Восставший против Неба

ГЛАВА XVIII

— Ну что? — спросил Тильво, дав Рандису отдышаться.

Рандис присел на траву, вытер ладонью вспотевший лоб и усмехнулся.

— Плохо, Тильво, — сказал он. — Они стоят лагерем прямо перед началом подъёма, дежурят и днём и ночью. Там мышь не проскочит.

— Их много? — спросил Тильво.

— Я насчитал четыре десятка.

— Для Слуг Бездны — это очень много. Мы и с пятью еле справились.

— Да уж, — Рандис поморщился, потирая рукой то место, куда его ранили, — помню.

На некоторое время воцарилось молчание. Лайла, слушавшая разговор, сидела, нахмурив брови. Рандис сорвал травинку и рассеянно крутил её в руках.

— Точно нигде больше не пройти? — спросил Тильво, уже заранее зная ответ.

— Нигде, — покачал головой Рандис. — Это вообще дурацкое место. Глупее и не придумаешь. Будто этот подъем и вход в долину созданы искусственно. Ну, да я тебе уже рассказывал, как туда ходил.

— Он богами создан. Так что ничего удивительного нет. А вот попасть нам туда очень надо. Я думаю, что…

— Тильво, — вмешалась в разговор Лайла, — может, я их усыплю, и мы пройдём?

— Усыпишь? — Тильво с сомнением посмотрел на девушку. — Но вспомни, что получилось, когда ты пыталась запеть в их присутствии?

Девушка поморщилась и кашлянула.

— Вот то-то и оно. Чуть вообще голоса не лишилась. Хотя. Дай подумать… — Тильво взъерошил руками свои длинные волосы.

Рандис с надеждой посмотрел на певца, но говорить ничего не стал. А Тильво между тем лихорадочно соображал. Песня Лайлы действительно могла усыпить смертных. Судя по тому, что тогда случилось в замке, заснуть должна будет вся округа. Так что близкий контакт со Слугами Бездны необязателен. Это хорошо. Однако помимо обычных дозоров Слуги Бездны могут быть начеку и в плане проявления Силы. Но тут имелся достаточно простой выход. Руна Ключ. В том столкновении со Слугами Бездны она помогла нейтрализовать Силу врагов. Сейчас же она послужит прикрытием Лайлы и её дара.

— Кажется, есть выход, — сообщил всем Тильво. Лайла будет петь, но петь под защитой моей Силы. Вся округа должна погрузиться в сон, и мы благополучно пройдём.

— Постой. А как же я? — поинтересовался Рандис. — Как я понял, на тебя эта песня не действует. Но я-то вместе с нашими врагами могу благополучно захрапеть.

— Это проблема. — Едва появившаяся улыбка сползла с лица Тильво. — Может, мы тебя просто оставим в безопасном месте и дальше пойдём сами?

— Э… нет! Так не пойдёт! — начал возмущаться Рандис. — Я уже, можно сказать, стал главным помощником восставшего против Неба. И на самом интересном месте я усну?

Тильво не мог понять, то ли Рандис действительно возмущается, то ли у него на нервной почве появилась такая своеобразная манера шутить. Главный помощник. Много же о себе думает Меч Неба.

— Я, кажется, могу помочь, — вновь вмешалась в разговор двух мужчин девушка. — Когда я пыталась лечить Рандиса, то на его теле была какая-то вещь, которая мешала мне. Пока она была с ним, то мой дар был бесполезен.

— Медальон! — воскликнул Тильво. — Я как чувствовал, что он нам ещё пригодится. Ну-ка, Рандис, дай мне его.

Меч Неба пожал плечами и, сняв с шеи медальон, протянул его Тильво. Певец зажал в ладони знак Меча Неба.

— Подождите. Сейчас я попытаюсь выяснить, что с этим медальоном не так.

Тильво закрыл глаза и попытался отрешиться от окружающего мира. В его сознании должен существовать только этот медальон. И неожиданно певец почувствовал, как медальон стал еле ощутимо пульсировать у него в руке. Тильво всем своим сознанием ухватился за эту пульсацию и попытался её усилить. Медальон начал вибрировать чаще и гораздо сильнее. Рука певца стала невольно подрагивать. И тогда Тильво понял. Медальон говорит с ним на единственно доступном ему языке. И едва певец понял это, как на него накатилась череда ярких видений.

Лица. В них, безусловно, было что-то общее. И Тильво очень быстро понял, что. Все эти люди чем-то неуловимо были похожи на Рандиса. Такая же неприметная внешность, такой же цепкий взгляд наблюдательных глаз. Веками этот медальон копил в себе их чувства, их абсолютную преданность Небу и ненависть к его врагам. Мечи Неба, носившие медальон, словно бы оживили его, сделали самостоятельной и могущественной Силой. Ведь все они были людьми незаурядными. Сила их душ, служащих Небу, изо дня в день делала медальон все более могущественным.

Но помимо этого в медальон что-то вложили и иные люди. Тильво почему-то сразу же вспомнилась площадь, где сжигали какого-то несчастного, человека в фиолетовом балахоне. Ренегаты. Они тоже что-то делали с медальоном, причём произошло это не так давно по сравнению с возрастом вещи. И после этого медальон стал абсолютным средоточием власти Неба на земле.

— Теперь мне всё ясно, — сказал Тильво, открыв глаза.

— Что ясно? — спросил Рандис.

— Насчёт твоего медальона. Держи, — Тильво протянул медальон Мечу Неба, — эта штука очень древняя.

— Это я и без тебя знаю, — ухмыльнулся Рандис. Когда умирает или погибает Меч Неба, то медальон переходит к его преемнику.

— К тому же над этой штукой поработали посвящённые, служащие Небу.

— И про ренегатов я знаю, — Рандис вспомнил, как в Доме ренегатов в нём безошибочно распознали Меча Неба, — но вот поможет ли мне эта штука не уснуть от песен нашей очаровательной Лайлы?

— Думаю, да, — с серьёзным видом ответил Тильво. — Так что все складывается удачно. Вот как мы поступим…

Они подобрались к лагерю Слуг Бездны на расстояние, когда возле костров в полумраке можно было уже различить человеческие силуэты. Все трое сильно волновались. Ведь от того, сумеют ли они проскользнуть мимо Слуг Бездны, зависело очень многое.

— Ну, начнём, — сказал Тильво, подымаясь с земли. Лайла стояла на небольшой площадке, тщательно очищенной от травы Рандисом. Тильво начал медленно обходить её по кругу и чертить кинжалом на земле руну Ключ. Он начертил на земле ровно двенадцать знаков, затем уколол кинжалом палец и капнул кровью на каждый знак.

— Пой, Лайла! — тихо сказал Тильво, и девушка тут же запела.

В этот раз Тильво постарался отрешиться ото всех собственных ощущений, связанных с песней Лайлы. Он наблюдал за Рандисом и к тому же готовился отразить возможную атаку Силой Слуг Бездны. Меч Неба с открытым ртом смотрел на Лайлу, но засыпать, похоже, не собирался. Тильво слышал, как постепенно затихают все окружающие звуки природы. И когда девушка закончила петь, всё вокруг было окутано тишиной. Было даже слышно, как трещат поленья в кострах в лагере Слуг Бездны.

— Это песня. Песня… — Рандис был возбуждён и впервые на памяти певца едва мог подобрать подходящие слова. — Я вдруг вспомнил мать.

Сила медальона защитила лишь тело Рандиса, но песня действовала и на душу. Впрочем, обо всём этом сейчас было не время рассуждать.

— Рандис! Быстро на разведку к лагерю.

— Я мигом.

Несмотря на то что Рандис вернулся довольно быстро, Тильво показалось, что в этой оглушающей тишине прошла целая вечность.

— Ну что? — спросил Тильво.

— Спят! — довольно заявил Меч Неба.

— Как именно спят?

— Ну, как? — изумился Рандис. — Обычно. Кто на боку, кто на спине. Некоторые храпят во сне или даже что-то бормочут.

— Плохо, — прошептал Тильво, вспомнив, как беззвучно, в неестественных позах лежали обитатели замка, где впервые испробовала свой Дар Лайла.

— Что плохо-то? — встревожено спросил Меч Неба.

— Да, видно, их не до конца проняло песней, — проворчал Тильво. — Ладно, надо двигаться. Только…

— Что? — в один голос спросили Рандис и Лайла.

— Мне придётся спеть, чтобы Лайла могла видеть, когда будет идти по лагерю.

— А эти не проснутся от твоей песни? — с подозрением спросил Рандис.

— Моя песня действует только на тех, кто её непосредственно слышит. Я постараюсь петь как можно тише.

Стараясь как можно бесшумней ступать, трое шли по спящему лагерю Слуг Бездны. Пламя костров освещало лица спящих. С виду это были самые обычные люди. Но Тильво чувствовал, что это уже совсем не люди. Это были пустышки. Тела, наполненные Бездной, первородным хаосом, в которых уже не осталось ничего человеческого. Слуги Неба всё-таки были людьми, людьми, обманутыми безжалостной машиной, которую создали много веков назад другие люди. Слуги Бездны же понимали, на что идут, и позволяли выпить свою душу до дна.

— Перерезать бы сейчас их всех, — зашептал на ухо Тильво Рандис.

Как ни странно, точно такая же мысль посетила и Тильво. Отражая пламя костров, в темноте засверкала сталь. У Тильво тоже теперь был меч, тот самый, что он захватил в поединке со Слугами Бездны.

— Нет! — громко зашептала Лайла. — Не трогайте их.

— Почему? — спросил Рандис.

— Они спят, но всё-таки не так, как должны. Моя песня подействовала на них не в полную силу. Это больше похоже на обычный очень крепкий сон.

— Ладно, — принял решение Тильво. — Пошли лучше побыстрее.

— Эх, — вздохнул Рандис, убирая в ножны меч.

Поначалу подъем был очень крутым, и Тильво приходилось всё время напевать вполголоса, чтобы луна и звезды не скрылись и окружающий мир не погрузился во тьму ночного Неба. Но шедший впереди Рандис все равно зажёг факел, предусмотрительно купленный им в последней деревушке, которую они проходили. Меч Неба уверенно вёл девушку и певца за собой. Наконец крутой подъем закончился, и все трое оказались на узкой постепенно поднимающейся вверх тропе.

— Не приближайтесь к краю и не смотрите вниз, постоянно повторял Рандис.

Они шли всю ночь. Сил хватало, поскольку перед этим броском в гору все трое хорошенько отдохнули. Останавливались они всего лишь трижды, но и то на очень короткое время.

— За этим поворотом мы увидим крепость горцев, — сказал Рандис. — Я никогда не видел, как восходит солнце. Красиво. Тильво, ты не устал петь?

Тильво не ответил, боясь сбиться с ритма песни. Он лишь похлопал по плечу идущего впереди Меча Неба, давая понять, что он всё понял. Наконец путники остановились на плоской каменной площадке перед возвышавшейся впереди крепостью.

— Все, не могу больше. Я, конечно, человек тренированный. Не раз всю ночь напролёт пел. Но всё-таки надо поберечь силы.

— Жаль, я так и не досмотрел восход солнца, — вздохнул Рандис, — увидев, как мгновенно исчезли с камней алые отсветы.

— Ещё увидишь, и не один раз, — подбодрил Меча Неба Тильво. — Тем более я сейчас буду петь перед горцами.

— Я хотел посмотреть восход от начала и до конца, без перерывов, — как-то слишком уж задумчиво произнёс Рандис. — Видно, мне такая судьба — все смотреть урывками.

Крепость горцев выглядела внушительно. Яркие краски светлеющего Неба придавали ей некое зловещее величие. Стены были сложены из камней различной величины и, по всей видимости, скреплены каким-то раствором. Простота, с которой она была построена, придавала ей непередаваемую словами суровую красоту. Словно эта сооружение было не создано руками людей, а стояло здесь всегда, вместе со скальной породой.

На стенах горели факелы и виднелись фигуры людей, которые, похоже, уже давно заметили подошедших к крепости.

— Теперь мой выход, — сказал Тильво, снимая с плеча дайлу.

— На! Промочи горло, — Рандис протянул Тильво флягу с водой.

— Спасибо. Ну, я пошёл.

— Надеюсь, что у этих горцев хватит мозгов, чтобы признать в тебе бога.

— Посмотрим, — ответил Тильво, и Рандису показалось, что голос певца на мгновение дрогнул.

Тильво сделал несколько шагов по направлению к крепости, на ходу расчехляя свой инструмент. Фигуры на стенах застыли, пристально следя за каждым его движением. Тильво присел на один из камней, провёл пальцами по струнам дайлы, набрал в лёгкие побольше воздуха и запел. Звуки языка бессмертных отражались от скал и крепости и уносились в пропасть. Удивлённые стражи на стене смотрели, как над их головами мгновенно исчезли яркие краски утреннего Неба. Теперь небо было бледно-голубым, а на востоке восходил ярко-красный огненный шар, отбрасывая на камни алые отсветы.

Когда голос певца затих, замолчали струны дайлы, а Небо вновь стало совсем обычным, со скрипом открылась массивная дверь в крепостной стене, и из неё вышел всего лишь один человек.

По тому, как он медленно шёл, гордо подняв вверх голову, стало сразу ясно, что это предводитель. Правда, одет он был довольно просто. Длинная рубаха, а поверх неё хитрым образом обмотан кусок шерстяной ткани, так что она закрывала ноги почти до колен. Единственным отличительным знаком, по которому можно было догадаться о его положении, был массивный золотой кулон. Тильво зажмурил глаза и снова открыл. Кулон был сделан в виде солнца с расходящимися во все стороны лучами.

Между тем человек подошёл на расстояние нескольких шагов, и Тильво смог рассмотреть его получше. У него были длинные седые волосы, скреплённые кожаным шнурком, лицо избороздили глубокие морщины. Ему можно было дать как сорок, так и все шестьдесят лет. Выражение лица у него было каменным, и Тильво показалось, что он изо всех сил пытается не выражать никаких эмоций. Человек остановился в одном шаге от Тильво и встал на одно колено. В руке у него был кубок, сделанный из рога.

— Меня зовут Гэлен, — голос у него был хрипловатый, но довольно громкий, — я вождь Верных. Верных ушедшим богам. Из поколения в поколение мы ждали возвращения богов и стерегли вход в долину. Как нами было обещано, ни один смертный, который не принадлежит Верным, не вошёл туда. Мы рады твоему возвращению. Скажи, как нам называть тебя? Мы бережно храним легенды о богах, но не можем распознать в тебе никого из них. Ты не похож ни на Альраши, ни на Одэнера, ни на Альмараха, ни на других богов. Но мы знаем, что ты бог, так было явлено мне во сне. Ведь только богам под силу вернуть, пусть и ненадолго, светила на небеса.

— Встань, Гэлен. Нечего передо мной кланяться. Я сам много в этой жизни кланялся перед господами, поэтому не люблю этого.

Вождь поднялся с колена и с удивлением посмотрел на Тильво. Было видно, что он ждал совсем другого ответа. Тильво подошёл совсем близко к Гэлену и улыбнулся.

— Ты мне принёс выпить? — спросил Тильво, показав пальцем на рог.

Сказав это, певец тут же подумал, что поступает абсолютно неправильно. Эти люди веками ждали появления бога, а он ведёт с ним так, будто познакомился в кабаке.

— Вот, — растерянно произнёс Гэлен, протянув Тильво рог. — Это наш самый лучший мёд.

Тильво принял из рук вождя рог и сделал несколько глотков. Напиток был очень приятным на вкус, но в то же время достаточно крепким. Осушив рог, Тильво тут же вернул его Гэлену. Вождь так бережно принял его в свои руки, словно это была драгоценная реликвия.

— Отличный напиток, — похвалил Тильво, вытирая рукавом губы. — Я понимаю твоё замешательство, Гэлен. Но и ты пойми меня. Мне не нужны те, кто мне поклоняется. Я просто хочу пройти через вашу крепость, ибо я иду уничтожать Небо.

Глаза Гэлена округлились.

— Да, я бог, — продолжил Тильво, не обращая внимания на реакцию вождя. — Но я бог из другого мира. Ведь звезды, что зажигались в вышине в донебесную эпоху, — это огни других, очень далёких земель за кругами вашего мира. Поэтому моё имя и неизвестно Верным. Можете звать меня тем именем, что дали мне люди этого мира. Тильво. Боги покинули этот мир и не могут вернуться. Остался лишь один. Его имя Одэнер. Ему я и пришёл на выручку. Но, чтобы пройти сквозь Небо, мне пришлось расстаться с моим бессмертным телом и родиться в облике человека.

Тильво перевёл дух. Конечно, сказанное вождю горцев не совсем было правдой, но и не было откровенным враньём. Это единственное, что можно было сказать человеку, который ждал богов, а дождался невесть кого. Во всяком случае, так считал Тильво. Конечно, перед вождём Верных можно было произнести напыщенную речь. Но это было выше сил Тильво. Он устал от дороги, от волнении, связанных с появлением поблизости от крепости Слуг Бездны, и к тому же врать этому гордому человеку, с восторгом смотрящему ему в глаза, было выше сил певца.

Между тем слова Тильво подействовали на вождя совсем не так, как ожидал певец. Гэлен бухнулся на колени, воздел руки вверх.

— О бог далёкой, неведомой земли. Ты пришёл в мир в облике смертного ради людей, — запричитал вождь. — Ты согласился ради людей терпеть нужду, голод и невзгоды.

— Да, это так, — сказал Тильво. — Но при этом не обязательно снова бухаться на карачки.

Тильво подошёл к Гэлену и помог ему подняться с коленей.

— Веди меня и моих спутников к себе в крепость, — сказал Тильво, чтобы наконец покончить с этим глупым ритуалом приветствия бога.

— А твои спутники тоже боги из далёких земель, пришедшие вслед за тобой?

— Нет, это обычные люди, которые добровольно вызвались мне помогать.

— Они уже не обычные люди, а слуги богов.

Тильво улыбнулся, вспомнив, как Рандис назвал себя главным помощником восставшего против Неба.

— Ладно, веди меня в крепость. — Тильво махнул рукой Лайле и Рандису, ждавшим на почтительном расстоянии, пока он поговорит с вождём, и пошёл вслед за Гэленом.

Внутренний двор крепости был полон людьми. В основном это были вооружённые мужчины, но были и женщины, и даже несколько стариков и детей. Все они внимательно рассматривали Тильво и его спутников.

— Свершилось! — торжественно провозгласил Гэлен. — Боги вернулись, чтобы избавить нас от Неба.

Люди опустились на колени. И Тильво подумал, что эти преклонения ему уже стоят поперёк горла. Но поделать он с этим ничего не мог.

— Закройте ворота! И поставьте лучников на стены, — неожиданно произнёс Рандис. — Враги недалеко от крепости, а вы тут ниц падаете.

Тильво с благодарностью посмотрел на Рандиса. Там, в прошлой жизни бессмертного воителя, он командовал целыми армиями. Но сейчас от этого остались лишь воспоминания, больше похожие на придуманные образы из услышанной где-то древней легенды. В этой жизни певец сам кланялся и лебезил ради монеты или куска хлеба, и эти два десятка лет оставили в его душе гораздо больший след, чем тысячелетия бессмертного. В этой ситуации Рандис, как никто другой, смог бы обуздать этих людей, потерявших разум от того, что цель многих поколении их племени наконец-то достигнута.

Гэлен словно опомнился ото сна. Слова слуги богов для него были равнозначны приказу, поскольку он считал, что спутники Тильво полностью подчинены его воле. Он стал быстро отдавать людям приказы. Возникла суета.

— Никакого порядка, — проворчал стоявший рядом с Тильво Рандис.

Отдав распоряжения, Гэлен возвратился к Тильво и его спутникам.

— О каких врагах говорит твой слуга? — спросил вождь Верных.

— Внизу лагерем стоят слуги той Силы, что была всегда враждебна богам.

— Теперь я кое-что начинаю понимать, — пробормотал Гэлен.

Затем он довольно пугано рассказал о своём странном сне, благодаря которому он признал в Тильво бога, о совете племени и о не вернувшихся обратно посланцах в лагерь Слуг Бездны. Тильво внимательно слушал рассказ, то и дело поглядывая на Рандиса и Лайлу. Лайла все ещё видела, поскольку Тильво совсем недавно пел. Она с жадностью озиралась вокруг, стараясь все осмотреть и запомнить, пока зрение снова не пропадёт. Рандис морщился. Было видно, что горцы ему не очень нравились, и он в душе смеялся над их простотой и диковатостью.

— Из твоего рассказа мне многое стало ясно, — сказал Тильво после того, как вождь закончил говорить. С помощью моей Силы нам удалось незаметно проскользнуть через лагерь врагов, но мне кажется, что они это скоро обнаружат. Поэтому прикажи всем женщинам, старикам и детям покинуть крепость и уходить в долину.

— Как скажешь.. Но… — Гэлен замолчал, поняв, что он возражает богу.

— Продолжай, — увидев замешательство вождя, разрешил Тильво.

— Это очень надёжная крепость. И перед ней не поместится сразу много воинов. К тому же дорога к крепости слишком узкая, чтобы по ней могли пронести осадные орудия. Крепость сложена из камня, и её нельзя поджечь. Тебе нечего бояться, бог Тильво.

Тильво И Рандис переглянулись. На липе Меча Неба можно было прочитать многое. Это было и удивление от того, что горцы что-то понимают в осаде крепостей, и усмешка — что эти горцы знают о Детях Великой Матери?

— Не думай, что мы ничего не понимаем в военном деле, — словно угадав мысли Рандиса, сказал вождь. Среди первых Верных, что пришли сюда, были люди разных ремёсел. Строители, воины, книжники, лекари. Каждый выбирал себе ученика, и его знания передавались потомкам. Крепость надёжна, и нам нечего бояться.

— Ты будешь перечить богу? — спросил Рандис, глядя прямо в глаза Гэлену. — Бог сказал уводить всех, кто не умеет держать в руках оружие. Значит, делай так.

— Я просто… — залепетал вождь.

— Что ты просто?

Тильво подумал, что Рандис снова оказался в своей стихии. И надо признать, что вся его гордость и опыт Меча Неба оказались не лишними.

— Да знаешь ли ты, почтенный вождь, — продолжал меж тем Рандис, и этот спокойный холодный тон заставил Гэлена задрожать, — кто стоит лагерем под стенами твоей крепости? Думаешь, что это обычные люди, которые служат врагу богов? Нет. Это не люди, а чудовища из первозданной тьмы, лишь на время принявшие облик людей. И помимо мечей у них имеется Сила, которая запросто может обрушить стены твоей крепости.

Тильво про себя похвалил Рандиса. С горцами надо было говорить на их языке, оперируя только понятными им символами. И Меч Неба нашёл правильные слова. Впрочем, кого попало в Мечи Неба не берут. А Рандис меж тем продолжал стращать вождя, в глазах которого восторг от созерцания живого бога сменился страхом за собственную жизнь и жизнь своих соплеменников. Хотя, к сожалению, большая часть из того, что говорил Рандис, была правдой. Если Слуги Бездны захватят крепость, то и в долине от них не спастись. Но…

— Гэлен, есть ли в долине место, куда вам запрещено ходить?

— Конечно, есть, — с готовностью отозвался вождь. Похоже, что Тильво он боялся гораздо меньше, чем Рандиса. — Это заповедный лес.

— Расскажи мне о нём, — попросил Тильво.

— Мы не заходим дальше лесной опушки. Но и оттуда можно изредка увидеть странных созданий: полулюдей, полузверей.

Тильво сразу же стало ясно, о ком говорит Гэлен. Это были духи, которыми бессмертные обычно населяли леса, поля, реки и озера. Одэнер говорил, что все они теперь держатся в непосредственной близости от башни, поскольку Небо давит на них. Возможно, они помогут людям, ведь враждебность не была их основной чертой. Да, они абсолютно не были похожи на смертных, но теперь у них появился общий с людьми враг. Слуг Бездны духи почувствуют даже с довольно большого расстояния. Они должны помочь Верным.

— Вот что, Гэлен, — сказал Тильво, — слушай меня внимательно.

— Слушай волю бога, — тут же вставил Рандис.

— Пошли гонцов в долину и скажи, чтобы женщины и дети шли в лес, а мужчины брали оружие и двигались к крепости.

— Все наши мужчины сейчас в крепости, — прошептал Гэлен. — Как только я увидел тот сон, то приказал им явиться сюда.

— Очень хорошо. Тогда пусть они готовятся к битве. А всех остальных в лес.

— Но лес запретен. Люди побоятся туда идти.

— Ты слышал, что сказал бог? — вновь встрял в разговор Рандис. — Ты вождь или нет? Скажи им, что боги повелели. И все. Шли гонцов немедленно. Служить богам — это не только великое счастье, но и великая скорбь. Скажу тебе честно. Сила наших врагов велика, и многие могут погибнуть, защищая крепость. Но если бог дойдёт до заповедного леса, то ваши души не сгинут на Небе, а уйдут в страну вечного блаженства в награду за ваши земные труды. Ты понял?

— Да, — закивал вождь и принялся отдавать распоряжения.

Воспользовавшись тем, что Гэлен отвлёкся, Рандис отозвал Тильво в сторону.

— Послушай, Тильво, — зашептал Меч Неба, — шансы у нас невелики. Ты это сам понимаешь. А тебе во что бы то ни стало нужно дойти до башни. Иначе все пропало.

— К чему ты клонишь?

— Понятно к чему. Вы с Лайлой должны поскорее уйти из крепости.

— Вместе с детьми и стариками? — возмутился Тильво.

— Я думал, что ты умный, певец, а ты, оказывается, у нас дурак. Или в тебе вдруг проснулась гордость древнего воина, не знающего поражений? Ты же сам говорил, что речь идёт о том, будет ли наш мир существовать дальше или нет. А ты пытаешься защищать каких-то дикарей, которые только и знают, что кланяться в ноги. Да потомки этих горцев тебе спасибо скажут, что их предки не на Небе томятся, а ушли положенными им путями.

— Со мной у них будет больше шансов победить.

— Сомневаюсь, — усмехнулся Рандис. — Да, в бою ты можешь сражаться против нескольких Детей Великой Матери. Но их же несколько десятков. Любой риск должен быть оправдан. В противном случае это просто детское геройство.

— Но без меня они не смогут защититься от Силы Бездны, — возразил Тильво.

— Твоя защита лишь в каком-то знаке. Я правильно понял?

— Да.

— Так нарисуй этот знак на стене крепости и иди со спокойной совестью.

— Возможно, что и песня, пронзающая Небо, может помочь.

— Ты уверен?

Тильво мотнул головой.

— Вот и я тоже. В общем, решили.

— Ты так говоришь, будто хочешь остаться.

— Я и остаюсь, — Рандис улыбнулся. — Что бы эти горцы ни говорили, а никакого понятия в военном деле у них сроду не было. Должен же хоть кто-то ими командовать. Иначе крепость долго не продержится.

— А тебе что за дело до горцев?

— Ты прав, мне до них никакого дела нет. И мне глубоко наплевать, все они здесь полягут или нет. Другое дело, что Дети Великой Матери могут нагрянуть сюда в любой момент. А тебе нужно успеть дойти до башни. Туда, как я понял, нашим врагам не так просто попасть.

— Ты прав, — вздохнул Тильво, — но что обо мне подумают эти люди? Решат, что бог, которого они ждали, бежит от врагов.

— Тебе-то какая разница, что о тебе подумают. Ты лучше о мире подумай, да и о себе. Ведь ты тоже запросто можешь на Небо попасть, если твоё смертное тело погибнет.

— Рандис, я не… — Тильво замялся, — спасибо тебе, друг.

Краска схлынула с лица Меча Неба. И на нём появилась растерянность.

— Что ты сказал?

— Я сказал, спасибо тебе, друг.

— Теперь мне и умереть не страшно, — Рандис еле заметно улыбнулся, — за всю мою жизнь меня мало кто считал своим другом. И может, это правильно? Не заслужил я этого. Сам знаю. Но вот считаться другом бессмертного бога — это действительно почётно. За это и умереть не жалко. Я же говорил этому дикарю, что служить богам — это великая радость и великая скорбь одновременно.

— Нет, отец! Я же воин!

Тильво и Рандис обернулись. Рядом с Гэленом стоял какой-то паренёк лет пятнадцати и что-то ожесточённо доказывал вождю.

— Ещё один дурак, — усмехнулся Рандис. — Папаша ему жизнь хочет сохранить, чтобы он род вождей продолжил. А он туда же, как и ты. Умереть геройски хочет. Пошли, Тильво, объявим Гэлену волю бога.

Когда певец и Меч Неба подошли к вождю и его сыну, то они тут же замолчали.

— Слушай, вождь, волю бога, — сказал Рандис, и Тильво на секунду показалось, что на самом деле бессмертный не он, а Меч Неба.

Вождь и его сын застыли, словно истуканы, и уставились на Рандиса.

— Битва с Небом не терпит отлагательства. Поэтому бог Тильво вместе с одной из своих слуг уходит из крепости. Меня же он оставляет в крепости своим наместником и командующим над твоими воинами. Для тебя, вождь, это не позор, а великая честь. Ибо на службе у бога мне стало ведомо многое о военном искусстве, чего не знают простые смертные. Ты же, вождь, будешь моим ближайшим помощником. Кстати, ты послал гонцов в долину?

Вождь кивнул.

— Вот и хорошо. Чтобы нам уберечься от колдовства наших врагов, бог начертит на стенах крепости знаки Силы и скрепит их своей кровью. Так что у нас есть все шансы на победу. А своего сына ты правильно отсылаешь. Если случится так, что ты погибнешь в битве, твой сын продолжит род вождей.

— Мой вернейший из слуг донёс до тебя мою волю, Гэлен, — тихо сказал Тильво.

Певец почему-то решил посмотреть на мальчика и увидел, что у того от обиды текут по щекам слезы. Тильво был очень близок к такому же состоянию. Сейчас он, как трус, бежит с поля боя, обрекая своего спутника на верную смерть. Но, как ни крути, Рандис был прав, и ему придётся оставить крепость и идти к башне.

— Как твоё имя? — обратился певец к мальчику.

— Гаррэт, — прошептал он.

Тильво подошёл к вождю и снял у него с шеи цепочку с массивным кулоном в виде солнца.

— На время, пока твой отец будет помогать моему слуге, ты будешь вождём всех Верных. Такова моя воля. — С этими словами Тильво надел цепочку с кулоном на шею Гаррэта.

Мальчик смотрел на певца, и на его лице было нетрудно прочитать неописуемый восторг. Как же, сам бог сделал его вождём. Пускай и на время.

— Тебе нужно торопиться, — прошептал Рандис Тильво в самое ухо. — Кончай играть в детские игры.

Тильво согласно кивнул.

— В крепости есть краска? — спросил певец у Гэлена.

— Да, — ответил вождь.

— Прикажи принести краску и кисть, Я буду рисовать на стене знаки, которые помогут защитить крепость от врагов. А сейчас позволь мне наедине поговорить со своим слугой.

Вождь и его сын тут же отошли, оставив Рандиса и Тильво наедине.

— Не люблю я этих всех прощаний, — проворчал Меч Неба. — Рисуй знаки да уходи. Может, ещё и встретимся.

— Самое главное, чтобы это не произошло на Небе, — попытался пошутить Тильво.

— Да уж. Ладно, я пойду заниматься обороной. Времени у нас мало. А ты поскорее уходи. — Сказав это, Рандис повернулся к Тильво спиной и пошёл догонять вождя.