Влияние

Глава 3

В течение нескольких дней Росс сумел выработать для себя что-то вроде распорядка дня. Просыпался он рано, готовил завтрак, а после шел собирать яйца. Он жил по собственному расписанию, и ему не нужно было ждать, пока Дейв позовет его; пару часов он работал в курятнике, а после брал наполненные корзинки и нес яйца в дом, где помогал Лите придать им товарный вид, рассортировать и уложить в картонные ячейки.

Россу не нравилось возиться с курицами, но он привык к этому, хотя время от времени воспоминания о прошлой жизни мелькали перед глазами, воспоминания о той жизни, которую он считал настоящей, и в эти минуты Росс думал: «Я в это время должен был бы присутствовать на летучке, или в обед идти в Старбакс с Алексом, или разрабатывать технические характеристики для новой системы контроля полетов». Этот поворот в его жизни на сто восемьдесят градусов казался ему нелепицей, но он не позволял себе долго думать об этом из страха погрязнуть в жалости к самому себе.

Отбыв «повинность», как он в шутку называл ежедневный труд, Росс обедал – иногда у себя, иногда вместе с Литой и Дейвом. А к вечеру садился за компьютер, делал пару телефонных звонков, рассылал резюме или писал друзьям. Обедал он всегда с хозяевами, считая это своим долгом, а еще потому, что Лита была гораздо более умелым поваром, чем он.

В четверг они отправились на фермерский рынок продавать товар. Он поставил свой будильник на пять, но Лита и Дейв в это время уже не спали: Лита наклеивала этикетки на последние банки с медом, Дейв осторожно ставил ячейки с яйцами и банки с медом в более крупные коробки, прокладывая их слоями пупырчатой пленки. Рынок открывался в девять, но в шесть тридцать они были уже готовы, а потому вместе без спешки позавтракали, отсчитали деньги для сдачи, положили их в коробочку, загрузили в багажник пикапа столик и стулья и отправились в город, усевшись втроем на переднем сиденье в маленькой кабине пикапа.

После зубодробительной езды по ухабам на явно страдающей подвеске они приехали в Магдалену, где последний участок улицы перед церковью был заблокирован двумя козлами для распилки дров, хотя нужды в этом, вероятно, не было, поскольку Росс сомневался, что в рабочий день здесь может образоваться сколь-нибудь напряженный трафик. Дейв высунулся из окна и дал знак старику в ковбойской шляпе, давно перешагнувшему седьмой десяток, и тот отодвинул стоявшие справа козлы, чтобы пикап мог проехать. Дейв припарковался в дальнем конце фермерского рынка рядом с семьей индейцев, выставивших на продажу ювелирные и кожаные изделия, аккуратно разложенные на складном, укрытом скатертью столике. После чего они все трое вышли из машины.

Посмотрев на церковь в конце улицы и на кирпичные здания за пикапом, Росс почувствовал себя так, будто он уже не в Аризоне. Он родился и вырос в этом штате, но, в отличие от Калифорнии или Нью-Мексики, в которых было сильно испанское влияние, Аризона всегда казалась ему весьма «английской», дух ковбоев и индейцев чувствовался здесь сильнее, чем где бы то ни было на юго-западе, а вот Мексикой и не пахло. Но Магдалена словно располагалась к югу от границы. Даже именем она словно сторонилась своих американских соседей – Уилкокса, Бенсона, Бисби, Дугласа или Тумстоуна… Магдалена.

Никогда Росс не чувствовал себя так далеко от дома.

Он помог Дейву выгрузить и поставить стол и стулья перед откидным задним бортом кузова, Лита тем временем осторожно распаковывала картонки с яйцами, доставала банки с медом, выставляла их на столе. Дейв достал из машины крупную деревянную табличку со словами «РАНЧО L BAR-D. ЭКОЛОГИЧЕСКИ ЧИСТЫЕ ЯЙЦА И МЕД» и установил ее перед столом, подперев с помощью палок и кирпичей.

По словам Литы и Дейва, фермерский рынок приносил им значительную часть их, судя по всему, довольно скудных доходов, но Росс не мог понять, как это происходит. Даже если каждая семья в городке сделает у них по покупке, их заработок вряд ли превысит сотню долларов, а на такие деньги не проживешь.

Он помог расставить банки меда по сортам и разложить яйца: темные отдельно от светлых. Пока они готовились, появились другие продавцы, и Лита сказала:

– До официального открытия еще десять минут. Хочешь, проведу небольшую экскурсию?

– Конечно.

Дейв остался у стола, а Росс и Лита пошли по улице, разглядывая продукцию разных фермеров. Прежде, если он и задумывался об этой части штата, то предполагал, что здесь простирается бесплодная, забытая богом пустыня. А потому удивился, увидев такое разнообразие продуктов: всевозможную выпечку, вяленое мясо по-индейски, тамале[9] и сыры. Пока Лита покупала лук и чеснок, Росс купил кусок вяленой индейки и кварту нефильтрованного яблочного сока. Он оглянулся и увидел, что несколько других продавцов покупают мед и яйца у Дейва.

Последний столик, который они посетили (а на самом деле первый, поскольку он стоял ближе всего к козлам, блокирующим въезд на рынок), напоминал увеличенную в размерах версию психиатрической кабинки Люси из комикса «Мелочь пузатая». Табличка над палаткой яркими буквами всех цветов радуги сообщала: ГРИБОЧКИ! Перед стендом стояла хорошенькая маленькая девочка лет четырех-пяти, на ней была длинная юбка, напоминала она ребенка-хиппи. Девочка нараспев повторяла: «Свежие грибочки с фермы, пикадильский мясной пай! Свежие грибочки с фермы, пикадильский мясной пай!»

– Что такое пикадильский мясной пай? – спросил у девочки Росс.

Девочка захихикала и отвернулась. Женщина за столом улыбнулась и сказала:

– Она это сама придумала. Ей просто нравится, как это звучит. Но фермерские грибы у нас есть. Экологически чистые.

К грибам Росс был равнодушен, но женщина с дочкой показались ему такими милыми, что он из чувства вежливости принялся рассматривать выставленные корзинки с товаром. Лита улыбнулась женщине.

– Привет, Хэтти.

– И тебе привет, Лита.

– У тебя есть шампиньоны?

– Конечно, есть. Сколько тебе надо?

– Я пока возьму три.

Лита заплатила за грибы, сложила их в маленький пакет и вместе с Россом направилась туда, где их ждал Дейв, а девочка за их спиной снова распевала: «Свежие грибочки с фермы, пикадильский мясной пай! Свежие грибочки с фермы, пикадильский мясной пай!»

Они вернулись к своему столику, когда подошел полный человек в рясе священника и принялся разглядывать яйца.

– Доброе утро, отец, – сказала Лита, обойдя стол.

Мужчина добродушно улыбнулся.

– Добрый вам день, Лита. И вам, Дэвид. Насколько я понимаю, это ваш новый гость?

Слухи о Россе уже явно поползли по городку.

– Мой кузен Росс, – представила его Лита. – Отец Рамос.

– Рад познакомиться, – сказал священник, протянув руку.

Они обменялись рукопожатием, у священника оно было сухим и на удивление твердым.

– Ну, и на сколько вы меня ограбите на этой неделе? – спросил священник у Дейва.

– Вас? – усмехнулся в ответ Дейв. – Как и всех. На три доллара за дюжину.

Священник рассмеялся.

– Я уже говорил об этом. Вы были бы ценным кадром в нашем приходе. Я увижу вас в церкви в воскресенье?

– Вы никогда не сдаетесь, правда?

– Это часть профессии. Так как насчет воскресенья?

– Мы подумаем, – ответила ему Лита, улыбнувшись.

– Все, что может человек, это попытаться. – Он посмотрел на Росса. – Приходите и вы. Все приходите.

Росс кивнул, благодаря за приглашение, однако ничего не ответил. Он был не из тех, кто ходит в церковь, да и никогда туда не ходил, но отец Рамос ему понравился и он не хотел его обидеть. Священник расплатился, забрал яйца, и сказав: «Мир вам всем», – перешел к столику индейцев.

Росс посмотрел на свою кузину.

– Если я правильно помню, ты каждое воскресенье ходила в церковь. Что говорить, когда ты приезжала, нам всем приходилось идти в церковь, тогда как в это время хотелось играть.

– Я не католичка.

– А кто ты?

– Никто. Ходила одно время в методистскую церковь, и, ты прав, каждую неделю мы ходили в церковь. Но после того, что случилось с моими родителями, я отвернулась от церкви. Трудно верить в доброго, всемогущего бога, когда видишь, как плохие вещи случаются с хорошими людьми.

– А я всегда был язычником, – услужливо сказал Дейв.

Росс рассмеялся. Он посмотрел на кирпичную церковь в конце улицы.

– Значит, это и есть храм божий отца Рамоса?

– Да, – ответила Лита.

– Похоже, это единственная церковь в городке.

– Типа того. – Лита пожала плечами. – Есть еще и секта чокнутых фундаменталистов, они тут повсюду, но я думаю, что церковь отца Рамоса – единственная официальная церковь в Магдалене.

– Мужик он вроде хороший, – отметил Росс.

– И клиент тоже, – улыбнулся Дейв. – Я думаю, он не знает, что такое «холестерин».

Росс посмотрел на медленно растущую толпу.

– Значит, Магдалена и вправду один из таких маленьких городков, где все друг друга знают.

– Пожалуй, – согласился с ним Дейв.

– Это хорошо или плохо?

– По-разному бывает, – ответила Лита.

К ним шел еще один покупатель – высокий, с густой черной бородой и в поношенной соломенной ковбойской шляпе.

Лита кивнула ему.

– Это Придурок Макданиэлс, наш местный мастер на все руки, хочешь – водопровод починит или электрику, может кровлю подлатать.

– Он тебя может услышать, – прошептал кузине Росс.

– Ты про имя? Так он же сам так себя называет, а с ним и весь город. Родители наверняка дали ему другое имя, но…

Мужчина подошел к Россу и протянул руку.

– Придурок Макданиэлс, мастер на все руки. Рад познакомиться.

– Росс, Росс Лоури.

Лита положила руку ему на плечо.

– Мой кузен.

– Ну, любая родня Литы… – мой друг. – Он помотал головой. – Нет, что-то я не то сказал. Но очень близко. В любом случае, если понадобится что-то сделать в доме, или с машиной, или просто понадобится дополнительная рука в помощь – ты только крикни. Лита и Дейв знают, где меня найти.

– Договорились, – кивнул ему Росс.

– Так, что у нас сегодня? Клеверный медок есть? Это мой любимый.

– Сезон клевера прошел, – сказал Дейв. – Но у нас есть мескитовый. Сладкий и свежий.

– Дайте баночку.

Мастер на все руки вытащил из переднего кармана пачку денег, отсчитал пять долларов, передал Лите, после чего взял из рук Дейва банку с медом и поднял ее повыше.

– Слушайте, у меня дома накопилось столько этих банок – ступить некуда. Принести вам?

– Конечно, – сказала Лита. – За каждую принесенную банку ты получишь скидку в четверть доллара на следующую покупку.

– Так что ж ты мне раньше не сказала?

– Мы думали, ты знаешь.

– Ну, теперь знаю, – улыбнулся Макданиэлс. – На следующей неделе принесу. – Он наклонил голову, посмотрев на Росса. – Рад был познакомится.

Когда Макданиэлс ушел, Росс рассмеялся.

– Придурок Макданиэлс? Ха! Кто следующий – Идиот О’Мэлли?

Лита рассмеялась и хлопнула его по плечу.

– Да хватит тебе![10]

К ним направлялся еще один покупатель – смурной здоровяк с недовольным лицом, он шел к их столику самым коротким путем – по прямой, протискиваясь сквозь толпу. Следом за ним покорно шел товарищ поменьше, латиноамериканец, толкавший перед собой тележку.

– Кэмерон Холт, – сказал Дейв. – У него большое ранчо к северу от нашего. Привет, Кэмерон. Как дела?

Здоровяк проигнорировал его вопрос.

– Мне нужно шесть дюжин белых яиц и дюжину коричневых.

– С тебя двадцать один доллар, – сказал Дейв и отошел к пикапу, чтобы взять упаковки с яйцами, Лита тем временем принимала деньги.

За спиной ранчеро терпеливо ждала пожилая женщина, крепко державшая под руку мужчину старше нее, явно мужа. Когда Холт ушел, оставив своего помощника укладывать коробки в тележку, женщина подошла к столу, таща за собой супруга.

– Здравствуйте, миссис Форд, – искренне поздоровалась Лита. – Мистер Форд.

– Как ты сегодня, душечка?

Росс только в старых фильмах слышал обращение «душечка», но это теплое словечко было непринужденным и естественным в устах пожилой женщины, и они с Литой поговорили минуту-другую, прежде чем миссис Форд выбрала небольшую баночку меда. На протяжении всего разговора ее муж не произнес ни слова, он просто смотрел на мир безучастным взглядом, а она по-прежнему крепко держала его, а после того как попрощалась, сказав Россу, что была рада познакомиться, она развернула старичка и повела прочь.

– Идем, Дэл, – сказала она. – Купим хлеба.

– У него Альцгеймер, – печально сказала Лита, когда они ушли.

– Когда мы приехали сюда, он уже был такой, – добавил Дейв.

– Я знаю, – сказала Лита. – Сочувствую миссис Форд. Она такая милая старушка.

На улице появилась пара – мужчина средних лет и женщина, которая гармоничнее бы смотрелась в роскошных бутиках Скоттсдейла, чем на бездорожье Магдалены.

– Наша местная аристократия, – прошептала Лита, – Пол и Хизер Коуберн. Фамилия у Хизер двойная – Кокс-Коуберн, – поправила себя Лита. – Он магнат. Она была моделью. В прошлом году участвовала в шоу «Настоящие домохозяйки Хьюстона». Они переехали сюда в сентябре… ну, не совсем чтобы переехали – купили огромный участок, возвели на нем гигантский дом и устроили новоселье. Привезли сюда знаменитостей и воротил бизнеса, но никого из местных не пригласили. Об этом писала «Экстра» и «Юэс Уикли». С тех пор они из дома вместе выходят-то раз в месяц. Думаю, он воображает себя Тедом Тернером[11]. У нас они никогда ничего не покупали, – добавила Лита.

И в этот раз пара приблизилась к их столику, осмотрела товар и пошла дальше. Они ни у кого ничего не купили, отметил Росс и почему-то вспомнил супружеские пары из старых фильмов, которые выходили на улицу только для того, чтобы себя показать.

Фермерский рынок закрывался в час, но Росс после первого часа понял, что в его присутствии нет никакой нужды, у их столика редко бывало больше одного покупателя, и обслужить его Лита и Дейв вполне могли без его помощи, а поскольку уж он оказался в городе, то решил прогуляться, посмотреть, кто чем занимается. До этого дня Магдалену Росс видел только из окна машины, да и то мельком. Так что он решил воспользоваться представившейся возможностью и провести разведку, пройтись по пыльной улице мимо сомнительной прачечной, которую раньше приметил, и закрытой мастерской, где в узком окне стояли тостеры, пишущие машинки, блендеры, миксеры и прочие устаревшие предметы домашнего быта.

Бакалейный магазин был открыт, и Росс вошел внутрь, прогулялся между стеллажами и понял, почему Лита и Дейв не особо часто сюда заглядывают. Помимо того, что здесь было темно и атмосфера стояла какая-то гнетущая, товаров на полках было немного, а если что и стояло, то по большей части «Спам» и «Гамбургер Хелпер»[12]. А холодильник в конце помещения был почти пуст, хотя в нем и лежала пара коробок с яйцами L Bar-D. Лысый старичок за прилавком, казалось, смотрел на него враждебно и подозрительно. Росс поначалу собирался купить бутылочку колы или что-то в этом роде, но, перехватив взгляд старика, решил уйти без покупок.

Как это ни удивительно, но Росс уже прошел половину города. На этой стороне улицы располагалась закрытая почта, мясной магазин и зерновой склад, объединенная кузница, механическая мастерская… и все. На противоположной стороне в узком здании, втиснутом между пустой витриной какой-то лавочки и комиссионным магазином, располагался не замеченный им прежде бар. Проходя мимо, Росс почувствовал запах сигарет и услышал мексиканскую музыку.

Большинство других заведений на этой стороне улицы было закрыто (хотя трудно было сказать – навсегда или только сегодня), но тут Росс вспомнил, что за углом был еще салон красоты.

Ему пришло в голову подстричься.

Впрочем, никаких важных собеседований на ближайшее время у него намечено не было.

И тем не менее важно было блюсти стандарты, и, возможно, стрижка была не такой уж и плохой идеей. Надо быть готовым на всякий случай.

Салон красоты был открыт, хотя ни одного клиента Росс внутри не заметил, а потому и вошел, позвонив в колокольчик на двери. С розового стула в конце помещения поднялась немолодая грузная латиноамериканка. Более молодая, стройная и значительно более привлекательная версия грузной женщины – очевидно, ее дочь – осталась сидеть за чтением журнала «Пипл».

– Извините, – сказал Росс, оглядываясь. – Я искал, где бы в городе можно подстричься. Парикмахерской нигде не нашел…

– У нас, – сказала немолодая женщина. – Мужчины, женщины, дети – мы стрижем всех.

– Но тут…

– Тут только мы. Вам нужно помыть голову и подровнять волосы? Садитесь. Сегодня у нас скидки. С вас шесть долларов.

Шесть долларов? В прейскуранте над кассой было написано, что мужская стрижка стоит пятнадцать. Вероятно, клиентов у них кот наплакал, подумал Росс. Что было вполне логично. Он понятия не имел, сколько людей живет в Магдалене, которая по своим размерам была меньше пары кварталов в обычном городе. Вероятно, зарабатывать здесь деньги на жизнь стрижкой волос было практически невозможно. В особенности, если (судя по тому, как выглядят люди, которых Росс видел сегодня на рынке) многие местные стригут себя сами.

– Окей, – сказал он, направляясь к креслу, на которое ему указала женщина.

Молодая женщина встала, положила журнал.

– У тебя, мама, кажется, есть клиентка по записи. Изабель, кажется.

– Ах, да… она подойдет позже.

Росс не понял, то ли у матери на самом деле был клиент по записи, то ли дочка хотела сама подстричь Росса, то ли и то и другое, но он подумал, что молодая привлекательная женщина отвлеклась, чтобы самой подстричь его и, таким образом, привлечь к себе внимание. Росс улыбнулся ей в зеркало, она улыбнулась в ответ. Кольца на пальце не было, отметил он, когда девушка надевала на него защитный передник.

– Как вас подстричь? – спросила она, приподнимая волосы на его затылке. Показалось ли это Россу, или в ее глазах на самом деле мелькнула озорная искорка, когда она произносила эти слова?

Он объяснил, какая стрижка ему нужна, и она приступила к работе. Ее тело легонько прижималось к его, когда она наклонялась, и его член под передником напрягся. «Неужели?» – подумал он и посмотрел на себя в зеркало, осознавая, какой жалкой стала его жизнь.

Колокольчик на дверях зазвонил снова, он повернул голову и увидел почтальона – или, точнее, почтальоншу, женщина уронила пачку каталогов и конвертов на столик близ двери.

– Спасибо, Джери! – раздался голос матери.

Почтальонша кивнула и вышла на улицу.

Росс отметил про себя, что предполагаемая клиентка матери – Изабель – так и не появилась к тому времени, когда его стрижка закончилась. Дочка обошла его в кресле.

– Ну, и как вам? – спросила она, дав ему маленькое зеркало и медленно развернув кресло, чтобы Росс мог увидеть свой затылок.

Он просил более короткую версию своей стрижки, но стилист подчинилась своим инстинктам и срезала больше, чем он хотел. Росс заставил себя улыбнуться.

– Выглядит неплохо, – солгал он.

Он расплатился, оставив еще два доллара явно незаслуженных чаевых.

– Господи Иисусе! – сказал Дейв, когда Росс вернулся. – Ты полысел!

– Он прекрасно выглядит, – сказала Лита. Она обошла Росса по кругу, разглядывая его стрижку. – У него энергетика Ротари-клуба, Торговой палаты, Киваниса[13].

– Добей уже меня, – простонал Росс, и они оба рассмеялись.

– Это мама или дочка постаралась? – спросила Лита.

– Дочка.

Дейв покачал головой.

– Всегда стригись у матери.

Как и все остальные продавцы, они начали укладывать оставшийся товар в машину минут за десять до закрытия рынка. Покупателей не было уже минут двадцать, и никто новый тоже не появлялся.

– Сколько мы заработали? – спросил Дейв, когда Лита подсчитала наличные.

– Что-то около трех сотен.

Росс увидел мучительную гримасу на лице Дейва, но не сказал ни слова, помогая сложить стол. Он не ошибся: они зарабатывали слишком мало – на жизнь этого не хватало. Сколько они еще продержатся, прежде чем отбросить сомнения, продать ранчо и попытать счастье в большом мире?

Они уложили все в машину, сели в салон и медленно поехали по улице между другими продавцами, которые все еще укладывали в машины непроданный товар и готовились к отъезду.

– Ну как, понравилось? – спросила Лита.

– Конечно! – ответил с преувеличенным энтузиазмом Росс.

Она ткнула его в плечо.

– Хитришь.

– Нет, правда. Было здорово уехать из дома. И с соседями вашими познакомился. Кстати, этот Кэмерон Холт тот еще сукин сын.

Дейв, сидевший по другую сторону Литы, кивнул.

– Так оно и есть. Но у него самое большое ранчо в долине, много наемных работников, и все другие ранчеро ходят вокруг него на цыпочках.

– Почему все называют это место долиной? – недоуменно спросил Росс. – Я не вижу тут никакой долины.

Дейв усмехнулся.

– Ты прав. Я тоже его так называю. Сам не знаю почему. – Он задумался на секунду. – Может быть, основатели этого городка спустились оттуда… – Он высунул руку из окна и показал в сторону гор. – И когда оказались здесь, решили, что это плоская земля – долина.

– Но с противоположной стороны нет никаких гор. Там одна… пустыня.

– Ну, я думаю, как-то они должны были назвать это место. Могу сказать, что у Кэмерона самое крупное ранчо в окрестностях. Но оно не имеет того ковбойского поэтического звучания, как в случае с «самым крупным ранчо в долине».

– Так это Кэмерон. Вы с ним ладите?

Дейв пожал плечами.

– Наверно.

– Мне он не нравится, – решительно сказала Лита.

– Мне тоже, – сказал Росс. – Этот чувак явно излучает какую-то не ту энергию.

– Он наш постоянный покупатель, – сказал Дейв. – А больше меня ничто не волнует.

– Вот об этом я и подумал, – сказал Росс, беря быка за рога. – Вам, ребята, хватает покупателей? Я что говорю: достаточно ли яиц и меда вы продаете, чтобы выжить?

Лита и Дейв переглянулись.

– На один день, – без прикрас сказал Дейв.

Остальную часть пути они проехали молча.