Во власти Дара

Глава 1

Девушка в белой футболке и светло-зеленом комбинезоне поверх, бейсболке с нашивкой «Дикая Роза», кедах и с большим коробом у ног, со скучающим видом рассматривала кнопки лифта, пока поднималась на двадцать первый этаж, на минуточку, элитной новостройки в районе Рублевки. Ну, конечно… как же иначе! Такие клиенты селятся только на Рублевке, будто других районов для удовлетворения раздувшегося эго не существует.

И вот надо было Игорю заболеть! На сегодня столько заказов. Два свадебных букета, три корзины юбилейные, помимо стандартных букетов. Теперь все это скоропортящееся добро на ее ответственности и попробуй, доставь не вовремя, хозяйка «Дикой Розы» Илона Марковна шкурку быстро спустит, а то, что флорист цветочного магазина и курьер цветочного магазина — позиции разные, ее априори не волнует. Вообще, странно, что такая женщина как Илона занялась цветами, ей бы тигров укрощать на арене цирка или, на худой конец, прапором в армию, а она в цветы. И как только несчастные не вянут в ее присутствии, все же растения — организмы восприимчивые к энергетике.

Ладно, хоть машина компактная малолитражка, всегда можно приткнуться в забитом до отказа тачками дворе. А вообще, работа флористом не самый плохой вариант, цветы обладают уникальной способностью влиять на настроение. И каким бы поганым оно не было, стоит занести ногу за порог магазина, как состояние души стремительно улучшается. Чего только стоят ароматы! Особенно роз, которые только-только распаковываешь, и из-под целлофана вырывается этот потрясающий запах.

Наконец-то на табло загорелась цифра двадцать один. Двери плавно разъехались, и девушка вышла, оказавшись на площадке, рассчитанной всего на две квартиры. А вот и нужная дверь.

Тонкий изящный пальчик коснулся кнопки домофона. Через минуты две замок щелкнул, и дверь открылась. На пороге стоял молодой мужчина с бутылкой пива в руке. Он мило улыбнулся, затем глянул на бейсболку:

— Проходите, мадам.

— Добрый день! Доставка для, — и развернула накладную, — Дара? — произнесла неуверенно. Эх, надо было раньше прочитать.

— Все верно. Говорю же, проходите.

Парень отошел в сторону, но заметив настороженный взгляд, добавил.

— Не переживайте, здесь курьеров не коллекционируют. Просто, я не хозяин квартиры, а посылку лучше бы вручить хозяину, верно?

— Ну да, верно.

И девушка прошла внутрь. Да-а-а-а… такого она еще не встречала. Огромная двухэтажная квартира с гигантскими панорамными окнами, винтовой лестницей со ступенями из матового стекла, светлой мебелью, но даже не это поразило. Поразили картины, коими были увешаны почти все свободные участки на стенах. Яркие, дерзкие работы явно современного художника. Это была абстракция, однако если всматриваться в полотна, можно определить очертания самых разных предметов.

— Куда нести? — оторвалась-таки от созерцания картин.

— Прямо и налево. Вас там встретят, — парень ткнул пальцем в направлении коридора.

А время-то поджимало… следующий заказ на другом конце Москвы, к тому же пробки никто не отменял. Ну-с, прямо и налево. Скоро она оказалась в кухне. Хотя, вернее было сказать, в трапезной самого Люцифера, ибо верхние полки кухонного гарнитура имели насыщенный красный цвет, а нижние тумбы — черный. По центру стоял внушительных размеров остров. Вот на него-то девушка и поставила короб.

Где же этот Дар? Что за имя такое? Хотя, скорее всего псевдоним. Все-таки квартира по интерьеру явно принадлежит личности творческой. И снова взгляд пал на часы. Время времечко… Цветы долго не выдержат в машине в плюс двадцать пять. А цена каждого букетика, между прочим, стремится далеко за пять тысяч рублей.

— Добрый день, — раздалось за спиной. — Дикая Роза?

— Добрый день, — развернулась девушка и широко улыбнулась, наконец-то, явился, не запылился. — Да, все верно. Вот накладная, чек. Вскрыть коробку? — протараторила.

— Нет, не нужно. Я постоянный клиент, и ваша фирма пока еще не подводила, — рослый мужчина в мятой черной футболке и серых джинсах стоял, прислонившись плечом к дверному косяку. Выглядел он таким же помятым, как и его футболка. Спал что ли?

— Тогда с вас семь тысяч триста рублей.

Мужчина тем временем подошел к острову, взял накладную и принялся читать.

— Курьер Игорь. Что-то вы не смахиваете на Игоря, — устало усмехнулся.

— Вынужденная замена. Наш курьер приболел.

— И как же вас зовут?

— Саша. Александра, то есть.

— Приятно познакомиться, Дар, — протянул руку. А ногти-то какие ухоженные, даже у нее не такие. Хотя, какой может быть маникюр, когда каждый день вынуждена срезать шипы с жухлыми листьями, формировать букеты. Вместо пилочек в сумочке приходится таскать упаковки с пластырями.

Саша нехотя подала руку. Все-таки странно себя ведет. Может, просто пьяный?

Хозяин слегка сжал хрупкую кисть, однако взгляд его остался таким же отстраненным, мутноватым. Девушка уже начала заметно переминаться с ноги на ногу. Хотелось побыстрее получить уже деньги и покинуть эту обитель непонятного существа по имени Дар. Правду говорят, у богатых частенько крыша протекает.

— А не хотите взглянуть на мои работы?

— Я бы с радостью, но не положено. Да и тороплюсь, у меня еще много заказов.

— И все же… не откажите в любезности. Мне давно как требуется свежий взгляд. Друзья, коллеги — они чаще хвалят то, что положено отчаянно ругать.

— Значит, вы автор все тех картин?

— Ну, да. Так что? Одним глазком, а потом летите свободной птичкой, несите людям цветочную радость.

— Хорошо.

— Отлично, — расплылся широкой улыбкой. — Идемте же…

Мужчина без разрешения схватил ее за руку и повел за собой. Скоро они вернулись в просторную гостиную. Только сейчас до ушей Саши донеслись приглушенные звуки музыки, что-то индийское, кажется. И вот музыка ее увлекла куда сильней, чем полотна.

— Как вам? — уставился на нее с интересом, вот сейчас его глаза загорелись любопытством.

— Я мало понимаю в живописи. Не думаю, что вас устроит мнение из разряда «нравится — не нравится».

— Хотя бы так…

— Ладно… тогда определенно да, красивые работы. Могу я идти?

— А деньги не нужны? — усмехнулся мужчина. — Все, все, все, не смею больше задерживать. Вернемся тогда на кухню. Кошелек там.

Когда они зашли обратно в кухню, Дар достал с полки кошелек, вытянул оттуда нужную сумму, явно с чаевыми, и протянул девушке.

— Прошу прощения, — заговорил бодрее, — если напугал своим странным поведением. Просто у меня сегодня день рождения, вроде и друзья пришли, и подарков надарили, — усмехнулся, — а на душе паршиво.

— Говорят, многие в день рождения испытывают дискомфорт.

— Может и так. Но в моем случае дело в другом. Видите ли, «крокодил не ловится, не растет кокос», — тогда же достал из бара два бокала, бутылку шампанского, ловко откупорил и разлил игристое по хрустальным емкостям. — Вот уже год, как ничего путевого не могу написать. Выпьете?

— Да что вы? — Саша аж дернулась, ей становилось все неприятнее находиться здесь. — Я за рулем, и на работе к тому же.

— Ну, хоть сока? — тут же достал из холодильника графин, наполненный до половины оранжевой жидкостью. — Я ведь еще не раз намерен заказывать у вас цветы. Не обижайте постоянного клиента «Дикой Розы».

— Мне, правда, пора, — начала медленно продвигаться в сторону двери.

— Илона Марковна однозначно расстроится, когда узнает, что сам Дар отказался от ее шедевральных букетов, — и лукаво подмигнул. — Да, бросьте, Александра. Я уже начинаю себя чувствовать Змием искусителем.

— Хорошо, — процедила. — Давайте сок.

— Превосходно! — встрепенулся мужчина, быстро вылил из фужера шампанское и наполнил уже соком. — Держите, — всучил ей в руки фужер. — Итак, — поднял свой. — За мое здоровье.

Девушка сделала маленький глоток и уже хотела поставить фужер на столешницу.

— Уж сок до дна не выпить… М-да… — обиженно поджал губы. — Все-таки хреновый сегодня день.

Вдруг Саша набрала в грудь побольше воздуха, словно собралась употребить нечто высокоградусное, и залпом выпила сок.

— Поздравляю вас. Желаю вдохновения, — поправила бейсболку, взяла папку с бумагами и направилась к выходу.

Вот же прицепился… что тут скажешь, творческие натуры не от мира сего. Дар тем временем шел за ней следом.

Неожиданно Саша остановилась. Голова как-то резко закружилась, а через мгновение ноги подкосились. Еще бы чуть-чуть и упала, но тут подоспел хозяин.

— Вы себя плохо чувствуете? — прозвучало будто эхо.

— Да… не понимаю…

— Кажется, вам нужна помощь, — его лицо оказалось совсем близко, а горячее дыхание обожгло кожу.

Остальное происходило как в тумане. Мужчина подхватил ее на руки и куда-то понес. Возможно даже на второй этаж. Через некоторое время они оказались в помещении со специфическим запахом. А голова в этот момент закружилась так, что Саша застонала.

Дар положил девушку на диван, внимательно осмотрел.

— Хорошее тело, — пробубнил себе под нос. — И пропорции почти идеальные, легкая ассиметрия в лице.

В этот момент в комнату, которая на деле оказалась мастерской, вошел тот самый, который встретил Сашу при входе.

— О-па, — удивился парень. — Траву Разик подогнал, конечно, зачетную. Но тебя, видно, совсем унесло. И что это за спящая курьерша? Лучше бы в агентство позвонил, прислали бы самых-самых.

— Эта мне для другого нужна, — ответил Дар с ухмылкой. — Принеси цветы.

— Как скажешь…

Пока друг ходил за цветами, художник раздел девушку. Фигура действительно была хороша, даже лучше, чем он предположил в начале. Явно спортом занимается. Сильная, с выраженным прессом, а вот на ногах многовато синяков. Дар уложил Сашу в позу эмбриона. Тут и друг с цветами подоспел. Как увидел обнаженную красотку с длинными густыми волосами, аж рот открыл.

— Блин, Дар… Вот это да… А в робе своей казалась неказистой. Она долго вообще в отрубе будет?

— Не знаю. Часов семь, может восемь.

— Если чего, поделишься? — облизнулся парень.

— Вали, Давид… вали… Если надо, закажите себе девиц, эта моя.

— Ты чем старее, тем жаднее, — пробубнил на выдохе.

— Давай, давай… дверь с другой стороны закрой.

Когда Давид покинул святая святых мастера, Дар включил музыку погромче, зазвучал Soulful House. И закипела работа.

Мужчина достал цветы, разобрал их по видам. Здесь были и лилии, и кубышки желтые, и маки. Выбор пал на кувшинки. После чего взял два цветка и подошел к девушке, присел рядом с ней. Саша к этому моменту была в полной отключке. Дар коснулся ее лица, убрал растрепавшиеся волосы назад и заложил ей за ухо первую кувшинку, после провел рукой по плечам, спине. Горячая кожа спящей красавицы согрела прохладную ладонь мужчины. И вот, пальцы дотронулись до ягодиц, спустились ниже.

— Надеюсь, ты не девственница, — усмехнулся и в ту же секунду ввел в нее средний палец. — Очень хорошо, — медленными движениями начал массировать ее изнутри, а когда тело ответило влагой, вытащил палец и осторожно ввел в вагину вторую кувшинку. Желтый цветок смотрелся просто великолепно.

Ото всего происходящего Дар возбудился, но это состояние надо было сохранить для работы. Потому ограничился снятой и отброшенной куда подальше футболкой, все же стало слишком жарко.

Холст уже давно дожидался мастера на мольберте, оставалось лишь выдавить краски на палитру и выбрать мастихин. Музыка, травка, а главное, спящая девушка настроили на нужную волну. Правда, первые мазки ложились на полотно с большим трудом, но чем чаще Дар смотрел на Сашу, тем легче получалось писать. Через два часа он закончил. Теперь полотно превратилось в пространство, где поселилась гостья — спящая нимфа, лежащая на воде. И центральное место заняли кувшинки, они особенно ярко выделялись на фоне пастельных оттенков. Края холста Дар оставил белыми, пусть сохранится некая незавершенность, чтобы глядя на картину, хотелось додумать, домечтать.

Мастер отошел подальше от полотна, оценил результат. И наконец-то не испытал разочарования, как происходило весь последний год.

Саша продолжала крепко спать, за окном уже стемнело. Дар тогда сменил основной свет на диодную подсветку. После чего сложил мастихины в ящик, закрутил тюбики с краской. Теперь она… Мужчина подошел к девушке, убрал цветы и уложил спящую на спину. Соски ее затвердели, кожа покрылась мурашками, видимо замерзла. Но как же прекрасно она смотрелась, Дар не вытерпел и снова коснулся упругой груди, сжал, после спустился и накрыл ладонью лобок, а палец ловко скользнул вниз и вошел в горячее лоно.

— Прости, детка… но здесь я бессилен, — прошептал крайне возбужденный мужчина, после чего припал губами к животу.

Просыпалась Саша тяжело, голова раскалывалась. Стоило приоткрыть глаза, как в них ударил яркий свет, отчего голова вообще чуть не лопнула.

— М-м-м-м, — замычала несчастная. — Какого черта…

Спустя полчаса кое-как пришла в себя. Она сидела в своем служебном матизе ярко-зеленого цвета, на водительском сидении, точнее, лежала, поскольку спинка была максимально отклонена назад. Солнечные лучи слепили, но не обжигали, очевидно, сейчас раннее утро. Саша какое-то время находилось в состоянии оцепенения, пыталась понять, что вообще происходит. И вдруг ее как током ударило, она резко подскочила, начала осматриваться, потом оглядела себя. На ней была униформа магазина, правда, комбинезон застегнут криво, карманы навыворот, на ногах только кеды, а были еще носки. Что уж говорить о волосах, которые торчали колтунами.

Саша испытала шок, руки тотчас затряслись, тогда же обернулась назад. Все цветы превратились в жалкие поникшие веники. Но тут что-то упало ей в ноги. Девушка поспешила подобрать конверт, быстро раскрыла его и достала фотографии. Уже через мгновение по щекам побежали слезы, а еще через минуту Саша отчаянно рыдала в голос.

Глава 2

— Уволена, милочка, — Илона Марковна смотрела на девушку, точно хотела испепелить взглядом.

— Но я… — перебирала трясущимися пальцами клюки от машины.

— Что ты? Ты хоть сама понимаешь, что сделала? — удивительно, но голоса хозяйка не повышала, как обычно. — Мало того, что подставила всех клиентов, большая часть из которых постоянные. Так еще и угробила товара на тридцать тысяч. По-твоему за подобное надо, мать твою, «понять и простить»?

— Простите, — слезы снова заблестели на ресницах. — Я не знаю, что вообще произошло.

— Шмалью не надо баловаться или чего вы там нынче пьете, курите? Ты посмотри на себя, — указала на зеркало, — посмотри, посмотри.

И Саша нехотя глянула в зеркало, что висело над небольшой раковиной. Выглядела девушка помятой, зрачки были расширены, а белки все красные, точно вампира разбудили средь бела дня. Волосы она так и не успела привести в порядок, поэтому торчали во все стороны из-под бейсболки.

— Ну, как? Нравится? Все вы тихони с придурью. Блин, тридцать тысяч! — ударила ладонью по столу. — И полдня срача по телефону. Ты думаешь, почему я такая невозмутимая? Да, потому что успела сожрать почти все успокоительные, какие у меня были.

— Я все верну, но не сразу. Сразу у меня просто нет, — и сделала глубокий вдох, чтобы не разрыдаться, ведь думала сейчас вовсе не о треклятых букетах.

— Вали-ка ты отсюда, — подобное поведение Илоны мигом привело в чувства. Чтобы она, да отказалась от возмещения ущерба! — Давай сюда ключи, бери свои манатки и вперед…

Как дошла до метро, как зашла в вагон — непонятно, видимо, на автомате. Более или менее очнулась, когда заметила свое отражение в окне, пока мчался состав по темному туннелю. И что ей теперь делать? Ведь надо идти в полицию. Как же по-другому?

В такой же прострации добрела до дома. Жила Саша в квартире тетки, притом эта самая тетка эту самую квартиру сдавала племяннице по цене «ниже рыночной», чем прямо-таки гордилась, мол, помогла девочке, а могла бы в стороне остаться. С родителями девушка не ужилась по причине педантичного характера отца и полностью покорной отцу матери. Только исполнилось Александре восемнадцать, сразу съехала.

Мечтала Саша всегда о карьере танцовщицы в известном коллективе. Таком как «Урбанс», например. А заболела танцами с тех пор, как в десять лет ее привели в школьный кружок. После школы были самые разные танцевальные школы и студии, даже с небольшим коллективом начинающих брейк-дансеров гастролировали по городам России.

И наконец-то удалось попасть в коллектив под начало известного и уважаемого руководителя. На смотрах он лично указал на Сашу, дал ей шанс. Правда, обучение стоило немалых денег. Зато из этой школы можно было бы смело идти в тот же Урбанс и буквально на коленях умолять их, взять к себе, хотя бы на испытательный срок без какой-либо зарплаты. Но Саша готова была хоть в рабы к ним податься, лишь бы примкнуть к составу.

А вот и, почти, родные пенаты. Девушка зашла в квартиру, сняла кеды и буквально застыла. Что делать? Куда бежать? В душ! Да, первым делом в душ. Немедленно смыть с себя этот позор. Хотя, как такое смыть? И Саша опустилась на табурет, схватилась за голову. На этот раз заплакала тихо.

В душе девушка провела около двух часов, она все мылась и мылась, мылась и мылась. И было ощущение, что уже никогда не отмоется. Мерзавец, подонок… Чтобы он сдох… а ведь там были и дружки его. Тогда снова выдавила себе в ладонь много-много геля для душа. И за что? За какие такие грехи?

Из ванной вышла обессиленная с распухшими от слез глазами и таким же носом. Вдруг зазвонил мобильный в рюкзаке. Саша аж вздрогнула, но потом все-таки откопала телефон, благо, на экране высветилось фото Ани, двоюродной сестры. Тетка в какой-то момент решила, что двум девушкам будет вместе очень комфортно, однако за жилье продолжала платить только Саша. Но Аня уже как год встречалась с молодым человеком, поэтому через месяц с большой радостью перебралась к своему парню. Девушки притом неплохо общались, по крайней мере, если кому-то из них нужна была помощь, поддержка, всегда шли и помогали, поддерживали друг друга.

— Привет, Санек! — зазвучал веселый голос Ани.

— Привет.

— Так, что случилось? — Саша всегда отличалась жизнерадостностью, а тут еле мямлила.

— Ничего хорошего. Ань, ты можешь приехать ко мне? Пожалуйста.

— Эм-м-м-м, я-то позвонила предупредить, что уезжаю на все выходные с Кириком на дачу. Слушай, все настолько серьезно?

— Да, все очень серьезно.

— Ладно, значит, поездка переносится на утро. Жди, скоро буду, — и не успела еще отключиться, как завопила, — Киииииир! Я срочно улетела в Прагу! — так Аня называла квартиру матери, поскольку дом располагался рядом со станцией метро Пражская.

И действительно, через полтора часа Аня уже звонила в дверь. Как только увидела Сашу, поняла, та ее не обманула, дела совсем плохи. Чтобы Саня, да в таком состоянии?

— Эй, ты чего? — сестра принялась разглядывать лицо Саши. — Что с глазами?

— Идем, — поплелась на кухню, где трясущимися руками навела чаю.

— Слушай, не пугай, а, — Анна осторожно опустилась на стул, тихонько положила телефон рядом. Кухня тут же наполнилась приятным ароматом ее духов.

— Меня изнасиловали.

— Чего? — выпучила глаза на сестру. — Кто? Как? Когда?

— В полицию мне надо. Пойдешь со мной?

— Так, стоп. Давай, рассказывай все по порядку.

— Я вчера развозила заказы вместо нашего курьера, — заговорила совсем тихо. — Ну, и вторым в очереди оказался какой-то урод с Рублевки. Художник типа. И как бы у него был день рождения. В общем, уговорил выпить сока. А потом я вырубилась. Очнулась сегодня утром в машине, притом рядом с его домом. И в кармане нашла вот это, — положила перед Аней конверт с фотографиями.

Девушка взяла конверт, достала фото. На лбу Ани мгновенно образовалась одна единственная морщина, губы искривились:

— Вот, тварь…

— Что делать, Ань? Надо же заявление писать.

Но та посмотрела на Сашу с некой тенью сомнения:

— Подожди с заявлением. Тут надо обдумать все. И ты, что? В душе была?

— Ну, да… Конечно была.

— Ну и дура. Считай уже бесполезно куда-то идти, — взмахнула руками. — Если уж на то пошло, тебе сразу надо было ехать в полицию. Экспертиза там, все дела. А сейчас толку? Чем докажешь факт изнасилования?

— А фото?

— Фото? Ок. Давай пройдемся по фоткам. Здесь ты бухая лежишь в обнимку с мужиком. Да, вы голые. Но! Где насилие?

— Выходит, все? Вот так просто?

— Извини за прямоту, но этот хрен сработал четко. Ты сама пришла, сама выпила. Синяки, может, есть? Травмы?

— Нет, ни синяков, ни травм.

— Вот видишь. И еще Бога благодари, что так легко отделалась. Могли бы на британский флаг порвать.

— Но, как же?

— Никак, Саш. Теперь никак. Постарайся забыть все, как страшный сон. И с этих пор будь умнее. Нельзя пить в компании неизвестных мужиков. Блин, Саня… ну как же ты… — Ане было жалко сестру, но сейчас злость перебила жалость. — И еще, выпей чего-нибудь, чтобы не залететь.

А Саша положила голову на руки, и плечи несчастной затряслись.

— Не реви, — подсела к ней поближе сестра, — Сань… Понимаю, как тебе погано. Но тут ничего уже не сделаешь. Постарайся переварить. Ты мне всегда говорила, если в жизни запара — танцуй. Вот и ты, танцуй… Танцы помогут, я уверена. Вспомни, как было раньше, когда твой папаша свирепствовал.

— Это совсем разные вещи, — произнесла приглушенным голосом.

— Да, разные. Ну, не умирать же теперь.

— А этот козел будет продолжать свое грязное дело. Так? — посмотрела на сестру с кривой усмешкой.

— И этот козел получит по заслугам. Раньше, позже, но получит. Пойми, у него бабки и по сути алиби. Если ты пойдешь к полицаям, рискуешь разворошить осиное гнездо. И в итоге себе же хуже сделаешь. Он-то чистеньким из воды выйдет.

— Наверно, ты права.

— Так, доставай коньяк. Надо снять напряжение.

И Саша полезла в полку за бутылкой, та хранилась еще с Нового года.

А в квартире на двадцать первом этаже элитной новостройки, тем временем, стояла гробовая тишина. Вечеринка завершилась к полудню. После долгих проводов, все-таки некоторых товарищей пришлось практически выносить на руках, Дар отправился в душ. Действие, как алкоголя, так и травки давно закончилось, зато теперь голова трещала по швам. Контрастный душ немного взбодрил, но вот боль не отступила. И мужчина после водных процедур отправился в кухню за дозой опохмелина.

Тишина и одиночество… Дар любил именно такое сочетание. С детства сторонился шумных компаний или скопления людей в замкнутых пространствах. Да и вообще сторонился людей, как впрочем, больших пустых пространств. Он предпочитал свой мир, точно Маленький Принц, что жил на планете в гордом одиночестве со своими мыслями, правилами, законами. Даже на выставках предпочитал оставаться «за кулисами», выходил к фанатам, как правило, за полчаса до закрытия, раздавал автографы, немного позировал для журналов, произносил пару слов журналистам, иногда снимал какую-нибудь а-ля ценительницу живописи, согласную на все, лишь бы «прикоснуться» к прекрасному.

— Где эти колеса, — недовольно пробубнил себе под нос, сейчас еще и глаза заболели. — Ага, вот… — достал пачку Зорекса, быстро налил в стакан воды и бросил внутрь две большие таблетки, те мгновенно зашипели.

Через полчаса полегчало, тогда направился в мастерскую, надо было поработать хотя бы пару часов, а потом ехать на встречу с, пожалуй, самым строгим на свете критиком — дедом. Дедушка Дара — Николай Викторович Кравчик был признанным художником, причем признание получил не в России, а сначала в Италии, потом во Франции, а уже после в США, где и основал галерею имени себя. На историческую родину мужчина вернулся глубоко за пятьдесят, приобрел недалеко от Москвы участок земли в два гектара, выстроил на нем чуть ли не дворец.

И все бы хорошо, но вдруг Николай Викторович заметил в работах внука умирающую идею, мол, юный художник утратил искру, расслабился, из-за чего картины лишились индивидуальности, жизни. Однако Дар отреагировал на мнение деда крайне негативно, хотя сам уже давно начал замечать, что потихоньку скатывается к однотипности, к повторению сюжета, но полотна пользовались спросом, а значит, смысл переживать? Раз покупают, раз готовы платить ту цену, какую он назовет, причин для беспокойства нет. В итоге за какой-то месяц в печать вышло несколько разгромных статей, где именитый критик Кравчик буквально растоптал молодого и преуспевающего художника Дара. Что тогда началось! Галереи, работавшие как с Кравчиком, так и с Даром назвали противостояние деда с внуком войной поколений, тут же воспряли непризнанные гении с заявлениями, что их притесняют в пользу зажравшегося сопляка, который давно как сдулся.

Дар вошел в мастерскую и первым делом взгляд пал на картину, еще сырую. Сразу вспомнился вчерашний вечер до мельчайших подробностей, отчего легкое возбуждение прокатилось по телу и на пару минут задержалось в штанах. Но мужчина тряхнул головой, дабы избавиться от ненужных мыслей. Что было вчера, должно там и остаться. А сегодня новый день. И тотчас улетучились остатки хорошего настроения, ведь сегодня надо ехать к Кравчику. Интересно, что бы сказал о картине этот злобный старикан? Тоже обозвал бы посредственной мазней, лишенной идеи?

Скоро полотно с курьершей заняло место на втором мольберте, а на главный Дар водрузил чистый холст. И снова музыка заиграла, краски заняли добрую половину палитры. Художник занес кисть над холстом, да что-то так и остановился. Ни одной идеи. А глаза все чаще смотрят на картину с девушкой, хотя, почему с девушкой? Тут акцент на кувшинках, девчонка лишь реквизит. Но что-то у реквизита не так с тенями на шее. Дар и не заметил, как подошел к картине, как начал вносить штрихи в, казалось бы, уже завершенную работу. Спустя минуту кисти остались на столе вместе с палитрой, мужчина задействовал пальцы.

Все два часа ушли на исправление недочетов и добавление недостающих элементов.

К деду Дар ехал в странном состоянии. Даже чуть не пропустил нужный поворот. Но вот, на горизонте показался дворец гения. Удивительно, зачем человеку на закате лет такие площади?

Автоматические ворота разъехались, пропустив черный Хамер на участок. Дар припарковался на крытой стоянке, лениво вылез из авто и пошел к парадному входу.

— Господи, — скривился мужчина, — он все-таки его повесил, — взялся за бронзовый дверной молоточек в форме головы льва и несколько раз стукнул по дубовой поверхности.

Через пять минут послышался щелчок замка и дверь открылась. На пороге стоял седовласый господин в черных джинсах и белом кардигане. Внешностью хозяин дворца обладал яркой. Вроде и не красавец, но женщины за ним всегда выстраивались в очередь. В итоге у Кравчика теперь чуть ли не в каждой стране Европы бегало по наследнику или наследнице. Правда, каждого отпрыска художник признал и каждому платил щедрые алименты.

— О, внучок пожаловал, — усмехнулся мужчина. — Проходи, проходи.

Дар сразу прошел в столовую, там было довольно уютно, в отличие от прочих помещений, удручающих своими необъятными размерами.

— Кофе? Чай? Виски? — спросил дед.

— Пожалуй, кофе, — сел за стол и положил рядом ключи от машины. — Напомни-ка мне, почему я должен приезжать к тебе каждый четверг в обед?

— Потому что я твой любимый дедушка, который желает тебе всяческих благ, — хихикнул тот. — Написал хоть что-нибудь?

— Да как сказать…

— Дима, второй раз мои статьи не спасут твою унылую задницу. Черный пиар — вещь хорошая, но до поры до времени. Увлекаться им не стоит. Так что, ищи вдохновение.

— И где его искать? — криво усмехнулся.

— В людях, дорогой мой. В людях. Хватит уже ваять свою нефигуративную хрень. Переходи на живую плоть.

— Как-то кровожадно прозвучало, — и снова вспомнилась курьерша.

— Ты там чего-то промямлил про картину. Может, покажешь?

— Дед… Давай уже кофе и поговорим о вырождении современной живописи. Моя новая работа нетипичная, написал ее в, мягко говоря, нетрезвом состоянии. Там гениальности столько же, сколько в «Танце жизни» Мунка.

— Вот не трогай Мунка. А современная живопись и вправду вырождается. Каждый второй ваятель мнит себя художником, всякую бессмыслицу пихают людям под соусом неординарности, а на деле… лень, типичная лень. Нежелание творить действительно стоящие вещи, чтобы их восславляли потомки. Зачем, когда можно здесь и сейчас срубить бабла! А какой-нибудь псевдоценитель повесит у себя в сортире этот псевдошедевр и будет любоваться во время очередного запора.

— Говорит челочек с тремя ягуарами в гараже. Тебе надо быть терпимее.

— Нет, не надо. Мне уже не надо. Я в силу возраста имею полное право поливать помоями всех этих рукожопых марателей холстов. А ты, к слову сказать, стремишься туда же. Повторяю еще раз, заканчивай с абстракционизмом. Хватит рассеивать капельки и соединять их черточками.

— Знаешь, я покажу тебе свою новую работу, — вдруг загорелся Дар. — Аж не терпится услышать твое мнение. Глядишь, настрочишь про меня еще статейку. Собирайся. Поедем прямо сейчас ко мне.

— А вот такой настрой мне нравится. Поехали.

Кофе так и не выпили. Кравчик с большим энтузиазмом забрался в машину, он очень хотел увидеть картину. Ведь еще чуть-чуть и внук скатится до уровня коммерческих художников, которые уже давно перестали творить.

Полтора часа пути провели в тишине, каждый думал о своем. И вот, они уже поднимаются на лифте.

Дар неожиданно для себя занервничал, отчего не с первого раза получилось вставить ключ в замочную скважину. А дед заметил состояние парня. Раз так переживает, значит, картина имеет для внука определенную ценность.

— Проходи, — Дар распахнул двери мастерской.

Николай Викторович зашел в помещение, огляделся. В воздухе так и витала безысходность. Но тут он обошел мольберт, на коем стоял чистый холст и остановился напротив готовой работы.

— Это она? — указал на девушку.

— Да, — процедил с раздражением в голосе. И откуда раздражение? Почему-то резко перехотелось показывать работу, словно на полотне что-то личное.

Кравчик же принялся внимательно разглядывать картину. А спустя минут десять обратился к внуку:

— Что ты хотел сказать всем этим?

— Не знаю.

— Написано с натуры, сразу видно. И все же… Что здесь для тебя самое важное?

— Цветы… желтые цветы, — произнес на выдохе и опустился на диван. — В ней… — на последнем слове так и вовсе сник.

— Во-о-о-о-т, — довольно улыбнулся. — В ней. Цветы были вначале, Дима, — Кравчик взял мастихин и снял тонкий слой краски с лепестка кувшинки. — А сегодня утром цветы потеряли свою значимость. Утром всем стала она. Эта картина — твое пробуждение после долгой спячки.

А Дар ничего не ответил, но в глубине души согласился с дедом.

Кофе двое все-таки выпили, но уже на кухне Дара. Когда же Николай Викторович собрался домой, то перед выходом многозначительно посмотрел на внука, после чего выдал:

— Тебе надо найти натурщицу. Думаешь, почему полотна великих ценятся по сей день? Потому что на них изображены женщины, которых художники любили. И эта любовь, страсть, агония… все это продолжает жить в картинах. И продолжает будоражить души людей. А вот это, — указал на полотна, украшающие стены, — мракобесие.

— Между прочим, — устало улыбнулся, — я этому мракобесию посвятил всего себя.

— Ты еще молод. И можешь творить в разных направлениях. Экспериментируй, если хочешь, но оживи свои картины. Вдохни в них любовь. И поможет в этом тебе, повторюсь, настоящая живая женщина. Или мужчина, хотя, тогда я сильно огорчусь.

А Дар аж скривился, представив голого натурщика у себя на диване.

— Ладно, — Кравчик взял кардиган, — такси уже ждет. Бывай, внучок. Увидимся, кстати, нескоро.

— Что так?

— Улетаю в Ниццу со своей новой музой. Страстная особа. Такие вещи вытворяет, такие вещи… — закатил глаза под лоб.

Дар закрыл за ним дверь и вернулся в мастерскую. И правда, теперь на полотне есть только она, а остальное — реквизит.

Глава 3

— Соберись, Сань! — голос наставника вырвал из горестных мыслей. Саша тут же встрепенулась и снова включилась в работу.

Тренировка шла с большим трудом. В шаг не попадала, с ритма сбивалась. И это уже вторую неделю. Такими темпами она и отсюда вылетит. Даже за деньги подобное безобразие здесь терпеть не будут. Одно успокаивало, хоть работу нашла — в цветочном павильоне торгового центра, что располагался в ее районе. С магазином Илоны этот ромашечный закуток и рядом не стоял, зато близость ТЦ с метро оправдывала цены на цветы. Проходимость здесь была ого-го, да и к внешнему виду букетов никто особо не придирался, а уж закручивать ленточку в спираль дело нехитрое.

Однако с танцами все было куда сложнее. Саша начала бояться ребят из своей же команды. Мозгом понимала, парни у них в коллективе отличные, знает она их уже не первый год, а вот поделать с собой ничего не могла. Боялась и все тут. По крайне мере, когда были поддержки, внутри начинался жуткий мандраж. Хотелось как можно скорее отстраниться, а лучше вовсе убежать куда подальше. Девушка яростно боролась с этим состоянием, поэтому терпела, но как же тогда становилось погано, душа выворачивалась наизнанку. И с этим надо было что-то делать. Ведь ни один танец не обходится без поддержек, а фальшь и неестественность заметят сразу.

После занятия хореограф Костя подозвал Сашу:

— Что с тобой происходит, Сань? Ты словно в один прекрасный момент забыла все, что знала. Где даже тот уровень, с каким сюда пришла? Если есть проблемы, скажи. Все мы люди. Но мне важно знать, у тебя это временное состояние или ты потеряла интерес.

— Кость, — сняла с головы бандану, взъерошила волосы. — Я не потеряла интерес.

— Значит, проблемы? — сразу смягчился.

— Да.

— Хорошо. Решай проблемы, но не забывай, через месяц у нас выступления. Пять разных постановок. С понедельника уже начнем разучивать новый танец. А ты с этим еле-еле.

— Я, честно, с понедельника огурцом. И догоню ребят.

— Ладно. Рад, что поговорили.

— Ага, — кивнула Саша и пошла в раздевалку.

А ведь эти выступления ее шанс. Намечается чемпионат, где в жюри будут сидеть представители Урбанса, они как раз ищут новые таланты. Может, к доктору наведаться? Чтобы прописал антидепрессанты какие. Иные средства уже не помогают. Пропал огонь внутри, а всему виной этот ублюдок. После школы Саша решила отправиться на открытую площадку для брейкеров, там днем и ночью ребята демонстрировали свои способности.

Уличные танцоры творили воистину волшебство, они были свободны, горазды на эксперименты и не заморачивались правилами. Александра присела на лавочку, вставила наушники в уши, включила любимый трек и воззрилась на толпу неугомонных брейкеров. Кто-то здесь танцевал исключительно нижний брейк, кто-то — верхний, а кто-то выдавал целые номера. После одиночных выступлений всегда шли батлы.

Через десять минут Саша заметила, что ей кто-то машет. И вот, белобрысый парень в кепке и широких штанах уже стоит перед ней.

— Привет, Санек, — радостно кивнул. — Ты сегодня не танцуешь?

— Привет, Жарик, — устало улыбнулась старинному другу Жарову Павлу, одному из лучших би-боев на этой площадке, — сегодня я пас.

— А жаль, — сел рядом. — Народа набралось, будет жарко.

— Я в зрителях посижу. Что-то вымоталась на тренировке.

— Чего не появлялась? Я успел соскучиться, — посмотрел на нее как всегда лукаво.

— С работы турнули, — откинулась на спинку. — Пришлось искать новую, да и проблем что-то навалилось.

Тут к ним подошли еще ребята, две девушки и три парня.

— Жарик, идем. Без тебя продуем, — взяла его за руку рыжеволосая бестия по имени Маря.

— Да иду, сейчас.

— Иди, — Саша хотела подтолкнуть его, но рука так и зависла в паре сантиметров, словно невидимая стена образовалась. — Я все равно домой.

— И не посмотришь даже? — нарочито скуксился.

— В следующий раз.

Домой ехала как в вакууме. А когда увидела на билбордах рекламу об открытии выставок современной живописи, так вообще захотелось провалиться сквозь землю. Раньше-то не особо любила все это, а теперь и подавно. Теперь каждый художник для нее превратился в потенциального маньяка-извращенца.

И потекли дни. Саша старалась изо всех сил, каждое занятие буквально переступала через себя, из-за чего тренировки превращались в один сплошной стресс. Но технику все же выправила, концентрация вернулась, однако внутри девушки по-прежнему зияла огромная эмоциональная дыра. И если она продемонстрирует свой нынешний уровень на чемпионате — пиши, пропало. После школы Саша сразу шла на площадку брейкеров и тренировалась там до самого вечера. Хотя бы там можно было потанцевать в гордом одиночестве, а зрители… пусть смотрят, зрители всегда хорошо. Даже Жарик с командой лишний раз не подходил.

А когда не занималась в школе, сидела в павильоне торгового центра и собирала незамысловатые букетики. Зарплата, конечно, вызывала порою приступ нездорового смеха, но уж лучше, чем ничего. Ведь и тетке за квартиру платить надо, и жить как-то. Благо, за обучение в школе заплатила еще в начале года, когда получала нормальные деньги, сейчас-то приходится откладывать, чтобы накопить на следующий год. Но это если не получится попасть ни в один из коллективов. И вот, до чемпионата осталось каких-то два дня. Хореограф Костик выжимал из ребят последние соки, все-таки покажи себя команда с лучшей стороны и ему обеспечен приток новых танцоров.

Дар же все эти недели старательно искал натурщицу. Да вот беда, ни одна не преодолела постельный рубеж. Покувыркаться с некоторыми было очень даже приятно, но для последующей работы они не годились. Вроде красивые, стройные, да что там, местные Мисс «город впиши сам», а на картинах выходили жалкими куклами. Или это не в них дело? А в нем? Хотя нет, в них… За столько времени Дар написал десять картин и ни одна не вызывала в художнике тех же ощущений, какие по сей день вызывала картина с курьершей. А старый критикан только подтвердил его мысли, забраковав все полотна. В итоге Дар плюнул на все и вернулся к любимому абстракционизму. Но внутри так и свербело. Что же это? Он настолько жалок, что не может изобразить живого человека на холсте?

— Ты чего такой кислый? — спросил Давид и сделал глоток пива. — Даже кислее, чем обычно.

Друг и агент по совместительству приехал к вечеру, чтобы оговорить ближайшие выставки.

— Кажется, я и вправду сдулся.

— Опять приступы апатии? Слушай, давай встряхнем тебя? А то сидишь в четырех стенах. Тут уже смердит безысходностью…

— И как ты собрался меня встряхивать? Опять клубы и трава? Посредственно.

— Зачем клубы? И травы не предвидится пока. Есть у меня пригласительные на танцевальное мероприятие. Соберется там вся творческая братия.

— Танцы? Серьезно? — и закурил.

— Недооцениваешь ты силу движения под музыку, брат. Я вот люблю поглазеть на разгоряченные девичьи тела, а уж когда они двигаются синхронно… — усмехнулся Давид. — К слову, натурщицу нашел?

— Не-а… Жирных, тощих или нестандартных не хочу, а все эти фитоняшки одинаковые до блевоты.

— Зато с ними в постели хорошо.

— На разок да. Хочешь, подгоню тебе пару телефончиков?

— Давай. А насчет моего предложения ты подумай. Весело будет. И, глядишь, музу себе откопаешь среди упругих попок танцовщиц. Там девчонки деньгами неизбалованные, будешь платить, они для тебя хоть в узел завяжутся.

— И когда намечается?

— Через два дня.

— Ладно, — а спустя пару минут добавил. — Я вот думаю уехать на время.

— Куда хочешь?

— В Индию, например. Потусуюсь там пару месяцев, пропитаюсь свободой нищих.

— Свободой — это хорошо, главное не привези Венеру какую.

— Плохо ты обо мне думаешь. Я с кем попало не сплю. Это путешествие чисто для очищения разума и восстановления духа.

Дар взял в руки смартфон, затем глянул хитро на Давида:

— Лови номера упругих задниц. Кстати, в задницу тоже дают.

— А вот это приятный бонус, — проверил свой телефон, — спасибо!

К вечеру Дар все же принял решение пойти на мероприятие. Кто знает, иногда вдохновение может настигнуть там, где его не ждешь. Как раз там художник его ждал меньше всего. А перед сном наведался в мастерскую. С недавних пор у него появилась странная привычка. Прежде чем лечь в постель, надо было посмотреть на картину с курьершей. Будто каждый раз, глядя на полотно, Дар убеждал себя, что еще способен написать нечто глубокое и живое.

День икс настал. Саша так нервничала, что даже кровь носом пошла. Из-за чего Костя ее чуть с соревнований не снял, но тут подсуетились ребята из команды и быстро привели коллегу в боевое состояние. Парни напоили ромашковым чаем, а девчонки словно мантру повторяли заветное слово «урбанс», которое подействовало даже лучше, чем чай.

— Так, подобрали сопли, слюни, дорогие комрады, — вошел в раздевалку Костя со вторым наставником Моней. — Битва будет не на жизнь, а на смерть. Претендентов много, уровень у всех достойный. Но, — поднял палец вверх, — мы их порвем! Порвем ведь? — крикнул.

— Порвем! Порвем! Порвем! — запрыгали все разом.

Чемпионат организовали на Воробьевых горах. Установили большую арену, свет, рядом со сценой разместился диджейский пульт и колонки. Вдалеке от арены вырос палаточный городок, где готовились танцоры. Погода стояла чудесная, не слишком жарко, легкий ветерок. Народа с каждым часом становилось все больше.

Мероприятие поражало масштабом, Саша никогда не участвовала в подобном. Скромные турне по Золотому кольцу, местные соревнования, уличные батлы — это все, где ей доводилось выступать.

Коллективы по брейк-дансу шли в программе первыми, за ними уже команды с локингом и хип-хопом.

Саша с командой готовились к выходу. Грим решили выбрать весьма необычный. И сейчас гримеры от школы наносили баллончиками краску на участников. Цвет одежды был черный, черные топы для девушек и майки для ребят, черные штаны, а вот кроссовки и шапки — синие. Через час ребята походили на инопланетян с сине-сиреневым тоном кожи.

— Ультрамариновые зебры, прямо, — хихикнул Моня.

— Дикий цвет, — довольно кивнул Костя. — То, что надо.

Дар с Давидом в это время крутились на машине около метро, все было забито. Не приткнуться.

— Мать твою, — бурчал Дар. — Москва «нерезиновая», блин. Откуда их столько?

— Да не бухти ты. В старости хуже Кравчика будешь.

— Нахрена я вообще согласился. Ненавижу столпотворение в любой форме.

— О! — подпрыгнул на месте Давид и указал куда-то вперед. — Чувак уезжает. Давай здесь. Время и так поджимает. И вообще, купил бы себе жука для поездок по городу.

— Себе купи.

Когда наконец-то припарковались и кое-как выбрались из авто, Давид быстро кого-то набрал.

— Здорово, Лев. Ты как? Встретишь нас? Проведешь? Отлично! Мы уже идем.

Двое побрели в сторону Воробьевых гор.

Недалеко от входа в парк мужчин встретил тот самый Лев. По форме стало ясно, он из организаторов мероприятия. Парень с бейджем на шее и рацией в кармане поздоровался с Давидом, кивнул Дару, после чего повел их в направлении арены. Скоро взору художника явилось нечто такое, от чего стало не по себе. Во-первых, сотни людей, во-вторых, громкая музыка и полнейшая неразбериха в довесок.

— Если бы я знал, что здесь будет твориться вакханалия… — скривился Дар и немедленно нацепил солнечные очки, внутри уже потряхивать начало.

— Может, хватит гундеть. Ясно же, что не в филармонию шли. Тем более, сейчас Левчик проведет нас в зону, где жюри сидит. Там поспокойнее и обзор хороший.

Действительно, Лев проводил их в судейский сектор. Там уже Дар встретил знакомых художников и некоторых из руководства выставочных галерей, как и журналистов. Что они все тут делали, ну, кроме журналистов? Одному Богу известно. В общем-то, зачем он сюда приехал тоже большой вопрос. Подобные мероприятия не для него. Уж лучше бы, правда, наведался в филармонию.

— И ты здесь, чертов социопат? — весело улыбнулся модернист Жуков и протянул руку Дару.

— И я, недомалевич хренов, — пожал руку в ответ.

Потом он еще с кем-то поздоровался, перекинулся парой слов, сфотографировался даже… И вот, ведущий вышел на сцену.

Через десять минут объявили первых соревнующихся. Команды вышли, заняли позиции. Заиграл отечественный хип-хоп и понеслась. Дар со скучающим видом наблюдал за тем, как парни крутятся на голове, прыгают, выделывают самые разные акробатические трюки, девушки им вторили, но красоты в их движениях Дар не видел. На пятой паре команд художник окончательно заскучал. В брейк-дансе он ничего не понимал, симпатии к этому танцу никогда не испытывал. Да и курить хотелось. Он уже хотел уйти, как заиграла музыка, отличающаяся от всего того, от чего уши художника успели свернуться в трубочку. Заиграла композиция Numb совместно с Encore. Так Дар и замер с пачкой сигарет в руках. Стало интересно, может эти би-бои с герлами чем-то удивят.

Саша глубоко дышала, остальные из команды тоже нервничали.

— На выход, ребята! — скомандовал ведущий. — Удачи!

Все выбежали на сцену и заняли позиции, команда Саши встала в круг. Как только заиграла музыка, они забыли про существование соперников. Парни начали с апрока[1], затем к ним присоединились девушки. И настало время силовых элементов. Саша с Кирой выбежали и исполнили гелик[2], получилось идеально, затем уступили место другой паре с разнообразными фризами. Так они и менялись, исполняя каждый раз новые связки. Александра полностью отдалась настроению и атмосфере, как бы сейчас хотелось исполнить соло, поведать всем, что на душе, но выбиваться нельзя. Надо оставаться единым целым с командой. Закончили резко и под бурные аплодисменты толпы. Ребята взялись за руки и хором поклонились.

Если бы Саша знала, что всего в нескольких метрах от сцены стоял и во все глаза смотрел на нее тот самый, из-за кого вся ее жизнь стала походить на кошмар. Дар узнал девушку даже в краске. Когда она крутила вертушку, а потом замерла в полусогнутом состоянии, художник чуть не закашлялся. Сейчас же ощутил внутри жар, стало не хватать воздуха. И почему такая бешеная реакция? Возможно из-за неожиданности? Кто бы знал, что он снова встретит ее. Это просто невероятно! Или все не просто так? И сама судьба свела их, чтобы у него открылось второе дыхание? Только вот расстались они не сказать, что гладко.

— Давид? — подозвал друга, когда команды удалились за кулисы.

— Чего? — тот уже успел принять на грудь, и был чрезвычайно весел.

— Узнай женский состав вот этих. И желательно с фото.

— Что? Приглянулся кто-нибудь?

— Вроде того.

— Не вопрос. Вот видишь, а ты не хотел идти.

— К слову, я пойду.

— Как? Уже? — уставился на него с кривой ухмылкой.

— Я нашел, что искал. Больше мне делать здесь нечего. А ты можешь продолжать нюхать чужой пот вперемешку с перегаром.

— Твое дело, — махнул тот рукой.

— А информация мне нужна уже завтра. Понял?

— Понял, понял…

— Тогда, до встречи.

Глава 4

Саша проснулась с улыбкой на лице и это впервые за два месяца. Ее команда заняла третье место на чемпионате. Да, не первое, но даже третье в таком турнире — уже победа. Теперь у нее есть реальный шанс получить работу в танцевальном коллективе, о котором так мечтала. Все же девушек, исполняющих достойный нижний брейк не так-то и много, тут требуется сила, ловкость и выносливость. Благо, у Саши с этим набором было все в порядке. От природы небольшого роста, всего-то метр шестьдесят пять, но с крепкой фигурой, поэтому ей было довольно легко справляться со своим весом во время вращений.

А сегодня у нее выходной. Единственный. И провести его надо с пользой для тела и души, а значит, дорога ей на площадку для брейкеров. Для начала поделиться впечатлениями о чемпионате, все-таки почти все фристайлеры тоже там были, а потом продемонстрировать победный танец.

Легкий, но сытный завтрак, получасовой душ и одежда только-только с сушки. Саша очень любила аромат порошка и не выносила запаха залежавшихся шмоток в шкафу. Поэтому надевала вещи сразу после стирки, да и предпочитала удобную спортивную одежду, в частности из-за этого ее гардероб обилием нарядов не отличался. Всего два платья, остальное джинсы, брюки, шорты и майки, футболки с толстовками. Юбок не было вообще. Но тут причина крылась еще и в отце, однажды он очень сильно избил Сашу за юбку, которую девочка одолжила у подруги. И юбка-то была чуть выше колена, а отцу показалось, что слишком короткая. С тех пор у девушки выработалась стойкая неприязнь к юбкам любого фасона.

Саша надела черные спортивные штаны, белую облегающую майку и свободную толстовку поверх, ну и, конечно же, бейсболка. На ноги брейкерские кеды. Быстро побросала в рюкзак кое-какие вещи — воду, небольшое полотенце, напульсники, туда же улетели два яблока, ну и прочее необходимое. А минутой позже раздался звонок домофона. Это Жарик с ребятами.

Девушка спустилась вниз, и компания отправилась в сторону метро.

— Ну, вы вчера показали класс, — подмигнул парень. — Молодцы, — потом слегка толкнул ее плечом, — ты молодец. Гелик офигенный получился.

— Спасибо. А ведь я там чуть кровью не истекла от страха, — хихикнула Саня.

— Кровопускание в принципе полезно. И смотри, настроение наконец-то рабочее.

— Это да, вчерашний день все изменил, я и не ожидала такого.

— Когда пойдешь оббивать пороги Урбанса?

— Даже не знаю. Страшно.

— Куй железо, пока куется, Сань. Не тяни. Хоть ты у нас и зачетный брейкер, но конкуренция зверская.

— Может, и ты попробуешь?

— Я фристайлер до мозга костей. Ты что! Да и как сисадмину пока неплохо платят, на жизнь хватает.

Ребята доехали до места, где никогда не стихала музыка. Эта площадь была для бибоев вторым домом, здесь танцоры отдыхали и одновременно набирались опыта. Здесь царили свои правила, а люди, несмотря на порою агрессивные турниры, всегда пожимали друг другу руки в конце.

На площадке их встретила Маря с подругами, девушка сразу бросила недовольный взгляд на Сашу и повисла на плече Жарика. Маря и Паша спустя два года наконец-то начали встречаться, до этого у них шла жуткая притирка, не ладили совершенно. Зато теперь девушка готова была живьем проглотить любую потенциальную соперницу. Однако против Саши ничего поделать не могла, дружба Александры и Жарика была куда древнее, еще со школьного танцевального кружка, а это, ни много ни мало, десять лет.

И понеслось! Саша забылась, отдалась танцу. После одиночных выходов пошли батлы. Саня с Викой против дуэта Мари и Насти. Потом смена партнера и Саня встала по одну сторону с Жариком. И вот их пара, как уже повелось, одержала победу над всеми, кто рискнул выступить против.

— Саня, ты монстр, — произнес на выдохе взмыленный парень.

— Мы с тобой два сапога пара, два монстра.

Пока Маря с Данилой соревновались с другой парой, Саша с Пашей устроились на лавочке, надо было передохнуть.

— Что-то я в замешательстве, — произнес, когда отдышался.

— М-м? — глянула на него девушка.

— Марька уже месяц как намекает съехаться. А я никак не могу решиться.

— Что так? Она с тебя аж пылинки сдувает.

— Не знаю… Мне кажется рано. Или это типичная для парней паника перед серьезным шагом?

— Ну, она же не на женитьбу намекает. А всего лишь хочет вместе жить, чтобы заботиться о тебе еще активнее, — усмехнулась.

— В принципе, да…

— Ладно, Паш. Поеду я. Отличный сегодня день получился.

— Давай хоть до метро провожу?

— Нет, нет. Рисковать здоровьем как-то не хочется, твоя Маря меня и так уже не раз мысленно в асфальт закатала. На самом деле, я ее понимаю. Мне бы тоже не понравилось, что парень вьется около другой, пусть и закадычной подруги. Так что, мой тебе совет, не буди в девушке зверя, если хочешь продолжения отношений.

На ее слова Жарик просто хмыкнул и посмотрел на свою пассию. И что-то огня в его глазах не наблюдалось. А Саша в это время собрала вещи в рюкзак.

— Все, Жарик. Я ушла. До скорой. Обниматься не будем, — и хитро подмигнула.

— До скорой, — улыбнулся уголками губ.

Девушка направилась в сторону дороги, что вела к метро. Небольшой парк радовал глаз зеленью и ухоженными газонами. Лавочки тянулись вдоль всей аллеи, а на лавках заседала молодежь, родители с детьми. Мелкие рассекали на самокатах и скейтах, мамаши с папашами самозабвенно копались в телефонах, иногда отвлекаясь, чтобы призвать к уму разуму особо разгулявшихся чад. Жара сменилась вечерней прохладой, город зашумел по-другому.

И вдруг Саня резко остановилась.

— Вот, блин, — закусила губу. Все забрала, а проездной у Жарика остался. Там еще на целых пять поездок.

Возвращаться уже совсем не хотелось, поэтому быстро набрала его по телефону:

— Рано попрощались, — улыбнулась. — Слушай, я у тебя свой проездной забыла. На площадке показываться не хочу, давай встретимся по пути? Ок.

И хотела развернуться, как краем глаза заметила фигуру. Мужчина спокойным уверенным шагом приближался к ней. Высокий, здоровый, с до боли знакомой ухмылкой. Девушка вмиг побледнела и застыла. Саша понимала, что надо бежать, но не могла даже пальцем пошевелить.

— Доброго вечера, Александра, — еще шире улыбнулся подонок, когда подошел. — Я уж думал, не дождусь.

— Ты? — стиснула зубы, а мороз побежал по спине.

— Я, — склонил голову, радость с наглой рожи так и не сходила. — Поговорим?

— Пошел вон, урод, — прошептала дрожащим голосом. — Или я полицию вызову.

— А зачем полиция, позвольте поинтересоваться? Я вроде как безоружен, трезв и чрезмерно благосклонно настроен.

— Какого хрена тебе нужно?

— Предложение у меня к вам есть. Чисто деловое, — поднял руки вверх Дар.

— Засунь себе свое предложение в жопу, да поглубже. И вали отсюда. Сейчас мои друзья придут.

— Столь грациозная, талантливая. Третье место на чемпионате. Да вы затмили собой всех, ну, лично для меня. А притом такая невоспитанная.

Благо, тут к Саше подошел Павел с остальными, они тоже собрались уже по домам.

— Держи, — протянул подруге проездной и сразу заметил, что та стоит, чуть не плачет. — Проблемы? — покосился на незнакомца.

— Да, проблемы! — выпалила Саша.

— Мужик, слышал? — Жаров уставился на Дара. — Ты создаешь проблемы.

— Я не с вами разговариваю, — криво усмехнулся.

— А я с тобой, — Паша завелся не на шутку, чему удивились все. — Иди отсюда, пока ноги ходят.

Дар не стал развивать конфликт. В конце концов, пятеро спортсменов против одного. Да, он тоже занимался спортом, выглядел весьма нетипично для художника, к тому же природа наделила внушительным ростом и комплекцией, однако голова на плечах тоже имелась. Тем более один из компании того и гляди, бросится.

— Хорошо, — убрал руки за спину, — до скорой встречи, Александра. Мы еще поговорим.

И устремился в сторону проезжей части.

А Саша стояла как вкопанная и смотрела ему в спину. Внутри все уже перевернулось раз сто, голова огнем горела, сердце заболело, причем физически. Захотелось немедленно разрыдаться, но нельзя. Нельзя, чтобы ребята видели слезы, иначе без вопросов не обойтись.

— Это что за хмырь? — наконец-то спросил Паша. — Из-за него ты последнее время сама не своя?

— Нет, все в порядке, — очнулась Саша. — Это просто козел, который нажаловался на меня хозяйке магазина за якобы неудачный букет. И вот, надо же было пересечься.

— Ага, а обещанное продолжение разговора? Тоже о цветах говорить будете?

— Паш, — бросила на парня недовольный взгляд. — Спасибо тебе и вам ребята, что помогли, но это уже личное.

Маря все это время стояла с подругой в стороне и чуть ли не зубами скрежетала.

— Ладно, извини, — Жаров тоже понял, что загнался. Такие вопросы при всех не обсуждаются.

Возвращаясь домой, Саша без конца оглядывалась, ей все казалось, что ублюдок идет по пятам.

Нашел! И зачем? Решил, что мало? Еще захотелось?

В квартиру буквально вбежала, затем закрылась на все замки. И расплакалась в голос. А ведь только-только отошла, хотя бы перестала бояться до дрожи в коленях знакомых парней. Но весь ужас в том, что урод обещал вернуться. Господи, да что ему нужно?

Перед сном Саша лежала в кровати, рядом на тумбочке горел ночник. Комната погрузилась в приятный полумрак. Раньше ни тишина, ни одиночество не пугали, все-таки в жизни Саши было много людей, общения, а дома она отдыхала ото всех. Но теперь. Теперь все изменилось. Появился страх. А после сегодняшней встречи этот страх вырос до размеров фобии. Когда головная боль немного отпустила, девушка начала соображать.

Эта тварь сказала про чемпионат, значит, был там, значит, следил за ней. Маньяк, не иначе! И не побоялся подойти при всех! Может, на время к родителям вернуться? Хотя, рассказать им все равно не расскажешь. Вместо поддержки обвинят во всех смертных грехах. Они уже списали ее со счетов, когда Саша выбрала уличные танцы, а решение подрабатывать в цветочном магазине, так и вовсе дно, откуда их непутевое дитя уже не выберется. Есть еще Аня. Но Аня занята личной жизнью. И разве сестра сможет помочь? Единственное, стоит все же ей обо всем рассказать, хотя бы для информации.

Ночь пролетела незаметно, Саша просто в какой-то момент закрыла глаза и провалилась в сон. А утро не порадовало. Да и кого может порадовать необходимость идти на работу в проливной дождь? Никого!

Девушка собралась, накинула на себя дождевик и вышла из квартиры. С замиранием сердца спустилась на первый этаж и прошмыгнула на улицу. Дождь уже перешел в ливень, причем такой, что все вокруг слилось в единое пространство. А до метро минут десять. Саша, поежившись, вышла из-под козырька подъезда. Дождь лупил по голове с такой силой, словно это не дождь вовсе, а Ниагарский водопад. И только Саня сделала шаг, как послышался шум авто, стоявшего доселе на парковке. Огромный джип ретиво вырулил и перегородил девушке дорогу, после чего тонированное стекло опустилось.

— Мы так и не поговорили, — осклабился урод.

— Я кричать буду! — и побежала.

Но не пробежала и двадцати метров, как машина снова оказалась перед ней, на сей раз водитель быстро вылез наружу, схватил ее под локоть и в ту же секунду затолкал в салон. Когда вернулся на свое место, аж выругался. Промок, видите ли.

— Слушай, — зыркнул на чуть живую девушку. — Я ненавижу истеричек. Сказал же, нам надо поговорить. И мы поговорим, хочешь ты того или нет. Поняла? Чего глазами хлопаешь? Поняла, нет?

Пришлось кивнуть.

— Вот и отлично. Блин, — промокнул морду салфетками.

И хамер устремился куда-то неизвестно куда. Саша уже не знала, что ей делать. Двери козел заблокировал, метаться по салону не будешь. Несчастная было приготовилась к худшему, но авто через полчаса остановилось напротив Шоколадницы. Ливень к тому времени немного стих.

— Идем, — буркнул, не глядя на пассажирку. — Слопаешь тортик, может, мозги включатся.

Он обошел машину и открыл дверцу. А через пять минут двое уже сидели за столиком с меню в руках. Правда, Саша просто держала меню, смотрела же стеклянным взглядом на мужчину. Внешностью Бог не обидел гада, но вот души лишил, видимо.

— Что будешь? — спокойно спросил Дар.

— Ничего.

— Еще раз. Чего изволите, мадам? — и криво усмехнулся.

— На твой вкус… лишь бы без снотворного.

— В обиде все еще, значит. Н-да… Печалька.

— Какого тебе от меня надо? — процедила сквозь зубы.

— Сейчас все узнаешь, не беги впереди паровоза.

Дар подозвал официантку, заказал два кофе Американо и шоколадный флан для Саши.

— Итак, — положил руку на стол, сверкнув явно недешевыми часами. — Теперь к делу. Мне натурщица нужна. И ты как никто подходишь. Оплата будет достойная, сто штук в месяц. Сможешь даже бросить свой палисадник. Я узнавал, зарплата там все равно, что стимул для суицидника.

— Ты издеваешься, да? — и в глазах заблестели слезы. — Чтобы я пошла к тебе в натурщицы? Да… — уже приготовилась послать его куда подальше, но Дар поднял палец вверх.

— Стоп… давай без оскорблений. Я препираться тут не намерен. Раз не хочешь по-человечески, будем по-моему. Ты у нас начинающая брейкерша, мечтаешь попасть в Урбанс. Верно?

А Саша только и могла, что периодически стискивать зубы.

— Верно, — продолжил Дар. — Так вот, в моих силах сделать так, чтобы тебя взяли хоть в Урбанс, хоть в Тодес, хоть сразу в финалистки Танцев на ТНТ, — и презрительно усмехнулся, — однако. С таким же успехом, это в случае твоего отказа, все может быть до точности наоборот. Ни в один из приличных коллективов тебя не возьмут, даже из школы выгонят, если мне того захочется.

— Да ты не художник, а прямо мафиози. Все-то у тебя схвачено.

— Связи, детка. Связи в наше время, это все. Так что? Или работа на меня, скажем, полгода. Хорошая зарплата и комфортные условия труда. А в конце заветное место в коллективе Урбанса. Или прости, прощай детские мечты. Я как раз задумал серию картин, за полгода планирую управиться.

— Где гарантии, что не будет того, что…

— Не будет, уверяю. Никаких приставаний. Для меня важнее работа.

— Условия?

— Приезжать ко мне по первому зову. Могу даже ночью вызвать, тут уж как вдохновение снизойдет. Быть готовой поехать со мной, к примеру, за границу. И, конечно же, послушное поведение. Как я тебя посажу, положу или поставлю, так ты и будешь позировать.

— Ты псих.

— Социопат, скорее.

— Я могу подумать?

— Нет, детка. Не можешь.

— Но у меня школа, я не могу пропускать занятия.

— Здесь я готов прислушаться. Но опять же, если ты мне срочно понадобишься, все-таки должна будешь приехать.

И сейчас официантка принесла заказ. Саша дрожащей рукой взяла чашку кофе, но даже пригубить не смогла, потому вернула обратно.

— Ответ, — пробубнил Дар, а глазами буквально дырку прожег в девушке.

— Хорошо, — еле выдавила из себя.

— Прекрасно! Рад, что договорились. Вот, — достал из кармана коробку со смартфоном, положил на стол и подтолкнул в сторону Саши. — Телефон для связи. Носи при себе. И, — из внутреннего кармана пиджака достал конверт, — первая зарплата. А еще подпиши вот тут, — на столе появилась бумага с ручкой.

— Что это?

— Расписка, — пожал плечами мужчина. — Это на случай, если вздумаешь бузить. Пиши, я такая-то, получила такую-то сумму, дата, подпись.

Саша с большим трудом написала все, что нужно, после отшвырнула бумагу, а ручку засунула ему в кофе.

— Подавись, — прошипела.

— Премного благодарен. А теперь, прошу меня извинить, вынужден откланяться. Жди звонка.

Быстро достал из кошелька тысячу рублей и бросил на стол, после чего спешно покинул кофейню. А Саша осталась сидеть и смотреть на шоколадный флан. Девушка почувствовала себя самой настоящей проституткой, которую купили с потрохами.

На работу опоздала, за что получила нагоняй от хозяина и обещание уволить, если такое еще хоть раз повторится. Остаток дня тянулся невообразимо долго, однако Саша была этому рада, лучше бы время закольцевалось. Покупатели все шли и шли, и шли… Словно именно сегодня у всех разом случился день рождения. Девушка исколола все пальцы шипами от роз, каждый укол, точно электрический разряд прошивал тело, а в мозгу возникал образ этого Дьявола. Вот же ирония судьбы. Она ведь реально подписала контракт с Люцифером. И почему не встала и не плеснула ему в рожу кофе? Почему не убежала на худой конец? Продалась?

Домой возвращалась, не замечая ничего и никого вокруг. Наконец-то впереди показался подъезд, но только Саша хотела приложить магнитный ключ к домофону, как за спиной раздался голос:

— Привет, Сань.

Девушка тут же развернулась и будто камень с души упал, напротив стоял Жарик, один. Парень подошел, а Саша бросилась к нему и обняла, слезы полились с силой утреннего дождя.

— Эй, ты чего? — прижал ее к себе.

— Просто рада тебя видеть, Паш.

— Эх, если бы все меня так встречали, — усмехнулся ей в волосы. — Я нам тут принес кое-что. Чтобы разговор клеился.

— Идем.

Они поднялись в квартиру. Саша быстро умылась, переоделась, а Паша тем временем прошел в кухню, достал из рюкзака бутылку красного вина, любимые Санины цукаты в шоколаде и большую папайю. Когда девушка показалась, ее ждал до слез приятный сюрприз, именно до слез, потому что она опять расплакалась.

— Все, хватит, сопли распускать, — Паша подвел подругу к столу, усадил и вложил в одну руку бокал вина, в другую — цукат. Сам устроился с другой стороны у окна.

— Пашка, — замотала головой.

— Разговоры разговаривать потом будем, пей, давай.

Саша выпила полбокала и заела дыней в шоколаде. Спустя пару минут действительно полегчало, голова перестала гудеть.

— В чем дело, Сань? Что с тобой творится? Я все ждал, ждал, не лез. Думал, ты сама дозреешь поделиться. А после вчерашнего понял, не дождусь.

Но разве она могла ему правду рассказать? Жаров парнем всегда был импульсивным, за своих мог в бараний рог согнуть, но этот ублюдок тогда и ему жизнь испортит.

— Расскажи все как есть, — не унимался парень.

— Хорошо, — печально улыбнулась, — в общем, из-за этого упыря я вылетела с работы. Он богатый, типа крутой. Ну и был постоянным клиентом магазина. В итоге остался недоволен моей работой, накатал целую простыню в книгу жалоб, потом лично нажаловался хозяйке цветочного, я и вылетела оттуда быстрее, чем пуля из АА-12[1].

— И ты ходила такая убитая только из-за этого? Или придурок тебя преследует?

— Нет, не преследует. Мы случайно встретились, правда. Хотя я бы все отдала, лишь бы не видеть его морду больше никогда. А про разговоры, так это пустая бравада. Он же, как увидел вас, обделался. Вот и сыграл в крутого перца.

— Так, в чем дело-то? Слушай, я знаю тебя с тринадцати лет. И готов руку на отсечение дать, что не в увольнении дело.

— В родителях, — еще больше завралась. — Но там все сложно, ты-то в курсе.

— А-а-а-а, ясно, — и разлил еще вина по бокалам, после чего пододвинул к Саше тарелку с папайей.

— Но я, правда, так рада, что ты пришел. А то с каждым годом все меньше времени на вот такие посиделки. У тебя жизнь бьет ключом, я разрываюсь между школой и работой.

— Зато у нас осталась площадка. Надеюсь, на нее у нас всегда будет хватать времени.

— Точно, прямо как тост прозвучало.

Саша подняла бокал, послышался дзынь, и они выпили.

— Как Маря? Что у вас там нового? — наконец-то смогла расслабиться. Двое перебрались в гостиную и устроились на диване с джойстиками.

Это еще одна их общая традиция, поиграть в приставку.

— Да нормально, наверно, — как-то неуверенно ответил.

— Почему наверно?

— Не знаю, Сань. Мы слишком разные по ходу, настолько, что даже не притягиваемся.

— Ясно.

В душу лезть не стала, и скоро двое сконцентрировались на игре. Лос-Сантос из ГТА радовал солнечной погодой и крутыми тачками.

За игрой и не заметили, как опустошили всю бутылку. А стрелки на часах стремились уже к полуночи.

— Слушай, — глянула Саша на будильник. — Что-то засиделись мы.

— Ого, — посмотрел на свой мобильный. — Да уж. Пора мне. Завтра в офисе летучка, ох и влетит, если не предоставлю отчет.

— Жаров, — она взяла его за руку, отчего парень тут же напрягся. — Ты мой герой.

— Сойкина, ты моя героиня, — нервно хихикнул, а пальцы ее сжал. — И ты должна танцевать, и должна пробиться дальше, чем я, и должна побеждать.

— Надеюсь, смогу танцевать…

— Так, вино на тебя, смотрю, не действует, в следующий раз принесу водки. Предки твои угомонятся, так всегда было.

— Да, в этом ты прав.

Когда провожала Пашу, чуть снова не расплакалась, но сумела сдержаться. А вот он не сдержался, крепко ее обнял и смачно поцеловал в макушку, по привычке.

— Все, Сойка пересмешница, побежал.

— Осторожней там. Как доберешься, сбрось смс.

— Всенепременно.

Как же Жаров вовремя появился. Саша зашла в кухню, убрала бутылку, помыла бокалы и села за стол доедать папайю. Даже родители ее так хорошо не знают, как он. Но вот… пришло осознание истинного масштаба катастрофы. Она взяла деньги от насильника и согласилась… А на что в итоге согласилась-то? Натурщица! И чем думала вообще? Надо бросить ему в морду эти деньги вместе с телефоном. Блин, еще и расписку написала. Вот же дура… Идиотка! Испугалась мести, зато теперь превратится в куклу для ублюдка извращенца.

Глава 5

Саша проснулась от звонка. Но спросонья не поняла, что это за звонок и откуда. Точно не ее мобильный, точно не домофон, не будильник и даже не дверной. В итоге не стала искать источник, дождалась, когда стихнет и накрылась одеялом.

После вчерашних посиделок голова что-то раскалывалась, видимо нервы, и полбутылки вина сделали свое дело.

Звонок повторился еще два раза в течение следующего часа, но девушка так и не встала. Сегодня ей в магазин к обеду, а значит можно выспаться. Однако еще через час раздался уже совсем другой звук — кто-то активно трезвонил в дверь. На сей раз пришлось подняться. Девушка одернула майку, поправила волосы и подошла к двери.

— Кто, — спросила сквозь зевоту, — там?

— Твой новый работодатель, — прозвучал почти незнакомый голос. Почему почти? Да потому что Саня, до конца не проснувшись, не узнала обладателя низкого голоса с нотками презрения ко всему сущему.

— Кто?

— Госпожа Сойкина, вы откроете или как?

А вот спустя пару минут, до нее дошло, что за дверью стоит Дьявол. Это он уже к ней домой заявился!

— Зачем ты здесь? Мы так не договаривались! Ты сказал, что будешь звонить.

— А вы включите свою голову и посмотрите на телефон, что я вам дал. В общем, жду внизу.

Она тогда сглотнула ком в горле, потом побежала было в душ, но остановилась, схватилась за голову. И что делать? Неужели собираться и ехать с ним? Нет! Все-таки надо вернуть деньги и постараться выпросить расписку. Пусть рушит ее мечты. Она вытерпит, в конце концов, останется фристайлером как Жарик, а работу какую-нибудь всегда найдет, пусть и не связанную с танцами. Эх, вчера нужно было проявлять характер.

Саша наведалась в душ, быстро оделась, взяла деньги и поспешила вниз.

Хамер стоял в трех метрах от подъезда, а Дар, прислонившись к капоту, созерцал работу подметальной машины, что неспешно каталась туда-сюда по двору. Александра вышла из подъезда и какое-то время еще стола, не решалась подойти. А он в свою очередь перевел на нее взгляд и тоже не торопился.

— Я хочу вернуть деньги, — все-таки подошла к негодяю. — Сейчас. И хочу получить обратно расписку.

— Уверена? — нагловато ухмыльнулся, затем потянулся к лицу и снял солнечные очки.

— Да. Можешь делать, что хочешь. Хоть все танцевальные группы обойди и предупреди лично.

— Ох, детка… — склонил на бок голову. — Ты такая заводная. Но, нет. Расписку я не верну. А в своем стремлении подпортить тебе жизнь использую всю свою фантазию. Она у меня богатая, поверь. Лучше соглашайся. Я же вчера тебе все объяснил. Только бизнес… — слегка подался к ней, отчего Саша тотчас отшатнулась. — Ты позируешь, я рисую. Потом собираешься и уходишь. Если думаешь, потащу в койку, то — нарочито махнул рукой, — не переживай. Уже неинтересно.

— Тварь, — прошептала чуть слышно.

А он даже внимания не обратил. Дар спокойно открыл дверь машины и изобразил жест, приглашающий внутрь.

— Давай, крошка. Садись. Время зря теряем.

Саша все же села. И пока ехали, ни слова больше не произнесла. Но ехать с ним это еще полбеды, каково было снова оказаться в его квартире. Вот тут на девушку напал мандраж. А из-за того, что не успела позавтракать, еще и голова закружилась. Дар заметил ее состояние, поэтому ловко снял с ее плеча рюкзак, стоило им разуться.

— Ты ела? — спросил на ходу.

— Нет.

— Тогда идем.

— Нет, я не пойду. Хватило с меня сока апельсинового.

Он же развернулся, засунул руки в карманы:

— Так, давай договоримся на берегу. Хочешь того или нет, но тебе придется мне довериться. В тот день я был, скажем так, нетрезв. Поэтому поступил слегка некрасиво. Сейчас же совсем другая песня. И потом, кто тебе мешал поесть дома? Или мы могли бы заехать в кафе по дороге. Но ты промолчала. В итоге стоишь тут в полуобморочном состоянии, совершенно не готовая к работе.

Через десять минут Саша сидела за столом в его «кровавой» кухне, а перед ней на столешнице стояла чашка чая и бутерброд с плавленым сыром. Пришлось съесть. К счастью, после не отключилась. Дар же отправился в мастерскую готовиться. Саня все смотрела на пустую чашку с тарелкой. И что делать? Бросить на столе? Составить в мойку? Помыть? И все-таки решила не то, что вымыть, но хотя бы сполоснуть. Потом отправилась в гостиную. Такая огромная квартира и такая безжизненная, пустая. Вдруг зазвучала музыка, легкий транс.

— Ну, что? Готова? — раздался голос сверху.

Саша подняла взгляд на лестницу, Дар стоял на третьей верхней ступени. Притом босиком, штанины были подвернуты, отчего оголились щиколотки, в мятой майке. Все как тогда. Девушка даже сглотнула.

— Поднимайся… Поглазеть успеешь еще.

Боже мой, это ж надо было так опуститься! И вот же дверь, хватай вещи и беги, беги, не останавливайся. Но Саша сделала глубокий вдох и пошла наверх. В мастерской отвратительно воняло, краской, наверное. Но хотя бы было светло. На мольберте красовался чистый холст где-то метр на метр. А слева от мольберта разместился круглый столик с коваными ножками и стеклянной столешницей.

— Раздевайся, — произнес мужчина невозмутимым голосом.

— В смысле? — опешила Саша.

— А ты что, думала, я тебя в этих балахонах рисовать буду? — и засмеялся. — Детка, я рисую обнаженное тело. Жанр называется ню. Не? Не слышала?

— Нет, — замотала головой. — Голой ты меня рисовать не будешь.

Тогда он подошел к ней, убрал темные мягкие локоны назад. Саша вроде хотела отстраниться, но Дар не позволил, положил руки на плечи и слегка сжал.

— Александра… Хватит ломаться. Это уже не мило и не забавно. Потом почитай в интернете, как работают натурщицы. Даже в художественных классах натурщики раздеваются, а это, между прочим, перед целым коллективом.

— Наверно я бы разделась перед классом, но не перед тобой.

Он же склонился над хрупкой девушкой, взялся за край ее толстовки и снял ту, Саша осталась в майке.

— Дальше ты сама, а то будешь голосить, что я тебя лапаю, — и вернулся к столу с инвентарем.

Какой стыд. И позор… Саня чуть не плача, расстегнула джинсы, затем села на диван и стянула их, после сняла майку. Но осталось еще белье и носки.

— Кстати, — произнес, не оборачиваясь. — Носки можешь не трогать.

— Так ли нужно раздеваться догола? Ты же художник. Подключи свою богатую фантазию, — на последних словах сделала особый акцент.

— Снимай все, кроме носков, — произнес сухо.

Саша дрожащими руками потянулась к бюстгальтеру, а после, закусив до боли губу, сняла с себя трусики.

И Дар развернулся.

— Прекрасно, — довольно кивнул. — А теперь иди сюда, — указал на столик.

Она поднялась с дивана и на ватных ногах прошла к столу. Руками все время прикрывалась, чувствовала себя полностью раздавленной, униженной.

Художник в этот момент взял веревку, Саша как увидела, метнулась в сторону. Но Дар быстро поймал несчастную.

— Куда? — положил руки ей на талию. Нежная горячая кожа… Конечно же, Дар немедленно возбудился.

— Ты… ты…

— Тише, — коснулся ее подбородка и потянул вверх. — Я ничего плохого не сделаю. Но для сюжета мне нужно связать тебе руки красивым таким узлом. Видела когда-нибудь бондаж? Используется для сексуальных игр.

Однако паника захлестнула Сашу, она уже ничего не понимала, не слышала его, только часто дышала и смотрела куда-то в сторону.

— Сойкина? — слегка встряхнул девушку. — На меня посмотри. — Саня с трудом, но перевела взгляд. — Хорошо. А теперь слушай. Я свяжу тебе руки за спиной, несильно. Потом ты пройдешь к столу и ляжешь на него животом вниз. Помнишь? Доверие.

И она закрыла глаза. Дар же отпустил, зашел ей за спину, свел сзади руки и принялся наматывать на них веревку. Как и обещал, связал не туго.

— Вот так, детка. Молодец. А теперь идем, — повел к столу.

Через минуту Саша опустилась животом на прохладную стеклянную поверхность, отчего кожа покрылась мурашками. Ей хотелось плакать, поэтому отвернулась и дала выход слезам. Но это был еще не конец. Дар куда-то сходил, потом вернулся, и нечто колючее коснулось ее ягодиц. Саша вздрогнула.

— Не бойся, это всего лишь цветок. Я пропущу его через веревку и начнем.

Закончив издевательство, Дар устремился к холсту. А Саша аж выдохнула. Она себя ужасно чувствовала, но то, что мерзавец занялся делом и ее не трогает, хоть как-то успокаивало. Целых полтора часа девушка провела в столь неудобном положении. Ноги затекли, как и руки, спина начала ныть.

— Я устала, — произнесла, когда терпеть стало невыносимо.

— Сейчас. Пару минут и закончим.

Эта пара минут длилась точно вечность. Но вот, проклятый художник вернул палитру с мастихином на рабочий стол, после вытер руки и подошел к Саше. Развязал быстро, после чего помог подняться, а у нее сразу ноги подкосились. Дар мигом подхватил миниатюрную девушку.

— Пусти, — процедила сквозь зубы.

— Чтобы ты грохнулась? — презрительно хмыкнул. — В следующий раз обязательно. А сейчас, — донес ее до дивана и посадил, — одевайся. На сегодня достаточно.

— Ты закончил картину?

— Нет, конечно, — уставился на нее таким взглядом, словно она сморозила что-то из ряда вон. — На эту картину уйдет дня три. Сегодня завтра набросок подсохнет, а потом продолжим.

Саша даже не стала интересоваться, чего он там намалевал. Хотелось поскорее одеться и сбежать. Натягивала на себя вещи со скоростью света, а Дар тем временем сходил вниз и вернулся с двумя бокалами и бутылкой вина.

— Держи, — протянул ей, — тебе надо расслабиться.

— Нет, спасибо, — бросила на мужчину ненавистный взгляд. — Урок я усвоила. Ем, пью дома.

— Как хочешь. Кстати, — сел на стул. — Тебе нужно сменить прическу.

— Налысо побриться? А еще что? Брови пинцетом выщипать?

— Не совсем, детка. То, что у тебя на голове меня устраивает и брови вполне себе, хотя, коррекция не помешала бы. Но, я не о том.

— О чем же? — так и замерла.

— Об интимной прическе. Сейчас там ничего нет, а надо, чтобы было.

— Охренел?

А он лишь глаза под лоб закатил:

— Пойми, когда волос нет, это порнографично, а когда есть небольшая аккуратная дорожка — это эротично. Я же пишу эротику. Делай выводы.

— Все… — она поднялась с дивана и устремилась вниз. — Уж подрисовать куст ты и без оригинала сможешь.

Саша выскочила из квартиры как ошпаренная, а Дар закрыл за ней, потом вернулся в мастерскую и заменил недописанную картину на ту самую, с нимфой. Сейчас же вспомнил ощущения от прикосновений к девушке, тогда рука сама по себе потянулась в штаны.

В дороге Александра вспомнила, что должна была идти на работу. Ну, вот. И с этим магазином придется попрощаться. На сей раз она не просто опоздала, а вообще не явилась. Вдруг в ранце зазвонил телефон, девушка аж подпрыгнула в страхе, что рублевский гад передумал и решил продолжить работу. Но на экране высветилось лицо сестры. Саша только хотела ответить, но неожиданно сбросила звонок. Нет сил. Нет сил говорить, слушать, кого-то видеть. Сейчас хотелось побыстрее вернуться домой и лечь спать. С детства она лечила стрессы сном. А стресс сегодня получился знатный, поскольку никогда до сего момента не раздевалась перед посторонним мужиком, к тому же насильником и конченым ублюдком, который ее при этом еще и связал. Это уже явно перебор.

Однако под конец пути передумала и поехала в парк. Тишина, покой, солнце и мороженое, а после этого домой спать.

Прохаживаясь по аллее с Лакомкой в руке, Саша потихоньку начала приходить в себя. И чем яснее вырисовывалась картинка происходящего, тем поганее становилось на душе. По сути, она сегодня позволила второй раз поглумиться над собой, а ведь чем дальше, тем его желания будут сквернее и сквернее. Не каждую натурщицу связывают. Да о чем она вообще?! Не каждую натурщицу насилуют! А его прикосновения? Дар не просто трогает, он каждый раз сдавливает, сжимает.

Но пока она в безвыходном положении, к тому же наделала ошибок, вроде этой треклятой расписки.

Саша села на лавочку, откинулась на спинку и прикрыла глаза. В этот момент на соседнюю лавку уселись двое в костюмах, мужчины сначала разговаривали о личном, один плакался на дороговизну ремонта тачки, другой вещал о поездке на дачу в компании «любимой» тещеньки, но потом они перешли, очевидно, на деловые темы. И тут Александра услышала слово, которое прямо-таки впечаталось в мозг — договор! Нотариально заверенный договор! Именно! Надо любыми способами склонить этого подонка к подписанию договора. Чтобы у нее хоть что-то на руках было. А следом девушку осенила еще одна гениальная мысль. Веры художнику все равно нет, и в любой момент он может все переиграть.

И снова не поехала домой. Саша отправилась в ближайшее отделение Сбербанка, где открыла депозитный счет, после чего сразу внесла на него сто тысяч рублей.

В квартиру вошла абсолютно без сил, однако об отдыхе пришлось забыть уже с порога, ибо из кухни донесся голос Ани, та увлеченно болтала по телефону.

— Привет, — Саня вошла в кухню.

— О! Сашка! А я тебе звонила, — сразу оторвалась от телефона. — Меня тут маман прислала, ей срочно банки понадобились, варенье собирается варить. Как дела?

— Паршиво.

— Что так? Ты же вроде была на подъеме, — Аня металась по кухне — включила чайник, достала кружки, потом вытащила из пакета пирожные «Наполеон».

— Слушай, как бы ты поступила, — Саня села за стол, — если бы тебя принудили к чему-то, вроде даже не из ряда вон выходящему, но тебе бы все равно не нравилось? Притом платили за это самое немалые деньги.

— Слишком абстрактно.

От последнего слова девушку аж передернуло.

— Давай конкретнее. А то знаешь ли, за немалые деньги и какашку съесть можно. Неприятно? Неприятно. Но и не из ряда вон.

— Хорошее сравнение. Со мной сейчас нечто подобное и происходит.

— Давай уже, говори…

— Тот урод, который меня опоил. В общем, он нашел меня и угрозами вынудил согласиться стать его натурщицей. Но пообещал не приставать и платить хорошие деньги.

Услышав такое, Аня медленно опустилась на стул и какое-то время даже слов подобрать не могла. А через минут пять произнесла:

— Серьезно?

— Думаешь, решила пошутить?

— Бляха муха, — треснула ладонью себя по лбу. — Сашка, твоя жизнь последнее время напоминает какой-то трешовый триллер.

— Это да. Но я теперь не знаю, что мне делать. Не хочется пасть жертвой маньяка, знаешь ли.

— Ну-у-у-у, натурщица — это же профессия. Выходит у вас должно быть какое-то соглашение, не знаю, трудовой договор.

— Так-то так, проблема в том, что этот козел не планирует отягощать себя обязательствами на бумаге.

— Блин, поверить не могу. Неужели все так запущено?

— Да, именно. Если я откажусь, он намерен испортить мою танцевальную карьеру и на этом, увы, не остановится. Псих, просто больной псих.

— Тогда тебе ничего не остается, как пойти на риск. Поставь условие. Или договор, или пусть развлекается.

— Лишь бы хуже не сделать.

— Куда уже хуже? Родителям рассказала?

— Нет, конечно. Они не помогут, только выльют очередной ушат помоев мне на голову.

И повисло минутное молчание, которое нарушила сестра:

— Ты ему позировала?

— Да. Сегодня был первый раз.

Аня аж забыла как дышать.

— И?

— Знаешь жанр ню?

— Какой кошмар, — замотала головой.

— Вот-вот.

— Однозначно нужно как-то узаконить ваши отношения. Иначе может повториться, сама знаешь что.

— Если это не его настоящая цель.

А Дар в это время сидел с Давидом в ресторане. Друг договорился о встрече с представителями крупной московской галереи, чтобы оговорить с ними индивидуальную выставку и эксклюзивные условия демонстрации новых картин художника в несвойственном ему жанре.

Господа появились через пятнадцать минут.

— Добрый вечер, Дмитрий Валентинович, — пожал руку Дару куратор будущей выставки. — Давид Михайлович.

— Добрый, Кирилл Леонидович, — художник снова опустился в кресло.

Скоро они уже вовсю обсуждали грядущее мероприятие и условия сотрудничества.

— Давид нам сказал, что у вас будут новые работы. Смелые и весьма откровенные. Это так?

— Да, все верно, — Дар перебирал в руке салфетку со скучающим видом, — это будет серия картин с одной женщиной на всех полотнах. Красивой сексуальной женщиной, еще там будут цветы…

— Уверен, вы нас удивите, — усмехнулся куратор.

— Постараюсь, господин Волков.

— А вы успеете за четыре месяца написать свою серию?

— Рассчитывал на полгода, но и тут постараюсь вас удивить, — наконец-то посмотрел собеседнику в глаза.

— Прекрасно. Думаю, будет отличный старт. Месяц на ваши работы, потом смена.

— Я согласен. А теперь, прошу простить, мне срочно нужно отъехать. Думаю, остальные детали вы без проблем оговорите с Давидом. Был чрезвычайно рад встрече, — пожал руки господам.

Он вышел из ресторана в каком-то непонятном ему самому состоянии. Сейчас безумно хотелось двух вещей — рисовать и заняться сексом, именно в такой последовательности. Дар быстро, насколько позволили пробки, вернулся домой, затем отыскал в кухонной полке визитку, и набрал номер.

— Алло. Приветствую. Мне нужна Марта. Пусть подъедет через часа два. Угу, все как всегда. Оплата по карте, переведу через десять минут.

После короткого разговора поспешил переодеться и отправился в мастерскую. Работа закипела. Дар не стал дожидаться, когда краска подсохнет, хотелось немедленно дописать картину. Утром он сконцентрировался на лице, довольно детально прорисовал черты, что касается тела, обошелся лишь общими набросками. Дар наносил краску резкими движениями, то и дело смотрел в глаза девушки. Он точно передал взгляд, тот был наполнен страхом и ненавистью. В какой-то момент Дар поймал себя на мысли, что ему крайне интересно, будет ли меняться взгляд Саши от картины к картине. Два часа прошли в беспрерывной работе. Художник на эмоциях отбросил мастихин куда подальше и отошел от полотна на несколько шагов. Все отражено верно. Да, это ее фигура, ее цвет кожи. Но вот к цветку, который был пропущен под веревкой, добавился еще один. Белый пион. И расположился он между ягодиц.

В этот момент раздался сигнал домофона. Марта пожаловала.

Через десять минут в квартиру вошла довольно симпатичная молодая девушка с темными волосами, неброским макияжем, хорошо одетая, ухоженная.

— Привет, милый, — ласково улыбнулась. — Не думала, что так скоро вызовешь.

— Видишь, какая ты супер-киска.

— Куда идти?

— В мастерскую.

Марта поднялась наверх, прошла в студию и начала раздеваться. Когда Дар присоединился к ней, девушка уже сидела голая на подлокотнике дивана.

— Как тебе хочется?

— Сейчас покажу.

Он подошел к стройной красотке, потянул ее вверх, чтобы встала, после развернул к себе спиной и положил животом на пухлую спинку того самого дивана, засим опустился на корточки, оказавшись напротив упругих ягодиц. Коснулся их и принялся не слишком аккуратно ласкать девушку. Но тело никак не откликалось, тогда ему надоело, и он просто плюнул. Слюна попала на промежность, стекла чуть ниже. То, что надо. Дар поднялся, спустил штаны, взял в руку член и быстро ввел в Марту. И пока двигался, с каждой секундой все активнее, смотрел в глаза Саши, взирающей на него с полотна. На Марту не обращал никакого внимания, сейчас был только взгляд танцовщицы, ее тело и ощущения тепла. Оргазм наступил уже через три минуты. Дар вышел из девушки, вернул штаны на место.

— Спасибо, киса. Можешь идти.

На что та хмыкнула, удивившись своей бездеятельности, и приступила к одеванию.

Глава 6

Удивительно, но в течение всей следующей недели Дар не побеспокоил ни разу. И тут было два варианта. Либо он вдруг понял, что затея его не увенчалась успехом, и решил благополучно отстать, либо его цель далеко не в написании шедевральных картин, из чего следовал уже совсем неутешительный вывод. Саша надеялась, само собой, на первый вариант. А пока занималась танцами — посещала школу, готовилась к очередному местному турниру, ну и не забывала про площадку.

Сегодня она вместе с Жариком поехала в офис Урбанса, все-таки решилась, с вечера подготовила портфолио, нашла все награды и сертификаты.

— Не трясись, — друг держал за руку, пока ехали в метро.

— Не могу, — растерянно улыбнулась, — не трястись.

— Ладно, тогда трясись, — и вдруг прижал ее к себе, — давай вместе.

В его руках Саша довольно быстро успокоилась, а все потому, что мысли переключились с Урбанса на близость Паши. Что-то последнее время она стала робеть в его присутствии. На батлах Жарик все чаще встает в пару именно с ней, а не с Марей, из-за чего та буквально кипит, что не есть хорошо. Когда приезжает в гости, так вообще происходит нечто странное.

— Видела бы нас Маря, — наконец-то выдавила из себя.

— К счастью, не видит, — ответил сухо и без улыбок.

— Что между вами происходит?

— Сань, честно, я не хочу об этом говорить.

— Как хочешь, — и высвободилась из его рук. Саша всегда была противницей подобных историй. Не расстался с одной, начинает проявлять знаки внимания другой. Да, они давние друзья, но сейчас поведение Жарова далеко не дружеское. В их компании уже были похожие случаи, в итоге все закончилось плохо. Одного принялись жалеть, другого выжили из команды. И Сане совершенно не хотелось терять уважение друзей.

Жарик все понял, поэтому больше не пытался ни обнять, ни взять за руку. Они доехали до офиса, Александра заполнила анкету, приложила портфолио. Как и принято, с ней пообещали связаться в случае, если руководство все устроит.

— Может, в кафе? — виновато глянул на нее друг, стоило им выйти из здания.

— Я лучше домой. Слишком много нервных клеток потратила.

— Да, хватит тебе, — Паша обошел ее и встал напротив. — Пойдем. И я обещаю поплакаться в жилетку, — подмигнул.

— Больно надо, — нарочито хмыкнула.

— Все, Сойка, в кафе.

Двое устремились в Гриль-хаус, тот расположился на оживленной улице с широким проспектом. Погода стояла чудесная, терпимо жарко, дороги свободные, все же разгар рабочего дня. Да и народа совсем немного.

Ребята вошли в кафе, выбрали столик, что поближе к кондиционеру.

— А тебе не влетит на работе?

— Я заранее отпросился, все в порядке.

Они заказали по отбивной с картофельным пюре и по большому стакану лимонада.

Когда же официант откланялся, между ними повисло неловкое молчание. Жарик все смотрел в окно, о чем-то усердно соображал.

— Слушай, Паш, — выдернула его из мыслей. — Если не хочешь говорить о вас с Марькой, не надо. Я ж не настаиваю, это ваше личное. Меня другое смутило и даже обидело.

— Что же? — взгляд стал напряженным.

— Твое отношение ко мне. Раньше ты так себя не вел. А сейчас стараешься прикоснуться, всегда готов приехать, сопроводить, на батлах встаешь со мной. Притом ты знаешь, что Маря с ума по тебе сходит, ревнует к каждому столбу. Если ты решил таким образом ее раззадорить, то получается, подставляешь меня. Она же не дура. И другие не дураки.

— Ок. Твоя прямота она, знаешь… Но это правильно, — сделал глубокий вдох. — С Марей у нас все непросто. Ее гиперопека, истерики на пустом месте, ревность, как ты сказала, к каждому столбу. Это невыносимо. Мы уже месяца три нормально не можем общаться. Я думал, она за все время нашего знакомства перебесилась, но нет.

— В чем видишь причину?

— По ее мнению вся причина во мне, естественно.

— Ну, а ты как считаешь?

— Наверно, потому что не тороплюсь с ее переездом ко мне. Помнишь, мы говорили об этом, — и Саня кивнула, — дело не в страхе сделать следующий шаг. Дело в нежелании делать этот шаг. Я не хочу с ней жить, вот и все.

— Раз, так… смысл быть вместе?

— Вот и я задаюсь этим вопросом. Ее вездесущность поначалу радовала, помогла отвлечься, — тут он бросил боязливый взгляд на подругу и добавил, — от проблем. Но потом… Скажешь, я типичный козел, который не ценит заботу?

— Да ничего я не скажу. Вы просто разные, это факт. Но с чем связано то, как ты стал вести себя со мной? — прищурилась даже.

А Жарик закусил губу и вдруг покраснел. К его радости в этот момент подошел официант c заказом.

В конце Паша порывался заплатить по счету, но Саша настояла на «каждый сам за себя». И еще один явный намек с его стороны. Обратно ехали, молча. А стоило выйти из метро, как раздался звонок мобильного Александры, второго мобильного. Девушка нехотя достала телефон.

— Алло, — ответила довольно тихо.

«— Ты мне нужна, детка» — раздался слащавый голос на другом конце.

— Я не помню адрес. Сбрось смс.

«— Потом, как-нибудь. Сейчас не нужно, я у твоего дома.»

— Чего? — резко остановилась, из-за чего Паша в нее врезался.

— Ты в порядке? — Жаров так и стоял вплотную, обхватил притом девушку за талию.

— Да, все хорошо, — убрала от уха телефон. Когда же снова поднесла, Дар отключился. — Блин.

— Сань, в чем дело?

— Да, ни в чем.

Саша начала хаотично соображать, как поступить. Расстаться с Пашей сейчас или позволить довести себя до подъезда. В любом случае, если этот гад увидит ее в компании сильного парня, может, поумерит пыл. Так и порешила.

Двое подошли к дому, Саня тут же метнула взгляд на хамер, что стоял на придворовой парковке.

— Ну, пришли, — улыбнулась девушка. — Дальше я сама.

— Уверена? — не выдержал друг и положил руки ей на плечи. — Не заблудишься по дороге к лифту?

— Если заблужусь, сразу наберу.

— Ладно. Хороший сегодня день выдался. И у тебя все получится, они позвонят.

— Спасибо, Паш.

Засим Жаров обнял Сашу и по-дружески чмокнул в лоб:

— До встречи, Сойка.

— Давай.

Стоило парню скрыться за углом дома, как девушка села на лавку у подъезда и воззрилась на хамер. Прошло пять минут, десять. Наконец-то дверь авто открылась. Дар вылез и облокотился на дверь. За очками было неясно, какое настроение у художника.

В итоге Саша сдалась. Этот хмырь уступать не умеет.

— И что все это значит? — спросил Дар, когда она подошла. — Что за игры в гляделки?

— Просто не хочу никуда с тобой ехать, — пожала плечами.

— А придется. Садись.

Удивительно, но за все это время на лице Дара и намека на ухмылку не возникло.

Через полтора часа прибыли к нему. Как же Саше желалось дать ему по морде и уйти, забыть о существовании этого порченого элемента.

— Есть хочешь? — художник бросил ключи на открытую полку шкафа-купе, что стоял в прихожей.

— Нет, благодарю. Сыта.

— Тогда иди в душ. Ванная на втором этаже, вход через мою спальню.

— Не поняла? — очередной раз ему удалось вогнать ее в ступор.

— Ты таскалась по жаре невесть как долго. С потными натурщицами я не работаю. И еще, как помоешься, не вытирайся и не одевайся. Сразу иди в мастерскую.

— Что-то я не припомню, чтобы в тот раз…

— Это будет новая картина. Ту я дописал, но она получилась неудачной.

Саша поднялась наверх, отыскала его спальню. Черно-белая мебель, ничего лишнего. Кровать, обитая белой кожей, две тумбы, комод, телевизор на стене и две двери. Первый раз девушка ошиблась, открыла и попала в гардеробную. Одним словом — педант. Все шмотки разложены и развешаны строго по цвету с назначением. И сразу вспомнился отец, он так же помешан на порядке. Выдрессировал мать, что она боится футболку положить рядом с майкой.

— Потерялась? — раздалось за спиной, а Саша аж взвизгнула.

— Какого черта? — тут же развернулась. — Да, ошиблась дверью. У тебя тут табличек не висит.

Дар смотрел на нее по-прежнему с самым серьезным выражением лица, что уже совсем не нравилось и начинало пугать. Хотя, разве она переставала бояться?

— Иди за мной, — и устремился ко второй двери, открыл ее.

Они оказались в просторной комнате. Стены облицованы где-то крупной плиткой, где-то мозаикой, здесь была ванная с прозрачным бортом, отдельно стояла душевая кабина, рядом мойдодыр супер-пупер дизайнерский, чуть дальше унитаз. Это ж надо? Совместный санузел! И как этот чистюля на такое решился?

— Выбирай, — покосился на девушку. — Душ или ванна?

— Душ.

— Чудесно, тогда вперед.

— При тебе? — уставилась на него. — Серьезно?

— А что такого? Голой я тебя уже видел, даже трогал, — наконец-то губы тронула привычная наглая ухмылка.

Услышав это, Саша на автомате замахнулась и хотела влепить уроду пощечину, но он перехватил руку.

— Но-но-но… это лицо не терпит побоев. Раздевайся уже, не тяни кота за кохонес, детка.

— Пожалуйста, — посмотрела на него уставшим взглядом. — Выйди.

— Я бы с радостью, хотя нет, вру… Александра, мне нужно настроиться на нужный лад, для чего хочу видеть, как ты раздеваешься, — сбросил с ее плеч бретельки комбинезона, — идешь в душ, моешься. Трогать я тебя не буду.

— Уже тронул.

А он поднял руки вверх и отошел назад, затем сел на металлическую скамейку.

— Ты сгоришь в Аду, — пробормотала Саша и начала раздеваться.

— После такого зрелища и в Ад не страшно, — усмехнулся.

Саня сняла джинсовый комбинезон, оставшись в майке и трусиках. Она так и хотела зайти в душевую, но Дар не разрешил. Пришлось, очередной раз, переступив через себя, снять остальное.

— Жаль, — хмыкнул негодяй.

— Что жаль?

— Не прислушалась к моей просьбе относительно волос на лобке.

— Иди ты со своими волосами, — немедленно развернулась и пошла в кабину.

— Прозвучало двусмысленно.

Просторная душевая, все начищено до блеска, ни намека на воду, ни капельки. Больной фрик. Девушка покачала головой и повернула ручку смесителя. Вода полилась сверху, причем холодная. От неожиданности Саша подпрыгнула и прижалась к стенке.

Вдруг дверца отъехала в сторону.

— Я же сказал, мне надо видеть тебя, — Дар прислонился к каркасу.

А Саня обдала его ненавистным взглядом, после чего настроила воду. Художник смотрел на нее с явным изломом в брови. Вода бежала по стройному телу, небольшая грудь возбуждала видом напряженных сосков. Темные волосы налипли на спину, плечи. И вот девушка выдавила в ладонь немного геля для душа, принялась растирать ароматную пену по коже. Дар тогда прислонил руку к губам и закусил ноготь на большом пальце, а взгляд притом стал темный, хищный. Саша в свою очередь старалась на него не смотреть.

— Ты забыла помыть между ног, — кое-как выдавил из себя.

— Долбаный извращенец, — сейчас она уже не выдержала и толкнула его в грудь, после чего захлопнула дверцу.

Дар же вернулся на лавку. Ему не хватало воздуха, хотелось раздеться, зайти к ней и взять. И пусть сопротивляется… все они сначала сопротивляются, а потом, что называется, добавки просят. Он бы ее трахал долго, нежно, грубо. Член тем временем уже не помещался в трусах, отчего пришлось поправить хозяйство. Надо умыться, иначе беды не миновать. Нельзя ее трогать, а то сбежит и не вернется. И девчонке уже будет плевать на все его угрозы.

Однако, когда она вышла из душа распаренная, мокрая и такая, черт побери, красивая, желание накатило с новой силой. Дар стиснул зубы и вышел из ванны. Может, передернуть по-быстрому? Чтобы в себя прийти. Но тогда пропадет запал.

Саша вошла в мастерскую и застыла в ожидании дальнейших указаний.

— Садись на диван, — бросил, не оборачиваясь.

Холст занял положенное место, как и прочий инструмент художника. Дар посмотрел на нее все тем же хищным взглядом. А Саша видела это, видела, как желваки ходят на скулах, как дышит часто. Неужели не справится с собой? Или на то и расчет?

— Сядь на подлокотник, одну ногу поставь на пол, а вторая пусть будет согнута в колене и стоит на диване.

Поза подразумевала весьма откровенное положение. На сей раз, он захотел, чтобы она сидела с раздвинутыми ногами. С широко раздвинутыми ногами. Только препираться бесполезно. Саша села на подлокотник, благо мягкий и округлый, затем расставила ноги, как он попросил.

— Хорошо, — буркнул Дар, после покинул комнату, а вернулся минутой позже с цветком — красным маком.

Интересно, куда он его засунет? Веревок-то нет.

Мужчина обрезал длинный стебель, оставив сантиметра три.

— А вот это, — подошел к девушке и резко опустился на корточки, отчего Саша инстинктивно свела ноги. — Не бузи, Сойкина. Ножки верни на место.

— Ты чего задумал?

— Ноги… или я сам их раздвину, только тебе это не понравится. Верно?

Саша кое-как развела ноги, но сразу прикрыла низ рукой. Дар же воткнул цветок между пальцев согнутой ноги. А девушка облегченно выдохнула.

— Теперь введи палец в себя, — его голодный взгляд застыл на том месте, которое Саша тщательно прикрывала.

— Ты давно у психиатра был? Это уже перебор.

— Мне помочь? — он поднялся и навис над ней.

Тут взгляд Саши невольно пал на его пах. Блин, даже не стесняется! Да у него член колом стоит. Нет, все… Хватит. Девушка резко сползла вниз.

— Пошел ты, урод! — схватила вещи и поспешила вниз.

Но Дар поймал на лестнице. На самом деле поймал, подхватил под грудь и прижал к себе, сейчас же Саша ощутила поясницей его эрекцию.

— Бунт на корабле? — прошептал на ухо, а рука тем временем поднялась чуть выше, накрыв грудь. — Саша, — впервые в голосе не было насмешки или превосходства. — Ты ведешь себя как истеричка.

— А ты как похотливый мудак, хотя, почему как…

Снова он сжал ее…

— На моем месте любой бы здоровый мужик возбудился, — продолжал говорить тихо, на первый взгляд спокойно. — А для меня это еще и стимул. Давай условимся. Ты сделаешь так, как прошу, а потом я отвезу тебя домой.

Пришлось кивнуть.

Как же не хотелось ее отпускать. Внутри аж все сводило. Но пришлось.

Саша вернулась в мастерскую полностью опустошенная, наверно, пожелай он сейчас взять ее, даже сопротивляться бы не стала. Проклятый художник опустошил, высосал все соки, задавил.

Она села обратно на диван, расставила ноги, сама воткнула этот чертов мак. Потом откинула голову на спинку дивана и, закрыв глаза, ввела в себя палец. И чтобы не разрыдаться, представила, как танцует на большой сцене, а вокруг сотни зрителей. И танцует соло.

А Дар приступил к работе. Руки помнили ощущения от прикосновений, тогда он отложил мастихин, и пальцами повел по холсту.

Спустя четыре часа, как и обещал, художник привез девушку домой. Саша вошла в квартиру, бросила на пол рюкзак, затем прошлепала в спальню и упала на кровать. Через пару минут уже спала крепким сном.

Глава 7

День сегодня пасмурный, дождь без конца принимается, да и ветрено. Саша решила отсидеться дома, как раз настало время генеральной уборки. А еще Аня позвонила и нахвалилась своими кулинарными победами, в кои-то веки испекла шарлотку и та не пригорела. Слушая ее, Саня тоже соблазнилась, тем более яблоки в холодильнике уже неделю лежат, пора бы их пустить в дело.

Но до уборок с готовкой надо было размяться. Растяжка и силовые упражнения под бодрящую музыку, что еще лучше для поднятия боевого духа! Саша включила телевизор, нашла музыкальный канал и приступила. Шпагат поперечный, продольный, после стойка на руках, гимнастический мостик, самые разные растяжки. Затем пошли силовые — отжимания, упражнения на пресс, на ноги, приседания.

Полтора часа прошли с пользой, десять потов сошло, мышцы приятно ныли, в теле ощущалась легкость. Пора в душ! Пока мылась, не слышала, как надрывался мобильный, поскольку телефон оказался погребен под стопкой вещей на гладильной доске.

Стоя под водой, Саня почему-то вспомнила тот день, когда была вынуждена мыться при нем. И тут же мурашки побежали по коже, а внутри похолодело, из-за чего даже воду сделала горячее. Благо в следующие посещения его храма скорби больше не лез так явно, руки, конечно, распускал, но без фанатизма. А главное, закончил эту картину, и ушло на все про все две недели. На сей раз, Саша оценила работу гребаного гения. И оценка была однозначная, девушка чуть не плюнула в полотно, Дар вовремя загородил собой «шедевр». Псих изобразил ее настолько реалистично, к тому же сконцентрировался на интимной зоне, отразив все особенности строения тела.

Она выбралась из душевой, откопала телефон, и брови стремительно полезли вверх. Десять пропущенных от Паши и пять смс с вопросом «где она» в разных формулировках. Саша быстро набрала друга:

— Алло! Ты чего названиваешь? Поговорить? Прямо срочно? Ну, ладно. Приезжай.

Так, начать стоит с пирога. А уборка потом, в конце концов, кому мешает пыль под диваном или пять-шесть сухих мух в плафонах люстры? Да никому!

К приезду Жарика пирог уже вовсю пекся в духовке, а помимо Саня приготовила плов, заварила свежий чай и вымыла овощи для легкого салата, оставалось нарезать. И вот, раздался звонок в дверь, девушка поспешила открыть, но так и застыла на месте. Жаров стоял с приличным фингалом под глазом, относительно недавно поставленным.

— Это что? — уставилась на него.

— Это, — указал на глаз, — брат Мари расписался.

— Как так?

— Мы расстались. С Марей, в смысле, не с ее братом, — и глупо усмехнулся. — Сань, я с радостью расскажу, но давай в пределах квартиры.

— Ой, да… прости… проходи, конечно.

— Держи, — передал ей увесистый пакет, — тут мой взнос.

— Иди, мой руки, я на кухне.

— Ок.

Через полчаса Паша за обе щеки уплетал плов, закусывал салатом и запивал чаем.

— Ты вообще ешь дома? — улыбнулась Саша.

— Да. У меня стратегический запас доширака, стабильно обновляемый, между прочим — пробубнил парень.

— Жесть… Но, ладно. Теперь рассказывай. Что у вас там приключилось?

— Если в двух словах, я сказал, что нам лучше разойтись, после чего начался дикий скандал с метанием всего движимого и недвижимого в меня. Не имей сноровки, точно словил бы головой снаряд. А вечером приехал ее брат, типа поговорить. Ну, и поговорили. Я-то не в обиде, заслужил по ходу.

— И когда Везувий уничтожил Помпеи, а Атлантида ушла под воду?

— Неделю назад.

— Смотрю, ты на подъеме после всего этого.

— Да, так и есть, кривить душой не буду. На площадке она тоже не появлялась пока. А вот где ты пропадала?

— Ну, как, — замялась Саша. — Школа, собеседования, все-таки работу надо искать.

Закончили обед пирогом, который удался, впрочем, как всегда. Александра не считала себя великим кулинаром, но некоторые блюда получались весьма неплохо. И шарлотка одно из них.

— Спасибо, Сойка, — откинулся на спинку стула. — Это было мощно.

— Но жрешь ты, — засмеялась, — как не в себя. Продуктов не напасешься.

— Это тело требует много энергии, — похлопал себя по животу.

Девушка поднялась, начала убирать со стола, а Паша тут же подорвался:

— Давай помогу.

— Сиди ты, переваривай. Я и сама справлюсь. Но особо не расслабляйся, у меня на тебя еще планы, — и хитро подмигнула.

— Вот как, заинтригован.

Через десять минут интрига была безжалостно убита об диван, который Паша отодвинул от стены. Саша ловко перемахнула через спинку, а друг помог держать пылесос на весу, чтобы она смогла нормально пропылесосить пыль. Затем девушка принесла швабру и прошлась еще разок, чтобы наверняка. После Жарик достал с балкона стремянку, установил под люстрой и скоро сушеные мухи отправились в пакет, а сами плафоны были вымыты и повешены обратно. За люстрой последовал шкаф, стенка с телевизором. Даже за холодильником помыли.

— Жаров, ты мой супермен, — плюхнулась на диван совершенно обессиленная. — Если бы не твои девяносто килограмм постного мяса, я бы неделю возилась.

— За это надо выпить.

К вечеру в гостиной воцарился полумрак, на журнальном столике появилась бутылка вина, фрукты, пирожные и джойстики. А дождь за окном только набрал силу. Через полчаса игры Саша уже лежала головой на ноге Паши и весьма вяло управляла стиками.

— Спать, — устало протянула. — Хочу спать.

— Понял, — парень отложил джойстик, забрал второй из ее рук, после чего встал и подхватил Сашу на руки.

— Вези меня туда, — с полусонной улыбкой указала в сторону спальни.

Паша намеренно нес ее медленно, не хотелось выпускать из рук. Все у них началось в день, когда двое сошлись в школьном спортзале, девочку привела мать, а мальчика — отец. Уже через десять минут они стояли рядом и Паша показывал то, чему успел научиться в секции гимнастики. Тогда все и случилось. Девчонка запала в душу и немедленно возник интерес к танцам. Саша стала катализатором, а одновременно поселилась в сердце на долгие, долгие годы. Но однажды она встретила Андрея, и Паша затерялся во френдзоне. Было больно, обидно, но Жаров винил себя, надо было раньше дать ей понять. Вдруг полгода назад Андрей бросил Сойку ради какой-то великовозрастной девахи, с которой изменял уже год. Тогда Паша поступил так же, как брат Мари — отмудохал урода и фингалом тот не отделался.

А сейчас он несет ее в спальню. Такую родную, желанную. Жаров вошел в комнату, аккуратно положил Сашу на кровать, после вытянул из-под нее одеяло. Но прежде, чем накрыть, взял в руку одну ножку и стянул носок, потом и со второй. Девушка не любила спасть в носках, резинка жала, вызывала дискомфорт, а отец всегда заставлял в них спать.

— Спасибо, — пробормотала в полудреме.

Но просто так уйти Жаров не смог, все-таки склонился и поцеловал ее в щеку, вдохнул аромат волос.

— Спокойно ночи, Сойка.

Он взял из шкафа подушку, покрывало и устремился на диван. У них была давняя договоренность, если Паша остается с ночевкой, то пользуется всем, чем захочет. Только вот уснуть не получалось, тело требовало близости. Как же часто он представлял Сашу, даже во время секса с Марей, к его стыду. И сейчас… Член как встал, когда нес ее в кровать, так и не собирался падать. В итоге Жаров пошел в душ, где выпустил пар.

Разбудил девушку будильник на мобильном. Сегодня надо в школу. Саша поднялась, потянулась, что аж позвонки захрустели. За окном вроде солнечно, но бежевые шторы занавешены и пропускают лишь часть света. Комната в такие дни всегда приобретает приятный глазу пастельный оттенок. Саня вышла из спальни, заглянула в гостиную, Паша все еще спал. Засунул покрывало между ног, лицо закрыл рукой. Блин, какой же он здоровый и когда только вымахал? Вроде все был сухой, жилистый, а сейчас… Машина! Но, хватит подглядывать. Саня быстро умылась, после отправилась в кухню. Чай, хлопья с молоком, бутерброды для Жарика.