Водяная ведьма

— Никто не знает. Но подумайте об этом: вы когда-нибудь слышали о Флюже до того, как прочли о нем у ЛаФлер?

— Нет.

— Так же, как ни одна другая ведьма или человек. Деревушка была стерта не только с лица земли, но и из памяти людей. Вот насколько были жестоки ведьмы к фейри. Стоит ли удивляться тому, что появился слух, будто контакт с фейри уничтожает силу ведьмы?

— Думаете ли вы, что мои магические способности исчезли из-за наличия фейри в моей родословной? — спросила я.

— Скорее, наоборот. У вас бездна магических способностей, но они заблокированы.

— Каким образом?

Мужчина покачал головой. Я почувствовала, что просто тону от отчаяния. Если даже Дункан Лэрд с его Оксфордской степенью, принадлежностью к Девятому порядку и удивительными приборами не знает, что со мной не так, то кто сможет узнать?

Он, должно быть, увидел разочарование на моем лице. Придвинувшись вперед, Дункан взял меня за руку. Я почувствовала искру, когда наша кожа соприкоснулась, небольшой всполох электричества, что, должно быть, осталось как эффект от моей внутренней магической бури.

— Но я знаю, что вам может помочь, — сказал он, сжимая мою руку. — Метафорическая магия.

— Метафорическая магия?

— Именно. Когда Эльфийское золото попадает в этот мир из Царства Фей, оно заполняет все пространство между атомами, соединяя их между собой. Первый трюк, который передали фейри первым ведьмам — это умение манипулировать таким соединением, чтобы изменять объекты и человека — даже на расстоянии.

— О, как исправляющее заклинание, — сказала я, радуясь, что поняла. — Моя подруга Диана починила мне спину. Она создала связь между моей сломанной шеей и какой-то нитью, а затем связала ее, чтобы вылечить меня. У Уиллока говорится, что самые сильные заклинания — коррелятивные.

— Да, вы можете использовать Эльфийское золото, чтобы создавать и усиливать корреляцию. Вот почему с уменьшением притока Эльфийского золота управлять магией становится все сложнее. Но сейчас у нас нет этой проблемы. Вы просто пропитаны золотом.

Он взял мою ладонь и выставил перед моим лицом. На мгновение я отвлеклась на покалывающее ощущение, вызванное его прикосновением, чтобы увидеть, что именно он мне показывает, но потом заметила это — слабое золотое свечение, исходящее от моей руки.

— С таким большим количеством Эльфийского золота в вашей крови вы можете делать практически все, — стать практически всем. Я думаю, мы можем выпустить вашу заблокированную энергию, используя метафорическую магию, чтобы изменить форму.

— Изменить форму? — переспросила я.

— Некоторые ведьмы называют это «перекидыванием». Перекидываясь в форму другого существа, иногда получается разблокировать энергию. Кроме того, — добавил он, ухмыляясь, и выглядя совершенно по-мальчишески, — это весело.

——————

[1] «До свидания, мистер Чипс» — экранизация произведения Джеймса Хилтона, получившая «Оскара» в 1939 г.

[2] Витрувианский человек Леонардо Да Винчи (лат. Homo vitruviano) — рисунок, созданный Леонардо да Винчи примерно в 1490—92 годах как иллюстрация для книги, посвящённой трудам Витрувия, и помещённый в одном из его дневников. На нём изображена фигура обнажённого мужчины в двух наложенных одна на другую позициях: с разведёнными в стороны руками и ногами, вписанная в окружность; с разведёнными руками и сведёнными вместе ногами, вписанная в квадрат. Рисунок и пояснения к нему иногда называют «каноническими пропорциями».

Глава 13

Мы отправились на мой задний двор. Дункан сказал, что магия сильнее на открытом воздухе.

— В лесу больше возможностей для трансформации. Полагаю, в доме нет диких животных.

— Есть Ральф, — сказала я, объяснив, как он появился. Пока Дункан был в библиотеке, мой верный компаньон прятался за книгами.

— Кажется, он ваш фамильяр (волшебный дух, согласно средневековым западноевропейским поверьям, служивший ведьмам, колдунам и другим практикующим магию — прим. пер.) — сказал Дункан. — И вам следует избегать трансформации в вид своего фамильяра. Это создает осложнения. Думаю, вам нужен будет облик, который лучше поможет распутаться.

Мы уже подходили к краю леса. Свет с заднего крыльца освещал путь через двор, но за деревьями было темно. Луна либо не взошла еще, либо ее вообще сегодня не было. Полагаю, раз уж я собралась быть ведьмой, мне следует замечать нюансы такого рода. Я вдруг почувствовала себя совершенно не готовой к тому, что мы собирались сделать.

— Вы хотите сказать, что я превращусь в животное? — спросила я.

Дункан повернулся ко мне, но в темноте я не могла разглядеть его лицо.

— Это одна из старейших форм магии, — ответил он.

Мужчина взмахнул в воздухе рукой и ночь сразу заполнилась светящимися изображениями, вращающимися вокруг нас, как картинки из волшебного фонаря. Вокруг нас поскакали стада лошадей, разноцветных оленей, других рогатых животных. Это было настолько реалистично, что я словно услышала стук копыт и почувствовала мускусный запах в ночном воздухе. Одно изображение возвышалось над остальными: двуногое существо в маске с рогами. Я узнала эту фигуру — такая же была изображена на одном из наскальных рисунков в пещере, во Франции. Это место иногда называют «Волшебством трех братьев». Считалось, что древние рисунки изображают шамана, надевшего маску животного, но, когда существо промчалось вокруг меня, я почувствовала, что оно не было полностью ни животным, ни человеком. Более того, это был в момент перехода из одного вида в другой.

— Никто не знает, фейри научили людей превращаться в животных или это было наоборот, — сказал Дункан. — Некоторые считают, что эта магия старше и фейри, и ведьм, — что это магия животных. Возвращаясь к примитивной форме, вы могли бы попробовать разблокировать ваши силы. Но сначала вы должны наладить связь с этой стороной себя.

Дункан поднял руку и деревья зашевелил ветерок, который принес с собой сладкий аромат жимолости. Теперь, когда мои глаза привыкли к темноте, я разглядела белые и желтые цветы, светящиеся среди листвы, словно светлячки. Дункан снова взмахнул рукой и теплый, ароматный воздух окутал меня, будто ласковый шелковый шарф. Еще один взмах и запах обострился. К аромату жимолости прибавилась нота мускуса. Я сделала шаг вперед и увидела, что не все светящиеся огоньки были цветками жимолости. Некоторые из них оказались глазами! За нами наблюдали. Я отступила назад, но Дункан положим свою руку мне на плечи и крепко сжал, не давая уйти.

— Смотрите, — прошептал он, приблизившись губами к моему уху. — Смотрите по-настоящему.

Я посмотрела, открыв глаза так широко, как только смогла. Из темноты медленно начали вырисовываться грациозные, длинноногие фигуры. Олень. Сначала я разглядела только одно животное — большую, красивую самку, которая тянула ко мне длинную шею. Уши напряженно прислушиваются, одно копыто изящно отведено в сторону, словно готово оттолкнуться для полета. Потом рядом с оленихой появился еще один олень, самец, чьи рога мгновением ранее я приняла за ветки… а затем еще и еще. Они все формировались из темноты между деревьями — целое стадо оленей и все неподвижно, как статуи, наблюдают за нами.

— Это… обычные олени или волшебные? — спросила я.

— А вы как думаете? — ответил Дункан.

Я присмотрелась внимательнее. Глаза животных были большими и золотыми, рога самца покрыты золотом… Олень был полон Эльфийского золота, значит, они из Царства Фей.

— Я видела его однажды, — прошептала я. — В Рождественскую ночь.

— Это король леса, Кернуннос. Полагаю, он присматривал за вами. Смотрите, он хочет, чтобы вы подошли.

Олень встал за прекрасной самкой и топнул копытом. Я пошла вперед, на этот призыв, выставив руку, как будто для приветствия лошади или собаки. С грацией, достойной королевского двора, олень опустил голову и коснулся моей ладони бархатным носом. Он выдохнул, и теплое дыхание взметнулось между нами золотистым облачком. Я взглянула вверх и встретилась с этими золотыми глазами, ощутив искру узнавания.

— Видите Эльфийское золото? — спросил сзади Дункан. Внезапно, он как будто оказался очень далеко от меня. — Видите, как оно связывает вас со всем?

Подняв руку, я увидела вокруг нее золотистое свечение. Все мое тело было окружено аурой золота.

— Вы сделаны из того же вещества, все взаимосвязано. Когда вы двигаетесь… — мужчина обошел меня и вытянул свою руку, держа ее на несколько дюймов выше моей. Пространство между нашими ладонями заполнилось золотым свечением. Когда он поднял руку выше, я почувствовала рывок на своей руке, будто мы были связаны невидимыми нитями. Я вспомнила свой сон: как Лиам перемещал золотой свет по моему обнаженному телу.

— Вы тоже можете так сделать, — сказал Лэрд.

Я подняла руку над его и увидела золотистый след, тянущийся за моей рукой. Я взмахнула рукой, описав балетную дугу и как будто рассекла теплую воду. Ветви деревьев над нами описали ту же дугу, отчего лавина из лепестков жимолости осыпалась на рога оленя, сложившись в цветочный венок. Олени тоже зашевелились в такт моим пассам, неотрывно наблюдая своими золотистыми глазами за моими руками. Кружащие в воздухе цветы парили, словно крошечные балерины. Я засмеялась, и от меня по лесу разошлись концентрические круги. Я ощущала, как они задевали шершавые стволы деревьев, двигались дальше, сквозь них. Я чувствовала деревья, их грубую кору, текущий в них сок, уколы молодых листков, распускающихся на кончиках веток… Я посмотрела вниз и увидела, где золотой свет описывал мои пальцы на ногах, тени веток.

— Эльфийское золото усиливает вашу связь со всем миром, — прошептал Дункан мне на ухо. — Когда вы схожи с чем-то, вы этим можете стать. Это корень метафорического волшебства — старейшая магия.

Я вытянула руки и почувствовала, как они качаются на ветру вместе с ветвями деревьев. Пошевелила пальцами ног и почувствовала движение корней. Если бы я захотела, могла бы стать деревом… или, пожалуй, чем-то более подвижным. Я сконцентрировалась на оленихе. Ее нос вздрогнул и я понюхала воздух. Ночь была наполнена богатыми запахами. Ноты жимолости смешивались с мускусным ароматом стада, сильным запахом сосны, сока, текущего внутри деревьев, и горьким привкусом коры, которой мы питаемся зимой… но не сейчас, когда вокруг поля свежей травы и нежных листьев…

Мой рот наполнился слюной. Я подняла нос к воздуху… и почувствовала, как удлиняется шея. Услышала, как замерли олени, и мои уши повернулись на звук. Кожа на моих ногах зачесалась и покрылась шерстью… мои конечности удлинились и налились силой, пальцы рук и ног стали твердыми копытами. Я притопнула по земле и обернулась на Дункана, но теперь там стоял другой олень, такой же огромный и золотистый, как Кернуннос, увенчанный огромными рогами. Два самца начали похрапывать друг на друга, я почувствовала, как в воздухе разлилось напряжение и между ними натянулось полотном Эльфийское золото. Оба животных наклонили головы, но перед тем, как они уже было столкнули головы, прекрасная олениха стукнула по земле копытом и вскинула точеную голову. Все стадо будто только и ждало этого сигнала и как один, будто птицы, взлетающие к небу, понеслись прочь. Я почувствовала тягу вслед за их бегом и понеслась за ними без раздумий.

Мои ноги лизнуло огнем. Чудесный жар промчался по всему телу — от моих копыт и до кончиков заостренных ушей. Остальные олени уже скрылись в лесу, но я чувствовала их впереди, как и Дункана рядом с собой. Мы скакали вместе, синхронно перебирая копытами, углубляясь в дебри леса, пока не ворвались на залитую луной поляну. Кажется, открытое место таило в себе какую-то опасность и это отозвалось в моем теле покалыванием. Но потом я заметила на холме пасущихся Кернунноса и прекрасную олениху и поняла, что все в порядке. Взглянув на Дункана, я увидела, что он тоже щиплет траву. Склонив голову, я попробовала залитую серебряным лунным светом траву. Ее вкус был вкусом лета, жизни: удивительный, но мимолетный. Я даже не утруждала себе пережевыванием. Трава проскальзывала по моему горлу ко второй камере желудка (желудок оленей состоит из четырех камер — прим. ред.), где она может пока полежать, дожидаясь своего часа. Как и другие олени, я прогуливалась по поляне, тут и там отщипывая по пучку нежной зелени. Крошечный олененок вскинул свои тонкие ножки и боднул головкой мать, группка молодых самцов с наслаждением чесала рога о кору поваленного дерева. Я зарылась мордой в заросли клевера, а потом подняла нос чтобы вдохнуть ароматы в воздухе. Дункан потерся своей шеей об мою, размазывая по моей шерсти запахи клевера и мускуса. По моим ногам пронеслось приятное покалывание и, прежде чем поняла, я уже бежала. Только я и Дункан, через всю широкую поляну и назад в лес. Пока мы бежали, я чувствовала на своей шее горячее дыхание Дункана. Уголком глаза я видела его — эту сильную, вытянутую в беге шею, шерсть, подернутую золотом, поблескивающие в лунном свете рога. Меня прошило дикое желание, я хотела врезаться в него, обвить его своей шеей, почувствовать на себе его грубую шерсть… но пока что совместного бега было достаточно. Сейчас нас связывало Эльфийское золото, так прочно, будто мы были связаны упряжью.

Не знаю, как долго мы скакали. В западной части неба сейчас была почти полная луна, когда мы остановились возле несущегося потока воды. В бурных волнах отражались первые проблески рассвета. Дункан наклонил голову и попил. Когда он поднял голову, с его бархатных рогов, словно лунный жемчуг, стекали капли воды. Я тоже наклонилась и начала пить. Вода была ледяной, словно зима на вкус: она напомнила мне о горькой коре, глубоких снегах и о голоде. Она словно наполнила меня ледяной грустью, но я бы пила и дольше, не притопни Дункан в предостережении копытом о землю. Я подняла голову, но не заметила опасности, которую учуял Дункан. По мере усиления усталости я постепенно теряла ощущение оленя, но была еще в достаточной степени оленем, потому что, когда Дункан внезапно взмыл в прыжке через поток, я прыгнула вслед за ним.

Что-то схватило меня во время прыжка, заставляя остановиться — что-то холодное и влажное, оно зацепило мое копыто и потянуло, вниз, на колени, в несущийся поток воды. Я вскрикнула голосом, не похожим ни на олений, ни на человеческий. Из воды прямо на уровне моих глаз появилось лицо. На меня посмотрели большие зеленые глаза оттенка мха, холодные и бесстрастные, словно речные камни… а затем длинные холодные руки сомкнулись вокруг моей шеи и потащили под воду.

Лорелей. Она последовала за мной через проход и ждала в засаде, чтобы утопить. Я попыталась пнуть, но мое копыто только скользнуло по дну ручья. Лорелей оседлала меня, удерживая мое лицо под водой. Мои конечности, столь грациозные на земле, теперь стали неуклюжими. И я так устала, пробежав много миль. И все же, я дергалась, боролась изо всех сил чувствуя, по мере этого, что изменяюсь. Я возвращалась в человеческую форму.

Если бы только я могла стать рыбой, подумала я. Так же быстро как пронеслась в моей голове эта мысль, я почувствовала, что сжимаюсь. Мои руки и ноги прижались к бокам, кожа покрылась чешуей. Я глубоко вздохнула в богатой кислородом воде. Я уже выскальзывала из хватки Лорелей…

Но я забыла, где, собственно, живут ундины. Прежде чем мне удалось вырваться, острые когти впились мне в жабры. Она пронзила меня, как креветку шпажкой и начала подносить к раскрытой пасти, полной острых, как иглы, зубов. Я билась, пытаясь вырваться из захвата, но ее когти все глубже погружались в мою кожу. Ее глаза пылали злобой и восторгом, пока она все крепче сжимала захват… но затем они расширились от удивления. Что-то ударило ее. Я почувствовала вибрацию от удара своим животом. Я подняла голову и увидела тени ветвей над ее головой, а затем следующий толчок. Лорелей закричала и повернулась к нападающему, в панике швыряя меня в сторону. Я ударилась о что-то твердое и сухое. Я была на земле, задыхаясь, как рыба, вытащенная из воды…

Нет, не этот образ мне нужен. Как утопающий человек, вытащенный из воды. Я представила себя, свое человеческое тело с избитыми конечностями, отплевывающююся водой. Я лежала на большом плоском камне, нависающем над рекой. Дункан, все еще в форме оленя, стоял в нескольких шагах от меня, опустив голову и пытаясь отогнать Лорелей рогами. Ее волосы были взлохмачены и спутаны, зеленые глаза сверкали, губы кривились над острыми зубами в сердитом рычании. Кровь стекала вниз по ее жемчужно-гладкой коже, формируя темно-красные завихрения вокруг стройных ног. Когда я села, ее глаза переместились с Дункана на меня.

— Смотрю, ты не теряла времени даром, найдя другого мужчину, чтобы защищать себя, привратница. Поэтому ты не желаешь, чтобы ундины свободно приходили в этот мир, — хочешь заполучить всех мужчин?

— Я пытаюсь сохранить проход открытым! — закричала я.

Лорелей рассмеялась.

— Бегая голой по лесу?

Я опустила взгляд на себя и с ужасом поняла, что она права: я голая.

— И совокупляясь с этим симпатичным самцом? — она смерила Дункана одобрительным взглядом.

— Я не…

Но прежде чем я успела закончить, русалка подняла руки и вызвала раскат грома, заглушивший все, что я хотела сказать. Гром сопровождался потоком дождя, сошедшим словно занавес на последнем акте кровавой и трагической оперы. Лорелей нырнула в реку и исчезла в воде. Дункан поднял голову и повернулся, снова став человеком. Довольно хорошо сложенным человеком, заметила я, пока он пробирался ко мне сквозь воду. Раньше льняной костюм скрывал мускулистую грудь и сильные руки.

— Ты ранена, — сказал он, положив ладони на мою грудную клетку. — Ложись на спину и я прочитаю связывающее заклинание, чтобы восстановить кожу.

— Что если она вернется? — спросила я, ложась на камень, смущенная тем, что мы оба были обнажены. Я не возражала бегать по полям с Дунканом Лэрдом или прижиматься к нему в форме оленя, но сейчас остро осознавала, что мы познакомились всего несколько часов назад.

— Она не вернется, — сказал мужчина. — Она тоже ранена. Я пырнул ее рогами.

Его губы дрогнули в гордой улыбке, но глаза оставались на ранах на моей груди. Он простер над ними руки и задвигал правой, будто делая стежки. Отлично, подумала я. Мой позвоночник связан, а теперь и грудная клетка сшита невидимой нитью. В скором времени я стану как Тряпичная Энни. Почувствовав рывок на коже, я перевела взгляд к его лицу.

— Она хотела убить меня, — сказала я, пытаясь сфокусироваться на лице Дункана, чтобы отвлечься от того, что делали его руки. Это было довольно приятное лицо. Если не обращать внимания на спутанные волосы, прилипшие к голове, высокий лоб и угловатая линия скул вполне заслуживали одобрения. — Даже несмотря на мои слова о том, что я пытаюсь сохранить проход открытым.

— Нельзя рассчитывать на рациональность мышления ундины, особенно, если та в горячке нереста, а можешь мне поверить, так оно и есть. Ты сказала, что не пропустишь ее через проход, когда встретила в Царстве Фей. Этого оказалась достаточно, чтобы решить, будто ты пытаешься удержать ее от размножения. Не важно, как ты пытаешься помочь ундинам, она видит в тебе лишь препятствие к ее размножению… Держись, будет немного колоть… Дункан сделал еще один стежок, который причинил адскую боль, затем положил обе ладони на раны и произнес несколько слов на языке, который я не смогла узнать. Я почувствовала тепло и моя кожа приятно онемела. Открыв свои глаза, Дункан взглянул прямо в мои. На фоне серых дождевых облаков они были наполнены огненным золотом, которое пылало и в его руках. Которые все еще лежали на моей обнаженной коже.

— Ты… мм… все еще лечишь меня? — спросила я неловко.

Он покачал головой.

— Я пытаюсь почувствовать, разблокировалась ли твоя сила. Она ощущается иначе, но все еще спутана. Возможно, еще одна трансформация сработала бы лучше. Другая форма может больше тебя освободить. Мы должны попробовать что-то другое. Сейчас очень важно, чтобы ты получила контроль над своей силой.

— Почему? — спросила я.

— Чтобы ты могла защитить себя. Пока Лорелей считает, что ты мешаешь ее размножению, она будет пытаться убить тебя.

Дункан проводил меня до дома, придерживая рукой за талию. Он наколдовал одежду для нас обоих, но та вскоре так вымокла, что совсем не сохраняла тепло.

— Есть кое-что, что я не понимаю, — сказала я, после того, как мы прошли под дождем несколько минут в полной тишине.

— Хм… только одно? — уточнил он.

Я засмеялась.

— Нет, вообще-то, таких вещей много, но самое интересное — Эльфийское золото поступает из Царства Фей, правильно?

— Да. Создания из Царства Фей приносят его с собой, когда приходят в этот мир.

— Правильно, и ведьмы используют его для своей магии…

— Да, — подтвердил он, придерживая передо мной мокрую ветку.

Проход был узким. Я чувствовала, как касаюсь его сквозь мокрую ткань, и была рада темноте, чтобы Дункан не мог разглядеть, как облепила меня одежда. Что было довольно смешно, учитывая, что он видел меня голой менее получаса назад. — Лиз сказала, что у круга его совсем мало, а сегодня ночью оно окружало меня со всех сторон, — произнесла я, пытаясь сохранить мысли на теме об Эльфийском золоте.

— Да, потому что после того, как ты прикоснулась к Эльфийскому камню, ты наполнилась им, тем самым привлекая к себе еще больше этой субстанции. Эльфийское золото подобно магниту — чем больше его внутри тебя, тем больше ты притягиваешь его извне.

— Ух. Окей, достаточно ли в этом мире Эльфийского золота для всех фей и ведьм, если проход закроется?

Дункан покачал головой.

— Без пополнения из Царства Фей, оно закончится довольно быстро. Если только…

— Если только что?

— Если только не существо, производящие Эльфийское золото и за пределами Царства Фей.

— Ты имеешь в виду, вроде того, как русалки откладывают яйцо из Эльфийского золота, чтобы защитить свой молодняк?

Лэрд сморщился — не то от боли, не то от брезгливости при разговоре о женских репродуктивных циклах.

— Не совсем. Ундины откладывают Эльфийское золото только для того, чтобы защитить свои яйца. После этого они полностью истощены. Если не вернутся в Фейри, то увянут и умрут. Нет, я говорю о существе, которое производит в этом мире собственное Эльфийское золото и ему не требуется возвращаться в Царство Фей. Если бы существовала такая раса существ, они бы правили всем миром, и нам не пришлось бы беспокоиться о закрытии прохода. Я мог бы провести некоторые исследования и вернуться сегодня вечером.

Мы подошли к задней двери дома.

— А что с Лорелей? — спросила я. — Мы должны сказать Лиз и другим, что она в Фейрвике.

— Я предупрежу вашего декана об этой ситуации. А тебе следует попытаться отдохнуть. Трансформация отнимает много сил.

Перед тем как уйти, он опустил голову и коснулся своей щекой моей, не целуя, а скорее ласкаясь, в кратком напоминании о том, как мы касались друг друга прошлой ночью, когда были оленями. Но вместо того, чтобы, прильнуть к нему, как в своем оленьем обличье, я вздрогнула. Он сделал шаг назад и уставился на меня.

— Прости, — сказала я. — Я …

— Измучена, — закончил он за меня. — Ложись спать.

А затем ушел.

Я открыла заднюю дверь, упрекая себя за то, что отреагировала на прикосновение Дункана как… ну ладно, как испуганный олень. Дункан был хорошим человеком. Он пытался помочь. Если я буду так реагировать на прикосновения каждого мужчины, я долго буду оставаться одна в этом огромном тихом доме.

Тишина.

Я прислушалась, пока мое первое впечатление не подтвердилось. Дождь стучал по крыше, но не было ни звука хлюпающей в доме воды. Славная тишина. Биллу удалось, по крайней мере, временно, устранить утечку этим брезентом. Как здорово! Конечно, я могу остаться одна в этом огромном старом доме, но, по крайней мере, нашла кого-то, кто о нем позаботится.

Глава 14

Спала я крепко и без сновидений. Утром проснулась от солнечного света и звуков ударов молотка. Я оделась, заметив, что рана на груди почти полностью зажила. Пожалуй, Дункан Лэрд был могущественным волшебником. Я слегка поежилась, вспомнив его руки на мне — на моем обнаженном теле. Как я смогу снова посмотреть ему в лицо? Превращение, которое я прошла ночью, не разблокировало мою силу, да к тому же у нас теперь новая проблема — сумасшедшая русалка, по ошибке решившая, что я мешаю ее размножению.

Впрочем, не выпив кофе, мне не придумать, что делать дальше. Я была настолько сонная, что могла поклясться, что чувствовала запах кофе. Спустившись вниз, я обнаружила в своей кухне Билла. Он был в темной толстовке, бейсболке и наливал кофе в мою любимую кружку.

— Надеюсь, вы не возражаете, что я вошел, — сказал он, протягивая мне дымящийся напиток. — Я хотел начать пораньше, поэтому достал ключ из-под гнома.

— О, — удивилась я, беря кружку, — как вы узнали, что ключи под гномом?

Мужчина усмехнулся.

— Все в этом городе хранят свои ключи под гномами. В общем, я просто хотел проверить, выдержал ли брезент воду прошлой ночью.

— О, да, — сказала я, сделав глоток. Кофе был отличной, идеальной комбинацией двух смесей, хранившихся у меня в морозильнике. — Я не слышала, чтобы где-то капало. Вы проделали хорошую работу.

Билл натянул кепку на глаза, выглядя смущенным похвалой.

— Это просто временное решение, — пробормотал он. — Лучше пойду работать на крышу. Думаю, дождь заканчивается.

Я выглянула в окно над раковиной и увидела полосу чистого неба за лесом. Лорелей, должно быть, устала творить дождь… или раны истощили ее. «Ха!» — подумала я. — «У нее наверняка нет талантливого волшебника, вроде Дункана Лэрда, чтобы исцелить ее».

— …значит, если вы хорошо оцениваете мою работу, то это будет стоить… — Билл протянул мне планшет, втягивая голову и переминаясь с ноги на ногу.

— Ой, ну конечно. Вам понадобится предоплата. Сколько..? — Я посмотрела на счет и была приятно удивлена общей сумме. — Это кажется справедливым, — сказала я. — Могу я сейчас выписать вам чек на половину, а половину — когда закончите?

Билл хмыкнул в знак согласия, и я пошла доставать из письменного стола свою чековую книжку. Спустившись в холл, я обнаружила Билла на полу на четвереньках. Сперва я решила, что он поскользнулся на мокром полу, и задалась вопросом, не саботирует ли дом любого, кто пытается его починить, но потом Билл посмотрел вверх и я увидела тряпку в его руках.

— Просто вытер небольшую лужицу, — пояснил он, поднимаясь на ноги и натягивая кепку на глаза. — Не хочу, чтобы вы поскользнулись.

— Спасибо, — поблагодарила я, протягивая чек. — Это очень мило с вашей стороны.

Мужчина сложил чек и положил его в карман толстовки. Затем он сунул тряпку — кусок клетчатой фланели — в задний карман, где она болталась, словно флаг на грузе, торчащем из грузовика. Билла сложно было назвать стилягой, но раз он починил мою крышу и отремонтировал бойлер, я легко номинировала бы его на премию «Человек года».

— Должна ли я дать вам ключ? — спросила я.

— Я могу использовать тот, что лежит под гномом, — ответил парень, переминаясь с ноги на ногу, — если вас это устроит.

Я подумала, решая, как обычно договариваются о таких вещах. Я привыкла, что Брок приходил и уходил, когда ему заблагорассудится. Переживал ли Билл, что позже я могу обвинить его в воровстве? Или он думал, что я настолько наивна, что отдам ключ от дома незнакомцу. Возможно, он прав. Но все инстинкты во мне уверяли довериться Биллу Кэри. Да еще я вспомнила слова Дианы и Лиз — никто, желающий причинить мне вред, не сможет достать ключ из под гнома. Раз мастер смог воспользоваться им, значит, он надежен, как я и думала.

— Меня это идеально устраивает. Я вам верю.

Мужчина поднял голову, и я впервые смогла нормально увидеть его глаза — теплые, золотисто-карие, оттенка хорошего виски. Они так сияли, будто в них стояли слезы.

— Я обещаю, что никогда не дам повода пожалеть об этом, — выпалил он, резко повернулся и унесся прочь.

— Тогда увидимся позже! — крикнула я, пока он шел к своему новенькому красному Форду-пикапу. Билл хмыкнул и махнул рукой. Что произошло в его жизни, если простое доверие вызвало такую бурю эмоций?

Я поднималась наверх, чтобы переодеться, когда зазвонил телефон. Практически решив не отвечать, я вдруг вспомнила о Дункане Лэрде и нажала на прием, не проверяя номер.

— Калли Макфэй? — спросил женский голос с австралийским акцентом. — Это Джен Дэвис. Сожалею, что так долго не перезванивала.

— Ничего страшного, Джен, — сказала я, опускаясь на ступеньку. — Я знаю, что ты занята. Я читала статью, которую ты написала о стилисте Сары Пэйлин (сенатор от штата Аляска, баллотировавшаяся в вице-президенты США в связке с республиканцем Джоном Маккейном. Знаменита также тем, что тратила на свои наряды и прическу средства из предвыборного бюджета — прим. ред.). Очень хороша!

— Да, я словно нашла «Глубокую глотку» (отсылка к информатору из сериала «Секретные материалы», которого, в свою очередь, назвали в честь знаменитого порнофильма «Глубокая глотка» — прим. ред.).

Мы обе засмеялись, но Джен остановилась первая.

— Эй, я ценю хороший отзыв, но не думаю, что ты позвонила из-за этого. Слышала что-нибудь о встрече в Фейрвике?

— Я слышала, что «Гроув» собирается обсудить с АМН, должна ли быть закрыта навсегда дверь в Царство Фей.

Джен хмыкнула.

— И это меньше половины того, что они планируют. Думаю, нам лучше поговорить. Я приехала в город рано утром.

— Ты в Фейрвике? — спросила я, удивленная тем, что Джен проведет в нашей стране больше времени, чем требовалось.

— Да, эти фифы отправили меня сюда первой, на разведку. Я поселилась в мотеле на шоссе. Не в обиду твоей приятельнице Диане, но если я снова остановлюсь у нее в гостинице, я не влезу в свои джинсы.

— Знаю, о чем ты, — сказала я, вспомнив, как пичкала меня сладостями и выпечкой Диана, пока я жила у нее в прошлом году. Джен Дэвис выглядела так, словно занималась йогой по двенадцать часов в день и жила на протеиновых коктейлях из агавы. Наверняка она не ела углеводов, по крайней мере, лет десять. — Где бы ты хотела встретиться? Можешь приехать ко мне.

— Не могли бы мы встретиться в закусочной в городе?

— Конечно, — ответила я, радуясь, что во время встречи можно будет поесть. Я внезапно проголодалась, вероятно, от ночной пробежки по лесу. Я повесила трубку, решая, буду ли чувствовать себя виноватой, сидя перед Джен Дэвисс тостами и домашней жареной картошкой… и поняла, что рискнуть стоит.

Я шла по городу, наслаждаясь солнцем. Теперь, когда дождь закончился, утро было прекрасным. Деревья блестели, словно отполированные, тротуар сверкал. Я остановилась, чтобы вдохнуть аромат свежескошенной травы во дворе Линдисфарнов и на крыльцо вышла Черри Линдисфарн — спросить, правда ли, что Брок Олсен упал с моей крыши. Я сказала, что да и теперь он находится на ферме своей семьи. Услышав наш разговор, вышла Эванжелина Спрэг и тоже спросила о Броке. Мы побеседовали немного о том, что Олсены — хорошая семья, их ферма всегда жертвовала еду для бесплатных обедов и помогала приюту для бездомных в Кингстоне.

— Хорошие соседи, — покачала головой Эванжелина. — Нам нужно больше таких, как они, особенно, когда город полон незнакомцев. Ты слышала, что кто-то взломал автосалон?

Я оставила Эванжелину и Черри разговаривать о взломе и вошла в город. Конечно, главная улица была полна туристов и рыбаков, которые делали покупки в «Камуфляжных одеждах» Траска, занимали столики на свежем воздухе в «Ярмарочных землях» и красные виниловые диванчики в «Деревенской закусочной». Если бы Дарла, официантка, не была матерью одного из моих студентов, возможно, мне бы не досталось столика.

Усаживая меня позади трех крупных мужчин в одинаковых фланелевых рубашках, она прошептала: — Всегда стараюсь оставить места для местных, даже если город переполнен приезжими. Никогда не видела такого большого наплыва в рыболовный сезон!

— Никогда не видел, чтобы на Ундину приезжало так много народу, — прокомментировал один из мужчин во фланели, услышав хриплый шепот Дарлы. — Они как будто лезут со всех щелей!

Его комментарий был встречен усмешками других мужчин. Я улыбнулась им, вспоминая, что видела их в городе раньше. У всех троих были одинаковые полные губы и круглые лица. В одинаковых фланелевых рубашках и бейсболках Orvis, они выглядели, как иллюстрация одного и того же человека на разных этапах его жизни: молодой, среднего возраста и старый. Сын, отец и дед, предположила я.

Я изучала меню, когда вошла Джен Дэвис, одетая в обтягивающие черные легинсы и майку, с темными волосами, собранными в длинную косу. За ней повернулось довольно много голов, провожая взглядами по проходу, включая и троицу во фланели.

Я слышала, как самый молодой прошептал отцу: — Она, должно быть, из тех нью-йоркских моделей!

— Выглядишь подтянутой, — сказала Джен, опираясь на стол, чтобы поцеловать меня в обе щеки, а затем садясь напротив. Ее глаза сузились. — Хорошо подтянутой. Не думала, что ты из тех, кто использует Эльфийское золото, чтобы выглядеть моложе.

— Я не… — начала возражать я, но меня прервала подошедшая принять заказ Дарла.

— Что заказали эти трое стильных джентльменов? — спросила Джен, поворачивая изящную шею, чтобы заглянуть к мужчинам в соседней кабинке. Румянец на лице самого молодого был заметен с места, где я сидела.

— «Особое блюдо рыбака», — ответила Дарла. — Яичница-болтунья из трех яиц, тост из пшеничного хлеба, домашний жареный картофель и сосиски. Это тоже самое, что и «Особое блюдо фермера», за которым Стюарты приходят сюда… — Она подмигнула мужчинам в соседней кабинке, — …будучи фермерами, десять месяцев в году, но во время рыболовного сезона им нравится, чтобы мы называли это «Особым блюдом рыбака».

— Я закажу то же самое, — сказала Джен. — Минус тост и жареная картошка.

Удивительно, я думала, что Джен — строгая веганка. Я тоже попросила «Особое блюдо рыбака», только с углеводами.

— Я не использовала Эльфийское золото, чтобы стать моложе, — прошептала я, когда Дарла приняла заказы. — По крайней мере, не намеренно. Я использовала его, чтобы… изучить мою силу.

Джен фыркнула.

— «Исследовать», ври больше! Ты просто вывалялась в этой штуке! Но ладно, я здесь не для того, чтобы критиковать. Подумала, что могу тебя предостеречь.

— Спасибо, Джен. Я тоже не критикую, но ты могла бы сказать раньше, что «Гроув» едет сюда, — я узнала об этом только от моего декана, которая не знает, что я член вашей шайки-лейки.

— Справедливо, — рассудила Джен. — Я бы позвонила, но сама узнала об этом только пару дней назад. Наши топы довольно скрытны в последнее время. Часть их, включая твою тетушку, уехали в Лондон в прошлом месяце, и когда вернулись, объявили, заметь — объявили! а не выставили на обсуждение, что мы теперь связаны с лондонским клубом «Серафим». Это довольно странно, потому что «Серафим» — очень консервативный клуб волшебников, который не допускает женщин в свои ряды.

— Почему «Гроув», полностью женский клуб, вдруг породнился с полностью мужским? — спросила я.

— Это и мне хотелось бы узнать. Я начала искать любую информацию о «Серафиме» и ничего не нашла. Я, которая заставила заговорить стилиста Сары Пэйлин — не смогла добраться до них. Единственное, что мне удалось узнать: клуб старее Мафусаила и богаче Господа. О, это великолепно, любовь моя! — всплеснула Джен руками над огромными тарелками, которые поставила перед нами Дарла. Когда официантка закончила сервировать стол, Джен продолжила конспиративным шепотом. — Когда тетки вернулись из Лондона, они все подпрыгивали от нетерпения, чтобы, наконец, поехать в Фейрвик и закрыть дверь.

— «Закрыть» дверь? — спросила я. — Не «обсудить закрытие»?

Джен фыркнула так сильно, что апельсиновый сок попал ей в нос.

— Женщины из «Гроува» не «обсуждают». Кроме того, они уже получили поддержку половины членов АМН… Ммм… Это невероятно. Бьюсь об заклад, эти яйца свежайшие. — Джен явно не собиралась говорить что-то еще, пока не утолит свой голод. Мне тогда тоже стоит поесть. Я откусила кусочек… и чуть не упала в обморок. Всегда ли яйца были так вкусны? Почему я так долго не ела картошку фри? И что не так с колбасками? Я смутно помнила о возможности набора веса, но эй, если я пробегаю по двадцать миль каждую ночь, то могу позволить себе съесть все. И, возможно, даже похудеть при этом.

Покончив с завтраком, я обнаружила, что Джен Дэвис изучает меня.

— Эльфийское золото увеличивает аппетит, — заметила она. — Но не беспокойся, еще оно ускоряет метаболизм, так, что ты никогда не потолстеешь, не постареешь, и, насколько мы знаем, не умрешь.

— Правда? Оно может подарить вечную жизнь? — спросила я, но Джен не слушала; она прислушивалась к разговору Стюартов за соседним столиком.

— … просто исчез. Они нашли его грузовик на стоянке у нижней излучины, а снасти были разбросаны в лесу.

— Это не первый рыбак, пропавший на Ундине, — заметил старший Стюарт.

Мужчина средних лет зарычал и воскликнул: — Папа, не забивай мальчишке голову этими сказками! — Не обращая внимания на возражения сына, старик спросил у внука, слышал ли тот историю о старом рыбаке и русалке. Разговор быстро перетек в грязные мужские разговорчики с сальными подробностями, которые обычно прикрывали реальные страхи. Джен что-то бешено печатала двумя пальцами на своем айфоне. Закончив, она заметила, что я наблюдаю за ней.

— Сила привычки, — сказала она.

— Хочешь написать историю о рыбалке из Кэтскиллс? — спросила я.

Глаза Джен скользнули по сторонам, пока она играла с крышкой сливочника.

— «Гроув» послал меня, чтобы посмотреть, нет ли какой-нибудь необычной активности в городе или в лесу. Они боятся, что когда разлетятся слухи о закрытии прохода из Царства Фей, начнутся массовый исход. Они хотят знать о любом увеличении движения через дверь. Этот рыбак… — Джен глянула на соседний столик, но Стюарты уже поднимались из-за него, — …не единственный пропавший. И за исчезновениями рыбаков обычно стоят русалки. Есть ли шанс, что ты что-то знаешь об этом?

Я уже было начала рассказывать Джен о миграции ундин и о том, что видела Лорелей прошлой ночью, но остановилась.

— Шанс есть, — сказала я осторожно. — Но сперва у меня есть несколько вопросов.

Джен склонила голову и улыбнулась.

— Ну вот, посмотри на себя, Кайллех Макфэй. Предлагаешь дружественный обмен информацией? Справедливо. Что ты хочешь знать?

— Во-первых, почему «Гроув» хочет закрыть проход?

— Это просто. Они ненавидят фей со времен охоты на ведьм в XV-м и XVI-м веках. Полагают, что именно из-за дружбы с фейри на ведьм начали охоту, считают тех злыми и смертоносными. Справедливости ради надо признать, что они во многом правы. То птицеподобное существо, которое напало на тебя и Феникс прошлой осенью…

— Как ты узнала о лидерке?

Джен закатила глаза.

— У меня есть свои источники, дорогая, и они информируют меня обо всех опасных существах в Фейрвике. Демон-инкуб, который охотился на тебя, например…

— Давай оставим Лиама, — вспыхнула я и заметила, как сузились с интересом глаза Джен на мою вспышку; ее пальцы барабанили по айфону, будто она хотела сделать запись. — Я знаю, что «Гроув» ненавидит фей, но я не понимаю, что они надеются получить, закрыв проход. Множество находящихся здесь фейри решат остаться…

Джен покачала головой.

— Большинство не останется. Узнав, что проход закрывается, они вернутся в Царство Фей. Им придется — если не уйдут туда, то исчезнут вовсе. «Гроув» в течение многих недель распространяет среди фейри слухи о том, что последняя дверь запирается навсегда. Сюда отовсюду стекаются феи и демоны, чтобы быть готовыми к уходу.

— Стекаются? Я так не думаю. Мне кажется, я заметила бы внезапный приток… — Буквально на половине моего возражения мимо закусочной прогрохотал туристический трейлер, поблескивая на солнце своей серебристой обшивкой. — Рыбаки? — прошептала я.

Джен кивнула.

— Что может быть лучшим прикрытием, чем пара гигантских болотных сапог и полотняный гриб на голове?

Я осмотрела закусочную и ее безобидных с виду клиентов. Среди толпы я увидела нескольких местных жителей: узнала одного из кузенов Дори, завтракающего с молодой парой, похожей на горожан в поисках загородного дома; Тару Коэн-Миллер, срезающую корочку с жареного сэндвича с сыром для своего маленького сына; Эбби Гуднау, принимающую заказ на вынос; но была тут еще приблизительно дюжина незнакомцев в одеждах рыбаков: футболках, украшенных рисунками подпрыгивающей форели, шортах цвета хаки с множеством карманов и в широкополых панамах («полотняных грибах», о которых сказала Джен), украшенных красочной рыболовной приманкой. Все ли они были фейри и замаскированными демонами?

— Окей, — протянула я, — но скажи мне вот что. Разве ведьмам «Гроува» не нужно Эльфийское золото для их магии и для сохранения молодости? Разве это… — я вспомнила выражение Дункана, — не «основа большей части волшебства»?

— Ты уже учишься, — сказала Джен одобрительно.

— Ну так где ведьмы «Гроува» будут брать Эльфийское золото, если закроют проход? — спросила я, полная решимости не поддаваться на уловку Джен.

Та перегнулась через стол и прошептала: — У них есть другой источник. Не спрашивай меня где. Это один из самых охраняемых секретов «Гроув». Даже я не могу подобраться к нему ближе. Теперь, если ты закончила со своими вопросами…

— Не совсем, — сказала я, подняв палец. — Еще один. Как они планируют закрыть проход?

Джен покачала головой.

— Не знаю. Но я подслушала, как Аделаида разговаривала с другой женщиной и упоминала твое имя. Она сказала «пока у нас есть привратница, мы можем закрыть его».

— Значит, я нужна им, — произнесла я, не будучи уверенной в том, хорошая это новость или плохая.

— По всей видимости. Ты хочешь отказаться? — глаза Джен жадно засияли от этой идеи.

— Так ты об этом хотела спросить меня? — уточнила я, поднимая оставленный Дарлой чек.

— Не так быстро, Макфэй. Ты еще не рассказала мне о русалке. Это правда, что ты пропустила одну через проход?

— Как..? — начала было я, но, поняв, что спрашивать Джен об ее источниках бесполезно, как бесполезно отрицать то, что она уже знала, я честно ответила: — Да. Это был несчастный случай. Но это не означает, что ундина имеет отношение к пропавшим рыбакам.

— Будем надеяться, ради твоего же блага, — сказала Джен, выхватывая чек у меня из рук. — Члены АМН — пламенные либералы только до тех пор, пока не почувствуют угрозы себе лично. Ничто не может так повлиять на исход голосования, как нападение русалки… Разве только, — добавила она лукаво, — вторжение инкуба.

Глава 15

Возвращаясь домой, я размышляла обо всем, что узнала от Джен Дэвис… и о том, чего не узнала. Новости были невеселые. И на что намекала Джен, сказав о вторжении инкуба? Она отказалась говорить на эту тему, но подозреваю, что у нее были причины упомянуть ее. Не думает ли она, что мой инкуб вернулся? Знает ли что-то, чего не знаю я?

Я достала мобильный телефон, чтобы позвонить Лиз, но, прежде чем набрать ее номер, осознала, что есть проблема. Как сказать декану о том, что я узнала от члена «Гроув», не признавшись, что сама тоже таковым являюсь?

Пытаясь решить, как поступить, я увидела на другой стороне улицы Энн Чейз. Она выходила вместе с какой-то с молодой женщиной из симпатичного, аккуратного бунгало, передняя дорожка которого была усажена цинниями и маргаритками. Обе несли пачки ярких цветных листовок. Увидев меня, Энн махнула рукой. Я убрала телефон и перешла дорогу, радуясь временной передышке перед принятием трудного решения.

— Надеюсь, вы не потеряли домашнего любимца, — произнесла я, полагая это наиболее вероятной причиной листовок. Женщина рядом с Энн подняла искаженное страданием лицо. Я увидела, что она не так молода, как мне показалась вначале и у нее Синдром Дауна.

— Не нашего! — воскликнула незнакомка. — Сильвер в безопасности, дома. Мы не будем его выпускать, пока не станет полностью спокойно.

— Все верно, Джессика, — вздохнула Энн, похлопывая дочь по руке. — С Сильвером ничего не случится. Это наш кот, — с терпеливой улыбкой добавила Энн для меня. — Мы оберегаем ее, пока в городе так много… незнакомцев.

— Я не должна разговаривать с чужими людьми, — сказала Джессика, перебирая в руках стопку флаеров с одним и тем же текстом, размноженным на цветной бумаге. Я вгляделась в листовку, которую уже прикрепили к телефонному столбу, и увидела на ней фото молодого мужчины. Текст гласил: «ПРОПАЛ: ТОБИАС ГРЭЙНДЖЕР, 26 ЛЕТ, В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ ВИДЕЛИ НА РЫБАЛКЕ НА НИЖНЕЙ ИЗЛУЧИНЕ УНДИНЫ 16 ИЮНЯ».

— Его нет уже два дня? — спросила я.

— Он работает в приюте для животных и он мой друг, — ответила Джессика.

— Уверена, что он скоро вернется домой, — сказала я ей, надеясь, что это правда.

— Спасибо, — поблагодарила Энн, на ее лице промелькнуло выражение боли, когда она перевела взгляд от меня к дочери. — Джессика хотела сделать что-нибудь, чтобы помочь.

— Думаю, что эти листовки помогут, — улыбнулась я. — Они такие яркие. Все их заметят.

— Я выбирала цвета, — гордо сказала Джессика, а затем повернулась к Энн. — Мы должны идти. Нужно прикрепить еще целую кучу.

Энн подарила мне извиняющуюся улыбку и пошла дальше за дочерью по улице Вязов, а я побрела вверх по холму в мрачном настроении. Суэла говорила мне, что всё Эльфийское золото, которое Энн могла найти, она использовала для дочери. Я знала, что Синдрому Дауна часто сопутствуют целый ряд болезней и короткая продолжительность жизни. Больно подумать, что может произойти с Джессикой, если поставки Эльфийского золота прекратятся.

Что и произойдет, если мы не помешаем «Гроуву» закрыть проход… Разве не трусость с моей стороны беспокоиться о сохранении в секрете моего членства в клубе, когда столь многое поставлено на карту? Мне нужен знак, решила я, подходя к парадной двери…

Что-то тяжелое упало к моим ногам.

Я наклонилась, чтобы рассмотреть. Молоток. Я даже и не знаю, что это может быть, как не увесистый знак!

— Вы в порядке?

Голос раздавался откуда-то сверху. Кто взывает ко мне? Я отступила назад и всмотрелась в крышу, закрывая от солнца глаза. Надо мной стояла темная фигура в ореоле белого света. Это напомнило о темном любовнике из моего сна, о том, как он был окутан сиянием…

— Мне так жаль, — произнесла фигура на моей крыше. — Он выскользнул.

Нет, не ангел-хранитель и не любовник моей мечты; это был мастер Билл. Я совсем забыла о нем.

— Все в порядке, — сказала я, протягивая ему молоток, — ничего страшного не произошло. Но может быть это знак… — я улыбнулась выбранной формулировке, — что нам обоим нужен перерыв.

Сделав кувшин лимонада и сэндвич с индейкой, я приказала Биллу спускаться с крыши. Было видно, что он работал все утро. Его футболка промокла и прилипла к груди — довольно крепкой груди, что я не могла не заметить — и его лоб украшали бисеринки пота под каймой бейсболки, которую он так и не снял, даже когда пил лимонад.

— Как идут дела? — спросила я, наполняя стакан лимонадом и протягивая ему сэндвич. Я пыталась усадить его за стол на крыльце, но парень остался стоять.

— Хорошо. Я выложил почти половину недостающих плиток. Они все оторвались во время последнего дождя?

— Нет, некоторые из них были повреждены той бурей прошлой осенью. Вы наверняка помните большую снежную бурю перед Днем благодарения? — Я-то, конечно, помнила ее очень хорошо. Буря стала результатом моей первой попытки прогнать инкуба. Он взбеленился и хлестал ветром скоростью сто миль в час, ломал деревья, как веточки, сносил линии электропередач и заблокировал город на целую неделю.

— Ох, тот шторм. Меня… тогда не было в городе.

— Вам повезло, — сказала я, решив не задавать лишних вопросов и не вмешиваться в личную жизнь моего мастера. — Он принес большой урон, от которого город все еще восстанавливается… Хотя, наверное, это вам на руку. Так много работы.

— Я рад работе, но мне не хочется думать, что она строится на несчастье других людей, — серьезно сказал Билл. — Просто рад, что могу исправить хоть что-то из этого.

— Да, конечно, но, полагаю, не вы вызвали плохую погоду… — Я запнулась и отвела взгляд, вспомнив, что сама была невольной причиной двух последних штормов, вызвавших многие повреждения, включая человеческие жертвы. Я подняла глаза на Билла и увидела, как он таращится на меня. Наверное, подумал, что я чокнутая. — Во всяком случае, рада, что вы сейчас здесь, чините крышу.

— Я тоже, — ответил он, протягивая мне пустой стакан и тарелку. — Лучше вернусь к работе… если только шум не помешает вам… писать… или исследовать… уф… ну, заниматься работой профессора в колледже.

Я рассмеялась. Можно только представить, какой видится моя работа разнорабочему. На долю секунды я даже позавидовала ему. Было бы отлично исправить все мои проблемы с помощью молотка и гвоздей… Но потом поняла, как это глупо. Нынешняя проблема может быть решена парой слов.

— Нет, я должна отправиться в офис декана. А вам стоит вернуться к работе. — Я глянула на чистое голубое небо. — Кто знает, сколько это продлится.

Проходя через весь кампус к офису Лиз, я уже была уверена в своем решении рассказать о членстве в «Гроув» и о том, что узнала от Джен Дэвис. Хорошо было наконец-то знать, что делать — примерно так же, как пройтись под ярким солнцем после ночного дождя. Бури все еще грохотали на горизонте, но я ощущала рост своей силы. Возможно, это был гнев на «Гроув» за организацию заговора с целью навредить моему городу или, возможно, вчерашняя трансформация все же освободила часть моей силы. Только воспоминание о пробежке по лесу с Дунканом заставляло пальцы покалывать от прилива энергии, а кожу — зудеть от желания нового превращения.

К тому времени, как я прошла два лестничных пролета до кабинета Лиз, я прямо искрилась. Когда прикоснулась к дверной ручке, от нее полетели золотые всполохи. Какое-то защитное заклинание? Я удивилась этому. Но даже если и так, оно не было достаточно могущественным, чтобы противостоять моей новой силе. Вошла я без стука.

И немедленно пожалела об этом. Лиз Бук сидела на диване, крепко обнявшись с какой-то женщиной. Я смутилась, подумав, что это Диана, но когда женщины отстранились друг от друга, то увидела, что вторая — это Суэла, и что лицо Лиз все в слезах.

— Что случилось? — спросила я, встревоженная эмоциональностью обычно сдержанной Элизабет Бук. — Что-то произошло?

— Лиз расстроилась из-за плохой новости о моей семье… — начала Суэла, но Лиз положила руку на ладонь подруги и покачала головой.

— Нет причин скрывать от Калли, скоро она сама обо всем узнает. Я расстроена, потому что Диана сказала мне — если проход закроется навсегда, она вернется в Царство Фей. Голос Лиз задрожал, и Суэла дала ей платок. Я опустилась на стул.

— Диана может вернуться в Царство Фей навсегда? Но почему? Если из-за того, что она боится остаться без Эльфийского золота, мы можем найдем какой-нибудь выход. — Я собиралась рассказать, что Дункан Лэрд говорил о существах, которые могут вырабатывать Эльфийское золото, но Лиз качала головой.

— Не только поэтому. Диана ответственна за свой народ, волшебных оленей. Она их защитница. В этом мире она охраняла их от растущих опасностей: охоты, загрязнения окружающей среды, вырубки лесов; но олени решили, что если проход закроют, они вернутся в Фейри. Диана чувствует, что обязана пойти с ними … — Декан замолкла, когда ее снова захватили эмоции. Я похлопала ее по руке и взглянула на Суэлу.

— Мне так жаль, Лиз. Но, возможно, ей не придется делать этот выбор.

— Ты нашла способ сохранить проход открытым? — с надеждой спросила женщина, вытирая глаза и садясь прямо. — Дункан Лэрд был здесь чуть раньше. Он сказал, что у тебя хорошие перспективы. Если ты сможешь сохранить проход открытым, Диане не придется выбирать между этим миром и Фейри.

Исполненная надеждой, робко улыбающаяся Лиз разрывала мне сердце и напомнила, зачем я сюда пришла.

— Я буду стараться изо всех сил, Лиз, но есть еще кое-что, что я должна сказать.

Глубоко вздохнув, я посмотрев прямо на Лиз, которая глядела на меня с выжидательной полуулыбкой.

— Я кое-что утаила от вас… Несколько месяцев назад я отравилась в «Гроув» к своей тёте, чтобы попробовать найти способ разрушить заклятие Баллард и узнала, что их проклял один из наших предков. Она сказала, что я — единственная, кто может снять заклятие, но только если присоединюсь к «Гроуву». И я это сделала. Я присоединилась к ним и пообещала сообщать о любой ситуации в Фейрвике, которая будет угрожать людям. Аделаида пообещала мне, что не будет никакого вреда от той информации, которую я им буду предоставлять… но теперь я вижу, что, вероятно, было глупо верить ей.

Улыбка на лице Лиз исчезала по мере того, как я рассказывала, сменяясь каменным выражением лица, которого так боялись провинившиеся студенты.

— И ты что-то им рассказала?

— Нет, — я ответила честно. — Я не видела ничего, что могло навредить людям. Полагаю, что Лорелей первая… Дункан Лэрд сказал вам, что мы видели ее в лесу прошлой ночью?

— Да, — ответила Лиз. — Собираешься ли ты проинформировать об этом «Гроув»? Должна сказать, что она опасна для людей.

— Боюсь, они узнают о ней независимо от того, скажу я или нет. Сегодня утром я встречалась с Джен Дэвис. «Гроув» отправил ее мониторить активность в лесу. Она уже подозревала о том, что ундина на свободе и я не могла этого отрицать.

Суэла вздохнула и спрятала руки в рукава своего темно-коричневого кардигана, словно замерзла.

— Но, по крайней мере, я получила некоторую информацию взамен.

Испытывая облегчение от признания в своей тайне, я рассказала Лиз и Суэле, что «Гроув», очевидно, принял решение закрыть проход после заключения союза с лондонским клубом «Серафим». Женщины обменялись тревожными взглядами.

— «Серафим» был создан в XVI-м веке, — сообщила, поеживаясь, Суэла. — Они — могущественные колдуны, настроенные против Фейри даже воинственнее, чем «Гроув». Они уничтожили храмы в моей стране, выбросили наших старых богов, а потом украсили свое гнездо украденными сокровищами.

— Они — самые жуткие мародеры! — воскликнула Лиз с пылающими щеками, — воры и расхитители гробниц!

— Возможно, так они и нашли альтернативный источник Эльфийского золота, — сказала я.

С лица Лиз схлынули все краски.

— Альтернативный источник Эльфийского золота? Это невозможно. Единственный его источник — Царство Фей. И здесь — последняя дверь, ведущая в него.

— Дункан сказал мне, что есть существа, которые производят собственное золото. — произнесла я.

— Есть такие байки, — кивнула Суэла, поворачиваясь к Лиз, — не думаешь ли ты…

— Они не доказаны! — возразила Лиз с широко распахнутыми глазами.

— Какие байки? — потребовала пояснений я. — О чем вы говорите?

— Эльфы, — сдавленным голосом ответила Суэла, обеспокоенно оглядываясь по сторонам. Я припомнила путанное упоминание об Эльфах в разговоре с Лиамом когда мы были в Царстве Фей. — Лиам говорил мне, что они были все уничтожены после попытки завоевать Фейри.

— Кое-то верит, что в изгнании они превратились в монстров, ненавидящих всех Фейри и людей.

— Нефилимы, — одновременно прошептали обе женщины.

— Я думала, что нефилимы — это падшие ангелы.

— Мой народ верит в легенду о падших ангелах, которые пришли после изгнания эльфов из Царства Фей, — сказала Суэла.

— Но это всего лишь сказки, — нервно пробормотала Лиз. — Никто не знает точно, существуют ли Нефилимы на самом деле. А даже если и существуют, даже «Гроув» не захочет иметь с ними ничего общего, это совершенно точно.

— Разве что им предложили неограниченное обеспечение Эльфийским золотом, — вмешалась я.

Суэла с Лиз обменялись обеспокоенными взглядами.

— Это, конечно, заманчивое предложение. Нефилимы и ведьмы, работающие вместе, окажутся очень могущественной силой, — поежилась декан. — Мы должны остановить их. А ты должна обрести достаточную мощь, чтобы сохранить проход открытым. Будешь ли ты преображаться этой ночью снова?

— Да, — ответила я, вздрогнув от того, в какое воодушевление я пришла при этой мысли. — Дункан сказал, что, возможно, другая форма может оказаться более эффективной. И можно будет воспользоваться этим и поискать Лорелей. Нужно что-то с ней делать, но, в первую очередь, требуется найти ее.

— Я тоже думала об этом, — протянула Лиз. — Может быть, она нашла укрытие у своей дочери.

— Дочери? — спросила я. — А разве не все ее дети отправились в Фейри..? — но тут я поняла, кого имела в виду декан. — Лура?

Суэла и Лиз одновременно кивнули.

— Мы все очень удивились, когда Лорелей, отложив яйца, вдруг родила еще и человеческое дитя, — сказала мне Лиз. — Может быть, это потому, что Салливан Траск был колдуном. Впрочем, колдун или нет, он так и не смог задержать ее здесь и Лорелей вернулась в Фейри. Всем было жаль, что мать бросила Луру. Девочка была странным ребенком, неуклюжей, как выброшенная на берег рыбка. Но все мы были очень счастливы, когда она обручилась. Во время Великой Депрессии, чтобы сводить концы с концами она сдавала комнаты в своем доме рыбакам. Дом тогда был в куда более презентабельном виде. Однажды летом сюда из округа Олстер (Округ Олстер (англ. Ulster County) — округ штата Нью-Йорк, США. Административный центр округа — город Кингстон — прим. ред.) приехал художник по имени Куинси Моррис, рисовать наши леса. Мы были очень рады, что Лура кого-то встретила и надеялись, что кто-то с артистической натурой ей как раз подойдет. Свадьба была запланирована на первый уикенд сентября. Торжество должно было произойти в старом Фейрвикском Отеле на Главной улице. Люди начали болтать, что обручение должно было бы быть в церкви, но мы поняли, что в церкви не всегда были рады ундинам.

— Или суккубам, — добавила Суэла.

Лиз кивнула и продолжила рассказ.

— В день свадьбы мы все собрались в гостинице. Она вся была украшена голубыми и зелеными цветами, как подводный райский мир. Платье Луры было сшито из муарового шелка, оно переливалось, как вода и было усыпано тысячами жемчужин. Я была там, когда пришел свидетель Куинси Морриса. В последний раз он видел Куинси, когда тот на заре направлялся в лес. Лура была уверена, что с ее женихом случилось несчастье, организовала его поиски, но большинству из нас было ясно, что тот в последний момент струсил и сбежал.

— Бедная Лура, — Суэла вздохнула, отчего в кабинете поднялся небольшой ветерок. — Сначала ее бросила мать, потом ее оставили прямо перед алтарем. Она и так всегда была немного не в себе, но после бегства Куинси совсем сошла с ума. Заперлась в своем старом доме и никого к себе не подпускает. Даже не приходит в город за едой. Выращивает собственные овощи и ловит рыбу. Сама рубит дрова и отапливается печкой. «Женский волонтерский клуб» периодически доставляет ей посылки с собранной для нее одеждой и другими необходимыми вещами — сахаром, кофе, мукой. Кто-то из нас периодически проезжает мимо ее дома, чтобы убедиться, что вещи занесены в дом и из трубы поднимается дым.

— Она была довольно подтянутой, — я рассказала женщинам, как нашла Эльфийское золото и как Лура вытащила меня из реки, а потом еще и подняла мою машину.

— Такое огромное количество Эльфийского золота должно таить в себе просто колоссальную силу и мощь! — Лиз бросила на меня заинтересованный взгляд, но не стала уточнять, почему я так долго молчала о своей находке. — Я слышала, что ундины откладывают яйца Эльфийского золота, когда мечут икру, но думала, что к тому времени, когда русалки станут мальками, они впитывают его в себя. Теперь мы можем создать новый круг для Брока. Не могла бы ты завтра принести с собой Эльфийское золото?

— Конечно, — ответила я. — Могу принести сегодня, если хотите. Прямо сейчас. Зачем нам ждать еще день?

Декан покачала головой.

— Члены круга все еще приходят в себя из за всплеска силы позавчера. Принеси камень завтра. Это их очень воодушевит. Но помни, надо хранить его хорошенько завернутым. Потребление большого количества золота в течение долгого времени может истощить твою силу.

— Что насчет Луры? — спросила я, желая сменить тему о том, что я использовала слишком много Эльфийского золота. — Думаете, она укрывает Лорелей?

Суэла и Лиз переглянулись.

— Сложно сказать, — произнесла декан. — Лорелей, кажется, никогда не испытывала материнских чувств по отношению к девочке.

— И у Луры есть веские причины не помогать ундине, ведь та бросила ее, — добавила Суэла. — Впрочем, надо будет проверить. — Женщины снова переглянулись. Представляю, как им обеим не улыбалось навещать грубую, негостеприимную Луру, но, в конце концов, Суэла глубоко вздохнула.

— Я съезжу, — сказала она с горестной улыбкой, — уж кому, как не мне знать, какого это — не быть ни рыбой, ни мясом.

Глава 16

Покидая офис Лиз, я испытывала облегчение от того, что призналась о своем членстве в ведьминском клубе и рассказала об Эльфийском камне, но все перевешивала тревога за Фейрвик, над которым нависла угроза в лице «Гроув» и ужасных последствий, к которым приведет закрытие прохода. Невозможно представить, что Диана не больше будет жить через дорогу от меня. Что будет с колледжем, если Лиз примет решение уйти с ней? Я только начала ощущать Фейрвик своим домом, но что с ним станет без моих друзей? Покидая кампус, я размышляла о способах держать проход открытым, даже если «Гроув» попытается его закрыть. Мысленно я пробежалась по заклинаниям, прочитанным вчера в Уиллокском учебнике. Там были заклинания, заставляющие кого-то влюбиться или наоборот, разлюбить, заклинания для беременности или предохраняющие от нее, заклинания поиска потерянных или спрятанных вещей, заклинания на удачу или неудачу противника. Но ничего о сохранении дверей открытыми. Ко времени, когда я вернулась домой, прилив энергии иссяк, голова разболелась и совершенно устала.

Когда я открыла входную дверь, оттуда выпала сунутая в проем записка. Билл сообщал в ней, что установил на крыше недостающие плитки, а завтра собирается начать штукатурить потолок, поврежденный в результате протечки. Заметил, что мои водосточные желоба забиты листьями и прочистил их. Окинув взглядом фойе, я увидела, что он собрал с пола почту и аккуратно сложил ее на столе (один из способов доставки корреспонденции в США — опускать ее в специальную прорезь в двери, соответственно, конверты и открытки падают на пол внутри дома — прим. ред.). Поднявшись на второй этаж, я обнаружила, что он замел гипсовую пыль, осыпавшуюся с потолков, и вымыл полы в коридоре и спальне. Включив кран, я обнаружила, что вода уже нагрета.

Ожидая, пока наполнится ванна, я села за стол и открыла Уиллока. Просмотрев алфавитный указатель в поисках заклинания, сохраняющего проход открытым, нашла только, как уберечь дверь от злоумышленников и целый раздел о пороговых гномах, оказавшийся довольно интересным (как оказалось, их функции в качестве стражей прописаны в договоре, заключенном в Праге в XIV-м веке), но для сохранения прохода в Фейри все было бесполезно. Большинство заклинаний было связано с тем, чтобы не давать людям пройти сквозь двери, а не держать их открытыми.

Листая книгу, я наткнулась на раздел о коррелятивных заклинаниях. Прошлым вечером, когда Дункан объяснял мне, как менять форму я пыталась вспомнить о них что-то важное. Я внимательно перечитала раздел.

«Самая сильная и опасная форма коррелятивного заклинания — та, когда ведьма создает связь между собой и объектом или существом, которое она хочет контролировать…*»

Мое чтение прервали всплески воды, переливающейся из полной ванны. Дерьмо! Только этого не хватало после того, как дом и так пострадал от водной стихии. Я бросилась туда, выключила кран и открыла заглушку, чтобы снизить уровень воды — которая, кстати, была восхитительно горяча. Закончу с Уиллоком позже. Я разделась и легла в ванну, со вздохом облегчения погрузившись до самого затылка. Мышцы, нывшие после ночного бега через лес, начали расслабляться. Закрыв глаза, я откинулась на холодный край фарфоровой ванны.

В разделе о коррелятивных заклинаниях было что-то полезное… но я уже полностью расслабилась, тело невесомо дрейфовало в теплой воде. Тепло окружало меня, словно жидкий солнечный свет… словно Эльфийское золото, окутывавшее меня, когда мы с Лиамом занимались любовью в Царстве Фей. Закрыв глаза, я вызвала к себе образ Лиама и он явился. Его кожа сияла золотом. Я представила, как он движется надо мной, золотой свет освещал его тело, но оставлял лицо в тени. Я никак не могла сосредоточиться на его лице, но чувствовала, как его тело прижимается, вытесняет жидкое Эльфийское золото из пространства между нами. Я помню, как золотой свет вошел в меня, прямо перед тем, как это сделал его член. Теплая вода двигалась надо мной, лаская грудь, поглаживая между ног… Я раздвинула их, чтобы позволить воде проникнуть в меня. Приподняв бедра, я почувствовала, как вода надвигается на меня волной. Волной, у которой есть пальцы и рот. Я всхлипнула под ласками воды и образом Лиама, чье лицо все еще оставалось в тени. Он прижался губами к моим губам, затопив мой рот горячей, густой сладостью своего языка. Я пила ее, давая теплой волне вливаться между своих ног. Он вбивался в меня так сильно, заполняя меня с такой яростью, что я осела под ним. Я попыталась глотнуть воздуха, но его рот был плотно прижат к моему, всасывая мой язык, губы, высасывая весь кислород из легких.

Мы оба тонули, наши ноги были переплетены, губы прижаты друг к другу, тела покачивались в ритме прилива океана. Я открыла глаза и увидела его волосы, расплывшиеся вокруг его головы темной короной, его неотрывно глядящие на меня аквамариновые глаза…

У Лиама не голубые глаза. Кто этот мужчина? Фантазия? Или существо, созданное из воды и Эльфийского золота, которое убивает меня сексом, утягивая в водяную могилу? Я укусила его за губу, и он пораженно откинулся назад. Не Лиам, но кто-то знакомый. Дункан Лэрд. Он улыбнулся мне, открыл рот… и оттуда вылез маленький рак.

Я попыталась закричать, но только наглоталась воды. Я боролась с хваткой Дункана (или существа, которое позаимствовало его лицо), но он только сильнее вонзался в меня. Глубже, чем любой мужчина. Член внутри меня не принадлежал человеку. Он будто самостоятельно вбивался в мое влагалище, и к своему ужасу и стыду, я поняла, что все еще вскидываюсь ему навстречу. Даже изо всех сил пытаясь освободиться, даже зная, что тону, я снова и снова выгибала бедра, встречая каждый толчок, пока, наконец, не почувствовала как меня, — и его, — не охватил оргазм, вскипятивший воду вокруг нас…

… и вытолкнувший меня на воздух. Я пыталась отдышаться, цепляясь за края ванной.

— Какого хрена?! — мой голос отозвался эхом от кафельных стен. Я была одна. Пол залило водой, а когда я провела рукой по фарфоровой ванне, изнутри она вся была покрыта золотым блеском.

Докрасна растершись полотенцем и выпив три чашки горячего чая, чтобы согреться, я решила, что наихудшее из произошедшего то, что в эротическом сне с утоплением я видела именно Дункана. Отсюда следовало только два вывода: или меня влечет к нему в сексуальном плане, или он хочет навредить мне. И еще не ясно, какое подозрение тревожило сильнее. Наверняка нужно больше переживать от мысли, что мой наставник пытается меня утопить, но на самом деле меня больше беспокоило возможное влечение к нему. Конечно, он привлекательный, но я занималась любовью с Лиамом всего три дня назад. Как я могу так быстро воспылать страстью к кому-то другому? Даже если я и не любила Лиама, он дважды спас мою жизнь в Царстве Фей. Зная Дункана чуть меньше суток, представлять его во сне казалось мне легкомысленностью, даже распутством. Кроме того, я даже не была уверена, что меня на самом деле к нему влечет. Я ведь отпрянула, когда он прикоснулся ко мне прошлой ночью.

К тому времени, когда Дункан постучался в мою дверь, я была на иголках из-за переизбытка кофеина, кожа была розовой от того, что я дважды приняла душ (точно какое-то время не буду принимать ванну). На мне были джинсы, черная водолазка и свитер, но я все еще мерзла. Открыв дверь, я увидела его, одетого в черную футболку и черные джинсы. Заметив, как подсвечивают его скулы и превращают оттенок голубых глаз в аквамариновый лучи заходящего солнца, я будто ощутила внутри разряд электрического тока. Все-таки, это влечение, поняла я с тревогой. Вряд ли можно ощутить тепло и порхание бабочек в животе, снова встретив того, кто пытался тебя утопить.

Должно быть, мое лицо выглядело соответствующе моему настроению.

— Что случилось? — спросил он, впиваясь в меня взглядом (точно так же, как его губы впивались в меня). Он схватил меня за руку и притянул ближе. Даже через свитер и водолазку, его прикосновение пустило сквозь меня разряд икрящегося тока. — Ты выглядишь…

— Ужасно? — слабо сказала я.

— Нет, вообще-то ты выглядишь изумительно, словно светишься изнутри. Но ты одета как для путешествия в Арктику, хотя сейчас июнь и все равно мерзнешь.

— Да? — вытянув руку, я увидела, что она действительно дрожит. Но мне больше не было холодно. Я чувствовала тепло и покалывание. Стянув с себя свитер, отошла в сторону, позволяя мужчине войти. — Старый дом, — пояснила я. — Температура постоянно колеблется. Не поверишь, какие у меня зимой счета за отопление. Хочешь чаю? Или бокал вина? Скотча? Думаю, с тех пор, как Лиам жил здесь, осталось немного скотча…

Без умолку болтая, я повела его в библиотеку, к шкафу, где Лиам держал свой шотландский виски. На полке стояла початая бутылка. Когда я потянулась за ней, Дункан коснулся моей руки, и я вздрогнула так сильно, что опрокинула бутылку. Он успел поймать ее, не дав разлиться.

— Садись, — рявкнул он.

Пораженная его командой, я опустилась на диван.

— Иначе навредишь себе, — добавил Лэрд мягче. Он принес бутылку и два стакана и, поставив их на кофейный столик, сел рядом со мной. Плеснул янтарную жидкость в каждый стакан. Неудивительно, что Лиам всегда пил скотч, напиток выглядел как жидкое Эльфийское золото.

— Что со мной происходит? — спросила я, когда Дункан протянул мне виски. Моя рука так сильно дрожала, что я едва удерживала стакан. Мужчина обхватил мою руку своей и помог поднести стакан ко рту. Я сделала большой глоток. Когда я опустила стакан, рука стала крепче.

— Иногда Эльфийское золото оказывает такой эффект на молодых ведьм. Расскажи, что произошло.

Я рассказала ему о своем сне, все время глядя в стакан и нервно перемешивая скотч на донышке. Я сказала, что не видела лица человека.

— Но ты думала, что этот мужчина — твой инкуб… Лиам? — спросил он, когда я закончила.

Я пустила скотч в водоворот против часовой стрелки.

— Эм, да, в начале… но потом я увидела его лицо и это был не Лиам. — Я прервала вихрь в стакане, сделав оттуда большой глоток.

— Ты узнала, кто это был?

Теперь я раскрутила скотч по часовой стрелке и взглянула в те же аквамариновые глаза, что видела во сне. Они влекли меня к себе.

— Это был ты, — ответила я.

— О, — протянул он, — О. Это…

— Оскорбительно? — предложила я, качнув стаканом в его сторону. — Унизительно?

— Я собирался сказать «лестно», но это так, видимо, только с моей точки зрения. Ты знаешь, почему видела мое лицо?

Я подняла стакан, чтобы сделать еще один глоток виски, но он коснулся моей руки и заставил опустить виски. Он накрыл мою руку своей. Тепло, покалывая, прошло по руке к груди. Я попыталась вспомнить, было ли все так же, когда Лиам прикоснулся ко мне в первый раз.

— Это потому, что я твой гид. Эльфийское золото может показывать видения, но часто эти видения сбивают с толку. Вот почему так важно иметь наставника. Твое подсознание накладывает мое лицо на любовника твоей мечты, чтобы напомнить, что ты не одинока. У тебя есть кто-то, чтобы направлять тебя. Он сжал мою руку и тепло в груди разлилось по всему телу.

— Но что то видение пыталось сказать мне? — спросила я. — Все выглядело так, будто меня пытались утопить.

— Хочешь сказать, что я пытался утопить тебя?

Я кивнула, мое горло сжалось от этой мысли.

— Это потому, что я пытаюсь провести в те места с Эльфийским золотом, куда ты боишься идти сама. Часть тебя понимает, что тебе придется стать тем, кто ты есть, ведьмой или Фейри. Но в тебе есть обе этих сущности, так какая из них сильнее? Какую часть себя ты признаешь главной?

— А мне надо выбирать? — спросила я. — Я думала, что в Фейрвик — это то место, где и фейри, и ведьмы живут в мире друг с другом.

Дункан рассмеялся.

— Это больше похоже на вынужденный альянс. И этот союз расколется, если «Гроув» закроет проход. Думаю, что твой сон, отчасти, был результатом беспокойства об этом.

— Пожалуй, это понятное объяснение, — призналась я. — В последнее время, я была очень напряжена, разрываясь между обещаниями, которые дала своей тетушке и «Гроув» и привязанностью к моим друзьям в Фейрвике. Но почему видение пыталось утопить меня?

— О, а это потому, что в твоем доме водяная ведьма.

— А…?

— Посмотри.

Я взглянула в стакан. Несмотря на то, что я перестала взбалтывать виски минуту назад, и Дункан держал мою руку в устойчивом положении, жидкость все еще вращалась по кругу.

— Кто-то контролирует воду в твоем доме. И я больше, чем уверен, что мы знаем кто это.

— Лорелей.

— Да. Теперь выпей. Набрав достаточна мощи, она придет к тебе. Лучше бы тебе к тому времени собрать все свои силы.

— Ты хочешь сказать, что Лорелей послала мне это видение? — спросила я у Дункана полчаса спустя, когда мы шли в лес. — Потому что… фуу!

— Не содержание сна, — заверил он меня, усмехнувшись. Из-за темной одежды, все, что я могла видеть — его зубы и глаза, в которых блеснуло отражение луны. — Его создало Эльфийское золото, тут я абсолютно уверен. Однако, за часть с утоплением ответственна водяная ведьма. Вода вторглась в твой сон и пыталась утопить тебя.

— Я думала, что водяная ведьма — это раздвоенная веточка, с помощью которой лозоискатель (человек, определяющий наличие подпочвенных вод или минералов с помощью ивового прута, «волшебной лозы» — прим. пер.) ищет воду.

— Уиллок перечисляет в своем словаре три определения «водяной ведьмы». Одно из них — именно то, что ты сказала, но есть и более древние виды водяных ведьм. Это создания, которые могут управлять потоками воды, вызывать дожди, менять направления течения рек и управлять приливами океана. — Его бледные руки порхали как мотыльки в темноте, когда он взмахивал ими в воздухе. — Водяной ведьме подвластен любой вид воды, и той, что в стакане, и той, что в океане. Лорелей не может попасть в твой дом, потому что он под защитой…

— Я не размещала никаких охранных заклинаний!

— Кто-то другой это сделал, вероятно, Брок, твой мастер на все руки. К сожалению, из-за того, что он без сознания, его защита уже не так сильна. Лорелей ищет возможность попасть внутрь, и самый доступный для нее путь — вода. Она проникает в твой дом и в твой разум через свою родную стихию.

— Не удивительно, что все протекало, — сказала я зло, оттолкнув ветку со своего пути. — Стерва. Как подумаю о счете за ремонт сантехники… Мы должны найти ее. Лиз и Суэла думают, что она может прятаться в доме Луры.

Я объяснила родственную связь между Лурой и Лорелей и хотя Дункан все выслушал, в его тоне зазвучало нетерпение, когда он высказал свое мнение на этот счет.

— Даже если Лорелей прячется там днем, вечером ее там не будет. Она будет охотиться. Мы должны найти ее, прежде чем она найдет свою добычу.

Я была удивлена гневом в его голосе.

— И если мы найдем ее, — спросила я. — Что мы будем с ней делать?

Дункан остановился и повернулся ко мне. Мы вышли на поляну, где лунный свет не был заблокирован деревьями.

Он склонил голову набок и посмотрел на меня. Я отвлеклась на то, как лунный свет освещал скульптурные скулы Дункана. Он на самом деле был красивым мужчиной. Вполне естественно испытывать к нему влечение, но я до сих пор не была уверена, что это было именно то, что я ощущала. Прямо сейчас я чувствовала холод.

— Думаю, ты знаешь, что мы должны сделать, — сказал Лэрд.

— Мы не можем убить ее! — прошипела я. — Она, ну, она — противная, но она поступает так, как естественно для нее.

Дункан кивнул.

— Твое сострадание достойно восхищения, но неуместно. Что ты собираешься сделать, вежливо попросить ее вернуться в Царство Фей? — спросил он, но вдруг резко поднял руку, чтобы заставить меня замолчать. — Слушай, — сказал он.

Сначала я слышала только шелест ветра в листьях, но потом разобрала низкую хриплую трель, несущуюся в ночном воздухе.

Оооо лу лу лу

Оооо ооо лу лу

Посмотрев на запад, в сторону звука, я ничего не увидела.

— Повернись, — прошептал Дункан. — Он направил свой голос в сторону, чтобы обмануть тебя.

Я повернулась и посмотрела на восток, где в ветвях белой сосны висел полумесяц. Сначала я видела только перистые ветви, обрисованные лунным светом, но потом одна из этих ветвей шевельнулась и приобрела хохлатые рога и желтые глаза.

— Виргинский филин, — Дункан сказал с такой гордостью, будто он сам наколдовал его. — Я надеялся встретить одного. Это сильнейшая и умнейшая из сов. Посмотри в эти глаза. Чувствуешь, как Эльфийское золото в твоей крови потянулось к ним?

— Да. — Я не сказала, как они напомнили мне глаза Дункана и то, как они влекли меня к себе в моем сне. Пока я посмотрела на филина, он поклонился нам, испустив протяжный крик, будто пропуская звук через движение своего тела.

Дункан поклонился в ответ, отведя руки в изящном жесте. Его тень двигалась в лунном свете, будто плащ. Я повторила движение. Опустив руки, я почувствовала, как воздух поглаживает мою кожу, от чего она покрылась мурашками. Мелкие волоски на моей коже вздыбились по всему телу. Филин снова позвал. «Кто тыыыы?» — кажется, спрашивал он.

— Кай-лех, — ответила я серией клацающих звуков. Снова поклонившись, я ощутила, как легко приподнимает свежий ветерок мои руки, как удлиняется копчик. Все тело стало совершенно воздушным. Подняв голову на этот раз, я поняла, что в лесу светятся не только глаза филина. Каждая ветка и иголочка на сосне была подкрашена белым золотом — другим оттенком Эльфийского золота. Дункан говорил, что золото во мне притягивает золото из окружающей среды, как магнит. Я контролировала его. Я могу найти Лорелей и изгнать ее обратно в Царство Фей. Разве сможет она противостоять такому потоку магии, струящемуся сквозь меня?

Открыв рот, я выкрикнула странный, долгий призыв. Ответный крик я услышала недалеко от себя. Повернув голову (какой удивительно гибкой стала моя шея! Мне теперь точно не нужен мануальный терапевт!), я взглянула прямо в бирюзовые глаза Дункана. Только теперь они принадлежали Виргинскому филину. Он распахнул свои крылья и взлетел. Я тоже взмахнула руками, которые теперь стали настолько сильными и большими крыльями, что можно было дотронуться до луны и почувствовала, как поднимаюсь в воздух. Хотелось взлететь повыше, но голос Дункана в моей голове позвал на ветку рядом с ним. Приземлившись рядом с ним, я сложила крылья и повертела головой, проверяя, одни ли мы. Так и было. Первый филин уже улетел.

«Слушай, — сказал Дункан, — улавливаешь звуки воды?»

Я повернулась, немного сгорбилась и наклонила голову, поворачивая уши-локаторы на тихий звук, просачивающийся меж ветвей. Одно ухо сейчас было выше другого. Повернув голову вправо, я не только услышала слабые звуки, но и точно определила, насколько далеко от нас находился источник. Да, я слышу поток воды. В тридцати футах (ок. 9 м.) на северо-востоке от нас.

«Это Ундина. Полетим сквозь лес вдоль ее течения на юг. Я полечу с восточной стороны, ты — лети с западной. Если увидишь что-то, зови».

Я утвердительно ухнула. В этом насыщенном разными звуками, залитом лунным светом мире слова казались излишними. Я не только слышала поскрипывание каждой ветки, каждый шорох листьев, но и видела все так ясно, будто это был ясный день, а не ночь. Дункан тоже ухнул и взлетел. Я не слышала от него ни звука, пока он парил между деревьев. Его огромные крылья совершенно беззвучно скользили по потокам воздуха. А вскоре он и вовсе пропал между тесно переплетенных ветвей.

Я почувствовала укол человеческого страха, готовясь нырнуть в темный лес. Джен Дэвис говорила, что в Фейрвик все прибывают фейри, которые готовы вернуться в Царство Фей, если двери решат закрыть. Я почувствовала своим нутром, что в тени леса юркает множество неземных созданий. Эльфийское золото внутри меня взывало к ним — как будто знало их. Кажется, Лорелей — не единственное чудовище в этих лесах.

Легкий бриз всколыхнул мои перья, которые просто чесались от желания взлететь и услышала сквозь деревья звук ветра. Расправив крылья, я нырнула в лес головой вниз.

Глава 17

Я отправилась вдоль серебряной нити Ундины на юг, через лес, по тому же пути, что проделала три дня назад вместе с Лиз, Суэлой и Дианой. Я вспоминала, как продиралась сквозь подлесок, отодвигая колючие лозы, прихлопывая на себе насекомых. Теперь я планировала в воздухе, легко пролетая между низко висящих ветвей. Мало того, что я видела их, я чувствовала, как они преграждают потоки воздуха. Мне нужно было только следовать за ветром. Я вспомнила, как однажды Суэла рассказала, что своим первым воплощением в качестве духа ветра она выбрала сову. Теперь я поняла почему. Я была хозяйкой ветра! Я была быстрее оленя, бегущего сейчас по земле подо мной. Быстрее, чем олениха и огромный самец, которых мы видели вчера вечером. Сегодня, когда я пронеслась прямо над их головами, они посмотрели на меня со страхом. Я была хозяйкой всего леса!

На своих великолепных бесшумных крыльях я взмывала вверх и пикировала вниз, глаза впитывали все детали подлеска. Я видела каждую веточку и листик, каждую полевую мышь в подлеске и головастика в реке. Это ощущалось так, будто мои глаза впервые в жизни были действительно открыты. Разблокировалась ли моя сила? Я чувствовала себя сильнее, чем когда либо и… свободнее. Не только от гравитации, но и от угрызений совести, которые испытывала из-за судьбы Лорелей несколько минут назад. Она угрожала мне, причинила боль. Она была моей добычей. Когда я найду ее, я спикирую на крыльях, и распну ее скользкую плоть своими когтями. Увидим, кто кого.

Но сперва нужно ее найти. Ясно, что она будет около воды, но, пролетая над лесом, я поняла, что Ундина была не единственным источником воды в лесу. Мои новые глаза, которые, казалось, превратили ночь в день, повсюду замечали влагу. Среди скал пузырился родник; словно серебряные монеты, под деревьями были рассеяны небольшие бассейны; в низинах стояли болотистые заводи. Несмотря на то, сколько я уже видела воды, слышала я еще больше. Она просачивалась в пещеры глубоко под землей, бежала в подземных потоках. Весь лес был как соты, наполненные водой, бегущей сквозь тысячи секретных проходов.

И потоки были полны жирной форели, чьи жабры переливались Эльфийским золотом. Мой рот наполнился слюной при виде такого изобилия. Потребовалась вся моя сила воли, чтобы сдержаться и не нырнуть, не вонзиться острыми когтями в рыбу, разрывая сырую плоть.

Это было бы легко. Там где источники пузырились, форель парила в их потоках и замирала. Легкая добыча. На одном из таких водоемов я увидела рыбака. Стоя по колено в воде, он забрасывал удочку. Я тихо опустилась на дуб, наблюдая за ним. На нем были резиновые сапоги и фланелевая рубашка (какой сюрприз!). Его волосы были коротко острижены, открывая мясистый затылок. Когда он отвел руку, чтобы забросить удочку, я мельком увидела его лицо. Полные губы сжались от концентрации, мягкая светлая щетина покрывала щеки… Я узнала его. Это был тот парень из закусочной, который ел «Специальное предложение» вместе с отцом и дедом. Официантка назвала их Стюартами. Очевидно, истории о рыбалке в Ундине, рассказанные его дедушкой, не удержали молодого человека от попытки. И скоро я увидела почему.

Буквально через несколько секунд после того, как я села на ветку, юный Стюарт тянул огромного лосося. Я сжала ветку когтями, чтобы не стащить рыбу из его рук. У него было уже много лосося! Плетеная корзина для улова была полна. Я вдохнула аромат свежей рыбы… и чего-то не очень-то свежего. Запах испорченных сардин, странно знакомый…

Мое внимание привлек всплеск воды. Я повернула головой и направила ухо в сторону звука. Он исходил от дальнего берега заводи. Осмотрев ту сторону, я ничего не увидела… пока не заметила странную рябь на воде: V-образный поток направлялся прямо в сторону молодого Стюарта.

Юноша был слишком поглощен рыбалкой, чтобы заметить возмущение в воде. Он вытащил крючок из рыбьей пасти и опустил в корзину, пытаясь уложить среди остального улова, выругался, когда свежепойманный лосось выскользнул из пальцев и упал в воду. Парень наклонился, чтобы подобрать его… и тут тонкая белая рука разорвала поверхность воды, схватив его за запястье. Мягкое, пухлое лицо Стюарта прошило озадаченное выражение, но потом рука дернула его, и юноша кувыркнулся в реку вниз головой.

Я испустила крик и выпустила когти. Схватила молодого человека за воротник рубашки, я потянула вверх, хлопая крыльями по воздуху. Этого хватило, чтобы вытащить его голову и руки из воды. Он бился и размахивал руками, почти задевая меня. Я отпустила его, чтобы убраться с пути. Из воды рядом со Стюартом поднялась голова с длинными распущенными волосами, рыбьей белой кожей, и злобными зелено-черными глазами: Лорелей. Когда Стюарт увидел ее, он закричал и попытался убежать, но споткнулся и упал в воду назад. Лорелей больше, казалось, не заботил рыбак. Ее глаза были устремлены на меня.

— Ты! — завизжала Лорелей. — Снова вмешиваешься. В чем дело? Не можешь сама найти себе мужчину?

Вместо ответа, я спланировала прямо на нее, выставив когти. В последнюю секунду она нырнула и уклонилась от моей атаки. Я вырвала лишь клок ее волос. Ундина завизжала и взмахнула руками, целясь на мои крылья. Я резко загребла ими назад и приземлилась на ветке прямо над ее головой.

Лорелей зарычала и оскалилась.

— Значит, теперь ты стала охотницей, Привратница.

Сквозь вызов в ее голосе слышался страх. Это заставило меня еще больше жаждать ее крови. Я расправила крылья для следующей атаки и Лорелей вытаращила глаза.

— Забирай свой приз. Мясо мне нравится свежим, а этот почти мертв.

Едва я начала пикировать в атаке, она нырнула в водоем одной большой волной и мои когти захватили только воду. Я заметила, как ее длинное, гибкое белое тело мелькнуло в черной воде, а потом она исчезла, словно вспышка молнии. Я хотела было начать преследование, но потом вспомнила ее слова о молодом Стюарте. Повернув шею, я увидела, что он все еще лежит на грязном берегу. Голова парня была под водой. Он утонет, если я что-нибудь не предприму. Взлетев над ним и вцепившись в воротник рубашки когтями, я потянула его назад. Это была тяжелая работа: большой парень, одежда и мокрые резиновые сапоги добавляли ему веса. Наполовину вытащив человека, я склонила голову к его груди, чтобы услышать дыхание. Даже мои острые чувства совы не могли ничего различить…

Крикнув еще раз, я велела себе вернуться в человеческую форму. Наклонив назад голову молодого рыбака, чтобы освободить его дыхательные пути, я надавила на его грудь один, два, три раза. Открыв его рот, я вздрогнула от вони жевательного табака, но все-таки вдохнула в него воздух. Я повторяла процедуру, пока он не вздохнул и не выплюнул мне в рот воду из своих легких. Отплевываясь, я вытерла рот и села на корточки, чтобы посмотреть, как он кашляет и тужится, не зная, что еще должна сделать, неуверенная, все ли сделала правильно. В любом случае, слишком поздно пытаться преследовать Лорелей. К тому же, теперь, в человеческой форме, моя кровожадность рассеялась.

Когда юноша откашлялся, я похлопала его по спине и, не зная, что сказать, проговорила:

— Хороший мальчик. Все в порядке.

Он повернулся и посмотрел на меня, глаза его стали круглыми, как стеклянные шарики, а затем заскользили вверх и вниз. Дерьмо. Я голая. Я начала скрещивать руки на груди, но потом подумала: «А в чем смысл?». Прикрываться на данном этапе развития событий уже казалось несолидным.

— Вы! — выдохнул он. Собирается упасть в обморок? Или напасть на меня? Он может подумать, что это я пыталась утащить его под воду. — Вы! — снова пролепетал парень, глядя на меня широко раскрытыми глазами, с трудом принимая сидячее положение. — Вы самая красивая женщина, которую я когда-либо видел за всю свою жизнь!

Я фыркнула так, что из носа брызнуло. Парню было… сколько? Девятнадцать? Он жил на ферме вместе со своим отцом и дедом. Сколько голых женщин он мог видеть?

— Спасибо, — сказала я, вытирая нос, — это очень мило с твоей стороны…

— Я серьезно! Вы красивее, чем… — он приподнял бровь, явно пытаясь вспомнить всех красивых женщин, которых знал, — Анджелина Джоли!

Я снова рассмеялась. Он довольно симпатичный.

— Ну, не уверена, но опять же, спасибо. Рада, что ты не утонул. Знаешь, тут действительно не стоит ловить рыбу.

Глаза парнишки стали еще шире.

— Вы — Владычица озера? Я нарушил какие-то правила и вы должны были наказать меня?

— Нет! Или… э-э… да! — Я выпрямилась и тряхнула волосами. — Я — Владычица озера, — пропела я глубоким, звучным голосом. Я использовала свои новые совиные навыки, чтобы голос отзывался эхом. — Я защищаю эти леса и потоки. Скажи своим друзьям, что никто не должен приходить сюда на рыбалку. Или они поплатятся!

— Как?

— Ээ… они узнают силу моего гнева!

Парень снова наморщил лоб.

— Но вы спасли меня, — сказал он.

— Только так ты сможешь передать мои слова. В следующий раз я не буду так снисходительна.

— У вас перья в волосах. — Стюарт наклонился ко мне, вовсе не напуганный моим спектаклем. — Эй, вы ведь не Владычица озера?

Я опустилась, разочарованная, что не смогла убедить его. У Анджелины Джоли получилось бы.

— Окей, ты поймал меня.

— Вы — принцесса-сова! — сказал он, вытаскивая перо из моих волос. — Вы одно из тех животных, что превращаются в прекрасных женщин. Моя нана (бабушка, англ. уменьшительно-ласкательное — прим. ред.) рассказывала истории о таких как вы, она называет их шелки (мифические существа из шотландского и ирландского фольклора, морской народ, люди-тюлени — прим. пер.) и девы лебеди.

Я вздохнула. Мне попался рыбак, воспитанный на сказках о животных-невестах.

— Я не принцесса-сова.

— Нет, принцесса! И у меня есть твое перо, а это значит, ты должна пойти со мной и стать моей женой.

Я ударила его по руке.

— И это благодарность за спасение твоей жизни?

— Оу! — сказал он, потирая руку и выглядя обиженным. — Ты не хочешь стать моей женой?

— Извини, но нет. Ты, конечно, очень приятный молодой человек… гм…

— Маккензи Стюарт, но мои друзья называют меня Maк. Я только что получил степень в области бизнеса в Университете штата, в Коблскилле. У меня партнерство в семейной молочной ферме. Я собираюсь перевести все на органическое производство. Тебе должно это понравиться, поскольку ты птица и все такое… Ох, черт, мы же разводим кур… Мы могли бы сделать им свободный выгул, если так будет лучше… и я мог бы стать вегетарианцем… — Его брови снова нахмурились, без сомнения, он задумался, стоит ли отказываться от Биг Маков. — …или, может, ты не возражаешь против мяса, ты же плотоядная птица.

Я посмотрела на оживленное лицо Мака и вздохнула. Бедный парень. Должно быть, он встречал не так много девушек, которые хотели бы приехать жить на семейную ферму. Казалось, он готов сделать для меня почти все.

— Спасибо, Мак. Я польщена, но уверена, что ты найдешь хорошую человеческую девушку… до тех пор, пока ты остаешься подальше от этих лесов! — добавила я голосом Владычицы озера.

— Да, мэм, — сказал, наконец-то, запуганный Мак. «Мэм?» Стал бы он называть Анджелину Джоли «мэм»? — Но я хочу сделать что-нибудь, чтобы отблагодарить вас за спасение моей жизни. Могу ли я совершить какой-нибудь… героический подвиг, или что-то в этом роде?

— Да, — сказала я, поеживаясь. — Можешь дать мне свою рубашку.

Я шла назад к дому во фланелевой рубашке Мака Стюарта, которая, к счастью, спускалась до колен и только немного пахла дешевым одеколоном и мужским потом. Я следовала обратно против течения, изо всех сил пытаясь увидеть или услышать Дункана, жалея, что больше не обладаю чуткими чувствами совы. Лес словно стал темнее и плотнее, как будто деревья сдвинулись на несколько дюймов ближе друг к другу и были готовы наброситься на меня. Я позвала Дункана, мой голос стал куда слабее по сравнению с мощным уханьем совы. Я чувствовала себя слабой. Будучи совой, я ощущала, будто внутри меня что-то открылось, но я больше не чувствовала этот канал силы. Наоборот, я была истощена и стала слабее, чем когда-либо. Добравшись до своего заднего двора, я поняла, что больше не нуждаюсь в суперспособностях, чтобы найти Дункана Лэрда. Он развалился голышом на моем крыльце, глубокая рана на его груди была черной на фоне бледной человеческой кожи.

Я издала крик, подобный клекоту совы по ее раненому супругу и подбежала к нему. Глаза Лэрда были закрыты, но когда я встала на колени рядом с ним и коснулась руки, он пошевелился и застонал. Его глаза открылись, раскрывая сверкающую синеву.

— Ка… — с трудом прохрипел он.

— Что случилось? Что сотворило это с тобой? — Я дотронулась до края раны на его груди, и он застонал. Бледные царапины на коже будто были нанесены когтями.

— Ундина… — сказал он. — Не Лорелей… другая…

— Я знаю, что это не Лорелей, потому что с ней была я. — Мои размышления вслух прервал громкий стон. Я могу и позже рассказать о произошедшем со мной. — Можно отвезти тебя в больницу?

— Они не смогут… вылечить это, — пробормотал мужчина, слегка поворачиваясь на бок. Я ахнула при виде его искромсанной спины.

— Позову Диану, — сказала я. — Она знает, что делать… или Лиз…

— Нет, — сказал он, схватив меня за запястье. Захват был на удивление сильным для раненого. — Ты сама можешь сделать это… В тебе сейчас сила Эльфийского золота. Просто… Он с тревогой посмотрел на край леса. — Просто… помоги мне попасть внутрь.

Я положила его руку себе на плечи и помогла встать на ноги, а потом поняла, что сначала должна была открыть дверь. Но Дункан протянул руку, и она распахнулась.

— У тебя еще много сил, — сказала я, переводя его сквозь проем, — несмотря на то, что ты ранен.

Лэрд споткнулся о порог, и мы оба почти рухнули на пол кухни.

— Не так… много, — прохрипел он со сдавленным смехом. — Но ты… у тебя есть силы, которые мне нужны.

Я усилила хватку на талии Дункана, отметив про себя рельеф его мышц и тепло голой кожи. Усадив на диван в библиотеке, я накрыла мужчину вязаным пледом, чтобы избавить от неловкости его… или себя. Вероятно, ему было слишком больно, чтобы думать о своей наготе, но я должна сосредоточиться, а обнаженное тело Дункана Лэрда… отвлекает, если не сказать больше. Как оказалось, не только меня это отвлекало. Когда я встала на колени рядом с диваном, я поймала его взгляд на вырезе фланелевой рубашки, где расстегнулась кнопка.

— Откуда ты это взяла? — спросил он, дотронувшись до потертой ткани.

— У рыбака по имени Мак, — ответила я, закатывая глаза. — Длинная история. Расскажу позже… Что я должна делать, Дункан? Скажи мне! Ты теряешь кровь!

Он слабо улыбнулся и взял меня за руку. Вспышка тепла переместилась прямо из моей руки вглубь моего тела, как будто он прикоснулся ко мне… в более чувствительном месте.

— Эльфийское золото в твоем теле реагирует на мое, — сказал он. — Ты можешь использовать его, чтобы сотворить на мои раны связывающее заклинание. Он подвел мою руку к самой глубокой ране на груди, держа ее в дюйме над плотью. — Сосредоточься на тепле между нами.

Я снова покраснела. Между нами было жарко, и не только из-за Эльфийского золота, но я пыталась сконцентрироваться именно на золоте. Я почувствовала тепло от разорванной плоти под моей ладонью и от пульса в запястье Дункана. Когда я сосредоточилась на температуре, она начала расти и распространяться. Лэрд слегка двинул моей рукой небольшим круговым движением, и тепло переместилось вместе с ней. Я видела его сейчас: сиропообразный красно-золотой свет, такой же, как жидкое Эльфийское золото, которое Лиам перемещал через мое тело, когда мы занимались любовью в Фэйри. Только этот свет приобрел всполохи красного, возможно, потому что Дункан был ранен.

Лэрд медленно вел мою руку вдоль глубокой раны на своей груди, а вязкий свет покрывал верх его раны. Один раз он поморщился, и я остановилась, но мужчина скривился и сказал, чтобы я продолжала, говоря, что больно только потому, что я связывала его кожу. Я кивнула и сконцентрировала свою энергию, направляя Эльфийское золото в его плоть. По мере того, как я проводила манипуляции над Дунканом, я ощутила, что во мне тоже растет Эльфийское золото. Каждый дюйм моей кожи защипало энергией. Грубая обивка дивана колола бедра, как наждачная бумага; фланель рубашки, трущаяся о грудь, заставила затвердеть соски.

Дункан взял мою другую руку и, сдвинув плед, повел ее к длинной глубокой ране на бедре. Из кончиков моих пальцев появились золотые нити и, рисуя крестообразный узор на коже, сплелись через все тело мужчины между моими разведенными руками.

— Это отличается от того, когда ты связывал мои раны, — прошептала я, глядя ему в глаза. — Это…

Я запнулась, когда увидела его взгляд. Его глаза горели желанием. Я чувствовала их притяжение, как я чувствовала притяжение золотых потоков Эльфийского золота в лесу, соединяющего меня со всем. Дункан протянул руку к моему лицу, но вдруг нечаянно опрокинул стакан виски на столе, который я оставила там раньше. Дымный аромат всколыхнул воспоминания о Лиаме. Я отстранилась, разрывая связь между мной и шотландцем. В воздух полетели искры, они каскадом обрушились на диван, прожигая отверстия в обивке. Одна из них упала на голую кожу Дункана, и мужчина закричал от боли.

— Прости, — вскрикнула я, вскакивая, чтобы потушить дымящиеся прорехи. — Кажется, я еще не готова…

Дункан схватил обе мои руки и заглянул в мои глаза.

— Все в порядке, Калли. Я не хотел торопить тебя. Я не понимал, что ты все еще привязана к инкубу.

— Это не так! — возразила я.

Мужчина молча перевернул мои руки и поднял ладони. На моей коже была выписана замысловатая сеть золотых спиралей. Они были похожи на кельтские узоры узловатого орнамента с полей Келлской книги — древней магической рукописи (богато иллюстрированная рукописная книга, созданная ирландскими (кельтскими) монахами примерно в 800 году. Книга содержит четыре Евангелия на латинском языке, вступление и толкования, украшенные огромным количеством цветных узоров и миниатюр — прим. ред).

— Это стражи, — сказал Дункан. — Внутренние стражи, чтобы уберечь тебя от нежелательных знаков внимания. Это означает, что твое сердце заговорено.

Глава 18

— Полагаю, я знала бы, будь я влюблена, — возразила я, усаживаясь на стул напротив дивана и натягивая фланелевую рубашку на колени. — Вся проблема с Лиамом была в том, что я не была влюблена в него. Если бы я его любила, он стал бы полноценным человеком.

— Я не сказал, что ты его любила, — ответил Дункан, откидываясь на диване и натягивая плед на грудь наподобие римской тоги. — Я сказал, что твое сердце заговорено. Наверняка это он связал тебя с собой. Он не хочет, чтобы ты полюбила кого-то еще.

— Нет, он не стал бы… — начала я, но потом вспомнила, что Лиам говорил во сне о нитях Эльфийского золота, которые связывают истинных влюбленных. Таким образом, он пытался сказать, что мы связаны друг с другом? — Ублюдок, — выругалась я. — Еще бы пояс верности на меня надел.

Дункан посмотрел на меня с любопытством.

— Так значит, ты не хочешь быть связанной с ним?

— Конечно, нет! Я сама хотела бы решить, любить ли его …

Слишком поздно я поняла, как это прозвучало. Дункан отвернулся от меня, но я заметила, как в его глазах мелькнуло что-то мрачное — может быть, разочарование, хотя выглядело почти как гнев.

— То есть, в действительности, ты не знаешь, что испытываешь по отношению к нему.

Мужчина начал подниматься, но, вспомнив, что под пледом он обнажен, наколдовал себе одежду: облегающие джинсы, мягкую белую рубашку и черную кожаную куртку. Идеальный наряд, чтобы заставить меня пожалеть о его уходе. Расправив плечи под рубашкой, Дункан поморщился.

— Я не вылечила твою спину, — возразила я, следуя за ним к двери.

— Мои раны заживут, — сказал он с усмешкой, — вероятно, даже быстрее, чем изменятся твои чувства к Лиаму.

— Как я могу узнать, что чувствую, если на мне эти стражи? — спросила я. — Есть какой-нибудь способ, чтобы снять их?

Дункан повернулся ко мне в дверях. Свет с крыльца, проходя через красное стекло, в узорчатом окне над проемом бросал рубиновые полосы на его лицо, делая похожим на дикаря в боевом раскрасе.

— Ты действительно хочешь снять их? — спросил шотландец.

— Да, — ответила я.

Он кивнул.

— Они могут быть удалены так же, как и блоки, которые связывают твою силу. Через магию трансформаций.

— Но она не работает, — возразила я.

— Она работает, — сказал он. — Ты чувствовала силу сегодня ночью, когда была совой, не так ли?

— Да, но потом она исчезла.

— Но все же ее было достаточно, чтобы исцелить меня. И факт, что заговор Лиама стал виден — знак, что твоя сила растет и будет достаточно мощной, чтобы избавиться от него. Еще одна трансформация и ты будешь достаточно сильна, чтобы уничтожить всех стражей.

Он наклонился ко мне. Я почувствовала, как защипала защита на моей коже, но я сжала кулаки и опустила их вниз, чтобы Дункан Лэрд мог запечатлеть целомудренный поцелуй на моей щеке.

— Смотри, — сказал он, отстраняясь, — ты сильнее, чем думаешь.

Я ждала сновидений в эту ночь. Лиам ждал меня под ивой, на нем не было ничего, кроме тени листьев и медового света, но я была одета в великолепное платье, расшитое тысячами золотых спиралей.

— Ах, — сказал он, дотрагиваясь до моей руки. — Ты их обнаружила!

Я отдернула руку.

— Ты заклеймил меня! — зашипела я. Спирали на рукавах раскрутились, словно длинные змеи и зашипели вместе со мной.

— Это не клеймо, — сказал Лиам, протянув руку к золотым нитям. — Это история нашей любви, написанная на твоей коже. Спиральки придвинулись к его руке, словно принюхиваясь и пофыркивая, а затем обвились вокруг его запястья и предплечья. Я почувствовала натяжение на своей руке, тянущее меня к нему.

— Ты привязал меня к себе! — закричала я, отодвигаясь и даже во сне не поддаваясь его соблазнению.

— Я привязан в равной степени, — ответил он, перекручивая руку в воздухе и обматывая моток вокруг нее. Платье из спиралей рассыпалось, когда я упала на колени рядом с ним. Нити разошлись по его груди, и я почувствовала такую же тягу в своей грудной клетке, мое сердце сжалось, обнаженные груди защекотало. Платье исчезло. На моей голой коже извивались золотые спирали. Обнаженная, я встала коленями рядом с Лиамом на покрытом мхом берегу. Мы оба были обвиты мерцающими сетями вожделения.

— Наше желание, — прошептал Лиам, присев рядом со мной так, что наши колени соприкоснулись. — Занимаясь любовью, мы создаем трение.

Он поднял руку, держа ее ладонью вверх, в дюйме от моей кожи. Золотые нити сплелись в воздухе между нами. Мои соски начало покалывать и они затвердели. Лиам спустил руку к моему пупку и соединил пальцы. Спирали подались назад и образовали узел. Внутри меня появилось натяжение, образовавшее небольшой узел напряженности, что чувствовалось… хорошо.

— Мы можем придавать формы этому теплу и напряжению…

Лиам пошевелил пальцами и спиральный узел начал расплетаться. Тепло увеличилось и начало распространяться. Я застонала. Это было восхитительно… так что, если он связывал меня с собой…

— Нет! — закричала я, хватая Лиама за руку. Как только наши руки соприкоснулись, золотые спирали напряглись, словно тугие скрипичные струны. Лиам впился в меня глазами, сжал мою руку, и узел внутри меня взорвался. Я задохнулась от внезапного оргазма сокрушительной силы. В тот же миг вскрикнул и Лиам, его лицо утопало в золотом свете. Спирали вокруг нас размотались и трещали в воздухе, разбрасывая искры, как оборванные электрические кабели. Будто от их высвобожденной энергии, воздух наэлектрилизовался и разразился громом и молнией.

— Ты моя! — закричал он.

— Но тебя тут нет на самом деле, — рыдала я, упав на его грудь, отчаянно желая прикоснуться к нему, теперь, когда тепло от спиралей начало исчезать.

— Да? — пробормотал Лиам в мою шею. — Слушай. Ты слышишь это?

Я слышала гром вдалеке — последние отголоски нашей бурной любви. Лиам исчезал — так же, как тогда, когда я изгнала его.

— Это я, — прошептал он. Его голос стал не больше, чем слабое движение в напитанном медом воздухе. — Я здесь.

Я распахнула глаза. Я была одна в своей постели, голая в спутанных, залитых солнцем простынях. Подняв руку, я увидела, что золотые спирали на моей коже бледнеют. Мое сердце колотилось так, будто я только что участвовала в спортивном забеге… или всю ночь занималась любовью с моим возлюбленным инкубом. Оно билось так громко, что я практически слышала его …

«Я здесь», — сказал он.

Я села и прислушалась. Стук слышался отовсюду. Даже в самом воздухе. Я чувствовала его глубоко внутри, в ритме своего сердца.

«Я здесь», — говорил он.

Где? Я сбросила простынь на пол и встала. Мои босые ноги почувствовали биение в половицах. Стук шел снизу. От входной двери…

Я чуть не выбежала из комнаты голой, но спохватилась, схватила влажную и смятую сорочку с пола и накинула ее на себя, сбегая вниз по лестнице.

«Я здесь! Я здесь!» Стук определенно исходил от входной двери. Я выскочила в холл, подняла дрожащую руку над дверной ручкой… и заколебалась.

Если это действительно Лиам, захочу ли я впустить его?

«Да»! Закричал каждый дюйм моей кожи. «Да!»

Я повернула холодную железную ручку и распахнула дверь. В дверях стоял Дункан Лэрд. Когда мужчина увидел меня в тонкой ночной рубашке, мои всклоченные волосы, светящуюся кожу, его голубые глаза расширились, и он улыбнулся медленной, шелковой улыбкой.

— Это ты! — воскликнула я.

— Ждала кого-то другого?

— Ээ… я…

— Мне следует вернуться позже? — его глаза смеялись при виде моего смущения.

— Нет! Просто не ждала тебя так рано.

— Я должен рассказать тебе кое-что срочное, но… не могу сделать это здесь.

— О, — воскликнула я. — Входи. Прости. Мне снился сон …

— Пытался ли я снова утопить тебя? — спросил Дункан, входя внутрь.

— Нет, — краснея, замотала головой я. Тепло на моей коже заставило меня осознать, что я почти голая. Схватив свитер из шкафа в холле, я надела его поверх ночной рубашки. — Тебя в нем не было.

Или был? «Я здесь», — сказал во сне Лиам, а потом в дверях появился Дункан. Но Дункан не мог быть моим инкубом. Лиз тщательно проверила его…

— … и я подумал, что ты должна знать.

— Должна знать что? — спросила я, понимая, что не слышала ничего из сказанного им.

— Сегодня в Фейрвик прибывают члены «Гроув».

— Они рано, — сказала я. — Собрания не будет до понедельника. У нас есть еще два дня.

— Полагаю, они хотят провести здесь уикэнд. — Дункан криво улыбнулся при мысли о том, что кто-то хочет провести в Фейрвике больше времени, чем нужно. Я чувствовала то же самое десять месяцев назад, но теперь слегка обиделась за мой город. Возможно, почувствовав это, Дункан перестал улыбаться.

— Или, может, они знают, что ты пытаешься увеличить силу и беспокоятся.

— Хорошо, — кивнула я. — Они должны быть обеспокоены.

Дункан снова улыбнулся, но теперь настороженно.

— Не хочу, чтобы ты вступила с ними в конфликт раньше времени. Подумал, что должен предупредить, что они здесь.

Он коснулся моей руки, и я почувствовала, как внутри меня натягиваются золотые спирали. Я поизучала его лицо. Высокие скулы и сильные челюсти, аквамариновые глаза, кожа цвета меда… Да, он похож на существо из другого мира, но моё ли это существо? Разве не должна я узнать его, лишь заглянув в глаза?

Но я не узнала. И когда Дункан опустил голову и коснулся губами моей щеки, спирали вспыхнули в воздухе между нами и подпалили прядь волос, которая всегда падала на его глаза.

— Черт, — сказала я, — Мне очень жаль. Я не знаю, почему…

Дункан улыбнулся, но довольно напряженно.

— Думаю, что я знаю, — сказал он. — До тех пор, пока ты связана с инкубом, ни один смертный мужчина не сможет приблизиться к тебе. Решение за тобой, Калли. Я буду здесь, когда ты примешь его.

Дункан повернулся и ушел. Пронаблюдав за тем, как он идет вниз по ступенькам, я только сейчас заметила пикап Билла. Приехал ли он только что..? Но потом увидела приставленную к стене дома лестницу и слезающего с нее Билла. Он достиг земли в то же время, когда Дункан прошел мимо него. Мужчины кивнули друг другу, и я практически увидела, как зашипел воздух между ними, но, возможно, это была просто игра солнечного света. Билл, все в той же надвинутой на глаза кепке, перевел взгляд с Дункана на меня. Я вдруг осознала, как выглядела эта сцена: Дункан покидает мой дом рано утром, я стою в дверях в свитере поверх ночной рубашки. Я залилась краской.

Глубоко раздосадованная на саму себя, я закрыла входную дверь (по правде говоря, хлопнула ею изо всех сил). Стекла во фрамуге задрожали от удара. Я посмотрела вверх на лицо в витраже, которое так напоминало моего демона-любовника. Его полные губы и миндалевидные глаза, казалось, издевались надо мной. «Ты связана со мной», — говорили они, — «ты будешь моей навсегда. Я буду держать тебя в этом доме вечность».