Волк в зеркале

Глава 18. Лаврово. 26 июня, вторник, вторая половина дня

— Найдёнов! Найдёнов, твою мать! Живой вообще?

Голоса доносились как через слой ваты. Лежу на чём-то твёрдом, чувствую на лице влагу — как будто идёт мелкий, редкий дождь. В висках гудит — не болит, а именно гудит. И, кажется, мокрый весь.

Я не Найдёнов. Я — Женя Никитин, инженер-железнодорожник, по совместительству — фотограф-любитель, промышляющий в числе прочего съёмкой свадеб. И живу я в этом самом городе, который… который…

Я родился в 1988 году, сейчас мне, если по календарю, 30 лет, но на деле — ближе к полтиннику.

Мой мир прервался пять с небольшим лет назад, в мае 2013 года, в этом самом доме, у этого самого зеркала. И за эти пять лет я как-то умудрился постареть на двадцать.

Как? Не помню. И не помню, что со мной произошло. И где я был всё это время — тоже как отрезало. Разве что помню фрагменты в Гидрострое — те самые, которые осознал благодаря Тихонову. А вот свою жизнь до злополучного мая помню отлично — ну, кроме разве что каких-то детских воспоминаний.

Ну… в принципе, мы сюда поехали не зря. Хоть что-то в голове прояснилось — правда, вопросов больше, чем ответов. Например — отчего я отлично обращаюсь с оружием, причём с экзотическим, хотя знаю стволы всего лишь по году срочной службы, за который и стрельбы-то были всего пару раз? Что произошло за три года в Гидрострое? Кто такая, чёрт подери, Люба Лавинская? Как мне вернуться домой, раз уж я перестал быть «человеком из ниоткуда»? Можно ли как-то сбросить непонятно откуда взявшиеся годы?

И самое главное, вот прямо сейчас — что из осознанного стоит рассказать двум Юрикам, а что — лучше не надо?

— Найдёнов!

Меня пошлёпали по щекам — похоже, уже не в первый раз, — и я, на всякий случай застонав, открыл глаза, попытался их сфокусировать. Да, лежу у дома, дождь сеет, с крыши капает. Надо мной наклонились Дьяченко и Колтырин — ну да, а кто ж ещё, кроме них?

Я попытался улыбнуться:

— Живой…

Голос прозвучал сипло, в висках всё так и гудело — теперь в них ещё и слова отдались, будто импульсом. Небо над головой было серым — а дождь-то зарядил…

— Сесть сможешь? — напарник, поддерживая, помог мне сесть, вдвоём с Колтыриным они подвинули меня к стенке дома, привалив спиной к осыпающемуся низенькому фундаменту. Забавно, а сижу на том металлическом листе с поленницы, на котором ТАМ стояли стопки с водкой…

— Что со мной было?

Голос так и не слушался — правда, давление в висках поутихло.

— Ты какого чёрта покрывало с зеркала сдёрнул, зараза? — вместо ответа скрипнул зубами Юрка.

— Флэшбеки, — криво улыбнулся я.

— Что???

— Вспомнил, Юр. Что произошло тогда — вспомнил… Скажи только — что сейчас со мной было?

Дьяченко выпрямился, упёр руки в бока. Пистолеты в кобурах — значит, всё спокойно. СКС вон рядом прислонён, там же моя трёхлинейка… Рядом стоит Колтырин, переводит взгляд то на напарника, то на меня. Ну правильно — его-то в доме не было…

Сеет дождик — мелкий, противный. Для нашей Ленинградской области такой скорее осенью характерен, не летом. А вот мокрые все — насквозь. Значит, нормально так лило, пока я без сознания валялся… А теперь поутихло. Травой пахнет — аж голова кружится.

— Сдёрнул ты покрывало, — нехотя сказал напарник. — Стоишь перед зеркалом — и тебя аж трясёт всего, а меж тобой и стеклом какая-то серая муть кружится… Хорошо, ты тряпку в мою сторону сбросил, я ей зеркало накрыл, ты и рухнул на пол, будто подкосило.

Так. Я ведь и тогда что-то увидел в зеркале, а что — хоть убейте, не помню… и повторять не хочется. В одиночку повторить точно не рискну.

— А меня сразу накрыло, как только я в зеркало посмотрел, — сказал я вслух. — Ничего не помню. А вот очухался — и помню свою прошлую жизнь… до того момента.

— Не врёт, — машинально протянул Колтырин. Ах вот как — он меня ещё и контролирует? Интересно, Юрка велел, или сам догадался? Профессиональная, мать её, деформация?

Зеркало! Так вот как я оказался на том заброшенном вокзальчике, не тронув пыль на полу! Зуб даю — меня выбросило из зеркала! И фраза про то, что зеркала — зло, явно связана с этим! Выходит, секрет зеркал я уже знал — но опять забыл… точнее, не вспомнил. Видимо, это именно гидростроевский период моей жизни.

— Чего врать-то, — поморщился я. — Такое ощущение, что меня сквозь пылесос продуло…

— Чего? — наморщил лоб Колтырин.

Так. Вспомнив свою предыдущую жизнь, я вдобавок получил уйму знаний, для этого мира совершенно непонятных, а может — и неприемлемых. К примеру, пылесосов тут нет — видимо, в 83-м, когда долбануло, они были не столь распространены, как там, откуда я, и до нынешнего времени почти не дожили. Опять же — электроприбор, а электричество тут, как говорится, «на минималках». Дьяченко — тот пылесосы, может, и застал, а вот колдун — вряд ли, молодой ещё.

— Да забей, — опять попытался улыбнуться я.

— Найдёнов, это точно ты? — чуть отстранился напарник, и я заметил, что он машинально устраивает руку так, чтобы она была ближе к рукояти пистолета. — Что у тебя за словечки?

— Юр, извини… Просто получил дозу того, из моего мира. Так что готовься, пойду сыпать рассказами про компы и смартфоны.

Юрка смутился. Как я понимаю, с «провалившимися» он и раньше дело имел, так что в целом к этому подготовлен. Речь его самого, опять же. Да и упомянутый им Волков был из «провалившихся». Просто я слишком резко «сменил окраску» — из почти-своего, хоть и с провалами в памяти, стал явным чужаком — и всё с теми же провалами.

Я попытался встать — Юрка подал мне руку.

— Сколько я без сознания провалялся?

— Минут сорок, — сказал Дьяченко, мельком взглянув на наручные часы. — Пока я тебя выволок, потом Колтырина позвал, вместе тебя пристраивали, ливень тут был — ошалеть какой, но недолго шёл. Ты дышал, но ни на что вообще не реагировал…

— Аура у меня не поменялась? — поинтересовался я у колдуна.

— Н-нет, — чуть помедлив, ответил Колтырин. — Так она и не может поменяться, только оттенки эмоций меняются…

Очень интересно. Прошлый «проход сквозь зеркало» сменил мне ауру — скорее всего, именно он это сделал, и возраст добавил тоже он. Плюс десять лет, когда я отсюда прошёл в Гидрострой, и ещё плюс десять — когда из Гидростроя попал на заброшенный вокзал.

Нет, нет и ещё раз нет. Между входом в зеркало и выходом из него я год где-то болтался, и именно там заработал эти десять лет. И в первый, и во второй раз. Где, вашу мать, я был???

Точно там, где иначе течёт время.

— Ну да, — вслух согласился я. — Просто подумалось — не может ли зеркало на неё повлиять, если оно такое… непонятное.

— Так, — резюмировал Дьяченко, словно подводя черту. — Найдёнов, я правильно понял, что мы сюда ехали именно ради этого зеркала?

— Скорее всего, да, — предположил я. — Явно с ним что-то не то… Даже те, кто жили в этом доме, это знали, ну или подозревали — не зря же оно накрыто, и накрыто давно.

— А почему просто накрыли, а не выбросили? — неуверенно поинтересовался Колтырин.

Дельный вопрос, кстати. Могли не успеть, например, или жили старики, которым тяжело таскать — и такое вполне возможно. Зеркало старое, массивное, в моём мире за антикварное сошло бы.

— Да сейчас уже неважно, — Дьяченко, удлинив ремень, повесил на шею СКС — поперёк, как автомат. — Но, думаю, имеет смысл забрать его с собой.

— В город? — почти не удивился я. А что, Юрка, с его тягой к авантюрам, держится как раз в рамках своего образа. Не исключено, что он и поехал со мной ради того, что надеялся на нечто подобное. Как он там сказал, тогда, на рынке? «И вляпаемся, и что-то интересное найдём обязательно»? Ну да, чуйка у него на сей раз сработала отменно.

— Или в город. Или припрячем где-нибудь поблизости. Если вещь необычная — негоже оставлять, — резонно заметил напарник.

Ага. И если вещь и правда ценная или колдовская — то на неё и покупатель может найтись… Вот оно что. Вот, выходит, как действуют Юркины авантюры.

Кстати. Колдовская. А интересно, что по этому поводу скажет Колтырин? Если я правильно понял — он в дом не заходил, помогал напарнику уже здесь, во дворе.

— Юр, жди здесь, — распорядился Дьяченко. — Найдёнов, давай внутрь. Да не тушуйся, закрыл я его, закрыл…

Зеркало оказалось тяжеленным, да и с подставки не снималось. Тем покрывалом мы не ограничились — нашли в доме ещё какие-то старые тряпки и обмотали капитально. Не стоит рисковать — кто его знает… Если и будем экспериментировать — то точно не в доме.

В общем, понятно, почему прежние хозяева дома его не вынесли — даже мы, два здоровых мужика, еле ворочали эту штуку. После того, как вынесли во двор, долго сидели, пытаясь унять дрожь в руках.

— Интересно, откуда у них это, — ни к кому не обращаясь, процедил Дьяченко.

— Оно, может, лет сто там стояло, с постройки дома, — пожал я плечами. — А может, и больше. Деревня — тут предметы подолгу живут…

— Ну да, — кивнул напарник. — Юр, — обернулся он к Колтырину, — а ну-ка, посмотри — что-нибудь необычное в этой штуке чувствуешь?

Колдун сосредоточился, некоторое время стоял, водя руками, словно пытаясь ухватить какие-то невидимые ниточки, несколько раз закрывал и открывал глаза… Наконец развёл руками:

— Нет. Вообще ничего не чувствую.

— А ведь Юрец — не самый слабый колдун, — повернулся ко мне Дьяченко. — Значит, в Колчино мы его точно провезём, у них на воротах, считай, и нет колдуна. А вот в город… Надо подумать.

— А если его распаковать? — подмигнул я.

— А это мы сделаем точно не сегодня, — хохотнул напарник. — Завтра, можно у церкви, или ещё где, в безлюдном месте. И там видно будет — можно его везти в Вокзальный, или лучше за периметром прикопать…

Ну, интересный вариант. Спрячь его на той же Расстанке, рядом с Болотом — туда точно никто не сунется, а заброшенных домов там уйма. И добраться из города легко.

Ещё минут двадцать мы, матерясь, короткими рывками волокли зеркало к ГАЗику. Дождь прекратился, потеплело, духота ушла, но суше мы от этого не стали. Вернёмся в Колчино — надо подумать, как просушить вещи: вот чем-чем, а сменой одежды мы не озаботились. Кто ж знал, что так хлынет, да ещё придётся и торчать под дождём… Ладно хоть, ноги более-менее сухие.

Лишь когда запихнули зеркало в грузовой отсек Юркиного ГАЗика, я подумал: как ни крути, у нас всё же оказалась условно-ценная вещь, которую придётся на ночь оставить в машине. Волочь зеркало в гостиничный номер — и внимание привлекать, и корячиться… Придётся либо дежурить по очереди, либо как-то иначе присмотреть за машиной. Но, думаю, понятия «охраняемая стоянка» тут не существует в принципе. В Колчино уж точно — в Вокзальном-то машину в гараж поставить можно.

— Юр, а его не сопрут ночью? — вслух уточнил я у Дьяченко, который уже заводил машину.

— Ты думаешь, его легко спереть? — хохотнул напарник. — Да и кому нужна тяжеленная хрень, которая непонятно для чего… Но вообще, — внезапно посерьёзнел он, — неплохо бы присматривать за машиной ночью. И тент поставим, когда подъедем поближе, чтобы внимание грузом не привлекать.

Согласен. С тентом тут ездить не принято — обзор сужает сильно. Хотя, не прекратись ливень, поставили бы, хотя бы без боковушек. Но сейчас уже смысла нет — обзор важнее. То, что мы сюда доехали без приключений, ни о чём не говорит — да, недалеко, но мост от Вокзального тоже недалеко, а приключений на дороге можно было собрать — уйму.

Вот кстати. Самое время задать вопрос… Вместе с воспоминаниями ко мне вернулся широкий кругозор и любознательность 30-летнего.

— Слушай, Юр, а почему на Болоте сейчас спокойно? Раньше же там только конвоями ездили, я много раз слышал.

— Так Колледж, — Юрка бегло оглянулся на насупившегося Колтырина. — Тема не запретная, но по городу болтают мало. Верхушка Колледжа же Болото втихаря подзуживала, гоняли они водяных периодически. Там после этого полный дурдом творился, открывался пробой, туманы наползали мерзкие, нечисть лезла…

— Ближний круг Колледжа, — подал голос Колтырин.

— Ну да, те, кто были близко к тогдашнему ректору, — поморщился Дьяченко. — Я ж им и попался тогда… И Юрику досталось — да, Юрик?

Колдун промолчал — явно болезненная тема.

— Ну а теперь водяных не трогают — и шума особого нет, — пояснил напарник. — Считай, как в этом, в зоопарке. И дорогу подальше перенесли. Получается — они живут, мы живём…

— А смысл какой был для Колледжа?

— Как какой? — удивился Дьяченко. — Ты что как маленький? Колледж демонстрировал свою необходимость. Ни один же рейс без колдунов не обходился…

— А сейчас…

— А сейчас Колледж — часть городской структуры, — пожал плечами Юрка. — И вроде пока так и есть… если, конечно, опять не долбанёт. Власти все хотят, — подмигнул он.

— Для этого нужен тот, кто хочет власти сильнее других, — заметил я. — В Колледже есть такой?

— А кто его знает… Бурденко, тогдашний ректор, был серьёзным мужиком, как и зам его, Власов. Но их уже нет. Тёзка, что скажешь? — полуобернулся Юрка к Колтырину.

— Не знаю и знать не хочу, — процедил тот.

М-да, Колтырин на разговор не идёт… Ладно, попробуем вечером его разговорить. Шансы есть — Жене Никитину общаться с людьми приходилось намного больше, чем Игорю Найдёнову, так что опыт присутствует. И, кстати, что интересно — парни даже не поинтересовались, вспомнил ли я своё настоящее имя. Хотя, если разобраться — оно им и не надо. Ну что ж, пока останусь Найдёновым — так проще…

— Найдёнов, а ты вспомнил что интересное из прошлой жизни? — словно в ответ на мои мысли поинтересовался Дьяченко.

— Важного — наверное, ничего, — подумав, дал я максимально нейтральный ответ. — Город наш знаю отлично, окрестности неплохо. Но, сам понимаешь, для моего мира, не для нашего нынешнего.

— Ну, это как сказать, — задумчиво протянул Юрка. — Никогда не знаешь, где знания пригодятся… Так что не ошибся я в тебе, Найдёнов. Наворотим мы с тобой дел, — подмигнул он, но мне на секунду показалось, что выражение лица у напарника какое-то странное — словно на мгновение промелькнули сожаление и тоска. О Волкове вспомнил, что ли? Вполне может быть.

— А стрелять где научился? Воевал? — спросил напарник уже другим тоном.

— Не помню, — честно сказал я. — Скорее всего, это было уже после зеркала.

— Ну, по крайней мере, это у тебя получается, — пожал плечами Дьяченко. — Раньше-то чем занимался?

— Железнодорожник. Связь, автоматика, телефония, всё такое.

— Ну, брат, в мобильной группе ты сейчас важнее, — вздохнул Юрка. — Я серьёзно. Железных дорог, считай, нет, по связи девчонки хорошо справляются, а вот морды бить или упырей разных отстреливать — на это не каждый сгодится… Как тебе нынешний выезд, кстати? Не передумал о совместных делишках?

— Нет, — твёрдо сказал я.

На самом деле, в нынешнем выезде хороши в первую очередь вернувшиеся воспоминания. Зеркало, возможно на продажу — это так, приятный бонус. Если вообще удастся его пристроить. А вообще, вот именно теперь я, с неплохим знанием окрестностей и «довоенного» расположения деревень и прочего, буду для выездов гораздо, гораздо полезнее… особенно при дефиците карт.

— А ты, Юрик? — спросил напарник уже колдуна.

Ах вот оно что. Выходит, «смотрины» были для нас двоих — не только для меня. А Дьяченко молодец — прекрасно понимает, что в нынешних реалиях колдун не просто нужен на выездах, а жизненно необходим.

— Вернёмся целыми — тогда и скажу, — криво улыбнулся Колтырин.

М-да, парень ещё тушуется… А вообще, надо бы самого Дьяченко расспросить о том, почему Колтырин не контактирует с Колледжем. Слишком уж разрозненно колдун сам об этом говорит. А если выезжать вместе — хорошо бы знать друг о друге чуть побольше.

Если бы ещё самому побольше узнать о себе…