Все цвета тьмы

7

Даржеку отвели небольшой кабинет в мезонине нью-йоркского терминала. В среду, к вечеру, он сидел за столом и изучал шесть фото крупным планом.

Джин Моррис, едва взглянув на них, махнула рукой:

— Безнадежно. Никогда не видела ничего подобного. Это — настоящие артисты!

— Ты хочешь сказать, актеры?

— Нет. Именно артисты. Мастера. Обычному актеру такие перевоплощения не под силу.

— А ты, Эд, что скажешь?

Эд Ракс некогда водил такси, а теперь считался пенсионером, обожающим работу детектива и обладавшим исключительно острым глазом, который не могла обмануть никакая маскировка, печально покачал головой:

— Неудивительно, что мы сразу их не раскусили. Просто невероятно! Когда снимки лежат рядом, сходство, конечно же, заметно, но иначе — можно поклясться, что это совершенно разные люди.

— Значит, одно нам известно точно: против нас работают отнюдь не любители. Берите оба по комплекту снимков и топайте их изучать. Если они не сменят интервал, до следующего исчезновения у нас есть еще минимум час.

— Мне одно непонятно, — сказал Ракс. — Если нам повезет засечь одну из этих дамочек, что делать? Кричать «караул»?

— Я и сам жду инструкций на сей счет. А пока — просто зовите меня. Я буду неподалеку.

— Ясно.

Даржек снова принялся изучать фото. Он уже пытался набросать лица, к которым подошла бы любая маскировка, но это было лишь жестом отчаяния, способом скоротать время до очередного исчезновения. В его практике еще не бывало задачи, которая так быстро завела бы его в тупик. Парики сидели безукоризненно, чего и следовало ожидать. Но вот как им удаются эти мелкие изменения формы носа и подбородка? А черты лица? Как вообще возможно, чтобы эти ввалившиеся щеки принадлежали той же женщине, чье лицо в другом гриме выглядит пухленьким и приятно округлым? Невероятно. Просто невероятно.

Но все же это — один и тот же человек…

В кабинет ворвался потный, запыхавшийся Арнольд. Стряхнув с ног ботинки так, что они отлетели к противоположной стене, он рухнул в кресло, ослабил галстук и принялся промокать платком лысину. Отдуваясь, он в очередной раз пожаловался на то, как у него болят ноги.

— Веселей, — ободрил его Даржек. — Ноги — не голова.

Арнольд сочувственно вздохнул.

— Да, как твоя голова?

— Превосходно. Я же говорил: доктор не нашел никаких повреждений.

— Я думал, что у тебя, может быть, рецидив какой… Ну что ж, босс с тобой согласен. Будем работать вместе, отчитываться будешь передо мной. Все, что будет нужно, передам ему на словах.

— Хорошо. А то поначалу мне казалось, что круглые сутки придется заниматься писанием отчетов.

— Ох уж эти остолопы из совета. Их опасения можно понять. Впрочем, неважно. Ты скажешь мне, я передам Уоткинсу то, что ты сочтешь нужным, ну а он передаст совету директоров все, что им требуется знать. Если я тебя правильно понимаю, немного же они получат информации.

— Ты рассказал Уоткинсу, что он пригрел змею на груди? — спросил Даржек.

— Нет. Он обязательно захочет разобраться со змеей лично и с большой вероятностью спутает тебе все планы. Так, это мы выяснили; давай, отчитывайся.

— Слушаю, сэр! Вчера пропали две пассажирки, сегодня — еще шесть. Шестеро сегодняшних, благодаря прекрасному качеству фотоснимков, оказались двумя женщинами в трех разных костюмах и гриме. Одна из них — назовем ее «мисс Икс» — моя вчерашняя таинственная блондинка в трех новых обличьях. Другая, которую я называю «мадам Зет», — несомненно, вчерашняя старушка с зонтиком. Зеркала помогли нам в одном: трюки с сумочками и зонтиками прекратились.

— Замечательно. Анализа их мотивов от тебя, надо думать, требовать рано?

— Верно. Зато я проверил все восемь удостоверений личности, предъявленных при покупке билетов. Все они оказались фальшивыми. Из этого можно сделать вывод, что проделывают они все это вовсе не смеху ради. Действия их, очевидно, направлены на то, чтобы каким-то образом помешать работе «УниТел», хотя — странно, что они еще не сделали свой ход. Между тем, пора бы появиться и разгневанным родственникам пропавших, либо истеричной дамочке, с рыданиями повествующей репортерам о том, как она телепортировалась в Миннеаполис, а оказалась в бруклинской канализации. Однако ж — ничего подобного. Тишина. От которой только разыгрывается воображение…

— Насчет фотокамер ты здорово придумал, — сказал Арнольд. — Как только установим оборудование, начнем фотографировать всех пассажиров, и в отправной точке и в пункте назначения. И, если кто-нибудь заявит, что мы по ошибке телепортировали его в бруклинскую канализацию, сможем предъявить фото, удостоверяющее, что на самом деле он спокойно прибыл в свой Альбукерк…

— Только не в случае с мисс Икс и мадам Зет.

Арнольд устало развел руками.

— Вам удалось выяснить, как они это проделывают? — спросил Даржек.

— Ничего. Ни единого намека! Чем дальше, тем необъяснимее кажется этот трюк. Если бы ты смог объяснить, кто это делает и зачем… Надеюсь, тогда будет уже неважно, «как». Это нам смогут объяснить те самые мисс Икс и мадам Зет, если их удастся поймать.

— Но тогда возникнет новый вопрос, — заметил Даржек. — Что мне делать, если я их поймаю? Попросить отправляться домой и вести себя паиньками?

— Не знаю. Наверху над этим никто не желает задумываться.

— А юрист ваш что говорит?

— А ничего. Виляет. Да и совет озабочен не столько юридической позицией, сколько репутацией компании.

— Фальшивые документы, предъявленные при оформлении страховых полисов, дают возможность обвинить их в мошенничестве. Вдобавок, факт, что у этих женщин имеется по четыре водительских лицензии на разные имена, несомненно, заинтересует полицию. Разве это — недостаточные основания для ареста?

— Я спрошу. Но ты должен быть абсолютно уверен, что арестовываешь именно мисс Икс или мадам Зет, иначе нам вчинят такой иск…

— Верно. Но все же, чтобы пресечь их махинации до того, как они добьются желаемого, рискнуть стоит. Однако, их еще нужно поймать…

Арнольд всплеснул руками.

— Скорее бы они, что ли, сделали свой следующий ход! По крайней мере, мы бы знали, с чем имеем дело. Этот чертов пресс-релиз переписывали уже десять раз, и всякий раз ничего удовлетворительного не получалось. В отделе связей с общественностью уже вздрагивают от каждого телефонного звонка… Словом, знай мы, чего они добиваются, было бы гораздо легче.

— Или хотя бы — отчего они сочли необходимым бить меня по голове. Слушай, передай пресс-секретарям, чтобы поработали в направлении мошенничества против компании.

— Если б я только мог понять, как они это делают… — пробормотал Арнольд, не слушая его.

— Ну что ж, давай мы понаблюдаем за ними еще раз.

Арнольд кивнул, тяжело поднялся и направился за своими ботинками. С трудом нагнувшись, он подобрал их и принялся, отдуваясь, завязывать шнурки.

— И еще одно, — сказал он. — Помнишь, ты говорил, что запомнил номер той машины?

— Да. Я его пробил.

— И оказалась, что за два часа до нападения на тебя хозяин заявлял об ее угоне?

— Вовсе нет. Она никогда не числилась в угоне.

— Кто же хозяин?

— Э-э… возможно, не стоит тебе этого знать.

Арнольд выпрямился.

— Ты — что же, и меня подозреваешь?! — сердито воскликнул он.

— Конечно, нет.

— Так чья же это машина?

— Строго конфиденциально. Она зарегистрирована на имя Томаса Дж. Уоткинса-третьего. Ну что, идем вниз?

Терминалов, подобных выстроенным «УниТел», не было больше нигде в мире. Еще в первый раз, войдя в здание, Даржек почувствовал, что здесь что-то не так — или, во всяком случае, несколько иначе. Сама атмосфера была наэлектризована до предела. Невыразимо романтично, точно в приключенческих романах, выглядели проводы тех, кто секунду спустя оказывался за несколько тысяч миль от Нью-Йорка. Снаружи, на Восьмой-авеню, шумел 1986 год, но, едва миновав вращающиеся двери терминала, пассажир делал первый шаг в далекое будущее. Кому же такое не покажется непривычным?

Однако Даржека обеспокоило вовсе не это. До самой среды, когда в строй ввели первый этаж, и работа «УниТел» наладилась, он никак не мог понять, что же такого необычного в планировке терминала.

Но потом его осенило, — здесь не было зала ожидания!

Имелись, конечно, стильные, удобные диваны, расставленные на «стратегически» важных направлениях, — холл и мезонин — зато отсутствовали ряды жестких сидений, на которых тщетно пытаются отдохнуть усталые пассажиры, ожидающие самолета до Чикаго, вылетающего в десять-четырнадцать, или поезда в Майами, отправляющегося в одиннадцать-тридцать семь. Здесь не было зала ожидания, потому что после того, как «УниТел» навела порядок в обслуживании, ждать почти не приходилось. Бельэтаж представлял собой сплошную, изогнутую дугой череду пассажирских стоек для пассажиров североамериканских направлений. Мезонин отвели под европейские рейсы. Так что пассажир, купив билет, просто проходил через нужную стойку и оказывался в пункте назначения.

По оценкам Даржека, Томас Дж. Уоткинс-третий сильно недооценил революционность нового вида «транспорта». Чаще всего, время, проведенное в пути, составляло меньшую часть всего, затраченного на поездку, времени. Реклама морского лайнера могла утверждать: «ВСЕГО ПЯТЬ ДНЕЙ, И ВЫ — В ЛОНДОНЕ!», однако отплытия приходилось дожидаться две недели. Или, чего доброго, бронировать и оплачивать каюту за четыре месяца.

«УниТел» не признавала бронирования билетов. Как не признавала и пустых трат времени на пересадки, отмены рейсов, нелетной погоды и диктата расписания. Вам нужно ехать? Приобретайте билет и — в добрый путь!

А если так, зачем нужен зал ожидания?

Терминал был полон народу, но диванами воспользовались лишь несколько человек. Джин Моррис, в чьем распоряжении оказалось сразу три дивана, удобно устроилась неподалеку от центрального входа и внимательно изучала лица всех входящих. Эд Ракс, точно щитом, прикрывшись табличкой «ПОЖАЛУЙСТА, ОБРАТИТЕСЬ В СОСЕДНЮЮ КАССУ», успешно делал вид, будто работает с платежными документами, и не спускал глаз с бокового входа.

— Похоже, у них все под контролем, — сказал Арнольд.

— Для этого двоих далеко не достаточно. И даже двух дюжин будет маловато. Терминал слишком велик, каждую минуту через него проходит множество пассажиров, а эти женщины — такие мастерицы перевоплощений, что наши шансы узнать их куда меньше, чем пятьдесят на пятьдесят.

— А я — то все эти годы считал тебя оптимистом, — проворчал Арнольд.

— Шел бы ты инспектировать свои транзисторы, или как они там у тебя называются, — шутливо произнес Даржек. — А мне нужно решить, что же все-таки делать с этими женщинами, если удастся их поймать.

После этого Даржек почти час расхаживал взад-вперед среди толп пассажиров. За это время он успел сдать полиции терминала карманника и вора, промышлявшего кражами сумочек, и оба раза ругал себя за то, что отвлекся от главной задачи. Наконец он поднялся в мезонин, нашел диван, с которого был отлично виден весь первый этаж, и принялся наблюдать, пытаясь различить в толпе знакомые лица. Вместе с тем, он не забывал посматривать в сторону смотрителей у стоек, в любой момент ожидая условного сигнала, использовавшегося в тот день уже шесть раз и означавшего: «Еще один, мистер Даржек!» Однако сигнала все не было.

Постоянное движение и неумолчный гул голосов гипнотизировали, не давая думать. Тогда Даржек вернулся в свой кабинет, но обнаружил, что и там не может сосредоточиться. С фотоснимков на столе насмешливо взирали на него шесть лиц. Телефон, притаившийся на уголке стола, откровенно раздражал. Если раздастся звонок («Еще один, мистер Даржек!»), он сможет лишь выбежать в холл, прекрасно зная, что снова опоздал минимум на пять минут.

Он позвонил в свою контору и терпеливо выслушал дневной отчет заместительницы Джин Моррис.

— Если кто-нибудь еще позвонит, — сказал он, — передайте: в случае чего-либо неотложного пусть перезвонят домой. В ином случае — пусть подождут до завтра.

И снова вернулся в бельэтаж. Эд Ракс все так же мастерски играл роль затюканного кассира. Джин Моррис слегка повела в его сторону бровью, но взгляда от центрального входа не отвела. Жестом Даржек подозвал обоих к себе.

— Сворачиваемся, — сказал он. — Возможно, завтра нам повезет больше.

— Зачем ждать до завтра? — возразила Джин. — Терминал ведь работает круглые сутки.

— Он — да, а мы — нет. У этих дамочек был насыщенный день. Будем надеяться, что они устали не меньше нашего. Займитесь домашними делами, а сюда явитесь завтра утром.

— К шести часам? — спросила Джин.

— К шести часам.

— Рабовладелец!

Перед уходом Даржек позвонил Арнольду.

— Поеду домой, — сообщил он, — постараюсь собраться с мыслями.

— Пусть двое моих людей проводят тебя, идет?

— Нет уж, спасибо. Если я настолько туп, чтобы нарываться на засаду два вечера подряд, — так мне и надо.

— В конце концов, своей головой рискуешь. Скажи, ты вправду думаешь, будто Уоткинс…

— Конечно, нет. Я окончательно убедился в том, что его машина в ту ночь даже не приближалась к Манхэттену.

— Но как же…

— Чего нельзя сказать о ее номерах. Либо кто-то удосужился сделать себе копию номеров его машины. Одно могу сказать: за теми, кто присутствовал на заседании, установлено наблюдение. Двое из них сразу после заседания покинули город, а за остальными с прошлого вечера следят мои люди.

Арнольд протяжно свистнул.

— Которых тоже оплачивает «УниТел»… Тех, кто ни в чем не виноват, кондрашка хватит, если узнают.

— Ну что ж, виноватому тоже придется несладко.

— Позвонить тебе, если исчезнет еще один пассажир?

— Вот тогда я точно сложу с себя полномочия.

Даржек поймал такси, довезшее его до самого порога. Слежки не было. В квартиру он вошел с опаской, держа наготове пистолет, но квартира оказалась пуста.

— Что ж, — сказал он себе, — оно и к лучшему.

Позвонив в ближайшее кафе, он заказал ужин и надолго задумался.

В четверг, в шесть утра, он сидел в кафетерии терминала и завтракал. Джин Моррис, сидевшая напротив, выглядела так, точно проспала, самое меньшее, десять часов подряд, но, стоило Даржеку заговорить с ней, злобно рыкнула на него. Эд Ракс выглядел совсем сонным, а голос его звучал так, точно его отправляют копать окопы.

— Я тут посоображал и мне пришла в голову идея, — сказал он. — Надо их как-то подтолкнуть к действиям. Чем-то раззадорить.

— Хорошо. Как именно?

— Как насчет того, чтобы запустить рекламную кампанию пошумнее? Что «УниТел» абсолютно безопасна, поскольку сущая прорва пассажиров уже была ею перевезена, а главное — без единого несчастного случая. Если кому-то захочется опорочить репутацию компании, они вполне могут попытаться опровергнуть рекламу.

— Идея неплоха. Передам по команде, хотя удивлюсь, если они сами не запланировали ничего подобного.

— Ночь прошла без происшествий? — спросила Джин.

Даржек кивнул.

— Может, мы их спугнули? — предположил Эд Ракс.

— Я бы предпочел считать, что их действия просто не привели к ожидаемым результатам, и они готовят нам что-то новое. Я уже думал о возможных способах «повалить» «УниТел» раз и навсегда.

— Ты нашел их? — спросил Ракс.

— Например, если им удастся устроить так, что несколько пассажиров прибудут в пункт назначения мертвыми, этого невозможно будет скрыть. Это подействует. Арнольду я уже рассказал о такой возможности; он сидит в кабинете и глотает аспирин.

— Вовсе нет, — возразил Ракс. — Вот он, мчится сюда, и — явно не завтракать.

Подбежав к их столику, Арнольд придвинул к нему кресло и сел.

— Что? — спросил Даржек. — Уже, с утра пораньше?

Арнольд кивнул.

— Надеюсь, обошлось без трупов?

— Обошлось. Просто — новые исчезновения. Два. Только на сей раз — из Брюсселя.

— Что ж… — Даржек поднялся, отодвинув кресло. — Значит, сегодня работаем в Брюсселе.

— Брюссельский терминал открылся только сегодня утром. Камеры там еще не установлены, поэтому снимков нет. И зеркал там пока тоже нет.

— Ничего, хватит для начала и вчерашних снимков. Идемте, дети мои. Джин, тебе следовало выспаться получше.

— Работа детектива — неподходящее занятие для леди, — мрачно ответила Джин.

В брюссельском Gare de trans universel они обнаружили, что злосчастный Chef de gare имел неосторожность слишком поддаться панике. К приезду Даржека его увезли в больницу.

К счастью, его заместитель, мсье Вьера, несмотря на небольшой рост и выдающееся брюшко, оказался прямо-таки железным человеком. Он героически принял командование на себя, организовал расследование и пришел к заключению, что — как он позже изложил Даржеку — подобные безобразия были бы немыслимы, если бы кто-то не прошляпил. Мсье Вьера быстро установил, что с пропавшими пассажирками из служащих «УниТел» имели дело только двое, так как кассиры здесь явно ни при чем. Даржек, прибыв на место происшествия, с удовольствием услышал, что двое объятых паникой смотрителей уже сидят под домашним арестом, а мсье Вьера с нетерпением ждет разрешения вызвать полицию.

Даржек умерил его пыл, прочел присланный Уоткинсом эдикт о соблюдении секретности и убедил мсье Вьера в том, что так называемые исчезновения — всего лишь оптическая иллюзия. Затем он пожелал побеседовать со смотрителями.

— Конечно! — с энтузиазмом воскликнул мсье Вьера. — Я сам буду переводить!

— Я обойдусь без переводчика, — заверил его Даржек.

Услышав, что подобное уже происходило в Нью-Йорке, смотрители тут же успокоились.

— Я ничего не имею против, когда меня ругают за собственные ошибки, мсье, — сказал один из них, — но если эта машина как-то не так заглатывает людей, я тут ни при чем!

— В «УниТел» все это, определенно, никому не понравится, — заметил Даржек. — Расскажите все по порядку.

История оказалась короткой и до боли знакомой. Пожилая женщина, подобно многим до нее, отправилась в Берлин, однако прибыл в Берлин лишь ее зонтик…

— Очень интересно, — сказал Даржек. — Вы говорили с ней?

— Нет, мсье.

— Но прежде, чем шагнуть сквозь рамку, она замешкалась, не так ли?

— Она остановилась, оглянулась и пошла обратно, а я велел ей идти вперед. Но подобное случается часто. Телепортация — вещь настолько новая, многие пассажиры — tres confus…

— Очень хорошо.

Даржек обратился к другому смотрителю:

— А ваша пассажирка? Вы с ней говорили?

— Beaucoup, мсье. Даже для женщины она чересчур разговорчива.

— По-французски?

— Oui, мсье.

— И как вы оцениваете ее французский?

— Очень высоко, мсье.

— Не хуже моего?

— Ничуть не хуже, мсье. Но она говорила иначе. У вас — легкий провинциальный акцент, которого я не могу распознать. А у нее был безупречный парижский выговор.

— Интересно. Вы твердо уверены, что она говорила без акцента?

— Мсье, я всю жизнь работаю с пассажирами и говорю на пяти языках. И даже не припомню, когда в последний раз ошибся в определении национальности.

— Да вот только что, в моей, — ответил Даржек. — Но это неважно. Расскажите, как все произошло.

Эта пассажирка оказалась молодой женщиной с весьма заметной внешностью. Даржек присвистнул, и смотритель с усмешкой кивнул.

— К тому же — блондинка, — продолжал он, — с очень светлыми волосами. Весь терминал смотрел на нее, и именно по этой причине ее расспросы привели меня в замешательство. Она интересовалась, как трансмиттер перенесет ее за горы — над горами или же сквозь них, и тому подобное. Затем она пошла по коридору, остановилась, вернулась и снова принялась задавать вопросы. Наконец она прошла рамку, но в Рим прибыл лишь ее ридикюль.

— Благодарю вас, джентльмены. Вы оказали мне неоценимую помощь. Теперь предлагаю вам вернуться к своим обязанностям и никому не рассказывать о случившемся.

Смотрители ушли, рассыпаясь в благодарностях. Даржек повернулся к Джин Моррис и Эду Раксу, с нетерпением ожидавшим завершения беседы.

— Возможно, мы у цели, — объявил он. — Это, несомненно, наши мисс Икс и мадам Зет. Уж если они начали повторяться, мы их возьмем.

— Я, определенно, слышала слово parapluie, — заметила Джин.

— Пожилая дама сунула в трансмиттер зонтик, точно так же, как в Нью-Йорке. За работу!

Они быстро обошли терминал и начали выбирать себе наблюдательные посты. Даржек как раз сравнивал достоинства кассового окошка и конторки справочного бюро, и тут Джин отчаянно вцепилась в его руку.

— Похоже, это она! Мисс Икс, в наряде «Б», стоит в очереди к таможне.

— Отлично! — обрадовался Даржек. — Эд, мы берем мисс Икс. Вскоре наверняка появится и мадам Зет; она твоя, если сумеешь опознать.

Ракс кивнул и отошел в сторону. Мисс Икс, на сей раз — в облике неприметной брюнетки, прошла таможню, остановилась, окинула долгим взглядом, развернулась и решительно направилась к кассам. Джин, не торопясь, тронулась за ней. Тем временем Даржек вызвал из кабинета мсье Вьера и кратко обрисовал ему ситуацию.

— Вы хотите арестовать ее? — спросил сей достойный муле, еще не забывший своих намерений относительно полиции.

— Конечно, нет.

— Наша собственная служба безопасности может ее задержать и допросить.

— Возможно, позже. Я имею все основания полагать, что вскоре она появится здесь снова, в ином обличье, а пока хочу проследить за ней и разобраться, как она выполняет свой трюк.

— Значит, мы так ничего и не предпримем?

— Просто приготовьтесь к очередному исчезновению. Этого достаточно.

Мисс Икс отошла от кассы, еще раз внимательно оглядела терминал и направилась к стойкам. Джин Моррис замешкалась у окошка: у нее при себе оказалась только американская валюта. По распоряжению Даржека в дело поспешил вмешаться мсье Вьера, и Джин получила билет.

— Париж, — шепнула она Даржеку, проходя мимо.

Мисс Икс уже миновала турникет стойки с надписью «Париж». Едва она скрылась в проходе, Даржек с мсье Вьера бесцеремонно втолкнули Джин в самое начало очереди.

Смотритель не спускал с коридорчика глаз.

— Идите прямо вперед, — объявил он, взглянул на свой пульт и удовлетворенно кивнул. — Следующий!

— Вы получили сигнал о прибытии? — спросил его мсье Вьера.

— Конечно!

Заместитель начальника терминала изумленно воззрился на Даржека.

— Должно быть, вы ошиблись. Она прибыла в Париж!

Джин Моррис сунула смотрителю билет и совершенно не по-женски устремилась в проход бегом. Даржек последовал было за ней, но наткнулся на турникет. Смотритель снова кивнул.

— Ваш билет, пожалуйста.

— Турникет нельзя миновать без билета, — пояснил мсье Вьера. — Если нужно, сейчас организуем спецрейс…

— Ч-черт! Ладно, вздор. Джин справится и без меня.

Даржек сел на диван неподалеку от главного входа. Вскоре к нему с заученной небрежностью подошел и сел рядом Эд Ракс.

— Что произошло? — спросил он.

— Она купила билет до Парижа. И телепортировалась в Париж.

— Если так, возможно, следующее исчезновение произойдет в Париже.

— В таком случае, что ей понадобилось здесь? Почему не отправилась в Париж сразу?

— Может, боялась слежки. Если они организовали восемь исчезновений в Нью-Йорке, это же не значит, что и в Брюсселе тоже будет восемь.

— Верно, — задумчиво сказал Даржек. — И в то же время — что-то тут не так. Этот терминал уже взбудоражен двумя исчезновениями, здесь все начеку. Если она опасается слежки, отчего ей было не отправиться в Париж, скажем, через Мадрид? Зачем без надобности возвращаться на место преступления?

— Ну, и зачем же?

— Возможно, это важно. Раньше я не думал об этом, но их трюк может работать не со стопроцентной эффективностью.

— Ты хочешь сказать, она пыталась организовать исчезновение, но на сей раз у нее не вышло?

— Не знаю я, что тут сказать. В данный момент нам остается только ждать.

— И выслеживать мадам Зет.

С этими словами Ракс поднялся и, не торопясь, двинулся вдоль зала.

Через двадцать минут мисс Икс, в сопровождении Джин Моррис, вернулась в Брюссель. Опасаясь, что она заметит слежку, Даржек знаком велел Джин передать подопечную Эду Раксу.

— Сходи перекуси, — сказал он подошедшей Джин.

— Я не голодна, ведь завтракала совсем недавно.

— Тогда — просто исчезни на время.

Мисс Икс дважды обошла холл, взяла со стенда стопку рекламных проспектов, устроилась на диване неподалеку от касс и некоторое время читала. Затем вышла из холла, осмотрела ближайший сувенирный магазин, но так ничего и не купила. Наконец она подошла к кассам и купила еще один билет в Париж, сделала несколько шагов в сторону парижской стойки, потом, якобы передумав, снова села неподалеку и снова принялась листать рекламные проспекты. Озадаченный Ракс, дабы не засветиться, держался как можно дальше от нее. Даржек с мсье Вьера наблюдали за происходящим, укрывшись за конторкой справочного бюро.

Однако действия мисс Икс застали всех врасплох. Дождавшись, когда у парижской стойки не окажется никого, она внезапно поднялась и быстро направилась к смотрителю. Она прошла турникет, тогда как устремившийся за ней Ракс не успел миновать и половины пути.

Повинуясь импульсу, Даржек бросился вдогонку. Не обращая внимания на смотрителя, разинувшего от удивления рот, он перепрыгнул турникет и, приземлившись, едва не упал. Мисс Икс оглянулась. За эту долю секунды Даржеку удалось восстановить равновесие и, как только она шагнула сквозь рамку трансмиттера, он нырнул следом.

Подбежав к стойке, Ракс застал мсье Вьера в самом разгаре оживленной беседы со смотрителем.

— Сигнала о прибытии нет, — объяснил он по-английски.

— Значит, она не попала в Париж, — ошеломленно проговорил Ракс. — Исчезла…

— Oui, мсье. Вместе с вашим мсье Даржеком.