Вор звездной пыли

5 Лули

Как только Юсеф ушел, Лули отправилась за ним. «Взрослый человек, который обязан возвращаться в срок? Скорее, человек с тайнами». Хотя Юсеф и не был охотником, в нем было что-то подозрительное, и она намерена была выяснить, в чем дело. Она не поверила его туманным объяснениям и не могла допустить, чтобы он оставался загадкой, после того как она его спасла.

– Не забудь, что это я его спас, – сказал Кадир.

Лули постаралась не вздохнуть. Кадир это ей уже объяснил. Пока она задыхалась под действием магии джинны, Кадир вытащил Юсефа из транса, провел к дверям и свету, который – временно – победил джинну. Он вернулся к Лули на плечо, перед тем как они вышли из молельного дома.

– А сам ты не мог прийти мне на помощь? – спросила она, пока они ждали у лавки Старого Рубы.

– И показаться другому джинну? Ни в коем случае!

– Я могла погибнуть.

– И сама была бы виновата: надо было меня слушаться!

И вот теперь они преследовали Юсефа, надеясь выяснить, почему джинна вообще приняла его за охотника. Лули поставила бы на семейные узы.

В конце концов грунтовые переулки кварталов простолюдинов сменились мощеными улицами, а вместо ветхих домишек появились небольшие особняки с внушительными позолоченными дверями и окнами с узорными решетками. У более богатых домов было несколько этажей и отгороженные сады. У одного особенно шикарного жилища было даже два балкона.

Лули перевела взгляд с дорогих домов на Юсефа, который уверенно нырял в проходы между особняками.

«Определенно человек с тайнами».

Она как раз свернула следом за ним за угол особенно узкого переулка, когда увидела прислонившегося к стене мужчину и застыла на месте. Стоило ему поднять голову, как у нее замерло сердце.

Омар бин Малик, старший сын султана, смотрел на нее с ослепительной улыбкой.

Когда принц пошевелился, он словно замерцал. Лули подметила серебряные кольца у него на пальцах и несколько кинжалов на поясе. Даже его серьга – полумесяц, загибавшийся на мочке уха, – казалось, угрожающе блестела в лунном свете.

Лули его улыбка не обманула. Хотя Омар бин Малик славился своей харизмой, он прежде всего был охотником. И не просто охотником, а Королем «Сорока воров» – самой известной во всей пустыне командой джинноубийц.

Она настороженно смотрела на него, запоминая черты, которые прежде видела только издалека. Оливковая кожа, глаза цвета миндаля, коротко обрезанные волосы и ошеломляющая улыбка, которая почему-то не доходила до его глаз.

Лули подумала, не стоит ли прикинуться простушкой, но выбрала покорность.

Она упала на колени.

– Ваше Высочество!

Принц засмеялся.

– Во плоти.

– Какая честь, сейиди!

Она пыталась не трястись при его приближении. Рядом самый опасный охотник пустыни, а у нее на плече сидит джинн, которого он мгновенно убьет просто ради того, чтобы увеличить свой счет. К счастью, Кадир скользнул по ее шее и скрылся из вида.

– Надо полагать. – Он остановился так близко, что она разглядела грязь на его сапогах. – Встань, пожалуйста. Испачкаешь одежду.

Она попыталась гордо выпрямиться. Наследный принц продолжал ей улыбаться, однако выгнул брови, выражая снисходительность. Сунув руку в карман, он достал несколько медных монет.

– Вот, – сказал он, – это тебе за труды.

Она растерянно моргнула. Он счел ее попрошайкой?

– Ох, нет, сейиди, я…

– Я настаиваю.

Он позвенел монетами на ладони, все с той же высокомерной улыбкой дожидаясь, чтобы она их взяла. Что лучше – смотреть прямо на него или отвести взгляд?

«Лучше – и хуже – всего было бы дать ему оплеуху», – раздраженно подумала она.

Лули выбрала смотреть сквозь него и постаралась не содрогнуться, когда их пальцы соприкоснулись. После этого он убрал руку и сказал:

– Иди домой. Уже поздно, а по ночам на улице подстерегают опасности.

Она ощетинилась от столь явного приказа, однако заставила себя кивнуть и повернуться.

Принц бросил ей вслед:

– Берегись теней. Именно там прячутся джинны.

Лули обернулась, но наследный принц уже шел прочь, засунув руки в карманы. Она не могла бы сказать, сколько простояла на месте, дожидаясь, чтобы его тень исчезла, но только потом сообразила, что потеряла Юсефа.

Она могла бы воспользоваться компасом, чтобы найти его след, но… Нет, это успеется.

– Пойдем домой, – пробормотала она себе под нос.

– Да, – тихо отозвался Кадир, – пошли.

Ощущая усталость, упавшую на плечи тяжелым одеялом, Лули поплелась к таверне Далии.

Когда они вернулись, на небо уже высыпали звезды. Лули закинула фисташку в рот, безуспешно пытаясь сосредоточить внимание на созвездиях. После стычки с джинной ей трудно было не думать о смерти близких. Каким-то образом джинна рассмотрела у нее в голове тех убийц – и узнала их.

Она нахмурилась. «Наверное, сталкивалась с ними до того, как Кадир их убил».

Кадир издал горлом звук, который мог быть кашлем, но больше походил на сипенье.

– Не забудь на этот раз зайти в таверну через заднюю дверь.

Лули вздохнула:

– Да-да.

Она посмотрела на таверну – непримечательное двухэтажное здание с наклонной ветхой крышей. На низком помосте висели фонари, освещая пыльные стекла окон. Лули едва могла различить толпы пьяниц, гикающих и свистящих внутри. Начинался сезон холодов, а значит, Далия только что получила новую партию вина. Это всегда служило поводом попраздновать. Лули не сомневалась в том, что гуляки допьются до отупения.

– Не повторяй прошлой ошибки. – Лули дернула Кадира за хвост, но тот не унимался. – «Никто не обратит внимания на такую дурнушку», – сказала ты. После чего мне пришлось укусить мужчину.

Она была рада, что Кадир сейчас не в человеческой форме: он задразнил бы ее из-за покрасневших щек.

Джинн уже заполз в их сумку и достал ключ от задней двери. Лули отперла ее и прошла через кладовку, полную винных бочек, к лестнице в задней части дома. Внутри возбужденные голоса звучали громче, так что она даже смогла разобрать стихотворные куплеты. Хотя сама она предпочитала иметь дело с монетами, а не со словами, ей нравилось слушать состязания экспромтом, время от времени начинавшиеся в таверне. Однако сегодня она была слишком усталой, чтобы там появиться. С Далией она поговорит завтра.

Наверху она прошла по коридору к своему жилищу, которое оказалось именно в том состоянии, в каком она его оставила. В центре комнаты стоял низенький стол, за которым они с Кадиром проверяли свои реликвии или вместе трапезничали, а у окна – диван, где Лули любила поваляться на солнышке. Справа – несколько заполненных книгами полок, где можно было найти что угодно: от карт до сказок и философских трактатов. На стенах была развешана коллекция гобеленов с пустынными пейзажами, а по полу разбросаны ковры, в основном купленные у бедуинов, торгующих на базаре Мадинны.

Комната была маленькой, привычной и уютной. Тут хорошо было отдыхать между вылазками.

Положив бездонный мешок у стола, Лули посмотрела на единственный выставленный напоказ предмет, принадлежащий Кадиру. Он был размещен в углу и почти не виден от двери: сабля-шамшир, которую она купила для него много лет назад, висела на стене рядом с полками. Это был простой, но изящный клинок с рукоятью из слоновой кости с одним красным драгоценным камнем на гарде. Кадир редко носил эту саблю, предпочитая лук в тех случаях, когда ему приходилось полагаться на оружие и нельзя было пускать в ход магию, однако Лули никогда не жалела о том, что сделала ему такой подарок.

Это была первая вещь, которую она купила джинну на собственные средства. Она никогда не забудет радостного изумления и непривычно широкой улыбки, с которой он принял от нее клинок. У него редко появлялась подобная улыбка, так что Лули гордилась теми моментами, когда ей удавалось добиться проявления такой искренней радости. И неважно, что шамшир сейчас в основном служил украшением: Кадир его по-своему ценил, и этого было достаточно.

Лули закрыла дверь, прошла через комнату и плюхнулась на диван у окна.

– Дома. Наконец-то.

Вздохнув, она вытянулась на подушках.

– Могли бы вернуться раньше, но ты пожелала гоняться по базару за мужчиной.

Кадир нависал над ней в своей человеческой форме. Как всегда, вид у него был недовольный.

– Насколько я помню, там еще была мстительная джинна, – сказала она.

Кадир нахмурился.

– Сегодня ты подвергала себя опасности.

– Да, знаю. Ты мне об этом сказал уже тысячу и один раз.

– И чего ты добилась своим вмешательством?

– Я ничего не добилась, но один человек остался жив. Хотя… – Она села, отбрасывая кудри с глаз. – Я уже тебе говорила, что теневая джинна сказала нечто странное.

Кадир уселся на подушку у стола.

– Про головорезов в черном? Это ничего не значит. Может, убийцы предпочитают этот цвет.

Лули посмотрела в окно. В столь поздний час на улицах было полно пьяных, причем многие шли как раз из таверны Далии. Было слышно, как внизу они стучат по столам и поют – громко и фальшиво.

Она судорожно сглотнула.

– Может быть.

Ее не оставляло чувство, что джинна была готова поделиться какими-то важными сведениями. Лули видела смерть убийц своего племени, но какое бы расстояние ни отделяло ее от прошлого, воспоминания никуда не девались.

– Они мертвы, Лули. – Кадир раскладывал их реликвии, но прервался, чтобы посмотреть на нее. – Я об этом позаботился.

Его слова, сказанные таким уверенным тоном, умерили тяжесть, сдавливавшую ей грудь, но напряженность все-таки оставалась. Лули кивнула и присоединилась к нему за столом, помогая разбирать товар. Большая часть реликвий выглядела скромно: песочные часы с бесконечным песком, пыльное зеркало, отражавшее не владельца, а его самого любимого человека, и нитка бус, которые при потирании издавали мягкий убаюкивающий звук.

Однако были и другие, более полезные вещи. Лули больше всего любила шар, который поддерживали два светящихся крыла. При прикосновении он начинал сиять и становился ярче, когда она прижимала к нему ладонь. Они с Кадиром использовали его, чтобы освещать себе путь в пустыне.

Сейчас Лули мрачно смотрела на тени, которые он отбрасывал на стены, и думала обо всем том, что случилось в этот день. Она задумалась о принце Омаре. Если он такой умелый охотник, то почему не поймал теневую джинну до того, как та явилась в Мадинну? Почему не поймал никого из джиннов, которыми якобы кишит город?

– Принцы, – проворчала Лули.

Кадир выгнул бровь.

– Как я слышал, принцы Мазен и Хаким не так ужасны.

– Как кто-то может об этом судить? Они оба из дворца не выходят. – Лули сложила руки на столешнице и уткнулась в них подбородком. – Как ты считаешь, Омар знает, что теневая джинна сейчас в Мадинне?

Она не переставала думать о тех словах насчет теней.

Кадир пожал плечами:

– Ради нее надеюсь, что нет.

Лули наблюдала за тем, как Кадир протирает реликвии тряпицей. Ей хотелось спросить у него, почему он способен жить в мире, где джиннов преследуют просто за то, что они существуют, как ему это удается. Однако она медлила, ведь этот вопрос она задавала не раз и получала один и тот же загадочный ответ… «Я всего лишь одинокий джинн, – говорил он. – Я не могу изменить предубеждения твоего мира».

Этот ответ бесил, потому что это был не ответ. Однако Лули давно поняла, что Кадир не такой, как она. Сама она часто совала нос в чужие дела, а вот Кадир без необходимости ни во что не вмешивался. Странно, как им обоим удается держаться на расстоянии от людей и в то же время столь по-разному с ними сосуществовать.

– Гм, – произнес Кадир. – Ты подозрительно молчалива.

Лули сдула с лица выбившийся локон.

– Я думаю.

– О чем?

– О тебе.

Кадир нахмурился.

– Теперь я беспокоюсь еще сильнее.

– Лучше перестань. Я имею в виду беспокоиться. Иначе на твоей бессмертной коже появятся морщинки.

Уголки губ Кадира чуть заметно приподнялись.

– За девять лет нашего знакомства я состарился сильнее, чем за те сотни лет, что прожил без тебя.

Лули подобрала с пола подушку и бросила в него. Когда он поймал ее и пристроил себе на колени, она проворчала:

– А сколько тебе лет вообще?

На его губах так и задержалась полуулыбка.

– Я совсем древний.

– Тогда твой цинизм понятен. Тебе следует больше спать – это улучшает характер. – Она махнула на закрытую дверь, за которой находилась их спальня. Кроватей там было две, но Кадир свою занимал редко. – Что ты так любишь мне повторять? Что даже невыносимых людей можно терпеть, если хорошо выспаться?

Кадир фыркнул.

– Если бы ты действительно хотела облегчить мне жизнь, то не лезла бы туда, где опасно, так опрометчиво. – Отложив один предмет, он взялся за следующий: нитку усыпляющих бус. – Мне не нужен сон. А вот ты весь день гонялась за неприятностями.

«За неприятностями, с которыми мне очень хотелось бы разобраться».

Когда Лули только оказалась в Мадинне, она оплачивала жилье, передавая сообщения и отслеживая слухи для Далии. Владелица таверны показала ей, что знание – сила. Шантаж, услуги, связи – все это обеспечивала паутина постоянно меняющихся слухов. Не разбираясь в этой паутине, легко было в ней запутаться.

Лули хорошо усвоила этот урок. Именно поэтому, оказываясь в Мадинне, она старалась быть в курсе сплетен и продолжала доставлять и получать сообщения для Далии. Она не добилась бы таких успехов, если бы не обращала внимания на подозрительных людей и странные события.

Эти мысли крутились у нее в голове словно водоворот, пока постепенно не растворились. Пока у нее не начали слипаться глаза.

Кадир притушил шар прикосновением руки.

– Тебе надо отдохнуть. Усталого купца на базаре легко обмануть.

Он перебирал пальцами бусины усыпляющей реликвии.

– Вот почему ты у меня в телохранителях, страшный старик.

Она улыбнулась, закрыла глаза и отдалась темноте, когда та пришла.