Война. Часть 3

Глава 1.

Финляндия, Выборгский залив.

район острова Койвисто.

31 января 1940 года, 21:10.

- Сюда, товарищ лейтенант,- сопровождающий приподнимает кусок брезента, лежащий на высоком сугробе, яркий в ночной темноте луч света, вырвавшийся наружу, слепит обоих,- голову поберегите.

- Товарищ полковник,- громко рапортует вошедший в сторону тёмной фигуры, возившейся у жарко натопленной железной печки, в центре землянки,- командир сводной роты морской пехоты Тихоокеанского флота лейтенант Бойченко прибыл в ваше распоряжение.

- Я- младший лейтенант Лиханов, командир сапёрного взвода, а товарищ полковник отдыхает,- машет он куда-то в бок.

- Полковник Мамсуров,- сбрасывает с себя полушубок и рывком садится на топчане широкоплечий начинающий седеть брюнет,- вы опоздали на час и десять минут, лейтенант.

- Виноват, товарищ полковник, последние десять километров пришлось идти на лыжах...

- А мне вас рекомендовали как хорошо подготовленного командира,- резко перебивает его Мамсуров, внимательно глядя на Бойченко,- учтите, я нянчится ни с кем не собираюсь, предупреждаю об этом вас в первый и последний раз. Сколько бойцов вместе с вами?

- Шестьдесят два, товарищ полковник.

- Кричевский! Вацлав!- кричит полковник с места, из-за полога появляется обветренное лицо провожающего,- устройте людей лейтенанта.

- Уже, греются в сарае.

- Хорошо, тогда прошу к столу,- Мамсуров раскрывает свёрнутую пополам карту,- мы находимся вот здесь, на острове Безымянный. Это финский остров, необитаемый, но из-за того, что он такой маленький метров 800 на 200 в самом широком месте постоянного гарнизона на нём нет. Раньше здесь был пограничный пост, который на ночь уходил на остров Койвисто, но вот уже с месяц- никого. В этом узком до полукилометра проливе, который отделяет его от Безымянного, довольно сильное течение и поэтому даже в эти морозы очень тонкий лёд...

- У берега сантиметров 40-45, а в середине пролива даже полыньи встречаются под снегом,- подтверждает словоохотливый лейтенант.

- ... Остров Койвисто,- чеканит слова Мамсуров, сурово взглянув на недавно призванного в армию сапёра,- на нём расположены две финские береговые батареи 254-х и 152-х миллиметровых пушек. На этом полуострове, тоже Койвисто, ещё одна- третья. Все они являются нашей целью... Для уничтожения этих и других береговых батарей, расположенных на северном побережье Финского залива, будет привлечена авиация Ленинградского военного округа и Балтийского флота. Воздушные удары начнутся в пять часов утра 2 февраля...

- Наконец-то,- вырывается у Лиханова, он тихонько подталкивает морпеха в плечо.

- ... Наша задача,- продолжает Мамсуров,- дать при помощи огней целеуказание бомбардировщикам, батареи хорошо замаскированы в хвойных лесах и на этой карте их расположение показано приблизительно. О первых двух достоверно известно лишь то, что они расположены на юго-восточной оконечности острова Койвисто в двух километрах от деревни Саренпя. Местоположение третьей батареи известно точно- на берегу залива неподалёку от железной дороги Ленинград- Выборг у станции Куолемаярви. Для выполнения задачи сегодня и завтра в течении тёмного времени суток взвод лейтенанта Лиханова начинает разминирование подходов к каменным надолбам, здесь и здесь в стороне от дзотов, и обеспечивает проходы в проволочных заграждениях...

- Товарищ полковник,- не выдерживает сапёр,- я считаю, что из-за высокого снежного покрова в этих местах разминирование вряд ли возможно, да и не нужно, снег сильно уменьшает давление на взрыватель мины.

- ... Хорошо, под вашу личную ответственность,- тяжело вздыхает Мамсуров,- учтите, товарищ лейтенант, если кто-нибудь из моих диверсантов или морских пехотинцев подорвётся на мине, то я по законам военного времени расстреляю вас перед строем. Товарищ Бойченко, вы будете прикрывать сапёров, в случае их обнаружения отвлекаете противника огнём. Надеюсь, что этого не случится, так как это поставит под угрозу выполнение боевой задачи.

* * *

Ленинградская область,

Район станции Лебяжья.

1 февраля 1940 года 19:00.

- Товарищи,- напрягает голос капитан Филатов, пытаясь перекричать железнодорожные шумы у себя за спиной,- слушайте приказ командующего Северо-Западного фронта...

Сдавленный гул проносится на пристанционной площади.

- ... командарма второго ранга Захарова и члена военного совета товарища Жданова...

Тусклый свет фонарей неясно освещает шеренги танкистов в чёрных стёганых штанах, бушлатах и утеплённых шлемах, тёмные силуэты танков за их спинами лишь едва угадываются.

- 'Терпению советского народа и Красной армии пришёл конец. Пора проучить зарвавшихся и обнаглевших политических картёжников, бросивших наглый вызов советскому народу, и в корне уничтожить очаг антисоветских провокаций и угроз Ленинграду! Товарищи красноармейцы, командиры, комиссары и политработники! Выполняя священную волю Советского правительства и нашего великого народа, приказываю: войскам Северо-Западного фронта перейти границу, разгромить финские войска и раз и навсегда обеспечить безопасность наших границ и города Ленинграда- колыбели пролетарской революции. Мы идём в Финляндию не как завоеватели, а как друзья и освободители финского народа от гнёта помещиков и капиталистов. Мы идём не против финского народа, а против правительства, угнетающего финский народ и спровоцировавшего войну с СССР. Мы уважаем свободу и независимость Финляндии, полученную финским народом в результате Октябрьской революции. За нашу любимую Родину! За великого Сталина! Вперёд сыны Советского народа, воины Красной Армии, на полное уничтожение врага'!

Комбат опускает листок сприказом, в который ни разу в течение своей речи не заглянул.

- Вольно, разойдись! Командиры рот ко мне.

* * *

- Мехкорпус получил задачу,- обступившие Филатова командиры склоняются над картой,- форсировать Финский залив, захватить посёлок Ино, вот здесь, и оседлать приморскую железную дорогу. Затем во взаимодействии с частями 7-ой армии наступать вдоль неё на Выборг и далее на Хельсинки. Наш батальон идёт в авангарде мехкорпуса сразу за разведротой мотострелков взводом сапёр, которые уже проверили путь. Толщина льда по маршруту достигает 80 сантиметров, этого достаточно чтобы выдержать наши танки, конечно, при условии соблюдения между ними установленной дистанции. Ледовая дорога очищена от снега тракторами до берега за исключением последнего километра, чтобы раньше времени не раскрыть свои планы. В местах, где лёд ещё недостаточно крепок установлены деревянные настилы, рядом с которыми будут регулировщики из штаба корпуса. Предупреждаю: ни в коем случае не уходить с полосы влево... Если лёд затрещит,- не останавливаясь, делать поворот вправо и полным ходом идти обратно. Не доходя до белофинского берега, остановиться и тщательно просмотреть берег на предмет поиска удобных выходов на него. Дождаться сигнала от корпусной разведки- две зелёные ракеты, это означает, что сапёры проверили толщину льда, обычно лёд у берега толще, чем на глубине. По этому сигналу вперёд колонны выходят трактора с треугольными снего-отвалами, за ними- танки. В случае если противник обнаружит пехоту и откроет по ней огонь, поротно разворачиваемся в боевой порядок: первая рота направо от дороги, вторая налево, третья и четвёртая соответственно и на максимальной возможной скорости идём на штурм. По данным разведки никаких надолбов и минных полей на участке от Ино до Сартавала нет, имеются лишь обычные проволочные заграждения и пограничная стража. Берег пологий, песчанный. Напоминаю об особой важности поддержания постоянной радиосвязи как внутри рот, так и со штабом батальона.

- Здравствуйте, товарищи,- в дверях появляется жилистая фигура командира 25 механизированного корпуса комдив Соломатин в сопровождении незнакомого капитана,- Филатов, пусть твои люди подождут пока в коридоре.

- Покурите на перроне,- кивает комбат подчинённым.

- Знакомься, капитан Маргелов, командир отдельного лыжного батальона,- хмурится Соломатин,- командующий фронтом поставил перед нами задачу обеспечить ему выход к железнодорожной станции Ино. Маргелову выделен автотранспорт для перевозки, он пойдёт в твоих тылах. Дальше ваши пути расходятся, лыжный батальон идёт на восток в сторону Терийоки.

* * *

- Хорошие у тебя ребята, Маргелов,- прощаются два комбата у развалин старого форта, а мимо них мелькают белые фигуры с вещмешками и карабинами за спиной из передового охранения лыжного батальона.

- Сам отбирал,- польщённо кивает тот, поправляя глубокую деревянную кобуру от маузера,- все спортсмены- лыжники, даже мастера спорта имеются.

- Слушай, а что это за карту такую диковинную, ты из валенка доставал?

- А эта,- Маргелов вытаскивает из-за голенища блеснувшую в лунном свете карту на вощённой бумаге,- финская, туристическая в Ленинграде в магазине купил, подробная, лучше нашей из разведотдела. Комиссар, дай-ка свою такую. Вот, это моя благодарность тебе за помощь, капитан. Значит, чтоб удача тебе не изменяла, надеюсь встретимся ещё. Пора мне, а то боюсь не догоню своих орлов.

- Спасибо, тебе тоже, бывай,- Филатов смотрит вслед поднимает голову к небу, прислушиваясь к новому шуму в добавок к рёву двигателей , выходящих на берег танков,- наши... ТБ-3.

* * *

- Товарищ капитан, нашли,- изо рта высокого широкоплечего разведчика валит пар,- нашли их логово, там, где вы и отметили на карте. В сосновом бору, на вершине холма... большая бревенчатая изба, крыша черепичная на ней огромная антенна и рядом на земле несколько высоких, столбы с проводами, похоже по ним электричество получают, дальше караулка. Проволочные заграждения вокруг, по дорожке ходят двое часовых. Расчищенная дорога ведёт вниз в Терийоку, на ней следы от автомобильных шин.

- Веди,- сильно толкается лыжными палками комбат.

* * *

- Перед нами пункт радиоперехвата финской армии,- шепчет Маргелов, сгрудившимся вокруг командирам,- который шпионит за нашими войсками и флотом. Командующий фронтом поставил перед нами задачу захватить его, но захватить так, чтобы ни один волос не упал с тех, кто нём служит, за исключением наружной охраны, конечно. В целости и сохранности должны остаться не только люди, но и вся техника, что имеется на объекте и вся документация. Ни один листок бумаги не должен быть уничтожен. После штурма батальон занимает круговую оборону до момента соединения с частями Красной Армии. Штурмовать пост будет разведвзвод лейтенанта Петрова, первая рота седлает дорогу, вторая- держит оборону по периметру.

Ленинград, Штаб Ленинградского военного округа,

Площадь Урицкого, 10.

2 февраля 1940 года, 03:45.

- Товарищ Голованов,- член Военного совета Северо-Западного фронта Жданов нервно облизывает пересохшие губы,- объясните мне из каких таких соображений вы выбирали цели подчинённой вам авиации. Почему надо в первую очередь надо бомбить какие-то береговые батареи по всему побережью Финского залива, если весь Балтийский флот, по крайней мере, ещё месяц будет прикован к своим базам? Разве не умнее было бы заняться сперва бомбардировкой финских войск на Карельском перешейке?

Захаров опускает голову, делая вид, что читает, лежащий перед документ.

- Военная наука говорит, что нет, не умнее,- начальник ВВС, не дождавшись поддержки от командующего, отвечает сам,- она утверждает, что на первом этапе при таком численном преимуществе над финской авиацией нам следует сосредоточиться на завоевании господства в воздухе. Для этого мы должны разделить наши силы в определённой пропорции по двум задачам: нанесении ударов по аэродромам и противовоздушной обороне противника, а также защитой своих баз.

- Какое отношение береговые батареи имеют к финской авиации?- бледное лицо секретаря ЦК стало ещё белее.

- Они имеют отношение к противовоздушной обороне противника, товарищ Член военного совета. Эти батареи защищают крупные укреплённые районы, вокруг таких городов как Выборг, Хельсинки, причём в свою очередь защищены зенитными батареями. Причём почти все береговые батареи могут обстреливать не только море, но и сушу, так что косвенно при их атаке мы оказываем поддержку и нашим сухопутным войскам...

- Понимаю,- немного успокаивается Жданов и делает маленький глоток из стоящего перед ним стакана с водой,- как вы, товарищ Голованов, вообще оцениваете финскую авиацию?

- Организационно боевая авиация Финляндии делится на три полка. Первый находится возле Выборга, в его составе около 80 самолётов, в основном бипланы голландского производства устаревших конструкций...

- Учтите, что с началом боевых действий количество самолётов у финнов может сильно увеличиться, капиталисты всех стран не упустят момент, чтобы навредить Советскому союзу...

- Да, мы учитываем такую возможность, товарищ Член военного совета, все цифры я привожу по данным воздушной разведки на текущий момент... Этот полк отвечает за непосредственное прикрытие войск противника. Второй полк, который находится между Хельсинки и Выборгом, примерно в 20 километрах севернее Котки, имеет на вооружении около 60 современных истребителей-монопланов. Он отвечает за противовоздушную оборону Финляндии. Наконец, третий авиаполк, бомбардировочный находится у города Иматра, что в 60 километрах от Выборга и предназначен для действий по тылам противника. В его составе около 20 двухмоторных английских бомбардировщиков. Ещё на вооружении противника до 40 гидросамолётов, разбросанных по всей стране от Аландских островов до Печенеги. Как показывает авиаразведка большинство самолётов противника на сегодня оснащено лыжами и рассредоточено по полевым аэродромам, в качестве которых выступают замёрзшие озёра...

- Так что же вы собрались бомбить, озёра?- снова хмурится Жданов.

- Штабы на базовых аэродромах и самолёты на выявленных полевых. Так как все они находятся в зоне видимости наших радиоуловителей, мы сможем засекать места их взлётов и посадок, а также перехватывать самолёты противника в воздухе.

* * *

- Уходят вроде, товарищ полковник,- шепчет Бойченко, прислушиваясь к затихающему гулу самолётов, снимает каску и сдвигает набок шерстяной подшлемник.

- Это не наши,- Мамсуров напряжённо глядит в бойницу 'крепости', сооружённой сапёрами из, вырезанных в слежавшемся снегу, 'кирпичей' в двухстах метрах от острова,- нашим ещё рано.

- Товарищ полковник,- в 'крепость', потолок которой составляла белая простыня, вползает возбуждённый Лиханов,- прошли наши, хорошо прошли!

- Тихо! Сам вижу,- резко обрывает его Мамсуров, бросив быстрый взгляд на фосфоресцирующие стрелки своих часов.

- Бойченко,- шепчет сапёр, толкая в бок лейтенанта,- а бомберы-то наши не заблукают, ночь всё-таки, как думаешь?

Полковник, не поворачиваясь, с размаху бьёт сидящего на корточках Лиханова по лбу кулаком, тот от неожиданности валится на спину.

- Ещё одно слово,- так же не поворачиваясь шипит он,- пристрелю. Сапёр сзади обиженно засопел.

- Букет, ответьте садовнику, приём,- полковник надевает наушники, висящие на шее, и щёлкает тангентой, подключённой к портативной радиостанции,- где бобры? Понял, отбой. По местам, готовность десять минут, сверим часы, сейчас 5: 50... Через несколько минут Бойченко, энергично работая локтями и коленями, уже почти достиг места, где в сугробах притаились его бойцы, когда в небо с громким шипение взвились две сигнальные ракеты- зелёная и красная.

Вскоре плавно спускающийся к морю каменистый берег, поросшего высокими елями острова, окрасился яркими синеватыми огнями. За несколько минут очаги пламени разрослись и пожелтели, охватив кроны деревьев. Со стороны острова донеслись далёкие крики, заглушаемые хлёсткими выстрелами. В тот же момент возле пылающих елей как шляпки грибов стали вспухать и расти кверху мигающие серые облака, а через пару секунд по ушам больно ударила взрывная волна.

- Вперёд!- громко крикнул Бойченко, напрягая все силы и не прячась, то и дело проваливаясь в высоком снегу, он побежал по направлению к приметным надолбам на берегу.

'У-2',- мелькнуло в мозгу удивлённого морпеха, когда над головой промелькнули хорошо узнаваемые силуэты самолётов, подсвеченные неровным светом горящих деревьев.

* * *

- Это чем же мы их так?- повторяет, сидящий на бетонном бортике артиллерийского дворика, Лиханов, потрясённый видом валяющихся тут и там обгоревших тел артиллерийской прислуги.

- Товарищ лейтенант,- к Бойченко подбегает боец в порванном на локтях маскхалате,- в башне есть живые...

- Веди сюда.

- ... они это, не могут идти, контуженные из ушей и носа кровища, головой трясут, ползают по полу, тыкаются в стены, не видят, похоже, ничего.

- Дзот на берегу сгорел, живых тоже нет... На шестидюймовой батарее никого не осталось, повреждён ствол одного орудия,- понеслись доклады от командиров взводов.

'Вот тебе и У-2,- лейтенант привычным движением забрасывает самозарядку за спину,- техника стоит целая, а живую силу пожгло всю, действительно, чем это мы их'?

Откуда-то из глубины острова раздалась пулемётная очередь.

- Товарищ полковник,- Бойченко обращается к Мамсурову, что-то говорящему обступившим его штатским в военной форме,- разрешите продолжить выполнение задачи?

- Давай лейтенант, удачи, весь остров прочесать, чтобы ни один... Лиханов, хватит сиднем сидеть, проверить и восстановить, если потребуется, все огневые точки. Выполнять!

Хельсинки, Брюнспарк,

Министерство обороны.

2 февраля 1940 года, 10:00.

- Господин министр,- разменявший восьмой десяток бодрый и подтянутый Маннергейм выглядел моложе своего пятидесятилетнего собеседника,- я явился сюда чтобы возложить на себя обязанности главнокомандующего финской армии.

- Прошу вас, фельдмаршал, присаживайтесь,- министр обороны Ниукканен указывает дрожащей рукой на стул,- мне кажется вы немного торопитесь...

- Я расцениваю бомбардировки наших береговых батарей Россией как объявление нам войны,- презрительно поджимает губы Маннергейм, оставаясь стоять,- со мной письменное распоряжение президента Свинхувуда об автоматическом назначении меня главнокомандующим в случае войны.

- Но позвольте, барон,- министр обороны 'пускает петуха',- Россия не объявляла нам войны, возможно это всего лишь провокация русских, давление на нас с целью получения уступок на переговорах. Кроме того, я не уверен, что президент Каллио и премьер Каяндер готовы согласиться с вашим назначением. Прошу понять меня правильно, но по данному вопросу должно быть решение действующего президента, поддержанное голосованием кабинета министров.

- Но промедление в этом вопросе, может иметь непоправимые последствия для нашего государства...

- Я немедленно свяжусь с президентом по данному вопросу, фельдмаршал,- голос Ниукканена обретает твёрдость,- правила должны быть соблюдены.

- Позвольте мне хотя бы ознакомиться с данными Генерального штаба о текущем положении на границах.

- Моё разрешение не требуется, фельдмаршал, запросите их в установленном порядке, вы имеете на это право, ведь вы председатель Совета Обороны,- наклоняет голову министр показывая, что аудиенция закончена.

* * *

- Толмачёв, переводи,- Маргелов сбрасывает маскхалат на пустой письменный стол, занимающий половину тесной комнатки с маленьким окошком под потолком, и садится на единственной стул,- фамилия, звание, должность.

- Майор Халламаа, комендант данного пункта армейской связи,- опережает переводчика плотный финн с кровоподтёком под правым глазом и руками, связанными за спиной,- я говорю по-русски.

- Пункта связи, говоришь, ну-ну,- довольно улыбается капитан, сличая фотографию на документах и оригинал,- а у меня есть другие сведения.

Лицо майора закаменело, сзади скрипнула дверь и в комнатку заглядывает комиссар.

- Вот смотри, Иван Петрович, какого жирного гуся мы с тобой ущучили. Перед нами сам майор Рейно Халламаа, начальник отдела радиоразведки финского Генерального штаба. Глаз с него не спускать, Толмачёв, увести. Давай, комиссар, показывай, что тут ещё у нас в сети попалось.

- Приёмники, товарищ капитан, американские, - глаза батальонного радиста горят,- 'Натионал НэХэ- 100', сорок штук и один радиопеленгатор 'Маркони', два мощных радиопередатчика, один коротковолновый. Две шифровальные машинки, одна совсем новая.

- Люди?- Маргелов оборачивается к лейтенанту Петрову.

- Двенадцать операторов, работали по четыре часа в сутки, трое дешифровщиков, один из них профессор математики, два шифровальщика, три офицера...

- Хорошо, офицеров отделить, остальных- в сарай под замок,- комбат обводит взглядом большую комнату, уставленную радиоаппаратурой,- а наше радио тут послушать можно?

- Конечно,- радист щёлкает тумблером и крутит ручку настройки приёмника.

'... Образование Народного Правительства Финляндии,- в комнате зазвучал бархатный голос диктора Левитана,- сегодня в городе Терийоки'...

- Терийоки, слышали это ж где мы...

- '... по соглашению ряда левых партий и восставших финских солдат образовано народное правительство Финляндской Демократической республики. В его состав вошли-Отто Куусинен, председатель правительства и министр иностранных дел, Маури Розенберг- министр финансов'...

* * *

- Дозорный, больше ход,- поправляет очки командир танковой роты старший лейтенант Иванович, заметив, что расстояние между ним и разведчиками начинает сокращаться. 'До Сартавала ещё километров восемь,- думает он, упираясь руками в крышку люка и напряжённо всматриваясь в еловую стену справа, начинающую розоветь на самом верху, мимо которых несётся его радийный БТ-7,- хорошо бы успеть подойти к посёлку до рассвета'. Комроты снимает рукавицу, лезет в карман комбинезона, надетого поверх ватника и бросает в рот кусочек шоколада.

'Горький,...- морщится он,- но работает что надо. Почитай, уже десять часов в машине, а голова свежая, никакой усталости. Годная штука, слышал, что только для лётчиков и нас танкистов, да и то не для всех, только тех, кто служит в мехкорпусах. Ценят нас... а что, такое задание обычной танковой бригаде не дашь... форсировать по льду Финский залив, выйти на приморское шоссе, совершить марш по нему на запад и, преодолев оборону противника в Сартавала и Сейвясте, к полудню завязать бои на основной линии обороны финнов у Маурилы. А что, силёнок у нашей... 'тактической группы', раньше и не слыхали про такие, предостаточно: восемьдесят танков нашего батальона, дивизион гаубиц, батальон мотострелков на тяжёлых грузовиках и разведрота на бронемашинах. Это если не считать сапёрную и автомобильную роты. Всё своё везём с собой: и горючее, и боеприпасы, и питание. А в случае чего и мост можем починить, и дорогу от мин и снега расчистить. Во главе нашей ТГ- капитан Филатов, герой Халхин-Гола, уважает его командир мехкорпуса, поэтому и ставит перед нами самые ответственные задачи. Считаю, что сам-то он будет ожидать подхода главных сил корпуса у Ино, а уж затем стает двигаться вслед за нами. Хотя откуда мне знать, вполне может так статься, что главные силы ударят финнам в тыл'...

- Товарищ старший лейтенант, мины на дороге,- в шлемофоне Ивановича раздался встревоженный голос командира разведчиков,- дальше за ними лесной завал.

- Чёрт,- комроты щёлкает тумблером на рации,- комбат, минированный лесной завал впереди.

- Всем стоп,- мгновенно реагирует Филатов,- командир сапёрной роты, организовать разведку проходов через минное поле. Там справа по карте болото отмечено, проверь, может быстрее будет обойти по нему этот участок, если выдержит танки. Мотострелки, занять оборону на опушке леса. Остальным- усилить наблюдение за воздухом, быть готовыми к атаке спереди, флангов и тыла.

* * *

- Сможешь разминировать, лейтенант?- танк Ивановича вплотную подъезжает к месту остановки головного отряда.

- Попробую,- неуверенно отвечает тот, не отрывает головы от круглой металлической, припорошенной снежком мины, похожей на большую перевёрнутую эмалированную тарелку,- только я с такими раньше не встречался, наверное- английские.

'Брёвна толстенные, свежий спил. Ох намучаемся мы с ними пока столкнём с дороги. Попробовать через болото',- крутит головой комроты.

- Товарищ командир,- на полотно дороги взбираются два сапера в наушниках, с тяжёлыми рюкзаками за спиной и длинными металлическими штангами с кольцом на конце,- есть проход!

- Точно?- строго спрашивает их командир, поднимаясь с колен.

- Точно, миноискатель не врёт,- любовно поглаживает штангу высокий розовощёкий сапёр,- мы его флажками пометили.

- Надо ещё лёд на болоте проверить,- крутит головой лейтенант, ища заместителя- так, старшина возьми двух бойцов и быстро за пешнями...

- Постой, лейтенант,- останавливает его Иванович,- Преображенский, как думаешь, твои разведчики на БА-30 смогут пройти?

Откуда-то из-за завала послышались одиночные выстрелы, командир сапёров, стоящий спиной к завалу, дёргает головой, и начинает валиться на комроты.

- Ложись,... все за броню,- кричит комроты, бросаясь на землю, ему на ноги падает тело лейтенанта.

Преображенский ныряет в открытую дверь броневика, ревёт, работающий на холостом ходу, двигатель и грозная машина мягко скользит на лыжах по пологому склону вниз, оставляя за собой на снегу гусеничный след. Колонна взрывается пулемётными очередями и пушечными выстрелами.

- Прекратить огонь,- несётся по радио команда Филатова, через минуту стрельба наконец прекращается,- командиры подразделений, у меня через десять минут. Последними в высокий штабной фургон на базе ЗИС-5 поднимается запыхавшийся командир артдивизиона.

- Опаздываете, капитан Корейский,...- хмурится командир группы, дожидаясь пока тот втиснется между командирами танковых рот, сидящих на узкой скамейки вдоль борта.

Когда Филатов сердился на кого-нибудь он переходил с провинившимся на вы.

-...Докладывай, Преображенский.

- Болото замёрзшее, товарищ капитан,- заторопился командир разведбата,- танк держит. Дальше за завалом ручей, мост через него взорван, на той стороне проволочные заграждения и эскарп, за ним позиции пехоты. По моему броневику огонь открыли два станкача, точно били надо отметить, так что делаю вывод артиллерии у них на этом участке нет...

- Младший лейтенант,- Филатов переводит взгляд на пожилого сапёра из штатских, заменившего убитого командира,- тебе долго мост наводить?

- День, не меньше,- неторопливо отвечает тот.

- Ясно,- насупился капитан, гоняя языком потухшую папиросину из одного угла рта в другой, слушайте, чего я командовать буду.

- Преображенский, продолжай выявлять огневые точки противника. Иванович, ищи по флангам подходящее место, где танки пройдут, надо обходить эту позицию, надеюсь на тебя, так как возиться со взрывом эскарпа и строительством аппарели времени у нас нет. В крайнем случае будешь обходить позицию по льду залива. Капитан Корейский, ваш дивизион организует короткий артиллерийский удар по позициям противника. Вторая танковая рота, поддержишь его огнём прямой наводкой. В это время мотострелки силами роты под прикрытием брони выходят на берег и броском форсируют речку, накапливаются у эскарпа, затем по окончанию артподготовки- атака. На подготовку даю два часа. Время начала операции 12:00. Остальным не расслабляться, проверить технику, дозоры по обе стороны дороги. Свободны.

Разом поднявшиеся с места командиры занимают всё пространство фургона.

- Петрович,- дождавшись когда все выйдут, Филатов поворачивается к начальнику штаба танкового батальона,- доложи обо всём наверх и это, лично проверь связь со всеми подразделениями. А я проеду вдоль колонны, посмотрю... Растянулись мы шибко, километров на пять, думаю...

Выборгский залив, остров Койвисто.

3 февраля 1940 года, 09:00.

- Слушай, лейтенант, а что это они так долго,- Мамсуров кивает на повреждённую взрывом башню управления батареи и флотских прикомандированных, копошащихся возле длинной металлической трубы, опирающейся посередине на массивную стойку,- не ладится у них что-то?

- Да нет, товарищ полковник,- успокаивает его Бойченко,- просто наладка оптического дальномера очень кропотливое дело и забирает много времени. К тому же, уцелел только один прибор, тот, который стоял на десятидюймовой батарее...

- Ты лучше скажи, зачем они этот дальномер сюда притащили, стоял бы на месте.

- С той башни вид только на море, почти совсем берега не видно, склон холма мешает, товарищ полковник, а эта находится выше, с неё дальше видно, но главное- дальномерная башня поворотная, её можно на ост довернуть, то есть берег отсюда виден.

- А чего они ночью настраивают, не видно ж ничего?

- Ночью они проверяют настройки на бесконечно далёкий объект, сейчас луна есть, её удобнее использовать чем звёзды, а когда рассветёт уже будут измерять расстояние до цели.

- Всё равно не пойму, так они здесь будут расстояние мерить...

- Так точно, товарищ полковник, но пересчитать установки наведения для пушек другой батареи несложно, а те будут стрелять с закрытых позиций, без видимости цели...

- А дальше, лейтенант, как в той оперетте: 'трубка 15, прицел 120, бац-бац и мимо'...

- Вот чтоб такого не случилось, они и колдуют над дальномером. Точность измерения от много чего зависит, ту же температуры воздуха взять. Случается, что в течении дня приходится несколько раз подстраивать дальномер. Правда на корабле артиллеристам ещё труднее, чем береговикам, тут хотя бы ни пушку не трясёт и цель не убегает.

- Товарищ полковник,- к ним подбегает посыльный из штаба,- разрешите обратиться к товарищу лейтенанту, финны зашевелились. На лыжах идут, не таятся, в составе примерно полуроты.

- Давай, Бойченко, удачи тебе,- хлопает его по плечу Мамсуров.

Финляндия, город Миккели,

Ставка Главнокомандования финской армии.

4 февраля 1940 года, 14:00.

В учительскую, на скорую руку превращённую в кабинет Маннергейма, врывается возбуждённый полковник Талвела, начальник штаба Ставки, приглаживая редкие волосы, не прикрывающие красную лысину.

- Слава богу, мой маршал, вы живы,- облегчённо выдыхает он, сбрасывая на ходу свою шинель адъютанту,- что у вас с головой?

- Со мной всё прекрасно, лёгкая царапина,- счастливо улыбается Главнокомандующий, осторожно прикасаясь к марлевой повязке,- а вот офицерам оперативного отдела генерального штаба, которые ехали в последнем вагоне повезло меньше, ударной волной от бомбы его сбросило с насыпи, много раненых и убитых. Пришлось добираться сюда на дрезине.

- Я думаю, это предательство,- недоверчиво смотрит полковник на обычно депрессивного шефа,- спецпоезд выехал из Хельсинки ночью, о его маршруте знало всего несколько...

- Пусть об этом думают жандармы, Талвела,- легкомысленно машет рукой Маннергейм,- какие последние новости с фронта?

- Прошу вас к карте, фельдмаршал...

'Он счастлив,- в голове полковника мелькает догадка,- война- вот его жизнь'.

- На севере наши войска...

- Начните с Карельского перешейка, именно там решается судьба Финляндии,- перебивает его Маннергейм.

- Слушаюсь,- Талвела берёт в руку учительскую указку,- за последние сутки линия фронта на юге претерпела значительные изменения. Русские, развивая своё наступление силами одной моторизованной и одной пехотной дивизии вдоль приморского шоссе, вышли к укреплённому району Инкиля. К Куоккала, Терийоке, Лауторанта и Ино добавились Сартавала и Сейвясте...

- Что с центром радиоразведки в Терийоки?- хмурится маршал.

- Посланный в разведку самолёт обнаружил на его месте огромную воронку.

- Понятно, а с пунктом в Ланденпохье?

- С ним всё в порядке, продолжает работать, мой маршал.

- Лучше бы и его тоже. Русские нас водили за нос, а наши центры , как послушные дети, передавали их дезинформацию в генштаб. Подумать только, премьер за две недели до начала войны настаивал на демобилизации, свернул все работы в укрепрайонах... Послушайте, полковник, насчёт дивизий русских перед нашими позициями у Инкиля. Может так статься, что и тут наша разведка занижает их силы?

- ... Эти сведения получены непосредственно от разведорганов частей, противостоящих там русским. Так что, зная привычки наших офицеров, я думаю, они скорее преувеличивают численность противника. Русские вчера попытались сходу захватить укрепрайон, но наткнувшись на убийственный огонь из наших новейших дотов, с большими потерями откатились на исходные позиции...

- Я вообще не понимаю на что они рассчитывали,- качает головой фельдмаршал, поглядывая на карту,- наверное у них тоже с разведкой не всё в порядке. Здесь у нас самые мощные укрепления на всём перешейке, целых восемь укрепрайонов, 63 дота.

- Они рассчитывали на артиллерию,- по лицу Талвелы пробегает тень,- на нашу артиллерию. Оказалось, что часть орудий береговой батареи на острове Койвисто остались невредимыми...

- Каковы в целом потери наших береговых батарей?

- ... Я бы оценил их процентов в двадцать от живой силы и орудий. Батареи западнее Хельсинки не пострадали совершенно. Наибольшие потери понесли батареи на островах близ Виипури, но не на острове Койвисто...

- Полковник, говорите уже, не делайте драматических пауз.

- ... Эти орудия уже сутки ведут обстрел наших прибрежных укрепрайонов, фельдмаршал,- выдыхает он,- выведены из строя два новейших дота: трёхамбразурный двухэтажный номер 6 и двухамбразурный номер 7, поврежден дот номер 5...

- Что?!- воскликнул обычно выдержанный Маннергейм,- русские расчистили себе путь на Виипури, их разведка, в отличие от нашей, своё дело знает хорошо. Всё что осталось у них на пути это- одноамбразурное старьё фронтального огня.

- Ваша оценка, мой маршал,- опускает голову Талвела,- как всегда точна.

- Что вы предприняли, полковник?

- Мои полномочия для передислокации войск не подтверждены документально... к тому же мой штабной опыт достаточно скромен... прошу направить меня в войска, в район Суоярви, он вчера был оставлен без боя. Вы же знаете, что этот пункт является ключевым в нашей обороне севернее Ладоги. Если мы сейчас же не отобьём его обратно, то русские прорвутся в тыл нашей основной линии оборны...

- А с кем я останусь в Ставке, кого пошлю на Карельский перешеек?- начинает терять терпение Маннергейм.

- В Ставке может остаться генерал-лейтенант Эш,- набычился полковник, не обращая внимания на то, что фельдмаршал готов взорваться,- в конце концов он является начальником генерального штаба.

- Паркетные генералы хороши в мирное время,- тяжело вздыхает маршал, усилием воли справляясь со своими чувствами,- я не могу доверить войска человеку, у которого весь боевой опыт заключается в командовании запасным батальоном в тылу. Эш также не имеет достаточной штабной подготовки... хотя, признаюсь, не это главное. Боюсь, что я не смогу простить ему того, что он, профессиональный военный, стал палачом своих товарищей, которые выступили в Мянтсяля в 1932-ом против засилья красных в Финляндии. Я бы вышвырнул его из армии не раздумывая, но у Эша много покровителей в правительстве...

Талвела согласно кивает головой.

- ... Пааво,- Маннергейм впервые назвал полковника по имени,- я тебя прошу вступить в командование 'Армией перешейка', а генерала Эстермана я заберу к себе в Ставку в качестве начальника штаба, он всё же поспособнее Эша...

- Но почему я? Есть много...

- Потому что ты финн,- не даёт ему закончить фразу фельдмаршал,- тебя знают в армии, ты- народный герой. У тебя есть воля и ум чтобы восстановить положение на главном участке фронта. Надо во что бы ни стало не допустить прорыва основной позиции, я понимаю, что первую и вторую позицию в предполье нам уже не удержать, русские танки уже в их тылу. Твоя первоначальная задача не допустить окружения войск прикрытия, отвести их в укрепрайоны основной позиции...

- Как же быть с обороной Севера Ладоги?- полковник с тревогой глядит в глаза Маннергейма.

- Обещаю, что Ставка поможет генералу Хегглунду. Сегодня же дам приказ о передаче резервной дивизии с запада Виипури в состав 4-го корпуса и... о назначении генерал-лейтенанта командиром этой дивизии. По рукам?

- Слушаюсь, мой маршал,- щёлкает каблуками Талвела.

Посёлок Сейвясте,

штаб ТГ 25 мехкорпуса.

5 февраля 1940 года, 8:00.

- Явился, Иванович,- Филатов исподлобья смотрит на остановившегося в центре комнаты командира танковой роты,- давай, докладывай, как ты умудрился про... потерять пять танков. Какой был приказ?

- Провести разведку боем, товарищ капитан,- лейтенант опускает голову,- лучший комвзвода... прошёл в ложбине между разбитыми дотами, пехотное прикрытие драпануло. Подошёл вплотную к второй линии, что севернее Маурилы, а тут... в общем бронепоезд финский долбанул прямой наводкой... не было его там вечером, как из-под земли вырос...

- Твою ж... курсирующий, значит... что экипажи?

- Три механика остались, товарищ капитан,- оживляется Иванович, поднимая голову,- весь день просидели в кустах, а ночью сумели завести один танк, что меньше всего пострадал. Машина за день охолодела, масло остыло, стартер отказал, так они попеременно три часа рукоятку крутили. Наконец застучал мотор, сначала на двух свечах, отогрелся, потом на трёх. По дороге пятерых раненых подобрали, пехота соседа справа, на задней броне вывезли. Так что не пять, четыре танка потерял, а пятый, наши ремонтники сказали, что легко починят...

- Хорошо устроился, Филатов,- в клубах пара в бревенчатую избушку ввалиливаются две фигуры в белых полушубках.

- Здравия желаю, товарищ комбриг!- вытягивается капитан и тихонько добавляет,- свободен Иванович.

- Знакомься,- Соломатин снимает меховую шапку с опущенными ушами,- командир 39-ой отдельной легкотанковой бригады полковник Лелюшенко, сменщик твой. В общем, передаёшь в течение дня свой участок полковнику. Надулся, ты успокойся, Филатов, у тебя другая задача будет. Пусть твой начштаба введёт товарища Лелюшенко в курс дела, а мы с тобой тем делом о ней и поговорим. Доставай карту...

- Прошу сюда, товарищ комбриг.

- Хватит тебе, Филатов, заниматься несвойственными на задачами. Прорывать укреплённую оборону противника должна пехота и танковые бригады её поддерживающие. Мы же должны не на месте сидеть, а двигаться, громить врага там, где он слаб, где не ждёт нас. Короче, заправляешься топливом, пополняешься боеприпасами и к 20:00 будь готов к выполнению новой задачи.

* * *

В глубине леса, перепаханного гусеницами танков, бело -зелёной вереницей выстроились боевые машины. Со стороны дороги к бревенчатой финской избушке, ломая по пути мелкие деревца, подъезжает командирский БТ. Из люка танка ловко, по-кавалерийски выпрыгивает Лелюшенко.

- Пошли посмотрим, лейтенант, на супостата,- широко улыбается он, пожимая руку Ивановичу.

- Без маскхалата нельзя, товарищ полковник.

Это правильно, - командир бригады передаёт порученцу белый полушубок,- говорят, что белофинны охоту устроили на командный состав, тех кто в тулупчиках, давай веди на НП. Командиры, выйдя на опушку леса, пригнулись, легли и поползли вперёд к наблюдательному пункту. В небе над их головами загудел и пошёл в сторону противника Р-5, возле которого серебристые истребители устроили карусель.

- Это артиллерийский корректировщик, товарищ полковник,- спрыгивает в замаскированный окоп перекрытый сверху еловыми лапами,- опять сейчас начнёт их позиции долбать. У наших на островах батарея крупнокалиберная, точно бьёт все доты перед нами уничтожила...

- А что ж вы вперёд не идёте?- отрывает бинокль от глаз полковник.

- Да, попробовали вчера,- вздыхает Иванович,- но тут неподалёку, вон за тем леском ихний бронепоезд повадился к нам в гости, даст пару залпов и в кусты. Танки наши жжёт гад, никак не можем его прищучить. И вообще, по данным разведки большое подкреплении к противнику подходит, все станции на нашем участке войсками забиты.

Впереди за лесом показался чёрный дым, через несколько секунд доносится звук разрыва. Пара истребителей тут же переходит в пике, из их носов вниз полетели яркие молнии, вторая- отворачивает вправо, в сторону моря, а третья- бросается на перехват бипланов, показавшихся вдалеке над самыми верхушками деревьев.

- 'Ястреб-1', 'ястреб-1',- возбуждённо закричал в микрофон стоящий неподалёку командир с побелевшими щеками,- почему бросили 'Филина'?

* * *

- Не забыл ещё Маргелова, Филатов?- Соломатин кивает на знакомую фигуру, молодцевато выпрыгнувшую из кабины грузовика,- он пойдёт вместе с тобой.

Выборгский залив,

Район мыса Ристиниеми.

7 февраля 1940 года, 01:00.

- Филатов вас вызывает, товарищ капитан,- Маргелов принимает от радиста тёплую гарнитуру.

- Ну как там Филатов?- лежащий рядом комиссар едва дождался пока командир закончит короткий разговор, похожий на абракадабру.

- Со снегом воюет, один трактор сломался, сейчас работает только один уголок, рассчитывают подойти завтра к вечеру. Разведчики на бронемашинах уже на подходе, но они нам не сильно помогут нам здесь со своими пулемётами, тут пушки с осколочными снарядами нужны.

Оба осторожно выглядывают из-за торосов в двухстах метров от берега, который можно различить лишь по верхушкам кольев проволочных заграждений, утонувших в высоком снегу. Эти торосы явились настоящим спасением для передового отряда лыжников, когда двое суток назад неожиданно невдалеке вспыхнувший прожектор с мыса Ристиниеми, где расположилась двенадцатидюймовая финская береговая батарея, и ливень ружейно-пулемётного огня отделил его от остального батальона.

Конечно, под покровом ночи, особенно когда зайдёт луна, вполне можно было вывести бойцов из мешка, но Маргелов решил оставить разведчиков здесь, чтобы отвлечь врага от разведгрупп, направленных в обе стороны в поисках другого места, подходящего для выхода танков на берег. Танкам мехкорпуса по замыслу командования фронта предстояло перерезать шоссе и железную дорогу, вьющиеся вдоль побережья и соединяющие Выборг и Хельсинки. Лыжникам же была поставлена задача захватить батарею, перекрывающую своим огнём весь Выборгский залив аж до острова Койвисто.

Двое суток разведчики провели на льду, прячась за торосами. Достаточно было бойцу приподнять над снегом шлем, чтобы о него чиркнула пуля снайпера или короткой очередью хлестнул пулемёт из амбразуры дзота. Эти метры ровного льда впереди казались непреодолимыми, но разведчики твёрдо решили преодолеть это страшное голое пространство и решение было найдено. Способ назвали 'подснежное плавание'. Выбрав участок, где торосы подходили к берегу на ближайшее расстояние, бойцы вырывали снежную яму, ложились в неё и, прижавшись подбородком к груди, опустив голову, начинали сверлить надетым на нее стальным шлемом ход в снежной стене.

С наступлением темноты, медленно, метр за метром, как кроты, ползли они в снегу, в то время как их товарищи из автоматических винтовок отвлекали на себя внимание белофиннов. Один за одним, по трём едва заметным траншеям, бойцы отряда проползали открытое пространство, добирались до берега и там окапывались.

- Будем танкистов дожидаться или сами попробуем, командир?- волнуется комиссар.

- Если не обнаружат 'пловцов', то будем ждать,- сквозь зубы отвечает Маргелов,- ну а если...

* * *

- Здесь главнокомандующий,- полковник Талвела подхватывает рукой тонкую бумажную ленту, которая полезла из аппарата Бодо,- доложите обстановку.

- Нахожусь со штабом на железнодорожном вокзале в Виипури,- пожилой телеграфист быстро застучал по клавишам печатающего устройства,- обстановка напряжённая, все крупные станции на восток и запад от города подвергаются бомбёжкам. Переброска подкреплений и снабжение боеприпасами фронта по железным дорогам через Виипури остановлена. Ввиду нехватки автотранспорта воинские части передвигаются в пешем порядке, грузы перевозятся гужевым транспортом, в основном в тёмное время суток из-за чего на дорогах возникают заторы, а скорость движения падает ещё больше. Русская авиация господствует в воздухе, нашу я в последнее время даже не видел. На севере и в центре перешейка наши войска отошли на основную позицию и вполне организованно занимают оборону. Главную тревогу вызывает положение на южном участке основной позиции. Не прекращающийся огонь береговых батарей с острова Койвисто практически уничтожил укрепрайон Инкиля основной позиции и серьёзно повредил наши укрепления на линии Энкеля. Нет никакой надежды, что наша авиация сможет решить эту проблему. Разведка обнаружила большое количество русских танков у Мурилы, которые растянулись на много километров по приморскому шоссе. С востока по восстановленной русскими железнодорожной ветке Терийоки-Койвисто началась переброска стрелковой дивизии противника, наши же войска, которые я направил на южный фланг всё ещё находятся у Йоханнеса, поэтому предлагаю без промедления начать отвод наших войск на юге с линии Энкеля на тыловую позицию Няюки- Колккала, а ещё лучше на позицию Суммакюля- Ремпётти. Прошу немедленно начать переброску в этот район 6-ой резервной дивизии, без неё нам основную позицию не удержать. Каково положение наших войск на Ладоге и Севере, есть ли возможность получить подкрепление оттуда?

- В Лапландии события развиваются крайне неудачно. Наши малочисленные силы не выдержали удара стрелковой дивизии и танковой бригады русских. Полуострова Мотка и Средний, город Петсамо потеряны, мы остались без выхода к Баренцеву морю. Противник, не встречая на своём пути сопротивления, продолжает продвигаться вглубь нашей территории. Дальше на юг до севера Ладоги ситуация неплохая. Русские не проявляют особой активности, возможно это связано со снежными заносами на немногочисленных дорогах. Наши силы там также немногочисленны- неполная дивизия, у русских, по крайней мере, три стрелковые дивизии. Единственная возможность откуда можно снять войска- северное Приладожье, но это было бы крайне неосмотрительно, русские вдвое превосходят нас на этом участке, а в случае переброски наших войск на перешеек их преимущество станет подавляющим. Поэтому предлагаю вам рассчитывать на свои силы, маневрируйте войсками на перешейке, снимайте с пассивных участков. Шестая резервная дивизия остаётся в моём подчинение, он начала выдвижение в район юго-восточнее Виипури с целью занятия второй оборонительной позиции. Удачи и да поможет вам бог!

* * *

- Господин фельдмаршал,- в дверях кабинета появляются адъютант с начальником шифровального отдела,- вам личное послание от рейхсмаршала Геринга.

- Радиограмма?- поднял брови Маннергейм, получая бланк с расшифровкой.

Дождавшись, когда оба выйдут, маршал быстро пробегает глазами длинное сообщение.

- Срочно соедините меня с премьер-министром,- хватается он за телефон,- да, я жду у аппарата.

- Что стряслось, господин главнокомандующий?- в трубке раздаётся встревоженный голос Рюти.

- Кое-что произошло,- несмотря на неплохое знание Маннергеймом финского языка, гласные он всё-таки произносил по-шведски,- я не имею возможности в данный момент покинуть ставку, а говорить по телефону...

- Я немедленно выезжаю к вам, фельдмаршал.

- ... Советую воспользоваться автомобилем, господин премьер-министр, русские устроили настоящую охоту за нашими паровозами.

'Может быть и не стоило звонить Рюти,- телефонная трубка ложится на рычаги,- лучше было позвонить президенту? Нет, премьер молод и энергичен, он не станет затягивать решение вопроса. Доводы Геринга неоспоримы- кстати, его осведомлённость о положении дел на фронте поразительна. Не иначе как кто-то из нашего Генштаба делится ей с германцами. Хотя чему удивляться, по сути, всё наше военное руководство в Великую войну служило в Прусском егерском батальоне- вот только его совет идти на любые условия ради соглашения с Россией о перемирии- это просто неслыханно. Но что самое удивительное его совет идёт в разрез с интересами Германии, так как чем сильнее Россия будет связана войной на Севере и дольше длится наша война, тем безопаснее будут тылы их армии, изготовившейся для удара по Франции, а то что такой удар скоро состоится не вызывает сомнения ни у кого из серьёзных политиков в Европе'.

Рука фельдмаршала потянулась к коробке кубинских сигар.

'Скорее всего Геринг смотрит в будущее, он опасается большевизации Финляндии в случае нашего поражения, что неизбежно бы привело к появлению русских в долине реки Торнио, то есть на расстоянии четырнадцати миль от столь важных для немцев залежей железной руды. Рейхсмаршал так низко оценивает финскую армию и сильно переоценивает свою? Трудно сказать, но пока факты говорят, что последние шесть лет все прогнозы и замыслы руководителей Третьего Рейха неизменно воплощаются в жизнь'.

Маннергейм с наслаждением пыхнул сигарой.

'А германцы неплохо осведомлены не только о финской армии. В радиограмме Геринг перечисляет номера и состав русских дивизий, не только уже брошенных в бой, но и только готовящихся вступить в него. Без всякого сомнения они имеют очень серьёзные источники в Советах на самом верху, видимо, в русском Генеральном штабе... и ещё там в самом конце был такой лёгкий намёк- '... любые ваши территориальные потери будут временными'... Что это значит, если не раскрытие своих планов, что следующей целью Гитлера будет Россия'?