Возвращение: Полночь (ЛП)

Глава 32

— Дамон не хочет быть таким… подонком, — взорвалась Бонни. — Он просто… чувствует, что зачастую мы настроены против него… и… и…

— Хорошо, и благодаря кому это началось? Еще когда мы ехали на носильщике, — сказал Стефан.

— Да, но есть что-то еще, — тихо сказала Бонни. — С тех пор как нас окружает снег, лед и скалы… он… я не знаю. Он очень напряжен. Что-то случилось.

— Он голоден, — сказала Елена, пораженная внезапным пониманием. С начала их поездки вампиры не получали человеческой крови. Они не могут существовать, как лисы, питаясь насекомыми и мышами. Конечно, Леди Ульма снабдила их большим запасом «Черной магии», единственная вещь, способная утолить жажду вампиров. Но запасы вина истощались, и, конечно, они должны думать об обратной дороге.

И тогда Елена поняла, что она должна сделать.

— Стефан, — пробормотала она, потянув его в сторонку за скалистый камень у входа в пещеру. Она откинула капюшон и опустила шарф, обнажая шею. — Не заставляй меня говорить «пожалуйста» слишком много раз, — прошептала она, — У нас нет на это времени.

Стефан посмотрел ей в глаза и увидел, что она была серьезна и решительна, и поцеловал одну ее руку в перчатке.

— Уже прошло достаточно времени, я думаю, нет, я уверен, что с тобой ничего не случится, — сказал он. Елена откинула голову. Стефан загородил ее от ветра, и стало не так холодно. Она почувствовала, как зубы вонзились ей в шею и их сознания скользили вместе, как две капли дождя по стеклу.

Он взял очень мало крови. Но достаточно чтобы в его все еще зеленых и сверкающих глазах появились шипучие потоки.

Но потом его взгляд стал прежним.

— Деймон, — сказал он и неловко остановился.

Что Елена могла сказать? Я просто разорвала все связи с ним? Они должны были помогать друг другу во время этих испытаний, чтобы показать свой ум и смелость. Если бы она отказалась, то снова потерпела бы неудачу?

— Тогда пришли его быстро, — сказала она, — Прежде, чем я изменю свое мнение.

Пять минут спустя Елена снова была втиснута в укромный уголок и Дамон, повернув и наклонив ее голову с бесстрастной точностью, внезапно бросился вперед и погрузил клыки в выступившую вену. Глаза Елены широко распахнулись.

Боль оказалась столь же сильной, как и в те времена, когда она была наивной, неопытной и отчаянно сопротивлялась.

Что касается Дамона, то его сознание было наглухо закрыто от нее. Раз уж Елене пришлось пройти на это, она надеялась увидеть маленького мальчика, живущего на задворках души Дамона, который был Бессменным Хранителем его тайн, но ей не удалось пробиться сквозь преграду.

Через пару минут Стефан оттащил Дамона от Елены, не слишком деликатно, и мрачно выглядящий Дамон, облизав губы, отстранился.

— Ты в порядке? — обеспокоенным шепотом спросила Бонни, когда Елена искала в аптечке Леди Ульмы кусок марли, чтобы остановить кровотечение в незаживающих ранах на шее.

— Бывало и лучше, — сказала Елена кратно, и снова завернулась в шарф.

Бонни вздохнула. — Вот кому надлежит находиться здесь, так это Мередит, — сказала она.

— Да, но, тем не менее, она нужна и Феллс Черч тоже. Я очень надеюсь, что они сумеют продержаться до нашего возвращения.

— А я очень надеюсь, что мы вернемся не с пустыми руками, — прошептала Бонни.

Мередит и Мэтт провели время с 2 утра до рассвета, разливая по улицам города крошечными каплями остатки из звездного шара Мисао, и прося Силу, хотя бы чем-то, помочь им в борьбе с Шиничи.

Эти передвижения с места на место, принесли собой неожиданный бонус: детей. Не сумасшедших детей. Обычных, запуганных своими братьями и сестерами, или своими родителями, не решавшихся пойти домой, из-за увиденных там кошмарных сцен. Мередит и Мэтт втиснули их в подержанный внедорожник матери Мэтта и привезли к нему домой.

В конце концов, с ними оказалось более тридцати детей, в возрасте от пяти до шестнадцати лет, слишком напуганых, чтобы играть, или говорить, или даже попросить что-нибудь. Но они съели все, что миссис Флауэрс смогла найти — всю неиспорченную еду из холодильника и кладовой Мэтта и в буфетах заброшенных домов, стоящих по обе стороны от дома Ханникатов.

Мэтт, наблюдая за десятилетней девочкой вгрызавшейся в простой белый хлеб с волчьим голодом, слезы текли по ее грязному лицу, когда она жевала и глотала, тихо сказал Мередит, «Думаю, что здесь есть и несколько шпионов?»

«Готова поставить свою жизнь на это», ответила она так же тихо. «Но что мы будем делать? Коул не знает ничего полезно. Мы будем только молиться о том, что «неодержимые» дети смогут помочь нам, когда атакуют шпионы Шиничи».

«Я думаю, что лучший вариант при встрече с одержимым ребенком, возможно имеющим оружие, это бегство».

Мередит рассеянно кивнула, но Мэтт заметил, что теперь она всегда носила с собой Кол. «Я придумала небольшой тест для них. Я собираюсь наклеить на каждого стиекр, и посмотреть, что произойдет. Дети, которые сделали то, о чем они сожалеют могут впасть в истерику, дети, которым просто страшно может получить успокоение, а шпионы или атакуют или убегут».

«Я должна проверить».

Тест Мередит выявил, только двоих шпионов из всей толпы, 13-летнего мальчика и 15-летнюю девочку. Каждый из них вскрикнул и дико вопя бросился из дома.

Мэтту не удалось остановить их. Когда все было кончено, и дети старшего возраста успокоили младших, Мэтт и Мередит закончили забивать окна и приклеивать амулеты между досками.

Они провели вечер в поисках еды, опрашивая детей о Шиничи и о Последней Полуночи и, помогая миссис Флауэрс с леченем травм. Они пытались постоянно держать кого-нибудь на страже, но, поскольку они проснулись и действовали с половины второго утра, все очень устали.

В без четверти одиннадцать Мередит подошла к Мэтту, который чистил царапины восьмилетнего с пшеничными волосами. «Ладно», сказала она спокойно, «я собираюсь взять свою машину и забрать новые амулеты, которые миссис Сэйтоу обещала сделать к этому времени. Не возражаешь, если я возьму Саблю?»

Мэтт покачал головой. «Нет, я сделаю это. В любом случае, я знаком с Сэйтоу лучше».

Мередит выдала то, что у менее изысканного человека сошло бы за грубость. «Я знаю их достаточно хорошо, чтобы сказать — извините, Инари-Обасан; извините, Оримэ-Сан; мы смутьяны, которые продолжают просить огромное количество амулетов против зла, но вы ведь не возражаете против этого, не так ли?»

Мэтт слегка улыбнулся, позволив восьмилетке идти и сказал, «Ну, они могли бы возражать против этого меньше, если бы ты назвала их имена правильно. ‘Обасан’ означает ‘бабушка,’ верно?»

— Да, конечно.

«И 'Сан' только штучка, которую ты ставишь в конце имени, чтобы быть вежливым».

Мередит кивнула, добавляя, «И ‘штучка в конце’ называется ‘почетным суффиксом’».

«Да, да, но даже со всеми твоими громкими словами, ты называешь их имена неправильно. Они — Оримэ-бабушка и Оримэ-мать-Изобель. Так что правильно будет: Оримэ-Обасан и Оримэ-Сан».

Мередит вздохнула. «Послушай, Мэтт, Бонни и я встретил её первыми. Бабушка представила себя, как Инари. Теперь я знаю, что она немного странная, но она конечно знаете свое имя, правильно?»

«И она представилась мне и сказала не только, что ее назвали Оримэ, но и что ее дочь назвна в ее честь. Делай из этого свои выводы».

— Мэтт, я могу получить назад свой ноутбук? Он остался в гостиной пансиона…

У Мэтта вырвался резкий смешок, больше похожий на всхлип. Он воровато осмотрелся, и, убедившись, что миссис Флауэрс нет поблизости, прошипел, — Он, наверное, уже около центра Земли. Гостиной больше нет.

Мгновение Мередит смотрела шокированная, но потом нахмурилась. Мэтт выглядел мрачно. Не помогала мысль о том, что они были два человека из всей группы, менее склонны к ссорам. Там где они были, Мэтт практически мог видеть искры.

— Хорошо, — в конце концов сказала Мередит, — Я просто схожу туда и спрошу у Орим Обассан, а затем, когда они засмеются, скажу, что все произошло по твоей вине.

Мэтт покачал головой. «Никто и не будет смеяться, потому что ты произнесешь его правильно».

— Мэтт, послушай, — сказала Мередит, — я много чего читала в Интернете и имя Инари кажется мне знакомым. Оно где-то мне попадалось. И я уверена, я бы могла… могла бы посмотреть… — она умолкла. Мэтт посмотрел на Мередит, она побледнела, и ее дыхание участилось.

— Инари… — прошептала она. — Я слышала это имя, но… — вдруг она схватила Метта за запястье так сильно, что ему стало больно. — Метт, твой компьютер абсолютно мертв?

— Это произошло, когда электричества не стало. Сейчас даже генератор не работает.

— Но у тебя есть мобильный телефон, который подключается к Интернету, не так ли?

Срочность в ее голосе заставила Мэтта, в свою очередь, воспринимать ее всерьез.

— Конечно, — сказал он. — Но капут батареи пришел еще, по крайней мере, день назад. Без электричества я не могу зарядить ее.

И моя мама взяла свой телефон. Она жить без него не может. Стефан и Елена, должно быть, оставили свои вещи в пансионе… — покачал он головой в ответ на выражение надежды у Мередит и прошептал, — или я должен сказать там, где раньше был пансион.

— Но мы должны найти мобильный телефон или компьютер, который работает! Мы должны! Мне это нужно для работы всего на минуту! — сказала Мередит, отчаянно отрываясь от него, и начала ходить так быстро, будто пыталась побить некоторые мировые рекорды.

Метт смотрел на нее с недоумением.

— Но зачем?

— Потому что мы должны. Мне это нужно, хотя бы на минуту!

Метт мог только смотреть на нее, недоумевая. Наконец он сказал:

— Я думаю, мы можем спросить у детей.

— Дети! У одного из вас должен быть живой мобильный! Давай, Метт, мы должны поговорить с ней прямо сейчас, — она остановилась, а потом сказала немного хрипло: — Я молюсь, чтобы ты был прав, а я ошиблась.

— А? — Метт не понимал, что происходит.

— Я сказала, что молюсь о том, чтобы оказаться не правой! И ты молись тоже, Метт, пожалуйста!

Глава33

Елена ждала, когда туман рассеится. Он, как и всегда, наплывал постепенно и ей было любопытно — растает он или это очередное испытание.

Поэтому, когда она внезапно поняла, что может видеть рубашку Стефана перед собой, ее сердце сжалось от радости. Она ничего не испортила за последнее время.

«Я вижу это!» сказал Стефан притягивая ее к себе. А затем произнес шепотом «Вуаля…»

— Что, что? — воскликнула Бонни, направляясь вперед. И затем она тоже остановилась.

Дэймон не стоял рядом. Он прогуливался. Но когда Елена повернулась к Бонни, она увидела его разглядывающим нечто.

Перед ними было что-то вроде маленького замка, или больших ворот с башнями, которые пронзали низкие облака, висевшие над ними. На огромных, словно соборных черных дверях была какая-то надпись, но Елена никогда не видела подобных закорючек ни в одном иностранном языке.

По обе стороны от здания были черные стены, которые были почти столь же высоки как шпили. Елена, посмотрев влево и вправо, поняла, что они исчезли где-то за горизонтом. И без волшебства, было бы невозможно пролететь над ними.

Мальчик и девочка из рассказа, на протяжении нескольких дней следуя вдоль стены, не придумали ничего, кроме как просто войти внутрь прямым путем.

«Это Ворота к Семи Сокровищам, не так ли, Бонни? Это они? Посмотри!» воскликнула Елена.

Бонни уже смотрела, прижимая обе руки к сердцу и на этот раз не говоря ни слова. Елена увидела, как миниатюрная девушка упала на колени в легкий, как порошок, снег. Но Стефан быстро среагировал. Он подхватил Боони и Елену вместе и закружил их обеих. «это они»-сказал он, одновременно со словами Елены «Это они!» и задыхающейся Бонни, эксперта, «О, это действительно, действительно они!» со слезами, замерзающими на ее щеках.

Стефан поднес губы к уху Елены. «Ты знаешь, что это значит, не так ли? Если это Ворота к Семи Сокровищам, ты знаешь, где мы сейчас стоим?»

Елена попыталась проигнорировать теплое, покалывающее чувство, вспыхнувшее от самых ступней ее ног, от ощущения дыхания Стефана на ее ухе. Она постаралась сосредоточиться на его вопросе.

«Взгляни вверх,» предложил Стефан.

Елена взглянула — и задохнулась.

Над ними, вместо туманной гряды или темно

— красного света от никогда не заходящего солнца, зависло три луны. Одна была огромна, закрывая собой, наверно, одну шестую часть неба, блистая в водоворотах белого и синего, туманная по краям. Прямо перед ней была красивая серебристая луна, размером, по крайней мере, в три четверти от первой.

Последней, была высокая крошечная луна, белая как алмаз, которая, казалось, сознательно держалась на расстояние от двух других. Все они были наполовину полны и сияли нежным, успокоительным светом на непотревоженном снегу вокруг Елены.

«Мы находимся в загробном мире», сказала Елена, потрясенно.

«Ох…это точно как в рассказе,» вздохнула Бонни. «Точно так же. Даже надпись! Даже количество снега!!!»

«Точно так же как в рассказе?» спросил Стефан. «Даже фазы луны? Они на той же стадии роста?»

«Абсолютно такие же».

Стефан кивнул. «Я так и думал. Эта история была предвидением, который ты получила в качестве помощи в поисках самого большого звезного шара из когда-либо созданных».

— Что ж, давайте пойдем внутрь! — крикнула Бонни. — Мы же теряем время.

«Хорошо, но пусть каждый будет настороже. Мы не хотим, чтобы теперь что-то пошло не так», сказал Стефан.

Они вошли во Врата к Семи Сокровищам в следующем порядке: Бонни, которая обнаружила, что большая черная дверь распахнулась от малейшего прикосновения, и что она ничего не могла видеть, входя в яркий солнечный свет; Стефан и Елена, взявшись за руки; и Дэймон, который долго ждал снаружи в надежде, как думала Елена, сойти за парня «из другой команды».

Между тем остальные, испытали свой самый приятный шок, с тех пор как они добыли у кицунэ Главный Ключ.

«Сейдж, Сейдж!» взвизгнула Бонни, как только ее глаза приспособилиь. «О, смотри, Елена, это — Сейдж! Сейдж, как ты? Что ты здесь делаешь? О, это так хорошо встретить тебя!»

Елена дважды моргнула, и тусклый интерьер восьмиугольной комнаты пришел в фокус. Она прошлась вокруг единственного предмета мебели в комнате — большого стола в центре. «Сейдж, ты знаешь, сколько времени прошло? Знаешь ли ты, что Бонни почти была продана в рабство на уличных торгах? Ты знал о её сне?»

Сейдж выглядел, как и всегда, каким знала его Елена. Бронзовое, чудовищно натренерованное тело, словно у Титана, с голой грудью и босыми ногами, в черных Левайсах, с длинными спутанными выгоревшими волосами, и странными бронзовыми глазами, способными разрезать сталь, или быть столь же кроткими, как у ягненка.

«Mes deux petits chatons,» сказал Сейдж. «Мои два маленьких котенка, вы изумили меня. Я следил за вашими приключениями.

Страж Врат имеет немного развлечений и ему не разрешается покидатьь эту крепость, но вы были самыми храбрыми и занятными.

Поздравляю вас». Он поцеловал сначала руку Елены, затеми Бонни, потом обнял Стефана, поцеловав его в обе щеки. После он вернулся на свое место.

Бонни корабкаясь по Седжй так, словно она была настоящим котенком. «Ты взял звездный шар Мисао полностью полным Силы?» потребовала она, становясь коленями на его бедро. «Ты взял половину из него? Чтобы попасть сюда?»

«Так я и поступил. Но я все же оставил и мадам Флауэрс немного.».

— Ты знаешь, что Дамон использовал другую половину, чтобы снова открыть врата? И что я попала с ним в Темное Измерение, несмотря на то, что он не хотел брать меня с собой? И из-за этого меня чуть не продали в рабство? И что Стефан и Елена присоединились к нам позже, когда я уже была в безопасности? И что на пути сюда Елена чуть не упала с моста, и чуть не умерла, спасая носильщика? А ты знаешь, что в Феллс Черч скоро наступит Последняя Полночь, и мы не знаем…

Стефан и Елена обменялись долгим, многозначительным взгляд, а затем Стефан сказал: «Бонни, мы должны задать Сейджу самый важный вопрос». Он посмотрел на Сейджа. «Можем ли мы спасти Фэллс Черч? Достаточно ли у нас времени?»

«Eh bien(Ну… (франц.))Насколько я могу судить, исходя из хронологического вихря, вы имеете достаточно времени, и еще немножко про запас. Как раз хватит для того, чтобы выпить бокал Черной Магии на прощание. Но затем поторапливайтесь!»

Елена почувствовала себя смятым клочком бумаги, который развернули и разгладили. Она глубоко вздохнула. Они могли сделать это. Это позволило ей вспомнить о цивилизованном поведении. «Сейдж, как ты застрял здесь? Или ты ождал нас?»

— Hélas (увы) нет, я был направлен сюда в наказание. Я получил Имперский Вызов, который не мог проигнорировать, mes amis (друзья мои). - он вздохнул и добавил, — Я просто снова Впал в Немилость. Так что я назначен послом в Потусторонний Мир, как видите, — он обреченно махнул рукой. — Bienvenue (добро пожаловать).

У Елена было чувство, что время утекает, драгоценные минуты были потеряны. Но, может быть, Сейдж сам мог сделать что-то для Фэллс Черч. «Ты действительно должен остаться здесь?»

— Конечно, пока mon père, мой отец, — Сейдж произнес это слово жестко и обижено, — не смягчится и не разрешит мне вернуться в Инфернальный Суд, или, что было бы намного лучше, разрешит пойти своим путем. По крайней мере, пока кто-нибудь не сжалится надо мной и не убьет меня, — тяжело вздохнув, он вопросительно посмотрел на окружающих, и спросил, — Сабер и Талон, с ними все хорошо?

«Были в порядке, когда мы уходили,» сказала Елена, жаждущая продолжить их главный замысел.

«Bien(хорошо)», сказал Сейдж, смотря на нее доброжелательно, «но здесь для обсуждения должна быть вся ваша группа, не так ли?»

Елена взглянула на двери и затем снова на Стефана, но Сейдж уже звал — голосом и телепатией — «Деймон, mon poussinet, не хочешь ли ты войти вместе с командой?»

После длинной паузы двери открылись и в них ступил очень угрюмый Деймон. Он не ответил на дружелюбное приветствие Сейджа «Bienvenue», вместо этого говоря, «Я пришел сюда не для болтовни. Я хочу увидеть сокровища вовремя, чтобы спасти Феллс Черч. Я не забыл о проклятом провинциальном городишке, в отличие от всех остальных».

«Alors maintenant (фр. Вот что теперь)», сказал Сейдж с уязвленным видом. «Вы прошли все испытания на вашем пути и можете взглянуть на сокровища. Вы можете даже снова использовать магию, хотя я не уверен, что это вам поможет. Все зависит от того, какое именно сокровище вы ищете. Félicitations!(фр. Поздравляю!)

Все, кроме Деймона, были смущены.

— Сейчас, — продолжил Сейдж, — я должен показать вам, что находится за каждой дверью, чтобы вы имели возможность выбрать. Я постараюсь быть быстрым, но будьте осторожны, s’il vous plaît (сделайте одолжение). Как только вы выберете сокровище, только лишь одна дверь откроется для любого из вас.

Елена обнаружила, что старается коснуться руки Стефана, который тоже тянулся к ней, когда двери, одна за другой, озарялись слабым, серебристым светом.

— Позади вас, — сказал Сейдж, — врата, в которые вы вошли, да? Но рядом с ними, ах… — Дверь распахнулась, чтобы показать невероятную пещеру. Невероятную, из-за драгоценных камней, лежащих на земле или выступающих из стен пещеры. Рубины, алмазы, изумруды, аметисты… каждый размером с кулак Елены, лежали гигантскими горами, завораживая.

— Это красиво, но… нет, конечно! — она сказала твердо, и положила руку на плечо Бонни.

Следующая освещенная дверь, засветилась ярче, сияние нарастало и казалось, что дверь просто растворилась. — А здесь, — вздохнув, сказал Сейдж, — знаменитый рай кицунэ.

Глаза Елены широко распахнулись За дверью был солнечный день в самом красивом парке, который она когда-либо видела. На заднем плане небольшой водопад превращался в ручей, который бежал по зеленому холму, в то время как перед ней была каменная скамья, на которой могли расположиться лишь двое, под деревом, которое было похоже на вишню в полном цвету.

Цветки раскачивались от легкого ветра, который коснувшись другой вишни и персиковых деревьев неподалеку, порождал дождь из лепестков цвета утренней зари. И хотя Елена впервые увидела это место, оно казалось ей знакомым. Ей оставалось только войти…

«Нет, Стефан!» Она должна была коснуться его руки. Он шел прямо в сад.

— Что? — спросил он, встряхнув головой, словно приходя в себя после сна. — Я не понимаю, как это случилось. Только казалось, будто я возвращаюсь в родной дом… — его голос пресекся. — Сейдж, продолжай, пожалуйста!

За следующей дверью их взору предстали обширные плантации винограда Клэриэн Лоэс Блэк Мэджик. Елена смогла рассмотреть тяжело свисающие пышные гроздья с крупным виноградом, который не увидит солнечного света, пока не станет известным вином.

Каждый из них уже выпил по бокалу Черной Магии, так что это было легко, сказать «нет», даже вину из лучшего винограда.

Дверь по соседству оживилась, и Елена затаила дыхание. В сверкающих лучах полуденного солнца распростерлась поляна дивных роз, с длинными стеблями и большими бутонами, лепестки которых были черными и бархатистыми на вид.

Она была поражена, когда заметила, что взоры всех были устремлены на Дамона, который невольно сделал шаг в направлении роз. Стефан поднял руку, преграждая ему путь.

— Я не очень хорошо рассмотрел, — сказал Дамон, — но мне кажется, что они такие же, как и та, что я… уничтожил.

Елена повернулась и обратилась к Сейджу, — Это те самые, не так ли?

— Вообще-то да, — ответил Сейдж, выглядя несчастным, — это розы Истинной Ночи, noir pur (безукоризненно черные), такая же была в букете белого кицунэ. Но это всего лишь цветы. Только кицунэ может вложить в них такие сильные заклинания, как удаление вампирского проклятия.

Эти слова вызвали вздох разочарования среди его слушателей, а Дамон стал еще более мрачным. Елена как раз собиралась сказать, что несправедливо проводить через такое испытание Стефана, но когда услышала слова Сейджа о том, что их ожидает за следующей дверью, была в состоянии думать только о своем эгоистичном желании.

— Я полагаю, вы бы назвали это «Фонтаном Вечной Молодости и Жизни», — сказал Сейдж. Елена наблюдала, как над изысканным фонтаном причудливые брызги создавали радугу. А маленькие разноцветные бабочки порхали вокруг основания фонтана, увитого растениями, и садились на покачивающиеся листья.

Мередит, с ее трезвым умом и прямой логикой не вела бы себя, таким образом, Елена впилась ногтями в ладонь и прокричала «Нет! следующая!» так быстро и сильно как она могла.

Но Сейдж продолжил, и она заставила себя слушать, — Согласно легенде, Роял Радхика Флауэр был украден у Поднебесного Суда несколько тысячелетий назад. Он может изменять форму.

Одно дело услышать об этом… но увидеть это своими глазами…

Елена удивленно наблюдала, как около дюжины упругих, вьющихся стеблей, увенчанных великолепными белыми каллами, слегка задрожали. И в следующее мгновенье она уже видела перед собой фиалки с бархатными листьями и каплями росы, сияющими на лепестках.

А мгновение спустя стебли были покрыты ослепительными розовато-лиловыми соцветиями львиного зева и капли росы по-прежнему сверкали на их лепестках.

Прежде чем Елена пришла в себя и вспомнила, что не должна касаться их, произошла очередная метаморфоза, вместо соцветий на стеблях красовались полностью распустившиеся темно-красные розы. И когда розы стали невиданными золотыми цветами, Елена заставила себя отвернуться.

Она вынудила себя мыслить разумно. Полночь наступает — и не в виде розы. Феллс Черч нуждается во всей помощи, которую может получить, а она здесь цветами любуется. Развернувшись, она врезалась в крепкую мужскую обнаженную грудь.

Внезапно Сейдж схватил ее за плечи и, отклонив от себя, произнес, — Какой соблазн, особенно для такой любительницы la beauté (красоты) как ты, belle madame (прекрасная госпожа). Какое нелепое правило, не позволить тебе взять всего лишь бутон! Но есть нечто более важное и истинное, чем красота, Елена. Ты, ты была названа именем этого. На старо-греческом Елена означает свет! Тьма приближается — Последняя Вечная Полночь! Красота не спасет от нее, это пустяк, безделица, бесполезная против надвигающейся катастрофы.

Но свет, Елена, свет одолеет тьму! Я верю в это, как верю в твою смелость, твою честность и твое нежное, любящее сердце.

Закончив, он поцеловал ее в лоб и отпустил.

Елена была ошеломлена. Она прекрасно понимала, что не сможет одолеть подступающую тьму — не в одиночку.

— Но ты не одна, — прошептал Стефан, совсем рядом с ней, и она осознала, что с легкостью транслирует свои мысли, будто произносит их вслух.

— Мы с тобой, — сказала Бонни голосом, не вяжущимся с ее хрупким обликом, — Мы не боимся тьмы.

Повисла пауза, в то время как все пытались не смотреть на Дэймона. Наконец он сказал, «Так или иначе меня уговорили на это безумие — и я все еще задаюсь вопросом, как это произошло. Но я добрался настолько далеко, и я не собираюсь теперь возвращаться».

Сейдж повернулся к последней двери и картина за ней начала проясняться. Впрочем, не слишком. Мир за дверью был окутан тенью очень большого дерева. Но больше всего удивляло полное отсутствие другой растительности. Ни папоротников, ни кустарников, или саженцев, не было даже вездесущих лиан и обычной травы, только несколько мертвых листьев на земле, да и те оказалались просто грязью.

— Единственная форма жизни на планете. Великое Дерево, которое охватывает весь мир. Его крона укрывает все, кроме естественных пресноводных озер, необходимых ему для выживания, — сказал Сейдж.

Елена изучала сердце сумеречного мира. — Мы проделали длинный путь, и, возможно, вместе… может быть, нам удастся отыскать звездный шар, который поможет спасти наш город.

— Ты выбираешь эту дверь? — спросил Сейдж.

Елена смотрела на остальную часть группы. Они все, казалось, ждали ее ответа. «Да — и прямо сейчас. Мы должны поспешить». Она сделала движение, и она исчезла. Она улыбнулась Сейджу-спасибо.

«Строго говоря я не должен вам помогать,» сказал он. «Но если у Вас есть компас …»

Компас был у Елены. Во время путешествия она часто сверялась с ним, поэтому он всегда был у нее под рукой.

Сейдж взял у Елены компас и слегка провел пальцем по стеклу циферблата. Когда он вернул его Елене, она заметила, что стрелка теперь указывает не на север, а на северо-восток. — Идите по стрелке, — сказал он, — это приведет вас к стволу Великого Дерева. И если бы я строил догадки, где искать самый большой звездный шар, я бы избрал это направление.

Но будьте осторожны! Многие пытались идти этим путем и их тела стали удобрением для Великого Дерева.

Вряд ли Елена слышала эти слова. Ей стало страшно при мысли о поисках звездного шара по всей планете. Конечно, этот мир мог быть очень маленьким, как… как…

«Как та небольшая алмазная луна, которую ты видела в Загробном Мире?»

Голос, прозвучащий в голове Елены, был удивительно знакомым, но она не узнала его. Она посмотрела на Сейджа, и тот улыбнулся. Затем она окинула взглядом остальных, и все, казалось, ждали, когда она сделает первый шаг.

И она сделала.