Варяжское море. Воин

Глава 4

Сентябрь 1060 года от Рождества Христова (6569 год от сотворения мира). Варяжское море. Драккары ярла Сверкера Хитрого. Роман Самсонов.

Но неожиданно драккар ощутимо дернуло, и от мощного толчка я банально рухнул на бок. А вот более ловкий и привычный к морской качке Стуре лишь оступился, оперевшись на колено и тут же выпрямившись. Его смертельная для меня атака не нашла цели из-за рывка варягов, подтягивающих ладью к свейскому кораблю. Но во второй раз викинг ударил точно, сверху вниз, пришпиливая мое тело к днищу, словно муравья иголкой…

Точнее, собираясь пришпилить.

Это все уже было в моем прошлом погружении, и приобретенные ранее рефлексы, как и обещал Саша, никуда не делись. Я сумел резко скрутиться набок, уходя от укола, и стальной наконечник впился в дерево – а сила удара была такова, что он в нем застрял. И прежде, чем Стуре сумел бы освободить оружие, я буквально прыгнул на древко корпусом, выбивая копье из рук свея.

В следующую секунду лезвие секиры пропороло плоть моего врага под левым коленом. Викинг отчаянно заорал, рухнув рядом со мной. Но крик шведа был недолог – его оборвал рухнувший на шею топор.

Поздравляем! Персонаж достиг первого уровня!

+3 к силе.

+3 к ловкости.

+10 к рукопашному бою.

Очередной толчок вновь бросил меня на колени. А затем люди на обоих судах бешено взревели – и тут же раздался грохот столкнувшихся щитов, звон стали и треск дерева. Оба хирда, и викингский, и варяжский, сцепились по линии бортов, стараясь потеснить врага и бешено молотя топорами по щитам, стремительно коля копьями в открывшиеся бреши.

Вскоре даже мне, человеку, не знакомому со средневековыми битвами, стало понятно, что равновесие в схватке будет недолгим, что одна из сторон вскоре потеснит противника. И тут на драккар принялись перепрыгивать лучники руян, обтекая сражающихся свеев. Не обращая на меня внимания, они стали быстро, фактически в упор стрелять в открытые левые бока викингов, участвующих в схватке. И прежде чем очередная жертва разглядела опасность и перекрылась щитом, отступив назад, пало три карла. Поредевший хирд свеев тут же начали окружать варяги, заходя справа, а лучники принялись бить в спины карлов Эрика, сражающихся на втором корабле. До противника всего десять метров, и хирдманы развернуты к стрелкам незащищенной спиной! На этой дистанции не спасает даже кольчуга – и вражеский строй буквально лопнул, потеряв разом пятерых бойцов.

Бой на втором драккаре викингов в считаные мгновения принял вид хаотичной свалки – а сзади раздался отчаянный девичий вскрик. То и дело бросая взгляды в сторону разворачивающегося на моих глазах сражения и исступленно перепиливая путы окровавленным лезвием топора, я и забыл, что Сверкер был лишь оглушен. А сейчас кожу на спине обдало конкретным холодом! Я развернулся насколько смог быстро, подхватив секиру, – и вовремя: вставший на ноги ярл бешено зарычал и бросился ко мне, выхватив из ножен меч.

Первый же рубящий сверху удар старого матерого викинга был столь стремителен, а сам вид озверевшего, обезумевшего от ярости Сверкера столь страшен, что я невольно попятился, рефлекторно выставив перед собой древко секиры. Меч разрубил ее, не дотянувшись до моей плоти считаного вершка! А я, оступившись, благополучно рухнул вниз, пребольно ударившись об днище корабля задницей, одновременно мертвея от первобытного ужаса перед скорым и неизбежным концом…

Но вместо того, чтобы добить меня, Сверкер стремительно ринулся к лучникам. Первый стрелок успел развернуться к опасности и вскинуть лук – но в следующую секунду клинок ярла разрубил его, заодно пропахав незащищенную грудь руянца. Тот с отчаянным криком упал, а свей уже рванулся ко второму противнику, вонзив меч в живот несчастного. Ударом ноги викинг отбросил пронзенное насквозь тело венда, поймал в упор стрелу, пробившую кольчугу и погрузившуюся в грудь… И взревев пуще прежнего, бросился на шарахнувшегося в сторону от него лучника.

Все это время я лежал на палубе, ошеломленный увиденным, а мои руки тщетно шарили в поисках выпавшей во время падения секиры – словно бы и без моего участия. Я будто забыл, что топорище ее перерублено, и что вряд ли мне удастся воспользоваться бродексом (название само собой всплыло в голове) без надежной крепкой рукояти.

Но внезапно пальцы нащупали древко, крепко ухватили его – и скосив глаза на находку, я с удивлением и одновременно нарастающим восторгом уставился на копье Стуре. А секундой спустя вскочил на ноги – и звериная, первобытная ненависть, пришедшая на смену столь же первобытному страху смерти, затопила сознание. Я увидел спину ярла, напавшего на третьего лучника, – и Сверкер, до того бывший источником охватившего меня ужаса, превратился в цель.

В жертву.

В добычу.

Наверное, я закричал. Нет, я наверняка закричал, только не услышал собственного крика. Но это и не важно – важно, что разделяющие нас с ярлом четыре метра я пролетел едва ли не за секунду.

А после широколезвийный стальной наконечник в форме листа вонзился в спину Сверкера, пробив кольчужные кольца. Древко ощутимо дернуло в руках, а викинг, оглушительно заорав от боли и ярости, резво развернулся, рубанув мечом по воздуху. И вновь я едва успел отшатнуться от сверкнувшего на солнце клинка, едва ли не дотянувшегося до моей шеи. Правда, при этом выпустил оружие из рук – и рыжебородый, свирепо ухмыльнувшись, сделал шаг ко мне. И еще один нетвердый шаг, и третий… После чего глаза его вдруг закатились, и свей тяжело рухнул на живот. Только задрожало древко копья, торчащего из его спины…

– Отец!!!

Рев Эрика раздался устрашающе близко – оказалось, сын ярла уже спешил на помощь отцу, но путь ему преградили сразу двое руян. Я не знаю, как складывалась схватка до смерти Сверкера, но при виде родительской гибели такой же рыжебородый, но еще более крупный молодой и сильный викинг буквально взорвался серией тяжелейших и стремительных ударов секиры. Рубанув наотмашь, он рассек древко топора варяга, атаковавшего его справа, и одновременно с этим от души врезал кромкой щита по щиту второго, напавшего слева противника, заставив его отшатнуться. В следующую секунду бродекс Эрика упал на него сверху вниз – и хотя славянин успел перекрыться щитом, но секира буквально отрубила с него край досок, ранив правую руку венда. И тут же сын ярла (хотя теперь он уже и сам ярл!) стремительно крутанулся – и набрав в этом движении инерции, ударом щит в щит опрокинул выхватившего длинный нож варяга.

А после стремительно прыгнул на палубу нашего драккара, оказавшись всего в метре от меня…

Но путь свею преградил Ратибор.

Удар двуручной секиры вожака варягов расколол щит викинга пополам – и тот резво отпрыгнул назад, одновременно перекинув бродекс в левую руку, а правой выхватив меч. И вот удивительное дело: кипящая до того схватка стала вдруг сбавлять обороты, а некоторые руяне и свеи и вовсе опустили оружие, принявшись неотрывно смотреть на поединок вожаков. И с каждой секундой прекративших сражаться становится все больше.

А вожди отчего-то не спешат продолжить бой. Обменявшись парой ударов, они замерли друг напротив друга, пока Эрик не обратился к Ратибору:

– Пусть это будет хольмганг! Победишь ты, и мои хирдманы сложат оружие, став твоими пленниками, ярл руян. Кровь твоих воинов больше не прольется. Но выиграю я – и мы все уйдем!

Немного поразмыслив, Ратибор ответил:

– Выиграешь ты – вы уйдете. Но добыча ваша достанется моим людям, как и пленники.

Свей нашел меня глазами и, обжигая бешеным взглядом, ответил:

– Все, кроме убийцы моего отца и обманщика, столкнувшего нас в бою! Он отправится со мной и понесет заслуженное наказание! Я хочу, чтобы ты знал, ярл: мы взяли добычу не в землях вендов, а в Гардарике, в окрестностях Альдейгьборга!

На минуту взгляды всех присутствующих на борту воинов скрестились на мне – и стремительно побледнев, я попытался оправдаться:

– Я ромей из Константинополя! Я думал, что венды-варяги, служащие в гвардии базилевса, и венды Гардарики – это родственные народы, лишь разделенные морем!

Ратибор лишь скупо ухмыльнулся в ответ, после чего развернулся к Эрику:

– Я принимаю твои условия. Выиграешь, забирай ромея и один из драккаров, и уходи домой со своими людьми.

А после секундной паузы добавил:

– Но ты проиграешь, ярл.

Викинг обжег яростным взглядом уже варяга, после чего коротко рыкнул:

– Посмотрим.

А в следующую секунду одним рысьим прыжком дотянулся до Ратибора, одновременно обрушив сверху и меч, и топор…

Но вожак вендов каким-то чудом сумел отскочить вправо, уходя от удара и одновременно швырнув в лицо рыжебородого секиру, бесполезную в ближнем бою. Тот принял ее на клинок – а Ратибор уже выхватил меч из ножен и, продолжая движение, полоснул им по незащищенным бедрам свея. Ярл зашипел от боли от длинного пореза на левой ноге, рефлекторно отступив назад – а варяг быстрым, ловким движением перехватил щит из-за спины. Закрывшись им, он одновременно несильно ударил клинком по умбону, словно приглашая викинга атаковать, – и Эрик, яростно закричав, атаковал, практически не потеряв в скорости. Он подскочил к противнику, рубанув топором по подставленному щиту, и тут же присел, ударив мечом ниже защиты Ратибора.

Но кажется, венд сумел угадать атаку врага, неожиданно высоко подпрыгнув и пропуская сверкнувшую молнией полоску стали под собой. А когда ярл выпрямился (лицо его исказилось от резкой боли) и вновь широко рубанул мечом сверху вниз, варяг принял атаку на плоскость своего клинка, одновременно резко ударив умбоном по вооруженной кисти Эрика. Каролингский меч ярла вылетел из его руки и упал под ноги воинов…

Викинг вновь закричал, хотя теперь в его крике явственно зазвучало отчаяние. Однако перехватив рукоять секиры обеими руками, он в очередной раз размашисто и с дикой силой рубанул ей, целя в голову врага… Но вожак руян даже не подставил под удар щит, который свей обязательно бы расколол, – нет. Он просто резко нырнул вниз, пропуская лезвие бродекса над головой, и от души полоснул мечом по открытому боку ярла. Кольчужные кольца не выдержали встречи со сталью клинка, разошлись под ними – разошлась и плоть… Эрик рефлекторно зажал левой рукой кровоточащую рану, но правой вновь атаковал, стремительно обрушив топор на щит врага. А потом еще раз, и еще, вкладывая в каждый удар всю силу, весь гнев и боль! Он бешено бил, пока отскочивший назад Ратибор не стряхнул с руки остатки расколотого щита и, взревев, не ударил навстречу летящей в его голову секире, разрубив древко и отделив ее верхнюю стальную часть. Она отскочила куда-то в сторону…

Выпустив из рук бесполезную рукоять, Эрик схватился за нож и уже потянул его из ножен. Но в следующий миг его голова подлетела вверх, отделенная от тела клинком Ратибора и щедро орошая все вокруг себя брызгами крови… Лишь спустя пару секунд отчаянный девичий визг пронзил повисшую над кораблями тишину – даже пленницы неотрывно следили за хольмгангом! Я и вовсе, кажется, задержал дыхание…

А в следующий миг о днища драккаров застучали падающие на них топоры, копья, мечи – свеи сложили оружие, выполняя условия поединка.

Я осторожно выдохнул, в душе радуясь тому, как все сложилось, но тут в мою сторону развернулся Ратибор и, смерив подозрительным взглядом с головы до ног, властно приказал:

– Подойди.

О, каких усилий мне стоило сделать первый нетвердый шаг вперед под насмешливыми взорами окружающих! Но именно ирония в глазах руян вкупе с раздавшимися тихими насмешками (которые я, кстати, отлично понял!) заставили меня выпрямить спину, поднять голову и второй шаг сделать гораздо более уверенно. Будь что будет! Но показывать окружающим слабость, нерешительность и страх однозначно нельзя.

Когда до вожака варягов мне осталось всего пару шагов, я остановился, внимательно и спокойно смотря ему в лицо. Ну, по крайней мере, я очень стараюсь выглядеть спокойным! Между тем Ратибор коротко усмехнулся и вопросил:

– Ну, скажи нам, кто ты и откуда, «ромей». Хочу узнать, из-за кого случился этот бой, стоивший стольких жизней моих воинов!

Из толпы обступивших нас руян сразу послышался грозный рокот – а я только что обратил внимание, что победитель хольмганга говорит со мной не на свейском, а на языке, похожем на речь моих спутниц. Более-менее успокоившись (чему быть, как говорится), я посмотрел прямо в глаза вожаку славян:

– Этот бой случился потому, что вы вышли в море за добычей и решили, что свеи могут ею стать. Однако сойдясь с викингами, поняли, что добыча эта очень зубастая и не стоит будущих потерь. Но когда Сверкер напал на меня, а хирдманы отвлеклись, сломав «стену щитов» и открыв щели для стрел, ты сам, ярл, отдал приказ ударить. Ты увидел возможность начать бой удачно, ты получил повод атаковать – так не все ли равно, поселение каких вендов разорили свеи? На востоке, в Гардарике или в землях бодричей?

По окончании моих слов повисла напряженная тишина. Честно сказать, у меня самого перехватило дыхание – и не отпускало, пока Ратибор не рассмеялся. Оглушительно так, резко, заставив меня вздрогнуть всем телом, – а следом за вожаком засмеялись остальные воины.

– Да ты не трус, ромей, совсем не трус! Значит, умеешь говорить правду… – отсмеявшись, варяг сам посмотрел мне прямо в глаза, и теперь взгляд его стал давящим, тяжелым, а тон следующего вопроса прозвучал чуть ли не угрожающе – И что же нам с тобой, таким честным, делать?

Я пусть и с трудом, но выдержал взгляд венда, а после спокойно ответил, прикладывая просто титанические усилия для того, чтобы голос не задрожал:

– Ты ведь сам сказал, ярл, что твоя дружина понесла потери. А значит, тебе нужны воины и гребцы на ладьях. Я сражался вместе с вами, убил в бою двух свеев – так почему бы тебе не взять меня в дружину, дав право и дальше драться бок о бок с твоими славными воинами?

Замолчав на мгновение и переведя дух, я продолжил уже гораздо громче, стараясь, чтобы концовка моей речи произвела наилучшее впечатление:

– Никогда еще я не видел столь славных воинов, никогда не слышал, чтобы викингов громили в открытом море равными силами. Стоять плечом к плечу с вами – это уже честь!

А вот сейчас меня поддержали уже одобрительным гулом – и вдохновленный, я закончил, вновь обратившись к Ратибору:

– Так не откажи же мне в этой чести, конунг!

Я сознательно исказил статус варяга, прировняв по сути бандитского атамана как минимум к княжескому достоинству – и тот не смог не обратить на это внимание:

– Ты, видно, еще плохо знаешь наш язык. Конунг – это вождь, у которого гораздо больше кораблей и воинов.

В этот раз я позволил себе небольшую улыбку:

– Я знаю, кто такие конунги – и вижу конунга в тебе! Столь славный витязь, ведущий в бой столь славных воев, обязательно станет конунгом, иначе я просто слеп.

Варяги поддержали мой крик оглушительным ревом, а Ратибор вновь зычно захохотал:

– Теперь я вижу, что ты действительно сладкоречивый ромей, способный хитростью своей добиться большего, чем иные вои своим ратным искусством. Хорошо, я сохраню тебе свободу и приму в дружину, пока мы держим путь в Ругард. А покуда посмотрим, чего ты действительно стоишь – и на Руяне решим, достоин ли ты и дальше быть в моей дружине, или нет.

Поздравляем! Вашему персонажу присвоен новый статус: «варяг».

А в ответ на мой немой вопрос в голове тут же всплыло:

Ругард – крепость и резиденция ободритских князей, располагающаяся в самой высокой точке острова Руяна. Контролирует крупный торгово-ремесленный центр и залив на месте современного Ральсвика. При этом защищенный от штормов залив служит также укрытием для славянского флота.

– Благодарю, конунг!

Однако Ратибор уже не слышит моих слов, обернувшись к свеям:

– Снимайте с себя брони, отдайте все оружие, и берите одну из ладей. Поместитесь.

Викинги, и так уже сложившие топоры и копья, принялись неохотно стягивать с себя кольчуги, а вожак варягов словно впервые посмотрел на девушек-пленниц:

– Что, действительно христианки? Тогда стоит исполнить пожелание ярла Сверкера и отдать их жрецам Световита…

– Нет!!!

Венд вновь вынужденно посмотрел в мою сторону:

– Кто это подал глас? Неужто мой новый дружинник? Я ведь могу и передумать, отправив тебя в дорогу вместе со свеями. Они, как кажется, очень хотят с тобой что-то обсудить…

Случайно поймав полный лютой ненависти взгляд уцелевшего в бою Хакана, я внутренне содрогнулся, но все же сумел ответить твердо:

– Не верю, что славный Ратибор, конунг руян, изменит данному им слову! Ведь ты уже принял меня в дружину, как можно теперь сказать, что это не так? А раз я твой воин – то имею право взять свою добычу с боя. От моей руки пал ярл Сверкер и еще один воин, а значит, кольчуга и два шлема мои. Но я хочу обменять броню и один из шлемов на девушек, выкупить их из полона. За время неволи у свеев они стали мне названными сестрами. А разве я могу отдать сестер жрецам Арконы, что принесут их в жертву чужому для нас богу?!

Вожак вендов посмотрел на меня холодно, но без особой злобы:

– Я уже пожалел, что взял тебя в дружину, ромей. Помни, что ты мой воин только до Ругарда. Что же до сестер… Хорошо, я возьму кольчугу, шлем и меч ярла Сверкера за девок. Тебе же еще рано владеть мечом…