Воровка

Глава 6 Кора

В сложных ситуациях я всегда обдумываю худший сценарий развития событий. Размышления о худшем помогают подготовке и выстраиванию общего реалистичного, даже склонного к оптимизму, взгляда. Я знаю, кто-то может подумать – как можно размышлять о худшем и при этом быть оптимистом? Но я считаю, что даже если у вас все плохо, все равно есть немалый шанс разрешить ситуацию в свою пользу. Поэтому, придя в себя, я не сразу открываю глаза, а лежу и обдумываю варианты.

Вариант первый: я все еще в «Олимпе», и они заставят меня бороться за свою свободу. Это было бы отстойно, ведь я отнюдь не боец.

Вариант второй: я не в «Олимпе», они обнаружили мое клеймо и, собрав пазл, планируют немного позабавиться, оставив меня у порога Титанов. Хотя это было бы самой легкой формой наказания.

Вариант третий: возможно, я вообще не очнусь, потому что Аид утащил меня в ад.

Хотя третий вариант определенно исключается, потому что я могу приоткрыть глаза. Изо всех сил я пытаюсь определить, где нахожусь. Я лежу на кровати, а подо мной расстелены стеганое одеяло и плед, которые кажутся очень дорогими, а еще мягкими на ощупь, как облака. Матрас на полу в моей квартире не идет ни в какое сравнение с этим ложем. Более того, сейчас я одна и, осознав это, я сажусь на кровати и усиленно моргаю, пока комната перед моими глазами не прекращает наклоняться.

Насколько сильно я ударилась головой?

Неужели они позволили Аиду расправиться со мной? Вздрагивая, я выкидываю это предположение из своих мыслей. Мне нужно быть хладнокровной и придумать путь к отступлению.

Осматриваясь вокруг, я вижу темно-синие стены, белый ковер, положенный по диагонали на деревянный пол, черную лампу и серый комод, все его ящики закрыты. Здесь слишком аккуратно, но это явно мужская комната. Хоть обставлена она дорого и со вкусом, но даже белое одеяло на кровати кажется опасным.

Когда я осматриваю свое тело, меня захлестывает волна благодарности за то, что я все еще в платье. Я провожу по нему руками, одергивая юбку вниз, однако благодарность довольно быстро рассеивается, когда я понимаю, что мои туфли и маска исчезли. Мои волосы распущены, и пряди волнами падают мне на плечи. Я провожу по ним пальцами, а затем дотрагиваюсь до кольца в носу. Следующее, о чем я думаю, – это горло. Решив проверить свое состояние после удушения, я сглатываю слюну, но глотаю я легко, и горло даже не болит.

Хорошо, сосредоточься, Кора.

Дверь распахивается, и из дверного проема на меня смотрит мужчина с темными глазами. Я не уверена, откуда я знаю, кто он, но, возможно, из-за его карих глаз и теплого оттенка кожи, которому так идут золотые узоры, я решаю, что это Аполлон. Назовите это интуицией.

Я не знаю, какое лицо я ожидала увидеть под его маской, но реальность превзошла мои ожидания, потому что онкрасив. У Аполлона короткие черные волосы, высокие скулы и полные губы, которые скрывала маска, как и слегка отросшую темную щетину на подбородке.

Делая глубокий вдох, я отодвигаюсь назад, пока мои плечи не упираются в спинку кровати, потому что я не знаю, как реагировать на его появление. В моем сознании внезапно вспыхивает противоречие между его лицом и маской в виде черепа оленя.

– Суп? – спрашивает он, протягивая миску.

– Что?

Войдя в комнату, он закрывает дверь ногой.

– Когда случалось что-то плохое, моя мама всегда приносила нам в постель суп. Вот такая утешительная и вкусная еда.

Отодвинув мою ногу в сторону, он садится на край кровати, а затем практически всовывает мне в руки теплую миску супа. Я аккуратно беру ее за края, чтобы не расплескать, не переставая пристально смотреть на мужчину.

– Аполлон?

– Ты угадала, – гордо отвечает он.

– Это твое настоящее имя?

– Да, – улыбается он.

– Артемида – твоя сестра? И ее имя тоже настоящее? – я хмурюсь. – Где я нахожусь?

– Так много вопросов, – в его голосе появляются нотки серьезности.

Аполлон смотрит будто сквозь меня. Так же, как и когда он нашел меня в толпе в «Олимпе», или когда они поймали меня с поличным, с маской Аида на бедре. Его взгляд выбивает из колеи, разрывая на части, но я пытаюсь его игнорировать и поднимаю подбородок.

Внезапно настроение Аполлона меняется, и серьезность в голосе улетучивается.

– Давай заключим сделку? – ухмыляется он. – Если ты доешь этот суп, я отвечу на три твои вопроса.

– Шесть, – возражаю я.

Я рискую посмотреть на миску, потому что вдруг в ней окажется гороховый суп, который я просто ненавижу? Хотя я, наверное, все равно съела бы его, чтобы получить хоть какие-то ответы. К тому же мой желудок сводит при мысли о еде. К счастью, в миске оказывается не гороховый суп, а томатный – один из моих любимых. Не такая уж ужасная сделка, но поторговаться стоит.

– Три, – непреклонно говорит он.

– Пять.

– Может, вообще ни одного? – Аполлон приподнимает бровь, и я свирепо смотрю на него в ответ.

Полагаю, я не в том положении, чтобы пялиться на него, но они же меня похитили, и мне позволено раздражаться. К тому же я действительно хочу получить хоть какие-то ответы, так что…

– Ладно, – выдавливаю я.

Аполлон ждет, многозначительно уставившись на миску, пока я не подношу ее ко рту. Он не дал мне ложки, но я не собираюсь превращаться в дикарку и есть руками. Я делаю глоток, и божественный вкус томатов взрывается у меня на языке. Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не застонать. Последний раз я полноценно обедала в столовой СФУ вместе с Марли, и кажется, это было не вчера днем, а целую вечность назад.

Пока я допиваю суп, Аполлон пристально наблюдает за мной. Он не прикасается ко мне, но я практически кожей чувствую его заинтересованность. Конечно, я ему любопытна. Я та, кто украл маску Аида без всякой видимой на то причины.

От этой мысли у меня сводит живот.

Я потерпела неудачу.

Ставя миску на колени, я вытираю рот, чтобы скрыть дрожь.

Я так облажалась.

Сейчас все даже хуже, чем три месяца назад, когда они резко перевернули мою жизнь с ног на голову.

Я могу гарантировать, что Кронос взыщет долг с моего тела.

Аполлон подтягивает миску к себе, чтобы посмотреть, сколько супа в ней осталось, а затем цокает языком.

– Ты не особо старалась.

Я глубоко вдыхаю и двумя глотками допиваю остатки супа, а затем, показав ему пустую миску, откидываю голову назад. Я не доверяю этому мужчине, но почему-то мысли о бегстве вызывают у меня еще большую тошноту.

– Где я?

– В нашем доме, – улыбается Аполлон.

– И что со мной будет?

– Ты ждешь своего суда.

Черт возьми, этот день выдался просто на славу.

– Это не один из моих трех вопросов, – предупреждаю я, смеясь. – Но ты можешь не говорить загадками?

Его улыбка становится шире, превращаясь практически в оскал.

– Мы не забываем лиц, Кора Синклер, даже если кто-то пытается поменять внешность, – он встает с кровати и забирает миску. – И не тебе решать, как я буду с тобой общаться. Мне нравятся загадки и нравится твой растерянный хмурый вид, когда сказанное не сразу приобретает для тебя смысл.

Он знает мое имя, и, конечно, рыжий цвет волос совершенно не изменил мою внешность. На самом деле этот оттенок мог усугубить ситуацию. Ведь я не могла сказать Аполлону, что это мой естественный цвет волос. Несмотря на то, что рыжий близок к моему натуральному, краска из коробки все же нанесла моим волосам некоторый ущерб, да и протестовать против слов этого парня не стоит.

– Пойдем со мной, – кивает Аполлон в сторону двери.

Я осторожно выбираюсь из постели, и мне требуется некоторое время, чтобы восстановить равновесие, потому что мои колени стучат друг о друга, а лицо пылает жаром. Аполлон с невозмутимым выражением ждет, пока мое состояние нормализуется.

– Это твоя комната? – спрашиваю я, но, не дождавшись ответа, выхожу вслед за ним.

Что еще я могу сделать?

На Аполлоне серая футболка, а его темные волосы влажные. Я должна была заметить это, когда он только вошел. Но теперь, когда у меня есть возможность смотреть на его спину, пока он ведет меня по широкому коридору, я вижу за его ухом немного золотой краски, которую он пропустил, когда мылся. Я невольно улыбаюсь абсурдности ситуации.

– Не-а, – все-таки отвечает он.

Я замолкаю, не зная, что еще спросить. Я до сих пор даже не знаю настоящих имен Аида или Ареса, моего красноглазого демона.

Тем временем мы подходим к широкой лестнице и идем по ней вниз, а ковровая дорожка кремового цвета смягчает звук наших шагов. Мы спускаемся в парадный холл, и справа от двойных входных дверей я замечаю гостиную, но мы направляемся в противоположную сторону. Мои глаза внимательно осматривают этот огромный дом, который слишком велик для троих парней. Когда мы проходим мимо кухни, у меня создается впечатление, что эта часть дома, кажется, полностью состоит из окон.

Наконец мы проходим по длинному коридору и заходим в комнату, в центре которой останавливается Аполлон. Я в нерешительности встаю рядом с ним. Мужчины, которых я так боюсь, находятся здесь. Один из них встает, когда видит меня, а другой откидывается в кресле, положив ноги на мягкую банкетку. Когда тот, что встал, смотрит на меня, мои плечи автоматически приподнимаются в целях самозащиты, ведь глаза выдают его с головой – они голубые и леденяще холодные.

Аид, каким бы ни было его настоящее имя, смыл со своего лица нарисованную маску в виде черепа и сейчас он такой же, каким я помнила его в своих кошмарах. Во всяком случае, энергия от него исходит абсолютно та же – властная и грубая. Я представляю, как он отдает приказ, когда наступает мой так называемый суд, и все, что он говорит, – закон. При этом у него светло-каштановые волосы, и без маски-черепа его лицо так же потрясающе красиво, как и тело. Это нечестно! Такой злой человек, как он, не должен быть таким красивым.

Пока я сетую на красоту Аида, с кресла встает Арес. Подойдя ближе, он останавливается в нескольких футах от меня.

Он пристально осматривает меня с головы до ног, а когда его взгляд встречается с моим, он на миг смягчается, однако я даже не успеваю зацепиться за это мгновение. Раз – и его взгляд снова становится холодным, только вот цвет его глаз больше не красный, а ярко-зеленый.

И я поцеловала его?

Он мне не пара, причем совершенно. Я должна была догадаться об этом, как только увидела его пресс и чертовски привлекательное лицо.

Переведя взгляд с лица Ареса, я осматриваю большую комнату, в которой оказалась. Она кажется вполне обжитой, в отличие от других.

Мы зашли сюда через застекленные двери во французском стиле. Эта комната не уступает парадному холлу в количестве окон, а ее стены выкрашены в черный цвет. Здесь есть даже долбаная винтовая лестница, которая ведет в заставленный книжными шкафами коридор. Комнату опоясывают ряды книжных стеллажей и полок, хотя они не заполнены книгами. Такое ощущение, будто этот дом был куплен как есть у риелтора, или они наняли дизайнера по интерьеру, но им было все равно, что ставить на полки. В центре комнаты на кремовом ковре стоит красный диван, рядом с ним – еще одно кресло, обращенное к огромному телевизору, висящему на стене. Справа от нас с Аполлоном находится дверной проем, который, по всей видимости, ведет в кабинет.

– Ну? – наконец нарушает тишину Аид, подходящий ближе.

– Что ну? – спрашиваю я, прежде чем подумать о том, что мне бы стоило хранить молчание.

Они знают, кто я, а я все еще нахожусь в неведении относительно того, кто они. Мне начинает казаться, что у этого города есть секреты, о которых я и не подозревала последние три с половиной месяца, и только сейчас начала приоткрывать занавес тайны, не обнаруживая там ничего хорошего.

– Итак, ты выжила, – говорит Аид, и я пожимаю плечами.

Что я могу на это сказать? Я пережила многое.

– Скажи мне, Кора Синклер, почему ты так сильно хотела вот это?

Он берет с подлокотника кресла маску-череп и бросает ее мне.

Я автоматически ловлю маску, едва не потеряв равновесие.

– Я…

Насколько я понимаю, моя истинная цель сотрудничества с Титанами до сих пор остается тайной. Кожаный браслет надежно закреплен на моем запястье, хотя нет никакой гарантии, что они поняли бы, что это за клеймо, если бы увидели его.

Я могу солгать, и, возможно, они меня отпустят.

– Это был вызов.

Что, строго говоря, не является ложью.

– А можно поконкретнее? – спрашивает Аид, поднимая брови.

Внезапно у меня пересыхает горло, и я слышу, как где-то позади меня Аполлон и Арес меняются местами. Я снова чувствую себя пойманной в ловушку. Удушающее чувство с ревом возвращается, и я постукиваю пальцами по бедру, считая свои вдохи, но это не работает. Я отодвигаюсь в сторону, пытаясь держать их обоих в поле зрения, и сосредоточиваюсь на маске в руке.

– Ну, украсть что-нибудь из «Олимпа», – говорю я первое, что приходит мне в голову. – Самый креативный побеждает.

Аид неторопливо подходит ко мне, а я отступаю назад, пока не натыкаюсь на стену. Но он не прикасается ко мне, а просто берет маску из рук и подносит ее к своему лицу. Его голубые глаза встречается с моими, и я не знаю, какой эффект он хотел произвести, но у меня перехватывает дыхание.

– У нас никто не ворует, – его голос смертельно тих.

Он бросает маску на одну из полок.

– Ты знаешь, какова цена за это деяние?

Я поджимаю губы и качаю головой. Какова бы ни была цена – я не смогу заплатить.

– Ты! – говорит он, и боковым зрением я замечаю какое-то движение.

– В смыслея? – Я напускаю на себя ложную браваду и каким-то образом остаюсь невозмутимой. – Это же просто маска.

Он усмехается, и я могу себе представить, о чем он думает:бедная маленькая девочка ни хрена не понимает.

И я действительно не понимаю. Я не знаю, почему эта маска может погасить мой долг. Я не знаю, что она символизирует и кто этот парень, стоящий передо мной. Я знаю только то, что видела, как они зарезали человека. Он без всяких угрызений совести гнался за мной по лесу, а потом просто стер меня из Стерлинг Фолс.

– Когда бойцы побеждают на ринге, им положен выигрыш, но этот раунд выигралимы, солнышко, а это значит, что ты у нас в долгу.

– Я? В долгу? – уточняю я.

– Вот именно, – он снова поднимает на меня взгляд. – Уведите ее отсюда.

Не став ждать, когда меня начнут избивать, я разворачиваюсь и выхожу тем же путем, которым мы пришли сюда с Аполлоном.

– Гараж в этой стороне.

Я останавливаюсь, не дойдя до парадных дверей, слыша голос Ареса, кем бы он, черт возьми, ни был. Его взгляд снова смягчился – значит, это не мое воображение.

– Давай я отвезу тебя домой, Кора, – вздыхает он. – Иначе это будет очень долгая прогулка.

– Просто отвези меня в кампус СФУ, – у меня уже болят ноги, когда я представляю обратную дорогу в свою квартиру, но моя гордость не приемлет ничего другого.

Арес кивает, и я направляюсь следом за ним в гараж, заполненный машинами. Наверное, это не должно вызывать у меня удивление, но я удивлена. Весь их дом выглядит очень современно, но некоторые модели машин, стоящие у дальней стены гаража, кажутся старыми. Видимо, они их коллекционируют. Я смотрю на мотоциклы, а затем на черный «мерседес», рядом с которым останавливается Арес.

Он открывает пассажирскую дверь и кладет руку на крышу.

– Машина тебя не укусит.

– А ты?

– Только если тебе это нравится, – ухмыляется он.

– Как тебя зовут? – спрашиваю я после некоторого колебания.

– Аполлон тебе не сказал?

Я качаю головой.

– Вульф Джеймс, – он протягивает руку, и несколько секунд я просто смотрю на нее. Потом его прохладная ладонь скользит по моей горячей.

Его пальцы крепко и уверенно держат мою руку, а затем, прежде чем отпустить ее, он слегка сжимает мою ладонь.

– А я…

– Я знаю, кто ты. Садись в машину, Кора, – он наклоняет голову в сторону открытой дверцы автомобиля.

Морщась, я сажусь на пассажирское сиденье.

Машина напичкана высокотехнологичной электроникой, а салон отделан черной кожей. Конечно, это намного круче, чем ржавое ведро, на котором я ездила в старших классах. Если бы моя машина окончательно не сломалась в начале лета, я бы, наверное, ездила на ней до сих пор. Вульф поворачивает ключ зажигания, и двигатель «мерседеса» оживает. Дверь гаража открывается, и, когда мы выезжаем, я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на дом.

У меня отвисает челюсть. Это вовсе не простой дом, и я знала это, когда проходила через все эти коридоры, но видеть его изнутри и снаружи – две большие разницы.

– Впечатляет, правда?

Я думаю, что Аполлон провел мне экскурсию лишь по маленькой части их жилища. В том смысле, что, должно быть, там живет еще кто-то, кроме этих троих, ведь это гребаный гигантский особняк. И он больше любого особняка, который я когда-либо видела, а, возможно, самый большой во всем городе. Четыре колонны перед входом напоминают мне «Олимп», как и цветовая гамма внутри – серебристый и темно-серый цвета с белыми и золотыми акцентами.

Мы выезжаем из гаража на дорогу, обрамленную живой изгородью. Я вижу, что главная подъездная дорожка раздваивается и огибает фасад здания, заканчиваясь круглой площадкой.

– Как «Олимп» приносит такие деньги?

Могу себе представить выражение ужаса на лице моей матери, если бы она узнала, что я размышляю о том, как эти ребята смогли позволить себе такой огромный дом.

Да ладно тебе, в Стерлинг Фолс ни за что не приобретешь такую недвижимость, не потянув за какие-нибудь серьезные ниточки.

– У нас есть связи.

Арес нажимает на кнопку пульта дистанционного управления, и створки ворот задвигаются в живую изгородь. Он не отвечает на мой вопрос, что доказывает мою правоту. Как только ворота открываются, Арес сворачивает на главную дорогу.

Видимо, я должна сделать свои собственные выводы, и чем больше я об этом думаю, тем сильнее у меня сжимается желудок.

Как, черт возьми, я могла забыть?

Как позволила гламуру «Олимпа», маскам и псевдонимам затмить то, что они сделали со мной?Конечно, они могущественны. Аид просто щелкнул пальцами, и я лишилась не только стипендии, но и своего будущего.

Упрямая Кора.

Мне следовало вернуться домой, когда у меня была такая возможность. Краем глаза я смотрю на Вульфа. Он тоже не невинен, черт возьми.

Мои щеки горят, когда я вспоминаю наш поцелуй.Зная то, что он один из них, я все равно сделала это. При этих мыслях грудь наполняет боль, и я впиваюсь ногтями в свои голые бедра, стараясь запомнить это чувство.

– Что ты изучаешь? – внезапно спрашивает Вульф, и я смотрю на него с немым удивлением на лице.

Несколько секунд спустя он снова сосредоточивается на дороге.

– Это что, такой странный вопрос? Удовлетвори мое любопытство.

– Что ж, мне тоже любопытно, какого черта вы трое стерли в порошок мою жизнь. И я сомневаюсь, что кто-то из нас уйдет удовлетворенным после этого светского разговора.

Я скрещиваю руки на груди, наслаждаясь работающим на полную мощность кондиционером, охлаждающим мою кожу.

– Я бы ничего так не хотел, как удовлетворить тебя, – голос Вульфа чертовски соблазнительный, он низкий и хрипловатый, как тогда в темноте. – Но ты права, я не буду отвечать.

Мы добираемся до СФУ за рекордно короткое время, и я буквально выпрыгиваю из машины, едва она останавливается. Но жужжащий звук опускающегося стекла за моей спиной заставляет меня замереть.

– Кора! – зовет Вульф. – Не думай, что ты сможешь так легко отделаться. Тебе предоставили лишь временную отсрочку.

Отсрочку от чего?

Я прикусываю губу и спешу убраться подальше от Вульфа. Думаю, я узнаю, что он имеет в виду, только когда, черт возьми, он сам этого захочет.

Ну а до тех пор… Как обычно, меня оставили в неведении.