Всадники бурь

Глава 7 Всадник бурь

Пора действовать, и быстро, – сказала Дориону Йоми. – Сегодня этот пройдоха Замофир приезжает к Ходамоку. Как только усатая крыса пронюхает о Чарли и обо всем, что здесь произошло, то-то переполошится. Наверняка они оба заявятся ко мне, будут предлагать сделку, а может, и угрожать, если решат, что им есть чем меня припугнуть. Вряд ли у них что-нибудь выйдет, но хлопот не оберешься.

– Ну, нам удалось придумать подходящую маскировку, – отозвался маг. – Хоть это было и непросто. Бодэ неплохо владеет оружием, даже пращой и арбалетом. Чарли, конечно, придется потруднее, но и она справится.

Колдунья кивнула.

– Что за странная парочка, Чарли и эта ее Сэм. Чарли уже преодолела столько всего, что любой другой на ее месте просто сломался бы. Мне никогда не доводилось встречать такую сильную и направленную на выживание личность. Ее способность адаптироваться просто поразительна. Даже свою слепоту она уже воспринимает просто как неудобство, а кошачье зрение использует изредка, только тогда, когда это действительно необходимо. Главное, сама-то она считает себя невероятно слабой. Старуха вздохнула.

– Чарли не понимает, насколько поразительно то, что она с удовольствием выполняет свою работу куртизанки, и немногие мужчины решились бы, как она, преследовать Астериал и ее банду в незнакомой стране, имея в своем распоряжении только два пистолета. Но эта Сэм… не знаю, изменится ли она вообще. Она стремится только убежать и спрятаться. Ей нравится быть покорной. Она отлично чувствовала бы себя, будь она действительно крестьянкой или даже рабыней. Ей бы только не принимать никаких решений и ни о чем не тревожиться. Даже если мне удастся освободить ее от зелья герцога Паседо, я не уверена, что она когда-нибудь сможет стать Принцессой Бурь. Вот почему еще нам надо беречь Чарли, Дорион. Единственный мужественный поступок Сэм совершила, когда в опасности оказалась ее подруга. Чарли дает ей силу и решительность. Я допускаю, что Чарли сыграет свою роль и в решающем сражении.

Дорион кивнул.

– Так что же мы будем делать и кто этим займется?

– Я сама, разумеется, не могу никуда отправиться, и у меня нет ни одного ученика, которому я могла бы доверить подобное дело. Я уже позаботилась о поддержке многих людей, которые по разным причинам не могли отказаться мне помочь, но нашим путешественницам нужен еще настоящий проводник и помощник, хорошо бы с магическими способностями. И еще он должен быть полноправным гражданином Акахлара и свободно передвигаться по всем нашим мирам.

Какое-то мгновение Дорион молча смотрел на нее, а потом тихонько охнул:

– Ты имеешь в виду меня?

– Прекрасно! Я рада, что ты вызвался сам.

– Эй, подожди-ка! Я не вызывался… черт возьми, Йоми! Ты же знаешь, сколь ограниченна моя магия! Потому-то я и торчу в этой дыре. Стреляю я хуже некуда, а другое оружие вовсе в руках не держал. Какая от меня, к черту, польза?

– У тебя есть чутье, нюх, как это называется у простонародья. Когда надо, мой дорогой, ты совсем неплохо соображаешь, тебе можно более или менее доверять, у тебя есть понятие о чести, что не так часто встречается в этих местах, а это куда важнее, чем мускулы. Мускулы я могу и наколдовать, честь – никогда.

Дорион задумался.

– Ты хочешь, чтобы я… один… с этой парочкой… в такую даль?..

Йоми залилась своим визгливым смехом.

– Вот именно, я передам тебе полную власть над ними, однако их господином будет сам Булеан. Это означает, что, даже если с тобой что-нибудь случится в пути, кто бы ни захватил их, они будут все равно тянуться к Булеану. Откровенно говоря, я могла бы освободить их от рабства, если бы думала, что это может принести хоть какую-нибудь пользу. Однако Бодэ нужна дисциплина, чтобы помогать в нашей затее, а не мешать, а Чарли дисциплина потребуется из-за ее красоты и слепоты. Пока у них в носу эти кольца, никто не попытается их умыкнуть, ибо всем известно, что такая добыча не только бесполезна, но и опасна. К тому же я не хочу, чтобы она где-нибудь потерялась или спряталась с перепугу. А это вполне возможно, когда она обнаружит, что в действительности не совсем ослепла.

Дорион отлично понял, что имела в виду Йоми; сам он, как и старуха, пользовался не обычным зрением. Чарли еще предстояло узнать, что теперь она может видеть много такого, чего никогда не видела прежде. Но с помощью магического зрения можно увидеть и такое, чего лучше бы не видеть.

– Ладно, – вздохнул Дорион. – Когда?

– Сегодня, как только стемнеет. Я приготовила вам лошадей, которые за пару дней домчат вас до самого Маштопола. Вот список людей и связей, которыми вы сможете пользоваться в пути. Заучи его наизусть. На первое время припасов вам хватит, а деньги на расходы ты сможешь получать по дороге. Я подготовила бумаги, по которым твои подопечные законтрактованы посредством заклинания, наложенного патентованным чародеем. Официально ты, вместе со своим хозяином, оказал им магическую услугу, ценой которой была их свобода. Они, так сказать, свободно выбрали рабство, значит, все законно. Что за прелесть эта бюрократия! Можно грабить всех подряд и убивать направо и налево, лишь бы бумаги были в порядке.

Маг серьезно кивнул.

– А что будет, если нам действительно удастся в конце концов добраться до Булеана? Тогда-то что мне делать? Мы с ним немножко знакомы, и он меня не жалует.

– Ты только доставь их, и все будет забыто и прощено, – заверила его Йоми. – А дальше – выбирай сам. Можешь передать их Булеану и убраться подобру-поздорову, да еще и с наградой, а хочешь – оставайся, если только вы с ним поладите. Ты ведь сам родом из Масалура и знаешь эти места лучше, чем кто угодно другой. Если кто и сможет протащить их туда прямо под носом у Клиттихорна, так это ты.

– Если только я до этого доживу, – вздохнул маг.

Чарли и Бодэ теперь было совершенно невозможно узнать. Чтобы избавиться от светлых узоров на загорелой коже, девушке пришлось выпить особое зелье. В результате появился равномерный коричневый загар, который очень шел Чарли. Волосы ей остригли до плеч, сильно завили и окрасили в рыжеватый цвет. Теперь она была похожа на акхарку из какой-то колонии.

В Акахларе было много красивых девушек, и в слепой блондинке невозможно было сразу узнать одну из разыскиваемых женщин. Но все же ее должны были заметить и запомнить. Вся соль заключалась именно в том, чтобы ее узнали, но слишком поздно.

Из-за того, что Чарли была «законтрактована», она могла не утруждать себя традиционной одеждой. Чарли так давно не носила настоящий костюм, что совсем не была уверена, что целомудренный наряд доставил бы ей удовольствие. А уж сможет ли она еще когда-нибудь надеть туфли, она и совсем не представляла.

Откровенная одежда – это было как раз то, о чем Чарли всегда мечтала, но она с легкой тоской вспоминала долгие часы, которые, бывало, проводила в магазинах, примеряя одну пару туфель за другой.

При соблазнительной внешности и полной слепоте Чарли ни у кого не должно было возникнуть сомнений, какие услуги оказывает эта рабыня своему господину, так что и одеваться ей приходилось соответственно. Девушка надела юбочку от костюма, которую носила еще у Ходамока, и накидку из легкой, полупрозрачной ткани, которая оставляла грудь обнаженной. Костюм дополняли бронзовые серьги, бронзовые браслеты на запястьях и лодыжках и ожерелье из тонких плетеных цепочек.

Высокая худощавая Бодэ без причудливой татуировки уже не казалась столь экзотичной, но у нее были прекрасные формы и на удивление гладкая кожа. Она только никак не могла смириться с тем, что ей запретили выкрасить волосы в яркие цвета. Густые, жесткие и курчавые, они напоминали гриву. Разглядывая новую Бодэ глазами Мрака, Чарли решила, что художница напоминает ей черную африканскую женщину-воина с иллюстрации в географическом журнале.

Зато наряд Бодэ задумала самый экзотический. Она сама рисовала эскизы. Это было нечто вроде достаточно откровенного комбинезона с серебряными заклепками, его дополняли высокие кожаные сапоги на высоких каблуках и кожаная повязка вокруг головы. По мнению Чарли, Бодэ выглядела так, будто сбежала из какого-то садо-мазо-порно-фильма, однако наряд по-своему шел художнице. Хлыст и кожаная кобура с пистолетом усиливали впечатление.

Одежда Дориона была грязно-коричневого цвета, как и его обычная мантия, однако на этот раз на нем были рубашка, брюки и мягкая широкополая коричневая шляпа. Мантию и магические принадлежности он вез с собой. Прежде всего путешественникам надо было миновать самое опасное место – Маштопол, кишевший агентами Клиттихорна.

– Я хотел бы договориться с вами, – сказал Дорион своим подопечным, – что вы обязаны играть роль рабынь только на людях. Когда мы останемся втроем, о «господине» можете забыть. Но только не злоупотребляйте моим терпением.

Он взглянул на них, на лошадей, на снаряжение и почувствовал, как ему не хочется ввязываться в это дело. И зачем он заварил эту кашу? Ведь девушка, черт возьми, даже не двойник Принцессы Бурь!

– Чарли! Ты понимаешь, что теперь не можешь по-прежнему свободно ездить верхом, – продолжал он. – Твоя лошадь будет неотступно следовать за моей, и все будет в порядке. Запомни только: твое место сразу за мной. Бодэ, ты поедешь позади Чарли, я разрешаю тебе применять оружие по собственному усмотрению, если только ты не получишь особого приказа. Помни: защита Чарли – твоя важнейшая задача. Меня кое-как выручали до сих пор мои магические способности. Если помощь понадобится мне, я крикну. Вы меня поняли?

Чарли кивнула. Кивнула и Бодэ. Чарли была поглощена своим новым открытием, загадочным и совершенно необъяснимым. Она обнаружила, что каким-то образом видит Дориона, не с помощью Мрака, а собственными глазами. Он казался странным дрожащим пятном темно-красного света, а внутри него словно вспыхивали разноцветные огоньки. Это пятно ярко выделялось на фоне серой пустоты: она не видела ни окружающей местности, ни Бодэ, ни лошадей.

Но еще она видела желтоватое свечение на уровне глаз где-то справа от нее – возможно, это была седельная сумка Дориона с его магическими принадлежностями. А Мрак казался маленьким бледно-лиловым пушистым комком. Девушка взглянула глазами кота и увидела – ей показалось, что она смотрит как бы снизу, с земли, – что на месте красного пятна находится Дорион, а на месте желтоватого свечения – лошадь.

А еще была загадочная светло-красная нить, как одинокая паутинка, она подрагивала, изгибалась, исчезая в пространстве. Вдруг Чарли сообразила, что она исходит от Бодэ, хотя самой Бодэ не было видно.

Чарли начала понимать, что то излучение, которое лишило ее зрения, видимо, дало ей другую, более редкую способность. Неужели маги и чародеи видят именно так, или, может, они ясно различают то, что ей представлялось лишь смутной пульсацией цвета? Толку от такого зрения было немного, но лучше, чем ничего.

Взобраться на лошадь Чарли помогли, и теперь она сидела в седле, как заправская наездница. В детстве она проводила лето на ранчо у родственников.

Дети там развлекались, катаясь на лошадях с закрытыми глазами или придумывая другие штуки. Чарли еще тогда привыкла к лошадям и верхом чувствовала себя вполне уверенно, по крайней мере, пока не надо было мчаться во весь опор.

Для Мрака сделали что-то вроде сумки, похожей на гамак. Магически связанное с Чарли животное стало очень преданным и спокойно мирилось с тем, что любой другой кот счел бы оскорбительным.

– Бодэ удивлена, что госпожа Йоми не пришла нас проводить, – заметила художница, воспользовавшись вновь обретенным правом говорить свободно.

Дорион усмехнулся:

– Госпожа Йоми сейчас чертовски занята как раз тем, чтобы обеспечить нашу безопасность; надеюсь, нам удастся воспользоваться результатами ее трудов. Мы и так слишком долго прохлаждались тут. У Ходамока сейчас гостит один из агентов Клиттихорна, и этому плюгавому усатому мошеннику не понадобится много времени, чтобы сообразить, сколько будет дважды два.

Чарли вскинула голову:

– Усатому? Я правильно поняла? Ты говоришь о Замофире?

– Ты знаешь его?

– Бесхребетная свинья, болотный демон! – сплюнула Бодэ. – Он ехал с нашим караваном, а потом стакнулся с теми скотами, которые пытали нас и издевались над нами! Бодэ хотелось бы подержать его за причинное место, если только у него там есть за что ухватиться. – Художница выразительно сжала пальцы, словно давя что-то в кулаке.

– Этот мерзавец – наемник, – отозвался Дорион. – Дорогой, черт бы его побрал, осторожный, умелый и, что самое важное, – как он ни продажен, он остается верен своему нанимателю. Рогач предложил ему кругленькую сумму и за вас обеих, и за вашу подругу, и он будет работать как проклятый, чтобы отыскать вас. Скорее всего тогда этот негодяй случайно оказался в караване, обычно он старается держаться подальше от своих жертв, чтобы быть вне подозрений. – Маг вздохнул. – Я не слишком-то беспокоюсь о том, как мы доберемся до Маштопола. Я хорошо знаю эти места, да и мало кто отважится навлечь на себя гнев Йоми. Но молитесь, чтобы ваша новая внешность обманула тех, кто поджидает нас там. В Маштополе ни на кого и ни на что нельзя положиться.

Они ехали по ночам, а днем спали. Так они были избавлены от палящего солнца, а Дорион знал все окольные тропки, все расщелины и скалы и к тому же видел в темноте не хуже, чем Бодэ днем.

Дорион нравился Чарли. Он был полноват и страдал одышкой, но что за беда? Он казался славным спокойным человеком, а главное, Чарли удивляло и внушало уважение то, что он ни разу не воспользовался своей властью над ними. Она не знала, что чувствует Бодэ, но сама бы не отказалась от близости с ним. Чарли с некоторой досадой даже подумывала, не разделяет ли маг некоторые склонности Ходамока.

И все-таки ехать в затылок друг за дружкой, когда поболтать невозможно, а по сторонам смотри не смотри – все равно ничего не увидишь, было очень скучно. Тогда Чарли стала, как это частенько делала и прежде, представлять себе, что вернулась домой.

«Привет, ма! Привет, па! Вот я и вернулась! Я теперь первоклассная шлюха, и – я не шучу – мне это нравится. А еще я ослепла… ах, да, еще я чернокожая рабыня, а одеваюсь точь-в-точь как танцовщица из стрип-клуба, но в остальном полный порядок. Да, а вы помните мою подружку Сэм? Она здорово растолстела и вышла замуж за другую женщину…»

Конечно, родители не забыли их. Возможно, ее и Сэм фотографии все еще красуются на миллионах молочных пакетов, однако назад пути нет. Во всяком случае, не сейчас. Вот только неизвестно, есть ли у них хоть какой-нибудь путь вперед.

Пока Чарли скучала во дворце Ходамока, а потом вела странную и уединенную жизнь в пещере Йоми, у девушки было достаточно времени, чтобы покопаться в себе. Эти люди, которым были подвластны и магия, и алхимия, избавили ее от комплексов, отделив то, что действительно составляло сущность самой Чарли, оттого, что было ей навязано. Бодэ могла многих девушек превратить в куртизанок, но немногие из них получали бы удовольствие от своего положения.

Чарли действительно нравились мужчины, все мужчины: молодые и старые, высокие и низкие, толстые и тонкие – какие угодно. Она не могла ничего объяснить, но знала, что ей это нужно, и постоянно искала их.

И ей нравился секс – все, что подразумевалось под этим словом. Ей понравилось с первого раза, еще дома, только тогда она испугалась, возможно, именно потому, что это было как раз то, что наполняло все ее сны, о чем она всегда мечтала. Но теперь ей этого было мало. Теперь ей хотелось не только брать, но и отдавать, отдавать в полной мере. После того, как она проделывала это столько раз, со столькими разными людьми, у нее больше не оставалось ограничений, только страсть. Видно, она всегда таилась в ней, а обстоятельства выпустили ее на свободу.

Чарли начала понимать то, что сказала ей Йоми. Эта страсть вовсе не означает, что она лишена ума, воли, стремления к независимости. Теперь она гордилась тем, что спасла подруг, и безумно желала избавиться от проклятого кольца в носу. Но потом она хотела бы еще лет двадцать провести в постели с разными мужчинами, особенно если бы это могло дать ей богатство и независимость.

И она решительно не желала, чтобы слепота помешала ей в этом. Чарли многое научилась делать сама. Например, чтобы наполнить чашку, надо было просто опустить туда палец и наливать, пока не почувствуешь воду.

Она полюбила Мрака и ценила его помощь, но очень осторожно пользовалась ею. В конце концов, Дорион понимал английский, а Чарли гораздо больше нравилось разговаривать с магом, чем с Бодэ. К тому же, когда кот бродил сам по себе, не стоило смотреть на все, что он видел. Первая же задушенная мышь отбила у Чарли всякое желание сопровождать кота на охоту. Однако он помогал освоиться на месте новой стоянки или оглядеться вокруг в случае необходимости.

Даже вслепую Чарли могла оседлать и расседлать лошадь, уверенно держалась в седле, могла приготовить себе еду, сама управлялась со спальным мешком. В общем, Чарли не была расположена жалеть себя и даже на встречу с Булеаном не слишком полагалась.

Странные вещи, которые видела Чарли, приводили ее в замешательство.

– Твое зрение, как и мое, не исчезло, а изменилось, – объяснял ей Дорион. – Это трудно объяснить. По сути, ты прекрасно видишь, только в измерениях, лежащих далеко за пределами доступного обычному глазу. Как будто ходишь по дому с привидениями и видишь привидений, но не видишь сам дом. Но если бы мы могли видеть все, что находится в этих измерениях, мы, возможно, потеряли бы рассудок. Мы видим лишь то, что находится в нашем мире, но испускает излучение в другие миры. Мне кажется, это к лучшему: в мире магии некоторые вещи лучше вообще не видеть, но будь готова к тому, что это все-таки возможно, и постарайся не терять головы.

На третий день они выехали на главную дорогу у самой границы Маштопола, однако перед тем, как пересечь границу, Дорион решил сделать еще одну остановку в Кудаане.

– Нам лучше двигаться ночью, по крайней мере до поры до времени, – сказал он, – и на всякий случай будьте наготове.

– Бодэ не понимает, что нам там может угрожать, – заметила художница. – Этот мерзавец Замофир у нас за спиной. Если бы он хотел, у него было время навредить нам. Те, кто нас преследует, наверное, простые наемники, грабители, а их и обмануть несложно.

– Возможно, – отозвался Дорион, – но лучше не рисковать, У Замофира есть птицы и другие способы связи, которые куда быстрее, чем мы, и у него есть доступ к магической сети, а сообщения по ней передаются почти мгновенно. Лучше быть готовыми к тому, что нас поджидает. С завтрашнего дня и до тех пор, пока мы не выберемся из этого места, придется пустить в ход вашу маскировку.

– Ты имеешь в виду рабство?

– Да. Вам придется постоянно играть роль рабынь, даже когда рядом никого нет. Чарли, ты будешь Исса, безмозглая и соблазнительная, покорная. Ты не говоришь по-акхарски, значит, тебе придется молчать, пока я не прикажу тебе заговорить или не потребуется предупредить нас об опасности. А ты, Бодэ, будешь зваться Коба, и, если тебе так необходимо говорить о себе в третьем лице, изволь пользоваться какими-нибудь приниженными и самоуничижительными оборотами, например «эта недостойная» или «низкая рабыня». Знаю, что это для тебя невыносимо, но потерпи. Ты – наша защитница, рабыня-воин. Если кто-нибудь станет задавать тебе лишние вопросы, просто отвечай, что тебе запрещено разговаривать или что прошлая жизнь стерта из твоей памяти.

– Бодэ всю свою жизнь боролась за признание ее искусства. Ей будет нелегко забыть свое имя.

– Тебе и не надо забывать, но ты должна есть, спать, думать и действовать, не выходя за пределы своей роли. Только если нас обнаружат и разоблачат, ты сможешь действовать по собственному усмотрению. Мне тоже придется играть роль и обращаться с вами, как с рабынями. Хотя мне это совсем не по вкусу, и я чувствую себя неловко.

– Делай все, что находишь нужным, – ответила Чарли, – не волнуйся и не чувствуй себя виноватым. Мы уже столько пережили, что я с удовольствием сыграю эту роль, раз это всего лишь роль.

На выезде из Кудаана скопилась масса народу, в том числе там толпились без видимой цели вооруженные люди довольно грозного вида. Но и они, и чиновники больше глазели на Чарли, не очень-то интересуясь проверкой документов. Чарли старалась вовсю. Кокетливо откинувшись в седле, она игриво поводила плечами. Эта толпа запомнит ее, уж это точно.

Конечно, она их не видела, но она слышала их замечания по своему адресу, слышала, как они приставали к Дориону с предложениями купить пару-другую минут наедине с ней.

Чарли чувствовала своего рода удовлетворение. Это была особого рода власть, и власть довольно сильная.

За воротами поднималась, насколько видел глаз, гигантская желтая стена, поразительно мощная и внушительная.

– Каждая нуль-зона огорожена таким щитом, – сказал Дорион. – Это великий щит акхарского чародея, он не дает никому, кроме акхарцев, перейти границу. Поэтому не-акхарцы, превращенцы, вообще все, кто почему-то не отвечает акхарским стандартам, не могут переходить из одного мира в другой. Вместе с воротами такое заклинание делает границу непреодолимой преградой.

«Ну, не такой уж непреодолимой, как вам кажется», – подумала Чарли, вспомнив, что когда она впервые попала в Акахлар, то познакомилась с кентаврессой, которая пряталась в пещере чуть ли не в самом центре срединной земли. Но, наверное, если бы ее обнаружили, то немедленно убили бы.

Путешественники миновали границу и оказались в нуль-зоне. Чарли не видела вечного белесого тумана, который стелился над ней, но теперь ей стали видны огромные скопления энергии, раньше вспыхивавшие, как маленькие искорки. Они ехали по сказочной стране, где многоцветный пейзаж то и дело менялся, а с неба падал золотой дождь и будто связывал лес с невидимыми облаками над головой. Место, где они находились, вспыхивало более ярким светом, и облака энергии начинали клубиться особенно мощно.

В самой срединной земле, где-то далеко-далеко, в небо поднимался одинокий тонкий сверкающий золотом луч, похожий на маяк.

– Это из города, – объяснил Дорион. – Свет исходит от самого Королевского Волшебника. Нам придется держаться подальше от него и поближе к границе. Все хорошие дороги ведут к столице, так что нам придется попетлять.

Дорион беспокоился, что от Бодэ можно ждать чего угодно, несмотря на все приказы, а Чарли и вовсе приводила его в недоумение. Он никогда по-настоящему не понимал женщин, даже Йоми, которой было шесть сотен лет от роду и которая была похожа на помесь древней старухи и мокрицы. Чарли была умной, изобретательной, гибкой, и все же он чувствовал, что, если бы она освободилась от рабского кольца, она стала бы профессиональной шлюхой и торговала бы собой. Похоже, она была бы только рада, если бы там, на границе, он принял одно из предложений. Йоми не видела в этом ничего дурного. Но ему-то самому, черт возьми, это казалось совсем не правильным.

Чарли и Бодэ почувствовали облегчение, добравшись до поста на въезде в Маштопол. Наконец-то позади остался Кудаан, его безжалостная жара, странные обитатели и смертельные опасности.

Дежурный офицер на пограничном посту все время искоса поглядывал на обеих женщин, однако сохранял деловой официальный тон.

– Законтрактованы, да? Пожизненно?

– Да, сэр, – отозвался маг. – Однако прежде они принадлежали не мне. Когда-то я служил могущественному чародею, который спас племя той высокой рабыни от нападения демонов. Старик подарил ее мне, когда ее услуги стали больше не нужны. А вторая, ну, вы сами видите. Мне пришлось порядочно заплатить, чтобы убедить ее хозяина расстаться с ней, но, вы же понимаете, за нее никакая цена не показалась бы слишком высокой.

Дежурный офицер взглянул на Чарли и кивнул:

– Да, я понимаю, почему вы ее купили, только вот почему вам ее продали?

– Она слепая. Ее прежнему хозяину это было неудобно, а для меня это не помеха. Офицер прищелкнул языком.

– Да, жаль. Такая красавица… А это что за кошка? Мы обязаны проверять всех животных.

– Вот документы. Кот мой, я использую его для магических целей. Девушке он приглянулся, она ему тоже, так что, если мне не требуются услуги кого-нибудь из них, я разрешаю им быть вместе.

Дежурный офицер вздохнул:

– Хорошо, сэр. Все в порядке. В конце недели в городе будет большой праздник. Там полно народу, так что вам будет нелегко найти комнаты, если только вы не заказали их заранее. К тому же в это время года в городе полно подонков, которые рассчитывают на легкую добычу. Было уже несколько убийств и похищений девушек. Берегите вашу парочку, сэр.

– Постараюсь, – пообещал чародей. – Но что касается Кобы, я никому не посоветовал бы задевать ее.

Офицер поставил печать на их документы, а Чарли подумала, что вряд ли через эти посты проходит так уж много настоящих документов.

Дежурный офицер вернул Дориону бумаги:

– Вы можете оставаться в Маштополе сколько угодно, сэр, и покинуть его либо здесь, либо через южные ворота. Приятного отдыха.

Дорион поблагодарил его, вскочил на лошадь, и они въехали в Маштопол. Когда они на милю углубились в срединную землю, Дорион вдруг остановился, приказал им подъехать поближе и позволил Чарли говорить, словно почувствовав, что девушка того и гляди захлебнется невысказанной просьбой.

– Господин, здесь мы вне опасности. Не могли бы мы остановиться в комнате с ванной и, возможно, купить новую одежду? Мне бы хотелось хоть чуть-чуть ощутить вкус жизни большого города, ведь мы столько времени провели в Кудаане…

– Мне очень жаль, но это невозможно. Все не так просто. Прежде я об этом не подумал, но если Замофир говорил с Ходамоком, то он знает, что вы обе были в городе, были проданы с аукциона. Надеюсь, что здесь это еще не стало известно, иначе тот офицер задержал бы нас под каким-нибудь предлогом, но, будьте уверены, через пару дней сюда слетится вся стая. Если мы хотим избежать нежелательных встреч, нам лучше ехать окольными путями. За всеми въездами будут следить, а может быть, возьмут под контроль и саму нуль-зону. Пока все в городе на празднике, мы можем пересечь средину без особого риска, но на выезде возможна засада. Боюсь, с ванной и с прогулкой по большому городу придется подождать.

Два дня они без особых приключений пробирались по окраинам Маштопола. Обе женщины вызвали немалое любопытство и многочисленные высоконравственные замечания консервативных фермеров и жителей провинциальных городков. Они вовсе не желали иметь дело с путешественниками и старались спровадить их побыстрее.

Мрак по достоинству оценил эту страну, где грызуны были маленькими и глупыми, а жуки – большими и хрустящими. Чарли позволяла ему бродить на свободе, зная, что, когда придет время собирать вещи и двигаться дальше, он неизменно окажется рядом. Она стала привыкать к его укусам. Мрак делал это очень деликатно и брал только самую капельку ее крови. Ранка болела недолго и быстро затягивалась. Казалось, слизывая кровь, он одновременно каким-то образом залечивает место укуса.

Возможно, так оно и было. В этом мире различия между черной и белой магией зависели только от побуждений мага. Магия Акахлара была, так сказать, серая.

Впрочем, в этих землях магии было вообще немного, хотя местные жители считали, что здесь все пропитано ею. Чарли точно знала, что это не так. Кроме того, что исходило от ее спутников, она не видела ничего особенного.

Эта страна пахла цветами и свежескошенным сеном, солнце было ласковое, теплое. На второй день прошел небольшой дождик, и только прямой приказ Дориона заставил женщин спрятаться от него: они так давно не испытывали чудесного прикосновения небесной влаги.

Шум и запах тихого дождя, падающего на поля и леса, были настоящей магией жизни, полной надежд и обещаний.

К концу третьего дня даже Дориону стало казаться, что он чрезмерно подозрителен. Никто на них не нападал, никто их не преследовал. Но как только он начал расслабляться, почувствовала тревогу Бодэ. В Акахларе, когда все идет слишком уж хорошо, жди, что на тебя вот-вот что-то обрушится.

– Придется ночью пробраться через этот забор, – сказал маг. – Не стоит оставлять запись о нашем проезде через ворота. Патрули вдоль границы, я думаю, обойдем. Однако в нуль-зоне нам придется быть очень осторожными и тщательно выбирать. Если я проложу дорогу в нужный мне мир, как навигатор, это будет заметно издалека – мы оставим за собой явный след. Придется посидеть и подождать, пока появится что-нибудь подходящее: либо мир, который я знаю, либо мир, где я смогу справиться. Если нам удастся незаметно пересечь границу колонии и попасть в Куодак, то нас обнаружат, только если уж очень не повезет. Клиттихорн, наверное, уже перекрыл все возможные пути, но чиновников Куодака не так легко подкупить, как их маштопольских собратьев. И там мы сможем подключить кое-какие силы Йоми.

Когда они приблизились к границе, Дорион предложил после наступления темноты двигаться вдоль нее, пока либо удастся войти в нуль-зону, либо придется возвращаться в глубь средины.

Чарли видела странную картину: слева бушевала энергия нуль-зоны, а вокруг царила черная пустота. Примерно через полчаса езды Дорион вдруг приказал остановиться.

– Похоже, они строят забор вокруг всей средины. Интересно, зачем?

Он спешился, подошел к забору и осмотрел его.

– Ага. Медная проволока. Кажется, она тянется отсюда прямо до поста у ворот. Изолированные опоры, какие-то странные крепления… Видимо, они собираются пустить что-то через проволоку и не хотят, чтобы она заземлялась. Очень странно. О, теперь вы можете говорить свободно.

Бодэ спрыгнула с коня и осмотрела разбросанные по земле инструменты.

– Это не просто забор. Бодэ видела невысокие ограды из такой же проволоки. Она убивала каждого, кто к ней прикасался. Может быть, здесь пытаются сделать то же самое? Но от кого они хотят отгородиться этой штукой?

– В большинстве средин есть заборы, но они поставлены просто для того, чтобы внутрь не забредал скот. Гораздо легче и дешевле перекрыть места пересечения с колониальными мирами, чем огораживать всю срединную землю. И откуда они возьмут энергию для такого забора? Того, что у них есть, едва хватает на освещение центра города.

На мгновение Дорион задумался, а потом продолжал:

– Но даже слабого заряда будет достаточно, чтобы замкнуть цепь. Тогда страже станет известно, что границу пересекли, они даже смогут приблизительно вычислить, где именно. Да, могу поспорить, дело именно в этом. Интересно, кого или чего они вдруг так испугались?

– Какая разница? – нетерпеливо перебила его Чарли. – Давай найдем место, где мы сможем пересечь границу и убраться отсюда. Может, в другом мире мы сможем наконец поспать в настоящей постели… и принять ванну… – добавила она благоговейно.

Дорион задумался.

– Ладно, в общем-то это место не хуже остальных, да и неизвестно, сколько придется ждать, пока появится мир, который нам подойдет. Если мы двинемся дальше на север, то попадем в зону контрольного пункта, а если на юг – нам придется делать дыры в их новеньком недостроенном заборе. Это только укажет наш путь. Ладно, решено. Бодэ, садись на коня и поезжай вслед за Чарли, как всегда. Пошли!

Они пересекли границу. Лошадь Чарли оступилась, попав в невидимую канаву, однако им удалось удержаться, и девушка почувствовала, что оказалась в нуль-зоне.

Чарли видела здесь даже небо, больше всего оно было похоже на раскрашенную фотографию: несущиеся тучи, странные, неестественные оттенки, вокруг – бушующие разряды темной, демонической энергии.

Мрак, спокойно сидевший в своей сумке, вдруг издал такой вопль, что поднял бы и мертвого, а Дорион развернулся и закричал:

– Назад, скачите к границе! Это ловушка!

Демонические тучи вдруг обрели форму и сгустились в огромный и грозный призрак.

Гигант, окруженный адским огнем, парил на огромном птеродактиле с пустыми горящими глазами и пастью, которая изрыгала пламя. Всадника окружало тусклое бело-багровое сияние, он сидел на летающем чудовище, будто это была обычная лошадь. Магическая энергия окружала его наподобие брони. Из-за забрала шлема смотрели демонические глаза, горевшие бордовым пламенем.

Чарли пришпорила лошадь и ринулась назад, в черноту.

Грозный всадник закричал, и эхо его крика наполнило ужасом их души. Чарли оставалось только нахлестывать коня и молиться о том, чтобы достигнуть границы раньше, чем она окажется в когтях чудовища.

Бодэ пыталась держаться поближе к Чарли, чтобы не дать ей сбиться с дороги, но вдруг обернулась, взглянула на Всадника Бурь и бросилась ему навстречу. Безумная художница выхватила пистолет и, уверенная, что с такого расстояния невозможно промахнуться, стреляя по такой громадине, спустила курок.

Пуля настигла цель, но прошла прямо сквозь жуткое видение, будто оно было просто облаком дыма.

Презрительный смех, как гром, прокатился в воздухе.

Взбешенная и беспомощная, Бодэ увидела, что лошадь Чарли наконец-то добралась до границы и стала подниматься по неровному склону, который отделял средину от нуль-зоны. Внезапно лошадь поскользнулась, Чарли вылетела из седла и упала в туман, на мягкую, поросшую травой землю. Она быстро вскочила, не обращая внимания на отчаянную боль от ушибов, однако падение оглушило ее, и в этот момент она увидела, что грозный призрак пикирует на нее, между ними оставалось не больше сотни футов. Спасения не было.

Вдруг девушка почувствовала, что ее подхватили и вскинули на лошадь, потом ее подбросило – это лошадь перескочила пространство, отделявшее средину от границы. Чарли почувствовала, как что-то ужалило ее в бедро, потом порыв ветра, оглушительный вопль – и она упала на грязную землю.

Бодэ тяжело дышала.

– Поторапливайся! Твою лошадь найдем позже, сейчас садись ко мне, надо убираться подальше от границы!

Но адская боль не давала Чарли пошевелиться. Ее нога пылала тем же бордовым пламенем, которое горело под доспехами призрачного Всадника. Нога вдруг онемела и не слушалась, осталось только ощущение жара.

Девушка беспомощно следила, как грозный Всадник, сделав круг, снова подлетел ближе, ближе… вот он уже почти на самой границе средины.

Всадник вдруг натянул поводья, и его крылатый зверь остановился в нескольких футах от границы, огромная тварь висела на месте, медленно взмахивая крыльями.

Чарли сообразила, что Всадник почему-то не может пересечь границу. Возможно, та самая сила, которая не давала входить внутрь не-акхарцам и превращенцам, делала границу непреодолимой и для таких тварей. Черт возьми, и защищают же они свои драгоценные средины!

Пронизывающие горящие глаза остановились на ней.

– Сила бурь в нуль-зоне велика, – заговорил Всадник низким раскатистым басом. – Благодаря смешению воздушных масс и постоянной смене колониальных миров атмосфера тут в постоянном движении. Те, кто подвластен мне, уже перекрыли все выходы, скоро они войдут внутрь и двинутся на тебя со всех сторон, кроме этой. Победить ты не можешь, и ты не можешь бежать. Вставай и иди ко мне!

Чарли почувствовала, что ее горящая нога шевелится, словно пытаясь идти помимо ее воли. Нечто стремилось заставить ее подняться и двинуться вперед, к Всаднику, но оно было слишком слабым.

Вдруг рядом оказалась Бодэ. Она потащила девушку прочь от границы, в укрытие.

– У меня пятьдесят человек, начисто лишенных чувства чести и жалости, им обещана щедрая награда, если они приведут тебя ко мне, – вещал Всадник Бурь. – Они не остановятся перед тем, чтобы убить твоих спутников. Ты можешь пересечь границу только тут, и ваше жалкое оружие не страшно Князю туч.

Низко пригибаясь, к ним подбежал Дорион.

– Проклятие, возможно, он прав, – пробормотал маг.

– Что это за тварь? – с испугом спросила Чарли.

– Всадник Бурь верхом на призраке. Одно из созданий Внутренних преисподних, миров, лежащих ниже Акахлара, где не может существовать человек. Но они могут перейти в наш мир, если наберут достаточно энергии и если их вызвал чародей.

– Это опять тот рогатый мерзавец, да? Он его вызвал?

– Ага. Он нашел с ними общий язык. Не думаю, что он блефует, говоря о своих людях. Проклятие! Я должен был это предвидеть! Его сила уменьшается при свете дня.

– Настолько, что мы сможем пересечь границу? Дорион помедлил.

– Нет, не настолько. Проклятие!

– Ты ведь маг, о могущественный господин, – саркастически заметила Бодэ. – Неужели ты не в силах развеять его, чтобы мы могли спокойно проехать?

– Я не настолько хороший маг!

Чарли почувствовала какое-то мягкое щекотание, посмотрела вниз и увидела сверкающий пушистый бледно-лиловый шарик. Мрак взобрался на ее раненую ногу и устроился на ней. Девушка почувствовала внезапный озноб и увидела, как кот втягивает в себя бордовый жар магической раны.

Девушка начала лихорадочно соображать.

– Послушай, ты говорил, что они устраивают изгородь из медной проволоки, чтобы посылать по ней магическую энергию?

– Да, ну и что с того?

– А как хранится проволока для изгороди?

– Намотана на большие катушки.

– Катушка полая внутри?

– Да, но все равно весит порядочно.

– Мы далеко от нее? Дорион прикинул.

– Около одной руки. А что? Ты что-то придумала?

В одной руке было около 125 футов.

– Возможно, нечто неисполнимое. Если бы мы могли перевернуть эту катушку и насадить ее на какую-нибудь ось, чтобы она могла вращаться, а потом вытянуть внутренний конец проволоки и прикрепить его к чему-нибудь железному здесь, внутри срединной земли…

Глаза Дориона вспыхнули.

– Кажется, я понял! Да, попытаться стоит! – Маг поспешно растолковал их идею Бодэ.

– Оставайся здесь, – приказал он Чарли. – Мы с Бодэ сходим, посмотрим.

У забора валялось несколько катушек. Дориону и Бодэ вдвоем едва удалось сдвинуть самую маленькую из них. Бодэ осмотрела строительную площадку, отыскала необходимые инструменты и принялась мастерить.

– Ха, не просто вульгарный ворот, а скульптура, о которой сложат легенды! – бормотала она, собирая странную конструкцию из валявшихся поблизости частей и обломков.

Ее усилия не остались незамеченными.

– Что это? – пророкотал Всадник Бурь. – Магическая изгородь? Кое-что она может, но вряд ли защитит от пуль, ножей и мечей.

– Заткнись, свинья! – прикрикнула Бодэ. – Бодэ ненавидит, когда критики обсуждают даже законченные ее творения, но она просто не выносит, чтобы они еще заглядывали ей через плечо, когда она творит!

Даже Всадник Бурь немного опешил.

– Она действительно сумасшедшая, – пробормотал он почти про себя. – Но это ничего вам не даст.

Дорион боялся, как бы он не оказался прав, но Бодэ потребовалось всего пятнадцать минут на то, чтобы изготовить вполне пригодный с виду ворот. Если, конечно, им удастся насадить на ось эту чертову катушку, а для этого ее нужно было приподнять. Вместе с Бодэ они кое-как установили катушку на ворот, тот затрещал, но выдержал.

Бодэ отмотала несколько ярдов проволоки, а Дорион ножом подцепил и извлек ее внутренний конец.

Художница посмотрела на проволоку.

– Надо будет покрепче закрепить эту штуку. Когда катушка завертится, этот конец может затянуть обратно.

Маг кивнул.

– Я собираюсь обкрутить его вокруг этого железного столба, а потом прицепить к сварочному аппарату, он, пожалуй, весит не меньше тысячи халгов. Если проволоку привязать покрепче и если столб вкопан достаточно глубоко, то все это может и выдержать. Но сможешь ли ты выстрелить такой жесткой проволокой?

– Бодэ предпочла бы пушку, но она справится и так. Видишь, она уже отмотала по крайней мере две руки этой проволоки, на такое расстояние как раз можно более или менее точно стрелять из арбалета. Но лучше бы подманить его поближе.

Маг кивнул.

– Я приведу Чарли и лошадей. Либо эта штука сработает, либо мы влипли. Кажется, я уже слышу всадников.

Мраку каким-то образом удалось вылечить ногу Чарли. Она смогла кое-как подняться. Потом наклонилась и подняла кота, который, казалось, совершенно обессилел.

– Милый мой Мрак, ты заслужил любую награду, – шепнула девушка. Подошел Дорион.

– Кажется, дело сделано. Может, Бодэ и сумасшедшая, но в своем роде она настоящий гений. – Маг помедлил мгновение, а потом мягко добавил:

– Как и ты.

Девушка вручила ему кота:

– Держи. Неизвестно, понимает ли этот ублюдок по-английски, но сейчас нам меньше всего нужно, чтобы он прочел мои мысли. Веди меня, я должна увидеть его, а он меня. Молись, чтобы Бодэ поняла, чего мы от нее хотим, потому что это единственное, что нам остается.

– Да, – вздохнул Дорион. – Никому и никогда еще не удавалось хотя бы ранить Всадника Бурь.

С помощью мага она выбралась из-за скал, которые служили ей укрытием, и увидела границу и застывшего в ожидании грозного Всадника.

Бодэ держала арбалет наготове, но их враг был еще слишком далеко.

– Сюда! Иди на голос Бодэ! – позвала она Чарли.

Чарли осторожно, держась в нескольких метрах от границы, направилась к тому месту, где ждала Бодэ. Казалось, она шла целую вечность, но вот голос Бодэ раздался прямо у нее за спиной.

– Отлично, теперь тебе надо подманить его поближе.

– Должен признаться, мне стало любопытно, – проговорил Всадник Бурь. – Что это вы затеяли? Неужели вы думаете, что можете уколоть меня какой-то жалкой проволокой? И мне нельзя переломать кости, ибо я – творение магии! – насмехался он. – Куда этому магу-недоучке тягаться со мной!

– Ну, если тебе так интересно, иди попробуй нашего угощения, – по-английски проговорила Чарли и начала медленно приближаться к границе нуль зоны.

– Ага! Приманка для меня! Иди, иди сюда, красотка! Иди ко мне! Сюда, сумасшедшая, я сам пойду тебе навстречу!

С этими словами Всадник Бурь стал медленно снижаться, подлетая все ближе и ближе к границе. Зловеще загрохотал гром, и Чарли видела, как энергия тучи перешла к Всаднику Бури, питая его, делая все более реальным.

Вдруг мимо Чарли пронеслась Бодэ и в мгновение ока оказалась у самой границы.

– Прекрасно, сэр! Попробуйте-ка вот это! – крикнула она ему, прицелилась и пустила стрелу.

Бодэ забыла о проволоке, привязанной к стреле, та больно хлестнула ее по спине, и в мгновение ока она, выругавшись, свалилась внутрь нуль-зоны. Но в тот же миг стрела угодила в призрачного зверя, на котором сидел Всадник.

Хохот резко оборвался, раздался пронзительный крик летающего призрака. Всадник и зверь в мгновение ока превратились в огромный пламенеющий шар, похожий на маленькое солнце, а дальше все произошло так быстро, что Чарли не успела за этим уследить. Ей показалось, что солнце ринулось к ней, она почувствовала на лице его жар, а потом – оглушительный раскат грома, от которого чуть не лопнули барабанные перепонки, – и она потеряла сознание.

Не дожидаясь, пока Чарли очнется, Дорион неимоверным усилием втащил ее на лошадь; она так и сидела, оглушенная и растерянная, цепляясь за седло. Маг повел лошадей и их единственную всадницу прямо в нуль-зону и остановился сразу на границе.

Бодэ продолжала браниться. Дорион помог ей подняться на ноги.

– Ты не ранена?

– У Бодэ уши словно ватой забиты, – прокричала в ответ художница. – Она вся в синяках, промокла и, возможно, ранена, но не так сильно, как этот сукин сын! – Она неуверенно взобралась на лошадь позади Чарли и уцепилась за нее. Дорион повел свой маленький отряд в туманы нуль-зоны. Лошадь Чарли несла только совсем больного и очень усталого Мрака.

Всадники были близко, некоторых уже можно было разглядеть. Дорион понимал, что нельзя терять ни минуты. Что бы там ни было, им надо во весь опор мчаться сквозь нулевую зону и надеяться попасть в более или менее приемлемый мир прежде, чем их схватят.