Водный клан

Глава 11

Место встречи с Кузей проверяли несколько часов, как и подступы к нему. Никогда нельзя исключать разного рода неожиданности, а Кузя при нашем последнем разговоре выглядел слишком взволнованным и нервным, чтобы я смог доверять ему на все сто процентов.

Я даже не успел переодеться, все так же щеголял в костюме военного образца на голое тело. А все потому, что наши с Эльзой усилия по недопущению кризиса в клане, путем обеспечения его наследником, несколько затянулись. Не могу сказать, что мне эти усилия не понравились… Вот только сейчас Эльза уехала домой отдыхать, а я пересел в машину с моей охраной, отправив Вихрова, ехавшего на третьей машине, сопровождать жену. Отпускать ее сейчас одну, когда я очухался, и многим заинтересованным в империи личностям стало об этом известно, тем самым подвергать ее опасности, потому что многие могут использовать ее как рычаг давления на меня, было верхом безрассудства. Правда, пришлось немного повздорить с командиром, приказав ему действовать согласно моих приказов, что бы он там сам себе не думал. И, по моему мнению, четырех охранников для того, чтобы осмотреть местность, а затем подстраховать меня при встрече с Кузей было вполне достаточно.

В кафе, стоящем перед воротами школы было пусто. Кастл еще не оправился до конца от потрясений, и в Совете Кланов все еще стоял на повестке дня вопрос о том, будет ли это старинное учебное заведение дальше существовать. Лично мое мнение, что да, будет. Подберут нового, на этот раз адекватного и не замешанного ни в каких сомнительных проектах, директора, позволят ему набрать команду, и вполне можно будет попробовать рискнуть открыть школу заново. Ну и место бы желательно освятить и просканировать на предмет древних проклятий, так, на всякий случай.

Я размышлял о школе и о том, что ее ждет дальше, поглядывая в окно, через которое открывался вид на огромные массивные ворота, наглухо закрытые, и за которыми не наблюдалось ни малейшего движения: не было даже охранника, да и магазинчики, расположенные с той стороны забора, были закрыты и стояли мрачные и темные, словно они пережили то кошмарное нападение, приняв его слишком близко к своим каменным сердцам. Интересно, а защитный барьер какой-нибудь додумались установить, а то в наше неспокойное время мародёрство никто не отменял, тем более, что там есть, чем поживиться, я не говорю еще, что это место вполне можно использовать в качестве штаб-квартиры некой не совсем легальной организации. Я несколько напрягся, глядя на ворота, обдумывая собственные мысли. А что, если не только Лосев в Совете спонсировал Волкова и его террористическую организацию? Тогда мысль об убежище, если не самого Олежки, но кого-нибудь из его людей на территории Кастла выглядит не такой уж и абсурдной, а если учесть, что Кузя выбрал местом встречи именно это кафе…

— Сава, у тебя такой вид, словно тебя мучит запор, — напротив меня шлепнулся Кузя, заставив напрячься двух бойцов, которые находились со мной внутри кафе. Кузя нажал кнопку вызова официанта и скороговоркой произнес, разматывая шарф. — Кофе, двойной без молока и сахара.

— Довольно экстремальный выбор, — прокомментировал я, делая глоток, отпивая чай из кружки, пытаясь прогнать мысли о школе, ведь наверняка же кто-нибудь бы обнаружил несанкционированное вторжение и перемещение на территории подведомственному Совету объекту.

— Мне необходимо согреться и мозги прочистить, — огрызнулся Кузя, а я принялся его пристально разглядывать, отмечая про себя, что выглядит он не слишком хорошо: в мятой одежде, с трехдневной неопрятной щетиной, а рубашка, которая предстала моему взгляду, когда он расстегнул свое короткое полупальто, была настолько несвежей, что мне даже показалось, будто от нее несет потом. Официант принес заказанный Кузей кофе. Кузя схватил чашку и держал ее, обхватив руками, словно пытаясь отогреть окоченевшие пальцы. Наконец, сделав глоток, он хмуро посмотрел на меня и произнес. — Мне нужно спрятаться. Кажется, меня раскрыли, как не совсем надежную единицу, а ведь я уже добрался до роли координатора десятка, то есть у меня в подчинении были десять кураторов десяти крупных ячеек.

— То, что тебе удалось так высоко подняться — это ты молодец, — я кивнул, снова делая глоток ароматного чая. — А вот то, что тебя раскрыли нехорошо. Что произошло?

— Скоро здесь в Твери состоится крупная акция, по-настоящему крупная. То, что произошло в Милане — это так цветочки. Миланскую акцию Волков провел самостоятельно, задействовав лишь три ячейки. Ему захотелось убедиться, правду ли говорят о невероятной мощи императора или нет. Узнал и убедился, так что еле ноги унести сумел, и то, применив классический трюк с переодеванием: убил наводящего порядок служителя закона и, переодевшись в его форму, бежал из Милана, бросив своих.

— Я там был и тоже бы сбежал на его месте, — я кивнул, отставил чашку в сторону и принялся еще пристальнее разглядывать Кузю. На первый взгляд, хоть и выглядел он довольно странно, но зазомбированным, тем не менее, не выглядел. Видел я в свое время его горящие глаза, когда он пытался отстаивать передо мной Громова с его убеждениями. Но, если верить его словам, поднялся он высоко, но вот актером он никогда хорошим все-таки не был.

— Здесь будет не три ячейки, Сава, здесь они будут все. И у нас нет императора, чтобы все обошлось незначительными жертвами, — Кузя сделал еще один длинный глоток. — Я, когда узнал, если честно запаниковал, и принялся звонить, но ни ты, ни Любушкин не были доступны… А потом я узнал, что Любушкин убит, а ты в коме… — о, а вот сейчас я узнаю Кузю, паникера и «мывсеумремщика». — В общем, я звонил тебе просто уже от безнадеги, и вот, ты здесь. Значит про кому Олега дезинформировали. — Черт, все-таки у меня завелся крот или кроты, а я надеялся, что у меня всего лишь паранойя. — Глазков, это координатор второго столичного десятка, слышал, как я разговариваю с Любушкиной. В общем, я не стал ждать, когда мне перережут глотку, и сбежал. Всю ночь прятался, замерз как собака, а утром позвонил тебе.

— Кузя, — простонал я, прикрывая лицо руками. — Ты просто форменный идиот! Ты что, не вырубил и ни избавился от своего кома?

— Да вроде бы у Волкова нет техники, чтобы сигналы перехватывать, — растерянно проговорил Кузя, но его рука на мгновение дрогнула, а глаза начали заполняться кристально чистым голубым светом.

— Спокойно, — я резко призвал дар, практически рухнув в него. — Спокойно, не нужно сильно волноваться, да и точечные торнадо посреди данного заведения точно ни к чему. — Он несколько раз вдохнул и выдохнул, затем очень аккуратно поставил чашку на стол. — Когда запланирована акция?

— Через… — он не успел договорить. Дверь резко распахнулась, и раздались выстрелы. Кузя два раза дернулся и обмяк, а на его белой рубашке начали проступать кровавые пятна. Опять эти долбанные Волковские пули. Да где эти твари берут столько адамантина, да еще и активированного? Я вскочил, полностью сливаясь со стихией. Время сразу же словно замедлилось. Нет, я не видел, как летит сама пуля, но колебание воздуха, который она рассекала, вполне мог уловить взглядом. Вскочили мои бойцы и открыли огонь в нападавших. Ворвавшиеся в зал семеро мудаков очень быстро сократились до пяти, а потом начали падать мои парни. Я же пнул стол, который, перевернувшись, образовал хоть ненадежное, хлипкое убежище, но пока вполне сойдет, главное, убрать с траектории огня Кузю. То, что за его головой послали столько хорошо вооруженных товарищей, должно его в итоге заставить этим гордиться, при условии, что он выживет. Мы очень хорошо обследовали прилегающую местность, засады здесь не было. Похоже, что Кузя привел за собой хвост, или же этого вдогненного все-таки выследили по сигналу с его кома.

Со стороны кухни выскочили пара официантов, которые сразу же получили по несколько пуль в грудь и начали медленно оседать на пол. Время еще больше замедлило ход, когда я повернулся лицом к нападавшим. Они уже разворачивали стволы в мою сторону, а меня с головой захлестывала ярость, ведь, получается, двух моих парней они положили еще на подходе к этой тошниловке.

Вода везде, в этих кусках плоти, натянутой на костяк скелета, ее тоже в избытке. Я сам вода, я состою из нее. Вода подчиняется мне, любым моим приказам. Она может принять любую форму, какую я захочу, может прибывать в любом своем качестве. Но даже вода может не успеть остановить пули, которые вот-вот вырвутся из стволов автоматов, которые держат в руках эти мешки с водой и ее производными, хоть они и очень медленно выжимают спуск, настолько медленно, что я вижу, как перетекает вода по мышцам пальцев каждого из них, когда они приходят в движение.

Выкинув обе руки в направлении нападавших, я развернул струю, которая вырвалась из ладони как из брандспойта, и растопырил пальцы. Струя на подлете разделилась на пять струй поменьше, ударив по рукам нападавших, чтобы вырвать автоматы. Давление в струе было такое, что они выронили оружие и взвыли, но двое перед этим успели выстрелить. Я отстраненно увидел, как под моим напором у последнего нападавшего автомат вылетает вместе с кистью, буквально оторвав кусок плоти от тела. Кровь брызнула небольшим фонтанчиком и сразу же опала, но я видел каждую каплю, что вырвалась на свободу из тела, напавшего на меня, и подчиняясь силе древней стихии устремились в сторону струи, чтобы попытаться слиться с ней и стать ее частью. Рывок струи на себя, и вот я окружен плотным прозрачным щитом, в котором увязли и так и остались висеть, словно в желатине, а не в воде, пули. Первоначальную стихию не взяло даже адамантиновое напыление, хотя в прошлый раз при столкновении этих двух сил, насколько я помню, они меня чуть сообща на тот свет не отправили. Резко опустив щит, позволив ему растечься по полу огромной лужей, я заметил, как пули, лишившиеся опоры, упали и покатились по мраморному покрытию, закатываясь за перевернутый стол, служащий щитом для Кузи. Сделав шаг в сторону Волковских выкормышей, я накрыл Кузю вместе со столом таким же щитом, за которым прятался не так давно, и который доказал свою эффективность, просто на всякий случай, чтобы избежать случайностей, используя ту самую воду, которая растекалась по полу.

Протянув вторую руку в сторону нападающих, я сделал жест чисто интуитивный, потому что все, что касалось слияния со стихией происходило на интуитивном уровне. Почему-то учебников по такой разновидности магии я так и не нашел, хотя, видит бог, искал не покладая рук. Каково же было мое удивление, когда вместо чистой искрящейся воды, рядом со мной, а не привычно в руках, начало появляться какое-то зеленое переливающееся нечто… Мать моя женщина, так ведь это гребанный желеподобный, мать его, Макар, или как там Алдышев любовно называл свою зверушку? Зелень, быстро перетекая, бросилась к уцелевшим мудакам, уже пытающихся поднять оружие с пола, и даже не понимающих, в какой заднице они во так, в мгновение ока, очутились. Лично я, увидев прущую на меня зелень по имени Макар, сделал бы ноги, только меня и видели бы. Вот только эти, похоже, все же были не в курсе, что Макарка не так безобиден, как выглядит на первый взгляд, и это исключало из разряда кротов вполне приличный круг тех, кому эта пакость известна.

Я смотрел, как зелень облепила их с ног до головы, в какие-то пару секунд, телепортировавашись прямо перед опешившими уродами и разделившись одним едва заметным движением на пять одинаковых маленьких зеленых субстанций, направленных на свою собственную цель. Странно, но в дикой, так сказать, природе она не отличалась особой быстротой, во всяком случае, я такого не помню. Раздался дикий вопль, и я резко отпустил дар, пошатнувшись после того, как стихия меня покинула. Я еще успел увидеть, как нападающие упали, все еще облепленные шевелящейся зеленью, и после этого время, сделав рывок, понеслось с удвоенной силой.

Покачнувшись, я обвел взглядом зал кафешки, остановив его на груде одежды, в которой виднелись выбеленные, словно отполированные кости. Зелени, ни одной большой ни пяти ее маленьких частей видно не было, значит, она ушла куда-то сразу, как только я завершил слияние. Это что еще за херня со мной происходит? Почему я смог манипулировать чем-то, что выглядело как зелень, вело себя как зелень, только в отличие от зелени, подчинялось моей воле. Что вообще со мной происходит, вашу гребанную мать, господа мои ученые?

Решив, что голову над этим я ломать не буду и оставлю вытряхивание рабочих гипотез из моих то ли надсмотрщиков, то ли наоборот лекарей в то время, как я провалялся в одной из лабораторий, изображая из себя полутруп, я направился к перевернутому столу, за которым оставил Кузю.

Проверив пульс, я в итоге бросил попытки его обнаружить, и снова слился со стихией, переводя взгляд на бывшего сокамерника. Ток воды, а значит крови, не прекратился, наполняя каждую клеточку Кузиного тела. Вот только кровотечение тоже не прекратилось. Я попытался воздействовать на Кузины раны, но максимум, что я смог сделать — это перекрыть кровавый поток. Ну и то хорошо, во всяком случае, до больнички точно дотянет. Дверь на кухню приоткрылась и оттуда высунулись две мужские головы.

— Помогите, — я кивнул на Кузю. — Его надо перенести в мою машину. — Головы синхронно закивали, и из кухни выскочили два мужика, один из которых был в униформе повара. Подхватив Кузю: один под мышки, второй за ноги, они быстро понесли его к выходу, я же подскочил к своим бойцам. Слава богу, живы. А все потому, что совместно с магической защитой на них были надеты обычные броники, которые смогли задержать большую часть пуль, и плевать им было на адамантиновое покрытие. Все же надо будет проследить, кто в последнее время скупал большее количество камней из частных лиц, скорее всего, эта ниточка сможет привести к группе лиц, штампующих вооружение во имя революции. Только почему эта мысль пришла мне в голову именно сейчас, а не раньше, было не совсем понятно. В зал вернулись мои недобровольные помощники и без лишних вопросов приступили к транспортировке парней, постоянно косясь на то, что осталось от нападавших, или же, бросая на меня испуганные взгляды, в которых, тем не менее, кроме страха промелькнуло что-то еще. Я вспомнил про официантов, которые попали под обстрел и, метнувшись к двери, ведущую в кухонные помещения, только смог сокрушенно покачать головой, понимая, что помощь им уже не понадобится.

Один из моих бойцов все же погиб. Пуля вошла ему в переносицу и вышла из затылка, превратив его в кровавое месиво. На земле рядом с машиной лежало трое нападавших, значит, шли десятком. Все они были мертвы, хотя я все же рассчитывал на то, что хоть кто-то из них останется жив для вдумчивой беседы, но не получилось. Надеюсь, что Кузя все-таки выживет и поделится ценной информацией. Второй боец из оставшейся на улице двойки был жив.

Связавшись по кому с Вихровым и описав ситуацию, я проследил, чтобы всех раненных расположили на сиденье с максимальной комфортностью. Погибшего бойца пришлось оставлять здесь до прибытия Вихрова. Нужно было ехать как можно быстрее в клинику, из которой я не так давно сам вышел, но перед этим необходимо было сделать еще одно дело. Пока сотрудники кафе тащили к машине последнего раненного, я успел обшмонать нападающих, вытащив из карманов кучу разных бумаг. Заглянув в кухню, где жалась к плите молодая девушка, глядящая на меня огромными глазами с настолько расширенными зрачками, что показались мне черными. Черт, я поморщился. Значит, мне не мерещилось, в тот момент, когда я сливаюсь со стихией, то, скорее всего, излучаю какие-нибудь флюиды, действующие на самые древние части мозга женщины, которые заставляли матерей наших, совсем уж далеких предков, выбирать самого сильного самца, для того, чтобы получить наиболее жизнеспособное потомство. Чтобы не смущать девушку, я схватил лежащий на столе пакет и выскочил из кухни, не забыв закрыть за собой дверь. После этого сунул все найденные бумаги, бумажники и вообще все содержимое карманов этих недоумков в пакет, который забросил на переднее сиденье, запрыгнув при этом за руль. Вот теперь можно было ехать в клинику.

В приемный покой вышел тот самый медик, который пользовал меня. Осмотрев раненных, он кивнул помощникам, которые быстренько их куда-то потащили, а сам посмотрел на меня и потер подбородок.

— Полагаю, мне надо включить в вашу клановую страховку еще одну палату, а то ваш клан к нам в последнее время зачастил. Нет, я не жалуюсь, все-таки кланы, с подобной вашей численностью, строят свои клановые клиники, оставляя нас без работы, а, следовательно, и без куска хлеба, потому что такую банальщину, как пулевые ранения в состоянии вылечить самостоятельно, в отличие от вашего клана, который скоро и насморк будет ездить лечить к нам. Но ничего, не беспокойтесь, мы и насморк сможем вылечить, — и он, махнув рукой, удалился, оставив меня гадать: поиздевался ли он надо мной, или действительно так думает. Решив, что это неважно, я направился к машине, чтобы поехать уже домой, переодеться и заняться разбором тех вещей, а самое главное документов, оказавшихся в моих руках.