Врата Су'тут. Книга 1 (СИ)

Глава 5.

Тренировки продолжились. Только теперь ночи Хайнерни проводила не в теплой постели, а в темном городе. Правда и утренние пробежки телохранитель отменил, сжалившийся над своей подопечной. Он показывал ученице тайные места в городе, где можно было спрятаться от преследователей, затаиться. Учил устраивать засады, атаковать врага из-за угла и орудовать копьем в тесном пространстве. Захаживали и в кварталы энаев и ксетов, чтобы научиться ориентироваться в них и действовать максимально эффективно в любых условиях. К слову, все тайные места располагались как раз в чужих кварталах, ведь от глупой девчонки никто не ждет, что она осмелится сунуть нос ночью в вотчины других народов. Вообще в Эллине, как и в других городах Нейтральных земель, после захода солнца было запрещено находиться на чужой территории без специального разрешения. Нарушителя, если его поймает местная стража, ждет неприятный допрос и штраф. Ну, а если произошло какое-нибудь убийство или кража, то тут уж никто разбираться не будет. Билет во Врата, и никаких разговоров. Поэтому Эверстен старался как можно чаще наведываться в чужие кварталы, чтобы проводить занятия на "вражеской" территории, закаляя нервы ученицы.

Начались занятия по метанию копья. День за днем особняк тар-Деада оглашали деревянные стуки от вонзающегося в чучела оружия. Хайнерни училась поражать цели с расстояния, причем упор делался на атаку со спины. Расстояние, конечно, было невелико, всего пара десятков шагов - на большее не хватало сил, но, тем не менее, Эверстен неустанно гонял ученицу, в этом нелегком деле.

- Если враг стоит к тебе спиной, зачем вступать с ним в ближний бой с непредсказуемым исходом? - Говорил он. - Поменяй наконечник и метни копье.

Учились быстро менять наконечники. Эверстен требовал от ученицы такой сноровки, чтобы можно было осуществлять это с закрытыми глазами.

Вопреки успехам Хайнерни в освоении ближнего боя, телохранитель по-прежнему считал, что его подопечная невероятно слаба. Абсолютное отсутствие боевого опыта, не доведенная до автоматизма техника и физическая слабость - заставляли его всякий раз незаметно морщиться. Хайнерни, напротив, считала себя лучшим бойцом. Тот факт, что она не может победить Эверстена ни в одном поединке, ее не смущал - он ведь ее наставник, а значит на голову выше в своем мастерстве. Телохранитель понимал, что все это - лишь полезная теория, а потому вдалбливал в ветреную голову Хайнерни простую истину: в реальном бою на смерть все будет по-другому. На каждый бой необходимо выходить как на последний и тогда будет шанс прожить подольше.

Проникновения в дома пока решили отложить. Хватало и других забот. Различные техники владения копьем требовали много времени на освоение, и на это уходило почти все светлое время суток, а темное - на оттачивание навыков незаметности в городских условиях.

Эверстен начал учить Хайнерни владеть не только древковым оружием. Конструкция копья позволяла менять наконечник и вместо узкого мечевидного устанавливать граненый, наиболее удобный для метания. В результате после броска девушка оставалась в руках с коротким мечом - снятым наконечником. Конечно, неплохо было бы научить ее сражаться одновременно и копьем и мечом, но это требовало как минимум пары лет тренировок, поэтому от этой идеи пришлось отказаться.

Все чаще телохранитель отправлял ученицу по ночам одну, чтобы та училась действовать самостоятельно, без его подсказок. Давал определенные задания, нечто вроде найти там-то и там-то красную полоску ткани или пометку на здании. Сначала были пробные выходы в джелийском районе, а спустя некоторое время и в районы энаев и ксетов. Ольгон, разумеется, подобных прогулок не одобрял, но признавал, что они очень эффективны и научает внучку так необходимой ей, на его взгляд, осторожности. Еще немного и он будет отпускать ее без замирания сердца на рынок. Правда, Эверстен почти всегда незримо прикрывал ученицу: вдруг наделает шуму и растеряется. Все-таки стража ксетов и энаев в своих рядах имела немало заклинателей стихий, способных наносить удары издалека и по площади. Да и про людей Айлорэ забывать не следовало. Постоянная слежка за домом, могла остаться незамеченной кем угодно, но только не мастером-телохранителем. Айлорэ не смог полностью перекрыть все переулки. В расставленной сети оставались весьма большие дыры, в которые удавалось проскользнуть. Поэтому Эверстен пока бездействовал.

В один из походов Хайнерни не повезло. Она добралась до лавки сапожника на окраине квартала ксетов. Именно там ей необходимо было забрать оставленный Эверстеном еще днем простой смятый кубок. Он забросил его под покосившуюся телегу и довольно четко описал место. Но к моменту появления там джелийки, кубка на месте не оказалось.

Погода стояла темная, тяжелые черные тучи закрывали луну и звезды. Свет давали лишь один факел, стоявший в металлическом держателе напротив входа. Остальная улица была погружена во мрак. Прячась в тенях и двигая короткими перебежками, Хайнерни скользнула под телегу и ничего под ней не нашла. Видимо какой-то бродяга посчитал кубок ценным. Это расстроило джелийку. Проделать такой путь ночью и провалить задание, было очень обидно. А ведь надо было еще возвращаться назад, причем удвоив осторожность. Хайнерни немного подумав, решила, что задание формально выполнено и оставила под телегой небольшой черный лоскут ткани - своеобразную метку, по которой Эверстен сможет определить, что его ученица добралась до цели.

Подобрав с земли копье, джелийка неслышно заскользила обратно. Ночная тишина нарушалась периодическими поскрипыванием вывесок на холодном осеннем ветру, взрывами хохота, доносившихся из трактиров, звуками грубой музыки, которая вырывалась на темные улицы, когда очередной гуляка покидал увеселительное заведение. Хайнерни двигалась осторожно, замирая в тени, едва услышав чьи-то шаги или разговоры. Один раз в пяти шагах от скрывшейся за ящиками джелийки прошел пьяный ксет, горланя песню на своем языке. На всякий случай пришлось затаиться, прикрыв глаза. Наконечник копья был обмотан черной тканью, чтобы, как и глаза, не смог выдать джелийку случайным блеском. Едва пьяница скрылся за поворотом, из переулка, куда хотела войти Хайнерни, полился свет. Послышались разговоры на ксетском, и на улицу, где затаилась девушка, вышел патруль стражи. Он состоял из трех ксетов, которым в тесном переулке пришлось идти друг за другом. Впереди шагал заклинатель. Над его головой, на расстоянии ладони, горел огонек, оранжевыми языками растворяясь в черноте неба. За ним шли два его помощника. У одного за спиной висел щит, а на поясе палица с короткой рукояткой, сверкающая в свете огня. Второй был вооружен свернутым в кольцо кнутом. Все трое были в кожаной броне с накинутыми поверх красными плащами.

- Этих только не хватало! - Сквозь зубы выругалась Хайнерни.

Стражи потоптались на месте, решая в какую сторону пойти. В этот момент, свернувший за угол пьяница, решил взять высокую ноту и заорал так, что его услышали, наверное, в магистрате джелийцев. Стражники резво заспешили на звуки. Хайнерни выругалась еще раз, спешно придумывая пути отступления. Ближайший переулок располагался на другой стороне улицы примерно на расстоянии трех десятков шагов. Выскочи джелийка на открытое пространство, и ее тут же заметят даже в темноте. Оставаться за ящиками - тоже не выход. Огонек над головой заклинателя давал достаточно много света, чтобы не надеяться остаться незамеченной. Ксеты стремительно приближались. Хайнерни медленно отползала от наступающей области света, лихорадочно соображая, что же делать. Попадаться категорически не хотелось. Хайнерни понимала, что если ее схватят, она угодит в застенки ксетского магистрат, а оттуда прямиком во Врата. Анги не упустят такой возможности и живо придумают ей обвинение достаточное, чтобы отправить на Ни'тээм.

Выход оставался только один - чем-нибудь отвлечь патруль, а потом быстро бежать в переулок. Хайнерни понимала, что беглец с оружием и беглец без оружия вызывают разные чувства у стражников, поэтому, она тихо сняла наконечник с копья, оставшись с безобидным древком в руках. Девушка нашарила мелкий камушек и незаметно бросила. Камень пролетел над головами ксетов и упал в десятке шагов за ними, создав небольшой шум. Стражники, как один, мгновенно развернулись на подозрительный шум, а в этот момент Хайнерни уже что есть мочи неслась к темному переулку. До него оставалось жалких пять шагов, когда в спину ударил грозный крик на общем языке:

- СТОЙ!

Зная, что его не послушаются, ксет одновременно с предупреждением начал творить перед носом ночного беглеца Огненную сеть - весьма эффективное заклинание, если нужно кого-то поймать и при этом не убить мгновенно. Сеть опутывала жертву и намертво прилипала к телу, доставляя нестерпимую боль от ожогов. Если ее вовремя не снять, то исход будет вполне очевидным.

Хайнерни с ужасом увидела, как в воздухе в двух шагах впереди начал стремительно разрастаться комок огня. Остановиться она уже просто не успевала, но увернуться все же попыталась. Чудом, не зацепив заклинание, девушка влетела в темный переулок, спиной ощутив жар. Сзади слышалась ругань. Ксет заклинатель сам того не желая, перекрыл себе дорогу.

- Быстро! За ним! - Рявкнул он, быстро вытягивая энергию из своего творения. Всего пара ударов сердца, и заклинание исчезло, рассыпавшись тысячей искр по мостовой. Стражники устремились в погоню. Впереди побежал ксет со щитом и палицей, нет-нет да задевая краями щита о стены домов. Следом за ним устремился - заклинатель. Замыкал тройку преследователей ксет с кнутом. Длина этого необычного оружия достигала почти десяток ксетских локтей, что очень помогало задерживать нарушителей спокойствия.

Почти одновременно со стражей, Эверстен, следивший за ученицей с крыши одного из домов, находящихся в начале улицы, бросился следом. Он мысленно ругал себя и Хайнерни, что все так неудачно получилось. Теперь о занятиях на территории ксетов на время придется забыть. Прыжок на соседнюю крышу, спрыгнуть на балкон, повиснуть на металлических прутьях ограды. Миг полета, и ноги ударяются о землю. Вперед!

Хайнерни неслась по темным улицам, как ветер. Теплый плащ пришлось сбросить - сильно стеснял движения, и мог зацепиться за что-нибудь. Редкие прохожие сторонились ее, опасаясь древка копья, в темноте выглядевшего, как боевой посох. Больше всего девушка кляла себя за то, что бежала практически наугад. Риск оказаться в тупике был огромен. Как назло не попадалось ни одной широкой улицы, чтобы сориентироваться, а преследователи, несмотря на кажущуюся грузность и неповоротливость, бегали намного быстрее, поэтому соревнование в скорости на прямом участке Хайнерни неизбежно проиграет.

- У тебя большие проблемы, Хай! Поднажми!

Сейчас стражу от беглянки отделяли всего три десятка шагов. Вполне достаточно, чтобы затеряться в темноте переулков, но это оказалось не так просто. Все мысли были о том, чтобы не запнуться и не забежать в тупик. После очередного поворота, она окончательно поняла, что заблудилась, увидев впереди себя высокий каменный забор. Реагировать пришлось мгновенно. Древко копья улетело вперед и скрылось за забором, а сама Хайнерни, на полной скорости постаралась преодолеть преграду. Одна нога уперлась в камень, резкий толчок, и вот руки зацепились кончиками пальцев за край забора. Помогая себе ногами, джелийка вскарабкалась наверх в тот момент, когда в поле зрения появилась стража.

- СТОЙ! - Снова крикнул заклинатель, а третий патрульный постарался зацепить беглянку кнутом. Кончик кнута оглушительно щелкнул в том месте, где мгновением ранее находилось лицо Хайнерни.

Быстро посовещавшись на своем, стражники бросились назад. Эверстен, бежавший им навстречу, едва успел убраться с пути и спрятаться. Ксеты его не заметили.

Хайнерни рухнула в какие-то кусты, больно отбив ступни и оцарапав руки о ветки. Не самое удачное ее приземление. Вокруг был сад, окружавший засохшей растительностью чей-то особняк, возвышавшийся впереди. Девушка заметила несколько раскидистых яблонь с редкими листями, ровные рядки живой изгороди, отсыпанные дорожки.

- Так, и что это меняет?

Древко копья, благодаря отсутствию растительности удалось найти быстро. Беглянка ломанулась через голые кусты, сильно надеясь, что ксеты окончательно отстали. Но расслабляться было рано. Впереди белел трехэтажный каменный дом. В окнах второго этажа горел свет. Барельефы на стенах и ухоженность сада говорили о том, что владение должно охраняться. На всякий случай Хайнерни прицепила наконечник копья обратно и постаралась успокоиться. Нашумела она знатно, но может быть, ее еще не заметили хозяева. Девушка затаилась и прислушалась. Тишина. Не стоило забывать о страже, которая ориентируется ни в пример лучше в этих районах, чем она. Скоро они доберутся до ворот и устроят тут тщательный обыск. Шутка ли - человек с копьем ночью в чужом квартале. Беглый осмотр показал, что высокий каменный забор нигде не прерывается воротами, значит, они находятся с другой стороны дома. Вот только естественное желание броситься к ним и продолжить гонку по улицам, Хайнерни отбросила. Лучше было бы вернуться обратно и попытаться перелезть через стену, благо стража убежала искать обходные пути. Едва джелийка двинулась назад, как услышала позади себя тихое рычание. По спине пробежал холодок страха.

- Собаки?! Или...

Стараясь не делать резких движений, Хайнерни медленно обернулась, и увидела в десятке шагов оскаленную морду здоровенного граха. Тот представлял собой помесь собаки и волка Плоскогорий. Рост его достигал середины груди человека, а зубы, торчащие из оскаленной пасти, были длиной в палец. В темноте его глаза горели желтым, а цвет шкуры казался чернее самой ночи. Ксеты вывели и приручили этих тварей еще до Изгнания, сделав их них прекрасных и сторожей. Грах рассматривал Хайнерни, словно убеждаясь, что ему не мерещится. Еда сама пожаловала к нему. Из открытой пасти капала слюна. Что интересно, грах никак не пытался привлечь внимание хозяев, хотя мог завыть, так, что заложило бы уши.

Немая сцена продолжалась с десяток ударов сердца. Грах рыкнул и бросился на незваную гостью. Хайнерни от страха даже не поняла, что делает. Копье взметнулось, загудел воздух, рассекаемый острым лезвием. Совершив широкий полукруг, копье врезалось острым наконечником в бок зверя, разрубая того почти до середины туловища. Страшный боковой удар сбил его с траектории полета и отбросил в сторону. Грах упал на бок и заскулил от боли, но все равно попытался подняться. Хайнерни не позволила ему этого, вогнав кровавый наконечник в незащищенное горло с такой силой, что он на пол-ладони ушел в землю.

Постояв пару мгновение, до девушки дошло, что она сделала. Хайнерни вытаращила глаза и отскочила назад, глядя на копье, торчащее из подрагивающего в агонии тела животного. Потом перевела взгляд на кровь, черной лужей растекающуюся земле, и едва не потеряла сознание. Руки от пережитого страха дрожали, колени подкашивались. Первое желание было кинуться к бедному граху, извиниться, погладить и постараться как-то ему помочь. Слезы потекли по щекам, но убийца стороживых животных, наученная Эверстеном, не всхлипнула, помня о необходимости сохранять тишину.

Из шокового состояния ее вывели раздавшиеся у ворот крики. Двери особняка распахнулись, частично осветив сад, и в поле зрения оцепеневшей Хайнерни, показался спешащий к воротам слуга.

- Очнись, дура. - Выругалась девушка и медленно подошла к копью. Зажмурившись, она выдернула его и бросилась к стене.

У ворот особняка началась суматоха. Слышалась ругань - это стражники сетовали на то, что слуга не хочешь их пускать на территорию, грубые ответы хозяев. Речь шла на ксетском, поэтому джелийка, приготовившаяся покорять стену, ничего не понимала. Копье она решила обратно не перекидывать, иначе оно, ударившись о мостовую, может привлечь ненужное внимание. Вместо этого она прислонила его к стене, чтобы, сидя на верху, можно было до него дотянуться. Короткий разбег, толчок ногой о забор, и вот пальцы вновь цепляются за край, а ноги помогают карабкаться вверх. Хайнерни мягко спрыгнула на мостовую и вздрогнула от неожиданности. Из темноты выступил ксет со щитом, улыбаясь во весь рот.

- Попалась, красотка! - Сказал он на общем, противно скалясь.

- Вот влипла!

Собственно улыбка на его роже держалась ровно до тех пор, пока он не заметил окровавленное копье.

- Врата уже ждут тебя. - Посерьезнел он, приготовившись к схватке. - Передай привет таольцам.

Хайнерни поняла, что объяснять гиганту, что это всего лишь кровь граха, она уже не успеет - тот резво двинулся на нее, прикрывшись щитом. Расстояние между ними было небольшим, а улочка, как назло, не достаточно широкой, поэтому джелийка решила устроить стражнику такой шквал клинков, чтобы тот даже не думал о нападении. Копье выстрелило в наступающего ксета столь стремительно, что он увидел лишь серебристый росчерк. Правую ногу обожгло болью, и тут же боль раздалась в левой. Раны были неглубокими - Хайнерни боялась, что копье застрянет, - но болезненными. Столь стремительно начало поединка заставило ксета остановиться и перейти в глухую оборону. Наконечник мелькал перед глазами, а джелийка шла вперед шаг за шагом. Удары в щит, в лицо, выпады в ноги и даже по руке, держащей палицу, заставляли стражника пятиться. Вот копье летит прямо в глаз, гигант закрывается щитом, но удара не последовало. Вместо этого наконечник вгрызается в ступню, слышится болезненный вскрик. Из-за ограниченного пространства Хайнерни могла атаковать лишь спереди. Не будь здесь так тесно, она бы давно обездвижила противника и убежала. Убивать стражу - в ее планы не входило. На ее счастье, ксет-заклинатель, являвшийся главным в патруле, оставил сторожить стену самого слабого бойца. Гак"Лод приехал сюда две недели назад, и благодаря протекции отца сумел получить место в страже. Ему очень нравилась работа до этого момента. Хрупкая и верткая джелийка заставляла пятиться гиганта, на две головы превосходящего ее в росте. И не только пятиться, но и испытывать боль. Гак"Лод еще ни разу не сумел взмахнуть палицей, а его ноги уже все изрезаны.

Хайнерни продолжала наступать. До небольшого дворика, где можно было бы обойти противника, оставался еще десяток шагов. Теперь она била преимущественно в щит, опасаясь, что если стражник рухнет на колени прямо здесь, то обойти его получится, только предварительно убив. Тук-тук-тук-тук, копье ударялось в левую кромку щита, в правую, попадало в середину, и постоянно ныряло к ногам, но туда лишь для того, чтобы у противника не возникло мыслей о переходе в атаку. Будь на месте Гак"Лода более опытный воин, Хайнерни была бы смята в одно мгновение. Да, одну рану она нанести бы смогла, ну может быть две, но дальше опытный воин просто придавил бы ее к стенке, не обращая внимания на боль. Наконец спасительный дворик. Джелийка сделала резкий шаг в сторону и нанесла рубящий удар по левому боку. Ксет защитился, но вынужденно сместился вправо, чтобы не терять противника из виду. Таким образом, Хайнерни обошла его, ужалив израненные ноги бедняги еще пару раз, и бросилась к выходу. Гак"Лод недоуменно поглядел в спину убегающей джелийки, и хотел было броситься следом, но ноги отозвались такой болью, что он невольно застонал. Все штаны были исколоты, из множества ран сочилась кровь. Казалось, сапоги доверху наполнены ею. Он кое-как доковылял до выхода из переулка и постарался зажать многочисленные раны. Голова начинала кружиться, сознание мутилось. Когда подоспел патруль с соседнего участка, молодой ксет Гак"Лод потерял сознание от потери крови.

Уже на выходе из квартала ксетов, Хайнерни, наконец, была перехвачена Эверстеном. Она как раз двигалась по знакомой улице, когда сверху на нее кто-то спрыгнул.

- Тс-с-с. - Прошептал телохранитель в ухо девушке, одной рукой зажимая рот, а другой, приставляя к горлу нож.

- А...

- Это еще что за сволочь?!

Та тут же замерла, боясь пошевелиться. Очень захотелось заорать от ужаса и обиды.

- Так красиво ушла от ксета и попалась, как безмозглая курица. Дура, полная и бесповоротная дура!

- Будешь хорошей девочкой? - Шепнул он. - Кивни, только аккуратно. Не надо резких движений. Порежешься.

Хайнерни осторожно кивнула. У нее душа ушла в пятки, поэтому даже это движение далось с трудом. Страх сковывал получше холода. К тому же в такой ситуации копье было абсолютно бесполезным.

- Как тебя зовут? - Продолжал издеваться Эверстен. - Железку свою, кстати, можешь бросить.

В голове джелийки вихрем пронеслись мысли о том, чье же имя назвать. Но придумать она ничего не успевала, а пауза вот-вот станет подозрительной.

- Хай. - Шепнула она, боясь шевельнуться. Острое лезвие едва-едва касалось нежной кожи, но все могло измениться в любую секунду.

- А скажи мне, Хай, отчего же ты потеряла бдительность? - В полголоса спросил Эверстен. - Или ты уже дома?

- Н-нет.

Голос показался Хайнерни смутно знакомым. Она осторожно скосила взгляд на кинжал и чуть не поперхнулась от возмущения.

- Эверстен, ты сошел с ума?

- Вот скотина!

Спустя мгновение девушка уже была свободна и негодующе повернулась к телохранителю. По телу прокатилась волна облегчения.

- Ты что делаешь?! - Прошипела она.

- Учу тебя быть бдительной. - Пожал плечами телохранитель, убирая кинжал в ножны. - Я спеленал тебя, как ребенка. И это после четырех месяцев занятий.

- Ты напал подло! Со спины.

- Разве не этому я тебя учу? - Удивился Эверстен. - Пошли. Дома поговорим.

Он двинулся вперед, и Хайнерни не оставалось ничего иного, как последовать за ним.

Внутри у нее все клокотало от бешенства.

- Ты гад, Эверстен. - Заявила Хайнерни, когда они спускались в подвал особняка. - Как ты мог так поступить?

Гнев к этому моменту уже поутих, так что она смогла оценить шутку наставника.

- Просто. Это было очень просто.

- Да я не об этом. - Отмахнулась девушка, входя в холл. - Я же чуть с ума не сошла от страха!

- Зато, какая была послушная. - Усмехнулся Эверстен, входя следом.

Едва они вошли в дом, телохранитель распорядился:

- Приведи оружие в порядок. Рассказывай.

Хайнерни хотела было спросить, о чем именно, но заметила взгляд наставника, направленный на окровавленное копье. Пришлось, тяжело вздохнув, поведать свою историю.

- С этого дня в квартал ксетов больше не ходим. - Подвел итог Эверстен, едва ученица закончила рассказывать о ночных приключениях. Единственный прокол в действиях ученицы, он видел только в саду неизвестного особняка. Начавшаяся паника, едва ее не погубила, но все обошлось. Опыт, пусть и небольшой, приобретен, навыки закреплены и теперь многое станет понятнее. Это радовало.

26 октября 521 г. от В.И.

Словно лесной пожар по Нейтральным землям пронеслась тревожная весть - Хранитель Нейтральных земель Аланигель из дома Волшебного трилистника тяжело заболел. Все понимали, что в его возрасте любая болезнь могла стать последней, а потому готовились к переменам.

Келеано впервые за несколько месяцев ходил с улыбкой на лице. Для него Аланигель был, как ржавый железный лом в колесе кареты. В последнее время хранитель начал проявлять все больше нежелательного интереса к деятельности Келеано, что изрядно того напрягало. Келеано даже начал подумывать, что если интерес Аланигеля не угаснет, его придется убирать вовсе. Делать этого, конечно, не хотелось. Взамен него Лесной король мог назначить хранителем Нейтральных земель еще более любопытную сволочь. Болезнь подходила сюда, как нельзя кстати. Она сохраняла Аланигеля правителем, убирала его с дороги, и давала почти абсолютную власть ему, Келеано. Отличный выход из ситуации. Теперь магистр Древесной обители сможет полностью сосредоточиться на своих делах, а заодно свести старые счеты.

Известие о болезни Аланигеля оказалось для семьи тар-Деада весьма прискорбным. Ольгон ходил мрачнее тучи. Эверстен обеспокоенно хмурил брови. Ольгона, как бывшего лекаря хранителя, вызвали во дворец через два дня, чтобы тот присутствовал рядом с ним денно и нощно. Приказ поступил от Келеано Анга, получившего всю полноту власти на время болезни хранителя Нейтральных земель. Проигнорировать данный приказ - означало расписаться в собственном смертном приговоре. Настоящих целителей при дворе Аланигеля не было. Они вообще предпочитали не селиться в Нейтральных землях из-за близко расположенного Темного портала. Светлая энергия просто-напросто рассеивалась.

До прибытия целителей из Джелы, за Аланигелем должны были присматривать местные лекари. Гонца с письмом о страшной новости Келеано отправил в тот же день, но в успешности мероприятия магистр Древесной обители сильно сомневался. Почти месяц потребуется всаднику, чтобы добраться только до Джелы. Еще пара недель уйдет на путешествие до дворца Лесного короля. Столько же займет возвращение назад. А дороги в Нейтральных землях всегда были неспокойными. Это Келеано Анг знал точно. Всякое может случиться.

Но даже когда прибудет целитель, ему не удастся поднять на ноги Аланигеля здесь, рядом с Порталом. Келеано особо позаботился об этом. Хранителя придется везти в Джелу, а это еще почти три-четыре месяца. Таким образом, Келеано выигрывал достаточно времени, чтобы завершить все подготовительные дела и перейти к прямому столкновению. Конечно, времени у него было бы намного больше, если бы старик не стал совать свой нос в чужие дела, но тут уж ничего не поделаешь.

Хайнерни искренне радовалась, что ее дед настолько хороший профессионал своего дела, что на него надеются в такие трудные времена. Ольгон и Эверстен были не такими наивными. Ольгон давно ушел в отставку, а потому его имя было вычеркнуто из списка штатных лекарей. О нем забыли почти все. Даже старик Аланигель, если и вспоминал своего боевого товарища, то только в брюзжаниях о былых временах.

- Сколько у нас времени, господин? - Спросил Эверстен. Они сидели в кабинете Ольгона и обсуждали принесенный гонцом приказ.

Гонец прибыл днем и тут же ускакал обратно во дворец, ссылаясь на большую занятость. В дверях передал конверт, не сопровождая его никакими комментариями.

- До вечера. - Тяжело вздохнул старик. - Проклятый тьмой ублюдок! Не удивлюсь, если он специально все это подстроил!

Разумеется, на экстренное совещание любопытную Хайнерни не пустили. Та фыркнула и заявила, что если они хотят сделать из нее готовую к трудностям боевую единицу, то неплохо бы перестать считать ее ребенком.

- Надо признать, Келеано нас переиграл. - Угрюмо продолжил он. - Что теперь делать? Аланигель стар. Он рассыпается на ходу! Будь уверен, Эв, как только он отправится в Вечный лес, я отправлюсь во Врата, как убийца хранителя Нейтральных земель. Вот же пёс!

Эверстен нахмурился еще сильнее. Все это он прекрасно понимал. Перед ним не стоял выбор, кого защищать. Он был предан Ольгону по обету Круга Защиты, но ситуация складывалась очень неприятная. Хайнерни. Она была той ниточкой, что связывала Ольгона с жизнью. Погибнет она, и умрет наниматель. В этом случае Эверстен не отправится во Врата. Его просто повесят во дворе ордена. Нынешняя ситуация разводила нанимателя и его внучку в стороны, и телохранитель не знал, что ему делать. Он более пятнадцати лет защищал старика на полях сражений, и теперь все его старания грозят рухнуть в одночасье по воле случая, повернутого против них.

- Как вы намерены поступить, господин? - Задал вопрос Эверстен.

Ольгон бросил на друга и телохранителя обреченный взгляд и тяжело вздохнул.

- Я знаю, несмотря на нашу дружбу, ты остаешься верным обету и Кодексу Круга. - Слова давались нелегко. - Но прошу тебя, не ходи со мной во дворец.

- Это невозможно. - Покачал головой Эверстен. - В Кодексе сказано...

- Я знаю, что в нем сказано! - Повысил голос Ольгон. - Знаю! Но не забывай, что меня защищает покровительство Аланигеля. Защищает лучше, чем мог бы защитить ты.

- Покровительство пропадет, как только Аланигель канет в Вечный лес. Обет гласит. - С металлом в голосе произнес Эверстен. - Телохранитель может наносить превентивные удары в ситуациях, косвенно угрожающих жизни нанимателя.

- Ты хочешь убить Келеано?! - Взвизгнул Ольгон. - Он недосягаем для тебя по твоему же Кодексу!

- Я знаю. - Эверстен проскрежетал зубами. - Знаю.

- Мы поступим по-другому. - Успокоился старик и встал с кресла. Он подошел к книжным полкам и взял оттуда тонкую книжку в простом переплете.

- Это же...

- Да. - Ольгон серьезно кивнул. - Это ваш любимый Кодекс.

- Но откуда он у вас, господин? Он есть только у магистров Круга и некоторых телохранителей!

- В 497 году на Данском поле снял с трупа. - Пожал плечами старик. - Ты тогда еще ворчал, что обирать павших, дело презренное...

- Кхм...

- Вот и разжился вашей священной книжонкой. - Закончил Ольгон. - Значит так. - Он строго взглянул на хмурого Эверстена и открыл Кодекс. Какое-то время он его небрежно листал, а потом, найдя нужную страницу, удовлетворенно кивнул. - Глава десятая, пункт шестой. Процитируй, пожалуйста.

- Телохранитель не несет ответственности за смерть нанимателя, погибшего при совершении противозаконных действий или казненного по решению властей.

- Дословно. - Хмыкнул Ольгон. - Впрочем, я в тебе не сомневался. Улавливаешь смысл этой записи?

Эверстен медленно кивнул.

- Как только Аланигель умрет, вас обвинят в его смерти.

- Точно.

- Но это не внушает мне спокойствия.

Ольгон печально усмехнулся.

- Позаботься о Хайнерни. Все-таки она единственное, что связывает меня с жизнью.

Телохранитель потерянно опустил голову. Его согласие и не требовалось. Косвенная причина. Но он прекрасно знал, что даже не будь Кодекса, он бы не оставил Хайнерни одну.

- А вы, господин? - Спросил Эверстен, спустя некоторое время тяжелого молчания.

- Не переживай за меня. - Ответил Ольгон тар-Деада. - Я помню наш с тобой разговор четыре месяца назад. Я подготовился. Ты ведь знаешь, что у школы благословений есть и другая сторона.

- Проклятья. - Кивнул телохранитель.

- Проклятья. - Подтвердил Ольгон. - Ты ведь на них мне тогда намекал?

- Но ведь они легко снимаются представителем такой же школы, господин. - Эверстен не разделял уверенности старика.

- О да, но не все. Ты помнишь таольцев? - Внезапно спросил Ольгон.

- Помню, господин.

- Ты знаешь, что это они были непревзойденными мастерами этой школы? Истинными мастерами.

- Этого я не знал. В истории множество белых дыр.

- Всю молодость, едва вступив на этот путь, я собирал их знания по крупицам. Погляди мне за спину. - Ольгон кивнул в сторону большого шкафа с книгами.

Эверстен кинул равнодушный взгляд. Полки изобиловали множеством новеньких переплетов, яркими названиями книг, золоченым тиснением. Все выглядело так, будто старик был любителем чтения глупых современных сказок и романов.

- Возьми с третьего ряда третью книгу слева.

Телохранитель послушно поднялся со стула, обошел дубовый стол и взял указанную книгу. За дорогим кожаным корешком скрывалась стопка ветхих пожелтевших от времени листков.

- Это последние открытия таольцев в области проклятий. - Улыбнулся Ольгон. - Их я приказываю тебе сохранить, как и несколько других книг.

- Зачем? - Ровно спросил Эверстен. Он был поражен внезапным открытием, но виду не показывал. Хватит на него сегодня удивлений. Стоимость этих несчастных листков исчислялась тысячами золотых. Жизнь Ольгона, узнай о них посторонние, сильно бы обесценилась.

- Это наследство Хайнерни. По этим запискам она научится управлять энергией, научится получать Силу. Не ту, конечно, которую дают Врата, но не менее темную и смертоносную. Пусть это будет Тьма, а не Свет, мне все равно. Лишь бы жила моя внучка. Это ее оружие, это ее шанс выжить с такими врагами за спиной. Ты должен передать это ей, когда придет время. Возьми эту сумку - в ней все необходимое, для получения Силы.

- Пусть учит таольский язык. - Продолжал Ольгон. - Проследи за этим, иначе все это будет бесполезно. Когда я уйду во дворец, через день уходите отсюда. Подожгите поместье и уходите.

- От этих проклятий не существует способов защиты, так? - Уточник Эверстен.

- Да. Они не изучены нами. - Пожал плечами старик. - Надеюсь, это поможет Хайнерни не разорвать свою Нить, когда я попаду в Вечный лес.

- Разумно ли это, толкать ее на путь мести и ненависти?

- Проклятье, Эв! - Взорвался старик. - Это подло, жестоко и низко, но я не могу поступить иначе! Я отдаю это тебе потому, что знаю, ты сохранишь голову трезвой и сумеешь направить ее горе в нужное русло. Помни, она косвенная причина...

- До вашей смерти, господин. Только до твоей смерти, старый друг. - Печально подумал Эверстен.

Он понимал, что ему еще предстоит принять самое сложное решение в своей жизни.

Ольгон устало откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Телохранитель смотрел на бедного старика и, кажется, только сейчас увидел, что тот действительно уже дряхлый старик. Когда мы успели постареть, подумал Эверстен, мельком глядя на свою морщинистую руку. Ему самому уже было за пятьдесят. Еще лет пять, и сила начнет покидать верные руки и ноги. Глаз станет не таким острым, а тело не таким гибким.

- Я не простил этой мрази ни смерть Ридвена, ни моей дорогой Эри. - Заговорил Ольгон после долгого молчания. - Я не мог ничего сделать, опасаясь за жизнь Хай. Но теперь, вижу, эта змея специально вынуждает меня перейти к активным действиям. Спрячь девчонку. - Старик требовательно посмотрел в глаза телохранителю. - И если у меня ничего не получится, помоги отомстить ей. Она будет мстить, я это знаю. И если она сложит свою дурную голову, мстя за свою семью, я найду тебя в Вечном лесу и устрою теплый прием. А теперь позови Хайнерни. Скажу ей пару слов на прощание.

- У меня два вопроса, господин. - Внезапно сказал Эверстен.

- Спрашивай.

- Когда ей все это передать? - Телохранитель кивнул на сумку с ритуальными инструментами и листки с формулами и описанием проклятий.

- Когда посчитаешь, что она готова принять это знание.

- Что будете делать вы, господин?

- Попытаюсь немного вам помочь. - Губы Ольгона растянулись в мрачной улыбке.

Эверстен поклонился и вышел. Почти сразу же в кабинет вошла Хайнерни. Вид у нее был настороженный.

- Садись, Хай, разговор будет долгим. - Ольгон устало махнул внучке на стул, где только что сидел телохранитель.

Хайнерни обеспокоенно взглянула на деда и послушно села. На лице старика играла печальная улыбка. Прощальная улыбка.

- Ты знаешь, чем грозит мне этот вызов во дворец? - Спросил он.

- Грозит?

- Я думала, тебя вызывают помочь Аланигелю, как человека, следившего за его состоянием в прошлом.

- Формально да. - Кивнул Ольгон. - Но не все так просто, Хай.

- Вы с Эверстеном говорили обо мне? - В лоб спросила Хайнерни.

- Ох уж это твое любопытство. Да. - Не стал отпираться дед. - Но пока тебе это знать

не обязательно. Эверстен сам тебе все расскажет, когда придет время.

- И когда оно придет? - На всякий случай уточнила джелийка.

- Все зависит от тебя. - Туманно ответил Ольгон. - Вернемся ко дворцу. Ты знаешь, какие отношения связывают нашу семью и род Ангов.

Хайнерни кивнула.

- Еще бы я не знала!

- А теперь представь, что Аланигель внезапно умрет.

Девушка на мгновение задумалась.

- Если Аланигель умрет, умрет и его покровительство... вот дерьмо!

По телу пробежала волна холода от осознания простой истины. Хайнерни, глядя обеспокоенными глазами, в которых отражалась борьба с подступающей паникой,

на деда, медленно кивнула.

- Умрет хранитель, исчезнет Покровительство.

- Если бы только это. - Печально хмыкнул Ольгон. - Меня вызвали для того, чтобы я был рядом, когда Аланигель умрет.

- Тогда тебя можно будет обвинить в его смерти...

- Зная Анга, могу в этом поклясться на могиле твоей матери. Келеано обвинит меня.

- А Энсон Олу?

- Он месяц назад вернулся в Джелу. Он просто не успеет, приехать сюда, чтобы вершить правосудие над "убийцами" Аланигеля. Келеано не даст ему такой возможности. Меня осудят и отправят во Врата. Как и полагается, в таких случаях.

В глазах Хайнерни появились слезы. Она с трудом сдерживала их, проклиная все на свете.

- Не время реветь. - Строго сказал Ольгон, и внучка согласна кивнула, утирая выступившие слезы кулачком. - У тебя много дел.

- Каких? - Удивилась она.

- Послезавтра, этот дом должен пылать. - Ольгон с трудом нашел в себе силы быть сильным. В последний раз.

- Что?! Зачем?

- Потому что я не хочу, чтобы хоть что-то досталось этим мерзавцам Ангам. Продать его вы не успеете, а вот ценности заберите. На тебе - лаборатория. Я составлю список того, что ты должна будешь из нее забрать. Твоя детская мечта, наконец-то, сбудется. - Ольгон позволил себе улыбнуться, почти как раньше. - Заглянешь в закрытые шкафы.

Хайнерни всхлипнула и разревелась в голос. Поток слез выплеснулся из серо-голубых глаз-озер, побежал по щекам и закапал с подбородка двумя ручейками. В серых глазах Ольгона плескались боль и сочувствие, безграничная любовь, к единственному родному существу в этом мире. Но он ничего не мог поделать. Стиснув зубы, он молча ждал, пока внучка успокоится и сможет слушать дальше. Наконец, ему стало это надоедать. Видя, что Хайнерни и не думает останавливаться, он строго сказал:

- Так, Хай, хватит. У нас мало времени. Слезы будем лить потом.

Девушка согласно покивала, поднимая на деда зареванные глаза. Было видно, что она прилагает неимоверные усилия, пытаясь заставить себя быть взрослой и сильной.

- Тебе предстоит выучить таольский язык. Не смотри на меня такими глазами! - Повысил голос Ольгон. - Думаешь, твое обучение закончится? Вот лентяйка! Твоим учителем будет Эверстен. Он останется с тобой и будет следить, чтобы ты учила язык изгнанной Таолы. Слушайся его во всем. Пойми, он единственный человек, которому ты можешь доверять в этом мире. Плохого он тебе точно не посоветует.

Хайнерни согласно кивнула.

- Возьмешь с полок те книги, которые захочешь, но много не бери. Я оставлю тебе свою тетрадь с заметками по благословениям. Сохрани ее, вдруг пригодится?

Девушка насторожилась.

- Вдруг пригодится? Вдруг пригодится то, чему она училась больше года? Непонятно. Дед тем временем продолжал.

- Все, что не возьмешь, сожги. Сожги всю лабораторию, когда вынесешь оттуда все ценное, сожги все книги. Проследи, чтобы они все сгорели.

- Хорошо.

- Будь осторожна, Хайнерни тар-Деада. - Печально улыбнулся Ольгон. - Если увижу тебя в Вечном Лесу молодой и красивой, спущу с тебя шкуру. Так и знай.

- Я постараюсь, дедушка. - Серьезно ответила она. - Мы еще повоюем.

- Мы еще повоюем. - Эхом откликнулся Ольгон. - А теперь иди и начинай учить язык. А мне нужно подготовиться к походу во дворец.

* * *

Эверстен задумчиво остановился возле лестницы и замер, словно статуя. В кабинете Ольгон разговаривал с Хайнерни, кажется она ревела. Как всегда. Кодекс Круга защиты четко определял действия телохранителей в случае, если наниматель погибал в результате противозаконных действий. В течение месяца телохранителю надлежало вернуться в монастырь, предстать перед судом, так как смерть нанимателя - это все равно смерть нанимателя, а потом, если суд Круга его оправдает, брать под охрану нового человека. Если телохранитель в течение месяца не возвращался в монастырь, его объявляли дезертиром и устраивали на него охоту. Дезертиров развешивали во дворе ордена с незапамятных времен.

Эверстен напряженно думал, как ему поступить. В Кодексе Круга об этом сказано не было. Ольгон не знал, что, как только он погибнет, Эверстен должен будет бросить Хайнерни и отправиться в монастырь Круга, в Джелу, чтобы предстать перед судом. А потом он принесет клятву верности новому нанимателю. Телохранитель неслышно вздохнул. Если не следовать правилу, у него будет около двух месяцев прежде, чем по его душу явятся из монастыря - месяц на дорогу и месяц ожидания прибытия. На него ополчатся его же товарищи. При оказании сопротивления, его сможет убить любой другой телохранитель Круга защиты. В Эллине их было около двух десятков. Да и Келеано про него точно не забудет. В итоге за ним будут охотиться две, возможно самые сильные организации в мире.

До слуха Эверстена донеслись всхлипы Хайнерни. В той комнате остались два самых близких ему человека. Его семья, пусть и не по рождению. Телохранителям запрещалось жениться и заводить детей. Все это размягчало людей, привязывало к местности и заставляло задумываться о ценности жизни. После военных походов против энаев под командование Маглата, молодого перспективного Эверстена пригласили в Круг Защиты. По меркам Джелы - это была блестящая карьера и великая честь. Он, не раздумывая, согласился. Пройдя жесткое обучение, Эверстен был назначен телохранителем старой аристократки Джелы. Более спокойного времени в его жизни не было. Балы, молодые фрейлины госпожи, роскошь и достаток позволили по достоинству оценить службу в Круге защиты. Спустя десяток лет нанимательница умерла от старости, и Эверстена назначили охранять Ольгона. Пятнадцать лет пролетели, словно один год. Он привязался к тар-Деада, считал их своей семьей, а Хайнерни и вовсе была ему как дочь. Выбор? В глубине души он его давно сделал. Эверстен усмехнулся.

- Ну что ж. Два месяца у меня точно есть.

* * *

Ближе к вечеру Ольгон собрал Эверстена и Хайнерни в холле. Он оделся в свой лучший темно-синий камзол, наколов на грудь все знаки отличия и медали, полученные за годы военных походов. Его гордая осанка внушала уважение, а ястребиный взгляд давил грузом накопленных знаний.

Эверстен принес небольшой столик из кладовой и поставил рядом с Ольгоном.

- Ну, пора вас немного порадовать. - Через силу усмехнулся старик, глядя на зареванную внучку и мрачного телохранителя.

- Что вы задумали, господин?

- Использовать предмет моего почти двухлетнего изучения!

- О чем ты, дед? - Нахмурилась Хайнери.

- О великом благословении. - Ольгон искренне расплылся в улыбке, но тут же слегка сник. - Правда, до конца я его свойства так и не понял.

- То есть ты хочешь наложить на нас благословение, не зная, какой эффект оно даст? - Уточнила внучка.

- Именно!

- А может не нужно? - Осторожно поинтересовалась она.

Эверстен тихонько хмыкнул.

- Хай! - Ольгон недовольно покачал головой. - Твой острый язык когда-нибудь тебя погубит.

- Но я же...

- Молчать! - Старик был непреклонен. - Я наложу на вас Великое благословение и точка.

Молчавший доселе Эверстен спросил:

- Вы сказали, что не до конца изучили его свойства, господин, но ведь часть вам известна?

- Э-э-э, да. - Протянул Ольгон. - Но я не буду вам говорить об этом.

- Это еще почему, дед?

Хайнерни уперла руки в бока.

- Потому что, например, если я скажу, что благословение защищает тебя от стрел, то ты перестанешь их бояться. Но, поскольку, я изучил его не до конца, то, скорее всего, тебя рано или поздно подстрелят, ведь у всего есть свои ограничения.

- Это разумно. - Признал Эверстен. - Но все-таки лин Хайнерни тоже отчасти права.

- Перестаньте меня отвлекать. - Проворчал Ольгон. - Встаньте рядом, спина к спине и коснитесь друг друга затылками.

Хайнерни неохотно подчинилась, видя, что и Эверстен полон сомнений.

- Теперь заткнитесь и ждите. - Дал последние указания старик и повернулся к столику.

Долгое время он стоял неподвижно, а потом резко вдохнул. Кисти его рук ярко вспыхнули, ослепив следящих за его действиями Хайнерни и Эверстена. Когда те проморгались, Ольгон стоял со светящимися ярким зеленоватым светом руками и довольно, по-мальчишески, ухмылялся. Глядя на свечение, Хайнерни поверила, что это действительно что-то особое и, определённо, полезное. Никогда руки деда не светились так ослепляющее ярко.

- Готовы? - Спросил он.

Эверстен и Хайнерни синхронно кивнули, боясь вымолвить слово. Ольгон подошел к ним и возложил руки им на головы. Свет вспыхнул еще ярче, а потом плавно покинул руки старика. Хайнерни с ужасом смотрела, как ее тело сначала засветилось, а потом плавно угасло. Как только последние отблески благословения пропали, Эверстен и Хайнерни одновременно вскрикнули и упали на колени. Мир перед их глазами задрожал. Они почувствовали, как неведомая сила что-то меняет в них. Словно кто-то пишет на их душах большими размашистыми буквами, будто на листе пергамента. Все это длилось считанные мгновения.

- Проклятье. - Пробормотала Хайнерни, поднимаясь на ноги. - Ты бы хоть предупредил, дед. Что это было?

- Великое благословение. - Пожал плечами старик, продолжая внимательно рассматривать внучку и телохранителя. - Честно говоря, такого я не ожидал.

Поздним вечером к особняку тар-Деада подъехал экипаж, запряженный парой лошадей. Возница так и подпрыгивал от нетерпения поскорее сорваться в обратный путь. Ольгон и Эверстен стояли на крыльце и молчали, глядя на суету возницы. Старик поглядывал в небо, сейчас затянутое низкими тучами, телохранитель просто смотрел вдаль. Мгновения прощания медленно тянулись. Каждый вспоминал все хорошее и плохое.

- Пора. - Наконец, сказал Ольгон и посмотрел на телохранителя. Эверстен кивнул, сохраняя на лице ледяное спокойствие. - Позаботься о девчонке.

Хайнерни не пошла провожать деда. Не смогла.

Ольгон поднял с крыльца небольшую сумку с обычным набором медицинских инструментов, которым он не пользовался вот уже несколько лет.

- Моя старушка. - Хмыкнул он, похлопав по ней рукой, и зашагал к карете, не оглядываясь.

Вещи ему были не нужны. Все необходимое для задуманного он нес в голове. За прошедший день Ольгон успел подготовиться к встрече с Келеано. Проклятия, как и благословения, требовали предметной подготовки и наполнения силой. Только энергия Жизни здесь сменялась энергией Боли, а получаемые оттенки сплошь изобиловали серыми и пепельными цветами.

Возница даже не потрудился открыть лекарю дверь, оставшись сидеть на козлах. Он кутался в дорожный плащ, с нетерпением поглядывая на едва передвигающего ноги старика. Ольгон подошел к экипажу, поворчал насчет ленивых слуг и открыл дверцу. Внутри никого не было, поэтому старик, внутренне приготовившись к неприятному развитию событий, расслабился. Возница встряхнул поводьями, и лошади понесли экипаж к дворцу хранителя. Дорога не заняла много времени. Прохожие, видя карету с символикой Аланигеля, быстро освобождали путь. На улицах с каждым мгновением становилось все меньше народу. Переулки были погружены во тьму, скрывая оборотную сторону города. Фонари и факелы ярко горели. Ольгон, погруженный в печальные воспоминания, не смотрел в окна, а потому не заметил, как карета въехала в дворцовый парк. Лишь когда она остановилась, он соизволил обратить внимание на творящееся вокруг.

К экипажу подошел патруль гвардейцев с заклинателем во главе и открыл дверь. Четверо были вооружены короткими мечами, прикрепленными к кожаным поясам, за спинами висели луки, а в руках копья. Свет фонарей и многочисленных факелов отражался на стальных кирасах. Играл бликами на наплечниках и закрытых шлемах, пасуя перед тьмой, сгустившейся в прорезях для глаз. Заклинатель был закутан в темно-фиолетовый балахон, с откинутым на плечи капюшоном. На поясе - кинжал, на руках - тонкие перчатки. Он был молод, и со свойственным молодости высокомерием, взирал на мир глупыми глазами.

- Ольгон тар-Деада? - Спросил он, чуть наклонив голову. При этом длинные светлые волосы, рассыпанные по плечам, едва заметно колыхнулись.

- Да. - Прокряхтел Ольгон, силясь выйти из кареты. - На-ка подержи.

Старик сунул сумку с медицинскими принадлежностями юнцу в живот. Тот охнул от неожиданности, растеряв всю надменность, и инстинктивно схватил протянутые вещи. Ольгон благодарно кивнул и ступил на каменную плитку, провожаемый ненавидящим взглядом оскорбленного парня.

- Ничего, и не таких выскочек встречали. Какая, интересно, у недоумка ступень?

- Спасибо. - Поблагодарил старик и забрал сумку обратно.

- Вас приказано немедля провести в покои хранителя Аланигеля. - Процедил юнец.

Остальные стражи стояли стальными столбами, следя за каждым движением вновь прибывшего. Лишь на мгновение Ольгону показалось, что они улыбнулись.

- Что с ним? - Поинтересовался он.

Заклинатель смерил старика ненавидящим взглядом и сухо ответил:

- Он болен. Иди за мной.

- Как грубо, юноша. - Покачал головой Ольгон. - Надеюсь, своему деду вы выказываете больше почтения.

Парень проигнорировал замечание и двинулся во дворец. Старик пошел за ним, а по бокам от него, гремя железом, пошли стражники.

- Если этот волчонок келеанский выродок, то одно проклятие - его. Заслужил.

Ольгон нарочно медленно принялся подниматься по широким ступеням к массивным дворцовым воротам, кряхтя и жалуясь на старческую немощь. Конвой прилагал неимоверные усилия, чтобы сохранить на лице бесстрастность. Заклинатель всем своим видом старался демонстрировать презрение.

- Хранитель при смерти. - Нетерпеливо произнес он. - Пока вы ковыляете, он может умереть!

- Я тоже, как видишь, не мальчик уже. - Отдуваясь, произнес Ольгон. Разумеется, подняться он мог и быстрее, будь у него цель помочь Аланигелю. Но сегодня он пришел во дворец не благословлять, а проклинать. Ему нужно было время, чтобы осмотреться. Келеано Анг, несомненно, приоритетная цель, однако помимо него во дворце этим вечером могут оказаться еще несколько человек, заслуживающих медленной смерти.

Айлорэ Анг, Илиас Леорро, Мелорэ Ваар, мастер Рокал, Элгорон Тало - мерзавцы, помогавшие Келеано разрушать семью тар-Деада.

- Энергии у меня много. Хватит на всех.

Наконец, подъем был завершен. Лекаря провели через просторный холл, выложенный белым мрамором, и повели по коридорам. Ольгон во времена своей молодости бывал здесь не раз, поэтому сразу насторожился, когда его повели не к покоям Аланигеля, а совершенно в другое место.

Старик приготовился, вспоминая в памяти все оттенки.

- Сейчас начнется.

Его беспокоило только то, что он не успеет их применить. В арсенале темных заклинателей Академии имелось заклятие Ментальный блок, которое лишало возможности направлять энергию. Его обычно использовали против осужденных на прогулку во Врата заклинателей. Действие Ментального блока было предельно простым: любая мысль о направлении энергии отзывалась сильной головной болью. Ни о какой концентрации в таких условиях речи быть не могло.

Ольгон посмотрел в спину идущего впереди парня, гадая, какая у того ступень. Ментальный блок был заклинанием четвертой ступени. Всех тех, кто его осваивал, ждала блестящая карьера поводыря в коридорах Айкайэль.

- А это дворец хранителя. Успел Ваар согнать сюда своих поводырей или нет?

Мимо сновали многочисленные слуги. Кто-то нес медные тазы, кто-то полотенца. Один раз, два дюжих джелийца пронесли мимо большую бочку. Отовсюду доносились обрывки команд, кто-то кого-то отчитывал за нерасторопность. Ольгона вели все дальше и дальше.

До ушей лекаря донеслись крики, смешанные с отборной бранью. Неизвестно, кого можно было прилюдно так унижать, но того, кто это делал, Ольгон узнал по голосу сразу. Илиас Леорро, командир группы ликвидации, палач Келеано Анга. По мере продвижения по коридору, крики усиливались.

- Какая приятная встреча. - Ольгон незаметно улыбнулся, уже зная, что увидит за следующим поворотом.

Илиас Леорро, одетый в строгий черный камзол, подпоясанный позолоченным поясом, возвышался над щуплым человеком, держащим кипу бумаг. Тот брезгливо морщился от обрушивающихся на него воплей, являя всем невольным зрителям образ вселенского спокойствия. Илиас напротив весь покрылся красными пятнами, а в уголках рта выступила пена.

- Элгорон Тало! Вот это сюрприз! Вечер встреч, не иначе.

Он лишь мгновение размышлял, атаковать или нет. Тщательно скрываемая ненависть вырвалась наружу.

- За Эри!

Вокруг Ольгона жгутом свернулась энергия Боли и невидимой глазу струей поразила идущего впереди заклинателя-конвоира. Тот вздрогнул от непонятных ощущений на мгновение охвативших все тело, а потом как ни в чем не бывало, пошел дальше. Лишь недоуменно оглянулся на стражников, уж не заметили ли они чего.

- Один готов.

- Кого вы сюда привели?! - Рявкнул Илиасс, заметивший направляющийся к нему конвой.

- Это Ольгон тар-Деада. - Произнес юнец.

- На нем стоит Блок?! - Одновременно спросили Леорро и Тало, позабыв о своих разногласиях.

- Нет. - Ответил молодой заклинатель недоуменно. - А что...

- ТАК ПОСТАВЬ!!!

- Поздно. Элгорон Тало, тебе Костяное проклятье. За Ридвена.

Человек с кипой бумаг, служащий секретарем у Келеано Анга вздрогнул, когда в него ударила струя энергии Боли с оттенком проклятия. По его телу мгновенно пронеслось неприятное ощущение, а потом все успокоилось. Глаза Элгорона полезли из орбит, и он отчаянно завопил:

- ОН МЕНЯ ПРОКЛЯЛ!

- ПОСТАВЬ БЛОК, ИДИОТ! - Заорал Илиасс Леорро, рванувшийся прочь, в надежде укрыться за молодым магом.

- А это тебе, говнюк, за меня. Костяной зуд. Наслаждайся.

Стражники недоуменно переводили взгляды, не понимая, что происходит. Элгорон Тало уронил кипы бумаг и привалился к стене, сильно побледнев. Недоверчивым взглядом он смотрел на Ольгона, невозмутимо стоявшего посреди коридора. Пораженный проклятием Илиас Леорро, который мгновение назад собирался бежать, тоже замер и прислушивался к ощущениям.

- Добрый день, господа. - Произнес Ольгон дружелюбно. - Давно не виделись.

Бам! В голове раздался сильный удар, будто кто-то хлопнул в ладоши. Молодой заклинатель, наконец, поставил Ментальный блок.

- Все-таки четвертая ступень. Молокосос поганый, поводырь проклятый. Я и сам хорош! Поддался эмоциям! Старый дурак! Теперь до Келеано не добраться. Великое проклятие пропало! - Тем не менее, лекарь продолжал улыбаться, будто ничего не произошло. Боясь подумать об энергии, ведь любая мысль о ней скрутит его в бараний рог, он начал тихо напевать себе песенку, которую раньше пела ему перед сном еще его бабушка:

"Лесная тишина окутала поляну,

Повисла на ветвях деревьев-великанов..."

- С-сука. - Выдохнул Илиас и шагнул к поводырю, нащупывая на поясе меч. Глаза его налились кровью. Неконтролируемое бешенство накрыло с головой.

- Что произошло?! - Вскричал поводырь, отшатываясь, и нервно оглянулся на Ольгона. - Я не виноват! Я не знал! Это все он!

Молниеносный удар меча развалил его голову пополам, забрызгав рядом стоящих капельками крови. Ольгон слегка вздрогнул от неожиданности. На его глазах происходило и не такое, но, надо сказать, отвык он от подобных сцен. Тело поводыря зашаталось и грузно повалилось на пол, а лекарь лишь безмятежно смахнул каплю крови со лба.

Стражники пялились на разъяренного командира во все глаза.

- Что встали идиоты?! - Рявкнул на них пришедший в себя Элгорон. - Оглушите старика!

До Ольгона вдруг дошло, что блок исчез со смертью поводыря, но не успел он даже вдохнуть, как на его голову плашмя опустился меч. Глаза затопила темнота.

- Он нас проклял! Проклял! - Элгорон опустился на корточки рядом с телом поводыря, не обращая внимания на кровь из расколотой головы, медленно приближающуюся к его сапогам. Он схватился за голову. - Что нам делать, Леорро? Тебя ведь тоже, да?

- Звать малефиков, идиот! - Прорычал красный от гнева Илиас.

* * *

Всю ночь, после отъезда деда, Хайнерни собирала вещи. Сверяясь с оставленным Ольгоном списком, она уложила в дорожный мешок необходимые книги. Настал черед спуститься в лабораторию и собрать уже по другому списку, хранимые там ингредиенты из закрытых шкафов. Девушка не без содрогания вынимала оттуда чьи-то глаза, маленькие засохшие мозги каких-то животных, неизвестных свойств травы, когти, зубы, порошки и прочую гадость. В тусклом свете масляных ламп, все казалось таинственным и зловещим. Сумка изрядно потяжелела, когда Хайнерни закончила.

Она в последний раз прошлась по такому знакомому помещению лаборатории, посидела в своем кресле, где долгое время училась медитации. На глаза неизменно наворачивались слезы, хотелось выть от тоски. Покидать дом, пускаться в пугающую неизвестность всегда тяжело, а когда понимаешь, что осталась совсем одна, покинуть родные стены - стократ труднее. Но иного пути не было. Теперь, когда Ольгон тар-Деада отбыл во дворец, когда хранитель Нейтральных земель при смерти, особняк перестал быть спокойным местом. Неизвестно, сколько времени людям Айлорэ или Келеано потребуется, чтобы тщательно спланировать налет. Сейчас их останавливало только присутствие Эверстена - мастера-телохранителя.

Пока Хайнерни горевала в лаборатории, Эверстен готовил дом к сожжению. После того, как ученица собрала все книги, которые хотела и, которые приказал забрать Ольгон, он тщательно облил книжные полки маслом, облил стол, ковры. Он планировал убраться из поместья тар-Деада завтра днем, якобы в дальнюю дорогу. Фургон и двойка лошадей уже были выпрошены у Маглата. Он же договорился с командиром одного из патрулей стражи энайского района о временном, разумеется, незаконном, нахождении двух джелийцев на их территории. Кошель Эверстена весьма полегчал после этих переговоров. Необходимо было спрятаться. Следить за новостями, поступающими из дворца и действовать соответствующе. В отличие от Хайнерни, Эверстен не питал горьких надежд, что все обойдется. Ничего не обойдется. Что должно случиться, непременно случится.

Хайнерни вернулась из лаборатории с внушительным мешком. Она потеряно взглянула на телохранителя, методично обливающего маслом стены и пол холла. Выглядел он так, будто собирается разжечь костёр, а не спалить целый особняк.

- Я закончила. - Сказала она. В доказательство своих слов, девушка тряхнула мешком.

Эверстен кивнул. Опустошив очередной бурдюк с маслом, он хотел было пойти и "подготовить" лабораторию, но передумал. Видя настроение ученицы, он решил отвлечь ее от грустных мыслей, загрузив работой.

- Облей все тщательно. - Строго сказал телохранителя, передавая полный бурдюк Хайнерни. - Особенно шкафы. Ты все забрала оттуда?

- Да. - Кивнула девушка в ответ, протягивая мешок с ингредиентами.

- Хорошо. - Эверстен принял мешок и отнес его к дверям. - Я проверю, как там снаружи. За домом следят.

- Я хочу с тобой. - Слегка оживилась Хайнерни.

- Нет.

Девушка нахмурилась. Эверстен понял, что лучше объяснить отказ, иначе настроение ученицы станет еще хуже. Только тупого равнодушия ему здесь не хватало.

- На Айлорэ работает команда мастеров. - Сказал он. - Конечно, они не проходили школу Илиаса Леорро, или подготовку в Круге Защиты, но все же они не слепоглухонемые. Это не от обычных стражников по переулкам прятаться.

- Ты меня этому научишь? - Спросила Хайнерни.

- Да. Позже.

Девушка кивнула, взяла бурдюк и пошла обратно в лабораторию. Одновременно с ней Эверстен поспешил к себе в комнату переодеться. Он сменил бежевую просторную рубаху и штаны на черный неприметный костюм разведчика с капюшоном. Взял лук, колчан со стрелами, повесил на пояс меч и отправился на чердак.

Сидя на крыше, в тени печной трубы, Эверстен не обращал внимания на холодный пронизывающий ветер. Ночь была лунной. Непроглядные облака, висевшие днем, разошлись. Лишь иногда их черные обрывки, гонимые злым ветром, наползали на ночное светило, и тогда становилось темно, как в старой кладовой. Эверстен внимательно вглядывался в окна соседних домов, в темные переулки, просматривал крыши, где, как и он, могли прятаться люди Айлорэ. Насколько он успел разузнать из своих источников, "делом" тар-Деада занимался некто Лориан. Имя неизвестное, но на другой расклад не стоило и надеяться - скрытность таким положена по долгу службы. Это характеризовало противника с хорошей стороны.

- Раз не неизвестен, значит, сумел не засветиться. Либо просто еще не успел. Буду исходить из худшего.

Эверстен сидел совершенно неподвижно, держа лук наготове. Приходилось стремительно осматривать окрестности, когда луна появлялась из-за облаков. Есть движение! На крыше дома, стоящего не напротив особняка, а в глубине района, едва заметно колыхнулась тень. Пола плаща, на мгновение обретшая свободу от порыва ветра. Это Эверстен оделся в легкий костюм, не собираясь сидеть на крыше всю ночь, а вот подчиненным Лориана приходилось одеваться теплее. Шутка ли, полночи просидеть на крыше, продуваемой всеми ветрами. Человек Лориана устал от наблюдения, его внимание притупилось, и он решил сменить положение. Этого оказалось достаточно, чтобы подписать себе смертный приговор. В таких играх даже мельчайшая ошибка может стать последней. Стрелять Эверстен не стал. Позиция противника была выбрана удачно. Крыши впереди стоящих домов не позволяли вести прицельную стрельбу ни с какого другого положения, кроме прямого, а печная труба, за которой укрывался неизвестный, мешала и этому. Конечно, можно пустить стрелу навесом, слегка сдвинувшись вправо или влево, но на таком ветру и ночью задача трудновыполнимая. Ценой промаха будет смена ролей в этой игре. Сейчас люди Лориана безмятежны, настолько, насколько может быть безмятежна греющаяся на солнышке кобра. Она не ждет нападения, но среагирует на него мгновенно. Поэтому Эверстен аккуратно отполз назад и незаметно спустился обратно на чердак. В холле его уже ждала Хайнерни.

- Ну как? - Спросила она.

- Ты подготовила лабораторию? - Вместо ответа поинтересовался телохранитель, направляясь к двери в сад.

- Да.

- За домом следят. С той позиции, которую я заметил, видны входные двери и окна твоей комнаты. Гаси свет в холле, иди в комнату и начинай готовиться ко сну. Раздевайся не за ширмой, а перед окнами, желательно помедленнее.

- Что? - Мгновенно вспыхнула Хайнерни. - Ты совсем сдурел?

- Не переживай, наблюдатель унесет твои секреты в могилу. - Эверстен торопливо вышел в сад, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Хайнерни в немом изумлении проводила наставника.

- Сбежал, гад! Ну, ничего, я ему потом все выскажу.

Вздохнув, она поплелась наверх, выполнять странное распоряжение Эверстена. За все время обучения, она поняла, что он не бросает слов на ветер, а с чувством юмора у него вообще большие проблемы.

- Значит, действительно нужно.

Хайнерни вошла в комнату и в нерешительности замерла, не торопясь зажигать свечи. Подобным ей еще не приходилось заниматься.

- Раздеться перед окном! На глазах у всего квартала! Мало мне порочащих слухов?! Он с ума сошел!

- Хотя, какая разница. Скоро эта комната будет гореть, а я... я буду неизвестно где. И уж мнение всякого отребья меня будет волновать в последнюю очередь.

Хайнерни вздохнула, зажгла свечи и начала представление. Нарочито медленными шагами, наполненными кошачьей грацией, она прошлась по комнате, придирчиво оглядела себя в зеркале, подошла к кровати и взбила пуховую подушку. Со стороны казалось, будто Хайнерни напевала песенку, но если бы кто ее услышал - у него бы покраснели уши. Девушка ругалась, на чем свет стоит, медленно стягивая с себя блузку, стоя спиной к окну возле кровати.

- Грязные твари! Поубивала бы вас всех голыми руками! Особенно тебя, Айлорэ, поганый ты ублюдок.

Эверстен тем временем торопливо обходил позицию наблюдателя. Необходимо было успеть, пока все внимание подчиненного Лориана приковано к спальне ученицы. Он надеялся, что та сыграет достаточно убедительно, чтобы никто не смог заподозрить обман. Надеяться на кого-то он не привык, а потому сильно раздражался, когда приходилось это делать.

- Лишь бы все получилось.

Эверстен усмехнулся.

- Слова, достойные мастера-телохранителя.

Хайнерни осталась в нижнем белье и начала развешивать снятую одежду на ширму. Свет она по-прежнему не гасила, поэтому те, кто не спал этой холодной ночью, мог наслаждаться потрясающим зрелищем. Девушка с точеной фигуркой, в тусклом свете свечей готовится лечь спать. Видно, конечно, было довольно плохо, но, как известно, фантазия сама дорисует все недостающие детали.

Единственным неспящим оказался наблюдатель Лориана. На его лице появилась улыбка, когда девушка начала раздеваться. Он подумал, что служба не такая плохая штука, как казалась когда-то давно в юности. Бывают в ней приятные моменты. Наблюдатель мысленно подбадривал Хайнерни, надеясь, что она разденется полностью. А что? Слухов про нее ходило много, возможно, часть из них все-таки, правда. Похотливые мысли прервались одновременно холодным и таким горячим лезвием кинжала Эверстена.

Телохранитель аккуратно прислонил мертвеца к печной трубе, так, будто тот по-прежнему бдит и удовлетворенно кивнул, бросив взгляд на окно ученицы. Он поспешил вниз дожидаться смены. Мог быть и второй наблюдательный пункт, но исходя из того, что и с этой позиции было все прекрасно видно, Эверстен решил, что для безобидной ночной слежки этого хватит.

Так думал и Лориан, потерявший за одну ночь двоих бойцов. Одного с перерезанным горлом прохожие утром увидали на крыше, когда ручеек крови добрался до края и закапал на мостовую, а другого, с перебитым позвоночником, стражники нашли в куче мусора в переулке неподалеку.

Утро выдалось серым. Эверстен безмятежно грузил вещи в фургон, изредка перебрасываясь фразами с молодым возницей - подмастерьем Маглата. Хайнерни до поры не показывалась из дома. Предстояло сделать еще множество мелких дел, убедиться, что ничего не забыто и уложено в сумы надлежащим образом. Оказалось, что ингредиенты просто так везти нельзя. К каждой колбе и коробке прилагалась подробная инструкция о том, как использовать, хранить и перевозить. Пришлось помучаться. Девушку все больше волновал вопрос о том, где же они сумеют всем этим воспользоваться в дальнейшем.

- Пусть Эверстен мучается такими вопросами. Мне бы с этими колбами проклятыми справиться!

Народ с интересом косился на собирающихся в дорогу. Несколько особо любопытных даже остановились и принялись обсуждать Хайнерни, но тяжелый взгляд Эверстена быстро их прогнал. Наконец, все было погружено, уложено, и фургон тронулся в путь. Телохранитель сел рядом с подмастерьем по имени Фангель, Хайнерни устроилась внутри на жестком полу, подальше от любопытных глаз. Фангель по совету Эверстена выбирал наиболее широкие улицы, по которым можно было проехать быстро. Сам телохранитель внимательно вглядывался в лица прохожих, оборачивался назад, пытаясь обнаружить слежку. Но никого подозрительного не наблюдалось. Либо беглецам удалось оторваться от наблюдателей Лориана, либо тот вообще решил пока воздержаться от своих неблаговидных дел. Так или иначе, фургон благополучно миновал джелийские кварталы, выехал на центральную площадь, забитую народом, проехал через нее и остановился перед пропускным пунктом энайского района.

Обычных прохожих, либо одиноких всадников пропускали в кварталы другого народа хоть и беспрепятственно, но неохотно. Группа всадников или фургон просто так проехать не могли. Для того, чтобы пересечь энайские кварталы и воспользоваться Южными воротами Эллина, выделялся проводник. Правда, он не столько показывал кратчайший путь, сколько следил за поведением проезжающих.

Проводника выделили без проблем. Им оказался знакомый Маглату энай, которому было щедро заплачено за молчание. Он провел фургон к нужному домику в глубине одного из кварталов, подождал, пока Эверстен и Фангель разгрузят вещи, а потом вместе с возницей отправился дальше, к Южным воротам, чтобы его начальство ни о чем не догадалось.

Хайнерни с миной полной обреченности осмотрела ветхий домишко. Он был сделан из дерева на таольский манер. Но если у таольцев он бы получился красивым и аккуратным, то энаи подкачали. Тем не менее, данная конструкция стояла здесь уже не один десяток лет. Об этом свидетельствовали почерневшие от сырости доски, небольшое крыльцо, ремонтированное множество раз. Узкие окна закрывали ставни с облупившейся синей краской, державшиеся на ржавых петлях. Остальные дома не сильно отличались от будущего убежища джелийцев. По дороге попалась парочка строений получше, но и они были угловатыми и несуразными. Район был глухим, бедным. Грязные немощеные улицы, неприятные запахи гниющей пищи, однотонная одежда местных жителей. Весь пейзаж как бы ненавязчиво предлагал пойти и повеситься. Даже не верилось, что это по-прежнему Эллин, красивый и цветущий город. Почти столица Нейтральных земель! Казалось, будто этот райончик буквально вырван откуда-то из захолустья и по какому-то недоразумению перенесен сюда. Удалось, правда, разглядеть несколько громоловов, но настроение от этого не поднялось.

Эверстен не отвлекался на такую ерунду, как переживания об удобствах. Он поднялся на крыльцо и громко постучал в дверь. Разумеется, купить дом оказалось невозможно. Здесь придется изрядно раскошелиться только давая взятки энайским верхам, чтобы разрешили такую сделку, да и то, они бы не рискнули без разрешения Совета вождей, дать свое согласие.

Дверь отворилась, явив пасмурному дню лицо старого эная. Седые густые брови так нависали над глазами, что тех почти не было видно. Множество морщин изрезало сухую смуглую кожу. Руки подрагивали, дыхание вырывалось со свистом. Подслеповато щурясь, энай оглядел гостей, несколько мгновений задумчиво пошевелил губами, а потом строго спросил:

- Кто такие?

- Мы друзья вашего племянника. - Вежливо ответил Эверстен. - Он разрешил пожить здесь некоторое время.

- Это с чего? - Хозяин распахнул белесые глаза от удивления. - Пожить в моем доме двум бледнолицым?

Первое, о чем подумала в этот момент Хайнерни, что патрульный энай их обманул. Сразу же захотелось завыть от тоски и безысходности. Девушка с трудом сдержала, готовые брызнуть из глаз слезы, от осознания того, что теперь они оказались с кучей ценных вещей посреди энайского района без лошадей и фургона.

- Да. - Эверстен не собирался так просто сдаваться. - Мы ему заплатили за два месяца. Он сказал, что это его дом.

- Что?! Его дом?! Этот степной кобель еще света не видал, когда я построил этот дом своими руками! Вот этими руками! - В подтверждение своих слов, хозяин потряс перед носом собеседника иссушенными временем кулаками.

Неизвестно, чем бы закончился этот бессмысленный разговор, если бы не появился сам патрульный.

- Уф, немного проводил и сразу вернулся. Знал ведь, что просто так эта развалина вас не пустит. Эй, чего ты орешь там? - Сразу же взял он быка за рога, отодвинув в сторону Эверстена. - Пшел прочь, иначе выселю!

Старик, хотевший уже захлопнуть дверь перед джелийцами, сразу же сдал позиции и залебезил.

- Не изволь гневаться, могучий сын степного народа! Плату я вовремя тебе даю, только ж как с бледными-то под одной крышей? Враги ж они наши вечные.

- С дороги. - Патрульный отпихнул старика, входя в дом, и ухмыльнулся. - Это Нейтральные земли, здесь кто платит золотом, тот и друг. - Входите.

Эверстен вошел внутрь, держа в руках два заплечных мешка. За ним, неуверенно последовала Хайнерни.

Внутри пахло ветхостью, потом и чем-то явно съедобным, но ужасно невкусным. Грязные занавески отделяли прихожую от комнаты, в которую даже заглядывать-то не хотелось, не то, что жить. Джелийка брезгливо сморщила носик, стараясь не разреветься в голос.

- Ну, за что мне все это?!

- Позволь, уважаемый. - Эверстен придержал патрульного. - Уговор был другой. Нам здесь не нужен этот. - Телохранитель кивнул в сторону удаляющегося в комнату старика.

- А куда ж мне его девать? - Удивился энай. - Он сыпется на ходу. Да и деньги платит вовремя.

- Это меня не волнует. Мы заплатили. За дом. За два месяца.

Патрульный сощурился и угрожающе придвинулся к джелийцу. Они были примерно одного роста, но из-за широких плеч казалось, что энай нависает над собеседником, как гранитная скала. Он надеялся, что это произведет должный эффект. Обычно в разговорах с джелийцами этот "аргумент" всегда очень помогал. В этот раз не помог. Эверстен оставался по-прежнему спокойным и невозмутимо взирал на эная, не замечая нависшей угрозы.

- Другого дома нет. Или так, или никак.

- Тогда верни четверть денег. - Пожал плечами Эверстен, не обратив внимания на угрожающий рык эная.

- Нет. Не верну. Ты ведь хотел спрятаться. - Оскалился патрульный, сделав вид, что ничего не произошло. - Вот и спрячешься за спиной Улдарика. Здесь тебя искать никто не будет. Так что, поживешь на чердаке. А не устраивает чего, так проваливай. Я и так рискую.

Эверстен несколько мгновений убивал взглядом патрульного, а потом медленно кивнул.

- Хорошо. Веди на чердак.

- Ты мне тут глазами не сверкай. - Буркнул тот. - Вот лестница, сами подниметесь.

Энай указал на крутую лестницу, стоявшую прямо в прихожей. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять - она никак не закреплена и вес патрульного вряд ли выдержит.

- Предупреди своего Улдарика, чтобы молчал о нас. - Напомнил Эверстен, когда патрульный вышел за порог.

- Не бойся, не в первый раз бледнолицых прячем. - Улыбнулся энай, обнажив желтые зубы.

От "бледнолицых" лицо Эверстена потемнело. Одно дело, когда такие вещи говорит старая развалина, которая уже почти не соображает. На такие вещи можно не обращать внимания. Совсем другое дело, когда тебя намеренно оскорбляют. В воздухе повеяло угрозой. Патрульный понял, что сболтнул лишнего и поспешил убраться. Конечно, он не испугался джелийца. Только жалкий слабак будет бояться этих лесных выродков. Ему просто не хотелось потерять деньги из-за такой глупости.

- Бывайте. - Махнул он рукой, закрывая за собой скрипучую дверь.

Проводив его взглядом, Эверстен обернулся и наткнулся на умоляющий взгляд ученицы. Он сразу понял, о чем сейчас заговорит Хайнерни, поэтому строго сказал:

- Нет. Мы будем жить тут, а когда закончим в городе все дела, уйдем. Так что потерпишь.

Хайнерни ничего не оставалось, кроме как согласиться с этим решением. Как всегда.

- Опять! Но ладно уж, в конце концов, она обещала деду слушаться этого зануду.

Чердак оказался довольно просторным. Он был захламлен давно неиспользуемыми вещами, покрытыми толстым слоем пыли. Единственное треугольное окошко давало мало света. Луч выглянувшего солнца прорезал пространство чердака чистой полосой. Благодаря ему можно было различить в нагромождениях хлама старую кровать со сломанной ножкой, деревянный стул без спинки, кучу каких-то тряпок, сваленных тут и там, огромный таз для умывания, и еще множество разных предметов, выброшенных сюда за ненадобностью. Хайнерни едва не застонала, увидев этот бардак. Сразу стало ясно, кому с ним придется разбираться. Заметив ее обреченный вид, Эверстен усмехнулся и сказал:

- Не переживай. Я помогу.

- Надо занести вещи. - Напомнила девушка и осеклась, глядя на окружающую обстановку. - Хотя бы просто в дом.