Влюбленная в демона

28

Туман еще не рассеялся, и девушка боялась, что не сможет найти то самое озерцо. Но как только тропинка изогнулась, а за поворотом показалась сосна необычной формы, она сразу же вспомнила, что именно здесь они с подругами свернули в лес. Знахарка вконец уверилась в этом, когда через несколько шагов услышала журчание воды, стекающей по трем уступам скал, гладких от времени.

Туман вокруг озерца был совсем густым, и Бренне подумалось, что это Эпона скрыла их от любопытных глаз.

- Похоже, вода холодная, - сказал Кухулин.

Фанд вертелась, высунула голову из-под рубашки воина и стала озираться с горящими глазами, нюхая воздух и попискивая.

- Мне помнится, что вода была очень освежающая, - улыбнулась Бренна.

Иногда этот парень говорил совсем как его сестра.

Он фыркнул, решительно поставил корзину с едой на соседний камень и вытащил детеныша из-под рубашки.

- Ладно, надо скорее покончить с этим и поесть. Он вручил Фанд удивленной Бренне, которая неуверенно взяла в руки корчащегося рычащего детеныша.

- Кухулин, я уверена, что будет лучше, если ее помоешь ты. Она чувствует себя гораздо лучше с тобой.

Ку кивнул и стал снимать килт.

- Просто подержи ее, пока я разденусь.

«Разденусь…»

Это слово пронеслось в голове Бренны, заставив ее мысли закружиться подобно стремительным птицам.

«А как ты думала, Бренна?! - проговорила рассудительная часть ее мозга. - Неужто он собирается купаться в одежде?»

Честно говоря, она не думала об этом до тех пор, пока он не снял килт, не сбросил кожаную обувь и… не остановился перед тем, как снять рубашку, закрывавшую его до бедер, - единственную вещь, которая еще оставалась на нем.

Парень взглянул на нее с дразнящей полуулыбкой.

- Если тебя смущает моя нагота, то можешь закрыть глаза. Я возьму Фанд и войду в воду, а потом скажу, чтобы ты могла открыть их без опаски.

- Она меня смущает, - согласилась Бренна. - Но я не хочу закрывать глаза.

Ответная ухмылка Кухулина была полна лихим очарования, которым воин был столь знаменит. Продолжая улыбаться, он через голову стянул рубашку, оказался совсем голым, забрал волчонка и с шумным плеском и проклятиями погрузился в воду.

Знахарка просто стояла, смотрела на него и думала, что вид его широкой обнаженной спины и тугих ягодиц навсегда впечатался в ее глаза.

- Бренна! - позвал он, сопровождаемый протестующим скулением Фанд, угодившей в холодную воду. - Можешь отколоть кусок мыльного камня? Вода, конечно, очень холодная, но она не в состоянии смыть всю эту грязь, - пошутил Ку.

Бренна кивнула и принялась искать голыш размером с кулак, чтобы отбить кусок мягкого мыльного камня, которым были усеяны берега озерца. Она стала это делать и несколько раз ударила по пальцам, потому что ее глаза все время возвращались к Кухулину.

- Готово, - сказала она, пытаясь беспечно говорить с обнаженным воином, который только что объявил о своем намерении добиваться чести стать ее возлюбленным.

Он с плеском подошел к ней. С каждым шагом вода все больше обнажала его тело. Бренна подняла в пригоршне мыльный камень, стараясь не опускать глаза ниже пояса воина, но безуспешно. Он с усмешкой стоял перед ней. Вода покрывала его только до колен. Парень держал в руках вымокшего детеныша, а сам дрожал, вокруг губ появилась синева. Но его улыбка была теплой, озорной. От нее таяло сердце.

Он наклонился к ней.

- Мои руки заняты. Можешь помочь мне, любимая?

Его глаза сияли.

Чувствуя себя так, словно видит восхитительно порочный сон, Бренна насыпала немного мыльного камня на жалобно скулящего волчонка. Ку стал втирать в шерстку пенящийся порошок, но Бренна не могла сосредоточиться на детеныше. Ее глаза постоянно возвращались к голому телу воина, который стоял так близко от нее. Прежде чем в знахарке заговорил голос рассудка, который помогал ей вести себя разумно и ответственно в последние десять лет, Бренна потянулась и стала растирать мыльный камень по его груди и плечам. Осторожными нерешительными движениями она сосредоточенно намыливала его грудь, обходя извивающегося детеныша. Кухулин не двигался, только переложил Фанд, чтобы освободить Бренне поле деятельности.

Наконец девушка подняла глаза и встретилась с его взглядом.

- Ты можешь присоединиться ко мне, любимая. Будет не так холодно, если вода покроет нас обоих, а ты прижмешься ко мне своей теплой обнаженной кожей.

Она ужасно этого хотела, но подумала о том, что придется показать свое изуродованное тело этому красавцу с твердыми мускулами, покрытыми великолепной золотистой кожей. Ее сердце упало, и она ощутила во рту горечь страха.

- Я не могу, - прошептала она, моля Эпону, чтобы он не отвернулся от нее и не отверг как трусиху.

- Тогда в следующий раз, любимая. Еще успеем. У нас будет много времени, - сказал он с нежным обещанием. - А пока лучше вымой мне волосы. Блохи - неважные помощники в деле ухаживания за дамой сердца.

Он опустился на колени, чтобы Бренна могла взять побольше мыльного камня и втереть его в густые волосы.

Девушка мыла его волосы, а он оттирал, увещевал и уговаривал хнычущего, корчащегося детеныша, пеняя на отсутствие у него хороших манер и благодарности. Знахарка смеялась над их проделками, старалась, чтобы мыло не попало Ку в глаза, и при этом пыталась не промокнуть окончательно.

Она не помнила, чтобы когда-нибудь была так счастлива.

- Пора ополоснуться, девочка моя, - сказал он детенышу.

Он крепко прижал рычащего волчонка к голой груди, встал, подмигнул Бренне сквозь мыльную пену и с криком нырнул в середину холодного озерца.

Бренна покачала головой. Он нырял, громко плещась, потом вышел на берег, чтобы обсохнуть. Все, что делал воин, было больше, чем просто жизнь. Кухулина окружала аура силы и обещания сделать невозможное. Бренна начинала верить, что это так, потому что невозможное случилось. Ее самое заветное, тщательно скрываемое желание осуществилось. Кухулин выбрал ее.

- Я проголодался, - сказал он, расстелил на лесной земле длинное сухое полотенце, схватил корзину и махнул Бренне, чтобы она присоединилась к нему.

- Ты возьми своего тощего волчонка. Я буду отвечать за еду.

Она вернула детеныша Кухулину, который поморщился, но спрятал его вместе с влажным полотенцем под свою чистую рубашку.

Бренна искоса поглядывала на то, как он поуютнее устраивал зверька, а сама выкладывала еду.

Самым строгим знахарским голосом она сказала:

- Теперь ты немного знаешь о том, что чувствует женщина, когда носит в своем теле ребенка в течение нескольких долгих лун.

Кухулин растянулся на боку, наконец-то умостив детеныша так, что тот перестал беспокойно вертеться и сонно уткнулся в него. После этого он обратил все свое внимание на Бренну.

- Ребенок, хм? Хочешь говорить о детях так скоро? - Парень почесал подбородок, словно размышляя. - Мама, конечно, обрадуется.

Бренна замерла с протянутым ему куском хлеба и ломтем сыра. Она чувствовала, как разгорается лицо, и понимала, что это привлечет еще большее внимание к уродливым шрамам. По давней привычке она опустила голову, чтобы волосы скрыли ее позор.

- Нет, Бренна! - Кухулин наклонился, взял ее пальцем за подбородок и нежно приподнял лицо. - Не прячься от меня.

- Дело не в этом. Я… я только… - Она замолчала, встретив его спокойный взгляд, глубоко вздохнула и решила сказать ему правду: - Я очень уродлива, когда краснею. Мне не хотелось, чтобы ты видел меня такой.

Тогда Кухулин сделал нечто совершенно неожиданное. Он не стал банально пытаться прикрыть неловкость момента или говорить, что она ошибается, просто наклонился к ней ближе и прижал свои губы к ее. Поцелуй был нежным. Рука Ку скользнула от подбородка к затылку девушки. Он сильнее прижался к ее рту, чтобы постепенно сделать поцелуй глубоким. Бренна не думала о том, что его рука лежит на травмированной стороне ее шеи. Она забыла о том, как пылает ее лицо, перестала убеждать себя в том, что не может выполнить его желание. Девушка просто закрыла глаза и прижалась к нему. Когда они, наконец, оторвались друг от друга, оба едва дышали. Кухулин смотрел на нее глазами, полными страсти.

- Мне нравится твой румянец. - Его голос был хриплым. - Он напоминает мне о том, что нервничаю не только я.

- Не только ты, - согласилась она, с трудом сдерживаясь, чтобы не захихикать.

- Можешь пообещать мне кое-что, Бренна?

Она кивнула, думая о том, что вряд ли сможет хоть в чем-то отказать этому мужчине.

- Пообещай мне, что ты больше не будешь отворачиваться или прятаться от меня, станешь верить, что я не обижу тебя.

Бренна смотрела в самую глубину его волшебных глаз. Ее собственные зрачки удивленно расширились, поскольку она поняла, что видит уязвимость. Девушка могла ранить его своим ответом. Он никогда не обнажал свое сердце ни перед одной женщиной так, как раскрывался теперь.

- Это будет нелегко, но я обещаю, что больше не стану отворачиваться или прятаться от тебя.

- Спасибо, Бренна, за этот дар - твое доверие. Я не воспользуюсь им во зло.

Он поцеловал ее в щеку, покрытую шрамами, и она смолчала. Потом, словно поцелуй был совершенно обыденным делом, Ку улыбнулся и взял хлеб и сыр из ее податливой руки.

- Мне надо поесть. Скоро я должен идти к сестре. Это лучше всего делать на полный желудок.

Бренна достала из корзины ломоть мяса и положила его на новый кусок хлеба с сыром.

- И еще, - добавил он, слегка смутившись. - Просто, чтобы ты знала. Я пошлю за родителями, чтобы они тоже могли познакомиться с тобой. Хочется разом со всем покончить. - Он мотнул головой в сторону озерца. - Это немногим лучше, чем прыгнуть в эту воду.

Сердце Бренны заколотилось.

- Я встречала твоего отца. Он великий шаман.

- Так и есть, - ответил Ку с набитым ртом.

- Но я никогда не видела Возлюбленную Эпоны, хотя и слышала, что она очень красивая.

- Почти такая же, как та юная знахарка, на которой я собираюсь жениться.

- Ох! - выдохнула Бренна.

У нее кружилась голова от счастья, желудок от волнения сжимали спазмы.

- Не волнуйся, любимая, - усмехнулся Кухулин. - Моя мать уже много лет мечтает видеть меня в счастливом браке. Она тебя полюбит.

Он увидел, что девушка внезапно сильно побледнела, опомнился, наклонился к ней и прошептал в самое ухо:

- Я тебе обещаю.

Утренний туман еще не начал рассеиваться, когда Кухулин и Бренна направились обратно в замок. Они шли медленно, держались за руки, касаясь друг друга плечами. Бренна думала о том, что туман похож на волшебный. Ей казалось, что перед ней открылись ворота в царство духов. Она с легкостью перемещалась из одного мира в другой, ведя с собой Кухулина. Вместо того чтобы испугаться, девушка чувствовала себя довольно комфортно. Ей было так хорошо, что она не заметила, как Кухулин прищурился и стал с подозрением вглядываться в лес, скрытый туманом.

Неопределенное, безымянное, неуютное чувство преследовало Кухулина, и он ненавидел это. Неужели проклятое бремя потусторонности не оставит его в покое? Эльфейм была в замке, в безопасности. Счастливая Бренна шла рядом с ним. В лесу не было ничего особенно зловещего, кроме случайных разъяренных вепрей. Но у него по спине внезапно поползли мурашки предчувствия. Оно исходило из леса, совсем как предупреждение, которое Ку получил перед несчастьем, случившимся с Эльфейм.

«Возможно, сестра задумала новую пробежку. Если это так, то я просто удержу ее от этого. Иногда с ней можно договориться. К тому же несчастный случай произошел совсем недавно, и Эль вряд ли захочет повторить подобное упражнение».

Еще одна мысль промелькнула так быстро, что парень едва успел осознать ее. Это было напоминание о том, что происходит, когда люди отклоняют дары, данные богами.

Бренна засмеялась, когда они свернули по тропинке и увидели белку, которая скакнула в сторону и что-то шумно застрекотала.

- Ах ты, глупышка! Мы не сделаем тебе ничего плохого, - сказала девушка.

«Вот в чем дело, - с отвращением подумал Кухулин. - Всего лишь белка, которая позволила бессмысленным опасениям управлять мною».

Он усилием воли расслабил плечи и сосредоточил свое внимание на прекрасной женщине, которая так счастливо шла рядом с ним. Его будущим была она, а не какое-то безымянное, безликое чувство.

«Я выбираю жизнь, хочу твердо стоять на земле, в реальном мире, а магию и царство духов оставляю сестре».