Вот и лето прошло - 2

Глава 7

Хозяин постоялого двора отвлекал внимание и это стало ясно слишком поздно. Щелкнул выстрел пневматического оружия, и я почувствовал укол в шею. Но это было последнее, что я почувствовал. Снова я очнулся жестко зафиксированным на стуле и двигаться я уже не мог. Глаза я открыть смог и осмотрев помещение куда я попал не смог понять, что здесь такое. По моему удивленному виду окружающие оценили мою растерянность и ко мне подошел владелец постоялого двора, но теперь он не строил из себя сиволапую деревенщину. На хорошем французском языке он мне пояснил — что золото и моя жизнь послужат прогрессу и науке. Я хотел сказать, что не согласен, но кляп во рту не дал мне сообщить миру о своем мнении. Этого же липового владельца постоялого двора несло дальше. Величие науки и прогресса достигло того уровня, когда можно использовать наработки древних цивилизаций по проникновению в само время и у меня великая миссия — стать героем и отдать свою жизнь науке. Затем меня вытащили вместе со стулом на железный помост и послышался шум над моею головой стала расти электрическая дуга и я потерял сознание.

Сознание приходило в мое тело слоями, и я наконец вынырнул из забвения. Я лежал в каком-то помещении, стены обшиты деревом красиво, но непонятно, где я и теперь был актуален вопрос кто я. Мыслей не было. Руки были не мои, и голова обмотана толстым слоем ваты и бинтов. Запах в помещении стоял госпитальный из одежды у меня только больничный халат. Вставать и бежать искать местных аборигенов не стал. Смысла нет, сами придут и расскажут мне — кто я и как дошел до жизни такой. Над головой рвануло и с перекрытия посыпалась земля. Если на голову после взрыва сыпется земля, то я нахожусь в подземном укрытии. Всё интереснее и интереснее. Вот и наконец голоса. В помещение спустились трое в белых халатах, и старший обратился ко мне. Макс Кристмас как вы себя чувствуете. Я промолчал и потому врачебный вердикт прозвучал сурово- грузите на ближайший транспорт и в Лондон. Тяжелая контузия — это не шутки и меня погрузили на грузовик и отвезли на побережье и затем транспорт перевез меня в порт на Темзе. Сам госпиталь оказался в пригороде Лондона и располагался в поместье, которое реквизировали с началом войны. Лечения как такового и не было я валялся на койке и два раза в день ходил на осмотр к невропатологу и всё лечение.

Теперь обо мне и времени, в котором я оказался волею эксперимтаторов. Время на дворе было суровое 1916 год. Шла Великая война, затем она станет первой мировой войной. Контузило меня как раз на Рождество 1915 года и затем уже в 1916 году перевезли в Лондон и вот я валялся и размышлял есть ли у меня шансы вернуться домой к себе в Москву и пока никаких вариантов не было я решил повоевать за Родину настоящего Макса Кристмаса. Головные боли у меня прошли достаточно быстро, и я валял дурака в госпитале искал в какое подразделение лучше попроситься. Пока я выбирал меня выписали в запасной батальон к выздоравливающим. И вот весной в батальон приехали офицеры искать добровольцев в пулеметные команды. Пулемет — это несколько больше, чем простой стрелок и я вызвался добровольцев и поехал в Сибирь. Я тоже слегка опешил, когда узнал адрес куда направлялась команда добровольцев. Неужели поедем в Россию. Только вроде разговор был о Британии. Так до конца поездки и путались в Россию едем или остаемся в Британии. Оказалось учебный лагерь пулеметного корпуса это ферма Сибирь и находиться она в Британии. Учебный лагерь был немаленький. Нас определили в тяжелую секцию пулеметного корпуса. Но это было прикрытие от шпионов. Нас готовили в танкисты. Английское слово танк это просто емкость в переводе. И вот нам сообщили, что мы будем в роте «А» первого бронетанкового подразделения.

В 1916 году в марте после выдачи заказа на 100 танков колонель Суинтон получил из Военного министерства приказ на формирование первого танкового подразделения. Часть сначала называлась «отделением бронеавтомобилей службы моторизованных пулеметов», затем с 1916 года мая месяца—— –«тяжелым отделением пулеметного корпуса».

Учебный лагерь разместили на ферме с названием Сибирь неподалеку от Бисли. Учебный лагерь с 1914 года занимался подготовкой подразделений мотоциклистов, вооруженных автомобилей и бронеавтомобилей. Офицеров брали отовсюду из учебного лагеря и других частей британской армии.

Всего формировали шесть рот по 25 танков — четыре взвода по три секции / каждая из самца и самки/ и один танк в резерве.Всего в роте было — 28 офицеров и 255 рядовых. Всего же в «тяжелом отделении пулеметного корпуса» было 184 офицера и 1 610 рядовых, роты обозначались буквами алфавита от «A» до «F».

Занятные названия самец и самка — наш Марк 1 имел две модификации — пушечно -пулеметное и пулеметное. С пушками это самец с пулеметами — самка. Экипаж был от семи до девяти человек. Я был в экипаже девятым — сидел в корме танка и оборонял его с тыла — первоначально из револьвера. Затем дали мне льюис и несколько дисков.

Учились мы не долго, никто и не знал, чему нас учить. Никто никогда не применял такое оружие мы были первыми.

Для представления что такое танк Марк 1 — это огромный металлический ромб, брони нет. Двигатель бензиновый, выхлопные трубы выведены на крышу и там же под потолком и баки с горючим. Меня такая компоновка не воодушевляла. Разобьют баки и нам на голову польется бензин. На голову ладно бензин попадет и на раскаленную выхлопную трубу и тогда танк загорится как свечка. Никаких огнетушителей нет и не планируется. Очень весело. Командир на нашем танке второй лейтенант его планировали в артиллерию, но отправили в наш танк. Теперь он сидит в головном отделении нашего танка и будет стрелять из пулемета. Сидеть рядом с водителем и помогать водителю в бою. Нашего лейтенанта это просто бесит, он у нас аристократ. Он еще не знает если танк загорится, то ему не выбраться. Еще в танке два помощника водителя они находятся по разным сторонам вала и смотрят за его работой и сидят за спинами наводчика и заряжающего. Скорость почти 20 километров в час, но это по ровной хорошей дороге. По целине гораздо меньше. Нам же только по целине и траншеям кататься придется.

Перевезли нас в августе месяце во Францию и стали мы перебираться под городок Флер что там ещё. Но общее всему этому участок фронта под Соммой. Секретность дикая, но все всё знают. Будет наступление на германцев. Я же, кроме этого, знаю, наступление будет неудачное и погибнет масса народа. Несмотря на довольно удачный дебют танков. Наконец нас довезли до места выгрузки с железной дороги и дальше уже своим ходом. Первые же стрельбы показали пороховые газы никуда из боевого отделения не уходят и душат экипаж танка. До полного потери сознания душат. Я пошел к нашему аристократу и предложил поставить два вентилятора и получил дикий скандал наш аристократ орал как припадочный. И докричался пришел ротный и заинтересовался моим предложением. Совместными усилиями придумали куда воткнуть эти два вентилятора и нашли место и возможность установки. Не могу не отметить ротный не стал всё оформлять на себя и мне теперь на счет капает по два фунта с каждого вентилятора установленного в боевом отделении каждого Марка немного, но если посчитать каждый Марк — то немного не мало 600 фунтов мне уже на банковский счет и капнуло. Как уж узнал наш аристократ неизвестно, но обиду затаил нешуточную и теперь я ещё и посыльный для доставления донесений. Должность расстрельная. Связь в танке отсутствует — связь только флажками, сигнальными фонарями, голубями и вот так посыльными. Это зря наш аристократ так придумал. Как он собирается выжить в первой атаке не знаю, но если будет вариант, то наш командир геройски падет на поле боя. В экипаже уже конкуренция кто его завалит. Достал всех и не только в нашем экипаже, он успел всех уже построить и не по одному разу.

Наша рота «А» размещена на полуразрушенной французской ферме и замаскировав танки экипажи бродят по округе и собирают урожай с деревьев. На ферме нет хозяина — он мобилизован в первые дни и погиб ещё в 1914 году на Марне. На ферме осталась его жена и три дочери. Жить им не на что, но они не эвакуируются. Дочерям — 12, 10, 5 лет и мама у них 35-летняя. От неё не отходят наши офицеры нам же там ничего не светит. Танком наш аристократ заниматься не хочет, и я взял эту задачу на себя. Немцы не испугаются наших танков и очень быстро создадут свои танковые подразделения. Да противотанковый огонь организуют очень и очень быстро. Бронебойных снарядов в боекомплекте немцев пока нет. Но и фугасный заряд наделает нам бед если попадет. Попасть в Марк 1 не просто, а очень просто и любое попадание может вывести из строя боевую машину. Успех будет только за счет внезапности и отсутствия прицельного артогня. Попадание шестидюймового снаряда рядом с Марком 1 вызывает поражение боевой машины, маневренности же у танка нет. Смертники мы и надо срочно придумывать какие-то способы защиты. У нас первые потери. Аристократ оказался педофилом и полез к средней дочери нашей фермерши и получил заряд дроби в руку и теперь он отъехал в госпиталь с боевым ранением. Провели как ранение от бомбы, сброшенной немецким аэропланом. И мне внезапно вышло повышение — я временный второй лейтенант и теперь я командую нашим самцом. И экипаж собирает бревна и доски, и кроватные сетки. Сварки нет и потому кроватные сетки и бревна прикручивают на деревянной каркас. Ротный смеется, но не мешает. Смеется он зря. Отвел его в сторону и показал окрестности и спросил у нас участок атаки кто-нибудь видел. Ротный помрачнел и уехал в штаб. Вернулся красный и злой, но своего добился и водители с командирами идем на передовую позицию смотреть свой будущий крестный ход. Ямы и воронки, колючая проволока в пять рядов и грязь страшная грязь. Местность почти не танкодоступная. И ехать нам по этой пересеченной местности почти двадцать миль. Это ничейная земля почти двадцать миль. Между позициями двадцать миль и нам нужно доехать до немецких окопов и довести туда пехоту. Затем дальше много полос траншей и пулеметных гнезд и огонь артиллерии. В 1915 году я так и был ранен вот в таком наступлении и от батальона осталось сорок человек от тысячи человек осталось сорок. И тут опять я влез в разговор старших начальников и предложил найти добровольцев, которые поедут на танках. Танковый десант впервые в мире, но так и танки пойдут в атаку впервые в мире. Нашлись и добровольцы — парни добровольно пошли на войну. Платят на войне гораздо больше, чем рабочему на заводе. Реально больше и потому добровольцев среди молодежи много, и они патриоты. Патриотизм и деньги не противоречат друг другу. К себе на танк я забрал пятерых молодых парней и вот они в первый раз видят наш Марк и я вижу сомнения в их глазах, но гордость не позволяет отказаться и вот они начинают устраиваться на танке не всё сразу получилось, но нашли им места, и я рассказал, что от них требуется если танк застрянет. Надо будет подкладывать бревна под гусеницы. И вот уже 14 сентября и роты пошли ближе к первой полосе и теперь время пошло на часы. Нервы у всех натянуты и один косой взгляд и вот готова драка. Своих тренирую покидать танк быстро и не задерживаясь. Тушить танк нечем и невозможно. Взорвется боекомплект вообще весь экипаж погибнет. И наконец команда выдвигаемся. В атаку должно пойти 49 танков, но уже на исходном рубеже нас осталось 32 танка и вот танки перемахнули через траншеи нашей пехоты и впереди только немцы. У меня в головном отделении смотровые люки и щели. Видно плохо, но у меня от руки нарисованный план с отмеченными ямами и воронками. Я не могу выскакивать из танка, но десант может и вот по моей команде они схватили бревно и помогают нам преодолеть первое препятствие и с помощью бревен мы эту яму переехали. Идем дальше и постепенно вырываемся вперед. Движение остальных замедляют и воронки, и ямы, и грязь. Мы же прем и прем. Что бы только доехать до немцев конкретно на этом участке необходимо преодолеть 15 миль. Ехать нам три часа не меньше. Но немцы оказались хитрее и через пять миль у них оказалось передовое охранение. И нас встретили пулеметным огнем. По команде танк останавливается, и наводчики наводят орудия на пулеметные гнезда выстрел и пулемет замолчал, и мы снова в движении. Постепенно преодолеваем и это препятствие и не задерживаясь в немецких окопах танки ползут дальше. Вот только танков осталось девять штук. Связи с остальными никакой и мы прем всё дальше. Вот и основные проволочные заграждения. Десять рядов колючей проволоки на кольях, вбитых в землю и прикрытые пулемётным огнем. Вот только эти ряды колючей проволоки для Марка — не преграда и вот мы утюжим эти ряды и играючи сносим на большем участке все заграждения и путь открыт для пехоты. Но пехоту останавливают пулеметы, и мы отправляемся на охоту за пулеметчиками. Остановка пара выстрелов и снова вперед. Траншея десант с бревнами, и мы идем дальше. И снова короткая остановка и несколько выстрелов и постепенно боевое отделение стало наполняться пороховыми газами и только вентиляторы спасают нас от потери сознания. Они вытягивают облака пороховых газов, и они шлейфом тянутся за танком. Немцы начинают артобстрел и вторым залпом накрывают наш танк. Снаряд попадает в кроватную сетку и срывает сетку с крепления. Но это и всё более никаких повреждений этот снаряд нам не принес. Танк продолжает крушить оборону немцев к нам присоединяются оставшиеся на ходу Марки и немцы начинают отходить на вторую линию. И я направляю Марк за ними надо прорывать и вторую полосу немецкой обороны или немцы восстановят порядок в отступающих войсках и снова надо будет идти в огонь. Так, за мной пошли и остальные и пехотные цепи не останавливаясь идут за нами. Немцы накрывают участок сплошным артогнем. Но не успевают за движением нашей атаки. Снаряды все время взрываются позади цепей пехоты и подгоняют нашу пехоту. Мы идем вперед, но надо смотреть за наличием горючего. Мы в атаке уже очень долго и вот — вот бензин закончиться. Нам нужен бензин и вот всё бензин кончился и танк остановился. К танку подбегает пехотный капитан — чего встали. Бензин кончился и вот удача на нашей стороне к танку тянут несколько бочек бензина, и мы заправляемся бензином с немецкого склада. Немцы здесь капитально устроились у них был генератор электричества на бензине и вот мы снова идем вперед. Но солнце уходит всё ближе к горизонту. В темноте мы не можем воевать. Немцы тоже это понимают — вот только немцы не знают, одного не знают. Жуков в 1945 году атаковал немцев под Берлином в свете прожекторов и у нас есть захваченные два прожектора и вот в свете прожекторов мы идем дальше. Немцы не выдерживают и начинается бегство. Мы прорвали главную линию обороны немецкого фронта на Сомме. Но успех только у нас, на остальных участках атаки отбиты, и немцы устояли. Пехота окапывается в немецких траншеях и готовиться отбивать контратаку. Мы же должны уходить на исходный рубеж. Обратно возвращается шесть машин. По дороге мы видим, как тягачи вытаскивают застрявших Марков и вот у нас опять кончился бензин, и мы останавливаемся. Десант я забрал с собой. Они помогают подготовить танк к эвакуации и уходят. Перед уходом старший десантник протягивает мне сверток и говорит ваша доля командир. И молча больше не говоря ни слова уходит назад к батальону в темноту. К утру вытянули на исходный рубеж и нашего самца. Снарядов у нас уже не было и пулеметы расстреляли свой боекомплект. Остались только револьверы для личной защиты и всё. В свертке оказались часы и золотые кольца. Часов было десяток, и я наделил часами весь экипаж и оставил пару себе. Золото я оставил на реализацию на время, когда вывезут в тыл на ремонт. Все танки нуждались в ремонте и обслуживании. Немцы прорыв закрыли и наш успех остался единственным успехом, о котором можно было рассказать публике. Остальные ценой десятков тысяч убитых и раненных захватили передовые позиции германской армии и на этом продвижение британской армии остановилось. Нас отвели в тыл на отдых и ремонт. Танки показали свое превосходство и теперь Британия наращивала количество танков к следующей компании.