Виолетта. Белый единорог

ГЛАВА 46

А в обед меня ждал сюрприз. Я едва успела закончить с готовкой, проявляя свои кулинарные навыки на сей раз в виде супчика с галушками, помыла руки, но ещё не отвязала фартук, как в дверь позвонили. У Сергея есть ключ. Значит снова ко мне…

Сдёрнув фартук, пошла открывать. И обомлела: на пороге стояла Алиша. Я не сразу узнала её без концертного грима и в шапке, но когда она девушка улыбнулась милой и обезоруживающей улыбкой ребёнка — сразу вспомнила.

— Привет, — звонко прощебетала она, — можно?

— Конечно, проходи! — я посторонилась, пропуская гостью в прихожую. Вместе с ней вошли морозная свежесть и запах зимы, — я подумала, что это Серёжа.

— А его нет дома?

— Нет, но вот-вот должен вернуться. Раздевайся, проходи.

— У тебя щека в муке, — хихикнула Алиша и прохладными пальчиками смахнула что-то с моего лица, — ой, прости, у меня, наверное, руки холодные…

Я смутилась, пожала плечами. Совершенно не знала, как вести себя с этой странной девушкой.

А она тем временем разулась и прошла прямиком в зал. Не стесняясь, не спрашивая, словно зная, куда идти. Я прошла следом.

— Здесь живёт Серёжа… — тихо проговорила Алиша, легонько трогая предметы вокруг себя, прикасаясь одинаково невесомо к дивану и к ноутбуку, к полке с цветком и картине на стене…

Я молчала, не зная, что сказать, да и надо ли говорить?

— Лета…почему Серёжа тебя так называет? — она мягко скользнула на диван.

— Ему так захотелось, — пожала я плечами.

Алиша ласковым взглядом попросила присесть рядом с ней. Я поймала себя на ощущении, что хозяйка здесь она. Сидя бок о бок, вдруг почувствовала себя какой-то большой, грубой, тяжеловесной, ужасно неповоротливой, хотя была совсем не намного крупнее девушки. Но хрупкость не внешняя, а внутренняя — вот что вызывало такое ощущение.

— Странно… Но ведь не аналогия с богиней забвения?

— Так он и сказал, — улыбнулась я.

Алиша через взгляд смотрела прямо в душу. Пронзительные серые глаза, с крупными зрачками рождали во мне ощущение мягкости, доверительности. Девушка выглядела очень умиротворённой и расслабленной.

— Да, он нашёл забвение от своей боли в твоей душе… — мелодично проговорила она.

А я покраснела, словно Алиша уличила меня в чём-то постыдном, — Лета, ты прекрасная девушка, когда становишь бунтаркой.

— Как это? — не поняла я.

— Когда решаешь сама вопреки чужим приказам и идёшь против всяких правил.

Меня словно ударили. В глазах потемнело, утратив дар речи, молча сидела, вцепившись в подлокотник дивана.

— Ты его любишь, — кивнула Алиша и снова очаровательно улыбнулась.

В голове пронеслось: «О ком она говорит? О Стефане? О Сергее?»

— Он тебя тоже любит, — Алиша встала, прошлась по комнате, — это то, от чего не уйти тебе. И не надо пытаться.

— Алиш… ты умеешь видеть будущее?

— Нет будущего, — покачала она головой, — только настоящее. Сейчас, потом, раньше — всегда только настоящее. Правда красиво он рисует?

Она залюбовалась изображением Кайласа, лежащим около компьютера.

— Всё так и есть… То самое Око…вход, — тихонько бормотала она, гладя пальчиками картину.

— Ты была на Кайласе? — спросила я осторожно, боясь нарушить ту тонкую незримую связь, которая словно возникла сейчас между Алишей и рисунком.

— Не в этом теле, — спокойно, как что-то само собой разумеющееся, ответила Алиша, — ни раз.

Совершенно растерявшись, не знала, что ответить на это. Говорить, что она — необычная девушка, значит практически ничего не говорить.

— Однажды он зовёт каждого из нас. Но не каждый слышит зов.

— Вспомнила! Серёжа говорил о твоей песне. «Калагия«…так кажется?

тихонечко запела Алиша, не поворачиваясь ко мне.

Она закончила петь, а в голове у меня продолжала звучать неземная мелодия. Я покачивалась в такт ей и тихонько напевала про себя последние строчки, врезавшиеся в память. А потом так же тихо, одними губами, спросила:

— Что такое «Калагия»?

— Зов. Значит: «приди в Шамбалу».

— Разве в Шамбалу может попасть каждый?

— Каждый. Если его позовут.

В прихожей зазвенели ключи, щёлкнул замок, мы с Алишей, не сговариваясь, выскочили из комнаты, и пред наши очи явился Серёжа собственной персоной. Он смеялся, оттряхивая снег с воротника.

— Попал под обстрел во дворе! Здравствуй, Лета, привет, Алишик. Я чувствовал, что ты сегодня приедешь.

— Я завтра уезжаю на месяц, Серёж.

— Куда?

— В Хорватию. На семинар йогов. Буду петь им. Как снежок? Бодрит, когда он за шиворотом.

— Где?.. Аааа!!! — взвыл он вдруг, кинувшись выковыривать крошки, — вот сейчас чувствую… Бодрит и ещё как!!

— А может — устроим снежную битву? — глаза Алиши хитро засверкали.

— Только после того, как все пообедаем! — я категорически подняла руки вверх.

— Согласен! — засмеялся Сергей и сгрёб нас с Алишей в объятия.

— Я в детстве ела такой супчик, — восторженно выдохнула Алиша, налегая на обед, — у бабушки в деревне… Ммм…какие воспоминания. Больше никогда такого не встречала вкусного. Лета, ты — настоящая мастерица!

— Да ладно, — я скромно опустила глазки. Но именно из её непосредственных и абсолютно искренних уст похвала была невероятно приятной.

— Спорить с Алей — всё равно, что спорить с истиной, — философски заметил Сергей, — бесполезно, хоть и не возбраняется.

— Она кокетничает, — кивнув в мою сторону, пояснила ему, как ребёнку неразумному, Алиша и мы расхохотались.

— А обед и вправду волшебный, словно специально к Алишкиному приходу.

— Почему словно? — невинно удивилась Алиша, — я хотела чего-нибудь этакого, чудесного, необыкновенного…

Я зарделась от удовольствия.

— Ну, что, кто за мной на бой праведный! — издал клич Сергей, закончив мыть посуду, — вернём сторицей снежных комков нахальным детёнышам, что меня безоружного расстреляли?

— Если они ещё не разошлись, — улыбнулась я, вытирая тарелки.

— Не разошлись, — хихикнула Алиша, принимая у меня сухую посуду.

— Откуда ты знаешь? — и они вдвоём прыснули над моим глупым вопросом.

— Ну, держитесь, ребятня!!! — с таким криком мы высыпали из подъезда и налетели на толпу застигнутой врасплох малышни.

Мы с Алишей быстро лепили снежки из липкого, скрипучего снега, щурясь от солнечных лучей, бьющих в глаза сотнями искрящихся звёздочек, отражаясь от сугробов. Серёжка метал их не сильно, но точно в цель. Точнее, в многочисленные цели.

Дети проворно юркнули за спинку скамейки и оттуда с весёлым хохотом били ответным градом своих снарядов. Я запыхалась, разгорячилась, волосы выбились из-под шапки — давно так не отдавалась целиком простой и бесхитростной детской игре, на полную катушку. Словно вернулась в детство, где я с утра до вечера могла проводить во дворе, с компанией моих друзей. Я за то и любила зиму особенно. Летом все разъезжались по деревням или на море, я неизменно оставалась одна. Папа всегда много работал, а мама не хотела ездить куда-то без него, любила фанатично, хоть и несколько стервозно. Так вот, зимой я могла, даже вывалявшись в снегу, до вечера оставаться на улице, никогда не мёрзла, наоборот — было жарко от весёлых игр. Вот и сейчас картинки счастливого детства чётко всплывали перед глазами. Мы отчаянно визжали в унисон с ребятнёй, хохотали, метко брошенный снежок угодил мне по голове, сшиб шапку, засыпал снежной холодной пылью лицо. Я задохнулась на миг, но потом глотнула воздуха и с новыми силами ринулась в бой. Что там наши Школьные астральные сражения в сравнении с азартом обычного реального снежного?

— Окружай их! — вдруг раздался детский клич, и коварные малыши мигом разделились и напали уже со всех сторон.

— Так не честно! — возмутился Сергей, вовремя пригибаясь. Снежок просвистел над головой и ударил Алишу в спину.

— Ах вы так?! — взвизгнула она и заработала руками со скоростью пулемёта.

— Наших бьют! — зарычал Сергей и отпихнул меня в сторону. И там, где я только что находилась, столкнулись в воздухе и взорвались сразу три снежка.

— Помощь нужна? — раздался возглас от подъезда.

— Спрашиваешь! — отозвался Сергей, и Клара, через секунду, переварив ответ, кинулась к нам на подмогу. Малыши визжали от восторга, переключившись на новую, ещё не закиданную снегом цель.

Я хмыкнула язвительно и в то же мгновение получила снежком в лоб. Ну и ладно, в таком деле сторонник лишним не бывает, как говорится, на войне не выбираешь.

Вчетвером мы более уверенно сражались и разделали «под орех» порядком подуставших деток. Ну как же — мы накушавшиеся, полные сил, а они воюют с самого утра…

А тут ещё и мамы замаячили в окнах и стали звать детей обедать. Те быстро разбежались, а наша компания удовлетворённо отряхиваясь, осматривала поле боя — полдвора вытоптано и снег соскребён до самого асфальта…Игра явно удалась.

— Ну что — домой? — улыбнулся Сергей, «сдувая» дымок с воображаемого «кольта».

— Пить чай, — поддержала я, ёжась от пронзительного ветра, мгновенно остудившего наши разгорячённые тела.

— Клара, ты с нами?

— Нет, у меня дела… — с огромным сожалением ответила она, — хотя…

— Ну, ладно, счастливо тебе разрешить свои дела! — отрезала я и, схватив под руки Алишу, Сергея, потащила к подъезду, прямо чувствуя спиной её неприязненный взгляд.

За чаепитием я незримо ощутила, что ребятам надо поговорить наедине, хотя не осталось, пожалуй, ничего, во что Сергей меня не посвятил. Потому, сославшись на срочную необходимость позвонить, ушла в свою комнату. Мне и впрямь надо было позвонить. Степану Анатольевичу, чтоб узнать, как там дела у мамы.

Алиша стала мне бесконечно симпатична, а общая игра нас настолько сблизила, что я успокоилась на её счёт и расслабилась, доверяя ей безоговорочно. К тому же, мне будет слышно из коридора всё, о чём они станут говорить… я вспомнила вдруг суть своего задания, висящего над моей головой подобно Дамоклову мечу.

Быстро переговорив с новоиспечённым отчимом, я узнала последние новости: мама стала спокойнее, веселее, не вспоминает о спиртном. А живут они сейчас в…Новгородской области, небольшой деревеньке, вдали от цивилизации. И завтра к ним приедут Ванюша и Юлечка… Так что всё у них хорошо и переживать не стоит.

Через месяц вернутся и непременно устроим семейный праздник!

На этой весёлой нотке, довольная, я положила трубку и прокралась в коридор.

Приоткрытая дверь в кухню хорошо пропускала голоса, которые ребята даже не старались приглушить. — …Так и должно было произойти, — говорила Алиша, — только мне сегодня чёрная птица приснилась, над твоей головой. Серёженька, будь осторожен!

— Я чувствую себя в безопасности, — улыбнулся он, — ты ведь знаешь, что за птица?

— Это не важно. Я вижу, что всё получится у тебя. А я буду рядом, до конца, пока не развернутся в полную мощь твои крылья.

— Я чувствую в себе силу достичь, только…

— Что?

— Лета. Боюсь причинить ей боль.

Я замерла.

— Не бойся. Боль осталась вся там, в прошлом. Ты уже на пути и если не свернёшь — всё у вас с Летой будет прекрасно, веришь мне?

— Значит будет?

Я ощутила, как Алиша кивнула.

— Вы нужны друг другу, без неё тебе с газетой справиться едва ли под силу…

«Скорее всего со мной ему будет трудно выполнять задуманное!» — промелькнула мысль. Но без азарта, без энтузиазма. Я словно засомневалась в этом сама.

— Вас группа, единомышленников, все твои друзья помогут тебе и в ближайшее время появятся новые, — продолжала Алиша, — ты «откроешься» совсем скоро, будешь получать информацию из источника.

— Да, я знаю, ночью я «видел».

— Ну вот…

Они тихонько рассмеялись.

— Настаёт ВРЕМЯ, Серёж, очень важное. Твоё время. Только не сломайся.

— Если не сломался до сих пор…

— Я горжусь тобой. Правда-правда. Мне приятно быть даже твоим проводником.

— Спасибо, — шутливо поклонился Сергей и потрепал Алишку по пушистым волосам.

— Где же наша Лета? — вдруг негромко спросила девушка, и у меня создалось впечатление, что она прекрасно знает, где.

Помедлив пару секунд, я вошла к ним на кухню. Щёки пылали, и испепеляющий стыд за тайное подслушивание мешал встретиться с ними глазами. Но никто не спешил меня укорять или подкалывать.

— Ну, ребята, мне пора… — Алиша встала и по очереди коснулась нас с Сергеем, — теперь увидимся не так скоро, но это будет уже встреча совсем на другом уровне.

Я верю в вас!

— А ведь ты нам не спела ничего! — хитро подметил Сергей.

— Не совсем уж и ничего, правда, Лета?

Я благодарно кивнула.

— Спасибо, милый ангел! — Сергей обнял её.

А когда он отстранился, я замешкалась, но поймав Алишин тёплый взгляд с лёгкой лукавинкой, шагнула к ней навстречу.

— Слушай только своё сердце и никого больше, Лета.

Закат багряный опалит всё старое

И мысли превратятся в прах,

Так нужно, так завещано, ударами

Нам кажутся и розы на губах.

Проходит всё, и прошлое уйдёт,

Предвосхищая новый наш восход… — прошептала она мне на ушко, обнимая.

Я вздрогнула. Но она мягко отстранилась и так непосредственно, по-детски улыбнулась, что возникшее было напряжение спало. Я улыбнулась растерянно в ответ.

— Во сне прозвучало. И чёрная птица стала белой…

Она вышла в прихожую, Сергей, удивлённо глядя на неё, пошёл следом. А я осталась стоять, словно оцепенев.

— И чёрная птица стала белой… Что она хотела сказать?