Воин ночи

6.

Пещера Грез была необычайно живописным местом. В окружении буйной растительности, в соседстве с небольшим потоком, низвергавшимся по уступам и необычайно мелодично звеневшим, она казалась обиталищем тайн. Ее своды были необычайно высоки, и Хейд, за последнее время привыкший к ощущению собственного величия, показался самому себе карликом на пороге дворца гигантов. Но вампир лишь крепче сжал рукоять меча и начал подниматься по довольно отвесному склону ко входу в пещеру. Он был готов встретить любого врага и без страха вступил бы в смертельный бой, ибо здесь его ждала еще одна ступень к власти и славе. Но ни малейшего присутствия живого существа не обнаруживалось. Даже ветер шумел как-то отдаленно…

Хейд еще раз внимательно прислушался и сделал последний шаг. От самой пещеры его отделяло лишь в раза три большее расстояние. Надо сказать, сама цель путешествия его разочаровала:вместо гигантского тоннеля в неизвестность ему открылась своего рода каменная комната, у дальней стены которой стояло нечто вроде каменной чаши, в которую капала со свода вода. Звук капель, смешиваясь с шумом текущего рядом потока, порождал завораживающую мелодию. Несомненно, пещера была творением Природы, но во всех ее очертаниях было нечто…

Вампир сделал еще один шаг вперед.

- Кого опасается столь храбрый воин в этом месте? Уж не меня ли?

Мелодичный женский голос отозвался эхом у сводов, завершившись звонким смехом. Хейд завертел головой, озираясь по сторонам. Это еще более развеселило неведомую наблюдательницу:

- Неужели людские предания говорят обо мне, как о чудовище?

- Я не боюсь тебя, призрак! Если ты что-то замышляешь… Я готов сразиться с тобою! Выходи!

Снова - женский смех, перезвон серебряных колокольчиков:

- О! Вряд ли я - тот враг, которого ты должен бояться, Хейд.

- Откуда ты знаешь мое имя? Кто ты сама?

- Опусти меч, вампир. Он не понадобится тебе здесь. Я знаю о тебе многое, ибо умею читать мысли и предвижу многие из грядущих событий, которые изменят жизнь человеческого рода…Я знаю, зачем ты пришел, Хейд, и готова тебе помочь. Но для начала я хочу испытать тебя.

- Но кто же ты? - Хейд вложил клинок в ножны и шагнул вперед.

- У меня много имен. Твое племя называет меня Остарой и приносит жертвы…

- Ты - богиня? Богиня Остара?

Снова смех.

- Богиней объявили меня вы, люди. Я жила здесь до того, как человеческие племена пришли с Юга и уничтожили тех, кто населял ваш край. Но я помню и те далекие времена, когда таинственные персонажи ваших преданий только спустились на Землю с кипящих грозами небес…Я помню, как жизнь поднялась из океана, и как она в этом океане возникла. Я помню те времена, когда эта земля была покрыта морем, и когда величайшие ее горы были островами. Я помню великое Время Безмолвия, когда жизнь принимала неведомые вам, людям формы. А я была всегда… Не спрашивай меня о большем.

- Ты знаешь, зачем я пришел в твою пещеру. Ты поможешь мне?

- Сначала подойди к каменной чаше Времени, Хейд.

Вампир стремительно подошел к таинственному предмету и посмотрел на водную поверхность, то и дело рябившуюся из-за падающих сверху капель.

- Это зеркало прошлого и будущего. Вода хранит память веков, Хейд. Люди, звери или камни могут забыть, но вода - никогда. Что ты хочешь увидеть здесь? Спрашивай смело.

Вампир колебался лишь секунду. Он положил руку на край чаши и произнес:

- Покажи мне великих завоевателей прошлого!

- Другого я и не ждала от тебя, Хейд. И я не просто выполню твое желание. Я покажу то, что ты обязан увидеть. Смотри!

На водную поверхность перестали падать капли. Все звуки отодвинулись на задний план. И на гладком зеркале чаши стали проступать какие-то образы…

Снежные просторы. Огромные, уходящие к небу ледяные пики скал. Тысячи, десятки тысяч воинов в бронзовых доспехах плотным строем, выставив копья, ожидали встречи с бегущей невдалеке толпой варваров в звериных шкурах, потрясающих каменными молотами и палицами. Из-за стены копейщиков полетели стрелы, но это не остановило атакующих. Все смешалось. Кровь лилась рекою, и сраженные падали друг на друга без перерыва. С высокого холма, стиснув в ярости кулаки, окруженный толпой людей в богатых доспехах, за битвой следил немолодой мужчина с крючковатым носом и темными курчавыми волосами. Вот он повелительно взмахнул рукой, и мимо холма в контратаку бросился отряд воинов с короткими мечами и небольшими щитами…И изображение расплылось.

- Царь Шнек, повелитель страны Сем? - прошептал Хейд, видя, как неясные тени сливаются в новую картину.

Степь. Без конца и края. В небесах парят орлы, беспощадно палит солнце. Степная конница мечется, поливая стрелами атакующих огромный лагерь пехотинцев и кавалеристов. Над ними развевались алые стяги с четырехлучевыми крестами, у которых концы были загнуты против хода Солнца - военный символ ариев, знак разрушения во имя созидания, очищающая гроза. Передний отряд кавалеристов вел человек в обычном для ариев доспехе и остроконечном шлеме, но щедро расшитом золотой нитью плаще с леопардами и кречетами. С яростным криком он врубился в гущу врагов, сминая их злым боевым жеребцом и круша мечом. Чей-то клинок сбил с него шлем, и русые волосы разметались по сторонам, но воин развернулся вполоборота и с размаху рубанул врага. Его ярко-голубые глаза сверкнули дикой яростью - наследием суровых предков-северян.

- Масселл I Завоеватель из Арьяварты?

Небо, затянутое дымом пожаров. Бескрайнее поле, с одной стороны, далеко на горизонте, ограниченное лесом. Великолепный город, защищенный деревянными стенами. Крики, звон оружия, топот коней, свист стрел. На самых ближних подступах к воротам сошлись в смертельной битве два войска. Затем появился человек, облаченный в черные одежды, на вороном коне. Его волосы были темными, как вороново крыло, и прямыми, но черты лица и цвет кожи говорили о принадлежности к белой расе. Он что-то кричал сквозь шум боя сопровождавшим его командирам, указывая мечом в сторону сражающихся. Затем он дернул поводья и помчался вперед, не обращая внимания на летящие встреч стрелы.

- Даннер Великий?

А затем… А затем Хейд увидел в чаше свое лицо - надменное, с гордо задранным подбородком, на фоне каких-то дымящихся руин, кровавых схваток, изуродованных трупов. И собственное "величие" показалось ему по неизвестной причине чем-то постыдным и смешным.

Промелькнуло еще несколько образов, очевидно - принадлежащих будущему. Какой-то златовласый вождь в шлеме с высоким гребнем, затем - два степняка самого дикого вида, снова человек с белой кожей - в странной одежде и не менее удивительном головном уборе огромного размера - он разглядывал в какую-то трубку поле боя, по которому двигались сомкнутые ряды пехотинцев без доспех, с необычного вида копьями в руках. Затем появился еще некто - волосы зачесаны на одну сторону лба, рот под щеточкой усов что-то яростно выкрикивал невидимым слушателям, глубокие серо-голубые глаза поражали своим блеском, напоминающим взгляд берсеркера. Сразу после этого показали какой-то каменный город, объятый огнем, к которому по выжженной и взрыхленной земле двигались гигантские боевые машины, метавшие в скрытого дымом врага снаряды, порождая грохот и пламя. Образы смазались…

"А сколько их было - тех, кто не попал в перечень самых великих? Готтхард Кровавый, величайший из теудов, степные вожди, северные мореходы - разбойники… А сколько тех, от чьих дел, потрясавших мир тысячи лет назад, ныне не осталось и следа? Сколько их было и сколько их будет! И никто из них так и не добъется своей цели - покорить мир своей воле…"И Хейд, наконец, понял, какому именно испытанию подвергла его хозяйка Пещеры Грез. Испытание его веры в Себя Самого.

В бессильной ярости он снова вырвал из ножен меч и потряс им над головою, воздев обе руки к сводам пещеры. А дразнящий смех звенел вокруг:

- Да, да, Хейд, я видела, как бессчетное множество иных искателей власти и славы потрясало оружием в ослеплении собственным величием. И где они ныне? Не там ли, где суждено быть и тебе?

- МОЛЧИ! Никто из них не был равен мне! Я бессмертен, я неподвластен старости и болезням!

- Так же и они находили в себе то, что возвышало их над предшественниками! И в свою очередь становились лишь предшественниками новых, не менее великих…

- Я ПОКОРЮ МИР!

Смех оборвался. И Хейд понял еще одно:только он, испытавший смерть, мог выдержать это испытание. Только его, бессмертного, не сломило осознание собственной незаметности пред ликом Вечности и Бесконечности. Голос с какой-то усталой интонацией проговорил:

- Меня мало интересуют дела людей. Пока они не могут причинить мне зла. Придет время, когда их возможности станут соразмерны их безумию, но я вижу это сквозь туман и не берусь судить, что ждет Землю дальше. Так ступай же, великий завоеватель Хейд - твоя награда ждет тебя внизу, в долине. Эти кони сами принадлежат твоей сфере, и их белый цвет - память о мертвенной чистоте Прошлого. Они последуют за тобою и станут верными друзьями твоих воинов. Ступай, Хейд. Я привыкла к одиночеству, и долгие беседы с подобными тебе быстро утомляют меня…

Хейд почти выбежал из пещеры, молниеносно спустился по склону - и в восхищении остановился пред ослепительно белыми лошадьми, неисчислимое множество которых паслось, ожидая его появления, в долине. Они были невероятно прекрасны, но даже сама их грация была странно печальной.

Огромный жеребец, как видно - вожак всех этих табунов, подошел к вампиру и заглянул ему в лицо. Из глаз животного веяла та же скорбь, что была и во всем облике белых лошадей. Словно бы они хотели что-то сказать - и не могли.

Хейд опустил ладонь на шею коня. От топота его конницы скоро содрогнется весь мир!

Не стоит подробно останавливаться на том, как Хейд создал из оживленных им жертв своей первой битвы маленькую, но боеспособную армию, как осторожно и скрытно совершал набеги на окрестные княжества и райксландты, добываю трупы для своих нечестивых ритуалов и оружие для экипировки новых воинов. Достаточно будет сказать, что постепенно бывшие владения Виндраума, находившиеся в самом центре Закатных Земель, превратились в край запустения и ужаса, а замок райкса, перестроенный и укрепленный, стал постоянным местом обитания безжалостного и таинственного повелителя вампиров. Конечно, окрестные племена еще могли бы, собравшись с силами, попытаться сокрушить своего общего врага, пока он не набрал достаточно сил, но раздоры райксов и застарелая вражда, особенно - взаимная ненависть между разными ветвями рода ариева, идущая еще со времен Даннера Завоевателя, сокрушившего подточенную изнутри державу, созданную Готтхардом Кровавым, поработившего протогерманские племена и оттеснившего туатов, чтивших Кернунноса Трехрогого, к Закату. И вот однажды из дремучих лесов, укрытых вечным теперь уже туманом, словно паутиной гигантского паука, двинулось огромное войско, послушное каждому приказу своего повелителя, беспощадное и бесстрашное…

Судьба нескольких смятых железными легионами Хейда райксландтов, чьи вожди заняли место среди полководцев повелителя вампиров, а жители стали либо бесправными и запуганными рабами, либо такими же чудовищами, как их убийцы, заставила остальных вспомнить о своих в целом общих корнях, и наконец-то сформировать полноценное союзное войско, выступившее навстречу завоевателю. Чтобы особенно не гадать о сроках и месте сражения, повелитель вампиров взял штурмом и разграбил Нейенрайн - один из торговых городов на великой реке, которая на всех языках Заката именовалась просто: Поток. Через несколько дней к дымящимся развалинам подошло и войско райксов-союзников. Битва должна была грянуть на ровном поле возле Нейенрайна, с одной стороны ограниченном водами реки, а с другой - поросшими лесом холмами.

Выйдя из своего шатра, Хейд сложил руки на груди и принялся разглядывать расстилавшуюся перед ним картину. Он предпочитал сражаться по ночам - чтобы иметь неоспоримое преимущество над людьми, но было еще только утро. Роса обильно покрывала траву, отражая сияние солнца. Вдали были видны вражеские рати. Войско повелителя вампиров было построено классически: центр - пехота, передние ряды - с длинными копьями, задние - с мечами и топорами, по сторонам - кавалерия, для которой, увы, почти не оставалось простора, чтобы маневрировать, позади же передней линии - лучники и копьеметатели. В лагере же Хейда находился еще один отряд пехотинцев - резерв. Еще другой подобный отряд минувшей ночью скрытно покинул лагерь и затаился в лесу к востоку от поля боя. Если бы не холмы, Хейд предпочел бы поместить в засаду кавалерию, но на неровной местности всадники лишались своих преимуществ и становились отличными мишенями для лучников.

В какой-то момент стороннему наблюдателю могло показаться, что глаза завоевателя потухли, и он впал в какую-то форму забытья, но это было не так. Тело Хейда осталось в прежнем положении, словно он продолжал наблюдать за войсками, но некая темная сущность расправила крыла и взвилась в небо, принимая облик огромной летучей мыши.

Обозревая вражеские рати с высоты птичьего полета, разум Хейда с легкостью анализировал возможное развитие событий. Итак, эти зажравшиеся в своих замках райксы, разжиревшие и поглупевшие от бесконечных пиров, не способны даже попытаться представить различные варианты развития событий! Конечно, передняя линия - три отряда конницы, боковые построены квадратами, средний - треугольником, а во второй линии - пехота вперемешку с лучниками, пращниками и метателями дротиков. Катафрактарии флангов, вооруженные длинными копьями, должны были смять конницу Хейда, в то время как центральный отряд тяжелых всадников с широкими и тяжелыми обоюдоострыми мечами прорвет строй пехоты, открывая путь собственной второй линии в тыл противника. Это обычная тактика райксов, не измененная даже с учетом необычности нынешнего врага…

Хейд мотнул головой и его глаза снова обрели осмысленный взгляд. Он не глядя бросил стоящему рядом Виндрауму, доказавшему во многих битвах под знаменами повелителя вампиров свое искусство полководца:

- Пусть те, кто в засаде, засыплют стрелами тех кавалеристов, которые к ним ближе. Как только катафрактарии левого крыла сломают строй, наше крыло должно их атаковать. Пехота же из засады пусть не высовывается, лучше ей просто защищать лучников.

Виндраум безмолвно склонился перед завоевателем, искренне восхищаясь его гением. Победа, во имя которой еще только должны будут пролиться потоки крови, уже стала очевидной.

Заревели трубы, и над войском союзных райксов в небеса взвились знамена с родовыми символами - наследием тотемических культов. В ответ над ратями вампиров поднялись темно-бордовые полотнища с черным символом Вечности - крестом с вытянутым нижним концом и петлей вместо верхнего. Дрогнула земля. Началась битва, которой предстояло на века определить судьбу земель к Закату от Русколани.

Хейд снова переместил свое зрение в некое подобие гигантской летучей мыши, реявшей над полем брани. С головокружительной высоты маленькие фигурки всадников, мчавшихся в атаку, казались игрушечными. Они все больше отрывались от сопровождавших их пехотинцев - как и рассчитывал Хейд.

Мчащийся в атаку катафрактарий (собственно, именно этот тип всадника и именовался в средние века "рыцарем" или "каваллером") подобен железной статуе с умопомрачительного размера копьем, для надежности укрепленном на голове коня. Вполне вероятным было то, что своим чудовищным оружием он мог проткнуть и нескольких врагов. Однако после этого копье становилось абсолютно бесполезным, и катафрактарий, обнажая меч, становился обычным тяжелым кавалеристом, правда, несколько лучше бронированным, зато и более медлительным.

Пикинеры первой линии вампиров опустились на одно колено, упирая копья древком в землю. Из-за их спин в стремительно приближающуюся конную массу полетели стрелы, а чуть погодя - и дротики. Пораженные нелепо взмахивали руками, теряли равновесие и с лязгом падали на землю, зачастую увлекая весом своих доспех за собою коней.

Неожиданно для атакующих стрелы полетели еще и из леса в стороне. Абсолютно не готовые к этому катафрактарии смешались и почти встали. Возникла сумятица. И тогда в рядах противостоящей им конницы вампиров раздался повелительный окрик - и всадники Хейда атаковали.

Некоторые потери они понесли на длинных копьях катафрактариев, но затем успех схватки сразу перешел к ним:неповоротливые железные истуканы путались в собственном ставшем бесполезным в ближнем бою оружие, которое в тесноте было не так-то просто бросить. Мечи достать мало кто успел. Предводитель катафрактариев левого фланга попытался привлечь к себе внимание воинов и организовать хотя бы отход, но поравнявшийся с ним вражеский всадник мощным ударом снес ему голову, высоко взлетевшую вверх, поливая окружающих кровью. Далее началось абсолютное избиение левого фланга райксов, для которого собственные же доспехи стали помехой. В эту мясорубку попала и бежавшая за катафрактариями пехота, попросту не успевшая хоть как-то изготовиться для боя с кавалерией - прорвавшиеся сквозь строй обреченных вражеских всадников вампиры просто смяли ее конями, безжалостно рубя направо и налево.

На правом крыле катафрактарии почти достигли своей цели, почти врезались в строй кавалерии Хейда, как вдруг вампиры-всадники, как один, развернулись и поскакаль прочь - открывая проход в собственный тыл. Это было бы глупостью…Если бы враг был достаточно маневрен. Увы! Катафрактарии прогрохотали мимо открытого фланга пехоты вампиров и, как ранее их товарищи на левом крыле, попали под дождь стрел и дротиков. Они попытались остановиться и хоть что-то сделать, но в довершение всего отряд, оставленный Хейдом в резерве, атаковал нарушивших строй кавалеристов. Пехотинцы с легкостью уворачивались от неуклюжих всадников, стаскивали и сбивали их с седел, перерезали глотки и предавались жуткой трапезе Бессмертных…

И вот теперь, когда по обеим сторонам от вражеского центра Хейд превратил построения райксовских дружин в жалкие островки истекающих кровью и еле отбивающихся от наседающего противника людей, его тяжелые кавалеристы перегруппировались в плотные квадраты и помчались вперед, окружая еще ничего не успевшую понять середину союзного воинства.

Тем временем тяжелая конница райксов, в первых рядах которой мчался весь цвет племенной аристократии Закатных Земель, ударилась о стену пикинеров. Все перемешалось:потери с обеих сторон, даже принимая во внимание невероятную для людей выживаемость вампиров, были одинаково большими. Копья вонзались в брюхо мчащихся на полном скаку коней. Бьющие почти в упор лучники даже не выискивали щелей в доспехах - стрелы легко пробивали металл и выделанную кожу. Но, несомненно, отвага и решимость людей, помноженная на ненависть к мистическому противнику, могли бы повернуть ход боя в пользу союзного войска, если бы не поражения на флангах.

Клещи сомкнулись. С двух сторон конница Хейда врезалась в остатки воинства райксов. Началась схватка грудь в грудь, в немыслимой тесноте, когда даже мечи становились лишь помехой. Обреченные люди стояли насмерть, ибо отступать было некуда - бегство спасло бы им жизнь не более, чем на два-три дня. И они умирали сейчас, чтобы прихватить вместе с собой как можно больше врагов! Хейд невольно подумал: "Если бы их вожди были столь же мудры, сколь храбры простые воины, все могло быть иначе…"

Но крики и звон постепенно редели, и наконец смолкли вовсе. Они уступили место отвратительным звукам кровавого насыщения. Хейд кивком приказал свите следовать за собою, вскочил на заранее приготовленного коня и помчался вниз - к полю своей славы, своего величия.

Когда элита воинства вампиров проезжала мимо одной из наиболее жутких гор мертвых тел, внимание Хейда привлекло какое-то движение. Он приказал остановиться и стал наблюдать.

Держась одной рукой за древко изорванного знамени с каким-то уже неразличимым гербом, а другой сжимая иззубренный меч, с земли упрямо пытался подняться смертельно раненый воин. Он явно рубился до последнего, защищая доверенную ему святыню - символ Рода. Даже сраженный, он не упал, а просто опустился на колени! Трудно было сказать - простой ли это воин или райкс, ибо все его тело было покрыто кровью, а бесчисленные раны щедро дополняли эту жуткую картину. Глаза умирающего пылали огнем - он уже явно обезумел от боли и бесчисленных убийств, и вряд ли он понимал, где находится.

Наконец ему удалось опереться на древко знамени как следует. Один из сопровождавших Хейда всадников обнажил меч, но повелитель вампиров отрицательно мотнул головой и поднял руку. Странный интерес заставлял его наблюдать за последней агонией врага.

Неимоверным усилием воин поднялся. Шатаясь, словно пьяный, он выпрямился, и его глаза, постепенно принимая осмысленное выражение, остановились на повелителе вампиров. Губы умирающего беззвучно шевелились, он сделал шаг вперед, занося руку с мечом, потерял равновесие и рухнул навзнич, широко раскинув руки, продолжая сжимать клинок и знамя.

Он прошел много битв, и особенно не страшился смерти. Уже полуосознанным напряжением мышц умирающий повернул голову и устремил застилаемый туманом взор вслед Хейду и его свите. Стоило пожалеть лишь о том, что перед смертью он не отомстил за своих павших товарищей. Уже где-то в глубине гаснущего сознания воин подумал, что все еще только начинается, и эта чума, этот мор, насланный темными Богами, так и будет распространяться по Земле, покуда железная рука настоящего Полководца не воздвигнет на пути вражеского нашествия непреодолимую преграду…

Стеклянеющий взгляд потух.

С этого дня в сердце Закатных Земель, от границ Арьяварты до великого Райна, от моря на Полудне до моря на Полуночи не осталось иной военной силы, чем армия Хейда, вечно жаждущая крови и разрушения. Все те, кто мог бы защитить разрозненные райксландты, остались на поле жестокой брани либо встали в ряды некогда враждебного воинства.