Возвышение Нифрона

Глава 16 БИТВА ЗА РАТИБОР

Адриан сидел в грязи под дождем. Лодыжки и запястья обхватывали тяжелые цепи, которыми он был прикован к врытому в землю столбу. Он ждал весь день и всю ночь, наблюдая за неторопливыми передвижениями солдат армии патриотов. Его судьбу они решали столь же медленно, как и готовились к наступлению. Мимо разгуливали лошади, солдат созывали на обед, и все ворчали, негодуя по поводу непрекращающегося дождя и раскисшей земли. Серый день перешел в ночь, и Адриан начал сожалеть о том, что повел себя так глупо.

Надо было бежать, даже если бы пролилась кровь! Он мог спасти Аристе жизнь. Мог бы предупредить, что патриоты не намерены поддержать восстание в городе, и уговорить отказаться от этой затеи. Теперь, даже если у нее все получится так, как задумывалось, победа будет кратковременной и принцесса окажется на виселице или на эшафоте.

— Гилл! — крикнул он, увидев часового в мокром плаще.

— А-а! — рассмеялся Гилл и, широко улыбаясь, подошел ближе. — Никак сам лорд-маршал! Уже не такой великий, да?

— Гилл, ты должен мне помочь, — выкрикнул Адриан, стараясь перекрыть грохот дождя. — Мне нужно, чтобы ты передал сообщение…

Гилл нагнулся.

— С чего мне помогать таким, как ты? Ты выставил меня дураком. Сержант Милфорд был очень недоволен. Заставил меня нести вахту всю ночь, вот как он недоволен.

— У меня есть деньги, — возбужденно сказал Адриан. — Могу заплатить.

— Неужели? И где же эти деньги? В каком-нибудь зарытом в землю сундуке на далекой горе или просто в другой паре штанов?

— Здесь, в кошельке у меня на поясе. По меньшей мере десять золотых. Забирай все, если пообещаешь передать сообщение в Ратибор.

Гилл с любопытством посмотрел на пояс Адриана.

— Конечно, — сказал он. Нагнувшись, он отвязал кошелек и взвесил его в руке. Услышав внутри позвякивание, он развязал его и высыпал себе на ладонь горсть монет. — Ух ты! Только посмотрите на это! А ты, оказывается, не шутил. Здесь и впрямь золото. Раз, два, три… чтоб мне провалиться! Что ж, спасибо, маршал. — Он насмешливо отдал честь. — Это, несомненно, скрасит две вахты. — Он повернулся, намереваясь уйти.

— Подожди! — крикнул Адриан. — Ты не выслушал, что надо сообщить.

Гилл не остановился и даже не оглянулся.

— Скажи принцессе Аристе, чтобы не поднимала восстание, — отчаянно кричал Адриан, но Гилл продолжал идти, размахивая кошельком, пока не скрылся за завесой дождя.

Адриан выругался и с силой ударил кулаком по столбу. Его охватило отчаяние, он упал набок. В памяти всплыло светившееся воодушевлением лицо Аристы. Она и мысли не допускала, что он может потерпеть неудачу. Когда они впервые встретились, принцесса показалась ему высокомерной и самовлюбленной, как и все взрослые дворянские отпрыски, жадные и эгоистичные.

«Когда это изменилось?»

На него нахлынули воспоминания. Он вспомнил, как она развешивала мокрое белье в Шеридане, как в первую ночь в лесу упрямо укладывалась спать на земле. Слыша, как она плачет, накрывшись с головой вонючим от лошадиного пота одеялом, они с Ройсом были уверены, что на следующий день она отменит задание и откажется от безумного путешествия. Он вспомнил, как она спала в лодке утром, когда они плыли по реке Бернум, и как, напившись в доме Данстана, чуть ли не открыто объявила, кто она такая. Она всегда была для него только принцессой, чьи заказы, наряду с прочими, они с Ройсом выполняли, но теперь стала чем-то большим.

Беспомощно сидя в грязи под дождем, он мучился, представляя ее смерть. Он увидел, как она лежит на грязной улице в разорванном платье и на ее белой коже алеют пятна крови. Имперцы, скорее всего, подвесят ее тело на Центральной площади, а может, привяжут к лошади и отволокут в Аквесту. Возможно, ей отрубят голову и пошлют Алрику в качестве предупреждения.

Содрогаясь от злости и отчаяния, он принялся копаться в грязи, стараясь сдвинуть столб. Он яростно копал, с силой тянул его и снова копал, раскачивая столб из стороны в сторону. Его усилия заметил стражник, который при помощи кола, прикрепленного цепями к запястьям Адриана, заставил его лечь.

— Пытаешься сбежать и еще больше навредить нам, а? — спросил стражник. — Ничего у тебя не выйдет! Ты убил Гонта! За это заслуживаешь смерти, но до тех пор сиди смирно.

Стражник плюнул ему в лицо, но не добился желаемого, потому что дождь тут же все смыл. У Адриана защемило сердце — ведь его омывал дождь Аристы. Лежа на земле, он увидел, как пробивается рассвет, и на сердце стало еще тяжелее.

Эмери видел, как на горизонте тонкая полоска рассвета отделила небо от крыш домов и деревьев. Проливной дождь так и не прекращался, заглушая своим грохотом звуки рано пробудившегося города. На улицах раньше, чем обычно, появились торговцы. Они толкали свои телеги в сторону Западной площади и как бы невзначай оставляли их на выезде с Королевской улицы и бульвара Легенд. Из домов и лавок выходили люди. Эмери смотрел, как они по одному, по двое появляются из серого утреннего дождя, собираются в большие группы и слоняются по площади, медленно, как бы с сомнением перемещаясь в сторону оружейного склада. Они были в тяжелой одежде и несли в руках грабли, вилы, лопаты и топоры. У многих из-за пояса торчали ножи.

Пара стражников, дожидавшихся конца ночной вахты, одетые лишь в легкую летнюю форму, только что закончили последний патрульный обход. Остановившись, они окинули стекавшуюся на площадь толпу любопытным взглядом.

— Скажите-ка, а что происходит?

— Не знаю, — буркнул один из мужчин и отошел подальше.

— Послушайте, зачем вы все здесь собрались? — спросил второй стражник, но не получил ответа.

Босой, в огромной белой рубахе и штанах, обнажавших голени, Эмери вышел вперед, чувствуя, как меч ударяет его по бедру.

— Мы собрались здесь, чтобы отомстить за убийство нашего суверенного монарха, короля Урита Рениддского!

— Это он! Это Эмери Дорн! — воскликнул стражник. — Хватайте негодяя!

Стражники бросились вперед, но слишком поздно поняли, что оказались в ловушке, — сомкнувшись кольцом, люди окружили их, словно стая птиц.

Стражники торопливо обнажили мечи и, вскинув их, громко закричали:

— Назад! Все назад! Всем разойтись, или мы вас арестуем!

Лица людей в толпе загорелись ненавистью, глаза возбужденно засверкали. Люди принялись колоть солдат вилами и мотыгами. Стражники отбивались мечами. Это продолжалось несколько минут, затем Эмери с лязгом обнажил меч. Оружие нашла для него госпожа Данлап. Когда-то меч принадлежал ее покойному мужу. За все годы службы Пол Данлап, кучер короля Урита, ни разу не пустил его в ход. На лице юноши застыло мрачное выражение. Стиснув зубы, он прорвался сквозь дерущихся к стражникам.

Все они изрядно вспотели. Он видел капельки на верхней губе стоявшего ближе всех стражника. Солдат сделал выпад, но промахнулся — Эмери удалось увернуться, и он скрестил клинок с клинком стражника. Раздался звон металла, по руке прошла дрожь от удара. Сделав шаг вперед, Эмери взмахнул мечом. Ощущение ему понравилось. Движение было правильным. Острие меча вошло во что-то мягкое, и Эмери увидел, как на груди солдата остался глубокий порез. Солдат закричал и выронил меч. Он упал на колени, широко раскрыв глаза от боли, и схватился рукой за рану. На одежде быстро расплывалось кровавое пятно. Второй стражник попытался бежать, но толпа удерживала его на месте. Проскочив мимо раненого, Эмери одним быстрым ударом пронзил второго стражника. Люди с криком принялись добивать раненых топорами и лопатами.

— Остановитесь! — закричал Эмери. — За мной!

Схватив мечи убитых, толпа устремилась вслед за Эмери к постройке из плитняка с железными воротами, где Карат уже вскрывал замок. Они убили охранявших оружейный склад дежурных солдат, остальные по большей части еще спали. Некоторые из них успели вскочить, прежде чем подоспела толпа, и, ничего не понимая спросонья, таращились на разъяренных людей. Первого повстанцы закололи вилами, которые так и остались торчать в его ребрах. Следующего убил Эмери, третьему топором разрубили плечо. Топор застрял в теле, и, чтобы извлечь его, пришлось основательно пнуть жертву.

В ящиках из сосновых досок, выставленных вдоль стен, лежали мечи и щиты, на полках — стальные шлемы и кольчуги. На ходу народ хватал их, бросая рабочие инструменты ради инструментов войны. Оружейный склад охраняли всего десять человек, и все они быстро погибли. Большинство было забито насмерть в собственных постелях. Народ ликовал, поняв, что им удалось взять склад, не потеряв ни одного из своих. Люди смеялись, кричали и прыгали по столам, били тарелки, чашки и все, что попадалось под руку, с воодушевлением размахивая захваченным оружием.

Эмери видел вокруг себя лица с безумными глазами и вдруг понял, что и сам, скорее всего, выглядит так же. У него бешено стучало сердце, он задыхался. Боли в спине не было, он чувствовал силу, воодушевление, и лишь слегка кружилась голова.

— Эмери! Эмери! — Он обернулся и увидел Аристу, которая продиралась к нему сквозь толпу. — Быстрее! — закричала она. — Гарнизон приближается. Вооружите людей и постройтесь на площади.

Словно вырвавшись из сна, Эмери понял, как глупо себя вел.

— На улицу! — крикнул он. — Всем на улицу! Построиться на площади!

Ариста тем временем уже начала строить тех, кто оставался снаружи, в две шеренги. Они стояли спиной к складу и лицом к площади.

— Нам нужно забрать оружие! — крикнул ей Перин.

— Стойте на месте! — велела Ариста. — Сейчас мы вынесем оружие. Вы должны оставаться в шеренге, чтобы остановить наступление гарнизона!

Мужчины, державшие в руках только крестьянские орудия, испуганно посмотрели на нее. На другом конце площади появились первые имперские солдаты. Они пытались отодвинуть тележки и повозки, врытые в землю. Вскоре люди, которых Эмери выгнал со склада на улицу, начали занимать места в шеренге.

— Построиться! — крикнул Эмери. — Две прямые линии!

Ариста бросилась обратно на склад и, хватая мечи, стала вытаскивать их на улицу. В углу она заметила Карата, который воровал монеты из кошелька мертвого солдата, и прижала его к стене.

— Помоги мне вынести мечи и щиты!

— Но мне же нельзя воевать, — ответил он.

— Тебе нельзя сражаться, но несколько мечей ты, черт возьми, вынести можешь! Замок же ты открыл! Пошевеливайся!

Карат, казалось, хотел возразить, но сдался и принялся стаскивать щиты со стен. Вошел доктор Геранд. Быстро отложив бинты, которые нес в руках, он стал помогать раздавать оружие. Выходя со склада, Ариста увидела бегущую к ним девушку. Ее платье насквозь промокло от дождя, длинные светлые волосы прилипли к лицу так, что она почти ничего не видела. Девушка резко остановилась возле Аристы.

— Давайте я помогу! — крикнула она. — Выносите еще, а я пока раздам что есть!

Ариста кивнула, отдала ей оружие и вернулась обратно.

Карат передавал ей щиты, она вручала их девушке, а та носила людям, стоявшим в шеренге. Выйдя в очередной раз со склада, Ариста увидела, что мужчины постарше и несколько женщин, выстроившись в цепочку, передают друг другу щиты, а молодая белокурая женщина ставит в строй других людей.

— Нужны еще мечи! — крикнула Ариста. — Шлемы и кольчуги потом!

Карат собрал оружие в небольшие кучки, чтобы остальным было удобнее его хватать.

— Хватит мечей! — послышался крик. — Давайте щиты!

На Центральной площади зазвонил колокол. Сегодня утром его тон был иным, нежели обычно, возможно, из-за сильного дождя или оттого, что у Аристы в ушах бешено стучала кровь. Большая часть мужчин в шеренге были вооружены только мечами. Ариста видела страх, написанный на каждом лице.

Голос Эмери, отдававший приказы, перекрывал шум дождя.

— Плотнее! Равняйсь! Плотнее! — Он выкрикивал приказы, как опытный командир. — Расстояние между вашими плечами не должно быть больше кулака. Копья и пики в тыл, щиты на передовую! Нет, стоять! — крикнул он. — Вернитесь в строй! Просто передайте копья назад, а щиты вперед.

Задержавшись на пороге склада, Ариста бросила взгляд на противоположный конец площади. Стражники уже убрали тележки с Королевской улицы, несколько человек, которым удалось пройти, мельком осмотрели шеренги горожан, затем принялись расчищать проходы дальше.

Эмери стоял перед войском повстанцев. Все держали в руках меч или копье, но большинство не имело представления, как ими пользоваться. Почти все в первом ряду получили деревянные щиты, многие, однако, не зная, что с ними делать, просто сжимали их в руках, а один даже держал щит вверх ногами.

— Колесник Адам, вперед и в центр! — выкрикнул Эмери. Колесных дел мастер выступил вперед. — Возьми на себя левый фланг и покажи людям, как правильно держать щиты и мечи.

Эмери призвал Ренкина Пула и Форреста и велел им построить людей.

— Держите щиты высоко, — кричал Адам. — Не размахивайте мечом — вонзайте его! Так вы сможете держать строй сомкнутым. Стройтесь плотнее! Из вашего соседа щит получше, чем из этого жалкого куска дерева у вас в руках! Стойте плечом к плечу!

— Не позволяйте им развернуть фланг! — кричал на другом конце шеренги Ренкин. — Те, кто замыкает строй, повернитесь и поднимите щиты, чтобы защититься от нападения сбоку. Все должны двигаться и действовать вместе!

Теперь раздавали шлемы и кольчуги, и некоторые из стоявших впереди поспешно натягивали железные рубахи через голову.

На противоположном краю площади уже выстроилось на удивление много имперских солдат. На всех были безукоризненные кольчуги и шлемы, в руках мечи и щиты. Они стояли тихо, неподвижно, излучая уверенность. Глядя на повстанцев Эмери, Ариста заметила их беспокойные движения и полные страха глаза.

На площадь въехали четверо рыцарей. На копьях двоих развевались имперские флаги. Впереди всех ехал шериф Виган, за ним Тренчон, городской пристав. Из-под копыт коней летели комья грязи. На поясе Вигана, помимо меча, висела плеть. Суровое лицо его выражало подчеркнутое отсутствие интереса к поспешно построившимся кривым шеренгам повстанцев.

— Я знаю, кто вас сюда привел! — выкрикнул Виган, указывая в сторону Эмери. — Он подстрекает вас к преступлениям. Мне бы следовало казнить всех за измену, но я вижу, что зачинщик — предатель Эмери Дорн, а не вы. Вы — всего лишь жертвы его ядовитых речей, поэтому я проявлю милосердие. Положите захваченное оружие на землю, возвращайтесь по домам, и я повешу только тех, кто обманом заставил вас выйти на площадь. Если вы немедленно не разойдетесь, вас всех перебьют!

— Стоять, солдаты! — закричал Эмери. — Он пытается запугать вас! Он предлагает вам сделку, потому что сам боится — боится нас, сильных и сплоченных! Боится, потому что мы не дрожим от страха! Потому что впервые видит перед собой не овец, не рабов, не бессловесных жертв, с которыми можно делать все что угодно, но людей. Людей! Сильных и гордых! Людей, которые до сих пор верны своему королю!

Виган поднял руку и почти тотчас опустил ее. Раздался резкий трескучий звук, затем глухой удар. Эмери пошатнулся. Кровь брызнула на стоявших рядом людей. Из груди его торчала стрела арбалета. Через мгновение юноша с огненно-рыжими волосами упал лицом на землю.

Шеренга дрогнула.

— Нет! — закричала Ариста и бросилась к Эмери.

Она опустилась возле него на колени и, перевернув тело, дрожащими руками вытерла с его лица грязь. Изо рта Эмери хлестала кровь. Глаза закатились в агонии. Из груди вырывалось хриплое прерывистое дыхание.

Все молчали. Жизнь будто остановилась.

Ариста обхватила Эмери руками. Их взгляды встретились, в его глазах читалась мольба. Она чувствовала, что с каждым вздохом дыхание его становится все более прерывистым. Каждый раз, как он вздрагивал, у нее останавливалось сердце.

«Неужели это происходит на самом деле?»

Она посмотрела ему в глаза. Хотела сказать что-нибудь, отдать ему частицу себя, чтобы он забрал ее с собой, но могла лишь крепко сжимать его тело в объятиях. Он перестал бороться. Он перестал двигаться и наконец перестал дышать.

Ариста громко заплакала. Она была уверена, что не выдержит этой бури чувств.

Над ней фыркал, топая копытами, конь шерифа. Повстанцев, стоявших за принцессой, охватило смятение. Она услышала звук падающих на землю мечей и щитов.

Ариста судорожно вздохнула и подняла глаза к небу. Она заставила — вынудила — себя встать на ноги. Дрожа всем телом, поднялась из грязи, крепко обхватила рукоять меча Эмери, вскинула его над головой и грозно посмотрела на шерифа.

— Не сметь отступать! — громко закричала она. — Держать строй!

Закованный в цепи, Адриан лежал на спине в грязи. На лицо его упала тень, и дождь перестал по нему барабанить. Он открыл глаза, прищурился и в тусклом свете утра увидел мужской силуэт.

— Во имя Марибора, что ты здесь делаешь?

Голос показался ему знакомым, и Адриан вгляделся в прикрытое складками капюшона лицо. Из-за ливня сделать это было весьма сложно.

Стоявший над ним человек выкрикнул:

— Сержант! Объясните, что здесь происходит. Почему этот человек в цепях?

Адриан услышал звук сапог, шлепающих по грязи.

— Приказ командира Паркера, сэр! — В его голосе послышался испуг.

— Все ясно. Скажите, сержант, вам нравится быть человеком?

— Что, простите?

— Я спросил, нравится ли вам человеческий облик. Хочется ли вам, к примеру, иметь две руки и две ноги?

— Я… э… ну… Не уверен, что понимаю, о чем вы.

— Пока не понимаете, но сразу поймете, если немедленно не освободите этого человека!

— Но, лорд Эсрахаддон, я не имею права. Командир Паркер…

— С Паркером я сам разберусь. Снимите эти цепи, вытащите его из грязи и немедленно отведите в дом, иначе, клянусь, не пройдет и часа, как вы будете ходить на четырех лапах! До конца жизни!

— Колдун! — проворчал сержант, как только Эсрахаддон удалился. Он снял с пояса ключ и с трудом открыл забитые грязью замки. — Поднимайся! — приказал он.

Сержант отвел Адриана в дом. С него сняли цепи, но оставили на запястьях железные кандалы. Адриан страшно замерз, его мучил голод, и он чувствовал себя так, словно его, тонущего, только что вытащили из воды, но в голове билась лишь одна мысль, пока он смотрел на восток, где занимался рассвет.

«Есть ли у нас еще время?»

— А что с телегами на Южной дороге? — входя в дом, услышал он гневный голос Эсрахаддона.

Волшебник был облачен в знакомую мантию, которая сейчас была серой и, несмотря на ливень, совершенно сухой. Эсрахаддон выглядел так же, как год назад в Дальгрене, только борода уже достигла груди, что придавало ему еще более колдовской вид.

Паркер сидел за столом. За воротник у него была заткнута салфетка, перед ним опять стояла тарелка с яйцами и ветчиной.

«Он что, каждое утро ест одно и то же?»

— Кругом непролазная грязь. Их с места не сдвинешь! И я бы попросил… — Заметив Адриана, он замолк. — В чем дело? Я велел приковать этого человека к столбу. Почему его привели сюда?

— По моему приказу, — сказал Эсрахаддон. — Сержант, снимите с него кандалы и принесите его оружие.

— По вашему приказу? — ошеломленно спросил Паркер. — Вы всего лишь советник! Вы забываете, что командующий тут я!

— Командующий чем? — спросил волшебник. — Тысячей ленивых бродяг? Когда я уходил, это была армия. Теперь это сборище бездельников.

— Дождь идет. Все никак не прекратится.

— Он и не должен прекращаться! — раздраженно воскликнул Адриан. — Я пытался вам это объяснить. Нужно атаковать Дермонта сейчас. Принцесса Ариста сегодня утром поднимет в Ратиборе восстание. Она закроет городские ворота, чтобы коннице Дермонта некуда было отступать. Мы должны атаковать и уничтожить Дермонта, прежде чем ему на помощь придет северная имперская армия Бректона. А она вот-вот будет здесь. Если мы не атакуем, Дермонт войдет в город и подавит восстание.

— Какая чепуха! — Паркер ткнул в Адриана пальцем. — Этот человек явился в лагерь, утверждая, что он маршал, который берет на себя командование моим войском.

— Так и есть, — ответил волшебник.

— Ничего подобного! Они с принцессой Меленгара оба в ответе за коварство, которое, судя по всему, стоило Дегану жизни. И мы ничего не слышали о северной…

— Деган жив, болван! Ни Адриан, ни принцесса не имеют никакого отношения к его исчезновению. Выполняйте приказы этого человека, иначе в течение двух дней все войско либо погибнет, либо окажется в плену у империи. Ну, а вы, конечно же, — волшебник уставился на Паркера, — погибнете еще быстрее.

Глаза Паркера округлились.

— Я даже не знаю, кто он такой! — негодующе воскликнул Паркер. — Я не могу передать командование чужаку, о котором мне ничего не известно! Откуда я знаю, на что он способен? Что он умеет?

— Адриан знает о войне больше, чем любой из ныне живущих.

— Я что, должен поверить вам на слово? Колдуну?

— Это войско создано по моему слову. И мои указания принесли победы.

— Но вас здесь не было! Многое изменилось. Деган назначил меня командующим, и я не думаю, что…

Эсрахаддон сделал шаг в сторону командира, и его мантия засветилась. Комната озарилась кроваво-красным сиянием, отчего лицо Паркера стало похоже на спелую свеклу.

— Хорошо! Хорошо! — Паркер крикнул сержанту: — Делайте, как он велит. Мне, в конце концов, все равно…

Сержант снял с Адриана оковы и вышел.

— А теперь, Паркер, сделайте хоть раз что-нибудь полезное, — сказал Эсрахаддон. — Вызовите капитанов полков. Скажите им, что теперь ими командует маршал Блэкуотер, и пускай они как можно скорее соберутся здесь.

— Лорд-маршал Блэкуотер, — с улыбкой поправил его Адриан.

Эсрахаддон скорчил насмешливую мину.

— Выполняйте!

— Но…

— Идите!

Паркер схватил плащ и меч и вытащил из-под стола сапоги, которые так и держал в руках, выходя за дверь.

— От него могут быть неприятности? — спросил Адриан, наблюдая за тем, как бывший командир с ворчанием выскочил под дождь.

— От Паркера? Нет! Просто мне надо было ему напомнить, что он до смерти меня боится. — Эсрахаддон посмотрел на Адриана. — Лорд-маршал Блэкуотер?

— Лорд Эсрахаддон? — спросил тот, потирая онемевшие запястья.

Волшебник улыбнулся и кивнул.

— Ты так и не ответил, что здесь делаешь.

— Выполняю заказ… Аристы Эссендон. Она наняла нас, чтобы помочь ей связаться с патриотами.

— А теперь она велела тебе взять под командование мое войско.

— Твое войско? Я думал, это войско Гонта.

— Он тоже так думал. Стоило мне отлучиться, как Деган угодил в плен, едва успев назначить командующим этого чурбана. Ройс с тобой?

— Был со мной… Теперь Ариста отправила его в Медфорд передать Алрику, чтобы тот начинал наступление на Уоррик.

Поглощая завтрак Паркера, Адриан рассказал Эсрахаддону о восстании и посвятил в свои планы атаки на Дермонта. Стоило ему закончить, как раздался стук в дверь. Вошли пять офицеров и с ними сержант, державший в руках мечи Адриана.

— Как Паркер, вне всякого сомнения, уже сообщил вам, — обратился к ним Эсрахаддон, — это лорд-маршал Блэкоутер, ваш новый главнокомандующий. Выполняйте все его приказы, словно это приказы самого Гонта. Думаю, он покажется вам достойной заменой вашему генералу.

Они кивнули и встали по стойке смирно.

Адриан поднялся, обошел стол и объявил:

— Мы немедленно атакуем имперский лагерь.

— Сейчас? — изумленно переспросил один из них.

— Мне жаль, что у нас так мало времени, но я был занят другими делами. Мы пойдем в атаку по вон тому грязному полю. Триста имперских рыцарей не смогут там проехать, а их лучники ничего не видят из-за дождя. Наша легковооруженная пехота должна двигаться быстро, чтобы застать их врасплох. Мы окружим их и перебьем всех.

— Но они… — начал было высокий, мрачного вида капитан с редкой бородой и в плохо подходящих друг другу доспехах, но замолчал.

— Что они? — спросил Адриан.

— Я просто подумал… Как только они увидят, что мы наступаем, разве они не отступят в город?

— Как тебя зовут? — спросил Адриан.

Капитан, казалось, нервничал, но старался этого не показывать.

— Ренквист, сэр.

— Что ж, Ренквист, ты абсолютно прав. Именно это они и попробуют предпринять. Но они не смогут войти. К этому времени город уже захватят наши союзники.

— Союзники?

— У меня нет времени на объяснения. Не сворачивайте лагерь и не созывайте солдат с помощью рогов и барабанов. Если повезет, мы застанем Дермонта врасплох. Сейчас они, наверное, думают, что мы никогда не нападем. Ренквист, как ты считаешь, сколько солдатам нужно времени, чтобы собраться и подготовиться к маршу?

— Два часа, — уже с уверенностью ответил он.

— Пусть будут готовы через час! Каждый из вас должен построить свой полк на восточном склоне, там, где вас не будет видно. Три полка пехоты в линейном построении, старшие командиры в центре, а также по левому и по правому флангам. Легкая конница должна отойти на юг и по сигналу трубы атаковать вражеский фланг. Под моим началом останется самая маленькая конная рота в резерве у северной части города. Если вы увидите синий флаг, продвигайтесь по полю как можно тише. Когда увидите зеленый, передайте сигнал дальше и переходите в наступление. Выступаем через час. Разойтись!

Капитаны отдали честь и выбежали под дождь. Сержант вернул Адриану оружие и постарался незаметно удалиться.

— Постой, — остановил его Адриан. — Как твое имя?

Сержант обернулся.

— Я только следовал приказам, когда связал вас. Я не знал…

— Ты повышен до адъютанта командующего, — сказал Адриан. — Так как твое имя?

Бывший сержант моргнул.

— Бентли… сэр.

— Бентли, отныне ты должен быть при мне и следить, чтобы мои приказы выполнялись, понятно? Итак, мне нужны быстрые ездоки, которые будут разносить сообщения. Троих хватит. И сигнальные флаги, один синий, один зеленый, желательно побольше размером. Прикрепите их к высоким древкам и проследите, чтобы у каждого капитана они были одинаковые. И еще мне нужна лошадь!

— Две, — сказал волшебник.

— Три, — прибавил Адриан. — Вам тоже нужна лошадь, Бентли.

Солдат открыл рот, закрыл его, кивнул и вышел под дождь.

— Час, — пробормотал Адриан, надевая оружие.

— Думаешь, Ариста так долго не продержится?

— Я должен был принять на себя командование этой армией вчера. Если бы у меня было больше времени… я мог бы… Надеюсь, еще не поздно.

— Если кто и может спасти Ратибор, так это ты, — заявил волшебник.

— Я все знаю про хранителя наследника, — неожиданно сказал Адриан.

— Я догадывался, что Ройс тебе расскажет.

Адриан взял бастард, перекинул перевязь через голову и поправил ее, проверяя положение ножен.

— Я помню это оружие. — Волшебник указал на меч. — Это меч Джериша. — Нахмурившись, он прибавил: — Что ты с ним сделал?

— Ты о чем?

— Джериш очень любил эту штуковину. Полировал особой рукавицей, которую заворачивал в специальную ткань. Своего рода помешательство. Клинок был, словно зеркало.

— Так ему уже девятьсот лет, — сказал Адриан, убирая меч.

— Ты ни капли не похож на Джериша, — заметил Эсрахаддон и замолчал, увидев, как изменилось лицо Адриана. — Что с тобой?

— Наследник мертв, тебе ведь это известно? Он погиб здесь, в Ратиборе, сорок лет назад.

Эсрахаддон улыбнулся.

— Но меч ты все же держишь, как Джериш. Видимо, это вопрос обучения мастерству. Удивительно, насколько это заметно. Я никогда не…

— Ты слышал, что я сказал? Род императора пресекся. Сереты выследили их, убили наследника — его звали Нарон, — а также его жену и ребенка. Единственным выжившим был мой отец. Мне очень жаль.

— Мой наставник, старый Йолрик, всегда говорил, что мир сам исправляет свои недостатки. Эта мысль сквозила в любых его рассуждениях. Я думал, он сумасшедший, но, прожив девятьсот лет, начинаешь иначе смотреть на вещи. Замечаешь то, чего раньше не видел. Наследник жив, Адриан, просто он скрывается.

— Я знаю, тебе хочется в это верить, но мой отец потерпел неудачу, и наследник погиб. Я говорил с членом Теоремы Старшинства, который при этом присутствовал. Он все видел своими глазами.

Эсрахаддон покачал головой.

— А я своими глазами видел наследника и узнал кровь Неврика. Даже тысяча лет не может скрыть от меня его наследие. И все же, чтобы окончательно во всем убедиться, я провел испытание, которое невозможно подделать. О да, наследник жив и здоров.

— Тогда кто это? Я ведь хранитель, не так ли? Или, по крайней мере, должен им быть. Я обязан защищать его.

— В данный момент анонимность защищает его куда лучше, чем меч. Я не могу сказать тебе, кто наследник. Если я это сделаю, ты бросишься его спасать и привлечешь внимание тех, кто следит за нами. — Волшебник вздохнул. — Поверь мне, и у стен бывают уши. В Гутарии записывали каждое произнесенное мною слово. Даже сейчас, в эту самую минуту, кто-то слушает все, что я говорю.

— Ты подозрителен, как Ройс. — Адриан огляделся. — Мы здесь одни, вокруг армия патриотов. Ты считаешь, шпионы Сальдура или Этельреда притаились снаружи и подслушивают нас?

— Сальдур? Этельред? — по губам Эсрахаддона скользнула пренебрежительная усмешка. — Регенты империи меня не заботят. Они всего лишь пешки в этой игре. Ты никогда не задумывался о том, каким образом Гиларабрин вырвался из Авемпарты? Думаешь, Сальдуру и Этельреду такое было бы по силам? Мой противник куда опаснее, и я уверен, он часто слушает, что я говорю, независимо от того, где я нахожусь. Видишь ли, у меня нет такого полезного амулета, как у тебя.

— Амулета? — Адриан коснулся металлического круга на груди под рубахой. — Ройс говорил, он не позволяет другим волшебникам, кроме тебя, обнаружить того, кто его носит.

Волшебник кивнул.

— Да, воспрепятствовать поискам ясновидящих — главное его предназначение, но не единственное. Такие амулеты защищают своих владельцев от любого влияния Искусства, да еще приносят удачу. Если, имея такой амулет на груди, станешь бросать монетку, чаще всего она ляжет нужной тебе стороной. В скольких сражениях ты участвовал, в скольких переделках побывал с Ройсом? Ты никогда не задумывался о том, почему тебе сопутствует такая неслыханная удача? Эта безделушка обладает невероятной силой. Я никогда не видел такого уровня Искусства, который потребовался, чтобы изготовить ее.

— Я думал, ее сделал ты.

— Да, но не без чужой помощи. Один я бы никогда не смог сделать эти амулеты. Замысловатое плетение мне показал Йолрик. Он был величайшим из нас. Я с трудом понимал его указания и не был уверен, что правильно выполнил заклинание, но, кажется, у меня все получилось.

— И все-таки ты последний истинный волшебник в мире, разве нет? Так что вряд ли кто-то подслушивает нас при помощи магии.

— А как же дождь? Он не должен прекращаться? Похоже, я не единственный волшебник.

— Ты что, боишься Аристы?

— Нет, просто это пример, доказывающий мою правоту. Я не единственный в мире волшебник и, надо сказать, в последнее время был слишком небрежен. Торопился, рисковал, когда этого можно было избежать, привлек к себе излишнее внимание, что сыграло на руку другим. Осталось совсем немного времени, всего-то несколько месяцев, и глупо было бы рисковать еще больше. Боюсь, что личность наследника и так уже раскрыта, но, возможно, я ошибаюсь, и я держусь за эту надежду. Прости, Адриан. Я не могу сказать тебе сейчас, но поверь, потом все расскажу.

— Уж не обессудь, но ты не слишком заслуживаешь доверия.

Волшебник улыбнулся.

— Может быть, ты все-таки потомок Джериша. Очень скоро мне понадобится помощь Рийрии в одном очень трудном деле.

— Рийрии больше не существует. Я ушел на покой.

— И тем не менее мне нужны вы оба, а поскольку это касается наследника, полагаю, ты сделаешь исключение.

— Я даже не знаю, где я буду.

— Пусть тебя это не тревожит. Когда придет время, я сам найду тебя. А пока у нас на пути стоит небольшое препятствие в виде армии лорда Дермонта.

Раздался стук в дверь.

— Господа, лошади готовы, — доложил новый адъютант командующего.

Адриан вышел из дома и заметил Гилла, который шел к нему с кошельком в руках.

— Доброе утро, Гилл, — сказал Адриан, забирая кошелек.

— Доброе утро, сэр. — Гилл выглядел так, словно его мутило, но пытался выдавить жалкую улыбку. — Все на месте, сэр.

— Сейчас мне недосуг, однако уверен, у нас будет время поговорить позже.

— Да, сэр.

Адриан вскочил на гнедого с белыми пятнами коня, которого привел для него Бентли. Эсрахаддон оседлал черную кобылу поменьше, зацепившись обрубком руки за луку седла, и накрутил поводья на запястья.

— Так странно, я все время забываю, что у тебя нет рук, — заметил Адриан.

— А я вот помню, — сухо ответил волшебник.

По небу плыли свинцовые тучи. Мальчишки носились по лагерю, передавая приказы о построении. Лошади взбивали копытами землю. Телеги оставляли за собой глубокие борозды. Из палаток выбегали полуодетые солдаты и, утопая в грязи, куда-то мчались. Адриан и Эсрахаддон проехали сквозь этот мокрый, суетливый улей и поднялись на вершину холма, откуда открывался вид на много миль вокруг. На севере возвышались деревянные шпили и унылые стены города, делавшие его похожим на призрачную тень. На юге, насколько хватало глаз, раскинулись бесконечные леса, а на запад простирались обширные равнины. Земля, некогда принадлежавшая фермеру, превратилась в болото. Поле теперь напоминало большую раковину, и в самом низинном его месте образовался неглубокий пруд, который, отражая свет угрюмого серого неба, более походил на сверкающую сталь. На дальнем краю поля сквозь плотную завесу дождя едва различались расплывчатые очертания имперского военного лагеря, где царили неподвижная тишина и покой. Ничто не говорило о готовности имперцев к сражению. Внизу на восточном склоне холма, сокрытая от глаз имперцев, собиралась армия патриотов.

— В чем дело? — спросил Эсрахаддон.

Адриан поймал себя на том, что скривился в недовольной гримасе.

— Никудышные из них солдаты, — ответил он, наблюдая за тем, как патриоты бродят туда-сюда, строясь в кривые шеренги. Они нервничали, горбились, опускали головы.

Эсрахаддон пожал плечами.

— Есть несколько неплохих. Нам удалось заполучить нескольких наемников и кучку дезертиров из имперской армии. Например, Ренквист, который тебе так приглянулся, служил у имперцев сержантом. Перебежал к нам, услыхав, что в армии патриотов дворянская кровь не имеет никакого значения. У нас таких несколько, но большинство, конечно, фермеры, купцы или люди, потерявшие дом и семью.

Адриан бросил взгляд через поле.

— У лорда Дермонта хорошо обученные пехотинцы, лучники и рыцари — люди, которые всю жизнь посвятили войне и занимались этим с малолетства.

— Ну, я бы на этот счет не переживал.

— Конечно, ты бы не переживал. Не тебе вести в бой это отребье! Это я должен вместе с ними подставляться под копья и стрелы!

— Я иду с тобой, — ответил Эсрахаддон. — Посему тебе не о чем беспокоиться.

К ним подъехали Бентли и еще трое молодых людей, державших разноцветные флаги.

— Капитаны готовы, сэр.

— Вперед, — приказал Адриан, занимая место во главе немногочисленной конницы.

Всадники имели еще более удручающий вид, нежели пехотинцы. Доспехов не было, только рваная, промокшая насквозь одежда. Если бы не копья, которые почему-то лежали у них на коленях, они походили бы на бродяг или бежавших заключенных.

— Поднять копья! — крикнул Адриан. — Держитесь плотнее, ближе друг к другу! За мной! — Он повернулся к Бентли: — Поднять синий флаг!

Взмахнув синим флагом, Бентли выждал, пока сигнал передадут дальше по полю, и войско медленно двинулось вперед. Армии никогда не передвигались так, как этого хотелось бы Адриану. Те, на чьей стороне он воевал, еле ползли. Когда же он оборонялся, противник мчался на невероятной скорости. Адриан похлопал коня по шее. Конь был крупнее, чем старушка Милли, и более норовистый. Адриан предпочитал знакомиться с лошадью до начала сражения — ведь они должны работать слаженно и помогать друг другу, но он даже не знал, как зовут его теперешнего коня.

Волшебник ехал справа от него, Бентли — слева. Адриан поднялся на самую вершину холма и начал медленно спускаться на мокрое поле. Он развернул конницу в сторону города и объехал образовавшееся болото, прямо по которому двигалась пехота. Адриан намеревался держаться выше и наблюдать за северным флангом, чтобы оказаться ближе к городским воротам и успеть перехватить отступление имперцев. Он увидел, как большие полки всадников, вооруженных копьями, разошлись и начали поворачивать налево, чтобы оборонять южный фланг. Лошади, помахивая хвостами, вскоре исчезли за стеной дождя.

Далее пошла пехота. Солдаты спускались с холма, толкая друг друга, на ходу пытаясь надеть шлемы и правильно взять щиты. Линии построения были кривыми, прерывистыми и волнистыми. Стоило им добраться до грязи, как исчезло любое сходство с организованным войском — издали они напоминали неуправляемую толпу. Но хотя бы держались тихо. Впрочем, возможно, оттого, что большинство из них еще окончательно не проснулось.

Адриана охватила паника.

«Добром это не кончится. Если бы у меня было больше времени, чтобы вымуштровать их, они хотя бы выглядели, как солдаты».

Успехи и неудачи в битвах часто зависели от впечатления, которое производили солдаты еще до первой схватки. Это была игра на устрашение — так забияки в трактирах переругиваются друг с другом до начала драки, — но патриоты понятия не имели, как в нее играть.

«Да как они вообще одержали столько побед? Как им удалось взять Вернес и Килнар?»

Адриан представил себе прямые, идеально построенные шеренги имперских солдат, дожидающихся, пока его войско изнурит себя переходом по раскисшему полю. Воображение нарисовало ему стену из одинаковых щитов, островерхие блестящие шлемы стоявших плечом к плечу солдат с копьями в руках. Он представил, как сотни лучников уже прикладывают стрелы к тетиве. Лорд Дермонт велит рыцарям выжидать. Любой глупец понимает, что атаковать по такой грязи бесполезно. Рыцари в тяжелых железных доспехах, с вымпелами на копьях, скорее всего, ждут за деревьями или вокруг городской стены. Они будут скрываться, дожидаясь подходящего момента. Так поступил бы сам Адриан. Когда патриоты попытаются атаковать с фланга, на пути рыцарей окажется только Адриан и его небольшая конница. Он отдаст приказ атаковать, и останется лишь надеяться, что жалкое войско патриотов последует за ним.

Преодолев чуть больше половины поля, он наконец разглядел имперский лагерь: ровные ряды белых палаток, лошади в стойлах, и ни души снаружи.

— Где они?

— Еще очень рано, — сказал волшебник, — а в такой сильный дождь никому не хочется вставать. Гораздо приятнее оставаться в постели.

— Но где часовые?

Адриан с изумлением наблюдал за тем, как кривая шеренга его пехоты миновала грязь и, постепенно выпрямляясь, приблизилась к имперскому лагерю. Он видел головы своих капитанов. Противника по-прежнему не было.

— Ты никогда не замечал, — спросил Эсрахаддон, — что дождь иногда похож на музыку? То, как он барабанит по крыше? В дождливую ночь всегда легче заснуть. В бегущей воде есть особая магия, очень умиротворяющая и успокаивающая.

— Что ты сделал?

Волшебник хитро улыбнулся.

— Одно маленькое заклинаньице. Без рук очень сложно творить истинную магию, но…

Раздался крик. Колыхнулась брезентовая дверь палатки, за ней еще одна. Послышались еще крики, затем зазвонил колокол.

— Вот видишь? — вздохнул Эсрахаддон. — Я же тебе говорил, это войско легко разбить.

— Да они, считай, уже наши! — удивленно воскликнул Адриан. — Мы застали их спящими! Бентли, зеленый флаг! Сигнал к атаке! Сигнал к атаке!

Шериф Виган окинул Аристу угрожающим взглядом. У нее за спиной люди снова подняли оружие и неуклюже сомкнули ряды.

— Я повелел вам бросить оружие и разойтись! — выкрикнул шериф. — В колодках окажутся лишь несколько человек, мы казним только подстрекателей. Один уже мертв! Уж не собираетесь ли вы идти за женщиной? Ради нее расстаться с жизнью?

Никто не двинулся с места. Тишину нарушали лишь звук дождя, фырканье лошади шерифа и позвякивание уздечки.

— Очень хорошо! — крикнул шериф. — Я расправлюсь с зачинщиками по очереди!

Он обернулся через плечо и снова зловеще поднял руку.

Принцесса не шевелилась.

Она стояла неподвижно, подняв над головой меч Эмери. Платье было в крови. По лицу хлестал дождь. Она с вызовом смотрела на шерифа.

Вжжик!

Звук выстрела из арбалета.

Бум!

Звук падающего тела.

Ариста почувствовала, что лицо ее залило кровью, но боли не ощутила. И тотчас увидела, как шериф Виган заваливается набок и падает с лошади в грязь. Перед кузнечной лавкой стоял Полировщик, держа в руках пустой арбалет.

Ренкин Пул схватил Аристу за плечо и потянул назад. Потеряв равновесие, она упала. Он встал перед ней, подняв щит. Раздался еще один знакомый звук, и щит Пула разлетелся на куски. Стрела, продолжив движение, вонзилась ему в грудь. На Аристу обрушился град окровавленных щепок.

Еще один арбалетный выстрел. Теперь стрелял Адам. Тренчон закричал — стрела, проткнув насквозь его бедро, вонзилась в коня, который рухнул на землю, раздавив ногу Тренчона. Последовали еще выстрелы. Ариста поняла, что, воспользовавшись затишьем, белокурая девушка вытащила со склада арбалеты и теперь раздавала их повстанцам.

Командование имперцами взял на себя капитан гарнизона. По его приказу оставшиеся лучники выстрелили с другого конца площади. Несколько человек в шеренге упали.

— Огонь! — закричал Адам, и со стороны повстанцев полетел град стрел. Несколько имперских солдат рухнули в грязь. — Держитесь плотнее! — кричал Адам. — Сомкните ряды! Вставайте на место убитых!

С противоположной стороны площади раздался крик, перешедший в рев. Городские стражники обнажили мечи и бросились в атаку. Ариста чувствовала, как от их топота дрожит земля. Они кричали, словно звери, на их лицах застыло дикое выражение. Они ударили по центру шеренги. Повстанцы не подготовили слабого места, как велел Адриан. Со смертью Эмери и Пула об этом забыли.

Ариста услышала вопли, звон металла и глухие удары мечей о деревянные щиты. Солдаты напирали, шеренга разбилась на две части. Перин, который должен был свернуть левый фланг, лежал в грязи с окровавленным лицом. Его часть шеренги отделилась от остальных и быстро обратилась в бегство. Основная линия тоже распалась. Оставшиеся сражались в водовороте мечей, разбитых щитов, крови и отрубленных конечностей.

Ариста осталась там, где упала. Она почувствовала, как кто-то тянет ее за руку. Подняв голову, снова увидела девушку со светлыми волосами.

— Вставайте! Вас убьют!

Схватив Аристу за руку, девушка заставила ее подняться. Вокруг кричали и хрипели люди. Летели комья грязи и брызги крови. Рука, сжимавшая запястье Аристы, оттащила ее назад. Принцесса вспомнила об Эмери, лежавшем в грязи, и попыталась высвободиться.

— Нет! — крикнула светловолосая девушка, снова дернув ее назад. — Вы сошли с ума!

Девушка подтащила ее к входу на склад, но Ариста отказалась прятаться внутри и осталась на пороге, наблюдая за сражением.

Опыт и выучка городских стражников взяли верх над горожанами. Они рубили народ Ратибора и отбрасывали трупы на стены. Лужи потемнели от крови, на каждой рубахе, на каждом лице виднелись алые пятна. Грязь перемешалась с отрубленными окровавленными конечностями. Повсюду, куда бы она ни посмотрела, лежали тела. Убитые с открытыми остекленевшими глазами и умирающие, мучившиеся от боли, сплошь покрыли собой площадь.

— Мы проиграем, — прошептала Ариста. — Это я виновата.

Свечной мастер, высокий тощий мужчина с курчавыми волосами, бросил оружие и попытался бежать. Ариста увидела, как ему в живот вонзилась стрела. Она даже не знала, как его зовут. Молодой каменщик по имени Уолтер упал с пробитой головой. Другой человек, которого она раньше не видела, потерял руку.

Ариста все еще сжимала в руке меч Эмери. Другой она держалась за дверной косяк. Земля уходила у нее из-под ног. Ее тошнило, и ей казалось, что ее вот-вот вырвет. Она словно приросла к месту, не в силах отвести глаз от кровавого побоища. Все эти люди погибнут, погибнут по ее вине.

— Я убила нас всех!

— Думаю, еще не все потеряно. — Белокурая девушка указала рукой на противоположный конец площади. — Посмотрите!

Ариста увидела какое-то движение на Королевской улице и услышала топот копыт. Из-за мутной завесы дождя по трое, по четверо выезжали всадники и тотчас с криками устремлялись на площадь. Над ними развевалось знамя патриотов, их предводитель размахивал огромным мечом, и Ариста сразу узнала его.

Взбивая фонтаны грязи, Адриан скакал по площади. Услыхав боевой клич, стражники обернулись и увидели мчавшихся на них всадников. Адриан, ехавший первым, налетел на них, словно демон, прорубая себе дорогу длинным мечом и сметая все на своем пути. Солдаты обратились в бегство, но, поняв, что им некуда отступать, покидали оружие на землю и стали сдаваться.

Заметив Аристу, Адриан соскочил с коня и бросился к ней. Ей стало трудно дышать. Последние силы покинули ее. Дрожа всем телом, она упала на колени. Адриан наклонился и, обняв ее, помог подняться на ноги.

— Ваше высочество, город ваш, — сказал он.

Выронив меч Эмери, Ариста обхватила руками его шею и зарыдала.