Власть беспризорная. Книга I

Глава 18

Просторный зал в котором ранее собиралась вся семья, был полностью залит кровью и усеян телами воспитанников приюта. Я часто задышал, пытаясь прогнать подкатывающую к горлу рвоту, но увиденное после, сделало тщетными все мои старания. Извергая на пол все выпитое и съеденное за последние сутки, стоя на коленях в крови, я не отводил взгляда от лежащей на полу лицом вниз Севары. Сестра прикрывала собой девчушку лет пяти на вид и едва заметно дышала.

Судорожно утираясь рукавом, я на четвереньках пополз к сестре. Схватив ее на руки и уложив головой на колени, увидел, как из ее шеи, пульсируя, фонтаном вырывается струйка крови. Девушка хрипела, хотела что-то мне сказать, но я не мог разобрать ни малейшего ее слова. Пытаясь прижать ладонью рану, я потерял осторожность и не услышал, как сзади к нам подкрались двое мордоворотов в черной как ночь тактической экипировке. Удар в затылок, треск чего-то в моей шее и я падаю на пол, проваливаясь в безмолвную темноту.

Я вижу мир глазами отца. Он сидит в кресле у разожженного камина и перебрасывает из руки в руку ледяную сферу. Пышущий паром шар, то исчезает попав в левую руку, то материализуется вновь, загадочным образом оказываясь в правой. Из комнаты поблизости раздается надрывный детский плач, а спустя несколько секунд, из той самой комнаты выбегает немолодая повитуха, держа в руках сверток, с розовым, кричащим на все поместье младенцем.

— Это мальчик, Ваше Высочество. — радостно заявляет повитуха, едва сдерживая повисшие на глазах слезы.

Отец подрывается с кресла спрятав сферу в левой руке, подходит к женщине и будто опасаясь чего-то, заглядывает в лицо мальчишке. Розовый, сморщенный, с головы до ног перемазанный в крови и околоплодных водах, младенец смотрит на отца, словно узнав в нем того, кто привел его в этот мир и теперь будет ему надежной опорой.

— Мой мальчик. — шепчет отец, несмело принимая в свои руки младенца. — Мой наследник.

Резкая боль от удара по лицу, вырывает меня из видения. Я заваливаюсь на пол, бьюсь головой, но стул к которому я привязан, тут же поднимают и вновь бьют меня по лицу. Во рту заскрежетали зубы, явно выбитые или обломанные от нечеловеческих ударов верзилы в черной балаклаве на голове. Удар, снова удар. Низ живота заливает дикой болью, а изо рта устремляется тонкая струйка кровавой слюны.

— Достаточно. — звучит откуда-то справа властный, холодный голос.

Я перевожу взгляд в сторону, откуда доносится голос, но заплывшие гематомой глаза не дают разобрать даже силуэта, произнесшего это слово.

— Хм, забавно. Вы Бессоновы до ужаса живучие твари. — проговорил тот же голос. — Без малого восемнадцать лет я потратил, чтобы стереть вас из памяти дворянского сословия и вычеркнуть из истории Империи даже малейшие упоминания о вашем чистокровном и самонадеянном доме. А тут такое. Мало того, что чудом выживший наследник объявляется среди живых, так еще и бежит прямо ко мне в руки. Не это ли подарок судьбы?

— Я тебя из под земли достану… — прошипел я разбитыми губами и тут же мне в подбородок прилетел новый удар.

— Какое ничтожество. — ухмыльнулся голос и его размытый силуэт стал удаляться.

— Бежишь от меня, псина подзаборная?! — превозмогая боль, прокричал я ему вслед.

— Аркадий, помучай его как следует, а потом закопай. Желательно, чтобы он в тот момент был еще живой. — прозвучал удаляющийся голос.

— Так точно, Ваше Величество. — раздался хриплый и низкий голос где-то поблизости.

Удары посыпались на меня с новой силой. Размытый силуэт палача то отдалялся, то вновь приближался. И каждый раз, сила его ударов росла в геометрической прогрессии. Под самый конец, когда мои силы были на исходе, я ощутил, как к моим пальцам подключили нечто похожее на зажимы. Щелчок. Разряд электрического тока пронизывает тело, заставляя мышцы сжаться до предела, создавая ощущение разрывающей меня на клочья инородной силы. Тьма…

Я лежу на руках отца и пухлыми ручонками пытаюсь ухватить его за густую, русую бороду. Где-то вдалеке слышны разрывы снарядов, трели автоматического оружия и вопли обезумевшей от жажды крови нежити. Не привыкшее к подобному детское сознание, выпускает на волю инстинкты и из моего горла вырывается надрывный, перепуганный детский плач. Отец прижимает меня к себе успокаивая и укачивая, а я ощущаю приятный, табачный аромат от его одежды.

— Не плачь мой малыш. — говорит мой отец, глядя на меня суровыми, но в то же время любящими глазами.

— Ваше Высочество. — раздается мелодичный, женский голос откуда-то из-за спины отца. — Наследнику пора спать.

— Еще десять минут, Леночка. — умоляющим тоном, произносит отец.

— Вы приучите его к рукам. — возразил женский голос.

Меня подхватывают теплые, нежные, женские руки, обдавая сладковатым ароматом сирени и речной лилии. Равномерное, спокойное дыхание матери ощущается всем моим телом, но увидеть ее лица, мне никак не удается из-за упавшего на глаза уголка пеленки.

Удар, снова удар, поток холодной воды в лицо. Я открываю глаза, замечая перед собой уже знакомого мордоворота. Зрение более менее пришло в норму и теперь я могу хоть немного разглядеть помещение в котором нахожусь. Какая-то старая изба из сруба, с подвешенными под потолком кореньями и куриными лапами в роли оберега от злых духов. Судя по происходящему беспорядку и гнилым полам, здесь уже давно никто не живет, лет так десять это точно. Удар, снова удар. Боль травмированных зубов пронизывает до самого мозга, заставляя взвыть и пустить из глаз скупую, но оправданную слезу.

— Когда же у тебя кончится энергия, сучара ты малолетняя. — задыхаясь от усталости, проворчал палач.

— Жабибефся фдать. — ответил я, сплевывая обломки зубов вместе с кровяными сгустками изо рта.

— Хочешь прове…. — попытался взбычиться мордоворот, но его пронзила очередь выстрелов, влетевших сквозь единственное в избе окно.

Я резко дернулся в сторону, заваливая стул на бок. Идея не то чтобы самая удачная, но другого в мою голову увы не пришло. Дверь разлетелась щеками от громкого взрыва. Звуковая волна врезала по ушам, оглушая и разрывая барабанные перепонки. Голова закружилась, а к горлу подступил ком, неконтролируемо рвущейся наружу рвоты.

— Ярик! Яриииик! — раздался низкий, незнакомый голос.

Попытавшись пошевелить онемевшими от тугих пут ногами, я незаметно для самого себя разломал деревянный стул на части. Да, да, тот самый, к которому был привязан буквально пару секунд назад. Правда проблему это решило не сильно, так как руки за спиной оставались связаны, а встать на ноги мешали до боли онемевшие ступни.

Оставив безрезультатные попытки подняться, я подполз к одной из стен и оперся на нее спиной. Услышал приближающиеся по снегу шаги, а спустя несколько секунд и того, кто из издавал. Сквозь разорванную в щепки дверь, вошел молодой, крепкий парень, держа в одной руке укороченный автомат, а в другой сгусток полыхающего пламени. Внимательно обведя глазами помещение, он вскинул автомат одной рукой и сделал два точных выстрела прямо в голову палача.

— Ну че, Ваше Высочество, готовы ехать? — переведя на меня взгляд, спросил незнакомец.

— Ты кто мать твою такой? — удивленно уставился на него я, пытаясь развязать веревку за спиной.

— Ой мля, пардон, забыл представиться. Граф Лихачев Юрий Михайлович, верный союзник рода Бессоновых и по совместительству ваш зять. — пробасил детина скалясь во все тридцать два зуба.

— Зять? С какого это перепуга?

— Ну как с какого? Мои прекрасные сестры, обещаны вам в супруги еще в момент вашего рождения.

— Подожди, я сейчас не ослышался? Сестры?

— Ну да, Ксения и Ярослава. Вторую даже назвали в вашу честь.

— Пизде… — хотел констатировать я, но ощутил как меня внезапно покидают силы, а сознание проваливается в темноту.

Пребывая в полуобморочном состоянии, я то возвращался в реальность замечая, что лежу на мягком сиденье какого-то автомобиля. То проваливался в глубину своего подсознания, возвращаясь домой к окровавленной Севаре и ее убитым воспитанникам.

— Ваше Высочество, вы там как? — послышалось мне, сквозь затуманенный видениями рассудок.

— Жить буду. — прохрипел я ощущая, как высохли губы и даже язык.

— У вас отличная регенерация, мой батя часто рассказывал мне про вашего отца. Говорил, что он был не только славным, бесстрашным воином, но еще и неплохим целителем. Видимо вам достался его дар.

— Напомни-ка, как там тебя зовут?

— Юрий Михайлович Лихачев. — пробасил здоровяк, доставая из подлокотника бутылку с водой и протягивая ее мне.

— Юрий Михайлович значит. Откуда ты вообще взялся Юрий Михайлович? — присасываясь к бутылке спросил я.

— Ну так это, как там говориться? Стреляли.

— Юра, у меня был чертовски ужасный день.

— День? Хм, как же. Вообще-то, вы пробыли в этой пыточной чуть больше недели. — удивленно оборачиваясь в мою сторону, выдал молодой Граф.

— Неделю? — выпалил я, давясь водой и обрызгивая ей добрую половину машины.

— Ну епть… Опять придется с феном салон просушивать.

— Погоди жаловаться, лучше объясни, как так вышло, что для меня прошел один день, а для всех остальных неделя? Я же не мог большую часть времени быть в отключке.

— Ну так тут и дураку понятно, пространственно-временной артефакт. Их часто используют для того, чтобы подольше мучать жертву в условиях когда время поджимает. — улыбнувшись в зеркало заднего вида, пояснил Юрий.

— Ты сказал чуть больше недели, какое сегодня число? — пытаясь принять новые вводные, спросил я.

— Ну так, сегодня уже восемнадцатое. — ответил он и посмотрел на часы. — Хм, точнее уже девятнадцатое.

— И это по твоему чуть больше недели?! Дай срочно манофон, мне нужно позвонить братьям.

Лихачев нехотя полез в карман и вытащил из него манофон. Я выхватил дорогой, но сильно побитый девайс и трясущимися от слабости пальцами стал набирать номер Стаса. Динамик разразился длинными, протяжными гудками, но никто не ответил на вызов. Набрал номер Дока, та же песня, длинные гудки и никакого ответа. Ожидаемо, попытки дозвониться до Патча и Катрин, не принесли должного результата. Последним на очереди оставался Мажор. Терзаемый изнутри самыми мрачными и темными мыслями, я набрал его номер и спустя пару гудков, на вызов ответили, правда это был совсем не Кирилл.

— Телефон Графа Быкова Кирилла Викторовича. — раздался в динамике голос Феофана Антиповича.

— Феофан, что у вас там происходит? Почему никто не отвечает на звонки? — боясь услышать ответы на свои вопросы, спросил я.

— Семен Евгеньевич? — удивился дворецкий.

— Он самый. Рассказывай, что там с парнями?

— Боюсь, что мой ответ вам не понравится. Лучше возвращайтесь в поместье, как можно скорее.

— Феофан, твои слова не на шутку меня пугают. Скажи мне, с парнями все в порядке?

— Скажу так, у нас у всех однозначно большие проблемы. Но ваши братья живы, правда надолго ли? Одному Создателю известно.

— Хорошо Феофан, я скоро буду. — быстро проговорил я и отключился.

— Слушайте Ваше Высочество, а почему бы вам не звонить со своего манофона? — глядя на то, как я пытаюсь вспомнить номер Орлова, произнес Лихачев.

— Моего манофона? А где он?

— Ну так в сумке, а сумка у вас в ногах лежит. Там же и Урсок ваш, правда разряженный он и нуждается в грамотной чистке.

— Знаешь где находиться поместье Быковых? — спросил я, доставая из под ног сумку.

— Само собой. — улыбнулся Юрий.

— Гони туда, только при съезде на проселочную дорогу, сильно не разгоняйся, там воронка глубокая от взрыва.

— От взрыва? А вы мне уже нравитесь, Ярослав Петрович.

Я открыл сумку и обнаружил там все свои вещи. Документы, оружие, папка с бумагами из поместья Ахтямова, книги и куча остальной мелочевки, среди которой валялся манофон. Набрав номер Орлова, я прослушал несколько гудков, но на вызов так никто и не ответил.

— Да что ж такое! — выругался я, набирая номер Демида Павловича.

В этот раз мне не довелось услышать даже сильно надоевших, длинных гудков. Динамик пропищал несколько раз и женский, механический голос сообщал об отсутствия обонента в сети. Так, а вот это уже странно. Палыч конечно старый хрен и может пропустить мимо ушей звонок иногда, но вот отрубать манофон не входило в его привычку.

Внезапно в сознании всплыла картина с истекающей кровью Севарой. К горлу моментально подступил ком, а руки задрожали словно у старика страдающего от паркинсона. Я судорожно стал прерывать содержимое сумки в поисках сигарет, но нашел только потрепанную временем зажигалку, которую мне когда-то подарил Валера.

— У тебя закурить не найдется? — обратился я к Лихачеву.

— А чего ж не найдется, вот пожалуйста, травитесь на здоровье. — захихикал здоровяк, протягивая мне помятую пачку сигарет.

Я принял пачку, вынул сигарету, закурил. Дым ударил по мозгам и легким, заставляя закашляться от чрезмерной крепости табачного изделия.

— Забыл предупредить, папиросы то у меня крепкие. Не люблю полумеры.

— Это я заметил. — откашлявшись сказал я. — Лучше расскажи мне, как нашел меня и с какого вообще перепуга решил спасти?

— Ну так, добрые люди помогли. С того момента, как Граф Ахтямов растрезвонил на всю Империю о вашем существовании, многие союзные дома заявили о своем желании, дать присягу в верности новому Князю Бессонову.

— И твой дом был один из них?

— Я вызвался одним из самых первых. — довольно заявил Юрий.

— Получается, ты был не один, когда пришел меня спасать?

— Ну как сказать, физически я был один, но мне помогал Ахтямов Младший. Он наблюдал за лагерем бандитов с воздуха. с помощью своего дрона.

— Долго нам еще? — спросил я, начиная узнавать знакомые пейзаж за окном.

— Минут двадцать, я бы на вашем месте немного вздремнул. На вас лица нет, а ваша ускоренная регенерация потребляет огромное количество энергии.

И тут Юрий был прав. Даже несмотря на тревожащие меня мысли, несмотря на беспокойство поселившееся у меня в груди, я чертовски хотел спать. Доходило даже до того, что во время общения, я тихонько кивал носом, бессознательно проваливаясь в сон.

Докурив очередную сигарету, я выбросил сквозь приоткрытое окно окурок и подложив под голову сумку прилег, мгновенно проваливаясь в сон.

У гигантского, ветвистого дуба, склонив голову и часто вздрагивая, стоит мой отец, опираясь одним коленом в размытый дождями чернозем. В его руке зажат ледяной клинок, перепачканный в грязи и человеческой крови. Отец поворачивает голову в сторону, глядя на тысячи павших солдат его армии, что уже начинали подергиваться, постепенно перерождаясь в богомерзкую нежить.

— Проснись… — говорит отец и по моему телу пробегает дрожь. — Просыпайся немедленно.

— Проснись же Князь! — трясет меня Юрий, нагло вырывая из сновидения.

— А? Что случилось? — спросил я, вскочив от неожиданности и сильно ударяясь головой о потолок автомобиля.

— Смотри!

Лихачев бесцеремонно выволок меня из машины и указал куда-то в сторону. Спросонья, я по началу не понял на что он указывает, но когда зрение сфокусировалось, по моему телу вновь пробежал разряд электрического тока, а предательские мурашки замерли на месте, будто тоже застыв при виде открывшейся им картине.

У самого съезда к поместью, на табличке с указателем, подвешенная за волосы, колыхалась на ветру отделенная от тела голова Князя Орлова. Я принял из рук Лихачева сигарету, закурил, подошел к указателю и внимательно всмотрелся в опустевшие, побелевшие от холода глаза безопасника.

— Кажется, кто-то очень хочет вас запугать. Причем похитившие вас и тот, кто сделал это, два абсолютно разных человека. — щелкнув голову Орлова по носу, выдал подошедший ко мне Юрий.

— Какой силой нужно обладать, чтобы справиться с таким сильным одаренным, как Орлов? — пробубнил я себе под нос.

— Ой да ладно вам, Ваше Высочество. Вы слишком переоцениваете возможности магии, пули и снаряды делают свое дело куда лучше.

— У дворян есть какие-нибудь инструкции для подобных случаев?

— Да выкинуть ее в кусты и пусть животина полакомится. — поразительно холодно заявил Юрий.

Волки, твою мать, а где же сейчас Валера? Он ведь спал в запертой машине в тот день, когда меня похитили. Так, что это со мной? С каких пор я стал рассуждать, как шизанутая истеричка? Нужно взять себя в руки, нельзя позволять своим животным инстинктам брать над собой верх.

— Едем дальше. — сказал я, снимая голову со знака и бросая ее в заснеженные заросли.

У въезда на территорию поместья, нас ожидал неприятный сюрприз. Ворот как таковых, почти не было. Огрызки стальных створок торчат в стороны и выгнуты так, будто в них на полном ходу влетел полноценный броневик. Аккуратно проехав сквозь развороченный металл, мы остановились в нескольких метрах от дома, на пороге которого блуждал из стороны в сторону встревоженный дворецкий.

— Семен Евгеньевич… — начал покрасневший Феофан Антипович, но его нагло обрубили.

— Какой он тебе Семен Евгеньевич? Ты белобрысый смерд! Ничего не перепутал? — грубо, но достаточно властно рявкнул Лихачев.

— Юрий, давай-ка повежливее! Феофан Антипович знает меня именно по этому имени, он не в курсе происходящего со мной в последнее время. — заступился я, за скукожившегося от испуга старика.

— Как скажете Ваше Высочество, но позвольте дать вам совет. Не позволяйте прислуге относится к вам, как другу или родственнику. Очень многие дома, из-за такой любезности не раз лишались своих предводителей, чересчур доверяя продажным простолюдинам. — похмурел Лихачев и залез обратно в машину.

— Рассказывай, только быстро и без соплей. — обратился я к Феофану, доставая сигарету, из прихваченной в машине пачки.

— Что ж тут рассказывать, в тюрьме ваши братья, также как и Кирилл Викторович. — с глазами на мокром месте произнес дворецкий.

— В тюрьме? Как? Что случилось?

— Точно не могу сказать, но их арестовали на следующий день, после того, как молодой Граф побывал на званом ужине в поместьи Князя Коршунова. Смею предположить, что это как-то связано с теми странными штуками, который нашел в вашей комнате Кирилл Викторович.

— Ты узнал что им шьют?

— Не совсем понял вас…. Кхм… Даже не знаю, как к вам теперь обращаться. — закашлялся Феофан.

— Статью на них какую вешают? — теряя терпение, зарычал я.

— Самую плохую которая есть, а именно, государственная измена.

— Твою мать, так за нее же вешают!

— Именно. — кивнул дворецкий и я увидел как по его щеке пробежала слеза. — Приговор приведут к исполнению двадцатого числа этого месяца, ровно в полдень.

— Погоди, ты сказал, что арестовали братьев, а Катя? Ее тоже забрали?

— Екатерина Владимировна очень умная девушка, она притворилась служанкой и ее не тронули.

— И где она сейчас?

— Хотел бы я знать. Девушка уехала в тот же день и с тех пор, я о ней ничего не слышал. Даже попросил знакомого детектива отыскать ее, но как видите, результатов пока нет.

— Как выяснишь что-нибудь, сразу звони на мой номер, он есть в списке контактов в манофоне Кирилла.

— А как же …. — попытался спросить дворецкий.

— Остальное оставь мне. Я найду способ, как вытащить парней из тюрьмы. — оборвал его я, и вернулся в автомобиль Лихачева.

— Едем к Ахтямову? — рассматривая меня, спросил Граф.

— Давай.

Машина рванула с места, оставляя дворецкого одиноко стоять на пороге и задумчиво смотреть нам вслед. Я достал манофон и набрал номер Хадея, прощелыги из трущоб, что жил напротив нашей бывшей базы и частенько подряжался присматривать за домом, пока мы с братьями уезжали на несколько дней из города.

— Хадеев у аппарата. — пьяным голосом, ответил плут.

— Хадей, это Батя.

— Ёпт! Кхм, кхм. Да Бать, слушаю.

— Мне нужна от тебя небольшая услуга. Скажи, у нашего бывшего дома стоит черный, тонированный Феникс?

— Не Бать, его же увезли полицаи еще в тот день, когда нашли тело Севары. Кстати говорят, что это ты ее порешил. Брешут суки, я же все знаю, я видел, как тебя выволакивали из дома два мордоворота и грузили в машину. А еще прикинь, когда твою тачку вскрыли, на полицаев волк напал. Выскочил, да давай грызть одного за другим, только клочья тряпок в разные стороны. — прыгая с одной темы на другую, тараторил Хадей.

— И что дальше? Что с волком по итогу было?

— Да ниче. Один из легавых шмальнул в него пару раз, ну волчара и скрылся, видимо зализывать раны убежал.

— Ясно. — сказал я и отключился.

— Слышь, Ваше Высочество, у нас кажется хвост. — пробубнил Лихачев, поглядывая в зеркало заднего вида.

— Уйти сможешь?

— А надо? Может лучше остановимся, да наваляем им по самые небалуй?

— Делай как знаешь, боец из меня пока так себе. — ответил я, пытаясь улечься на сиденье так, чтобы не тревожить явно переломанные ребра.

Лихачев посмотрел на мои мучения, достал из кармана манофон, набрал чей-то номер и когда на вызов ответили, довольно пробасил:

— Слышь Сохатый, веду к тебе гостей, встречай с хлебом да солью.