Волхв

Глава пятая

Буров сплюнул в пыль и зашагал быстрым шагом по дороге в деревню, там он нашел участкового, договорился с ним, что тот отвезет его на станцию через пару часов на своем служебном мотоцикле, потом вернулся. Монах у входа отдал ему три запечатанных письма и он пошел к себе, в доме переоделся в новую одежду, которую получил при поездке к Груздеву в прошлый раз, собрал небольшой рюкзак, туда положил немного еды, сменную одежду, мыло и зубную пасту. Он был готов, да и много ли надо, чтобы собраться страннику? Главное, это душа, а она всегда с ним. Голому собраться, только подпоясаться. Но оставалось еще кое-что, что он должен был сделать перед отъездом.

Странник прилег на пол и мысленно нашел киллера, тот все еще был жив, но чувствовал себя скверно. Он изранил себе ноги об острые сучья, и идти уже не мог, а только ползти, но и на это у него не осталось сил. Его лицо распухло от укусов мошки, на ранках сидели мухи, и аура была угнетена так, что сразу становилось понятно — убийца готовится к смерти. К тому же полз он куда-то вглубь леса, по всей вероятности, потеряв ориентацию, так что шансов на выживание у него не было. Совсем.

«Ну, значит, такова его судьба, — подумал Тихомир. — Он пришел сюда убивать, что ж, пусть узнает, каково это умирать».

— Каждому в этом мире даются свои испытания, — пробормотал он вслух, повторяя слова игумена. — Но, похоже, что ты свои не пройдешь. Жил глупо и умрешь также. Аминь.

Буров вздрогнул от какого-то странного ощущения, внутри неприятно похолодело, и тут его куда-то понесло в глубину.

— А ты пойдешь за ним и будешь рядом, — услышал странник чужой голос и увидел старца с седой длинной бородой и длинными лохмами на голове. — Твое дело ограждать князя от тьмы, ибо важен он для земли русской. Волг Всеславьевич — князь наш, врагов у него много, поэтому и нужен ты для его защиты. Своей силы не хватит, меня зови, да сам не помри в битве какой, держись сзади, тебе сила не для того дадена, чтобы людей убивать, а для того чтобы оберегать их от лиха.

— Понял я, — Тихомир кивнул. — Оберегать князя в походе, в драки не встревать, в бою сзади быти, чужие заговоры и заклинания снимать, лечить князя от болезней и наветов вражьих, от всего, что может ему навредить. От тьмы защищать и от пособников ее лютых.

— Вижу, что понял, неслух, — скупо улыбнулся старец. — Посылаем тебя, потому что силы полон и молодостью, для нас сие деяние уже тягостно, а сделать надобно. Видел давече Драгомир во сне смерть князя от яда, так что смотри и за едой.

— Что?!! За едой?!! — Буров помотал головой и проснулся, по ощущениям спал не больше пару минут, а для чего этот сон приснился, непонятно. Если по аналогии, тот волхв шел защищать и помогать, и он тоже идет, похоже, издавна это было обязанностью ведунов и чародеев. Или это касалось убийцы? Что-то не так он сделал? Но если он его сейчас найдет и спасет, то тот и дальше продолжит убивать. Тихомир тяжело вздохнул, собрал нужные вещи, сунул за плечи еще один рюкзачок и пошел искать киллера. Тот лежал, уткнувшись лицом в корни дерева и хрипло дышал. Странник развязал веревку на опухших руках, которую тот так и не смог снять, и приложил фляжку с водой к растрескавшимся губам.

— Пей.

— А…это ты, — открыл мутные глаза киллер. — Ты даже не представляешь, как я тебя рад видеть. Никогда так не радовался ни одному человеку. Добить пришел?

— Да нет, обстоятельства изменились, передумал я, так что живи, — сказал Буров. — В город я еду, поэтому здесь меня не ищи. Оставляю тебе вот этот рюкзак, там еда, берцы твои, мазь, ею тело намажь, она ранки залечит, да мошку отгонит. Ну, а потом, что будет, то будет. Не хотел я тебе помогать, да вот так получается, что мне твоя смерть не нужна…

— Спасибо, — прохрипел убийца, он развязал рюкзак, вытащил из него краюху хлеба и впился в нее зубами. — Надеюсь, больше не свидимся.

— И я на это надеюсь, — Тихомир грустно усмехнулся и зашагал быстрым шагом в деревню, бросив на прощанье. — Удачи тебе в делах добрых, а в плохих пусть тебе не везет!

Участковый ждал его на завалинке. С той поры, как Буров монахов от наемников защитил, уважать стал. Начал относиться как к своему помощнику и коллеге. Да так в принципе все так и обстояло. Нападут снова бандиты, кто поможет? Кроме знахаря и обратиться не к кому. Мужиков мало, они стараются в распри не лезть, в стороне держатся. Так себя и с наемниками показали, никто никого спасать не пошел, попрятались по избам, самогонку пили да вздыхали. Так было во все времена, крестьянину по большому счету все равно кто правит на Руси, у них своих дел полно. А с политикой пусть воины разбираются, они этому обучены, и драться умеют.

— Готов? — полицейский завел мотоцикл. — Тогда поехали.

Участковый отвез его на станцию, там и попрощались. Тихомир купил билеты, используя один из своих липовых паспортов, которыми запасся на всякий случай, когда еще служил в конторе, и сел в поезд. Деньги у него были, поэтому взял купе. В соседи достался вахтовик, мужик лет сорока, на верхней полке спал молодой парень армянин, который большую часть времени проводил, разговаривая по телефону, либо играя на планшете, а внизу сидела здоровая толстая тетка, читая любовный роман. Буров расстелил постель, лег и провалился в сон. Что, что, а спать он умел в любой обстановке и в любое время дня и ночи — служба приучила. Тогда часто приходилось спать в запас, а потом несколько дней проводить на ногах, не смыкая глаз.

Ехать пришлось почти сутки, это расстояние он прошел пешком за неделю, но тогда это было в удовольствие, а сейчас он направлялся неизвестно куда, и не понимал зачем. Но так часто бывает. Как сказал настоятель: жизнь — это цепь испытаний, чтобы пройдя их, приобрести опыт и понять кое-что. И всегда есть варианты. Мог ли Буров отказаться от того, чтобы взять Настю под свою опеку? Да легко! Но он давно понял, что предложения не поступают случайно, они лишь продолжение того пути, по которому ты идешь. Жизнь в лесу хороша, но чтобы что-то понять, он должен получить новый опыт, который сын ошибок трудных. Выходит, придется лезть в неприятности, кого-то спасать, самому выживать и узнавать новое. Настоятель тут прав и спорил он с ним только для того, чтобы тот тоже понимал, что беда к страннику пришла через его поручение. Чтобы игумен потом от него не отрекся, когда дело совсем плохо станет, а то вдруг опять заявится в монастырь с дыркой в теле, а это вполне может случиться, в конце концов, он сам едет к своим врагам.

Он спал, потом просыпался, ел овощи со своего огорода, по которому уже скучал, как и по заводи с ледяной водой, куда так любил окунаться после бани. Иногда бродил по тонкому миру, пытаясь понять, что происходит в усадьбе. Там вроде пока ничего особенного не происходило, девочку возили в школу под охраной, после занятий возвращали обратно и передавали старушке, той самой, что так нелюбезно его встретила в прошлый раз.

Утром он вышел на перрон и потянулся к телефону, чтобы сообщить Линеву о своем приезде и попросить, чтобы его отвезли в особняк Груздева, но внутри что-то нехорошо екнуло, знакомый холодок, предупреждающий об опасности, прокатился по позвоночнику. Буров недовольно хмыкнул, закинул рюкзак на спину и пошел в здание вокзала. Он не помнил, где находилась резиденция губернатора, добраться туда самостоятельно вряд ли бы смог, но и звонить и сообщать начальнику службы безопасности о том, что он приехал, очень не хотелось, а своим предчувствиям он верил. Тихомир просмотрел расписание, увидел, что следующий поезд прибывает через тридцать минут, и подумал о том, что этим можно воспользоваться. Буров нашел удобное место для наблюдения и позвонил Линеву:

— Мой поезд через полчаса подойдет к железнодорожному вокзалу, не могли бы вы меня встретить и отвезти в усадьбу?

— Вас понял, — откликнулся Линев. — Сообщите номер поезда, я пришлю ребят, чтобы вас отвезли. Как вы одеты? В прошлый раз вы были в каком-то очень в странном прикиде, по вашему чудаковатому внешнему виду вас и узнали.

— Как одет? — Тихомир задумался, осмотрел платформу и увидел бомжа, который рылся в урне. Одет тот был в серую замызганную куртку и черные спортивные штаны, на ногах носил рваные когда-то белые кроссовки. Бомж был небрит и хмур, в руках держал грязную синюю спортивную сумку, куда он укладывал найденные бутылки и раздавленные мощной пятой алюминиевые банки.

— Серая куртка, черные спортивные штаны, — проговорил он в трубку. — Я тут немного бороду отрастил и усы, так что пусть не удивляются. В руках спортивная синяя сумка.

— Усы вполне подходят для маскировки, — ответил начальник службы безопасности. — Я вас понимаю, мне Груздев рассказывал о том, что вас пытались убить. Приедут те же парни, что вас забирали в прошлый раз: Серый и Крест. Так что вы их сами узнаете.

— Хорошо, — ответил Тихомир. — Значит, буду ждать на перроне, город я ваш плохо знаю.

— Договорились. Они должны успеть к подходу поезда.

В трубке послышались короткие гудки. Буров устроился поудобнее в небольшом кафе, откуда просматривался весь перрон, купил минеральной воды и стал ждать. Строго по расписанию прибыл поезд, из состава повалила толпа приезжих, бомж затерялся среди них, и тут же неожиданно раздался чей-то испуганный крик. Откуда-то из-за угла вылетели два полицейских и помчались в сторону перрона. Тихомир допил воду и не спеша направился туда же. Настроение у него было паршивым, он уже знал, что увидит. Можно было и не ходить. Сразу почувствовал, как искорка жизни бомжа погасла в тот момент, когда раздался истошный женский вопль.

Буров чувствовал себя виновным в его смерти, хоть и понимал, что не он его убил, а неизвестный ему человек, который сейчас спешно уходил с перрона. Тихомир запомнил его ауру на тот случай, если придется еще встретиться. Своих врагов лучше знать, тогда станет меньше неприятных встреч. Конечно, это он дал приметы бомжа. Мог бы дать свои, но тогда бы умер он. Трудно сказать, на чаше весов, чья жизнь стоит дороже, его или бомжа. Но тот хоть умер легко. А еще… Буров пообещал сам себе, что проводит душу в небесный чертог. Без него душа бомжа вряд ли бы туда добралась, она была исковеркана и изломана, так что шансов у бедняги почти не осталось. И по большому счету тот даже выиграет от своей ранней смерти, потому что не сможет загубить свою душу до конца. Впрочем, бомжи долго не живут, либо замерзают, либо травятся гнилыми продуктами и паленой водкой, либо умирают от цирроза печени после той разнообразной дряни, которую пьют и едят.

Странник остановился в таком месте, откуда мог видеть все происходящее, из-за угла выскочили два санитара с носилками и бегом побежали к толпе, которая быстро редела, расталкиваемая полицейскими, больше десятка появившихся неизвестно откуда. Два стража порядка опрашивали потенциальных свидетелей, еще двое помогали санитарам уложить труп на носилки. Потом он заметил, как со стороны вокзала по перрону пробежал Серый, расталкивая зевак, он посмотрел на тело бомжа, которого уже уложили на носилки и накрыли простыней, и, побледнев, вытащил телефон. Продолжения Тихомир ждать не стал, влился в быстро уменьшающийся поток пассажиров поезда, прошел на площадь, там сразу увидел знакомый черный джип, подошел к нему и сел на заднее сиденье.

— Слышь, мужик, — не поворачиваясь, буркнул Крест. — Ты, кажись, машину перепутал. Я же тебя щас раскатаю и сожру вместо повидла с хлебом.

— Да? — удивился Буров. — Силен ты, парень, уже людей ешь на завтрак. Я даже боюсь спрашивать, чем ты обедаешь….

— Тебе скажу, ем много, и мясо очень люблю, а мне Сергей сказал, что ты траву жуешь для здоровья, и не мычишь при этом, — Крест рассмеялся, наконец-то его узнав. — Здорово, село! А Серый тебя на перроне ищет. Психует наверное. Щас я ему позвоню.

— Звонить не надо, — Тихомир показал в сторону вокзала. — Вон он уже идет.

— А… — водитель отвернулся. — Тогда ладно.

Серый быстро подошел к машине, влез на переднее сиденье и мрачно приказал:

— Езжай в контору. Опоздали мы, грохнули нашего гостя, которого должны были встретить. Говорил тебе, езжай по Советской улице, а ты мне вчесывал, что быстрее по Ленинградке. Если бы свернул туда, куда я сказал, не попали бы в пробку, глядишь и знахарь был бы жив. А теперь ментяра бывший стружку с нас снимать будет, а за что непонятно, мы то тут при чем?

— Как грохнули? — поразился Крест, от удивления у него даже челюсть отвисла. — Когда успели?

— Ты машину заводи и трогай, — сказал Серый. — Не стоит внимания привлекать, так и дешевле, вон уже полицейские нарисовались, помяни черта и вот он. А вот тебя не спросив, взяли и грохнули. Подошли сзади и пустили пулю из пистолета с глушителем прямо в голову. Работал сразу видно профессионал. Никто ничего не видел, выстрела не слышали, только труп заметили. Кстати, я странника узнал только по одежде, у него вместо лица остались одни ошметки. Гони!

— Круто! — покивал водитель, заводя джип и трогаясь с места. — А теперь расскажи, кто у нас на заднем сиденье сидит?

— Ты это сейчас о ком? — Сергей оглянулся и, снова побледнев, пробормотал. — Здрасьте. Так это не вас там киллер завалил?

— Здравствуйте, Серый, — улыбнулся Тихомир. — Не волнуйтесь вы так. Меня это там убили, вы не ошиблись. Так всем и говорите. Крыса у вас завелась, а может и не крыса, а ухо лишнее. Вы когда последний раз машину на прослушку проверяли?

Серый вытащил телефон, но Буров ему не дал позвонить.

— Никуда не надо звонить, а то нас всех убьют. Переговорите со своим начальством после того, как проверите машину на жучки.

Сергей с сожалением посмотрел на телефон, потом приказал Кресту.

— Гони все-таки на Советскую, там у меня друган есть, он соображает в электронике. Мы уже не раз к нему обращались, если что-то в машине есть, он найдет.

Они проехали по одной улице, потом свернули на проспект, потом еще на один, завернули в небольшой переулок и заехали в большой гараж. К ним сразу вышел работяга в спецовке. Серый вышел из машины, что-то тому сказал и тот ушел. А еще минут через пять появился высокий молодой парень в строгом деловом костюме с ноутом и каким-то приспособлением похожим на локатор. Он поздоровался с Сергеем и Крестом, бросил рассеянный взгляд на Тихомира и отвернулся. Открыл ноут, поставил его на капот и начал обходить с прибором джип. Электронщик почти сразу нашел то, что искал: сначала из-под капота вытащил небольшой датчик, а потом из салона, аккуратно сняв обивку, достал жучок.

— Все, больше ничего нет, — сказал он. — С вас пятьсот баксов. Технику шпионскую заберете? Если нет, то триста.

— Да нам зачем, сам играйся, — Серый расплатился, подошел к Бурову, уважительно пождал руку и проговорил.

— Ну, ты, Странник, голова. Снова удивил.

— Ага, — произнес Крест, хмуро разглядывая оторванную обивку. — Сделало город село. По чесноку доказал, кто чего стоит! Уже жмуром успел стать, а только приехал…

Серый снова достал телефон, но Тихомир снова не дал ему набрать номер.

— Что ты хочешь сказать своему начальнику?

— Что тебя мы взяли и везем на базу, — ответил Серый. — Я обязан доложиться.

— Вот и доложи, что меня убили, — сказал Буров. — Расскажешь правду о том, что сам видел тело. Выскажешь свою догадку о том, что работал явно профессионал. Потом пояснишь, что заехали в автосервис и здесь обнаружили скрытый микрофон и датчик. Посоветуешь, чтобы офис проверили. А после этого скажешь, что сейчас едете на базу, там будете ждать дальнейших указаний. И сразу ложи трубку, пока не получил другое задание. Понял?

Сергей набрал номер, и слово в слово повторил в микрофон все, что сказал Тихомир, потом выслушал, что ему сказали, и криво усмехнулся:

— Шеф, по-моему, ошалел от этого известия, даже не спросил, зачем едем на базу, просто сказал, что сейчас вызовет радиоинженера и устроит проверку офиса.

— Ну и хорошо, — странник полез в джип. — Надо двигаться. Не зря все это происходит. Кто-то действительно что-то готовит.

— Так мэр мертв, куда спешить? — сказал Серый, устраиваясь на переднее место, приказав Кресту двигаться. — Ты разве не знаешь? Сердечко у хозяина не выдержало. Видать, переживал сильно за дочь. Что тут кому готовить? Понятно, скоро родственники нагрянут делить бабки, да только ничего им не отломится, все на Настю записано.

— Так-то, так, — согласился Тихомир, глядя на мелькающие дома и прохожих. — Да только девочке еще и тринадцати нет. Значит, кто-то вместо нее управлять будет всем имуществом, а там и Насте могут снова устроить непонятную болезнь. Кто-то же не хотел, чтобы я сюда приехал. Кто-то же меня убил там, на перроне?

— Не тебя грохнули, а кого-то, — фыркнул Крест. — Ты вон как нарисовался, не сотрешь, и сейчас живее всех живых.

— А кого киллер убил? — поинтересовался Буров. — Ты случайно не знаешь?

— Какого-то случайного лоха, — ответил водитель. — Понятно же, что тебе подфартило, хлопнули другого, а ты вон сидишь, как на картине Репина — «Не ждали».

— Как ты считаешь, сколько я проживу, если узнают, что убили не меня? — спросил Тихомир. — Подумай, не спеши отвечать.

— А тут и думать нечего, — фыркнул Крест. — Грохнут тебя сразу, как узнают.

— Вот и не балаболь! — буркнул Серый. — Забудь о том, что мочканули не его. Не вздумай, кому инфу слить, найду и сам оприходую. Странник жив, пока все уверены, что он дохлый жмур, тихо, спокойно лежит в морге, и к встрече с богом готовится. Вечером Линев прикатит, узнает, что и как, думаю, потом всех наших предупредит, чтобы тоже не базарили лишнего.

До резиденции теперь уже бывшего губернатора они доехали за полчаса, все это время Тихомир изучал город, пытаясь понять, поменялось ли в нем хоть что-то со смертью городского главы. Никаких изменений он не обнаружил, даже траурных флагов и плакатов не увидел. Горожане не заметили смерти главы, город продолжал жить, как ни в чем не бывало, что тоже о многом говорило. Наверное, Груздев был не лучший глава, раз так его легко и быстро заменили.

В усадьбе ничего не изменилось, все те же ворота, которые невозможно пробить тараном, то же трехэтажное здание и даже плетеное из ивы кресло стояло там, под тополем, где он его оставил в прошлый раз.

— Ты отдохни пока, странник — сказал Серый. — Настя в школе, мы за ней только через час поедем. Если хочешь похавать, то скажи, я распоряжусь, чтобы тебе накрыли в столовой.

— Мне бы умыться с дороги, — произнес Буров. — И лучше всего искупаться в ручье или речке, чтобы вода была холодная. Есть тут где-то поблизости река? А поесть можно будет потом, желательно овощи и фрукты.

— Про то, что ты травоядный, я еще в прошлый раз запомнил, — усмехнулся Сергей. — И речка тут есть, до нее около километра, если пойти по тропинке. Только тебе никуда идти не стоит, если узнают, что ты живой, то убьют, а охрану тебе вне дома мы обеспечить не сможем.

— А мне и не надо охраны, — ответил Тихомир. — Думаю, тебе известно, что дольше всего живут как раз те, кто ходит без охраны. Моя лучшая защита это то, что мои враги уверены в моей смерти. И пока меня никто не видел, могу ходить везде, где вздумаю.

— Как знаешь, тебе жить, — пожал плечами Серый. — Может тебе пушку дать?

— Зачем? — удивился Буров. — Я же купаться иду, а не убивать. В общем, не беспокойся. Все нормально будет. Ты же знаешь, что я вроде как экстрасенс.

— Слышал что-то, — покивал Сергей. — Настю точно вылечил, да и пацана-колдуна нашел.

— Так вот, — сказал странник. — Пока я опасности для себя не ощущаю, поэтому могу делать все, что хочу.

— Твоя жизнь, тебе и решать, — Серый приказал охраннику открыть ворота. Он вывел Тихомира на дорогу, по которой они приехали, и показал на тропинку, идущую вдоль забора. — Вот по этой тропке иди, никуда не сворачивай, она тебя приведет куда надо. Мы сами иногда на речку купаться бегаем, так что уже дорожку протоптали.

— Вот и хорошо, — Буров отдал рюкзак Сергею и зашагал по тропинке. На душе у него неожиданно стало легко, то ли от запаха леса, через который он шел, то ли оттого, что здесь было тихо и спокойно, как в тех местах, где нечасто бывает люди. Речка ему тоже понравилась. Она была небольшой, шириной не больше двадцати метров, так что в два, три мощных гребка можно было добраться до другого берега. Вода текла чистая, прохладная. Имелась быстрина и обрывистые берега, с которых можно было нырнуть с разбега. А на середине обнаружился омут, в темной глубине которого били холодные ключи.

Накупался он вдоволь, потом еще полежал с полчасика, греясь на солнце, ни о чем не думая, просто наслаждаясь спокойными минутами. Вряд ли такое еще будет в скором будущем, поэтому не хотелось упускать беззаботное время. Правда, уже через полчаса он неожиданно для себя быстро собрался и зашагал к дому. Должно быть, что-то почувствовал или ощутил, а что именно, не хотелось анализировать и разбираться. Внутри еще плескалась приятная пустота и покой, как всегда бывает от чистого не загаженной людьми водоема. Речка с такой водой благо, ибо снимает отрицательную энергию и очищает ауру от грязи и мерзости, всегда появляющуюся там, где живет много людей.

Когда странник подошел к воротам и аккуратно в них постучал, сначала на него повернулись две из трех видеокамер, потом открылось небольшое окошечко, откуда на него глянули чьи-то внимательные глаза, и лишь затем открылась дверка.

— Входите, — сказал охранник, пряча в кобуру пистолет. — Вас ждут.

— А кто? — поинтересовался Тихомир. — Можете сказать?

— Не могу, не положено, — покачал головой охранник. — Идите в дом, вас встретят, я уже сообщил о вашем приходе.

Буров прошел мимо своего любимого кресла, поднялся по лестнице и вошел в вестибюль. Навстречу ему вышел из бокового коридора Серый, утирая жирные губы, продолжая что-то жевать.

— Шагай, странник, в ту же комнату, где в прошлый раз Настя лежала, там находится Антонина Петровна, она хочет с тобой поговорить.

— Иду, — ответил Буров. — Только есть хочется, ты, я смотрю, уже поел.

— Тебе туда принесут, я скажу, — ответил Сергей. — Об этом не волнуйся, с этим у нас порядок, повариха классная и не только в постели, готовит как в ресторане, а уж отбивные ее телячьи вообще объеденье. Но ты же мясо не ешь, а травки она тебе на газоне надергает, там ее много растет.

— Ну-ну, — рассмеялся Тихомир. — Не всякая трава идет на пользу, посмотрим, какую мне принесут.

Он поднялся по лестнице, прошел по коридору и вошел в просторную, светлую комнату. Она изменилась с прошлого раза, исчезла кровать, на которой раньше лежала Настя, вместо нее появился диван, два кресла и большой стол.

— Здравствуйте, странник, — сухонькая седая старушка показала на кресло, и сама села рядом на диван. — Садитесь, мне хотелось бы с вами поговорить.

Буров сел, и тут открылась дверь, и молодая горничная внесла поднос с салатом, фруктами и кофейник с чашками.

— Мне сообщили, что вы не обедали, — улыбнулась Антонина Петровна, показала рукой на стол, куда горничная уже составила тарелки, чашки. — Прошу вас откушать со мной. Я буду только кофе, хоть врачи говорят, что следует от него отказаться, иначе долго не проживу, но это пока не в моих силах, уж слишком люблю его.

Тихомир положил себе салат, попробовал и решил, что это нисколько не хуже его обычной еды. Это было по-настоящему вкусно, и все свежее, наполненное живыми ароматами, все-таки деньги решают многие проблемы.

— Я не знаю, как мне относиться к происходящему, — невесело проговорила старушка, прихлебывая мелкими глотками кофе. — Мой сын сказал, если он почувствует, что Насте будет снова угрожать опасность, он пригласит вас. И вот вы здесь, а Коля умер… — Старушка всплакнула, одним быстрым движением вытерла глаза и продолжила печальным голосом. — Вы что-то видите, понимаете? Как я понимаю, у вас есть дар, вы экстрасенс. Пожалуйста, скажите, что происходит?

— Вы уверены, что хотите это знать? — Буров задумался, решая, что можно сказать, а что не стоит, но ничего не решил. — Вряд ли вам понравится то, что вы услышите.

— Это я понимаю, что не все в этом мире стоит знать, — грустно улыбнулась Антонина Петровна. — Но я прожила большую трудную жизнь, видела всякое, да и обитать мне на этом свете осталось немного, так что говорите все, как есть. Не надо меня щадить, я не кисейная барышня.

— Хорошо, — пожал плечами Тихомир, продолжая с аппетитом поглощать салат. — Все совсем просто, после смерти вашего сына, как я понял, осталась многомиллиардная собственность, до которой желают добраться многие. Насколько я понимаю, главная наследница Настя, ее и постараются либо убить, либо каким другим способом от наследства отстранить. Николай Петрович, видимо ожидая подобного варианта, в своих бумагах оставил распоряжение на тот случай, если с ним что-то случится, чтобы вызвали меня. Почему-то он решил, что я смогу оберечь вашу внучку, а не заберу все деньги…

— Это я его попросила об этом, — печально сказала старушка. — Вы мне очень понравились в прошлый раз. Вы сильный и умный человек, легко и быстро разобрались в происходящем и спасли Настю от смерти. Я, если честно, и надеяться уже перестала на счастливый исход, но появились вы, и все в мгновение ока изменилось. Вы просто волшебник, странник.

— Это не так, — покачал головой Буров. — Я только учусь.

— Не надо скромничать, — Антонина Петровна налила себе еще кофе. — Вы сильный, надежный, очень порядочный и честный человек, это чувствуется сразу. Такие люди в наше время уже почти не встречаются, жажда наживы изменила людей. Они думают, что главное в этой жизни как можно больше нахапать, но они ошибаются, у савана нет карманов, все уходят из этой жизни только с той мудростью, что приобрели. Скажите, Насте действительно угрожает серьезная опасность?

— Думаю, да, — Тихомир поел, и теперь с удовольствием потягивал свежевыжатый апельсиновый сок, которого принесли целый графин. — Один раз девочку уже пытались убить, значит, попытаются снова, тем более что ставки выросли. Да и цель стала более легкой, раньше у девочки имелась серьезная защита, в виде отца, теперь остались только вы.

— И я так думаю, — покивала старушка. — Как-то странно умер мой сын, вы не находите? Он никогда раньше не жаловался на сердце, к тому же месяца два назад проходил серьезное обследование в Москве, и врачи ничего не нашли. Меня гнетет мысль, что и здесь имела место быть черная магия. Скажите, может быть ли такое?

— Возможно, что вы правы, и это не обычная смерть, — неохотно произнес Буров. — Но чтобы узнать точно, мне нужно посмотреть комнату, в которой он умер, там должны остаться энергетические следы.

— Это легко устроить, — Антонина Петровна встала и пошла к выходу. — Пойдемте, его спальня чуть дальше на этаже.

Они прошли по коридору, и остановились перед дверью.

— Это здесь, — сказала старушка и потянула за ручку. — Можете войти.

— Я войду, а вы, пожалуйста, не заходите, — сказал Тихомир. — Если можно, пусть принесут мне свечи, большую миску с водой и кусок мела, я тут немного поколдую, если вы не против? Без этого мне не узнать, что произошло.

— Хорошо, — Антонина Петровна отправилась обратно. — Сейчас распоряжусь. Я как раз хотела просить вас провести какой-нибудь ваш магический обряд, мне очень нужно знать, как умер мой сын.

Буров закрыл дверь на ключ и огляделся. Внутри пахло смертью. Плотные шторы были закрыты и практически не пропускали света, это было хорошо для того дела, которым он собирался заняться. Минуты через три в дверь постучали, миловидная горничная принесла все, что он просил. Тихомир снова закрыл дверь, убрал ковер, нарисовал круг, написал славянские руны, поставил посередине миску с водой и расставил свечи по кругу. Поджег фитили и стал ждать, бормоча заклинание вызова. Уже через минуту пламя свечи закачалось, а воде отразилось чье-то бледное лицо.

— Странник? — прозвучал тонкий голос. — Как я рад, что ты пришел, как я просил. Благодарю тебя.

«Пришел, — старательно подумал Буров: говорить не стоило, любое движение воздуха могло отбросить призрака в сторону. — Скажи, как тебя убили?»

— Не знаю, — ответил тоненький голос. — Помню только, как проснулся от нехватки воздуха, дышать не мог, но рядом никого не было. Я почувствовал холодные тонкие пальца на шее, а потом темнота…

«Ясно, — подумал Тихомир. — Если тебе больше нечего сказать, то закончим на этом».

— Защити мою дочь, — пропищал голос. — Богом прошу, чем угодно, всем для тебя святым заклинаю.

«Я здесь для этого, — ответил Буров. — Ты же видишь, я приехал, хоть мог отказаться».

— Вижу, — голос замер, потом продолжил чуть тише. — Ты хороший человек, странник. Смотри. — Бледное пятно двинулось в сторону картины и остановилось рядом с ней, потом рука ушла внутрь. — Там сейф. Шифр к нему — номер квитанции, она здесь, в верхнем ящике. — Призрачная рука указала на тумбочку возле кровати. — В сейфе счета на предъявителя. Деньги твои. Забери их, и увези мою дочь в безопасное место, лучше всего за границу. Линев поможет. И еще там ключ от банковской ячейки, в которой лежат документы на металлургический комбинат, они стоят миллиарды, в банке о тебе знают, поэтому их можешь получить только ты. Продай все, или отдай даром, но пусть моя дочь живет.

«Уходи, — ответил Тихомир. — Дела живых тебя больше не касаются. Я помогу выжить твоей дочери, но всю жизнь прятать ее не смогу, у меня имеются и свои дела. Деньги для меня не важны».

— Дай ей возможность выжить и научи выживать, а дальше пусть сама, — попросил призрак. — Я понимаю, что ей предстоит самой прожить свою жизнь…

Голос стал далеким, призрак стал бледнеть. Буров почесал в затылке, потом влил немного энергии Груздеву, чтобы ему хватило для того, чтобы уйти наверх. Дальнейшая судьба бывшего мэра его не касалась. На Земле лишь суета и томление духа, все начинается и заканчивается наверху, там главное и важное, а здесь лишь детский сад.

— Ну что ж, — сказал сам себе Тихомир. — Продолжим. О том, что это была непростая смерть, я и сам догадывался, теперь осталось найти виновного и покарать.

Он снова наклонился над миской с водой и зашептал заклинания. Его повело в бок так, что он едва не упал, потом бросило в другую сторону, но он выстоял, еще немного и он проскочил по времени в тот момент, когда Груздева убивали. Буров сразу почувствовал неприятный холод, а потом ощутил мощный ментальный удар. На поверхности воды не проступило никаких образов, следовательно, убийца не имел материального облика. Тихомир закрыл глаза. Нематериальное можно увидеть, но не глазами. Он почти сразу заметил желтое облачко над кроватью, из которого вытянулись в сторону спящего мэра длинные щупальца, они свились несколько раз вокруг шеи, словно веревка, и начали стягиваться. Еще несколько щупалец прошли сквозь грудную клетку и сжали сердце.

«Сущность, — мрачно подумал Буров. — Для того чтобы убить Груздева, ему призвали из тонкого мира бестелесную тварь. Это плохо, но изменить ничего нельзя, все уже случилось, остается только мстить».

Тихомир знал о сущностях и не раз с ними встречался в тонком мире. Это разумные существа, они не имеют материальных тел, поэтому невидимы для обычного глаза, но они прекрасно существуют в мире энергии, которая разлита повсюду. Астрал — огромный и по-совему прекрасный мир, полный необычайно красивых пейзажей, когда одни энергии переходя в другие, а магнитные поля сталкиваются и расходятся, и там в этих завихрениях плавают сущности.

Человек слеп, глазами он видит лишь в небольшом диапазоне световых волн, в то время как сущности живут в другом мире тонких энергий. Животные их воспринимают и ощущают, не зря же когда-то сложился обычай, в новый дом запускали сначала кошку, и внимательно смотрели за ее реакцией. Если та начинала шипеть и бросаться на пустоту, то всем становилось ясно, что в доме находится нечто потустороннее, невидимое человеческому глазу. Раньше после этого звали волхвов, позднее монахов — тех, кто мог прогнать неведомую сущность. Сейчас старые обычаи забыты большей частью, да и тех, кто может прогнать сущность, призраков, барабашек или полтергейтов почти не стало.

Сущности в тонком мире встречаются разные — одни маленькие, другие невероятно огромные, сравнимые по своему размеру со звездами. Все они появились когда-то из душ: одни из душ животных, другие из разумных существ. Сущности, в большинстве своем, пришли из иных миров, привлеченные эмоциями исходящими от жизни. Они пришли и остались, незримо участвуя в том, что происходит в сегодняшнем мире. Многих из сущностей люди когда-то призывали, просили выполнять какие-то просьбы и почитали как богов. Именно для них создавали алтари и приносили кровавые жертвы.

Сущностям это нравилось, потому что эмоции для них как вкуснейшее блюдо для людей, и корчащееся от мук животное доставляло им неимоверное удовольствие. Но истинное наслаждение они получали от умирающих на алтарях людей, ибо разумные существа гораздо больше излучают эмоции в пространство. За доставленную усладу сущности выполняли просьбу тех, кто приносил жертву.

В старые добрые времена алтари для жертвоприношения находились повсюду, на всех континентах, во всех уголках земли, и огромное количество сущностей кормилось от людей. Сегодняшние люди думают, что старые боги ушли, но они ошибаются, те по-прежнему висят в пространстве рядом с Землей и питаются эмоциональным фоном, исходящим от человеческого сообщества. Конечно, для них это всего лишь крохи от прежних пиршеств, которые им устраивали наши предки. Увы, после последней магической войны произошел передел, и большинство алтарей уничтожили, вместо них воздвигли храмы новым богам. Постепенно кровавые жертвы ушли в прошлое, теперь старые боги висят в пространстве и тоскуют по прошлым временам.

С большими сущностями большие проблемы, с маленькими не меньше. Мелких невидимых, бесплотных тварей в народе прозвали бесами, именно они больше всего и были повинны в прошедшей магической войне, потому что вселялись в разумных существ, использовали их тела для получения нужных им эмоций, делали другие мелкие и крупные гадости, в том числе убивали, наслаждаясь предсмертными муками людей. После войны волхвы много и долго работали, изгоняя бесов и демонов, нарушавших договор, многих тогда удалось уничтожить. Но когда наступило мирное спокойное время, пришли новые религии, которые сделали все, чтобы то, что свершили тогда волхвы, ушло в небытие. Церковникам невыгодно сравнение с прежними магами: те, умели лечить, показывать будущее, помогать людям, изгонять и уничтожать сущностей, а сегодняшние церкви могут только требовать веры и угрожать скверным посмертным существованием.

Груздева убила небольшая сущность, это странник понял сразу, а вот причина нападения была пока для него непонятна: то ли та заключила договор с другим человеком, то ли по собственной инициативе, если последнее, то это было очень плохо, ибо грозило существованию всех людей. Если сущности перестали бояться магов, тогда начнется новое противостояние, и совсем не факт, что в нем на этот раз победят люди. Сущности сильнее и часто умнее, к тому же о них мало, кому известно. Да и магов осталось немного, уничтожила их инквизиция постаралась, а после них церковники и историки стерли даже память о магических битвах. Прошлое знание утеряно, а сегодняшнее понимание мира урезано в сторону материального. Считается, что существует только материя и мощные энергии, а то, что не могут зафиксировать приборы, просто не существует. И главное, исчезла школа, теперь магов некому учить, от древнего знания остались лишь крохи, да и те многократно перевраны и искажены. А уж как находить и воспитывать магов неизвестно никому, школа волхвов на Руси давно забыта, да и не только у нас, во всем мире.

Как-то Бурову показали фото Моста Овертоун в Шотландии, под фото было написано, что на мосту происходят странные вещи: много раз собаки внезапно бросались с 15-метровой высоты, падали на камни и разбивались насмерть. Те, которые выживали, все равно возвращались на мост и повторяли попытку. Этот мост назвали «убийца четвероногих». На протяжении десяти лет здесь разбились несколько сотен собак, и все они прыгали с одного и того же парапета. Попытались разгадать загадку зоологи, ветеринары и другие специалисты, но к определенным выводам так и не пришли. Некоторые придерживались мнения, что гонимые охотничьим инстинктом псы могли бросаться на крыс и норок, которые жили под мостом, а другие придерживались того, что, возможно мост находится на границе между мирами живых и мертвых. И в наказание за свое любопытство, почуяв нечто паранормальное, шедшие «по следу» собаки погибали.

Тихомиру тогда хватило беглого взгляда, чтобы понять, что недалеко от моста в воздухе висит огромная сущность, именно она и развлекалась тем, что заманивала собак на смерть. И самое скверное в этом было то, что никто ее не видел, и не пытался прогнать, а эта энергетическая тварь развлекалась по полной программе.

После этого ему не раз показали фото с загадочными, необычными местами в мире, и при этом никто не понимал того, что там происходило. На трети фотографий, которые ему показали, он обнаружил сущностей, которые и устраивали странные чаще всего неприятные события. Вряд ли такое было бы возможно во времена волхвов, уж они то умели бороться со всей нежитью. Но увы, знание было утеряно, и теперь никто не может помочь человеку, попавшему в рабство к сущностям, или спасти от подселившегося призрака, или даже избавиться от мелкого беса — вот что получили люди, уничтожив волхвов и магов.

Большое впечатление на него произвел Аокигахара — старый лес у подножья священной горы Фудзи, который облюбовали японские самоубийцы. За полвека Аокигахара принял смерть более чем 500 японцев, и число их продолжает расти. И никто до сих пор не понял, не увидел трех сущностей, которые жили в этом лесу, именно они доводили до самоубийства людей, наслаждаясь последними эмоциями умирающих. Во времена волхвов этих сущностей давно нашли бы и уничтожили, а сейчас они живут и наслаждаются чужими смертями.

Буров скользнул в астрал, по нему сдвинулся в прошлое, нашел в нем момент смерти мэра, и по энергетическому следу, который оставляет за собой все живое во вселенной, двинулся за сущностью. Он ее обнаружил недалеко от дома, она висела метрах в ста над крышей и с любопытством наблюдала за ним.

«Привет, — поприветствовал это странное энергетическое создание Тихомир. — У меня к тебе есть вопрос — это ты убила моего работодателя?

— А что тебе не нравится, волхв? — ответила сущность. — У меня был договор на этого человека с одним темным магом.

«Ты получила договор на убийство? — удивился Буров. — От кого?»

— Договор был, — ответила сущность. — С кем, могу не отвечать. И вообще, это не твое дело, волхв. Уходи!

«Мне придется тебя уничтожить, — мрачно подумал Тихомир. — Ты не имела права убивать даже по договору».

— Если заключен договор с человеком, то я могу убить любого, так было принято, — ответила сущность. — Но если тебе не нравится, то накажи меня, если сможешь, это будет забавно.

«И накажу, — угрюмо буркнул Буров. — Такое нельзя прощать. Сегодня ты убьешь одного, завтра другого, и скоро весь мир снова будет вашим, мои предки не поймут меня, если я тебя не остановлю».

— Ты меня забавляешь, — сущность выбросила щупальца и снова вобрала их в себя, насколько он понял, это должно было изображать веселье. — Ты слаб, волхв, поскольку являешься существом из плоти, я тебя не боюсь. Если же на меня нападешь без объявления, я призову других сущностей, и ты умрешь. К тому же, поскольку убийство совершено по договору, то тебя могут убить и стражи, следящие за исполнением соглашения. Так что уходи, пока еще можешь, и забудь о том, что видел.

«Я сам призову стражей, — мрачно подумал странник. — Уж слишком ты развеселилась, а драться со всеми сущностями в мире, я не собираюсь, у меня есть другие дела, поважнее».

Буров мысленно позвал стражей. Стражами являлись небольшие сущности, которые обладали немалой силой, особенно объединяясь вместе, когда-то их специально призвали для того, чтобы они следили за выполнением послевоенного договора. Конечно, с богоподобными сущностями им было не справиться, но со всеми остальными они могли сражаться на равных. Впрочем, богоподобные сущности их в свое время и поставили на эту службу, им не нужна была новая магическая война, уж слишком много погибло тогда сущностей. В основном, стражи следили не за людьми, а за сущностями, за человеческими магами, должны были следить сами люди.

Страж объявился через пару минут после призыва.

— В чем дело, волхв? Зачем ты меня звал?

«Сообщаю о нарушении договора, сущность убила человека без его согласия, — мысленно проговорил Тихомир, одновременно он отправил образ убивающей Груздева энергетической твари. — Прошу расследовать и наказать виновного».

Страж метнулся к сущности.

— Что можешь сообщить о претензии мага?

— Был заключен договор между человеком и мною, — ответила сущность, показав образ того, кто заключил договор. К сожалению, странник образ этот не успел рассмотреть, уж слишком быстро он мелькнул. — Нарушения не было.

— Ясно, — страж метнулся обратно к Бурову. — Нарушения не было, но по договору ты имеешь право вызвать убийцу на поединок. По закону: кто победит, тот и будет признан правым.

«Я вызываю сущность, убившую моего работодателя на поединок, — ответил Тихомир. — Прошу проследить за соблюдением принятых правил».

— Исполняю, — страж отлетел в сторону и застыл над усадьбой, через мгновение к нему присоединились еще два стража. Теперь Буров был уверен, что никто из других сущностей не нападет на него, что сражаться они будут один на один. Сущность могла убить физически или уничтожить его ауру, он же мог ее только развеять, что ставило их не совсем в равное положение. Именно поэтому человеческие маги редко вызвали сущностей на поединок, а те этим пользовались. В дуэли победить трудно, не имея достаточной силы и знаний, а если учесть, что сущность росла и развивалась не один миллион лет, в то время как он начал набирать свою силу только в этой жизни, то шансов у него почти не было. С другой стороны у него было тело, а оно имело свои положительные стороны, энергетический пробой и даже полный развал ауры его не убьет, а вот для сущности уничтожение энергетической оболочки будет очень неприятно, если не смертельным. — Поединок начинается.

Почти сразу Тихомир получил мощнейший удар, который порвал его ауру, образовав огромный пробой, его мощная защита не выдержала первого удара, а тот наверняка не был самым сильным, какой могла нанести сущность.

«Вот этот я попал, — подумал Буров. — И главное, теперь никуда не сбежишь. Это от человека можно скрыться, от сущности нигде не скроешься, она меня везде найдет, и зачем полез?»

— Испугался? — торжествующе прокричала сущность. — Ты скоро умрешь, готовься, и я выпью тебя после смерти, и ты больше никогда не возродишься в новом теле.

«Мне и правда страшно, — согласился странник. — Но я не сдамся, так что подожди немного, я еще не умер».

Тихомир превратил мысленно свои руки в два огромных сверкающих энергией клинка и начал рубить энергетическую плоть сущности, отхватывая небольшие куски, которые тут же таяли и исчезали, потеряв связь с основной энергетической матрицей. В ответ он получил два мощнейших удара, которые окончательно разрушили ауру. Это не было страшным, восстанавливаться он умел, но странник потерял энергию, его мечи резко уменьшились, и теперь жили только за счет энергии его тела, а это могло окончиться физической смертью, особенно если поединок затянется. А он наверняка продлится: Бурову деваться некуда, он будет драться. Если влез в этот бой, то выйти из него сможет только один, и совсем не факт, что это будет он. Вполне возможно, минут через двадцать старушка заглянет в комнату и увидит его бездыханное тело на нарисованной мелом пентаграмме, и умрет он тоже от остановки сердца, как и Груздев.

Странника потряс еще один мощный удар, и теперь уже тело стало терять энергию, как бывает при сглазе и некоторых видах порчи. Он почувствовал слабость в ногах, боль в спине, потом заболели старые шрамы, и резко кольнуло сердце. Его энергетические мечи исчезли. И сущность, решив, что больше он уже не сможет бороться, опустилась вниз и выбросила свои щупальца, которые обвили его горло.

Тихомир задохнулся сразу, и внутри возникло жуткое ощущение приближающейся смерти. Это чувство не было новым, он уже не раз испытывал его и каждый раз надеялся, что испытывает такое в последний раз. К смерти он был не готов, осталось немало дел, которые он не закончил, да и много интересного еще предстояло узнать и понять, но в этот раз, кажется, у него нет ни единого шанса: энергию он потерял, аура разрушена, и теперь его тело ничем не защищено.

Странник не мог дышать, в легкие не попадало ни глотка воздуха, диафрагма не двигалась, на коже выступил холодный, предсмертный пот. Буров попробовал оторвать щупальца от горла, создав мысленно энергетические руки, но у него ничего не получилось. Внутри возникло ощущение, что он рвет железный строгий ошейник, которым убивают непослушных собак. Он попробовал еще раз разорвать хватку сущности, но мозг уже ослабел от нехватки кислорода, и все закружилось в предсмертной круговерти:

«Вот так и приходит смерть, — подумал он отстраненно. — И ничего сделать нельзя. Одна ошибка и умер, а всего лишь почувствовал себя сильным. Кто сказал, что я что-то могу и умею? Все же познается в сравнении, вот попался достойный противник и уже нет иллюзий. Нет и не было во мне силы, была одна глупость. Скоро умру, а жаль…»

Тут неизвестно откуда снизу к сущности бросилась бледная призрачная фигура.

«Груздев, — подумал Тихомир. — Глупо, он слаб. Что он может?»

Сущность протянула к призраку одно из своих щупальцев, а потом просто втянула его в себя, еще пару мгновений белесая фигура сопротивлялась, а потом растаяла.

«Сожрала, тварь, — Буров поморщился. Бывший мэр ему нравился, он был по-своему честен, да и вел себя как мужчина. И в этот раз пытался ему помочь. Нет, умирать ему нельзя, он дал слово защищать его дочь. А как он сможет ее защищать, если сейчас погибнет?»

И тут Тихомиру захотелось жить, да так сильно, что он потянулся куда-то очень далеко во вселенную, туда, где еще ни разу не был, сам не не понимая, что делает, там нащупал, дотянулся до какого-то очень далекого неведомого источника, и от него в его тело пошла благотворная энергия.

«Ну, уж нет! — подумал он. — Так просто я тебе не дамся. Если нельзя изнутри порвать твои щупальца, значит, можно оторвать снаружи».

Он дернул изо всех сил щупальце с наружной стороны, и к его удивлению оно оторвалось, и хоть уже через мгновение другое щупальце вывалилось из сущности и устремилось к нему, Тихомир уже понял, что сущность уязвима, нужно только разобраться в его слабости и понять, как уничтожить эту энергетическую тварь. Он одним мощным движением порвал все щупальца, которые стискивали его шею, и воздух пошел в воспаленное горло. Но дышать он по-прежнему не мог, хоть гортань и была открыта. Диафрагма не поднималась. Тогда Буров поднял руки и начал колотить себя по груди.

Наконец, после очередного удара грудная клетка прогнулась, поднялась, и он закашлялся. Воздух начал проникать в легкие, мозг начал оживать, но тут щупальца снова схватили за горло.

Задыхаясь, Тихомир снова потянулся к далекому неизвестному источнику, дотянулся до него, и почувствовал, что наполняется светлой, мощной энергией. Прошла всего пара мгновений, и его наполнила необыкновенная сила. Странник схватил сущность и буквально разорвал ее на клочья, которые тут же стали медленно таять. Потом собрался, оторвал щупальца, которые все еще сжимали горло, и снова закашлялся, когда воздух пошел внутрь иссушенной гортани.

— Бой проведен по всем правилам, — страж насмешливо помахал выросшим щупальцем, и вместе со своими собратьями помчался прочь. — Ты победил, маг. Поздравляю, отныне у тебя появится много врагов в тонком мире. Будь осторожен, мы не сможем и не должны тебя защищать, но с удовольствием поприсутствуем в качестве судей на следующем твоем поединке.

«Приглашу обязательно, — мрачно подумал Буров. — Ждите».

Он качал энергию из далекого источника, восстанавливал свою ауру, и был очень собой недоволен: мало того что ввязался в бой, в котором чудом выжил, так еще поспособствовал пусть и не нарочно гибели души Груздева. Конечно, у того было немного шансов на следующее перерождение, слишком много он принес зла в этой жизни другим людям, только вот теперь души больше нет, а значит и перерождаться нечему. Конечно, Груздев не смог бы ему помочь, если бы бой велся где-то далеко от него, душа не может покинуть тело, но он смог дотянуться, потому что находился рядом.

Не нужно ему было в это дело лезть. Да и ему страннику не стоило искать сущность-убийцу. Зачем ему потребовалась месть? Ведь дело уже было сделано, и ничего нельзя было исправить. А месть плохое чувство, оно ничего не дает и никого не спасает. Хотя… с другой стороны, после этого боя, может сущности и поостерегутся убивать людей, будут знать, что есть среди людей еще маги, которые могут их побеждать.

Он открыл глаза, оказалось, что лежит на полу, головой сбив миску и разлив воду. Все тело ломило, сердце лениво билось, словно напоминая, что ему сегодня досталось, да и вообще во всем теле была сильная ломота, даже двигаться не хотелось. Тихомир интенсивно задышал, насыщая тело энергией, потом прогнал ее через тело, благо, аура уже восстановилась. Он еще немного полежал на полу, ставя себе многослойную защиту, которую разорвала сущность, потом кряхтя от непонятной усталости и слабости, встал и подошел к двери. Он еще не успел взяться за ручку, как она открылась, и в комнату вошел невысокий мужчина с острыми внимательными глазами. Оглядев его внимательно, он довольно ухмыльнулся:

— Спецназ? Чей? ГРУ? Я такие вещи сразу чую. Видно, что боец. Моторику не обманешь. Двигаешься аккуратно, бесшумно, настороженно, готов из любого положения нанести удар. Такие навыки никуда не исчезают, это до конца жизни.

— Я на пенсии, — Буров отступил на шаг назад. — Значит, никто и звать никак.

— Да нет, — покачал головой мужчина. — Звать тебя — странник. А я начальник службы безопасности, правда, уже бывшего мэра, Линев. Это ты со мной разговаривал по телефону. Груздев был уверен в тебе, а теперь и я вижу, что он был прав. Спецы дерьмом не бывают даже в отставке. Так что слушаю.

— А что хочешь услышать? — спросил осторожно Тихомир. Безопасник ему понравился, такой в беде не бросит.

— Мэра убили или сам он умер? — Линев зашел в комнату, сел в кресло, показав Бурову на другое рядом. — Ты это обещал выяснить.

— Убили, сомнений у меня в этом больше нет, — устало выдохнул Тихомир, он пока никак не мог привыкнуть к мысли, что все еще жив, слабость жила в теле, хотелось полежать возле тополя, и чтобы никого из людей не было рядом. — Убийца из потустороннего мира, но заказ ему дал человек, кто он, выяснить пока не удалось. Я видел образ, но мельком и смутно, так что не узнаю.

— Плохо, — поджал губы начальник безопасности. — Если это правда, а в твоих словах я не сомневаюсь, то Насте угрожает серьезная опасность. Убьют ее, уж слишком большие деньги на кону стоят. Что будешь делать, странник? Груздев написал мне, чтобы я передал девочку тебе на твое попечение, а еще дал деньги из особого фонда, чтобы ты с ней ни в чем не нуждался. Как я понимаю, ты заберешь ее куда-то в безопасное место. Куда повезешь, даже знать не хочу, лишнее знание, большая печаль.

— Почему никто не хочет спросить, нужно ли мне это? — спросил Буров. — Я не должен ничего Груздеву и его дочери, и вообще его семье. Почему я должен спасать его дочь?

— Понятия не имею, — развел руками Линев. — Это не моя история, не я ее пишу. О чем думал Николай Петрович мне неизвестно, я только знаю, что он считал тебя очень порядочным и честным человеком. Почему тебе? Наверное, потому что никому другому не мог доверить свою дочь, к которой в качестве бонуса прикладываются миллиарды зелени. Наверное, он считал, что ты используешь деньги по назначению, и не украдешь и не заберешь. Ведь так? Это же денежный приз, да еще какой! Не каждый сможет устоять перед соблазном, а он был уверен, что устоишь, потому что спецназ, а если что-то возьмешь себе, то по справедливости.

— Вот-вот! — Тихомир прислушался к себе, внутри него все еще подрагивала какая-то жилка, и ныло сердце, и вообще, ощущение было таким, словно его долго били, причем ногами. Впрочем, так оно и было, просто битье было не материальным, а энергетическим. — Только мне деньги не нужны, для вас это приз, а для меня лишь морока. Зачем они мне, если я живу в лесу и кормлюсь со своего огорода, а хлеб и все, что мне нужно, приносят сельчане и монахи за то, что я их лечу? Зачем мне ваша американская зелень, если у меня на огороде растет своя и гораздо вкуснее.

— Груздев так и думал, — пожал плечами начальник службы безопасности. — Мы с ним разговаривали перед смертью, он предчувствовал свою кончину, наверное, поэтому и сказал, что если ты начнешь отказываться, то мне следует передать тебе следующие его слова: «Мне должен игумен, а ты должен ему, поэтому перевожу на тебя долг, с твоим настоятелем согласовано. Передал бы дочь другому, да некому, никому больше не доверяю, а моя мать слишком стара, ей не выдержать такого груза». Ты понял?

— Понять то понял, — хмыкнул Буров. — Только на мне больше нет долга жизни перед игуменом, я его отдал, когда освобождал монастырь от наемников.

— Так… — почесал небритый подбородок Линев. — У нас налицо противоречие между желаниями и возможностями. Деньги тебе не нужны, долг ты не признаешь, а девочку надо как-то защищать. И как мне тебя уговаривать?

— Не надо меня уговаривать, — поморщился Тихомир. — Я просто тебе объяснил, как обстоит дело, а девочке помогу. Как? Не скажу. Даже стены имеют уши, наверняка давно не искали в этом доме прослушку. В джипе, который ты за мной прислал, такая нашлась.

— После смерти Груздева, точно не смотрели, — согласился начальник службы безопасности. — Это наше упущение. Но за эту комнату я ручаюсь, в нее никто не входил после смерти мэра, а до этого я здесь все хорошо вычистил. Но ты прав, лучше перебдеть чем недобдеть, так что спрашивать не буду. Просто скажи, что надо?

— Как я понял, меня убили сегодня на вокзале? — сказал Буров. — Никто ничего другого не знает?

— Пока никто, — Линев мрачно потеребил щетину. — Даже не знаю, что сказать. То ли крыса завелась, то ли прослушка действительно в машине сработала, в офисе мы ничего не нашли, чисто там, в доме еще не смотрели, но думаю, что и здесь жучков не найдем, сюда чужие не допускались.

— Тогда забери мое тело из морга и похорони меня, — Тихомир начал убирать свечи из круга и стирать круг, чтобы никто другой ничего с этим не устроил. Вероятность была малой, но она была. — Захорони так, как будто это действительно я сам мертвый с почестями и венками, только оркестра не надо, не люблю я реквиемов.

— Похороны устрою, как положено, об этом можешь не беспокоиться, так что если, кто и наблюдать будет, ничего не поймет, — проговорил начальник службы безопасности. — Только вот заковыка, я не знаю ни твоего настоящего имени, ни даты рождения, Что написать на памятнике?

— Так и напишешь, что все мы странники в этом мире, — усмехнулся Буров. — А ниже, что один из путников закончил свой путь. Кому надо, тот поймет, другим неинтересно.

— Хорошо, — Линев вытащил блокнот и сделал неразборчивую запись. — Что еще?

— Сделаешь загранпаспорта на девочку и бабушку, — Тихомир подумал о том, что он все дальше влезает в чужую жизнь, а это не есть хорошо. — На меня тоже. Все на чужие фамилии и имена. Дашь мне зарубежные счета и кредитки. Сколько нужно на все это времени?

— Думаю, за неделю управлюсь, — ответил начальник службы безопасности. — Если бы на старые имена, то с этим проблем нет, такие паспорта имеются.

— Неделя это много, — покачал головой Буров. — Заплати любые деньги, но чтобы паспорта были завтра. Наверняка, в работе у паспортистов есть паспорта на других людей, дай им фото, пусть выпишут еще один комплект на эти же имена и фамилии.

— А это можно? — удивился Линев. — Как такое сотворить?

— Все возможно, когда есть деньги, — сказал Тихомир. — У паспортистов кто-то заполняет бланки и ведет учет, а кто-то делает паспорта по этим бланкам, первые имеют бабло на левых заказах, вторые нет, но тоже хотят, если на них выйти, то все можно сделать, даже несмотря на то, что паспорта — бланки строгой отчетности.

— Не знаю, смогу ли я… — с сомнением протянул начальник службы безопасности. — Человечек у меня подкормленный в этой службе есть, но он обычный клерк.

— Послушай, Линев, это все мелочь, не тупи, — нахмурился Буров. — Главное предстоит сделать мне. Если ты начнешь тормозить на пустяках, то шансов у девочки совсем нет. Ты работал у мэра правой рукой, а такую безделицу решить не можешь.

— Хорошо, — кивнул начальник службы безопасности. — Ты прав, странник. В крайнем случае, обращусь к исполняющему обязанности мэра. Он скомандует. Что-то еще?

— Дай мне чистый телефон и симку, вбей туда свой телефон, тоже чистый, — сказал Тихомир. — Подготовь машину, я заберу девочку и ее бабушку, и мы уедем, пропадем в этом мире.

— Круто! — уважительно покивал Линев. — Действительно, спец, а мои парни говорили, деревня, село, ничего не знает, а я вижу перед собой настоящего мастера, чье досье закрыто навсегда. Не успел приехать, уже успел умереть, притом так, что никто и сомневаться не станет. И дальше продолжаешь лихо действовать. Все будет, дай мне пару часов, Настю еще только везут из школы. Кстати, мне Груздев дал задание узнать, кто стоит за нападением на монастырь, точнее на тебя. Так вот докладываю, на этом задании были использованы наемники, командир у них имеет погоняло «Рык».

— Ну, конечно же, — покивал себе Буров. — А я все никак понять не мог, что за странное погоняло, похоже и на зов и на крик. Это я когда киллера потрошил, то услышал мысль, а понять не смог.

— Он еще и мысли читает, — недовольно покачал головой начальник службы безопасности. — Но я продолжу. Рык — личность известная, мне самому к нему приходилось пару раз обращаться в щекотливой ситуации. Так вот заказ на тебя давал Берсев, мой коллега, который работает начальником безопасности у Быкова. Этот человек тоже появился неоткуда, кто он никто не знает, но говорят, что он как и ты из спецов и к разным темным делам у него талант. Похоже, это наш главный враг.

— Понял, — кивнул Тихомир. — Учту.

— Хорошо, тогда я уезжаю, — сказал Линев. — Поеду решать вопрос о паспортах и твоих похоронах. Тебе какой памятник заказать?

— Что-нибудь скромное, — улыбнулся Буров. — Простая гранитная плита и надпись.

— Лады, — пожал плечами начальник службы безопасности. — Сделаем дешево и сердито, плита и надпись.

Он ушел, а Тихомир открыл тумбочку, нашел в ней квитанцию, номер ввел как код, и сейф открылся. Внутри нашелся конверт, а в нем перечислены счеты в зарубежных банках на предъявителя, точнее на того, кто скажет нужный код, два в Германии, один в Швейцарии и три в Англии, коды и пароли к ним. Загранпаспорт с отрытой шенгенской визой, должно быть Груздев собирался съездить за границу, еще там нашелся паспорт Насти, который Буров сунул в карман, может, пригодится. В верхнем ящике он нашел ключ от банковской ячейки и около сотни тысяч евро. По карманам такое богатство не рассуешь, хорошо, что нашелся плотный пакет, куда он деньги и засунул.

В принципе, у него было все готово, можно уезжать, только он все еще не понимал, почему должен это делать. Внутри тела все еще мелко подрагивало от перенапряжения и избытка энергии, поэтому Тихомир лег на пол, глубоко задышал, и через пару минут привычно погрузился в транс. В нем он осмотрел свое тело, подправил ауру, нашел и исправил несколько незначительных повреждений, и стал прогонять через тело потоки энергии. Оказалось, что он по-прежнему мог дотянуться до того далекого и очень мощного источника, который так ему помог в битве с сущностью.

Буров прочистил свое тело, насытил каждую клетку энергией, прогнал ее по чакрам, раскрывая их и прочищая, чувствуя себя при этом так, словно его подключили к розетке: тело подрагивало, и на коже вставали волосы, но ощущения при этом были самые приятные.

Через пару минут, когда закончил, он ощутил себя бодрым и готовым к неприятному будущему, которое ждало его за дверью. После этого Тихомир осмотрел еще раз сейф на этот раз более внимательно, нашел на нижней полке телефон с отдельно лежащей симкой. Аппарат заряжен был примерно наполовину, похоже, мэр пользовался этим телефоном для секретных звонков, значит, ему тоже подойдет.

Буров сразу воспользовался им и отправил сообщение в Москву, которое состояло сплошь из одних цифр. СМСка ушла по одному почти забытому номеру. Но по этому номеру должна была ждать его сообщения одна хорошая девушка, член его бывшей команды. Она многое знала, еще больше умела, но главное была абсолютно надежной. Странник ей верил как себе. Немного подумав, решил, что ничего больше не забыл, и отправился искать Антонину Петровну.

Но едва вышел из кабинета, как увидел Серого, который нетерпеливо переминался у двери.

— Идем, странник, тебя хозяйка зовет.

Сергей отвел его в большую комнату, в которой его ждали Настя и ее бабушка. Девочка, увидев его, удивленно открыла рот, потом долго и внимательно смотрела на него, выискивая что-то ей понятное. Тихомир сделал вид, что не обратил на это внимание, вежливо поздоровался и сел в предложенное кресло. Разговор начала Антонина Петровна:

— Со мной разговаривал Линев. Как я понимаю, с этой минуты мы должны беспрекословно подчиняться вам, странник?

— Не совсем так, — улыбнулся Буров девочке, которая по-прежнему не сводила с него глаз. — Меня ваш сын попросил, что я обеспечил Насте безопасность, по крайней мере, до ее совершеннолетия. К сожалению, моего согласия никто на это не спрашивал. Не знаю почему, но Груздев решил, что мне нужны деньги, а это не так, я к ним равнодушен.

— Почему вас они не интересуют? — спросила девочка. — Деньги, мне кажется, нужны всем.

— Я легко обхожусь без этих бумажек, поскольку живу в лесу, в своей избушке, — ответил Тихомир. — Платить мне за нее никому не надо, слово ЖКХ меня не пугает. Рядом с избушкой, есть небольшой огородик, который меня кормит. Одежду и все, что мне нужно, приносят селяне за то, что я их лечу и даю лечебные травки, которые собираю в лесу. Я живу по древнему закону, звучит он так: «Волхв живет от Трудов своих. Трудясь, живет, а не на содержании близких своих. Трудом целителя, наставника, земледельца, мастерством в том иль ином ремесле. Волхв всегда живет тем, что вырастил сам, что в лесу собрал, что от людей получил в дар иль в уплату за лечебу, учебу, изделия рук своих, а не подаяниями или рентной платой паствы».

— А болезни, врачи? — спросила старушка. — Например, у меня больное сердце, кто мне поможет в деревне? Конечно, я верю, что вы очень хороший целитель, странник, но иногда требуются и операции и дорогие лекарства.

— Дело в том, что болезни гнездятся в основном в городе, — ответил Буров. — Селяне болеют редко, на сердце вообще мало кто жалуется. Чистый воздух, физическая работа, еда со своего огорода без удобрений и ускорителей роста — все это продлевает жизнь и сохраняет здоровье. Болезни живут в городе, это он убивает людей.

— Не хотела бы я жить в глуши, — проговорила Настя. — Ни телевизора, ни компьютера, ни сотового телефона, сходить некуда, подружек и тех нет…

— Я это понимаю, поэтому не собираюсь везти тебя в свою глушь, — ответил Тихомир. — Мы поедем в Европу, а куда решайте сами. Когда вы определитесь, я разработаю план, и мы отправимся туда, куда вы решили. После этого, если вам не понравится на новом месте, можно будет передумать, но только через полгода. Итак?

— Я не знаю, — девочка посмотрела на Антонину Петровну. — Куда мы поедем, бабушка?

— Тебе надо учиться, получить образование, поэтому поедем туда, где все это есть, — осторожно проговорила старушка. — Но решать будет этот господин, потому что главное все-таки безопасность. Как вы думаете, Англия нам подойдет?

— Вполне, — кивнул Буров. — Русских в Лондоне больше трехсот тысяч, так что и поговорить будет с кем на родном языке. С безопасностью там тоже все в порядке, преступность небольшая, полиция хорошо работает, видеокамеры на каждом углу.

— В Англию я бы поехала, — покивала Настя. — Мне девчонки рассказывали, что там круто, бутиков много, ночных клубов, разных развлечений полно.

— Тогда готовьтесь, — странник устало откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. — Выезжаем завтра или сегодня ночью, все зависит от расторопности вашего начальника службы безопасности. Как только сделает паспорта, сразу уедем.

— А папа? — спросила Настя, у нее на глаза навернулись слезы. — Разве мы его не похороним?

— Об этом я не подумал, — помрачнел Тихомир. — Хорошо, уезжаем сразу после похорон, а они, как я понял, состоятся завтра?

— Так решили власти, — сказала Антонина Петровна. — Ну что ж, раз все решили, тогда начнем понемногу собираться.

— На самом деле, чем меньше вы возьмете вещей, тем легче будет, — проговорил Буров. — У нас есть деньги, мы купим все, что нам понадобится, в любой части мира, берите только то, что нельзя приобрести за звонкую монету. Ни в коем случае не берите телефоны, планшеты, смартфоны, и другие электронные приборы, которые легко отслеживаются. И вообще забирайте из этого дома только то, что вам дорого…

— У меня немало такого добра наберется, — печально улыбнулась старушка. — Одних только альбомов с фотографиями близких мне людей наберется двадцать штук. Извините, но я прожила долгую жизнь, а значит, и памяти много.

— Сделайте из двадцати альбомов один, — предложил Тихомир. — Не стоит везти с собой все свое прошлое, обычно достаточно только выводов.

— А вы мудрый человек, — Антонина Петровна взглянула на него. — Ваши слова несут в себе нечто большее, чем кажется с первого взгляда. Я учту ваше предложение.

— Странник, — Настя села напротив него. — Мне сказали, что вы спасли меня, потому что я умирала, и никто не мог мне помочь. И еще сказали, что кто-то захотел моей смерти, и эта болезнь была на меня направлена специально. Что-то вроде вируса. Это правда?

— Большей частью сказано правильно, — согласился Буров. — Ты действительно могла умереть, если бы я приехал чуть позже, как правда и то, что это была необычная болезнь, ее называют обычно порчей.

— Ведь получается, что это было покушение на убийство? — спросила девочка. — За такие дела люди должны сидеть в тюрьме. Почему меня хотели убить?

— Как бы это тебе точнее сказать, — Тихомир задумался. — Вот представь себе, что в одном сообществе перемешаны разные существа: одни обладают высшим духовным разумом, а другие имеют животный разум и развитые инстинкты, как ты думаешь, кто окажется наверху и будет править таким миром?

— Наверно наверх поднимутся самые разумные, — предположила Настя. — Это же эволюция, мы это учили такое на биологии, главными в любом племени становятся лучше организованные значит, высокодуховные личности.

— Это не так, в реальности твоим племенем, а значит цивилизацией будут править существа с ограниченным, животным умом, — покачал головой Буров. — Теория эволюции не все объясняет, она красивая и логичная, но увы не правильная, я не нашел в прошлом ничего, чтобы ее подтверждало. Например, на территории Европы раньше жили кроманьонцы, которые обладали большим мозгом, чем гомо сапиенс. Они были на порядок разумнее человека, но они все погибли от рук тогдашних людей.

— Почему? — удивилась девочка. — Они же должны были что-то придумать. Например, атомное оружие или хотя бы огнестрельное.

— Гомо сапиенс примитивное существо, он считает, что главный в этом мире тот, кто может убить всех остальных, именно он придумывает оружие, другим оно просто ни к чему, — грустно усмехнулся странник. — У высшего разума много ограничений, он не может убивать, нести другим зло, отбирать у бедных и слабых. На самом деле, мы живем и действуем согласно заложенной в нас программе, поднимаемся постепенно от низшего существа к высшему, наша душа перерождается, сначала проходит стадию животных, потом переходит на стадию человека, следующий этап уже идет на уровне энергетики, сначала человек становится святым, потом ангелом, архангелом и даже богом. Вот ты мне скажи, могут ли ангелы убивать?

— Ангелы? — растерялась Настя. — Разве они существуют?

— Конечно, существуют, — грустно улыбнулся Тихомир. — Ученые давно поняли, что человек не может придумать то, чего не существует, он может только комбинировать имеющиеся знания. Поверь, все человеческие мифы, легенды, сказки имеют под собой реальную основу. Так и ангелы, это души, которые прошли далеко по пути развития. Поверь и у тебя есть свой ангел-хранитель, который наблюдает за тобой и подсказывает в трудные времена, что тебе делать. Вся беда в том, что слышат своих хранителей не все люди, а даже те, кто слышат, сомневаются, действительно ли они что-то слышали. В такое темное время мы живем, когда люди ничего не знают о духовном, но зато им почти все известно о материальном. Люди эволюционируют, хоть мне не нравится это слово, оно неправильное, как и сама теория эволюции. Правда состоит в том, чем больше сила у разумного существа, тем сильнее оно ограничено в своих возможностях.

— Получается, что плохо иметь высший разум, если правят люди с животным умом? — спросила девочка. — Зачем тогда нужно развиваться? Это получается, как с образованием? Одни учатся всю жизнь и получают копейки, другие не учатся совсем, и они богаты. Так стоит ли учиться, если в результате все лучшее принадлежит неучам?

— Ограничение имеет свой смысл, — сказал Буров. — Имеющий высший разум обладает гигантской силой, он может уничтожить все живое, и даже развалить саму планету, именно поэтому чем большей силой он обладает, тем меньше у него возникает желание ее использовать. Эта сила ему дается для созидания, а не для разрушения, и тот, кто выбирает путь зла, лишается такой возможности, такой встроен в программу предохранитель. В человеческом обществе наверх выбираются те, кто не ограничен в средствах, для кого убийство лишь средство для достижения цели. Вверху оказываются те, кем руководят инстинкты, усиленные хитроумнейшим человеческим разумом, и они получают все, что захотят, тут ты права. Только у меня есть к тебе вопрос: А что они получают?

— Как что? — недоуменно взглянула на него Настя. — Вы же сами сказали, что все! Платья, драгоценности, лучшую одежду, еду…

— Все, что ты говоришь, на самом деле ничего не стоит, — произнес Тихомир. — Давно известно, что самая полезная еда самая простая и грубая. Драгоценности лишь знак статуса, они чаще всего нарушают энергетический обмен человека и вызывают болезни, то же самое касается одежды — самые модные ткани, часто не самые лучшие для тела. Поверь, смысл жизни не в том, чтобы получить много удовольствия, тот, кто идет этим путем, на самом деле направляется к болезням и плохой смерти.

— Вы хотите сказать, что богатые люди больше похожи на животных, потому что именно они и правят этим миром? — спросила девочка. — Но мне говорили в школе, что наоборот самые умные поднимаются вверх по социальной лестнице, а глупые оказываются далеко внизу.

— Увы, это не совсем так, — Тихомир грустно улыбнулся. — Есть исследования, которые давно подтвердили, что наверх поднимаются люди среднего ума. Они и сами не гении, и ведут мир, увы, не к процветанию, поскольку их мышление ограничено. Сама подумай, на что богатые тратят деньги, чего добиваются? Правда ли, что они любят читать книги, думать о жизни, помогать другим? Много ли у них в жизни друзей? Если ли люди, которые им искренне благодарны? Существует ли в их среде настоящая неподдельная любовь?

— У нас в школе много богатых девочек, — сказала Настя. — И я тоже такой считаюсь. Вы думаете, что я тоже близка к какому-нибудь животному, и также примитивна?

— Ты еще не знаешь ни себя, ни мира, как и твои одноклассницы и одноклассники, — мягко ответил Буров. — Скоро тебе придется выбирать, кем стать. Выбор у тебя огромный, благодаря деньгам, которые сумел получить твой отец, а это значит, что у тебя появится много соблазнов. Вот когда наступит время выбора, подумай о том, чем человек отличается от животного? Чем отличается любовь от секса, а дружба от партнерства? Что ты выберешь, я не знаю, это будет твой выбор.

— Я подумаю над этим, когда подрасту немного, — сказала девочка. — Пока для меня все это очень сложно. Я всегда думала, что правят нами самые умные.

— Слово «править» не совсем правильное, — сказал странник. — Как можно управлять миром, не понимая, как все устроено, не зная прошлого и не видя будущего? Представь, что за рулем сидит слепой, как ты думаешь, что случится с автомобилем? Именно потому что наверх пробиваются не самые умные и лучшие представители человечества, человеческая цивилизация идет от одного кризиса к другому, от войны к войне, от одной катастрофы к следующей и, боюсь, так будет всегда.

— Спасибо за то, что вы меня спасли и вылечили, — Настя подошла к Тихомиру, поцеловала его в щечку и доверчиво к нему прижалась. Он сразу понял, что так сделать ей посоветовала Антонина Петровна. — Я ношу ваш оберег, не снимая. — Она вытащила из-под белой блузки шнурок с его кусочком дерева и показала ему. — И мне кажется, что он помогает в трудных ситуациях, я его глажу, прошу о чем-то, и он выполняет.

— Так и должно быть, — Буров погладил девочку по голове. — Пока он с тобой, я всегда смогу найти тебя в этом мире, где бы ты ни оказалась, даже если отправишься на Северный полюс или на Марс. Тебе достаточно просто сжать его в руке и подумать обо мне. Я тебя услышу и помогу.

— Ну что ж, Тогда до завтра. Надо похоронить Колю. — Старушка встала и вдруг всплакнула. — Я думала, он меня похоронит, а судьба распорядилась иначе.

— Не судьба, — покачал головой Тихомир. — Плохие люди. Судьбу мы выбираем сами.

— Вы отомстите тем, кто убил моего отца? — спросила Настя. — Нельзя же так. Они и дальше будут убивать.

— Мстить — глупое занятие, — покачал головой Буров. — Тому, кого убили, это не поможет, он уже мертв, а тот, кто мстит, берет на себя чужую кровь, от которой потом трудно отмыться. Правда, я уже уничтожил то существо из тонкого мира, которое убило твоего отца, и обязательно найду того, кто заключил с ним договор на это убийство, и постараюсь устроить так, чтобы больше он не мешал жить другим.

— Вы его убьете? — поинтересовалась девочка. — Разве это не будет местью?

— Я постараюсь сделать так, чтобы он больше не вредил, но кровь его на себя брать не стану, — честно ответил Тихомир. — Что я сделаю, пока не знаю, но это будет не месть, а возмездие, эти слова похожи, но смысл у них разный.

— Ладно, — согласилась Настя. — Я пока этого тоже не понимаю, может быть, пойму позже. Вы поужинаете с нами?

— Если меня пригласят, то конечно, — Буров встал. — А сейчас я отправлюсь в ваш парк, поставлю под большой тополь кресло и немного подремлю. Мне нравится дремать в вашем парке.

Тихомир вышел на улицу, сел в кресло под тополь, благодарно улыбнулся солнцу, легкому ветерку, несущему в себе запахи леса, теплой энергии, идущей от дерева, прикрыл глаза, задремал и ему приснился очередной сон.