Викториада

Глава 12

Героическое путешествие.

Как сказал Михалыч: - «Утро вечера мудренее». Проснувшись, я полностью осознавал план работы, вплоть до схем перепайки плат. И даже не сомневался, что получится и заработает, всё как надо. Единственное, в чем я сомневался - получится ли у меня усилить станцию с рамкой. Хотя, и эту проблему можно обойти, используя радиостанцию БТРа, а китайское фуфло-радиостанция будет чистым антенным приемником.

Забрав причитающийся мне тарелку каши и стакан чая с куском теплого хлеба (Вот, люди, у них даже своя пекарня есть!), я направился в мастерскую. В дверь зашел Михалыч, наблюдая как я, копаясь в плате радиостанции, параллельно дожевываю свой завтрак, опять одобрительно хекнул.

- Ты уже тут! А я его по всему жилому сектору ищу с собаками.

- С какими собаками? - Я даже опустил паяльник себе на руку, сильно обжегшись, пытаясь осознать, шутку юмора. - Тут и собаки есть?

- Есть, все здесь есть, только на поверхности - на внешней охране. Это такой фразеологический оборот. Идиома, так сказать. - Мужчина улыбнулся.

Не знаю, что меня больше удивило: наличие в охране собак или то, что Михалыч знает, что такое фразеологический оборот и идиома. Я даже про ожог забыл. Так и сидел, открыв рот.

- Рот закрой - муха влетит. Мухи у нас тоже есть. - Михалыч поставил холщовую сумку на верстак. - На, что просил. - Он достал из сумки зарядное устройство, две радиостанции «Турбоскай» с выдвижными антеннами и моток миллиметровой медной проволоки. - Подойдёт?

Я повертел в руках станции, выдвинул почти метровую телескопическую антенну, запихнул обратно. Оценил проволоку и удовлетворенно кивнул.

- Вполне.

- Ну ладно, робь, сынку. - Почему-то на украинском сказал, мужчина, - Если что еще надо - скажи. - Он уважительно посмотрел, как с шипением задымилась канифоль у меня под паяльником, и вышел из мастерской.

Мне пришлось еще трижды бегать к Михалычу. Конечно, с усилением сигнала в китайских станциях ничего не вышло, и потребовалось лезть в БТР смотреть антенный разъём радиостанции. (Кто бы меня туда пустил без Михалыча). Его размытое: «Там раз, два, три стоит», я вообще не понял. Затем, после объяснений Михалыча, долго копался в ящиках с маркировкой «Р-123», залезая туда чуть ли не с ногами. Но все-таки мы нашли нужный штекер. Потом меня осенило, что толка от радиостанции внутри бронированной техники будет ноль, а это значит, что мне надо метров пять кабеля. К обеду Михалыч уже вздрагивал, когда я подбегал к нему с очередной проблемой или безумной идеей. У него уже, по-моему, начинал дергаться глаз, и я подозревал, что если мои изделия не заработают, то он лично придушит меня своими собственными руками.

В общем, к двум часам дня я представил на суд строгой комиссии две радиостанции. Первая, которая «Моторола», внешне практически не изменилась, если не считать расковырянный корпус на торце, чтобы поместилась повернутая магнитная антенна. А вот вторая выглядела очень внушительно. Длинная телескопическая антенна была зафиксирована в выдвинутом состоянии. К ней изоляционной лентой была прикреплена круглая рамка диаметром около тридцати сантиметров. Из корпуса, длинным хвостом, торчал кабель с антенным разъёмом на конце. Как ни странно, именно эта китайская поделка вызывала большее уважение, нежели миниатюрная «Моторола».

Я нажал кнопки включения и станции зашипели пустым эфиром.

- И?… - не выдержал Сергей Борисович после минутной паузы внимательного изучения белого шума.

- Чего «И»? - не понял я.

- Что я должен тут услышать?

- Тут - ничего. Это я показал, что станции работают и надо проводить эксперимент по пеленгу. Я предлагаю отъехать километров на пять от бункера. Радист даст какой-нибудь маяк на определенной частоте. А мы попытаемся его поймать. По крайней мере, к вечеру, то есть ко времени сигнала, мы точно уже будем знать - работают наши пеленгаторы или нет.

- Так действуй. - Прапорщик махнул рукой, давая добро на испытания.

Довольно урча, «восьмидесятка», заправленная авиатопливом, стремительно пожирала километры до города. «Всё же здорово быть героем!» Я, сидя в ее нутре, поправляя неудобный «укорот» у себя на груди, обложился рациями и чувствовал себя самым крутым воином спецназа. В БТРе, если не считать водителя, вальяжно расположились еще три бойца. Интересно, что моя охрана, имея неограниченный выбор огнестрельного оружия, вооружены были в основном арбалетами и мачете. Хотя, если быть честным, у каждого на поясе висела кобура с «макаровым». И в ленте КПВТ был полный боекомплект огромных патронов четырнадцатого калибра.

Мне, выдавая «ксюху», строго настрого наказали, что стрелять только в крайнем случае. Причём, как он будет выглядеть - этот крайний случай - никто не объяснил. Я не утерпел и под басовитое урчание с присвистом двигателя БТРа прокричал соседу.

- А чего вы сами без автоматов? - Для большей убедительности похлопал по щечке своего оружия, нечаянно переключив его с предохранителя на автоматический огонь.

Боец, ухмыльнулся и наклонился ко мне, попутно вернув флажок в первоначальное положение.

- Тише будешь, дальше ходишь. Мертвяки на шум, как мухи на мёд слетаются, поэтому стараемся без крайней нужды не стрелять. И тебе не советуем. - Он откинулся на спинку своего сиденья и закрыл глаза.

Я сидел дурак-дураком, косясь на свой автомат.

- А мне тогда чего арбалет не дали?

- А ты им умеешь пользоваться? - Не открывая глаз, ответил мой сосед и отвернулся, давая понять, что ликбез закончен.

Машина резко затормозила и, качнувшись на амортизаторах, остановилась. Водитель обернулся в десантный отсек:

- Спартаковское. При покидании салона аппарата просьба: не забывайте личные вещи и протрите за собой запачканные кресла.

- А что кормить не будут? - Начальник нашего маленького отряда поднялся в кресло боевой башни и прильнул к прицельному устройству.

- Обломитесь! Это вам не «Аэрофлот». Долетели - и на том спасибо.

- Вот так всегда. Наобещают комфорта: стюардесс-красавиц, кормежка от пуза, а на деле… Салон аппарата без удобств, пилот - хам, кресла за собой сам протирай. А отчего их протирать - если не кормили? Никакого сервиса. - Так, бубня себе под нос, он, не отрываясь от прицела, крутил башней на триста шестьдесят градусов, оглядывал окрестности. - Чисто. Отряд, работаем по круговой. Водитель на пулемет.

В брюхе бронетранспортера открылся люк, и бойцы высыпались на небольшую площадь, на которой стояла боевая машина.

Спартаковское - небольшой поселок на вершине холма, в пяти километрах от объекта. Практически рядом с окружной дорогой. Для пеленга вполне достаточно. Как сказал прапорщик - место спокойное и каких-то больших сюрпризов не сулит. Я достал из нутра броневика свои станции, карту, компас и беспомощно завертелся на месте.

- А в какой стороне у нас бункер?

- А вот это ты нам сейчас и расскажешь. Ты же у нас пеленгатор. - Произнес мой давешний сосед, не отводя взгляда от своего сектора наблюдения.

Я тяжело вздохнул, расстелил на земле карту, определив стороны света, положил компас на бумагу. Со скрытым страхом, нажал на тумблер включения «Моторолы». Частота на станциях была установлена заранее, когда оговаривали с радистом поисковый маяк, поэтому мне оставалось, только крутиться на месте в поисках сигнала.

Услышав долгожданное «пип-пип-пип», я чуть не выронил от радости станцию из рук.

- Есть! Направление на восток, азимут примерно семьдесят - восемьдесят пять.

Второй пеленгатор сработал еще лучше. Прием был более уверенным, и погрешность азимута была меньше десяти градусов. Оставшись довольным испытаниями, наш отряд погрузился в свою «коробочку» и на полных парах отправился на базу.

Сидя в просторном десантном отсеке рассчитанным на восемь человек, я пребывал в благодушном состоянии. «Всё получилось. Я герой, спасающий выжившую общину (да чего там - мир) от вымирания, превращения в бездушные ходячие трупы. Как ни посмотри - я молодец». Боевая машина покачивалась, перекатываясь через кочки, ямки на дороге, укачивала как в удобной люльке, вгоняя в дрему, неожиданно резко остановилась, тяжело вздохнув пневмоамортизаторами. Я не удержался и свалился на соседнее кресло.

- Что случилось?

Ответом мне естественно никто не затруднился. Все были заняты. Командир что-то вещал по рации базе, мой сосед шустро забрался в боевое кресло башни и прильнул к видоискателю прицела. Я прислушался к переговорам.

- Наблюдаем стадо, с полсотни голов направляется по дороге в сторону убежища. Единичные особи двигаются параллельно основной толпе по лесу. Общая численность предположительно около сотни. Наши действия? Прием…

- Где вы находитесь?

- Трасса «Спартаковское - Объект», примерно в трех километрах от объекта.

Тишина в эфире передавала напряжение в машине.

- Есть возможность обойти стадо?

- База, такой возможности нет. Объезд через Спартаковское. Крюк километров тридцать. Мы не успеем к разборке. Как слышите? Приём…

- Принял. - Это был уже голос Сергея Борисовича, наверное, он сам сел к рации. - Следуйте за стадом на расстоянии огневого контакта. Как услышите работу вышек, поддержите.

- Задачу понял. Выполняю.

Наш БТР медленно покатился по дороге за видневшимися впереди ковыляющими мертвяками. Быстрая прогулка с ветерком превратилась в боевую операцию по уничтожению отколовшихся от города «демонстрантов».

Зомби никуда не спешили. Они плелись медленно, но неотвратимо по всей ширине дороги, и мы, порыкивая двигателем, так же медленно катились у них в хвосте на расстоянии сотни метров от самых отставших. Последним мертвякам не нравилось наше соседство. Огромный БТР нервировал их, они постоянно оборачивались, оскаливая свои разлагающиеся морды, но попыток напасть не делали. Видимо БТР не входил в их пищевую цепочку, и их просто раздражал звук, издаваемый двигателем.

Вначале я порядком струхнул, но затем, когда осознал, что в бронированной машине мне ничего не угрожает, откровенно заскучал. Ехали медленно, долго и за это время привыкнуть можно ко всему, даже к этим страшным рожам.

Бронетранспортер медленно вскарабкался на небольшую возвышенность, и впереди показался просвет между деревьями. Дорога перед объектом была как на ладони. Мне было хорошо видно, так как водитель не закрывал бронезаслонки лобовых стекол. Стадо будто наткнулось на невидимую преграду. Их явно смущала мертвая зона перед объектом. Эти последние сто метров до ворот были как на ладони. Но задние постоянно подталкивали впереди топчущихся на месте, и вот лидер сделал шаг вперед и словно по команде вся толпа двинулась на блокпосты перед воротами.

Деловито затарахтели пулеметы на вышках. Их поддержали дружными очередями автоматы охраны. Весь периметр охраны превратился в сплошной изрыгающий огонь вулкан. Пули косили передние ряды, но стадо тупо шло вперед.

И тут деловито басом затарахтел крупный калибр БТРа. От неожиданности я даже зажал уши, но оторвать взгляда от зрелища было не в силах. Звук выстрела в замкнутом пространстве боевой машины был просто нестерпим. Воздух в машине наполнился пороховыми газами и в горле запершило. Захотелось вылезти на свежий воздух, и я даже потянулся к ручке люка, но тут же получил по руке от соседнего бойца.

Четырнадцатый калибр перемалывал тела с методичностью мясорубки, отрывая руки, ноги, превращая головы в лопнувшие переспелые арбузы. Две минуты и от толпы ходячих мертвецов осталась куча мяса на дороге. Одинокие зомби, бредущие по обочинам, еще добивались единичными выстрелами снайперов, но дорога перед объектом была расчищена.

Я поймал себя на мысли, что так и сижу с зажатыми руками ушами и распахнутыми, как у наивного малыша, глазами.

Наш бронетранспортер, так же медленно, как и раньше, покатился к воротам. Медленно, прямо по останкам людей. Хруст костей под колесами напоминал хруст снега и льда в морозный день. Но за окнами была не зима!