Возвращение 2 (СИ)

Глава 8

— Дмитрий Борисович, рад вас видеть. Заходите. — полковник в отставке Павел Егорович Макеев открыл входную дверь и сделал приглашающий жест.

Я зашел в прихожую, поздоровался и сразу прошел на кухню.

Ни живых, ни технических средств подслушивания и подглядывания мои сканеры в квартире не обнаружили. Зато на столе стоял чайник и корзинка с печеньем.

— Что ж, Павел Егорович, давайте, наконец, побеседуем. — начал я, садясь за стол. — Сначала, если можно, я попробую взглянуть на ситуацию так, как она может представляться вам или вашим коллегам. В пещере найден скафандр пришельцев. «Теорема существования», можно считать, доказана. Мы во вселенной не одни. Наши братья по разуму посещали Землю, пусть и очень давно. Оставили нам скафандр и загадочный артефакт в форме куба. Пусть этот куб и не дожил в целости и сохранности до стендов исследовательских лабораторий, но последствия его воздействия на двух землян вполне однозначно задокументированы. Эти двое получили способности, которые превращают их в нешуточную угрозу для всех, кто, вольно или невольно, попадает в разряд их противников. Представьте себе диверсантов, которые могут проникать сквозь толщу бетона и брони в любую, сколь угодно секретную лабораторию или центр управления РВСН. И хорошо, если феномен превращения — разовый. С парой человек, теоретически, можно справиться, пусть и с немалыми потерями. Возможен также обман, подкуп, шантаж и прочие средства. Но вот, в квартире одного из инсайдеров описываемой истории появляется домашний пес, проявляющий аналогичные способности и получивший их не от разового воздействия куба, а намного позже, что со железной достоверностью вытекает из отчетов наружного наблюдения за квартирой гражданина Пономарева. Потом, странная девушка, сопровождающая означенного гражданина, проникающая вместе с ним сквозь стены и всерьез рассуждающая об аурном следе. Теперь уже речь идет не о единичном событии, а о возобновляемом процессе. Кто-то или что-то имеет возможность передавать чудесные способности другим, штамповать армию суперменов и их полуразумных помощников. И что теперь делать гаранту конституции и его подчиненным? Их сфера ответственности погружается в хаос и ад. Ничего не остается достоверного, надежного, постоянного. Даже если супермены — бывшие «наши» и, в общем, лояльны народу и конституции, их поведение никто не возьмется прогнозировать. Внешний суверенитет и внутренняя монополия государства на насилие превращаются в фикцию. В этой ситуации сбор информации становится задачей номер один. Если с потенциальным противником невозможно разобраться методом генерал-фельдмаршала Румянцева и маршала Жукова, то можно попробовать метод полковника Исаева-Штирлица.

Я замолчал, глядя полковнику в глаза. Он выдержал мой взгляд, усмехнулся и проговорил:

— В рамках вами же заданной вводной версия звучит логично. Но неужели вы сами предложите инсайдеру-штирлицу контракт, зная, что, несмотря на любые гарантии лояльности, его цель — сбор информации для верховного главнокомандующего его страны? В предположении, что инсайдер сохраняет интеллектуальную и нравственную дееспособность.

— Почему нет? Мне всегда нравился анекдот, который заканчивается словами «вот пусть теперь он не спит». У меня ведь российское гражданство тоже никто не отбирал, ваш главнокомандующий — так же и мой, пока. И почему у меня одного на эту тему должна болеть голова? Поэтому я приглашаю вас сейчас на экскурсию с разрешением рассказывать о ней президенту и двум его друзьям все, что захотите. Даже делать снимки на смартфон и показывать их этим трем мужчинам. Остальных жителей Земли, я думаю, вы и сами не захотите информировать, особенно ввиду недавних событий в столице нашей родине Москве.

— Вот как? Чтобы, значит, теперь я не спал?

— Но согласитесь, Павел Егорович, в том, что касается профессионального и жизненного опыта, мы с вами находимся в несопоставимо разных весовых категориях.

Макеев придвинулся и пристально вгляделся мне в глаза.

— С учетом того, что мой скромный опыт утверждает, что с момента своего исчезновения вы прожили не три недели, а несколько больше, то да, ваш новый жизненный опыт, да и профессиональный, наверное, уже сопоставим с моим, если не превосходит.

— Вот, вы сами свидетельствуете, что в вас мы не ошиблись.

— «Мы»?

— Анчар и я. Что ж, давайте пройдем туда, где я на данный момент базируюсь.

Макеев поднялся из-за стола вслед за мной, задумчиво окинул взглядом интерьер кухни, выключил телевизор, который работал без звука, убедился, что выключен газ, взял со стола смартфон и заявил:

— Я готов.

Я выстроил свой любимый тип портала, с прозрачным маревом, сквозь которое виден интерьер места назначения, и молча показал полковнику жестом, «прошу». Макеев перешел на левиафан, я следом за ним.

С портальной площадки мы сразу прошли в рубку. Там в капитанском кресел сидела Киная и вглядывалась в экран, который отображал плавно поворачивающееся слева направо звездное небо.

— Ой! — вскрикнула лиирка, заметив за моей спиной полковника и мгновенно нацепила на себя иллюзию человеческой девушки.

— Поздно, — заметил я. — Больше не имеет смысла скрывать твою национальность от Павла Егоровича. А где мы сейчас находимся? Я думал, продолжаем висеть над полянкой в Подмосковье?

Киная вернулся себе эльфийскую внешность и ответила:

— Ликорн знакомится с Анчаром и Кицунэ. Учит их не бояться пустого пространства. Забрасывает на тысячу километров от себя транспортным лучом, на огромной скорости, потом ждет, когда они прыжками вернутся обратно.

— Ужас какой! — нелицемерно воскликнул я. — Бедные животинки.

— Да, вначале они страшно боялись, но теперь — в восторге. Жалеют, что у них нет маршевых двигателей.

В этот момент по центру экрана появилась хитрая и страшно довольная мордашка Кицунэ. Она вышла из прыжка прямо напротив «головной» части корпуса Ликорна. Анчар же сразу материализовался в рубке. Узнав полковника, радостно залаял, встал на задние лапы и положил передние ему на плечи. Лизать, впрочем, не стал.

— Здравствуй, Анчар, — произнес Макеев. — Я тоже рад тебя видеть.

— Странно, что он не лизнул вас, — заметил я.

— Он уже. Все места, до которых он дотянулся своим языком за эти два дня, избавлены от артрита.

— Да, у него же малое исцеление в языке, я и забыл. Но и лечение мы сегодня доведем до конца. Не только ради программы экскурсии.

Пообщавшись параллельно с Ликорном, я возразил Кинае:

— Ликорн еще сам слишком юн, чтобы кого-то учить. Он просто делился со своими новыми друзьями радостью парения в восхитительно безбрежном космическом пространстве. Не подумав, что друзья от такой «радости» могли просто помереть от страха.

— Вы так и не познакомили меня с вашей подругой. — укоризненно заметил Макеев.

— Да, извините. Киная, вдова наследного принца княжества лииров, магиня жизни. Одновременно и дипломированный по стандартам Империи сполотов врач и пилот.

— Лииры, сполоты — это расы или национальности?

— Субэтносы. Представьте себе, российская экспедиция прилетает на Тау Кита и обнаруживает там колонию старообрядцев. В данном же случае по космосу летают сполоты, а их родственники лииры живут в мире меча и магии.

В этот момент в рубке незаметно материализовалась Кицунэ и тут же вцепилась Анчару в загривок. Псовые, порыкивая, покатились клубком между кресел.

— Эй, полуразумные, вы не устали еще? — громко спросил я.

Анчар и Кицунэ вскочили на лапы и хвостом показали мне, что об усталости не может быть и речи.

— Давайте, полетим, посмотрим на луноход. Подберем гостю скафандр и погуляем.

— А ваши четвероногие? Им скафандр не нужен? — спросил Макеев.

— Они активируют силовой кокон, основанный на энергии хаоса. Защищает от релятивистских протонов, жесткого гамма-излучения и микрометеоритов. Запас воздуха держат в так называемом пространственном кармане. — Я достал из своего кармана флягу с водой, повертел ее в руке и убрал обратно. — Там же запас еды и воды. А прочие их способности мы срисовали с этих милых собачек.

Я вывел на экран Ликорна ролик моей встречи с адскими гончими. Трудно сказать, кто ужаснулся больше, полковник разведки или магиня-лиирка. Наверное, последняя. Она имела представление о монстрах из Ледяных пустошей. А полковнику просто не с чем было сравнивать. Для него все происходящее сейчас — такая же сказка, как и для меня в мой первый день на станции Рекура-4.

После этого мы прошли в одну из незанятых кают, куда обычный кибер-дроид Содружества, никакой магии, принес пакет со скафандром.

— Скафандр адаптируется по фигуре и выполняет функцию всех, извините, традиционных слоев одежды. — проинструктировал я полковника. — Снятые… слои можно постирать вон там. — Я открыл дверь санузла и показал, где находится приемная панель стиральной машины.

— Благодарствую, Дмитрий Борисович. Дайте мне пять минут.

Я вернулся в рубку. Дал задание Ликорну накинуть маскировку и переместиться к видимой стороне Луны. Местоположение Лунохода-2 я заранее перевел в координатную систему Содружества с реперами в виде оси вращения Луны и среднего направления на центр Земли. К моменту возвращения Макеева, облаченного в скафандр, мы уже снижались.

— Красота… — прошептал полковник.

Ликорн завис в метре над лунной твердью. Мы прошли к пассажирскому выходу. Я по мыслесвязи дал команду скафандру Макеева на герметизацию. Без нейросети он не мог управлять им сам. Ликорн раскрыл «створки» двери, чей проем защищал силовой кокон, удерживающий воздух. К поверхности Луны спустился трап. Анчар и Кицунэ тут же сбежали вниз и понеслись к Луноходу, оставляя в лунной пыли четкие отпечатки своих лап. Я предложил полковнику первому проследовать на выход. Ликорн закрыл за мной проход.

Минут пятнадцать четвероногие друзья играли в чехарду, пребывая в восторге от пониженной гравитации. Кицунэ в недоумении приноровлялась к «мышкованию» с прыжком на пятиметровую высоту и прилунением как в замедленной съемке. А Макеев разглядывал Луноход.

— Жаль, я оставил смартфон в каюте. — сообщил он.

— Ликорн доставит его по транспортному лучу.

— Но сможет ли он работать здесь, в пустоте и под жестким излучением?

— Я прикрою его силовым щитом. Пожалуйста, ловите.

К изумленному полковнику плавно приближался его Самсунг S7. Машинально запустив приложение «камера» и наведя на Луноход, Макеев, наконец, осознал, что телефон штатно реагирует на его нажатия.

— Совместимость с тактильными панелями сохраняется на всех уровнях. — пояснил я. — На всякий случай. Что, если все информационные сети и мыслесвязь станут недоступны?

— Да-да, понятно… — рассеянно ответил полковник, делая снимок за снимком.

Я мысленно позвал Анчара и Кицунэ. Те, по моей просьбе, подбежали к Луноходу. Анчар лег на грунт у колес, а Кицунэ уселась сверху в позе тайской «принцессы».

— Снимайте, Павел Егорович! — вывел я гостя из ступора. — Вашим друзьям должен особенно понравиться этот снимок.

Макеев несколько раз нажал на иконку «снимок».

— Теперь давайте вернемся внутрь и посетим еще одно место Солнечной системы. — продолжил я.

— Марс?

— Нет. Меркурий. Там тоже красиво.

Через полчаса мы приблизились к поверхности Меркурия в районе северного полюса.

— Здесь, под грунтом, мы разместим военно-космический форпост. Я бы предложил вам в его структуре должность начальника отдела кадров.

Макеев надолго замолчал, глядя мне в глаза.

— Смотря какие кадры… — промолвил он наконец, невольно бросив взгляд на Кинаю.

— Да, вы совершенно правы. В кадрах предполагается высокая степень дайверсити, как говорят американцы, и расовой толерантности. Давайте вернемся в Подмосковье и обсудим детали. Но начнем с вашего лечения. Это будет мой чисто человеческий вам подарок, в благодарность за ваши труды на службе Отечеству и никак не связанный с вашим контрактом, а также вашей свободой отказаться от какого бы то ни было контракта и вообще забыть, как меня зовут.

— Хорошо. — полковник слегка наклонил голову. — Такой подарок я, пожалуй, приму.

Меня беспокоило, что с момента нашей встречи Макеев слишком зажат и насторожен. Видимо, я немного перегнул с переносом ответственности и головной боли. После лечения попробуем как-то снизить градус напряжения. Кстати, о градусе… Из мозгов учеников Макеева я знал, что полковник пьет мало, но предпочитает американский «Бурбон». Причуда заслуженного пенсионера, экзотическая для советского времени, но не для нынешнего. Нет проблем, найдем работающий магазин, хоть в Москве, хоть в Кентукки, и поставим на стол «Бурбон».

Пока мы летели обратно, я пытался понять, как обойтись маготехникой сполотов. По идее, надо бы сразу же провести диагностику, определить интеллектуальный индекс. Но никакого оборудования Содружества, кроме нескольких служебных дроидов, на борту не было. Ладно, вылечить артрит мы и так сможем, а там что-нибудь придумаем.

— Киная, тебе как удобнее лечить, своим даром или артефактом сполотов?

— «Лазарет» поддерживает функции, которых в моем арсенале нет. Я просто не в состоянии удержать в голове плетения такой сложности.

— Вот. А говорите, вам нейросети не нужны. Это же компьютер. Он бы помог тебе в выстраивании плетений любой сложности.

— Сполоты предпочитают не забивать голову тем, для чего она не предназначена природой. Пользуются артефактами. В том числе и для расчетов, и для ментомоделирования.

— Может быть, они и правы… Но человеку без примочки в мозгу с природой сполотов не сравниться… Нон лицет бовис.

Киная пожала плечами. Потом, как бы что-то вспомнив, повернулась ко мне:

— С «Лазаретом» только одна проблема. Далеко не все функции и настройки доступны оператору без сертификата врача. Который я уже «заработала», благодаря практике в лечении Кицунэ. Но для получения аурной метки из центра сертификации нужна гиперсвязь. А ты ее заблокировал.

— Да. Я не хочу, чтобы сполоты знали координаты Солнечной системы. Подожди… Я попробую соорудить ретранслятор.

Я передал искину Ликорна координаты моего «Кнорра» и попросил выстроить микропортальный канал.

«Кнорр, ты слышишь меня?» (здесь и далее название корабля дается в кавычках, а имя собственное псевдоличности его искина — без кавычек.)

= Канал связи установлен. — ответил корабль.

«Я передаю спецификацию мыслесвязи сполотов. Ты уже освоил гиперсвязь Содружества. Нужно повторить».

= Спецификация получена. Приступаю к реализации… Приступаю к тестированию. Задайте аурный слепок агента коммуникации.

Я обернулся к Кинае:

— Принеси, пожалуйста, артефакт и включи.

Киная недоуменно посмотрела на меня, но ничего не сказала.

Через пару минут она снова села рядом с «Лазаретом» на коленях. Я мысленно совместил маркер терминального выхода коммуникационного канала с аурным контуром «Лазарета».

= Принимаю пакет данных. — отчитался «Кнорр». — Пересылаю по указанному адресу. Принимаю ответный пакет. Пересылаю адресату.

— Я получила аурную метку сертификата! Дим, ты великий маг!

Я скромно потупился.

«Кнорр, отбой связи».

Киная увлеченно уткнулась в мысленный интерфейс «Лазарета», исследуя вновь открывшиеся для нее возможности.

— Дим, если нужно, мы можем полностью обновить и омолодить организм Павла Егоровича, но сохранить ему старческую внешность. Такие запросы наши врачи стали часто получать с тех пор, как столкнулись с работниками лииров, относящихся к другим расам — гоблы, туруки и прочие. Не всем старейшинам нравится выглядеть юнцами.

— Отлично, — ответил я. — Скорее всего, наш пациент выберет именно эту опцию.

Мы поднялись и направились в каюту к Макееву.

Киная уложила пенсионера на койку, артефакт поставила рядом на столик.

— Сейчас вы заснете часа на три. Я узнаю заранее и к вашему пробуждению буду рядом.

Полковник кивнул и прикрыл глаза.

— Пойдем. — сказала лиирка. — Я могу поддерживать связь с артефактом в любом месте корабля.

Мы ушли в капитанскую каюту. Я прилег на кровать и уставился в потолок. В этот момент на связь со мной вышел наш кластер искинов «Управленец-500МК» и поделился результатами социально-экономического моделирования. Я пытался понять, как наилучшим образом выстроить отношения моих военно-экономических структур с Землей, и видел, что идеальных решений нет.

Киная, видя, что я продолжаю работать, тихо прилегла рядом и положила голову мне на плечо. Я машинально погладил ее и сам не заметил, как заснул.

Разбудил меня шорох белья. Киная получила сигнал о скором окончании лечения и поспешила в каюту к Макееву. Вместо нее на кровати рядом с моим бедром я увидел Кицунэ, которая посапывала, свернувшись клубочком.

— Дим, лечение завершено успешно. Получены данные в формате Содружества: интеллектуальный индекс сто сорок три, индекс ментоактивности D10.

— Что? Наш полковник — маг?

— Ну… В смысле реального управления энергиями это — практически ничто. Так что было бы некорректно сообщать человеку, на основании таких данных, что он — маг. Но мне вот что пришло в голову. Помнишь нашу встречу в посольстве с леди Каларией? Мы коснулись темы нейросетей ментального типа. Индекс D10 — это минимальный уровень ментоактивности, который допускает установку такой нейросети. И скачать ее можно прямо с сервера, ведь это — чисто ментальная конструкция, типа ваших… программных модулей.

— Киная, ты — гений! Это очень важная информация.

— Я стараюсь соответствовать. Хоть сколько-нибудь приближаться к твоему уровню.

— Ты делаешь выдающиеся успехи. Но… Кто мне продаст такую нейросеть? Леди Калария, кажется, утверждала, что аграфы никому не продают ее в Содружестве?

— С твоим индексом доверия по шкале сполотов аграфы продадут тебе что угодно, вплоть до императорского дредноута. Конечно, меня до сих пор кое-что удивляет. Да, сполоты — одаренная раса, но зачем аграфы так заискивают перед ними? Тебе, например, это не понадобилось. Доверие, которое ты завоевал у сполотов, основано не только на том, что ты — непобедимый герой и оказал неоценимую помощь, а на том, что ты видишь в сполотах равных и относишься к ним как к нормальным разумным.

Я пожал плечами и направился в кают-компанию. Через десять минут туда подошел и Макеев.

— Как вы себя чувствуете, Павел Егорович?

— Отлично! Как тридцатилетний.

— Так и должно быть. По предварительной оценке артефакта, вы проживете в таком состоянии еще лет восемьдесят. Потом наступит быстрое старение. Увы. Такова цена, которую приходится платить за омоложение организма, давно перевалившего рубеж зрелого возраста.

— Спасибо и на этом.

— Еще раз повторяю, в данный момент времени вы ничем мне не обязаны. Ваше исцеление — моя дань уважения вашим прошлым заслугам.

— Спасибо еще раз. Вы готовы обсудить конкретные предложения ко мне, кажется, вы упоминали некую должность?

— Да. Садитесь, пожалуйста… Так вот. Сначала, некий инвариант, предшествующий любым разговорам о нашем сотрудничестве. Никакие технологии из тех, что вы видите вокруг, и, тем более, из тех, что пока не увидели, земным правительствам передаваться не будут. По этой причине я и сам не буду вступать с ними в прямые контакты, чтобы не провоцировать их на конфликт интересов. А мои личные интересы в отношении Земли я сейчас проиллюстрирую.

Одна из стен кают-компании преобразилась в стереоэкран, на который я вывел нарезку из более чем десяти эпизодов, демонстрирующих отношение агарцев к рабам. Я использовал видеоматериал как из личного архива, так и из воспоминаний агарцев, чью память шерстил с помощью псиона. Макеев смотрел молча, стиснув зубы.

— Генетически, это — люди, такие же, как и мы. — прокомментировал я. — Поэтому вы понимаете, на что они способны. На все. Землянам пока повезло в том, что, во-первых, ареал обитания показанных в ролике цивилизаций находится довольно далеко от нас, во-вторых, обращен к нам той своей стороной, где расположена империя, в которой рабство запрещено. Но в галактике есть и другие расы, для которых мы, то есть все гуманоиды, которых вы только что видели, интересны исключительно в качестве еды. Именно для противостояния этим расам гуманоиды объединились в военно-экономический союз под названием Содружество. Невзирая на серьезные противоречия между собой. Взять, хотя бы, отношение к рабству.

— И вы хотите каким-то образом прикрыть землян от этой угрозы порабощения или уничтожения?

— Да. И могу еще более прояснить свою позицию. Практически весь мой ближний круг составляют выходцы из обществ, где сильны архаические, патриархальные устои. Чувство рода, почитание предков, ну, вы понимаете… Поэтому они бы просто не поняли меня, если бы я бросил свою историческую родину на произвол судьбы.

Макеев задумался. Через минуту или две произнес:

— По крайней мере, вы честны в своих мотивах. Среди которых есть такие, что создают для тех, кто поверит вам, некую гарантию, что вы не передумаете на полдороги. Тогда следующий вопрос: какую цену должны будут земляне заплатить за тот военно-космический щит, который вы, по-видимому, собираетесь создать?

— Я работаю над ответом на этот вопрос, Павел Егорович. Поймите правильно. Еще несколько дней назад я и представить себе не мог, что когда-нибудь вернусь на Землю.

— Да. Если я не ошибся в том, что увидел в ваших глазах, вы, в течение неизвестного мне отрезка вашего субъективного времени с момент встречи с кубом, успели отвыкнуть от земных реалий.

— Без комментариев, но, да, успел. Впрочем, с результатами кое-каких расчетов я могу вас познакомить. В моем распоряжении находится очень мощный вычислительный кластер. Он особенно хорош для задач социально-экономического моделирования. Сегодня получил результат по первому из заложенных сценариев: бенефициаром новых технологий назначается политическое руководство России, все остальные переходят под ее протекторат.

Макеев скептически усмехнулся.

— Вы правы, Павел Егорович. Не пойдет. Коллапс в той или иной форме в течение пятидесяти-ста лет. И это не чье-то досужее мнение, или «экспертное заключение». Вы же понимаете, миллионы кубитов не могут ошибаться.

Макеев снова усмехнулся.

— Ну и чем занимаются ваши кубиты сейчас? Продолжают жужжать?

— Да. Поэтому давайте макроэкономические вопросы пока отложим. В краткосрочной перспективе я хочу оборудовать бункер-форпост, который был бы в состоянии ликвидировать малочисленные пиратские эскадры незаметно от землян. От трети до половины персонала хочу набрать на Земле. Предпочтение одиноким инвалидам с профессиональным опытом по профилю, которые выдержат запрет на посещение родины в течение двадцати двух лет. Нет, отпуска на пляжах под ясным солнышком гарантируются, но не на Земле.

— Понятно, инвалиды проходят исцеление и получают от пятидесяти до ста лет продуктивной жизни. А почему именно двадцать два года?

Я улыбнулся.

— Цитирую. «Так повелось с момента основания нашего Министерства. Почему-то именно этот срок посчитали оптимальным, когда человек становится опытным и квалифицированным специалистом по одному из наших направлений в работе и самостоятельно наиболее объективно может оценить свой дальнейший путь. Чаще всего люди остаются на бессрочный контракт или продлевают этот на повторный срок». Неземная часть персонала будет ориентироваться именно на такой стандарт. Строго говоря, речь идет о стандартных годах Содружества, а они длиннее земных. Но это уже детали.

— Понятно. И две важнейшие командные должности, главы и начальника службы безопасности, вы отдадите инопланетным специалистам?

— Да.

— Я даже удивлен, что вы не доверили все без исключения функции форпоста вашим… миллионам кубитов.

— Отвечает тот, кто принимает решения. А какой спрос с железного робота? Поэтому искинам — это сокращение от «искусственный интеллект» — в задачах управления и планирования отводится исключительно консультативная роль. Другое дело — боевые действия и прочие ситуации, где требуется особая скорость реакции; автономные операции в агрессивных средах, и прочее. Но и в этих случаях изначальный посыл исходит от человека, принимающего решения.

Макеев помолчал с минуту, затем негромко проговорил:

— Значит, отдел кадров… Думаю, я готов рассмотреть ваше предложение именно сейчас, до разговора с политическим руководством. Но вначале, один вопрос. Вы поможете нам поймать Плещеева и его гипнотизершу? Необязательно с передачей технологий…

— Достаточно передачи головы? Я понял вас. Предатель из своих, ставший причиной наивысших потерь конторы со времен чеченских войн. Частные подразделения друзей президента я отношу к той же категории.

Макеев окинул меня тяжелым взглядом и кивнул.

— У меня к этой парочке тоже накопились некоторые вопросы. — продолжил я. — А что касается поимки… Если вы обратили внимание, мы с Кинаей видим не только ауру живых людей, которые непосредственно наличествуют у нас перед носом, но и их аурный след. Анчар, кстати, тоже чувствует этот след не хуже иной ищейки. Так вот. Если взять всех, кто за последние дни бывал в кабинете генерала Плещеева на Лубянке и чей аурный след еще не растаял, могу вас заверить: в Москве и Подмосковье нет ни одного из них. Ни одного. С чем это может быть связано, я не знаю.

— Если я правильно понял ваш разговор с Кинаей, — нахмурился Макеев, припоминая, — С аурой Елены Стерпеховой что-то произошло, и это дезориентировало вас в ее поисках, пока вы, наконец, не вспомнили, что на эту самую ауру мог подействовать куб.

— Да. Есть ряд технологий, которые могут вносить аналогичные изменения, непреднамеренные, как в случае вашего лечения «Лазаретом», или целенаправленные. Но я сомневаюсь, что способностей земного гипнотизера хватило бы для такого. Слишком тонкая работа, где надо видеть, что происходит. В общем, Павел Егорович, я вас услышал и принял к сведению. А пока, пожалуйста, ознакомьтесь.

Я достал из пространственного кармана пачку листов бумаги.

— Типовой контракт. Включая пункт о неразглашении. Впрочем, я добавил примечание, по которому за вами остается право разглашать все, что вы узнали до подписания контракта.

С этими словами я вышел из кают-компании. Озадачив Киру поиском ближайшего магазина, где продают «Бурбон».

Я подвел Ликорна под маскировкой к району нашего поискового лагеря у входа в сеть пещер, где мы нашли скафандр и тот злополучный куб, который, изменив меня, одним махом изменил ход истории сразу нескольких миров, до знакомства со мной даже не подозревавших о существовании друг друга. Лагерь давно свернули, но пост охраны остался. По слепкам памяти силового начальства в Москве я знал, что должны были убрать и его, но заговор, особенно его сверхъестественная составляющая, заставили усилить контроль за местом, откуда пошло «вот это вот все».

Ликорн перенес меня, Кинаю, Анчара и Кицунэ портальным лучом прямо в тот коридор, который вел в зал с кубом. Я хотел исследовать структуру портальных тоннелей, выходящих одним своим концом в этот зал.

Киная поставила полог тишины. Я по привычке избегал проявлять свои способности, если без этого можно было обойтись. Да и Кинае приятно чувствовать свою профпригодность на фоне непонятного гуманоида (это я про себя, если что), притворяющегося обычным человеком.

Совершив «нулевой» прыжок, я заглянул в изнанку. Тоннелей обнаружилось несметное количество. Конечно, если они сохраняют свою стабильность десятки тысяч лет, если не миллионы, то именно рядом с кубом их должно быть больше, чем на подмосковной поляне. Но реальное их количество все равно оказалось для меня неожиданным. Я привычно установил фильтр на безопасные тоннели, потом по времени открытия. За последние тринадцать тысяч лет был активирован всего один. Совпадения с моей нынешней аурой я не ждал, но Симб как-то сумел проанализировать лог моих изменений с тех пор, как этот лог у меня появился, то есть, с момента обработки кубом. Обнаружилось совпадение на обоих концах тоннеля. Что еще раз подтвердило мою теорию: куб сначала внес изменения в мою метрическую матрицу, чтобы обеспечить совместимость с портальным протоколом, а потом уже осуществил перенос на Суккуб.

Так что, все правильно, пока. Я на всякий случай проверил совместимость этого тоннеля с моими полуразумными друзьями. Кинаю я таким способом переправлять не собирался. У нее нет контура, основанного на энергии хаоса, и не факт, что она вообще пережила бы вживление подобного. После всех проверок я перешел по тоннелю на ту сторону, к кубу-близнецу в пещере на планете Суккуб. Та же темная пещера, без признаков того, что кто-то здесь после меня был. Я вошел в изнанку и вернулся назад, на северный Урал.

Киная смотрела на меня с интересом, но без особого удивления.

— Ты видела какой-нибудь магический засвет? — спросил я ее.

— Нет. Ты просто пропал. А потом появился. Только сначала ты стоял спиной ко мне, а теперь — лицом. Вот и вся разница.

— Хорошо. Спасибо. О том, что ты видишь — никому ни слова. Даже родным и близким. Для их же безопасности.

Киная пожала плечами. Конечно, никому ни слова, даже и спрашивать незачем.

Я наклонился к Анчару и Кицунэ.

— Слушайте меня, друзья. Сейчас вы по очереди сунете свою мордочку в изнанку. Она изрыта норками. Они ведут далеко отсюда. Почти все они опасны для нас. Я научу вас, как выбирать нужную норку и пробегать сквозь нее. Ваш друг Ликорн уже научился, теперь — ваша очередь.

В этот момент по всем нам пробежала волна эмоций левиафана. Он подтверждал, что, да, научился и подбадривал своих друзей. По их высунутым языкам я понял, что сообщение до них дошло.

Далее я передал им визуальные образы переплетения портальных тоннелей. Объяснил, как подсвечивать норку, пользуясь ментальным образом существа, проходившего по ней. С этой целью передал им свой образ. Затем показал Анчару, как делать «нулевой» прыжок и заглядывать в изнанку. Он моментально прыгнул на ту сторону, на планету Суккуб. У меня внутри похолодело. Я немедленно сам залез в изнанку и проверил тоннели по образу Анчара. Да, он выбрал правильный. Я перешел на Суккуб и мне на плечи тут же вскочил передними лапами радостный пес. Игра ему явно понравилась. Я скомандовал ему «назад» и сам прошел следом. Кицунэ не успела ничего понять, но с интересом принялась обнюхивать Анчара. Тот явно принес с собой запахи иного мира.

Не теряя времени, я проделал то же упражнение и с лисицей. Прошли по очереди туда и обратно. Единственное, что меня удивило, это спокойная реакция Кицунэ. Что, мол, я норок не видела? Да, удобно, легко, незаметно, но так и должно быть у тех, кто самой природой лишен клаустрофобии.

Теперь настала очередь более подробного инструктажа. Я передал Кицунэ образ Кинаи, ее отца, короля лииров и малышки Литакии. Объяснив, что все четверо — одна семья. Дал задание подружиться с девочкой и взять ее под охрану. Предложил добывать еду самостоятельно в тамошних лесах. Передал далее образ моей бабушки и инфочип с сообщением для нее. Наконец, вспомнил и о волаках, местных волках-переростках:

— Попадутся тебе волаки, не убивай их всех, просто покажи, кто теперь хозяин тайги. Они поймут.

Кицунэ слушала внимательно, по-человечески кивая головой. Киная же явно на протяжении моего рассказа преисполнялась все большим ужасом.

— Ты хочешь отправить лисоньку одну в чужой, незнакомый мир?

Я отпарировал:

— Ты только что видела ее на Луне. Куда уж чуждее?

Кицунэ обернулась к лиирке и неодобрительно тявкнула.

— Правильно, Кицунэ, — одобрил я, — Таков наш ответ тем, кто сомневается в наших силах.

Кицунэ подпрыгнула и лизнула меня в щеку. Потом лизнула и Анчара, и Кинаю. Посмотрела еще раз на каждого из нас и мгновенно прыгнула в портальную норку. А нас Ликорн забрал на борт своим портальным лучом. Сразу же попросил пройти в рубку. Там вывел на экран знакомые мне кадры леса, обступившего выход из пещеры с кубом на планете Суккуб.

— Ликорн, что это?

В ответ на экране появилась схема, где пунктирными линиями соединялись фигурки Ликорна, корабля «Кнорр» и Кицунэ.

— Ах ты, хитрец! Установил-таки связь с подругой!

Видеоряд явно передавал то, что видела своими глазами лисица, судя по относительной высоте смотрящего над землей.

Мелькнули деревья, подлесок, раздался грозный рык. Дорогу лисе перегородил огромный волак. Киная тихо вскрикнула. Я взял ее руку в свою. Далее последовал ряд быстро сменяющих друг друга кадров-эпизодов. Огромная пасть крупным планом. Загривок, черная, отдающая металлическим блеском шерсть. Волак, лежащий на земле, удивленно и обиженно смотрящий прямо в «объектив» видеоряда. И снова мелькающий со скоростью велосипедиста или небыстрой автомашины ряд деревьев и кустарника.

— Первая воспитательная беседа с местным населением проведена успешно, — заключил я.

Киная непонимающе уставилась на меня.

— Как именно проведена? Это же волак!

— Кицунэ слегка придушила его. Как кролика. Но не убила. Именно об этом я просил ее. У нее в зубках плетение, вытягивающее из жертвы магическую и жизненную энергию. Волак, судя по его позе, ощутил все это на своей шкуре. Будет знать сам и передаст другим.

Оставив полковника Макеева наедине изучать свою новую нейросеть и начинать учить базы знаний Содружества, я вернулся на Ликорне обратно на станцию Рекура-4. К этому времени полностью зарядился корабль «Кнорр». Оставив Кинаю заканчивать тренировки на Ликорне и получать сертификат пилота, я забрал Иилу и Тилию и полетел в систему, где располагалась планета, собственность на которую перешла ко мне от криминального миллиардера Кануса Грея вместе со всей его наличностью. Мой финансовый директор Крав Сеар, которому я передал в управление все недвижимое имущество в различных секторах, пока не успел ничего сделать с этой планетой, кроме того, что проверил два факта: первое, в реестре Содружества планета записана в собственность владельца фирмы «Тупой дикарь», то есть, меня; второе, с момента открытия и внесения в реестр, никакие исследовательские или военные организации Содружества не успели там побывать. Вся информация о планете была предоставлена неким мусорщиком, записанным в программы «Утилизации и конверсии вооружений», а также, «Исследователь». Именно участие в последней вынудило мусорщика предоставить подробную информацию по открытой планете, согласно шаблону отчетов такого рода, принятых в Содружестве. Канус Грей, по прозвищу Граф, владел еще несколькими планетами в разных секторах Содружества и Фронтира, но там уже велись активные работы по терраформированию или разведке полезных ископаемых.

Как я уже упоминал, система, где находилась интересующая меня планета, отстоял не так уж далеко от секторов, где, после войны с архами, замечалась их активность. Зная от Иилы, что архи — простые биороботы, и что управляют ими змеелицые-раакшасы, в свое время практически уничтожившие расу повелительниц стихий, я взял с собой обеих стихий, Иилу и Тилию. Конечно, мне было важно участие первой, ведь именно она имела практический опыт противостояния раакшасам, но Тилия едва ли позволила бы нам отправиться в небезопасное путешествие без нее.

«Кнорр» послушно совершил телепортацию, внутримировую, но межсистемную по его классификации. Не снимая маскировки. Никто не знал, что нас ждет в системе, где из граждан Содружества до сих пор побывал всего один человек. И это решение оказалось правильным. Пассивное сканирование «Кнорра» немедленно обнаружило в системе присутствие пяти тяжелых крейсеров архов и около десятка более мелких кораблей, от шаттлов до корветов. Вся эта флотилия группировалась вокруг той самой планеты земного типа, которая была целью нашего путешествия. Никакого патрулирования мы не заметили. Равно как и сети сканирующих датчиков. Халатность? Или наоборот, все окрестные системы находятся под действием глушилок «гипера», которые у архов, читай, раакшасов, еще пятьдесят лет назад превосходили аналоги Содружества. Более того, именно с образцов, захваченных у архов, и были созданы грубые копии, которыми пользуется Содружество. Можно ожидать, что технологии принудительного вывода из гипера у симбиотической цивилизации раакшасов и архов за послевоенные десятилетия как минимум не деградировали, но, наоборот, усовершенствовались. Кстати, что скажет на этот счет «Кнорр»?

= Регистрирую поле, вносящее искажения в процессы перехода материально-энергетических сущностей в изнанку пространства и обратно.

«Как оно повлияет на тот способ телепортации, который реализован в тебе?»

= Точность привязки точки назначения перехода упадет на три-пять процентов. Возможно ухудшение точности привязки вблизи источников поля, называемых оператором «глушилками». До десяти-двенадцати процентов. При планировании дальнего межсистемного перехода рекомендуется предусмотреть промежуточный переход в ближайшую систему, свободную от помех поля «глушилки». Совершать межсистемный переход из положения, максимально удаленного от локальных источников поля.

«Понятно. Давай совершим прыжок поближе к планете, под маскировкой».

«Кнорр» завис на расстоянии около миллиона километров от «моей» планеты.

Я вошел в режим слияния и начал приближаться к планете в обычном пространстве, но на огромной скорости, превосходящей те, что выдают лучшие маршевые и разгонные двигатели Содружества. Принцип подобного перемещения корабля Древних я так пока и не понял. Вначале предполагал нечто, похоже на «антиграв» Содружества. Но «Кнорр» дал понять, что в нем реализованы более тонкие методы воздействия на метрику окружающего пространства. Хотя, если учесть, что «гравитация» на языке физики и есть «метрика», то и обычный «антиграв» тоже основан на манипуляции с метрикой. Но, более грубой что ли? Непонятно. Главное, чтобы сканеры архов нас не обнаружили.

Никакого изменения активности космических судов, курсировавших в ближайшей окрестности нашего курса, которое можно было бы логически связать с нашим появлением, мы не засекли. Либо мы действительно невидимы для сканеров архов, либо не хотят нас спугнуть раньше времени, заманивая в какую-нибудь ловушку. Переговоры кораблей друг с другом и с базой, которую уже можно было наблюдать практически на противоположной стороне от планеты, мы пока не пытались перехватывать. Хотя пассивное сканирование давно уже зарегистрировало наличие как индивидуальных сеансов переговоров, так и широковещательных информационных сетей.

— Иила, как ты думаешь, — спросил я старшую из стихий, — Если королева-матка архов находится где-то в этой системе, то где? Я знаю, что рабочие особи архов могут жить даже под водой, только в пустоте им все-таки нужен скафандр. А что насчет маток?

— Маткам нужна пониженная гравитация. Для каких именно целей, мы не успели выяснить.

— Спасибо! Даже в таком объеме, это — очень важная информация. Получается, их скорее надо искать на космических объектах, чем на планете. Какими бы совершенными ни были установки управления гравитацией, они могут выйти из строя. Не думаю, что архи, то есть, их кукловоды-раакшасы, станут рисковать ключевым звеном роевого сознания, управление которым полностью замкнуто на матку.

— Ты хочешь найти и уничтожить королеву-матку?

— Найти — да. Но зачем сразу уничтожать? Помнишь, наше с тобой знакомство? Я на твоих глазах выудил из пленного арха много полезной информации, причем таким способом, какой ты, стихия, даже и представить себе не могла.

— Да. Я была не просто удивлена, а ошарашена тем, что ты смог перехватить управлением этим биороботом.

— Ну, а матка, если я правильно понимаю твои слова, тот же биоробот, только более сложный. Типа нашего центрального искина на станции. Поэтому самый главный фактор неопределенности во всем, что мы видим в этой системе, — раакшасы. Если это такая древняя раса, то кто знает, до каких высот ментального и информационного управления они дошли с тех пор, как встречались с вашими сестрами.

Иила молчала, разглядывая меня как редкостного какого-то безумца. Тилия, видя это, внесла свои две копейки:

— Я видела Дима в деле. Пусть там и не было такого разнообразия технологий, но магов хватало. Самых разных направлений и уровня сил. Никто из них не пережил противостояния с Димом. А что касается технологий, я уяснила для себя главное: Дим никогда не противостоит технологическим устройствам лоб в лоб. Он перехватывает управление ими, после чего либо уничтожает, либо подчиняет и ставит себе на службу. Самое грандиозное космическое сражение в моей жизни, недавнее, в секторе Пелена, происходило именно так. Дим взламывал контуры управления источниками энергии кораблей противника и переводил эти источники из режима тщательно контролируемого «горения», как пламени в печи, в режим неконтролируемого взрыва. Ты ведь сама все видела.

— Да, видела. Но даже не пыталась вникнуть в происходящее. Я не успела усвоить так много этих… баз знаний, сколько усвоила ты. Но твою мысль я поняла. Хочу сказать одно: ни ты, ни Дим еще сталкивались с сетхами, которых тут называют раакшасами, лицом к лицу. Они не настолько сильны, насколько коварны. Никогда не знаешь, чего от них ожидать.

— И я, и Дим, имеем большой опыт противостояния раакшасам в мире Галанат.

— Я знаю. Но там не было ни архов, ни этих космических кораблей, которые оккупировали систему. Дим! Не преувеличивай свои силы и будь осторожен.

— Спасибо, Иила! — ответил я. — Именно поэтому ты здесь со мной. Живой свидетель древних эпических битв с этими ящерами. Я буду помнить твои слова.

Мы приблизились к станции-форпосту, на которой, по-видимому, был размещен управляющий центр и штаб экспедиции. Этот вывод сделал не я, а Кира, которая успела проанализировать трафик и логистику перемещений судов по системе.

— Девушки, остаемся на мыслесвязи через микропортальные каналы, поддерживаемые «Кнорром». Если понадобится, я сам вызову корабль к ближайшему месту, откуда я смогу совершить прыжок обратно к нему на борт.

В эти секунды мы подходили к одному из доков станции, где наблюдалась наибольшая активность. Я улучил момент, когда в зону дальности моего прыжка вошла открытая шлюзовая площадка дока, точнее, тот ее сегмент, который временно покинули работавшие там разумные. Загерметизировал шлем своего легкого комбинезона-скафандра, накинул все типы маскировок, которыми владел, и совершил прыжок на площадку дока. Немедленно подбежал к ближайшей шлюзовой камере, ведущей внутрь станции, дождался, когда к ней подойдет гравиплатформа и откроются створки шлюза, проскользнул внутрь, затем так же прошел и внутренние створки. Грузовой тоннель-коридор огибал по окружности центральный уровень станции. Оставаясь в пассивном режиме сканирования, я пытался выяснить расположение разумных в ближайших помещениях по внутренней переборке коридора. Метрические матрицы раакшасов, к счастью, не сильно отличались от тех, что я разбирал в мире Галанат. Симб начал адаптировать разработанные для меня в том мире скрипты взлома и отключения разумных этой расы. Матрицы рабочих особей архов тоже наблюдались в большом количестве. И тут мне пригодилось мое упражнение на станции Пелена. Взломать матрицу арха я мог без труда. Других типов матриц я пока не видел. По логике, если матка находится здесь, на станции, то, скорее всего, где-то ближе к центру.

По ближайшему радиальному коридору я рванул вглубь станции.

Внезапно четыре двери по разные стороны от меня, две впереди, две сзади, распахнулись, и оттуда вышли архи, трое из каждой двери. Мгновенно, перемещаясь с огромной скоростью, стали брать меня в коробочку. Я перешел в максимальный режим ускорения сознания, который достался мне от ментального паразита в мире Галанат, и запустил снятие ментальных слепков архов. Мне было необходимо получить как можно более полное представление фрагмента роевого сознания, запущенного в эти двенадцать особей. К моменту, когда архи приблизились ко мне на расстояние вытянутой руки, мои виртуальные помощники завершили предварительный разбор слепков. Я выяснил, с каким заданием посланы эти биороботы. Какой уровень повреждений собираются они нанести и куда они должны отнести то, что останется от меня. К счастью, повреждений предполагался минимум, а транспортировать меня должны в одну из четырех лабораторий, расположенных в центральном секторе станции. Параллельно я убедился в том, что метрический скрипт, который я создал на станции Пелена для перехвата управления архом, не нуждается в модификациях. Поэтому я, для проформы побарахтавшись, дал скрутить себя какой-то клейкой лентой. Два арха взяли меня, один за плечи, другой за ступни, и понесли дальше по коридору по направлению к центру. По дороге я пытался понять, каким образом меня засекли. Оказалось, по импланту мыслесвязи сполотов. Вот, показательный пример той самой мелкой детали, на которой может засыпаться даже опытнейший диверсант. Я не успел досконально изучить имплант, который уже более суток назад получил от сполотов. То есть, не подумал, забыл. Визуально архи как не видели меня, так не видят и до сих пор. Ориентиром для них служит контур из липкой ленты. Немедленно я дал Опекуну задание выявить и устранить дыры в защите, которые привнес имплант.

= Предварительный анализ импланта на предмет информационной безопасности был проведен сразу после установки. Более полный анализ был невозможен без экспонирования оператора широкому диапазону систем активного сканирования. К настоящему времени выявленные уязвимости устранены. — отчитался Опекун.

Наконец, меня внесли в просторное помещение, в котором по центру располагались какие-то непонятные мне устройства, а по периметру — рабочие места сотрудников, напоминавшие земные кубиклы. У одного из центральных агрегатов меня ждал раакшас. Еще шестеро находились, по-видимому на своих местах и занимались своей работой, так как не проявили никакого интереса к нашему появлению. Я немедленно начал снятие ментального слепка с раакшаса, к которому меня, судя по всему, и принесли. Тому это явно не понравилось. Он взревел и что-то коротко приказал державшим меня архам. Моя способность к познанию языков тут же откликнулась и перевела:

— Вырубите его! Он атакует ментально!

Но было поздно. На той скорости, которую развивает мое собственное сознание в максимальном ускорении, и том быстродействии, которым обладали мои виртуальные помощники, слепок был готов еще до того, как раакшас договорил свой приказ. Я немедленно внедрил скрипты взлома и отключения метрических матриц во всех семерых раакшасов. После чего совершил прыжок к противоположной стене зала, а липкую ленту убрал в свое пространственное хранилище. Все. Теперь я полностью невидим и необнаружим для архов и раакшасов.

Державшие меня архи, на рефлексах, успели нанести мне удар в район головы, но их кулаки (или чем у них там увенчаны верхние конечности) встретили пустоту. Архи потратили еще секунду, пока не убедились, что в их руках больше ничего нет, после чего грамотно рассредоточившись, стали прочесывать зал. Один из них прислонился к входной двери, заблокировав ее.

К этому времени я знал, где находится ближайшая королева-матка архов. Не здесь. Не на станции. Вообще, не в этой системе. Всего маток одиннадцать, размещены они по одной на каждую из планетных систем раакшасов, которых, соответственно, тоже одиннадцать. Это все. Больше маток нет ни у них, ни где-либо еще в исследованной ими области космоса. Значит, мой план прост. Захватить две матки, минимум, одну. Уничтожить остальных. Сделать это как можно быстрее.

Я начал умерщвлять и аннигилировать архов и обездвиженных змеелицых, а параллельно с этим, взламывать информационную сеть. Это необходимо было сделать до того, как со станции уйдет сигнал тревоги по гиперсвязи. Покончив с разумными в зале, я запустил активное сканирование аур и спустя секунду своего субъективного времени знал, где находятся змеелицые. К одному, сидевшему в рубке гиперсвязи, я прицепил маркер и совершил прыжок. Снял слепок связиста и аннигилировал его, пока тот не успел опомниться. Запустил разбор слепка в максимальном приоритете. Спустя бесконечно долгую минуту реального времени, я знал, какой физический объем занимало оборудование гиперсвязи. Сформировав плетение «Луддит», я спроецировал его на этот объем. Гиперпередатчик, не издав ни единого звука, перестал существовать, превратившись в такой же муляж самого себя, в какой превратился мой десантный бот на планете Галанат. Я даже успел, краем сознания, поразиться тому, насколько сильнее меня сделало все, что не смогло до сих пор убить.

Теперь — оставшиеся пять гиперпередатчиков. К счастью, только на крейсерах находились жилые и рабочие места раакшасов. Остальные малые суда управлялись исключительно архами, а им гиперпередатчики не полагались. Вообще в этой эскадре соотношение змеелицых к их роботам-архам составляло один к ста. В частности, на станции оставалось, кроме восьмерых уничтоженных, еще три раакшаса. Их существованием я решил пока пренебречь.

По оставленным на всем протяжении моего пути вглубь станции маркерам я прыжками перенесся обратно в док, а оттуда — на «Кнорр». Дал задание переместиться в район центральной рубки ближайшего крейсера, оттуда — прыжок в рубку. Определил объем гиперпередатчика и наложил на него уже готовое плетение «Луддит». Убедился, что передатчик вышел из строя и тут же вернулся обратно на борт «Кнорра». Не знаю, как все это выглядело с точки зрения находившегося в рубке змеелицего, но времени он должен был потратить порядочно, прежде чем выяснить степень повреждений оборудования связи.

По готовому сценарию я повторил свою диверсию на остальных крейсерах. Это выигрывало нам минимум месяц. Такого времени требовало преодоление расстояния до ближайшей из одиннадцати центральных планет. Никаких военных или исследовательских баз раакшасы в промежуточных системах завести не успели.

Выигранное время мы должны были потратить, во-первых, на пополнение запасов ментальной энергии «Кнорра», во-вторых, на выяснение того, что же так заинтересовало раакшасов в этой системе. И не только их, но и их бывших или нынешних «крылатых» кураторов-карлонгов. Из знаний, которые я выцарапал из убитых мной карлонгов, я так и не понял до конца, каков же нынешний статус их отношений со змеелицыми: подчинение, война, вооруженный нейтралитет, тайное манипулирование из-за спины? Скорее всего, последнее. А что интересует карлонгов в первую очередь, особенно после того, как я лишил их доступа к портальной аномалии недалеко от сектора Рекура? Аналогичные аномалии или портальные артефакты, включая арки. Жертвенные алтари, с помощью которых можно запитать подобные артефакты. Ну и все прочее, что входит в данную категорию. Вот это мы и поищем в системе.

Тут я вспомнил, что у карлонгов есть свой способ дальней связи посредством каких-то особенных артефактов. Я бросился обратно к ближайшему крейсеру. Карлонгов на борту нет. Парализовав экипаж, метнулся к следующему. На третьем по счету нашел карлонга, причем высокой ступени. Он действительно колдовал над артефактом связи. Не теряя времени, я сбросил его защиту, по давно отработанному сценарию, и снял ментальный слепок. Повезло. Все-таки слишком большое расстояние отделяет эту систему от центров цивилизации. Имея в виду и раакшасов, и агарцев. Братья у этого карлонга наличествовали и там, и там. Но собственного запаса энергии ему не хватило для активации канала связи. Я машинально закинул артефакт себе в пространственное хранилище и взялся за перепрограммирование биороботов-архов. Пришлось повозиться. С роевым сознанием я до сих пор не сталкивался. Как только я внедрял метрический скрипт в арха, он мгновенно затирался «обновлением безопасности», то есть неиспорченной копией индивидуального узла этого распределенного сознания. Пришлось помучаться, пока я не ухватил инвариант этого сознания и не внедрил эталонную копию своего скрипта в него. После этого все рабочие особи в течение нескольких минут перешли под мое начало.

Еще час заняла зачистка крейсеров. Я не хотел оставлять врагов за спиной, тем более свидетелей неимоверно стремительного, по стандартам Содружества, захвата флотилии одной из самых могущественных цивилизаций этой части космоса. Тем более, судя по предварительным результатам разбора слепков раакшасов, уничтоженных в лаборатории, темы их «лабораторных работ» очень дурно пахли. Похоже, их цивилизация пошла по пути эксплуатации биороботов и биоискинов. В качестве источника «био» для последних предпочтение отдавалось хуманам и аграфам, так как именно в их среде чаще всего появлялись особи с экстремально высоким интеллектуальным индексом. По сполотам информации не было, по крайней мере, у раакшасов, попавших мне в руки. Поэтому никакой жалости к этим высокоразвитым ящерам я не испытывал. Тот случай, когда мирное сосуществование невозможно.

— Кнорр, давай теперь искать аномалии в этой системе. Как минимум, нам нужны источники ментальной энергии.

— Дим. Я изучила материалы по планете. — отозвалась Тилия. — Она пригодна для жизни. Там есть вода и воздух. И даже лед, в полярных зонах. Высади нас на поверхность, там мы быстрее пополним свои резервы, чем здесь.

— Хорошо. — согласился я. — Но сначала просканируем местность.

— А ты уже придумал название для своей планеты? — снова спросила Тилия.

— Да. Рея.

— Почему?

— Потому что ее сестра, Тейя, рано или поздно появится на орбите Земли, в точке Лагранжа.

— Интересно. — Тилия ушла в себя. — Да, вижу в массивах знаний о Земле и мифы о титанидах, и гипотезу о происхождении Луны. А я вначале решила, что ты хочешь обыграть созвучие с этнонимами «рии» и «гипербореи».

— Даже не думал об этом. — оторопело ответил я. — Но и такая ассоциация — в тему. Пригодится.

Иила с улыбкой поглядывала на нас. Но в разговор не вступала. Ей нравились наши с Тилией интеллектуальные беседы, к которым я пристрастил стихию уже с момента нашего отбытия из мира Галанат, но большей частью — на Земле.

= Обнаружен источник ментальной энергии на естественном спутнике планеты Рея. — доложил Кнорр.

Мы сразу же подлетели к этому планетоиду диаметром около пятисот километров. Никаких следов разумной деятельности на его поверхности наши сканеры не обнаружили. Подлетев вплотную, я предложил и стихиям присоединиться к сканированию.

— Иила, Тилия, напрягитесь, пожалуйста. Чувствуете ли вы что-нибудь особенное? Портальные аномалии, маяки, просто артефакты?

— Нет, — ответила Тилия.

— Только источник энергии земли. — добавила Иила.

Мои собственные выводы были аналогичны. Что ж, источник — тоже хорошо. Но я помнил, что подобный по ментальной активности спутник наличествовал также и у планеты Галанат, которую никак не назовешь однозначной и простой, тоже с точки зрения ментальной активности.

Поэтому мы немедленно развернулись и направились к планете. Час ушел на то, чтобы составить подробную карту материков и островов. И снова никаких следов разумной деятельности. Ни городов, ни развалин. Отметили пять ментальных аномалий, по интенсивности заметно уступавших найденной на спутнике.

В северных широтах обнаружился остров, который вначале напрашивался на ассоциацию с Исландией, но при более детальном знакомстве выяснилось два серьезных отличия. Во-первых, остров был намного меньше по размеру, раза в три-четыре. Если искать ближайший аналог по площади, то получится где-то между Тульской и Калужской областями. Во-вторых, никаких следов вулканической активности на его поверхности не наблюдалось. По центру острова располагалась относительно ровная долина, укрытая от океанских штормов по всему периметру горной грядой. Что позволяло там произрастать приличному такому хвойному лесу типа нашей тайги.

Я нашел площадку на внутренней стороне гряды. В полукилометре вниз лениво колыхались верхушки вековых елей (или лиственниц, хотя тут можно только об аналогах говорить). В трех километрах вверх, на острие гряды, сверкал ледник. Местами он опускался почти до уровня нашей площадки.

— Вот вам, сестрички, воздух, вода, лед. Блаженствуйте. — напутствовал я стихий, высадив их на площадку.

Иила тут же соорудила нечто среднее между палаткой и щитовым домиком. Строение примыкало вплотную к каменному монолиту, игравшему роль единственной стены площадки. Игриво помахав мне ручкой, старшая стихия взяла под локоть младшую и повела внутрь, обустраиваться.

Записав остров под именем Буян, я полетел к ближайшей из пяти аномалий.

Под «Кнорром» проносилось зеленое море джунглей. Изредка проскакивали блестящие змейки рек. Никаких пустошей, полян, прогалин, опушек. Сплошной ковер, как это выглядело с высоты, мачтового леса. Я надеялся, что максимум ментальной активности хоть чем-то выделится визуально. Но увы, такая же сплошная растительность, что и на тысячи километров по всем направлениям.

— «Кнорр», у тебя есть какой-нибудь сканер, типа тех, что мы используем в Содружестве для разведки полезных ископаемых? Нам бы заглянуть вглубь почвы и пород в районе аномалии метров на сто.

= Сканер активирован. Передаю трехмерную модель результатов сканирования.

Корабль выдал на свой навигационный экран трехмерный аналог рентгеновского снимка. Естественно, монохромный. Через минуту природа аномалии отчасти прояснилась. На глубине метров тридцати просматривались городские развалины. Общая площадь древнего города вписывалась в квадрат со стороной около пятидесяти километров. Максимум ментального «излучения» шел практически из центра этого квадрата. Я нанес детальный план сохранившихся фундаментов домов и ровных, как по линейке вычерченных улиц себе на карту. «Кнорр», очевидно, продублировал ее и себе.

Еще три аномалии выглядели близнецами первой, и располагались на одном с ней материке. В сумме четыре города, даже мегаполиса. Два недалеко от береговой линии материка, один, первый из найденных, в глубине континента. Последний спускался с побережья вглубь шельфа. Почти половина его площади покрывалась в настоящее время водой.

Пятая аномалия располагалась на плоскогорье. И даже не слишком глубоко под землей. «Кнорр» снова запустил сканер. Это не город. Скорее могила. Склеп.

Я опустил корабль на грунт. Он, как обычно, завис в метре над поверхностью.

Не имея при себе ни лопаты, ни экскаватора, я решил применить то самое плетение левитации, которым таскал куб воды в мертвом мире. Аккуратно спроецировав на верхний слой почвы параллелепипед нужных размеров, я подхватил этот объем и перенес на пять метров в сторону. Грунт не рассыпался. Очень плотный. Что и неудивительно для плоскогорья. Неплотный грунт выветривается за конечное число шагов.

Оставшийся слой грунта я сдул магией воздуха, предварительно размягчив. Вот и источник ментальной активности. Саркофаг. Такой же или почти такой же, в каком на станцию «Пелена» привезли мою стихию Иилу.

= Футляр пуст. — сообщил мне «Кнорр», передав трехмерную модель внутренности саркофага.

Моя нейросеть, а также Кира, пользуясь своим всеволновым сканером, подтвердили этот вывод. Дела! Кому пришло в голову хоронить пустой гроб? Разве что погребенный умудрился из него сбежать. Если он, например, умел пользоваться, как я, «прыжком». А перед этим ввел в заблуждение могильщиков. Ну, прямо сюжет из памфлета С. Кьеркегора «Несчастнейший». Был у нас в группе один поклонник его философии.

Напоследок я проверил сканером возраст пород, спрессовавшихся вокруг саркофага. Миллиард лет. Меня это особо не удивило, ведь и Иила просидела в аналогичном саркофаге столько же времени или около того. Но тут подала голос Кира.

= Планета Рея не могла находиться на этой орбите миллиард лет.

«Почему?» — удивился я.

= Между ней и ближайшим газовым гигантом расположен пояс астероидов. Этот разреженный диск, состоящих из каменных и железных глыб, заполнен относительно равномерно. Но объем этого диска включает в себя трубку орбит, находящихся в зоне перекрытия орбитальных резонансов с Реей и газовым гигантом. Орбиты астероидов в такой зоне нестабильны и в течение относительно небольшого времени обычно резко меняют свои параметры. Спустя миллиарды лет после образования пояса астероидов в этой зоне образуется «щель» или «люк», населенный на порядок менее плотно, чем в среднем по поясу. Наблюдаемая плотность астероидов в подобной зоне для данного пояса астероидов устанавливает максимум времени, в течение которого Рея может находиться на современной орбите. Пять миллионов лет.

«Подожди… Но может быть, Рея медленно мигрировала к нынешней орбите?» — переспросил я.

= Это противоречит наблюдаемой картине эволюции жизни на Рее. Текущее разнообразие многоклеточных форм предполагает минимум три миллиарда лет стабильных условий освещенности центральным светилом.

«Получается, Рея вращалась где-то в другом месте, а потом перескочила сюда, притом точно на орбиту, соответствующую привычной ей освещенности?»

= Вывод оператора соответствует наиболее правдоподобной гипотезе. Более того, из сказанного следует, что и сама Рея находится вблизи резонанса с орбитой газового гиганта, что может на интервалах порядка миллиардов лет вызвать заметные изменения ее орбиты.

Как интересно! Получается, саркофаг появился на этой планете задолго до того, как сама планета каким-то образом переместилась в эту звездную систему. Нет, я понимаю, бывают естественные аномалии, сам через такую пролетал. Но чтобы планета случайно перескочила сквозь аномалию на точно такую же орбиту, что и до того, с учетом различия светимости центральных светил? Такое могло произойти только в результате разумного вмешательства. Обалдеть! Трудно представить себе могущество цивилизации, способной перемещать планеты. И, если где-то еще живут их потомки, какого могущества могли они достичь с тех пор?

Впрочем, все это — чисто теоретические рассуждения. Даже стабильность орбиты Реи — чисто умозрительная проблема. Если мы обживем эту систему, газовый гигант очень скоро сдуется. Его атмосфера уйдет на топливо для наших реакторов. Что там останется? Каменное ядро? Его раздербанят шахтеры. Но все — дело далеко не ближайшего будущего.

А у нас на повестке дня стоят более насущные задачи.

Оценив объем саркофага, три метра на метр на метр, я закинул его в свой пространственный карман, в раздел для особо опасных предметов. Потом разберемся. Сейчас нужно все внимание посвятить проблеме змеелицых ящеров.

Черный куб, стоящий на одной из своих вершин, полыхнул белой вспышкой. Темный маг, лотр Шейслар не почувствовал обычного при входе на тайную тропу зависания. Впрочем, это его не удивило. Он понимал, какая пропасть, в плане владения тайнами магии, разделяет Древних и нынешнее поколение. Темный маг так и стоял напротив куба, в том же положении.

«Сработал ли переход?» — Шейслар оглянулся. Та же темная пещера? Нет, не та же. Своды, порода камня, сырость, воздух, все было иным. И магический фон. Очень слабый, практически неощутимый. Мага это огорчило, но не испугало. Он знал, что и в его родном мире есть места, где не просто фон слабый, но магия не действует вовсе. Ничего страшного. Нужно просто поработать нижними конечностями и покинуть аномальную зону.

Так что маг вздохнул с облегчением — переход совершен — и направился к ближайшей стене пещеры в поисках выхода. Именно там монолит породы, в ответ на сканирующее плетение, выдавал нечто, похожее на заваленный выход. Да, выход именно там, и на самом деле завален. Причем так, что без магии земли, которой Шейслар практически не владел, камни не растащить. Что ж, обойдемся магией пространства, подумал лотр. Он запустил поисковое плетение, которое определяло ближайшую точку на местности, свободную от растительности и максимально ровную. Получив отклик, Шейслар немедленно открыл тайную тропу. Условная протяженность — сто метров. Реальная — пятнадцать километров. Лотр ступил на тропу и запечатал ее вход. Прошел быстрым шагом сто метров и пересек едва заметное марево, отделявшее условную внутренность тропы от реальности за ее пределами. Маг ступил на удивительно ровную поверхность странной каменной породы, похожей на застывшую смолу. Но долго удивляться ему не пришлось. За спиной раздался рев, мало напоминавший что-либо живое, оглушительный скрип, как будто великан провел десятиметровым мечом по точильному камню, крики на незнакомом языке. Страшный удар по всей площади спины отбросил мага на несколько метров вперед. Последнее, что увидел Шейслар — это стремительно приближающуюся к его лицу поверхность застывшей смолы. После этого наступила тьма.

Плетение не обмануло. Нашло самую ровную поверхность в радиусе пятидесяти километров. Но забыло уточнить, что поверхность эта представляет собой асфальтовое покрытие шоссе национального значения.

Бывший генерал Плещеев, омоложенный медкапсулой до тридцатилетнего возраста и прошедший изменение внешности, сидел за столом кабинета для совещаний в подвальном помещении тайной подмосковной базы. С противоположной стороны стола, у длинной ножки буквы Т, сидели, с одной стороны — его бывшая секретарша Людмила Карлова, также изменившаяся лицом, с противоположной — молодой человек. Звали его Виктор Кузин. По роду занятий молодой человек был простым российским хакером.

— Итак, Витя, начинаем тест номер семнадцать. — Герман Иванович нажал кнопку на столе.

В комнату вошел еще один молодой человек.

— Дима, начинай. — приказал Плещеев. — Комментируй вслух свои действия и все, что происходит в ответ.

— Создаю запрос на приобретение модуля «слег». - сообщил Дима после секундной паузы. — Выбираю опцию: интенсивность семь из десяти, время действия — десять часов. Произвожу оплату. Получаю ссылку на модуль. Начинаю скачивание. Получил запрос модуля о получении административных прав. Дал разрешение. Модуль начал развертывание. Вижу бегущую строку, 30 %, 70 %, 100 %. Ощущаю… Нет, вижу вас мутно. Еще мутнее. Хуже соображаю. В голове шум. О! Пошло! Класс! Кайф!

Молодой человек зашатался. Хакер Кузин вскочил из-за стола, поддержал испытуемого и усадил на диван, стоявший у стены кабинета. Дима больше не произнес ни слова. Сидел неподвижно, уставившись в одну точку.

— Витя, зови напарника, будете отслеживать состояние испытуемого. Через девять часов пятьдесят минут позовешь. Люсенька, пойдем, прогуляемся.

— Кибернаркотик? — спросила Люся, когда они вышли за дверь.

— Да. Причем безо всякого привыкания. Нейросеть — это компьютер, пусть и специализированный. Работа хакера заключается в том, чтобы писать для компьютеров вирусы. Которые взламывают защиту, получают исключительные права доступа к данным, а в некоторых случаях — к оборудованию. В нашем случае, оборудование — человеческие мозги. Модуль, который написал мой Витя, наводит в мозгах пользователя нейрошумы, от которых тот испытывает несказанное блаженство. Это — потребительская стоимость нашего товара. Для поддержания меновой стоимости модуль оставляет в нейросети метку, которая исключает повторный запуск той же копии модуля. Необходимо возвращаться на сайт, платить деньги и скачивать новую копию.

— Понятно… Но почему такое странное название, слег? Это что-то из «Трансформеров»?

— Нет, Люсенька. Это… — «что-то» из более ранней классики. Я изучал все, что читали мои студенты, чтобы понимать, что у них на уме. «Хищные вещи века». Зачем пропадать хорошей идее, правда?

— И с этим ты собираешься выйти на рынок Содружества?

— Собираюсь.

— Сколько лет ты потратил на разработку?

— Начали за три года до знакомства с тобой. Могли бы получить результат быстрее, но пришлось провести, как бы это выразиться, ротацию хакеров. Чтобы правильно понимали роль личности в истории и не тешили себя иллюзиями насчет своей незаменимости. Мда-с.

Люся, которая в этот момент шла, задумчиво глядя себе под ноги, бросила быстрый взгляд на старшего товарища, но промолчала.

Монолог Плещеева прервал звук чьих-то быстрых шагов за его спиной.

— Андрей Петрович! — Хакер догонял начальника и окликал его по новому имени-отчеству, прописанному в паспорте. — Любопытные новости по одной из категорий максимального приоритета, «сообщать немедленно».

— Говори.

Витя покосился на Карлову и начал свой доклад:

— Мы отслеживаем практически все доступные аукционы и доски объявлений в «Невидимом вебе», имеющие отношения к торговле живым товаром. Час назад некто похвастался на форуме, что ими, то есть, видимо, бандой или картелем захвачен живым настоящий эльф. Описывает размер и форму ушей. С восторгом и ужасом делится информацией о том, какие страшные травмы или раны получил этот эльф при задержании, и как быстро он восстанавливается.

Плещеев застыл на минуту, анализируя информацию. Потом впился своими глазками-бусинками в подчиненного:

— Что по местоположению этого «некто»?

— Выясняю. Но по косвенным данным, Латинская Америка. В ответ на чей-то вопрос, упомянул о недовольстве бойцов, которые боятся любых контактов с духами злобы поднебесными. Набожные бандиты, в основном, среди испаноязычных, если итальянцев не считать.

Люся, наклонив голову, критически разглядывала задумчивое лицо начальника.

— Думаешь, профессор Кораф вернулся?

— Он или нет, но другого материалистически достоверного источника эльфов, кроме Империи аграфов, я не знаю. Надо сделать все, чтобы перехватить этого узника, пока он не восстановил свои силы и не сбежал.

Плещеев вошел в свой личный кабинет и начал отдавать распоряжения, нажав на кнопку селектора:

— Всем немедленно собраться в комнате для совещаний! Командирам групп, отозвать всех подчиненных, находящихся на задании.

Реактивный самолет «Гольфстрим» вырулил к взлетной полосе. В салоне находились Плещеев, Карлова, хакер Витя Кузин и штурмовое отделение из десяти человек под командованием Алексея Рогова, служившего до знакомства с Плещеевым в одном из отрядов спецназа МВД. Последнее звание перед отставкой — капитан. В грузовом отсеке находилась медкапсула аграфов и последняя неиспользованная стазис-капсула. Неопределенность с пунктом назначения разрешилась менее чем за час до вылета: Белиз-Сити, международный аэропорт. Все остальные формальности уладила мадам Карлова, пользуясь своими выдающимися «коммуникативными» способностями. Самолетом с путешественниками любезно поделился олигарх Евгений Платов, также находившийся в салоне «Гольфстрима» в полубессознательном состоянии.

Общение с таможней снова взяла на себя Карлова. После чего — бегом по автосалонам. Два джипа «Рэнглер-Рубикон» и крытый малый грузовик Ф-150, куда поместили медкапсулу. Затем — сто километров на запад, в горы и джунгли.

Всей команде, с помощью лингвоанализаторов аграфов давно были залиты основные языки Земли. В их список входили, конечно, английский и испанский. Карлову немного удивил тот факт, что в Белизе говорят, в основном, по-английски, а не по-испански. Но Плещеев, за время полета изучивший матчасть, был к этому готов.

Не доезжая до города Сан-Игнасио, отряд свернул на малозаметную проселочную дорогу, ведущую серпантином вверх по горному склону. За пятнадцать километров до цели Плещеев дал сигнал к остановке. Два разведчика, прошедшие практику в ГРУ, обследовали съезд с дороги в джунгли, после чего водители по их указаниям аккуратно завели машины в зеленку метров на сто от дороги. Разведчики постарались замаскировать следы шин, в расчете на обывателя, но никак не на профессионала-криминалиста или тех же военных разведчиков. Отряд замер в глубине зеленки в ожидании темноты.

Без процедуры омоложения Плещеев не смог бы преодолеть пятнадцать километров в гору. Но техника аграфов постаралась на славу. Спустя пять часов отряд вышел к караульному посту базы контрабандистов-наркодилеров. Бывшие спецназовцы аккуратно сняли часовых, после чего все десять рядовых бойцов прошлись по домикам барачного типа, где спали бандиты. Троих, имевших личные спальни в отдельном коттедже, взяли живыми, и с ними уже работала Карлова. Последний домик, напоминавший конуру, занимал пленник-иномирец. Земляной пол, в него по центру конуры вкопан железный столб. К нему за ногу привязан… нет, не аграф. Черты лица более гармоничные, волосы светлее, чем у давних знакомых Плещеева. Пол явно мужской.

Эльф приподнялся, окинул вошедших Плещеева и Карлову мутным взглядом и снова уронил голову на земляной пол.

— Капсулу сюда, срочно! — скомандовал Плещеев.

Бойцы начали выгрузку капсулы, а один из разведчиков бежал к командиру со связкой ключей.

Иномирца освободили и от кандалов, и от остатков одежды, загрузили в капсулу.

Лечение травм заняло пять часов. Но главный сюрприз поджидал Плещеева далее. При попытке установить эльфу имплант подчинения, а потом — нейросеть с тем же имплантом, в конце концов — просто нейросеть, самозваный нейрохирург потерпел фиаско. Мозг иномирца отторгал нейрооборудование Содружества. Плещеев уже догадывался, что к аграфам их ушастый пленник не имеет прямого отношения, и даже сколько-нибудь близкого. Но теперь это стало ясно на уровне медицинского факта.

— Дай, я поговорю с ним. — предложила Карлова.

Пленника вытащили из медкапсулы, не выводя из сна. Приковали кандалами к стойкам железной кровати. Рядом поставили четырех бойцов. Одежды никакой не дали, чтобы и этим усилить психологическое давление.

Эльф открыл глаза и замер неподвижно, глядя как бы внутрь себя.

— Ты кто? — заговорила с ним Карлова на языке аграфов.

Эльф нахмурился, взглянул на женщину с некоторым интересом. После чего снова ушел в себя.

— Давайте утюг. — приказал Плещеев.

Хорошо нагретый бытовой прибор установили пленнику на грудь. Тот заорал и быстро заговорил на незнакомом никому языке.

— Лингвоанализатор! — рявкнул Герман Иванович.

Пленник орал и выворачивался, но горошину в ухо получил. Замер на пять минут и, наконец, его глаза вновь обрели подвижность.

— Отвечай! — приказала Карлова. — Рассказывай, кто ты, откуда, где твои друзья?

Эльф с удивлением посмотрел на нее и ответил на том же языке аграфов:

— Я — Шейслар, темный маг, магистр.

— Очень рады познакомиться с вами, ваше магичество! — проникновенно запела Люся.

Эльф начал мотать головой и шипеть сквозь зубы, видимо, чувствуя, что теряет контроль над сознанием.

— Мы, ничтожные маглы, будем рады услышать ваши словеса мудрости! Расскажи нам, мудрец, как вы обретаете контроль над презренной чернью?

Эльф стиснул зубы на полминуты, после чего, со стоном мотнул головой и заговорил:

— Клятва полного подчинения, скрепленного кровью.

— Нож! — крикнул Плещеев. — Чиркни его по ладони. Так… А теперь меня. Что застыл? Выполнять приказание! Давай, лопоухий, читай свою клятву!

Эльф нахмурился. Карлова многозначительно потянулась к утюгу. Эльф презрительно усмехнулся, кивнул каким-то своим мыслям и медленно произнес:

— Я, лотр Шейслар, магистр темной магии, обязуюсь служить лэру…

— Герману!

— … Лэру Герману до конца своих дней. Теперь приложите свою ладонь к моей, чтобы токи крови соединились.

Плещеев брезгливо поморщился, но руку приложил.

— Можете теперь освободить меня, если хотите. — проговорил эльф. — Ваша лэра — сильный маг разума, но в нашей стране у нее не было бы против меня никаких шансов.

— Что ж ты сунулся в чужую страну, не зная, что тебя ждет? — ласково поинтересовался Плещеев. Он морщился, глядя, как боец бинтует ему ладонь. — Ожог себе можешь заживить? Или снова картриджи на тебя переводить?

— Пройдет до завтра, — ответил эльф. — Я хочу есть и пить.

— Будет тебе и то, и другое. Но пока поживешь под присмотром. Понял? Освободите его, подберите какую-нибудь одежду из запасов местных боссов и накормите. Как закончит, доложите.

— Есть! — ответил Рогов, командир отделения бойцов.

— Ты веришь в этот ритуал? — спросил Плещеев соратницу, когда они вышли на свежий воздух.

— Я уверена в том, что в него верит этот эльф. Он точно не лжет. Он совершенно смирился внутренне с тем фактом, что стал твоим слугой. Тебе, убежденному материалисту, как-то придется это принять.

— Ха. Ты же мне рассказывала про «смерть вуду» и прочие психологические фокусы. Материалистическому учению все это никоим образом не противоречит.

Через час Плещеев и Карлова снова посетили комнату, где содержали эльфа. Самоназвание «лотр», ничего не говорящее землянам, не прижилось. Эльф созрел для допроса. Плещеев включил запись под протокол на нейросеть.

— На нашей планете живут несколько рас. — начал эльф свой рассказ. — Есть и такие, как вы. Наша раса живет на континенте, их все, и они сами называют лиирами. И на большом зеленом острове в океане, где родился и я. Материковые называют нас «другими лиирами» или «островными выкидышами». Мы же называем себя лотрами.

— Похоже, вы не особо дружите с родственниками на материке?

— Вражда и ненависть, уже многие тысячелетия.

— Понятно. Дальше.

— В рукописях Древних магов я отыскал упоминание о том, что где-то на материке есть тайная комната с портальным артефактом в виде куба.

— Куба?!

— Да. Стоящего на одном из углов. Там описывалось плетение, которое позволяет засечь активность этого артефакта и указать, где он находится. Я потратил семь лет, чтобы освоить артефакторику, втайне от Совета магов. Наконец, создал артефакт, привязав направление и расстояние, которое он должен показывать, к старой карте нашей части мира. Недавно мой артефакт сработал, и я успел отметить на карте место, где проявил себя портальный куб. Улучив удобный момент, проложил туда тайную тропу, активировал куб и, судя по тому, что вижу вокруг себя, совершил переход в мир, отличный от нашего. Но где-то совершил ошибку. Куб либо не должен был сработать вовсе, в случае, если приемный артефакт уничтожен или разряжен, либо должен был переместить меня совсем в другой мир, ничего общего не имеющий с вашим. Здесь нет магических энергий. А там, если верить рукописи, царит изобилие особой, «бесцветной» или «общей» энергии. Еще там нет неба и солнца, но день так же сменяется ночью, как и везде. Там рай магов и торговцев.

— Расскажи о жизни вашего и других народов. Создаете ли вы, или другие народы такие артефакты, какие ты видишь у нас? Которые выполняют свою работу, не используя магию? Которые позволяют передвигаться без тягловых животных, летать по воздуху, летать выше воздуха, в пустоте, от одного мира к другому?

— Все это точно умели делать Древние маги. Но они ушли и все свои знания забрали с собой. Совсем недавно наш мир начали посещать пришельцы на повозках, похожих на те, о которых ты спросил. Они не стали завоевывать наш мир. Время от времени вербуют рекрутов и забирают их к себе, на небо. Потом эти разумные, большей частью такие, как вы, возвращаются и рассказывают удивительные вещи. Об оружии, одним выстрелом уничтожающем целые миры, об артефактах, которые помогают выучить немыслимые объемы знаний за несколько дней. Об огромных кораблях, плавающих в пустоте, как наш морской змий в глубине вод.

— Какие там государства существуют в этой пустоте? Как эти пришельцы их называют?

— Государств там много, столько же, сколько правителей в нашем мире. Но все они связаны неким договором, который соединяет их в… не помню точно… «товарищество», или как-то так.

— Содружество?

— Точно! Это слово нового для меня языка, которое ты произнес и которое я теперь понимаю, я слышал несколько раз без перевода. Как ты слышишь слово «лиир» и используешь его, не понимая, что когда-то оно означало «повелитель смыслов».

Плещеев не заметил, как в глазах его засверкал лихорадочный блеск. Но заметила Карлова и мягко коснулась его локтя. Плещеев обернулся, заглянул ей в глаза и хмыкнул:

— Спасибо за бдительность, товарищ.

Потом вернулся к допросу.

— Этот куб, который ты нашел здесь, может перенести нас обратно в твой мир?

— Да. До трех разумных раз в год.

— Трое? Жаль. Надо бы Витю с собой взять.

— У тебя есть стазис-капсула. — напомнила Карлова. — сунем Витю туда, нагрузим на этого лопоухого, и вперед.

— Хорошая идея. — согласился Плещеев. — Но вот медкапсулу уже так просто не утащишь.

— Когда я попал под вашу колесницу, у меня с собой была дорожная сумка. — перебил маг своего хозяина. — Артефакт пространственной магии. Вы можете заполнить, например, эту комнату любыми предметами, от пола до потолка, потом переложить в такую сумку. Влезет все, и еще место останется.

— Интересно… Как выглядит эта сумка? Впрочем, сейчас бойцы принесут все трофеи, похожие на дорожные реквизиты, и ты опознаешь.

— Там орнамент в виде рунной надписи, дайте мне, чем писать и лист пергамента, так вы быстрее найдете.

К счастью, сумку не успели продать на блошином рынке города Сан-Игнасио. Видимо, хотели подготовить эльфа к продаже в полном комплекте.

Плещеев собрал у себя в кабинете на отбитой базе наркоторговцев четырех человек. Один из них — командир отделения Алексей Рогов. Остальные трое — боссы наркомафии, которым только что поставили импланты подчинения. Разговор шел на английском.

— Итак, ваш смотрящий — мистер Рогов. Десять процентов прибыли отдаете ему. Выплаты — раз в месяц.

Боссы поморщились, но кивнули. Один из них жестом показал, что хочет задать вопрос.

— Что такое, мистер Вильямс?

— Буквально вчера до меня дошел слух, что в отряде Джека Хохмача, который вы вырезали, работал агент ФБР под прикрытием. Женщина. Белая.

— И что?

— Федералы обычно своих не бросают. От них теперь можно ждать неприятностей.

— Алексей? — Плещеев повернул голову к своему подчиненному.

— Среди ликвидированных нами бандитов было три женщины. — ответил Рогов. — По расовой принадлежности ничего сказать не могу. Все они — в братской могиле. Прикажете отрыть?

— Нет. План остается в силе. Размещаешь свое отделение в столице. Собираешь дань с этих боссов. Не высовываешься. Ждешь меня. Задача ясна?

— Так точно, товарищ начальник.

— Впрочем, по возможности, отслеживайте деятельность американских империалистов. Будьте готовы в любой момент собрать всю наличность и передислоцироваться в Бразилию. Язык вы знаете, там ложитесь на дно и ждете меня.

— Вас понял, товарищ начальник.

Плещеев последний раз взглянул в глаза своих верных слуг и вышел на улицу. Там его уже ждали Люся и темный маг. Витю Кузина еще с утра поместили в стазис-капсулу.

— Выдвигаемся! — скомандовал Плещеев. — Шейслар, прокладывай свою тайную тропу.

Тот кивнул и замер неподвижно.

В этот момент из кабинета на улицу вылетел Рогов.

— Товарищ начальник, срочное сообщение от нашего патруля в районе шоссе! К нам гости! Американский спецназ на броневике! Через пять-семь минут будут здесь.

— Черт, как невовремя! — прошипел Плещеев. — Приказ всем! Покинуть базу, отойти в зеленку, ждать моих указаний на нейросеть. Люся, по моему приказу — твой «выход».

Карлова кивнула и спокойно направилась вслед за бойцами вглубь джунглей.

Через шесть минут на центральную площадь базы въехал бронетранспортер. Сблизившись с ближайшим строением, водитель поставил машину так, чтобы она перекрывала линию огня со стороны остальных коттеджей. Немедленно открыл дверь, откуда выскочили спецназовцы и ворвались в дом. Минуту спустя выбежали обратно и, под прикрытием бронетранспортера перебежали к следующему дому. Наконец, американские федералы убедились, что база пуста.

— Агент Синклер, ваши соображения? — обратился командир отряда спецагент Кун к своему криминалисту.

— Сэр, порядка десяти человек находились на базе несколько часов назад. Точнее сказать невозможно. Кухонная печь успела остыть. Есть четкие следы, ведущие в джунгли. Внутри жилых помещений много следов крови трехдневной давности. Проверим на ДНК. Три женщины занимали отдельный домик. Там тоже следы крови…

В этот момент со стороны джунглей послышался приглушенный женский крик.

— Это Дженни? — спросил спецагент криминалиста.

— Не исключено… Тембр явно искажен. Ее, похоже, душат, не дают подать голос.

— Все — за мной! — скомандовал Кун и первым бросился в гущу зеленки.

Криминалист покачал головой, но быстро снял с предохранителя свою винтовку и последовал за командиром.

Водитель броневика проследил, что на борту машины не осталось никого, и собрался, по уставу, задраить боковую дверь. Но не успел. В проем двери влетела граната. Взрыв превратил внутренность автомобиля в горящее месиво пластика и органики.

— Засада! — крикнул спецагент, обернувшись на взрыв.

Отряд остановился в ожидании приказа. Тут же рядом с каждым из федералов появилась размытая тень. Десять ударов десантным ножом и десять трупов. Некоторые успели открыть огонь, но не смогли попасть ни в одного из противников, чью скорость и реакцию усиливали импланты аграфов.

— Алексей, план меняется. — Плещеев стоял на центральной площади базы и отдавал последние указания. — Собираете всю наличность наших подопечных и сразу перебираетесь в Бразилию. Впрочем… Ты выяснил, кто из этих федералов старший по званию?

— Так точно. Спецагент Кун.

— Его голову подбросишь к посольству империалистов перед самым отбытием из Белиза. Что еще… Кто у нас курящий?

— Я — послышал голос.

— Что куришь?

— «Беломор», товарищ начальник.

— Отлично. Пустую пачку сомнешь и на кухне кинешь куда-нибудь в угол, но так, чтобы оставалась на виду. Жаль, буденовки нет, ну да ладно. Лучшее — враг хорошего. Диалектика…

— Приказ понял, товарищ начальник!

— На этом все. Чародей, открывай тропу!

Шейслар подошел поближе к Плещееву и Карловой. Через несколько секунд у ног беглецов с Земли появилось нечто, похожее на дорожку в парке. Полоска, шириной полтора метра, уходящая от ног мага куда-то прямо в барак напротив. Цветом полоска почти не отличалась от остальной части утрамбованной площади посреди базы. Маг указал рукой вдоль направления тропы:

— Прошу. Я иду последним.

Плещеев прошел вперед и ступил за кромку начала тропы. Его фигура сразу подернулась дымкой. Как только пространство у входа в тропу освободилось, туда вошла Карлова. За ней — маг. Сзади за ними наблюдал спецназовец Рогов. На его глазах три размытые тени на огромной скорости пронеслись по площади и растворились в стене барака. Через минуту от контура тропы на земле не осталось и следа.

— Однако, чудно. — пробормотал Рогов и вернулся назад в коттедж.

Путешественники же через пятнадцать минут быстрой ходьбы вошли в кромешную тьму замурованной уже несколько тысяч лет пещеры. Маг наложил на себя плетение ночного видения, а Плещеев включил фонарик. Не теряя времени — воздух в пещере не отличался свежестью — маг подошел к кубу и замер напротив него на минуту.

— Подойдите вплотную. — позвал он спутников.

Когда начальник и его секретарша подошли, куб мигнул ярким белым светом, и путешественники исчезли из пещеры, как будто никогда там не появлялись.