Водный Феникс. Книга четвертая

Глава 16

— Что-то случилось? Ты выглядишь загруженным… больше чем обычно.

— Да Катя довольно сильно расстроилась после объявления ректора. Хочется ее как-то поддержать, а вместо этого я ведь и сам скоро ее оставлю одну…

Даже непривычно осознавать насколько внимательна ко мне Оля: любая смена настроения, печаль или радость — ничто не укрывается от ее пронзительных сапфировых глаз. Никто, кроме Миры и, пожалуй, Кати, не был ко мне столь внимателеным. Разве что Аня, но она в буквальном смысле чувствовала мои эмоции и настроение, так что это было не в счет.

А переживал я за состояние ученицы после того, как ее очень сильно огорчила новость от Фиона Аристарховича. Он объявил, что в академии вводится наставничество среди студентов, пока еще в качестве пробы. Однако и наставнику, и ученику будут положены бонусы в оценках. А в последствии могут появиться и штрафы…

Идея была простой — каждый студент с пятого курса и старше мог взять себе личного ученика и должен был помогать тому развиваться, улучшая его показатели, а заодно получая и для себя бесценный опыт.

Вот только Катя была лишь в начале четвертого курса…

Но ей настолько нравились те моменты, когда она могла кому-нибудь помогать с обучением, что расстройству ее не было предела. Тем более, совсем недавно компания девушек, которых я начинал обучать мгновенным печатям, успешно освоили это умение. А ведь именно моя ученица, как самая «опытная», продолжала их курировать до самого конца. Но теперь осталась совсем не у дел.

Да, конечно, прямо сейчас она все свое время посвящала тренировкам со мной, и ни за что бы от них не отказалась, однако с ее стремлением, легко могу представить, что Катя и ночью бы не спала, если бы ей только дали возможность тоже взять себе ученика. К тому же, как бы она не грустила еще и по поводу моего отъезда, но он приближался, и нужно было думать что же делать дальше.

В любом случае девочка сегодня очень сильно расстроилась, а оттого и мне было тяжело на душе… Больше, чем обычно — Оля верно сказала. После новостей с Юга о гильдии, Мастере и о моей лучшей подруге Мире, это уже стало моим нормальным состоянием.

— А что насчет твоей прошлой идеи? Почему передумал?

— Так я же предлагал это под фруктами и проклятием…

— Ну и что? Даже в таком состоянии ты хотел позаботиться об ученице, и, как мне кажется, придумал хороший вариант. Да, весьма необычный, но определенно интересный и очень милый. Стоит ли от него отказываться только потому, что он пришел тебе в голову именно в тот период?

— Ну не знаю… Могут же возникнуть проблемы с преподавателями и… А хотя знаешь, ты права! Пойду и прямо сейчас ее обрадую. А с проблемами, если они возникнут, я еще успею разобраться до отъезда. Оно того стоит, если она будет вновь улыбаться, а не грустить, верно?

— Конечно. Давай скорее тогда, пока не уснула! И чтоб мне потом еще успел вернуться и все рассказать!

Иногда нужно совершать что-то необычное или нелогичное, что-то из ряда вон, просто потому, что так интереснее жить. Пока я спешил по темным коридорам в подземелье, на лице сама собой растянулась озорная улыбка, чего не было с того самого дня, как я получил трагичные вести.

Я был очень доволен, что Оля подтолкнула меня к этому решению, от которого уже почти было отказался. И всего через каких-то десять минут я уже стучался в дверь Катиной комнаты, придерживая теплый и заметно распухший под одеждой живот…

— Симон? Не ожидала, что заглянешь так поздно. Что-то случилось?

— Не совсем, но есть к тебе дело. А твоя соседка уже спит? Мы ей не помешаем?

— Не помешаем. Она съехала. Заходи.

Девочка совсем раскисла. Как оказалось, помимо того, что я скоро уеду, и что она не попадает в категорию наставников в новой затее ректора, от нее еще и соседка съехала. В академии занятость помещений была весьма далекой от максимальной, поэтому иногда студенты могли поменять комнату. Жить поодиночке не слишком приветствовалось, хотя и допускалось, но вот сменить соседа вполне можно было. Вот только тогда твой прошлый сосед как раз и оставался один, но тут уж что поделать… Не сказать, что девочки сильно дружили, но Кате хотя бы было не так одиноко. Теперь же некому было отвлечь ее от невеселых мыслей, и перед сном она грустила, а иногда даже плакала.

А я даже не знал, что после каникул ее соседка съехала к подружке, как только появилась такая возможность. С Катей вообще никто толком не дружил раньше, а после того как она получила свою порцию славы, уже сама девочка не хотела сближаться с теми, кто вдруг неожиданно решил начать с ней общаться именно сейчас.

— Во всем есть свои плюсы: теперь тебе никто не будет мешать пробовать некоторые умения прямо в комнате, секретничать со мной, или заниматься с твоим подопечным…

— Подопечным? — девочка сходу уловила самое важное.

Я с трудом сдерживал улыбку. И радовался, что сюрприз не портится тем, что Катя заметит его раньше времени: она весь день по полной использует свою стихию, и к вечеру сил совершенно не остается, поэтому магическое зрение толком не работает.

— Мы ведь уже обсуждали, что наставничество, ответственность за кого-то — это очень важный и полезный опыт. И я хочу, чтобы он у тебя был.

— Да, но ведь я только на четвертом курсе, а ректор сказал…

— А кто сказал, что мы будем подстраиваться под правила? — я подмигнул ученице, с удовольствием отмечая, что от ее печали не осталось и следа: только чистейшее любопытство и живой интерес.

На глазах у изумленной девочки, я достал из-за пазухи пушистый черный комок, который успел задремать в тепле. Вдруг этот комок открыл свои огромные глаза, которыми сразу уставился на девочку. А затем забавно протянул к ней свои маленькие ручки.

— Какой миленький! Кто это? — ученица была в восторге, с радостью обняв пушистого малыша, который весело заугукал.

— Эмм… Ну, обезьянка. Пока он маленький, я уверен, что его вполне можно хорошо воспитать, чтобы он не был опасен для окружающих, как его взрослые сородичи, что доставили мне проблем в свое время… Как думаешь, справишься?

— Я? Да!

— Тогда он твой! На нем и будешь учиться ответственности!

— Спасибо! Спасибо огромное!

Я даже получил от ученицы благодарный чмок в щечку. Девочка растрогалась до слез, и без остановки тискала своего нового питомца, еще не представляя сколько с ним может быть проблем. Но я был уверен, что она справится.

— А как его зовут?

— Я по своему называл, лучше придумай что-нибудь сама, ты же хозяйка!

— Если уже называл, то почему бы и не оставить имя? Все же это ведь ты мне его подарил. Признавайся, как назвал?

— Да не стоит, правда! Назови как хочешь, не переживай. А мне, кстати, уже пора бежать. Все, пока-пока!

— Ну скажи! Пожалуйста!

Я остановился в уже у самой двери.

— Ладно! Но ты сама напросилась… Я звал его Говномет!

Катя с минуту смотрела на меня с вежливой улыбкой, ожидая, когда я начну смеяться. А затем пришло осознание, что это вовсе не дурацкая шутка…

— Так, имя сама придумаю…

Девочка сказала это таким тоном, что я живо представил, как она усилием воли просто начисто стирает из памяти тот вариант, который я только что предложил, и больше не будет о нем вспоминать никогда. А ее вежливость не позволяла в ответ на такой приятный подарок сообщить мне о том, какой же я идиот…

— Сегодня он наелся от пуза, а завтра тебе будет первое задание: определить что же он ест! Если что, скажешь мне, я тогда принесу нужную еду, но будет лучше если сможешь подыскать что-нибудь подходящее сама. В общем, не грусти, и удачи тебе с этим шустриком!

— Спасибо огромное еще раз, Симон! Я просто в восторге!

Девочка так и не выпускала пушистика из своих объятий, да и он не проявлял никакого желания отстраниться от своей новой хозяйки. Что ж, посмотрим что из этого выйдет. Не уверен, что в академии вообще можно содержать животных, но будем решать проблемы по мере их поступления.

По крайней мере я смог порадовать Катю и, надеюсь, на многие месяцы, если не годы, вперед, если, конечно, все будет хорошо…

А мне пора поблагодарить Олю за совет. К тому же, она все еще ждет моего рассказа о реакции девочки на милого пушистика, с которым и сама провозилась несколько дней в подземелье и даже успела немного привязаться.

Все шло своим чередом, неминуемо приближая дату нашего отъезда из академии. Дату, когда мы отправимся сквозь Великий Барьер на другой континент, чтобы вернуть мне собственное и столь родное тело, а Ане свободу от неожиданного, но, хотелось бы верить, довольно приятного вторженца.

С Соней мы обсудили варианты дальнейшего развития ее силы, как я их вижу, а после этого разработали похожий план и для клуба. На мой взгляд именно Соня, Таня и Наталья Николаевна уже сейчас выступают в роли постоянных наставников для студентов, и, думаю, так продолжится и дальше.

Кстати на территории клуба наконец начал действовать рунический барьер, а все участники получили свои «татушки». Со сложным и оригинальным дизайном я не заморачивался, просто использовал древний иероглиф, подсказанный Вол-Диром, что означал дружбу, а вокруг него рунический рисунок, что, собственно, и обеспечивал проход сквозь барьер.

Тату получалась аккуратной и небольшой, чтобы никому не доставлять неудобств, и ее легко можно было спрятать. Однако многие ребята наоборот выставляли ее напоказ: плечо, тыльная сторона ладони, шея — самые распространенные места, которые то и дело бросались в глаза в академии. Я даже чувствовал небольшую неловкость, что с моей подачи вот так «заклеймили» множество студентов, но с другой стороны у ребят сразу появилось и некоторое чувство общности, одной единой группы. Все же далеко не все из них знали друг друга в лицо, а вот татушка явно говорила кто твой собрат по тренировкам.

Были, конечно, и еще более необычные варианты размещения рунических татуировок. Один паренек решил налепить знак себе прямо на лоб. И он настолько сильно утомил Соню, которая пыталась его отговорить, что она в конце концов от души влепила ему печаткой в лобешник, выполнив тем самым нелепую просьбу мальца.

А вот Вика Ляпунова захотела поставить рунический знак прямо на груди и очень настойчиво напрашивалась с этой просьбой именно ко мне, раз уж я помогал ребятам проставлять клубные татушки в первый день, когда возник самый ажиотаж перед тренировкой. Стоит ли говорить, что татушка Вики привлекала внимания даже больше, чем у того паренька прямо на лбу…

Но на одном лишь клубе свет клином не сошелся. Таня продолжала развивать свои способности с ректором. Ванька объединился в Викой и Женей, и они обменивались умениями между собой, обладая не только одинаковой стихией, но и стилем ее использования.

Нам с Максимом удалось достичь неплохого прогресса. Ему пока еще сложновато было сходу перейти в боевую форму и требовалась небольшая помощь, зато, уже будучи в ней, парень довольно сносно справлялся с контролем над собой. И это было чертовски мощное оружие: его сила, как физическая, так и магическая, возрастала многократно. А ярость берсерка, что обычно служила главным минусом боевой формы, уже получалось сдерживать.

Так что я никому бы не посоветовал становиться врагом Баева. Здоровенный медведь, способный использовать прямо в бою мощнейшую молнию — это очень сильно. И страшно. А еще Наталье Николаевне придется сильно постараться, восстанавливая после нас лес… Хотя мы честно пытались быть аккуратными. (наконец я понял, благодаря чему, или скорее, благодаря кому, несмотря на различные магические игры и уличные тренировки студентов, лес вокруг академии все еще существовал, и даже выглядел весьма прилично).

Не забывал я и о моих «Водниках». Еще одна мысль, которая пусть и пришла ко мне под фруктами и проклятием, но не была такой уж плохой. Лера и Артем уже справились с первыми двумя заданиями, по освоению водного резака. Во многом им помогла Лидия, которую я решил добавить в число избранных, кому собираюсь передать одно из своих лучших заклинаний. В конце концов нам с ней удалось узнать друг друга поближе, и преподавательница показалась мне куда лучшим человеком, чем изначально, поэтому сделать ей такой вот подарок я был не против.

Заодно это упрощало жизнь и мне, поскольку именно Котова становилась ответственной, чтобы Артем с Лерой освоили каждую следующую ступень заклинания как следует, и только тогда я давал новое задание и подсказки. Впрочем, мы уже вплотную приблизились к главному секрету, который и позволял мне выделиться из общей массы водных магов. Много ума не надо, чтобы ударить струей жидкости под большим давлением. Само собой, многие это пробовали, но не так уж много пользы, в сравнении с затратами сил, маны и концентрации давал этот прием, потому и не получил большого распространения.

И вот тогда на помощь приходили знания из моего родного мира. Сделай все тоже самое и добавь немного абразива… И вот у тебя уже водный резак, способный прошивать и камень, и металл как масло, и даже магические щиты не способны дать ему достойный отпор.

Конечно, в зависимости от используемого материала и расстояния до цели мощность сильно варьируется, но, в любом случае, умение имеет огромный потенциал. И вскоре моим «последователям» предстоит научиться незаметно добывать с помощью своей стихии плотный песок из твердых пород под ногами и добавлять его в водную массу, используемую для заклинания. А может, и носить немного плотного песка с собой.

Я же использовал более удобный и одновременно более мощный вариант — мельчайшие льдинки, переполненные маной. Тверже камней, и при этом доступны мне в любом месте. Но ребятам вполне подойдет и первоначальный вариант умения, поскольку никто из них, включая Лидию, не способен контролировать лед.

Но как же глупо, когда из одной стихии «создавали» сразу несколько, как будто бы новых… Лед, жидкость, пар — это все вода! Да, может на меня влияет получение совершенно другого образования, в отличии от жителей Альтарии, но мне трудно было принять текущее положение вещей. И ведь я сам живое доказательство!

Моя стихия — вода. И только. Никаких других склонностей я не проявлял. Но смог развить свою магию в различных направлениях, овладев как свободным подчинением стихии, зачастую без использования каких-либо печатей, так и изменением формы и состояния: сюда как раз и входили как лед, так и пар. Если я могу менять форму, размер и прочие характеристики воды, то почему бы не влиять и на ее температуру?

Да, мне понадобилось немало времени, чтобы до конца освоиться, но ведь это работало! Но нет же, здешним людям с детства вдалбливают мысли о том, какое великое множество стихий существуют, какие хорошие и почетные, а какие никчемные…

И я еще понимаю, если обладаешь, к примеру, молнией как у Баева. У нее сложновато определить родственную стихию, а споры по этому поводу и так ведутся веками: воздух, лед, или вообще — пламя. Но все же, вода, лед и пар очевидно родственные. Воздух и ветер… А уж как меня злило, когда в гильдии мне со всей серьезностью доказывали, что управление камнями, почвой, глиной и песком — это все разные стихии, и из них стихия Земли только та, что затрагивает почву… Да почва, блин и состоит из камней, песка и глины, але!

Но мне хватило опыта из прошлого. Полтора года я вбивал товарищам в головы правильное понимание — очевидно же, что существуют основные стихии, на основе которых появились множество других. Но если ты способен легко повелевать любыми булыжниками, то и глину, и песок сможешь хотя бы сдвинуть в сторону. Пусть это будет не так легко и привычно, но вне всяких сомнений возможно. И спустя полтора года у моих согильдийцев это стало вполне себе получаться…

Вот только слишком много времени занимала подобная смена мировоззрения. Жители Альтарии слишком привыкли к тем знаниям, что с раннего детства подавались им как сущая истина. Поэтому я забросил попытки кого-либо переделать. Разве что Диего всегда помогал придумать новые приемы, но все в пределах его же стихии. И с остальными делал также. Придумывал как им стать еще сильнее и эффективнее в своей стезе, не пытаясь ее расширить против их собственной воли.

Однако теперь у меня появился человек, для кого я готов был сделать исключение. И, к счастью, Оля настолько доверяла всему, что я ей говорил на тренировках, что нам удавалось понемногу начать перебарывать те незыблемые постулаты, что буквально вдалбливали ей с детских лет разные тренера и отец лично.

Но если физические рефлексы и боевой опыт были даже полезны, то все что касалось магии и стихий — нуждалось в переосмыслении, принятии нового и обучении уже в соответствии с этими знаниями. Что водная стихия не позор для рода, и не слабая, а потрясающая по своим возможностям сила. Что Оля вовсе не паршивая овца, а самый настоящий неограненный алмаз.

И именно этим я и занялся — огранкой доставшегося мне алмаза. Оля не просто была не против — она призналась, что еще никогда не чувствовала себя настолько счастливой. Девушка старалась изо всех сил, и делала все, что казалось мне наиболее полезным. Пусть даже на некоторое время такой подход наоборот мог ее даже ослабить. И такое безоговорочное доверие от Оли давало свои плоды — мы видели постоянный прогресс, который сам по себе здорово мотивировал продолжать в том же духе.

А вскоре нас практически перестала беспокоить и самая неприятная проблема — травля девушки другими студентами. Она стойко переносила все обиды, но все же это было тяжелым испытанием. Ладно грубости, неодобрительные взгляды в коридорах и мелкие пакости… Но на занятиях было даже хуже.

Громова всегда занимала высокую позицию в списках как в группе, так и среди всех семикурсников, поэтому нередко становилась капитаном, при разделении на какие-либо команды. Только теперь каждое подобное разделение сопровождалось тем, что были массовые жалобы и протесты, в духе: «Я не буду с ней в команде! Ни за что!». Это и занятиям мешало, и сильно било по Олиным чувствам, даже если она старалась никому этого не показывать.

Появившийся было прогресс в общении с Ванькой и Соней был полностью перечеркнут той злополучной дуэлью с Аней. Ребята хоть и не вели себя также отвратно, как это делало большинство, но все же сторонились и избегали Олю. И, в целом, их можно было понять…

Кроме меня лишь Максим продолжал общаться с девушкой, но как всегда он был слишком молчаливым, да и сама Оля не хотела навредить его репутации, и старалась лишний раз к нему не подходить. Вот и получалось, что практически каждый в этой академии ее избегал, если не хуже. По крайней мере она так думала…

Вскоре оказалось, что никакие слухи и общественное мнение не могут переубедить Тину в том, что лучшего примера и наставника, чем госпожа Громова, просто не придумать! Девочка хвостиком увивалась за Олей везде, если только была такая возможность. И даже то, что она и сама становилась объектом для грубостей и издевательств со стороны других студентов ее не смущало.

Так что вскоре Оля сдалась, и больше уже почти никогда не обедала в одиночестве. Притом очень скоро стало очевидно, что Тина не одна такая в своем отношении к юной Громовой. Та самая Саша Торопыга (Торопыгина), которую я отправил в клуб за мифической Хакуной-Мататой была крайне обрадована увидеть возвращение Оли на тренировки. И девочка также с удовольствием бегала за своей госпожой, готовая и с поручениями ей помочь, и от скуки отвлечь. Благодаря ей, кстати, Оле удалось намного легче избавиться от навязанной отцом «свиты».

Неправильно было бы не отметить еще и Катю. Девочка, под моим влиянием, старалась теперь на все иметь собственное мнение. Она относилась весьма дружелюбно к Оле и раньше, еще до всей этой ситуации с дуэлью и проклятым клинком, и смогла сохранить свой настрой сейчас, когда я прояснил, что Громова действительно невиновна, и претензий у меня к ней нет никаких.

Наоборот, спустя несколько дней мы даже стали совмещать наши тренировки. А однажды, когда я был занят с Вол-Диром, они даже и без меня отлично потренировались вместе. В общем, потихоньку вокруг Оли собиралась компания куда большая, чем за все предыдущие годы, пусть и из одних лишь младшекурсниц.

И так продолжалось почти до самой поездки на центральный континент…

С Катей за это время мы продвинулись больше всего. Девочка уверенно отобрала у Сони корону самой прогрессивной волшебницы в академии, осваивая и закрепляя самые разные способности буквально каждый день.

Новым вектором для развития для нее мы выбрали вмешательство в чужую магию. Катя уже неплохо могла реагировать на заклинания противника, предугадывая их, и заранее зная стихию неприятеля, благодаря своему зрению, но глупо было бы останавливаться только на этом.

Я давно заметил, что стихия девочки не ограничивается одним лишь наблюдением и ощущением — она не раз проявляла способность напрямую вмешиваться в чужой магический источник… Так было с Аниной мамой, и так было со мной, когда она пыталась помочь мне избавиться от проклятия.

В итоге уже через несколько дней у нее начало получаться разрушить мою магию: ледяной куб, водную сферу, начертанную руну…

Я не был до конца уверен в результате, когда предлагал это попробовать, но старался как можно убедительней описать девочке, что любое магическое проявление содержит в себе ману. И если избавиться от привязки к ее «владельцу», то это будет просто мана, которую можно поглотить, развеять или изменить…

И, черт возьми, она это сделала! Конечно, пока мы использовали неподвижные и несложные объекты, а Кате требовалось довольно много времени, но она мало того, что разрушала результаты моих заклинаний, так еще и поглощала из них всю ману! Хотел бы я иметь хотя бы четверть таланта своей ученицы!

Притом сама девочка хоть и искренне радовалась и, вроде бы, осознавала потенциал подобного умения, но сейчас куда больше ее мысли занимал новый питомец.

Девочка продержалась всего дня два, пряча его в комнате, прежде чем стала знакомить с окружающим миром. Заодно выполнив и мое задание по подбору подходящей для него еды. Как оказалось, все довольно просто — этот мелкий засранец ел все. Вообще все, что можно было считать съедобным. Вот только нас ждало неожиданное открытие — перейдя с фруктовой диеты на вполне человеческую и сбалансированную пищу маленький орангутан стал расти. Нет, не так. РАСТИ! Прям на глазах он увеличивался каждый день. Оставалось лишь надеяться, что это просто у него такая пора началась, и вскоре этот гипер-рост остановится сам собой…

Но, в любом случае, по прошествии пары дней Катя все же начала выгуливать своего малыша, а иногда брать и на наши тренировки. Потом и вовсе стала таскать его с собой абсолютно везде, кроме учебы… Я не знаю, как она оправдывалась перед преподавателями, но никаких серьезных проблем у нее так и не возникло, и это главное.

Однако за новыми заботами мы совершенно забыли об одной отложенной проблеме, которая напомнила о себе в самый неподходящий момент…

Замечательно проведя время перед сном с Олей, я вернулся сознанием к Ане. Однако вместо ночных разговоров или пожеланий спокойной ночи услышал крайне неприятные новости:

— Симон! Меня сегодня нашел Хвостов и, представляешь, Теон все же добился своего! Уже завтра этот ублюдок прибудет в академию вместе с чиновниками из второй палаты Совета Магов, чтобы разбираться в деле о нападении на него Диего! И у них будет артефакт Истины. Скорее всего, нас всех на нем допросят! Что нам делать, Симон? Ну чего ты молчишь?! Диего нужно бежать! Я боюсь…