Вопреки будущему

Глава 11. Дни минувшего будущего

После разговора об Иггдрасиле мы разошлись по комнатам. До утреннего сеанса Мимира осталось меньше шести часов, так что нам всем не помешает хорошо отдохнуть.

От размышлений о Безымянном Короле и истории Авалона у меня разыгрался жуткий голод. Налёт на столовую закончился провалом. Повара ещё спят, а ночная охрана Ямала уже успела схомячить оставленный для них поздний ужин. Пришлось вернуться в комнату и устроить ночной дожор. Я распечатал неприкосновенный запас питательных батончиков и ещё один кубик Магги.

Я допивал кружку куриного бульона, когда ощутил рядом с нашим домом знакомый отклик разума. Апрель! Девушка зачем-то стоит у входной двери, но при этом не стучит и ничего не говорит.

Я вышел в одних тапках, придерживая за собой дверь. Спустившись вниз, открыл входную дверь.

— Пойдём, — Таинственно улыбнувшись, Апрель кивнул на дом, где живут девушки. — Нам с Кадди надо тебе кое-что показать.

Пожав плечами, я с кружкой в руках пошёл в дом к девчатам. Одежды на мне сейчас хватает. Декабрь на носу — на корабле прохладно. За бортом уже две недели бушует арктическая вьюга.

Когда зашли в комнату Апрель, я сразу почуял в обстановке женскую руку. Цветочек у окна, кружевная занавеска, меховой коврик у кровати и едва уловимый запах чистой одежды. Даже в том, как печеньки лежат в вазочке, чувствуется домашний уют.

Зайдя, я сразу вытер ноги и вдохнул местные ароматы. Запах яблок, песочного печенья и, кажется, свежего чая.

— Эх! А ведь кому-то повезёт. — Сказал я осматриваясь.

— Кому?

— Да, парню твоему. Кому же ещё.

— Пфф! Вот ещё. Если ты о чистоте, то я его убираться в доме заставлю. — Апрель на секунду зависла. — А если собаку заведём, ещё и шерсть вычёсывать будет.

Мда, забыл. Апрель сначала парню мысль о чистоте привьет, а потом внушит, что он сам до этого додумался. Уж кому как не мне знать, на что эта девица способна. Потому и выработал сопротивление к её манипуляциям с памятью!

В комнате на стульях уже сидели Кадди и Чин-чин. Девчата пили чай. Видимо как и я, решили тайком устроить ночной дожор. Хрумкая вкусняшку, провидица указала на свободный стул.

Я занял предложенное место. Следом справа аккуратно присела Апрель. Кадди слева, Чин-Чин передо мной. Судя по налитому в кружке чаю, меня здесь ждали уже давно.

— Надо кое-что тебе показать. — Провидица хмурилась подбирая слова. — Помнишь видение про Чернобылит? Мы тогда на разведывательном самолёте летели над Тихим Океаном. Я тогда впервые увидела у тебя нимб. После сеанса Крам дал понять, что нимб у тебя появился и тут, на корабле. Потом, в видениях, каждый раз когда ты использовал свою печать или подключал одного из нас, над тобой и тут и там появлялся нимб.

Никто в комнате услышанному не удивился. Кадди всё правильно сказала, но не упомянула одну важную деталь. Если я использую печать тут, в настоящем, нимб не появляется. Стабилизация действует нормально, но это меньше 0,1% от того, что она же даёт мне в будущем.

Апрель поставила кружку на стол.

— Команда учёных Крама пришла к тем же выводам. — Анна перевела взгляд на меня. — Конкорд уже давно ведёт научное исследование под кодовым названием “Начало”. Учёные Ямала сопоставили данные по сеансам, когда над тобой появляется нимб и выдвинули ряд гипотез. Наиболее реалистичную выдвинул сам Крам. По его мнению, дело в хронопотоке. Твоя печать в настоящем, входит в резонанс с твоей печатью в будущем.

— Вы обе не сказали ничего нового. — Я пожал плечами — И так понятно, что Конкорд интересуется печатью. Мне и самому интересно. Я же её с рождения вижу.

— Дело не в резонансе печатей, Том. — Кадди постучала пальцем по виску. — А в том, почему ты можешь управлять своим телом в будущем, а мы нет. Чаще всего, мы тебе что-то говорим, но ты не слышишь.

Насчёт управлять телом, дело в печати — это очевидно. Все это знают. Как и тот факт, что я в будущем становлюсь сильнее, если улучшаю свою печать в настоящем. Тут дело в другом. Откуда возникает такая большая разница в моей личной силе? Здесь и сейчас, её можно измерить как единицу. А в будущем, уже больше тысячи. Печать одна и та же, разница лишь во времени. Точнее в том факте, что я фактически вселяюсь в самого себя и печати настоящего и будущего входят в резонанс.

— Дамы, так зачем вы меня позвали?

Чин-чин весь разговор клюёт носом. Такое ощущение, что её тут силком держат.

— Помнишь случай, — Начала провидица. — Когда Крам в первый раз запер тебя в каюте на пять дней?

Я нехотя кивнул. Так себе воспоминание.

— На Ямал тогда во второй раз напали.

— Пока ты был в каюте, Крама вызывали в Берлин. А я собрала наших. — Кадди обвела взглядом девчат в комнате. — И мы заглянули в твоё прошлое. Мне стало интересно, кем же были твои родители. Откуда взялся этот чёртов нимб?

В голосе девушки проскочили нотки зависти. Последовало описание разговора с Крамом и то как уговаривали совестливого Лютера сохранить тайну об этом сеансе. А Герман, как всегда, действовал как скажут.

— Воспоминания о том видении, — Кадди кивнула на Апрель. — Я попросила Анну запечатать. Хочу их тебе сейчас показать.

— Уфф, может не надо? — Я поморщился. — Когда Апрель впихивала в мою голову память мастеров боевых искусств, меня чуть не вырвало. А когда мастеров меча привезли, дело “чуть-чуть” уже не ограничилось. Я два дня мигренью страдал! А тот безумный китаец мне до сих пор в кошмарах снится.

— Ты сам сопротивлялся! — Рыкнула в ответ Анна. — А тех мастеров, между прочим, Конкорд со всего мира собирал.

Кадди спокойно глянула на меня.

— В том видении твоя мать, Томас.

З-зараза! Знает ведь чем меня подкупить. Я бы ни за какие деньги не согласился на ещё один сеанс головной боли от Апрель. Но если там и впрямь есть кадры с моей матерью, то я хочу их увидеть.

— Согласен. — Прошептал я.

— Вот так бы сразу. — Довольно фыркнула Апрель и потянулась к Чин-чин.

— Погоди. — Остановила её Кадди, глядя на меня. — Всё то время, что мы вместе работаем над Мимиром, меня раздирает любопытство. Почему ты вообще согласился работать на Конкорд? Да ещё и влез в авантюру с убийством королевы эльфов? Я всё думала-думала и никак не смогла понять.

Теперь уже я фыркнул. Опять Кадди нашла как расшатать моё спокойствие.

— Мне предложили хорошую оплату.

— Как же ты порой бесишь! — Кадди с серьёзным лицом ткнула в меня пальцем. — Хрен пойми, кто в тебе это воспитал, но у тебя аж лицо дёргается, когда врать приходится. Колись давай!

— Не хочу. — Покачал я головой. — Вы не поймете. Просто думай, что я из-за денег на это дело подписался.

Кадди сжала кулачки, стиснула зубы и, кажется, тихо выматерилась. Сидящая рядом с ней Чин-чин встрепенулась и удивлённо захлопала глазами. Кажется таких грязных ругательств, ни она ни я, от Кадди мы никогда не слышали.

— Апрель! — Провидица шипя кивнула на Анну. — Конкорд фактически выкупил её у отца алкоголика, когда ей было шестнадцать. Так что да, Томас! Анна будет с Мимиром, столько, сколько сможет. Ей, как и Чин-чин, некуда потом идти.

Пышущая возмущением провидица сдула прядь волос с лица и перевела взгляд на телепатку.

— Сама скажешь?

— Нет. — Азиатка удивлённо вытаращилась на подругу. — Томас не поймет.

— Поймёт, уж поверь. Он вообще, всех нас поймёт. Да, Томас? — Продолжала шипеть Кадди. — Дар Чин-чин расшатывает её нервы. Конкорд вытащил её из деревни в Северной Корее. Под крышей дома где она жила, ютилось тридцать детей-сирот. Знакомо?! У Германа есть религиозные родители, которые его боятся. Но даже такой эмоциональный сухарь как он, жаждет семьи. А Мимир это и есть семья. Мы все вместе боремся за то, чтобы просыпаться, имея надежду на завтрашний день. Лютер? О, да! Ему дали хорошее образование, счастливое детство, тихо готовя стать сосудом для папани Финеаса. Чтоб тому старому козлу мухой в супе насмерть подавиться!

Молчу. Кадди это бесит ещё сильнее. А чего она хотела? Моя печать стабилизации, в том числе от таких эмоциональных штормов спасает. Будь это иначе, я бы не выдержал так много погружений в эльфийские чертоги.

— Томас? — Кадди всё же взяла себя в руки.

— Если ты скажешь, почему пошла работать на Конкорд, то и я скажу. Но не ври, Кадди! Тут я и Чин-чин. Мы сразу ложь заметим.

Провидица хотела ляпнуть что-то грубое, но передумала. Мы с телепаткой внимательно за ней наблюдаем. Даже скажи Кадди сейчас полуправду, мы и это заметим.

— Конкорд, корпорация, вся суть Мимира и ему подобные проекты, — Метла опустила взгляд, — это как отражение меня, понимаешь?! Я Кадди Бэннингем, провидец, оракул! И как мне кажется, рождена для того, чтобы помогать другим людям. В отличие от вас всех, я сама пришла в Конкорд. Нашла Шепарда…

Девушка осеклась и тут уже умолкла. Чин-чин с сочувствием погладила Кадди. Та рыкнула, нервно дернув плечом. Мне же, как наяву день вспомнился, когда люди от властей штата Невада приехали к нам в общину Нехалем. Бездонный Фил в тот день сбежал.

— Кадди. — Начал я.

— Чего?

— Я согласился, потому что в меня впервые кто-то поверил.

— Что за бред! — Кадди хмурится.

— Не бред. — Покачал головой. — В тебя, Чин-чин и Лютера.. в вас всегда кто-то да верил. Матери наверняка гордо шептали “Я горжусь тобой!”. Соседи “У тебя талант!”. Кадди, у вас и до Конкорда было всё, о чём можно только мечтать. Знаешь кто дал мне имя? Не мать. Мужики из автомастерской. Предыдущий Томас сбежал из общины Нехалем и они сочли имя достаточно счастливым для подкидыша.

— Андрэ, это тот бык-осеменитель с фермы Джоэлов. — Сказала Анна хмурясь. — А чего ты удивляешься? Я же сказал, Конкорд изучал твоё дело.

Тут до Апрель дошло, что именно я сказал. Она копалась в памяти многих людей и наконец поняла, чем я от них отличался.

— Имени. — Апрель прикрыла рот от удивления. — Кадди, у него не было имени. Ни одного документа! Ни одного факта существования Томаса Андрэ.

Паспорт, это такая простая штука. За неё держались монашки, как за последнюю надежду, сбегая из Нехалема. Свой паспорт прихватил Бездонный Фил, уходя из автомастерской. Даже мексиканские нелегалы, незаконно пересекая границу, везли их с собой в пластиковых пакетиках. Так вот… во всей общине Нехалем, не считая меня и дворняги Лесси, у всех имелись эти штуки… паспорта.

Доказательство! Общество и страна признаёт факт их существования.

Жители общины, нелегалы, живность с фермы Джоэлов, даже наш трактор Настоятельница — у всех есть паспорта. Эта крохотная разница в социальном статусе развила в моей душе чувство глубочайшего отчуждения. Как будто во всём этом мире, есть лишь я и вечно обкуренная Лесси. Дворняга, не понимающая степени собственного несчастья.

Я не знал ни кто я, ни где родился, ни кто мои родители. Только имя, данное мужиками из мастерской. А потом пришли люди Конкорда и сказали “Томас, мы сделаем тебе документы.”

— Впервые кто-то признал факт моего существования. — Сказал я, чувствуя нарастающий ком в горле. — Поверил в меня! Поверил в то, что Томас Андрэ существует. Те люди в чёрном выдали мне паспорт! Дали возможность почувствовать себя частью общества. Кадди, на контракте с Конкордом, я поставил первую в моей жизни подпись! Так что не тебе, имевшей всё с рождения, судить бред я говорю или нет.

Я с нарастающим в груди бешенством сжал кулаки. Метла смогла таки найти чем меня выбесить.

— Каждый день! — Костяшки кулаков побелели. — Каждым грёбанным сеансом Мимира, я доказываю свое право носить имя Томаса “Начала”! Доказываю факт своего существования! В прошлом, настоящем и будущем.

Апрель вдруг взяла и заплакала. Вот так просто. Посреди разговора.

— У Начала, нет начала. — Плечи девушки дрожат.

Кадди устало вздохнула и опустила взгляд. После моего откровения из неё будто стержень выдернули.

— У Начала нет начала — Повторив слова Анны, она медленно покачала головой. — Томас, ты какая-то ошибка механизма судьбы, возведённая в куб. Тебя забирают из дома странные люди, а ты радуешься. Вставляют как неведомую хрень в связку Мимира и ты вместо пятого колеса становишься в неё ведущем. Да… да что с тобой не так?!

В голосе Кадди преобладало уныние. Она явно злилась не на меня, а на что-то другое. Теперь же девушка ведёт себя так, будто у неё землю из под ног выбили.

— Так, дамы! Отставить сопли и пораженческое настроение! — Хлопнул я по столу. — У нас ещё эльфы не отпиз… кхе-кхм… не добитые. Собери сопли в кулак, напишите ими на стене ругательство.

Чин-чин, хлопая глазками заулыбалась. Вот у кого память, как у рыбки!

— Во-о-т! Улыбки это хорошо. — Кивнул я Кадди и перевёл взгляд на девушку, сидящую напротив неё. — Анна, чего ты мне показать хотела?

— Может, не надо? — Апрель протёрла платочком глазки.

— Девоньки! — Обвёл я собравшихся в комнате дам. — Секса у нас не будет. Настроение у меня не то.

— Фу, Томас! — Апрель фыркнула и кинула платочком.

— Вот. Теперь ты в рабочем состоянии. — Я взял Апрель за руку, не давая опомниться. — Мелкая, подсобишь?

Обратился я к притихшей телепатке. Чин-чин как обычно фыркнула, считав больше эмоции, чем слова. Тот случай, когда девушка слушает сердцем, а не ушами. Вот и сейчас, взяв наши с Апрель руки, Чин-чин тут же установила контакт.

Видение никогда не виденного прошлого, наконец настигло меня в настоящем. Вечерний Сан-Франциско! Залитые неоновыми огнями улицы, неприлично бедная больница в портовой части города. Там, в видении, шёл последний год уже минувшего тысячелетия..

Лютая летняя жарища!

Солнце нещадно палит. На плантации клубники близь Сан-Франциско нет ни единого ветерка. На небе ни облачка. Рабочие в лёгких рубашках и соломенных шляпах вручную собирают урожай. Как это водится в Калифорнии, на подобный труд наняли самую дешёвую рабочую силу — нелегалов из Мексики, Кубы и Колумбии. От зари до заката эти бедолаги собирают урожай для богатых янки.

— Ай! Что же так больно-то! — В видении симпатичная девушка лет двадцати схватилась за живот. На ней надеты красная клетчатая рубашка и коротенькие джинсовые шортики.

— Опять отлыниваешь? — Зоркий бригадир аж шею вытянул. — Если сейчас же не вернешься к работе, получишь только половину дневного оклада!

— Рамирез, кривую корягу да тебе в задницу! — Девушку скрутило ещё сильнее. — Мне хреново, не видишь?

— Ну все, Клеточка! Сама напросилась. — Бригадир сплюнул на землю, едва не попав в другого рабочего. — Пол зарплаты клубникой заберёшь.

— Подавись, жмотяра! — Девушка кое-как поднялась на ноги и, шипя от боли, побрела в сторону выхода с плантации. — Чтоб ты от своей клубники усрался до смерти. И туалетной бумаги под рукой не оказалось.

— Клеточка… — Рамирез схватился за рацию, но рация отчего-то вышла из строя.

Девушка, держась одной рукой за живот, показала неприличный жест.

…

Видение сменилось. Всё та же симпотяжка, в той же одежде, лежит на кушетке в кабинете врача. Стены грязные! Жирные мухи кружат на вентилятором, спасаясь от жары. Кажется слова “санитария” и “уборка” никогда не произносились в стенах этого заведения. Вон! Даже мухи через окно пытаются сбежать.

У кушетки, на которой лежит девушка, стоит видавший жизнь походный рюкзак. Взгляд сам собой цепляется за прицепленные сбоку стоптанные боты и бутылочку для воды. Сверху ремнями прицеплен спальный мешок бывалого туриста.

Доктор в грязном халате водит узи-сенсором по плоскому животику девушки.

— Ну что я могу сказать… Ик…. седьмая неделя… ик… плод развивается нормально…

— Ты чё, бухой? — Симпотяжка нервно откинула руку доктора в сторону. — Какой к демонам, плод? У меня и мужчины то никогда не было.

— Да-да. Cкажи ещё, что девственница. — Доктор неторопясь наклонился и поднял с пола упавший узи-сенсер.

Симпотяжка кивнула.

— Девственница.

Я мгновенно считал её взгляд. Не врёт. И чёрт бы с ним! Я буквально утонул в её голубых глазах. Доктор тоже заглядывается, но не знает, как подступиться. Красота глаз у симпотяжки нереальная! Будто видишь в них одновременно синеву неба и волны океана.

— Хорошо, запишем, что девственница. Ты это… скажи, как тебя в журнале учёта записать. — Хитрая улыбка промелькнула на лице доктора. Я уловил, что симпотяжка тоже её считала. — И номерок телефона оставь. Клиника у нас легальная только на половину. Если придут с проверкой, мне надо как-то отчитаться.

— Нет у меня имени. — Взгляд девушки потяжелел. — Не бузи, док! У меня предки хиппи из Альбукерке. Родить родили, а регистрировать не захотели. Я сама по себе.

— Как же к тебе люди обращаются? — Врач не веря тряхнул головой.

— Да, кто как. — Симпотяжка пожала плечами. — Вчера Кралей в попутке назвали. В забегаловке, где я работала до плантаций Фергюса, Незабудкой называли. Я тому хмырю нос сломала, когда он руки распускать начал.

— П-подожди! Я кажется перегрелся. Это что?! Ты все эти годы без имени живёшь? — Док не веря в услышанное снова тряхнул головой. — А ночуешь ты где?

— Где рюкзак пристрою, там и живу.

Симпотяжка слезла с кушетки и опустила футболку.

— Док, я же и впрямь с мужчинами ни-ни! Ни с кем, ни разу в жизни. — Девушка подняла с пола рюкзак и поставила на кушетку. — Хоть пополам тресни, но не могу я быть беременной. Тут что-то другое!

Доктор протёр ладонями лицо, раз-другой. Остановился и начал хлопать глазами. Услышанная история ломала известную ему картину мира. Двадцатилетняя девственница без имени. И в её чреве растёт дитя, зачатое без постороннего вмешательства?!

— Так не бывает! Да и к тому же, я видел результаты узи. У тебя мальчик! — Доктор с удивлением взглянул на двадцать баксов, протянутые ему девушкой. — Подожди… Да, стой ты! Не нужны мне твои деньги.

Симпотяжка явно торопилась покинуть больницу, но док не взяв денег схватил её за руку. Глаза доктора бегали туда-сюда, будто он старательно пытался что-то…

— Вспомнил! — На лице дока проступила смесь надежды и сомнения. — Шестьдесят лет назад, во время Второй Мировой, полевые медики регистрировали единичные случаи, когда женщина беременела без участия мужчины. Партеногенез. Но при таком варианте зачатия ребёнок всегда имеет пол матери.

— Док, хватит. Сказала же! Никого у меня не было. — Симпотяжка вырвала руку из захвата и выбежала из кабинета.

Мужчина всё ещё находясь в шоке, сел на кресло. Уперев отсутствующий взгляд на зажатую в руке двадцатидолларовую купюру, он просидел так несколько минут. Его взгляд забегал, будто разум настойчиво цеплялся за какую-то ускользающую мысль. Озарение! Док вскочил с кресла, но было уже поздно.

Симпотяжка всучила ему поддельные двадцать баксов. Вот почему она торопилась уйти.

…

Картинка снова сменилась. Всё та же девушка с завёрнутым в тряпьё младенцем, стоит недалеко от ворот общины Нехалем. Симпотяжка напряжена. Собаки у входа облаивают проезжающие внутрь грузовики с припасами. “Там не пройти” читается в её взгляде.

Она поворачивает голову и смотрит чуть правее. Там, на отшибе, расположилась автомастерская с покосившейся крышей. Ещё не появилось притащенных мною со свалки солнечных панелей и нет будки для Лесси. Из ворот мастерской доносится дружный мужской гогот.

Не попадаясь собакам на глаза, симпотяжка идёт к мастерской…

…

Видение заканчивается и выныриваю в настоящем. Справа от меня напряжённо сопит Кадди. Ноздри девушки раздуваются, словно кузнечные меха. Плечи Апрель мелко подрагивают.

— Ахренеть! — Чин-чин удивлённо смотрит на девчат. — И вы такую историю от меня зажали? А ещё подруги, называются!

— Так вот что ты имел в виду. “У Начала нет начала”. — Я расхохотался.

— Томас? — Кадди напряжена.

— Подумать только! — Я с трудом унял смех. — У меня что отец, что мать, те ещё кукушки. Прямо-таки Олимпийские чемпионы по спихиванию заботы о ребёнке на чужие плечи.

Прикрыв глаза, я внутренним взором осмотрел свою печать. Она дрожит с тех пор, как мы вообще затеяли весь этот разговор. Я думал уже не найду чем её улучшить, но Кадди смогла докопаться до такого, что ни один разумный человек слабостью не посчитает.

… 999 708 линий, сопротивление страху отсутствия линии прошлого…

… 999 709 линий, сопротивление страху отсутствия в настоящем…

… 999 710 линий, сопротивление страху отсутствия в будущем…

Человек крайне уязвимое существо. Его может ранить всё что угодно. Упавший на ногу камень, отсутствие воздуха, случайно брошенное слово. Отсутствие знаний о прошлом и веры в завтрашний день. Даже банальное одиночество. Шаг за шагом, линия за линией, я подавил в себе все подсвеченные уязвимости.

— Давайте поспим, девушки. — Открыв глаза произнёс я. — Многовато событий для одного дня.

Нет, нет и снова нет! Какой там сон после такого вороха новостей. Будто читаю сводку новостей желтой прессы.

Тайна Короля-самоубийцы!

Иггдрасиль — загадка Авалона

У Начала нет начала

Непорочное зачатие безымянной…

День сумасшедших новостей, ей богу! Подойдя к двери чёрного входа, я достал из ботинка ключ-карту мастер-сержанта Готье. Провёл ей по считывателю и замок разблокировался. Под лестницей нашлись шесть припрятанных банок пива. Их я спёр из запасов охраны в нашей столовой. Уж больной хорошо они лежали, а народ довольно причмокивал попивая это пойло.

Поднявшись на верхнюю палубу, я, не особо таясь, дошёл до носа ледокола. Из-за постоянных ледяных наростов и вьюг, камеры внешнего наблюдения на Ямале охраной толком не используются. А обойти десяток бойцов стоящих на ночном дежурстве, не составило никакого труда. Половина из них дрыхнет, видя десятый сон.

Добравшись до своего любимого места, я устроился поудобнее. Вид северных просторов по-своему завораживает. Здесь и сейчас, я вижу мир в его временном состоянии. Пройдёт минута. Ямал двинется дальше и то, что я видел раньше, будет сломано. Ледяные тросы уйдут под днище, перемелются винтами судна и всплывут уже позади. По такой же схеме работает Мимир. Мы видим будущее, перемалываем настоящее и на выходе получаем путь в завтрашний день.

Семнадцать минут спустя, я ощутил поблизости отклик пары знакомых разумов. Готье и Крам шли не скрываясь. В итоге на полпути мастер-сержант пошёл раздавать пинки расслабившимся часовым. А Крам продолжил целенаправленно идти в мою сторону.

Подойдя, док молча сел рядом, взял одну из оставшихся банок пива. Но отпить не решился. При минус сорока двух градусах у обычного человека губы к банке примёрзнут.

— Готье просил вернуть ему ключ-карту. Он всех своих диверсантов на Ямале ищет. — Крам заметил, что я не притронулся к банкам. — Чего сам не пьешь?

— Вкус так себе. — Пожав плечами, я подставил лицо холодному ветру. Его порывы забрались под футболку, штаны, но так и не охладили разгорячённое напряжением тело. — Охранники так радовались этим напиткам, что я подумал и мне понравится. А тут, фе! Гадость. Как вы вообще это пьете?

Доктор хмыкнул.

— На вкус, как взрослая жизнь.

Крам натянул куртку полярника по самые уши. Ночь, холод и северный ветер — идеальные условия для скорой простуды.

— Волнуешься из-за Безымянного Короля?

— Ага. А вы док, всё так же любите нас подслушивать?

— Работа такая. — Крам пожал плечами. — Вы же мне как дети! Я слышу и вижу, как вы взрослеете. Герману гормоны крышу срывают. Отец Лютера, возит его в Амстердам на прогулку по борделям. Девчонки в трюме то собачатся, то молодых охранников обсуждают.

Док хитро улыбнулся.

— Знаешь о чём мечтает Чин-Чин?

— Считать эмоции Апрель, когда та будет с кем-то заниматься любовью. — Я хмыкнул. — Док, мы каждый день с Чин-чин мыслями обмениваемся. Думаете я не знаю, что у мелкой в голове? Или то, что Апрель в курсе и не против. Она телепатка, док! Чин-чин раз в сто сложнее подпустить к себе мужчину, чем обычной девушке.

— Достаточно. — В голосе Крама прозвучали нотки отцовского гнева. — Чин-чин девочка взрослая. С ней работают лучшие психологи Европы. Я пришёл говорить не о ней, а о тебе. Что с тобой творится, Томас?

— Док, так вроде все порядке. — Я подставил лицо холодному ветру.

Крам помедлив секунду, покачал головой.

— Те, у кого все в порядке, не выходят в три часа ночи подышать воздухом в одной футболке. Не берут с собой украденное пиво. Не открывают пожарную дверь, зная, что её открытие обнаружат.

— А вы поймёте, если я отвечу, док? — С сомнением хмыкнул я. — Вы не телепат, не провидец, не видели сотни раз того будущего, которое мы с ребятами видим. Вам досталась роль наблюдателя… скорее, куратора тех, кто на самом деле меняет Горизонт Событий. Сколько десятков лет исследований, мы сэкономили Конкорду? А всему человечеству? Однако, за десять лет форы, даже имея такой запас из сотен открытых технологий, мы к появлению Авалона так и не построили ни одного космического крейсера. Я не вижу в этом ничего плохого, док. Просто мой взгляд несколько шире.

Крам подставил лицо ветру, как и я смотря на появившееся в небе Северное Сияние. Переливаясь зелёными и синими огнями, оно заняло всю линию горизонта.

— Думаешь, мы проиграем? — Крам взял секундную паузу. — Десять лет спустя, никто из землян и близко не подберётся к уровню того “Начала”. Даже 0,1% той силы, что ты демонстрировал в бою с Королевой. Но и ты сам, если доживешь до 2028-го, не сможешь выдать той мощи. Резкий рост силы, есть только в видениях. В настоящем, сила твоей печати носит чуть иной характер.

Боги, сколько же тараканов у Крама в голове! Проиграем, выиграем, вы мне дети? Смотрю на всё это со стороны и понимаю — док всё слышит, но не слушает.

— Бытие разумно. — Начал я сразу с сути. — Пастор общины Нехалем однажды напился со старейшиной до зелёных овец и выдал эту фразу. Я её тогда не понял. Надо было церковь от следов попойки отмывать. Но теперь, я начинаю понимать суть этих слов. Подумайте сами, док. Вы же читали моё дело? Кадди наверняка вам рассказала о моей матери.

Док подумав секунду кивнул.

— Конкорд напряг все силы, все людские резервы! — Голос Крама звенел от напряжения. — Но никого так и не нашёл. Ни возможного отца, ни мать. Не считая момента, беременности тобой, Кадди не видела её в прошлом. Коллега Готье нашёл бригадира с клубничной плантации и того врача. Оба подтвердили, что да, “такая девушка существовала”. Мы даже нашли дальнобойщика, подвозившего девушку с похожим описанием, в день когда тебя нашли у ворот общины Нехалем. Но не её саму. Кадди выдвинула гипотезу, что отсутствие имени, каким-то образом защищает твою мать от обнаружения. Поиск по фотороботу тоже ничего не дал.

Тяжело вздохнув, я повторил уже сказанное.

— Бытие разумно, док. Подумайте над вообще ВСЕМ, что происходит в таком ключе. Конкорд, проект Мимир, появление Кадди на Ямале-4, необходимость стабилизации её видений. Моё странное появление на свет, отсутствие в базах данных до восемнадцати лет, и появление на проекте Мимир. Вот он я, док! Мы с ребятами будто рождены специально ради этого проекта!

Подумав несколько секунд, Крам так и не ответил. Натянул куртку до самых ушей и покинул нос корабля. Ключ-карту Готье док так и не забрал. И не зря! У меня ещё пара таких же карточек от других охранников есть. Надо будет, все равно выберусь на верхнюю палубу.

— Бытие разумно, док. — Сказал я Краму вслед.

28 мая 2028 года.

Триста пятьдесят вторая попытка отразить Вторжение корабля-материка Авалон.

Вж-ж-ж-ж-ж-у-у! Гул двигателей ввинчивается в мозг. Самолёт перешёл в режим форсажа. Мы опять в трюме десантного самолёта, переделанного под временный военный штаб.

Бойцы, морщась от шума, в последний раз проверяют экипировку. Воздух за бортом содрогается от взрывов. Солнечные Копья ведут огонь на полную мощность. Щит Авалона уже пробит и в ход пошла ковровая бомбардировка. Объединённая армия Земли атакует крепости зверолюдов — верных вассалов высших эльфов.

Я глянул в иллюминатор. Как и во все предыдущие разы. Ни космических кораблей, ни лазерного или плазменного оружия. Там, за окном, за восемь с половиной лет, мир почти не изменился. Конкорд, Диас, ШенЛонг и ООН направили человечество отнюдь не по техногенному пути развития.

В трюме я вижу бойцов в костюме-крыле с мечами за спиной. Экзоскелетные усиления у морпехов и короткие вибро-клинки у тяжёлой пехоты. Отдельной кучкой собрались азиаты в жёлтых халатах монахов шаолиня. От них так и веет духовной силой, как от эльфов.

Я улыбаюсь, чувствую на душе какую-то необъяснимую радость. Сидящая напротив Кадди наоборот, хмурится и передаёт мне кодированный отчёт Конкорда. Из-за ревущих двигателей, слов не слышно, но суть и так понятна. Как обычно “Томас, всё запомни и передай доктору Краму на Ямале.” Улыбаюсь и киваю в ответ, а у самого на душе какое-то нереальное спокойствие.

Кадди достала из-под сиденья два чемодана. Первый, продолговатый, она с трудом протащила по полу. Второй, квадратный, казался пушинкой после первого.

— Хватай подарки. — Девушка пнула первый ящик и тут же зашипела от боли. — Дерьмо демона! В этой коробке клинок Шолотль. Подарок от консорциума Диас. Оружие получило имя в честь бога смерти. Кузнецы-духовники выковали клинок из метеоритного железа и других упавших с неба металлов. Вес двадцать три кило. Как ты мог догадаться, это один из самых совершенных клинков на Земле.

— Интересный подарок. — Я вытащил меч из коробки. — Удивительное оружие! Оно соединяет свой вес, с весом владельца. Тем самым увеличивая силу режущей атаки.

— Ухх! — Кадди шипя, встала на ушибленную ногу. — Меня порой бесит, это твое всезнайство. Но радует что не приходится всё объяснять. Во второй коробке броня “Жёлтый дракон”. Разработка мастеров-духовников из Китая. Прочная, как лучший углеродный сплав, но гибкая словно хлопок.

Глядя на жёлтую одежду в ящике, я несколько секунд не мог понять, что меня смущает. Но потом до меня дошло. Технологический уровень подарка от ШенЛонг ниже того что использовался при изготовлении меча. Даже в коробках от Диас и ШенЛонг чувствуется разница.

— Кадди, — я поднял взгляд. — Я правильно понимаю, что все открытия и технологии, которые я притаскиваю из будущего в прошлое, Конкорд оставляет себе?

— Политика, Том. — Девушка смотрит на меня хмуро. — Технологическое преимущество Конкорда выступает противовесом численности бойцов ШенЛонг.

— Какая к демонам политика? — Новость меня шокировала глубиной своей глупости. — Нас хотят поработить, истребить или скормить вассалам-людоедам с Авалона. Кадди! Что херню вы творили… погоди… так вот почему у нас нет космических кораблей? Конкорд зажимает технологии…

Ощущение времени замедлилось. Мы в небе над эльфийской столицей и самолёт вот-вот будет разрублен пополам. Королева Кариана Лайтер почуяла опасность и решила атаковать первой.

Видения смазались, словно кто-то нажал на быструю перемотку. Взрыв самолёта, десант высыпается наружу. Приземление без парашюта, скоротечный бой и ужас в глазах Королевы эльфов. Вместо слабо развитого мира, Авалон сразу по прибытию подвергся сильнейшему нападению. Не прошло и десяти минут, как эльфы очутились в мире Земли, как к имению великого дома Лайтер уже прибыли захватчики… мы поменялись ролями.

Картинка смазалась, так что её сложно просматривать. Пали стражи священного леса, затем скоротечный путь сквозь пространственный лабиринт в корнях Иггдрасиля и наконец знакомый центр управления Авалоном.

Иссохший, еле шевелящийся Безымянный Король поднимается со своего трона. Видение стабилизируется. Будто кто-то хочет, чтобы находясь здесь я сосредоточил своё внимание на чём-то. А я в чужие игры не играю!

… 999 909 линий, экстремальное сопротивление тела внешнему хроновоздействию…

… 999 909 линий, экстремальное сопротивление души навязываемым хронопотоком …

… 999 909 линий, экстремальное сопротивление разума ментальным атакам…

Вздынь. Воздух вокруг меня начал гудеть от мощи внешнего воздействия. Король сразу стал двигаться в разы быстрее.

Как и Королева Кариана, Безымянный продержался всего семь ударов. В первых атаках, я чуял злость за нападение, а возможно и крах народа Авалона. Но потом злость сменилась злорадством. Король подставил шею под удар, но я был готов к такому фокусу и просто выбил у него меч из рук. Глупость?!

Секунды размышлений мне хватило на то, чтобы понять весь расклад. Король знает, что партия великих домов проиграла. В ближайшие сутки Авалон не выдержит столь жаркого приёма от армии Земли. Яды, химия, новое бактериологическое оружие. И разумеется я, пришедший по его душу.

Ловушка. Убью Короля и на Земле случится что-то плохое. Вот чего ждет довольно скалящийся Безымянный! Раз так, то дело не в самой его смерти, а в последствиях.

— Иггдрасиль, это ловушка? — Говорю я на эльфийском.

Ни иссохшем лице старика за долю секунды проходит целый немой спектакль. Ох, не зря я учился материться взглядом!

*Осознание ситуации, страх за проигрыш, отчаяние, наконец, крах последней надежды на месть.* — Король с рёвом отчаяния бросается в последний бой.

Гордость владыки империи эльфов, не позволит ему склонить голову! Один взмах… один грёбанный взмах Шолотля и сражение окончено. Безымянный Король оседает на пол, словно в замедленной съёмке. Время сжалось и стало идти медленней. Вся моя печать — от линии Начала и до линии Конца — дрожит в нетерпении. Всем своим существом, я чую что вот-вот столкнусь с чем-то ужасным и никакое предвидение тут не поможет.

— Значит, ловушка? — Обходя крайне медленно падающего Безымянного Короля, подхожу к его трону. — Нечто такое, что Конкорду и землянам надо знать обязательно.

Кто-то пытается навязать мне мысль сесть на трон короля. Время ускоряется всё быстрее и быстрее. Старик успевает упасть, разложиться до побелевших костей, а я всё ещё стою. Чёрт те что, творится в корнях Иггдрасиля!

Взмах меча! Я вложил в этот удар всё доступное мне могущество. Волна сжатой силы рассекает трон и само искривлённое пространство в корнях Игграсилля. Древо Миров кричит так, как может вопить от ужаса только сама Жизнь.

Рассекли-рассекли-рассекли!

Древо Мира ударом расщепило пополам! С рёвом треснул щит материка-корабля Авалон, не в силах сдержать мощь удара. Разрубило даже облака. Свет звёзд проник в пещеры, где не появлялся вот уже четыре тысячи лет.

Нимб надо мной впервые сияет так ярко, что я сам его вижу! Свет заливает всё вокруг. Сердце в груди колотится, как бешеное. Каждая клеточка моего тела, каждая косточка и сосуд напряжены до предела. Глаза распахнуты, из носа течёт кровь, а я чувствую как… не успеваю.

Время замедлилось. В десятки, сотни, а потом и тысячи раз. Ударная волна ещё только рассекает священный лес эльфов, а у меня уже волосы дыбом встают от ужаса. Из обломков разрубленного трона Короля эльфов, вылезает нечто страшное. Вопит от ужаса Чин-чин, разум Германа на грани истерики. Само евклидово пространство вокруг нас искажается. Лютера практически размазывает океаном энергии, что вырвался из трона наружу. Кадди! Её хронопоток держится только за счёт моего присутствия в этой реальности.

Поток энергии с рёвом вырывается из трона Безымянного Короля! Существо целиком состоящее из белого света, с треском раздвигает обломки. Четыре когтистых лапы, тело усеянное шипами, две ноги, три глаза.

Вокруг нас горят корни Иггдрасиля. Почва под ногами иссыхает, телу становится одновременно холодно и адски горячо. Тварь лапищами раздирает древесину, словно прутья клетки. До меня с запозданием доходит, что у корабля-материка Авалон, должен быть источник энергии. Кто же знал, что им окажется энергент, запечатанный в Иггдрасиле.

Безумие, чёрт возьми! Древо Мира, чьи корни опоясывают целый континент, использовались лишь как сосуд сдерживания.

*Агент Системы* — кричит Чин-чин считавшая верхний, самый очевидный, слой мыслей существа.

*Сгусток силы. Распадается, заполняет собой мир. Не смерть.* — Голос Лютера едва слышен в треске той энергии, что льется наружу из энергента. — *Рождение в новой среде. Набирается сил, дублирует себя, ищет новый мир.*

*Часть экосистемы* — холодно чеканит слова Апрель. — *Оно конструктор! Структура, но не сама Система. Не могу считать, слишком быст…*

Время ускоряется ещё сильнее.

— Ра-ра-ра. — Взревев, фигура энергента размазывается в воздухе и мчится в мою сторону.

[0,00001 секунды] Удар! Второй, третий, четвёртый. Высвободившаяся мощь обращает крепчайшую древесину Иггдрасиля в тлеющие угольки.

— Р-р-р-р-у-у-у! — Энергент складывает верхнюю пару рук, ладонь-к-ладони в рубящей атаке.

[0,00002 секунды] Встречный удар мечом! Вся мощь атаки энергента уходит вверх, разрывая небеса. Воздух испарился, листья кроны Иггдрасиля выбросило в открытый космос.

Нимб сияет! Вместе с ним и хронопоток Кадди набирает мощь и стабильность. Битва невозможного и невообразимого! Битва настоящего и будущего Земли! Я смеюсь, не в силах сдержать чувства в сердце.

* Понимаю, когда-нибудь то, что мы делаем станет историей! Но “сейчас” это происходит “сейчас”. Битва будущего становится основной для настоящего.*

… 999 989 линий, экстремальное сопротивление физического тела энергетическому воздействию…

… 999 990 линий, экстремальное сопротивление астрального тела энергетическому перенасыщению…

Ревёт воздух! Энергент крушит всё вокруг, высвобождая в атаках всё больше и больше мощи. Как и предупреждал Лютер, тварь буквально распадается от рвущейся из неё энергии. Бой немыслимый для разума человека, только набирает обороты.

[0,001 секунды] Ударные волны за долю секунды обратили в пыль столицу некогда великого Авалона.

— Вр-р-р-р-р-а-а-а! — Очередной удар безумной мощи энергента, уходит в землю и вызывает цепочку взрывов. Корабль-материк прямо на глазах начинает раскалываться на части. А руки-то у твари четыре! Она готовится нанести ещё три атаки.

Ускорение. Таранным ударом вбиваю энергента в земли Авалона, прерывая тройную атаку. Кожа горит от всё же высвободившейся мощи. Мы будто в эпицентре ядерного взрыва. Плавятся камни, горит одежда, раскалился клинок, всаженный по рукоять в грудь твари. Энергия-энергия-энергия. Её становится всё больше и больше. Четырёхрукий монстр ей фонтанирует всё сильней.

Взззззз! Гул нарастает. Дрожь печати стабильности становится всё сильнее. Через клинок я влил в тело твари весь доступный мне объём духовных частиц. Королеву Кариану такая атака заперла в её уже мёртвом теле.

Почуяв, что вот-вот проиграет, энергент взревел! Его саморазрушение оказалось остановлено моими духовными частицами. Продолжая фонтанировать льющейся через край мощью, он извернулся и вонзил в меня все четыре руки. Точнее, попытался. Его когти прожигают кожу, отвоёвывая миллиметр за миллиметром. Два десятка раскалённых игл всё глубже и глубже проникают в мою плоть!

Скрипя зубами от боли, я направил все силы в эти иглы. Если сейчас выпущу из рук клинок, энергент продолжит бушевать. Только сейчас я понял, почему для его сдерживания эльфы использовали Древо Мира. Эта тварь, как живой термоядерный реактор, мощь которого надо сначала обуздать, а потом куда-то сбрасывать.

Клинок в руках раскалился, грозя вот-вот развалиться на части.

Вз-вз-вз-вз… Печать стабилизации внутри меня начала входить в резонанс с той частью духовной силы, что проникла в тело энергента.

Вз-вз-вз… нимб засветился ярче солнца!

Крк. Тело энергента стало проваливаться внутрь само в себя. Трёхглазая голова деформировалась и уменьшилась, ноги вывернуло, но когти твари продолжали держать меня мёртвой хваткой. Мгновение спустя я всё понял! Эта тварь решила слиться с энергетической структурой моей печати стабильности. Ей нужен сосуд! Будь то Иггдрасиль эльфов или целый мир.

Крк!

Стоило последней крохе энергента влиться в моё тело, как клинок Шолотль обломился у самой гарды. Лезвие из метеоритного железа рассыпалось. Повертев в руках обломок, я швырнул его в лужу расплавленного камня. Символично, чёрт возьми! Меч, названный в честь бога смерти, не выдержал энергии от бессмертного.

Кое-как поднявшись на ноги, я огляделся. Всё вокруг пылает от жара. Столица Авалона стала похожа на жерло раскалённого вулкана-гиганта.

Вз-вз-вз… нимб над головой засиял ярче прежнего и начал расти. Три— пять-десять метров. Стремительно расширяясь, он вырвался за пределы кратера, охватывая земли Авалона. Чёртов энергент!

*Томас!* — Обеспокоенный голос Кадди, волной упругого воздуха отражается в реальности. Ветер кольцом расходится во все стороны. — *От тебя во все стороны хлещет энергия.*

*Поток развернулся.* — От крика Лютера, раздавшегося у меня в голове, лаву в кратере сдуло. Мысль влияет на реальности. Боги, сколько же дури из меня сейчас прёт! – *Том, поток меняется! Слышишь? Энергия из будущего вот-вот польётся в настоящее. Реакторы ледокола такого не выдержат.*

Шаг к краю кратера и я падаю на одно колено. Поток рвущейся наружу энергии разрывает меня на части. По волоскам на руках бегут разряды статического электричества.

*Хм… пространство искажается* — Задумчивый голос Германа, вывел меня из ступора. Дыша огнём, делаю ещё одну попытку подняться на ноги. — *Сложно описать. Ты будто становишься мостом между реальностями.*

*Том, очнись! Из тебя энергия, как из фонтана хлещет.* — Слова Апрель производят эффект ведра холодной воды. Лава в миг остывает. Однако перед глазами всё начинает двоиться. — *Нет-нет-нет, стой, Том! Ты поглощаешь колоссальный объём информации из окружающего мира*

— Нимб. — Шепчу я, не зная буду ли услышан. — Я понял, что нимб и есть моя печать. Он структурирует всё с чем соприкасается. Энергия, информация, реальность. Ему без разницы.

Тем временем кольцо сияющего света накрыло весь Авалон, продолжая расходиться во все стороны. Чёртов энергент оказался на сто процентов совместим с моей печатью стабильности!

Внезапно меня затрясло. Я без сил рухнул на дно обледеневшего кратера.

Г-у-у-у-у-у-у… воздух задрожал.

Да, это чувство я хорошо знаю! Мир вот-вот свернётся в точку и меня понесёт из 17 мая 2028-го в настоящее, в 17 декабря 2019-го. Мысли путаются, всплывают новые. Будто получившая подпитку печать наконец раскрыла свой истинный потенциал и назначение.

Энергент, печать стабильности, Система и прибытие корабля-материка Авалон 17-го мая 2028-го.

— Сингулярность. — Прошептал я, лежа на дне кратера. — Нимб, это мост между настоящим будущим!

Мир сжался в точку, ослепительно блеснул и я отправил домой, в 17 декабря 2019 года. Так началась эпоха “Дней Минувшего Будущего”