обещала оставить его мне!

— А я его и не трогаю, — совсем рядом с Радиславой раздался тихий, насмешливый голос, исходящий из пустоты. — В данный момент от меня ничего не зависит… Ты — хозяйка положения. Ты — его жизнь.

Радислава плюхнулась на колени возле кровати, накрыв ладонью перебинтованную руку байкера. Одно слово, только одно слово… Она никогда не думала, что будет так сложно произнести это имя.

— Ви… Виктор! Слышишь меня, идиот ты эдакий? Только посмей мне умереть! Виктор… Я люблю тебя! — Оборотничка со всхлипом уткнулась ему в бок.

…Он бежал по горящему мосту, проделывая это в сотый раз и словно в первый… Вот он, тот пылающий островок, и пропасть с двух сторон… И Радислава на том берегу протягивает ему руку. Он знал, что прыгнет и что вновь промахнется… Промахнется в последний раз… И все-таки он прыгнул.

— Виктор! — Цепкие девичьи пальцы сомкнулись у него на запястье. От неожиданности он на секунду растерялся. — Виктор! — Полные отчаяния янтарно-желтые глаза волчицы. — Я люблю тебя! Мы не должны разлучаться, нам дали одну жизнь на двоих!

Он уцепился за край моста свободной рукой и, подтянувшись, выкарабкался наверх.

— Рада… — едва сумел выдохнуть он. — Любимая!

Но менестрель вдруг улыбнулась и растворилась в озаряемой пожаром дымной темноте. Он пошатнулся. Тьма стала совсем черной, такой, какая бывает перед самым рассветом, а затем — совершенно безопасной, обычной, хрупкой темнотой, которая всегда окутывает нас перед пробуждением…

Виктор с усилием разлепил странно тяжелые ресницы.

— Рада… — хрипло и едва слышно произнес он, проводя перебинтованной рукой по жемчужно-русым волосам. — Радочка, мышка моя любимая…

Менестрель вскинулась… Байкер разглядел ее заплаканное, но такое счастливое лицо.

— Ты зачем сырость разводишь, мышка? — попытался улыбнуться он.

— А ты зачем врал?! Нет у тебя никакого коврика перед дверью! У тебя даже замка на двери нет, дурень! — облегченно всхлипнула Радислава.

— Если бы он там был, ты бы не смогла вернуться, — просто ответил Виктор.

ГЛАВА 11

Минуло две недели…

Его святость патриарх Нейтральной зоны преподобный Алексий Радонежский — абсолютно седой, но еще крепкий румяный мужчина, похожий на лубочного Деда Мороза, — неспешно отхлебнул из маленькой фарфоровой чашечки глоток зеленого чая и в задумчивости посмотрел на Вилдара Криэ, сидевшего напротив. Профессор с позволения патриарха попыхивал только что раскуренной трубкой. Аудиенция происходила в личных апартаментах его святости при кафедральном соборе в Будапеште.

— Что до твоего прошения, — мягким басом вещал преподобный Алексий, — не вижу в нем ничего предосудительного или кощунственного. Ежели такова его воля… Но скажи, отрок сей и вправду происходит из Высокого дома?

— Да, — кивнул Профессор.

— Что ж, кровь завсегда свое берет. Впрочем, укора моего ни тебе, ни ему не выскажу, ибо пути Господни неисповедимы. Если же Господь решил, что он ему лучше послужит аки воин и чаровник, то Всевышнему виднее. Засим разрешаю тебе избавить отрока от сана и в мирскую жизнь отпустить. — Патриарх снова отпил из чашки, пряча в бороду лукавую, всепонимающую улыбку.

Криэ довольно кивнул. Он знал, что время, потраченное на то, чтобы добиться аудиенции, было потрачено недаром.

— А ты, друг мой, что теперь делать намерен? — обратился патриарх к Вилдару.

— Я, преподобный Алексий, намерен вернуться в Вену, — откликнулся Профессор. — Устал я от этих интриг и прочей нервотрепки. И хоть, по мнению мирян, теология — наука скучная, зато с нею всяко спокойнее выходит.

— Не желаешь ли при мне советником обретаться? На месте покойного Ингвара?

— Нет, избави меня от суеты, Господи! — заполошно замахал руками Криэ. — Я покоя хочу, преподобный Алексий, хотя бы малого.

— Ладно. Не смею тебя задерживать более, Вилдар. Да и отрок твой, поди, извелся весь, тебя ожидаючи. Счастья ему! — Глаза патриарха смеялись так, словно преподобному Алексию было ведомо все — и прошлое, и настоящее, и будущее.

Криэ поднялся и, коротко поклонившись, направился к двери. В коридоре, изнывая от вынужденного безделья, его действительно ожидал Хьюго.

— Что ж, мой мальчик, — Профессор отечески похлопал его по плечу, — считай, что тебе повезло. Патриарх разрешил избавить тебя от сана хоть сейчас и поручил тебе служить Господу уже в статусе мага. Я думаю, не грех согласиться с его пожеланием. Мы как раз успеем воспользоваться здешним церковным залом до начала службы. К тому же я планирую попасть на вечерний поезд до Вены.

— Значит, все-таки уезжаете? — огорченно произнес де Крайто.

— Да. Знаешь, приходит время, когда вся эта беготня с оружием наперевес начинает раздражать, — подвел итог Криэ. — Моя квартира, кстати, поступает полностью в твое распоряжение.

— Но…

— Никаких «но», а то я не знаю, что у тебя нет жилья.

Хьюго покорно склонил голову. Перечить Профессору было бесполезно.

Рид неторопливо шел по улице, постоянно поглядывая на часы. Вроде бы должен успеть до закрытия…

Несколько часов назад он и Анна попрощались с Виктором и Радиславой. Узнав, что отдела распущен, байкер разозлился: дескать, в гробу он видел Дэпле и прочих высокопоставленных идиотов. Перетащил свои немногочисленные вещи к архонту, отчего квартира святого отца стала еще больше напоминать разгромленный склад, вывел байк из гаража и вместе с Радиславой отправился в Санкт-Петербург, в отпуск. Пообещав, впрочем, вернуться к зиме и напроситься к Риду в квартиранты.

Архонт остановился перед высокими дверями, ведущими в здание главного городского архива. Постоял, помялся, поправил съехавшие очки, глубоко вздохнул и вошел.

Одетая в кокетливое короткое платье, Лисса расставляла на полке папки с архивными документами. Архонт взглядом споткнулся об ее длинные стройные ноги, да так и замер — смущенный, очарованный.

— Добрый вечер, — поздоровалась девушка, заметив вошедшего Рида.

— А… эм-м… — слегка растерялся он. — Добрый вечер, Лисса. Простите, я так и не смог навестить вас в больнице еще раз.

— О, ничего страшного, я слышала о том, что произошло, — милостиво махнула она рукой. — Очень рада, что те документы вам помогли.

— Помогли — не то слово! — благодарно возопил Рид. — Вы фактически спасли все расследование.

— Да ладно вам, — скромно опустила ресницы девушка.

— Кстати, у меня кое-что есть для вас. — Архонт зашуршал бумажным пакетом, который держал под мышкой. — Вот. Кактус. Отдам в добрые руки, приучен к горшку!

— Ой, надо же, совсем такой, как был у меня. И тоже собирается цвести, — просияла счастливой улыбкой Лисса, рассматривая цветок.

— Да он каждые две недели цветет, — смущенно добавил Рид.

— Но этого не может быть! Этот редкий сорт цветет раз в десять лет!

— Да? — в свою очередь удивился священник.

— Кстати, нам наконец назначили директора, — сменила тему девушка, крепко обнимая горшок. — Так что с завтрашнего дня у меня наконец-то убавится работы! Говорят, что он из церковной братии. Риддаэль Крайэн. Возможно, вы его знаете.

— Конечно, знаю, — широко улыбнулся Рид. — Риддаэль Крайэн — это я!

Князь ди Таэ сидел на веранде своего фамильного особняка и задумчиво смотрел на клонящееся к горизонту солнце. Ему все еще не совсем верилось, что вся эта канитель с Сарагосской рукописью, длившаяся без малого год, наконец-то закончилась. Княгиня ди Таэ тронула мужа за плечо, отвлекая от созерцания заката.

Их венчание состоялось несколько дней назад и прошло без особой помпы и пышности. Из приглашенных присутствовали только самые близкие друзья. Не обошлось, впрочем, и без забавных ляпсусов… Ну вроде перепутанной молитвы: когда Рид по рассеянности вместо венчальной молитвы начал читать псалом об изгнании бесов, чем изрядно насмешил всех присутствующих. По окончании праздничной службы букет невесты, описав дугу в воздухе, свалился на голову, а после — в руки все тому же архонту, что вызвало дополнительный приступ хохота у гостей и радикально красный цвет на смущенной физиономии Рида.

— Знаешь, что самое обидное в этой истории? — спросила Злата. — То, что, несмотря на все наши усилия, Саграде все же удалось достичь своей цели.

— Ты о чем, ma daeni?

— Отдела больше нет.

— Не знаю, так ли уж это плохо, — откликнулся Эрик. — Проблемы с древними расами были, есть и будут, и я не думаю, что люди Дэпле сумеют справиться с ними сами. Поэтому считай, что у нас сейчас просто внеочередной отпуск, коим не грех насладиться. А еще, сдается мне, он может кончиться так же внезапно, как и начался. Причем в любую минуту. Так что, ma daeni, за отсутствие у нас работы тебе переживать не стоит.

Злата неопределенно фыркнула, мысленно соглашаясь с мужем, что отпуск — это все-таки неплохо.

Любопытная луна заглядывала в окна церкви Святого Матиаша, словно торопилась попрощаться с кем-то, чья судьба вызывала у нее особенный интерес… Анна сидела за столом в своем кабинете и заканчивала сортировать бумаги. Завтра в этом здании разместится кто-то другой и напрочь сотрет все следы специального отдела при Дипломатическом корпусе Единой всеблагой матери-церкви. Княжна намеренно оттягивала сборы до последнего мгновения, сама не зная почему. Чародейка складывала в коробку бумаги и размышляла, чем же ей заняться теперь. Скорее всего, она соберет вещи и отправится на вольные хлеба… Хм, отличная задумка, кстати! Работы для чародея хватит везде. Жаль, что Виктор с Радиславой уже уехали, можно было бы набиться к ним в попутчики. Да и Рид, возможно, тоже согласился бы составить ей компанию, если бы не получил должность в главном городском архиве. Может, стоит попробовать уболтать Хьюго, пригласив его в напарники? А что? Эта идея не так уж и плоха…

«Хьюго!» — Анна мысленно произнесла это столь дорогое ей имя и задумалась. Нет, она так и не сумела понять его до конца. Странный мужчина: смелый, надежный, преданный, но при этом жутко робкий и нерешительный. Любит ли он ее? Кажется, они так и не прояснили свои отношения. А та ночь, разве она ничего не значит для него? Чародейка опечаленно вздохнула. Но как бы там ни было, она никогда и ничего от него не потребует. Ей нужно лишь то, что он сам захочет ей дать: все или ничего! Он и так научил ее многому: уважению к эмоциям других людей, терпению, состраданию. Теперь она знает — жизнь дается нам для благих дел, для дружбы и любви. И не стоит тратить ее попусту: на злобу, зависть и месть. О, она даже поняла и приняла его Бога, ведь Бог — и есть любовь! Мысли Анны сами собой оформились, сложившись то ли в стихи, то ли в благодарственную молитву…

Из раздумий княжну вывел звук скрипнувшей двери. Анна подняла взгляд от бумаг. В кабинет зашел Хьюго де Крайто… Ее сердце трепыхнулось, словно пойманная в силки птичка.

— Добрый вечер, — поприветствовала чародейка.

— Нам нужно поговорить, — решительно произнес Хьюго.

— Хм, обычно за этой многообещающей фразой следует ваше маловразумительное объяснение и у нас происходит скандал, — иронично напомнила княжна ди Таэ. — Сейчас вы скажете, что вы священник, а я ведьма, и конечно же между нами не может быть ничего общего…

— Нет, ma daeni, пожалуй, сегодня все произойдет с точностью до наоборот, — неожиданно пообещал Хьюго, усаживаясь на край стола. — На сей раз ваша прозорливая ершистость вас подвела.

Княжна поднялась и с легкой настороженностью взглянула на него.

— Для начала, может, наконец перейдем на «ты»? — предложил он.

— Что ж, начало мне нравится, святой отец, — подстегнула Анна.

— Уже нет, — огорошил он ее, глядя на часы. — Святым отцом я перестал быть еще два часа назад.

Только теперь княжна заметила, что под привычным пилигримским плащом на де Крайто надета отнюдь не форменная одежда церковника, а самые обычные джинсы и рубашка.

— Если у тебя есть еще какие-то претензии, то озвучивай, — предложил он.

— Ну-у… — протянула чародейка, силясь отыскать, к чему бы придраться, — ты абсолютно не умеешь целоваться…

— Неужели это так сложно исправить? — Хьюго усмехнулся, нежно взял Анну за руку и притянул к себе. Теперь он уже ничуть не походил на прежнего робкого юношу: глаза де Крайто лучились задором и нежностью, а его прикосновения вызывали в ее теле сладостную дрожь.

— Мне кажется, ты не безнадежен, — признала Анна. — Пожалуй, первый мастер-класс можно провести немедленно.

Хьюго согласно хмыкнул и, крепко обняв чародейку за талию, прижался губами к ее ярким устам…

В дверь деликатно постучали. Увлекшись друг другом, молодые люди полностью проигнорировали сей неуместный звук…

Но, увы, постучали сильнее и уже не так деликатно. Поцелуй пришлось прервать… Княжна с недовольным видом распахнула дверь. На пороге стоял посыльный от Дипломатического корпуса.

— Для госпожи кардинала и специального отдела, — официальным тоном сообщил он, протягивая Анне коричневый конверт. — Срочно!

Чародейка вскрыла конверт, бегло просмотрела вытряхнутые из него бумаги и невнятно выругалась.

— Что там, родная? — спросил Хьюго, заинтересованно заглядывая ей через плечо.

— Наш отпуск!.. — возмущенно проворчала чародейка. — Похоже, он уже закончится, так толком и не начавшись…