Все цвета тьмы

20

Долгое время Даржек лежал неподвижно, не в силах даже повернуться в сторону базы и взглянуть, что там происходит. Возможно, он потерял сознание. И, если так, в чувство его привел пронзительный, разъяренный вопль:

— Какой идиот вздумал совать руки в трансмиттер?!

— О чем ты, Перрин? — немедленно ответил другой голос.

— Быстро сюда, оба!

— Идем. В чем дело?

— Она успела. Успела… — возбужденно пробормотал Даржек.

— Что? Перрин, плохо слышу тебя.

— Я говорю: возвращайтесь немедленно. Сэм? Сэм!

— Он, наверное, далеко, твоя рация не достает. Переключись на ретранслятор.

— Чепуха! Я оставил его вон там.

— Он же отправился на ту сторону кратера. Я его даже уже и не вижу…

— Говорю тебе: он вернулся. Мы с ним только что разминулись. Сэм!

— Я его не вижу.

— Он что-то нашел, вон там. Может быть, он в какой-нибудь пещере?

— Там нет никаких пещер.

Даржек перестал прислушиваться к их переговорам. Скафандр — о, чудо! — успел остыть, и теперь тело его, взмокшее от пота, охватила дрожь. Но ему, наконец-то, удалось отыскать управление термостатом и отрегулировать температуру. А ведь он и раньше пробовал этот переключатель; быть может, где-нибудь контакт отошел?

Тем временем на базу вернулся Сэм. Теперь он яростно доказывал, что вовсе не был на базе, ничего такого не находил и Перрина не видел. Все трое скрылись в палатке с трансмиттером. Даржек быстро оценил свою позицию и решил, что она ему не нравится. Как только Перрин убедится, что Сэма и в самом деле не было на базе, он наверняка захочет узнать, кто заставил его совершить получасовую прогулку. И след приведет тех, кто отправится на поиски, прямо к Даржеку.

Тщательно взвесив все шансы, он решил двигаться. К этому времени все трое, скорее всего, уже должны были снять скафандры и оценить степень неисправности трансмиттера. Возможно, они уже стояли вокруг и наблюдали за Перрином, который чинит трансмиттер.

Даржек отправился в путь, держась поближе к стенке кратера, и двигаясь как можно быстрее, со всей скоростью, какую позволяли развить усталость и каменные россыпи. Идти по предательским, осыпающимся под ногой грудам щебня было тяжело, попытки обогнуть россыпи валунов частенько заводили в тупик, но выйти на ровное место он не осмеливался. Спрятаться, кроме как среди камней, в кратере было негде.

Трое землян вышли из палатки в тот миг, когда Даржек был прямо напротив. Он нырнул за камень и прополз несколько ярдов, укрывшись за россыпью валунов. Но ни один из троих даже не взглянул в его сторону. Перрин возбужденно размахивал руками, показывая то самое место, где недавно расстался с призрачным Лунным Человеком. Вскоре он вернулся в палатку, а двое остальных рысцой отправились на поиски „призрака“. Устроившись за камнями поудобнее, Даржек принялся ждать.

Двое землян ворчали и спорили, бесцельно прочесывая окрестности. Они явно сомневались в том, что Перрин вообще кого-либо видел. Время шло. Одному из космонавтов поиски надоели, и он удалился в палатку. Прошло еще какое-то время. Несколько минут? Или целый час?

Из палатки с трансмиттером строем вышли курсанты. Перрин закончил работу.

— Значит, придется здесь задержаться, — подытожил Даржек. — Ладно; могло быть хуже.

За камнями он был в полной безопасности. Его не найдут, даже если примутся искать именно в этом направлении; разве что кто-нибудь лабредет на россыпь валунов и заглянет за нее. Если его примутся искать всем скопом, он может присоединиться к ищущим и вполне сойдет за одного из них. Конечно, до полудня ему не покинуть укрытия, но, пока в баллоне не кончился воздух, тревожиться было не о чем.

Не о чем, кроме манометра последнего кислородного резервуара капсулы, украденного пустого баллона, который следовало вернуть на место, и пары полных баллонов, которые он обещал принести, но теперь не мог этого сделать. От нехороших предчувствий засосало под ложечкой. Успеет ли Алиса там, в Нью-Йорке, наладить связь? Не бросят ли они его, Даржека, на Луне, выпутываться собственными силами, несмотря на все их Кодексы?

С виду жизнь на базе шла своим чередом. Одна из групп курсантов-новичков прочесала место исчезновения Лунного Человека, но остальные уже приступили к „уроку пять“ и карабкались по одному из склонов кратера, приспособленному под альпинистские тренировки. Ученые свернули свою палатку и укатили за пределы видимости, исследовать новый район. Даржек послушал, что делается на частотах, доступных его рации, поймал хриплые крики инструктора, жучившего курсантов; непонятную беседу, состоявшую сплошь из научных терминов; пустую болтовню и благосклонное мычание туристов, тщательно, точно отара овец — пастухом, опекаемых кем-то из персонала базы. До полуденного затишья ничего особенного не произошло. Курсанты дружно скрылись в палатке и отправились на Землю; база опустела.

Даржек осторожно выбрался из своего укрытия.

Не успел он пройти и дюжины шагов, как из палатки с трансмиттером вышел человек. Сделав несколько шагов, он остановился, глядя в сторону Даржека.

— Держись естественно, — сказал себе Даржек. — Ты — один из них. Держись естественно!

Резко развернувшись, земной космонавт пошел ко второй палатке. Даржек поспешил спрятаться, гадая, за кого его мог принять этот человек.

Он ждал, что вскоре космонавт вновь появится снаружи и приведет с собой подкрепление, но время шло, а из палатки никто не выходил. Даржек вновь отправился в путь. На этот раз он беспечно вышел на ровное место и направился прямо к капсуле. В спешке он даже проскочил вход; минут десять ушли на отчаянные его поиски. Наконец, в последний раз окинув взглядом базу, он скользнул внутрь, отшвырнул камни и захлопнул за собой люк.

Отворив внутреннюю дверь шлюзовой камеры, он тут же споткнулся о распростертое на полу тело инопланетянина.

Сорвав с себя скафандр, Даржек опустился на колени. У порога лежал Исайя, судя по всему, мертвый. Даржек неуклюже ощупал его запястье в поисках пульса, приложил ухо к груди, но ничего не нащупал и не услышал. Инопланетянин не дышал, кожа его слегка побурела, точно тело уже начало разлагаться.

В отчаянии Даржек вскочил на ноги, окликнул прочих (дверь в противоположном конце коридора была открыта), но ответа не последовало. Воздух казался все таким же свежим, однако дышалось с трудом.

Он снова пощупал запястье Исайи и приложил ухо к его груди, размышляя, имеет ли это какой-нибудь смысл, или у инопланетян вообще нет ни сердца, ни пульса. И — как сделать искусственное дыхание существу, чьи легкие могут быть расположены как в грудной клетке, так и на щиколотках?!

Отстегнув от скафандра шлем, он накрыл им лицо Исайи. Реакции — никакой. Даржек принялся изо всех сил, наваливаясь всем весом, нажимать на грудь и живот инопланетянина.

Почти тут же Исайя дернулся, шевельнулся и задышал. Кожа его почти сразу же приобрела обычную окраску. Вскоре он смог и сесть.

— Значит, ты вернулся, Ян Даржек, — проговорил он из-под шлема.

— Спокойно, — ответил Даржек. — Дыши глубже.

— Алиса…

— Думаю, у нее все в порядке. Хотя войти в палатку и убедиться я не мог.

— Мы видели. Твой план сработал великолепно. Гвендолин думала, что ты намерен предать нас, но я не мог согласиться с ней. Но и не думал, что ты вернешься…

— Я ведь принял присягу, — сказал Даржек. — Помнишь?

— Остальные… что с ними?

— Их я еще не видел. Наткнулся на тебя, едва пройдя шлюз.

Даржек добежал до конца коридора и заглянул в капсулу. Здесь дышать было еще тяжелее; трое инопланетян лежали на полу жалкими бурыми грудами. Бросившись к Исайе, Даржек схватил шлем и поволок его, вместе со скафандром, в капсулу.

Здесь он склонился над Гвендолин. Шлем для ее огромной головы был безнадежно мал. Почти сразу же отказавшись от попыток пристроить его на лице инопланетянки, Даржек метнулся к своему ящику, выхватил перочинный нож и обрезал воздушный шланг. Зажав конец шланга меж сложенными чашей ладонями, он прижал его к ее лицу, а коленями надавил на грудь. Раз, другой…

— Это бессмысленно, Ян Даржек, — сказал Исайя, подползший к двери и заглянувший в капсулу. — Совершенно бессмысленно. Возвращайся к своим. Ты не обязан умирать вместе с нами. Ты спас Алису — этого вполне достаточно.

— Ерунда. Рано вам умирать.

Гвендолин ожила. Вскоре она села, устремив на Даржека непонимающий взгляд. Тогда Даржек отнял у нее шланг и взялся за Ксерка. Но, прежде чем он успел добраться до него, Гвендолин снова рухнула на пол. Исайя тоже потерял сознание.

— Метаболизм, мать его… — яростно пробормотал Даржек, трудясь над Ксерком. — Придется положить всех кругом и давать дышать по очереди…

Его самого почти не держали ноги, однако вскоре он смог привести в чувство всех четверых и усадить их вокруг спасительного шланга. Гвендолин, Ксерк и Захария находились словно бы в трансе. Машинально передавая друг другу воздушный шланг, они не сводили глаз с Даржека. Исайя держался бодрее прочих — возможно, оттого, что в коридоре воздух был посвежее. Он даже несколько раз пропустил свою очередь, споря с Даржеком.

— Не будь идиотом, — отвечал Даржек на все его доводы. — Не могу же я удрать и оставить вас умирать. А теперь, даже если бы и захотел, тем более не могу: ведь шланг перерезан.

— Его можно починить. Когда твой кислород кончится, мы все равно погибнем, и ты погибнешь с нами. Надолго баллона не хватит; мы уже израсходовали большую часть.

— Наверное, да. Жаль, нельзя использовать кислород более эффективно. Однако… с помощью остатков можно бы снова довести воздух в капсуле до нужной кондиции. Прекрати споры, дыши.

— А ты? Может, и тебе дать?

— Пока обойдусь.

— Я забыл. Вы, земляне, привыкли к разреженному воздуху…

— Ну, не к такому разреженному, но я справлюсь. Где там Алиса застряла?

Он подошел к визиру — посмотреть, что делается на базе. Курсанты-новички вернулись с обеденного перерыва; часть их снова прочесывала тот район, где видели Даржека. Если бы не усталость, не полный упадок сил, он с удовольствием полюбовался бы процессом. Подобрав с пола свое инопланетное одеяние, он оделся, сел у входа в коридор, привалился спиной к стене и закрыл глаза.

Его разбудили, подергав за ногу.

— Мы хотим попрощаться с тобой, Ян Даржек, — сказал Исайя. — Пока мы еще в силах.

Воздушный шланг был отброшен в сторону; трое остальных все так же сидели кружком, невидящими глазами глядя на Даржека. Им снова сделалось трудно дышать.

— Баллон пуст? — спросил Даржек. — Но вы ведь еще держитесь.

— Да, продержимся еще немного, — ответил Исайя.

— Хорошо. Где же Алиса?

— У нее было слишком мало времени. Это мы понимали с самого начала.

— Слишком мало — для чего? У нее было несколько часов!

— На земной базе нет нужного оборудования. Ни к чему было — до сих пор. Алиса должна собрать его, а затем — настроить, а это — процесс сложный и длительный…

— Воображаю, — отозвался Даржек. — Настроить трансмиттер именно в эту точку Луны, находясь в Нью-Йорке, должно быть, нелегко. Но сколько это может занять времени?

— Мы не знаем. И Алиса не знала. Ей никогда прежде не приходилось решать таких задач. Потому остальные и сочли… сочли, что ради твоего плана рисковать не стоит.

— Ну что ж, нам остается только ждать, — резюмировал Даржек. — Думаю, она работает со всей возможной быстротой.

— Как бы хотелось нам, чтобы она успела спасти тебя! Ведь ты можешь дышать разреженным воздухом, а мы…

Вскоре инопланетяне начали хватать воздух ртами, точно рыбы, вытащенные из воды. Груди их тяжело вздымались. Даржек не мог поделать ничего; оставалось лишь сохранять спокойствие и оптимизм и наблюдать, как они, один за другим, теряют сознание. Без кислорода никакое искусственное дыхание не поможет, а кислорода больше не было…

Исайя продержался дольше всех, но в конце концов и он мягко рухнул на пол, оставив без ответа вопрос Даржека, не лучше ли перенести всех в коридор. Даржек выглянул в коридор сам и обнаружил, что там воздух вряд ли лучше, чем в капсуле. В отчаянии глядел он на неподвижные тела. Возможно, он еще успеет позвать на помощь… скафандр вполне можно залатать, чтобы продержался несколько секунд; выглянуть наружу, подать знак…

Но инопланетяне предпочли этому смерть. И сам Даржек, в более спокойное время, когда они не умирали на его глазах, согласился с ними в этом. И принял присягу…

Но до этой минуты он не понимал, насколько ему хочется спасти их. Всхлипнув, он опустился на колено возле Исайи и взял его за руку.

И тут его обдало волной свежего воздуха. Рядом, шагнув в капсулу точно из ниоткуда, стояла Алиса.