Войны охотников за головами-2: Корабль невольников

ТОГДА…

Признай-ка, — потребовал Босск, — ведь неплохое местечко для встречи с глазу на глаз, а? Мрачные шутки ему нравились почти как свежее мясо. Постукивая когтями по рукояти бластера, но не вынимая оружия из кобуры, трандошан наблюдал за Бобой Феттом, который неторопливо разглядывал заплесневелые трещины в скалах. Плесень давно высохла, превратившись в серебристое хрупкое кружево. Океаны Голондрейне-беш были высосаны до молекулы, а затем целый флот принадлежащих Империи танкеров переправил солоновато-горькую жидкость на орбитальный опреснительный завод вблизи Корускан-та. Об экономии речи не было; сами считайте, что дешевле: перевозка такого количества воды или ее синтез. Речь шла о наказании. На взгляд Палпатина местные жители, как прибрежные, так и населяющие континент, недостаточно быстро сучили ножками в марафоне от Республики до Империи. Ныне под очищенными от облаков небесами только пыль свивалась в смерчи на пустых улицах покинутых городов. Соседи по сектору получили наглядный урок, как именно следует реагировать на приказы Императора.

Под ногой Бобы Фетта громко хрустнула выбеленная раковина давно погибшего моллюска, «Раб-1» стоял в нескольких метрах отсюда; закругленный транспаристиловый горб рубки отражал свет, которому удалось проникнуть на дно разлома. Вообще-то трещина в морском дне была достаточно глубока, и часа не пройдет, а здесь стемнеет. Босска это обстоятельство весьма устраивало; разговор не затянется.

— Сойдет, — Боба Фетт завершил визуальный осмотр, а заодно прекратил поглядывать на правую на-ручь доспеха.

Что он там видел, Босск понятия не имел, но огоньки индикаторов на встроенной деке сменили цвет с красного на желтый, а затем и вовсе позеленели. Все это неприятно напоминало Д'хархана, но Босск решил, что мультисенсорные системы «Раба-1» известили хозяина, что не нашли замаскированных ловушек и нежданных сюрпризов. Собственный корабль трандошан оставил в состоянии предстартовой готовности на другом краю трещины, чтобы бортовые орудия не насторожили собрата по ремеслу.

— Но ты ошибся. Здесь не так уединенно, — Боба Фетт указал на окрестные скалы. — Органическая форма жизни, вон там.

Босск издал короткий, хриплый смешок.

— Не думаю, что нам стоит трястись от страха. Он снял с плеча лазерную винтовку, упер приклад в бедро и, выставив оружие на максимальную мощность, выстрелил в утес, козырьком нависающий над головами охотников. Сверху посыпалась похожая на пудру сухая белая пыль и мелкие камешки.

— Проверь еще раз, — посоветовал трандошан. Носком ботинка он пошевелил гравий. Один из камней со злым шипением развернулся, оказавшись многоногим существом в метр длиной, сверкнул желтыми глазками и обвился вокруг Боссковой щиколотки в явном намерении вонзить в обидчика иголки клыков. Прежде чем существо воплотило намерение в жизнь, ящер сбил его на землю прикладом. Еще один выстрел разо. рвал многоножку пополам, каждая половинка, сочась зеленоваточерной слизью, свернулась в клубок.

— Симпатяга, верно? Их даже есть неохота. Я пробовал, на вкус — словно прогорклое машинное масло.

Ответа от собеседника не последовало. И смотрел Боба Фетт в сторону; его по-прежнему интересовал утес То, что на первый взгляд было безжизненным и неподвижным, теперь копошилось и блестело на солнце, как черви в куске гниющего мяса. Выстрел лазерной винтовки растревожил гнезда, битком набитые многоногими тварями, и теперь из дыр, которые эти странные существа прогрызли в мягком известняке, на охотников глазели единственные обитатели безводного мира. Звук взбудоражил жителей и второго склона расщелины, теперь и с той стороны выползли многоножки с желтыми голодными глазами.

— Стандартная процедура, — отрывисто заметил Боба Фетт. — Особенно если Император не в настроении. Они не с этой планеты. Лабораторный гибрид, выведены из иторианского корнежора. Приспособлен к местности с нулевой влажностью.

За темным визором шлема невозможно было угадать, паникует ли Боба Фетт или смотрит спокойно на волну приближающихся тварей; но владелец мандалор-ских доспехов даже не пошевелился.

— Генетика, — презрительно фыркнул он.

На башмаке трандошана осталось черное пятно. Босск наклонился и стер его пальцем..

— Так их Империя расплодила? — ящер выпрямился, запрокинул голову к обугленному утесу. — Какой в них прок?

— Проку в них никакого, — насмешливо откликнулся Боба Фетт. — Они выделяют биотоксины. Период распада — несколько столетий. С временем сами себя уничтожат. Зато всю планету начинят ядом. По соседству — колонии беженцев, сюда никто не вернется. Император о том позаботился.

Босска вдруг затошнило. Наверное, многоногая тварь все же его укусила. Вот тебе урок, мрачно подумал ящер. Его всегда злило, когда кто-нибудь стряпал невкусные жизненные формы. Согласно трандошан-ской философии, поедание других существ, включая представителей собственного рода, есть существенная составляющая жизни. Ради этого стоит рождаться. Холодная, нерасчетливая мстительность, каковую позволял себе Палпатин, не укладывалась в сознании Босска. Даже рептилии способны на греющий кровь, благородный, уничтожающий все вокруг гнев.

— Еще хочешь поговорить о делах? — полюбопытствовал Боба Фетт. — Ты вот-вот распрощаешься с обедом. По-моему.

— За меня не беспокойся! — огрызнулся Босск. — Я тебя не по пустякам сюда вызвал. У нас есть шанс по крупному разжиться кредитками. Очень-очень по крупному.

Босск не видел соперника с тех пор, как они вернулись в штаб-квартиру Гильдии, да и слишком занят он был для этого. Сначала нужно было загрызть папашу Крадосска, затем начала разваливаться сама Гильдия, и с этим тоже было нужно что-то делать. Удержать Реформаторский комитет от раскола — это вам не банту подоить. Когда Фетт вдруг исчез из штаб-квартиры, в голове Босска зародились первые, еще неуверенные подозрения, а расползшиеся впоследствии слухи только разогрели их. Поговаривали, будто за беспорядки спрашивать следует именно с Фетта. Более того, будто бы он все проделал намеренно. Вот в это Босск верил, потому что Боба Фетт просто так даже утром просыпаться не станет. За каким ситхом Фетту вздумалось так резвиться, выяснить не удалось, но если сплетники не врали, значит, Боба Фетт оказал юному ящеру большую услугу. В противном случае Крадосск был бы еще жив, а его незадачливый отпрыск, как и прежде, дожидался бы своего часа.

— У каких «нас»? — уточнил охотник в мандалор-ском доспехе. — Мы уже один раз работали вместе. Это больше, чем я привык.

Репутацию одинокого ворнскра Фетт действительно заслужил; вот поэтому Босск чуть не подавился от изумления и недоверия, когда Боба Фетт заявился к старейшинам Гильдии и попросился в организацию. Дальше — больше. Фетт согласился пойти на задание не один, а в большой компании. И даже привел с собой жуткую безмозглую тварь, Д'хархана, Не живое существо, а пушку о двух ногах, честное слово! Еще та получилась охота, им повезло, что они убрались с Цир-кумторы живыми.

Это еще не все, Д'хархан там остался — доказательством, что заключение с Бобой Феттом партнерской сделки не всегда удачная мысль. Босск поклялся себе, что даже в мыслях никогда не заикнется об этом. Боба Фетт без оглядки ломился в такие места, куда поберегся бы сунуться сам Повелитель тьмы, а все потому, что этот мандалорский ублюдок был уверен, что вернется обратно. Ну а если при том гибли давние товарищи (тот же Д'хархан, не забыли?), значит, Фетт охотно расплачивался чужими жизнями, чтобы сохранить свою. Босск одобрял подобное поведение.

Время и жадность подточили решение ящера. Босск сказал себе: уж слишком много кредиток плывет мимо носа. А еще он решил, что научился оставаться в живых в непосредственной близости от Бобы Фетта. Условие очень простое: береги собственный зад. Если их будет всего двое… что ж, так значительно легче, чем с группой.

— Да ладно тебе! — вслух сказал трандошан. — Мы что, уже не можем подружески поболтать? Давай хотя бы попробуем.

Чешуйчатая трандошанская морда не слишком приспособлена для улыбки, не говоря уже об улыбке сияющей и невинной. В выражении позитивных эмоций Босск легко мог соперничать с Бобой Феттом при условии, что противник не будет снимать шлем.

— В прошлый раз было весело!

— Тогда ты думал иначе, — отрезал Фетт. — Ты так вел себя на Циркумторе, что я подумал: ты ходишь теперь на охоту один. Всегда.

— Передумал!

Уговаривать Босск не умел. Как правило, его методы убеждения ограничивались угрозами и/или насилием. Но шанс, что как первое, так и второе подействует на Бобу фетта, был равен нулю. Вероятнее всего абсолютному.

— Кроме того, не со всеми заказами можно управиться в одиночку.

— Говори за себя.

Кажется, Фетт в курсе темы. Среди охотников новости о деньгах за чью-нибудь голову разбегаются со скоростью, близкой к сверхсветовой.

— Ладно, — сдался Босск.

С претензией на дружелюбие не получилось, подход не сработал. Раньше следовало думать, пожурил себя Босск. Этот барв всегда прятался за 'дюраспшловой оболочкой. Улыбками его не проймешь.

— Тогда давай говорить как деловые существа, — предложил трандошан. — Мне пришло в голову, что мы с тобой на пару можем провернуть этот номер. Если сговоримся, конечно. Можем и поодиночке пойти, коли хочешь, но тогда оба сдохнем.

— Повторяю, — для приличия Боба Фетт мог бы и плечами пожать, но не счел нужным. — Говори за себя.

Босск почувствовал, как на загривке волнами идет чешуя, как сужаются в щелки глаза. Порыв кинуться на соперника, разорвать ненавистное горло был почти неодолим. Останавливала лишь твердая уверенность, что он будет еще находиться в воздухе, прыжком покрывая расстояние между ними, а в груди у него аккуратно и хладнокровно выжгут дыру. И скорее всего, сквозную, если Босск правильно рассчитал мощность феттовского бластера. Приземлится трандошан в виде трупа у ног своего противника.

— Ну и ладно!

К чему вообще ломать голову! Вся эта встреча — пустая трата времени. Боба Фетт не признает чужих правил, он следует лишь своим собственным.

— Поступай как знаешь, а я сделаю по-своему! Еще поглядим, кого убьют раньше.

Босск развернулся и сердито затопал к оставленной вдалеке «Гончей». Тени уже заполняли высохшую расщелину, блеклое немощное солнце Голондрейне-беш сместилось с зенита. Из сумрака нор жадно поблескивали желтые глазки многочисленных тварей.

— Не спеши, — произнес за спиной негромкий сипловатый голос.

Босск зло глянул через плечо.

— Чего тебе еще?

— Я не отказывался.

Тень диагональю легла на обшарпанные мандалор-ские доспехи, словно разрез бритвы. Боба Фетт неподвижно стоял среди мертвых и высохших раковин и камней исчезнувшего океана,

— Просто уточнял детали.

По расщелине дохнуло холодом, ветер пробрал трандошана до самых костей, несмотря на толстую шкуру и чешую. Ящер настороженно кивнул.

— Тогда давай обговорим остальное, — предложил Босск, указывая в сторону «Гончей». — Можем устроиться на моем корабле.

Боба Фетт покачал головой.

— Плохая идея.

— Теперь-то что не по тебе? В чем дело? — Босск искренне обиделся. — Я не заманиваю тебя в ловушку, просто хочу переговорить о делах.

— Верю, — Боба Фетт не оглядываясь зашагал к своему кораблю. — Но не настолько. Кроме того…

Он остановился; над желтым наплечником показалась полоска затемненного визора.

— Нужно кое-что тебе показать. Ты сочтешь интересным.

Ну что ж… Босск пошел следом, предварительно напомнив себе, что иметь дело с охотником в мандалор-ском доспехе все равно что без продыха упражняться в военном деле.

Со времен охоты на Циркумторе обстановка в трюме «Раба-1» практически не изменилась. Борясь с тошнотой, Босск с отвращением разглядывал голые переборки и прутья клеток; трандошана оскорбляла манера, в которой Боба Фетт обращался со своим кораблем. Они как будто осчастливили визитом хирургическую операционную имперского госпиталя — та же стерильная чистота металлических голых поверхностей. В понимании Босска корабль охотника за головами должен быть воплощением его личности, в его корпусе от двигателей до рубки должна обитать душа его хозяина. Своей «Гончей» ящер гордился; заглянуть внутрь ее — все равно что подсмотреть мысли Босска.

С другой стороны, молодой трандошан оскалился. Может такова и есть душа Бобы Фетта? Все подчинено только делу — кредиткам, добыче, охоте, и никакой тебе страсти, никакого упоения насилием и причиняемой болью, наслаждения ужасом, который сеет вокруг настоящий охотник. Какое расточительство…

— Садись.

Боба Фетт указал на скамью возле клетки, сам уселся напротив.

— Ты хочешь выследить беглого штурмовика Я прав?

Все-таки в общении с этим барвом есть приятный момент — времени на пустяки он не тратит.

— Прав, — неохотно подтвердил Босск. — Работенка на сто миллионов.

И он не преувеличивал. Когда в Императорском дворце Палпатина назвали цену за голову беглеца, все подумали: это ошибка, где-то сбоила аппаратура. У реальной стоимости головы столько нулей не бывает. Босск вспомнил, как прикидывал, что сумеет купить небольшую планету в личное пользование, если Империя выставит подходящий мир на торги. Уточнения в коммуникационном центре запросили все кому было не лень.

И имперцы сказали: все правильно, нет никакой ошибки, и с ума никто не сошел, и сумма что ни на есть настоящая.

Империя сумела произвести неизгладимое впечатление на всех охотников за головами в Галактике, от начинающего сопляка в шумном притоне любого космо-порта до ветеранов в штаб-квартирах обеих фракций расколовшейся Гильдии.

Когда нужно привлечь чье-то, внимание, жадность творит подлинные чудеса. Лично у Босска возникло стойкое ощущение, будто он сунул когти в оголенные клеммы генератора с мощностью, способной запустить гипердрайв «звездного разрушителя». Каждая чешуйка встала дыбом, заряженная энергией.

Вот оно… Если поймать беглого штурмовика, за чью голову Палпатин назначил колоссальную награду, все решится раз и навсегда. Любому в Галактике станет ясно, кто охотник за головами номер один. За плевую работенку Империя таких денег не даст. Этот беглец — не пустоголовая «куколка», которая только и умеет, что радостно жать на спусковой крючок и выполнять приказы своих командиров. Трин Восс'он'т сам был командиром, находился на самом верху войсковой иерархии. Командир ударного отряда элитного батальона стратегического назначения — или был таковым, пока под угрозой открыть огонь не высадил экипаж «звездного разрушителя», оставив для управления кораблем лишь самых необходимых людей.

Сначала бытовало мнение, что Восс'он'т подался в мятежный Альянс, в качестве подарка прихватив боевой корабль с полным вооружением, кодами доступа, шифрами и прочим богатством. Теорию забраковали, обнаружив в редко посещаемом секторе космоса дрейфующий «разрушитель» с трупами на борту. Людей убивали быстро и экономно — одним-единственным выстрелом в затылок. Вполне узнаваемая манера. Корабль был разграблен, чуть ли не на следующий день на черном рынке объявились маршевые двигатели с аккуратно подчищенными серийными номерами, которые вписывались на молекулярном уровне. Отследить их путь следования от стартовой до конечной точки не удалось, детали прошли через руки и конечности многих мусорщиков, перекупщиков и мародеров. Сколько бы ни ушло денег на побег, Восс'он'т исчез без следа, испарился, пропал.

— Знаешь, что я думаю? — Босск уперся ладонями в колени. — Этот барв давно запланировал все свои действия. Выстроил события так, как ему было нужно, а потом, когда все было готово, — раз, и нет его!

— Очевидно.

Трудно было понять, издевается Фетт или просто согласен.

— Никто не может раствориться в воздухе вместе со «звездным разрушителем», — продолжал охотник в мандалорском доспехе.

— И тебе совсем не любопытно узнать, зачем Восс'он'т заварил эту кашу? — Босск почесал кончик носа. — Все деньги с продажи деталей он вбухал в побег. Это ж сколько надо было дать взяток, скольких убить, прежде чем вот так вот исчезнуть. И Восс'он'т сбыл корабль за одну десятую цены, которую мог за него взять. Не похоже, чтобы он остался с барышом и вознамерился безбедно прожить остаток дней своих.

Боба Фетт без интереса пожал плечами.

— Какая разница? Служба надоела. Устал от Палпа-тина. Так не он один. Иначе мы бы не знали Альянса. Важно лишь то, что он сбежал. И что Император заплатит за его возвращение.

— Ну да, но если хочешь выследить добычу, нужно знать, что творится у нее в башке.

Сам Босск в решение столь интеллектуальной задачи вложил все имеющиеся в наличие мозги и теперь опасался, что чешуйчатый лоб никогда не разгладится, так и останется складками.

— Мотивы поступков — важный фактор, вот что я хочу сказать.

— Для тебя — может быть.

Кажется, прочувствованная речь не произвела на Бобу Фетта ни малейшего впечатления.

— Для меня — нет, — продолжал охотник в мандалорском доспехе. — Сколько стоит добыча — вот что важно. Все остальное всегда одинаково. Выслеживаешь, ловишь, получаешь награду. Если начнешь думать как добыча, сам себе подставишь подножку.

Темный узкий визор шлема был обращен к трандо-шану.

— Поэтому ты на одной ступени, — сказал Боба Фетт. — Я — на другой.

Учитывая взрывной трандошанский характер, отпускать подобные шуточки и замечания, как минимум, странно, а по сути — ^ необдуманно и неосторожно. Босск едва сдержался. Может, смогу чему-нибудь научиться, размышлял юный ящер. Вдруг Фетт прав? И хорошему охотнику размышления ни к чему, только лишнее. Он опять почесал кончик рыла и пришел к выводу, что определил корень проблемы, слишком умный.

— Ну, так как?… мы договорились или нет? — Босск уперся лопатками в переборку. — Иначе ты бы вообще не стал разговаривать.

Его раздувало от гордости; как-никак, а в логических построениях он был силен.

— Мы с тобой — потрясающая команда, мы поймаем этого штурмача, как там его? .. Восс'он'та. По рукам?

Трандошан с надеждой посмотрел на собеседника. Боба Фетт кивнул. Один раз.

— На эту охоту, — уточнил он. — Постоянного партнерства не жди. С меня хватит других существ, они только мешают. Потому мне не жаль прежней Гильдии. Развалилась, ситх с ней.

Чего ради он пытается разорвать только что достигнутое соглашение? Босск медленно наполнил легкие воздухом, так же медленно выдохнул. Кроме того, даже если Боба Фетт действительно принимал участие в развале Гильдии, какое кому дело, что за причины у него на то были? Не важно, как не важно, почему Трин Восс'-он'т отправился в долгосрочную самоволку. Босск порадовался за себя: вот он уже кое-чему научился. Например, минимализму, которым знаменит его собеседник. Боба Фетт все упрощает, разбивает на фрагменты, добираясь до сути. Пришедшее на ум сравнение с рассекающим плоть виброножом порадовало трандошана.

— Погоди-ка…

Внутри толстого черепа шевельнулись подозрения.

— Тебе же не нравится совместная охота, ты же сам только что говорил.

Босск уставился прямо в визор мандалорского шлема, не увидев в нем ничего, кроме собственного искаженного отражения.

— Так за каким же!.. С чего это ты вдруг соглашаешься тогда на договор? Что, боишься Восс'он'та?

— Нет. Страх не могу себе позволить. Видел, что он делает с другими. Полезный инструмент. Перестают думать, впадают в панику, действуют нелогично. Гонишь добычу в загон, как ку-па, — сипловатый голос Фетта звучал негромко и почтительно, как будто охотник зачитывал надпись на могильной плите; Боба Фетт помолчал, кивнул собственным мыслям и продолжил совсем другим тоном: — Я пользуюсь страхом, сам — не боюсь.

— И не отвечаешь на вопросы, — добавил Босск, не сворачивая от темы. — Почему ты согласился поохотиться вместе со мной?

— Нетрудно ответить, — Фетт шевельнул затянутой в мягкую серую перчатку ладонью. — Ты полезен. Работа новая, не такая, как раньше. Новый уровень. Эта добыча умеет прятаться и убегать, не как другие. И кусаться в ответ. Восс'он'та учили — тренировки, опыт, оружие. У него есть все для хорошей драки. Не напуганный счетовод, что ворует у хаттов кредитки.

— Так я нужен тебе…

Слова так ласкали слух, что Босск решил оставить без внимания последнее замечание Фетта.

Боба Фетт, чье имя наводит ужас на обитателей целой Галактики, вслух признал, что ему нужна помощь!

— Ага!

— Этого не говорил. Я сказал: полезен, — уточнил Боба Фетт. — Могу сам справиться, проблем нет. Мне даже понравится эта охота. Возможно. Строптивая добыча попадается редко. Но вдвоем будет легче. Вопрос стратегии. Восс'он'т прячется, ждет: по его следам пустят охотников за головами. Нет сомнений, ему известно о награде. Он ждет, охотники станут набирать команды, — голос Фетта стал тише. — Все охотники, кроме одного. От меня он такого не ждет.

— То есть по-твоему Восс'он'та можно взять хитростью? Больше никак?

— Почему? — удивился Боба Фетт. — Можно иначе. Но так — легче. Восс'он'т привык, что он устанавливает правила. Он ведет игру. Это слабое место. Восс'он'т привык командовать. Власть имперского штурмовика абсолютна, — со знанием дела продолжал охотник. — Привыкаешь, как к спайсу. Он приказывает, ждет, что солдаты отдадут за него жизнь. И привыкает к мысли: вся вселенная ему подчиняется. Когда мудрецы утверждают, что абсолютная власть развращает, они говорят не об этике и морали. Они говорят про разум.

— Не так быстро.

Босск задумался, пытаясь собрать разрозненные слова, которые блуждали в его голове, в нечто осмысленное и связное.

— Ты же сам только что говорил, будто не считаешь нужным выяснять, о чем и как думает добыча Ты же в них не веришь.

— Не верю, — подтвердил Боба Фетт. — Тут не психология, тут охота, и все. Я слежу за реакцией добычи, действиями, ходами. Почему она поступает так, мне плевать. Я больше времени, чем ты, провел у Джаббы Хатта, в других таких же местах. Даже во дворне Императора. Тебе туда не попасть, не дорос.

Голос, пропущенный через вокодер мандалорского шлема, был сумрачен и не оставлял повода для сомнений. Босск никак не мог понять, сколько лет сто собеседнику; порой Фетт казался ровесником древних ситхов, порой вдруг начинал задираться, словно эвок-малолетка,

— Прихвостни хаттов, имперские адмиралы — разницы нет. Везде одно и то же. То, что становится оружием в их руках, разъедает им разум. А потом… — Фетт сделал выразительный жест. — Потом они — легкая добыча. И все кончено.

Трандошан заерзал на жесткой скамье, невольно пытаясь отодвинуться подальше. Может, сам Боба Фетт и не ведает страха, зато отлично умеет нагонять его на других. Босску было весьма неуютно.

— Хорошо, может, ты и прав, — признал он. — Только не думаю, что комунибудь придет в голову мысль наподдать Палпатину.

— Да ну? — Фетт вернулся к обычному равнодушному тону. — Не стал бы рассчитывать. В Альянсе полно оптимистов.

— Все равно… Слушай, а может, Восс'он'т потому и сбежал, а? Ну, чтобы не попасть иод удар…

— Коли так, — сказал Боба Фетт, — он умнее и сообразительнее, чем я считал.

— Так какой у тебя план?

Все эти жутковатые рассуждения нагоняли на Бое-ска нервозность. На мгновение тандошану почудилось, будто выскобленные до стерильности, голые переборки сплющивают его в блин.

— То есть… я хотел сказать… Ты придумал еще что-нибудь, кроме как сколотить команду, когда добыча того меньше всего ждет?

— Да. Команды не будет.

— Не по-онял?! То есть… как это? А о чем мы все это время талдычили?

— Enjxyzkb желания. Что мы хотим, чтобы думал о наших поступках Восс'он'т, — с невероятным терпением пояснил Боба Фетт. — Договор в силе, успокойся. Мы вместе идем на охоту. Но первым делом ты предашь меня. Выслеживаем добычу, находим, где прячется, ты стреляешь мне в спину.

— Все шутишь… — обиделся трандошан, ловя себя на желании попросить собеседника снять шлем, чтобы заглянуть Фетгу в глаза. — Да?

— Не буквально. Не собираюсь так подставляться. Я имел в виду: ты переговоришь с Восс'он'-том без меня. Предложишь ему помощь. Предложишь на него поработать. Старый фокус. Нужно пройти за периметр обороны — — прикинься перебежчиком.

Босск замотал головой.

— Хочешь, сразу перечислю все неувязки?

Он вообще-то ожидал большего. И это все? Все, что Фстт способен придумать?

— Первое. Как убедить этого барва поверить, будто я хочу на него вкалывать? С ним была целая толпа народа, так они сейчас мертвы все до единого. Если я не мечтаю о самоубийстве, значит, я — законченный идиот, раз являюсь к головорезу с таким послужным списком.

— Я что, говорил: «убеди Восс'он'та, будто веришь ему»? С чего бы это? — Боба Фетт хранил терпение, достойное магистров Ордена до той степени, пока это было возможно. — Восс'он'т знает: говорить с ним будешь с оглядкой, постоянной. Знает ты умеешь постоять за себя и видел опасность раньше. Люди Восс'он'та ему доверяли. Поэтому так легко попались на обман, расплатились жизнью за глупость. С тобой все иначе. Ты знаешь, что делаешь. Сумеешь заключить сделку.

— Хорошо, есть и другие кочки, — не сдавался Босск. — Ясно, чего он от меня захочет. Я предаю тебя, ты становишься трупом, а он не попадает в одну из этих клеток, так? — трандошан указал на толстые металлические прутья. — К Императору в теплые объятия Восс'-он'ту и вовсе не хочется. Ну, а мне что за радость? Что такого ценного я могу ему предложить, чтобы он стал со мной разговаривать? И что есть у него, чтобы я заинтересовался? Ты же сам сказал, что последние кредитки, вырученные за корабль, он спустил.

— У него еще много осталось. Не денег, другого. Ты действительно думаешь, будто Император назначит такую награду за голову из-за уязвленной гордости? Чушь. Палпатин не думает о штурмовиках. Великое дело: один сбежал! Есть кем заткнуть дыру в их рядах. У любого желания есть причина. Восс'он'т украл не только корабль. Еще — коды доступа к данным всех спецкоманд стратегического назначения. Иначе на него махнули бы давно рукой, пусть гуляет.

— Коды? Тоже мне важность!

Босск не верил своим ушам, он был искренне разочарован.

— Да что в них такого? Их меняют за секунду до того, как они попадают в чужие руки. В Империи постоянные утечки. Всего-то и надо, что разослать по армии сигнал на обновление кодов и сообщить шифром новые. Недешевая процедура, согласен, зато денег уйдет все же меньше, чем на оплату наших услуг.

— Такова процедура, — со знанием дела откликнулся Боба Фетт, — для всех армейских частей. Кроме отрядов особого назначения. Такие подразделения не находятся на постоянной связи со штабом, не для того предназначены. Когда уходят на задание, о них долго не слышно. Даже с собственным командованием не связываются. Относительно независимы, потому их немного. Иначе просто не выполнят приказ. Им так просто сигнал не пошлешь, пользуются старыми кодами. Теми, что известны Восс'он'ту.

— Теперь понял, — облегченно выдохнул ящер, решив не уточнять, откуда Фетту известны подробности. — Деньги от мародерства пошли на то, чтобы спрятаться, а настоящая ценность в другом.

Он был кране доволен собой.

— Вот именно, — сказал Боба Фетт. — Разбрасываться кодами Восс'он'т не станет. Либо продаст обратно Империи, либо станет выяснять, вдруг Альянс дороже заплатит. Медлить тоже не будет, на него время давит.

Дольше ждет, больше обесценивается товар. Но пока есть чем торговаться. Сумеет обойти ловушки и не вляпаться, своего добьется. Получит столько денег, что не будет думать о проблемах. Кредитки его защитят. А пока ему нужно выжить — до сделки.

Кивки. Босска стали менее восторженными.

— И тут появляемся мы.

— Да. Голова Восс'он'та болит из-за меня. Я — единственный из охотников, от кого он ждет неприятностей.

— Эй, минуточку! — вознегодовал Босск. — А как же я?

— Прекрати и будь реалистом, — Боба Фетт отмахнулся от возражений, — У меня репутация, у меня сноровка. У тебя — нет.

Босск сердито ознакомил будущего напарника с некоторыми из трандошанских ругательств.

— Репутация у тебя тоже есть, — уступил Боба Фетт. — Иначе я бы с тобой не говорил. Б этом Восс'он'та мы убедим. Как только он поверит в предательство, он наш. Считаешься моим напарником, значит, можешь меня предать. Военные низкого мнения об охотниках за головами. Восс'он'т и на стандартную секунду не усомнится. Ты запросишь долю от выручки за то, чтобы я Восс'онту не помешал. Мол, обеспечишь. Так ты ему скажешь. Так он должен считать.

Солидно и вдумчиво кивая, ящер раскладывал по полочкам детали малопонятного плана

— А как мне убедить его, что сумею выполнить свою часть соглашения? Как я тебя остановлю?

— Проще простого. Убьешь.

— Опять шутишь?

— Я не шучу, — отрезал Боба Фетт, — даже на досуге. Таков план. Вместо Трина Восс'он'та ты решишь проблему номер один. Уничтожишь меня. Так ты ему скажешь. Пусть верит. Когда даст себе передышку, станет неосторожен. И уязвим. Тогда его легко взять.

Можно было отъезжать по скамье сколько угодно, сзади была переборка, но Босск все равно попробовал. Так захотелось оказаться подальше отсюда. Дюрастил был неприятно холодный, а в голове вновь ворочалось, формируясь, подозрение. Что известно Бобе Фетту? Мысли внутри серо-зеленого помятого шлема, сложно выстроенные и хитрые, были спрятаны столь же надежно, как если бы их владелец находился на другом полушарии этой голой безводной планеты. А для пущего разнообразия жизни трандошан каждой чешуйкой своей ощущал тяжелый, внимательный и невидимый за визо-ром взгляд Бобы Фетта. Чувство было такое, будто соперник одну за другой выуживает Боссковы тайны.

Прогонять неприятное ощущение пришлось усилием воли. Ты становишься параноиком, сказал себе Босск. Ну откуда Фстту узнать подноготоную? Он — обычное смертное существо, как и ты. Спасение, как всегда, обрелось в ярости. Словно повернули ключ в потайном замке, и врожденный гнев выплеснулся наружу. Будь старый Крадосск еще жив, он бы сам перегрыз себе горло, увидев, как унижается его отпрыск. И без того узкие зрачки трандошана превратились в два тонких штриха поперек желтых глаз. Взыграли гормоны, напряглись мускулы. Босск решил: а плевать! Знает ли Боба Фетт о подлинном плане, об истинных намерениях своего новообретенного напарника или нет… плевать! Придет время, вот тогда и появятся из загашника приготовленные сюрпризы. Пускай этот барв в ман-далорских доспехах возомнил себя больно умным, Босск-то знает, кому достанется призовая мозговая кость.

— Так с чего мы начнем? — прилив гнева принес успокоение; трандошан устал от разговоров, его натура требовала немедленных действий. — Как мне убедить Восс'он'та?

— Сначала, — сказал Боба Фетт, — подкрепи утверждение. Ты охотно убиваешь напарников — есть доказательство. Убедительное впечатление произведет. Без него ты к добыче не подступишься.

Почему все всегда сомневаются в элементарном факте, что трандошаны все без исключения по природе своей — безжалостные убийцы? Босск отказывался понимать. Его народ демонстрировал агрессивность и склонность к насилию каждый день своего существования. И гордится тем. А кто не стал бы?

— И что ты задумал? Хотя… — ящер приподнял уголок губ, обнажив острый клык. — Хочешь, убью тебя прямо сейчас?

Он причмокнул, смакуя идею.

— Шикарное получится доказательство, а?

— Я уже говорил: не умею шутить, — равнодушно обронил охотник в мандалорском доспехе. — Воспримешь меня серьезно, буду признателен.

— Ладно-ладно, прости! Обиделся, что ли? — Босск притворился, будто прикрывается от удара, — Ну, так что же мы будем делать?

— Найдем доказательство, — повторил Боба Фетт. — Хорошее и надежное. Нужен тот, кто его обеспечит.

— Еще один напарник? — оскалился трандошан. — Лично я ни с кем не хочу делиться наградой.

— И не надо. Все уже оговорено.

Боба Фетт поднялся на ноги, лениво махнул рукой.

— Иди сюда. Покажу кое-что интересное, как обещал.

Босск недоверчиво потопал следом к грузовому отделению, молча пронаблюдал, как Боба Фетт вводит код, как мигает красный огонек индикатора и открывается дверца одной из ячеек.

— Взгляни, — Фетт сжал в кулаке край брезента, покрывающего нечто крупное и угловатое. — Нужное доказательство.

Он сдернул брезент.

— Что за… — Босск испуганно охнул, увидав, кто лежал мордой вверх на выдвинутой доске. — Зукусс!

Говорят, будто гандьг все на одно лицо, но не узнать нелепые защитные очки и переплетенные трубки дыхательной маски было просто немыслимо. Босск оглянулся.

— Что с ним стряслось?

При звуке собственного имени инсектоид даже не шелохнулся; круглые ячеистые глаза уставились в металлический потолок.

— Часть плана, — Боба Фетт, склонив юлову к плечу, тоже рассматривал содержимое грузовой ячейки. — Нам нужен труп охотника за головами. Вот он. Я его обеспечил

Холодное, очищенное от переживаний объяснение испугало Босска, Он ненормальный. Он берет в расчет только дело, остальное его словно и не касается. Справедливости ради ящер добавил: Вот поэтому он на самом верху.

— Он мертв? Он действительно мертв?

— Проверь.

Босск наклонился, обнюхал неподвижное тело. Жалости он не ощущал, зато присутствовало смутное чувство, напоминающее сожаление. Среди охотников за головами дружба (или любая ее вариация) не слишком распространена, но вместе с Зукуссом Босск ходил на охоту и даже летал с ним на Циркумтору. Порой дела складывались настолько скверно, что трандошан сам готов был освежевать напарника., но воздержался же. И сейчас пребывал в дискомфорте из-за того, что неумеху-охотничка убили просто так, по холодному и рациональному расчету, без души. Просто потому, что так нужно было для дела Убивать в приступе гнева — это правильно и благородно. Но так, как действует Боба Фетт, без единой эмоции — это… это сама суть зла. Дй, вот именно, суть зла, повторил про себя Босск, которому, как правило, не приходило в голову столь глубоко копаться в вопросах этики. А теперь он увяз в ней по самые ноздри и ни сейчас, ни когда-либо не желал думать, куда его заведет нынешний расклад.

Чтобы уберечься от бередящих душу размышлений, молодой ящер решил все-таки удостовериться в смерти Зукусса; он проверил основание шеи между ключиц, там, где должны проходить артерии, но пульса не обнаружил.

Трубки дыхательной маски висели неподвижно, ими явно не пользовались, и именно это убедило тран-дошана, потому что пока Зукусс был жив, постоянное сипение воздушной смеси в трубках раздражало Босска больше всего. Теперь никогда не придется его услышать…

— Ладно, он сдох, — признал Босск, выпрямляясь. — Если ты хочешь убедить Восс'он'та, что этого охотника убили, доказательство что ни на есть весомое. Труп у нас имеется.

Оставалась единственная проблема: авторство. И Босска она беспокоила. Он предпочитал отвечать лишь за собственные поступки, а следовательно, возникал и другой вопрос:

— Ну и как я его убил? Труп слишком целый. То есть… ну, сам подумай! Если кто-нибудь из нас, трандо-шанов, в кого-то вцепился, по мертвому сразу видно…

— Задушил.

Палец в мягкой перчатке провел по одной из дыхательных трубок.

— Легче легкого.

Босск окинул напарника задумчивым взглядом. Должно быть, Фетт именно так и поступил. Как обычно: просто, хладнокровно и эффективно.

— А почему я его убил? Как я все объясню?

— Сам говорил: не хочешь делиться. Всем известно, Зукусс отправился с нами, слух запущен. Восс'он'т уже знает, должен слышать. Выследим его, переговоришь с ним, расскажешь все остальное.

— Да что именно-то?!

Из-под мандалорского шлема донесся отчетливый вздох.

— Что с мной тоже не хочешь делиться.

Боба Фетт набрал команду на настенной контрольной панели, доска втянулась в ячейку, унося неподвижное тело. Дверца закрылась.

— А еще: что твое финансовое положение улучшится, когда ты продашь меня Восс'он'ту, не наоборот. В конце концов…

Фетт повернулся к напарнику.

— … мне нельзя верить, все знают. Так? Трандошан растерялся, потому что его посетила необычайная мысль: не шутит ли Боба Фетт, утверждая, что на работе не шутит? А если хозяину мандалорского боевого доспеха все же знакомо чувство юмора, то лично Босску больше нравится разглядывать труп Зукусса, чем становиться объектом шуток Бобы Фетта. Я влип, повторил он про себя, уныло пялясь в темный визор старого шлема. Оставалось лишь выяснить, как глубоко.

— Да, — отважился Босск на ответ. — По-моему, нельзя…

— Вопрос улажен.

Повинуясь сигналу с небольшой деки, встроенной в наручь боевого доспеха, опустилась рампа грузового трапа.

— Мы напарники.

Снаружи вечерняя тьма уже начала заполнять сухую расщелину в пустыне, которая некогда была океаном.

— И у нас есть план действий. Так?

— Ну да… — неуверенно пробормотал Босск. — Это точно…

Он возвращался к себе на корабль, который ждал его на другом краю ущелья, и всю дорогу ощущал пристальный взгляд многочисленных желтых глаз. Босск твердил себе, что у него разыгралось воображение, но ему все время казалось, будто он слышит смех мерзопакостных тварей, которые выгрызли себе норы в чреве погибшей планеты.

Все так просто, размышлял трандошан. Даже слишком. Так не бывает. Босск ощутил прилив теплого удовольствия, словно свежая кровь только что омыла ему глотку. Ящер сидел за колченогим рахитичным столом, сжимая в когтях выщербленную керамическую кружку. Но не ее содержимое было причиной хорошего настроения. В кружке плескался кислый на вкус крепкий напиток, от которого слегка немели язык и нёбо. Питье в этом отстойнике было одновременно бьющим в голову и отвратительным.

— Можно брать, — едва слышно шепнул Босск. — Чего ждем? Пошли, завершим дело.

За столом он сидел в одиночестве, но ответа дои-сдался: голос прозвучал у него в голове. За неимением ушной раковины, трандошан вживил миниатюрный приборчик прямо в слуховой канал Перед операцией Босск слегка трусил, но все прошло быстро и на удивление безболезненно.

— Не пори горячку, — попросил Боба Фетт.

Он был одновременно и близко, и далеко. Их светлость побрезговали и не пожелали марать мандалор-ский доспех в зловонной помойке; Боба Фетт сейчас находился на борту «Раба-1», а тот в свою очередь — на орбите планеты.

— С чего ты взял, что добыча беспечна? Восс'он'т не дурак, — сипел его голос в голове трандошана.

Сгорающий от нетерпения Босск в ответ зарычал. Крошка-передатчик казался ему насекомым, кожа зудела, и. все время хотелось от души почесаться. Но ящер сдерживался. Не хотел, во-первых, отвлекаться, во-вторых, сообщать всему свету об импланте, несмотря на то что в скудно освещенной забегаловке на него не обращали внимания. Зрачки ящера были расширены, но все равно Босск видел лишь смутные тени, горбящиеся над шаткими столами, присосавшиеся к кружкам, как аныати — к добыче.

Одна радость — как только он спустился по растрескавшимся ступеням, так сразу заметил Восс'он'та Беглый имперский штурмовик находился именно там, где должен был быть по словам информатора. М-да, когда дело доходит до выслеживания добычи, Бобе Фетту действительно равных нет. Что ж удивляться, что этот барв вечно оказывается то на шаг, то на несколько впереди остальных. Другие еще проверяют снаряжение и оружие перед отлетом, а Фетт уже получает плату за отловленную и доставленную добычу. Уведенную, между прочим. У коллег из-под носа. Так произошло и сейчас. Стоило Фетту подкинуть своим многочисленным и, как правило, безымянным стукачам описание добычи, сообщение, где та сидит, с кем говорит и что пьет, пришло через пару стандартных часов.

— Чем занята цель?

— Пьет, — пробурчал трандошан. — Чем еще заниматься в пивной? Танцевать вверх ногами на проволоке?

Слова тихо клокотали в глотке, чтобы никто не подслушал. И морду Босск состроил каменную на тот случай, если у кого-нибудь из посетителей острое зрение и этот счастливчик вдруг заинтересуется, что поделывает в темном углу сам трандошан. Босск предпочел бы хорошее шумовое прикрытие, например джизз-оркестрик Фигрина Д'ана из космопорта в Мое Айсли. Под их грохот можно было вышибить мозги кому надо, никто даже не оглянулся бы. По мнению Босска, местное увеселительное заведение было немногим шумнее кладбища.

— Я тоже бы выпил, — добавил трандошан, — если бы мой желудок воспринимал местный самогон.

В голове, словно рой нимгоррхеанских ос-сабельников, взревели помехи — так громко, что Босск зажал ладонью ушное отверстие. Не помогло; ящер морщился и скрежетал клыками, пока разбушевавшийся от солнечной активности имплант не утихомирился. Нужны еще доказательства, что и «Раб-1», и его хозяин находятся за пределами атмосферы? Похоже, что нет. У этой непривлекательной захолустной планетки, чье название Босск успешно забыл, имелось крайне нестабильное светило, которое то и дело устраивало выбросы, сводящие с ума коммуникационную аппаратуру. Даже такую дорогостоящую и узконаправленную, какую себе мог позволить Боба Фетт. Они на пару будут иметь бледный вид, если очередная магнитная буря разорвет контакт в самый ответственный для охоты момент.

— … совывайся, — вернулся в эфир неестественно спокойный голос Бобы Фетта, — Постарайся не привлекать внимания.

— А я, чем, по-твоему, занят? — рыкнул Босск.

Он уже выслушал все инструкции, когда ему изложили новый план, запихали в одноразовый посадочный модуль, рассчитанный на единственного пассажира, и отправили прочь с «Раба-1». Модуль сейчас валялся где-то в пустоши за горами шлака, которые окружали то, что некогда было имперской горнодобывающей и рудообогатительной колонией. Тот факт, что раскоп бросили, объявив пустой тратой сил и времени, Босска не удивил. Пока он пешком добирался до города мимо разграбленных бурильных установок, экскаваторов, конвейеров и отвалов пустой породы, мимо убогих бараков, которые по умолчанию стали единственной обитаемой зоной, ему пришло в голову, что даже грязь и камни были здесь какие-то второсортные.

— Так когда же мы начнем действовать?

— Скоро, — откликнулся Фетт. — Нужно еще проверить.

Говорил он с раздражающими терпением и логикой.

— Не можем позволить ошибок. Добыча нам даст одну попытку, не больше. Спугнем — нырнет на дно. Пути отхода он себе обеспечил, должен был, второй раз мы его не выследим. Тогда потеряем добычу.

Неприятная возможность заставила кровь трандо-шана бежать медленнее и спокойнее обычного. Босск все поставил на эту охоту, на доставку Трина Босс'он'та Императору Палпатину. Что произойдет со штурмовиком дальше, ящера не касалось, но Босск не завидовал судьбе этого барва. Император не славился добротой и отходчивостью, а уж с предателями расправлялся сверх всякой меры жестоко. Стоило представить, и Босска пробирала холодная дрожь. Как вся его родня, трандошан был безжалостен и приучен к жестокости, но все равно еще в самом начале карьеры поклялся, что никогда не стане перечить Императору. Тот путь ведет ко многим печалям, напоминал себе Босск. Пусть лучше благородные мятежники подставляют под удар свои шеи.

А я возьму денежки за добычу. Восстановление Гильдии требовало кредиток, кредиток и еще раз кредиток, а их можно было получить за шкуру Трина Босс'он'та. Головы всех охотников работают одинаково, верность и преданность покупаются за большие деньги. Иначе нет смысла становиться охотником… разве что инстинкты повыше разрядом не выставят тебя на продажу по самой высокой расценке.

Конечно, существует цена и повыше… Босск еще раз отхлебнул кислотной жидкости, даже не почувствовав вкуса напитка. Все зависит от того, сколько у тебя денег. Ящер медленно и солидно кивнул сам себе. Кредиток никогда не бывает чересчур много. Даже учитывая непомерно большую награду за голову Трина Восс'он'та, половина — это не целое. Больше всего Босска мучило обстоятельство, что не менее смачный кус от награды отхватит себе Боба Фетт, который вовсе не нуждается в деньгах так уж отчаянно. Какой стыд! Просто жуть берет. Вниз пошел кто? Босск. Риск достался кому? Бос-ску опять же. Кто сделает дело? Все тот же Босск. Это он сидит здесь на расстоянии одного плевка от беглого штурмовика, а Фетта даже на планете нет, болтается за пределами атмосферы.

Содержимое кружки распалило в желудке огонь; трандошан проигнорировал жжение. Ему надо было о многом подумать.

Но занятый работой мысли, Босск не забывал наблюдать за Восс'он'том. Сколько бы ящер ни ворчал на напарника, какими бы эпитетами не награждал, в одном Боба Фетт был прав: беглый солдат обязательно продумал меры безопасности. В противном случае он не стал бы сидеть здесь открыто — это ж чистое самоубийство. Низкий, закопченный потолок, перекошенные, в прошлом веке отштукатуренные стены вдруг представились челюстями замаскированного капкана, расставленного специально на трандошанов.

Теснота и затхлый вонючий сумрак не тяготили Восс'он'та. Навалившись локтями на стол, бывший штурмовик нянчил кружку, наполненную той же опасной для жизни мутной жидкостью, которую только что пробовал Босск. Информаторы утверждали, что большую часть времени беглец обретается здесь, но насколько мог сказать Босск, ходил он сюда не за выпивкой. Да, к кружке Восс'он'т прикладывался, вот только напиток не оказывал на него видимого воздействия. Либо штурмовик тщательно отмерял дозу, либо биохимическим способом улучшил работу печени и умел нейтрализовать токсины. Скуластое лицо с крупными чертами было не эмоциональнее глухого шлема, который Восс'он'т носил на императорской службе. Глаза привычно щурились, окруженные сеткой морщин. Сквозь щетину на шишковатом черепе проступали белые шрамы, некоторые очень старые, несомненно оставшиеся напоминанием о днях обучения.

Стать имперским штурмовиком не легко. Немногие имеют шанс выдержать весь процесс, тренировок, в начале которых ты получаешь белые доспехи, а в течение — в тебя вколачивают (в буквальном смысле) необходимые навыки. Тот, кто не добирался до финишной линии, тот, чье тело и разум были сломаны инструкторами, выбывали из программы в пластиковых мешках для трупов. Заодно новобранцев учили преданности и беспрекословному подчинению старшим офицерам. Любое сопротивление приказам, пусть даже глупым и неоправданным, выкорчевывалось, словно сорняк.

Когда такие, как Трин Восс'он'т, проходили через учебные лагеря, а потом доблестно служили в элитных подразделениях — и прятали глубоко в душе мысли о предательстве, — это значило, что они тверже и решительнее, чем все их товарищи вместе взятые. Восс'он'т мог ждать годами, ни словом не обмолвившись о своих намерениях, пока не подвернулось нужное стечение обстоятельств. А затем, когда все сложилось, он без колебаний и сожалений пустил в ход все свои потом и кровью полученные знания и умения. Скольким пришлось погибнуть, чтобы побег был успешен, штурмовик едва ли задумывался.

Недурно. Босск с одобрением посмотрел на сидя-шего за дальним столом человека, Трин Восс'он'т, без сомнения, принадлежал к тому разряду головорезов и убийц, которыми трандошан искренне восхищался. При иных обстоятельствах он предпочел бы сговор с беглым штурмовиком, нежели Бобой Феттом. Восс'он'т оказался бы неплохим приобретением для охотничьей Гильдии. Какая ирония! Возродить Гильдию можно лишь ценой за голову Трина Восс'он'та. Как только Палпатин заполучит своего беглеца, а потом закончит учить его уму-разуму, от штурмовика немного останется. По слухам, Император — в отличие от трандошанов — не питает должного почтения к останкам поверженных врагов.

Имплант в черепе Босска молчал. Наверное, Боба Фетт, где бы он сейчас ни находился, все-таки занялся делом И лучше бы ему поторопиться, ворчливо добавил Босск про себя. Особой толпы в пивной не наблюдалось, и присутствие чужака давно уже заметили и обсудили не но одному разу — Трин Восс'он'т удостоил ящера взглядом, посмотрел, как тот входит и садится за стол, а затем отвернулся. Как будто постановил, что новичок не представляет угрозы. Но если Босск так и будет сидеть в одиночестве, экс-штурмовик может и передумать. Тут не шикарный ресторан, сюда идут для совершения, как правило, нелегальной сделки, когда лишнее внимание не приветствуется. Едва ли в Галактике отыщется народ столь развращенный или непритязательный, что будет наслаждаться здешней кухней и выпивкой. Босск уже пару раз горько пожалел о том, что вообще попробовал воняющий помоями напиток из кружки.

А еще, между прочим, он слишком долго пялится на Трина Восс'он'та. В подобных местах клиенты жаждут маломальского уединения, даже если сидят в центре зала. Полезешь в чужие дела — получишь разряд из бластера промеж глаз. Или в живот, что тоже малоприятно. А у того, кто бежит от гнева Императора, нервы натянуты туже, чем у кого-либо другого.

Восс'он'т не смотрел в сторону трандошана, но словно имел запасные глаза на затылке. У многих народов Галактики имеется периферическое зрение, но гуманоидам требуется высокая степень подозрительности, чтобы повторять этот фокус.

Баюкая высокую керамическую кружку в ладонях, Босск принялся разглядывать других посетителей заведения, по большей части персонал, оставшийся от краткого периода в истории этой планеты, когда она называлась имперской горной колонией. Глут$ы, пренебрежительно думал Босск. Они получили то, что заслуживали, потому что были либо слишком недальновидны, либо слишком невезучи, подвизавшись на эту работу. Их бросили вместе с колонией, вместе с негодными машинами и оборудованием, потому что перевоз на другое место работы не окупался. Империя могла позволить себе швырять деньги на ветер. И вот теперь они являлись за очередной порцией дурманящего забвения, медленно, но верно спуская остатки жалкого заработка. А если хоть кто-то из них вырвется с этой планеты, податься ему все равно будет некуда, никому они не нужны. Многие шахтеры подверглись медицинскому вмешательству, чтобы получить привилегию выкапывать из земли то, что Империя посчитала ценным. Черепа их стали толще за счет специально наращенных слоев костной ткани — получился своеобразный шлем для работ под землей. Лица скрывались за хитроумными складками губчатых ресничек-фильтров, которые розовой массой свисали со скул, напоминая лишайник. Таким образом их легкие были защищены от силикоза. Даже руки и те переделали, пальцы заменили дюрасти-ловыми протезами с набором фрез, клинков, буров и лопаток. Ни для чего иного конечности не годились, только дробить и крошить камень, рыть песок и разгребать породу. Бывшие рудокопы с трудом доносили до рта кружки, кое-как зажимая их между ладоней. Сутулые, с пустым взглядом, шахтеры напоминали венедианских песчаников, которым хватило мозгов осознать свою деградацию. Рассматривая бедолаг, трандошан уделял им не — больше внимания, чем мазкам облупившейся краски на стенах. За Империей тянется шлейф ее жертв, эти были лишь малой частью его.

— Ищешь кого-то? — ворвался в размышления Босска хриплый и невыразительный голос.

Трандошан поднял голову и обнаружил, что смотрит в лицо Трину Восс'он'ту.

Дезертир стоял, упершись ладонями в стол и наклонившись так, что они с Босском чуть не уперлись друг в друга носами. Теперь старые шрамы под колючими коротко остриженными волосами стали еще заметнее.

— Ты что, оглох? Я задал тебе вопрос, дружок. Первый порыв — протянуть лапу к поясу, вытащить лазерный пистолет и сунуть дуло в нос бывшему штурмовику — Босск переборол, так как был твердо уверен в порочности этой идеи. Либо он проиграет в скорости, и это уже ему в нос ткнут оружие. Либо выиграет, но добыча резко понизится в цене. Босск проиграет в любом случае, потеряв или кредитки, или способность дышать.

— Тебе-то что? — огрызнулся молодой трандошан. — Займись своими делами, а я о своих позабочусь.

Восс'он'т застал его врасплох, подошел так тихо и незаметно, что Босск и не понял, когда это произошло. Штурмовик нагнулся пониже.

— Мое дело, — вкрадчиво промурлыкал он, — оставаться в живых. И мне очень не нравится, когда кто-то вмешивается в это дело.

— Да с чего ты взял…

— Молчать! — рявкнул штурмовик; кажется, он здорово разозлился и успокаиваться не собирался. — Ладони на стол, так чтобы я их видел. А то я нервничаю, если кто-то держит конечности и оружие там, где мне их не видно.

Глаза его были похожи на две льдинки.

— Поверь мне, дружок, тебе не хочется знать, как я нервничаю.

Босск неторопливо, стараясь не делать резких движений, поставил кружку на стол и выполнил приказ.

— Вот. Доволен?

— Не очень. Я по-прежнему хочу знать, что тут забыл.. — по тембру голос Восс'он'та приближался к грозному рыку, -… охотник за головами.

Здорово, с отвращением подумал Босск. Он что, все понял, как только я вошел? И пока трандошан сидел и мучил тошнотворное пойло, считая, что неплохо справляется с делом, то никого, выходит, не одурачил. Во всяком случае, добыча была в курсе происходящего.

— Что-то новенькое, — с каменной мордой соврал яшер. — В чем меня только не обвиняли на целой куче планет, но вот так обзывают впервые.

Босск оскалился в безнадежной попытке изобразить дружелюбие.

— Ты уверен, что не хочешь по-простому помахать кулаками?

— Не люблю махалово, — признался Восс'он'т. — Сразу убиваю. Особенно тех, кто пытается запудрить мне мозги.

— Хорошо, что я не подхожу под это определение… Где же Фетт?! Чешуя на загривке давно стояла дыбом. Операция с треском проваливалась, грозя увлечь с собой Босска, а напарник так и не появился. Болтается себе на орбите, а меня сейчас возьмут и пришибут ни за что ни про что. И кто? Добыча, за которой я же охочусь!

— Попадешь под определение «труп», если я не получу ответа, — пообещал штурмовик; его располосованная шрамами физиономия придвинулась чуть ли не вплотную. — Кое-кто мог решить, что я наделал глупостей. Наступать на любимую мозоль Палпатина не есть рецепт долголетия, так?

Босск охотно кивнул:

— У тебя больше неприятностей, чем у меня.

— Сейчас тебя должна волновать одна-единствен-ная, но очень крупная неприятность, и это — я. Тебе хватит по уши, которых у тебя нет. Потому что одной глупости я не сделал. Когда за твою голову назначают награду, первым делом нужно смотреть, кто, вероятнее всего, позарится на нее.

— Да? Ясно…

Мысли скакали, как заведенные. Самое время, между прочим, появиться напарнику.

— Наверное… — промямлил ящер. — Очень умный ход.

— Совершенно верно, Босск.

Имя бывший штурмовик словно выплюнул. Не спуская взгляда с собеседника, Восс'он'т нашарил стул, придвинул и уселся верхом.

— Как дела у охотничьей Гильдии?

Босск сам себе удивился: он никого не убил, никого не загрыз, а просто хмыкнул и пожал плечами.

— Могли бы быть лучше.

— Босск… тебя ведь так зовут, верно?

Лгать не было смысла.

— Попал в точку.

— Твой старик некогда верховодил в Гильдии, — ухмыльнулся Восс'он'т. — А тебе, похоже, не хватает силенок?

Холодная кровь согрелась на несколько градусов.

— Слушай ты… — начал Босск, уже готовый забыть о последствиях и выташить из кобуры бластер. — Давай-ка не будем трогать Гильдию и ее дела, договорились? Тебя они никаким боком не касаются!

— Ошибаешься, — с тенью удовлетворения в голосе отозвался детина. — Ты забыл про желание записать на свой счет крупную добычу? Например, сумму, которую назначили за мою голову. Представляешь, сколько можно сделать с такой горой кредиток, а?

— И что, если могу? — Босск изучал громилу с возрастающим подозрением. — Кто угодно сумел бы. Наверное, потому Император так охотно разбрасывается деньгами. Сам знаешь. Хороший повод сняться с места и заняться делом. Показываешь кредитку, и все вокруг приплясывают от желания выслужиться. Для того и придуманы деньги.

— Поверь мне, дружок, Император знает множество иных способов заставить своих подданных бегать на цыпочках. Я знаю. На службе меня не раз «мотивировали». И приемы Палпатина далеко не так приятны, как монеты в кармане.

Трандошан дернул плечом.

— На охотников за головами те приемники не всегда действуют. Хочешь, чтобы мы что-то сделали? Гони монету.

— Рад за тебя, — усмехнулся Восс'он'т. — Я забыл, вы же все такие крутые и бесстрашные. Как на подбор.

— Достаточно бесстрашные.

— Позволь мне еще кое-что добавить. Все кредитки и любая другая валюта Галактики не имеют значения, если ты труп и не можешь распорядиться деньгами, — штурмовик прищурился. — А ведь я могу тебе это организовать. Кое-кого из твоих коллег я уже отправил к праотцам. И самое смешное, все эти парни сначала без спросу сунулись в мои дела.

— Я в курсе.

Пока они с Феттом выслеживали дезертира, Босск получил несколько красочных докладов от Реформаторского комитета Десятку охотников, а то и больше повезло (или не повезло) добраться до захолустной планет-ки и вонючей забегаловки на ней… но не дальше. Если прогуляться по заброшенным отвалам медленно умирающей колонии, возможно, наткнешься на тела тех несчастных. Босск не собирался искать их, его не заботило, что кто-то еще, кроме него, заявил права на голову Три-на Восс'он'та. У бедолаг не было и половины шанса.

— Значит, до тебя долго доходит, — устало сказал штурмовик. — Следовало принять во внимание то, что стряслось с теми охотниками. Ты даже не представляешь, во что ввязался. Денег у меня очень много, но не понимаю, зачем ими делиться.

— Так ты и не делился.

— А ты бы как поступил на моем месте?

— Так же, — трандошан не стал спорить; сам он не мучился угрызениями совести, избавляясь от подельников, как только доходило до дележа. — Как иначето? Кто угодно поступит так же.

— Кто угодно, у кого есть мозги, — подхватил штурмовик. — А мне хватило сообразительности потратить немного кредиток на гарантию, что никакой охотник за головами, такой вот, как ты, например, не поволочет меня обратно на Центр Империи во дворец к Палпатину.

Замечание озадачило Босска. Он уже задавал себе один вопрос и не находил на него ответа. Вопрос был такой: «Если деньги ушли на защиту, то где же она? Почему ее не видно». Либо хорошо спрятана, либо Восс'он'т блефует.

Трандошан готов был поставить на первый вариант. Будь защита иллюзорной, трупы его коллег не уволокли бы на местную свалку.

Босск оборвал поднадоевшие размышления.

— И что теперь?

— Приятно было с тобой побеседовать, — произнес Трин Восс'он'т с неприятно знакомым отсутствием эмоций. — С теми, кто приходил до тебя, мы тоже очень весело поболтали. Вы, ублюдки, все-таки удивительно похожи на прежних моих сослуживцев. Работенка у нас схожая, есть о чем поговорить. Хотя и недолго. Для меня это приятное разнообразие.

Имперец указал квадратным подбородком на сутулые блеклые тени за соседними столиками; широкие, будто лопаты, ладони согревали содержимое керамических кружек.

— Эти грязекопы не слишком веселые собеседники, — продолжал Трин Восс'он'т. — Посему можешь поверить, я буду горько жалеть, убивая тебя. Но вопросы безопасности прежде всего, сам понимаешь.

— А-а… ну да.

Босск не на шутку разозлился. События ускоряли ход, и будущее не обещало быть светлым. Наоборот, оно собиралось стать очень и очень мрачным, а Боба Фетт все еще не соизволил объявиться на месте действия. Тоже мне, напарничек… Насколько мог предположить трандошан, у Фетта не выдержали нервы — правда, раньше такого никогда не случалось, ибо проходило по разряду невозможного, — и он решил вовсе не связываться с беглым штурмовиком. Может, «Раб-1» вместе с хозяином давно уже свалил в гиперпространство и направляется сейчас к далеким и безопасным планетам. Бросив Босска в беде, между прочим. Как типично, проворчал про себя трандошан. Никому нельзя доверять, не обманывают лишь мертвецы. Возглавив охотничью Гильдию, он рассчитывал на должное уважение, а его до сих пор держали за головастика. А сейчас ему придется распроститься с очень крупной (самой крупной, насколько он понимал) наградой, лишь бы выжить. Да и то надо будет покрутиться. Если только…

В голову забрела идея, граничащая с гениальной.

— Прежде чем начнешь крошить меня на омлет, может, ответишь на вопрос? Ты все деньги потратил?

— Тебе-то что?

— Дело в том, что ты неправильно все понял, — Босск постучал по груди одним когтем. — Да, я знаю, кто ты такой, и, разумеется, мне известно о цене за твою голову. Это все в Галактике знают. Но я пришел вовсе не за тем, чтобы куда-то там тебя волочить. Я что, похож на полного идиота?

Во взгляде детины мелькнула тень подозрения.

— Говори-говори…

— Да ладно тебе… — трандошан развел лапы. — Взгляни правде в лицо. Охота теперь не такая как раньше. По крайней мере, с тех пор, как развалилась старая Гильдия. А я не такой дурак, каким, может, выгляжу, чтобы тешить себя мыслью, будто смогу управиться с бывшим штурмовиком. Особенно таким, как ты…

Что-то новенькое… Босск не привык подобным образом пользоваться словами; от необычности голова шла кругом. Прежде он разрешал напряженные ситуации на стандартный трандошанский манер: немного насилия и окровавленный растерзанный труп на полу. Лгать ему приходилось, но при других обстоятельствах. Как оказалось, к встрече и разговору с добычей Босск был не готов, хотя и то и другое предусматривалось изначальным планом. Поэтому он незатейливо и безрассудно попер напролом, ничего другого ему не оставалось.

— Ну во-от… я и подумал, а почему бы не взглянуть на ситуацию под другим углом, ради разнообразия?

Отчаяние возымело эффект помощнее, чем тошнотворное пойло в кружке.

— В Галактике много способов сколотить кругленький капитал, — трандошан осмелел настолько, что наклонился к Восс'он'ту. — Признай, за тобой гоняется много охотников. Еше бы! Такой наградой кто угодно соблазнится. А если хотя бы одному повезет, и — бум! — ты больше не дезертир, ты — добыча и тебя везут к Императору.

— Ну, для этого нужно очень много везения.

— Мы живем в странной вселенной, — заметил Босск. — Тут все бывает. Кто бы мог подумать, что Альянс справится со Звездой Смерти? Один удачный выстрел, и где теперь Гранд Мофф Таркин со своим хваленым суперлазером?

Босск видел: его слова оказали воздействие на беглого штурмовика. Последний аргумент пришелся не просто в цель, а в самый центр мишени. Как и многие военные, Трин Восс'он'т верил в силу оружия.

— И тебе не помешает удача, — настаивал трандо-шан, — если хочешь быть жив, здоров и вдали от Императора. Ну, я так думаю, по крайней мере.

Начал Босск в общем-то за упокой, зато дальше все пошло как по маслу. Слова приходили на ум все'быстрее и проще.

— Тебе понадобится любая помощь, какую ты сможешь найти, — трандошан расслабленно откинулся на спинку колченого стула. — Вот за этим я и пришел.

— Ты? — Восс'он'т пренебрежительно фыркнул. — И что ты можешь для меня сделать?

— Например, могу подсказать, что предпримет охотник до того, как это случится. Трудно, знаешь ли, вырасти в охотничьей Гильдии и ничему не научиться. Я знаю повадки почти всех наших и знаю, как работают их мозги.

Добыча готова заглотить приманку, нужно чуть-чуть подразнить ее.

— Трудно поверить, — продолжал Босск, — но у каждого свои приемы, свой стиль. Возьмем, к примеру, ИГ-88, он дроид и выслеживает добычу, строя выверенные логичные планы. Я же действую, согласуясь с инстинктами. Знаешь что? Некоторые даже вынюхивают добычу. Годится все, что дает результат. Не один, так другой охотник поймает тебя. Если только…

Босск изобразил собственную версию понимающей мудрой улыбки.

— Если только ты не узнаешь наперед их шаги.

— Вот даже как! Ясно, — Восс'он'т смотрел на него с отврашением. — Значит, вот каков твой товар. Хорошо, я покупаю. В охотниках за головами ты разбираешься.

— Договорились.

Собственно, Босск еще договаривал реплику, а уже думал, что сама идея не так уж плоха. Может, так и следовало поступить с самого начала? Существовала в Галактике среди прочих и такая профессия, представители которой помогали добыче ускользнуть от охотников, но обычно это означало перевозку с места на место, из убежища в убежище. А всерьез противостоять охотникам за головами еще никто не решался. Босск был заинтригован. И придется, между прочим, пролить много крови (вот это трандошану особо понравилось); охотники за головами не терпят, когда кто-то вмешивается в их дела. Можно неплохо подзаработать, и от этого идея становилась еще привлекательнее,

— У меня товар качественный, — ощерился Босск. — За оговоренную цену.

— За высокую пену. Ящер пожал плечами.

— Я того стою.

— Не спорю, — Трин Восс'он'т что-то обдумывал. — Но ты же деловое существо, не так ли? Тебе известно, как дела делаются. Знаешь, однажды я услышал фразу, она мне понравилась. Все обсуждаемо.

Трандошан постарался не вздрогнуть.

— Ну… да. В какой-то мере.

— Потому-то, — продолжал дезертир, — у меня свое мнение о твоей стоимости.

Босску совсем не понравился поворот разговора. — Это как это?

— Да примерно вот так.

Восс'он'т сунул руку за пазуху и вытащил бластер, а затем быстрым плавным движением прижал дуло ко лбу трандошана.

— Думаю, мы договорились.

Мыслей — как ни бывало, ни одной, Босск переключился на чистый, инстинктивный режим. Когда твои ладони лежат на столе, а к голове приставлен бластер, не особо покочевряжишься.

Ящер с силой оттолкнулся, опрокинувшись на спину вместе со стулом, а попутно наподдав столу снизу. Тот взлетел в воздух, выбив оружие из руки штурмовика. Или по меньшей мере сместив прицел, потому что, когда Босск растянулся на заплеванном грязном полу, лазерный разряд выжег дыру в потолке. Ящера осыпали пыль и пепел. Босск перекатился на четвереньки и нырнул под соседний стол.

Вот она, плата за сообразительность… Мыслительному процессу сопутствовало отвращение к себе. В следующий раз… Развалилась пирамида сложенных стульев, мебель полетела в разные стороны… ни за что сам не полезу, пошлю какогонибудь простофилю…

Еще один выстрел чуть было не подпалил ему чешую, Босск еще раз кувыркнулся, выдергивая из кобуры оружие и стреляя еще до того, как выпал шанс прицелиться. Бармен-гуманоид мешком рухнул на пол, выстроенные рядами на полках разноцветные бутылки превратились в град мокрых осколков. Старатели и бывшие клерки горной компании, прикрывая руками головы, шаркали массивными короткими ногами, жутковато и неуклюже толпясь у вытертых ступеней, ведущих на поверхность, или корчились за перевернутыми столами.

— Не мешай! — Босск локтем отпихнул зазевавшегося горняка.

Следующий выстрел Восс'он'та поразил поставленный на попа стол, за которым спрятались трандошан и коленопреклоненный рудокоп.

— Не трясись, он метит не в тебя, — Босск высунулся из-за импровизированного укрытия и массированным огнем принялся теснить штурмовика к запасному выходу.

На пару с имперцем они успешно превращали обстановку пивной в щепки и тлеющие обломки.

— Охотник за головами! — крикнул прячущийся в тени штурмовик. — Если думаешь, что выберешься отсюда живым, то ты здорово просчитался!

Я просчитался, вообще заявившись сюда. А по большому счету — — когда согласился с Феттом. Приди они за Восс'он'том вдвоем, как собирались вначале, у них был бы шанс на успех. Гибель Зукусса оказалась бессмысленной и возбуждала различные подозрения, Вывод напрашивался вполне логичный и не без иронии. А что, если Боба Фетт чужими руками расчищает себе дорогу к добыче, чтобы ни с кем не делиться наградой?

— Вот, что я скажу тебе, Восс'он'т!.. — Босск прижался спиной к перевернутому столу; одно плечо уперлось в так и не проронившего ни слова шахтера, слова эхом отскакивали от потолка. — Мы оба можем выйти отсюда живыми, если хочешь! Это легкая сделка!

Трандошан поднял бластер дулом вверх, висок почувствовал тепло перегретого металла.

— Но если я не выйду целым, то и ты тоже!

— Много слов, охотник за головами, — донесся издевательский ответ. — Сразу видно, в армии ты не служил. Там легко схлопотать взыскание, если хвалишься, не умея подтвердить слова делом. Ты не представляешь, с кем связался, дружок.

— Я правильно понимаю? — заорал трандошан. — У тебя бластер и у меня бластер. И здесь только ты и я…

Он выглянул из-за стола и несколько раз выстрелил в сторону, откуда доносился голос, затем быстро спрятался, пока Восс'он'т не ответил.

— А поскольку штурмовики обычно берут числом, меткости им не хватает, — заметил Босск. — Я бы сказал, у меня преимущество!

Несколько торопливых выстрелов обуглили край столешницы над головой трандошана; Босску на плечи посыпались горящие щепки.

— Ты кое о чем забыл, охотник за головами! — продолжал издеваться Восс'он'т. — Может, я потратил не все кредитки, но с какой-то суммой расстался. С достаточной суммой, чтобы удивлять тебе подобных.

— Да ну? — трандошан посмотрел на оружие; индикатор показывал, что заряда более чем достаточно, чтобы спалить дотла заведение целиком, если понадобится. — Это как это?

— Да примерно вот так.

Что-то неправильное было в этих словах. Произнес их, вроде бы, Трин Восс'он'т, но прозвучали они гораздо ближе и совсем с другой стороны, как будто экс-штурмовик ухитрился пробраться Босску за спину. Трандошан оглянулся на безработного землекопа — как раз успел увидеть огромный кулак, который через долю секунды врезался ему между глаз.

Бластер улетел куда-то в угол, Босск ушиб плечо об опрокинутый стол. Едва не потерявший от удара сознание ящер смутно ощущал, как ему в спину врезаются обломки. Зрение понемногу прояснилось, и хотя по периферии еще клубился кровавый туман, трандошан разглядел фигуры стоящих над ним — Трин Восс'он'т и безымянный старатель.

— Теперь понял? — штурмовик улыбнулся.

Одной рукой он направлял бластер в поверженного охотника, второй снимал миниатюрный комлинк, который свисал из-под сморщенный, напоминающей розовый мох дыхательной маски шахтера. Глаза землекопа, спрятанные за выпуклыми круглыми линзами, вживленными под надбровные дуги, тупо смотрели вперед.

— Обожаю выкидывать деньги на полезные вещи, — имперец нажал на кнопку, и его голос зазвучал из комлинка, — И это не единственный житель колонии, которому я плачу. Они все у меня на довольствии. Мне так нравится.

Он выключил микрофон и снова заговорил своим собственным голосом.

— Им хватает сообразительности работать на меня, а вот чтобы справиться со сложным коммуникационным оборудованием, мозгов все-таки маловато, — он похлопал старателя по черепу, напоминающему шлем. — Приходиться выкручиваться и отдавать приказания лично. Люблю, знаешь ли, порой пошутить.

Старшие офицеры штурмотрядов пользуются репутацией утонченных садистов; теперь Босск понимал — почему. Трандошан приподнялся, сумрачно меряя взглядом стоявшего над ним человека.

— Что ты собираешь со мной сделать?

— Да то же самое, что и с другими гостями, — Восс'-он'т опустил руку с бластером. — И то, что я сделаю с другими самодовольными дураками, которым помнилось, будто они разберутся со мной.

Штурмовик махнул топчущемуся на месте старателю.

— Подними этого дурака.

Две уродливые руки скользнули Босску под мышки и грубо дернули вверх; волей-неволей пришлось встать на ноги. Последствия удара по голове еще не прошли, и когда рудокоп шагнул в сторону, трандошан пошатнулся, но устоял.

Теперь он смотрел прямо в черный зрачок бластера.

— Ладно, охотник за головами, — Восс'он'т криво усмехнулся, улыбка его не украсила. — Не считай, будто я не обдумал твое предложение. Будь уверен, я всерьез его обмозговал… но уже слышал подобные разглагольствования от двоих твоих коллег, которые приходили незадолго до тебя.

Палец беглого штурмовика приласкал спусковой крючок.

— Я уже решил, что ваши услуги мне не понадобятся.

— Обожди минутку! Мы могли бы работать на пару…

В голове еще шумело, Босск с трудом соображал.

— Могли бы, — согласился верзила. — Но поскольку ты нас покидаешь, с кем же мне договариваться?

Палец нежно стал нажимать на спуск.

— Попробуй договориться со мной.

Босск сокрушенно подумал, что стукнули его, видать, чересчур сильно, но последнюю фразу не произносил ни он, ни штурмовик.

Голос был сипловатый и очень знакомый. И принадлежал Бобе Фетту.

Сконцентрировавшись, Босск увидел, что Восс'он'т изумленно разглядывает миниатюрный комлинк у себя в кулаке.

— Не может быть… — пробормотал штурмовик. — Не может…

— Верно.

Одно слово, холодное, лишенное окраски, и вовсе не из микрофона. Оно было произнесено в живую, и говоривший стоял у Босска за спиной. Штурмовик удивленно взглянул мимо своей жертвы. Кто-то взял трандошана за шиворот; один крепкий толчок — и ящер опять чуть было не полетел кубарем. Наверное, он все-таки очень здорово ударился, может быть, даже контузию небольшую заработал, потому что то, что он дальше увидел, едва ли могло приключиться в действительности. Пальцы вытянутой руки землекопа вдруг удлинились, превращаясь в жутковатый букет экзотических древних клинков, и сомкнулись вокруг предплечья Воес'он'та. Захваченный в плен бластер все же выстрелил, вспышка озарила открытые швы протеза. Затем исчерканное шрамами лицо дезертира исказилось от ярости и боли, потому что старатель легким движением чуть было не вывернул ему руку из сустава, Имперец обрушился на кучу сломанных стульев.

— Держи, — произнес голос Фетта, когда дюрасти-ловая ладонь раскрылась и поднесла конфискованное оружие Босску. — Не давай ему шевелиться.

Трандошан цапнул бластер и прицелился в штурмовика, краем глаза наблюдая за дальнейшими метаморфозами землекопа. Первыми отстегнулись чудовищные протезы и с лязгом упали на пол. Оказавшиеся по ними поцарапанные красно-коричневые наручи, нашпигованные электроникой и орудиями смерти, были более чем знакомы. Следующим в сторону полетел фальшивый горб, пригибающий шахтера к земле; «старатель» выпрямился во весь рост, сбросив остатки маскарада. Потрепанный боевой мандалорский доспех и глухой шлем с узким визором (последней развернулась небольшая антенна аудиосенсора) подтвердили личность не хуже идентификационной карты. Боба Фетт брезгливо отодвинул тряпье и куски металла ногой.

— Эй, что происходит? Я думал, ты у себя, на «Рабе-1»…

Босск все-таки пришел в себя; ярость смыла последние следы потрясения, хотя при виде напарника тран-дошан все-таки почувствовал некоторое облегчение.

— Добыча тоже, — откликнулся Боба Фетт. — Он прослушивал разговор. Хорошая аппаратура, никакого шанса закодировать или замаскировать сигнал. Я записал помехи, наложил на передачу, ты и Восс'он'т подумали одно и то же. Я был здесь.

— Это-то я уже понял, — Босск цыкнул зубом. — Что лучше всего ослабляет позицию? Чувство, что ты уже взял верх над врагом.

Он знал это чувство — тепло, которое разливается по всему телу после победы. Лучше бывает, только когда противник гибнет, а его труп становится источником очередного трофея в кумирне.

— А другие рудокопы? Ты их тоже перекупил?

— Конечно. Не люблю, когда посторонние мешают работе.

Боба Фетт проверил, прочно ли держится наплечник с непонятной эмблемой.

— Если верность один раз продали, — философски заметил охотник, — во второй раз она обойдется дешевле.

— Хороший план, — кисло одобрил трандошан. — Только одно в нем плохо, напарник\ Меня могли убить!!!

— В каждом плане есть недостатки, — охотно признал Боба Фетт; извиниться он и не подумал. — Как будто не знаешь.

— Угу… вот только почему все упущения приходятся на мою долю?

— Что ты ноешь? — Фетт вынул бластер, ткнул дулом бывшему штурмовику в бок. — Мы получили, за чем пришли.

— Ты так думаешь? — поинтересовался Восс'он'т. Лицо дюжего дезертира было испачкано в крови, бровь рассекло от удара, но выглядел бравый солдат не так, как положено пойманной добыче. Он мерил охотников яростным, почти триумфальным взглядом. Прежде чем его успели остановить, имперец рванул рукав куртки, под которым обнаружилась портативная контрольная панель, закрепленная на предплечье. Панель была совсем простенькая, с одной-единственной кнопкой, которую Восс'он'т не замедлил нажать.

Заведение — стойка бара, то, что осталось от мебели, стены и потолок, грязный пол — пришло в движение с такой легкостью, будто было выстроено из дешевого пластика. Босск сообразил, что валится ничком, тщетно скребя воздух когтями в безнадежной попытке зацепиться хоть за что-нибудь в неожиданно развалившемся мире. Сквозь прорехи в крыше, которая всего миг назад надежно смыкалась над его головой, просочился желтушный дневной свет.

Приземлился Босск крайне неудачно и, судя по занывшим костям, на дюрастил. пробирающая до кишок вибрация наводила на мысль о сейсмической катастрофе. Молодой трандошан не успел выяснить, на какой такой агрегат он совершил аварийную посадку, тот вознамерился удрать из-под него. Босск ухватился за головки болтов, благо те были крупного размера. По спине и плечам весело барабанили куски дерева. Осторожный взгляд по сторонам показал уходящий вниз горизонт; Босск сделал вывод, что возносится к небесам, оседлав неведомого механического скакуна.

— Не пытайся спрыгнуть, — прозвучал в голове безучастный голос напарника. — Костей не соберешь. Перемелет в муку.

Босск и не собирался никуда слезать; наоборот, он забрался повыше, туда, где бок машины не был таким гладким Попутно ящер разглядел под ногами вращающееся кольцо с металлическими зубьями. Каждый дюрастило-вый треугольник был вдвое выше трандошана, а весь агрегат работал с таким огоньком, что за несколько стандартных секунд зажевал бы «Гончую», попадись та по дороге.

— Ч-ч-т-т-о п-п-происходит-т? — заорал трандошан. — Ч-ч-т-т-о эт-т-то т-ттак-кое?

— Автономный бур, — хмыкнул Фетт. — Для глубокого бурения. Пробивает кору планеты.

Босск прижался к вибрирующему металлу с еще большей решительностью, чем прежде. Ему и раньше не хотелось разжимать лапы, чтобы не соскользнуть на колоссальные фрезы, перемалывающие камень и дерево в нескольких метрах от его нижних конечностей.

— Неплохая ловушка, — одобрительно заметил Фетт. — На самый крайний случай.

— А т-т-ты г-д-де?

Босск огляделся по сторонам; строения брошенной горной колонии сейчас казались одинаковыми пузырями на голой каменистой земле. Видны были фигурки разбегающихся старателей, шахтеры спешили убраться подальше от гигантской машины, которая только что успешно справилась с крышей пивной и пошла осваивать небеса.

— За меня не бойся.

— Д-да я не т-т-то ч-ч-т-тоб-б-бы…

Хорошо, что напарник настоял на импланте; в этом грохоте они не расслышали бы даже крика

— На поверхности, — соизволил проинформировать Боба Фетт трандошана. — Добыча где-то рядом. Должно быть.

Босск уговорил себя чуть-чуть отодвинуться от дю-растила и заглянуть за жадно лязгающие фрезы. Подножье исполинского бура скрывали плотные клубы пыли, Фетта нигде видно не было, зато ящер разглядел другую фигуру, узнаваемую даже на таком расстоянии.

— Вон он! — радостно завопил Босск. — Я его вижу!

Он даже сумел сориентироваться.

Он к-к сев-веру! От-т-т меня к-к северу!.. — Босск понятия не имел, где в пыли затерялся напарник, но полагал, что уж его-то самого видно отлично. — Бближе к-к холмам и в-ворот-т-там к-к-колонии!

Он чуть было не прокусил язык. В руке штурмовика тускло блеснул металлический предмет; где-то в хаосе обрушивающейся земли имперец разжился бластером.

— И он в-в-воружен…

Необходимость в информации отпала, потому что Восс'он'т присел на корточки и принялся обстреливать клубы пыли.

— Ф-фет-т? — опасливо позвал Босск. — Т-ты т-там жив?

Ответа не последовало, имплант молчал.

Вот и хорошо, и не нужно делиться…

Агрегат, невольным наездником которого стал тран-дошан, поднялся уже так высоко, что невозможно было разглядеть, что творится на поверхности. Восс'он'та Босск еще видел, кукольная фигурка сейчас была не больше букашки. Бывший солдат двинулся вперед, не опуская оружия; наверное, хотел исследовать, в кого он попал и попал ли вообще.

А затем случилось разом два события.

Во-первых, из плотной пылевой завесы вылетел утяжеленный грузом шнур и за долю секунды обмотался вокруг штурмовика, прижав руки Восс'он'та к бокам. По крайней мере, физические упражнения в исполнении имперца Босск расценил именно так. Опрокинутый на спину дезертир извивался и норовисто брыкался. Затем из клубов пыли неспешно вышел Боба фетт, ловко подсек спеленатую добычу и смотал шнур, так что разъяренный Восс'он'т отъехал на спине подальше от выроненного бластера

А во-вторых, бур наконец-то вылез из земли целиком и даже приподнялся в воздух. Горняцкий поселок накрыла чудовищная тень. Агрегат пробалансировал на торце, а потом гравитация взяла свое.

Дело плохо, сказал себе Босск, все еще цепляясь за украшенную рядами болтов обшивку. Будет больно…

Он почувствовал, как исполинская конструкция заваливается набок, но несмотря на бедственное положение, думал о том, что целеустремленностью и тупой силой бур напоминает ему имперский «звездный разрушитель». Только в отличие от творений Куата полеты бур не заботили. Перемолотые в гравий булыжники, которые машина прихватила с собой, ссыпались с защитных панелей.

Тень увеличилась в размерах; бур приступил к величественному падению. Босск, который обнимал его нос, словно букашка, неизвестно зачем усевшаяся на детскую игрушку, зажмурился и приготовился к столкновению с землей,

И он получил весь спектр переживаний в полной мере, ощутил каждой косточкой, каждой клеточкой своего тела. Когти соскользнули, но свободный Боссков полет прервало выступающее из корпуса сопло системы охлаждения двигателя. У ящера перехватило дыхание, громко клацнули зубы. Грохочущий дюрастило-вый монстр не успокаивался, продолжая разрушать все и вся.

Секундой позже Босск пришел в себя, вытер с морды кровь. Небо пачкали черные полотнища, из разбитого бура выползали струи пара и дыма. Что-то приглушенно взорвалось, трандошан инстинктивно пригнулся; из корпуса вырвало порядочный кусок обшивки.

В дыру вытекло пламя. Еще несколько листов дюрасти-ла взлетели к небу, возомнив себя кометами.

На границе оглушенного сознания образовалась свежая мысль. Эта дрянь сейчас как шарахнет…

Ободранные лапы кровоточили. Схватившись за погнутую панель, Босск невольно сморщился. Металл был скользкий от смазки и очень горячий, он шипел и потрескивал, краска шла пузырями. Босск перевалился через край и полетел вниз; ему уже было все равно, с какой высоты падать.

Оказалось — всего пару метров. Трандошан лежал на спине и разглядывал фрезы и собственно механизм бура, на три четверти зарывшегося в почву. Заброшенная горняцкая колония превратилась в широкую воронку, все вокруг было засыпано песком и мелкой щебенкой. Несколько зданий уцелело, они торчали по краю ямы, словно недавно прорезавшиеся молочные зубы. Вот оно как… Босск наконец-то понял, как была устроена ловушка. Почву под поселком выбрали, слой за слоем изымая руду, и в конце концов образовалась огромная каверна, отделенная от поверхности лишь тонкой перегородкой внешнего слоя земли. Иначе Босск убился бы при падении.

Он поднялся на ноги и нетвердой походкой побрел к носовой части бура, подальше от огня и не прекращающихся мелких взрывов в машинном и силовом отсеках. Фрезы больше не вращались, а острый конус указывал в небо, будто исполинский палец.

Босск постоял, успокаивая дыхание и вытряхивая застрявшие между чешуйками мелкие камешки. Ноздри разъедал неприятный запах горящего машинного масла, безостановочно хотелось чихать. В развалинах горняцкой колонии трандошан был один, уцелевшие шахтеры, наверное, до сих пор еще бежали по окрестным холмам. Да и кто мог уцелеть, когда с неба на голову рушится несколько тонн дюрастила?..

Из кучи камней под зубьями фрезы выкатился булыжник. Грязь и щебень зашевелились, осыпались внутрь возникшей дыры.

Из-под завала показалась рука в серой грязной перчатке, пошарила, отыскивая опору ненадежнее, чем струящийся вниз песок. Затем показалось предплечье, закованное в боевую наручь, затем — поцарапанный желтый наплечник со странной эмблемой. Потрепанный глухой шлем носил теперь больше отметин, чем прежде, а узкий затемненный визор треснул.

Словно мертвец, которого чем-то не устроила собственная могила, из дымящихся обломков поднялся Боба Фетт.

Босск стряхнул оцепенение, ухватил напарника за запястье и помог выкарабкаться из ямы.

— Ты в порядке? — трандошан попытался разглядеть лицо за темным пластиком визора.

На вопрос Боба Фетт, как всегда, не ответил.

— Пошли, — он указал на дыру, из которой только что вылез. — Там Восс'он'т. Надо его вытащить.

Справились они быстро, никто им не мешал, так как добыча лежала неподвижно, все еще связанная по рукам тонким и очень прочным шнуром. Босск слазил за ней и выволок на поверхность, где уложил на землю подальше от бура.

Фетт неспешно опустился рядом с добычей на колено, проверил у штурмовика пульс, дыхание и зрачки, так же неторопливо выпрямился.

— Еще жив, — сообщил охотник в мандалорском доспехе, не оглядываясь на напарника. — Мы его поймали.

Измученный Босск, отдуваясь, присел на корточки и стал с завистью наблюдать, как перепачканный с головы до ног, но все такой же невозмутимый напарник активирует встроенную деку и посылает сигнал своему кораблю. Скоро «Раб-1» спустится с орбиты и подберет их.

— Знаешь… — произнес трандошан, по инерции продолжая лязгать зубами. — Не хочу я больше работать с тобой… вот что.

Когда новости идут издалека, за время путешествия они аккумулируют энергию. Словно приливная волна на поверхности водного мира, они наливаются мощью и, прокатываясь по клочку суши, на свою беду попавшемуся на дороге, сметают все живое. Их боятся даже китодоны, а порой их силы хватает, чтобы сдвинуть с орбиты планету.

Фаллиены легко впадают в пасмурное состояние духа. Наверное, причиной тому — холодная кровь. Принц Ксизор стоял у небольшого «иллюминатора» и разглядывал звезды и пустоту, которая их поддерживала. Кончиками длинных пальцев фаллиен поглаживал острые углы подбородка. Мысли текли своим чередом Ксизор ознакомился с новостями еще до того, как отправился в новое путешествие. Собственно, он ждал известий, не покидая каюты «Мегеры»; не хотелось терять времени. В некоторых вещах нельзя сомневаться, как и в том, что Галактика неторопливо вращается вокруг своей оси… Многие свои действия и планы Темный принц основывал на холодном расчете возможного риска; наиболее опасные горячили его медленно текущую кровь. Когда ставишь на кон все, что есть, включая собственную драгоценную жизнь (если воспользоваться метафорой древних игроков в азартные игры), когда выигрыш зависит от одной-единственной «дикой карты», только тогда окружающий мир ощущаешь острее и свежее. И в такие мгновения фаллиен особенно дорожил жизнью. И дело было не в низменном удовлетворении дешевогЪ игрока. Ставки действительно высоки, а принц Ксизор сейчас играл наверняка, поскольку в этой вселенной — как доказывалось снова и снова — не было ничего более верного и определенного, как охотник за головами в мандалорском доспехе.

Легкое движение и перестук коготков отвлекли фал-лиена. Ксизор повернул голову и увидел одного из придатков Куд'ара Муб'ата; маленькая, напоминающая краба тварь была привязана к ткани гнезда белесой сверкающей нитью.

— Да? — принц величественно приподнял безволосую бровь, разглядывая полунезависимое существо, которое цеплялось за колыхающуюся стену. — Что такое?

Существо, а по сути огромный рот на ножках, изрекло:

— Ваше присутствие желательно, господин. Голос его напоминал голос сборщика, но был гораздо выше по тембру.

— В главном тронном зале, — уточнил рот.

— Хорошо, — фаллиен кивнул в знак того, что услышал. — Скажи Куд'ару Муб'ату, что мы скоро увидимся.

Он позволил безмозглому существу проводить себя по затемненным переходам и запутанному лабиринту внутренних коридоров. Свисающие с потолка фосфоресцирующие придатки тускло освещали разной толшины стены (от полупрозрачных до практически непрошибаемых), сотканные из нервной ткани. Бездушным созданиям своего прародителя было отведено ровно столько мозгов, чтобы контролировать процесс разложения внутри своих округлых туловищ, каждое размером с кулак фаллиена. Когда нахлебники иссякали, инстинкт заставлял их посылать хозяину сигнал: настала пора переварить отработанный материал и обновить иллюминацию. Ксизор не испытывал к ним жалости, он разделял мнение, что низшие существа призваны служить господам.

Порой приходилось нагибаться; широкие мощные плечи Темного принца задевали стены. На «Мегере» даже самый узкий проход был достаточно широк, чтобы Ксизор мог развести руки в стороны, а личная каюта владельца не уступала в роскоши приемным залам во дворцах планетарных правителей. Добровольное возвращение в дрейфующую меж звезд паутину Куд'ара Муб'ата, посещение сырого и навевающего мысли о клаустрофобии гнезда становилось для Ксизора настоящим испытанием силы воли. Общаться со сборшиком-арахноидом и его суетливым, болтливым племенем нахлебников заставляла лишь перспектива успешного завершения давно затеянного дела

— Ах, мой драгоценнейший принц! Солнечный ветер моего тусклого существования! — Куд'ар Муб'ат восседал на горе живых подушек, которая заменяла ему трон; передние, усыпанные шипами конечности были подняты в гротескной пародии на приветственный жест. — Какой стыд, я заставил тебя так долго ждать! Прошу, прими мои самые глубокие, самые униженные извинения…

— Нет нужды просить прощения.

Запасы терпения стремительно истощались. Цветистая речь арахноида всегда выводила Ксизора из себя, тем более что Темный принц не без оснований подозревал — каждое слово, вылетающее из жвал Куд'ара Муб'-ата, пропитано ядом сарказма. Фаллиен встал перед хозяином гнезда, сложив на груди сильные руки.

— Когда я прибыл сюда, мне сообщили, что получены важные новости и что существует причина отложить нашу встречу.

Он разглядывал арахноида и его многочисленную родню сощурившись.

— Если новости столь важны для тебя, — продолжал фаллиен, — то мне интересно, не могут ли они иметь значение для нас обоих?

Все глаза Куд'ара Муб'ата на мгновение расфокусировались, словно сборщик растерялся, но затем арахно-ид визгливо рассмеялся.

— Как так получается, мой высокочтимый друг, что тебе уже известны все новости, которые я только что услышал? Воистину твоя мудрость и просвещенность не сравнима с моей, о светлейший, ты получаешь информацию раньше меня!

Куд'ар Муб'ат стряхнул одного из особо ретивых нахлебников с лапы и почесал панцирь на груди.

— Горестно мне быть сосредоточием подозрений! Какая боль! И все же… — два самых крупных глаза пристально вгляделись в Темного принца, — Больно мне верить, мой драгоценнейший гость, что твои соглядатаи, вся обширная и премного эффективная сеть «Черного солнца» утруждает себя слежкой за этим незначительным дельцем и не выходит на связь с моими более чем скромными агентами. И я начинаю думать, о свет многочисленных очей моих, что ты мне не доверяешь! Какой ужас.

— Ну что ты, разумеется, я тебе верю, — Ксизор приподнят уголки губ в мрачной усмешке. — Но вынужден обезопасить себя. Дай только шанс, и ты солжешь, обманешь, скроешь важные факты или иным способом попытаешься взять преимущество над деловым партнером. К примеру, изменишь какие-нибудь важные детали. Сознайся, ибо я прав.

— Хм-м…

Сборщик уязвленно отвернулся от гостя и некоторое время ерзал на подушках, уминая и взбивая их нижними конечностями. Надутые воздухом придатки переносили такое обращение с равнодушным терпением.

— Ладно уж… — проворчал арахноид, наконец-то устроив колыхающееся брюхо. — Что есть, то есть. Если меня поносят за то, что я веду дела так, как привык — не больше и не меньше, — мне остается лишь безропотно и смиренно сносить попреки, поскольку таков мой удел.

— Избавь меня от нытья.

Неизвестно, что хуже: жирная лесть или случающиеся время от времени приступы бичевания.

— Себя ты никогда не обидишь, — продолжал фаллиен, жестом обводя тусклое переплетение аксонов, из которых были сотканы стены гнезда. — Посмотри, сколько ты накопил сокровищ.

— Тоже верно…

Бусины глаз арахноида весело заблестели. В паутину были вплетены различные узлы, механизмы и аппаратура, как в целом виде, так и по частям, — все снято с разнообразных космических кораблей, чьим хозяевам не повезло угодить в жадные лапы сборщика. Обычно ими расплачивались несостоятельные должники.

— У меня тут много забавных штучек, — признался Куд'ар Муб'ат. — Забавных, редких и весьма дорогостоящих…

О боги, какой он дурак… Ксшор и не подумал скрыть усмешку. Некоторые из приборов с ограбленных кораблей остались в рабочем состоянии, иначе арахноид не сумел бы отслеживать, что творится на далеких планетах, но но большей части в гнезде скапливался ненужный и бесполезный хлам. Ценить его мог представитель единственного племени — только сборщики-арахноиды наслаждались процессом, а не результатом. Постоянное накопительство как мертвых предметов, так и живых существ, внедрение их в гнездо, превращение в часть самого себя, как будто вещи были придатками, которых арахноид конструировал и создавал для обслуживания себя и гнезда — вот, в чем смысл существования Куд'ара Муб'ата, И запутанными интригами арахноид занимался по тем же причинам. Он плел их, как паутину, дрейфующую между звезд и планет, потому что физически не мог существовать вне гнезда и вне умыслов. Эти процессы для него были столь же естественны, как дыхание — для прочих существ. Ксизор окинул взглядом толстые нити аксонов, и у фаллиена вновь возникло неприятное ощущение, будто он в буквальном смысле находится внутри чужой головы, чьи мысли приняли необычные овеществленные формы. И осознание вновь вызвало легкую тошноту.

— Но, — вслух произнес принц Ксизор, — у тебя есть еще кое-что. Вот почему мы ведем дела вместе.

— Как точно подмечено, драгоценнейший мой, — арахноид пощелкал жвалами, изображая улыбку. — Прости мне сомнения и недостойные мысли, будто ты хранишь в сердце своем недоверие и низко ставишь меня. Будь уверен, неверие то взаимно.

— Тогда опустим эту часть разговора. Итак, ты услышал то, что я уже знал. Добыча направляется сюда. Боба Фетт поймал Трина Восс'он'та.

— Разве мы ожидали чего иного, друг мой? — Куд'ар Муб'ат имитировал пожатие плечами. — Боба Фетт никогда не упускает добычу. Не потому ли мы сделали его важной частью наших планов? Как там говорится? «Если Фетт хочет тебя поймать, тебя поймают. И если Фетт хочет, чтобы ты умер, лучше сам застрелись». Про Бобу я добавил бы: «Если Фетт хочет получить вознаграждение, он его получает». А награда, объявленная за Трина Восс'он'та, велика. Что ж…

Еще одна пародия на человеческий жест.

— Боба Фетт ни за что не отвернется от таких денег.

— Как и любой другой охотник в Галактике, — указал принц Ксизор. — И это вторая и такая же предсказуемая часть нашего плана. Вот мы беседуем, а охотники за головами, сколько бы их ни осталось в Галактике, рвут друг другу глотки, норовят всадить нож в спину собрата по ремеслу. До их ушей еще не долетела новость, что их обошел Боба Фетт. К тому времени, как им станет известно о поимке Трина Восс'он'та, поздно будет рассуждать о последствиях необдуманных действий. Нет ни Гильдии, ни двух фракций, алчность обращает во врагов даже тех, кто минуту назад называл себя одной семьей.

Фаллиен смаковал слова, будто вино с богатым ароматным букетом. К тенденции низших существ сбиваться в стада и группы, которые якобы защищают от опасностей внешнего мира, Темный принц относился с презрением. Будь то старая и почившая в бозе Гильдия охотников за головами или недавно рожденный Альянс, наслаждающийся краткими мгновениями существования… разницы никакой.

— Было время, — продолжал фаллиен, — когда эти охотники утверждали, будто связаны так называемым Кодексом… Как будто это жалкое соглашение было способно удержать под контролем их вражду и неприязнь друг к другу' Славно, что и этот фантом ныне в прошлом. Может быть, осталось несколько дураков, которые с упрямством ку-па не прекращают талдычить о нем, но остальным вскоре откроется истина,

— Да сочатся мудростью твои слова, о сын хладнокровия! — вскричал Куд'ар Муб'ат, почтительно склоняя угловатую голову. — Как подробен и восхитителен составленный тобой план, услада моего ганглия! Поздравляю с успехом, друг мой. Я не сомневался в победе. Ты и Боба Фетт… как могло быть иначе?

Ксизор пропустил лесть мимо ушных отверстий; по любой мерке она была чрезмерной. Он вознамерился уничтожить Гильдию охотников за головами, он ее уничтожил. Боба Фетт был не более чем заточенным и несущим смерть инструментом в умелой руке фаллие-ка. Первого удара хватило, чтобы Гильдия раскололась на соперничающие группировки, последний же раздробит их на атомы. К тому времени в живых останутся далеко не все, охота за головами — ремесло, в котором нет места жалости. Если хочешь им заниматься, помни правило: «Хочешь долго жить — убей как можно больше соперников до того, как им выпадет шанс убить тебя».

Лучше гарантий не сыщешь. Какой бы обожравшейся и ленивой ни была старая Гильдия, она по меньшей мере поддерживала некий уровень смертности среди своих членов. Теперь же, когда препоны устранены, открывался охотничий сезон друг на друга. Трупы уже складировались штабелями. Принц Ксизор приветствовал такой оборот; в этой кореллианской рулетке выживут только самые сильные и сообразительные, те, чьи навыки отточены лучше, чей нюх острее, а реакция молниеносна. Наверное, среди них не окажется равного Бобе Фетту, да и ситх с ним. Но будут другие, смертоносные и не знающие пощады. Они будут великолепны и предложат услуги не только Империи Палпатина, но и той, скромной империи, что греется под лучами «Черного солнца».

— Да, — согласился принц Ксизор. — Иначе быть не могло. Даже если мы сами не были уверены в результате.

Арахноид заперхал; отрывистое кудахтанье, означающее у него громкий хохот, раскатилось многократным эхом, подхваченное нахлебниками гнезда.

— Бедный, несчастный Боба Фетт! — Куд'ар Муб'ат восторженно взмахнул передними конечностями. — Подумать только, сколько бы он мог сэкономить сил и денег, если бы знал, что Трин Восс'он'т вовсе не дезертир, а выполняет непосредственный приказ Императора!

Как бы ни восхищался (на свой лад, конечно) принц Ксизор владельцем мандалорских доспехов, а удовольствие от обмана фаллиен получил. Да, все было именно так, как говорил Куд'ар Муб'ат.

В хитроумную западню угодили все охотники без исключения. Ксизор знал, чем порадовать Императора Палпатина, потому и предложил именно такой план.

Назвать Трина Босс'он'та, одного из самых преданных Императору офицеров, предателем и ренегатом можно было лишь при полном затмении рассудка, и то — в последнюю очередь. Он был верен и исполнителен настолько, что не задумавшись выполнил приказ, запятнав честь и репутацию, лишившись доверия сослуживцев и пенсии. Более того: чтобы сделать обман достовернее, тем, кто помог Восс'он'ту угнать «разрушитель», пришлось пасть именно от его руки. Этот приказ штурмовик тоже выполнил, ни секунды не колеблясь. С кодами доступа проблем не возникло, прорехи прикрыли заранее. А в результате, как и предсказывал Ксизор, жадность охотников за головами вскипела до опасного градуса — и растворила остатки даже видимости организованности.

Финальный коллапс, отход в небытие, распыление-Император обрадовался новостям. Прежде чем отправиться на поиски Куд'ара Муб'ата, принц Ксизор еще раз навестил Палпатина и удостоился похвалы. Дарт Вейдер (по-прежнему юлографическое изображение, переданное с «Исполнителя») не проронил ни слова. Злился или нет повелитель ситхов, был раздражен или остался спокоен, сказать было невозможно. Вейдер не рискнул навлечь на свою голову насмешки или гнев хозяина… а может, и то и другое одновременно. Ксизор наслаждался триумфом, который не испортило даже тревожное осознание, что молчащий Повелитель тьмы много опаснее, чем красноречивый. Проиграть ситху в личном состязании уже плохо, выиграть — смертоносно. Вейдер никому не прощал унижений.

Последствия ждать не заставят, в этом Ксизор не сомневался. Пожалуй, день финального противостояния немного приблизился. Когда же он наступит, рассвет следующего увидит только один из соперников.

Что ж, он подготовится к битве. Сейчас же его положение стало немного прочнее, чем прежде.

Сейчас Палпатин тешит себя мыслью, будто получил то, что хотел, размышлял фаллиен. Более крепкую, более выносливую и сильную породу охотников за головами, каждый из которых готов за определенную плату предложить свои услуги Империи и сделать за нее всю черную работу. А старой Гильдии, которая позволяла им жировать и терять хватку, не будет. Я рад за Империю, усмехнулся про себя Темный принц. Но еще больше радуюсь за «Черное солнце».

— Ты сделал себе много добра, о сладость моих жвал, — вторгся в плавное течение мыслей пронзительный голосок Куд'ара Муб'ата. — Ты более чем доказал свою ценность для Палпатина, да воздадутся сторицей твои деяния в будущем. Да прольется на тебя милость Императора, словно живительный солнечный свет. Палпатин славен тем, что вознаграждает за ум… и за преданность.

— Не настолько, как ты вообразил, — откликнулся Ксизор. — Я не питаю иллюзий. Император пригревает меня на груди, пока считает послушным исполнителем своей воли. Если обман раскроется… что ж, в то мгновение я буду стоять достаточно близко от трона, и либо он сам, либо Дарт Вейдер без помех дотянутся до моего горла.

— Пустые хлопоты, милейший, абсолютно пустые, — арахноид не переставал улыбаться. — Какие бы препятствия ни воздвиглись перед тобой на пути по лабиринту Императорского дворца, мой хитроумнейший друг, ты их все преодолеешь со свойственным тебе рвением. Ничуть в том не сомневаюсь. Ксизор улыбнулся в ответ.

— И я в том уверен не меньше тебя, — он склонил голову в насмешливом полупоклоне. — Как я могу проиграть, когда у меня такой соратник?

— Ах, как мило с твоей стороны! Значит, можно считать, что развеялись тучи, омрачающие небеса нашей дружбы?

— Разумеется, нет, идиот, — процедил с отвращением фаллиен — День, когда я доверюсь тебе, станет днем подписания мне смертного приговора. Но довольно. Вернемся к делам.

— Как прикажешь, мудрейший из мудрых, — надулся Куд'ар Муб'ат. — Как пожелаешь, любезнейший. Продолжай.

— Поздравить себя мы можем лишь с уничтожением Гильдии охотников за головами. Если желаешь купаться в лучах сомнительной славы, то, пожалуйста, без меня.

Ксизор наклонился к хозяину паутины; голос его стал жестче.

— Но сейчас нам есть чем заняться, целые горы работы. Следует довести до логического завершения наши с тобой начинания. Нельзя выполнить подобный замысел, не наворотив, скажем так, груды мусора. Теперь же пора браться за уборку.

— Воистину, — арахноид рассудительно покивал. — Как все-таки точно выражаешь ты мысли, светлейший принц Ксизор. Да, верно, некоторые участники событий не запоют от счастья, выяснив, что им не заплатят.

Что верно, то верно.

— Со штурмовиком проблем не возникнет, — произнес фаллиен. — Тот факт, что Трин Восс'он'т выполнил все приказы, говорит о его бескрайней наивности. С военными всегда так, они точно малые дети. Их учат слушаться старших, не перечить и не сомневаться в распоряжениях начальства. К тому же Восс'он'ту обещали значительное вознаграждение, если он все сделает правильно.

— Неужто? И что же пообещал Император штурмовику?

Сборщик вновь завозился на горестно вздыхающих живых подушках.

— Отставку.

Принц Ксизор играл складками узорчатой накидки.

— И скромную пенсию, учитывая годы безупречной службы. Следует помнить, что немногие из штурмовиков доживают до преклонного возраста и наслаждаются прелестями мирной жизни После всего, через что им приходится пройти и чем заниматься, напоследок они хотят лишь несколько тихих денечков.

— Как трогательно. А что Трин Восс'он'т получит на самом деле?

— Предоставь это мне, — холодно отрезал принц Ксизор.

Он не желал штурмовику зла. Какой бы ни была участь мнимого дезертира, она продиктована необходимостью. Солдат стал помехой, предметом, который следует вынести вон до того, как об него станут все спотыкаться. Отставные солдаты склонны поговорить о былых славных днях, о своих приключениях, — а несколько ушедших на сторону деталей о том, как были обмануты и убиты имперские штурмовики, серьезно повлияют на мораль в армейских рядах. Альянс, тот с радостью ухватится за шанс организовать массовый переход имперских солдат под свои знамена, предложив безопасность и защиту от жаждущего крови Императора. И по этой причине Трин Восс'он'т все равно не получит обещанной и желанной отставки. Он слишком много знает. Ксизор уже заверил Императора Палпатина, что позаботится о штурмовике — раз и навсегда.

— А с Феттом как быть? — возбужденно поинтересовался арахноид. — Эту ниточку смотать не так просто, а оборвать — еще сложнее. Он не настолько наивен, как Трин Восс'он'т.

— Это моя проблема, мне ее и решать.

Этот вопрос так же подвергался всестороннему обдумыванию и разбору. К несчастью для обоих — для принца и Бобы Фетта, единственным правильным решением будет точно такое же, как в случае Трина Восс'-он'та. Ксизор взял себе за правило: никогда не создавать ситуаций, когда кто-то может получить над ним преимущество. Только дурак вручает оружие потенциальному врагу — таков был девиз фаллиена. Столь же глупо оставлять орркие там, где противник непременно его отыщет и так же наверняка подберет и пустит в ход. А в Галактике, где он жил, врагом рано или поздно оказывался каждый встречный. Посему гораздо безопаснее заранее предполагать, что каждый встречный — противник.

Боба Фетт был владельцем не только мандалорс кого доспеха и старого корабля, который на удивление окружающим ни за какие сокровища мира не соглашался сменить на модель поновее. Помимо всего прочего он являлся хозяином тщательно выдрессированной сети информаторов. Иначе охотнику за головами едва ли сопутствовал бы успех. И было опять же логично предположить, что часть сведений Фетт черпал из анналов «Черного солнца». Может, Фетт пока и не в курсе происходящего, но правда может всплыть на поверхность в любую секунду. А вручать Бобе Фетту с его изобретательным умом и жаждой наживы столь опасные данные — чистое самоубийство. Даже если уничтожить охотника, проблема останется. Бобу Фетта никто не держит за болтуна, из него и двух слов не выжмешь, но сказать кому-нибудь он все равно может, и тогда убирать придется очень и очень многих. Даже если Ксизор сумеет избежать в будущем встреч с каждым охотником за головами в Галактике, который хранит хотя бы каплю верности к развалившейся организации, то все равно невероятно осложнит себе существование. Улыбнется удача хотя бы одному охотнику, и все планы «Черного солнца» рассыплются в прах.

Нет. Решение принято, приговор вынесен. Молчание Бобы Фетта обеспечивается его смертью. Слишком высока ставка, чтобы махнуть рукой.

— Я, как никто, уверен, — прожурчал тем временем Куд'ар Муб'ат, — что ты обо всем позаботишься со славными расторопностью и смекалкой, драгоценный мой принц. Один лишь вопрос. Видишь ли, я предпочитаю крепко спать в своей теплой уютной норке, в безопасности среди сокровищ, накопленных честным трудом, и видеть сны, в которых не встречаются разные охотники за головами, которым я не по нраву. Единственно, что я желаю, так это жить в гармонии со вселенной, насколько это возможно, конечно.

А мысль о Фетте, который ходит себе где ему вздумается и недобро думает обо мне… как это негармонично!

— Не тревожься, — сумрачно посоветовал фаллиен. Когда убираешь за собой мусор, нужно вынести все до мельчайшей пылинки. Охотник за головами Боба Фетт несомненно был бы полезен в будущем как Империи, так и «Черному солнцу». Какимто образом Фетт всегда ухитрялся становиться одним из самых незаменимых существ в Галактике, с неутолимой жаждой служить, пока оплачиваются услуги.

Ксизор вынужденно признался себе, что восхищается охотником за головами. Фаллиена вдохновляли безжалостность и эффективность действий Бобы Фет-та. Во многих случаях принц указывал своим подчиненным на охотника как на пример, достойный подражания. Галактика станет спокойнее и добрее, когда из нее исчезнет охотник в мандалорском доспехе, и при мысли об этом Ксизор преисполнялся отвращения.

Какой парадокс. Чтобы выкорчевать безжалостность, требуются еще более жестокие меры. И все-таки, если встанет вопрос — кто должен выжить, фаллиен или Боба Фетт, охотник станет достоянием истории.

— Вот беда, — вздохнул Куд'ар Муб'ат. — Я — существо, погрязшее в тревогах и беспокойстве. Таков мой удел.

Арахноид обвел широким жестом столпившихся вокруг нахлебников; кое-кто из малышей, те, что попроворнее, удостоились отеческого похлопывания по белесым хитиновым панцирям.

— На мне лежит большая ответственность, — доверительно признался сборщик. — Вот почему я вынужден предупредить, что горячо заинтересован в твоем намерении «позаботиться» о Бобе Фетте. В прошлом немало народа выказывали ему сходную заботу. Бедняги! Воистину несчастные создания! Они все так плохо кончили, так плохо…

— Между ними и мной есть различие, — раздраженно возразил фаллиен. — Когда я о чем-то забочусь, все случается так, как того хочу я. Не забывай, за мной стоит не только Империя, но и «Черное солнце». Боба Фетт ни разу не сталкивался с подобной комбинацией сил. Раскидывать одной левой неповоротливых хаттов и им подобных, с ограниченными интересами и неумелыми помощниками — одно дело. Выжить в сражении с армиями, которыми командую я, — совсем иное.

— О увереннейший из принцев, твоя самонадеянность зажигает во мне искорку надежды, — с готовностью поддакнул Куд'ар Муб'ат.

— Хорошо бы, — проворчал фаллиен, запахивая накидку и надвигая на голову капюшон; он достаточно провел времени здесь, Ксизору не терпелось заняться приготовлениями. — Тебя должна волновать только твоя роль в нашем общем спектакле.

— Увы мне, мои сценические таланты тусклы и меркнут рядом с истинной драгоценностью! — арахно-ид обмяк на пневматическом «троне».

— До сих пор ты неплохо справлялся, — обронил Темный принц, начиная терять терпение. — В конце концов это ведь ты нагородил столько лжи Бобе Фетту, что теперь от охотничьей Гильдии и ошметков не сыщешь. Он попался в твою западню тогда, он поверил тебе еще раз. Нет причин для иного расклада. На данный момент в его распоряжении находится некая добыча, а конкретно — Трин Восс'он'т, предположительно беглый имперский штурмовик и дезертир. Тебе, сборщику Куд'ар Муб'ат, поручено выплатить награду за доставку выше означенной добычи. Фаллиенский вельможа отыскал взглядом в толпе нахлебников самого крупного.

— Не так ли?

— Истинное и обоснованное заявление, — подтвердил придаток; звали его Бланкавизо. — В паутине на депозите лежит некая определенная сумма. Полный расчет за голову имперского штурмовика Трина Восс'он та. Как вы и сказали, мой принц.

— Ас чего я, по-вашему, нервничаю?! — буркнул создатель придатка, беспокойно ерзая на вздыхающих подушках. — Сижу, можно сказать, на куче денег, может быть, самой крупной. из всех, что когда-либо оказывалась в гнезде единовременно. А у меня правило — хранить деньги в планетарных банках в пределах границ Империи. И чтобы репутация была! Я здесь один-одинешенек, в пустоте, кто меня защитит?

— Ах бедняжка… Никому даже в голову не придет тебя грабить, Куд'ар Муб'ат. Ищи потом другого посредника! Кроме того, моя «Мегера» будет поблизости вместе с другими кораблями «Черного солнца». Их огневой мощи более чем достаточно, чтобы сохранить тебе здоровье.

— А ее хватит, чтобы обезопасить меня от Бобы Фетта?

Похоже, арахноида заверения не удовлетворили.

— Предоставь охотника мне.

Терпение действительно было на исходе, и это нервировало.

— Тебе нужно лишь сыграть свою роль, — продолжал Темный принц. — Для такого записного лжеца и обманщика, как ты, твоя задача элементарна. Не перетрудишься.

Все, с него хватит. Фаллиен повернулся и зашагал прочь; за его спиной брызгал слюной и ерзал на «троне» сборщик.

Прошло очень мало времени, и с Ксизором, который ждал, когда прибудет челнок с «Мегеры» и заберет его, заговорил другой голос.

— Прошу меня извинить, — пискнул неизвестный собеседник над самым ухом Темного принца. — Мне любопытно, нельзя ли нам перекинуться парочкой фраз. Приватно.

Ксизор огляделся и обнаружил висящего вверх ногами Бланкавизо. Придаток всеми лапками вцепился в провисающий потолок.

— Что тебе нужно?

— Как я сказал, — настороженно прошептал нахлебник. — Перекинуться парочкой слов, ничего более. Но — о вопросе, который может заинтересовать нас обоих. И принести нам прибыль.

— Тебе или твоему хозяину? — брезгливо уточнил фаллиен. — Я хорошо знаком с устройством гнезда. Куд'-ару Муб'ату нет нужды подслушивать. Все, что ты слышишь, попадает ему прямо в мозг.

Ксизор пристально всмотрелся в блестящие бусинки глаз маленького придатка, понимая, что с тем же успехом мог сейчас встретиться с алчным взглядом арахноида-сборщика. Зачем хозяин гнезда решил обратиться не напрямую, а через полуразумного нахлебника, было выше его понимания. Неужели он думает, что меня так легко провести?

— Я уже сказал твоему повелителю все, что посчитал нужным.

— Принц неверно оценивает ситуацию, — беззлобно отозвался нахлебник. — И неверно оценивает собеседника.

Похоже, Бланкавизо ничего не имел против перевернутого взгляда на мир; попрежнему вниз головой он перебрался ближе к фаллиену, зажав в миниатюрной клешне обрывок белесой нити.

— Видите? Я теперь сам по себе. Когда вы обращаетесь ко мне, Куд'ар Муб'ат остается в неведении. Если только я не захочу, чтобы ему все стало известно.

Ксизора терзали сомнения, и принц не стал их скрывать.

— Ты сумел отключиться от паутины? Гениально. А как получается, что Куд'ару Муб'ату не известно, где и чем занимается его самый ценный и верный работник?

— Элементарно, ваше высочество.

Бланкавизо протянул лапку и выбрал еще одну нить, толще прежней, и на этот раз к ней был прикреплен совсем крохотный полупрозрачный придаток.

— Не только Куд'ар Муб'ат умеет создавать нахлебников. Я тоже овладел этим несложным искусством. Вот мое творение.

Бланкавизо предъявил игрушечное повторение самого себя фаллиену, чтобы тот мог вдоволь налюбоваться.

— Он умеет немногое, да ему и не надо. Зато он неплохо притворяется мной, посылает вместо меня сигналы, как будто я по-прежнему раболепствую перед сборшиком. Поверьте мне, мой родитель ничего не подозревает.

— Воистину! — вырвалось у Темного принца.

Ксизора действительно восхитила изобретательность маленького нахлебника и возможности, которые неожиданно раскрылись перед ним. Арахноид порядочно действовал фаллиену на нервы. Может быть, наступила пора оборвать и его существование?

— В одном ты, безусловно, прав…

— В чем? — пискнул придаток; наверное, он подмигнул бы собеседнику, если б умел.

— Нам о многом следует поговорить.