Властный девственник и нежная Альфа

Глава 3. Алёна и плотность тела.

В гостиной была деревянная мебель, большой стол с полированной светлой столешницей, на котором темнели разводы и сучки. На стенах висели икебаны. Ветки, имитирующие оленьи рожки. Полумесяц из дерева, украшенный сушёными белыми цветочками. Лакированная коряга окутанная венками.

Но одном из подоконников стоял цветочный горшок, в котором рос обглоданный стебель без листьев.

Был камин, тоже белый с чёрной топкой. Внутри теплились угольки и пахло печёной картошкой. Зал выходил в светлую прихожую, где входные двери были в стёклах и пропускали солнечный свет. На оленьих рогах висела верхняя одежда. Шубы и дублёнки. На рожках поменьше: два одинаковых синих пальтишка для девочек и серая куртка для мелкого рогатого охламона.

Было там ещё зеркало овальное, в плетёной оправе.

Я встала напротив него и облегчённо вздохнула. Красивая с большими серо-голубыми глазами. Чего ещё желать, кроме памяти?

Почувствовала запах спелой черники и тихие шорохи. Украдкой, за мной наблюдали две маленьких девочки четырёх лет. И тоже с рожками.

– Уходи, страшная, – вдруг смело прошептала одна.

– Ты нам не нравишься, – подтвердила вторая.

– А вроде красивая, – я склонила голову набок и оценила свой внешний вид.

– Страшная уродина, – решили девочки и убежали.

– Дети! Оставьте волчицу в покое! Алёна, иди к столу.

Я сморщилась от боли. Попа проткнутая рожками Олежки болела.

За столом собралось стадо. Рогов только у Алии не было.

Во главе сидел Елень. У него было под носом корыто с капустными листами, и он ел их вполне удовлетворённо. Алия туда ему ещё зелёное яблоко покрошила.

Дети тоже ели салат. Мне стало так тоскливо от этого завтрака, что я уже приуныла.

– У неё красивые глаза, – сказала вдруг одна из маленьких девочек.

– Я тронута, – натянуто улыбнулась я.

– Заметно, – рявкнул Олежка и получил от отца недовольный взгляд. А смотрел Зара Елень так, что мне тоже стало неловко, и я быстро засунула в рот лист капусты.

Алия смиловалась надо мной и подкинула в тарелку тушёных бобов в томатном соусе.

Молчали, завтракали. Тарелки были фаянсовые, стол из массива. На стене часы с кукушкой, которая девять раз высовывалась из гнезда. Был кухонный уголок. Не совсем современный, самодельный. Но всё чисто и уютно.

– Я могу домой позвонить?

Бобы не впечатлили.

– Алё-ёна, – протяжно позвала меня Алия. – Мы в Лесу, у нас нет сотовой связи. Мы оборотни, не люди.

Я обиделась на неё. Сложила руки на груди. Хищно кинула взгляд на Еленя, а тот смотрел на меня в упор и жевать перестал.

– Ты решила, что это галлюцинации? – улыбнулся Зара.

Вообще олень был таким сосредоточением спокойствия и умиротворённости. Но при этом твёрдый. Жевал свою капусту и сверлил меня карими, почти чёрными глазами.

– Ну, да. Алия сказала, что мы курили вчера.

Алия поджала губы и покраснела, как девчонка.

Упс, я походу её спалила.

– Это была обычная сигарета, – виновато отозвалась Алия. – Простая. Я же не глючу.

– Лапушка, мы не пьём, не курим и мясо не едим. Помнишь?

– Жесть, – вырвалось у меня. – Если вы оборотни. Обернитесь. Хочу увидеть.

– Ладно, – равнодушно согласился Елень.

Дети взорвались визгами восторга, напугав меня. Они сорвались со стульев и подбежали к Заре, который поднялся из-за стола. Девчонок отец лихо закинул себе на плечи. А Олежка с разбега запрыгнул на широкую спину Еленя, и сильная рука помогла ему забраться выше.

Облепленный оленятами, Елень вышел в дверь с кухни. А мы с Алией следом.

Во дворе было чисто. Много дров сложено у сараев. В загоне из тонких брёвен паслась корова с бычком, там же бегали курочки и стаяло одинокая розовая пони.

Я, не поверив своим глазам, подошла ближе к ограждению. Выдыхая пар, наклонилась, чтобы в щель между брёвнами рассмотреть совершенно необыкновенной раскраски маленькую лошадку.

– В лесу нашли, представляешь, – усмехнулась Алия, потирая от холода свои плечи. – Откуда взялась такая чудная, не понятно. Теперь Аня с Таней просят единорога. Розовая пони уже есть.

Пони имела мохнатую шкурку, которая у основания шерсти была каурая, выше имела красноватый оттенок, а на поверхности чудесный розовый цвет. Светло-розовый хвост с сиреневыми прядями, такую же гриву со смешной чёлкой и аметистовые глазки.

В отличие от коров и кур, что ломанулись от меня в другую сторону загона, пони стояла спокойно и жевала сено.

Мне нужно такое чудо! Не помню для чего, но очень нужно! Розовая пони… Это мечта!

– Нравится? – Алия вместе со мной протянула руку и погладила пони.

– Девочки очень привязана к ней? – тихо спросила я.

– Нет. Не ценят.

– Я очень такую хочу себе. Как её зовут?

– Нет имени, – Алия с большим удивлением посмотрела на меня. – Придумай.

– Прелесть, – выдохнула я. – Вот её имя.

Алия подтолкнула меня вперёд по дорожке, что вела к полю.

У ровных красивых сараев, стоял настоящий современный трактор.

– А Елень сено ест? – тихо хихикнула я.

– Конечно,– без шуток ответила Алия и мотнула головой в сторону поля.

Дети отошли от своего папаши. Девочки взяли его рубаху, Олежка штаны.

Голый мужик впечатлял своим мощным телом, по которому бежали меховые дорожки. Над упругими смуглыми ягодицами в районе копчика забавно дрожал маленький пятнистый хвостик.

Я не дышала. Наблюдала за настоящим оборотом.

Всё было невероятно реально! И надежда, что меня откачают врачи в другом измерении, таяла с каждым ударом сердца. Мороз колол нос и щёки, в желудок протестовал против бобов и капустного листа, болело колено, и тяжелила голову шишка.

Елень вытянулся вверх. Его мускулистое тело стало округляться и походило на цистерну. Ноги становились длиннее, превращаясь в копыта. Он покрывался шерстью. Увеличивался в размере, и махнули вверх его огромные ветвистые рога.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Детки раздевались и тоже оборачивались оленятами, кидались на поле копытцами и гарцевали следом за гигантским Еленем.

– Волчата в десять лет оборачиваются. А оленята почти с рождения, – пояснила Алия.

Я, открывши рот, посмотрела на неё.

– С точки зрения науки, объясни мне, – запинаясь, начала я. – Как твой муж, пусть даже два метра роста, смог вымахать в такую гробину?

– Плотность тела, – повела бровями Алия. – Это ты, пока обычная волчица, весишь, как человек. Потом, станешь увеличивать массу тела. Кости, кожа, волосы, ногти будут иметь такую плотность, что при обороте ты сможешь увеличиться в размере.

– Охренеть, – выдохнула я. – Алия, у вас есть что выпить?

Она скривилась всем лицом, не ответив. Потов вдруг просияла и хитро повела тонкими бровями.

– Можно у пасечника стрельнуть, – она воровато огляделась.

– Далеко? – заговорчески поинтересовалась я.

– Успеем налакаться, – чуть не в восторге прошептала Алия, и глазки её заблестели. – Елень пять или семь часов пасётся.

– С таким мужем только к пасечнику, – своеобразно согласилась я.