Возвращение

Глава 1

Майер аккуратно нацепил червя, стараясь, чтобы острая сталь крючка пронзила все его упругое извивающееся тельце и, отставив банку с наживкой, забросил удочку. Красное перо поплавка промелькнуло в воздухе и, описав дугу, приземлившись точно рядом с краем распластанного на воде листа кувшинки. Арнольд положил удочку на тычку и, сполоснув руки в реке, скосил глаза в сторону сидевшего в паре метров от него нахохлившегося Марка. Дорнер угрюмо смотрел на поплавки, изредка принимаясь лупить себя руками по всем открытым частям тела. Заметив вопросительный взгляд сотоварища, он неожиданно зарядил себе ладонью по плечу и, почесав укушенное место, недовольно пробурчал:

— У тебя ту не комары, а птеродактили какие-то, их даже поле дождевика не сдерживает.

— А я тебе говорил репеллентом побрызгаться, — усмехнулся Майер, — но ты же у нас самый умный, вот и корми местную живность.

Марк скривился, вздохнул и потянулся к удочке. Подняв ее, он поймал леску, угрюмо посмотрел на скукожившегося червяка и, смачно плюнув на него, отправил снасть на место.

— Наживку бы сменил, — сочувственно посоветовал Арнольд.

— А зачем, — буркнул Марк. — Все равно не клюет.

— Так твой червяк еще при Тутанхамоне скончался, его видом только рыбу пугать. Лично у меня клюет и неплохо, — он кивнул на стоящий у берега садок, где плескалось с десяток довольно крупных сазанов.

— Просто даже местная рыба начальство в лицо знает и уважает. Да ты вообще можешь на пустой крючок рыбачить и то половину садка натаскаешь.

Комиссар совета безопасности покосился на Майера.

— Ерничаешь?

— А что-то еще остается? — вздохнул тот.

— Отдыхать и наслаждаться природой.

— Остришь? — Дорнер кивнул в сторону замерших дальше по берегу охранных киберов похожих на плечистых молодчиков, облаченных в легкие скафандры, затем перевел взгляд в сторону барражирующей над озером паре сейперов. — А насчет природы… У меня за забором академии можешь грести подобную полной ложкой, причем вместе с мошкарой и комарами. Вот зараза…

Он хлопнул себя по шее, размазывая очередного комара.

— Ну прости, — развел руками Майер. — A la guerre comme a la guerre, как говорится.

— На какой там еще войне? — глава «Искателя» прищурился. — Арни, ты опять что-то не договариваешь, или весь этот спектакль и вправду из-за той глупой попытки нападения на тебя во время пресс-конференции.

Комиссар покачал головой.

— Из-за той, что показали по всем информканалам, — нет, а вот из-за той, что не показали…

Дорнер нахмурился.

— Рассказывай.

— А, что там рассказывать, — Майер отмахнулся. — Мы с моей благоверной решили слетать отдохнуть на Марс, сам же знаешь какие там моря. Ну и одним вечером…

Он стянул через голову рубашку и повернулся спиной. Под левой лопаткой обычная светло-коричневая человеческая кожа медленно изменяла свой цвет, плавно перетекая в пластзаменитель кожного покрова извилистой белой полосой тянущийся наискосок через всю спину до пояса.

— Под замену левое легкое, часть грудной клетки, ну и по мелочи, типа почки, печени, поджелудочной и пары метров кишок, — пояснил он, возвращая рубаху на место. — Кое-что удалось регенерировать, но в основном заменили на биосинты[39].

— И как ты себя чувствуешь?

— Уже нормально, — улыбнулся Арнольд. — Мне еще повезло, что наши ребятишки сработали оперативно и быстренько дотащили мой хладеющий труп в больницу, иначе мы бы сегодня с тобой тут не сидели.

— Стрелка взяли?

— Естественно, — пожал плечами Майер, — только толку как всегда мало. Это чертов симбиот превратил мозг парня в желе.

— Хоть опознали?

— Угу… стоп, погоди минутку… — он приподнялся, потянувшись к удочке, но поплывший было по водной глади поплавок вновь замер. Арнольд вытащил удилище, заменил обглоданного червяка и, закинув ее обратно, продолжил: — Некто Ото Шран — капитан СаГеИ, спец подразделение «Черный Берсеркер».

— Опять они, — Дорнер криво усмехнулся. — Ну, тогда поздравляю вас, господин комиссар, вы присоединились к славной когорте политиков, на которых покушались эти гады.

— Спасибо, — комиссар театрально поклонился. — А вообще, заюлили саксонцы, в открытую уже не решаются, бьют исподтишка. Тут главное чтобы совет Анклава не сдулся и додавил этот новоявленный седьмой Рейх вместе с этим «Сайрусом».

— Да уж, — командор нервно повел желваками. — Эта сайрусовская гадость как напасть, искореняешь в одном месте, лезет в другом. Я вот вообще не пойму, как еще кто-то соглашается на подсадку этих паучков, ведь уже по всем каналам трубим о последствиях.

— А что тут понимать, — пожал плечами комиссар. — Симбиот меняет твое тело на генном уровне, причем направление изменений можно задать. Хочешь сверхсилу — пожалуйста, хочешь стать биотиком — без проблем, были бы зачатки, а симбиот усилит, хочешь жить долго, да легко. Ну и тому подобное…Для некоторых это сродни наркотику, ибо дает ощущение собственной значимости, а молодежь вообще подсаживается на это в легкую.

— Ага, а потом мрут от несовместимостей или сходят с ума, когда эта тварь начинает пускать в мозг свои щупальца. Не проще тот же УСС[40] вставить.

— Там ограничители, а вставив сиорга[41], ты можешь выкрутить свои резервы по максимуму, ну и цена у этой симбиот системы немалая не каждый может себе позволить. К тому же будем честны, в основном сейчас проблема сиоргов касается СаГеИ, где их подсадка возведена чуть ли не в ранг обязаловки.

Они некоторое время помолчали, каждый думая о своем.

— Да уж, дела, — наконец потянул Марк, доставая из нагрудного кармана пачку с сигаретами. — Арни, тебе не кажется что с каждым годом ситуация становится все бредовее и бредовее. — У нас под боком, внутри Анклава растет целая раса отморозков, с мозгами, — он постучал себе указательным пальцем по виску, — промытыми технологией чужаков, а мы едва чесаться начали.

Майер покосился на прикуривающего Марка и пожал плечами.

— Настоящей войны никто не хочет, дружище, вот и давят пока на политических фронтах.

— Бред это все, — буркнул командор, выпуская изо рта струйку дыма. — Нужно просто выкорчевать эту гадость со всеми корнями раз и навсегда, а то не дай бог эта гадость и до нас доберется.

— Думаю, не доберется, — помедлив, ответил Арнольд, — менталитет другой. У нас большинство из того что дает сиорг и так доступно. Та же биокорректировка, позволяющая жить до трехсот и более лет, причем без возрастных изменений. Ты посмотри на Анклав, там же после ста пятидесяти уже все стариками выглядят, а для нас это дикость. Неудивительно, что простой люд клюет.

— Возможно, ты и прав, — кивнул Дорнер, подумав. — Но в любом случае когда-нибудь эта болезнь потребует решения, причем кардинального, попомни мое слово. Твою ж, вот гад!

Он щелчком прибил впившегося между костяшками пальцев комара и, вдруг вскочил с места, подхватывая удочку. Пять минут отчаянной борьбы, сопровождаемой глухими ругательствами сквозь зубы, и вот серебристое тело подлещика довольно приличных размеров отправилось в садок. Марк с гордостью посмотрел на Арнольда и, получив от того задранный вверх большой палец, довольно потер руки и потянулся к коробке с наживкой. Мелодичная трель вызова заставила его замереть с занесенной рукой. Он бросил быстрый взгляд на тонкую полоску запястника, удивленно вскинул брови, и движением указательного пальца выбросил в воздух полупрозрачную панель управления. Пальцы пробежались по мерцающим значкам пиктограмм, набирая код подтверждения, и вокруг голову командора сформировалось туманная полусфера поля конфиденциальности, не дающая находящимся рядом услышать, о чем он разговаривает. Правда продолжался это разговор всего каких-то пару минут, после чего Дорнер отключил связь и, убрав поле, посмотрел на Майера несколько ошалелым взглядом.

— Марк, что-то случилось? — взволнованно спросил комиссар.

— Да. Со мной только что связался наш человек из командования звездных рейнджеров. Пару дней назад они обнаружили разбитый космолет и спасли единственного выжившего.

— И что тут такого? — удивился Арнольд.

— А то, — Марк откинул в сторону повисшую на нижней губе и давно погасшую сигарету, — что это был инопланетный корабль, а спасенным является не кто иной, как Кирилл Градов.

Малышев оглядел лекционный зал, заполненный чуть более чем наполовину и, мысленно поежившись от неприятного ощущения множества направленных в его сторону взглядов в которых смешалось все — от восхищения, до полного равнодушия, взял электронный мел.

— Итак, если учесть, что завихрения поля Дурова — Маркова вокруг т-образных эмиттеров растут по данной экспоненте, — гладкий цилиндрик мела заскользил по висящей перед ним доске, выписывая причудливые строчки формул, — то следует предположить…

Он вопросительно посмотрел на аудиторию и, дождавшись, когда над некоторыми партами вспухнут зеленые ромбики, ткнул пальцем наугад.

— Студентка третьего курса физико-математического факультета, Нелла Фардо, — почти по-военному отрапортовала вскочившая со своего места щупленькая девушка.

— Хорошо, — кивнул Андрей. — Так что нам следует предположить, мисс Фардо?

— Что дестабилизация данного поля произойдет в точке пересечения завихрений через н-ое количество времени, если не приложить усилия по перемене вектора формирования воронки равное силе завихрения помноженное на скорость истечения, — отчеканила та.

— Все верно, мисс, — улыбнулся Малышев. — Почти верно, но немного неправильно. Вы говорите о теоретических выкладках профессора Тарна, коим уже боле трех веков, однако мои исследования показали, что при пересечении дестабилизация происходит не всегда. В трех процентах случаев, слышите, в трех, — он поднял руку, показав аудитории три пальца, — в местах соприкосновения воронок образуется так называемый провал сингулярности Эндара- Вайковски и именно его образование позволяет нам…

Звонок заставил его прерваться на полуслове. Аудитория зашумела на разные голоса, зашуршала отъезжающими стульями, заполнилась мелодичными трелями входящих вызовов, разукрасилась парящими в воздухе плазмоэкранами персконов.

Андрей еще раз оглядел аудиторию, грустно усмехнулся, припомнив себя в эти годы и, подхватив с кафедры лежащий на ней пиджак, направился к выходу. Пройдя по коридору и спустившись по широченной мраморной лестнице, что лучше смотрелась бы во дворце какого-нибудь императора древности, он оказался на огромной заполненной студентами площади, посереди которой возвышалась монументальная композиция раскалывающегося атома. Окинув ее взглядом и найдя пару ошибок, непонятно зачем, но явно специально внесенных в нее создателем, Андрей подошел к ближайшему желтому столбу терминала такси и, проведя запястником перед глазком сенсора, нажал кнопку вызова.

— Профессор Малышев! Господин профессор!

Андрей оглянулся. К нему, ловко лавируя меж спешащими по своим делам студентами, приближалась худенькая фигурка в цветастом платьеце, бережно прижимающая к груди несколько книжек.

— Мисс Фардо?

— Уф, — девушка облегченно выдохнула и, улыбнувшись, посмотрела на Андрея ясным взглядом своих больших необычно золотистых глаз. — Я вас, наконец, догнала.

— Что-то случилось мисс…

— Нелла, просто Нелла, профессор, — снова белоснежная улыбка во весь рот.

Андрей мысленно вздохнул и воздел глаза к небесам.

— Хорошо…Нелла, чем могу помочь?

— Профессор, я бы хотела, чтобы вы объяснили мне пару тонкостей вашей теории, если вы не заняты, мы бы могли посидеть в кафе или…

— Нелла, послушай меня, — Андрей осторожно взял девушку за хрупкое плечо и, посмотрев ей прямо в глаза, отчеканил: — Во-первых, я человек женатый и очень люблю свою жену, во-вторых, мне уже пятьдесят четыре года, а выгляжу я на двадцать пять только потому, что у нас на Земле все еще до рождения подвергаются процедуре генной коррекции.

Девушка густо покраснела и еще сильнее прижала к себе книжки, словно желая спрятаться за их обложками.

— Я знаю, профессор, просто я…я просто хотела, чтобы вы объяснили…я правда не понимаю.

Андрей мысленно обругал себя последними словами и, отпустив плечо студентки, примирительным тоном произнес:

— Прости, Нелл, просто было у меня пара случаев… — он криво усмехнулся. — К тому же мне, правда, некогда, но если хочешь получить консультацию…открой-ка доступ.

Девушка, словно не веря своим ушам, удивленно посмотрела на Малышева, затем быстро кивнула и на мгновение прикрыла глаза, видимо отдавая мысленный приказ перскону.

— Готово. Нел четырнадцать сорок два.

— Хорошо, — Андрей быстро зажег перед собой панель и, отыскав нужный идентификатор, кинул на него свой номер, открыв возможность к звонку без предварительного уведомления. — Все, передал, там контакты для связи, звони в любой момент, поболтаем.

Над головой промелькнула тень, на миг закрыв свет местного солнца, и на площадку, поблескивая решетками антигравов, опустился темно-желтыая полусфера летака. Махнув на прощанье несколько ошарашенной от счастья девушке, он нырнул внутрь призывно распахнувшей дверь машины.

Десять минут полета через город небо над которым напоминало растревоженный улей и юркий аппаратик медленно опустился на посадочную площадку расположенную на крыше одного из небоскребов. Андрей не успел сделать и пары шагов к лифту, как летак захлопнул дверь и свечой ушел вверх, сразу же скрывшись в потоке снующих над головой разномастных летательных аппаратов. Проводив его взглядом Малышев тяжело вздохнул, в очередной раз подумав, как надоела ему суета здешних городов больше похожих на огромные муравейники, чем на нормальное место человеческого обитания. Захотелось вернуться в свой дом на Земле, пройтись по растущей прямо за околицей березовой рощице, слушая пение птиц, стрекот кузнечиков, вдохнуть полной грудью живительный воздух родной планеты. Он грустно усмехнулся и, зайдя в прозрачную трубу лифта, провел запястником перед сенсором. Полупрозрачный круг под ногами вспыхнул зеленым, а стены кабины потеряли свою прозрачность. Ощущение стремительного падения, тихий звон, круг становится синим, а двери раздвигаются, пропуская его в просторную светлую комнату, за панорамным окном которой раскинулась морская синева.

— Уже вернулся, — со стоящего посереди комнаты дивана поднялась молодая женщина в просторном синем платье и, подбежав к Андрею, чмокнула его в щеку. — Погоди, я сейчас быстренько что-нибудь приготовлю.

— Тин, — он перехватил жену, обняв ее за талию и прижав к себе, — а давай лучше в кафе сходим. Тут на десятом этаже неплохой кафетерий есть, или вообще никуда не пойдем, кроме как…

Он многозначительно посмотрел в сторону ведущего в спальню дверного проема.

Тина проследила за его взглядом, рассмеялась и, щелкнув мужа по носу, выскользнула из его объятий.

— Лучше в кафе, а то потом весь вечер будешь до хрона нырять.

Малышев притворно тяжело вздохнул, развел руками, показывая правоту жены, и послушно проследовал за ней к выпирающему из стены горбу лифтовой шахты.

Несмотря на разгар дня народа в кафе практически не было, если не считать пары девчонок лет пятнадцати сидевших в дальнем конце зала и что-то активно обсуждающих. Впрочем, делали они это негромко, больше жестикулируя и порой срываясь на заливистый смех, который тут же глушили, прикрывая рот ладошками.

Поэтому, оглядев зал, Андрей особо выбирать не стал, а вопросительно посмотрев на жену и получив от нее указание в виде едва заметного кивка головы, уселся за указанный ею ближайший столик. Едва они опустились друг напротив друга на небольшие уютные диванчики, как дымчатая поверхность стола вздрогнула, выплюнув из своих глубин два прозрачных прямоугольника внутри которых горели строчки меню. Малышев быстро пробежался по ним глазами, ткнул пальцем в пару позиций, и меню с мелодичной мелодией принятого заказа растворилось в воздухе. Тина подошла к выбору более основательно, она задумчиво вчитывалась в строчки, несколько раз перебрасывала выбор, но, в конце концов, и ее менюшка исчезла с легкой вспышкой.

— Тин, — Андрей откинулся на спинку диванчика. — Тебе тут не надоело?

Тонкие брови жены вопросительно изогнулись.

— Где? Здесь? Мы же только пришли?

— Нет, — Андрей мотнул головой, — я не про кафе, я в общем… про этот город, про Анклав. Домой не хочешь?

Женщина удивленно посмотрела на своего мужа, затем неопределенно повела плечами.

— Ну не знаю. Тут неплохо, есть куда сходить с кем пообщаться, людей посмотреть и себя показать. А дома опять будем сидеть вдвоем как сычи на ветке.

— Тин, перестань, — улыбнулся Андрей. — Когда это мы сидели.

— Вот-вот, когда сидели. Ты либо в институте, либо мотаешься по своим делам, я по своим, вечером встретились, посмотрели друг на дружку и спать. Тут хоть какая-то личная жизнь началась, в свет выходить стали, что тебя опять не устраивает? Вон собственную кафедру в университете предлагают, совет Анклава готов спонсировать продолжение твоих исследований… Что не так?

— Не знаю, — ответил Малышев, смотря перед собой невидящим взглядом. — Все как-то не так и не то. Город как огромный муравейник, где всем и на все наплевать, где каждый сам за себя, все лезут друг у друга по головам, лишь бы занять место получше, получить должность повыше, гонятся за всяческой ерундой, типа персонального летака последней модели или квартиры в элитном районе. Прости, не так я воспитан, не могу привыкнуть к местной жизни, к местному менталитету, муторно все. Не понимаю, зачем все рвутся в этот Анклав, как будто тут медом намазано.

— Возможности, муж мой, возможности, — Тина встала со своего места и, усевшись рядом с Андреем, положила голову на его плечо. — Тут можно добиться много, показать чего ты стоишь и соответственно обрести статус и положение в обществе

— А можно скатиться на дно и никто о тебе не вспомнит, — парировал Малышев, криво усмехнувшись. — Причем зачастую тут на вершине те, кто этого не заслуживает, проходимцы, подхалимы, а зачастую и воры сколотившие состояние на работе других.

— Не воры, а бизнесмены, — поправила его женщина.

— Да без разницы как называть, — поморщился Андрей. — Эту братию фиг разберешь, тут вообще зачастую человек человеку волк. У нас с этим проще, работаешь, приносишь пользу обществу — получаешь все блага, а нет, живешь в стандартной каморке, кушаешь еду из пищекомба, одеваешься по лимиту. В любом случае у нас от бедности и голода никто не страдает, а тут сплошь да рядом.

— Милый, ты как всегда все утрируешь, — она тихонько рассмеялась, щелкнув его по кончику носа, — делишь все на черное и белое, а мир он многоцветный. Смотри шире. Не делай из окружающих злодеев. Тут тоже полно хороших людей.

Андрей вздохнул и, проведя щекой по волосам, чмокнул ее в лоб.

— А я и не говорил, что тут нет хороших людей. Просто все не то и не так, а может я просто устал.

— Вот это, скорее всего, — улыбнулась Тина. — Все эти встречи, лекции, презентации немного выбили тебя из колеи. Ничего, все устаканится.

— Хорошо бы. О, а вот и заказ.

Симпатичная девушка в черном платьице до колен и аккуратном белом переднике с множество рюш, быстро и аккуратно расставила перед ними тарелки и, пожелав «приятного аппетита» удалилась, игриво покачивая бедрами. Андрей проводил ее задумчивым взглядом, и тут же получил острым локтем под ребро, после чего притворно ойкнув и, нарочито обидчиво посмотрев на жену, проворчал:

— Ну я же просто посмотрел.

— На андройдов уже западаешь, жены не хватает, — подыграла ему Тина, сделав грозное лицо. — Смотри у меня, застану с железякой, оболью водой, пусть тебя замкнет на ней.

— Вообще-то андройды воды не боятся…

Они посмотрели друг на дружку и, не сдержавшись, громко рассмеялись, заставив девчонок за дальним столиком удивленно посмотреть в их сторону.

— Жалко Рена с нами нет, он бы точно закадрил эту искусственную, — сказал Андрей отсмеявшись. — Блин, сто лет его не видел… как и остальных ребят.

Бросив взгляд на стоящую напротив него тарелку с супом, он отодвинул ее в сторону.

— Что-то есть совсем расхотелось.

— Хандришь, ностальгия замучила, — толи спросила, толи констатировала Тина, разворачивая завернутые в салфетку приборы.

— Наверное, — не стал отнекиваться Малышев. — А ты разве не хотела бы увидится с ребятами?

— У них своя жизнь, у нас своя, — пожала плечами женщина. — Пути разошлись, сидеть вспоминать прошлое смысла не вижу, нужно жить будущим, думать о себе. Например, я давно тебе предлагаю купить коттедж на окраине, но ты постоянно уходишь от разговора, а мне надоело жить в этой башне.

Андрей удивленно посмотрел на жену, словно видел ее впервые, покачал головой, но промолчал, лишь подумав, что в последние годы их отношения дали некую трещину отчуждения. Его Тина, его девочка — мечтательница, идеалистка, желавшая всегда и во всем помогать людям, незаметно для него изменилась, превратившись в волевую, жесткую по отношению даже к ближайшим знакомым даму, порой просто поражающую своим прагматизмом. Быстрее всего это заметила дочь, которая в последний свой визит, отвела его в сторону и тихим голосом прошептала:

— Я не узнаю маму, отец, она становится другой, жизнь в ОСМ меняет ее, возвращайся на Землю и как можно скорей.

Тогда он лишь посмеялся над фантазией дочери, а потом совсем забыл об этом разговоре, погрузившись в чехарду дела связанную с разработкой врат и запуском первой транспортной системы соединившей почти два десятка планет Анклава. И вот теперь он, кажется, начинает понимать, что дочь во многом была права.

— Входящий вызов, хозяин. Входящий вызов.

Возникший над столом полупрозрачный шарик с озорной мордочкой, заставил Андрея вздрогнуть от неожиданности, а Тину недовольно поморщиться.

— Ты когда сменишь это старье? — сказала она, взмахом руки отгоняя шарик виртсекретаря от стола. — Я вот давно уже свой в утилизатор выбросила, перскон куда удобнее.

— Меня все устраивает, — бросил Андрей, удивленно смотря на браслет запястника. — Извини, дорогая, это по работе, видимо что-то срочное.

Он поднялся из-за стола и, стараясь ничем не выдать свое волнение, вышел на примыкающую к кафе широкую террасу больше похожую на небольшой парк, после чего нажал пиктограмму приема вызова. Следовавший за ним шарик моргнул зеленым и тут же развернулся в плазмоэкран, с которого на него угрюмо смотрел Марк Дорнер.

— Командор.

— Здравствуйте, господин профессор, надеюсь, не отвлек.

— Можно сказать, что нет, — Андрей покосился в сторону стеклянной стены отделявшую кафе от террасы и, улыбнувшись, помахал смотревшей в его сторону Тине, затем вновь переключил внимание на Дорнера. — Что-то случилось?

— Да как тебе сказать, — Марк растерянно потер подбородок. — В общем, есть у меня к тебе одна просьба. Ты же сейчас на Альтионе?

— Да, — кивнул Малышев и тут же переспросил: — Сразу скажите, отказаться могу?

— Можешь…

— Отказываюсь.

— Андрей, подожди, — остановил его командор. — Сперва дай скажу, а там решишь.

Малышев секунду размышлял, затем кивнул.

— Вот и хорошо, — на лице Дорнера промелькнула тень облегчения. — Буду краток. Надеюсь, в курсе, что такое Тринарда.

— База звездных рейнджеров и что?

— Мне надо чтобы ты отправился туда, чтобы установить, а точнее подтвердить личность одного человека.

Андрей с нескрываемым удивлением посмотрел на своего бывшего начальника.

— Что за человек и почему я?

— Почему ты…Ну, как тебе сказать. Надеюсь, фамилия Градов тебе еще о чем-то говорит…

Малышев обомлел. Он несколько минут неотрывно смотрел на Дорнера, словно надеясь на глупый розыгрыш, но поняв, что его собеседник абсолютно серьезен, сделал пару шагов назад, упершись спиной в стену и, нервно поведя подбородком, кивнул.

Он бежал вниз с холма и ветер бил ему в лицо, а странные светящиеся цветы кивали вслед, выбрасывая из своих соцветий светящуюся пыльцу, отчего казалось, что за ним тянется длинный инверсионный след. Впервые в этом странном сне манящий огнями город, раскинувшийся на берегу ночного океана, стал приближаться с каждым его шагом и Кирилл торопился, боясь, что все вновь изменится, и он снова окажется на вершине холма.

— Ты думаешь это конец пути, Искатель? — Голос Невидимки долетел откуда-то из-за спины. — Думаешь, конец?

— Я хочу надеяться, очень хочу, — выдавил из себя Кирилл.

— Что ж, возможно ты и прав, — на этот раз голос шел сбоку и казалось, что собеседник бежит рядом с ним.

Кир скосил глаза, но как всегда никого не увидел.

— И все же еще не время…

Кирилл вдруг почувствовал, что его ноги запутались в переплетении травы, а земля резко рванула навстречу.

— Еще не время, Искатель…

Сознание плыло и двоилось, порой взрываясь разноцветным калейдоскопом и вновь собираясь в причудливый рисунок.

— Где я? Когда Я?

Кирилл открыл глаза, несколько минут непонимающе смотрел на роящихся над головой странных насекомых похожих на маленькие чешуйки, на тельцах которых мерцали синенькие и зеленые огоньки, затем резко сел. Рой с легким шелестом разлетелся в разные стороны, но тут же вновь заклубился вокруг мужчины встревожено-мерцающим облаком. Некоторые из насекомых устремились вниз и буквально прилипли к его телу, выпустив едва видимые глазом прозрачные ножки, которые тут же ушли под кожу. Кир посмотрел на свое правое предплечье, где сгрудилось сразу с десяток этих созданий, затем перевел взгляд на стену, которую украшал до боли знакомый рисунок птицы держащей в лапах небольшой щит ниже которого шла надпись на едином: «Медблок-1. Зона первичного карантина». Кончики его губ изогнулись в улыбке облегчения, а сам он, почувствовав неожиданную слабость, буквально рухнул обратно на подушку, почувствовав как под ним зашевелился матрас, услужливо подстраивая свою поверхность под изгибы его тела.

Дверь с легким шелестом ушла в сторону, пропуская миловидную девушку в зеленой форме поверх которого больше угадывалась, чем была видна прозрачная пленка комбинезона биозащиты.

— Как вы себя чувствуете, господин Градов? — спросила она, щелкнув пальцами, отчего все еще роящиеся вокруг Кира «насекомые» вдруг устремились в одну точку, быстро формируя в воздухе блестящую металлом пластину, которая тут же взмыла под потолок и зависла там, медленно вращаясь вокруг своей оси.

— Можно сказать что нормально, только голова еще кружится.

— Это последствия проведенной операции по удалению симбиот системы, скоро должно пройти, — она ободряюще улыбнулась. — Кстати, наши врачи до сих пор удивляются вашей везучести. Структура импланта подверглась энергетическому воздействию приведшему почти к полному разрушению сенсор-нитей. К счастью, кристаллизации не произошло, вместо этого началось срастание тканей с телом прибора, это вас и спасло.

— Угу, только голова иногда болела так, что о стенку ей биться хотелось. В последнее время доходило чуть ли не до потери сознания.

— Теперь все будет в порядке, — она снова улыбнулась. — Кстати, с вами хотят поговорить.

— Ну наконец то.

Кирилл сел в кровати, оглядываясь в поисках одежды, затем вопросительно посмотрел на медсестру, но та только отрицательно покачала головой и кивнула в сторону стены, которая, повинуясь ее жесту, стала прозрачной, открывая взору землянина небольшую комнату и находящегося в ней высокого подтянутого человека в темно-зеленой форме.

— Господин Градов, я коммандер Зейненг, рад приветствовать вас на базе звездных рейнджеров. Как вы себя сегодня чувствуете?

— Спасибо, уже гораздо лучше, — ответил Кир. — Коммандер, может вы мне хоть скажите когда меня выпустят из этой камеры, а то уже три дня здесь валяюсь.

— Это не камера, а бокс предварительной изоляции, господин Градов. И держим мы вас в нем вынужденно, уж поверьте. Желающих с вами пообщаться довольно много, однако всяких новых вирусов и бактерий в вашем организме куда больше. Дай волю, наши вирусологи растащили бы вас на кусочки и рассовали по пробирочкам. К тому же капсула вашего криосна была повреждена и, несмотря на оставленные вами записи, вас пришлось в буквальном смысле слова вытаскивать с того света.

— Мне это уже сказали, — Кир скосил глаза на стоявшую у кровати медсестру. — Спасибо вам и все же…

— Еще пару дней, господин Градов, — перебил его Зейненг. — Думаю, к этому времени вы уже до конца оправитесь, а наши ученые пересчитают и квалифицируют всю ту заразу, что вы нам притащили. К тому же завтра к вечеру должен прибыть представитель вашего командования, а как я понимаю, все разговоры вы хотели бы вести в его присутствии.

Он многозначительно посмотрел на Кирилла, словно желая, чтобы тот подтвердил его слова и Градов машинально кивнул, с удивлением увидев в глазах коммандера искорки облегчения.

— Вот и хорошо, господин Градов, — сказал он. — А теперь прошу прощения, но вынужден вас покинуть. Если вам что-то нужно — книга, одежда, или еда — просите.

Кирилл отрицательно мотнул головой.

— Нет, спасибо. Можно еще один вопрос?

— Слушаю вас.

— Как там Гера?

— Гера? — коммандер удивленно посмотрел на Градова. — На борту был кто-то еще? Кроме вас мы никого не нашли.

— Нет, нет. «Гера» — это название моего корабля.

— А,а, — Зейненг замялся, затем словно нехотя произнес. — От корабля практически ничего не осталось, — мертвая груда металла. Мы послали буксир, так что думаю, скоро сами все увидите. А пока до встречи.

Стена резко приобрела текстуру, вновь замыкая его в четырех стенах. Кирилл несколько минут сидел неподвижно, чувствуя внутри полную пустоту, затем медленно опустился обратно на подушку. Он закрыл глаза, закусил губу и мысленно заорал, проклиная бездушную вселенную, в очередной раз отнявшую у него ту которой он дорожил.

Стоявшая у кровати медсестра повернула голову и обеспокоенно посмотрела на пациента. Судя по датчикам, его психоэмоциональное состояние стремительно смещалась в красную зону, поэтому она дала мысленный приказ микроботам. Тут же от висящей под потолком блестящей металлом пластины отделилось несколько светящихся огоньками точек и, нырнув вниз, буквально слету вошли под кожу скрипящего зубами человека. Кирилл вздрогнул, непонимающе посмотрел на девушку, в глазах которой мерцали круги работающих сканеров, и провалился в сон.

Глава 2

Алиса, осторожно выглянула из-за угла и, активировав сканер, пробежалась глазами по черным провалам оконных проемов, фиксируя малейшие изменения, произошедшие с момента предыдущего осмотра: сбитый кусок штукатурки, отсутствующий осколок стекла на подоконнике второго этажа, странная борозда на стене, прочие мелочи. Изменения незначительны и стоило предположить, что большинство из них вызваны дующими вдоль улицы резкими порывами холодного ветра, но вот та странная царапина… Алиса отпрянула назад, судорожно сглотнула и, посмотрев на лежащего у ног черного леопарда, мысленно приказала ему следить ему за обстановкой, а сама отступила в дверной проем под надежное прикрытие стен. Одноэтажное строение, ангар или что-то подобное, просто длинный бетонный прямоугольник без окон с одной дверью. Спрятаться негде, а любое даже невидимое обычным взором движение автоматически уловят встроенные в ее тело датчики, да и царящая внутри темнота для нее не проблема. Тут она и будет ждать, тут ее трудно застать врасплох, почти невозможно, дальнобойного оружия у противника нет, а значит, ему придется показаться и тут уже исход боя решит сила и ловкость. Она медленно отступила на середину ангары и, опустилась на колени, раскинув руки в разные стороны, задействовав все импланты и обострив все свои чувства до предела.

— Я быстрее, я сильнее, я лучше, чем ты, — прошептала она. — Ну же, иди сюда, я жду.

Короткий протестующий мяв, затем короткий смешок и тихий вкрадчивый голос со стороны двери.

— Ты уверена в этом девочка.

Алиса резко вскакивает на ноги, переходя в боевой режим, и последнее что она видит, это блик луча на летящем в ее сторону осколке стекла, затем темнота.

— Симуляция закончена. Отключение виртуальной реальности.

Матовые коконы симуляторов лопнули, разбросав по полу мелкие осколки, которые тут же растворились в полу, оставив после себя легкий светящийся ореол и открыв взору сторонних наблюдателей две женские фигуры, затянутые в черно-синие «перчатки» сенсокомбов. Высокая стройная женщина с короткой стрижкой, повернула голову и, посмотрев со снисходительной улыбкой на стоящую рядом девушку, шагнула вперед, выходя из очерченной светящимся кругом зоны симуляции.

— Надеюсь, рядовая Гальнина, что в следующий раз вы учтете все допущенные ошибки, и наша схватка будет более интересна и продолжительна, — сказала она, не оборачиваясь.

— Так точно, инструктор.

— Вот и замечательно, а то сегодня было скучно, девочка, очень скучно и как бы сказать, — женщина пощелкала пальцами в воздухе. — Слишком предсказуемо, что ли, так что жду следующего раза, удиви меня.

Пластина двери просто растворилась в воздухе и тут же возникла вновь, едва гибкая фигура инструкторши перешагнула через порог. Алиса проводила ее угрюмым взглядом, нервно втянула воздух и, топнув ногой, прошипела сквозь зубы:

— Еще и издевается, старая сучка.

Сформировавшаяся дверь отгородила ее от зала симуляции и Ирина тут же согнала с лица ехидную ухмылку. Девчонка действительно была хороша — чертовски хороша. Вот только убрать излишнюю самоуверенность, помноженную на громадное самомнение о собственных силах, и получится отличный боец, однако пока до этого далеко. Слишком уж прямолинейна, медлительна, а в некоторых моментах откровенно глупа, в команде работать не может, ибо считает себя лучше других, а к приданному спирсу относится как к расходному материалу. Плохо если не удастся сломать и направить в нужное русло…

Градова покачала головой, вздохнула и махнула рукой перед пластиной сенсора, открывая дверь в раздевалку. Она занесла ногу через порог, удивленно дернула тонкой бровью, прищурилась и, усмехнувшись, шагнула внутрь. Подойдя к шкафчику, она нарочито медленно повела пальцем от подбородка вниз, и облегающий комбинезон буквально стек с ее стройного тела, свернувшись у ног в небольшой диск. Наклонившись, она подняла металлический кругляш с пола и, подкинув в руке, тихим голосом произнесла:

— Не знала, господин комиссар, что вы страдаете подобными извращениями.

Пространство в углу раздевалки у входа вдруг покрылось мелкими трещинами, разделившись на небольшие шестигранные зеркала, и оттуда шагнула покрытая металлом человеческая фигура.

— Ты все-таки меня учуяла «Тень», — сказал с улыбкой Майер, отключая систему маскировки и одергивая свой костюм. — Рад, что не теряешь форму, — он с прищуром оглядел стоящую перед ним прекрасную в своей наготе женщину и, неопределенно хмыкнув, добавил: — Причем во всех смыслах.

— Я просто не просиживаю стулья в кабинетах, дорогой, — сказала она и, подойдя почти в упор, аккуратно провела рукой по его щеке, при этом ее пальцы резко удлинились, превращаясь в некое подобие тонких когтей. — Арни, надеюсь, на этот раз новости будут приятными, а то я уже волнуюсь, ведь каждое твое появление лишь добавляет новых проблем в мою жизнь.

— Что поделаешь, Ир, — вздохнул он, не отводя взгляда от прищуренных глаз женщины, — если помощь таких как ты постоянно нужна в такие смутные времена как сейчас. Кстати, может, оденешься. Я человек женатый и тормоза у меня имеются, но все же не стоит столь обворожительным созданиям меня провоцировать.

— А вот незачем подглядывать за одинокими красавицами.

Ирина спрятала когти и, показав Майеру язык, вернулась к шкафчику. Вынув из его металлического нутра вешалку с формой, она обернулась и, посмотрев на комиссара невинным взглядом, бросила:

— Может, дашь даме привести себя в порядок.

Арнольд выставил перед собой ладони, давая понять, что все понял и, пятясь, вышел из раздевалки. Встав у стены, он оперся об нее спиной, скрестил руки на груди и задумался.

Стоило ли вообще приходить, или сперва следовало все выяснить. С другой стороны сомнений в том, что человек, найденный на борту инопланетного корабля, ни кто иной, как Кирилл Градов уже не было. Командование рейнджеров уже официально уведомило совет безопасности об этом факте, вот только остальной информацией делилось неохотно. Приходилось идти в обход. Мало кто знал, но изначально отряд Звездных Рейнджеров входил в состав земного флота, но так как место их работы всегда находилось на границах Анклава, то с расширением оного им пришлось сменить место своего базирования. Это случилось много веков назад, но до сих пор «Искатель» некогда именовавшийся академией внешней разведки и исследования дальнего космоса, продолжал поставлять туда свои кадры, многие из которых тогда и сейчас занимали довольно высокие посты в командовании. Именно это позволило узнать, про предупреждение Кирилла о флоте вторжения, а так же получить информацию о некой Торкленской Федерации, в состав которой входило сотни миров. Все это было довольно невероятно, но глубокое зондирование мозга показало, что на Градова не оказывалось какое-либо изменяющее сознание внешнее воздействие, а обрывки информации, записанные полуразрушенным ВИПСом, только подтверждали все рассказанное. Человечество неожиданно получило неопровержимое доказательство множества обитаемых миров и, судя по всему пока не знало, что с этим делать. В любом случае, несмотря на некую возникшую паузу, Майер прекрасно понимал, что вскоре вокруг Градова начнется серьезное противостояние и возникнет целый клубок из интриг, сплетенных военными разведками, политиками и учеными государств Анкалва, стремящихся извлечь личную выгоду из принесенной им информации. И в этой под ковёрной возне им просто необходимо учувствовать, причем в первую очередь ради защиты Кирилла, на голову которого могут свалиться довольно крупные неприятности. Увы, но принесенные им сведения могут оказаться полезными человечеству, но опасными для определенного круга облеченных властью людей, которым плевать даже на безопасность всего человеческого рода. Такие люди есть везде и порой они маячат едва заметной тенью за спинами многих политиков, но самое главное, что они пойдут на все, лишь бы их тугая мошна и личные благополучные мирки были в порядке. В их гадючьей среде не привыкли прислушиваться к мнению посторонних, учитывать желания и интересы других, договариваться или искать компромиссы. Логика их действий всегда проста и предсказуема как железный лом — нет человека, нет проблемы.

Арнольд вздохнул и рассеянным взглядом проводил вышедшую из тренировочного зала девушку, чья стройная мускулистая фигура выгодно подчеркивалась обтягивающим ее тело сенсокомбом. Девушка почувствовала его взгляд, обернулась, окинула в ответ оценивающим взором, презрительно фыркнула, вздернула нос и неспешно удалилась вдоль по коридору.

— Нет, Ар, женщины тебя явно не любят, — хохотнула наблюдавшая засим действием из дверей Ирина уже облаченная в строгую синюю форму СБЗ и в свою очередь, демонстративно осмотрев несколько смутившегося комиссара, ехидным голосом поинтересовалась: — Интересно, что в тебе Ника нашла такого?

— Кто знает, — растерянно ответил Арнольд, продолжая задумчиво смотреть вслед ушедшей девушке. — Видимо что-то свое…

Он повернулся к Ирине.

— Это из новых?

— Да, — кивнула та. — Проект «Мангуст». В этот раз мы учли прошлые ошибки, да и технологии подтянули, так что количество прошедших через все процедуры достигло почти семидесяти процентов.

— Черт, — Арнольд нервно повел головой, — все-таки семерых потеряли. Печально, Ир. Разобрались почему?

— Клеточное отторжение. Но самое обидное, что наши научные светила не могут понять причину. Те же симбиот-системы типа випса мы уже сотню лет подсаживаем без проблем, а вот стоит начать глубокую клеточную сварку с геномной корректировкой, как вылазят такие чудеса, что даже опытные врачи разводят руками.

Она подняла голову, устремив на Майера взгляд полный хорошо скрываемой боли.

— Арни, зачем ты меня во все это ввязал. Я не хочу снова видеть, как они умирают, это жутко. Одна из девчат на моих глазах стала превращаться в кучу слизи, которая, судя по датчикам, все еще продолжала мыслить и чувствовать, а мы ничего не могли поделать, только смотреть… Только смотреть, ты это представляешь! — она ухватила его за лацканы пиджака. — Ар, ответь, зачем все это, зачем мы опять делаем все это, зачем играем в богов?

— Ир, ты и сама все знаешь, — тихим голосом ответил Майер. — Мы по сути уже несколько лет в состоянии тихой войны. И то, что у нас не рушатся здания от взрывов, не падают летаки, а люди живут ни о чем не подозревая, заслуга в первую очередь твоя и вот этих измененных пацанов и девчонок. Именно они противодействую этим чертовым не знающим сомнения суперменам с сиоргами на загривке.

— С ними справится любой опытный оперативник в биодоспехе…

— Не всегда есть под рукой биодоспех и не везде можно его использовать, иногда надо делать все тихо и незаметно. Враг проникает к нам, мы проникаем к ним… «Тень», да что с тобой, возьми себя в руки, ты же все прекрасно понимаешь — если не мы, то кто?

Ирина горько усмехнулась, отпустила лацкан и, аккуратно разгладив его рукой, бросила:

— Прости, я просто устала. Наверное старею. Так ты тут откуда?

— С вокзала.

— Не на корабле?

— А зачем? — удивился Майер. — На шатле семь часов, скоростной идет всего три.

— Да уж, еще лет пять назад, кто бы мог подумать, что на другие планеты мы будем не летать, а ездить на обычном гравиапоезде. Профессору Малышеву поистине удалось перевернуть этот мир с ног на голову. Кстати, ты не знаешь где он сейчас?

— Об этом как раз и пойдет разговор, только не здесь, — Арнольд оглядел пустой коридор. — Давай выйдем в город, посидим где-нибудь. Как я понимаю, ты на сегодня закончила.

— Все-то ты знаешь и понимаешь. Ладно, — Ирина устало махнула рукой. — Встретимся на стоянке летаков. Я только на минуту забегу к Валдену, надо график завтрашних тренировок подправить. Жди.

Ярко красная чечевица глайдера плыла над бирюзовым одеялом марсианского океана, почти касаясь небольших барашков волн вызываемых завихрениями полей антигравитационных двигателей. Изредка на пути попадались поросшие пышной зеленью острова, и тогда автопилот заставлял верткую машину сделать горку, а затем, повинуясь заданной программе, вновь прижимал ее к воде. Ирина нажала на кнопку, сдвинув прозрачный верх кабины и, привстав с кресла, раскинула руки в сторону, подставляя лицо мелким брызгам, а ее задорный смех заглушил тихое урчание двигателя и шум набегающего воздуха.

— Как же здорово, Ар! — крикнула она. — Неужели я хоть ненадолго вырвалась с этой чертовой базы! Знаешь, как мне все это надоело! А тут воля, океан и дельфины!

Она словно девчонка восторженно взвизгнула и захлопала в ладоши, указывая на несколько скользящих под водой параллельным курсом афалин, которые изредка выпрыгивали из воды, демонстрируя смотрящим на них людям свои упругие блестящие тела. На приборной панели неожиданно пискнул предупреждающий сигнал, глайдер плавно пошел вверх, а внизу замелькали прибрежные отмели, промелькнула песчаная полоска пляжа почти сразу же сменившаяся каменной набережной. Под днищем промелькнули аккуратные домики с разноцветными крышами, узкие утопающие в зелени улицы, убегающая вдаль стальная стрела монорельса, после чего глайдер заложил крутой поворот и хищной птицей рухнул вниз, целясь в притаившийся среди деревьев пятачок посадочной площадки.

— Ну и где мы? — поинтересовался Арнольд, выбираясь из кабины и оглядываясь. — Смысл был лететь так далеко?

— Да потому что мне там все обрыдло, Арни, как ты это не поймешь, — ответила Ирина, подходя ближе. — Я в нашем городке не только людей, уже всех кошек по именам знаю. Мало того, знаю назубок их биографию и биографию всех тех мышей, что они поймали за последний год. А тут повод выбраться. Смотри как хорошо, и главное людей нет, разве только такие же залетные как мы.

— Как я понимаю, это один из тех городов, что наши предки строили для новых колонистов, — сказал Майер, разглядывая вызванную на развернувшийся перед ним плазмоэкран карту.

— Ага, — подтвердила его догадку женщина. — Мне это место Лайм показала, они тут с Кириллом как-то «потерялись» немного.

Ее глаза на миг заволокла поволока грусти.

— Так что пойдем, прогуляемся по набережной, поговорим, — она бросила быстрый взгляд куда-то верх и ехидным голосом добавила: — И будь добр, прикажи своим ребятам держаться подальше и не портить нашу идиллию одиночества.

Она послала воздушный поцелуй небу и каблучки ее босоножек зацокали по камням лестницы ведущей от посадочной площадки в сторону моря.

— Ген, отзови дроны, незачем меня так плотно крыть, — послушно бросил Арнольд в выдвинувшийся из-за уха усик микрофона. — И без возражений, пожалуйста.

Пара небольших полупрозрачных шариков взмыла из кустов за спиной Майера и, сделав демонстративный круг над его головой, умчались ввысь.

Комиссар проводил их взглядом, хмыкнул и поспешил вслед за своей ушедшей далеко вперед спутницей.

Они неспешно прошли по лабиринтам улиц, болтая ни о чем и изредка заглядывая в пустые домики, так и не дождавшиеся своих хозяев, но, тем не менее, сияющих чистотой, которую поддерживали все еще работающие системы автоматической уборки, немного постояли на небольшой площади украшенной зданием в виде старинной ратуши с часами, затем отправились на набережную. Необычная ярко — бирюзовая гладь океана блестела под дневным солнцем, бросая редкие волны на штурм прибрежных камней. Легкий бриз всколыхнул короткие волосы Ирины, заставив ее зажмуриться и тихонько рассмеяться, она глубоко вздохнула и резко повернулась к Майеру, неожиданно став абсолютно серьезной.

— Так что там про Малышева, Ар. Неужели Андрюша влез в какую-то неприятность?

— Не совсем, — помедлив, ответил Арнольд, несколько растерявшись от подобной смены настроения своей спутницы. — Тут все сложнее.

Он об оперся руками об идущий вдоль края набережной каменный парапет.

— Понимаешь, Ир, Кирилл вернулся.

Слова были сказаны. Арнольд повернулся к женщине, которая застыла на месте с каменным лицом, на котором жили только глаза, с уголков которых медленно скатывались крупные капли слез.

— Ир? — Майер, волнуясь, шагнул к Ирине.

— Где он? — хриплым голосом спросила она, продолжая отрешенно смотреть куда-то вдаль.

— На Тринарде. Рейнджеры подобрали его во время патрулирования окраин две недели назад.

— Я пойду.

Она сделал шаг вперед, и уперлась грудью в руку Арнольда.

— Пусти, — ее глаза налились темнотой, а пальцы принялись удлиняться. — Пусти!

— Не дури, Ир, — как можно более спокойно произнес Майер, напрягая мускулы. — Сейчас он под юрисдикцией Анклава и тебя просто так к нему никто не пустит.

— Это мой сын!

— Поэтому-то мы и послали туда Андрея, а не тебя. Он лучше других знает Кирилла и сможет убедиться, что с ним все в порядке. К тому же он известный ученый и его присутствие там более уместно.

— Почему? — тьма в глазах женщины заглянула в душу Арнольда, заставив его невольно поежиться. — Что с ним не так, Ар.

— Не знаю. Вроде все в порядке, просто из-за всей этой катавасии, что сейчас тут у нас творится, лучше лишний раз убедиться. Все что могу сказать, это то, что его обнаружили на борту инопланетного корабля. Так что теперь на Тринарде пасется половина безопасников Анклава и тебе соваться туда, абсолютно не следует.

— Я должна…

— Не должна! Полковник Градова, возьмите себя в руки! — он крепко сжал ее предплечья и легонько встряхнул. — Ир, приди в себя! Андрей сейчас там, Марк в Совете, они сделают все что нужно, а у нас тут работы хватает, потерпи еще маленько.

— Маленько? — Ирина уткнулась ему лицом в плечо, а пальцы ее рук вновь стали нормальными. — Арни, тридцать лет, тридцать лет я жила лишь верой и надеждой, а ты говоришь «еще маленько».

— Да, говорю. И ты знаешь, что я прав, — Майер вздохнул и уже более спокойным голосом добавил: — Ир, потерпи, потерпи еще немного, а пока давай постараемся сделать, чтобы ему было куда возвращаться.

Корабль был похож на груду спеченного металлолома с торчащими во все стороны плитами обшивки, через которые порой прорывались искорёженные ребра шпангоутов, опутанные почерневшими венами силовых кабелей.

Кирилл стоял у большого обзорного окна расположенного почти под самым потолком ангара с тоской глядя на то, что осталось от его корабля вокруг останков, которого суетились люди. Даже отсюда было понятно, что повреждения «Геры» были куда серьезнее, чем он думал. По сути, от космолета уцелела лишь носовая часть, тогда как задняя половина корпуса напоминала сжатую и перекрученную консервную банку с выдавленным наружу содержимым.

— Я могу спуститься? — спросил Кирилл у сопровождающего его офицера.

— Конечно, господин Градов, — ответил тот, — это же ваш корабль. К тому же у наших техников есть к вам пара вопросов. Можете спуститься на лифте в конце коридора или воспользоваться грузовой платформой.

Кир молча кивнул и, развернувшись, вышел в коридор, стараясь не обращать внимания на пару дюжих рейнджеров постоянно маячащих за его спиной. Прошло уже больше двух недель после того как он очнулся в больничной палате комплекса, но до сих пор он так и не смог понять кто он тут: гость, заключенный, или подопытный кролик для ученых уже замучивших его своими тестами. Впрочем, обращались с ним хорошо и все пожелания учитывались, но на вопрос о том, когда он сможет покинуть базу, отвечали уклончиво. С одной стороны это его бесило, с другой приносило некое облегчение. Он столько лет рвался назад, домой, к людям и вот оказавшись в их окружении, банально не знал, что делать дальше, сомневался во всем, чувствовал себя не в своей тарелке. К тому же обещанный представитель Земли так и не прилетел, а все его предупреждения о возможности кергарской атаки уходили куда-то в пустоту. На базу прибыло несколько военных чинов Анклава, которые его внимательно выслушали, задали кучу вопросов и исчезли так же внезапно, как и появились. И все…

Кир несколько раз стукнул затылком о стену лифта и грустно усмехнулся — не так он себе все представлял. Цифры на двери моргнули и замерли, а сама дверь ушла в сторону. Кирилл вышел из лифта, прошел через ангар, не обращая внимания на любопытствующие взгляды техников, и поднялся на борт через прорезанное в корпусе отверстие — его никто не останавливал. До боли знакомый коридор на этот раз уже почти освобожденный от обломков и подсвеченный висящими в воздухе шариками точечных светильников. Двери мостика были распахнуты, а внутри кипела работа. Часть стеновых панелей была демонтирована, обнажив переплетения кабелей, оранжевые купола защитных коробов, что скрывали внутри себя различные приборы и устройства, части каких-то уже демонтированных механизмов. Несколько человек увлеченно копались внутри всего этого, а еще двое склонились над разобранными пультами, водя над их внутренностями портативными сканерами, и что-то активно обсуждая друг с другом. Один из них видимо услышал шаги Кира и, обернувшись, приветливо помахал рукой.

— Господин Градов, рад, наконец, с вами познакомиться, — сказал он едва Кирилл подошел ближе. — Надеюсь, вы не расстроены здешним беспорядком?

— Да как сказать.

Кир оглядел «растерзанный» мостик, ощущая противоречивые чувства среди которых больше всего преобладала тихая щемящая душу грусть, о чем он честно признался стоящему перед ним технику.

— Понимаю, — кивнул тот. — Насколько мне известно, этот корабль долгие годы был вам почти что домом, так что не удивительно. Однако поверьте, попытайся мы его восстановить это был бы уже не ваш корабль, а его копия, слишком велики повреждения. С другой стороны его исследование дает нам довольно много интересной информации.

— Я бы назвал это препарированием, — буркнул Кирилл.

Брови техника удивленно взметнулись вверх.

— Извините…

— Да как вам сказать, — Кир почти ласково провел рукой по спинке капитанского кресла, которое еще не успели демонтировать. — Гера была не просто кораблем, она была почти живой…

— Искусственный интеллект… Понимаю. Впрочем, — он повернулся к своему напарнику. — Серг, продолжайте без меня, а я пока прогуляюсь с капитаном этой посудины, хочу показать нашу находку.

Тот, кого назвали Сергом, понимающе кивнул и, вновь активировав сканер, погрузился в дальнейшее изучение внутренностей пульта.

— Пойдемте за мной, — сказал техник. — Кстати, забыл представиться, Денис Петров старший научный сотрудник Арсонского университета, кафедра сверхсложных самообучающих систем.

Кирилл автоматически пожал протянутую руку.

Они прошли обратно по коридору, миновали вход и остановились возле покореженной шахты лифта ведущего на нижние палубы, рядом с которой чернел квадрат аккуратно вырезанного отверстия. Провожатый Кирилла оглянулся и, махнув рукой, чтобы он следовал за ним, полез внутрь. Узкий наклонный проход, больше похожий на вентиляционную шахту и вот они стоят в небольшом помещении, со стен и потолка которого свисают грозди зеленых кристаллов. Большинство из них сломаны, а их осколки хрустят под ногами, устилая пол мерцающим зеленым ковром.

— Вы тут когда-нибудь были? — спросил Петров.

— Нет, — Кирилл с удивлением осматривал помещение, о наличии которого даже не подозревал все эти годы. — Что это?

— Можно сказать мозг. Точнее его остатки.

— Хотите сказать…

— Да, — подтвердил его догадку Денис. — Это и есть ваша Гера, точнее то, что от нее осталось. Искусственный интеллект на базе самоорганизующийся кристалловидной структуры. Нечто подобное пытались создать наши предки лет триста четыреста назад, пока мы не перешли к вариативным плазмойдам и…

— Ее можно оживить? — несколько резко перебил его Кирилл.

— К сожалению, нет, — покачал головой ученый. — Гравиоудар нарушил их внутреннюю структуру, смотрите.

Он прикоснулся указательным пальцем к ближайшему кристаллу и тот отвалился от стены, осыпавшись на пол дождем мелких осколков.

— Идет стремительная деградация. Увы, мы можем лишь замедлить ее, но не остановить.

— Но почему? Как? — Кир растерянно посмотрел на непонимающего ученого. — Я ведь разговаривал с ней, перед тем как лечь в стазис. Она была в порядке.

— Не думаю, что в порядке. Скорее не хотела говорить вам. Думаю, она перенесла часть своих данных в так называемую быструю память, куски которой раскиданы по всему кораблю. Хотя нет, несколько неверно, — Петров прищелкнул пальцами, явно подбирая термины, чтобы объяснить случившееся. — Это скорее не память, а просто части единой системы. Эти кристаллы встречаются везде, по всему кораблю, это как спрут, большая голова и куча щупалец.

— Этот корабль и был Герой, а Гера была кораблем, а не его частью.

— В точку, господин Градов, — снова прищелкнул пальцами Денис, направив на Кира указательный, — именно это я и хотел сказать, вот только основной центр…мозг был здесь. Точнее не только здесь, думаю, таких отсеков было несколько, но уцелел только этот. Как бы там ни было, но лишившись так называемой «головы», ваша ИИ смогла перенести часть своей личности в запасные блоки. Вот только те блоки не предназначены для хранения информации и при отключении энергии они обнуляются, поэтому когда…

— Я понял, — Кир закусил губу несколько минут стоял неподвижно, смотря на осколки под ногами, затем тихим голосом спросил. — Можно будет хоть что-нибудь достать из этого?

— Не знаю, — качнул головой Петров, — но обещаю попытаться. Возможно, какие-то куски кода уцелели. В любом случае, даже если удастся что вытянуть, ваша ИИ никогда не будет прежней.

— Плевать. Попытайтесь.

— Хорошо.

Усик микрофона вынырнул из-за уха и тонкой дорожкой скользнул к губам ученого.

— Слушаю, — сказал он, прижав руку к уху и выслушав невидимого собеседника, повернулся к Киру. — Господин Градов, там вас кто-то ждет у входа. Говорят срочно.

— Понял, — Кирилл протянул руку ученому. — Спасибо вам.

— Пока не за что пожал плечами тот.

Выбравшись из лаза, Кирилл отряхнулся и направился к выходу, но Петров нагнал его у самого проема.

— Погодите, — сказал он, протягивая ему какой-то сверток. — Куртка, нашли ее среди обломков. Может нужна.

Кирилл благодарственно кивнул, сунул сверток под мышку и, пропустив тащащего кусок обшивки киборга, шагнул на ведущий вниз ребристый язык пандуса. Спустившись, он огляделся и, заметив стоящего неподалеку высокого широкоплечего мужчину, внимательно смотрящего в его сторону, направился к нему.

— Вы ко мне?

— Наверное.

Какие-то до боли знакомые, но хорошо подзабытые нотки в голосе незнакомца, заставили Кирилла внимательнее вглядеться в его лицо.

— Андрей?

Глава 3

— «Тринард», это челнок «Ниагары», прошу разрешение на посадку, прием.

Пилот провел пальцем по полоске на пульте, переключая каналы и покосившись на Андрея рассматривающего плывущий под короткими крыльями челнока каменистую поверхность планетоида, вновь забубнил в усик микрофона.

— «Тринард», это челнок «Ниагары» у меня на борту находится представитель Земной Федерации…

— Челнок, видим вас. Посадка разрешена, вторая секция, платформа номер три. Выдать расчетную глиссаду?

— Спасибо, сам справлюсь, не впервой.

Остроносый кораблик свалился на левое крыло и буквально рухнул вниз, устремившись к блестящему огнями трилистнику посадочных зон. Коротко полыхнули зелеными огнями шестигранные щиты защитного поля, пропуская челнок внутрь, а одна из посадочных платформ замерцала ярко желтой буквой «Т». Выбросив из своего биметаллического подбрюшья трехпалые ноги, челнок на миг завис над ее ячеистой поверхностью, поблескивая встроенными в крылья антигравами, затем мягко опустился вниз. Коротко щелкнули фиксаторы, и корабль с легким вздохом осел, почти коснувшись ее своим днищем.

Андрей попрощался с пилотом и, захватив по пути к выходу сумку с вещами и документами, лежащую на одном из пассажирских кресел, открыл люк. Спустившись вниз по трапу, он поднял голову и несколько минут смотрел на раскинувшееся над головой звездное небо. Планетоид не обладал собственной атмосферой, поэтому звезды не мерцали, а горели ровным холодным светом, который, правда, имел несколько зеленоватый оттенок из-за почти невидимого глазом защитного поля, что отделял посадочную площадку от безвоздушного пространства космоса.

— Профессор Малышев.

Андрей не торопясь опустил взгляд и оглянулся, обнаружив за своей спиной невысокую пышногрудую девушку в форме.

— Капрал Элина Майсон, — представилась та. — Полковник Раймон ожидает вас в своем кабинете. Я провожу, пройдемте.

Не дожидаясь его ответа, она развернулась и быстрым шагом направилась в сторону прозрачной трубы лифта невесть откуда появившейся рядом с посадочной платформой. Почти минутный спуск на лифте, затем широкий коридор, наполненный рабочей суетой, когда кто-то куда-то постоянно спешит, по пути перекидываясь со знакомым ему человеком парой ничего незначащих фраз, уворачиваясь от такого же спешащего навстречу и стараясь не врезаться в следующего, затем еще один лифт и наконец, девушка остановилась возле двухстворчатой двери, всем своим видом показывая, что они пришли.

Малышев быстро поправил костюм и прическу, стараясь не обращать внимания на саркастические взгляды своей провожатой и, кивнув ей на прощание, вошел внутрь.

Просторный аскетично обставленный кабинет, где из мебели всего большой стол да пара шкафов, один из которых полностью заполнен какими-то книгами, а другой полностью отдан под модельки различных кораблей парящих над своими подставками. Сидевший за столом человеком что-то быстро писал, изредка бросая взгляд на расположенные по обе стороны от него экраны мониторов. Заметив Андрея, он приветственно приподнял руку, как бы давая понять, что увидел вошедшего и вновь перенес внимание на один из экранов.

— Да, да я все понял, контр-командер, однако смею напомнить, что не в вашей компетенции отдавать мне какие-либо приказы. Обращайтесь к адмиралу Тарсу, и если он подтвердит ваш запрос, — кончик ручки указал на экран, — то так тому и быть, а пока прошу меня извинить, дела текущие.

Оба экрана свернулись в тонкие блестящие трубки и скрылись внутри стола, а хозяин кабинета поднялся со своего места и, подойдя к Андрею, приветственно раскинул руки в стороны, словно желая его обнять.

— Малышев Андрей Львович профессор пространственной физики и сверхсложных топологических систем, доктор математических наук и так далее и тому подобное. Собственной персоной. Ну что смотришь, неужели не признал.

Андрей удивленно прищурился, окинул изучающим взглядом стоящего перед ним худощавого человека в военной форме и криво усмехнулся.

— Раймон Георг, бывший обитатель комнаты за номером десять, а впоследствии первый командир группы «омега», в конце концов, разосравшийся со всеми ее членами. Ты же после «Искателя» вроде в центральном офисе ЦентрСпаса осел?

— Осел да не засиделся, — отмахнулся тот. — Мир посмотреть захотелось, оттрубил обязаловку и махнул на окраины. Почти десять лет в исследовательских, затем к рейнджерам занесло и вот…

Он театрально обвел рукой кабинет.

— Понятно, — Малышев еще раз оглядел комнату и с легкой издевкой в голосе произнес. — И этот человек некогда обвинил Градова в легкомыслии и авантюризме.

— Ну, — Георг несколько стушевался. — Как говориться: кто старое помянет — тому глаз вон.

— А кто не вспомнит — тому два, — парировал Андрей и примирительным тоном добавил: — Хотя ты прав, не будем ворошить прошлое, а лучше вернемся к делам нынешним.

— Согласен, — кивнул Георг, жестом указывая на стоящее у стола кресло. — Присаживайся, поговорим немного.

Малышев уселся на предложенное место и, подождав пока Раймон опустится в свое кресло, спросил:

— Почему ты не отправишь Кирилла на Землю?

— Почему? — Георг задумчиво потер поросший короткой щетиной подбородок. — Ну, наверное, в первую очередь потому, что он сам как-то не очень туда рвется. А во вторую, как ты это себе представляешь? После того как мы его нашли тут начался настоящий дурдом осмовцы, русские, солнечники, какие-то хрены лысые бородатые и все требуют, чтобы я дал полную информацию, все трясут уставом Анклава. Помогает только то, что мы подчиняемся напрямую Совету, а то наши политиканы впали в какой-то ступор от всех этих его рассказов про инопланетян и возможное вторжение… Черт, — он долбанул кулаком по крышке стола, — да я последние дни верчусь как старая драга на минном поле, чтобы всем угодить, а не делами занимаюсь. Так что, Андрюш, давай больше не будем про «почему» и «как я мог». Я хотел, но пока выясняли, пока шел карантин, пока то да се, кто-то из моих ребят слил инфу в Анклав.

Он хрустнул пальцами.

— Узнаю кто, придушу лично.

— Все так плохо?

Раймон откинулся на спинку кресла.

— Ну не все. Журналюги пока еще не пронюхали, а вот когда узнают, а они наверняка узнают, вот тогда и начнется, трешь угар и содомия.

— Погоди, — Андрей удивленно посмотрел на Георга. — Какие журналисты на военном объекте, кто их сюда пустит?

— О, мой друг, — Раймон воздел глаза к потолку. — Мало ты знаешь об этой анклавской журнобратии, эти жучары ради сенсации на все пойдут, на любые риски и расходы, задействуют все свои связи…. Поэтому очень надеюсь, что к тому времени Кирилла тут уже не будет.

— Георг, по-моему, ты преувеличиваешь, — хмыкнул Малышев улыбаясь. — Кстати, как Кирилл.

— В каком смысле?

— Ну, — Андрей помахал рукой в воздухе, — в общем. Что можешь о нем сказать?

— Изменился, возмужал, постарел. Знаешь, я его сперва даже не узнал из-за этой седины в волосах.

— Он же естественник, а они быстрее стареют.

— Я в курсе, — Георг вздохнул и, проведя рукой по волосам, бросил: — А вообще сам все увидишь при встрече. Погоди секунду.

Он пробежался пальцами по загоревшимся на столе значкам пиктограмм, затем выбросил в воздух перед собой небольшой экран и, приподнявшись со своего места, неожиданно зычно крикнул:

— Элина, девочка моя, зайди- ка к нам! — выждав пару секунд и не дождавшись ответа, он озорно подмигнул несколько растерявшемуся Малышеву и уже более спокойным голосом продолжил: — Вот только не делай вид, что тебя там нету, камеры мне уже починили, и я твою любопытствующую физиономию прекрасно вижу. Заходи, давай.

Дверь послушно приоткрылась и в образовавшуюся щель протиснулась кабинет сопровождавшая Андрея девушка, щеки которой алели словно бока переспелых на солнце помидоров.

— Господин полковник, капрал Майсон прибыла по вашему приказанию, — произнесла она, становясь по стойке смирно и вскидывая руку к своей беретке.

— Вот и замечательно.

Раймон повернулся к Андрею.

— Что ж, господин профессор, рад был с вами повидаться. Элина вас проводит. Надеюсь, Кирилл хоть тебя узнает, меня он, кстати, так и не узнал.

— Это тебя огорчает?

Георг покачал головой.

— Скорее радует, расстались мы не слишком хорошо, не хочу ворошить прошлое.

Андрей понимающе кивнул и, пожав на прощание руку, направился к двери, по пути обратив внимание, что Элина на миг задержалась, пожирая преданным взглядом своего командира, затем едва слышно вздохнула и последовала вслед за ним.

Кирилл действительно постарел. Только сейчас глядя на этого высокого подтянутого мужчину с сединой в волосах Андрей по-настоящему понял, о чем говорил Георг и одновременно с грустью осознал, что встреться он с ним где-нибудь в другом месте, то просто не признал бы старого друга и прошел мимо.

— Ну что, привет, Бродяга, — Андрей шагнул к Кириллу заключая того в свои медвежьи объятья. — Если честно, то не думал тебя больше увидеть.

— Если честно, то я тебя тоже, — ответил Кир, хлопая Малышева по спине. — Какими судьбами ты тут вообще оказался?

Кирилл говорил со странным акцентом и как-то непривычно растягивая слова, точно вспоминая несколько подзабытый язык.

— За тобой прилетел, дружище, — Андрей разомкнул руки, хлопнул Кира по плечу и сделал шаг назад. — Майер, как только узнал о твоем появлении, сразу же отправил меня сюда.

— Командор? Так ты до сих пор в «Искателе»?

— Нет, — Малышев покачал головой. — Да и Майер давно не глава академии. Он сейчас комиссар совета безопасности, а академия перешла под крыло его помощника.

— Комиссар совета безопасности, — задумчиво произнес Кирилл, не обращая внимания на последние слова друга. — Это уже интересно.

— Ты о чем.

— Да так, о своем. Давай поговорим у меня в комнате.

— Хорошо.

Градов кивнул, развернулся и быстрым шагом направился к лифту, заговорил он только когда за спиной Андрея закрылась дверь небольшой комнатушки больше похожей на корабельную каюту.

— Теперь рассказывай, зачем ты тут на самом деле, — сказал он, бросая на откидную кровать свернутую в рулон куртку, подходя к встроенному в стену небольшому хрону и вытаскивая из его нутра запотевшую бутылку мандаринового сока.

Малышев удивленно посмотрел на друга.

— Вообще-то я действительно прилетел, чтобы забрать тебя домой, только вот поговорив с Раймоном, уже не уверен, что это получится. По его словам ты не особо кипишь желанием возвращаться на Землю.

— С Раймоном? — Кирилл наморщил лоб, тщетно пытаясь вспомнить, где он уже слышал это имя или фамилию.

— Георг Раймон, — подсказал Андрей, заметив его заминку. — Командующий этой базой, к тому же мы вместе учились в академии.

— Георг, Георг, Георг Раймон, — повторил Кир, усаживаясь на край кровати и отхлебывая из бутылки. — Не помню. Хотя нет, стоп, это не тот, что ушел после нашего испытания.

— Он самый, — подтвердил его догадку Малышев, оглядываясь и опускаясь в довольно удобное кресло, приткнувшееся между небольшим шкафом и столом.

— Понятно, — Кирилл вновь поднес бутылку ко рту, но пить не стал. — Кстати, сам-то, чем занимаешься?

— Да так, — пожал плечами Андрей, — продолжаю долбить гранит непознанного при помощи кирки под названием «наука». Помнишь тот артефакт на тридцать два семьдесят четыре.

— Еще бы, — усмехнулся Градов. — Арна кланг улад ригар аларатарн валк.

Малышев удивленно приподнял правую бровь, заставив Кирилл удивленно посмотреть на него, затем покачать головой.

— Прости, — сказал он. — Забываюсь, вот и вырывается порой, это на торкленском. А тот артефакт был дайтанским планетарным шлюзом дальнего пробоя. Представляешь, Андрей, дайтанцы утыкали этими вратами почти половину галактики, создали целую транспортную сеть. К сожалению, сейчас она наполовину разрушена, однако если мы отыщем хоть один рабочий портал, это может изменить многое…

— Могу представить, — улыбнулся Андрей. — Хотя с другой стороны можно уже и не искать. Первая транспортная сеть пространственного метро запущена в Анклаве три года назад.

— Вы смогли разобраться с дайтанской технологией? — удивился Кир.

— Нет, создали свою, и поверь, по многим параметрам она уже превосходит инопланетную, к тому же мы продолжаем ее совершенствовать. Думаю, вскоре любой человек сможет, шагнув за порог своего дома, оказаться в любой желаемой точке Анклава. Да что Анклав, вся вселенная лежит перед нами, миллиарды неизведанных миров, сейчас они буквально в шаге от нас и стоит…

— Ты так и остался мечтателем, Андрюха, — перебил разошедшегося друга Градов.

— А ты нет?

Кирилл отрицательно покачал головой.

— Давно уже перестал. Это умерло во мне, исчезло, сейчас даже и не вспомню когда, — он поднялся с кровати и, подойдя к стоящему в углу цилиндру утилизатора, сунул в него пустую бутылку. — Так что я теперь прожженный циник и реалист, дружище.

Он вернулся на место, и они несколько минут молчали, прекрасно понимая, что все сказанное не то о чем каждый из них хотел бы поговорить.

— Как там мама? — наконец спросил Кирилл тихим голосом, не поворачивая головы и смотря перед собой невидящим взглядом.

— Насколько мне известно, у тети Иры все в порядке, — ответил Малышев. — Ты мне лучше скажи, почему ты не хочешь возвращаться на Землю?

— А кто меня отпустит? — пожал плечами Кирилл. — Видел эту пару кранглос эр та, что шли за нами…

Андрей поморщился.

— Перестань, Кир. Если бы ты захотел тебя бы никто тут не удержал, да и Георг бы подсобил. Давай уж на чистоту.

— На чистоту, — Кирилл криво усмехнулся. — Ну давай начистоту. Что ты хочешь от меня услышать? Почему я не лечу на Землю, не спешу в родные пенаты, дабы припасть головой к материнской груди? А зачем?

Он вопросительно посмотрел на хмурившегося Малышева.

— Зачем мне это, Андрей? Понимаешь, все эти годы я только и делал, что искал возможность вернуться, а вернувшись, постоянно задаю себе один и тот же вопрос: «а стоило ли?». Кто сейчас перед тобой, Андрюш? Землянин, торкленец, энгмарец, а может торгунец? Три десятка лет я жил там, — он кивнул головой вверх, — а не здесь. Да шардзым уран кур, я спал с женщиной, у которой вместо ног птичьи лапы, а свои эмоции она выражала путем смены цвета своих рогов. Рогов, понимаешь, Андрей, рогов! И самое главное, что я ее прекрасно понимал…..и любил….наверное, любил. Не знаю, уже не знаю! Черт, все так запутанно.

Последние слова он произнес почти шепотом, обхватив голову руками.

— Кирилл, но тетя Ира ждет, да и Лайм…не будь эгоистом.

— Эгоистом?! — Кирилл коротко хохотнул. — Тебе ли говорить об эгоизме. Примчался сюда к черту на кулички, наверняка оставив свою жену, работу и прочие личные дела.

— Причем тут это? — Удивился Малышев.

— Да притом. Что вот тебя сюда привело? Желание увидеть старого друга — возможно, но признайся, больше тебя интересовало то, где я был, что видел. Ты хотел это услышать сам из первых уст раньше, чем все остальные. Ты ученый, Андрей и этот интерес понятен, но с другой стороны, что это если не эгоизм? С другой стороны, мы все эгоисты, я, ты, большинство из обитателей этой базы, вообще все те, кто живет своими мечтами, своими надеждами, все кто стремиться вперед за грань познанного, за пределы допустимого — все они эгоисты, ибо идут к своей цели, наплевав на окружающих, забыв про ближних, не думая о последствиях. Андрюш, весь этот мир создан эгоистами, все научные открытия сделаны эгоистами, мы движемся вперед благодаря эгоистам…

— Ты утрируешь.

— Возможно, в чем-то. Но так ли я неправ?

— Кирилл, ты…

— Все, хватит, — Кир быстрым жестом руки остановил Малышева и посмотрел на него исподлобья твердым взглядом. — Давай больше не будем об этом, — его голос сквозил холодом. — Сперва мне нужно разобраться с самим собой, решить еще кой-какие вопросы, а все остальное потом. Просто прими, что пока я еще не готов вернуться домой и все.

— Хорошо, — не стал спорить Малышев, внутренне поежившись и неожиданно почувствовав себя несколько не в своей тарелке, ибо сидевший перед ним мужчина был не тем Кириллом, каким он его помнил. В памяти отпечатался образ романтичного, влюбленного в звезды юноши, который в минуты опасности никогда не трусил, не терял голову и мог проявить неожиданную твердость характера, однако тот, кого он видел сейчас, был другим: уставший, обожженный звездами человек прошедший сквозь огни, воды и десятки сражений, многое потерявший, но и немало обретший.

«Надеялся встретить повзрослевшего котенка, а наткнулся на матерого тигра», — подумал Андрей, после чего примирительным голосом предложил: — Может, тогда просто расскажешь о том, что с тобой произошло за эти годы, хотя бы вкратце.

— А вот это можно, — кивнул Градов.

Они проговорили несколько часов. Кир рассказывал, а Андрей в основном завороженно слушал, лишь изредка прерывая и задавая вопросы в некоторых особо заинтересовавших его местах, одновременно чувствуя как для него медленно, словно нехотя приоткрывается окно в другой еще неизведанный мир. Рассказ Кирилла был для него как сказка: порой веселая, порой грустная, полная опасных приключений, неожиданных встреч и неразрешимых загадок, наполненная грустью расставаний и горечью безвозвратных потерь — жестокая, бескомпромиссная сказка жизни.

Прощаясь, Кирилл опять обнял его, а позднее, сидя в местной столовой за чашкой кофе и размышляя обо всем услышанном Малышев, к своему удивлению, обнаружил в кармане рубашки пластинку информ-кристалла.

— Перекидываем провод подачи на левый контур, эту трубку охлаждения блокируем и все, пробуй, — склонившийся над откинутой крышкой двигательного отсека старенького глайдера Рен Айко с кряхтением распрямился и, вытерев руки потемневшей от грязи тряпкой, выжидающе посмотрел на сидевшего в кабине загорелого пацана лет девяти-десяти. Тот кивнул в ответ и послушно щелкнул тумблером. Внутри машины что-то громко хрустнуло, затем загудело, а из моторного отсека брызнул целый сноп искр, заставивший Айко закрыться рукой и негромко выругаться.

— Кимка, глуши! — крикнул он и, дождавшись, когда его юный помощник отключит двигатель, сунул руку в двигательный отсек по самое плечо. Пошарив там и нащупав нужный узел, он одними пальцами отщелкнул клеммы соединения, вытащив наружу небольшой шар, сделанный из какого-то прозрачного материала, поверхность которого была густо покрыта налетом гари.

— Пап, что там? — поинтересовался мальчишка, по пояс высовываясь из кабины.

— Все нормально, просто кое-что надо заменить! — крикнул в ответ Рен. — Сиди на месте, я схожу за запчастью.

Он спрыгнул с крыла и, ободряюще улыбнувшись наблюдающему за ним сыну, направился к сараю, роль которого выполнял старый контейнер с облупленными от времени стенам, поверхность которых украшали многочисленные заплатки. Айко никогда не понимал что за слабость питал его отец к этой ржавой рухляди и почему за все годы так и не построил на его месте нормальное здание с возведением которого за день справился бы любой инженерный киборг. Возможно, просто не успел. Отцу было всего сто двадцать, и он не торопился жить, вечно все откладывая на потом…все на потом.

Айко вздохнул. Уже прошло шесть лет с тех пор как отца поглотило море и, несмотря на все поиски, место крушения его глайдера так и не было обнаружено.

С тех пор мать перебралась на материк, браться с сестрами разлетелись кто куда, а старый дом навещал только он, да и то изредка, так как свободного времени было не особо много. Однако здесь ему нравилось, отчий дом дарил какой-то странный покой и умиротворение в душе, а Минако была просто в восхищении от местных пляжей и красот коралловых рифов с их прозрачной водой и разномастными обитателями. Киму здесь тоже нравилось, а вот Алана наоборот всеми путями старалась избегать этих коротких поездок и на этот раз осталась в городе, сославшись на дела учебные. Впрочем, настаивать он не стал.

Рен открыл скрипучую дверь сарая и, включив свет, усмехнулся. В отличие от непритязательного внешнего вида внутри контейнера царил строгая чистота и абсолютный порядок. Все вещи были аккуратно разложены по ящикам, а каждая запчасть имела свою нишу и хранилась в герметичной упаковке. Пройдя вдоль полок, он остановился около нужной, достал цветастую коробку, открыл ее и, убедившись в идентичности деталей, направился к выходу.

— Рен, — в проеме двери появилась гибкая фигурка Минако облаченная в гидрокостюм, — ты тут, дорогой?

— Тут. Распределитель сдох, хорошо в батиных закромах есть все что нужно. А ты опять на пляж собралась?

— Ну да, — кивнул та. — Отдыхать я сюда приехала или что?

— Отдыхать, отдыхать, я даже и не возражаю, — успокоил жену Рен, в притворном испуге замахав руками.

— Вот тот-то, — смягчилась женщина и, призывно качнув бедрами, бархатным голосом поинтересовалась: — Со мной не желаете поплавать, господин механик.

— Пожалуй, воздержусь, мадам, — ответил Айко, с улыбкой прижимая жену к себе и втайне млея от прикосновения ее упругого тела прекрасно ощутимого сквозь тонкую пленку костюма. — Я же обещал сыну свозить его на рыбалку, а обещания нужно выполнять.

— Да взяли бы обычную лодку.

— У берега не то, — поморщился Рен. — Хочу на тунца с ним сходить, пусть поймает настоящую рыбину.

— Мужчины, — женщина вздохнула. — Ладно, возись со своим старьем, а сына я пока с собой возьму.

— Это еще почему? — удивился Айко.

— Да потому что мальчишке нужно со сверстниками общаться, а не со старым пердуном штаны в кабине просиживать.

— Он не просиживает, а помогает.

— Ага, нажимая на кнопку туда- сюда, да подавая папке ключи.

— Так помогает же…

— Балбес ты старый, — Минако приподнялась на цыпочки и шлепнула мужа по лбу. — Отпусти ребенка поиграться, а то он молчит, чтобы отца не обидеть, а ребята с утра за ним уже несколько раз заходили.

— Ну вот, теперь я еще и плохим стал, ребенка третирую.

— Ты неплохой, — рука женщины ласково скользнула по его щеке вверх, затем резко сжалась в кулачок и впечаталась в лоб, — ты просто у меня ту-го-дум. Отпусти ребенка, пусть поиграет.

— Да я что, против? — Рен почесал лоб. — Идите, сам справлюсь.

— Вот и хорошо, милый, — Минако чмокнула мужа в щеку и, повернувшись, крикнула: — Ким, идем, папа разрешил!

После того как Минако с Кимом ушли Рен еще некоторое время возился с глайдером, устанавливая и настраивая синхронизатор, затем завел двигатель, поднял его в воздух и, сделав круг над домом, опустил обратно. Старенький аппарат постоянно нырял носом, валился на правый бок, заставляя бортовой вирт протестующе пищать, выдавая на небольшом экране предупреждения о потери мощности. Нужно было снимать пластины антигравов, разбираться с ячейками истечения, менять их, или проводить точечную калибровку, однако желание продолжать ремонт улетучилось вместе с уходом жены и сына. Поэтому Айко собрал инструмент, отнес его в сарай, некоторое время раздумывал над возможностью присоединиться к своим на пляже, но, не обнаружив в себе желания к «жаренью» на песке с последующим бултыханием в соленой воде, решил предаться лености, оккупировав старенький диванчик на веранде. Быстро просмотрев новости системы, он некоторое время «подвис» на исторической передаче про шестимесячную войну ОША1 с ЕАНР2 разразившуюся в конце двадцать пятого века и едва не поставившей Землю на грань всепланетарной катастрофы. Перед глазами мелькали кадры военной хроники: убитые люди, разрушенные города, остатки боевой техники, большинство из которой была знакома Рену не понаслышке. Более пяти столетий прошло с момента последнего военного конфликта, а Земля до сих пор не излечилась от ран, постоянно извергая из своего нутра опасные «сюрпризы» неспокойных веков.

Он сидит неподвижно, смотря на распростертое у его ног девичье тело в порванном комбинезоне, затем переводит свой взгляд на хищные силуэты «Смертоносцев», затем мотает головой, отгоняя всяческие сомнения, и склоняется над телом.

— Нет, ты не умрешь, не сейчас, — тело девушки словно налито свинцом и а ее рука постоянно сползает с его плеча. — Не сейчас, подруга, не сейчас. История с Герой не повториться. Ты еще должна дождаться Кирилла, должна слышишь, ДОЛЖНА!

Двери лифта с легким треньканьем расходятся в разные стороны, заставив невольно щурить глаза от хлынувшего изнутри света. Шаг, еще шаг.

— Должна! Держись, Лайм, держись!

Кабина лифта с легким шуршанием уносится вверх. Свет, полутемный коридор, гул тревоги, визг излучателей защитных дронов, дикая боль в спине, темнота и где-то там, на грани яви, методичное биение обратного отчета.

Айко мотнул головой, прогоняя воспоминание, вздохнул и щелчком пальцев заставил висящий перед ним экран растаять в воздухе. Тогда они с Лайм выжили лишь чудом — спасательная команда успела вытащить их с бункера буквально за пару минут до взрыва, уничтожившего почти половину острова. Потом была ванна с регенерационным гелем, замена правой лопатки на имплантат, сращивание раздробленных ребер — мелочи. Лайм пострадала куда серьезнее. Ее рукопашная схватка охранными киборгами была сущим безумием, но она смогла победить и выиграть время… Вот только большинство повреждений ее внутренних органов были не совместимы с жизнью для многих обычных людей, но к счастью не для нее. Благодаря земным врачам и особенностям собственного организма, являющегося порождением сумрачного гения профессора Курозаки Айно скрестившего живое и неживое, Лаймалин смогла выжить и восстановиться.

Рен вздохнул и, сев на диване, несколько минут смотрел бездумным взглядом на верхушки деревьев то и дело взъерошиваемых легким бризом, затем решительно набрал на запястнике номер Лайм. Почти минуту перед ним в воздухе висела пиктограмма вызова, а когда Рен уже хотел дать «отбой» она неожиданно позеленела, крутанулась вокруг своей оси, с мелодичной трелью разворачиваясь в небольшой экран с которого на него удивленно смотрела худенькая девушка в черной форме с короткими волосами странного зеленого цвета.

— Айко, что-то случилось?

— Ну почему сразу случилось, — расплылся в улыбке Айко. — Просто вспомнил про старого, но очень симпатичного друга и решил позвонить, дабы воочию лицезреть блеск ваших прекрасных фиолетовых глаз.

Лайм непонимающе посмотрела на лыбящуюся физиономию мужчины, затем неожиданно для него рассмеялась и, махнув рукой, бросила:

— Рен, кто — кто, а ты совсем не меняешься.

— Это плохо? — Айко постарался придать лицу обиженное выражение.

— Нет, — покачала головой девушка. — Наверно нет. В этом весь ты. Не звонишь годами, зато потом сразу начинаешь с комплиментов.

— Ну а почему бы не сделать даме приятно, — развел руками Рен. — К тому же такой…ммм…обворожительной.

— Спасибо, но как же Айра, разве не она у тебя самая красивая и обворожительная? — хитро прищурилась Лаймалин.

— Жена — это святое, икона, — Рен воздел вверх указательный палец, — а ты просто красивая.

— Выкрутился.

Лайм снова рассмеялась, затем неожиданно стала серьезной, посмотрела куда-то вбок, и вновь повернувшись к экрану сказала:

— Прости, Рен, мне надо бежать. Если ничего срочного, то давай лучше завтра созвонимся, может денек посвободнее выдастся.

— Что-то случилось?

— Да ничего такого. Просто Дорнеру не с того ни с сего понадобилось слетать куда-то в Анклав и все дела по академии он оставил на меня, вот и кручусь как белка в колесе.

— Хм, — задумчиво хмыкнул Айко. — Интересно, что нашему старику там понадобилось?

Тонкие плечи девушки дернулись вверх.

— Откуда я знаю, Рен. Может, решил родных навестить, он же с Ценезии родом, или ты не знал?

Айко отрицательно мотнул головой.

— Ладно, мне, правда, пора. Привет Айре.

Лайм виновато улыбнулась и, послав ему воздушный поцелуй, отключилась.

Рен поднялся с дивана и прошелся по веранде, вновь раздумывая, не сходить ли на пляж, но выскочившая перед ним пиктограмма сигнала срочного вызова, заставила его удивленно вскинуть брови. Он бросил быстрый взгляд на запястник, где мерцала золотистая змейка сообщающая, что вызов идет по защищенному каналу, нахмурился, и провел пальцем по экрану прибора.

— Привет, дружище, — мужчина на экране приветственно поднял руку.

— Андрей, — Айко озадаченно посмотрел на запястник, где продолжала мерцать золотистая змейка, затем вновь перевел взгляд на Малышева. — С каких это пор ты работаешь на безопасность?

— Я ни на кого не работаю, — нахмурился Малышев. — Просто один наш общий знакомый попросил кое-что для него сделать.

— Дай угадаю, — Айко прищелкнул пальцами. — Арнольд Майер.

Малышев отрицательно покачал головой.

— Марк Дорнер.

— Дорнер. О как, — Рен растерянно взъерошил шевелюру. — Ладно, не буду расспрашивать, ваши дела. Что надо от меня?

— Мне нужна консультация спеца по сверхсложным вирт-системам. Это же вроде твоя стезя?

— Ну, кое в чем разбираюсь, — уклончиво ответил Рен. — А в чем проблема и почему именно я?

Андрей обернулся, словно проверяя, не стоит ли кто у него за спиной, затем нагнулся ближе к экрану.

— Потому что помощь нужна одному нашему старому другу. Точнее не ему самому, просто он хочет восстановить один вирт…

— Малышев, не темни, — Айко поморщился. — Ты вообще где? Говори напрямую, зная этот канал могу тебя уверить, что кто ненужно нас не услышит.

— Я на Тринарде.

— Ого, — удивился Рен. — Далеко же тебя занесло. А у рейнджеров, что своих спецов уже нет? Вроде неглупые ребята там работали.

— Тут все не так просто. Во-первых, это не просто вирт, а искусственный интеллект, во- вторых, он инопланетный, а в третьих, помощь нужна «омеге семь».

Айко вздрогнул, затем пристально посмотрел на Малышева, словно в надежде, что он шутит, но тот лишь коротко кивнул, подтверждая его догадку и тихим голосом добавил:

— Он вернулся, Рен, вернулся.

Глава 4

Со стороны Альтион напоминал Сатурн и в первую очередь из-за вращающегося вокруг него гигантского кольца орбитальной платформы соединённого с поверхностью планеты тонкими нитями орбитальных лифтов. Посадка на саму планету была запрещена, поэтому кольцо являлось космопортом, а одновременно космической станцией, научной лабораторией, производственной базой и родным домом для сотни тысяч рабочих, ученых и военных. Его размеры реально поражали. «Аргус» шел над поверхностью кольца, почти касаясь своим «брюхом» едва видимой глазом серебристой дымки защитного поля, а внизу под его днищем проплывали целые города и поселки, шумели леса, блестели под лучами местного солнца зеркала небольших озер. Этот рукотворный мир был гимном человеческому могуществу и одновременно песней его глупости, ибо на его создание было затрачено такое количество труда, материалов и энергии, что можно было терраформировать пару планет системы, превратив их поистине в райские места, и это вышло бы даже дешевле.

Кирилл, сидевший на небольшой утопленной в нише кровати, криво усмехнулся посетившей его мысли и взмахом руки заставил стену каюты потерять свою прозрачность, после чего плюхнулся на подушку, закинув руки за голову. Исходя из того что он знал, до посадки оставалось не меньше часа, а делать особо было нечего. Можно конечно было спуститься в кают-компанию, но там скорей всего было пусто, так как весь экипаж наверняка находился на своих местах согласно расписанию. К тому же за неделю полета он так ни с кем толком не познакомился, ибо члены команды почему-то относились к нему крайне насторожено. Пожалуй, только корабельный медик была с ним более-менее дружелюбна, но ее вечные расспросы о его прошлом несколько напрягали. Тихо мурлыкнул сигнал вызова и Кир машинально вскинул руку к подбородку, но, не обнаружив на воротнике привычного треугольника эйпера, тихонько чертыхнулся и перевел взгляд на экран запястника. Несколько мгновений он всматривался в разноцветные иконки меню, морща лоб и вспоминая, что к чему, затем резко сел и неуверенно ткнул пальцем в зеленый кружок с разбегающимися лучиками. Дрожание воздуха перед глазами. Развернувшийся перед его лицом плазмоэкран был едва ли с ладонь размером. Кирилл осторожно прикоснулся к нему пальцем, ощутив податливую упругость, которая тут же исчезала, стоило только увеличить давление, а рука спокойно прошла насквозь, не встретив ни малейшего сопротивления. Растерянно потерев переносицу, Кир на секунду задумался, затем решительным жестом раздвинул края экрана, одновременно отодвинув его подальше от себя.

— Подстроил? — поинтересовался Дорнер терпеливо дожидающийся окончания его манипуляций.

— Вроде, — кивнул Кирилл. — Немного забыл как этим пользоваться.

— Перскон бы взял.

Градов поморщился.

— У меня можно сказать только что нечто подобное из головы вытянули, новую железку туда засовывать пока не хочу.

— Там нет железа, это скорее биосинтетическая самоорганизующаяся система типа…

— Все равно, — перебил командора Кир. — За последние годы я привык к более простым видам связи, так что запястник вполне подойдет.

— Понятно. Ладно, готов к представлению?

Кирилл молча пожал плечами, как бы показывая, что вопрос бессмыслен по своей сути.

— Вот и хорошо, — бросил Марк, на миг скашивая глаза куда-то вбок. — Главное веди себя естественнее, но болтай поменьше.

— Господин Дорнер, — Кирилл посмотрел на командора исподлобья. — Я уже не маленький и, поверьте, знаю как вести себя в подобных ситуациях.

— Я и не сомневаюсь, — уголки губ Дорнера дернулись вверх, но взгляд остался абсолютно серьезным и в нем появился стальной блеск, — просто держу тебя в тонусе. Ты должен помнить, что у нас на чаше весов и чем мы рискуем.

— Это трудно забыть.

— Хорошо, — Дорнер откинулся в кресле. — По прибытии советую воспользоваться метро, а не лифтом. Местные безопасники тебя, конечно, подстрахуют, но на лифте долго, хотя спускаться довольно интересно, особенно если никуда не спешишь можно расслабиться за чашкой кофе или снять кабинку и вздремнуть пару часиков.

— Спасибо, за неделю надремался аж тошнит.

— Я почему-то так и думал, — на этот раз улыбка командора выглядела вполне естественно. — Ладно, отключаюсь, до встречи в башне совета.

Дорнер отключил связь и развернул кресло к стоящему у окна Майеру.

— Смотрю ты сегодня смурнее, чем обычно, старина. Опять что-то не так?

— Все не так, — Арнольд развернулся, прошел через стоящий позади него стол и уселся в возникшее из ниоткуда кресло. — Я только что со встречи пытался убедить их действовать единым фронтом, однако эти идиоты в погонах только и думают, как прикрыть собственные зады. Сомневаюсь, что выступление Градова в Совете хоть на что-то повлияет.

— Я тоже не надеюсь, но попробовать стоит, — сказал Марк, беря со стола пачку с сигаретами и косясь на голограмму комиссара. — Кристалл что-нибудь дал?

Майер кивнул.

— Да, и многое, но в первую очередь, содержащаяся там информация, подтверждает слова Градова о предстоящем вторжении, а так же предположение что за квадройдами… точнее кергарцами стоит третья сила, причем довольно могущественная.

— Незримые?

— Кто? — Майер удивленно посмотрел на Дорнера.

— Так их Кирилл называет, — ответил Марк, закуривая. — По его словам тамошние службы безопасности много по ним работали, однако в основном безуспешно. Как я понял, эти ребята очень умны, и просчитывают последствия своих шагов на десятилетия вперед.

— Скорее на столетия, а то и тысячелетия, — сказал Арнольд, извлекая из воздуха исходящую кофейным паром кружку. — Действуют они действительно тонко, но не стоит из них делать супергениев, к тому же ребята повторяются. Кстати, те, кто передал нам информацию, называют их не иначе как Тахла.

— Тахла, тахла, — несколько раз повторил Марк и поморщился. — Не лежит на языке, Незримые лучше и как-то благозвучнее.

Он затянулся и, выпустив в приоткрытое окно струйку дыма, спросил:

— Поясни, что ты имел в виду под «повторяются»?

— Ну, как бы сказать покороче, — Майер отхлебнул из кружки. — В общем, если Кирилл тебе еще не рассказывал, то кергарцы некогда были союзниками тех существ, что построили те самые врата на тридцать два семьдесят четыре.

— Дайтанцы.

— Смотрю, ты уже много с него выпытал.

— Не лично, — улыбнулся Дорнер. — Ты рассказывай, не отвлекайся.

— Хм, — Арнольд задумчиво посмотрел на командора, сделал еще один глоток кофе и продолжил: — Так вот, некогда правители кергарцев пошли на сделку с тахла, и перешли на их сторону, ударив дайтанцам в спину. Впрочем, это не главное, главное то, что тахла поставили над кергарцами страшный эксперимент. Не знаю, сколько на это ушло времени, но, вся суть в том, что они изменили целую расу, сведя весь смысл ее существования к войне. Кергарцы стали идеальными солдатами — существами, не знающими страха и угрызений совести, в меру жестокими, в меру разумными и в меру послушными. Ничего не напоминает?

— Черт, — Марк затушил сигарету в стоящей на столе резной пепельнице в виде каменной чаши, — сайрусовцы и их симбиоты. Думаешь, готовился подобный сценарий?

— Уверен, — кивнул комиссар. — Сам же знаешь, что проверенная тактика действует лучше всего.

— Ну, тут когда как.

— В нашем случае действует и еще как. Посмотри, что за последние годы стало с СаГеИ, такое впечатление, что все государство откатилось куда-то в лохматую древность. Сплошные призывы к войне, речи о превосходстве саксоно-германской расы, о грядущей великой миссии, возложенной на них богами вселенной. Причем это все денно и нощно вливается в головы граждан их пропагандой, плюс симбиоты.

— Да знаю я, — поморщился Дорнер. — Только стоит ли тут грешить на чужаков, когда у нас и своих властных дебилов на тысячу лет вперед припасено.

— Полностью согласен, дружище, — комиссар отсалютовал ему бокалом. — Увы, аналитики говорят другое. Слишком много пересечений, совпадений и наложений в некоторых ситуационных моделях. Ты же знаешь, что в последние годы мы все отчетливо ощущали некое внешнее воздействие пытающее раскачать человеческий социум, подвинуть его к краю раскола. Даже пытались ему противодействовать.

— Вот только не очень удачно, — усмехнулся Марк, вновь доставая из пачки сигарету.

— Ну не скажи, — покачал головой Майер. — Если бы не наше вмешательство, то эти сиорги расползлись бы по всему Анклаву и вот тогда последствия могли бы быть катастрофическими. Да и удара по базам квадройдов от нас явно не ожидали.

— Возможно, ты и прав, — подумав, ответил командор. — Так все же, что нам дал этот кристалл?

— Недостающие куски мозаики. Теперь мы в какой-то степени начинаем понимать происходящее, а значит, можем просчитать действия на нашего противника, — Арнольд отставил недопитое кофе и, наклонившись в сторону Марка, тихим голосом произнес: — Есть основания предполагать, что СаГеИ начнут войну с ОСМ едва кергарский флот пересечет границу Анклава.

Пальцы Дорнера мнущие сигарету замерли.

— Проверенная тактика говоришь…Черт, — он посмотрел на Майера пристальным взглядом. — Что решили на совете штабов?

Комиссар нервно дернул щекой и поморщился.

— Как всегда болтовня, недоверие, перетягивание одеял, а кой у кого и тихая паника. Многие пока просто выжидают, что решат политики и не готовы брать на себя ответственность. Знаешь, Марк, некоторые люди меня удивляют. Над человечеством нависла реальная опасность уничтожения, а они только и думают о том, что могут лишиться тепленького места из-за своего поспешного решения, — он вздохнул. — Надеюсь, хоть к вам с Градовым прислушаются.

— Ну, мы постараемся, — криво усмехнулся Дорнер, отправляя остатки смятой сигареты в пепельницу. — Кир тут уже почти герой человечества, о нем все информационные каналы твердят днями и ночами. Так что прислушаются.

— Назначен быть героем, значит… глупый план, — Арнольд саркастически хмыкнул и покачал головой. — Смотри, если что, Ирка обоим головы отвернет, она баба отчаянная, — он хлопнул руками по коленям. — Ладно, действуйте. Знаешь, если честно, у моей встречи все же был один большой плюс. Нам тут немного развязали руки, так что пока вы там всех уговариваете, мы рубанем гидре одну голову и посмотрим, где зашевелится.

Пространство дрогнуло, пошло волнами, выдавив из своего нутра странную едва заметную тень, которая метнулась к ближайшему спутнику планеты, зависла над его каменистой поверхностью, раскинув веер прозрачных щупалец и тут же, втянув их внутрь, камнем рухнула вниз. Взмыли легкие облачка пыли, на миг, обрисовав причудливый силуэт корабля который сразу же исчез, заставив те закрутиться в безвоздушной атмосфере спутника небольшими пыльными вихрями.

«Ирина Анатольевна, мы на месте. Шевеления не ощущаю, похоже, прошли незамеченными», — голос в голове Градовой, заставил ее очнуться от странного полусна стазисостановки, позволившей без последствий перенести режим прямого прокола.

«Хорошо, Ген, буди остальных будем готовиться», — так же мысленно ответила женщина.

Он сделала шаг вперед, словно продираясь через вязкую глину, и матово-серая поверхность стены послушно отпустила ее тело, а окружающее пространство «поплыло», спешно формируя привычное глазу помещение десантного отсека.

«Искрящийся» был кораблем нового типа и представлял собой по сути квазиживой метаморфный организм с высокой степенью вариативности, чей внешний облик был ограничен лишь некоторыми особенностями конструкции да фантазией пилота, что на время полета срастался с ним практически воедино, становясь мозгом этого механического существа. Впрочем, внутреннее пространство космолета обладало не меньшей степенью адаптивности, подстраиваясь под желания членов экипажа, и приложив усилия внутри корабля можно было воссоздать все что угодно, от дорогого интерьера элитного отеля двадцать четвертого века, до небольшого куска морского побережья. К счастью или сожалению, но создатели этой чудо машины ограничили фантазии будущих пассажиров, задав набор стандартных интерьеров которые можно было видоизменять лишь в определенных пределах.

Ирина прошла вдоль сформировавшихся прямо из стен оружейных шкафчиков, открыла один из них и, обнаружив внутри протонный излучатель, хмыкнула, аккуратно закрыв дверцу. Стена напротив вздрогнула, вздулась бугром, затем потекла, выпуская из своего нутра худощавого рыжеволосого мужчину в черном чешуйчатом комбинезоне.

— Едрен фазатрон никак не могу привыкнуть к этому кораблю, особенно к его системе стазиса, такое впечатление, что тебя засасывает нечто большое и живое в свое липкое влажное нутро, бррр, — он демонстративно передернул плечами.

— Геп, я всегда знала, что у тебя богатая фантазия, — сказала Ирина, с улыбкой смотря на подходящего спецназовца, — но не думала, что ты такой впечатлительный.

— Не, командир, ну, правда, ведь противно.

Стена отсека вновь пошла буграми, продолжая выталкивать из своего нутра остальных десантников, и комната быстро наполнилась тихим гомоном голосов обсуждающих перелет и предстоящее задание. Ирина несколько минут слушала разговоры, чувствуя в голосах некоторых явный мандраж и проскальзывающие панические нотки, затем вздохнула и скосила глаза на присевшего рядом Гепа.

— Все будет в порядке, — сказал он вполголоса, не поворачивая головы, — ребята волнуются, но они готовы.

— Я это знаю, — так же тихо ответила Градова, — и уверена в них как никто, но все равно жаль, что стариков мало.

Она перевела взор на державшуюся в стороне от остальных молчаливую четверку спецназовцев, которые неторопливо и методично готовились к высадке, проверяя функциональность своей биодброни и исправность оружия.

Геп проследил ее взгляд и хотел что-то ответить, но стена отсека неожиданно с легким всхлипом разошлась, а в образовавшуюся дыру протиснулся высокий худощавый мужчина в тактической футболке, чей защитный рисунок постоянно и неуловимо менялся, стараясь подстроиться под окружение, отчего у смотревших на нее сразу же зарябило в глазах.

— Полковник, можно вас на пару слов, — пробасил он.

Ирина коротко кивнула и, поднявшись со своего места, хлопнула Гепа по плечу, добавив:

— Присмотри тут за всем.

Выйдя вслед за мужчиной в узкий коридор, Ирина дождалась, пока стена за ними закроется, после чего спросила:

— Капитан, что-то случилось?

— Нет, Ирина Анатольевна, просто у нас тут с господином Рониным возникла пара кой-каких вопросов.

Ирина повернула голову и вопросительно посмотрела на стоящего у стены белобрысого широкоплечего парня в пятнистой форме.

— Старший лейтенант Старк, командир подразделения специального назначения «Пума», ОСМ, — белобрысый вскинул руку к голове. — Извините, не успел представиться на базе, грузили буквально с борта на борт.

— Я в курсе кто вы, — сказал Ирина. — Андре Старк, тридцать два года, родились на Целезии, в армии с двадцати двух лет, не женаты, но есть ребенок — мальчик, шесть лет. Награды, — она на секунду задумалась. — «Орден Славы» первой и второй степени, «Орден Пристона», серебряная…

— Все, все, стоп, — прервал ее Андре, рассмеявшись. — Я все понял, госпожа полковник, нас вам сдали, причем со всеми потрохами.

— А ты что в этом сомневался, — бросил Ронин, прислоняясь спиной к стене. — Командир должен все знать о своих подчинённых иначе он не сможет им доверять на все сто процентов.

— Я бы сказала по-другому, — ответила Ирина, улыбнувшись. — Командир должен все знать о своих подчиненных, потому как только тогда он сможет использовать их потенциал на все сто процентов.

— Тоже верно, — кивнул капитан, секунду подумав. — Впрочем, давайте без разглагольствований. Ирина Анатольевна, можно пару вопросов, а то перед отправкой как-то все сумбурно, толком и не обсудили.

— Я так вообще ничего не обсуждал, — буркнул Старк. — Высадили, влили в бошку краткий пакет с информацией, затем засунули в этот ваш… — он демонстративно огляделся. — Даже не знаю, как это назвать.

— Перспективный космолет серии 3456, класс «оборотень», МПМК-7 «Искрящийся».

— Спасибо, сразу стало легче, — хохотнул лейтенант. — Хотя по мне так это какая-то живая хренотень, которая почему-то разрешила собой пользоваться. Точнее не собой, а своим брюхом, где мы сейчас и находимся, и стоит ей передумать, как нас тут же засосет обратно в стены и переварит. Бррр…

Он театрально передернул плечами.

— Ну, если вам так легче, то пусть так и оно будет, — улыбнулась в ответ Ирина. — Только в таком случае я бы советовала вам облачиться в скафандр, дабы уцелеть, если наш корабль вдруг задумает вас переварить. Хотя…

Она окинула десантника оценивающим взглядом и отрицательно покачала головой.

— Нет, слишком жилистый, наша «Искорка» любит помясистее, так что, лейтенант, можете на счет себя не беспокоиться.

Старк расплылся в белозубой улыбке, хотел что-то ответить, но Ронин его остановил.

— Народ, давайте оставим все эти препирательства и заигрывания на потом.

— Я…

— На потом.

Андре притворно тяжело вздохнул и лишь развел руками.

— Росичи совсем шуток не понимают.

— Всякой шутке свое время, — бросил Ронин и повернулся к Градовой. — Полковник, хочу спросить, как думаете высаживаться. Флота прикрытия нет. В систему мы зашли, но ведь стоит нам отлепиться от этой глыбы и пойти на посадку как нас сразу же засекут. Этот ваш кораблик конечно странный, тут Андре прав, но не думаю, что совсем уж не видим для радаров, да и тепловой след от входа в атмосферу такой громадины скрыть будет трудновато. Быстрый проход со сбросом в стратосфере — сильно раскидает, да и буча поднимется такая, что тем, кто уцелеет, на пару месяцев придется залегать где-нибудь. В план операции нас посвятили, там более менее все понятно, но как мы попадем к цели?

— Прыгнем прям отсюда.

Мужчины удивленно переглянулись.

— Переход в пределах атмосферы…. самоубийство.

— Ага, видел я последствия подобной попытки, — криво усмехнулся Старк, — воронка на десяток километров. Идиотская шутка.

Ирина успокаивающе выставила руку с раскрытой ладонью перед собой.

— Это не шутка, но и не совсем обычный прыжок, тут используется другая технология. Точно сама не знаю, но этот способ не позволяет путешествовать со сверхсветовыми скоростями или сжимать пространство, мы как бы бурим в нем тоннель, проходим даже не за его пределами, а как бы между слоями. При этом способе не происходит цепная дестабилизация.

— Хм, — хмыкнул капитан. — Понятно, что ничего непонятно, но хотя бы радует, что при выходе мы не разлетимся на кварки вместе с куском планеты.

— Если так, то чего же мы ждем?

Женщина скосила глаза на лейтенанта.

— Сигнала от нашего агента, точнее от установленного им маяка. Увы, но данный метод перехода пока плохо отработан и разброс при выходе все еще довольно велик. Не хотелось бы промахнуться и вынырнуть в районе одного из ближайших мегаполисов.

— Да это было бы неприятно, — согласился Ронин. — Однако пока ждем, предлагаю еще разок пробежаться по разработанному плану и подумать, что надо скорректировать.

Ирина молча кивнула и, мысленным приказом сформировав перед собой поверхность с объемной тактической картой, жестом руки пригласила мужчин к выросшему из пола импровизированному столу.

— Итак, идем тремя группами, — начала она. — Я со своими ребятами впереди, группа Старка на зачистке, а у вас капитан самое сложное, на вас контроль периметра и его удержание, в случае если подмога нашим друзьям подоспеет раньше расчетного…

Черная угловатая туша бронированного глайдера плавно опустилась перед широкой мраморной лестницей ведущий к входу в здание Совета Свободных Межзвездных Государств стоэтажной стрелой взмывшего в бледно-голубое небо Альтиона. Худенькая рыжеволосая девушка, все время сидевшая на бортике фонтана и с аппетитом уплетавшая гала-сэндвич, при виде садящейся машины ловко спрыгнула вниз, закинула недоеденный бутерброд в урну и, вытерев руки о полы цветастой жилетки, устремилась к глайдеру вокруг которого уже начал образовываться плотная толпа народа, сдерживаемая невесть откуда появившимися полицейскими киборгами. Люди все прибывали, заполняя все свободное пространство от подножия лестницы до самых дверей, и следовало торопиться. Сунув руку в небольшую напоясную сумку, девушка выкинула вверх десяток миниатюрных камер, которые с легким шелестом принялись роиться над ее головой. Вслед за камерами из сумки появился тонкий золотистый ободок, который одним движением руки исчез в копне ее огненных волос, а на груди и спине жилетки проступила серебристая надпись «Пресса». Жест двумя сложенными пальцами перед лицом и глаза закрыла едва заметная прозрачная полоска очков сразу же расчерченная тонкие линиями позиционирования, а к губам скользнул ручеек микрофона.

— Карл, принимай картинку и возьми часть камер на себя. Я пока попробую пробиться ближе.

— Уже на экранах, Таличка, давай шустрее, — раздалось в наушнике. — Шеф рвет и мечет конкуренты уже в эфире.

Голос на секунду смолк.

— Черт. Пять минут до прямого.

— Сума сошли! — бросила девушка, вклиниваясь в толпу и протискиваясь внутрь. — Я же не успею!

— Успевай.

Талия ругнулась себе под нос и еще бойчее заработала локтями, пока толпа неожиданно не кончилась и она, споткнувшись о выбоину в брусчатке, буквально макушкой уткнулась в наколенную пластину охранного киборга. Тот опустил голову и, аккуратно взяв девушку за предплечья, поднял ее и поставил перед собой.

— Пресса. Аккредитация, — только и смогла выдавить из себя Талия, судорожно помахав перед головой машины идентификационным браслетом.

Несколько секунд ничего не происходило, затем киборг сделал шаг назад, пропуская ее внутрь оцепления, и тут же вновь занял свое место. Талия быстро отряхнула колени, поправила куртку и поспешила к стоящим неподалеку коллегам корреспондентам.

— О, наша красавица, привет Тали! — один из них приветственно помахал девушке рукой. — Присоединяйся.

Тали скользнула взглядом по худощавому лицу махавшего, быстро поморщилась и так же быстро нацепив приветливую улыбку, крикнула:

— Извини, Никол, надо выдать картинку! Я что-нибудь важное пропустила!?

Мужчина хотел что-то ответить, но в этот момент над посадочной площадкой затормозил следующий летак со звездным сине-красным флажком ОСМ и он, махнув рукой, переключил свое внимание на выходящую из машины женщину в строгом костюме.

— Таля, — вновь ожил наушник. — Двадцать секунд до эфира, пошел отчет.

— Карл! Чёрт, — девушка нервно мотнула головой и быстро забормотала себе под нос. — Так, Тали, ты сможешь, спокойно, все нормально.

Вьющиеся над головой камеры неожиданно замерли, затем часть из них выстроилась полукругом, захватывая девушку в фокус своих объективов, а остальные устремились к посадочной площадке, рядом с которой уже роилось целое облако подобных аппаратов.

— Уважаемые зрители. Я веду свой репортаж от стен Совета, куда в данный момент продолжают прибывать представители различных государств Анклава на его внеочередное заседание посвященное докладу господина Градова, — она мило улыбнулась камерам. — Да, Да, любимые мои зрители, сегодня мы наконец-то воочию увидим Кирилла Градова за этот месяц уже ставшего поистине легендарной персоной. Человека с далекой окраинной планеты со странным названием Земля, которого судьба закинула за многие парсеки от родного мира. Человека впервые в истории не только вступившего в тесный контакт с представителями иных миров, но и прожившего среди них несколько десятилетий. Представляете, дорогие мои зрители, этот героический мужчина провел несколько десятилетий в окружении чуждых нам существ, путешествовал по неизвестным нам мирам, встречался с ужасными созданиями, даже участвовал в чужой для него войне. Впрочем, я уверена, что обо всем этом вы знаете не хуже меня. В, конце концов, только за последнюю неделю на эту тему выпущено несколько десятков программ, написано множество статей, сломано сотни копий экспертов, а вся доступная нам информация разобрана буквально по крупинкам. Да, да, дорогие мои зрители, я, так же как и вы, пребываю в нетерпении и надеюсь узнать новые подробности буквально из первых рук, а пока давайте обратим свои взоры к посадочной зоне, куда в это самое мгновение прибыл очередной правительственный глайдер. Давайте посмотрим кто это.

Тяжелая машина с флажками украшенными изображением красного солнца с длинными лучам мягко опустилась вниз, а ее двери откатились назад, выпуская наружу высокую белокурую женщину с красивым волевым лицом и широкоплечего мужчину, чей рост едва доходил его спутнице до подбородка.

Тали бросила быстрый взгляд на висевший сбоку и вне поля зрения объективов камер экран, где отображалась картинка, передаваемая с находящихся у площадки дронов, и вновь затараторила.

— Удивительно, вы не поверите, уважаемые зрители, но это господин Томано Мацута — президент-император ВИС и его жена госпожа Хибики. Мы уже несколько лет не видели их на заседаниях совета. Видимо, друзья мои, от доклада Градова ожидается нечто такое, что даже господину Мацута пришлось оторваться от своих дел по укреплению стабильности в своей империи. Ведь всем вам известно, что после смерти предыдущего императора, ВИС все еще находится в состоянии, я не побоюсь этого слова, странной вялотекущей гражданской войны. О, смотрите, уважаемые дамы и господа, кажется, мы дождались.

В небе появился еще один бронированный глайдер на этот раз сопровождаемый двумя стремительными силуэтами легких многоцелевых истребителей. Зависнув над площадью, они дождались, пока правительственная машина опустится вниз, затем резко ушли вверх, вызвав восторженные крики и аплодисменты в толпе.

— Талия, пока блок рекламы, а ты подойди поближе и если возможно задай пару вопросов землянам, — раздалось в наушнике.

Девушка вздохнула и послушно направилась к оживившейся толпе корреспондентов, которые еще мгновение назад третировали чету Мацута своими вопросами, а сейчас, оставив их, дружно устремились к долгожданной «жертве». К ее удивлению Томано не проследовал с женой в здание совета, а отправив супругу одну, сам остался стоять на лестнице, внимательно рассматривая прибывших. Талия задумчиво посмотрела на императора, затем, прищурясь, на толпу коллег окружившую землян плотным полукольцом и решительно направилась в сторону правителя Империи Солнц. Две девчонки в обтягивающих комбинезонах появились перед ней словно из-под земли, решительно преградив путь и заставив вскрикнуть от неожиданности.

— Двадцать вторая, сорок пятая, отставить!

Девушки послушно расступились, пропуская императора.

— Извините их, мисс, — сказал Томано, кланяясь. — Они иногда слишком усердничают, но такова их программа.

— Это роботы? — удивилась девушка, оглядывая охранниц, вскользь отмечая необычно большой размер их глаз и несколько кукольные лица.

— Андройды, — пояснил Мацуто. — А вы, насколько я знаю, Талия Карала — ведущая новостей семнадцатого канала.

— Вы меня знаете?

— Благодаря жене, — уголки губ императора дернулись вверх. — Когда мы прилетаем на Альтион, она любит смотреть сериалы, идущие по вашему каналу.

— Рада это слышать. Позволите задать вам пару вопросов?

Томано прищурился.

— А вы, правда, этого хотите, мисс?

Талия замерла, не зная, что ответить. В любое другое время за возможность прямого интервью с президент-императором она бы душу заложила, но сейчас зритель и начальство ждало от нее другого. Видимо император заметил ее смущение, потому как улыбнулся и, спустившись на пару ступенек, встал рядом.

— Не беспокойтесь. Я вас прекрасно понимаю. Сегодня главный герой вон тот человек, а совсем не я, — он кивком головы указал на высокого мужчину с сединой в волосах, который словно нехотя отвечал на вопросы окруживших его репортеров. — Так что давайте постоим тут вместе и дождемся его.

— Вы знаете господина Градова?

— Не то, что знаю…

Он замолчал, так как толпа корреспондентов наконец расступилась, оттесняемая охраной, и Градов вместе со своим спутником почти бегом направились к входу в здание.

— Господин Градов.

Мацуто поклонился, а Талия спешно активировала свои камеры, одновременно цыкнув в микрофон на что-то хотевшего сказать Карла. Землянин остановился и вопросительно посмотрел на императора, затем на своего спутника, который подошел к нему вплотную и что-то тихо сказал, видимо поясняя, кто его окликнул.

— Господин император, — сказал Кирилл, поворачиваясь и кланяясь в ответ. — Чем могу быть полезен вашему высочеству?

— Мне не чем, просто хотел посмотреть на так называемого героя.

Тали, внимательно наблюдавшая за землянином, заметила, что тот мельком скривился, словно слова императора вызвали у него неприятные чувства, но тут же взял себя в руки, вернув на свое лицо дипломатичную улыбку.

— Я далеко не герой, — ответил он. — В том, что рассказывают по информканалам и вирт-сетям множество преувеличений, а порой откровенного вранья.

— Я так и думал. И, тем не менее, вы там были, — император бросил быстрый взгляд вверх.

— Был, — подтвердил Градов, — и видел множество миров с существами не менее разумными, чем мы.

Мацуто пристально посмотрел на землянина, словно желая уличить того во лжи и Талии показалось, что само пространство дрогнуло от пересечения их взглядов. К ее удивлению император сдался первым, он буквально на миллиметр отвел глаза и тихим голосом произнес:

— На самом деле я задержался здесь, чтобы выразить вам свою благодарность. Точнее не именно вам, а одной вашей близкой знакомой, ибо ее неожиданный побег стал отправной точкой для череды событий, который позволил мне стать тем, кто я есть сейчас.

— Моей знакомой? — землянин явно несколько растерялся, затем в его глазах зажегся огонек понимания.

— Хорошо, я передам Лайм ваши слова, — кивнул Градов и хотел уже было идти дальше, но император его остановил.

— Простите меня, господин Градов, еще одна просьба. Не будете ли вы так любезны, дать эксклюзивное интервью вот этой симпатичной особе.

Он жестом руки указал на Талию, которая неожиданно для самой себя смутилась, когда необычно ярко- зеленые глаза землянина равнодушно скользнули по ее лицу. К ее удивлению Градов согласился.

— Хорошо, — сказал он. — После заседания пусть найдет меня, и мы поговорим, а пока давайте не будем задерживаться.

Томано Мацуто согласно кивнул, и они вместе начали подниматься по лестнице, о чем-то разговаривая в полголоса. Рой корреспондентских камер ринулся было следом, но вспыхнувший барьер ограничения остановил их на полпути. Время, отведенное для свободного интервью, закончилось, а на само заседание Совета аккредитацию получило лишь с десяток ведущих репортеров центральных каналов, которые с важным видом проследовали следом за остальными приглашенными.

Талия проводила их завистливым взглядом, автоматически поправила прическу, и с улыбкой посмотрев на зависшие напротив нее камеры, произнесла:

— На этом все, уважаемые зрители, с вами была ваша любимая Талия Карала, до встречи.

Огоньки на корпусах дронов погасли, а девушка, облегченно вздохнув, плюхнулась на мраморную ступеньку лестницы, чувствуя себя полностью выжатой и абсолютно не обращая внимания на раздающиеся в наушнике восторженные выкрики своего оператора, говорящего о потрясающем сюжете и резко подскочившем рейтинге в связи с обещанной возможностью эксклюзива.

— Извините, госпожа Картай, но повторные тесты выявили, что вы нам не подходите. Приношу официальные извинения за то, что вам пришлось потерять время и прилететь сюда. Вас проводят.

Взгляд главы департамента безопасности был холоден, безжизненен и больше подошел бы какой-нибудь ящерице, чем человеку.

— Глайдер прибудет через полчаса. Вас проводят.

Ольга зябко передернула плечами, отгоняя воспоминание о тех минутах, что она провела в одном из кабинетов корпорации, ожидая решения комиссии, покосилась на застывших у подъемника охранников и, облокотившись о широкие перила, идущие по периметру посадочной площадки, подставила лицо налетевшему бризу. Отсюда, с вершины горы, открывался чудесный вид на весь остров, большую часть которого занимало здание штаб-квартиры корпорации «Сайрус» похожее на гигантскую стеклянную черепаху прилегшую отдохнуть среди густой зелени деревьев.

Женщина провела рукой по волосам и вновь попыталась вызвать панель времени, но перском снова отказался подчиняться — значит, ей не показалось. Было похоже, что на острове действовала какая-то мощная глушилка блокирующая даже защищенные от подобных воздействий симбиот системы. Это могло быть проблемой, которую она сейчас решить была не в состоянии, так что оставалось только надеяться на предусмотрительность соотечественников. Ольга прикрыла глаза, чувствуя как напряженность дня медленно отступает, оставляя в душе лишь холодную решимость.

Несколько лет назад корпорация едва не лишила ее дочери, отправив ту на опасное задание и бросив на произвол судьбы. Тогда её дочери просто повезло…повезло встретиться со своей родной бабушкой. Теперь ее Элина далеко и насколько ей известно вполне счастлива, так что пришло время платить по долгам и исправлять ошибки. Она вздохнула и, достав из клатча зеркальце, принялась поправлять прическу. Скользнувшая над головой остроносая тень глайдера, заставила ее испуганно вскрикнуть и разжать руку. Серебристый кругляш скользнул вниз, сверкнув на прощанье в лучах солнца маленькой звездочкой. Стоявший неподалеку охранник проводил его взглядом и, посмотрев на женщину, ехидно оскалился. Ольга фыркнула, вздернула нос и, взмахнув волосами, уселась в приветливо распахнувшую дверь кабину. Юркая машина взмыла вверх и, заложив резкий крен, взяла курс к едва видимой с высоты полета темной полоске земли. Ольга посмотрела назад сквозь прозрачное стекло кабина и довольно улыбнулась, словно почувствовав, как в тысячах километрах над планетой, получив долгожданный сигнал, ожили двигатели грозной боевой машины, а по ее отсекам понесся трезвон боевой тревоги.

Глава 5

— Таким образом, дамы и господа, вы видите всю сложность сложившейся ситуации и должны понять, что кергарцы это не просто раса воинов, не знающих сомнения и страха — это раса жестоких убийц. Остановить их и сделать сговорчивыми может только одно — сила и единство. Это доказано торкленцами, которые победили их, объединив вокруг себя другие народы, создав огромную межзвездную федерацию, — Кирилл обвел взглядом собравшихся в зале политиков, мысленно глубоко вздохнул и продолжил: — Мы превосходим их технически, мы на своей территории, а значит сильнее духовно, так как нам некуда отступать, ибо позади нас наши миры, наши дома и семьи. Именно поэтому я призываю всех нас объединиться и выступить единым фронтом, нанести превентивный удар. Сегодня, сейчас мы должны стереть границы между народами, мы должны понять, что больше нет романцев, росичей, солнечников и прочих наций, а есть просто человечество — единая раса, единый кулак, готовы сокрушить любого врага!

Он замолчал и снова оглядел притихший зал, ловя на своем лице угрюмые, порой задумчивые взгляды политиков, многие из которых явно прибывали в состоянии полной растерянности.

— Благодаря нашим друзьям там, — он ткнул пальцем вверх, — что с риском для своих жизней помогли мне вернуться, мы знаем об угрозе, мы предупреждены, мы даже знаем примерное время и место прибытия основного ударного флота кергарцев. А посему я призываю вас, нет, прошу, нет, требую! Дайте мне флот, дайте мне настолько мощный флот, чтобы я смог сокрушить их, развеять их атомы по всему космосу, чтобы даже у их потомков и у тех, кто стоит за ними больше не возникало и мысли прийти к нам с войной!

Дайте мне флот! Я знаю их, я жил там, я изучал их тактики и стратегии, что они применяли в войне с торкленцами! Я воевал, воевал с теми, кто стоит за ними и побеждал их! Дайте мне флот и я поведу его, чтобы уничтожить их, во имя будущего наших детей, во имя человечества!

Кирилл замолчал и, отступив на несколько шагов от трибуны, встал рядом с Дорнером, незримой тенью следующим за ним все последние дни.

— Ну как сказал? — спросил он полушепотом.

— Сумбурно, пафосно, но в пределах оговоренного, — буркнул Дорнер. — Впрочем, на камеры так и надо, люди любят подобное, тем более от героев.

— Издеваетесь, командор?

— Не без этого. Ладно, идем на свои места, пусть думают.

— Погодите.

Дорнер непонимающе посмотрел на Кирилла.

— Не знаю, считайте просто предчувствие, — ответил тот на его молчаливый вопрос, внимательно оглядывая накрытый звенящей тишиной зал. — Подождем еще пару минут.

Томано Мацуто задумчиво смотрел перед собой невидящим взглядом, рассеянно крутя в пальцах дорогую раритетную ручку, украшенную причудливыми иероглифами языка предков, и пытаясь переварить все услышанное. Нет, нечто подобное можно было предположить, особенно учитывая некоторые тайные миссии спецназа землян и космодесанта ОСМ связанных с уничтожением неких инопланетян именуемых ими «квадройдами». Впрочем, все это было тайной лишь для простого обывателя, как и тот факт, что выброшенная на рынки симбиот-технология СаГеИ имела инопланетные корни. Однако вторжение… Томано откинулся на спинку кресла. Нет, пожалуй, такого развития события он не ожидал, хотя и не верить словам землян у него оснований не было, тем более что имперское бюро разведки проверило досье Градова и все предоставленные рейнджерами материалы и записи, признав их «подлинным и неподлежащими сомнению».

Оставалось решить, как реагировать на услышанное, что ответить? В самом деле, не вестись же на этот дурацкий патриотический призыв о единстве человечества, которого давно уже нет. Человечество давно уже не едино, оно разбито, раздроблено на части, на мелкие куски и между этими фракциями полно противоречий. Возможно под угрозой полного уничтожения оно все же соберется в единый кулак, но не сейчас. Сейчас наверняка каждый из присутствующих больше думает о себе. Даже не о своей планете или государстве, а чисто о себе, о том, как спасти семью, нажитое богатство, любимую собачку и канарейку любовницы. Куда все это увести и спрятать. Мелочные, склочные люди мнящие себя великими, но не являющиеся такими. Да он сам такой же…Томано криво усмехнулся своим мыслям и скосил глаза на сидевшую рядом Хибики. Она его главное сокровище. Она, а еще… Он сунул руку в нагрудный карман пиджака и вытащил оттуда миниатюрную фотографию улыбающейся девочки, которая стояла на холме под раскидистой цветущей сакурой и махала ему рукой. Томано нервно закусил губу, затем медленно поднял глаза и посмотрел на землян, которые все еще стояли у трибуны, словно в надежде услышать ответ на свой вопрос. Единый флот… если бы он мог, если бы даже хотел… Империя в упадке, некоторые сёгуны до сих пор не до конца признают власть центра, корпорации плетут интриги в попытке сместить его и посадить на трон сестру Хибики и имперский флот его единственная защита и дубина против бунтовщиков, которые все еще противятся происходящим переменам. Тем не менее, когда придет время, его страна вступит в войну с пришельцами, а его народ покажет всю свою храбрость, всю свою мощь, но не сейчас…

Тонкие женские пальцы скользнули по его руке.

— Ты не прав, дорогой.

Мацуто повернул голову и, посмотрев на жену, вздохнул. Судя по ее взгляду, она опять поняла или скорее почувствовала все, о чем он думал. Впрочем, это действовало и в обратную сторону. Видимо за все эти годы совместной жизни они уже настолько хорошо изучили друг друга, что потребность в каких-либо словах и объяснениях порой просто отпадала за ненужностью.

— Я не могу, ты же знаешь.

— Я знаю. Отдай флот Кайзутцу.

Томано нахмурился. Сегун Кайзутцу был одним из семи ведущих военачальников бывшего императора и тем, кто, признавая Хибики наследницей своего отца, не признавал его новым императором, а скорее терпел. Указы он практически не выполнял, зачастую игнорируя даже новые законы, проводя на своих территориях политику старой империи, однако и бунтовщиков в открытую не поддерживал. Флот Кайзуцу был небольшим, но хорошо оснащенным, а все его капитаны были опытными вояками. Мацуто понимал, что со временем их противостояние выльется в большую кровопролитную войну и оттягивал этот миг насколько мог, делая вид, что не замечает его выходки и порой открытое неподчинение. Однако сейчас все было иначе, сейчас если Кайзуцу не подчинится приказу, то он плюнет в лицо не только ему…этого не простят. Его рука легонько сжала пальцы жены. Он убрал фото внучки в карман и, со стуком положив ручку на стол, решительно поднялся.

— Великая Империя Солнц признает Кирилла Градова командующим объединённым флотом и передает под его управление семнадцатый имперский флот сегуна Кайзутцу.

Мацуто поклонился и, придав своему лицу невозмутимое выражение, медленно сел, ловя на себе изумленные взгляды окружающих, подспудно обратив внимание, как в корреспондентской ложе засверкали огоньки камер. А затем произошло то, что заставило его удивиться и вспомнить слова старого императора некогда сказанные им во время их бесед: «Иногда, Томано, одна случайная песчинка, сдутая слабым ветерком с вершины горы, вызывает целую лавину».

Сенаторы стали вставать один за другим.

— Российская Империя признает Градова Кирилла командующим объеденным флотом и передает второй гвардейский флот и тридцать вторую авианесущую группу под его командование.

— Объединенный Союз Миров передает под командование…

— Романская Империя….

— Система Дель-Гарда….

— Независимый союз четырех систем…

У каждого из поднявшихся были свои причины: кто-то преследовал некие далеко идущие цели, кто-то просто поддался общему настрою, кто-то действительно поверил Кириллу, а кто-то встал, боясь попасть под критику прессы транслирующую происходящее на многие планеты Анклава и, прослыв предателем человечества, похоронить свою политическую карьеру. Так что нельзя сказать, что все выступающие были искренни и бескорыстны в своих намерениях, но, тем не менее, впервые за долгие века те, кто сидел в зале Совета и те, кто находился в других местах, внимая трансляциям с экранов информеров и те, кто слушал новости, паря в глубинах вирт-сетей, почувствовали странное единство. Ощутили себя одним народом, рука которого пусть и не произвольно, но начала медленно и неуклонно сжиматься в могучий кулак.

«Искрящийся» притаился на морском дне, дожидаясь сумерек. И вот когда последний глайдер отчалил от взлетной площадки, увозя сотрудников на материк, а одна из трех лун планеты начала свое медленное движение от края горизонта, из воды появилось несколько угольно-черных теней. Они быстро добрались до подсвеченного разноцветными прожекторами здания корпорации, несколько замедлили бег у невидимой кромки охранной зоны, затем миновали ее, каким-то чудом избежав чутких лучей охранных сенсоров и пристального взора камер и, ворвавшись внутрь, собрали кровавую жатву смерти среди попавшихся на их пути охранников.

— Капитан, все чисто ваш выход. Ждем ребят Старка, — бросила Ирина в едва заметный глазу усик микрофона, внимательно осматривая небольшой холл с тремя полупрозрачными трубами лифтов и стойкой охраны, за которой, столкнув с кресла труп охранника, вольготно расположился Геп. Спецназовец усиленно ковырялся в стоявшем на столе кубике вирта, пытаясь подключиться через него к внутренней сети корпорации. Рядом с ним на столе замер спирс в образе небольшого черно-белого котенка, усы которого превратились в некое подобие прозрачных щупалец соединивших вирт с компьютером Гепа.

— Как успехи? — поинтересовалась женщина, подходя ближе, становясь за спиной мужчины и заглядывая через плечо в развернутый перед ним небольшой плазмоэкран.

— Трудно идет, — ответил Геп, не отрывая взгляда от строчек букв и символов. — Несколько уровней защиты, какие-то непонятные файерволы и закрытые скрипты. Похоже у начальства «Сайруса» конкретная шпиономания. Тут, наверное, для входа в сеть пользователь не только пароль вводит, но и отпечаток правой пятки. Впрочем, это проблема лишь для них, а не для нас, — тонкие артистичные пальцы десантника пробежались по кнопкам клавиатуры. — Вуаля, командир.

Он театральным жестом указал на двери лифтов, которые с тихим шелестом послушно раздвинули свои створки.

— Молодец, — Ирина хлопнула его по плечу и повернулась к подошедшему Старку. — Готовы, лейтенант?

— Давно, — плечевые щетки его бронескофандра едва заметно дернулись вверх. — Ждем только вашей отмашки.

— Хорошо. Геп?

— Получил план здания и доступ к некоторым камерам. Пока все тихо, похоже, вошли незамеченными. Едрен…Ирин, лейтенант, лучше сами гляньте.

Он раздвинул рамки монитора и развернул его в их сторону, демонстрируя причудливый рисунок из коридоров, комнат, лабораторий и служебных помещений.

— Вот дерьмо, — ругнулся Старк. — Пятнадцать этажей вниз. Да эта фиговина больше чем мы ожидали, а до рассвета всего пять часов.

— Должны успеть, — бросила Ирина, задумчиво покусывая нижнюю губу. — В крайнем случае, действуем по второй схеме. Геп, спроецируй-ка мне все это в одну плоскость.

Картинка послушно сложилась, поворачиваясь к женщине своим торцом.

— Смотрите, тут коридоры в основном накладываются, а вот здесь, — она обвела пальцем горящий синим шестигранник. — Если тут и есть что-то интересное, то чую, что это находится именно тут.

Ее заострившийся коготок стукнул по поверхности монитора.

— Прямо паутина какая-то, а в центре, жирный хищный ее хозяин, — задумчиво пробормотал Геп и, оттолкнув стул от стола, решительно поднялся. — Тень, я иду с тобой.

— Толь, ты нужен здесь.

— Ария справится, — он указал взглядом на сидевшую за соседним компьютером девушку и не допускающим возражения тоном повторил: — Командир, я иду вниз, не держи меня, пожалуйста. Чувствую там что-то такое, какое-то непонятно напряжение в линиях силы…

Ирина удивленно и несколько обеспокоенно посмотрела на своего подчинённого, кивнула, молча развернулась и направилась к лифтам. Геп был урожденным биотиком, причем самым сильным из тех, кого она знала в своей жизни, и если он почувствовал что-то нехорошее, то скорей всего его помощь внизу будет просто необходима.

— Начинаем, — приказала она, оглядывая свою группу.

Десять человек плюс их синтетико-плазмойдные помощники в обличиях зверей от мощного волкодава, до котенка, что примостился на плече рядом идущего Гепа. Ударная группа, разящая стрела их объединённой команды, чья цель проникнуть вглубь объекта, выяснить его реальное предназначение и ликвидировать главу «Сайруса», который, по данным разведки, уже несколько лет практически не покидал этот комплекс.

— Удачи вам, — Андре провел пальцем по подбородку, опуская лицевой щиток шлема.

— Погодите секундочку, лейтенант, — Геп развернул перед ним проекцию здания и его подземной части. — Если передадите нам пару зарядов, то думаю, вам смысла нет идти глубже пятого, максимум шестого уровня. Установите заряды здесь, здесь и здесь, а мы в свою очередь установим на десятом и двенадцатом и…

Проекция расплылась огнями взрывов, затем вся конструкция здания принялась плыть и сминаться, складываясь внутрь себя.

— Что ж, неплохой вариант, — согласился Старки и тут же один из его группы подбежал к землянам, передав им пару цилиндров с фазовой взрывчаткой. — Ну все, мы выдвигаемся.

Десантники один за другим скрылись за дверями, что вели к уходящей вниз служебной лестнице.

— Нам тоже пора.

Ирина первой подошла к распахнутой двери одного из лифтов и, активировав встроенные в костюм антигравы, прыгнула вниз.

Три этажа они прошли практически не останавливаясь, офисные помещения и лаборатории был пусты, а все, кто повстречался на их пути, так это роботы-уборщики, деловито снующие посвоим делам промеж многочисленных стульев и столов. А вот на четвертом уровне их встретил плотный автоматный огонь, заставивший несколько замедлиться. Броня боевых скафандров, выдерживающая несколько прямых попаданий импульсной протонной винтовки и даже косвенные повреждения от легких анигиляторов, трескалась от удара пуль, заставив спецназовцев искать укрытия. И все же группу зачистки это остановило ненадолго. Атаковавшие были неплохими солдатами, но против плазменных винтовок, портативных генераторов полей и другого оборудования спецназа, помноженного на опыт спецопераций, коим обладали нападавшие, они оказались полностью бессильны и вскоре короткий бой превратился в банальное избиение.

Андре ногой перевернул одного из убитых и, выдернув из рук все еще зажатый в них автомат, с интересом и некоторым удивлением оглядел незнакомое оружие: массивное, неудобное, с толстым куцым стволом, снабженное странным искривленным прикладом оно явно предназначалось не для человеческих рук.

— Командир, идите сюда.

Звонкий женский голос, раздавшийся в наушниках шлема, заставил его кинуть взгляд на тактический дисплей и, отыскав на нем синий треугольник с цифрой «четыре» мысленно кликнуть по нему взглядом.

— Что случилось, «альфа четыре»?

— Вам лучше это увидеть самому, командир.

— Хорошо, иду, — он, откинул подобранный автомат, повернулся к стоявшему неподалеку спецназовцу, который все это время контролировал коридор, и жестом приказал следовать за ним.

Бой, пусть и короткий, произвел достаточно разрушений на этаже и теперь многие из стен зияли дырами, сквозь которые было видно какое-то оплавленное оборудование и разбитая мебель вперемешку с тлеющими кусками пластика. Кое-где сработала система автоматического пожаротушения, покрыв пол тонким слоем порошка или заполнив воздух водяной взвесью. Все это витало в воздухе вперемешку с обычной пылью, осаждаясь на темно-зеленой поверхности скафандра мутными пятнами белесых разводов. В одном месте Старку пришлось даже переключиться на внешние сенсоры скафандра, так как прямо над его головой сработал скрытый в потолке клапан, обдав его целым облаком порошка, из-за чего лицевая панель шлема сразу же покрылась «белой изморозью». Отключать их он не стал. Компьютер бронескафандра сразу отсеял все лишнее, сделав окружающий мир четче, а подключившиеся «т-сканеры» расширили возможности человеческого зрения, позволив видеть невидимое обычным взглядом.

«Альфу четыре» и остальных членов группы он обнаружил в огромном помещении, что живо напомнило ему цех отца по производству домашних роботов-помощников, где он побывал в далеком детстве: уходящие вдаль ряды причудливых станков, таинственно перемаргивающиеся многочисленными светодиодами и рисующие малопонятные графики на своих экранах. Какие-то булькающие ванны с разноцветными тягучими растворами похожими на густой бульон, стойки тонкой настройки и калибровки, напоминающие перепутанный клубок шевелящихся волос с присосками на концах. Не хватало только капсул с готовыми к отправке машинами, снующих по цеху инженеров, да деловито занимающихся своими трудом неутомимых киберсборщиков. Оглядевшись вокруг в надежде понять что же тут производили и не найдя никаких подсказок, Старк повернулся к девушке которая, зачем-то сняв свой шлем, склонилась над распростертым на полу телом.

— Что тут у вас случилось? — спросил он, подходя ближе.

— Вот, командир, смотрите сами, — девушка поднялась с колена и сделала шаг в сторону, давая возможность Старку рассмотреть убитого.

К его удивлению это был не человек, но и не знакомый по многочисленным видео и фотоматериалам квадройд.

«Точнее кергарец», — мысленно поправил себя Старк, оглядывая странное создание похожее на огромную облаченную в темно-серую форму ящерицу, трехпалая рука которой все еще цеплялась когтистыми пальцами за знакомый автомат.

— Спрыгнул на меня с потолка, — меж тем пояснила та, указав подобранным шлемом вверх. — Хорошо, Тик среагировал.

— Ясно, — Андре снова огляделся, одновременно отмечая расположение своих бойцов, отображенное на одном из экранов внутри шлема. — Будем считать, что предположения о тесном сотрудничестве корпорации с чужаками полностью подтверждены. А пока… «Четверка», да одень ты шле…

Какой-то непонятный блик уловленный краем глаза на границе видимости, а может быть пресловутое пятое чувство, заставили Старка буквально споткнулся на полуслове, а тренированные мышцы бросить тело на пол, отправив его скользить спиной по гладкому выложенному разноцветной плиткой полу. Вирт скафандра среагировал еще быстрее, подстраивая частоты сканеров и делая невидимую цель видимой. Они выстрелили одновременно. Бледно-синий росчерк старкова протонника нанизал на себя полупрозрачную фигуру, а вот выпущенная «призраком» короткая очередь из темно-красных шаров ушла куда-то вбок, заставив покраснеть один из зеленых треугольников на тактическом экране.

— Всем внимание, противник в режиме невидимости! — крикнул он, мысленно выделяя пиктограммы всей группы и переводя их на прием. — Двести тридцать четвертая начальная, дает визуализацию!

Шлемы спецназовцев потемнели, а сами они заняли круговую оборону, внимательно оглядывая зал в поисках противника. Андре вскочил на ноги, бросил быстрый взгляд на распростершееся рядом с инопланетянином тело девушки, чья голова превратилась в обугленную головешку и, крепко выругавшись, приказал:

— «Седьмой», забери медальон у «четвертой». Никому не расслабляться. Эти ребята экипированы не хуже чем мы.

— Цель множественная! — раздалось в наушниках. — Впереди и наверху!

Старк резко развернулся и, мысленно присвистнув, быстро шмыгнул за стоящую неподалеку тумбу с какими-то инструментами, увидев в противоположном конце зала, перемещающиеся от станка к станку знакомые призрачные силуэты, часть из которых двигалось по потолку, цепляясь за его поверхность своими длинными пальцами.

— Командир, кажись, они думают, что мы их невидим, — раздался в наушниках чей-то шепот. — Идут, даже не пригибаясь. Интересно кто это?

— Да какая разница. — Андре окинул быстрым взглядом своих бойцов, занявших позиции за станками и выступам стен, броня которых спешно подстраивалась под окружение, превращая их в едва заметные тени и покосился на экран в противоположном углу шлема, на котором горела еще одна десятка треугольников, мысленно кидая в него вызов. — «Браво», вы где?

— На шестом, — прошелестело в наушниках сквозь треск непонятно откуда взявшихся помех. — Занимаемся раскладкой подарков. Прям как Санта Клаусы.

— Встретили кого-нибудь?

— Пара другая охранников, ничего серьезного.

— Принято. Заканчивайте и начинайте отход, у нас сейчас тут будет жарко.

Он переключил связь и, вскинув импульсник, скомандовал:

— Всем, держим периметр, ждем отхода «Браво», огонь по фронту на поражение.

Работаем, ребята.

Зима в этом году пришла рано. Еще полностью не упало на землю все золото осенней листвы, а первый снег уже припорошил дорожки, покрыв своим тонким одеялом все еще зеленый ковер травы. Однако осень еще сопротивлялась, прорывая порой блокаду холода и обрушивая на поселок тонкие струйки промозглого дождя. В больших городах это было незаметно, ибо корректоры погоды вполне справлялись с подобными катаклизмами, но чем дальше от агломераций, тем больше природа брала свое.

Очередной холодный порыв ветра заставил Антона поежиться и, подняв воротник пальто, спешно подрегулировать встроенную в него систему подогрева. Путь от небольшой станции ЦентрСпаса, приютившейся на окраине Липецка, до дома занимал около часа, однако сегодня он решил не пользоваться служебной машиной, а пройтись пешком, любуясь видами вечернего города. Домой он не торопился. Лиа наверняка ушла к Наине, забрав с собой Алекса, который сдружился с ее сыном, а коротать вечер в одиночестве как-то не хотелось.

— Внимание, метеослужба предупреждает о снижении температуры на три градуса и небольшом снеге с легкой поземкой через два часа. Кому данная погода кажется некомфортной, советуем поспешить домой или воспользоваться городским транспортом. Приятного вечера.

Изображение девушки на рекламном щите исчезло, сменившись привычным блоком рекламы рассказывающем сперва о каком-то курорте на другом конце Анклава, затем призывающим посетить небольшое кафе в паре кварталов отсюда. Услышав это, Антон сбавил шаг и, подумав, что это в принципе это довольно неплохая идея, решительно перешел на другую сторону дороги. Несколько минут быстрой ходьбы и вот стеклянные двери услужливо раздвинулись перед ним, пропуская внутрь полупустого кафе.

Оглядевшись и, выбрав приглянувшийся столик, он скинул пальто на диван и, усевшись рядом, машинально провел рукой по столику, с удивлением обнаружив, отсутствие какой-либо реакции.

— Извините, у нас тут все по старинке.

Симпатичная девочка лет тринадцати в аккуратном переднике возникла словно из ниоткуда, приветливо улыбаясь.

— Что ж, так даже интересней, — улыбнулся в ответ Антон, беря протянутую ему цветастую папку меню и открывая ее. — Впрочем, давай просто кофе.

— Хорошо.

Девочка вновь улыбнулась и быстрым шагом удалилась за стойку, расположившуюся в дальнем углу, чтобы через пару минут вернуться с дымящейся чашкой. Поставив ее на стол, она однако не удалилась, а осталась стоять рядом, переминаясь с ноги на ногу.

— Что-то хочешь спросить? — поинтересовался Антон, отхлебывая горячий напиток и ставя чашку обратно на тарелку.

— Да, — кивнула та. — А, вы, действительно из спасателей?

Соболев скосил глаза на форменную эмблему в виде восьми лучевой звезды на своем предплечье, в центре которой расположился небольшой серебристый щит с буквой «V» посередине, и коротко кивнул.

— Здорово, — в глазах девочки заплясали огоньки восторга.

— И что же в этом здоровского? — улыбнулся Соболев, внимательно разглядывая лицо официантки и мысленно отмечая некоторые странности в ее чертах.

— Я тоже мечтаю стать спасательницей, помогать людям — это мое призвание.

— Вот как, позволь и мне спросить. Ты ведь андройд?

— Да, — не стала отрицать та и, оттянув ворот своей блузки, продемонстрировала номер на плече, не обращая внимания на удивленные взгляды других посетителей. — Экспериментальная модель АБИ178-КС. Предназначены для работы в сфере обслуживания, медицине и тревожных службах.

Антон хмыкнул.

— Хм, а не слишком юной тебя сделали?

— Я биандрическая модель и обладаю возможностью возрастного развития, вариативность от двенадцати до двадцати пяти.

— Вот как.

Девушка неожиданно скосила глаза куда-то вбок, а пластиковые накладки на кончиках ее ушей изменили свой цвет с зеленого на желтый.

— Простите меня, — сказала она, вновь улыбнувшись своей невинной улыбкой. — Рада была с вами поболтать, но у меня новый заказ. Приятного аппетита.

— Спасибо.

Соболев проводил ее взглядом, вскользь подумав о превратностях судьбы. Действительно, кто бы мог подумать, что работы профессора Курозаки не канут в небытие с его смертью, а найдут своих последователей на далекой прародине. Впрочем, стоило ли удивляться.

Вот взять его: еще несколько лет назад командир группы космоспасателей, что ради жизни людей, лезут в самые рискованные места не только Солнечной системы, но и любой точки дальнего космоса, куда только смогла дотянуться рука любопытного человечества. А теперь? Заштатная станция небольшого городка, три человека в подчинении, а самое большое происшествие за год — это врезавшийся в столб глайдер и провалившийся в водосток кот. О таком ли покое он мечтал? Хотя это не покой, а скорей тихое, подернутое ряской безделья, болото повседневности, где один день — копия другого.

Антон вздохнул и, взяв чашку, принялся цедить кофе, задумчиво рассматривая улицу и редких прохожих.

Липецк — многомиллионный город, промышленный гигант… но все это в прошлом, далеком прошлом, что осталось лишь на страницах старых книг. Сейчас это небольшой утопающий в зелени городок с населением около десяти тысячи человек, а основное производство сосредоточено в цехах Института Прикладной Робототехники. Соответственно почти все живущие здесь в той или иной степени связаны с данным производством, и любой ребенок с закрытыми глазами может починить домашнего робота, а то, что и посложнее.

— Айко тут бы понравилось, — пробормотал Антон, допивая кофе, ставя чашку на тарелку и отодвигая ту в сторону. — А я тут просто не свой. Белая ворона.

Он снова вздохнул. Последние месяца мысль о возвращении на прежнее место службы посещала его все чаще, но не хотелось ругаться с женой, так как стоило только попытаться заговорить об этом, как Лиа сразу же впадала в самую настоящую истерику. Ей почему-то казалось, что стоит ему только покинуть Землю по долгу службы, как они больше никогда не увидятся. Про себя он, конечно, посмеивался над этим непонятно откуда взявшимся суеверием, но не настаивал, терпеливо дожидаясь того времени, когда этот бзик пройдет сам собой.

Запястник на руке неожиданно вздрогнул, а перед глазами Антона возникла золотистая надпись «Входящий от абонента „Жена“» и тут же обрушилась на стол струйками виртуального дождя, стоило ему коснуться пальцем пиктограммы приема.

— Привет, милая. — Лицо появившейся на экране Лиа выглядело одновременно встревоженным и полностью растерянным. — Что-то случилось?

— Мама не отвечает, и Лаймалин не могу дозвониться.

— Тетя Ира ведь на каких-то там курсах или слете диспетчеров, а Лайм, ну тут… — он развел руками. — Что случилось-то?

— Ну, мы с Наиной смотрели информер, а там новости.

— И что там?

— Кирилл, он выступает в Совете Анклава, говорит о какой-то войне с инопланетянами.

— Погоди, — Антон ошарашено мотнул головой. — Ты о каком Кирилле, о брате?

— Угу, — Лиа кивнула, растерянно кусая губу и явно едва сдерживая слезы.

— Не ошиблась?

Женщина отрицательно мотнула головой.

— Так, стоп, жди меня у Наины, я сейчас буду, потом вместе попытаемся хотя бы Лайм отыскать.

Он встал, резко отодвинув стул, но вновь завибрировавший запястник, заставил его остановиться и бросить быстрый взгляд на экран. Брови мужчины удивленно приподнялись вверх, затем в глазах заблестел огонек беспокойства, а подрагивающий палец осторожно коснулся поверхности экрана, где мерцала ярко-красная пиктограмма.

«Господин Соболев, код „красный девять“, вам вменяется в течение сорока восьми часов явиться на пункт сбора согласно вашему мобилизационному предписанию».

Голос в голове смолк, оставив его в полной прострации. Он несколько секунд стоял неподвижно, смотря перед собой и не замечая обеспокоенного взгляда девочки официантки, затем почти выбежал из кафе, подхватив пальто и совершенно не обратив внимания на выпавшие из кармана перчатки.

Глава 6

Император Российской Империи отложил в сторону очередную папку с документами, что по старинной традиции печатались исключительно на обычной бумаге, а не на ее электронно-информационном аналоге и, сложив руки в замок перед собой, вопросительно посмотрел на стоявшего напротив него худощавого мужчину в неприметном сером пиджаке.

— Господин Авельев, вы действительно считаете это хорошей идеей отдать под командование непонятно кого почти три десятка наших кораблей?

— В данной ситуации просто не было другого выхода, ваше величество, — не дрогнувшим голосом ответил премьер-министр. — Вы должны понимать, что иначе мы потеряли бы лицо не только на политической арене, но даже в глазах ваших подданных.

— Да все я понимаю, — император вздохнул. — И все же это попахивает откровенным бредом и авантюрой. Объединённый флот в руках непонятно кого…

— Ну почему непонятно. Об этом… — Авельев приоткрыл папку, которую все это время держал в руках, — господине Градове, нам известно вполне достаточно. Довольно интересная личность, хочу заметить, с очень необычной судьбой.

— Ну, судьба у него действительно необычная, тут я согласен, хотя, на мой взгляд, земляне слишком уж доверяют ему. Человек почти тридцать лет был непонятно где…

— Я полностью верю комиссару Майеру, и если он говорит, что Градов чист, то поверьте, ваше величество, в нужном плане он белее листа бумаги.

Император откинулся на спинку кресла, несколько минут буравил министра пристальным взглядом своих карих глаз, затем кивнул.

— Ладно, предположим. Однако если судить по этим сведениям, — его рука легла на папку, — этот ваш Градов никогда не командовал ничем крупнее корвета. А тут ведь целый флот и немаленький.

— Ну и не такой уж и большой. К тому же надо смотреть не на того кто стоит у руля, а на того кто находится в его тени.

Глаза императора превратились в узкие щелки.

— Что вы имеете в виду?

— Позвольте, ваше величество?

Авельев вновь раскрыл свою папку и, дождавшись короткого кивка, выбросил в воздух плазмоэкран и, толчком пальца отправив его к стене, вывел на него заранее приготовленную фотографию.

— Марк Дорнер, руководитель академии «Искатель», а заодно давнишний друг и доверенное лицо комиссара Майера. Что интересно, данная академия работает под эгидой Центр Спаса, но на самом деле является кузницей кадров для большинства спецслужб землян.

— И что в этом интересного, — буркнул император. — Многие делают подобным образом, скрывая одно под личиной другого, как будто у нас не так.

— Вы как всегда правы, ваше величество, — кивнул Авельев, — это я неправильно выразился. На самом деле Дорнер очень интересная и я бы сказал легендарная фигура. На самом деле его зовут Марк Оливер Дарнес.

Он выжидающе посмотрел на правителя, явно ожидая определённой реакции, но увидел лишь скучающий взгляд, в котором поблескивали огоньки непонимания, — император ожидал дальнейших пояснений. Премьер-министр мысленно воздел глаза к небу, призывая всех святых вложить в голову самодержца хотя бы краткий курс галактической истории, а вслух спокойным голосом пояснил:

— Марк Дарнерс уроженец планеты Ценезия, самый молодой адмирал Кертанского Содружества, прозванный саксонцами «космическим лисом».

— Погоди, — император наморщил лоб. — Кертания, Кертания. Что-то не припомню такого государства.

— Не удивительно, ваше величество. Его больше нет, все его три системы вошли в состав СаГеИ около ста лет назад.

— Вот как. Значит, это ваш Марк служил у саксонцев.

— Не совсем так, ваше величество, — покачал головой Аваков. — Он не служил, он воевал с ними. СаГеИ вторглись в Кертанию в результате устроенной ими же провокации, обвинив кертанцев в нападении на их приграничное поселение. Однако, несмотря на почти пятикратное превосходство их экспедиционных сил в кораблях и десятикратное в живой силе, установить полный контроль над системами им удалось только спустя три года. И все из-за Дарнерса. Многие до сих пор считают его стратегическим гением, а…

— Понятно, не стоит разжевывать, — оборвал министра император. — Вы хотите сказать, что земляне не так глупы и приставили к этому вашему Градову довольно опытного человека, который в случае чего сможет взять управление в свои руки.

— Именно так, ваше величество, — Аваков поклонился. — Вы все верно подметили.

— Просто я поступил бы точно так же, — сказал он, поднимаясь и подходя к окну.

Несколько минут он стоял неподвижно, наблюдая за сыновьями, устроившими на лужайке под окном самый настоящий борцовский поединок, затем, не поворачиваясь, тихим голосом спросил:

— Алексей, я вот думаю, а правильно ли мы поступаем? Этот парень ведь идет на убой, принимает первый удар на себя, а мы лишь пассивно наблюдаем. Не лучше ли ударить всей мощью, одним единым фронтом, а?

— Не думаю, ваше величество, — ответил министр после некоторого молчания. — На границах с СаГеИ неспокойно и мы не можем ослаблять наш основной флот. Осмовцы обещали усилить свою группировку, но пока этого не сделали, так что если саксонцы решаться атаковать, то, по сути, удар придется держать нам одним. Мы не можем рисковать, ваше величество, а посему предлагаю придерживаться разработанного плана.

— Хорошо, — император заложил руки за спину. — Отправляйте корабли в точку сбора.

Он бросил быстрый взгляд в угол, где расположился небольшой иконостас и, перекрестившись, добавил:

— И да поможет всем нам господь.

Цилиндрический резервуар, от которого тянутся рифлёные шланги к небольшому загону c с прозрачной куполообразной крышей, в углу которого толкается несколько странных существ похожих на гигантских пиявок по чьей-то извращенной прихоти обзаведшихся крабьими лапами. Иногда одно из этих созданий выбиралось из стаи, подбегало к торчащему из стены металлическому соску, с которого на дно загона падали тягучие капли зеленоватой жидкости, плюхалось в собравшуюся на полу лужицу и, впитав ее всем телом, возвращалось обратно.

— Гадость какая, — Алиса брезгливо сморщила нос, а ее спирс демонстративно фыркнул, словно соглашаясь с мнением своей хозяйки.

— Значит, тебе и брать образец, — констатировала Градова. — Заодно проверь, что в этих бочках.

Девушка недовольно поморщилась, но послушно шагнула к лестнице и, взобравшись наверх, заглянула в небольшое окошечко встроенное в крышку резервуара. Несколько секунд она всматривалась в то, что происходит внутри, затем резко отпрянула и чуть ли не скатилась вниз по ступеням.

— Там, там человек, — нервно выдавила она из себя, — точнее не человек, а мумия какая-та, вся сморщенная, но живая.

— В смысле?

— Я посмотрела, а оно повернуло голову.

Ирина удивленно приподняла брови, и бросила быстрый взгляд на высокого широкоплечего десантника, выделявшегося не только своим почти двухметровым ростом, но необычной иссиня-чёрной кожей.

— Проверь.

Тот понимающе кивнул и хотел уже было взобраться наверх, но Геп его остановил.

— Не стоит, Джон, там действительно человек, точнее нечто бывшее человеком. Не знаю, как объяснить, — он потер пальцем лоб. — В общем, живого там ничего нет и задерживаться тут не стоит, помочь ничем не сможем только время потеряем. Все что нас интересует — там.

Он кивком головы указал вдоль прохода меж загонами в конце, которого виднелась массивная шестигранная дверь, около которой расположилась пара спецназовцев уже несколько минут безуспешно пытающихся подобрать код к ее замку.

— Что-то нехорошее чувствуешь? — поинтересовалась Ирина.

— Пока не пойму, — ответил Геп, рассеяно поглаживая по голове сидящего на плече спирса. — Однако думаю, что нас ждут.

Градова нахмурилась, провела пальцем по подбородку, и воротник ее гибкой брони выбросил вверх тонкие щупальца, сформировавшие вокруг головы матово-черную сферу шлема. Стоящие рядом тут же последовали ее примеру.

— Так, кончаем прохлаждаться. Джон бери троих, осмотрите тут все и проверьте лестницу. Эндрю, помоги ребятам, что-то они долго с этой дверью. Геп, что на камерах?

— Не могу связаться с Арией. Сплошной фон. Похоже, нас глушат, командир и качественно.

Ирина, тихонько выругалась сквозь зубы, поймала взглядом пару нужных иконок, несколько раз бросила в них мысленный вызов и не получив отклика, вскинула руку:

— Всем режим повышенного внимания.

Она активировала сканеры, огляделась, но в который раз, не обнаружив ничего подозрительного, подошла к Гепу, продолжавшему пристально смотреть в сторону двери, словно в надежде прожечь ее взглядом.

— Что там, Толь?

Спецназовец вздрогнул, словно неожиданно очнувшийся от глубокой задумчивости и, посмотрев на женщину, пожал плечами.

— Не знаю, командир. Там как вата, вязну. Так что либо ничего — пустота, либо кто-то очень сильный. Даже у этих, — он бросил быстрый взгляд на один из резервуаров, — остались какие-то обрывки мыслей, а там ничего, ноль.

— Плохо, не люблю подобные сюрпризы. И тишина здешняя мне не нравится, идем как на прогулке.

— Командир, — один из стоящих у двери спецназовцев махнул рукой, привлекая ее внимание. — Нужно искать другой проход, с этой дверью нам не справится.

— Почему?

— Электроники нет, похоже, обычное механическое запирание, а пробить… — он стукнул кулаком по шершавой поверхности двери. — Сайталовый мультикомпозит. Здесь нужен тяжелый анигилятор, не меньше, наши пукалки его только поцарапают, да и от взрывчатки толку не больше.

— Принято.

Ирина на мгновение задумалась. Искушение поискать другой проход в центр этого лабиринта было сильно, но на это могло уйти слишком много времени, а оно сейчас работало против них. К тому же смущала странная легкость, с которой они добрались до нижних уровней, словно штурмовали не штаб-квартиру одной из самых могущественных корпорации, а находились на обзорной экскурсии в каком-нибудь заштатном научном институте, где много интересного, но почти все непонятно. Конечно, это можно было списать на внезапность нападения, да и тот факт, что данный объект находился в самом центре империи, наверняка наложил свой отпечаток, на работу службы охраны и количество ее персонала, но встретить пустые коридоры… А тут еще и связь. Ирина нервно закусила губу. Ловушкой не просто пахло, ею уже буквально воняло, пусть и грубо устроенной. Кто-то явно дал команду очистить им дорогу, дожидаясь пока они уйдут вглубь комплекса, завязнут в переплетениях его коридоров. Что ж, знакомая тактика, некогда она сама поступила подобным образом, впрочем, это легко проверить, так как если она права в своих догадках, то уйти им так просто не дадут.

— Группа, сворачиваемся, уходим по лестнице. Эндрю, бери ребят. Фазовые на взвод. Одну установите здесь вторую в шахту лифта, надеюсь, этого хватит.

Спецназовец стукнул двумя пальцами по шлему в знак того что понял приказ, окликнул по рации продолжавших возиться с замком двери товарищей и, дождавшись когда они присоединятся к нему, поспешил в сторону лифта.

— Ир.

Градова обернулась, вопросительно смотря на Гепа, а тот молча указал на развернувшийся в воздухе плазмоэкран, с которого на них смотрел высокий щеголевато одетый мужчина, длинные волосы которого были зачесаны назад и собраны в небольшой хвост.

— Уже собрались уходить? — спросил тот, растянув губы в ехидной ухмылке. — Неужели вас остановила всего лишь одна небольшая дверка?

— Так открой ее, — с вызовом в голосе бросил Геп, делая шаг вперед. — Или боишься?

— Боюсь? — тонкие брови мужчины приподнялись. — О нет, я не боюсь…

Ирина на пару минут отвлеклась от разговора, так как с ней связался Джон, доложивший о плотном огневом контакте на лестничной площадке, и почти сразу же последовало сообщение от Эндрю о блокировании шахты лифта гермостворками — ловушка захлопнулась. Оставался один вопрос, понимали ли неведомые охотники, что за зверь угодил в их капкан. Изменённая растянула губы в хищной улыбке, быстро отдала нужные команды и, свернув шлем, посмотрела на экран игривым взглядом.

— Господин Крис Торн, глава корпорации «Сайрус» как же я рада вас лицезреть воочию.

— Прошу прощения, мадам, мы знакомы?

— Не лично, но я хорошенько проштудировала ваше досье и, судя по тому, что вы смогли быстро сориентироваться и даже попытаться нас остановить, все написанное там правда. А теперь не могли бы вы отозвать своих людей и открыть эту дверцу. Обещаю, сохранить вам жизнь и доставить в зал международного трибунала в целости и сохранности.

— Хм, заманчивое предложение, — хмыкнул Торн, — однако вынужден отказаться. Тем более что ваши угрозы беспочвенны. Впрочем, смотрите сами.

Картинка на экране сменилась изображением затянутого дымом огромного помещения, в котором царила полная разруха и где среди обломков каких-то приборов и механизмов отчетливо просматривались распростертые человеческие тела в пятнистых бронескафандрах. Снова смена картинки. На этот раз камера вела съемку откуда-то с вершины горы, давая панорамную картинку на весь комплекс, который в данную минуту то и дело подсвечивался вспышками разрывов, разноцветными пунктирами трассеров и синеватыми разрядами импульсников. Прямо на их глазах в небе полыхнул взрыв, обрушившись на землю целым градом горящих осколков, — бой на поверхности кипел нешуточный. Экран вновь моргнул. На этот раз знакомый холл и распростертое девичье тело. Камера мельком показала несколько трупов в серой форме, явно не принадлежащих людям, потом словно испугавшись этого, вновь сфокусировалась на мертвой девушке, в груди которой зияла огромная дыра. При виде этого Геп нервно дернул щекой и не произнес, а прорычал, исподлобья буравя взглядом вновь появившегося на экране Торна:

— Открой дверь, немедленно!

Глава «Сайруса» вздрогнул, словно от оплеухи, а ехидная улыбка сползла с его губ.

— Вот как, — сказал он, отводя взгляд. — Знаете, а это даже интересно. Входите, мои служанки вас проводят.

Серая плита двери вздрогнула и принялась сдвигаться в сторону.

— Джон, дверь открыта, идем внутрь, — бросила Ирина в послушно вытекший из-за уха усик микрофона, внимательно наблюдая за движением створки и готовясь в любое мгновение уйти в боевой режим. — Как у вас?

— Нормально. Один пролет зачистили. Потеряли пару спирсов, получили пару новых синяков. В принципе как всегда. Ждем вас.

— Не ждите. Лучше помогите Старку, похоже, им совсем туго.

— Понял тебя «Тень», тебе-то помощь нужна?

— Справимся сами. Если через полчаса не появимся, действуйте по плану.

— Но…

— Без возражений, капитан Карпентер. Выводи команду, — она повернулась к стоящей позади Алисе и, бросив: — «Кошка», отходи с остальными. — Поспешила за сорвавшимся с места Гепом.

Короткий коридор, стены которого украшены причудливой движущейся мозаикой, изображающей одного из полузабытых богов древности метающего молнии в непокорных жителей, а в конце обычная стеклянная дверь, открывшаяся с легким шуршанием при их приближении. Пустыня, развалины, торчащие из песка изрезанным временем и ветрами костяком неведомого чудовища и две женские фигуры, словно выпиленные искусным скульптором из кусков блестящего словно ртуть металла. Сухой горячий ветер взъерошил волосы Ирины, заставив поморщиться.

— Система наведенной реальности. Как это по детски, Торн! — крикнула она в никуда. — Думаешь, нас это остановит!?

Она моргнула, одновременно активируя импланты, и ее глаза налились тьмой, а лоб расчертили черные линии системы ментальной блокировки. Виртуальный морок поблек, уступая место реальности, и пустыня послушно превратилась в огромный пустой зал с колоннами по периметру, меж которых расположились причудливые статуи диковинных существ. Не изменились только блестящие серебром фигуры. Одна из них вскинула руку и молча указала ей сперва на Гепа затем на небольшую дверь в стене по другую сторону зала. Вторая шагнула вперед, направила руку на Ирину и замерла, словно чего-то ожидая.

Измененные переглянулись.

— Похоже на беседу приглашают тебя одного, — сказала Градова, играясь диапазонами своих сканеров и пытаясь понять, что за создания стоят напротив них. — Думаешь, стоит принять их игру?

— Тебе решать, командир.

Изменённая на мгновение задумалась, затем кивнула.

— Иди, я догоню.

Коротко тренькнул сигнал открывшийся двери. Кир, стоявший у превращенной в огромный обзорный экран стены каюты и рассматривающий идущие параллельным курсом космолеты, обернулся и, приветственно кивнув вошедшему Дорнеру, вновь вернулся к созерцанию проплывающих мимо кораблей.

— Всего семьдесят пять, — сказал он после некоторого молчания. — Я надеялся на большее.

— А я не надеялся даже на это, — ответил Дорнер, становясь рядом и привычно доставая из кармана пачку с сигаретами.

— Но этого мало, — Кирилл закусил губу. — Шардзым. Семьдесят пять, Марк, всего семьдесят пять, причем половина из них откровенное старье. Тойцу же говорила о тысячах.

— Она врала, — бросил командор, прикуривая. — На самом деле основное ядро их флота насчитывает чуть больше трех с половиной сотен сигнатур плюс минус пара десятков. Мелочь на таком расстоянии не определяется.

Кирилл скосил глаза на своего как всегда невозмутимого собеседника и, поморщившись от сладковатого запаха табачного дыма, спросил:

— Засекли?

— Да. Вчера станция слежения на Регель-17 обнаружила характерные пространственные возмущения и остаточное излучение, затем пришло подтверждение еще от четырех, — Дорнер щелкнул пальцем по запястнику, и на экране перед Кириллом зажглась карта звездного неба, загородив собой часть обзора. — Вот расчетная зона выхода.

Он обвел пальцем небольшой круг.

— Сектор 7Б345КА в системе Альтера.

— Значит, теперь мы точно знаем куда идти, — пробормотал Кирилл. — Однако быстро вы их нашли.

— Мы просто знали куда смотреть, — пояснил Марк затягиваясь. — Информация с твоей флешки дала нам точку их старта, по сути, оставалось только совместить системы координат, ну а дальше дело техники. Так что скажем спасибо твоим инопланетным друзьям.

— Они мне не друзья, — буркнул Кир, разглядывая карту, — и никогда небыли ими, ну, пожалуй, кроме Эланды. Я даже толком ничего о них не знаю. Появились как чертики из коробочки, непонятно кто, неизвестно какие цели преследуют, но позиционировали себя как противники незримых.

Дорнер покосился на Кира и пожал плечами.

— В любом случае эта информация помогла понять происходящее, хотя, признаюсь, многое нам было уже и так известно.

— Даже так…

— Кирилл, — Марк положил руку ему на плечо. — Если ты не знал, то мы уже с десяток лет воюем с кергарцами или, как их у нас называют, квадройдами. Это все особо не афишировалось, чтобы не волновать общественность, но вторжение было вполне ожидаемо. Другое дело не было понятно «когда и где».

— Про квадройдов я что-то слышал от рейнджеров, но как-то не подумал…Черт, — Кирилл взъерошил волосы. — Как все запутано и как же мне не хватает Геры, она бы живо все по полочкам разложила.

— Ты про…

— Про компьютер своего корабля, конечно же, — несколько резко оборвал он командора. — Кстати, почему «основное ядро флота»? Кергарцы разделились?

— Нет. Судя все тем же сведеньям, они изначально отправились тремя группами, с разницей примерно в несколько лет. Правда о первых двух упоминается как бы вскользь, а значит, их силы были незначительны.

— Разведка?

Дорнер покачал головой.

— Не думаю. Все что нужно о нас узнать они уже узнали. Скорее это была подмога тем, с кем мы сражались в последнее время. Перебили то мы их достаточно, но явно не всех. Кстати, — он направил не Кира дымящийся кончик сигареты, живо напомнив ему этим жестом покойного Авайта, — знаешь, что делали кергарцы у нас? Строили базы обеспечения, используя людей в качестве рабов.

— Понятно, — Кирилл нахмурился. — Стандартная их тактика. Захват окраинных планет, зачастую не входящих в зону влияния межзвёздного государства, затем многочисленные нападения в различных местах с целью накалить обстановку, заставить противника паниковать и растянуть войска вдоль всей границы. После этого массированный удар с прорывом вглубь территории и атакой одной из центральных систем находящихся в так называемой «зоне спокойствия». Система обычно не захватывается, но обитаемые планеты подвергаются массированной бомбардировке, после чего флот вновь отступает к границам. Ну а потом серия атак приграничных систем с постепенным сдвижением вектора внутрь территорий и стоит только обороняющимся рассредоточить свои силы, отражая эти нападения, как следует новый прорыв. И так до самого конца.

— Хм, — Дорнер на мгновение задумался. — Неплохая стратегия, но и минусов хватает. Как я понимаю, в атаки они бросают все свои силы, а значит, можно пройтись по тылам уничтожая снабжение, сделать вылазки на их территорию. Ну а если предугадать следующее место главного удара, то можно там их всех и похоронить.

— Именно это и сделал в свое время рейтрах Галас, — ответил Кирилл, провожая взглядом приплюснутую сверху и снизу угловатую тушу авианосца в сопровождении пары легких эсминцев. — В результате система Гвирнон была почти полностью выжжена, силы Федерации потеряли больше половины всех своих кораблей, однако и кергарский флот практически перестал существовать.

Кир посмотрел на Дорнера и, заметив на его лице некоторую растерянность, мысленно чертыхнулся, неожиданно осознав, что последнюю тираду полностью выдал торкленском. Пришлось повторить, но уже на едином.

— Ну, об этом я и говорил, хотя думаю на это раз план у них несколько иной и в первую очередь из-за саксонцев. Надеюсь, с информацией по СаГеИ ты уже ознакомился?

— Влил паком, до сих пор голова гудит и не верится в то, что узнал. Значит, думаете, ударят одновременно с кергарцами и именно поэтому нам дали так мало кораблей?

— И поэтому тоже, — Дорнер мысленно усмехнулся, подумав, что не стоит рассказывать Кириллу обо всех политических разногласиях и тихой панике царящих в верхах Анклава, а вслух сказал. — К тому же, ты не думал о такой возможности, что сведения на кристалле неполны, или нам их подкинули специально, чтобы запутать? Смотри, мы бросим все силы на уничтожение одного флота, а там обманка и нас атакуют совершенно с другого направления. Не о таком ли сценарии мы только что говорили, а?

— Я понимаю, — Кирилл скрестил руки на груди, вздохнул и, закусив нижнюю губу, пробормотал. — Однако все равно мало, слишком мало.

Дорнер с прищуром посмотрел на своего собеседника, словно пытаясь прочесть его мысли, но заметив только, что Кирилл поморщился от проплывшей мимо его лица струйки дыма, быстро огляделся. Обнаружив примостившийся в ближайшем углу оранжевый цилиндр утилизатора, подошел к нему, отправил окурок в его ненасытное чрево, после чего, бросив быстрый взгляд на запястник, добавил:

— Так что давай-ка, друг мой, исходить из того что у нас есть. А пока, думаю, стоит собрать небольшой совет и со знанием того что мы тут сейчас с тобой обговорили обсудить нашу дальнейшую стратегию.

Удар, уход вбок от встречного выпада, блокирование с попыткой захвата, вниз, перекат сразу же подсечка: противница быстра как мангуст и гибка как змея. Одно ее движение плавно перетекает в другое, тут же сменяясь чередой стремительных ударов, каждый из которых наносится на пределе мощи и лишь с одной целью — убить. Ее напарница отличается не только размером груди (она у ней маленькая почти девичья, что прекрасно подчеркивается ее облегающим ртутьеобразным костюмом), но и бой ведет в менее агрессивном стиле, предпочитая бить исподтишка, а посему в схватку почти не вмешивается, выжидая удобного момента. Это напрягает, не дает сосредоточиться, так как постоянно приходится учитывать возможность внезапной атаки из слепой зоны. Вот и сейчас Ирина уклонилась от удара «первой» и тут же едва не получила мощный апперкот в челюсть от вынырнувшей откуда-то сбоку «второй», но успела заметить движение боковым взором в результате чего та не только провалилась с атакой, но и получила мощный удар в плечо бросивший ее на пол. На какое-то мгновение круговерть боя затихла. Противницы отступили, явно пребывая в некой растерянности от встреченного отпора, а Ирина получила возможность перевести дух. Подобной схватки практически на пределе своих возможностей она не ожидала, тем более от киборгов, точнее кибернойдов, так как, судя по показаниям сканеров, у этих машин часть мозга и нервной системы все еще продолжала оставаться человеческой. У «второй» еще и тело было частично органическим и видимо, именно боязнь получить смертельные для органики повреждения, заставляла ее так осторожничать, причем, несмотря на довольно неплохую защиту, что обеспечивали им их блестящие костюмы. На этом можно было сыграть. Ирина усмехнулась уголками губ, активируя шлем и закрывая им лицо до носа. Нет, эти полулюди-полумашины были ей нечета. За короткое время схватки она сумела не только «прочитать» характер, стиль и тактику их боя, но и понять их возможности и пределы — дело оставалось за малым.

Пальцы-когти измененной удлинились еще сильнее, одновременно превращаясь в острые лезвия, а черные плитки брони на костюме приобрели серый цвет и шероховатость.

— Командир, я помогу!

Гибкая тень промелькнула над головой женщины, превратившись в грациозную черную кошку, которая с рычанием бросилась на одну из серебристых фигур. Так ловко уклонилась от прыжка, но рядом с ней словно из-под земли возникла Алиса и, нанеся несколько ударов, вынудила переключить свое внимание на нее. Это был ее единственный успех, ибо «первая» ударом ноги отбросила от себя спирса и тут же провела серию приемов, заставившую девушку отступить под градом ударов, часть из которых она «успешно» пропустила.

— Вот дура девка, — процедила сквозь зубы Ирина, бросаясь на помощь. — Сказала же уходить.

«Вторая» преградила ей путь, но она лишь начала поднимать руки, когда когти изменённой вспороли ей грудь, а мощный удар ногой, вдруг покрывшейся черными искрящимися разрядами шипами, превратил ее голову в серебристо-кровавое месиво. Тело несколько секунд стояло на месте, а его руки автоматически продолжали движение, стараясь защитить уже практически несуществующую голову от удара, затем его колени подогнулись, и оно мешком рухнуло на пол. Меж тем «первая», стоя над распростертой Алисой, уже заносила руку для добивающего удара, и Ирина едва успела ее перехватить, врезавшись в нее всем телом и откинув в сторону. Бросив быстрый взгляд на девушку, которая медленно отползала в сторону, волоча левую ногу, затем на бьющегося в агонии спирса, она вновь перенесла внимание на свою противницу.

— Знаешь, по-моему, пора кончать с этим фарсом, — произнесла она, больше для себя, не надеясь на ответ, но к ее удивлению «первая» решила ответить.

Шлем медленно стек с ее головы, обнажив довольно симпатичное женское лицо словно приклеенное поверх голого металлического черепа.

— Ты права, землянка, — произнесла она механическим голосом. — Тянуть незачем, только ты и я. Великий приказал уничтожить тебя и твоих людей и я это сделаю.

— Ну в самоуверенности тебе не откажешь, — фыркнула Ирина. — Твоя подруга, наверное, такой же была?

Кибернойда повернула голову, посмотрела на тело своей напарницы, затем вновь перевела взгляд на измененную.

— У нее был глупый мозг, — сказала она. — Я не такая.

— Понятно. Что ж тогда начнем. Только еще одно. Могу узнать твое имя, солдат?

— Солдат? — «первая» на мгновение задумалась, затем кивнула. — Да, солдат, когда-то была солдатом. Ланга Фарбиа звали тогда меня, а теперь умри.

Она вскинула руку, выстрелив из ладони синим пучком какого-то излучения, но за секунду до этого ВИПС изменённой уже уловили перераспределение энергии в теле кибернойды, подспудно просчитав возможные траектории атаки и выдав их сетку на сетчатку глаза. Так что когда рука ее противницы двинулась вверх, Ирина уже знала, куда будет направлен выстрел и, выхватив из набедренной кобуры закрепленный там фазер, упала на одно колено. Пара коротких, но резких хлопков, тихий звон катящихся по полу отработанных синхронизаторов и следом глухой удар упавшего тела.

— Ланга Фарбиа, — пробормотала Градова, поднимаясь на ноги и вкладывая пистолет в зажимы кобуры. — Не думала, что вновь услышу это имя. Надо же, как жизнь повернула.

Она покачала головой, хмыкнула, подумав о превратностях судьбы и, развернувшись, подбежала ко все еще лежащей на полу Алисе.

— Как ты, «Кошка», жить будешь?

— Низ тела не чувствую, импланты не отвечают, не могу понять, что со мной, — в глазах девушки был неподдельный испуг и слезы.

Ирина мысленно вздохнула. Месяцы изматывающих тренировок, психологические тренинги, всяческие ментальные накачки и вот более-менее серьезная стычка, первое серьезное ранение и целые ручьи слез. Девчонка она еще, совсем девчонка, ей бы сейчас с парнями гулять, планы на будущее строить, а не носиться по другим планетам рискуя жизнью… Градова активировала рентгеновское зрение, окинула взглядом тело девушки, прикусила губу, сняла с пояса кругляш аптечки и протянула ее Алисе.

— Свою где потеряла растяпа?

Та взяла аптечку, виновато улыбнулась, понурив глаза, посмотрела в сторону распростёртого на полу спирса, лапы которого уже стали терять свою форму растекаясь матовой жижей, нервно всхлипнула и спросила:

— Командир, а вы что знали эту, — она кивнула на разрозненные куски того что осталось от кибернойды.

— Лично нет, — покачала головой Градова. — А вот ее команда была в разработке. Они прилетели к нам на Марс… Впрочем, не сейчас. Лечись давай, я за Гепом.

Еще один небольшой коридор, автоматическая дверь, приветливо открывшая перед ней свои створки… Градова замерла, удивленно оглядывая разгромленный кабинет: переломанная и покорёженная мебель, потрескавшиеся световые панели, сыплющие на пол водопады искр, оплывшие словно от огромной температуры стены. Создавалось впечатление, что внутри взорвалась небольшая бомба.

— Командир, я тут.

Ирина резко развернулась. Геп сидел в углу на полу, опершись спиной о стену и с вымученной улыбкой смотря на подбежавшую к нему женщину. Тонкая струйка крови стекала с уголка его рта, срываясь с подбородка небольшими каплями.

— Геп.

Она опустилась рядом с ним на колени, активировала импланты и тут же отключила их, словно испугавшись увиденного.

— Я знаю, что все плохо, Ир, — снова улыбнулся мужчина, видимо заметив что-то в ее взгляде. — Радует только что я его все же достал.

Он посмотрел на что-то находящееся за ее спиной и Ирина автоматически обернулась.

Торн сидел за столом, точнее за тем, что от него осталось. Тяжелая биметаллическая столешница потеряла свою форму, местами оплыв по краям, а местами ощетинившись острыми иглами одна из которых пронзила грудь главы «Сайруса» пришпилив его к стене вместе с креслом и прорастя сквозь тело причудливыми отростками. Но самое интересное, что выступившая на груди кровь была ярко-зеленого цвета.

— Так он не человек, — Ирина вновь склонилась над умирающим спецназовцем и, сняв с его пояса аптечку, активировала ее.

— Нет, — качнул головой Геп, тяжело дыша. — Пока мы боролись, я успел снять немного мыслеформ. Помнишь последние паки с инфой про кергарцев и неких тахла. Похоже, это один из них. Странное создание, почему-то возомнившее себя бессмертным богом. Представляешь. Бессмертным.

Он хрипло рассмеялся, затем закашлялся, сплюнув на пол сгусток крови и, посмотрев на него, добавил:

— Уходить тебе надо, Ир. Скоро тут все пойдет вразнос.

— Заряды сработают только…

— Я не про это, — оборвал ее Геп. — Эта тварь помимо всего еще очень предусмотрительна и активировала систему саморазрушения, причем она как-то завязана на нее и пока она жива… Мне трудно ее удерживать, командир, так что поспеши.

— Так он жив?

Геп скривил губы в неком подобии ухмылки.

— Скорее не совсем мертв, держу на грани, но… Уходи, Ир, только Пуха забери, — он указал глазами на сидевшего рядом спирса.

Измененная понимающе кивнула, с трудом загоняя свои чувства в тиски воли. Боль придет потом, одинокими вечерами, когда память услужливо подсунет лица навсегда ушедших друзей, но не сейчас… Она решительно поднялась на ноги.

— Прощай, Толь.

Позднее этот рейд спецназа трех государств войдет во все учебники военного дела, как пример грамотно проведенной операции. Правда, на их страницах не будет говориться о том, что домой вернулось меньше половины состава, зато в подробностях будут расписаны последствия этого дерзкого нападения. Ведь именно благодаря ему был перекрыт основной канал передачи информации кергарскому флоту, что привело к нарушению координации между силами вторжения и силами СаГеИ, а гибель тхала внесла раздор и неразбериху в едва сформировавшиеся ячейки так называемых «открывшихся», позволив спецслужбам оперативно выйти на их верхушку и произвести полную зачистку. Все это было сделано буквально в течение пары месяцев, после чего силы ОСМ совместно с силами Российской Империи нанесли массированный удар по базам саксоно-германского флота уничтожив и повредив до сорока процента от всех его введённых в строй боевых единиц. Тем не менее, саксонцы не дрогнули, проведя несколько ответных рейдов, но, в конце концов, просчеты в тактике, а также экономико-техническое превосходство войск Анклава, вкупе со всплеском патриотизма его населения, быстро дало о себе знать. Потерпев несколько поражений подряд, потеряв почти весь свой флот и поддержку своих инопланетных союзников, верховный канцлер СаГеИ покончил с собой, а его приемник, прекрасно понимая бесперспективность вероятностной войны со всем человечеством, спешно объявил об окончании противостояния и послушно подписал договор о «мире и сотрудничестве между нациями». Согласно ему, все вооруженные силы империи переходили под прямое командование советом Анклава, корпорация «Сайрус» объявлялась вне закона, а произведенные ей сиорги подлежали ретрансплантации и уничтожению. Впрочем, все это было потом — намного позднее, а пока Ирина и оставшиеся в живых десантники молча сидели в грузовом отсеке корабля уносящего их прочь от планеты, думая о своем, переваривая гибель товарищей и на их уставших, понурых лицах не было радости от осознания успешно выполненного задания.

Глава 7

Война — страшное слово, горькое и одновременно соленое на вкус точно свежая кровь. Оно наполняет атмосферу странными миазмами безысходности и грядущей боли, вселяя дрожь, нервозность и неуверенность даже в самые смелые сердца. От одного его звучания день становится мрачнее, а все радости жизни отходят на задний план, начинают казаться чем-то несущественным. Но еще хуже ее предчувствие и ожидание…

После отбытия части кораблей на встречу с объединённым флотом, командование ВСС, опасаясь возможной атаки СаГеИ, не надеясь на быструю помощь союзников и принимая во внимание слабость своих Военно-Космических Сил, приняло решение сделать ставку на укрепление планетарной обороны. Спешно сворачивались или консервировались все поселения и научно-исследовательские станции, расположенные за поясом астероидов, а их жители эвакуировались на Марс и Землю, где ударными темпами шло развертывание систем ПВО и ПКО. Была объявлена мобилизация и на службу призваны все, кто когда-либо имел хоть какое-то отношение к армии и спецслужбам, а из загашников было вынуто все, вплоть до тройки непонятно каким чудом уцелевших атмосферных истребителей начала 25-ого века. Паники не было. Объявление о войне с СаГеИ и приближении инопланетного флота большинство восприняло совершенно спокойно, ибо опасность казалась далекой и несколько надуманной. Нет, конечно, некоторые поспешили покинуть систему, надеясь, что найдут в мирах Анклава более надежную защиту, но в основном жизнь землян не особо изменилась, разве что на улицах городов все чаще стали появляться люди в военной форме, да небо над головами то и дело чертили своими инверсионными следами стайки остроносых машин. Кроме того особо внимательные могли заметить, что на ночном небосклоне добавилось несколько тусклых звездочек расположившихся на геостационарных орбитах боевых платформ, а вдоль окраин городов выгнулись ребристые горбы генераторов защитного поля. И все же, по мере появления в новостных лентах сообщений о первых столкновениях сил Анклава с флотом саксонцев, в воздухе начало чувствоваться какое-то неуловимое напряжение, заставляющее людей впервые за долгие века обеспокоенно вглядываться в небеса родной планеты, порой нервно вздрагивая от обычного раската летнего грома.

Антон ковырнул вилкой недоеденную котлету и, вздохнув, отодвинул тарелку — аппетита не было. С момента его прибытия на Фобос не выдалось практически ни одной свободной минуты. Все свободное время приходилось заниматься какими-то текущими делами, крутясь словно белка в колесе, постепенно подстраивая себя под ритм здешней жизни, так что этот неожиданный перерыв в тренировках, сопровождаемый переходом с режима «красного четыре» на «желтый пять», принес некоторое облегчение. Впрочем, не ему одному. Впервые за последние две недели база патруля перестала напоминать разворошенный улей, а пространство вокруг нее очистилось от снующих туда-сюда кораблей. Судя по всему, командование наконец-то вняло голосу разума, поняв, что нет смысла держать людей в постоянной готовности, заставляя пилотов чуть ли не спать в кабинах своих машин, а операторов дальрадаров сутками не покидать кокон-кресла, вглядываясь и вслушиваясь в окружающий космос. С другой стороны решение было вполне ожидаемым. Люди устали, начали совершать ошибки, и это тут же вылилось в череду мелких происшествий, которые не повлекли за собой человеческие жертвы только благодаря четко отработавшим системам автоматической безопасности. И все же для него этот так называемый отдых, был по большему счету лишь перераспределением приоритетов — меньше полетов и дежурств, больше тренажеров и разборов в зале инструктажа. Ему командиру недавно созданной 17-ой орбитальной эскадрильи тяжелых истребителей-перехватчиков пришлось взвалить на себя формирование звеньев и тренировку их слетанности. Проблема была в том, что это был совершенно не его профиль работы, однако на все возражения о том, что он «наземник», а не «летун» у командования был один ответ: «Больше некому».

Антон устало потер виски и, зевнув, скользнул глазами по идущим вдоль периметра столовой стереоэкранам имитирующим иллюминаторы, за которыми проплывала покрытая ночным мраком поверхность Марса, темноту которой разгоняли редкие группы огоньков. Спать захотелось еще сильнее. Несколько молодых пилотов вошли в столовую, что-то живо обсуждая, но заметив угрюмого Антона, смолкли, отдали честь и, усевшись в дальнем углу, продолжили свой разговор. Соболев некоторое время рассеянно прислушивался к гомону их голосов, непроизвольно вспоминая свое академическое прошлое, затем улыбнулся своим мыслям и, поднявшись, направился к выходу. Вызов застал его уже на пороге каюты, бросив быстрый взгляд на запястник, где моргал значок защищённого канала, он закрыл за собой дверь и, усевшись на кровать, перевел его на экран висевшего напротив информера.

— Антош, привет, — Лаймалин приветливо помахала ему рукой. — Как ты там?

— Да вроде ничего, устал только немного, гоняют как проклятых. Что-то случилось?

— Жена твоя случилась. Звонит каждый день и жалуется, что редко с ней на связь выходишь.

— И для того чтобы мне это сказать ты решила воспользоваться служебным каналом.

Лайм пожала плечами.

— Ну для чего-то же его надо использовать, хотя бы иногда.

— Ох, женщины, — Соболев воздел глаза к потолку. — Я ей позавчера звонил. Вчера не получилось, так как почти весь день со своим «Волком» проковырялся, пытались с техником понять, почему правый маневровый барахлит.

— Ого, вам «Волков» перегнали, я думала они только в академии да у стражей остались.

— Всего три штуки. Я взял из-за того, что ты и Кирилл его в свое время очень хвалили, а так в основном одни «Гладиусы». Еще вроде десяток каких-то новых доставили, но пока не видел.

— Скорей всего это «Стрижи». Неплохие машинки, шустрые, но по броне и тяговооруженности семьдесят шестым уступают.

— Хм, не слышал о них, — Антон сделал паузу, затем спросил: — Лайм, Кирилл с тобой не связывался?

Девушка тяжело вздохнула, а в ее огромных фиолетовых глазах вдруг протаяла такая бездна обиды и одиночества, что Антон невольно вздрогнул, неожиданно осознав, насколько болезненна для нее эта тема и наверняка он уже не первый кто задает подобные вопросы. Мысленно обругав себя, он хотел уже было извиниться, но решительный жест Лайм остановил слова готовые сорваться с его губ.

— Нет, Антош, и давай не будем об этом, а также о том: «почему сама не пытаешься», «почему не летишь к нему». Пыталась. А почему не лечу? — она грустно усмехнулась и, мотнув головой куда-то в сторону, пояснила: — У меня тут почитай шесть сотен желторотиков под крылом. Почти всех «стариков» и выпускников забрали, от Дорнера ни слуху, ни духу. На кого я их брошу? Нет, Соболев, Кир взрослый мужик и если он почему-то решил мне… нам не сообщать о своем возвращении, значит, на то есть причина, а какая — узнаем потом.

— Что ж, возможно ты и права, — сказал Соболев, с нескрываемым облегчением заметив, что в углу экрана мерцает пиктограмма срочного вызова. — Извини, Лайм, у меня вызов от начальства, давай, увидимся еще.

Он даже не стал дожидаться ответа, а, махнув на прощание рукой, спешно переключившись на другой канал.

— Здравия желаю, майор. Неужели что-то случилось?

Анна Тайгер — командующая опорной базой орбитального базирования ВСС на Фобосе угрюмо посмотрела на Антона.

— Все ерничаем, капитан?

— Упаси бог, госпожа Тайгер, — воздел руки Соболев. — Просто я догадываюсь, по какому поводу вызов. Случай с Егоровым?

— Именно, капитан. Ну, скажи мне, как можно было пройти мимо гравиазахватов и врезаться в палубу?

— Не знаю, — пожал плечами Антон. — Хотя думаю, парень решил похвастаться, что сможет сесть без помощи автоматики и не рассчитал. Налет у него достаточный, да и баллы по пилотированию хорошие, однако полет вне атмосферы это несколько другое. Что-то не учел. Молодые они еще, гонять да гонять. Помню, нас почти полгода тренировали, прежде чем в космос выпустили, а тут с «корабля на бал».

— Капитан, вы же знаете, что сейчас основные силы брошены на защиту Земли, нам присылают кого могут. Мы и так основной упор в нашей обороне на БПВЛА[42] и машины с блоками ИИ делаем, чтобы в случае чего свести потери к минимуму.

— Знаю. Но могли бы хотя бы инструкторов нормальных выделить. Вот от меня какой толк? Мне сейчас самому больше вспоминать приходится. Какой из меня к черту комэск? Я наземник, майор…

— У вас есть заместители…

Антон поморщился.

— Такие же курсанты, с чуть большим налетом, чем у остальных.

— И что вы предлагаете?

Соболев вздохнул и развел руками.

— Не знаю. Наверное, надеяться, чтобы наши опасения не подтвердились и, в конце концов, вся эта кутерьма вылилась бы в обычную тренировку боеготовности, пусть и гигантского масштаба.

— Хотелось бы, очень хотелось, — с едва заметным вздохом согласилась Тайгер. — Однако пару дней назад наша станция засекла корвет СаГеИ в районе Проксимы, а это…Погоди минутку.

Она шагнула в сторону, позволив Антону увидеть часть штабного помещения и кусок огромного тактического экрана исчерченного разноцветными линиями и множеством мерцающих точек, возле которого стояло несколько офицеров.

— … вы уверены… — донесся до него приглушенный голос Тайгер, в котором отчетливо слышалось волнение.

— Да, майор. Только что пришло подтверждение со станции наблюдения в поясе астероидов.

— Понятно, тогда…

Экран информера погас, а через пару минут по коридорам базы разнесся пронзительный вой боевой тревоги.

Да, враг все-таки пришел, вот только это был совсем не тот враг, что они ожидали. Гигантский космолет, похожий своими очертаниями на огромный поставленный на ребро бумеранг, вошел в систему в сопровождении десятка кораблей неизвестной конструкции и медленно продвигался к Марсу, невзирая на предупреждения отправленные в его сторону на всех известных человечеству языках.

Антон уже давно не видел Арнольда Майера и был удивлен, когда тот появился на экране системы дальсвязи, да еще и в старой форме академии.

— Майор Тайгер, офицеры, — комиссар внимательно оглядел собравшихся в штабе, на миг остановил свой усталый взгляд на Соболеве, затем продолжил. — Хотелось бы услышать от вас краткий анализ сложившейся ситуации. Я думаю, вы уже поняли, что дело нам предстоит иметь с довольно необычным противником.

— Так точно, господин комиссар, — ответила за всех майор, после непродолжительной паузы. — Насколько нам известно, это те самые кергарцы, о которых нас предупреждал адмирал Градов, выступая на Совете Анклава.

— Все верно, майор, — согласно качнул головой Майер. — Только это не совсем тот флот, о котором он говорил. Впрочем, не суть важно. Я слушаю ваши предложения.

Командующая на мгновение вытянулась по стойке смирно и пригласительным жестом указала на развернутую посреди помещения тактик виртуальную сферу со стороны похожую на какую-то причудливую компьютерную игру. Майер понимающе кивнул, а его полупрозрачный образ шагнул с экрана, с каждой секундой обретая все больше плотности и объема.

— На нынешний момент положение таково. Флот чужих, — Тайгер шевельнула указательным пальцем, выделив висевшую в углу сферы группу кораблей, — практически миновал окрестности пояса астероидов и если продолжит движение с той же скоростью, то через двое суток будет здесь. Это дает нам время полностью закончить развертку дополнительных систем наземной и орбитальной ПКО, здесь, здесь и здесь, — вокруг объемного изображения Марса и на нем самом вспыхнуло с десяток ярких точек.

— Кроме того, — продолжала командующая, — начата эвакуация всех гражданских лиц на Землю через систему транспоездов, а все наземные силы выведены на позиции. Могу вас уверить, комиссар, что мы полностью готовы дать отпор противнику.

Майер едва заметно поморщился от бравурного тона майорши, несколько долгих минут разглядывал карту, затем неожиданно повернулся к Антону.

— А вы что думаете насчет всего этого, господин Соболев?

— Я? — удивился Антон.

— Именно вы. Я вот смотрю на ваше лицо и судя по его угрюмому виду, вы не согласны с оптимизмом госпожи Тайгер.

— Напрямую или как? — поинтересовался тот, бросая хмурый взгляд на голограмму.

— Естественно напрямую.

Соболев криво усмехнулся.

— Ну, тогда сами посудите. У нас две не очень хорошо вооруженные базы на Фобосе и Деймосе плюс десяток орбитальных платформ, половина из которых почти выработала свой ресурс и все это добро готово прикрывать чуть больше полусотни истребителей и штурмовиков с необстрелянными пилотами. Ничего не забыл? Ах да, в случае высадки десанта дело обстоит не лучше, наземных сил едва хватит, чтобы прикрыть пару небольших городков. А что же противник, — он кивнул в сторону сферы. — Всего лишь два десяток космолетов с неизвестными ТТХ и линейными размерами от фрегата до крейсера, да еще эта махина…

— Из имеющейся информации, нам известно, что кергарские корабли значительно уступают нашим по всем параметрам. Кроме того есть основания полагать, что большой корабль всего лишь безоружный транспортник.

— Хорошо если так, — хмыкнул Соболев. — И все равно перспективы не радуют.

— Предлагаете оставить Марс, капитан? — Майер прищурился.

— Нет, — покачал головой Антон. — В тактическом плане это было бы полной глупостью. Враг может закрепиться на планете и для того чтобы его отсюда выковырять придется приложить довольно много сил. Нет, господин комиссар, я предлагаю дать бой в окрестностях Марса, на ближних его подступах, перебросив с Земли основные наши силы, а не дробить их, пытаясь защитить сразу две планеты.

— Что ж, — Арнольд Майер вновь оглядел всех собравшихся. — Хочу всем сообщить, господа офицеры, что генштаб ВСС придерживается такого же мнения и в данный момент начата подготовка к переброске дополнительных наземных сил, а так же заканчивается загрузка и переоборудование тяжелых авианесущих крейсеров «Табол» и «Отважный». Кроме того на подходе «Искрящийся». Однако есть и неприятная новость, — комиссар несколько помедлил, затем поигрывая желваками, словно через силу произнес. — Наша станция наблюдения на Титане засекла проход двух эсминцев СаГеИ предположительно «Хиппер» и «Гестобер». Судя по всему, они идут на помощь кергарцам.

В штабе воцарилась мертвая тишина, прерываемая лишь постукиванием таймера отсчитывающего время до входа противника в зону поражения защитных систем планеты.

Что-то не срасталось, а Рен упорно не мог понять, что именно. Создавалось впечатление, что уцелевшие блоки памяти компьютера инопланетного корабля просто не желают восстанавливать свою структуру, стремясь скрыть оставшуюся в них информацию. Вот и сейчас очередной кусок кода сорвался со щупа, с легким хлопком растворившись в созданном вокруг блока визуализационном поле наведенной реальности, позволяющем воспринимать процесс восстановления и декодирования в виде объемных графических конструкций.

— Вот черт, какой настырный, — проворчал Айко, движением пальца сворачивая очки визуализации в тонкую полоску на лбу и втягивая щупы нейродатчиков в тестерную перчатку.

— Ты это о чем? — спросил Малышев, отвлекаясь от просмотра присланных ему накануне записей испытания новой модели пробойника.

— Да вот об этом, — он кивком головы указал в сторону разложенных на столе зеленых кристаллов и оплавленных пластиковых блоков. — Только хоть что-то соберу более-менее вменяемое, пытаюсь совместить с другой частью, и все сразу в разнос. Ааа, твою ж!..

Он взъерошил волосы на голове и устало посмотрел на Андрея.

— У тебя-то что?

— Да тоже не ахти, — Малышев откинулся на кресле, задумчиво смотря на лежащие в папке листы пластбумаги. — У ребят в лаборатории вновь проблемы с выгоранием синхронизаторов нужно мое присутствие.

— Летишь?

Андрей вздохнул и неопределенно покачал головой.

— Не знаю, Рен, не знаю. Сроки пока не жмут, а в свете происходящего пока не думаю, что производство врат будет так уж актуально.

— А я думаю, что ты ошибаешься, дружище, — ответил Айко, поднимаясь из кресла и подходя к сваленным в угол обломкам снятой с корабля электроники, среди деталей которых проглядывали все те же зеленые кристаллы. — Твои пробойники связывают друг с другом самые удаленные уголки, делают перемещение доступнее. Ведь что до последнего времени было главной угрозой человечеству?

— Его дурость, — буркнул Малышев.

— Не ну это конечно тоже, — хохотнул Айко, — однако главное — расстояния. Именно из-за него наша экспансия почти остановилась. Что бы ни говорили, но мы люди в большинстве своем стадные животинки и хотим жить недалеко от сородичей, чтобы в случае чего сходить в гости на чай, ну или поплакаться жилетку. Так-с…

Он наморщил лоб, разглядывая вытащенную из кучи деталь, повертел ее в руках и, поморщившись, откинул в сторону.

— Хлам, полный хлам, кристаллы полностью деградировали, — констатировал он, наклоняясь за следующим блоком.

— Знаешь, Рен, с твоими утверждениями можно поспорить, — Андрей закрыл папку и бросил ее на стол. — Есть много фактов говорящих об обратном.

— Есть, — согласно кивнул Айко, возвращаясь с найденным блоком на место и фиксируя тот на небольшом столике, одном из десятка парящих вокруг его кресла, — однако они скорее исключения. Нет, дружище, человечество должно держаться вместе, в едином кулаке, в этом его настоящая сила. Ну и плюс твои врата повышают мобильность наших вооруженных сил, а в любой войне это не последний фактор, вспомни историю.

— Насколько нам известно, дайтанцам это не особо помогло.

— Вот тут возразить нечего, однако, — он воздел палец вверх, — мы не дайтанцы.

Рен активировал очки, выдвинул щупы и на некоторое время погрузился в работу, живо напомнив Андрею паука, деловито опутывающего своими нитями очередную жертву.

Малышев некоторое время сидел, зачаровано наблюдая за его манипуляциями, затем спросил:

— Результаты есть хоть какие-нибудь, а то почти месяц уже возимся.

— Тебе мало той информации, что уже вытянули? — поинтересовался Айко, продолжая свое «колдовство» над блоком. — Нетерпеливый какой, тут дело, знаешь ли, тонкое. У тех, кто сделал эту штуку, был другой подход к программированию, да и система исчисления у них несколько другая, многое приходится делать почти что наобум.

— Я-то понимаю, да из Центра постоянно трясут.

— Понятно. Кстати, если ответишь на один мой вопрос, то покажу кое-что очень интересное. Тебе понравится.

— Хм, — хмыкнул Андрей, удивленно приподняв правую бровь, — заинтриговал чертяка, спрашивай.

— Да ничего такого.

Айко вновь свернул очки, подвесил рядом собой небольшой монитор, чтобы контролировать идущий процесс дешифровки к которому подключился стоящий на столе вирт и, отключив тестер, повернулся к Малышеву.

— Вот объясните мне дураку, господин профессор, почему эти инопланетяне послали к нам флот своим ходом. Это ж, сколько они летят, три, четыре года? А ведь технология пробоя им вроде известна, или я ошибаюсь?

Малышев задумчиво посмотрел на Рена, растерянно потер подбородок и, мотнув головой, бросил.

— Однако умеешь же ты задавать нужные вопросы.

— Ну что тут скажешь, — хитро улыбнулся Айко, — издержки профессии.

— Хм, — Андрей задумчиво посмотрел на друга. — Знаешь, я тут подумал, что даже не представляю, чем ты занимался в последнее время.

— Да так, — отмахнулся Рен. — Ничего особенного, там-сям. Ты, прохфессор, от ответа-то не увиливай, или сам не знаешь?

Малышев коротко хохотнул.

— Кто тут еще увиливает. Ладно, на самом деле у меня есть гипотеза, точнее даже две и обе они основаны на том, что мы узнали от Кирилла, а так же на собственном опыте создания врат. С какой начать?

— Да с любой, — махнул рукой Айко, открывая перед собой целый ворох пиктограмм, — ты давай бухчи, а я послушаю и поработаю параллельно

— Ну, тогда начну по порядку, — он с хрустом потянулся и, поднявшись со своего места, прошелся по лаборатории. — Значит теория один — технико-экономическая.

— О даже как, — удивился Айко, не отрывая пальцы от развернувшейся перед ним клавиатуры. — И в чем же она выражается?

— В первую очередь в целесообразности. Ты хоть представляешь, сколько нужно энергии для открытия прямого перехода не самому большому кораблю типа старичка «Дальнебы» с Земли до той же Проксимы, например?

Ркн скосил глаза на друга.

— Много наверное.

— Очень много, хватило бы облететь весь Анклав и вернуться обратно, — Малышев закинул руки за спину и лекторским тоном продолжил. — К тому же следует учесть, что количество потребляемой энергии напрямую зависит не только от расстояния и длительности поддержания пробоя, но и от площади зоны создаваемого перехода. Причем от первой переменной, куда в меньшей степени, чем от последующих. Грубо говоря: чем больше мы растягиваем дыру в материи пространства, тем сильнее она сопротивляется и соответственно тем больше требуется на это энергии. Именно по этим соображениям мы отказались от постройки врат для кораблей, сосредоточившись на малых наземных порталах.

— Погоди, — Рен с растерянным видом поскреб пальцем за ухом. — Получается, что идеальное тело для прохода нечто быстрое и не особо большого диаметра. Поэтому гравиапоезда?

— Именно. Неплохая вместимость, скорость позволяющая проходить портал меньше чем за минуту, ну и удобство для пассажиров.

— Вот черт, — мотнул головой Айко. — Кажется, я начинаю понимать, к чему ты ведешь. Если судить по тем изображениям кергарских кораблей, что мы выудили из останков этой малышки, — он почти с любовью провел ладонью по лежащему перед ним блоку. — Их космолеты не отличаются компактностью размеров, я бы сказал даже наоборот. А уж тонкого и длинного там точно нет, сплошные пирамидальные формы в разных вариациях. Получается, что для их отправки потребуется просто прорва энергии.

— И опять вы правы, коллега. Плюс стоит учитывать нестабильность перехода по мере площади увеличения пробоя. Поэтому я думаю, что кергарцы, точнее те, кто за ними стоит, поступили наиболее разумным способом. Их корабли не способны долететь до границ Анклава, не хватит ни е ресурса двигателей, ни топлива. Поэтому они пошли другим путем, построили нечто типа гигантской энергетической рогатки, или если хочешь ускорителя и уже с его помощью запустили флот в нашу сторону. Правда сразу скажу, — воздел руки Андрей, заметив, что Рен хочет что-то сказать, — это только теория, основанная на наших о них знаниях и исследованиях кой-каких артефактов.

— Хм, интересно, — хмыкнул Айко, — а вторая теория?

— А тут все просто. Сами кергарцы довольно примитивная раса и технология прямого пробоя им неизвестна, зато известна стоящим за ними тхала, а вот они по какой причине они не захотели ей делиться, тут можно только догадываться. Ну что удовлетворил я твое любопытство?

— Ну, — Айко помотал рукой в воздухе. — Серединка на половинку. Ладно, давай я тебе покажу свое.

Его пальцы пробежались по клавиатуре, и в середине лаборатории неожиданно взвился рой золотистых искорок, превратившись в симпатичную стройную девушку с рыжими волосами, облаченную в зеленый облегающий комбинезон. Веки ее закрытых глаз вздрогнули…

Кергарцы решили начать атаку издали. Выстроив корабли огромным полумесяцем, они принялись вести беглый огонь из орудий, медленно приближаясь к Марсу и не обращая внимания на кинувшиеся навстречу им стайки БПЛВА. Это была их ошибка. Миниатюрные не больше пары метров в длину беспилотники казались невинной мелочью в сравнении с грозными боевыми кораблями, однако «жалили» они довольно болезненно. Прежде чем чужаки это поняли, один из их кораблей почти полностью потерял свой ход, став легкой мишенью, а еще пара резко замедлилась и снизила плотность огня чуть ли не в половину. К сожалению, с появлением пары сагейских эсминцев положение дел резко изменилось и, увы, не в пользу землян. Сагейцы прицельным огнем уничтожили несколько боевых платформ, повредили торпедной атакой пусковую платформу БПЛВА на Деймосе, затем словно в тире принялись расстреливать оставшиеся беспилотники, которым защитные поля эсминцев оказались не по зубам. Под прикрытием их огня кергарцы подошли ближе и разорвали строй, разделившись на две идущие параллельным курсом группы, образовав, таким образом, своеобразный коридор для шедшего в кильватере гигантского корабля, который двинулся вперед, выпустив из своих недр, целую стаю юрких машин похожих своим видом на огромных морских ежей. Ситуация на поле боя стала угрожающей, искорки беспилотников и огоньки боевых платформ на тактическом экране гасли одна за другой и даже потеря еще двух кораблей, уничтоженных прицельным залпом ракетных систем Фобоса, не остановила продвижение кергарцев, явно решивших не считаться с потерями. К счастью защитные поля базы пока держались.

— Мы должны его остановить, — сказал Антон, разглядывая неторопливо плывущий гигантский корабль-бумеранг и на молчаливый вопрос стоявшей рядом командующей Тайгер, пояснил: — Я думаю, что это десантный корабль, и они готовятся к высадке.

— Их там встретят, — несколько нервно ответила та. — Меня куда больше беспокоят саксонцы. Если они решат с нами разобраться, долго мы не продержимся.

— Сколько до прибытия «Табола» с «Отважным»? — спросил Антон.

— Где-то полчаса.

— Значит пора. Отдавайте приказ, майор.

Женщина повернулась к Соболеву, несколько долгих минут вглядывалась в его лицо, затем коротко кивнула.

— Поднимай своих орлов, капитан.

Створки дверей скрытых среди каменистой поверхности ангаров раздвинулись, выпуская из своих недр остроносые машины и вновь, как и тысячи лет назад, эфир наполнился напряжением боя.

— Семерка, захожу на цель. Веди меня.

— Понял тебя, Серега, за тобой двое сейчас подчищу.

Трассеры мазеров и ежеобразные корабли разлетаются кусками осколков.

— Двадцать третий, двадцать третий, уходи вверх! Двадцать третий!

Пронзительное шипение помех и лишь где-то вдали, не грани видимости раскрылся очередной бутон огненного цветка.

— Семнадцатый, держи курс, держи курс, еще немного, дотянешь. Держись, Генри.

— Плохо вижу, башня. Плохо вижу.

— Генри, слушай меня, корректируй глиссаду, доворачивай на десять вправо, гравиозахваты почти дотянулись. Держись, парень!

— Мне страшно, страшно, я не могу!!

— Гамма семь, отставить, возьмите себя в руки!

— Мне страшно! Не могу!

— Твою ж, кто там поблизости, прикройте семерку, пусть выходит из свалки.

— Рви его, Ник, рви. Ааа, гад, куда на хвост вешаешься!!

— Я подбит, подбит, правый пошел в разнос, не могу стабилизировать! Да…

Крик ужаса и отчаянья, маленькая звездочка вспышки, которую никто и не заметил в горячке боя.

— Да растудыть налево, куда утюги полезли! Ребята, прикроем штурмовиков!

— Ваня, не увлекайся! Давай на разворот мы далеко от своих.

— Не дрейфь, Леночка, сча я его…

— Франц. Прикрой, захожу на цель. До сброса десять….три, два, один… Торпеды пошли. Держи подарок, сука!

Один из двух сагейских эсминцев вздрогнул всем корпусом, по которому пробежала волна от внутренних разрушений, выбрасывая в пространство куски обшивки и клюнув носом, полыхнул взрывом выгораемого кислорода. Второй не стал ждать подобного исхода, а бросив своих инопланетных союзников, спешно развернулся, сразу же уходя в режим гипердрайва.

— Семнадцатая, прикройте «Табол», куда все поперлись-то!

— Принято, башня. Приносим прощения, увлеклись охотой за колючими.

Несколько остроносых гладиусов разворачиваются и уносятся к приплюснутой туше подошедшего крейсера открывшего беглый огонь по оставшимся кергарским кораблям, которые с маниакальным упорством рвутся к Марсу, несмотря на все потери.

— Командир, командир, вы меня слышите? Прием!

Антон с трудом разлепил глаза, и некоторое время оглядывался, пытаясь понять, где он, когда он. Голова гудела как пустой колокол, а тревожное перемигивание приборных панелей, только усиливало боль. Захотелось вновь закрыть глаза, чтобы погрузиться в блаженное «ничто», однако зудящий голос, упорно зовущий его по имени, не давал это сделать.

— Антон, Антон…

Что же случилось? Он задумался… Ах да, атака на эту махину… Антон вновь разлепил веки, несколько минут смотрел сквозь кокпит кабины на проплывающее мимо переплетение малопонятных конструкции гигантского корабля, затем мысленно кивнул, соглашаясь со своими воспоминаниями. Черт, кто же знал, что у этой фигни есть некое подобие гравиоорудия.

— Командир, вы живы, ответьте!

— Да жив, жив.

Он вздрогнул, не узнав своего голоса, больше похожего на шипение, хотел вытереть рукой лицо, чтобы отогнать пелену с глаз, но это ему не удалось. Антон скосил глаза вправо и мысленно застонал: куча мятого метала, вперемешку с кровью и потеками насола, загерметизировавшего пробоины в скафандре. Удивительно, что он все еще жив. Впрочем, надолго ли…Сознание вновь принялось «уплывать», рисуя в его мозгу картины прошлого.

— Возвращайся скорее, Антош, — Лиа машет ему рукой. — Ждем тебя.

— Да, пап, убей всех чужаков и возвращайся.

— Какой ты у меня кровожадный, — он подхватывает на руки сына, а тот смеется.

Антон вздрогнул и открыл глаза. Убей их всех… Сперва Марс, затем Земля и если их не остановить…сейчас, тут… Он заскрипел зубами от злобы и бессилия, затем вздрогнул, а его взгляд уперся в небольшую панель над головой. Память услужливо подсунула давно позабытый разговор с инструктором, что произошел еще в академии во время его первого полета.

— А что это такое?

— Панель экстренного самоуничтожения. Откидываешь крышку, вводишь код и у тебя есть около минуты, чтобы катапультироваться и убраться как можно дальше пока пространственный не войдет в режим искажения.

— И зачем это?

— Кто знает, — пожимает плечами инструктор. — «Волки» машины старого проекта, а наши предки были странными людьми. Ведь даже если ты катапультируешься, от локального вырождения пространства это тебя не спасет.

— Они были не странными, а предусмотрительными, чертовски предусмотрительными.

Левая рука с трудом, но поддалась. Медленно, очень медленно, а еще эта проклятая крышка!

Сознание вновь принялось плыть, выделывая причудливые фортели с реальностью. Антон не был человеком в прямом смысле этого слова — он был клонером, существом рожденным в автоклаве и появившимся на свет не благодаря матери, а стараниями сотен биоинженеров, что стремились повысить популяцию почти опустевшей Земли. Тем не менее, где-то там, в глубинах его намешанного из разных ДНК генома, хранились обрывки памяти настоящих людей, тех, кто некогда, как и он сейчас, стоял на краю выбора. И вот сейчас его угасающее сознание услужливо подсовывало ему странные картинки.

Выжженная солнцем степь и длинная серая змея, состоящая из тяжелых машин, что упорно рвутся к осажденному городу. Там на разогретой солнце броне сидят веселые улыбчивые парни, которые несут на своих сапогах новый кровавый порядок. И некому их остановить, ибо слишком стремительна была атака, слишком редки ряды защитников города, а помощь не успевает. Нужно время, нужно выиграть время, но они не смогли, не справились. Противник добил остатки его эскадрильи еще на подлете и вот уже на его хвосте маячит остроносая смерть с крестами на крыльях. Но они не пройдут, газ до упора, штурвал от себя….

Защитная крышка все-таки поддалась и пальцы «проползли» по странным выпуклым кнопкам, а тело все еще ощущало призрачный огонь, охвативший его, все еще чувствовало пронзающие и рвущие плоть пули остроносого истребителя. Генетическая память? Прошлая жизнь? Наслоение пространственного континуума или просто бред умирающего мозга? Антону было уже все равно. Его ничего не удивляло и не заботило, страх ушел, пропал, растворился вместе со странным видением.

— Прости, сынок, я не вернусь, — пробормотал он, проводя языком по пересохшим губам и перемещая руку на подлокотник кресла, который хоть и частично, но принял нужную форму. — Прости, мне пора.

Корабль больше похожий на груду металлолома, неожиданно для всех ожил, полыхнув маневровыми двигателями, и устремился к своей последней цели, но Антон так никогда и не узнал, что ему повезло. В первый раз, когда системы защиты чужого корабля не восприняли его как угрозу, второй, когда почти неуправляемый «Волк» врезался в реакторный отсек чужака. Пространство дрогнуло, пошло волнами, рвя и испаряя металл, превращая его в причудливые конгломераты, и огромный кергаркский каргар не выдержал. Словно в замедленной съемке он принялся разваливаться на куски, спешно отстреливая от себя посадочные модули, которые почти сразу же уничтожались земными истребителям и системами марсианского ПВО. Небо планеты наполнилось обломками гибнущего гиганта, которые, входя в атмосферу, чертили на ее небосклоне огненные следы. Прощальный салют победы.

Глава 8

В отличие от статичной рубки «Геры» мостик «Разящего» постоянно видоизменялся, подстраиваясь под желания и нужды капитана и членов экипажа. В воздухе то и дело вспыхивали экраны с информацией, чертились какие-то графики, появлялись объемные голографические модели систем корабля, обнаруженных объектов, карты целых созвездий. Иногда, повинуясь человеческому желанию, бронированные стены «таяли» и внутрь корабля «врывался космос», поражая своей бесконечностью, красуясь причудливыми узорами созвездий и красотой далеких туманностей. Казалось, человеческий мозг должен был сойти с ума от творящейся вокруг информационно — зрительной вакханалии, однако на самом деле все это воспринималось абсолютно спокойно, корабль просто становился продолжением тебя, снабжая новыми органами чувств, позволяя видеть невидимое, преобразуя непонятное в понятные человеку образы. Стоя на мостике, чувствуя всю мощь, таившуюся в глубинах его изящного «тела», на мгновение можно было ощутить себя сверхчеловеком, которому подвластно постичь любые тайны вселенной, достигнуть любой ее точки. Это было восхитительное чувство, но все же Киру постоянно чего-то не хватало, порой хотелось вновь увидеть водоворот золотистых искорок перед глазами, услышать ехидный смешок за спиной, почувствовать насмешливый взгляд рыжеволосой голографической девушки. Здешний ИИ был умен, предусмотрителен, заботлив и… абсолютно бездушен. Не личность, а просто электронный помощник призванный помочь своему хозяину в трудную минуту и одновременно оградить от возможных ошибок.

«А ведь когда то мы спорили с Герой о том стоит ли персонализировать искусственный интеллект, наделять его чувствами и свободой воли. Обсуждали все „за“ и „против“, но так и не пришли к согласию», — мимоходом подумал Кирилл и, улыбнувшись своим мыслям, вновь погрузился в тяжелые раздумья о предстоящем сражении, раз за разом, прогоняя при помощи бортового вирта его многочисленные варианты. Увы, но результаты не радовали, и даже самый оптимистичный выдавал победу при восьмидесяти процентных потерях, а введение дополнительной переменной в виде Незримых, делал ее практически невозможной.

— Вас что-то беспокоит, господин адмирал?

В голосе подошедшего Дорнера слышалась легкая насмешка, но Кирилл не обратил на нее внимания, а лишь кивнул в ответ.

— Да, командор, есть пара моментов. Например, вот, смотрите, — повинуясь его жесту, перед ними развернулась объемная карта предполагаемой зоны выхода кергарской армады. — Если исходить из того что нам известно, и того что я знаю о тактике кергарцев, они не будут выходить единой группой, скорее волнами. Предположим часть кораблей, выйдет тут, часть тут, еще одна тут, затем тут и все это с разрывом в несколько часов. Слишком большой сектор для охвата, нам просто не хватит кораблей.

Марк вздохнул.

— Кирилл, я считаю, что ты немного неправильно смотришь на проблему, пытаешься охватить все и сразу, забывая об одном маленьком факте.

Кир непонимающе скосил глаза на Майера.

— О каком?

— О том, что за твоей спиной стоит не просто Земля, а целое человечество. Так что не пытайся охватить неохватное. Просто пойми, наша задача не уничтожить весь флот чужаков под корень, у нас на это просто не хватит сил. Наша задача посеять страх в их рядах, а заодно поднять веру людей в собственные силы, показать, что таинственных инопланетян можно бить да еще как. Мы всего лишь первая линия…

— И хочу, чтобы оставались последней, — оборвал его Кир. — Извините, Марк, но я видел хроники торкленских войн и хорошо знаю, на что способны кергарцы. Именно поэтому мы должны их остановить прямо здесь.

— Ты хочешь слишком многого.

— Возможно. Но это все чего я сейчас хочу. — Кир мотнул головой. — Черт, как жаль, что я не смог вернуться хотя бы годом раньше, ведь тогда могли бы перехватить их в точке первоначального сбора.

— Может да, а может, и нет, смысл гадать о том, что могло быть. Давай думать о том, что будет, — сказал Дорнер, про себя подумав, что на самом деле Кир не так уж и неправ.

Изучив все доступные данные по чужакам и их технологиям, в частности полученным после разгрома нескольких баз так называемых квадройдов, ученые выдвинули теорию некоего разгонного механизма позволившего кергарцам отправить столь огромный флот на расстояния много превышающее возможности их двигательных систем. Если по-простому, то кораблями просто выстрелили через искривление подпространства в определенную точку космоса заранее ограниченную специальными сигнальными метками. Несколько подобных конструкции, похожих своим видом на гигантские металлические снежинки, была обнаружена земными зондами дальразведки еще пару десятков лет тому назад и хоть земные ученые почти сразу определили, что это какие-то широкополосные ретрансляторы настоящее их предназначение до последнего времени было непонятно. Зато потом пазл неожиданно сложился.

Более пяти лет кергарские корабли находились в пути, а затем еще полгода шли на своих пространственных двигателях, чтобы достигнуть сегодняшнего местоположения. Естественно в месте первоначального выхода, когда экипажи только просыпались от холодного сна, уничтожить их было проще всего, вот только о координатах этой точки стало известно только после расшифровки информации переданной с Кириллом таинственными доброжелателями. Дальше было дело техники. Кергарские, впрочем, как и торкленские корабли (если судить по рассказам Кирилла), отличались одной особенностью: они не могли идти в надпространстве долгое время из-за перегрева туннельных генераторов. Им нужно было вывалиться на несколько часов в обычное пространство, сбросить напряжение с обмоток фокусирующих пластин, затем разогнаться и вновь прыгнуть. Естественно у каждого корабля это время варьировалась, но флот должен был держаться вместе, поэтому выходы происходили с определенной периодичностью, что позволило земным станциям рассчитать маршрут и очередную точку почти со стопроцентной вероятностью. Вот только Марк сомневался, правильно ли они поступают, решив перехватить чужаков в районе очередного выхода, не проще ли было подпустить их ближе к границам Анклава, возможно даже позволить захватить пару окраинных систем, чтобы они несколько подувязли, распылили силы. Это было бы более логично со стратегической точки зрения, к тому же наверняка заставило бы быстрее шевелиться кой-какие задницы в Совете. Более логично, но…Дорнер на миг прикрыл глаза: голоса людей горящих в огне орбитальной бомбардировки, глаза гибнущих детей полные слез и надежды, мольбы о помощи, проклятия, посылаемые бездушным несущим погибель небесам. Они до сих пор звучат в его голове, заставляя просыпаться по ночам в холодном поту. Нет, с тактической точки зрения это был верный шаг, позволивший ему спасти большую часть флота и нанести саксонцам несколько серьёзных поражений, но стоило ли оно того? Вполне возможно, что Кирилл поступает куда мудрее, чем он в свое время, выбрав стратегию прямой атаки, пытаясь защитить всех кого сможет. В конце концов, его совесть будет чиста, а там — со щитом…

— Командор, — голос Кирилла вывел Марка из раздумий и неожиданно накативших воспоминаний, заставивших кулаки судорожно сжаться. — Вы не согласны с моим решением?

— Да как тебе сказать, — Дорнер огляделся в поисках утилизатора и, не найдя оный, сунул потухшую сигарету обратно в пачку, после чего спросил: — Значит, ты, предлагаешь дать бой здесь?

— Именно. Здесь и сейчас, причем бить безжалостно. Командор, в должны понять, что кергарцы это не люди, хоть немного и похожи. Они саранча, разумная космическая саранча: умны, безжалостны, всеядны, быстро плодятся. Если они расползутся по Анклаву, будет плохо, очень плохо.

— Что ж, возможно ты и прав, — Марк скользнул взглядом по полному холодной решимости лицу Кирилла и, вздохнув, спросил: — Знаешь, что означает герб академии? — его глаза указали в сторону выгравированной на стене мостика восьмиконечной звезды. — Не задумывался?

— Говорили что-то на лекциях, только давно это было, — Кир наморщил лоб. — Вроде символ надежды и спасения.

— Именно. А еще вот это щит посередине говорит о защите, а древняя латинская буква «V» на нем, от слова «Victory» — победа.

— Спасем, защитим, победим.

— Все верно, — кивнул командор. — Однако мало кто задумывается о другом значении.

Эта звезда ведь еще и так называемая «Роза компаса» — символ путешественников, исследователей, первооткрывателей. А щит и слово «победа»… Грубо говоря, вперёд в неизведанное, а уж там со щитом или на щите…

— Вот как, не знал, — Кирилл задумчиво посмотрел на герб. — Только к чему вы это говорите?

— Просто так, — пожал плечами Марк. — Как-то к слову пришлось.

Поверхность бассейна, заполненного странной субстанцией напоминающей расплавленное золото, дрогнула, выпуская из своих глубин высокого худощавого обнаженного мужчину. Если бы рядом с ним в данную минуту оказался кто-нибудь из землян, то глядя на его тонкие и изящные черты лица, торчащие из густых белоснежных волос остроконечные уши и полупрозрачные стрекозиные крылья за спиной, он наверняка бы вспомнил сказки о лесных созданиях называемых эльфами. Увы, он бы ошибся.

Каплан Эйтрахк прошлепал босыми ногами по холодной плитке, остановившись на сушильном коврике, из пор которого ударили теплые струи воздуха, сдувая последние капли питающей жидкости. Эйтрахк покрутился на месте, расправляя и складывая крылья, мысленным приказом отключил сушку и, протянув руку в сторону, извлек из воздуха серебристый плащ с маской. Со стороны это могло бы показаться путь небольшим, но чудом, однако таковым не являлось. Система микропространственной свертки была всего лишь обычной технологией «сорванной» с древа одной из цивилизаций. К сожалению, ее представители не прониклись священной идеей Единства, пошли против, а посему этот росток, пусть и с сожалением, пришлось оторвать. Теперь пришло время людей.

Он застегнул плащ, закрепил маску.

Нет, данные разумники не будут уничтожены, им уготовлена другая участь, они должны прийти на смену кергарцам, проект переделки которых полностью провалился, стать новыми цепными зверями Каллиата в этом регионе. Технология уже опробована и признана удачной. А кергарцы? Кергарцы просто больше не нужны, они стали излишне агрессивны, а уровень интеллекта большинства особей приблизился к критической отметке. К тому же все расчеты показывают, что дни Торкленской Федерации сочтены и внешняя агрессия не нужна, наоборот она контрпродуктивна, ибо поспособствует сплочению разных типов разумников. Сейчас там нужна тишина и покой теплого болота, в котором созреют зерна раздора и новые сторонники Единства. Поэтому пока основные флоты трайтов и их лучшие войны будут гибнуть в горниле новой войны, Федерация выжжет их гнездовья, оставив угасать выживших на остатках цивилизации. Естественно кой кому в Совете придется подсказать, как действовать правильно, но учитывая, что один из Шестерки давно уже проникся духом Единства с этим проблем возникнуть не должно, тем более что слух о смерти их старого противника подтвердился, а его наследник еще слаб и неопытен.

Эйтрахк довольно шевельнул ушами под маской.

Все шло как нельзя лучше, вектор развития был практически исправлен и теперь укладывался в заданную Каллиатом парадигму. Оставалось втянуть людей в войну сперва с кергарцами, затем друг с другом, ослабить их, а затем явиться с миссией мира и повести по пути предназначенном им великим Единством. Радовало, что Каллиат решил возложить на него контроль над флотом, так как после новости о гибели своей ученицы от руки проклятого Поникнувшего ему просто необходимо отвлечься, попутно придавшись полузабытому чувству зовущемуся местью.

— Каплан Эйтрахк, — рядом с ним возник полупрозрачный образ капитана корабля. — Предводители кергарских кланов докладывают, о приближении флотов к запланированной точке выхода и ждут указаний. Что мне им передать?

— Передайте, пусть ждут нас и готовятся, их воины скоро утолят свой голод, попробовав плоть новых врагов, — напыщенно бросил Эйтрахк, вызвав у капитана легкое прищуривание соответствующее земной ухмылке.

— Я услышал вас, каплан. Еще указания будут?

— Райгард Торн так и не вышел на связь?

— Нет, каплан. Я несколько раз пытался связаться с ним, но он не отвечает. Это должно нас беспокоить?

— Не думаю, такое бывало и раньше. Прокладывайте курс, капитан.

Военный совет был закончен, когда Киру поступил доклад о входящих вызовах с нескольких кораблей так называемой «эскадры независимых», куда вошло двенадцать космолетов присланных независимыми окраинными колониями. Они присоединились к ОФ на полпути к цели, увеличив его численность, но не качество. В основном это были старые машины, зачастую с неполными экипажами, которые пришлось спешно доукомплектовывать добровольцами с других кораблей. Мало того, за время полета выяснилось, что многие из их капитанов не имеют какого-либо военного опыта и зачастую склонны к игнорированию приказов, забывая обо всех субординациях и предпочитая действовать по собственному разумению. Кирилл сперва хотел раскидать их по другим флотам и эскадрам, но Дорнер предложил другое решение. В результате появилась «2-ая оперативная эскадра поддержки», командующего которой выбрали сами ее члены своим общим голосованием. Многого от этого странного новообразования Кир не ожидал, но в их положении особо выбирать ему не приходилось, а при должном использовании и эти (как выразился Дорнер) «ржавые лоханки» могли сослужить неплохую службу, тем более возглавивший ее капитан Алтар смог навести в их рядах кой-какой порядок.

Градов скосил глаза на голограмму высокого черноволосого мужчины, чье лицо украшали длинные щегольские усы и вопросительно приподнял правую бровь, но тот в ответ только пожал плечами.

— Выведи сюда, — бросил Кир в усик микрофона.

В воздухе раскрылось еще несколько плазмоэкранов.

— Слушаю.

— Командующий, сегодня в четыре часа по бортовому времени атаке подверглось две наших окраинных колонии. Вы уверены, что мы правильно поступаем? — один из вызывавших вопросительно посмотрел на помрачневшего Кирилла. — Может враг нас обманул, и мы ждем не там, где надо?

Градов некоторое время молчал, хмурым взглядом обводя окружившие его плазмоэкраны различных размеров с которых не менее встревоженно смотрели на него командующие эскадр, боевых соединений и капитаны других кораблей, затем процедил сквозь зубы:

— Всем оставаться на прежних позициях. Это их обычная стратегия отвлечения. Наши сведения верны, основные силы должны выйти в этом секторе. Просто ждем.

— Легко вам говорить!

Один из экранов резко увеличился. Глаза женщины в темно-зеленой форме, на груди которой поблескивали три серебристые птички, были полны едва сдерживаемых слез.

— Мне сообщили, что моя планета, мой город, все в руинах. Если бы мы не пошли за вами…

— То ничего бы не смогли сделать, — ответил вместо Кира стоявший за его спиной Дорнер. — Капитан Кейша, все ваши силы это три эсминца класса «Нарвал», которые устарели пару столетий назад. Даже учитывая технологическое отставание чужаков, вы все равно мало что могли бы сделать. Максимум наблюдать за тем как кергарцы потрошат систему.

— Мы бы попытались…

Марк вздохнул.

— Капитан, я понимаю, вас переполняют эмоции, но давайте трезво посмотрим на ситуацию. У вас в системе две обитаемых планеты и еще одна в состоянии терраформирования, тем не менее, даже ее население перевалило за пару сотен тысяч человек. Невозможно тремя кораблями закрыть их всех.

— Но…

— Просто верьте в своих людей, в свой народ, — сказал Дорнер. — Как верю в свой я.

— В каком смысле?

На лице командора не дрогнул ни единый мускул, а голос был все так же спокоен, однако то, что он сказал, заставило сердце Кира на миг дать сбой.

— Это не вошло в сводки, но вчера атаке подверглась и Солнечная Система. Около двух десятков кергарских кораблей, при поддержке пары тяжелых эсминцев саксоно-германского рейха, нанесли удар по Марсу и колониям на других планетах системы. Была предпринята попытка высадки десанта. К счастью атака была отбита, однако наши силы понесли серьезные потери, — он пристально посмотрел на Кейшу и почти по слогам произнес: — И, тем не менее, наш флот все еще здесь, мы не рвемся обратно, так как понимаем, что основная битва будет происходить тут, в этом квадрате и если мы не остановим врага, то нам просто некуда будет возвращаться. Так что верьте в свой народ, капитан Кейша, верьте, как верю в него я.

Дорнер умолк, и Кир, бросив на него быстрый взгляд, уже более решительным тоном повторил:

— Всем кораблям оставаться на своих местах, придерживаемся разработанной стратегии. Из невидимости не выходить, реакторы держать на малом. С этого момента соблюдаем полное эфирное молчание, связь только в крайнем случае. Конец связи.

Экраны принялись гаснуть один за другим.

— Господин Кайзутцу, останьтесь на пару слов.

Кирилл дождался пока все отключатся, затем спросил:

— Надеюсь, у вас установлен модуль голографической связи.

— Да, адмирал.

— Тогда прошу, — он жестом указал на висевшую в центре зала объемную карту.

Кайзутцу согнулся в поклоне, а его экран свернулся в светящуюся струну, которая медленно ссыпалась вниз, превратившись в невысокого пожилого мужчину, облаченного в легкий боевой скафандр стилизованный под древний доспех Империи Солнца. Кир с нескрываемым интересом оглядел старика, остановив свой изучающий взгляд на небольшом клинке с черной резной рукоятью. Кайзутцу это заметил, но видимо истолковал как-то по своему, и, ласково проведя рукой по украшенным чеканкой ножным, пояснил:

— Это дайто — старинный меч, хранящийся у нас в семье. Раньше их носили самураи, и он был поистине грозным оружием, однако в наше время это больше игрушка, украшение, ну и в какой-то степени дань традициям наших предков.

— Насчет игрушки я бы поспорил, — улыбнулся в ответ Кир. — Мой клинок меня много раз спасал.

Он снял с пояса брусок мономеча и, развернув лезвие, отсалютовал им удивленно расширившему глаза Кайзутцу.

— Клинок мастера Майто, — пробормотал старик в изумлении и, покачав головой, добавил: — Значит слухи о том, что несостоявшаяся невеста старого императора нашла приют на Земле, правда.

— Она ему никогда невестой не была, — нахмурился Кир, сворачивая клинок и вешая его обратно на пояс. — Впрочем, господин Кайзутцу, давайте не будем о прошлом.

Сегун молча склонил голову в знак согласия.

— Итак, у меня для вас особое задание, — сказал Кирилл. — Насколько мне известно, ваши корабли хоть и уступают многим космолетам нашего флота по огневой мощи, но все они снабжены прекрасными системами нелинейной адаптивной маскировки, по праву считающейся лучшей из подобных.

Снова молчаливый поклон согласия, сопровождаемый легкой улыбкой.

— Вот и замечательно, — Кирилл повернулся к карте. — Под вашим началом пятнадцать космолетов. Разбейте их на три группы и разместите здесь, — его палец оставил в воздухе светящуюся синим отметину, — здесь и здесь. Включите маскировку на полную, лягте в дрейф и не вступайте в бой вплоть до моего прямого приказа или приказа командора Дорнера. Повторяю, чтобы не происходило вокруг, в бой не лезть. Все понятно?

— Да, адмирал.

Едва голограмма сегуна растворилась в воздухе, как Марк, все это время молча наблюдавший за разговором, спросил:

— И что ты задумал? Не считаешь, что вывод пятнадцати не самых слабых боевых единиц не самая лучшая идея, тем более учитывая количественное превосходство противника.

— Я их и не вывожу, а придерживаю.

— Зачем, мы же и так решили десяток резерва держать.

— Не знаю, командор, — качнул головой Кирилл. — Считайте это предчувствием или моим личным бзиком.

— Что ж, — после некоторого молчания ответил Дорнер, нервно поиграв желваками, — хочется верить, что твое предчувствие тебя не обманет. Я пока отбываю на «Мантикору», буду координировать действие нашего флота с русским, думаю, там мое присутствие будет полезнее.

— Согласен, отправляйтесь, — Кир прикрыл глаза и повернулся к Марку спиной, бросив: — Про Землю, правда?

— Да, мы отбились.

— Хорошо… Надеюсь на вашу дальнейшую помощь, командор.

Дорнер пристально посмотрел на своего бывшего ученика, нервно дернул щекой и, демонстративно щелкнув каблуками, направился к выходу.

На экранах радаров было видно, как казавшаяся незыблемой материя пространства дрогнула, пошла волнами, исторгнув из своих глубин целый рой кораблей, большинство из которых имели непривычную пирамидальную форму. Тут же взвыли сигналы боевой тревоги, и отсеки людских космолетов наполнились глухим топотом ног тут же смешавшимся с гомоном взволнованных голосов, тихим шелестом доносящихся из наушников команд, бесконечным писком автоматических систем захвата целей, словно сошедших сума от множества неизвестных им сигнатур, и едва заметным «ворчанием» выходящих на рабочую мощность реакторов. Объединённый флот готовился к бою: пилоты истребителей спешно занимали места в кабинах своих машин, операторы оружейных систем вводили полученные от офицеров активационные коды, попутно рассчитывая секторы обстрела и их взаимное перекрытие, помечая приоритетные цели, штурманы в последний раз корректировали курсы, а капитаны и младшие командиры судорожно вводили изменения в планы взаимодействия групп на основании новых данных. Тысячи людских глаз кто с интересом, а кто и с плохо скрываемым страхом наблюдали за появлением инопланетных кораблей и именно в эти мгновения многие впервые осознали весь масштаб вторжения, а в их душах зародился противный червячок сомнения. Даже первая волна кергарцев почти в два раза превосходила по численности объединённый флот, но, тем не менее, Кирилл дал приказ идти на сближение. В три часа двадцать минут по среднеевропейскому земному времени флот человечества вступил в плотный боевой контакт с кергарской арматой. Началось сражение, много позднее вошедшее во все учебники Альянса, а потом и Торкленской Конфедерации, как битва при Алтере.

Надо сказать, что кергарцы абсолютно не ожидали нападения. Их корабли, выйдя из надпространства, медленно плыли вперед, готовясь к включению обычных двигателей, и многие даже не успели среагировать на возникшее по курсу препятствие в виде роя небольших дисков. Заблестели огоньки двигателей, беззвучно впились в броню когти магнитных захватов и мины, превратившиеся в нечто напоминающее огромных крабов, активировали заложенный в них заряд, пробивая обшивку и вбрасывая внутрь термобарические капсулы. Огненные смерчи понеслись по отсекам, выжигая кислород, оплавляя переборки и испепеляя все живое, так неудачно попавшее на их пути, заставляя выживших шипеть и выть от боли и ужаса. Мины были рассчитаны на поражение кораблей разработанных внутри Анклава, и их результативность превзошла все Кирилловы ожидания. Схватка еще не началась, а кергарский флот уже лишился более трех десятков своих боевых единиц. Тем не менее, остальные корабли даже не попытались изменить курс, продолжая свое движение вперед, хотя Кир просто кожей почувствовал, как их отсеки наполнились тревожным ожиданием, а невидимые лучи радаров принялись судорожно «прожигать» окружающее пространство в тщетной надежде отыскать неведомого противника. Все напрасно. Корабли Анклава держались вне пределов дальности обнаружения кергарских радаров, но в пределах дальности действия собственных систем вооружения, благодаря чему на какое-то время бой превратился в этакий космический тир. Цели на экранах гасли одна за другой, однако враг с маниакальным упорством двигался вперед, постепенно разворачивая свои построения в широкую дугу и ведя ответный огонь по площадям практически наугад. Одновременно с этим в разные стороны устремились легкие быстроходные крандеры[43], стремясь обнаружить невидимого врага, а массивные дентарты[44] спешно выбрасывали из подбрюшья своих угловатых ромбовидных тушь целые тучи ежевидных истребителей.

— Вот черт, умно. — Пробормотал Кирилл сложив руки на груди и хмуро наблюдая, как выпущенные русскими космолетами торпеды детонировали в рое истребителей, буквально испарив легкие кораблики, но так и не поразив нужных целей.

— Адмирал, — пискнул в наушнике девичий голос. — Зафиксирована новая цепь пространственных искажений. Судя по всему, на подходе следующая группа чужаков.

— Шардзым.

— Простите, что, адмирал?

— Ничего, — несколько нервно бросил Градов. — Дай связь с «Мантикорой».

Напротив лица Кирилла послушно развернулся небольшой плазмоэкран с которого на него устало смотрел Дорнер с неизменной сигаретой в зубах.

— Командор, на подходе вторая волна. Думаю, на этот раз ее костяк составят каргары и тяжелые найтаки.

— По-человечески можно, а то не совсем понимаю в этой твоей тарабарской терминологии, — буркнул Марк, морщась.

— Десант-колонизационные корабли и аналоги наших тяжелых крейсеров.

— Понятно. Что нужно от меня?

— Хочу, чтобы ты вместе с русскими занялся этой мелочёвкой. Свяжи их боем, чтобы не мешались, а я попробую застать новоприбывших на выходе, пока они не очухались. Найтаки довольно мощные аппараты с приличным вооружением и неплохими защитными полями, причем даже по нашим меркам. В свое время торкленцы с ними сильно намучались, и обычно на один уничтоженный найтак приходилось до трех их крайтеров, нельзя позволить им развернуться. Да и каргары не мешало бы потрепать.

— Все же ты хочешь объять необъятное, — покачал головой Дорнер. — Ладно, понял ваш приказ, адмирал, сделаю все что могу. Да еще, — остановил он хотевшего отключить связь Кира. — Сообщение от нашего общего друга. ОСМ и русские выслали нам на помощь еще два соединения. Оценочное время подхода около двадцати трех часов.

— Принято, учту. Впрочем, это мало что меняет, думаю к этому времени все уже решиться. Действуйте, командор.

К моменту нанесения удара русскими кергарцы уже полностью закончили перестроение, развернув свои ряды в стандартную дуговую трехэшелонную схему: истребители, тяжелые корабли, легкие и средние. Теперь противнику чтобы атаковать основное ядро флота пришлось бы прорываться сквозь плотный рой вертких корабликов, пусть и не особо хорошо вооруженных, но каждый из пилотов которых был готов отдать свою жизнь не задумываясь, в любой момент, атаковав врага даже путем подрыва собственной машины. Размещение легких кораблей типа крандеров и урансов позади могло бы показаться ошибкой, но на самом деле в этом был свой тонкий расчет. Легкие прикрывались щитами более мощных собратьев, порой выходя вперёд для стремительной атаки и тут же ныряя назад. Эта стратегия до мелочей была отработана во время войны с Торкленской Федерацией и вполне себя оправдывала, но на этот раз им противостоял другой противник, более мощный, более скоростной, превосходящий их практически во всем. Как результат корабли 2-ого Гвардейского спокойно прошли защитный рой, проскочили мимо неповоротливых дентартов и нанесли удар по прячущимся за ними крандерам устроив в их рядах настоящее побоище. В это же время, прикрываясь огнем тяжёлого линейного крейсера «Феофан», начали атаку три тяжелых авианосца, и пять легких авианесущих крейсеров 32-ой флотилии. В результате, и даже несмотря на почти четырехкратное численное превосходство, кергарский флот оказался меж двух огней и с первых минут понес значительные потери. В частности прямым попадание из главного калибра «Феофана» был уничтожен один из флагманских кораблей, на борту которого находился командующий флота первой волны ухтанг Каврг-акх, что внесло некоторую сумятицу в его ряды. К чести кергарцев, неся потери и лишившись руководства, они все же смогли сориентироваться и организовать достойное сопротивление, что сразу осложнило обстановку. Русские корабли оказались в плотном окружении, без возможности выйти из боя, подвергаясь постоянным атакам, приходилось производить сброс поглощаемой щитами энергии на ходу, без их отключение и перезарядки, что вело к перегреву питающих генераторов и выходу их из строя. Появились первые потери: корвет «Летящий» потерял поля и был расстрелян практически в упор окружившими его вражескими кораблями. Эсминец «Лето» получил в борт две торпеды, лишился правого маршевого двигателя и после короткой схватки, с подошедшим дентаром и двумя урсанами, разломился пополам. Кроме того были уничтожены фрегаты «Паладин» и «Разящий». На этом фоне разгорелось не менее масштабное сражение между русским и кергарскими истребителями. Последних было намного больше, но людские корабли все же имели перед ними неоспоримое преимущество, так как были быстрее, манёвреннее, а их поля легко выдерживали с десяток одновременных попаданий. Как результат, вскоре все пространство было усеяно обломками чужих машин, однако противник не сдавался, продолжая свои атаки с маниакальным упорством, и это постепенно приносило свои плоды. То тут, то там вспыхивали и превращались в небольшие звездочки остроносые истребители русских, но каждая такая вспышка только усиливала круговерть боя. И, в конце концов, кергарцы дрогнули. Их истребители один за другим принялись выходить из схватки, спешно укрываясь в недрах материнских кораблей. К 14–00 по общефлотовому времени и после почти семи часов сражения, потери кергарцев достигли шестидесяти пяти процентов от численного состава первой волны, русские эскадры потеряли больше половины своих машин, и только вмешательство земной флотилии позволило им отойти. Флоты разошлись «по разным углам» зализывая раны и готовясь к следующему раунду.

Одновременно с этим в соседнем квадранте, куда адмирал Градов перебросил остальные силы ОФ, дела разворачивались не лучшим образом. Хотя атака и была полной неожиданностью для кергарцев, но в отличие от командующего флота первой волны ухтанг Элайх-анг сумел довольно быстро сориентироваться в происходящем и, не обращая внимания на потери, провел искусный маневр, выстроил их в защитный ордер, благодаря чему стало возможно взаимное усиление корабельных полей. Неожиданно перед Градовым оказался враг, не уступающий по мощи большинству кораблей его флота, но значительно превосходящий его по численности. Тем не менее, он решает атаковать. В дальнейшем историки будут спорить, повезло новоявленному адмиралу, или он действительно проявил не дюжий стратегический талант, но как бы там ни было, корабли ОФ смогли не только пройти через плотный огонь врага практически без потерь, но и, выйдя на дистанцию кинжального огня, уничтожить или повредить более десятка найтаков и примерно столько же каргаров. К чести Элайх-анга надо сказать, что он довольно быстро среагировал на возникшую ситуацию и, понимая, что корабли Анклава превосходят его не только в скорости, а зачастую и в энерговооруженности, приказал сосредотачивать огонь всех кораблей не более чем на трех-четырех целях и вести его до полного их уничтожения, полностью игнорируя остальные, а каргарам начать отход к границам сектора. Со стороны это казалось тактическим просчетом кергарского командующего, так как неповоротливые транспортники были прекрасной целью для атаки, однако к удивлению многих Градов отдает неожиданный приказ «не преследовать, выходим из боя». И опять же историки долго будут «ломать копья» по этому моменту, задаваясь вопросом: «Предвидел ли адмирал Градов то, что произойдет дальше, или же данный приказ был вызван желанием перестраховаться?», но так и не придут к какому-то общему мнению.

Как бы там ни было, но смысл данного маневра станет понятен буквально в течение часа, когда на границе сектора выйдет третья волна чужаков. К сожалению, данный момент боя связан и с одним довольно неприятным инцидентом. По какой-то причине командующий «2-ой оперативной» капитан Алтар игнорировал данный приказ, а вверенная ему эскадра вышла из схватки с найтаками, принявшись преследовать отходящие транспортники. Эскадра успела уничтожить четыре каргара и еще несколько повредить, но столкнувшись с новой волной, в состав которой входили корабли МеКТоКа и наемников из Федерации, была полностью уничтожена.

После прибытия третьей волны, положение Объеденного Флота стало угрожающим, численность оставшихся в строю кораблей снизилась почти вдвое, однако Градов отмел все предложения командующих эскадр об отходе и приказал начать перегруппировку.

Эйтрахк с удивлением, непониманием и некоторым испугом слушал истеричные доклады и переговоры капитанов кораблей, пытаясь смериться с новой для него реальностью, ибо то, что творилось вокруг, было просто невозможно, не должно было произойти. Все пространство впереди по курсу было усеяно обломками кораблей — кораблей ЕГО армады. Он судорожно сжал руку в когтистой перчатки, буравя взглядом сменяющиеся в глубинах экрана картины и нервно прошипел стоящему позади него капитану.

— Установить связь с командующими флотов, немедленно.

— Они уже ожидают этого, каплан, — ответил капитан.

По другую сторону экрана, похожего на расплавленное озеро металла, возникала пара призрачных фигур.

— Где ухтанг Каврг-акх?

— Его дорога оборвалась, великий, — ответила одна из фигур. — Трайты Рхана-ка-Лапо и Картар-эйс-Умар вверили свои жизненные пути ухтангу Элайх-ангу.

Две из четырех рук кергарца указали на стоящего рядом с ним.

— Мне горестно слышать об этой потере, — бросил Эйтрахк и, сделав многозначительную паузу, продолжил:. — И мне горестно осознавать, что некогда мудрые и прозорливые ухтанги, некогда одним своим видом заставлявшие торкленских флотоводцев уподобляться вонючим ухарам[45] и сбегать с поля битвы теряя шерсть с хвостов, смогли допустить подобное. Жду объяснений.

Ухтанги переглянулись, затем один из них сделал шаг вперед.

— Вы зря нас обвиняете, великий. Эти разумники отличаются от тех, с кем мы имели дело раньше. Их корабли быстры и плохо уязвимы для нашего оружия, а мощь их ужасает даже глупых лхангов…

— Вас должны ужасать последствия моего гнева и гнева Каллиата, когда он узнает о случившемся, — прорычал каплан, направив на Элайх-анга коготь своей перчатки, затем шумно выдохнул и продолжил уже более спокойным тоном. — Но это будет потом. А пока я жду ваших предложений по исправлению ситуации.

— Все корабли, что могут продолжить полет должны уйти в надпространство, — решительно произнес Элайх-анг. — Отдайте приказ, великий, навигаторы пересчитают курс до ближайших известных систем вне границ этих разумников. Нам нужно изменить нашу тактику, переработать план, иначе всех ждет гибель.

— Гибель, ты сказал гибель, — прошипел Эйтрахк. — Ты сомневаешься в верности великого плетения Каллиата, который ткет судьбы этого мира.

— Я не сомневаюсь, великий, — склонил голову ухтанг, нервно топорща чешуйки на своей голове, — но мой трайт понес огромные потери. Я хочу спасти…

— Неверующий! — золотистая маска Эйтрахка пошла багровыми полосами. — Отныне ты недостоин притворять в жизнь высшую волю Каллиата. Мое решение — решение Каллиата. Решение Каллиата — решение Единства. Отныне ты, Курас-угас, — его палец указал на второго ухтанга, — мой меч. Иди и уничтожь этих низших, покажи им наш гнев.

— Да, величайший, — склонил голову Курас и, бросив насмешливый взгляд на своего сородича, отключился.

Элайх- анг сложил верхнюю пару рук на груди, спрятав нижние под темно-красной ниспадающей мантии и, с плохо скрываемым вызовом посмотрев на каплана, произнес:

— Вы совершаете ошибку, великий. Но теперь это будет ваша ошибка.

Короткий поклон и фигура растворилась в темноте.

В 22–30 по общекорабельному времени кергарский флот перешел в атаку, зажимая остатки человеческого флота с четырех сторон в гигантские тиски и в какой-то момент казалось, что его судьба предрешена. Один за другим гасли на экранах радаров метки людских кораблей, продолжающих огрызаться и зачастую забирая вместе с собой не одного противника. В 23–45 адмирал Градов, отдает приказ эскадре сегуна Кайзутцу проявить себя и бросает оставшиеся корабли в контратаку. Этот маневр явился полной неожиданностью, для кергарцев и ОФ удается пробить серьезную брешь в их рядах и выйти на оперативный простор. Логично было предположить, что прорвавшись, Градов уведет корабли, тем более что кергарские корабли не смогли бы угнаться даже за самым медленным из человеческих космолетов, однако адмирал всего лишь отводит флот на предельное расстояние поражения систем вооружения тяжелых крейсеров ОФ и начинает обстрел. Одновременно с этим остальные корабли за исключением двух авианесущих крейсеров, начинают парные атаки кергарского флота, стараясь не вступать в плотный боевой контакт, применяя скоростное маневрирование и ведя беглый огонь по площадям. Тем не менее, все понимали, что это всего лишь отсрочка конца и людям остается либо погибнуть, либо покинуть поле боя, потерпев первое поражение в грядущей войне.

В 2 часа ночи по по общекорабельному времени радары флагмана ОФ линкора «Разящего» высвечивают огромную непознаваемую цель сопровождаемую тройкой гантелеобразных космолетов.

— Цель зафиксирована, прикажете открыть огонь? — раздалось в наушнике.

— Отставить.

Кир с ухмылкой посмотрел на экран, где среди звезд медленно плыл огромный дискообразный космолет. Они появились, как он и ожидал. Те, кто всегда находятся в тени, пришли полюбоваться на свой триумф. Что ж, он их не огорчит.

— Оператор, свяжись с адмиралом Нейсоном и скажи, чтобы начинали атаку по моему сигналу, затем начинайте трансляцию по всем каналам, на торкленском. Текст такой: «Приветствую могучих тхала. Желаю говорить».

Эйтрахк удивленно посмотрел на возникшую рядом с ним призрачную фигуру капитана.

— Они хотят говорить?

— Да, каплан. Сигнал четкий, понятный идет на торкленском, причем с использованием кодов флота Федерации.

Пальцы Эйтрахка нервно дернулись.

— Установить соединение.

Их глубин экрана-озера поднялся блестящий металлом шар и, растекшись в воздухе в тонкую пластину, замерцал призрачным светом, тут же протаяв сочной картинкой.

— Рад видеть одного из тхала, — произнес появившийся на экране человек, чье лицо заставило каплана нервно заскрипеть всеми своими ста тридцатью зубами.

— Проникнувший.

Брови человека удивленно дернулись вверх.

— Мы встречались.

— Ты, — Эйтрахк задохнулся от неожиданно нахлынувшей ненависти, которая словно бурная река прорвалась через все преграды хлоднокровия. — Ты убил мою ученицу, ты нарушил план Единства, повредил его великое плетение, ты…

— Да, да, я, а теперь послушай меня.

Глаза человека впились в маску каплана, и на секунду тому показалось, что он видит нетолько его лицо, но и его прячущийся за гневом страх.

— Послушай меня, тхала. Собирай свой флот и убирайся отсюда, убирайся туда, откуда выполз и может тогда я пощажу тебя, но лишь для того чтобы ты смог передать своим сородичам. Вы влезли не туда ребята, разозлили мой народ, а мы такого не прощаем и придем за вами. Может пройдет год, может десять, а может столетия, но мы придем и вам придется нести ответ.

Эйтрахк несколько мгновений удивленно смотрел на Проникнувшего, затем глухо рассмеялся — это заявление было абсурдно, по своей сути. Людской флот был практически разбит, а это низшее существо, не познавшее прикосновения великого Единства, смело ему угрожать. Воистину глупое создание, которому почему-то все последние годы способствовала удача, и которая сегодня от него отвернулась. Тойцу будет отомщена. Каплан почувствовал, что неконструктивный страх уходит.

— А теперь послушай меня низший я…

— Каплан, — лицо капитана выражало беспокойство. — Мы фиксируем множественные цели.

— Какие цели?

— Судя по всему к флоту низших подоспела подмога.

— Вот и все тхала.

Каплан медленно повернул голову.

— И знаешь, — человек улыбнулся. — Я передумал. Ты сдохнешь, сдохнешь здесь и сейчас. Огонь главным калибром.

И тут Эйтрахк закричал от ужаса и неожиданно нахлынувшей безысходности, когда похожий на меч огромный корабль развернулся и выплюнул в его сторону сгусток смертельной энергии.

Кергарская армада была разбита. Нет, она еще продолжала превосходить численностью земной флот, даже учитывая прибывшый к нему на подмогу 2-ой ОФ под руководством адмирала Нейсона, но в ней больше не было единства. Построения распались. Что послужило этому причиной, гибель тхальского корабля или просто количество потерь превысило все разумные пределы даже для кергарцев, но в какой-то момент земляне неожиданно поняли, что победили. В то время как часть кергарских кораблей в центре все еще пыталось оказать хоть какое-то сопротивление, большинство просто спасалось бегством, спешно ныряя в надпространство без нужного разгона, без прокладки курса, без надежды, зачастую наталкиваясь на обломки погибших соплеменников и тем самым пополняя их ряды. Мековцы и наемники из вольных торговцев, коих в рядах флота оказалось немало, спешно ложились в дрейф, стопоря реакторы, вещая на всех каналах о желании сдаться, но чаще всего тут же гибли в неразберихе боя. Поддавшись панике и желанию выжить, они просто не осознавали, что противник не слышит их, ибо давно уже использует несколько другие принципы связи, а даже если кто и улавливал в эфире бормотание на чужом языке, то желания вникать в его суть не испытывал. Как и многие столетия назад, люди придерживались древней тактики: «Ввязавшись в битву — бей, бей до конца, пока враг не перестанет двигаться, пока не испустит последнее дыхание, а все разбирательств оставь на потом». И, тем не менее, сражение продлилось еще около полутора суток по земному времени, а после подхода 7-ой оперативной эскадры РИ и 109-ого ударного флота ОСМ переросло в самое настоящее избиение. Все было кончено за несколько часов и корабли человечества, подобрав сброшенные спасательные капсулы и сняв экипажи с обездвиженных космолетов, поспешили покинуть эту область пространства, так как даже им находиться там стало опасно. Целое облако из частей подбитых кораблей, вперемешку с неразорвавшимися ракетами, торпедами, минами, мёртвыми телами, кусками обшивки и прочим мусором медленно, но уверенно начинало жить собственной жизнью, превращаясь в этакую искусственную туманность, зону смерти, двигаясь в собственном такте, просчитать который не смог бы, наверное, даже самый мощный компьютер. Через много лет это место станет настоящей Меккой для различных искателей приключений, туристов, ученых и охотников за артефактами, а так же новой родиной для некоторых выживших инопланетян, что построят из обломков станцию на границе скопления, и соответственно головной болью для рейнджеров и спасательных служб Анклава. Но это будет позднее, через несколько десятилетий, когда человечество, объединённое системой пространственного метро, вновь хоть на какое-то время почувствует себя единым целым, а затем совершит новый рывок, резко раздвинув свои границы, вновь устремившись к неизведанным мирам. И впереди, на самом острие новой волны колонизации, пойдут корабли с восьмиконечными звездами на бортах, неся в своих чревах юношей и девушек, чьи глаза будут гореть не желанием наживы и проходящей славы, а неутомимой жаждой приключений и желанием познать неизведанное.

Это будет потом… А пока остатки объединённого флота человечества возвращались домой, и радость победы смешивалась с горем огромных потерь.

Робот отодвинул резак от плиты и, откатившись в сторону, замер.

— Всем смирно! Равнение на знамя!

Темно-синее полотнище с восьмиконечной белой звездой под звуки траурной музыки медленно поползло вниз по серебристой стреле флагштока, а над холмом с ревом пронеслась четверка «Гладиусов» и свечкой ушла вверх, расходясь веером в разные стороны.

Комиссар Майер принял из рук подбежавшего курсанта берет с лежащим на нем значком и бережно передал их стоящей напротив Ирине.

— Он был настоящим воином и прекрасным человеком, так ей и передай.

— Так и передам, — кивнула женщина.

— Во имя Земли! — Майер вскинул руку к козырьку форменной фуражки, и дружный хор юношеских и девичьих голосов повторил вслед за ним.

Церемония закончилась. Ирина несколько минут стояла неподвижно, смотря на горящее в глубине темного камня имя, потом тяжело вздохнула и, проведя по поверхности плиты пальцами, остановила их напротив другого.

— Теперь вы снова вместе. Брат и сестра.

Скупая слеза прочертила серебристую дорожку по ее щеке и сорвалась вниз.

— Тетя Ир, идемте, глайдер ждет, — сказала Лаймалин, осторожно кладя руку на ее плечо. — Думаю вам лучше вернуться к Лиа.

— Да ты права, девочка моя, нельзя ее надолго оставлять одну. Дай мне еще минутку.

Лаймалин понимающе кивнула.

— Я подожду у выхода.

Ирина убрала руку с камня, провела ей по щеке, затем ее взгляд невольно скользнул по целой череде свежевыжженных имен и фамилий, выхватив одно.

— Семиренко Анатолий, — пробормотала она, одновременно вспомнив худенькую заплаканную девчушку в кадетской форме, что приняла берет и значок Гепа. — Спи и ты дружище, ярких тебе звезд.

Она на миг прикрыла глаза, отдавая дань памяти ушедшим, затем посмотрела завлажневшими глазами в низкое смурое небо и, резко развернувшись, направилась к выходу из мемориала.

Сегодня светящихся цветов было особенно много, отчего казалось, что весь холм это продолжение весящего над головой звездного неба. Порой набегал резкий порыв ветра, срывая часть огоньков с лепестков и унося их ввысь, где они тут же терялись в россыпях холодных звезд, и окружающее Кирилла свечение притухало, становилось мягче, но затем вновь набирало свою силу. На месте улетевших огоньков появлялись новые, порой светящие еще ярче, но лишь для того, чтобы через некоторое время также умчаться в небеса вслед за своими собратьями, правда прочертив в воздухе яркий след, который медленно падал на землю золотистыми крупинками и оседая на листья некоторых цветов заставлял мерцающий в них свет разгораться еще сильнее.

Сбоку и чуть позади Кира раздался шорох приминаемой травы, а затем тихий голос Невидимки, на это раз полный неприкрытой грусти.

— Вечный круговорот жизни. Уходишь, чтобы освободить место другим, отдавая все что можешь, и чем больше твой дар, чем он бескорыстнее, чем он ярче, тем сильнее он горит в сердцах оставшихся. Но порой чем ярче ты горишь, чем больше ты отдаешь другим, тем меньше времени тебе отмеряно. Как думаешь, Искатель, стоит оно того? Не проще ли как некоторые, тихо, но долго тлеть, никому не мешая, ни о чем не мечтая, чтобы затем так же тихо и незаметно уйти?

— Наверное, это каждый сам для себя решает, — ответил Кирилл, после непродолжительного молчания.

Вздох. Легкий ветерок со стороны темного как смоль океана, что «тяжело дышит» у подножия холма словно огромное живое существо. Движение, где-то сбоку на пределе зрения. Кирилл резко сел и обернулся.

— Привет, дружище.

Сквозь стоящую позади фигуру просвечивали огоньки цветов.

— Антон, — Кир медленно поднялся. — Ты…

— Да вот решил заглянуть, попрощаться, — Антон грустно улыбнулся.

— Но почему, как…

Соболев покачал головой.

— Не стоит спрашивать, Кир, о том, на что я не отвечу. Хотя… наверное, просто пришло мое время.

— Твое время, погоди…

Кирилл замотал головой, пытаясь вырваться из объятий странного сна.

— Да не парься ты так, — кулак Соболева ткнулся в плечо Кирилла, но он этого даже не почувствовал. — Кстати, я здесь не один.

Из-за спины мужчины появилась худенькая беловолосая девушка в белоснежном платьице. Кир непонимающе посмотрел на незнакомку, пытаясь вспомнить, где он ее видел, затем неуверенно произнес.

— Ола?

— Вы помните меня, — глаза девушки влажно блеснули. — Я рада.

Ее образ неожиданно стал истончаться таять, уносясь ввысь золотистыми блестками.

— Помните меня, — донеслось до них издалека. — Прошу, помни.

— Тебе тоже пора, — раздался голос Невидимки.

Антон понимающе кивнул.

— Вот и все, дружище, — сказал он. — Грустно конечно, но зато увижусь с сестренкой. Если бы ты знал, как я по ней соскучился.

Они обнялись, а когда Кир разжал объятия, то обнаружил что вновь остался один. Некоторое время он стоял неподвижно, скрестив руки на груди и смотря перед собой невидящим взглядом, затем тихим голосом спросил:

— И что дальше?

— Тебе решать, Искатель, — прошелестело за спиной. — Однако ты должен знать, что вновь пришло время делать выбор, решать…

— Я уже все решил.

— Да? — голос Невидимки как всегда безразличен. — Что ж, надеюсь, на этот раз твой выбор будет верен.

— Я уверен в этом. Уверен, как никогда, — бросил Кирилл и, повернув голову на голос, с удивлением обнаружил стоящего рядом высокого темноволосого мужчину в пожженном фирменном комбинезоне космолетчика. Полумрак, низкое небо, усыпанное яркими гроздьями звезд, светящиеся цветы и лицо незнакомца четкое словно на фотографии.

— Вот и все, Искатель, — губы мужчины тронула легкая улыбка. — Пришло время прощаться, а тебе идти туда, — его рука указала в направлении украшенного яркими огнями города.

— Но я уже пытался, — пробормотал Кирилл растерянно.

— Думаю, на этот раз у тебя все получится, — рука незнакомца легла на плечо Кира и легонько его подтолкнула. — Иди, Искатель, иди в свой город счастья и прощай.

Кирилл сделал несколько шагов веред и остановился словно наткнувшись на невидимую преграду. Лицо незнакомца четкое словно на фотографии… на старой фотографии, той что стояла на небольшом столике в комнате у его матери. Кир обернулся, но холм был уже пуст.

— Иди вперед, Искатель, — донесся до него голос, — не оборачивайся, не останавливайся, иди вперед… иди вперед… сын.

Резкий порыв ветра взметнул ввысь целые мириады огоньков, которые закружились в огромном вихре…

Кирилл открыл глаза, и некоторое время лежал неподвижно, прислушиваясь к доносившимся из-за приоткрытого окна звукам ночного города, затем откинул одеяло и сел в кровати. На душе было муторно. Сон медленно уходил, тая среди полузабытых воспоминаний и оставляя странное послевкусие тихой грусти. Поднявшись, он прошлепал босыми ногами до ванной и, открыв кран, сунул голову под струю прохладной воды — немного полегчало. Вытерев волосы полотенцем, Кирилл оперся руками о раковину и вперил взгляд в висевшее напротив зеркало, рассматривая свою уже больше месяца небритую физиономию, обзавёдшуюся за это время довольно приличной бородкой.

— Как же я устал, ты даже не представляешь, — пробормотал он своему отражению. — Как я устал. Хочу домой, просто хочу домой…

Он вздохнул. Со дня триумфального возвращения объеденного флота прошло чуть больше половины месяца. Месяца, наполненного каждодневными приемами, поздравлениями, банкетами, постоянными интервью и прочими какими-то малопонятными для него мероприятиями и Кир чувствовал себя полностью опустошённым. Он не привык к подобному вниманию. Свалившаяся слава тяготила, выматывала, а фальшивая «улыбчивая маска героя» настолько прилипла к лицу, что порой становилось противно до дрожи. Хотелось все бросить и, купив билет на ближайший космолет, идущий прочь от Альтиона, бежать от всего этого дурдома без оглядки, без сожаления и если бы не Дорнер, который взял на себя часть вышеописанного бремени, то скорей всего он именно так бы и поступил. К счастью победная истерия постепенно начала утихать, а жизнь возвращаться в привычную колею, ну насколько это было возможно в условиях продолжающейся войны с СаГеИ и то и дело приходящих сообщений о столкновениях с остатками кергарской армады. В принципе, больше его здесь ничего не держало.

— Секретарь, расписание рейсов с Альтиона до Земли.

Рядом с его головой возник небольшой полупрозрачный экран, с вращающейся внутри символикой гостиницы, где он сейчас находился.

— К сожалению, прямое межпланетарное сообщение отсутствует, — сообщил ему мелодичный женский голос. — Могу предложить транзитные маршруты с пересадкой на Градосе или Светящейся.

— Какой ближайший?

— Завтра в шесть утра местного времени. Рейс 789, Альтион — Светящаяся, космолет «Элизиум». Пересадка в космопорте Новой Рязани. Время в пути четверо стандартных суток.

— Подойдет. Забронируй место.

— Извините, Кирилл Олегович, но завтра у вас намечено несколько встреч…

— Пусть Дорнер разгребается. Бронируй. Все, отбой.

Он резким движением руки «стер» экран, поднял глаза, несколько секунд сверлил свое отражение угрюмым взглядом, затем решительным движением распахнул дверцу настенного шкафчика. Лезвие бритвы скользнуло по подбородку, оставляя за собой дорожку чистой кожи.

Челнок завис над посадочной платформой, плиты его обшивки с легким лязгом разошлись в стороны, выпуская наружу шестиколесные шасси. Платформа вздрогнула и с шипением просела под весом челнока, выбросив из боковых компенсаторов белые струйки пара. Однако компенсационная гидравлика быстро подстроилась под вес корабля и вновь приподняла платформу на прежний уровень, а от стоящего в двухстах метрах от платформы здания космопорта к приземлившемуся кораблю быстро устремилась полупрозрачная капля автобуса.

— Уважаемые пассажиры, наш челнок совершил посадку в космопорте города Новосибирска, надеюсь, полет вам понравился. Через секунду будет отключено «с-поле» и вы сможете пройти к выходу, просьба не забывать свои вещи.

Голограмма стюардессы мило улыбнулась и, свернувшись в тонкую светящуюся нить, растворилась в воздухе. Тут же на подлокотниках кресла погасли зеленые огоньки, свидетельствующие о работе «с-поля» и люди начали подниматься со своих мест, неспешно направляясь к выходу.

Кирилл дождался пока салон немного опустеет, затем пронзительно зевнул и, с хрустом потянувшись, бодро вскочил на ноги. Подойдя к небольшой цилиндрической тумбе, расположенной практически у выходного шлюза, он сунул в специальную прорезь корешок пластикового билета. Аппарат тут же довольно заурчал, мигнул несколькими огоньками, а его верхняя часть повернулась вокруг своей оси, открывая взору вместительную полость отсека персонального багажа. Вытащив оттуда туго набитую спортивную сумку, Кир закинул ее за спину, развернулся и шагнул к выходу.

Земля встретила его легким ветерком и ласковым солнцем. Он застыл на верхней площадке трапа, чувствуя странное умиротворение, щурясь от солнца и подставляя свое лицо ветру, а его губы впервые за долгое время тронула счастливая улыбка.