Виражи эскалации

Проспекция, часть вторая…

Задачу по конверсии спустили с середины 1983 года – программа не могла не расстроить оборонщиков – для них это ломать налаженные линии, переходя, перестраиваясь на новое.

Дело шло со скрипом, не все образцы представленной конверсионной продукции удовлетворяли требованиям по функциональности, качеству и себестоимости.

Преодолеть товарный дефицит в отдельных сегментах без иностранных закупок пока не представлялось возможным, а в некоторых и не предполагалось. Таковы реалии.

В восемьдесят седьмом на ВДНХ состоялась Большая всесоюзная выставка «Автопром-87». Предварительно был устроен показ для руководящего состава страны, включая региональные и обязательно профильные делегации.

Он хорошо помнил тот день – Терентьев посетил это представление с особым интересом, наверное, как и всякий нормальный мальчишка, имеющий любознательную тягу к «железным коням». Тем более что кроме всего прочего сам принимал непосредственное участие в обсуждении стратегии развития, перспектив, вплоть до выбора направлений по модельному ряду легковых автомобилей.

– Знать мировые промышленные тенденции ближайшего будущего это хорошо – НИИ и КБ озадачены, загружены, – позволял себе высказаться в узком кругу глава правительства, – хорошо, но мало! Слишком близко это «ближайшее будущее», не успеть – очень уж неповоротливой оказалась плановая экономика, особенно заточенная на ВПК.

И уж если нынешнему «развито́му социализму» привязали клише «застой», то… То нам нужна «свежая кровь» – образцы, патенты, технологии, производственные цепочки, вплоть до иностранного опыта организации рабочего процесса.

Равно как прихлынуло в страну лихолетьем Второй мировой… сначала союзническим ленд-лизом, а затем законным разграблением поверженной Германии.

И сейчас нечто подобное было бы неплохо… только без войны.

Автомобилестроение стояло в намеченных преобразованиях отдельной строкой.

Цифры выполненных и перевыполненных планов, количество сошедших с конвейера машин в очередном году, очередной пятилетки, звучали на отчётных совещаниях внушительно, если не знать о реальных потребностях.

Экономический анализ, куда как минимум вошла оценка производственных мощностей советских автогигантов и выделяемые государственные бюджетные средства, указывал на то, что без иностранного капитала быстро и эффективно решить вопрос не получится.

Новопоставленная задача строилась от потребности максимально удовлетворить внутренний спрос, обеспечив советских граждан личным транспортом… без очередей, в доступном ценовом и модельном сегменте. И при этом соблюсти компромиссный баланс: пусть частично открыть внутренний рынок для иностранного производителя, но получить передовые западные разработки.

Выбор был за очевидными и проверенными решениями, если подойти к этому вопросу комплексно: заключив соглашения с иностранными автомобильными компаниями на так называемые «отвёрточные сборки», с поэтапным и частичным интегрированием производства комплектующих на основе импортных технологий. Параллельно эти же фирмы строили современные линии с полным циклом (под ключ) по выпуску новых моделей, включая организацию совместных предприятий с советскими автогигантами (СССР приобретал лицензии на двигатели, трансмиссии, автокомпоненты: пластмассы, лакокрасочные материалы, масла и прочее).

Контракты заключили сразу с несколькими компаниями – во всём этом наплыве разнообразия виделась возможность получить технологические особенности разных производителей.

Отбор «иностранцев» строился с учётом перспективности брендов и их марок авто, уже привычно опираясь на информацию из будущего (из-за этого «Фиат» обошли стороной, и итальянцы обиделись). Также смотрели на совокупность практичности и технологичности – в этом случае, считая «Мерседес» маркой недешевой, но достаточно передовой в своей сфере, сделку заключили.

Перепало французам – «Рено».

А самые выгодные условия (по срокам, инвестициям, по приемлемости обратного бартера) исходили от японцев, частные фирмы которых осуществляли сотрудничество более активно и продуктивно, нежели это происходило в официальных межправительственных контактах.

Геополитические аспекты тоже играли роль – тот же «Форд» являлся достаточно демократичным в ценовой категории, но его категорически «зарубили». Впрочем, не столько из-за того, что США явный и безапелляционный враг.

…Это Терентьев гримасничал:

«Шутить изволите, господин президент[28]. В системных ошибках коммунистов, нечего и говорить, виноваты сами коммунисты. Но не без вашей помощи – ваших ЦРУ, ваших вечных, постоянных санкций, провокаций, из-за которых страна вынуждена миллионы вбухивать в оборону, вместо…

Да и „форды́“ ваши, будем честными – сравнительно не на высоте!»

Разумеется, Москва не упустила возможности отметиться в плане миролюбивой пропаганды, громко объявив в официальной прессе, что вся автомобильная программа пересекается с конверсией на базе предприятий оборонки.

Газеты «Правда» и «Известия» с первых полос красовались заголовками «Легковушки вместо танков».

Выставка «Автопром-87» пришлась на солнечный погожий денёк начала сентября.

Несмотря на то что «день открытых дверей» для обычных зевак-посетителей, горожан и гостей столицы был намечен только на завтра, было людно, явив весь положенный партийный официоз, ассортимент иностранных делегаций, представителей фирм – оценивающих инженеров и коммерсантов, шумных и вездесущих корреспондентов.

Впрочем, официальную часть Терентьев отдал партийным лицам. Сам хотел пройтись, поглазеть, оценить, как уже привык оценивать – предвзятой перспективой будущего (это, из всех обязанностей, налагаемых нынешней должностью, оказалось делать проще всего… учитывая вполне разумные выводы на выходе).

Быть незаметным само собой не получалось – будучи узнаваемым лицом, окружённым штатной свитой помощников, секретарей и отирающейся за спиной охраной.

Пришлось поулыбаться в камеры иностранцев, выдав короткий спич, не отказав себе в удовольствии поумничать:

– Автомобильная индустрия, особенно в том, что касается личных авто, уже давно несёт в себе все атрибуты вещизма, смешав функциональность и красоту (или если будет угодно – функциональную красоту), маркетинг и моду, сумев стать общедоступным «средством передвижения», сохранив позиции «роскоши».

И всё это усилиями производителей при радостном потворстве потребителей.

Огромные просторы нашей страны, в большинстве суровые климатические условия, не позволяющие обустраивать комфортабельные шоссе, накладывают свой особый отпечаток на специализацию советских автомобилей. Как видите, широко представлен сегмент машин с повышенной проходимостью. А скрещивание внедорожных качеств с типовыми малолитражками породило практически новый тип – кроссоверы.

На самом деле в представленном на выставке модельном ряде основным массовым продуктом шли обычные седаны, хэтчбеки, универсалы.

Привычные… и узнаваемые. Узнаваемые оттуда – из «задвухтысячной России».

Только на радиаторных решётках путаница, вызванная перераспределением моделей по разным заводам: «Приоры», как положено с «ладьёй» Волжского, «Гранты» – с эмблемой «Иж», «Ларгусы» – АЗЛК, семейство «Калин» ушло в Запорожье.

Не удивляя, что имея картинками будущего такой богатый выбор дизайнерских автохитов, патриотично отдали предпочтение отечественным. В этом была некая запоздавшая справедливость, с высказанного на памяти Терентьева кем-то и когда-то «в две тыщи каком-то»: «…Нам бы эти „приоры-калины-гранты“ лет на двадцать раньше – цены бы им не было».

Они и смотрелись (невзирая на немного халтурные допуски по кузовным зазорам) едва ли не круче и поинтересней тех «японок» и «французика», что стояли в ряду. После «дутых» дизайнов двадцать первого века все эти угловатые «реношки», «тойотки», «ниссанчики» образца 1987 года Терентьева как-то не впечатлили.

«Но уж надеюсь, и наверняка это то самое прежнее качество – не на сто тысяч пробега гарантии, как в наше время. И будут в Союзе нарасхват. Вопрос цены».

А на самом деле, шёл на выставку с юношеским энтузиазмом, береднув воспоминаниями девяностых – первых иномарок. Как их тогда?.. «Тачки».

А взглянув, избалованный историей мирового автопрома, дизайна и форм, вдруг понял, что потерял интерес. Стало невообразимо скучно.

Смотрел, украдкой вздыхал – что я тут делаю? Время теряю.

Но раз назвался груздем…

И гнал вола дальше.

Все новинки собирались в новых цехах, на новых импортных поточных линиях.

Между тем прежние модели «классики-жигулей», «лад-зубил», «москвичей»-2141 снимать с производства пока и не предполагалось, всё в той же потребности – насытить рынок.

А вот кроссоверы должны были стать экспортным фирменным лицом советского автопрома.

«Ниву» уже знали.

Концепцию компактного внедорожника особенно оценили немцы.

С японцами та же история – как оказалось, в горной «глубинке» Страны восходящего солнца сохранились весьма непролазные условия, и островитяне нуждались в подобном средстве передвижения.

Ещё в начале восьмидесятых годов испытанная ими русская машина с двумя ведущими мостами показала высокую проходимость и надежность.

«Сумитомо» – одна из крупнейших японских торговых компаний взялась за продажу и обслуживание автомобилей «Нива», но тогда дело не заладилось. Сейчас на выставке стояли в ряд уже известные тольяттинские обновлённые рестайлингом ВАЗ-2121… и совсем новенькие с двойными шильдиками – сошедшие с двух импортных конвейеров.

«По виду – один в один с той, была „Шеви-Нива“, стала „Нива-Бенц“… и „Нива-Ниссан“ с правым рулём, – мимоходом подумал Терентьев, – правда, насколько я помню, прижимистые немцы по-прежнему предпочитали бюджетный, советский вариант.

Аскетичные японцы, наверное, из той же серии.

А ведь поймать волну-то едва-едва успели – с нашим-то сегментом компактных внедорожников!

Конкурент – „Сузуки Витара“ – появится только в следующем, в 1988 году… Тогда как мы уж год будем с серийной продукцией».

Чем тогда ещё запомнилась та выставка?

Под щёлканья фотокамер развязав ленточки, стянув покрывало с новинки, точно «вишенку на торте» АвтоВАЗ представил «Ладу Весту», которую Терентьев, там, в своём двадцать первом веке, вживую никогда, кстати, и не видел[29].

Оригинальной дизайном малолитражке уже предрекали хит продаж за рубежом.

Собственно, программа по этой схеме и работала – сходя с тойото-тольяттинского конвейера, практически все «Весты» отправлялись на европейские рынки.

Видимо, потому и суетились вокруг стенда вазовского эксклюзива по большей части иностранцы.

Доморощенная же партийная элита склонялась к выставочной площадке Горьковского автозавода, что было объяснимо – там, в кооперации со специалистами из Штутгарта[30], анонсировались новые членовозы-«Волги».

Но с особенным и безусловным пиететом «товарищи» облепили соседний немецкий павильон, где демонстрировались «мерседесы», вышедшие из-под отвёрточной сборки в Подмосковье.

«Ну вот что за люди? – И тогда и сейчас Терентьев думал, что забросил эту мысль… мысли. Они слежались где-то в мозжечке, запылились… и вот теперь, будто тряхнув головой, всколыхнулись вновь: – Как же это у нас так сумело укорениться – стараниями ли врагов, иль пятой либеральной колонной, да и собственно самими – в вечном преклонении перед „просвещённым Западом”: то „ружья они кирпичом не чистят”[31], то действительно в крымскую английское нарезное имело превосходство»[32].

Но если разобраться – в чём предпосылки технического превосходства и опережения Запада?.. Невзирая на то, что и нам есть чем гордиться и немало чем.

Не вдаваясь в дебри истории (что там нам утончённая блохоловками Франция…), но, как ни крути, хартии-вольности, буржуазные революции у них в Европах начали практиковаться раньше, что создало положительную почву (в итоге) для научно-технической революции и промышленного бума. Тогда как в патриархальной Российской империи верхушку-аристократию всё и без того устраивало.

А уж своя революция в России была страшной и разрушительной.

Дважды восстанавливая страну (после «гражданской» и после Второй мировой), снова гордясь – когда снова и снова можно перечислять Курчатовых, Королёвых, много кого…

Но и этот нетривиальный рывок в социализм не был доведён до совершенства… Зачах, рассыпался. Так и не дожив до заявленного мифа. Мифа коммунизма.

«Передовой Запад» опять навязал свои ценности. Правда, последние веяния с гомосятиной, да и с напористым феминизмом смотрятся непривлекательно. Это ещё мягко сказано.