Волчье Логово

1

В быстро мчавшемся автомобиле, молодая девушка усталым взглядом глядела в окно. Мимо нее с космической скоростью проносились одинаковые стволы растущих у обочины деревьев и раскинувшиеся вдалеке пестрым веером, бескрайние поля цветущего ириса и желтого, словно солнце золотарника. Шум встречного ветра и несущихся по асфальту шин нагонял на девушку дремоту.

- Милый, - ласковым голосом сказала она, - Сбавь скорость. Нам спешить совсем некуда.

Сидевший за рулем коренастый брюнет лет тридцати сделал вид, что он ничего не слышал. Левой рукой, держась за баранку, а правой пытаясь настроить шипящий приемник, он, то и делал, что поднимал и опускал голову, то вниз, то снова сосредотачивая внимание на разделительной полосе.

- Дарэн, ты, что меня не слышишь?!

- Я все прекрасно слышу, милая.

- Не гони так.

- Хорошо. Дай мне только сначала поймать эту проклятую волну.… И он снова принялся крутить регулятор на хрипящем радио.

- Только не делай слишком громко. Мне кажется, что Томи заснул.

На заднем сидении, свернувшись в безобидный клубочек, спал самый младший член семьи Брайсов – Томи. Вложив в тонкие губки большой палец, он беспечно лежал на боку, поджав под себя ноги. На правой руке мальчика красовался металлический браслетик в виде трех больших заглавных букв его имени. На переднем кармашке его комбинезона были нарисованы герои забавного мультсериала «Том и Джерри», в честь одного из которых и назвали мальчика.

Августовское солнце медленно поднималось все выше и выше. На часах было четверть девятого: вот уже как сорок с лишним минут серебристый седан глотал пыль извилистой дороги.

Каждое лето, в период между серединой июня и концом августа, Брайсы собирали багаж и ехали отдыхать в Национальный парк Грэйхилс, что в западной части Миссури. Удивительная природа, царившая в тех краях навсегда, пленила молодую чету из Айовы и вот уже четвертый год подряд манила их к своим голубым лесам и девственно чистым горным озерам.

Сейчас самое время рассказать о Дарэне Брайсе – главы молодого и счастливого семейства; ведь именно он и был главным инициатором этих поездок. Дарэн был писателем, он работал на «Глобалдэйс джорнал» и писал, а также редактировал для него статьи. В свободное от работы время он печатал в малых формах фантастические рассказы и посылал их различные журналы и издательства. Так на небольшую зарплату и гонорары от опубликованных в других источниках рассказов, Дарен, содержал жену, ребенка и еще мог себе позволить вместе с семьей каждое лето проводить в самых живописнейших местах Америки.

Месяц назад Дарэн начал работу над своим первым серьезным произведением в жанре фантастическая проза; взявшись в первые в своей жизни за написание романа он и предположить не мог, что все будет настолько сложно: сюжетные линии путались и не желали ложиться на бумагу; главные герои словно восковые, покорно читали свои монологи, не проникаясь искрами пролетающей мимо них жизни. Ему ни как не удавалось создать нужную атмосферу. Вдохновение било из него ключом, но, ни одна капля этого живительного фонтана, ни разу не попала на его губы. Нужно было срочно менять обстановку.

Кэтрин – жена Дарэна, всегда помогавшая своей половинке в нелегком творческом пути и поощрявшая любые, даже самые невероятные идеи, которые уже не раз спасали мужа от творческого кризиса, сильно обиделась, узнав, что в этот раз они не поедут в Грэйхилс.

Первым, кто посоветовал Дарэну изменить место, и посетить холмы Слоуна, был его близкий и самый лучший друг Бэн Подольских.

Бэн был родом из Эвэрбэй-Милс, он преподавал в местном университете историю и вел курсы классической английской литературы. Там, в Эвэрбэй-Милс, Дарэн и познакомился с профессором Подольских. Именно Бэн открыл в молодом и зеленом студенте Дарэне Брайсе зачатки писательского таланта; и именно профессор, через шесть лет, после выпуска Дарэна, станет его лучшим другом.

Мог ли предположить Дарэн, что спустя столько времени, он, снова приехав в Эвэрбэй-Милс, вместе с Кэтрин, встретит бывшего преподавателя, в качестве своего нового соседа. Именно Бэн и посоветовал Дарэну, в один из дождливых майских вечеров, сидя как обычно на веранде за баночкой пива, поехать как – то вместе с ним в Слоун. Дарэн в силу своей простоты и наивности, просто не смог отказать бывшему профессору и, в конце- концов согласился.

- И что ты нашел в этом Слоуне? – когда Кэтрин повторяла название города, она строила кислую мину и отводила взгляд в сторону. – Неужели не нашлось других мест, кроме этого захолустья, куда бы могли с тобой поехать?

- Кэт, мы ведь все с тобой обсудили еще неделю назад…. И вовсе Слоун – не захолустье…

При слове Слоун, Кэтрин снова наморщилась.

- …Это маленький городок на границе штата; со своими больницами, школой и городской ратушой. Бэн говорит, что в его пригороде есть какой-то чудодейственный источник, который исцеляет все болезни. А местная достопримечательность – Волчьи Холмы. Вот увидишь Кэт, тебе понравится.

- Ты так говоришь, как будто сам уже там успел побывать, - сказала Кэт. Подумаешь: волшебный источник. Пусть Бэн остается там, навсегда и не вылазит с этого колодца, раз это ему так необходимо. Хотя судя по тому, что он со своими болячками ездит туда каждый год, выходит, что источник не такой и чудодейственный. Сколько Бэну уже: пятьдесят? Больше?

- О, Кэт. Дело совсем не в Бэне. Даже если бы он мне не предложил, я бы все равно не поехал бы в Грэйхилс. Ты ведь знаешь – мне нужна смена обстановки; нужна другая атмосфера; посмотреть на мир под другим углом. Я должен дописать роман. Без этого ни как; если ты, конечно, не знаешь другого способа. Только скажи, и я поверну назад!

- Не утрируй!

Кэтрин сложила впереди себя руки и на минуту замолчала.

- Куда там уже поворачивать; мы уже как час едем. Долго еще?

Дарэн попросил ее достать из бардачка дорожную карту. Пока Кэт копошилась в беспорядке пластмассового ящика, Дарэн, случайно бросивший на нее взгляд, больше не мог отвести от нее глаз. Теплый поток воздуха, рвущийся через открытое окно, весело игрался с ее длинными белыми волосами и сладким ароматом полевых цветов ласкал ее пухлые губы. Золотые лучи летнего солнца осветили ее ангельское личико и Дарэн вдруг понял, насколько сильно он влюблен в эту женщину; в нее и Тома, мирно спящего у него за спиной.

Когда бессовестный ветер прекратил трепать ее волосы и уложил их обратно на тонкие, изящные плечи, Кэт облокотилась на спинку сидения и торжественно вручила сложенную в несколько раз карту Дарэну.

Недолго ворочая ее у себя на коленях, Дарэн сказал, что на месте они будут не раньше чем через полтора часа. С глубоким безразличием услышав эту новость, Кэтрин сделала вид, что все нормально и повернула голову, чтобы взглянуть на малыша: Томас спал крепким, богатырским сном все на том же боку, что и раньше, лишь только большой палец больше не торчал у него во рту, а лежал рядом, оставляя мокрый отпечаток на мягкой коже заднего сидения.

Машина мчалась по гладкой как шелк дороге; из радио доносились меланхоличные звуки легкого джаза – так нравившегося Дарэну; сидевшая с краю Кэтрин, листала какой-то старый глянцевый журнал, который она нашла в бардачке, вместе с картой. Проехав десять миль на юг, Дарэн повернул направо и, миновав еще три мили по ужасному бездорожью городка Талис, машина, скоротав путь, снова вернулась на автостраду. Мимо них проносились все те же бескрайние поля и серые крыши огромных фермерских угодий. Пасшиеся вдоль обочин пятнистые коровы отмахивались длинным хвостом от назойливых мух и протяжным мычанием провожали пролетающие мимо автомобили.

Наблюдение за однообразием, исчезающих в боковом зеркале авто, сельских пейзажей, окунула опьяненного мелодиями джаза, Дарэна, в омут, нависших перед глазами воспоминаний. Он вспомнил то время, когда он был озорным двенадцатилетним Дарэном Брайсом, который вырос в одном из подобных провинциальных городков и все свое детство пробегал по полям и глубоким оврагам, стреляя из рогатки невинных воробьев. Тогда он был беспечным, веселым и жизнерадостным мальчуганом, у которого в голове не было ничего кроме ветра и желания больше никогда не взрослеть. Подобными глупостями были наполнены и головы его многочисленных друзей, мечтавших, когда они вырастут, стать знаменитыми хоккеистами. Дарэн тоже этого хотел и лишь только тихие воды реки сковывал первый лед, он доставал из чулана старые коньки и покрытую пылью клюшку и вместе с другими мечтателями шел на лед. Они играли дни на пролет; утром, с обеда и до самого вечера они никогда не чувствовали усталости, а забивая очередную шайбу в ворота неприятеля, они победоносно взмывали клюшкою вверх, представляя себя Бобби Эдвардсом или Чейзом Нэйманом.

Увы, но порой, а обычно это происходит почти всегда, мечты имеют странное свойство – не сбываться. Дарэн об этом узнал только спустя семь лет, после того, как его отец, настоял на том, чтобы его сын поступил в Эвэрбэйский национальный университет имени Джеферсона и в будущем стал юристом, как и он сам. Разрушив подобным решением давнюю мечту мальчика, отец и сам не догадывался, что и его мечте несуждено будет сбыться. Вот такая вот ирония.

Пока Дарэн находился в призрачном плену у прошлого, он и не заметил как ворочающийся позади него Том, уже успел проснуться и открыть большие карие глаза – так сильно похожие на папины.

- Па, - сказал тихим, скрипящим ото сна голосом Томас, - мы уже плиехали?

- Нет, - ответил Дарэн, - еще не приехали.

- А долго еще?

- Где то час, может меньше.

- Мне жалко.

И действительно, палящее в облаках утреннее солнце, светило так, словно уже был полдень, и пятилетний Томас, с трудом выговаривающий букву «р» почувствовал это первым.

- Сейчас мама откроет окно, - повернувшись к малышу, сказала Кэтрин и потянулась к дверной ручке. Открыв окно на половину, чтобы малыша не просквозило, она запретила ему высовываться наружу и вернулась на свое место.

- Кушать не хочешь? спросила она, уже играющегося с браслетом Тома. – Под тобою лежит синенькая коробка, а в ней лежат сэндвичи…

Но не успела Кэтрин договорить, как Том изъявил желание сходить в туалет. Кэтрин взглянула в глаза Дарэна.

-Через две мили будет заправка, - сказал Дарэн, - пусть потерпит. Да и мне тоже что-то приспичило.

Кэтрин повернулась и сказала мальчику, чтобы он немножечко потерпел, на что Томас ответил смиренным молчанием. Через десять минут издалека показалась квадратная крыша заправочной станции.

Первым остановился Chevrolet Дарэна, за ним заскрипел тормозами синий пикап Бэна. Кэтрин взяв за руку Тома, отправилась в уборную. Дарэн вынужден был остаться у машины, чтобы объяснить идущему на встречу Бэну, причину вынужденной остановки.

Бэн был среднего роста, худощавым, одетым в тонкую, ситцевую рубашку, пятидесяти пяти летним мужчиной, обладающий редким для своих лет ясным, юношеским взглядом. Он подошел к Дарэну и, отдергивая мокрый от пота воротник, сначала пожаловался на духоту, которая начала его мучить с полчаса назад, и только потом спросил, о причине этой остановки. Дарэн ответил коротко, и еще добавил, что это не надолго. На что Бэн сказал, что они могут не спешить, так как его всю дорогу беспокоил слабый стук из-под под капота его автомобиля, и что пока он разберется, в чем дело, Дарэн еще может успеть сходить в магазин. Дарэну эта мысль показалась удачной, ведь у него уже начинало пересыхать в горле, а бутылки с водой, которые Кэтрин приготовила перед поездкой, он забыл в холодильнике.

Пока Бэн колдовал под открытым в тени капотом, Дарэн направился к маленькому магазинчику, зеркальные двери которого ослепляли его взгляд игривыми зайчиками.

Входная дверь с легкостью приоткрылась, зацепив маленький серебряный колокольчик, висевший над ней; в лицо остановившегося на пороге Дарэна ударило ледяным потоком работающего внутри кондиционера. Пение болтающегося на веревочке серебряного колокольчика, сразу же привлекло внимание стоящего за прилавком полного, волосатого продавца, одетого в черную, растянутую майку и засаленные джинсы.

- Добрый день сэр. Чем могу помочь?

- Воды, - сказал Дарэн и сделал глубокий вдох, наполнив свои легкие волшебной прохладой. – Минеральной…Литр… А лучше два и похолоднее, если можно.

Засуетившийся за прилавком продавец приветливо заулыбался: - Конечно можно сэр! Ведь на улице скоро начнется настоящее пекло! Хэ-Хэ. Но вы я думаю, об этом уже знаете.

Продавец уже стоял у холодильника с водой. Когда Дарэн уточнил у него, о чем он должен знать.

- Ну как о чем, - отвечал тот, - по ящику еще с вчера предупреждали о резком скачке температуры и тому подобное. Представляете – к обеду обещают тридцать пять градусов. Тридцать пять! После этих слов он гордо поднял указательный палец вверх. – И это только в тени.

Дарэн не понял всю торжественности поднятого в потолок пальца и лишь кротко зевнул. А продавец все продолжал: - Может, если синоптики убеждают нас в том, что сегодня мы будем как у черта на сковородке, может, согласитесь купить еще один литр воды? А! Так, на всякий случай.

- Могу поспорить вы, наверное, всем клиентам так говорите, - иронично подметил Дарэн.

- Ну что вы сэр.… Обижаете. Ведь я из лучших побуждений.

Дарэн хоть и был порою слишком наивен, о чем и сам он знал, но сразу понял, что прозябающий в этой лавке продавец просто хочет на нем нагреть свой кошелек. И все же он не мог отказать такому милому и приветливому человеку, который просто старался заработать на жизнь тем, чем лучше всего умеет.

- Хорошо. Дайте еще пожалуйста маленькую колу и пачку фруктовых леденцов.

Продавец, быстро пробежав длинными руками по стеллажам, чрез доли секунды уже стоял за кассой.

- Четыре доллара, двадцать пять, - сказал он, ставя бутылки на прилавок.

Пока Дарэн доставал бумажник продавец осмелился задать ему еще пару глупых вопросов.

- Вы меня извините за мою новящивость, но я просто не могу не спросить: вы ведь тоже едите в Коллинз? Понимаете, до вас у меня было всего шесть клиентов и все, как один ехала в Коллинз. Говорят, что там, в местном озере ловится форель размером с мою руку. И что эль в местных пабах просто….

- Нет, - перебил его Дарэн, - не в Коллинз. Мы с женой едим в Слоун.

Услышав название города, отчитывающего сдачу продавца, слегка передернуло, а беспечная улыбка на его светлом лице канула в Лету.

- Что вы сказали? Тихим, настороженным голосом он переспросил своего покупателя. – Вы направляетесь в Слоун? И его еще раз передернуло от этого слова.

- Ну да, а что? Судя по вашему лицу – эта идея не из самых удачных.

- Разворачивайтесь на сто восемьдесят градусов и с Боги езжайте назад, не оглядываясь! Я видал глупцов которые ехали в этот проклятый город ради поисков приключений и сраной порции адреналина, но ведь вы же совсем не похоже на этих безмозглых молокососов. Либо возвращайтесь назад, либо найдите себе другое место для отдыха.

Дарэн слушал этого невесть чего испугавшегося человека и только отмечал про себя: как же быстро этот жизнерадостный и чрез меру общительный продавец, вдруг изменился и стал раздражительным и неестественно бледным.

Продавец все говорил, а Дарэн слушал.

- Может вы что то путаете, - возразил Дарэн, - это место мне порекомендовал мой старый друг, который между прочем, имел честь отдыхать там не один раз. Вы, наверное, ошибаетесь.

Продавец ненадолго умолк и почесал затылок. – Впрочем.…А ваш старый друг упоминал, в каком он именно из Слоунов он был?

Дарэн, от недоумения сделал круглые глаза, а ледяная бутылка колы чуть не выпала из его рук: - Их что ДВА!???

- Ооооо… видимо ваш старый друг не такой уж и старый, как вам кажется. Если бы он знал, то наверняка бы вам уже сказал.

Всего есть два Слоуна – Старый и Новый: один - забытое богом захолустье, не всегда обозначаемое на картах; второй – недавно построенный комплекс пансионатов и санаториев, которые разделены от своего старшего брата огромною грядою Волчих Холмов.

- Мне, почему то кажется, что я еду именно во второй Слоун, - сказал Дарэн.

- Если так, желаю вам приятно провести время. Угрюмый как туча продавец рассчитался с клиентом и скрылся за небольшой перегородкой скрывающей склад.

Дарэн унося с под мышкой бутылки с водою, не задерживаясь, покинул царство холода и под звонкое прощание колокольчика вышел на раскаленный солнцем воздух.

Кэтрин и Том уже сидели в машине; Бэн вытирал куском ветоши испачканные руки.

- Можно ехать!? Крикнул Бэн.

- Да! Не будем задерживаться.

Обе машины хлопнули дверьми и, поднимая колесами рыжую пыль, исчезли за поворотом.