Возрождение

Глава 29 На мели

Холод, снег – это понятно. Чего еще ожидать, если иссяк единственный источник тепла – планета-гигант, вокруг которого вращался Марглот! Но такой ветер… Этого не ждал даже Луис Ненда.

Он сидел с подветренной стороны дома-конуса и слушал нарастающий рев бури. Дом стоял прочно. Ветер отрывал один за другим огромные листья, однако толстый ствол пока не поддавался. Снегу навалило уже по пояс. Луис вырыл себе в нем что-то вроде пещеры – не идеальная защита от ветра, и все же лучше, чем сидеть внутри да слушать идиотскую болтовню. Все, кроме Ребки и молчаливой Атвар Х'сиал, вели себя так, словно неприятности уже закончились, а опасности остались позади. «Все – мое» приземлится, они заберутся туда и отправятся домой, в рукав Ориона, по той же самой цепочке Бозе-узлов. Боже мой, какие кретины!

Луис бросил взгляд на монитор шлема. Минус двадцать семь, и температура продолжает падать. Он вспомнил недавний разговор с Ребкой.

– Нет смысла пока им говорить, но «Все – мое» – это лишь космический корабль. Он, конечно, может лететь и сквозь атмосферу – в нормальных условиях. А я не уверен, что вокруг нормальные условия. Если корпус покроется льдом, и эффективная тяга упадет процентов на тридцать, то грузоподъемность станет просто никакая.

– А Бозе-переход?

– С этим все нормально. Правда, сначала надо добраться до Бозе-узла. Разве что каким-то чудом узел есть на Марглоте… И даже в этом случае – как узнать, где он?

– А ты что предлагаешь?

– Пока ничего. Выйду-ка я наружу. Если станет совсем скверно, «Все – мое» просто не сможет сесть.

Только что такое «совсем скверно»? Луис снова взглянул на монитор. Тридцать два градуса. Черт побери, ну где же корабль? Интересно, что хуже: если ветер помешает сесть или если Ж'мерлия все-таки попытается и разобьет корабль вдребезги? Хотя понятно, что будет. Ж'мерлия и Каллик будут пытаться сесть, чем бы это ни грозило.

Сверху что-то упало. Луис вздрогнул, подумав: «Черт, вот и конус рухнул…» Но это была всего лишь Синара Беллсток. Она счищала снег со стекла шлема, пытаясь разглядеть лицо Луиса.

– Я беспокоюсь за тебя. – Синара заворочалась в снегу, устраиваясь поближе и почти разрушив снежное убежище, которое Луис с таким трудом построил. – Капитан Ребка сказал: ты пошел погулять, а Торран Век рассказал старую историю, еще докосмических времен, о том, как один человек ушел в снег, чтобы остальных могли спасти, и там погиб. Вот я и подумала… я боялась… впрочем, это ерунда, я знала, что ты очень сильный.

Луис не сразу понял, о чем она говорит. Какой дурак сам пойдет умирать в снегу? Наверное, в старые времена было еще больше психов, чем сейчас. Синаре, само собой, требуется герой. Но настоящий герой – это тот, кто спасает всех. А прежде всего – самого себя.

– Я вышел не умирать. – Несмотря на то что их шлемы соприкасались, Ненде приходилось кричать. – Мне этого совсем не хочется. Я жду, когда появится «Все – мое», и думаю, где его черти носят. Он уже несколько часов как должен был сесть.

– Как он будет выглядеть? Я имею в виду – какие у него огни? Ведь мы ничего больше разглядеть не сможем.

Синара была права: снег, давно превратившийся из мягких хлопьев в стремительный поток острых ледяных игл, не давал разглядеть что бы то ни было дальше сорока метров.

– Насчет прожекторов не знаю. Ж'мерлия скорее всего будет садиться по приборам. Увидим навигационные огни, красные: один постоянный, два мигающих.

– Такие? – Силара тут же вытянула руку влево. Новичкам всегда везет. Луис уже сто раз смотрел в ту сторону, отскребая снег со стекла, и ничего не видел.

– Точно! Не двигайся! Подожди, пока они не сядут. Ему совсем не понравилось, как эти огни качаются и дрожат. Правда, «Все – мое» снабжен стабилизаторами, но в конце концов, он не предназначен для полетов в атмосфере. При слишком сильном ветре могут быть проблемы.

Навигационные огни снова качнулись, вернулись в прежнее положение и затем рухнули вниз. На каком расстоянии это произошло, определить было трудно.

– Так, пошли!

Луис барахтался, пытаясь бежать в глубоком снегу. Каллик или Атвар Х'сиал без труда преодолели бы это расстояние гигантскими прыжками. Даже Синара опередила его метров на двадцать. Входной люк был в трех метрах над головой – ей лишь оставалось ждать, что кто-нибудь спустит лестницу. Ветер и снег усиливались.

Люк лишь слегка приоткрылся. Луис услышал приглушенный вскрик: гигантское щупальце обвилось вокруг Синары и в одно мгновение втащило ее внутрь корабля. Добрый старый Архимед… Да уж, мозги – это не всегда главное. Задыхаясь, Ненда преодолел последние метры и остановился в ожидании. Наконец и он, легко как пушинка, взлетел в люк.

Каллик и Ж'мерлия подпрыгивали от радостного возбуждения. Однако дело – прежде всего.

– Повреждения?

– Только поверхностные… – Ж'мерлия неуверенно покосился в сторону Синары Беллсток.

– Можешь говорить при ней. Да и остальные скоро все узнают.

Двигатели в полном порядке. Правда, для возвращения на орбиту их придется очищать от снега и льда, а это долгая работа. Есть проблема и похуже: двигатели должны прогреться, ветер уносит тепло, а наружная температура падает. В этих условиях корабль не сможет выйти на орбиту с предполагаемым грузом.

– Да, это серьезно. Придется облегчать корабль, и как следует.

– Боюсь, что так. Придется удалить очень многое. И даже тогда выход на орбиту будет весьма проблематичен.

– Просто великолепно! – Луис повернулся к Синаре. – Я двадцать лет пытался сделать «Все – мое» таким, как хотел. Пошли, нам придется вернуться.

– Но мы только что пришли!

– И что? Там становится холоднее, и снег не прекращается. Пока еще можно пройти, надо привести остальных. Потом я все им расскажу – и хорошие новости, и плохие.

– Я вижу только плохие. Даже если от корабля оставить один скелет, мы можем навсегда застрять здесь. Где же хорошие?

– То, что все, за исключением Лары Кистнер, пока живы. Если мы как следует постараемся и нам немного повезет, то, может быть, так оно и останется.

Там, внутри дома-конуса, Бен был просто бесполезен. Теперь же он чувствовал себя настоящей обузой. А ведь Блеш старался изо всех сил. Когда Ненда объявил, что надо перейти на корабль, Бен поспешил застегнуть скафандр и встал, готовый отправиться в путь вместе с остальными. Он вышел вслед за Торраном. Внешние листья конуса стали хрупкими от мороза и просто отваливались, когда их пытались отвести в сторону.

Торран двинулся первым по следу, протоптанному Луисом и Синарой. Бен попытался идти следом, но уже через несколько шагов порыв ветра сбил его с ног. Он упал ничком, не в силах сдержать крик боли.

Торран резко обернулся.

– Бен! Ты слышишь меня? – Он говорил по каналу радиосвязи.

– Да. Я вряд ли смогу двигаться, – ответил Бен, стараясь говорить спокойно.

– И не пытайся. Попробуй увеличить жесткость скафандра. Сможешь?

– Думаю, что да.

– Давай. Талли, Ребка, помогите! Надо его перевернуть.

Через несколько минут Бен уже лежал лицом вверх. Ледяные крупинки, твердые как песчинки, барабанили по стеклу шлема. Он почувствовал, что его волокут головой вперед, словно сани. Как это, наверное, трудно. Жесткий скафандр не давал телу сгибаться, и каждая неровность отдавалась болью в боку. Когда же это закончится? Бен сжал зубы, стараясь думать о том, что остальным еще труднее. Наконец сильное щупальце обвилось вокруг него и осторожно подняло на корабль.

Зардалу, должно быть, замерз – на нем даже не было скафандра. Все пространство шлюза было занесено снегом, и внутри было так же холодно, как и снаружи. Но Архимед стойко занимал свой пост, одного за другим втаскивая членов экспедиции на корабль.

Последним был Луис Ненда. Каллик тут же захлопнула люк. Дрожащий Архимед, тело которого стало темно-синим и покрылось пупырышками, бросился греться во внутренние помещения.

– Не дурак, соображает, что к чему, – усмехнулся Луис. – Идемте в кают-компанию. Там поместятся все, особенно если Арчи ляжет вдоль стены. Снимем скафандры и отдохнем.

На этот раз Бен решил идти сам, даже если это убьет его. Задыхаясь от боли, он заковылял по коридору вслед за своими спутниками. Оказавшись в пышно украшенном зале кают-компании, Блеш принялся снимать скафандр. На это ему потребовалось втрое больше времени, чем другим, но в конце концов он справился и без сил опустился в кресло.

Напротив сидела Дари Лэнг. Она взглянула Бену в лицо и обернулась к Луису Ненде.

– Блешу требуется медицинская помощь. Он имеет право, как и все, узнать, что происходит, однако сразу после совещания им должен заняться врач.

Подправить меня, чтобы все мы могли умереть вместе? Бен встретил мрачный взгляд Луиса, сидевшего на другом конце стола.

– С погодой нам что-то не везет. И самое паршивое – она становится хуже, – начал Ненда. – Вам, может быть, кажется, что это нас не касается – все равно улетим через несколько минут… Как бы не так. Засели мы прочно. – Луис вкратце обрисовал ситуацию с обледенением и состоянием двигателей. – Так что, если ни у кого нет лучших предложений, выход один: облегчить корабль. Все, без чего можно обойтись – за борт. Например, вот это. – Он постучал по крышке стола. Это был великолепный образчик функциональной мебели, чья гладкая поверхность могла бесследно поглощать пыль и даже крошки еды. – Красивая и ценная штука. Только, если дела пойдут совсем плохо, ничего не поделаешь – выбросим. В общем, сейчас составим опись. Если в чем-то сомневаетесь, спрашивайте меня: я знаю, что нужно для полета, а что – для выживания в космосе. Это долгая работа – дня три-четыре, не меньше. И даже после этого нет уверенности, что мы взлетим. Кроме того, кому-то нужно будет выйти и сбить лед с двигателей и несущих плоскостей. А также расчистить взлетную полосу для старта в атмосфере. Решайте, через пятнадцать минут у меня должен быть список добровольцев.

Луис снова посмотрел через стол на Бена.

– Тебя в списке не будет. Пошли, займемся твоими синяками.

Блеш с трудом поднялся и на ватных ногах заковылял вслед за Нендой по проходу.

– Ты думаешь, у нас все-таки не получится выйти на орбиту, да? Даже если выбросить лишнее?

– Не важно, что я думаю, – пожал плечами Луис. – Мне доводилось и ошибаться. Главное для нас – сделать что сможем. Давай лезь на стол и продвигайся в эту щель.

Они находились в медицинском центре корабля, большую часть которого занимал горизонтально лежащий цилиндр. Бен протиснулся в него вперед ногами и растянулся на гладкой поверхности операционного стола.

– Отлично. Док тебе скажет, когда можно будет снова танцевать. Не переживай из-за его кудахтанья и дергающихся спагетти – резать тебя никто не собирается. Расслабься и получай удовольствие – я пошел.

Бен посмотрел вверх. Из висящей на потолке сферы, похожей на тело медузы, к человеку тянулись сотни многоцветных щупалец, действительно похожих на тонкие макароны. Оттуда доносилось не то чириканье, не то кудахтанье, сопровождаемое ослепительными вспышками света. Тела Блеша одновременно касались многочисленные ловкие пальцы. Видимо, это и был тот самый робот-хирург, но ничего подобного Бену до сих пор встречать не приходилось. Интересно, для каких типов существ эта машина изначально предназначалась? Похоже, она могла бы легко справиться и с чем-то большим, чем человеческое тело.

Бен попытался повернуть голову, но строгий голос тут же произнес:

– Лежите спокойно, это только начало.

Нежное ощупывание продолжалось. Прикосновения стали другими: Блеш ощущал то там, то здесь ледяное покалывание и онемение, как будто от местной анестезии. Бен уже начал гадать, как долго это продлится, когда тот же голос произнес:

– Выполнено.

Вся паутина щупалец, волокон и проводов втянулась обратно в сферу. Звуки и свет исчезли. Голос продолжал:

– Не двигайтесь еще пять минут.

Неужели все? Бен был разочарован. Разве это обследование? Ни рентгеновских снимков, ни вправления костей, ни заживления порванных мышц и связок.

– Никогда не слышал о такой дурацкой процедуре. Что это вообще было?

Он не ждал никакого ответа, но голос тут же произнес:

– Все кости полностью вправлены, в точки переломов введены мгновенные отвердители, ликвидированы межреберные воспаления и пять гематом. Боли больше не будет.

Бен ощупал бок и сломанную правую руку. Боли и в самом деле не было. В то же время Блеш не чувствовал ни онемения, ни дезориентации, обычных при вводе обезболивающих препаратов.

– Тем не менее, – продолжал голос, – процесс восстановления еще далек от завершения. В течение нескольких недель физические нагрузки должны быть сведены к минимуму, а новые травмы – полностью исключены.

Бен обратил на это мало внимания. Он как будто родился заново, и теперь наконец мог осуществить план, который пришел ему в голову в кают-компании.

Блеш сразу направился на корму, чтобы найти свой скафандр. По пути он встретил Каллик и Архимеда, однако они были чем-то заняты и едва взглянули на него. В кают-компании был свой собственный компьютерный терминал с дисплеем. Бену нужно было что-нибудь поближе к выходу. Он нашел терминал в каком-то салоне рядом со шлюзом. На полу еще оставались лужицы от растаявшего снега.

Послание должно быть по возможности кратким и простым, решил Бен. Не годится, чтобы кто-то вошел и застал его здесь.

«Я ухожу, но не для того, чтобы умереть в снегу. Я специалист по выживанию, и это было бы глупо. Просто я считаю, что предложенные меры недостаточны и не позволят кораблю выйти на орбиту. Я хочу помочь и имею четкий план, отличный от всего, что вы делаете. Мои действия не могут никому повредить, разве что мне самому. Не ищите меня – это будет пустой тратой времени и не даст вам осуществить собственную программу действий. Хотя я и не ожидаю, что когда-нибудь вернусь, вы узнаете, если мой план сработает. Желаю удачи. Бен Блеш».

Он залез в скафандр и прошел в шлюз. Открыл люк и посмотрел вниз. Прыжок в глубокий снег Бена не пугал – чувствовал он себя превосходно. Только как быть с люком? Если оставить его открытым, корабль потеряет часть драгоценного тепла. Нет – люк захлопнется сам, просто надо не открывать его полностью, а лишь придержать его над собой, а прыгая, отпустить.

Бен немного задержался, стоя на краю. Если он ошибся, то придется умереть мучительной и долгой смертью, по мере того как в скафандре будут иссякать запасы воздуха, воды и тепла. Если не ошибся, то все равно может погибнуть – возможно, еще более мучительно. Выбор не из лучших. Впрочем, и ожидание ничего не изменит.

Он поднял крышку люка над головой и шагнул вниз.

Снег прекратился, и тучи над головой рассеялись. Солнце стояло высоко. Во все стороны простиралась ослепительно белая гладкая поверхность. Бен посмотрел в небо. Оно было таким ярким, что даже газовый гигант невозможно было разглядеть.

Снег скрыл все ориентиры, не хватает еще заблудиться. Это будет уж совсем смешно – трагедия превратится в фарс. Наконец Бен разглядел едва заметную полосу на снегу, указывающую на путь, которым они шли к кораблю. Повторить его будет нетрудно. За конусом виднелся небольшой холмик – это должна быть шагающая машина.

В отсутствие ветра было трудно поверить, что пару часов назад дорога казалась непреодолимой. Бен уверенно пробирался сквозь глубокий снег, ломая обледеневшую корку, наросшую сверху. Ничего, идти обратно не придется.

Подойдя к машине, он повернулся в сторону холма, засек направление и, записав вектор в локатор скафандра, двинулся вверх по склону. Перевалив через вершину, он осмотрелся. Внизу была долина, где протекала река, теперь замерзшая и заваленная снегом. Дорога исчезла, ориентиров не осталось. Приходилось полагаться только на память, весьма ненадежную, поскольку тогда эксперт по выживанию находился под воздействием лекарств. Бен шел, останавливаясь, поворачивая назад, снова останавливаясь и подолгу раздумывая. И вот остановился окончательно. Точнее все равно не получится. Он расчистил место, чтобы сесть поудобней, и стал ждать. Вокруг была лишь белизна, слегка подкрашенная зеленоватым светом далекого солнца. Бен неожиданно понял, что отдыхает по-настоящему в первый раз после того, как попал в переделку на Ледяном мире. С тех пор он большую часть времени был без сознания, но сновидения, вызванные лекарствами, не давали по-настоящему расслабиться. Блеш откинулся назад, в снег, настроив обогрев скафандра на оптимальный уровень. Постепенно начал подкрадываться сон…

Бен так и не понял, что его разбудило. Скорее всего это была лишь тень, мелькнувшая за прикрытыми веками. А тени здесь не было и не могло быть. Он встрепенулся и в панике вскочил на ноги. Впереди, шагах в тридцати над снегом, висела черная сфера. Сколько времени она уже висит? Успеет ли он?

Бен отчаянно ринулся вперед, увязая по шею в снегу. Сфера уже дрожала и, казалось, уходила в снег. Почти совсем выбившись из сил, Блеш добрался до нее и, не колеблясь ни секунды, бросился вперед, прямо в черную пустоту. Сфера поглотила его, замерцала и растаяла в воздухе.