ВоенТур 2 (СИ)

Глава 11

Несмотря на то, что сделать надо было много, я как мог торопил народ — засиживаться тут в тылу не хотел, и не только из опасения, что нас обнаружат немцы, но и потому что с каждыми прошедшими сутками, фронт неумолимо откатывался все дальше, и следовательно нам идти надо будет дальше и дольше.

С каждым принятым в состав отряда красноармейцем или командиром наша мобильность неумолимо падала. Как определить ту золотую середину, что бы и отряд бладал максимальной мощью, и маневренность не падала?

На совещании командиров пришли к выводу, что тех людей, которые нам не подходят по каким либо причинам выделять в отдельные отряды, снабжая оружием, врывчаткой и прочим имуществом и направлять на подрыв мостов, станций, емкостей для хранения ГСМ даже если они пустые. Сами посудите топливо есть, допустим его привезли по железке, а слить некуда… А любой эшелон на путях это лакомая добыча. Не менее важным было то, что такие отряды отвлекали от нас немецие охранные части. Огромным подспорьем для таких отрядов было то, что Маркони умудрялся для них собирать хитрые радиостанции, которые не требовали для их обслуживания квалифицированных радистов. Командир сам, имея небольшое приспособление мог работать за радиста. Благодаря этому удалось поднять взаимодействие между основным и отпочковавшимися отрядами на высочайший для этого времени уровень.

И тем не менее, растягивать время нашего пребывания в тылу врага не стоило. Наиболее эффективно мой отряд мог бы действовать на фронте, где сейчас наши несли все большие потери.

Именно поэтому стоило максимально ускорить сбор брошенной техники и вооружения. Она явно не будет лишней, когда мы всеже выйдем к своим, а что это произойдет, я ни сколько не сомневался. Да и немцам в качестве трофеев меньше достанется, а то ведь они приличное количество нашей технии смогли себе на вооружение принять.

С этим нам особенно повезло в районе нашей последней дневки. Буквально в нескольких километрах к северо-западу от нашей стоянки, одна из групп разведки и охранения обнаружила пункт по сбору трофейного вооружения. Причем наткнулась она на него практически случайно — перехватила на грунтовой дорожке в лесу, телегу, на которой два полицая и немец везли неполный десяток мосинских винтовок. После короткой стчки, один из полицаев остался жив, хотя и был ранен. Он и сообщил в ходе допроса об этом складе.

Командир группы сразу связался с основным отрядом. Вот это было действительно отличное донесение. Одна из групп наткнулась на место сбора техники.

— Товарищ капитан, мы пункт сбора нашей техники нашли.

— Командир, — простуженным голосом обратился ко мне Якубовский, — надо брать! Осмотреться на месте и брать!

Уже через пару часов несколько наших групп обложили этот склад со всех сторон. На опушке небольшого, молоденького лесочка, за, наскорую руку поставленным проволочным забором были собраны не только несколько тысяч винтовок, десятки разных пулеметов и сотни тысяч патронов, но и как показало непрерывное наблюдение, немцы стаскивали туда, еще и немалое количество подбитой и брошенной техники — танки, грузовики, орудия. Чем самим рыскать по округе в их поисках, намного проще воспользоваться немецкой любезностью. Они народ педантичный, тащили туда все, что наши бросили, да еще и отсортировали, исправное в одну сторону, поврежденное в другую. Как оказалось, в низинке за кустами орешника располагалась местная МТС, где и происходил ремонт.

Ради такого куша, можно пожалуй здесь задержаться еще на сутки! Вот где можно качественно прибарахлиться. Ведь все это богатство охранялось неполным взводом тыловиков! Просто пройти мимо мы, естественно, не могли.

За время рейда, отряд прилично вырос в составе. Практически всех окруженцев мы заворачивали к себе, сортировали по ВУСу, так что у нас набралось прилично и танкистов, и артиллеристов, и водителей. Им только не хватало техники. Если с матчастью для танкистов удалось решить проблему, то многие артиллеристы и шоферы бли безлошаднми. Со стрелковм оружием худо бедно, но разобрались, пускай даже нашего на всех не хватило, но в ход шло трофейное, которого у нас уже скопилось немало.

Вот за счет этого пункта сбора и можно будет вооружить наших пленных и окруженцев. Пускай даже мы не успеем провести их боевое слаживание, но даже и так это будет серьезная сила, которая будет подкреплена грозной техникой в умелых руках и нашими знаниями не только о ходе войны, главное мы знаем, как надо воевать. Это знание в свое время бло купленно огромной кровью именно этих парней, которые умирали, но стояли насмерть. Вот и воспользуемся им на пару лет раньше.

Осторожно подобравшись к нашей цели поближе и выставив охраннение, скрытно пробрались на холмик, расположенный в паре сотен метров от забора пункта сбора. Тут уже свой НП расположила одна из наших групп.

— Что тут у вас?

— Службу несут исправно, но явно без огонька. Совсем не пуганные, в основном занимаются приемом, сортировкой и описью добра. Думаю что основную массу вооружения в округе уже собрали — за два часа, что наша группа ведет наблюдение, прибыло на пункт три подводы. — В этом месте командир группы прервался и поднес бинокль к глазам. — Еще одна телега приехала, да и то, похоже уже с местным конфискатом.

— Что ты имеешь в виду?

— Как минимум половина стволов — охотничьи ружья.

— Постов сколько?

— Постов четыре: один — на въезде, правее березы с расщепленным стволом, два по дальним от него углам на вышках и еще один в низинке на въезде во двор МТС. По периметру два парных патруля ходят. Наши трофейные пулеметы на каждом посту. Станковые на въездах, за мешками и «дегтяри» на вышках. Скрытых постов нет. Смена каждые два часа.

— Караулка где?

— На МТС, отсюда не видно.

— Сколько голов насчитал?

— Человек двадцать пять, максимум — тридцать. Командует пожилой летеха.

— Насколько пожилой? — поинтересовался Бродяга.

— Для такого звания, конкретный перестарок, — немного подумав, добавил, — лет сорок точно, да и остальные солдаты ему под стать. Есть среди них несколько ружмастеров — сам видел, как они стволы в порядок приводят. Пулеметы, в основном.

Якубовский сняв с головы фуражку, которую всегда носил вне танка, задумчиво почесал макушку:

— То есть у них исправно бдят постоянно десять человек?

— Да.

— А подходы изучил?

— Сейчас нарисую! — Разведчик присел на корточки и принялся чертить щепочкой на земле.

После этого, мы также срытно переместились на НП другой группы, с которого была прекрасно видна вся МТС.

— Ну что скажешь? — Опустив бинокль, я повернулся к Якубовскому.

— Нет, похоже, точно тыловики или уж слишком уверены в своей безопасности. Такую точку без охраны оставили, — заметил он.

— Точно. И я даже думаю, что какие-нибудь ремонтники. Видишь, на эмтээсовском дворе несколько трейлеров, а один с танком стоит? Это такой прицеп. Пожалуй, нам везет, если удастся немцев разогнать, можно будет много полезного набрать. Главное, чтобы они машины все не угнали, — продолжил я, передавая бинокль будущему маршалу.

Подождав немного, задал ему вопрос: — Есть что добавить?

— Да вроде нет…

— Именно, что вроде… Вон смотри, на машинном дворе стоит автомобиль с будкой, видишь? — Передав ему бинокль, указал, куда смотреть, продолжил я. — Радийная машина, присмотрись, видишь — антенна растянута. Поэтому пока вы будете лихой атакой захватывать это хозяйство, кто-нибудь точно доложит обо всем.

— Да командир… Проглядел.

— То-то и оно… Три снайперских экипажа на контроль этой машины! Что бы даже мышь не проскочила, но сначала перебить провод идущий от будки к антенне. Ясно?

— Да, товарищ командир. — Но произнес это Иван с явной заминкой.

— Объясняю еще раз. Во-первых, они с большой долей вероятности передадут наш маршрут своему командованию и нас просто загоняют самолетами и подвижными частями. Во-вторых, ничего не мешает немцам попробовать прихватить нас на марше и расстрелять в походных порядках. В-третьих, нам кровь из носу нужно топливо, масло и прочий ЗИП к технике. Найти его пока можно только в этой МТС. И мы сильно постараемся это сделать. К тому же если еще и машин и тяочей захватим, то вообще все на колесах будем. Лучше плохо ехать, чем хорошо идти. Я так думаю… — закончил я извесной фразой из «Мимино».

На это дело, к нам из основного лагеря подошла одна рота немецких танков, которой хватило за глаза и за уши. Кроме нее, была задействована рота мотопехоты на трофейных БТРах, а также водители, механики и артиллеристы. Начало операции назначили на восемнадцать ноль ноль. По уточненным данным разведки немцев было не больше трех десятков человек и пара десятков наших пленных.

К этому времени, другие подразделения заняли свои позиции на всех без исключения дорогах, в удобных местах для засад. Артиллерия отряда развернулась на огневых, готовая в любой момент поддержать своим огнем.

План был прост, как телячье мычание, — одновременно войти на склад и МТС через ворота, перебить охрану и захватить столько оружия и боеприпасов, сколько сможем увезти. Остальное по возможности уничтожить. Учитывая наши силы, мы просто вынеслись на танках в расположение МТС и прилегающего к ней пункта сбора, на базе которой немцы и устроили перевалочный склад трофеев.

Когда к воротам МТС уже почти подошел танковый взвод, часовые что-то заподозрили. Один из них кинулся к «максиму», но наш снайпер сработал вовремя.

— Alarm! — Заполошный крик второго прервался еще одним выстрелом.

Но первое замешательство немцев не должно было продлиться долго, и надо действовать, пока они не опомнились. Внезапный снайперский огонь немцы восприняли довольно спокойно, к обстреливаемому нами посту, практически мгновенно и без паники устремились всего с десяток человек — видимо, дежурное отделение. Но один из пулеметчиков снайперских экипажей, сумевший раньше не один раз доказать свою всокую квалификацию, успешно решил эту главную на данный момент задачу. Немцы, отвлекшись на внезапный и непонятный пулеметный обстрел, не успели отреагировать на неожиданно возникшую с другого направления более серьезную опасность.

Оставшиеся немногочисленные немцы попытались открыть огонь, но не все. Наши пленные работающие на МТС, увидев танки сначала оцепенели, а потом, когда началась перестрелка, накинулись на двух своих конвоиров. Около десятка, увидев танки просто подняли руки, а остальных, не сделавших этого просто перестреляли.

— Наши всех того… — мотнул головой Якубовский.

— Ну и хорошо! Ты вот что, Иван Игнатьевич, давай, пройдись вместе с кем-то по территории, посмотри, что где лежит, а я пока прикину, как нам все это богачество вывозить. Тут, если по-хорошему — дивизию стрелковую вооружить можно! А заодно определюсь что из техники мы заберем.

— Разрешите выполнять? — в присутствии подчиненных, будущий маршал старался общаться со мной по уставу.

Захваченных немцев тем временем согнали в сарай, в котором до этого немцы держали наших. Закончив разбираться с плененной охраной, пошел лично осматривать трофейные закрома и тут мне очень помогли наши из числа работающих тут. Вытащив из командирской сумки блокнот и двухцветную «тактику», начали работать. Они, уже успевшие изучить все тут складированное, сходу мне показывали исправную технику, и пояснили дефекты неисправной, подробно, по каждой машине. В итоге получилось отобрать целых одиннадцать КВ, восемнадцать тридцатьчетверок и почти три десятка БТ разных моделей и Т-26. К этому прибавилось сорок пять различных гусеничных тягачей — двадцать два Комсомольца, одиннадцать Коминтернов и двенадцать Ворошиловцев.

Внезапно у одного из помещений МТС раздалась громкая ругань, на которую все мы непроизвольно повернулись.

К нам приближался, толкая впереди себя двух пошатывающихся, сильно измазанных в земле и крови немцев, один из наших красноармейцев с трофейным пулеметом наперевес. Он был небольшого роста, как говорят «метр с кепкой», но его воинственный вид был так смешон, что первым не выдержал и расхохотался Якубовский. Через пару мгновений уже смеялись абсолютно все, сбрасывая накопившееся во время боя напряжение.

— Ну, боец молодец! — отсмеявшись, заметил рядом стоящий со мной Иван. — Пленнх привести в порядок и… ё… а кто у нас тут немецкий знает?

— Да… Как-то мы про это забыли совсем. А где остальные?

— Я знаю. В детстве рядом с немецкими колонистами жил под Одессой, а после, конечно, как все, и в школе, и в училище учил, — неожиданно ответил «метр с кепкой», смущаясь.

— Ну, тогда тебе и карты в руки. Фамилия боец?

— Красноармеец Зельдович!

Отойдя от красноармейца и пленных немцев на десяток шагов, капитан Якубовский задал совсем не праздный вопрос.

— И что мы с ними делать будем? — кивнул он на пленных немцев.

— Допросим и в расход… — увидев вскинутые брови капитана, я неудержался, — или ты хочешь придерживаться положений Женевской конвенции?

От продолжения этой нелегкой темы нас отвлекла артиллерия. Точнее, нам надо было определиться что мы берем, а что уничтожаем. Ее имелась с избытком — немцы стащили сюда со всей округи брошенные и уцелевшие орудия. Только разных артиллерийских систем было под полторы сотни. Имея возможность выбирать, мы отбирали для себя самое лучшее и подходящее для наших последующих планов. Самым нелегким было воевать со своей жабой, которая хотела забрать абсолютно все, но это было не реально. Даже будь у меня достаточное количество тягачей для них, то где мне взять на их всех расчеты и водителей?

«Комсомольцы» могли без проблем тянуть легкие «сорокопятки» или полковые минометы с передками. Набралось одиннадцать 76-ти миллиметровых орудий Ф-22 и девять УСВ. Мощные и универсальные орудия, которые можно успешно применять как противотанковые. Ф-22 слегка мощнее, но пока и УСВ может с успехом бороться с немецкими танками. Хотя тоже пришлось поломать голову, делая выбор между Ф-22 и УСВ, последняя была новей и легче. Что вроде как решало дело в ее пользу. Выход подсказал один из командиров — более легкие УСВ пока временно будут на гужевой тяге, хотя как по мне это анохронизм.

Затем мы решали что брать с собой из крупнокалиберной артиллерии. Тут основной выбор был между М-30 и А-19. Последняя дальнобойней, причем почти в два раза, так как у нее и ствол считай в два раза длинней, зато М-30 почти в три раза легче, что для меня критично. Именно это и натолкнуло меня на оригинальное решение — средний тягач тянул сразу две М-30, только первой прицепленной пушке надо было поднять ствол почти на максимальный угол возвышения. Передки, снаряды и расчеты тянули обычные полуторки. Это и стало основным доводом в пользу М-30, может стрелять почти на 12 километров, в большенстве случаев этого вполне хватит. Да и потом будет проще решить вопрос с ее транспортировкой. Мой Колька Тихонов таинственно мне намекнул, что знает как увеличить скорость тихоходных тракторов без особых извращений. Таким образом удалось забрать по максимуму обе артсистемы.

Удачное решение с транспортировкой УСВ и М-30, дало возможность взять с собой и 152 миллиметровые гаубицы, их тут тоже был неплохой выбор, так что нашел девять МЛ-20, но с собой взял восемь. В итоге из тяжелой артиллерии забрал 8 МЛ-20 и 16 М-30 и 9 А-19. Буду надеяться на то, что может еще что по дороге попадется. Жаль оставлять тут собранные орудия, но утащить все я не могу, а заявится второй раз, будет уже проблематично, да и транспорт для них под большим таким вопросом. Попадется по дороге подходящее орудие с транспортом возьму, а не будет транспорта уничтожу. Все оставшиеся орудия и танки дед Павел заминировал имевшимися тут снарядами, было их не так много, но ему для этих целей их хватило с избытком. Орудия подрывали просто — загоняли в ствол деревяшку, потом заряжали и длинным шнуром из укрытия производили выстрел, после чего орудие годилось только в переплавку. На танках устанавливали пару тяжелых фугасов в моторном отделении, привязывали к взрывателю гранату и также подрывали. Теперь немцы не смогут использовать все эти танки и орудия против нас. Не знаю сколько точно, но думаю пару тысяч орудий они точно получили в исправном состоянии и потом использовали против нас, вот мы и попортили им эту халяву. Вот найденные тут тяжелые минометы забрал все, сорок один 120 миллиметровый миномет, весит намного меньше орудия, а калибр солидный, всем им дело найду.

Патроны, приученные с детства, к порядку и дисциплине, немцы разместили под специально сооруженными навесами, хотя как по мне, что им, в жесть запаянным, сделается? Я принялся считать ящики с винтовочными патронами и дошел до сорок третьего, когда на меня выскочил один из командиров назначенный разобраться со стрелковкой. Трехлинеек тут в штабелях было, как бы не на стрелковую дивизию. Но мне нужно было что-то автоматическое кроме пулеметов.

А вот с этим нам повезло гораздо меньше — нашли всего с полсотни «СВТ» и одну «АВС» со здоровенным таким набалдашником дульного тормоза на стволе. Да вдобавок примерно половина из них была повреждена. Автоматов же не было вовсе, скорее всего их «доблестные» солдаты вермахта придержали для себя. Сорок три «ручника» порадовали меня значительно больше чем почти вдвое больше «максимов», хотя кто-то и говорил про острую нехватку магазинов и ЗИПов к ДП.

Когда мы уже прояснили для себя вопрос с пулеметами, на территории захваченного нами пункта народу прибавилось — наконец подтянулись из леса наши безоружные — оруженцы и бывшие пленные. Первым делом они подходили к свомм командирам, каждй из которых стоял у определенного им штабеля и получали оружие. Даже отсюда мне с Яубовским было видно, как приободрялись люди, менялась их осанка, пластика движений, становились звонче и громче их голоса. Был и еще один момент, радовавший лично меня, — чем больше людей получали в руки винтовки, тем большую проблему для немцев мы представляли.

«Хомячизм в теминальной стадии» — вот что это такое, такое определение пришло мне в голову после внимательного взгляда на длиннющую колонну тяжело груженных машин и телег, уходящих в лес. На каждую транспортную единицу накидали столько, что вроде бы небольшие телеги лошадки еле тащат, и приходится бойцам помогать, подталкивая и просто впрягаясь наравне с бедными коняшками. Что-то мы, конечно, на складе оставили, но основную массу «товара» вывезли. Машины грузили так, что рессоры еще немного и выгнет в обратную сторону, а к многим еще и прицепы прикрепили. Даже в немцкую передвижную оружейную мастерскую, ящики с патронами засунули и несколько пулеметов… По итогу получилась совсем немалая колонна техники.

Сначала рванули мы по дороге на восток, но через пару километров наткнулись на отсутствующую на немецкой карте развилку и свернули на север… Практически в самом хвосте двигались несколько немецких «Блитцев» под завязку груженные оружием, боеприпасами и самым необходимым снаяряжением. Они останавливались в строго определенных местах и с них пополнялись заранее подготовленные и тщательно замаскированные нычки для партизан и диверсантов.

Оружие прятали в самых неожиданных местах, разделив груз каждой машины на несколько отдельных частей. Даже нам, мне и Якубовскому не все места таких закладок были известны, во избежание так сказать… Командирам отрядов, которые решили остаться на оккупированной территории было рекомендовано не жадничать и делиться информацией о закладках со встреченными по дороге окруженцами:

— Одни к фронту прорываются, а кто-то, может, решит партизанские действия вести, как вот он, — я кивнул в сторону одного из младших командиров, который с сотней «своих» людей копался в куче снаряжения.

— Сейчас почти сотня человек остается, завтра еще, так до фронта никто и не дойдет! — недовольно гундел наш политический шаман.

— Андрей Николаевич, они не к бабе на печку собрались, — возразил ему Якубовский. — Уверен, сражаться с врагом будут не хуже прочих. Было бы желание, а как — дело сейчас десятое. К тому же в отличие от людей из нашего отряда у них с документами не очень. И вы прекрасно знаете, через что им надо будет пройти.

— Если они чисты перед партией, то им нечего боятся!

— Андрей Николаевич, насколько я в курсе, в этом отряде практически все беспартийные, почему они должны отвечать перед партией, если они в ней не состоят?

Не желая отвечать на неудобный для себя вопрос, замполит решил сменить тему разговора:

— Я вообще считаю, что немцев надо было хорошенько пугнуть и уходить. Соотношение сил явно не в нашу пользу. Если против нас бросят кадровые части, то нам совсем плохо будет! — Нервносказал замполит.

— И как вы себе это представляете? Тараном, нагло проскочить по тылам и быстро убежать к линии фронта? — Спросил Иван.