Восток — дело темное, Неневеста!

Глава 9 СТРАСТИ НАКАЛЯЮТСЯ

— Это все она! Она!

— Убить ее! — кричала толпа.

Я выжидала.

— Мы должны внимать нашему первому вождю, Гаенусу, — выступила вперед Ария. — Наши предки верили ему, наши предки пошли за ним. Выступая сейчас против его воли, мы предаем своих предков!

— О Гаенусе и не напоминай! — заорала дама с копьем. — Он о нас не вспомнил ни разу, когда ушел в Верхний, мир! Посмотри, до какой жизни мы докатились! — обвела, она рукой окружающее пространство.

— Кольцо привело нам эту девушку, значит, она поможет нам! — огрызнулась Ария.

— Уже помогает! Посмотри, что делается в природе!

Словно в подтверждение ее слов мелькнула новая молния, раздвоенным зигзагом соединив небо и землю, точнее, тучи и пол пещеры, загрохотал оглушительный гром. А эхо только усилило его рев, сделав похожим на рев раненого зверя.

— Возможно, она — наш единственный, наш последний шанс на спасение!

— Мы спасемся, только убив всех, кого ненавидим! — потрясла копьем амазонка.

— А если я ненавижу тебя, а ты — меня, сейчас мы начнем уничтожать друг друга? Что тогда случится с нашим братством?!

— Ты права, мы ненавидим друг друга, а все потому, что мы выступаем друг против друга! Ты должна поддерживать большинство! Убьем причину раздора — и все будет, как прежде!

Они продолжали перепалку, а вверху стали происходить вообще невообразимые вещи. С двух сторон пещеры из туч показались две шаровые молнии, они шипели, росли в объеме, потоки плазмы кружили в их внутренностях, и вдруг они медленно пошли на сближение.

Все застыли в ужасе, а затем снова раздались негодующие крики:

— Это все из-за чужеземки! Убейте ее!

— Скорее! Ее нужно уничтожить немедленно, если мы хотим спастись!

— Убить ее!

Сжимая в руках мечи и копья, толпа медленно, еще колеблясь, двинулась в мою сторону. Так же неспешно сближались два трепещущих, словно живых шара.

Вот это и называется «критический момент», пора вступать со своей партией.

— Эй, Ганус! — махнула я рукой. — А мне здесь слово что, вообще не положено?

Он глянул тревожно на небо, пытаясь сообразить, не совершает ли ошибку, и рявкнул, перекрикивая шум беснующейся толпы и грохот усиливающейся грозы:

— Тихо!!! Чужеземка имеет право сказать свое слово!

«Новое братство» притихло, только некоторые высказывания по поводу прав вырвались из отдельных глоток, но и они замерли, заглушенные новым раскатом грома, пронизывающим до мозга костей.

Ну вот, пора.

Я подняла руку к небу и начала:

— Я пришла к вам, потомки «золотой молодежи», чтоб вывести вас из темноты к свету!

— На поверхность нам пути нет, — зароптал кто-то.

— Чтобы вывести вас из темноты невежества к свету истины. Из темноты ненависти — к свету любви!

— Мы забыли это слово!

Я продолжала, словно не слышала противоречащих реплик:

— Ваши славные предки ставили перед собой великую цель. Они жаждали свободы и независимости. Они хотели сами выбирать дорогу своей судьбы.

— Выбрали, — буркнул кто-то.

— Они мечтали о свободе выбора для вас, потомков. Можете ли вы осуждать их за это? Можете ли ненавидеть за их благородные цели?

— Нет. Нет! — раздались голоса.

— И вы действительно получили этот дар — свободу выбора! Вы добровольно выбрали остаться в подземном мире и основать здесь братство! Разве можно осуждать тех, кто желал, чтобы вы все стали настоящими братьями и сестрами? Можете ли вы ненавидеть тех, кто думал о вас, кто заботился о вас?

— Нет.

— У вас был выбор: свои силы и энергию отдать любви или ненависти. Вы сами сделали выбор в пользу ненависти. Но разве будете вы осуждать себя за свой собственный выбор? Будете ненавидеть себя за свой выбор?

— Нет, не будем.

Трижды отказались жители подземного мира от ненависти, направляемые моим спокойным голосом, и незаметно прекратились разряды в атмосфере и стих грохот грома, даже плазменные шары замерли на месте, как бы раздумывая, продолжать ли им свой губительный путь.

— А принц-колдун? Желал ли он вам зла, уводя вас в другой мир, где в те времена было уютно и спокойно, где теплую землю покрывала густая трава, где все росло само собой, где не нужна была крыша над головой и теплая одежда? Нет, он желал вам добра. И разве можем мы осуждать его за то, что однажды он ушел во Внешний мир, не выдержав разлуки со своей любимой? Ведь так поступил бы каждый, кто любит по-настоящему!

— Он не вспомнил о нас! Не вернулся к нам! — перебил меня кто-то.

— А вы уверены, что он попал во Внешний мир? Ни в одной летописи Пракии после его ухода нет ни одного упоминания о Гаенусе. Он мог просто погибнуть по дороге и не дойти до своей любимой. Можем ли мы осуждать его, не зная, что с ним произошло? Можем ли мы ненавидеть его?

— Нет, — согласились со мной.

— А те, кто остался в Пракии? Они не выгоняли ваших предков, те ушли добровольно, последовав за своим вождем, за своими идеалами. За что нам ненавидеть их, за то, что они сделали свой выбор, оставшись? Ведь каждый имеет право на выбор!

— Согласны, но король был неправ, отдав власть одному сыну в ущерб другому только из-за того, что тот занимался колдовством!

— Да, король был неправ, как иногда бывает неправ любой человек в своей жизни. Каждый имеет право на ошибку. Но разве виноваты в этом все его дети, внуки и правнуки, все его потомки? Разве можем мы ненавидеть весь род за ошибку одного старого короля, даже кости которого давно истлели в могиле?

— Нет, не можем.

— А чем виновато кольцо, столько лет ждавшее своего часа, чтобы привести вас к спасению? Оно лишь выполняло свою миссию и знало, что делает. Можем ли мы ненавидеть его за это?

— Нет.

— А чужеземка, которая пришла лишь для того, чтобы помочь вам разобраться в себе? Чтобы извлечь на свет истину, которую вы давно носили в себе, но не могли осознать этого? Чужеземка пришла в этот мир на миг и уйдет из этого мира навсегда, но открытые ею истины останутся в ваших сердцах, ибо она пришла, чтобы помочь вам. Можете ли вы ненавидеть чужеземку за желание помочь?

— Нет! Нет!

Я бросила взгляд на тучи. Шаровые молнии исчезли без следа. Явно становилось светлее. Неплохо. Продолжим.

— Вернемся к «Новому братству». Вашим выбором стала ненависть, вы согласны, что это только ваш выбор?

— Да! — ответили мне.

— Вы ненавидели всех, ненависть росла и крепла, набиралась силы и мощи. Она достигла небывалой силы, не так ли?

— Да.

— Ваш мир стал отражением ваших душ. Чем больше мрачнели ваши души, тем суровее становился климат, чем большие бури бушевали внутри вас, тем сильнее разгуливались они снаружи, чем холоднее становились отношения к другим, тем холоднее становилось в вашем мире. Это, — подняла я руку, указывая на округу, — результат вашей ненависти. Вы согласны со мной?

— Да.

Три «да» я получила, теперь снова перейдем к отрицанию.

— Так принесла ли ваша ненависть вам хоть какую-нибудь пользу?

— Нет.

— Так нужно ли поддерживать и подпитывать то, что не приносит ни малейшей пользы?

— Нет.

— Так хотите вы и дальше губить себя и свой дом злобой и ненавистью? Хотите ли вы уничтожить себя?

— Нет.

Три «нет» в кармане, опять переходим к «да».

— Так давайте откажемся от того, что разрушает этот прекрасный мир!

— Да! Давайте!

— Давайте откажемся от ненависти навсегда! Если за столько лет она не принесла ничего хорошего, нужно искать что-то другое!

— Да!

— Давайте простим всех, на кого мы были когда-то в обиде! Кто старое помянет, тому глаз вон! Давайте простим тех, кого считали когда-то неправыми и виноватыми! Давайте просто простим всех!

— Да! Простим!

В пещере становилась все светлее, тучи почти развеялись, и мягкий теплый свет наполнил пространство. Снег таял, стекая ручейками и образуя лужицы среди камней.

— Смотрите! Ваши души просветлели, и мир вокруг вас светлеет!

— Да!

— Ваши сердца потеплели, и вокруг становится теплее!

Кажется, только сейчас все заметили происходящие изменения и радостно зашумели:

— Да! Чудо! Чудо!

— Это не чудо! Что внутри, то и снаружи! Это закон жизни! Вы очистились от злобы и ненависти. Все, что происходит, — всего лишь отражение вашего внутреннего состояния!

— Да! Да!

— Братья и сестры, позвольте называть вас так, ибо теперь мы вместе идем по пути истины! Вы хотите, после стольких лет тьмы, познать наконец счастье?

— Да!

— Ваши души освободились, они сейчас как чистые листы! Так заполним их тем, что поможет созидать новый мир, мир светлый и счастливый!

— Да! Да!

— Заполним души радостью! Возрадуемся чудесным изменениям, которые происходят вокруг! Возрадуемся жизни, которая дарована нам! Возрадуемся близким, которые находятся рядом с нами!

— Да! Возрадуемся!

— Заполним души светом! Я уже вижу, как он льется из ваших глаз, возрождая окружающий мир, наполняя его жизнью!

— Да! Светом!

— Заполним души любовью! Любовью к жизни, любовью к миру, любовью ко всему, что нас окружает! Любовью к тем, кто жив, и тем, кто уже умер, любовью к тем, кто близко, и к тем, кто далеко, любовью к тем, кто любит нас, и к тем, кто еще не познал этого счастья!

— Да!!! Любовью!!!

Я пошатнулась и упала, вовремя подхваченная стоявшим рядом Ганусом. Кажется, я выдохлась. Жуткая усталость. Но главного я добилась! Моя миссия психотерапевта выполнена, решила я, глядя на веселящихся «братьев».

— Что с тобой, Неневеста? — тревожно спросила Ария.

— Есть хочу, — с трудом прошептала я пересохшими губами. — И пить…

И уснула, склонившись на плечо Гануса.

Когда я проснулась, Ганус и Ария были рядом.

— Наконец-то! — воскликнула женщина. — Мы уже беспокоились!

— Пусть сначала поест, — подтолкнул ее под руку Ганус.

Ария живо подала мне блюдо с мясом и кувшин.

— Извини, что больше ничего пока нет, кроме кролика, но скоро все будет. На деревьях и кустах начали просыпаться почки. Трава пробивается из-под земли! Это чудо! И все это сотворила ты, Неневеста!

— Никогда не думал, что на душе может быть так хорошо, — поддакнул Ганус. — Это чудо, Неневеста!

— Да ладно, — махнула я рукой, вытирая рот. — В каждом человеке достаточно и добра и зла. Вся задача состоит только в том, чтобы разбудить нужное.

— Все так просто? — удивилась Ария.

— Я всего лишь показала путь. А выбор вы сделали сами.

— Все так странно, непривычно…

— Это все свобода выбора. Вы вчера сделали свой выбор в пользу любви и света. Увидели и почувствовали, что это вам принесло. Теперь остается только не сходить с избранного пути.

— Не сойдем, — пообещал Ганус. — Скоро ты сама увидишь, как все здесь изменится.

— Мне пора в дорогу.

— Разве ты не останешься погостить? — удивилась Ария.

— Не могу. Мне на поверхность вот так надо, — провела я рукой по горлу.

— А здесь выхода наверх нет, — покачал головой Ганус.

— Как?! — я поперхнулась. — Совсем?!

— Кроме того, который выходит в королевский дворец.

Нет, туда мне никак нельзя. Если вернусь, то уже не вырвусь на свободу, на руки — цепи, на пальцы — кольца. Замуж отдадут, не спросят. Да и убийцу свою подводить нехорошо. Что же делать?

— Наверх хода нет, — задумчиво проговорила я. — А куда есть?

— Есть пещеры, ведущие в древний подземный город. Там издавна живет народ, не пришлые, как мы. Но мы с ними не общаемся.

— Не общались до сих пор. А теперь надо бы начинать, нельзя в себе замыкаться, нужно налаживать международные отношения, торговлю. Может, они знают, как попасть во Внешний мир?

Ария пожала плечами:

— Может, и знают.

— Тогда я пошла.

Хозяева собрали меня быстро. Кроликов нажарили, факелы разыскали, меховой жилет подарили. Кто знает, как там будет, в пещерах. Здесь-то стало очень даже тепло и приятно. Свежий воздух наполнился запахом весенней зелени. Все вокруг радовало глаз: и оживающая природа, и улыбчивые лица. Когда мы шли к пещерам на востоке (радует, что хоть и под землей, но продвигаться я буду в нужном направлении), все занимались делами: что-то строили, обрабатывали почву, а увидев нас, приветливо махали руками.

Пещеры представляли собой довольно широкий и высокий лаз, притаившийся за большими валунами. Мои новые друзья провели меня до самого входа.

— Здесь не заблудишься, — успокоил меня Ганус. — Только иди, Неневеста, прямо и никуда не сворачивай. Я сам однажды дошел в поисках снежных кроликов до самого города, только сразу же вернулся: я их всех тогда ненавидел.

— Забудь это слово, — перебила я его, — если не хочешь возвращения прошлой жизни. О чем думаешь, то и впереди. Думай о мире, думай о радости, думай о любви.

— Спасибо, Неневеста, твои советы я не забуду.

Я тепло попрощалась со своими друзьями, а оглянувшись, чтоб помахать рукой, отметила, как нежно они держатся за руки. По-моему, у них что-то вырисовывается. Счастья им, счастья и любви! Я знаю, что больше никогда их не увижу, но постараюсь спасти этот мир, чтобы у них было время научиться любить по-настоящему.

И я двинулась в глубь подземного хода.

Ценность мехового жилета я оценила почти сразу же. В пещерах было довольно прохладно. Я натянула его прямо поверх платья принцессы. Сначала хотела переодеться в любимые джинсы, так идти было бы гораздо удобнее, но, отметив «чистоту» моего платья после всего, что ему уже довелось пережить, решила донашивать его, а то выйду на поверхность, и нечего будет надеть.

Дорога была не трудная, особенно если учитывать, что еды и воды у меня было достаточно, а идти, как я поняла, не слишком далеко, каких-нибудь несколько часов — и я на месте.

Настроение было приподнятое — ведь дело доброе сделала. Я даже начала напевать тихонько одну из популярных нынче в моем мире песенок.

По моим расчетам, я прошла около половины пути, как вдруг услышала впереди глухой удар. Что бы это могло быть? Я осторожно двинулась дальше, и вдруг перекресток, к которому я приблизилась, меня очень даже смутил.

Ганус утверждал, что я должна двигаться только вперед и никуда не сворачивать. Теперь же проход передо мной был наглухо запечатан сплошным монолитом скалы. Вправо и влево отходили боковые коридоры, но кто знает, куда они ведут? Я еще раз изучила скалу перед собой. Казалось, она только-только опустилась. Странно-странно.

Я немного потопталась перед закрытым проходом. Ладно, пойду… ну, хотя бы влево. Все равно, куда-нибудь должна выйти.

И я двинулась влево. Не успела пройти несколько метров, как услышала впереди приближающиеся шаги. Кто-то массивный и тяжелый бежал навстречу мне. По сопровождающему стук скрежету можно было догадаться, что это нечто когтями цепляется за камни, и мне это очень не понравилось.

Я остановилась. Сзади что-то бухнуло, и это мне тоже не понравилось.

Я побежала назад, к перекрестку, лихорадочно обдумывая на ходу, куда двигаться дальше. Но особого выбора у меня не оказалось. Ход, по которому я только что пришла, оказался так же закрыт скалой, как и тот, что вел вперед. Пыль медленно оседала на каменный пол. Топот слева приближался, и уже было слышно тяжелое прерывистое дыхание огромного неизвестного существа, гулким эхом отлетающее от стен. Я побежала в противоположную сторону, в правый коридор. Несколько шагов — и впереди что-то заскрежетало и грохнуло. Я догадалась, что этот ход тоже закрылся, и остановилась.