Восьмой

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

— Хотя она в хорошей форме, — сказал я Дэвиду.

Он не ответил. Он просто улыбнулся, распаковывая свой обеденный сэндвич.

— Я имею в виду, как мы должны концентрироваться, когда сталкиваемся с этим каждый день? Я бы определённо…

— Я бы не стал, — сказал Дэвид.

Он проглотил свой кусок и сделал глоток из картонной упаковки апельсинового сока.

— Что?

— Я сказал, что не стал бы.

— Ты не хочешь переспать с миссис Прайс? — удивлённо спросил я.

Дэвид покачал головой.

— Ты издеваешься надо мной, да? Я думаю, что ты единственный человек, который не хочет с ней трахнуться… Я имею в виду, если слухи не соответствуют действительности и у неё там не растёт мужское достоинство.

— Не в моём вкусе, — сказал Дэвид.

Я снова посмотрел на него. Было трудно сказать, шутит он или нет.

— Не в твоём вкусе?

— Нет… Ну… Нет, если слухи не верны… — продолжил он.

— Подожди… Что? Ты хотел бы переспать с ней, если бы у неё оказался член?

Он улыбнулся.

— Что? Ты гей?

Дэвид посмотрел мне прямо в глаза, проглотив очередную порцию сэндвича с огурцом.

— Да…

— Оу…

— Это проблема?

Я покачал головой.

— Нет, совсем нет… Просто… Знаешь… Когда Пирс и его друзья называли тебя педиком… Я просто подумал… Ну, знаешь… Я подумал, что они обзывались. Я не понимал, что они констатируют реальный факт. Не совсем моё дело, конечно, но… — последовала неловкая пауза: — Кстати, я не…

Дэвид засмеялся.

— Всё в порядке, я не собираюсь на тебя набрасываться! Я и не думал, что ты догадаешься по нашим разговорам.

— Но… Я имею в виду… Откуда ты это знаешь, если никогда не пробовал? — я посмотрел на него с озабоченным выражением лица.

Он подмигнул мне и внезапно ответил, разразившись смехом:

— Я пробовал… Господи, надо было видеть твоё лицо!

— Да, отлично… Отлично… Ты меня подловил, — я начал смеяться; замедленная реакция.

Меня не волновало, натурал Дэвид или гей. Его сексуальные предпочтения меня не интересовали. То, что он был гомосексуалистом, не означало, что я не мог иметь его в качестве хорошего друга, и, сидя здесь с ним в первую неделю, я чувствовал себя счастливым, считая его другом.

— Расскажи мне об истории с мистером Фицпатриком? — спросил я, когда он перестал смеяться на достаточно долгое время, чтобы я мог вставить слово в разговор.

— Это ложь, — сказал он.

— Я тебя понял…

— Я просто отымел его! — он снова начал смеяться. Его заразительный смех также захватил и меня. — Я имею в виду, в его задницу… Можно умереть за неё… Серьёзно.

— Чувак, пожалуйста, перестань… — сказал я, всё ещё смеясь.

— О, я понимаю, это нормально для тебя обсуждать задницу миссис Прайс, но не нормально для меня обсуждать его тугую круглую задницу… Представь, как эти мышцы сжимаются вокруг твоего члена, когда ты пытаешься не впрыснуть глубоко в него…

— Чувак! Я больше не слушаю…

— И он стонал, и стонал… Умолял даже, чтобы я был глубже в нём… Глубже и сильнее…

Я затыкаю уши пальцами.

— Я не слушаю… Я не слушаю твои отвратительные мысли… Ла-ла-ла-а-а-а-а…

Дэвид рассмеялся и, к счастью, остановился.

— Ты болен, — сказал я ему.

— Над чем вы смеётесь? — спросила хорошенькая девушка из нашего класса.

Я думаю, её звали Ребекка; девушка, которая сидела перед Дэвидом. Как только она привлекла наше внимание своим разговором, Дэвид перестал смеяться и замолчал.

— Ты не захочешь знать, — сказал я.

Я не знал её достаточно хорошо, чтобы быть уверенным, что она оценит комментарии между Дэвидом и мной. Я видел, как она болталась с Пирсом и его недалёкими друзьями, так что…

— Послушайте, я просто хотела сказать, что я думаю, что вы двое действительно классные… — продолжила она.

— Неужели? — спросил я.

— Ну, я не глупая. Никто из нас. Мы знаем, из-за кого у вас эти синяки… И вы не настучали об этом директору… Это было круто… — она улыбнулась мне, и её прекрасные глаза вспыхнули.

— Ну… Спасибо… — сказал я.

Я почувствовал, что краснею; раздражающая привычка, когда со мной заговаривала красивая девушка. Интересно, смогу ли я в ближайшие годы контролировать это? Ещё лучше, интересно, прекратится ли это полностью? Было бы хорошо.

— Кое-кто устраивает вечеринку в эту субботу… Мы будем рады, если вы оба придёте. Покажите, что между всеми нами нет обид. Вы знаете, новое начало… — продолжила она.

Я посмотрел на Дэвида:

— Как ты думаешь, звучит хорошо?

Он не ответил, он просто уставился на Ребекку, как будто ожидал кульминации какой-то удивительной шутки, которую она рассказывала.

— Дэвид?

— Я не смогу, — сказал он. — Занят. Кое-какие дела.

— Это очень плохо, — сказала Ребекка, — было бы хорошо, если бы вы оба пришли… И… Я бы могла узнать тебя немного лучше, — её глаза были прикованы ко мне.

Я изо всех сил старался сосредоточиться на ней, а не на её декольте.

— Послушайте, если вы надумаете… — она порылась в кармане и вытащила небольшую карточку с номером телефона на ней… — Просто позвоните мне, и я сообщу вам адрес… Было бы хорошо, если хотя бы у одного из вас получилось.

Я взял у неё карточку, и так же внезапно, как она и появилась, она снова исчезла в толпе учеников, кружащихся вокруг своих обедов.

Я повернулся к Дэвиду.

— Я знал, что они прячутся от нас. Боялись, не пошли ли мы к учителям… Это хорошо, правда? Она сказала: «Новое начало». Может, они оставят нас уже в покое, нас двоих? Да ладно тебе, будет весело…

— Ты слышал термин «секс-приятель»? — спросил Дэвид.

— Конечно, да, слышал.

— Ну, она в приятельских отношениях с бóльшей частью школы, и… Я думаю, что она и Пирс — нечто бóльшее, чем просто это. Она кусок дерьма.

— Она кажется мне достаточно милой, — сказал я. Я почувствовал запах от карточки в руках. — Даже её карточка пахнет духами… Да брось, это будет весело, — сказал я.

— Ты можешь пойти, если хочешь, но я не хочу. Где бы они ни были, я стараюсь избегать их.

— Ты не возражаешь, если я пойду?

Я не хотел расстраивать Дэвида, но в то же время не хотел упускать шанс наладить отношения со всеми. Было бы неплохо прийти в школу, не думая, собираюсь ли я получить ещё один удар в лицо или нет.

— Делай, что хочешь, — сказал Дэвид.

По его тону я мог сказать, что он не думал, что это хорошая идея, и, что более важно, он действительно не хотел, чтобы я туда ходил, но… Конечно, он не поссорится со мной только потому, что я решил попробовать исправить ситуацию… Шанс облегчить жизнь нам обоим. Насколько это было бы здорово?

Я не мог не подумать, насколько это было здорово, когда миссис Прайс сняла юбку и заняла место среди моих одноклассников. Её лицо всё ещё красное, а слёзы на глазах — не более чем дополнительный бонус. У меня такое чувство, что если она переживёт это, она больше не будет так стремиться принижать кого-либо из своих учеников. Чёрт, она может даже бросить эту работу. Никогда больше не учить. Без потери для системы образования, это точно.

Ребекка тоже всё ещё плакала на своём месте. Двое уже были наказаны, надеюсь, они запомнят это на всю жизнь, и один побит. Я просто разочарован, что его травмы заживут.

— Ну, Пирс, ты уже готов?

Надеюсь, он скажет мне «отвали» или что-то подобное из-за своего недостатка ума; даст мне ещё один повод ударить его по лицу. Обычно я против насилия. Не думаю, что это что-то решает. Отчасти поэтому я никогда не сопротивлялся в тех случаях, когда они набрасывались на меня. Я имею в виду… Всё равно, не обращая внимания на то, насколько он велик по сравнению с моим тощим телом. Даже если бы я хотел дать отпор, я бы далеко в этом не преуспел. Я бы преодолел ещё меньшую метафорическую дистанцию ​​в тех случаях, когда его друзья помогали ему отвешивать мне тумаки. Я никогда не понимал, почему они ему помогают — не то чтобы ему нужны были дополнительные руки.

Пирс запрокинул голову так, чтобы она была обращена ко мне. Из носа всё ещё шла кровь. Какое удовлетворение. Мне это нравится. Меня это почти заводит так же жёстко, как вид пизды миссис Прайс и ощущение языка Ребекки. Убрав руку от лица, он поднял средний палец.

О, счастливый день… Садистская улыбка расплылась по моим губам. Как я уже сказал, обычно я против насилия, но, не буду лгать, оно постепенно начинает распространяться во мне.