Вопреки (СИ)

— Да замолчи! — закричала ей прямо в лицо Розалия, а потом, придерживая подол платья, со свирепым выражением лица поспешила в покои феодала.

Сердце ухнуло вниз, когда увидела Рагнара лишь в легком темно-синем халате. Мужчина стоял у окна, курил. Кровать была не застелена, помята. Всюду разбросаны подушки и одеяла.

Розалия судорожно задышала, скользя взглядом по окружающему хаосу. Последний раз подобное чувство она испытывала, когда увидела Рихарда с бывшей. Ей тогда хотелось накинуться и расцарапать лицо, причем обоим.

Рихарда Розэ любит, но почему ревность овладела ею сейчас? Сердце пропустило удар, когда они с Рагнаром встретились глазами. Граф выдохнул, поглядывая на жену высокомерно, а та просто испепеляла его на месте.

— Что? — спросил и ухмыльнулся, наблюдая за тем, как лицо Розалии становилось злее с каждой секундой, как мило она морщила нос, как при этом отчаянно старалась себя контролировать и быть беспристрастной.

Тараторить начала Марта, пересказывая как девушка сбежала, а она пыталась остановить, при этом всячески приукрашала, отчего её рассказ стал очень далек от действительности. Дворянин и слушать не стал, приказал прислуге убираться, та фыркнула и ушла. Розалия и Рагнар остались одни.

Нависла гнетущая атмосфера. Граф слышно выдохнул, проходя к столу, чтобы налить себе алкогольный напиток, потом величаво сел в кресло и спросил еще раз:

— Так что, Розалия? Видимо, у тебя что-то важное, раз ты так отчаянно хотела встретиться со мной.

Девушка цокнула, отвернулась на секунду. Произошедшее сбило её с толку, ведь она, кажется, ревнует! Нелепица… и хотела бы Розэ проигнорировать, да не смогла и сердито спросила:

— Что это всё такое? — указала жестом на окружающий хаос.

— Тебе в подробностях? — усмехнулся Рагнар.

От его улыбки по спине Розалии поползли холодные мурашки. Она тяжело и обрывисто задышала, подбирая колкие словечки в ответ, а графа лишь это веселило.

— Нет, — холодно процедила. — Да и не важно! Мне всё равно! — Затем скорее сменила тему: — почему меня держат взаперти? В чем смысл? Я и так никуда не сбегу, пока не рожу тебе твоего отпрыска! А потом…

— Ах да, — вздохнул, мол внезапно вспомнил что-то очень важное, — сам приказал, а тебе так ничего не объяснил, — добавил с наигранной досадой.

У Розалии появилось очень плохое предчувствие, даже нервный комок встал в горле. Она на ватных ногах подошла к креслу и села напротив “мужа”, ожидая продолжения, словно приговора. Граф закурил очередную сигарету и сказал:

— Я не отдам тебя, Рихарду. Никогда! После того, как родишь мне моего наследника, — подчеркнул гордо, — останешься здесь, но уже не в роли моей жены, а в роле прислуги.

Розалия посмотрела на графа тупым взглядом, словно его слова лишены здравого смысла; насупилась, ожидая пояснений, ведь сказанное — ну никак! — не может быть правдой. Вот только, к её огорчению, Рагнар был серьёзен.

— Но ты ведь обещал, что…

— Обещал? — с иронией вздохнул. — Не жди, что другие станут держать обещания, когда сама их не держишь. Помнится, ты обещала мне больше не думать о Рихарде, а что же происходит сейчас? Прямо заявляешь, что не хочешь моего ребёнка, — указал пальцем на живот, — и с трепетом ожидаешь, когда вернешься к своему драгоценному фон Норду. Никогда! Не быть этому, поняла? Будешь со мной до конца своих дней! И раз так плохо быть моей женой, раз на дух меня не переносишь, будешь выдраивать полы и прислуживать той, на которой я женюсь в будущем.

— Мечтай! — в панике подскочила Розалия. — Я буду с Рихардом, он заберет меня от такого… подонка, как ты!

— Пока что-то не спешит, — съязвил дворянин, — уже второй раз с ним видитесь, но ты до сих пор остаешься со мной.

— Уж поверь, временно.

— Раз ты так ему дорога, — граф поднялся и подошёл ближе, — давно бы похитил свою возлюбленную и бежал с ней на край света, но нет… даже замуж тебя выдал, за меня.

— Слишком глупо, мы же с ним не герои сказки. У Рихарда план получше, он действует медленно, но осторожно.

— Какой же? — усмехнулся Рагнар.

— Узнаете! — сердито кинула ему Розалия и так пара застыла, глядя друг на друга.

Сколько же ненависти и страсти было в их глазах! Сколько в них гнева, но при этом притяжения, натянутого, как струны гитары. Розалии граф казался эгоистичным, но как же ему шёл эгоизм! Даже сейчас, когда дыхание нервное, учащенное от переполняющей её ярости к этому человеку, она невольно кидала украдкой взор на его приоткрытые губы. Раганар сам еле задерживался, глядя на светловолосую бестию, отчаянно влюбленную в его братца. Откидывая все лишние мысли в бездну, граф резко притянул Розалию и нагло поцеловал. Девушка едва поймала безумный темп, задыхаясь от напора чувств. Это был поцелуй с болью, с легким привкуса железа на кончике языка, с головокружением и глухими стонами; в нём были ненависть и желание обладать друг другом. Розалия неохотно отстранилась и одарила графа звонкой пощечиной, тотчас возмущенно кинув:

— Что ты себе позволяешь?!

Граф Ярл тихонько засмеялся, столь злорадно, что Розалия вздрогнула. Потом он утер остатки слюны с губы и уверенно заявил, как факт:

— Ты ведь любишь меня.

Девушку словно обкатили ледяной водой, она поспешила тотчас возразить:

— Я вас ненавижу, граф Ярл!

— Любишь, — низким голосом довольно подытожил он.

— Нет!

Рагнар взял Розэ за подбородок, заставляя смотреть в глаза. Девушка взволнованно выдохнула ему в губы, покрываясь предательскими мурашками. Она тотчас утонула в омуте его серых глаз, мысленно проклиная этого искусителя! Мужчина ухмыльнулся, поцеловал нежно один раз, второй… затем томно, но твёрдо прошептал:

— Любишь.

Очнувшись, словно ото сна, Розалия ударила дворянина по руке и отпрянула на безопасное расстояние, буквально прошипев в ответ. Граф снова рассмеялся.

— Не люблю, — заверила девушка, направляясь к выходу, — и не полюблю, — кинула под конец и вышла, потом пустилась прочь обратно к себе.

Пусть её закроют! Теперь-то она сама не хотела видеть самоуверенную физиономию графа Ярла.

“Напридумал невесть что, так еще и соблазнять пытается”, — ругалась про себя Розалия. Как она его только не обозвала: самовлюбленным дураком, нахалом, злодеем, цинником, грубияном, бессовестным хамом, напыщенным индюком наконец-таки! Но как же сильно стучало её сердце рядом с этим нахалом… За это ругала себя: любит-то Рихарда, почему же она так волнуется рядом с графом Ярлом? Ещё и сегодняшний поцелуй… Сколько в нём было страсти! Розалия до сих пор дрожит, касаясь подушечкой пальцем своих губ.

Рагнар, когда девушка ушла, довольно улыбнулся, ведь теперь он уверен, хоть Розэ себе не признается, но она в него влюбилась, а сегодняшняя ревность — лишь тому подтверждение.

* * *

С того момента многое изменилось. Под боязнью своих чувств к графу Ярлу, девушка вовсе от него отдалилась. Любые знаки внимания Розалия воспринимала со злобой, грубо отвечала дворянину и самолично отказалась от встреч с ним, проводя, как того он и хотел, в покоях. Виделись они только когда девушку приходил осмотреть лекарь. К слову, беременность протекала хорошо. Невольно в Розалии начала зарождаться любовь к ребенку, которого она носила под сердцем, но теплых чувств при графе так не показывала, дела вид всё той же равнодушной и холодной стервы. Даже созревала идея, что если сбежит к Рихарду, то вместе с ребёнком.

Граф-анкор Рихард фон Норд… Уже прошли лето, осень, зима, вот уже скоро начало весны. Он не навещал возлюбленную, выжидая в тени своего тёмного плана, который постепенно воплощался в жизнь, ведь подосланная Нежа быстро начала продвигаться: её полюбили все по дворце, считая чистой, искренней, настоящей. Серые будни анокра раскрашивала Мари. Перебравшись в поместье анкора, девушка стала не только его помощницей, но и любовницей. Та рисовала себе любовь и привязанность графа, но на самом деле оставалась для него лишь… развлечением. Причем Рихард не врал никогда: всегда твердил, что чувств нет, но она продолжала оставаться с ним и верить в своё.

В один из прекрасных солнечных дней марта в поместье графа Рагнара Ярла родилась чудесная девочка. Ей имя дал отец — Элеонора. Волосы, как молодая пшеница, унаследованы от матери, а вот глаза малышки были, как у Рагнара: серые, подобно зимнему небо. Счастью графа не было предела, теплоту и любовь он видел и в глазах Розалии, которая не на шаг не отходила от дочки. Про будущее дворянин пока не поднимал тему, хотя искренне надеялся, что Элеонора повлияет на Розалию и она посмотрит на мужа другими глазами: влюбится, ощутит привязанность.

***

— Моя красавица, — нежно прошептала Розалия, держа дочку в руках.

Малышка звонко смеялась, тянув маленькие ручки к маме. Она ловила их, целовала, потом приближала девочку ближе и терлась с ней носиками. Детских смех новой волной разливался по покоям.

В дверь постучали, Розалия быстро кинула: “Войдите”, а потом по её телу прошла неприятная дрожь, когда вошла Марта. Сейчас, когда отношения с Рагнаром наладились, она опять «переобулась» и стала усложливой:

— Его Сиятельство ожидает вас у себя в кабинете.

— Передай ему я занята!

— Не могу, — пожала плечами. — Сказал выобязаныприйти.

Розалия хмыкнула:

— Я не могу оставить без присмотра Элеонору.

— Да, — кивнула с улыбочкой домработница и невозмутимо добавила: — Его Сиятельство сказал, что вы можете так ответить, а потому… Лаура! — в покои зашла зрелая, но очень приятной наружности женщина, тучная, с добрыми большими глазами. — Это няня, — отрезала Марта. — Она позаботиться о маленькой госпоже.

— Можете положиться на меня, — поклонилась женщина.

Розалия всегда очень переживала за дочку, никому не доверяла её, кроме себя и родной матери, которая недавно приезжала, но уже пришлось уехать обратно в Северное графство, потому забот стало больше. Но на удивление Лаура действительно оказала на неё приятной впечатление, по глазам видналюбовь к детям, потому Розэ согласилась. Когда Элеонора оказалась в руках няни, заулыбалась, а значит, тоже приняла её.

В кабинет графа Ярла Розалию сопровождала Марта. У двери остановилась, чтобы поклониться и пропустить внутрь кабинета. Девушка гордо проходила, но, сровнявшись с фигурой раздражительной домработницы, строго приказала:

— Иди к мистеру Агмунду и уточни есть ли что для меня. Моя мама уже должна была добраться до Северного графства и отправить письмо, — затем грубо подчеркнула: — сейчас же!

Марта цокнула, но исполнять приказ графини ушла. Розалия так поступила по двум причинам: первая — письмо действительно должно было прийти, вторая — чтобы любопытная домработница не подслушивала.

Рагнар сидел за столом, вальяжно и чинно. На нём был его любимый черный камзол, но на этот раз с серебристой вышивкой.

Девушка прошла к одному из кресел и аккуратно села, поправляя подол пышной юбки. Затем сделала глубокий вдох и на выдохе украдкой взглянула на Рагнара. Засмущалась на секунду невольно, просто — как же малышка похожа на него! — потом откашлялась и посмотрела на мужа снова, но сейчас равнодушно.

— О чем ты хотел поговорить? — начала разговор Розалия.

— О своем обещании, которое я дал тем летом, — серым тоном ответил он.

Девушка напряглась, но внешне волнение пыталась не показывать, лишь ждала продолжения его слов.

— Когда родишь, не стану заставлять быть моей супругой, а сделаю одной из слуг во дворце. Помнишь?

Девушка внутри задрожала.

— Думаю, помнишь, — зловеще ухмыльнулся он, видя в её изумрудных глаз страх. — Однако, я не могу не заметить, как ты поменялась после рождения Элеоноры. Полюбила её?

— Очень, — и это была самая настоящая правда.

— Уже стыдно за те слова, которые говорила? Мол… она мой отпрыск, абсолютно нежеланный тобой.

— Безумно стыдно, — и Розалия действительно очень сожалела о сказанном.

— Верю, — кивнул Рихард и, откидываясь о спинку стула, предложил: — так может… нам стоить сохранить хорошие отношения друг с другом ради Элеоноры? Ты её мать. Дорогой и близкий ей человек, в котором она будет очень нуждаться. Уверен, мы с тобой сможем поладить. Ведь уже ладили когда-то до свадьбы или… — грустно улыбнулся, — ты просто хорошо играла. Сможешь сыграть снова в таком случае?! Что думаешь?

— Я думаю, ребенок никогда не сможет сохранить брак. Как бы сильно я не любила Элеонору, она не сможет заставить меня полюбитьтебя. Мои чувства не поменялись: моё сердце всё также отдано другому. Ты знаешь кому, имя называть не буду.

Руки Рагнара нервно задрожали, а глаза наполнились столь черной яростью, что Розалия вжалась в кресло от испуга, тревожно отводя от дворянина взгляд. Мужчина просто впал в отчаяние. Он так жаждал любви Розэ, надеялся, что любовь в ней пробудит ребёнок, но нет… она слепо любит его братца! А что же тогда та ревность? Рагнар её надумал сам? Ох, его голову заполонил туман, внутри перемешались любовь и ненависть.

— Легко говорить всё что угодно, понимая, как сильно я люблю тебя, да? — тяжело спросил феодал. — Будь на месте меня другой, кто-нибудь строже, равнодушен к тебе, ты бы пискнуть боялась, зная, что тебя могут выбросить, как ненужную вещь, очернив весь род. Но зная… что так я сделать не смогу, без страха говоришь, что вздумается. Ты правда эгоистка, Розалия.

— Не моя проблема, что вы полюбили меня, граф. Ваши чувства невзаимные, и об этом я говорю давно. Это не эгоизм. Я просто не люблю вас, а сердцу приказывать не могу.

— Не люби! Но и с фон Нордом тебе не быть. Как и обещал, отныне и навсегда в моем поместье ты будешь прислугой, — на крайне фразе Рагнар положил перед Розалией бумагу и перо, — это свидетельство о расторжении брака, просто поставь свою подпись и всё. Закончим наши отношения.

Белокурая красавица, которая так сильно заставляла стучать сердце графа Людских земель, украдкой взглянула сперва на “мужа”, а затем на лежащей перед ней документ. Подписав, потеряет титул и опуститься на уровень к безвольным слугам поместья. Раньше она боялась подобного, но сейчас, оставаясь верной Рихарду, гордость не позволит не подписать свидетельство. Пусть станет слугой, пусть будет мыть полы, туалеты, пусть над ней насмехаются, но она… будет верить, что однажды за ней придёт фон Норд. А он обязательно придёт! Одержит победу и с триумфом заберет её и Элеонору в Северное графство. Потому рывком Розэ взяла перо и уверенно поставила подпись, после протянула бумаги к уже бывшему мужу.

— И ещё кое-что, — ледяной взгляд графа, павший на неё в ту секунду, заставил девушку вздрогнуть. — Ты умерла для Элеоноры.

— Что? — тревожно переспросила Розалия.

— Я не запрещаю тебе заботиться о нашей дочери, но не смей говорить ей, что являешься её матерью. Её мать умерла, сегодня. Отныне, ты просто прислуга во дворце. А прислуга не может быть матерью моей драгоценной малышки. Поняла меня?

— Элеонора имеет право знать, кто её мама! — воскликнула Розалия.

— Она не нужна своей матери, которая вместо того, чтобы строить крепкую семью, выбрала какого-то мужика. Потому, думаешь, узнав об этом она будет искренне тебя любить? — качает отрицательно головой. — Элеонора возненавидит тебя.

— Заодно расскажи, как заставил меня выйти за тебя!

— Я не заставлял, а дал выбор: я или Рихард. Ты выбрала меня, так что теперь молчи.

— Это был шантаж! — отрезала Розалия. — Ты грозился очернить честь моей семьи!

— Каждый выбор, ясное дело, что-то бы влёк за собой. А как ты хотела? Быть с Рихардом, сохранить честь рода, чтобы при этом я уехал к себе и всё забыл?! Думаю, ты так представляла. Как наивно…

— Ненавижу тебя! — злобно воскликнула Розалия, а Рагнар спокойно ответил:

— Да, я помню. Так вот, — улыбнулся, — придётся согласиться с такими условиями. Элеонора будет расти, и ты хоть каждый день тверди, что её мама, она не поверит. Ведь Элеонора аристократка, а ты к тому времени будешь уже уставшей, обычной прислугой.

Я помнила разговор с Рагнаром так, словно он был вчера, хотя прошло уже недели две. Приняв все условия, мне пришлось стать одной из прислуг поместья.

— Вставай, лентяйка! — приказала Марта и рывком стянула с меня одеяло, кинув его на пыльный пол.

Я тотчас взвилась, как пружинка, и зло посмотрела на “старшую”. Марта ко мне была очень предвзята, вела себя словно она — сама королева! Заставляла выполнять меня самую грязную работу. Было вечно недовольной, ругала и не отказывала в себе удовольствия лишний раз наказать меня. Я гордо выдерживала абсолютно всё!

— Да быстрее-е! — протянула домработница и толкнула меня в плечо.

Я стояла в этот момент над миской воды и потому еле удержалась на ногах.

— Какая же ты медленная! — рявкнула, закатывая глаза.

Я насупилась, но сдержала желание ответить, иначе бы она тотчас с большой радостью придумала какое-нибудь изощренное наказание.

— Марна, и ты вставай! — в приказном порядке, но всё равно более мягким голосом, потребовала Марта.

Шатенка поднялась на кровати. Вид у неё был не очень: красные глаза, тяжелое дыхание, а когда постаралась что-то сказать, то не смогла, лишь схватилась за горло и поморщилась.

— Ты когда умудрилась заболеть? — ахнула домработница.

Марна еле произнесла, мол еще вчера почувствовала недомогание, но думала на утро полегчает, но стало хуже.

— Ладно, — кивнула старшая. — Лежи, я позову к тебе лекаря. И ни с кем не общайся! Не хватало ещё чтобы ты других заразила… Поняла?

Марна быстро закивала в ответ. Домработница недовольно и протяжно выдохнула, затем задержала свой взгляд на мне и хмуро кинула:

— Что смотришь? Закончила умываться?

— Да, — машинально ответила.

— Тогда одевайся, — отдала очередной приказ, а затем прошлась глазами по койкам и добавила: — все уже заняты работой. Придется тебе идти помогать собираться графу вместе со мной. Будешь делать то, что скажу. С Его Сиятельством не смей разговаривать, поняла меня? — после этого Марта, вздернув подбородком, направилась к выходу.

Я трагично хмыкнула, прикрыв глаза. Отказаться не смогу, идти придется. Мы с Рагнаром не виделись с того разговора. Или просто так сложилось, что не пересекались; или он намеренно меня избегал — не знаю. Новость о том, что увидимся сегодня, да еще я буду помогать ему собираться, заставила меня нервничать, это был почти страх.

Подойдя к своему шкафчику, я взяла форму прислуги и надела. У зеркала быстренько заплела волосы в низкий хвост, разглядев свое отражение лишь мигом. Как же я изменилась… Некогда аристократка сейчас похожа на замарашку: впалые щеки, синяки под глазами. Марта любила меня морить голодом, потому я сильно похудела; бледная кожа, словно нездоровая; сухие волосы, будто солома; померкшие глаза.

Мне было жаль себя, но ни за что не станужаловаться! Я жила надеждой в план Рихарда, который в скором времени обязательно придёт за мной. Потому, натянув улыбку, я направилась к старшей, которой, кстати, почему-то на выходе не оказалось. Да и спросить куда ушла, тоже было не у кого. Логичнее всего — к графу, ведь к нему мы собирались. Туда я и направилась.

Долго мешкаясь у его дверей, я боялась постучать и вновь встретиться с графом Ярлом. Но долг… прислуги обязывал, потому, набравшись храбрости, всё же постучала. Сразу донёсся ответ: “Войдите” и я зашла…

Замерли оба. Словно само время остановилось, перенеся нас в другое измерение, где не нет ни времени, ни пространства, ни звуков — ничего, лишь я и Рагнар. Сердце начало отбивать неровный ритм, оттого я учащенно задышала, не отводя глаза от феодала. В смятении он смотрел в ответ, разглядывал с интересом и неприкрытой грустью, словно сочувствовал, видя меня… в таком состоянии. Когда я улыбнулась — Рагнар поджал губы. Мне сложно описать свои чувства при виде графа Ярла: это странное переплетение тепла и вражды; невольно ловлю себя на том, что успела соскучиться. Хотеть сбежать, но, расставшись, ужасно скучать — какая ирония!

Марту я заметила лишь боковым взглядом: быстренько пройдя мимо меня с подносом, она оставила его на столе и вернулась, толкнув в очередной раз моё плечо, прикрикнув:

— Глупая девчонка! Ты почему сразу попёрлась к графу? Ты должна была идти в столовую! Его Сиятельство уже долгое время предпочитает завтракать в покоях! Мы берем его завтрак, а толькопотомнаправляемся в покои! Ах… — поворачиваясь к дворянину, Марта поклонилась, — прощу прощения, Ваше Сиятельство, за её дурное поведение! Такая глупая! Я накажу её, не волнуйтесь.

— Только если себя, — сухо подчеркнул Рагнар.

Я легонько улыбнулась, а вот Марта удивленно выдохнула, округлив глаза. Граф поспешил объяснить:

— Розалия ведь впервые помогает мне собираться, не знает последовательности действий. Вина на тебе, Марта, что не проинформировала её.

Домработница побледнела на глазах. Она всегда была такой высокомерной, а сейчас её так искусно опустили. Моему злорадству не было предела! И пока женщина кланялась и извинялась, подтверждая, что — да! — это и правда её вина, я из-под лба разглядывала Рагнара. Не видела его давно, но, в отличии от меня, граф Ярл был свеж и красив. На нём бежевые штаны, и расстёгнутый велюровый халат, демонстрирующий крепкий торс. Мои щеки немного порозовели от смущения при виде обнаженного туловища мужчины.

— Достаточно! — махнул рукой Его Сиятельство, когда Марта постаралась сказать очередную фразу, намекающую на то, какая она верная и наказывать её за одну ошибку не стоит. — Ты, — граф указал на меня, — подготовь ванну, а ты, — теперь на Марту, — мой утренний туалет.

Без лишних слов мы принялись исполнять указания. Старшая занялась своими делами, а я направилась в ванную комнату и покрылась мурашками, когда Рагнар зашел со мной и закрыл дверь. Он был возле умывальника, я же набирала теплую воду в ванне, судорожно спрашивая:

— Добавить эфирное масло?

— Можно.

Сглотнув, уточняю как можно более спокойным голосом:

— Какое желаете, Ваше Сиятельство? Эвкалиптовое, кедровое? Также есть апельсиновое и лимонное, ещё, — вдыхаю аромат следующей бутылочки, — бергамот.

— Эфирное масло розы, — словно утверждение, произнес Рагнар.

Ответ заставил очередную волну зябких мурашек пробежать по спине. Я замерла, мысленно стараясь успокоится, хотя сердце просто выпрыгивало из груди. На меня давили атмосфера, сам Рагнар и его двусмысленные слова. Граф волновал мою кровь и мне было тяжело оставаться спокойной, но я пыталась из-за всех сил.

Вежливо улыбаясь, я согласилась и дрожащими руками принялась искать бутылочку розового масла. Мне повезло, она оказалась третьей после бергамота. Открыла и накапала несколько капель в воду. Терпкий, но приятный аромат тотчас наполнил ванную комнату. Я сама невольно закрыла глаза, вдыхая запах: сладкий, с дымными нотками, тягучий, как мёд — аромат любви и страсти. Ощутив энергетику Рагнара позади, дернулась и буквально отскочила в сторону, граф ухмыльнулся. Я забегала глазами из стороны с сторону, в попытках выровнять дыхание, но лишь задыхалась от нервов и от пара, набирающейся горячей воды.

— Приятного купания, Ваше Сиятельство, — единственная фраза, после которой я просто сбежала. К счастью, дворянин меня не остановил.

Из ванной вышла вся красная и со сбившемся дыханием, словно пробежала несколько километров. Марта, заправляющая в это время постель, посмотрела на меня с подозрением, изогнув бровь, но ничего не спросила.

— Ну, чего встала?! Помогай! — лишь недовольно произнесла.

Я сразу кинулась помогать, может хоть так взволнованное сердечко успокоится, а плохие мысли уйдут в небытие. За чтобы не бралась Марта: поправить одеяло, подушку — я буквально перехватывала её действия, выполняя сама. Домработница лишь вздыхала, поглядывая искоса, а потом отошла к столу, переставляя завтрак графа с подноса на стол. Когда граф вышел из ванной комнаты, при виде него у меня закружилась голова, но на ногах удалось удержаться. Марта поинтересовалась моим самочувствием, на что я ответила: “Всё хорошо”.

Рагнар сел за стол и принялся завтракать, параллельно расспрашивая старшую о дочке. Я подошла к ней и, вставая радом, тоже слушала. Мне можно видеться с Элеонорой, но вся забота о ней легла на плечи няни и кормилицы. Марта рассказывала, что с малышкой всё отлично: хороший аппетит, ночью спит сладко, а днём активна, много улыбается и очень любит внимание. Я улыбнулась, какое счастье, что она в порядке.

***

Поместье графа-анкора Рихарда фон Норда

Утро в поместье графа фон Норда началось с приезда камергера. Нкор Кьелла не ждали, потому его визит удивил Рихарда. Камергер был крайне взволнован, все время поджимал губы и потирал лоб. Мужчины расположились в кабинете графа, и уже там нкор Кьелл без лишней словесной воды объявил:

— Мисс Нежа стала горничной покоев короля.

Рихард, сидя чинно за столом, скрестил пальцы и зловеще улыбнулся. Улыбка отдалась мрачной тенью, отчего нкор Кьелл и вовсе побледнел. Он приехал с целью переубедить дворянина, заставить одуматься; был уверен, что задуманное будет воплощаться невероятно долго, но Нежа своей добротой и чистотой, в которую все во дворце поголовно поверили, подняли девушку на одну из самых важных позиций в замке. Видя злобные, предвкушающие очи Рихарда, камергер понимал, что переубедить феодала не получится, но он всё же попытался:

— Ваше Сиятельство, одумайтесь, — после мужчина опустил виновато голову.

— Новость меня обрадовала, — сперва озвучил Рихард, потом усмехнулся наблюдая за испугом в глазах Кьелла: — продолжайте придерживаться плана, — добавил он, тем самым давая понять, что от задуманного оступаться не намерен.

Камергер поднял голову, нервно сглатывая вязкую слюну, потом, мысленно смирившись с действительностью, глухо произнес:

— Мисс Нежа только недавно стала горничной покоев Его Величества, поэтому быстро реализовывать план не получится, ибо заметят, что королю начало становиться плохосразупосле того, как в его покоях начала убираться Нежа. Её тотчас разоблачат и казнят! Нужно выждать время.

— Хорошо, — согласился фон Норд, потом сделал паузу и строго подчеркнул: — но не затягивайте.

— Да, Ваше Сиятельство…

* * *

Поместье графа Рагнара Ярла

День безвольной слуги поместья сложный. Раньше Розалия и не задумывалась об этом. Раньше она участвовала в уборке женской академии, но то и не сравнится с нелёгким трудом прислуги, где под строгим присмотром старшей домработницы без передыха выдраиваешь стены поместья до блеска.

Розалии было особенно сложно. Тем, кто родился в семье слуг, к тяжелой работе относились как к должному, успевали намного больше, при этом даже к вечеру оставались активными и полны сил. «Аристократка» же уставала быстро, ведь не привыкла столько работать, отчего сильно получала от Марты: та корила её за медлительность и бездарность. Ругать былую госпожу женщине доставляло особое изощренное удовольствие, при этом понимала, что ответить Розалия ей не может. Остальные наблюдали за этим с сочувствием, ведь предвзята Марта была исключительно к когда-то графине. Наблюдая за бледной Розалией, которая не произносила ни слова об усталости, продолжала исполнять работу под недовольные крики старшей, а та не отходила, наблюдала, ругала и снова кричала.

— Отдохните, мисс Розалия, — тихонько, с тем уважением, когда девушка была супругой графа Ярла, обратилась одна из служанок, как только зловредная Марта покинула холл, в котором сейчас шла уборка.

— Всё нормально, — ответила запаханная воспитанница, разминая затекшую спину, потом своими некогда нежными руками взяла грязную половую тряпку и продолжала натирать пол.

Служанка печально опустила глаза, видя эту грустную картину. Для всех в поместье загадка: почему граф Ярл так поступил с супругой, которая совсем недавно родила ему замечательную девочку. Догадывались, что в размолвках графской семьи был замешан кто-то третий. Самые смелые даже расспрашивали мистера Агмунда, но он ничего не сказал. Однако то, что Его Сиятельство превратит жену в безвольную служанку — не ожидала ни одна душа в поместье.

— Вас она заставляет работать больше всего, — отозвался худой мужчина, натирающий перила лестницы. — Словно мстит, — хмуро добавил он.

— Да Марта всегда такой была! — воскликнула служанка рядом, сложив руки на широкой талии. — Ещё та лицемерка, — протянув фразу, защелкала язычком.

— Как угодно можем её обзывать, а слушаться обязаны, — произнесла Розалия, — она ведь старшая.

— Она к вам не справедлива! Мисс Розалия, уж не знаю, чем вы так разозлили нашего господина, но с тряпками возиться не ваша участь! Вам бы помириться… Или если всё так серьезно, то хотя бы пожаловаться на эту лицемерку!

— Обо мне сплетничаете, лентяи?! — донеслось эхо с коридора.

Слуги тотчас напряглись и, понурившись, вернулись за работу. Вскоре и хозяйка голоса показалась. Проходя по всем презрительным взглядом, она остановилась на Розалии. Взор на себе девушка ощутила сразу, но не нашла смелости тоже поднять глаза, лишь слышала по шагам, как Марта к ней подходила. Домработница подошла к ней, приказав:

— Мой полы лучше, — а затем ударила ногой по стоящему рядом ведру, грязная вода вылилась на Розалию, — и воду поменяй, эта уже вся черная, — холодно добавила старшая и величавой походкой пошла дальше.

Розэ затряслась от обиды и гнева, еле сдерживая слезы за судорожными всхлипами. Девушка молча поднялась, поднимая ведро, и направилась за чистой водой. Остальные лишь искоса наблюдали за бывшей госпожой, мысленно сочувствуя ей.

Даже это унижение её не сломало! Розалия быстро переоделась, набрала ведро новой воды и как ни в чем не бывало вернулась за уборку.

Марта лишь кривилась. Так сильно хотела задеть её, но не получалось. Даже будучи прислугой Розэ оставалась хладнокровной и гордой, как и тогда, когда была супругой графа Ярла, ведь аристократия осталась с ней и до этих пор, чем злила и заставляла завидовать Марту еще больше.

Старшая домработница всегда мечтала «подняться». Когда была молодой и красивой лелеяла мечту о том, что однажды какой-нибудь граф обязательно влюбится в неё и вырвет из рабских оков, но этого не случилось, потому она была так озлоблена к молодым аристократкам!

После тяжелого рабочего дня слуг позвали на ужин. Те удивились, ведь сейчас время ужина графа.

— Его Сиятельство утром сообщил, что уедет в порт и возможно там задержится. Ужин приказал подать, когда вернется, — серьёзным голосом пояснил повар, а затем уже задорно добавил: — его до сих пор нет, но вам-то есть надо!

За веселым смехом повара засмеялись и остальные, попутно рассаживаясь за деревянные столы в столовой для слуг. За всеми смущенно зашла Розалия — смех тут же прекратился. Так было с тех пор, как по приказу графа она стала служанкой. Просто другим до сих пор дико видеть, как их графиня вместе с ними ест обычную похлёбку. Девушка привыкла, когда в поисках свободного места, за ней наблюдали сотни любопытных глаз. Розэ села за стол у окна среди рослых мужчин — кузнецов графа. Только она оказалась рядом, мужчины резко замолчали, опустив глаза в тарелки, и также безмолвно преступили к трапезе. Дабы как-то снять тягостную атмосферу, Розалия ласково пожелала:

— Приятного аппетита.

Кажется, это помогло. Крупные плечи кузнецов расслабились, и мужчины в один голос ответили:

— И вам.

После этого Розалия преступила к еде: пресной, жирной, но сытной. Девушка сидела с краю, на соседей не смотрела, ведь понимала: для них она всё та же мисс Розалия — их графиня и госпожа, потому ела молча, но быстро, чтобы поскорее уйти и никого не смущать.

— Не спешите, — послышался чей-то низкий, грубоватый голос.

Девушка замерла, а потом подняла глаза на мужчину, который сидел напротив. Он ей напомнил медведя: крупный, рослый, чуть угрюмый; у него курчавые черные волосы и такая же борода до уровня ключиц; мужчина был обладателем крупного ровного носа и красивых янтарных глаз; губ под густыми черными усами не было видно. Внешне он казался злым, но когда улыбнулся в его глазах заиграла душевная доброта.

— Я… не хочу вас смущать, — призналась Розалия.

— Да чем вы нас смущать можете? — засмеялся собеседник.

— Только если красотой, — подмигнул кузнец справа.

Девушка нежно улыбнулась.

— Ешьте спокойно, — мягко ответил обладатель янтарных очей.

— Хорошо, — робко произнесла Розэ.

Вновь нависла тишина. Кузнецы переглянулись и тот справа осмелился спросить:

— Как вы в рядах слуг оказались, мисс Розалия?

Товарищи помрачнели, сидящий с левой стороны кузнец толкнул его локтем, а другой молниеносно воскликнул:

— Вы не обязаны отвечать, мисс! Простите его за глупость.

Хорошо, что другие вступились. Этот вопрос пытались задать многие, отчего вгоняли Розэ в ступор.

— Ты что себе позволяешь?! — с осуждением кидали кузнецы товарищу, хотя тот и так уже поник, поджав виновато губы.

— Как вас всех зовут? — сменив тему, дружелюбно спросила Розэ.

Кузнецы вновь переглянулись, не спеша представляться. Хозяева поместья не обязаны по именам знать своих слуг, а если уж поинтересовались именем, значит, выделили среди остальных. Им не важно то, что Розалия считалась прислугой, ведь понимали: всё равно онанеодна из них! Первым, отойдя от приятного удивления, представился кузнец с янтарными глазами:

— Фрост.

За ним и остальные по очереди. Кузнеца, сидящего рядом с девушкой, звали Сван. Он тоже чуть угрюмый, как и все представители кузнечного ремесла, но с добрыми, как и у Фроста, глазами, но полная ему противоположность в другом: Сван абсолютно лысый, нет даже бровей, а ресницы были светлыми и очень редкими. Соседями Фроста были два близнеца — Ян и Чен, они родом из графства Арукас, что у Аарукского моря; жители этих земель отличаются узким разрезом глаз, а еще обычно худоватым телосложением, но это точно не про близнецов. Ян и Чен коренастые и крепкие. Каждый из них с удовольствием представился, немного рассказав о себе, а в конце своего рассказа с братом Ян улыбнулся и, почесывая затылок, робко добавил:

— А ещё у нас сегодня день рождения.

Кузнецы опять вздохнули, мол зачем графине эта информация. Ян вообще отличался особой смелостью и всегда сразу говорил то, что приходило на ум. Но Розалия отреагировала хорошо, покорив окончательно молодых мужчин своими искренностью и простой:

— Это ведь прекрасно! Ян, Чен, я вас поздравляю!

— Большое спасибо! — моментально ответил Ян и предложил: — мы сегодня после ужина собирались в таверну отпраздновать, хотите пойти с нами?

— Ян! — брат толкнул его локотком, одарив осуждающим взглядом.

Но на удивление, после недолгих раздумий… Розалия согласилась. Девушка наслышана о тавернах: мужчины там любят отдохнуть, выкуривая сигареты и распивая спиртные напитки. К слову, после посещения подобного заведения, вдоволь навеселившись и нагулявшись, и правда становилось лучше. Розэ было страшно, но она хотела окунуться в подобную атмосферу, дабы отвлечься от угнетающей атмосферы в поместье, где без конца над ней издевается Марта, не давая ни есть, ни пить, а утром, окативши ледяной водой, без передыха заставляет работать. Кузнецы, не зная подробностей, стали отговаривать госпожу, мол не для неё подобные заведения, но девушка настояла, а потому после ужина вместе с кузнецами она отправилась в их любимую таверну с интересным названием: “Краб”.

Таверна “Краб” любима не только кузнецами графа Ярла… Уже возле неё Розалия увидела просто кучу народа! А внутри людей было ещё больше.

Инстинктивно аристократка зажала нос, ведь стоило им зайти, в ноздри тотчас ударил насыщенный запах из сигарет, спирта и рыбы. Ото всюду лились веселый смех, громкая музыка, оживленные разговоры и звонкие стуки кружек. Розалия в подобном месте впервые, потому с неприкрытым интересом рассматривала всё, что попадалось взору. Деревянные столы и стулья уживались с небольшой декоративной лодкой в центре. Здесь вообще много чего было из морской тематики: огромная люстра со свечами — бывший руль корабля, на стенах весели расписные вёсла и много смешных картин с моряками и женщинами-рыбами.

Фрост предложил сесть за столик в углу.

Розалия очень выделялась на фоне остальных, потому все искоса глазели на утонченную леди и дабы снизить уровень любопытства, сесть подальше ото всех — лучший выход.

К ним сразу направилась подавальщица. Розэ глаз с неё не сводила: молодая, тучная, с шикарным бюстом и… вовсе не стеснялась своей смелой одежды: облегающего бардового платья со шнуровкой на спине. Все знали смысл красного цвета в королевстве, а потому оттенок платья как бы намекал мужчинам, что эта милая розовощекая девушка способна не только подавать кушанья, но и порадовать кое-чем другим.

— Чего желаете? — пьяно спросила она, сложив руки на поясе и, как-то по-собственнически подмигнула Свану, а тот влюблённо в ответ. Розалию хихикнула, догадываясь какие отношения их связывают.

— Сегодня мы празднуем! — объявил Фрост, прихлопнув по столу. — Неси всё!

— А деньжат-то хватит?

— Уж поверь, душка, не только на угощения хватит! — ответил Сван и облизнулся.

Подавальщица наиграно смутилась, посмеялась вместе с кузнецами, а затем заострив недобрый взгляд на Розалии спросила:

— А она кто? Раньше не видела.

— Новенькая у нас в поместье, — ответил Фрост.

— М-м, — кивнула та, и уточнила: — а родом откуда?

— Из Северного графства, — уже сама дала ответ Розэ и дружелюбно улыбнулась.

— То-то бледная, а я уже подумала «чи» аристократка какая! Что пить будешь? Как и мужики?

— Да, — заявила белокурая девушка.

Кузнецы очередной раз переглянулись, госпожа удивлять их не переставала. Вот только думали они об этом с грустью, ведь уверены: будь она при «титуле» сейчас в таверне время не теряла бы, а так… сколько же в ней боли, отчаяния, что отважилась сюда прийти?!

Минут через пятнадцать подавальщица вернулась. С большого подноса начала переставлять блюда на стол: здесь и сухая рыба, и мелкая соленая рыбёшка, нарезанные кольцами кальмары, крабы. Во второй раз принесла поднос с кружками пива, при виде которого кузнецы заликовали.

Розалия потянулась к кальмарам, они ей не понравились, а вот сухая рыба даже очень пришлась по вкусу. Розалия осмелилась сделать глоток пива лишь тогда, когда в горле запершило от соли; сперва вкус янтарного напитка девушка не поняла, потому сделала еще пару глотков и сделала вывод: «Неплохо». Затем и вовсе не заметила, как приглушила всю кружку и попросила:

— Ещё!

Хмельной напиток после первой же допитой кружки опьянил Розалию. А второй и третий окончательно! Легкая эйфория — то, чего она хотела: поднялось настроение, захотелось танцевать. Кузнецы не остановили госпожу, наоборот, — поддержали.

* * *

Рагнар возвращался в поместье поздно. Давно стемнело, а стрелки на его карманных часах показывали полночь. Работа в порту затянулась: обнаружили морские контейнеры с контрабандой и пришлось долго выяснять кто преступники. Граф облокотился спиной о сиденье и устало вздохнул, выглядывая через окошко на ночную жизнь своего народа. Он проезжал по-над морем на линии, где одним рядом стоят разные портовые таверны; те переливались в свете, утопая в громкой музыке и многочисленном смехе. Вот два моряка, сидя на бочках, стукались пивными кружками; вот красивая пышнотелая дама выносила поднос гостям из таверны «Высокий прибой», а вот и нагудевшая таверна «Краб»: когда бы граф Ярл не проезжал мимо неё — народу было полно. Дворянин усмехнулся, увидев зажигательные танцы прям на входе в «Краб», а потом, проехав чуть дальше, его словно ударило током, и он приказал:

— Остановить карету!

Кучер хлёстко пустил поводья и кони, громко заржав, остановились. Граф замер, пока не спешил выходить и прокручивал в голове только что увиденную картину: пьяные танцующие мужики и с ними… Розалия? «Быть не может», — тотчас отрезал он и дабыпростоубедиться вышел, чтобы проверить. Своего господина народ узнал мигом. Разом прошелся приказ сделать музыку тише, а вместе с ней застыло шумное веселье. Мрачно слышны лишь нерасторопные шаги феодала. В груде Рагнара закипал гнев, видя перед собой возлюбленную, которая пугливо пряталась за спиной рослого мужчины, который, кстати, очень был знаком дворянину. Красноватые щеки и нос в добавок с хмельными глазами выдавали сильное опьянение бывшей жены. Что уж там! Держась руками за плечи мужчины, она все равно качалась, как лист на ветру. Граф Ярл подошел ближе и замер, сжав крепко губы. Он презренно разглядывал возлюбленную, а та лишь хмурилась.

— Что ты здесь забыла?!

Следом за вопросом дворянина разлился многоголосный гул. Все поняли, что белокурая красавица не простая служанка в поместье, как рассказывали. Если Его Сиятельствотаквзбешен, значит, она из приближенных к нему.

— Ваше Сиятельство, это я её пригла…

— Ты из моего поместья? — перебив, строго уточнил граф.

— Да. Кузнец. Фрост.

— Чтобы больше я тебе не видел в поместье, — объявил сквозь оскал Рагнар, а затем яростно глянул на Розалию и приказал: — а ты в карету! Быстро!

— Ваше Сиятельство, я… — встревоженный кузнец захотел объяснится, но дворянин взмахнул рукой, что означало «молчать!».

— Он правда не виноват, — пьяно пробубнила Розалия.

Граф Ярл цокнул:

— Ты еле стоишь. В карету иди!

— Не пойду! — девушка качнулась, но удержалась.

— Я должен по несколько раз повторять?!

— Не пойду! — лишь простонала та.

Дворянин щелкнул язычком, затем юркнул к возлюбленной и, схватив за предплечье, потянул за собой. Девушка начала сопротивляться и вырываться, просила Фроста ей помочь, но он, в прочем, как и остальные, молчаливо стоял на месте, опустив голову. Графу стыдно за такое поведение Розалии перед его народом, но сильнее стыда он сейчас испытывал только злость. Пока он был занят в порту, егоженщина развлекалась с другими в какой-то прокуренной таверне! Ревность захлестнула Рагнара. Хоть сейчас готов казнить Фроста!

— Садись, — фыркнул Рагнар и помог Розалии сесть в карету, а следом сел сам, параллельно кинув кучеру: — трогай!

Девушка надула губы и тупым взглядом уставилась на дворянина, глядела так, словно он самый большой её враг, ещё в взоре читалась обида, мол — как Рагнар только посмел! — она хотела расслабиться и отдохнуть, а он всё испортил.

— Не смотри на меня так, — отрезал граф Ярл, а затем пробубнил под нос: — пошла в эту грязную, пропитанную табаком и спиртом, таверну! Ещё и терлась с какими-то потными мужиками. Самой не противно?!

— Я хотела расслабиться…

— Боюсь даже представить «как», Розалия!

— А уже «как» не твоё дело, — процедила обиженно она. — Кто ты мне? Муж? Жених? Никто! Так что чем занимаюсь и с кем провожу время тебя не касается.

— Ты себя совсем не уважаешь, да?! — строго в лоб спросил Рагнар и свёл брови на переносице.

Розалия задрожала, затем невольно всхлипнула, изумрудные глаза наполнились слезами, и она тихим голосом ответила:

— А за что мне себя уважать?! — Граф Ярл промолчал, а девушка после секундной паузы, не отводя взор от серых, как зимнее небо, глаз дворянина продолжила: — у меня убогое существование, а не жизнь. Смотри до чего я скатилась, — развела руки в стороны, — распиваю алкоголь в портовой таверне, — последовал истеричный смех сквозь горькие слёзы. — А ведь я лучшая выпускница Благонравной академии, — покачала печально головой. — Директриса бы упала в обморок, видя меня в таком состоянии. Я всё разрушила, Рагнар. Подвела родителей, полюбив Рихарда; подвела тебя и даже Элеонору, потому что живу лишь в ожидании его. А что фон Норд? Сколько времени, а он так и не объявился… Я иногда думаю, что он не придёт, но потом убеждаю себя, что наша крепкая любовь сможет преодолеть всё и Рихард придёт за мной обязательно, — утирла слёзы. — Вот только такая, как я… любви не заслуживает, Рагнар. Я стала той, кем боялась стать изначально… распутной девкой…

— Ты не такая, — отрезал граф Ярл.

Розалия заплакала сильнее и глухо спросила:

— Та, что одновременно любит двоих мужчин, может быть благородной? Та, что метается от одного к другому… хорошая девушка?

— Неужели… второй… — Рагнар положил ладонь на грудь, тем самым указав на себя. Розалия всхлипнула, качнула головой и процедила:

— Мне кажется, я люблю тебя.

Феодал оцепенел от внезапного признания возлюбленной.

— Это… так странно, — вздохнула с отчаянием. — Я люблю Рихарда. Точно люблю! Но и отвратительное теплое чувство к тебе унять не могу, — Розэ сжала ткань платья в районе солнечного сплетения. — Мечтаю скорее быть с фон Нордом, но при этом безумно скучаю за тобой. Особенно, когда не видела тебя так долго, будучи служанкой. Я отвратительна, Рагнар! Как можно любить двоих? Я так запуталась и это убивает меня, — протянув крайнюю фразу, девушка зарыдала взахлёб.

— Тише, — шепнул граф и подсел к возлюбленной, приобняв за плечи. Розалия уткнулась носом в его грудь и горько плакала. — Тише, — поцеловал её в макушку и прижал крепче. — Ты замечательная девушка, Розалия. Стойкая, целеустремлённая, смелая, гордая. Я поражен твоей смелостью и верностью моему брату, ты даже согласилась драить полы… из-за него. Чтобы спасти честь рода согласилась выйти замуж за меня, нелюбимого. Хотя… — улыбнулся, — всё же полюбила. Но не из-за своей распутности, а потому, что ты выросла, Розалия. Рихард лишь твоя первая влюблённость. А знаешь почему первая влюбленность так сильно трогает? Потому что мы окунаемся в неё с головой, готовы отдать сердце, душу, тело. Она потом проходит, но странное тепло будет ощущаться к этому человеку всегда. Не потому, что ты ещё любишь, а потому, что он был первый, кто разбудил в тебе подобные чувства.

Розалия пьяно улыбнулась, посмотрела хмельным взглядом в глаза Рагнара и с иронией уточнила:

— Считаешь мои чувства к Рихарду лишь влюблённость? — потом она хихикнула, а в её изумрудных очах блеснула печаль.

— Любила бы его — ко мне бы чувства не появились.

Слова графа задели, словно лезвие оставило багровую царапину на сердце, шлейфом боль разошлась по всему телу, вызвав гнетущую усталость. Розэ ничего не ответила, лишь зажмурилась и облокотилась лбом на плечо Рагнара, слезы текли по щекам сами собой, а вскоре, оставшись совсем без сил, девушка провалилась в цепкие объятия Морфея.

Граф прижал возлюбленную крепче, расположил голову так, чтобы девушке было удобно спать, а сам вспоминал её слова и главную фразу о том, что она его любит. Разом он просто ей все выпитые пивные кружки, гулянье в таверне и побег, ведь не будь их — не было бы признания. Рагнар давно понимал, что в ней зарождались чувства, хоть она отчаянно гнала их от себя. Мужчина улыбнулся, провёл подушечкой пальца вдоль руки Розалии, затем легонько поцеловал в висок.

Очень скоро показались острые крыши поместья. Граф вовзял спящую девушку на руки и отнес в свою спальню под прицелом глаз прислуг. Кто-то порадовался, кто-то позавидовал, а кто-то и вовсе пришел в ярость: Марта кипела гневом от увиденной идиллической картины. Рагнар не тронул возлюбленную, лишь аккуратно уложил в кровать и накрыл легким одеялом, а сам лёг рядом. На удивление… сегодня выдался прекрасный день.

* * *

Розалия раскрыла глаза — было светло. Утро. Окна в покоях были раскрыты, оттого слышно легкое завывание ветра и шум морского прибоя. Девушка не поднималась, просто лежала на месте, уставившись пустым взглядом в потолок, страшась повернуться и увидеть… Рагнара. Она всё помнила от начала до конца, теперь не знала как смотреть в глаза графа после признания. Розалия бы предпочла забыть, ведь разве не так происходит после буйного гуляния?! Пьёшь, отдыхаешь, говоришь, что вздумается, а утром ничего не помнишь.

— Доброе утро.

Розалия услышала голос графа Ярла и тотчас подскочила, прикрыв себя одеялом. Смущенно выглянула на него из-под лба, затем виновато отвернулась; вздохнув, прикусила губу и наиграно ужаснулась:

— Что я здесь делаю?!

Розалия удивленно оглядывалась, но лишь вызвала смешок дворянина. Мужчина сложил руки на груди, голову наклонил в бок и с улыбочкой на устах наблюдал за возлюбленной, которой без остановки щебетала:

— Ах… Так голова болит, — приложила ладонь ко лбу тыльной стороной, — просто раскалывается, — недомогание легкое было, но не столь сильное, которое она пыталась разыграть. — Совсем ничегоне помню, — суть произнесла громко и внятно, вслед грустно вздохнув. — Как я оказалась в ваших покоях, Ваше Сиятельство? — захлопала пушистыми ресницами, в надежде, что сейчас граф поверит и начнет рассказывать, а она лишь вздыхать, качать головой и с ужасом отрицать всё то, что не понравится.

— Бедняжка, — ещё более театрально пожалел граф Ярл. Девушка надула губы и кивнула. — Выпей воды, — протянул ей стакан, та поблагодарила, взяла и сделала первый глоток, а дворянин уточнил: — совсем ничего не помнишь?

— Прям амнезия какая-то! — возмущенно воскликнула Розэ и пригубила стакан с прохладной водой снова.

— Значит, и кузнеца, потерявшего из-за тебя работу, тоже не помнишь… — с досадой произнёс Рагнар, следом бросив беглый взгляд на белокурую бестию, которая напряглась после услышанного. В изумрудных глазах читалось замешательство и вопрос: как ответить. Округленные глаза мигом сузились, и девушка судорожно засмеялась, граф повторил за ней.

— Представляешь, а это помню, — оробев, призналась она.

— Ну надо же! — с издевкой протянул дворянин и ухмыльнулся.

— Не гони Фроста, пожалуйста, — тихонько попросила Розалия и добавила: — меня никто не заставлял, я сама захотела пойти в таверну. Он не виноват.

Рагнар сухо ответил после недолгой паузы:

— Я подумаю.

Столь пристальный был в этот момент взгляд графа, что девушка засмущалась и, не выдержав натиска, отвернулась, выпив залпом всю воду.

В покои постучались. Феодал разрешил войти, и показалась Марта с одной из служанок. Старшая домработница прошла внутрь, поклонилась, украдкой бросая взор на Розалию, а потом громко озвучила:

— Ваше Сиятельство, я правда была не в курсе, что Розалия покинула поместье. Моё разрешение она не получала. Но не волнуйтесь! Я накажу её по всей строгости, чтобы думала перед тем, как вытворять такое.

Услышав подобное, бывшая супруга графа обреченно прикрыла глаза. Время возвращаться к тёмным реалиям. Марта точно отыграется… ей только дай повод!

Рагнар облокотился подбородком на руку, взглянул на белокурую девушку, а та опустошенно на него. В её глазах была боль, тоска по несбывшемся мечтам, запутанность в собственной жизни; в них умирающая надежда, вина и стыд за себя же. Граф еле заметно улыбнулся бывшей жене и, не отрываясь от неё, сказал Марте:

— Розалия больше не служанка.

Громкое и протяжное «что?» на губых Марты, кажется, услышало всё поместье. Розалия сама была удивлена не меньше, хотя понимала какие слова повлияли на смену настроения Рагнара, но про которые он культурно промолчал и подыграл ей в её амнезии.

* * *

Поместье графа-анкора Рихарда фон Норда

Ужасное известие разошлось по всему Анкорскому королевству: король в коме. Сегодня новость пришла в поместье и фон Норда. Граф отнесся равнодушно, лишь усмехнулся, довольствуясь тому, что кончина Его Величества не за горами. Лекари наврятли спасут монарха, ведь Нежа травила короля почти месяц. Даже удивительно, как он столько продержался. Обычный бы человек давно покинул мир, видимо, убить потомка драконов таким способом сложнее.

— Герцог Нуа де Дха созывает Королевский совет, — засмеялся фон Норд, — меня ждут тоже, — объявил гордо граф и поднял взгляд на дворецкого.

— Они хотят избрать нового короля? — спросил серым голосом Вестар.

— Возможно, — улыбнулся Рихард. — Видимо, состояние короля настолько плохое, что монаршеский двор утерял надежду об улучшение его здоровья и решили избрать нового правителя уже сейчас.

— Когда желаете отправитесь во дворец, Ваше Сиятельство?

— Мы поедем завтра, Вестар.

* * *

Покои графа-анкора. Свет заката озарял их. На атласных простынях величаво сидела Мари, держа в руках бокал красного вина. Легкий халат держался на худеньких плечах, сама девушка была в красивом кружевном белье. Она из-под длинных черных ресниц разглядывала Рихарда, который стоял у стола, внимательно изучая какие-то документы. Ох и зачем они ему, когда рядом такая страстная девушка. Равнодушие дворянина её немного злило, а тем более он завтра уезжает…

— Почему я не могут поехать с тобой? — вдруг спросила с капелькой обиды.

— Я уже отвечал, — сухо ответил он.

Мари закатила глаза и цокнула, поправив край бардового халата.

— Любовниц во дворец возить не принято, — протараторила цитату Рагнара, подняв глаза раздраженно в потолок.

— Именно, — украдкой посмотрел на девушку фон Норд, а затем обратно уставился в бумаги.

— Вообще-то это грубо! — воскликнула Мари.

— Зато правдиво.

— Статус любовницы можно исправить, — томно протянула жгучая брюнетка с надеждой, что теперь-то фон Норд обратит на неё внимание, но он лишь невозмутимо ответил:

— Это в мои планы не входит.

— Рихард! — Мари поднялась с кровати, в спешке завязывая халат на талии.

— Ну что такое?! — повернулся к ней, положив одну руку на пояс.

— Мы с тобой уже вместе долгое время! Почему ты так холоден? Почему груб со мной? Я же… на ради тебя всё готова, а ты… — сжала кулачки и громко добавила: — используешь меня!

— Мари-и-и, — устало протянул гласные граф и раздраженно попросил: — не начинай. Ненавижу выяснения о том, кто кого любит и не любит. Мы много раз об этом говорили и, по-моему, всё выяснили. Я тебе что-то обещал? Нет. Ты сама продолжаешь оставаться в роли моей любовницы, хотя я не заставляю… и не просил. Не нравится? Всё надоело? Можешь уйти в любой момент.

— Не ухожу, потому что люблю тебя! — громко заявила она, а Рихард тотчас кинул в ответ:

— Но я тебянет.

Оцепенев, глаза Мари наполнились слезами, а тело через секунду задрожало; после, в порывах обиды, она решила уколоть анкора:

— Остаешься духовно верен своей Розалии, которая родила от другого?

— Замолчи!

О да… Новость о рождении дочери у графа Ярла стала одной из самых обсуждаемых в королевстве. Рихард, узнав об этом, был в дикой ярости, но потом смирился. Беременность Розэ от его брата — был самый главных страх фон Норда, который сбылся… И пусть! Меньше чувства к белокурой человеческой девушке не стали.

— Пора бы и тебе закупаться пелёнками, Рихард… — тихо по буквам произнесла Мари. Пока фон Норд застыл в ужасе, девушка подошла к своей сумке и, достав оттуда какую-то свернутую бумагу, протянула её любовнику со словами: — я беременна, Рихард. Вот заключение лекаря. Так что пора бы тебе менять планы насчёт меня, — ядовито ухмыльнулась девушка. — Теперь ты по законув обязательном порядкедолжен жениться на мне. А откажешься… — свела гневно брови, — всё твоё перейдет мне, а сам очутишься в тюрьме, понял?! — Через секунду она, коверкая, добавила: — «будущий король».

— Ты же говорила… что принимаешь специальный эликсир против беременности, который приготовил для тебя лекарь! — гневно изрёк фон Норд, разрывая заключение на мелкие кусочки.

А Мари лишь ехидно улыбнулась, заморгала длинными ресницами и с наигранной досадой ответила:

— Не помог, видимо.

Граф оскалился, наблюдая за насмешкой в глазах брюнетки. Тяжело вздохнув, объявил:

— Может это не мой ребёнок… Тебе всё равно с кем спать. Нагуляла где-то, а принесла мне!

— Даже ничего говорить не стану по этому поводу, сам знаешь, что это не так.

Знает. Но не хочет это принимать. Мужчина рассерженно смотрел в бесстыдные глаза Мари, потом опустил взгляд на её живот, ещё стройный на меленьком сроке. Чувства перемешались. Рихард испытывал смятение, легкую взволнованность и даже непонятную каплю радости от понимания, что в животе Мариегоребёнок — частьегокрови.

* * *

Поместье графа Рагнара Ярла

— В смысле? — уставилась тупым взглядом на дворянина Розалия, после того, как он в лоб объявил: «Завтра утром едем во дворец».

Рагнар посмялся с недоумённой гримасы возлюбленной, но затем принял серьёзный вид и, вздохнув, грустно продолжил:

— К сожалению, поводом является не королевский бал, а Королевский совет…

— Совет? — переспросила воспитанница.

— Да. Королевский совет созывали в последний раз лет сорок назад… И вот опять, — граф поджал губы.

Розалия плохо в этом разбиралась, поэтому лишь задумчиво перебирала слова Рагнара в голове. Дворянин заметил смятение девушки и пояснил:

— Совет созывают лишь по одной причине: выбор нового правителя.

Теперь-то её осенило! Розэ ахнула и встревоженно спросила:

— Что с Его Величеством?!

— Утром пришло известие, что он в коме. Никто пока не знает, что случилось, это произошло внезапно. Но, видимо, всё очень плохо, раз нового правителя избирают уже сейчас.

Девушка отложила столовые приборы и, прикрыв ладонью губы, растерянно покачала головой.

— У Его Величества нет наследников?

— К сожалению… — грустно опустил голову Рагнар. — Если он… умрет, то взойти на престол некому. Поэтому и собирается Королевский совет. Выдвигаются кандидатуры среди графов и герцогов, а остальные по иерархии голосуют.

— А ты будешь выдвигать свою кандидатуру? — робко поинтересовалась Розалия.

— Нет, — мягко улыбнулся Рагнар. — Мне и графом быть неплохо. А что? — Мужчина приблизился ближе и, хитро сузив глаза, спросил: — ты хочешь, чтобы я стал королём?!

— Мне абсолютно всё равно, — громко заявила в ответ девушка, налившись краской, чем вызвала у дворянина весёлых смех. — Тогда… — не глядя на графа Ярла, Розэ вышла из-за стола, тараторя: — пойду собирать вещи, завтра ждёт долгий путь.

— Да, конечно, — насмешливо поддакивал Рагнар, наблюдая за смущенной Розалией.

С тех пор, как они «помирились» их отношения стали более «дружескими»: шутки, колкости, страсть на грани, замаскированная под насмешки. Они оба знали об истинных чувствах к друг другу, но Розэ… до сих пор отрицала, заставляясебя быть верной Рихарду; верила, что увидь она фон Норда снова — чувства оживут, как и прежде, а любовь к Рагнару тотчас улетучиться в небытие.

* * *

Рано утром мы выдвинулись в путь. Королевский дворец находился в Уаислейском графстве. Путь к нему должен занять дня два с учетом ночлега в постоялом дворе близь графства Акского.

С нами в отдельной карете отправились несколько слуг и нянечка для Элеоноры. Это первое путешествие дочки, я очень переживала, как она его перенесёт. К счастью, всю дорогу Эля вела себя хорошо; пейзажи настолько сильно увлекли её, что она, как завороженная, рассматривала их.

Людское, Акское и Уаислейское — графства-соседи, расположенные на побережье одного моря. Вся дорога — это один широкий серпантин с живописными видами на синюю гладь и лесистые горы.

На подъезде к королевскому графству горы, кажется, становились выше и величественнее, они подобно высоким стенам защищали земли Его Величества от врагов. Запрокидываешь голову и лишь вздыхаешь от их красоты, а по коже лезли мурашки от могучей ауры. Сплошной огромной стеной горы окружили Уаислейской графство, а уже когда мы заехали на спуск, где внизу на распрокинулась сама столица, увидели, что они скалистыми хребтами уходили далеко в морскую пучину.

Королевские земли очень схожи с колоритом Людского графства: те же белокаменные дома, экзотические растения; самое главное отличие — пляжи. Широкая полоса белоснежного песка стелилась вдоль всего побережья. Людское же славилось видами, раскрывающиеся с высоких скал, а вот таких чудесных пляжей там не было, только каменистые.

Удивительно, но королевский дворец находился в самом центре столицы. Его, наверное, было видно с любой точки города: огромный, роскошный, из чистого мрамора, ярко сияющий в лучах солнца.

Наша карета подъехала к главным воротам. Когда подошел один из привратников, Рагнар полностью представился, показал документы, удостоверяющие его личность и титул, а только потом нас пропустили.

Уже внутри нас оповестили, что Её Величество сейчас занята, потому дворецкий сопроводил нас в большую гостиную. Здесь уже были люди: феодалы с ближних графств с женами. Мужчины больше толпились у стола с шахматами, а дамы — на диванчике у камина. Стоило нам зайти — оценивающие взгляды пали тотчас.

— Ох, какие люди! — Воскликнул граф Флаэ и развел руки, громко объявив: — граф Людских земель — Рагнар Ярл!

В улыбке дворянина цвело пренебрежение. Он провел пальцами вдоль усов и спросил c насмешкой в голосе:

— Тоже приехали выдвигать свою кандидатуру на роль короля?

Граф Флаэ искоса глянул на других дворян, подмигивая им. Так он осторожно постарался опустить Рагнара, намекая, что среди всех здесьпотомков драконов, он — обычный человек, и что пытаться стать королём — только анкоров смешить.

Это даже меня оскорбило! Но Рагнар оставался внешне абсолютно спокоен, лишь улыбнулся уголками губ и сдержанно ответил:

— Я нужен людям.

Короткий, но мудрый ответ, от которого остальные помрачнели, а граф Флаэ так вообще возмущенно закашлялся. Своей фразой Рагнар обозначил, что ему достаточно того, чтобы за ним шлилюди, а управлять ещё и анкорами — не в его интересах.

— Та за вас просто бы и не проголосовали, — залился смехом какой-то неприятный мужчина с трубкой у стены.

— Помнится, это вы говорили, что и графом мне не стать.

Того аж передёрнуло, а когда анкоры дружно засмеялись, вообще покинул гостиную. Больше вступать в полемику с Рагнаром никто не решался.

— Серьёзно? Он так говорил? — уже потом, когда мы с графом Ярлом сели на диванчик у окна, шёпотом спросила я.

— О да, — улыбнулся феодал. — Это граф Гокс. Слишком много болтает, считает себя профессионалом чуть ли не во всем, но при этом в его графстве самые низкие социально-экономические показатели. Думаю, ты слышала о восстании Бергерового графства? Оно было подавлено благодаря мне. Нкор Гост считал это лишь везением, потому на Совете графств просил назначить феодалом любого анкора, но никак не меня. Без конца твердил, что я не справлюсь. Думаю, теперь стыдно, ведь Людское графство одно из самых развитых в Анкорском королевстве.

— Представляю их лица, если бы ты стал королём, — играючи плечами, усмехнулась я.

— Будь это моей целью — стал бы, — уверенно заявил Рагнар.

— Конечно! — иронично подтвердила.

Граф сузил глаза, приблизился, и томно произнёс:

— Звучит, словно вызов, мисс Розалия.

— Вам показалось, — подхватила его игру.

— Ещё немного и я начну думать, что в глубине своей страстной души вы желаете быть женой короля.

— Королевой! Может быть… — улыбнулась я и тихонько, язвительно добавила: — при этом статус замужней — не обязателен.

Рагнар плотоядно усмехнулся:

— То есть единовластие? Как эгоистично, мисс Розалия.

— Эгоизм, думается мне, одна из черт, которая вас во мне цепляет, Ваше Сиятельство.

— Вы очаровательны, — с издевкой в голосе произнёс дворянин, а я лишь кокетливо улыбнулась.

Беседы о политике велись ещё долгое время. Находившиеся здесь графы то и дело обсуждали возможных кандидатов на роль короля до тех пор, пока в гостиную на зашёл герольд и не объявил королеву. Разом все встали, выровнялись, приклонив головы. Скоро послышался стук каблучков. Набравшись храбрости, я лишь мельком подняла взор на Её Величество и обратно. Успела выхватить глазами белые волосы и синие очи — главная особенность потомков морских драконов. Она всех поприветствовала, а значит можно было поднять головы. Я сразу кинула на неё любопытный взгляд, дабы рассмотреть лучше. Королева женщина возраста лет тридцати, по крайней мере так говорит её биография, но выглядела она очень молодо. На ней под стать глазам пышное цвета моря платье с широким поясом, демонстрирующим её тонкую талию. На голове алмазная корона — символ силы и верховной власти. В глазах королевы ненависть и презрение, которыми она озлобленно проходила по всем нам, потом манерно приподнимала подбородок и заявила:

— Прошу запомнить, Королевский совет — пустая формальность. Король обязательно поправится и вернётся на престол.

Прозвучало угрожающе. Понятно, почему она так к нам относилась: мы для неё сейчас враги. Каждый граф отчаянно жаждал власти и новости о состоянии здоровья Его Величества ждут далеко не положительные. Цель королевы: дать понять, что мечтать о троне — глупая затея. Потому, когда кто-то из вельможи поинтересовался самочувствием короля, она грубо и коротко ответила:

— Разумеется, лучше!

Все напряглись и молчали, а королева после недолгой паузы с наигранной мягкостью сказала:

— Пока делами королевства занимаюсь я, потому не могу уделять вам много времени… дорогие гости. Я распорядилась подготовить для всех вас покои. Сам Совет состоится через дней пять, когда все графы прибудут во дворец.

* * *

Каждый день прибывали новые феодалы, людей во дворец становилось очень много. Королева практически не показывалась, проводила время с мужем. Новостей не было, потому среди сливок общества распространялось убеждение о скорой кончине Его Величества. Печали не было: каждый второй жаждал стать королём.

С теми, кто отказался выдвигать свою кандидатуру, остальные были очень почтительны, старались привлечь на свою сторону, дабы заполучить дополнительный голос на совете. Это не обошло стороной и графа Ярла. Феодальная знать, потомки древней расы драконов, хоть в душе считали Рагнара недостойного графского титула, сейчас относились к нему с уважением, норовя польстить при удобном случае. Он это понимал, потому, когда «чисто из любопытства» у него спрашивали за кого отдаст голос — граф просто молчал.

Разные были мнения: кто-то считал, что следующим королём станет граф-анкор Флаэ; другие предвещали победу графа Зииля из Восточного приморья; остальные уверены, что всех превзойдёт граф Вулийский, мол он уже стар, но очень мудр. Так было до тех пор, пока на четвертый день в гостиной, где любила проводить время высшая знать, не появился граф-анкор Рихард фон Норд.

Его приезд был равносилен грому среди ясного неба: никто не ожидал. Давно привыкли, что феодалу Северного графства чужды королевские дела. Он не появлялся ни на приёмах, ни на советах. Знать встрепенулась, уставилась на него с опасением, а он лишь хитро улыбался, скользя по феодалам презренным взглядом. Нет ни одной души в королевстве, которая бы не слышала о его силе, потому фон Нордаособеннобоялись. С ним даже нынешний король не сравнится. Приезд на Королевский совет такого редкого гостя, значил только одно: Рихард фон Норд хочет стать королём. Остальные кандидаты меркли на его фоне.

Сидящая с графом Ярлом Розалия вздрогнула стоило возлюбленному появится: внутри все завибрировало, руки затряслись, а дыхание участилось. Она не видела его уже долгое время, но вот он перед ней и странный магнетизм притянул девушку к нему с новой силой.

Рихард потускнел на глазах. Он искоса глянул на супругу и поджал гневно губы, параллельно устремив взор на братца. Сложно видеть её восторг при виде другого: сияющие глаза, робкую улыбку, румянец, трепет. Она смотрела на Рихарда, как самое прекрасное в мире, принося Рагнару душевную боль, но внешне граф Ярл боль никак не показал, уже научился сдерживаться.

Рихард встретился с Розэ глазами, оцепенел, а потом его резко передёрнуло, когда ощутил нежную женскую ручку, поглаживающую его за предплечье. Мари… Девушка игриво обвила руку Рихарда и лучезарно улыбнулась, сидящей здесь знати. Розалия удивленно приоткрыла рот, а затем побледнела, когда объявили:

— Прибыл граф Рихард фон Норд со своей невестой Мари Обаир.

«Невеста?», — подумала Розэ, а её сердце пропустило колючий удар. Фон Норд заметил безысходность на лице возлюбленной, но никак не отреагировал; его уже увели в разговор графы.

Мари разговоры о том, кто станет королём, казались скучными и неинтересными, особенно когда она и так в курсе кто будет следующим правителем. Девушка, заметив соперницу, натянула злорадную улыбочку и направилась к Розалии. Уже рядом с ней достала красочный веер, сделала пару взмахов и произнесла:

— Ах, сколько народу! Душно… — на крайнем слове Мари села в рядом стоящее кресло, одарив леди Ларс надменным взглядом. К невесте фон Норда подбежал высокий официант, протягивая на серебряном подносе бокал вина, но та покачала отрицательно головой и громко заявила: — мне нельзя, я беременна.

Розалию буквально затрясло, а та продолжила издеваться:

— Давно не виделись с вами, мисс Ларс. Как вы?

— Замечательно, — сквозь зубы ответила она.

— Поздравляю вас с беременностью, мисс… Обаир? Правильно? — в разговор влился Рихард.

— Можете обращаться ко мне по имени, — приторно-сладко усмехнулась она и добавила, протягивая кисть руки: — Мари. — Граф Ярл едва коснулся губами её руки, как девушка продолжила: — и большое вам спасибо за поздравление. Знаете, мы с Рихардом так давно хотели ребеночка и вот наконец-то дождались, — указав на живот, нежно его погладила.

Каждая фраза — нож по сердцу Розэ. Мари знала это и желала сделать еще больнее:

— Из-за того, что случилось с королём, мы не можем сыграть свадьбу…

— Ничего, — улыбнулся Рихард. — Сыграете свадьбу потом, когда королю станет лучше.

— Конечно-конечно, — театрально согласилась невеста Рихарда, — обещаю: вас мы обязательно позовём.

— Будем ждать, — ответил граф и взял супругу за руку. Обернулся, когда ощутил насколько холодной была рука Розалии, да и сама она белее снега. Он приблизился и шепнул: — ты как?

Девушка ничего не ответила. Молча поднялась и направилась к выходу, по пути специально задев плечом фон Норда. Граф усмехнулся, извинился перед людьми, с которыми вёл беседу и последовал за Розэ. Мари, заметив это, тут же подорвалась с места, но Рагнар остановил вопросом:

— А как мечтаете сыграть свадьбу?!

Сделал так специально, понимая, что им необходимо поговорить. Ревнует? Очень! Безумно! Но при этом также безумно любит… Глупо удерживать, когда пути Розалии и Рихарда давно разошлись, раз уже официально и у фон Норда появилась невеста. Нет ничего хуже недосказанности, пусть поговорят, разберутся.

Они вышли в проём коридора, где Розалия спросила прямо:

— Что это всё значит? Какая ещё невеста? Какая беременность?

Граф посмотрел по сторонам, дабы убедиться, что нет свидетелей и шепотом ответил:

— Так вышло… Мари забеременела, но я не хотел от неё ребёнка.

Розэ растерялась: ревновала, но право на ревность не имела. Фон Норд взрослый мужчина, понятное дело, что у него могла быть женщина за всё время. Глупо требовать верности, когда она сама вышла за другого замуж и родила.

— Допустим. — Ладно уже с ребенком! Она и сама стала матерью. — Но зачем жениться на Мари и объявлять всему королевству? Как же я?…

Он ведь обещал придумать план, который поможет избежать многих проблем и при этом они смогут быть вместе.

— Планы поменялись, — с не характерной для Рихарда робостью, ответил он. — Мари беременна от меня, я не могу от неё отказаться. Первая причина — закон, а вторая — моя ответственность. Низко бросать ту, которая носит моего ребёнка.

— Низко? — возмущённо выдохнула Розалия. — А меня развращать было не низко?

— Прекрати меня во всем винить, — строго отрезал он. — Пока ты развлекалась с моим братцем, я столько всего предпринял, чтобы мы могли быть вместе!

— Правда? — изогнула иронично брови.

— То, что случилось с королём — часть плана, — громко признался Рихард и обернулся проверить: нет ли никого.

Розалия побледнела и скорбно спросила:

— В каком смысле?!

— Короля отравили мои люди. И большая вероятность, что скоро он умрёт. Новым правителем стану я. И… — рывком прижал Розэ к себе, — тебя, глупая, сделаю временно своей наложницей. Никто и слова не скажет, ведь такова будет воля короля.

— Наложницей?! — ошарашено переспросила Розалия и оттолкнула анкора от себя.

— Временно, — подчеркнул. — Ею быть лучше, чем женой моего братца и главное, мы будем вместе. Пойми, я не могу отказаться… даже не от Мари, а от ребёнка, которого она носит! Теперь ответственность за неё полностью легла на меня, но я обещаю, Розэ, в будущем, когда ребёнок подрастёт, я обязательно разведусь с ней и женюсь на тебе, как и хотел, а ты займёшь своё законное место.

— Какая дикость, — с недоумением промолвила девушка. — Это королевская измена, ты хоть понимаешь это?

— Да, — процедил Рихард.

— Узнают… казнят.

— Не думай об этом, — нежно улыбнулся. — Ты рисковала куда сильнее ради меня. Только я лишь своей жизнью, а ты рисковала своей честью и семьи, могла обречь родных на адскую позорную жизнь. Раньше я об этом не думал, был глуп, но теперь не допущу этого. Мой план беспроигрышный: став правителем буду иметь безграничную власть.

— Голосовать будет вся знать! Откуда такая уверенность, что выберут именно тебя?!

Рихард зло ухмыльнулся, от чего плечи Розалии покрылись гусиной кожей.

— Королевская знать не так благородна, как считает простой люд: у каждого из них свой скелет в шкафу. Для их большого сожаления, я в курсе о каждом. Сегодня они получат письма «счастья» от меня. Дальше всё будет зависеть от них: если проголосуют за меня, то их тёмные секреты так и останутся во тьме, а если нет… что ж, потеряют всё. .К.н.и.г.о.е. д…н.е.т.

— А ты всё продумал, — испугано подытожила Розалия.

— Разумеется, — красовался фон Норд.

— Но вдруг король оправится и очнется?

— Не очнется, — заверил он. Анкор подошёл вплотную и прошептал: — камергер короля − мой очень хороший друг, который доверил по моему приказу ухаживать за Его Величеством девушке, которая и доведёт дело до конца. Понимаешь, о чем я говорю?

О том, что она и убьёт короля…

Впервые в жизни Розалия забоялась Рихарда. Придумать и воплотить столь ужасный план может только человек с очень мрачной душой, при этом не испытывать ни вины, ни сожаление, а лишь предвкушение будущей победы. Даже на первый взгляд благородное убеждение «ради тебя» не спасало положение: разве можно построить свое счастье на несчастье других, ни в чем не повинных людей? Розэ взглянула на фон Норда, в них были огонь и желание господства. На секунду ей показалось, что первостепенная цель Рихарда быть с Розалией давно вытеснена целью об абсолютной власти.

* * *

— Что с тобой? — обеспокоенно спросил Рагнар у возлюбленной, после того, как уложил дочку в манеж.

Розалия покачала головой, мол ничего, а сама поджала ноги ближе, обхватив руками. После разговора с Рихардом она очень изменилась: ушла в себя и пропала где-то в бесконечных мыслях. Строго на строго граф Ярл запретил себе спрашивать, о чем был их разговор, но видя переживания не мог остаться в стороне.

Мужчина сел на кровать и сложил руки в замок, не сводил пристальный взгляд с Розалии, отчего она, когда встретилась с ним глазами, испугано отвернулась. Ей не давало покоя признание Рихарда. Столь зловещий план не может быть исполнен, а короля, наоборот, нужно спасти. Его Величество не в чем не виноват также, как и его бедная супруга, которая день ото дня молилась Великим предкам о здоровье мужа. Как бы сильно Розэ не любила Рихарда, разве сможет после содеянного смотреть теми же влюбленными глазами на него? А то, что фон Норд может сделать с братом, когда получит королевскую власть, даже страшно было подумать. Оболжёт и казнит… Розэ себе этого никогда не простит. Стоят ли все жертвы радитакой «настоящей» любви?! Впервые дочь мистера Ларса засомневалась в своих чувствах по-настоящему; и если раньше подобные сомнения она списывала на продолжительную жизнь бок-о-бок с Рагнаром, мол дело привычки, то сейчас колебалась вправду.

— Розалия, — граф взял её за руку.

От неожиданности девушка дёрнулась, как если разбудить сонного во время кошмара. Она была запыхана, словно пробежала пару километров, ощущалось примерно также: было быстрое сердцебиение и отдышка.

— Что с тобой? — ещё раз спросил Рихард шепотом.

— Ничего, — отмахнулась она.

— Выглядишь напуганной.

— Нет!

Ответ был такой громкий и с такими округлёнными глазами, что теперь сомнений не осталось. Граф спросил:

— Что сказал тебе Рихард?

— Не твоё дело! — воскликнула Розалия.

Мужчина погладил её по плечу и тихонько произнес:

— Говори.

Воспитанница всхлипнула, прикрыв лицо ладонями. Она не знала, как поступить: рассказать или всё-таки утаить. Рассказать, значит, предать Рихарда — того, кого она любила; того, кто ради неё пошёл на это; того, кто больше всего на свете хотел быть с ней (по крайней мере так он говорит). Утаить, значит, допустить реализацию жуткого плана.

Стать предательницей или спасти королевство — вот в чем вопрос.

Розалия Ларс всегда была не только правильной девушкой, но и человеком чести. Грех за ней был один — и то! — навеянный строгими традициями… онаполюбила. Неугомонное желание любить и быть любимой стало причиной всего хаоса в её жизни, но она никогда не кому не желала зла: ни родителям, хотя могла подорвать их доброе имя; ни преподавателям женской академии, репутацию которым могла испортить своим непослушанием; ни дочери, которую изначально невзлюбила, хотя сейчас души в ней не чает; ни королю, который благородно и честно правил всё время. Никто пострадать не должен.

— Рагнар, помоги мне…

Девушка рассказала графу Ярлу всё, что поведал ей Рихард. Просила остановить его, но таким образом, чтобы фон Норд не пострадал. Как и она, он лишь любил, потому пошел на такое. Рагнар был поражен услышанным, но дал слово помочь распутать столь сложный узел.

* * *

Её Величество сидела на троне королевы, которое находилось на одну ступеньку ниже трона короля и свысока глядела на знать в тронном зале. Герцог Нуа де Дха стоял в центре, именно он будет курировать выборы нового правителя. Мужчина держал в руках листок с кандидатами и буквально трясся, вычеркивая очередного отказывающегося от участия графа. Оставалось лишь одно имя — Рихард фон Норд, феодал Северного графства. Поток отказов, начатый со вчера, озадачил де Дха: если ранее каждый второй желал стать королём, то сейчас категорически все поголовно отказалась. Значит, и выборы уже не нужны — новый король найден.

Герцог смутился, попросил минутку и направился к Её Величеству. Все остальные наблюдали с серьезными лицами и лишь фон Норд триумфально улыбался.

— Ну что там у тебя? — с недовольством шепнула королева, подбежавшему герцогу.

— Ваше Величество, а уже голосование не требуется, — пожал плечами седовласый мужчинка и виновато изогнул губы в полуулыбке.

— Как так?

— Помните вчера во второй половине дня я вам говорил, что многие сняли свои кандидатуры, так вот сегодня перед началом голосования ко мне подошли ещё три графа и отказались принимать участие. Ну я их вычеркнул… А сейчас заметил, что в списке только фон Норд остался.

— Фон Норд?! — переспросила королева, задумавшись.

— Граф Северного графства, — напомнил де Дха.

Её Величество сжала подлокотник трона, а сама кинула взор в зал, дабы найти «северного» феодала. Его зловещая ухмылка, насмешливый взгляд, царственная поза заставили насторожиться её. Корлева шепнула герцогу:

— Уверенна. Это его план!

— Не исключено, — понурился де Дха и невзначай озвучил: — только ничего подозрительного за ним замечено не было, да и графы бы пожаловались, если бы он имел на них какое-то внимание… ну если вы об этом, конечно.

..Не могли пожаловаться. Поздно в ночь на пятый день каждый из них получил письмо от Рихарда, в котором он писал о их грехах и что за собой повлекут, если они получат огласки. Каждый трясся за своё место и титул, за свою беззаботную жизнь, землю, власть… Никто не хотел рухнуть в грязь. Условие лишь одно: отказаться от участия и отдать голос в пользу графа Северных земель. Вельможа на всё готова, лишь бы сохранить своё положение в обществе.

— Что же делать?! — вздохнула огорченно королева.

— Выбора нет, — испуганно выдавил из себя де Дха, зная, что такой ответ ей не понравится, а потом съёжился, когда она подняла на него тяжелый взгляд, но герцог всё равно договорил: — получается, что следующим королём станет Рихард фон Норд.

Не выдержав, королева поднялась с трона и громка сама спросила у знати:

— Есть ли те, кто передумал и хочет выдвинуть свою кандидатуру?!

Она каждой клеточкой тела ощущала, что Рихардом всё спланировано, потому, если не дай Великие предки её муж умрёт, фон Норд не должен стать королём! Королева медленно вводила глазами по тронному залу, но все графы поникли и молчали. Надежда о другом кандидате угасала с каждой секундой, как внезапно сделал шаг вперед граф Рагнар Ярл:

— Позвольте мне, Ваше Величество.

Она еле заметно улыбнулась, а братья вражески переглянулись. Кто единственный не получил письмо, так это «любимый брат» графа-анкора. Во-первых, у него нет скелетов, а во-вторых, он и так не участвовал, а потому, даже если Рагнар отдаст голос «против» фон Норда, это бы не спасло ситуацию, а Рихард всё равно бы стал новым правителем.

Может физически граф Ярл не сравнится с могущественным братом, в котором сила предков бурлит, как раскалённая лава в жерле вулкана, но зато он хитрее: следом за фон Нордом разослал знати и от себя письма, которые стали этаким спасением «неблагородной» знати. Писал им, что знает о плане и шантаже Рихарда, и если свои голоса отдадут за него (графа Ярла), обещал помочь, мол знает скелет в шкафу у фон Норда намного страшнее, чем любой их. А какой именно скелет — уже мало кого интересовал, главное для всех стало поставить феодала Севера на место! Ведь все понимали: дай фон Норду королевскую власть, стали бы плясать под его дудку, как марионетки, ведь шантаж бы не прекратился.

— Жалкий человечишка метится в короли?! Как смешно, — усмехнулся Рихард.

— Жалкий?! — Граф Ярл театрально изумился, свел руки за спиной и произнес: — Я уверен, что смогу отлично править королевством, если, конечно, кто-нибудь не вздумает отравить меня… — на крайней фразе Рагнар украдкой взглянул на брата, который побледнел на глазах после услышанного.

— О чем вы? — спросил кто-то из толпы.

— Ах, не о чем, уважаемые господа… Лишь мои мысли и опасения, — с загадочной улыбкой обернулся к королевской знати граф Ярл, а затем покосился на фон Норда.

Огонь победы угас и теперь в глазах разгорался страх быть раскрытым — так сильно феодал Северного графства нервничал впервые. Проклинал брата и злился на Розалию. Рихард был уверен, что обо всём поведала ему она. «Это предательство», — думал про себя фон Норд не в силах никак поверить, что любимая могла так поступить. Его план — для неё же был воплощен, чтобы они смогли быть вместе, а она… сделала такую подлость.

— Итак, у нас два кандидата на пост короля Анкорского королевства: граф-анкор Рихард фон Норд и граф Рагнар Ярл, — начала объявлять Её Величество, а герцог де Дха подхватил:

— Если вы… — хотел начать объяснять правила голосования, как в тронном зале поднялся гул. — Прошу тишины!

— Ваша светлость, — обратился к герцогу один из графов, — у нас единогласно…

Фон Норд замер, граф Ярл напрягся.

— Мы за графа Рагнара Ярла, — договорил мужчина.

А такое решение королеву не удивило. Она всегда с уважением относилась к Рагнару ещё с его службы рыцарем при королевском дворе: галантный, честный, старательный, открытый. И не важно, что обычный человек! Если бы ей и пришлось передавать бразды правления другому, то пусть им будет Рагнар Ярл.

Он сам смущенно улыбнулся. Сложно пока принять то, что его выбрали королём.

А вот на фон Норда опустилась мрачная тень. Граф промолчал. Развернулся и направился к выходу из тронного зала.

В зале сидели жёны графов в ожидании окончания выборов. Когда первым вышел Рихард они разом все привстали, но сразу вернулись на места — негоже кидаться с расспросами, но видя, как зол анкор, лишь гадали: что же случилось.

— Любимый, ну что?! — ринулась Мари.

Мужчина, как статуя, стоял на месте и абсолютно игнорируя невесту, пристально глядел на Розалию, которая сидела среди других барышень вся испуганная, а стоило встретиться глазами с фон Нордом, так вообще задрожала, словно загнанный в тупик зайчик. Грубо оттолкнув Мари, анкор направился к Розэ. Не обращая внимания на остальных, взял её за предплечье и уволок за собой. Графини зашептались, страстно создавая слухи, которые услышав Мари, обрубила:

— Дела у них! Дела!

Хотя сама беременная готова была разрыдаться от грубого поведения жениха.

Фон Норд вывел Розалию на один из балконов. Уже там рывком оттолкнул её. Глаза анкора горели пламенем, а губы дрожали от ярости.

— Я не ожидал от тебя такой подставы, Розэ…

— Если бы я тебя не остановила, то никто бы не смог, — произнесла шепотом, отчеканивая каждое слово.

— Зачем меня вообще останавливать? — громко спросил он. — Разве забыла для кого я делаю всё это? Для нас!

— Но я не хочу жертв, Рихард! — отрезала Розалия, поджав губы.

Граф хмыкнул.

— За жизнь короля волнуешься?

Голос фон Норда не выражал никаких эмоций — абсолютное безразличие к судьбе Его Величества.

— Именно. Он не должен умирать… — с сочувствием произнесла Розэ.

— Какое тебе дело до него?!

— Нельзя построить счастье, на несчастье других.

— У тебя так и осталось рабское мышление, Розэ. Мне тебя жаль, — нагнул голову чуть в бок и прищурился. — Я другой: достигаю всего, даже если ради цели мне придётся идти по головам. Потому у меня всё проще: если король мне мешает — я его уберу и глазом не моргну, потому что мне на чувства остальных глубоко плевать.

Девушка молчала, а Рихард, подойдя ближе, продолжил:

— Но в этой битве победила ты, дорогая: я не стал королём. Поздравляю! План провалился. Счастлива? — взял Розалию за плечи, тем самым заставляя посмотреть на себя. — Я тебя спрашиваю: счастлива?

Она закусила губу.

— Иди, — указал рукой, — кричи, чтобы поменяли слуг короля. Ему сразу полегчает, очнется и вернется к обязанностям. Ты же этого хотела?!

— Рихард…

— Что «Рихард»? Мы не будем вместе. Осознаешь это? Я думал ты на моей стороне. Думал могу на тебя положиться, могу доверять. Но ты… — покачал головой, — давно приняла другую сторону.

— Это не правда. Я…

— Муж твой избран новым правителем, — перебил Рихард.

Девушка искренне удивилась.

— Почему так смотришь? — с досадой улыбнулся граф Северных земель. — Скажи ещё будто не знала о его плане.

— Не знала…

И Розалия не врала. Она попросила помощи у Рагнара, он обещал помочь, однако, не рассказал, как именно. Девушка даже не подозревала, что граф Ярл решится выдвинуть свою кандидатуру, ведь изначально говорил, что не по душе ему такое.

— Что ж… тогда поздравляю, — вслед коряво добавил: — будущая королева.

— Я правда не зн…

— Ответь мне только на один вопрос, — снова перебил, посмотрел с такой серьёзностью на возлюбленную, что ту бросило в холод. Рихард сглотнул и после недолгой паузы прямо спросил: — ты любишь Рагнара?

Сердце отозвалось громким ударом. Если раньше она не сомневаясь ответила бы «нет», то сейчас медлила.

— Неужели ты… — Фон Норд отступил на шаг, тормоша волосы на голове; обернулся и пристально всмотрелся в глаза Розалии, которые сияли от подступивших к уголкам слёз. — Всё-таки любишь, — подытожил он.

— Я не знаю! — разгневанно ответила девушка, злясь исключительно на себя и на свои чувства, в которых она безнадёжно запуталась.

Розалия сделала пару шагов в сторону, приложив ладонь ко лбу, а губы виновато кусала — так, причиняя легкую боль себе, пыталась не разрыдаться.

— Можешь не отвечать, — холодно отрезал фон Норд. — Ты сомневаешься… этого достаточно.

— Достаточно для чего?! — резко обернулась.

— Чтобы навсегда прекратить наши отношения.

Внутри Розалии что-то рухнуло, оборвалось также, как кусок морозной льдины в океан.

— Не смотри теперь так… — граф сузил глаза, подбирая правильное слово, — жалобно. История повторяется, — добавил отстранённо, а затем как-то тягостно посмеялся: — и ты снова выбрала моего брата…

— Всё не…

— Просто молчи, Розалия! — прикрикнул Рихард, выставив перед собой руку. — Мне не нужны твои оправдания. Между нами всё кончено. Будь счастлива.

Только анкор повернулся, чтобы уйти, как столкнулся с младшим братом. Рагнар с подозрением глянул на Рихарда и на заплаканную Розалию, но нашел в себе силы удержаться от вопросов. Вместо этого коротко сказал то, что ему самому вот-вот передали лекари Его Величества:

— Король умер.

Мисс Ларс прикрыла ладонями рот, а в глазах застыл лютый испуг от услышанного, вскоре который сменился безмолвной печалью. Фон Норд же ухмыльнулся, похлопал брата по плечу и бездушно произнес шепотом, почти на ухо:

— Поздравляю.

— Какой же ты мерзкий, — сквозь зубы высказался Рагнар, но в ответ получил очередную ехидную ухмылочку:

— Благодаря своей «жёнушке» ты в курсе, что убили королямоилюди. Мне теперь интересно, дорогой брат, как же поступишь?! Предашь информацию огласке, бросишь меня в темницу, а потом казнишь? Или… — граф злобно улыбнулся и наигранно протянул: — помилуете меня, Ваше Новое Величество?

— Я бы сейчас же казныл, но разрешу твою судьбу решить Розалии.

Анкор обернулся, глянул на бывшую возлюбленную равнодушно, но мягко; ему все равно, что ждет его в будущем: казнят или помилуют — не важно. Рихард уже потерял самое драгоценное в жизни — Розалию. Она предала — так он думал и никакое объяснение не изменит его мнение.

— Пусть Рихард вернется к правлению Северным графством, — девушка говорила, не глядя на анкора: — о том, что смерть короля на его руках, никто не должен узнать.

— Фон Норд останется безнаказанным?! — поразился граф Ярл.

— Именно, — она всплакнула и добавила: — я не хочу, чтобы Рихарда казнили.

Рагнар цокнул. Обернулся, дабы убедиться, что нет свидетелей и постарался вразумить, чуть приподняв голос:

— Он убил короля и должен быть наказан!

Граф Ярл был уверен, что теперь Розалия будет более строга к фон Норду, может не казнить, но приказала бы отправить навеки в тюрьму, а она оказалась снисходительна и просто решила закрыть глаза на все страшные грехи фон Норда.

— Ты сказал, что его судьба в моих руках! Никто не узнает о делах Рихарда. Всё!

Розалия никогда не смогла бы отдать приказ казнить того, кого безумно любила и может даже ещё любит, как бы чудовищно он не поступил, но быть с ним точно уже не хотела. Девушка поняла: выбор надо делать головой. Не всегда тернистый путь ведёт к счастью, лучше, иногда, выбирать прямую дорогу без терней.

Благодаря слепой любви Розэ, Рихард смог избежать смертельного наказания и вернулся вместе с Мари в Северное графство. К слову, они даже не попрощались. Девушка лишь со слезами на глазах смотрела через небольшое окно в башне за фон Нордом, которому на улице помогали слуги. Перед тем как уехать, анкор поднял глаза на королевский дворец. Заметил или нет, а может просто почувствовал, но бросил взгляд именно туда, где стояла Розалия. У девушки всё дрогнуло внутри. Она смотрела на него с болью, тоской; Рихард стал её несбыточной мечтой, мужчиной, которого страстно желала, но не смогла получить.

После его отъезда девушке было тяжело, граф Ярл видел это, но ничего не предпринимал, просто ждал. Рано или поздно грусть по прошлым отношениям улетучиться, тем более сейчас, когда всё решилось и теперь у Розалии нет призрачных надежд о прекрасном будущем рядом с Рихардом, которыми она тешила себя раньше.

Почему же умер предыдущий король — для всех так и осталось загадкой, лекари лишь разводили руками и говорили: неизвестная болезнь. Предыдущая королева отказалась от всего, что полагается ей по закону, как некогда правительнице: от поместья в любом из графств, золота, коней и слуг. Она сказала, что ей ничего из этого не нужно и просто уехала. Куда?! Никто не знал… Многие предполагали, что в отчий дом.

Через полгода со дня похорон предыдущего короля, прошла коронация Рагнара Ярла. Это был переворот, новая эра, новая история, ведь трон занялчеловек. Анкоры сильно переживали за свое положение, и не зря. Благодаря правлению короля Ярла равноправие между двумя расами наступило не только на словах: люди стали занимать высокие должности, их мнения сделались весомыми также, как и анкоров.

Но сильнее всего мир изменила королева, которую король невероятно сильно любил и объявил ей полную свободу: она была не обязана молча соглашаться со всем, что говорил Рихард, имела право выражать свои мысли, потому активно помогала мужу в правлении и была полноценным участником на Советах, на которых еёженскоеслово быть равносильномужскому. Эту же свободу Розалия подарила и остальным женщинам королевства: они получили право выбирать, свободно выражать свои мысли, теперь им не приходилось молча соглашаться с мужьями, а если что-то не нравилось, имели полное право подать на развод и ещё много всего, что категорически было запрещено женщинам, теперь стало разрешено.

* * *

Спустя три года…

День рождения Розалии. Во дворец приглашена вся королевская знать. Бальный зал пестрил изобилием ярких красок — это были графини в своих пышных платьях. Одна другой краше. Прям цветочный сад с ирисами, крокусами и лилиями. Все померкли тотчас, когда церемониймейстер объявил королеву…

Гости обернулись к роскошной лестнице и буквально поразились увиденному. Кто-то с осуждением, кто-то с восхищением. Розалия вышла к гостям вярко-красномплатье с длинным шлейфом. Красный цвет тоже стал «обычным» с приходом мисс Ларс к правлению, но благородные леди всё равно стеснялись носить столь вызывающий оттенок, помня об ореоле греховности алого. Розалия пропагандировала: цвет никак не влияет на благородность, если его правильно носить. Она всегда любила красный, злилась, когда из-за каких-то поверхностных убеждений пытались её переубедить, но сейчас, когда её слово — закон, она может продемонстрировать на своем личном примере. Потому королева сделала первый шаг и, придерживая подол платья, начала спускаться к гостям.

Алое платье, алые губы — для аристократок всегда было табу и какого же сейчас для всех удивление, когда именно втакомвиде королева ничуть не выглядела вульгарно, а наоборот — роскошно. Осуждающие взгляды сменялись завистливыми, пышные веера раскрывались поочерёдно — таким образом графини хоть как-то старались скрыть свое недовольство. Розалия стала единственной розой в этом саду: особенной, притягательной, яркой и невероятно-красивой.

С другой стороны к ней вышел король. Рагнар с восхищением взглянул на сновазаконнуюсупругу и протянул к ней руку, приглашая на анкорский вальс. Все балы начинались с анкорского вальса. Розалия нежно улыбнулась и, согласившись, положила свою руку в его. Бальный зал заполнился музыкой. Сперва в центре кружили король и королева, а вскоре к ним присоединились другие. Полный круг по залу, поворот и теперь смена танцевальных партнеров. Кому-то из графов сейчас посчастливиться танцевать с самой королевой! И этим графом оказался Рихард фон Норд…

Розалия оцепенела, стоило ей увидеть его. Рагнар тоже удивился, он был против, но не стал при всех устраивать скандал, потому, сглотнув вязкую слюну, просто смирился с тем, что этот круг королева подарит фон Норду.

Рихард смотрел на Розалию нагловато-насмешливым взглядом, наблюдая, как та робеет в его крепких руках. Сильная, независимая, властная и всё такая же слабая перед ним. Высокомерный взор королевы потух, как огонёк на свечи; превратился в испуганный, недоверчивый, как очи напуганного оленёнка. Розалия не видела Рихарда уже три года. Она думала чувства угасли, потухли, осталась лишь легкая тоска по той наивной первой влюбленности.

— Зачем ты пришел?! — спросила девушка шепотом.

— Соскучился, — ответил фон Норд и прижал королеву за талию ближе.

Прикосновения анкора вызвали вдоль спины ток, она коротко выдохнула, приоткрыв губы. Рихард ухмыльнулся одной стороной губ.

— А еще не смог пропустить твой день рождения, Розэ.

— Раньше мог же, — осторожно напомнила она.

— За что корю себя, — томно ответил Рихард. — Ты мне не рада?

— Я даровала тебе свободу, жил бы спокойно в Северном графстве вместе с Мари! Зачем опять явился?

— Ты злишься, — довольно протянул анкор.

— Ничуть!

— Я же вижу…

— Чего ты добиваешься? — разгневанно в лоб спросила Розалия.

— Сам не знаю, — хмыкнул граф. — Когда ехал сюда думал просто тебя поздравить, хотел увидеть, потому что правда соскучился. И вот… увидел, — качает обреченно головой, — не знаю, как это описать: чувства нахлынули разом.

— Между нами давно всё кончено, — глухо отрезала Розэ.

— Ты счастлива рядом с Рагнаром?! — внезапно и резко уточнил фон Норд.

Девушка сперва замешкалась с ответом, а потом тихонько с нежной улыбкой ответила:

— Да.

Очередной танцевальный круг завершен. Когда Розалия переходила обратно к Рагнару, она лишь украдкой, словно в последний раз взглянула на Рихарда. Даже спустя столько лет он вызывал в ней мурашки, взоры на него бросали то в жар, то в холод, сердце отбивало быстрый ритм, а внутри трепетало теплое чувство. Фон Норд стал для Розэ особенным — любовь к нему оставила очень глубокий след на то время неопытной, чистой и искренней душе.

— Ты в порядке?! — спросил Рагнар.

— Всё хорошо, — весело ответила девушка продолжая кружиться в анкорском вальсе.

Розалия навсегда закроет чувства к фон Норду, Рагнар о них не узнает. Это не предательство и не обман, просто память о первой любви, которую однажды пережили многие женщины королевства: ныряли в омут с головой, как Шарлотта; лелеяли, как Нилла; надеялись и верили в неё, как Розалия. Кого-то она окрылила, кто-то прошел через неё слишком тяжело.

— Я люблю тебя, — шепнула графу Ярлу, тот удивился, но ответил, что тоже любит.

Любовь к Рагнару другая: зрелая, взвешенная, которая пришла позже, но именно она сталанастоящей.