Ветры перемен

ГЛАВА 11 БУРЯ В ПУСТЫНЕ

В лицо им ударил невообразимо сухой, раскаленный ветер.

Чарли не обманулась в своих ожиданиях. Кудаанские Пустоши больше всего походили на область Четырех Углов, где встречаются Нью-Мексико, Аризона, Колорадо и Юта, те места, где снималось большинство вестернов, места прекрасные, но столь пустынные, что никто никогда и не помышлял отобрать их у индейцев.

Перед путешественниками расстилалась бескрайняя равнина, кое-где поднимались столовые горы и нагромождения причудливо выветренных разноцветных скал, землю, как глубокие раны, рассекали каньоны. Все вокруг было окрашено в красные, пурпурные, черные, белые, бурые, рыжие, даже голубые тона-, со всеми переходами и оттенками. Наезженная тропа едва виднелась на выжженной, растрескавшейся поверхности пустыни, а вдали она, казалось, и вовсе пропадала.

Джахурт не давал сигнала трогаться. Он ждал военных, которые должны были встретить их, но впереди, насколько хватало глаз, не было ни души. Нет военных, значит, нет и лоцмана, значит, они будут предоставлены самим себе. Джахурт поднял руку, и вся команда собралась вокруг него, даже возницы подошли, оставив упряжки на конюхов.

— Джентльмены, мы, и особенно я, отвечаем за безопасность этого каравана. Как видите, солдат нет, вообще никого и ничего нет, а я смогу поддерживать синхронизацию не более часа. Есть предложения?

Доннах, один из самых старших в команде, сплюнул и сказал:

— Черт возьми, если бы мы могли оставить здесь пассажиров, я бы сказал, что стоит идти дальше, но мне не хотелось бы соваться туда вместе с ними, если можно обойтись без этого. Само собой, я сделаю так, как вы прикажете.

— Ты же знаешь, что из этого выйдет. Доннах.

Если мы высадим пассажиров и пойдем дальше, нам придется возместить всю плату за проезд да еще выслать им транспорт для возвращения. К тому же нас могут и оштрафовать. Я еще не настолько стар, чтобы отправляться в отставку, и совсем не хочу, чтобы меня вышибли за это. Либо мы все остаемся, либо мы все идем. Что скажете?

За большинство ответил Гриндил:

— Вы хорошо нас знаете, босс, мы ко всему готовы. Мы в последнее время вроде как заскучали. Я не был здесь месяцев шесть-семь, по, сдается мне, надо идти, а потом нам будет о чем поговорить в Маштополе. Однако с нами слишком много детей и женщин, чтобы просто строить из себя храбрецов. По-моему, надо спросить у них — что они решат.

— Нет, — сказал Джахурт. — Я не возьму на себя кровь детей только потому, что. их отец — дурак, каких поискать.

Он вынул карманные часы;

— Сорок девять минут. Если солдаты появятся в течение этого времени, мы двинемся. Если нет, попробуем завтра, послезавтра — пока нам это не надоест, пока мы не устанем и не отправимся в более цивилизованное место.

Ему явно хотелось просто выбрать сектор получше, но те из пограничных постов, где была стража, просто не пропустили бы их, а те земли, где стражи не было, были ничуть не лучше.

Караван стоял наготове, ожидая распоряжений Джахурта. Сэм, держа поводья, смотрела в бинокль на равнину. Ничего, стоящего внимания. Время тянулось медленно, даже нарги забеспокоились.

Джахурт, не слезая с коня, смотрел на дорогу, неподвижный, как статуя, только время от времени поглядывая на часы. Он уже был готов приказать разбивать лагерь, но вдруг увидел вдали в облаке пыли всадников, которые спешили навстречу. Оставалось всего четыре минуты; Он повернулся и сделал знак «Полный вперед». Весь караван двинулся разом, всадники из команды подгоняли отстающих.

Они проскочили, не успев даже подумать, что случится, если они не успеют перейти границу или, хуже того, успеет перейти только часть каравана. Потом им сказали, что такого еще никогда не случалось, хотя, вообще говоря, возможен сдвиг и в самый момент перехода.

Джахурт не стал сам выстраивать караван, поэтому все были так заняты, что не обращали внимания ни на что вокруг. Только Чарли, выглядывая через задний борт из фургона, подумала, куда это запропали всадники из команды; на какое-то мгновение она даже испугалась, что они не успели перейти границу, но поспешно отогнала от себя эту мысль. В конце концов, ей не всех было видно, а кроме нее, вроде никто ни о чем не тревожился. Когда наконец походный порядок был восстановлен, путешественники смогли оглядеться.

Позади каравана теперь до облаков вздымались острые вершины неприступных гор. Было чертовски жарко, пот, казалось, высыхал еще прежде, чем проступал на коже. Джахурт, который должен был просто испечься в своей замшевой одежде, не обращал внимания на жару, не отрываясь от бинокля, следил за приближающимися верховыми.

Он подождал, пока те приблизились. Их было десять человек в синих мундирах армии Маштопола. Белые платки закрывали лица. Непонятно было, как они выдерживают такую жару в своих мундирах.

Командир патруля подъехал к Джахурту и отсалютовал:

— Лоцман капитан Ионан, сэр. Прошу прощения за задержку. Надеюсь, мы не причинили вам особых неудобств?

— Все в порядке, капитан, — ответил Джахурт, оглядывая патруль. Это был форменный сброд, у двоих из-под белых платков даже торчали бороды. — Больше всего я тревожусь, успеем ли мы миновать самые жаркие места до ночи. Если хотите, я могу приказать напоить ваших лошадей, а потом мы тронемся.

— Очень любезно с вашей стороны, сэр. С удовольствием.

Навигатор сделал знак, возница водяного фургона налил в переносную поилку воды дюймов на шесть. Этого должно было хватить на всех лошадей.

— Самые грязные и оборванные солдаты, каких только видела Бодэ, — заметила художница.

Чарли было высунулась, чтобы получше рассмотреть их, и тут же кинулась к одному из сундуков.

— Сэм, предупреди Бодэ. Держи свой меч. Я возьму нож и пистолет.

— Что… что такое?

— Сэм, на их мундирах пятна крови. — Она заметила, что до Сэм все еще не дошло. — Сэм, это вовсе не солдаты!

Сэм повернулась к Бодэ:

— Чарли говорит, что это не солдаты. Это бандиты в солдатских мундирах.

Бодэ и бровью не повела.

— Вот и прекрасно.

— Прекрасно?

— Да. Бодэ не хотелось бы думать, что настоящие солдаты могут так опуститься. Скажи Чарли,

Пусть подаст Бодэ кнут.

Когда лошади бандитов потянулись к вожделенной воде, Джахурт подъехал к ним сбоку и вынул оба пистолета.

— Капитан! — крикнул он. — Вашим людям не мешало бы побриться. Форма есть форма, хоть и продырявленная пулями!

Они быстро повернулись к нему и выхватили оружие, но навигатор выстрелил, а верх водяного фургона внезапно откинулся на потайных петлях, и одновременно прогремели четыре ружейных выстрела. Этот прием явно был тщательно отработан, но, когда все пятеро всадников повалились, не успев даже прицелиться, шестой внезапно прыгнул на козлы водяного фургона, а остальные четверо кинулись наутек, прежде чем стрелявшие успели перезарядить оружие. Трое всадников из команды выстрелили, уложив двоих беглецов, и ринулись в погоню за остальными.

Бандит сильным ударом в челюсть сбросил возницу водяного фургона наземь, схватил вожжи и хлестнул нарг, подгоняя их воплями. Бодэ, выжидая, стояла на козлах. Когда водяной фургон поравнялся с ней, ее кнут взвился змеей и петлей затянулся вокруг бандита. От неожиданности тот выпустил вожжи.

Неуправляемые нарги уже бежали достаточно быстро. Фургон, верх которого был перегружен, опрокинулся, обрывая упряжь, и ударился о землю, нарги продолжали тянуть его. Цистерна, похожая на огромную бочку, треснула, вода полилась сквозь разошедшиеся швы. Люди, застрявшие в верхнем отделении, тщетно пытались выбраться.

Джахурт подъехал к месту крушения как раз в тот момент, когда упавший бандит пытался встать. Увидев перед собой пистолет, он поднял руки ладонями вперед.

Трое из команды вернулись ни с чем.

— Те двое удрали, босс, — сказал Джахурту Хьюд. — Они нырнули в ущелье, а там можно гоняться за ними хоть целый день. Мы решили вернуться.

— Помоги нашим выбраться и проверь, не ранен ли кто, — приказал Джахурт. — А этот мешок дерьма у меня сейчас заговорит, не то я попрошу пашу художницу заставить его закрутить любовь с партой.

Возницы с фургонов тем временем осматривали бандитов, которых сразили выстрелы Джахурта и тех членов его команды, которые прятались в засаде. Двое из упавших были еще живы.

Джахурт с Гриндилом раздели уцелевшего бандита догола и повалили на раскаленную землю лицом вверх. Это был безобразный волосатый малый, весь в шрамах. Вид у него был жалкий.

Навигатор вытащил свой меч из ножен, пристегнутых к седлу, и наклонился над лежащим. Внезапно со стороны перевернутого фургона раздался крик. Вода почти вся вытекла, но лужа почему-то высыхала прямо на глазах. И тут они увидели…

Под перевернутым фургоном и вокруг него отовсюду лезли толстые зеленые ростки, похожие на щупальца. Они сотнями выползали из твердой земли с поразительной быстротой и за какую-то минуту опутали весь фургон. Одного из тех, кто сидел в верхнем отделении, вытащили в последнюю секунду, зеленые пальцы едва не сомкнулись над ним.

Бодэ повернулась к Сэм:

— Передай Бодэ аптечку. Кое-кому понадобится помощь.

Сэм машинально достала малый алхимический набор и подала его Бодэ, не сводя глаз с фургона, которого уже почти не было видно за длинными извивающимися стеблями.

— Господи! Сэм, они живые! — выдохнула Чарли. — Они движутся! Ломают фургон!

И точно, зеленые щупальца обняли фургон, сжали его и разламывали, медленно и методично, на куски.

Сэм нахмурилась:

— Это растения или животные? Чарли помотала головой:

— Наверное, растения. Я думаю, они все время спят там, под землей, а вода будит их и заставляет двигаться, так что они проживают всю свою жизнь в несколько минут. Сэм, они ломают фургон, чтобы не упустить ни капли воды! — Она опасливо покосилась на землю под их собственным фургоном. — Сэм, постарайся не проливать ничего на эту землю! Пожалуйста, ничего здесь не проливай!

По другую сторону от фургонов Джахурт поигрывал мечом над лежащим пленником.

— Неплохо бы потихоньку поливать тебя водичкой, но у нас ее маловато, — рассудительно говорил навигатор. — Впрочем, если проткнуть тебе артерию — вот здесь — и дать крови стечь на землю, то получится примерно то же самое, не так ли? Только малость помедленнее.

Он пнул распростертого пленника в бок:

— Ну, что скажешь, приятель? Или мне отчекрыжить твой причиндал, чтобы от крови и здесь проросла водохлебка, как там, у фургона? И она потихоньку выпила бы тебя изнутри.

— Чего тебе от меня надо, старый хрен? Джахурт ласково улыбнулся:

— Что случилось с солдатами? Из-за чего этот налет? Ведь мы не везем ничего стоящего. Отвечай!

— Я знаю только, что кто-то из превращенцев обзавелся каким-то самозарядным оружием. Этот самопал положил всех десятерых Белоголовых разом, они и пикнуть не успели. В жизни такого не видал. И они тоже. Нас наняли для всяких делишек. За хорошие деньги. Велели переодеться солдатами и встретить вас в такое время, чтобы вы успели заметить нас, но уже не смогли бы вернуться. Все, что мы найдем, наше. Им нужны только мандановые покрывала. Если бы вы оказались сильнее, мы должны были только выпустить воду и удрать. Я бы и удрал, если бы не эта стерва и ее долбучий кнут! Все ваши всадники бросились догонять других.

— Опять манданское золото! Зачем? Тем, кто здесь живет, уже никакой мандан не нужен. Они же мечены Ветром Перемен. Они и так его чуют из такого далека; что можно все мироздание оттащить в сторонку, пока он дойдет.

— Не знаю.

Меч коротко блеснул, его острый как бритва кончик прочертил красную линию на бедре лежащего.

— Да не знаю я, говорю тебе! — взревел пленник. — Клянусь! В нашем деле вопросов не задают, кэп. Просто делают, что сказано, и получают свою долю и все шишки в придачу!

Ответ, похоже, удовлетворил навигатора.

— А этот превращенец — на что он похож? Он, она, оно? Как его узнать?

— Это женщина. Носит темно-синюю мантию, закутана с головы до ног. Голос резкий, злой. Точь-в-точь как у моей бывшей женушки. Я видел мельком ее лицо — ничего, — но достаточно взглянуть на се руки и фигуру под мантией, и сразу, все становится ясно. Черные, страшные руки. Дьявольские руки, с когтями. Больше я ничего не знаю. Клянусь!

— Верю, сынок, верю, — ласково сказал мастер Джахурт и коротким взмахом меча рассек горло пленника. Затем повернулся и отошел, а тот еще бился, захлебываясь собственной кровью, стекавшей на землю.

— Пристрелите остальных! — приказал Джахурт тем, кто сторожил раненых. — Я узнал все, что мне было нужно, и меня это не обрадовало. Фургоны в круг! Совещание команды через двадцать минут.

Грохнули три выстрела. Итак, восемь из десяти налетчиков были убиты, но победа досталась чересчур легко, и это беспокоило Джахурта ничуть не меньше, чем самый жестокий бой. Тот, кто послал их, и был настоящим опасным противником.

Из четверых, сидевших в засаде, двое отделались синяками и ссадинами, третий сломал руку и ребро, а четвертому было совсем худо. Бодэ сделала для него все, что могла, но у нее были средства только для того, чтобы обработать раны и унять боль.

— Ну, ребята, они нас посадили в лужу, уж это точно, — сказал навигатор своим людям. — Меня провели, как сосунка, хоть я и травленый волк. Кто-то учел, что даже самые опытные из нас стремятся точно соблюдать расписание. Спасибо нашей чокнутой художнице. Если бы не она, этот ублюдок мог бы отцепить фургон, разбить его и удрать с четырьмя добрыми наргами. Мы не смогли бы поймать его и спасти тех ребят, что сидели наверху. Он, видно, был смышленый малый. Следовало бы ему быть у них главным. Тогда бы они, пожалуй, всех нас перебили. Грин, как у нас с водой?

— Не так уж и плохо, — ответил Гриндил. — Все запасли, сколько смогли, как посоветовали в форте. Хотелось бы побольше, но умереть от жажды вроде никто не должен.

Джахурт кивнул:

— Ладно. Кто бы ни послал эту десятку олухов, едва ли он рассчитывал, что они сумеют захватить нас. Расчет был скорее на то, чтобы нас задержать. Но теперь нам кое-что известно. Впереди нас ждет эта превращенка с какой-то самозарядной штуковиной. Та банда, которая действовала в Би-йхуа, наверное, просто устраивала там засады подальше от форта и нападала либо на тех, кто идет из Кудаана, либо на кого-нибудь вроде нас. — Он посмотрел вперед, потом назад, словно не видел величественных гор, закрывавших путь к отступлению.

— Похоже, они пересекали границу южнее, лигах в тридцати — сорока или больше, — продолжал Джахурт. — Прорезали изгородь и проходили. Места здесь довольно ровные, перейти границу без особых осложнений можно почти везде, надо только выбрать место, где тебя не заметят. Если мы Поедем вперед, то наткнемся на эту превращенку с ее самопалом, а остальная банда будет у нас в тылу. Они знают, что нам нельзя оставаться здесь. Раньше или позже кто-нибудь что-нибудь прольет, и тогда водохлебка доставит нам куда больше неприятностей, чем все они вместе взятые. Судя по тем горам, в деле участвует кто-то, у кого есть навигаторские навыки, так что не стоит пытаться отступить, пока они не настигли нас. Я мог бы попытать счастья, но мы можем потерять на этом несколько часов, а надежды, что у меня получится, почти нет. Без лоцмана мы пропадем, если попробуем сойти с дороги.

— Похоже, у нас нет выбора, — заметил Хьюд. — Я как-то ходил здесь. Если ехать без провожатого, запросто можно угодить в каньон, в трещину или еще куда-нибудь, откуда не выбраться. Давайте будем держаться дороги и вышлем вперед сильную разведку. Я бы скорее рискнул пойти против того самопала, тем более что мы уже знаем о его хозяйке, чем столкнуться с теми, кто нападет на нас с тыла. Не так уж много здесь мест, где можно поставить и спрятать нечто вроде пушки, и мы знаем, что это не далее, чем в двух часах хода отсюда. Надо внимательно смотреть по сторонам, не сбиваться в кучу, а если появится что-нибудь подозрительное, сразу же удирать!

Это был не слишком привлекательный план, но, пожалуй, лучший из худших. Караван снова выстроился в походный порядок, всем коротко рассказали о случившемся, а тем, кто имел оружие и умел обращаться с ним, посоветовали держать его наготове. И вот они тронулись в путь.

Примерно через час пустыня стала еще более дикой и мрачной. В нескольких милях впереди дорога ныряла с растрескавшейся равнины, на которой кое-где тянулись сухие корявые стебли каких-то растений, в каньон, образованный высохшим руслом реки. Когда-то давно, а может быть, время от времени в нем, видно, бежали бурные потоки воды. В двух местах каньон сужался, и это были идеальные места для засады.

Джахурт приказал остановиться, намереваясь выслать вперед дозорных с биноклями и винтовками в надежде обнаружить засаду и, если удастся, уничтожить ее. Под прикрытием огня из достаточного числа стволов фургоны могли бы проскочить узкие места. Дорога отсюда просматривалась хорошо; если бы знать местонахождение этого самопала, Джахурт, пожалуй, рискнул бы прорваться ночью.

Внезапно донесся крик: «Пыль сзади!» Как и предвидел навигатор, бандиты из Би-ихуа отрезали караван с тыла и теперь старались загнать его в мясорубку.

Джахурт промчался в хвост каравана.

— Ты видишь, сколько их, Дал?

— Черт побери! По меньшей мере дюжина. Может, и больше. В Би-ихуа они разбивали целые караваны и уходили с добычей!

Облако пыли быстро приближалось.

Бодэ высвободила свой кнут.

— Ну, цветочек мой, умрем вместе, — вздохнула она. — Они получат тебя только через труп Бодэ! Не падай духом! Так уж суждено! Героическая гибель Бодэ наконец заставит прозреть всех этих критиков, и они провозгласят ее легендарной художницей, равной которой не было, нет и не будет!

Сэм тупо уставилась на облако пыли. Нет, не сейчас! Она сжала Кристалл Омака.

— Демон, выручай!

«Ты имеешь в виду чудо или что-нибудь еще? — холодно осведомился демон. — Я спасу тебя, если сумею, но мои ограничения тебе известны».

— Черт бы тебя побрал! Это ты затащил меня сюда! — закричала Сэм, внезапно потеряв самообладание.

Позади тихонько вздохнула Чарли.

— Вот бы сейчас сюда одну из твоих гроз, — мечтательно протянула она.

— Что?

— Одну из твоих гроз. Ты что, не понимаешь, что случится, если их польет сверху? Особенно здесь?

«А почему бы и нет?» — внезапно подумала Сэм.

Равнина обманчиво скрадывала расстояние, навигаторская команда сновала вокруг каравана, методично, без паники расставляя фургоны в оборонительную позицию.

Сэм посмотрела на небо. Несколько белых пушистых облачков в чистой голубизне — и ничего больше. Как тогда, давным-давно.;.

— Ну ладно! — выкрикнула она. — Вы, бури! Вы гоняетесь и гоняетесь за мной! Вот я! Придите, возьмите!

Пушистые облачка двинулись. Это и удивило, и напугало ее, поначалу она даже не поверила своим глазам, но они действительно двинулись! Сгустились. Они набирали откуда-то влагу, должно быть, из того сектора Тубикосы, что был в десяти милях позади!

И вот вдали, на горизонте, через все небо протянулась стена облаков ровная, словно прочерченная по линейке. Позади облачного фронта стемнело, прогремели отдаленные раскаты.

— Вот это да! Получилось! — вскрикнула Чарли. Восторг и ужас смешались в этом восклицании.

В то же время в облаках, как раз над дорогой, образовался какой-то выступ. Он постепенно изменялся, становясь все более похожим на…

Лицо. В облаках проступало, словно на любительской фотографии, лицо, затемненное, лишенное резкости черт. Появились шея, потом плечи и руки, бесконечно длинные руки, переходящие в гряды облаков.

Такое знакомое лицо.

Внезапно раздался крик Чарли:

— Сэм! Бодэ! Забирайтесь в фургон! Уносим ноги с этой равнины, пока нас тут не прихватило!

Сэм все смотрела и смотрела на облака, Бодэ не понимала по-английски. Чарли выскочила из фургона, подбежала к Сэм и встряхнула ее.

— Чарли, смотри! Лицо в облаках!

— Да хоть задница! Надо удирать, предупреди остальных!

Для Чарли с ее близорукостью буря надвигалась как полоса тьмы. Никаких деталей Чарли не различала.

Однако Джахурт и другие не глазели попусту. Они подняли тревогу и приказали всем как можно быстрее съезжать в каньон. Надо было опередить дождь.

Бодэ почти поволокла Сэм к фургону. Чарли не нуждалась в понуканиях — она влетела внутрь едва ли не быстрее, чем Сэм и Бодэ успели влезть на козлы и разобрать вожжи.

Нарги никогда не бежали особенно быстро, как бы их ни погоняли, а спуск в каньон был узкий, не больше, чем в две ширины фургона. Примерно через милю он чуть расширялся. Для большого каравана путь был узковат, а гроза все приближалась и приближалась.

Сэм испуганно оглянулась:

— Да оно же сейчас схватит нас!

— Да шевелись ты, черт побери! — крикнула Чарли, сама не представляя, удастся ли им преодолеть спуск. У опытного возницы это, конечно, получилось бы, но она-то зависела от двух неумех, которые недавно взяли вожжи в руки.

Вдруг Сэм словно отключилась от всего постороннего и профессиональным движением дернула вожжи, сразу заставив нарг бежать так быстро, как только это было возможно. Демон был не в силах уничтожить засаду или разгромить армию, но уж фургоном-то править он умел.

Они шли ноздря в ноздрю с грузовым фургоном, который мчался на полной скорости. При виде соперника нарги прибавили ходу, но все же отставали па несколько дюймов. Малейшая ошибка любого из возниц — и фургоны столкнутся борт о борт на полной скорости.

И они столкнулись — и раз, и другой! Вес, что могла сделать Сэм, — это не бросать вожжи и удерживать нарг на прямой, и она с этим справилась. Чарли держалась что было сил, иногда только выглядывая через откинутый полог из фургона. Темная масса в небе приближалась.

— Сейчас оно нас сцапает! — процедила она сквозь плотно сжатые зубы.

Стена дождя гналась за ними, иссохшая земля темнела, жадно впитывая влагу, тонкие извивающиеся щупальца прорастали по всей равнине, превращая се в живое, волнующееся море.

Они нырнули в каньон, взметнулись по бокам скалистые стены, и дождь внезапно догнал и поглотил их. Сэм попробовала было придержать упряжку, но Чарли закричала:

— Нет! Вперед, пока еще видишь куда!

— А засада?!

— Да черт с ней! Кто сумеет попасть в нас в такой каше?!

Это сообразили не все, на дне каньона образовалась пробка. Джахурт и его команда, насквозь промокшие, орали, понуждая людей двигаться вперед. Теперь самое страшное была не засада. Такой ливень мог мигом наполнить водой пересохшее русло, и теснину надо было проскочить как можно скорее, пока их не захлестнули потоки воды, не думая о возможной засаде.

Сэм, управляемая демоном, умело обошла скопище фургонов и на полной скорости мчалась к открывшемуся проходу. Сухое русло уже начало мало-помалу наполняться, за ними гнался настоящий водопад.

Внезапно Сэм услышала, как внутри фургона словно горох кто-то просыпал. Не останавливаясь, она проскочила и направила упряжку в сторону от дороги, где было место повыше. Но самое высокое место, на какое они могли выехать, было все же недостаточно высоко, если учесть возможную давку и слепящий ливень. Все-таки Сэм остановила фургон и обернулась:

— Чарли! Ты жива?

— Да вроде бы, — проворчала ее подруга. — Господи, Сэм! Да тут пулевые пробоины через весь фургон! Никакой это не самопал, это самый настоящий пулемет, черт бы его побрал!

— Подержи-ка, Бодэ. — Сэм передала художнице вожжи и пробралась внутрь фургона. В брезентовом верхе виднелись дыры, сквозь которые хлестал дождь, а деревянный пол был расщеплен ровно по диагонали. Чарли старательно ковыряла одну из пробоин маленьким ножиком, стараясь вытащить пулю.

— Тридцатый калибр, медная рубашка, — наконец оценила она, покачав головой. — Типичная армейская штуковина. Неудивительно, что те солдаты и пикнуть не успели. Если бы не дождь, этот поганец преспокойно уничтожил бы весь караван. Против такого оружия действительно ничего не сделать.

Чарли помолчала.

— Знаешь, если у них хватает этакого добра, то им не надо много сил, чтобы разбить любую акхарскую армию Вот сукины дета! Как бы им не удалось провернуть-таки свою революцию! Представь только, что в руках парочки маленьких би-ихуанцев вместо дынь окажется такая вот штучка!

Сэм кивнула с отсутствующим видом.

— Чарли, там, в облаках, было лицо, голова.

— А? Так вот что тебя приморозило к месту? Ты что, никогда лиц в облаках не видела?

— Чарли, это было твое лицо. Твое лицо в облаках, а позади буря, словно плащ.

На мгновение Чарли опешила, но быстро сообразила.

— Да не мое, Сэм. Твое. Твое лицо. Я была этаким носатиком с пухленькими щеками, помнишь? В облаках было твое лицо, только приукрашенное немного и еще не располневшее.

Сэм медленно покачала головой:

— Н-нет. У меня всегда было мальчишеское лицо. А это — женское, точно, хотя волосы и короткие. И еще что-то было вокруг головы — лента, тиара, корона…

— Сэм, как бы странно это ни звучало, но если уж там показалось чье-то лицо, оно и должно было быть твоим. Ты боялась бурь, но ты же и вызывала их. И эту бурю вызвала ты, хочешь верь, хочешь нет.

Сэм смутно припомнила последнюю ночь в торговом центре, когда, перепуганная до полусмерти, она приказала грозе уйти — и та послушалась.

— Ты думала, что это все магия, — напомнила Чарли. — Если ты можешь вызвать бурю и заставить ее работать на себя, то это может и кто-то другой Сэм, это важно! Не сейчас, конечно, но вообще Сэм, ты владеешь магией. И это не то, что снадобья Бодэ, и, может быть, посильнее твоего карманного демона. Буря слабела. Шел небольшой дождь, да повис унылый туман. Внезапно фургон задрожал и покачнулся, подруги обе кинулись в его переднюю часть.

— Дорогие! Нарги беспокоятся! И там какой-то шум — слышите? Как будто дрожит земля… Чарли догадалась, в чем дело.

— Освободи упряжку! — резко сказала она. — Режь постромки!

Она озиралась, стоя на сиденье. Черт! Вокруг голые скалы, а времени в обрез.

— Что ты говоришь, зачем резать постромки? — переспросила Сэм.

— Бога ради, освободи упряжку, забирайся как можно выше, да поторапливайся! — крикнула Чарли. — Сэм, наводнение! Оно уже близко?

Сэм не дослушала.

— Бодэ, освободи упряжку, лезь на скалы! Наводнение!

Бодэ выпрыгнула из фургона, вышибла запорный штырь, взглянула, выбралась ли Сэм, и стала карабкаться вверх. Остатки каравана были разбросаны по всему дну каньона, некоторые фургоны так и стояли в теснине, которую могло захлестнуть в любую минуту. Стараясь криками предупредить всех об опасности, они лезли и лезли вверх. Чарли намного опередила их и теперь цеплялась за узкий скалистый выступ. Она попыталась было подтянуться и влезть на него и тут увидела надвигающуюся стену воды. Поток несся, словно где-то прорвало плотину.

Как в замедленной съемке она увидела лошадей в узком конце каньона — одни попятились и кинулись прочь, другие неподвижно застыли. Люди оцепенели, созерцая то, что надвигалось на них.

Водяной вал ударил Чарли, и хотя она и успела взобраться выше всех, ее стремительно понесло к скалистой теснине, из которой они только что выехали.

Она сбросила башмаки, вдохнула поглубже и нырнула, надеясь попасть в срединную струю.

Когда Чарли очнулась, она лежала в густых кустах. Какое-то мгновение она не могла вспомнить, что произошло и где она, но, откашлявшись и отдышавшись наконец, вдруг поняла: «Я жива! Я выбралась!»

Но где же она? На самом верху каньона? Вряд ли. Скорее, где-то на стене каньона, в узкой его части, где было много выступов. Чарли поднялась, отжала мокрые волосы и огляделась.

Действительно, она оказалась на довольно длинном и широком выступе, примерно в двух третях высоты от дна каньона.

Вода уже спала, и, как ни странно, почти не осталось следов трагедии. Облака рассеивались, проглядывало солнце, опять становилось жарко.

По дну каньона были разбросаны груды обломков,. а может быть, и тела утонувших лошадей, нарг, людей. Сэм, Бодэ, ребятишки…

Может быть, ей просто повезло? Но могли уцелеть и другие. Хотя Чарли не знала, насколько хорошо плавает Сэм, она надеялась, что демон должен был помочь. Не может быть, чтобы вода смыла из каньона все и всех прямо в те ползучие заросли. Да и они так напитались водой, что.надежда на спасение оставалась, если только человек не захлебнулся.

Да, Чарли надеялась, что кто-нибудь еще выкарабкался из этой передряги, но пока что она была одна, и ей надо было спуститься по голой стене каньона, а у нее даже веревки не было.

На ней был только тонкий облегающий пуловер. Вместе с башмаками пришлось сбросить мокрые тяжелые брюки. Стянув с себя пуловер, Чарли выжала его и повесила на кусты посушить. Вдруг она заметила в кустах чью-то руку и замерла. Потом увидела все тело. Это был Фромик, один из самых тихих парней в навигаторской команде, один из тех, кто гнался за двумя бандитами, которым удалось улизнуть. Его одежда была изорвана, в крови — должно быть, он разбился о скалы. Уцелел пояс, и пистолеты, как ни странно, торчали в кобурах. Преодолев страх, она сняла с погибшего пояс. Члены команды держали свои пожитки в общем.фургоне, но в поясах у них были кармашки для самого необходимого.

Пояс был порядком поношенный, тяжелый и толстый. В кармашках — они должны были быть водонепроницаемыми — оказалось немного денег. Черт с ними, на что они здесь? Посеребренный портсигар с пятнадцатью сигаретами и маленький набор с кремнем и огнивом. Это может пригодиться. Недоеденная плитка темного шоколада — вот это то, что надо. Маленький перочинный ножичек. Патроны, аккуратно размещенные в специальном отделении.

Она осмотрела пистолеты. Странные какие-то, никакого ствола. У кого-то, видишь ли, армейский пулемет с пулями тридцатого калибра в медной рубашке, а у кого-то только однозарядный пистолет. С ума сойти! Очевидно, существуют какие-то законы против самозарядного оружия. Не может быть, чтобы люди, у которых есть электричество, лифты и смывные туалеты, не могли иметь ни автомобилей, ни поездов, ни телефона или хотя бы телеграфа и обходились однозарядным оружием да мечами. Надо думать, акхарцы разрешали производить на фабриках в колониях далеко не все, и уж во всяком случае, не самозарядное оружие.

Но как же тогда удалось соорудить этакий пулеметик? Конечно, если сюда время от времени падают люди, то почему бы не упасть и пулемету? Но чтобы еще и патроны? Достаточно патронов, чтобы его стоило таскать с собой? Это уже не лезло ни в какие ворота.

Чарли выбросила из пистолетов промокшие патроны, вставила сухие. Не так уж плохо. Пули были крупные, похожие больше на патроны к сорок четвертому калибру, чем к полицейскому револьверу. Всего было…ну-ка… двадцать четыре патрона. Когда пояс просохнет, у нее будет оружие, из которого она умеет стрелять. Научилась на ранчо у кузена Гарри там, дома.

Солнце припекало. Чарли пристроилась в тени от стены каньона, положила рядышком пистолеты и перочинным ножиком провертела в поясе небольшую дырочку. Примерила пояс. Пряжка с нарядным зеленым овальным камнем, вставленным в массивную замысловатую медную оправу, застегнулась н вроде держалась. Свободный конец ремня был длинноват, но, о общем, пояс изящно лежал на бедрах.

Чарли представила, какова она сейчас, когда напей нет ничего, кроме широкого пояса с кобурами, из которых торчат пистолеты. Более эротичное и вместе с Тем нелепое зрелище, пожалуй, не придумаешь

«Смотри в оба, Акахлар! Вот идет Мотылек Кия, дело будет горячее!»

Она немного посмеялась над собой, потом сняла пояс, укоротила ремень, положила рядом пистолеты, а пояс оставила сушиться на солнце. Потом села, прислонишись к каменной стене, н незаметно для себя задремала.

Чарли проспала, должно быть, несколько часов солнце стояло высоко и приискали ноги. Дул сильный сухой и горячий ветер. Она проголодалась, хотелось пить, но Чарли решила пока не трогать шоколад, чтобы совсем не сойти с ума от жажды.

Пояс перевернуло ветром и сдуло на несколько футов; должно быть, ветер был сильный, раз погода. так быстро изменилась. Она подобрала пояс, подошла к кустам и обнаружила, что пуловер унесло неведомо куда.

«Прелестно, — подумала Чарли. — Моя единственная защита от этого чертова солнца».

Она подумала было раздеть Фромика, но не могла заставить себя дотронуться до трупа, который быстро разлагался под палящим солнцем.

Надо было выбираться, пока не стемнело. Мотыльку Киду пора выходить на дело.

Выступ был шире, чем Чарли показалось вначале. Немного дальше виднелся еще один заросший кустарником выступ, и выглядел он так, словно там совсем недавно кто-то был. Она вынула пистолет и осторожно подобралась поближе, потом опустилась на колени и присмотрелась. Гильзы. Сотни стреляных гильз. И несколько пустых патронных лент. Так вот где была засада! Но сейчас здесь не было ни таинственной превращении, ни ее пулемета. Что она исчезла — неудивительно. Возможно, такие, как она, могут свободно перемещаться в любых местах. Но вот пулемет! Настоящий, армейский. Они же громоздкие и тяжелые. Его не смыло водой, ведь гильзы остались! Значит, отсюда должен быть какой-то выход!

Она стала пробираться дальше, прижимаясь. к скале, и вскоре обнаружила этот выход. Ровный, плоский, широкий кусок дерева висел на двух веревках, искусно привязанных так, чтобы получилась надежная мертвая петля. Черт возьми! Сейчас Чарли даже не думала об опасности, которая могла поджидать наверху. Если они потом придут и уберут все это, она застрянет тут навсегда. Она поглубже затолкала пистолеты в кобуры, схватилась за одну из веревок и полезла на скалу.

Добравшись до верха, она сама себе удивилась. Никогда бы раньше не поверила, что у нее хватит сил. Руки болели невыносимо, она совсем выдохлась, но все же долезла до самого верха и перевалилась через край.

Тут стоял грубый деревянный ворот, закрепленный стальными костылями, вбитыми прямо в скалу, — вполне достаточно, чтобы вытащить и пулемет, и пулеметчика. Значит, здесь был человек, а то и двое, наверняка здоровенные и сильные.

Местность кругом была сильно изрезанная, перешейки между провалами узкие, но при дневном свете выбраться отсюда можно. Здесь, наверху, светлое время продержится, может быть, на час дольше. Нападавшие, видимо, не решились рисковать лошадьми или другими вьючными животными: среди грязи виднелась лишь колея маленькой колесной тележки. Вот здесь они и провезли пулемет.

Местами в выбоинах скалы застоялась дождевая вода. Скала оказалась слишком твердой, чтобы впитать влагу, а выбоины — слишком глубокими, чтобы вода успела испариться. Чарли осторожно попробовала воду. На вкус она была такая, какой и полагалось быть дождевой воде. Чарли напилась, а потом даже зачерпнула несколько пригоршней и обтерла тело. Ветер немедленно высушил ее, и все-таки теперь она по крайней мере не умирала от жажды. Она перекусила двумя кусочками почти расплавившегося шоколада и неохотно двинулась дальше. Темнело, а в таких местах в темноте ничего не стоило сломать себе шею.

Тропа шла до самого верха скалы. Там Чарли отыскала углубление, хоть немного защищавшее от ветра, и прикорнула в нем. Пистолеты были заряжены сухими патронами, это придавало ей некоторую уверенность, хоть и не слишком большую. Она понимала, что выбор у нее невелик. Или она кого-то встретит, или умрет от голода и жажды, или сгорит на солнце. Если этот кто-то окажется акхарцем, она станет его или ее рабыней. Если же это будет кто-то другой, то скорее всего — один из приятелей той женщины с пулеметом, что тоже не сулило ей ничего хорошего. Но пока она все еще была жива и даже относительно невредима.

Стемнело очень быстро. Ветер стих, установилась мертвая, почти призрачная тишина. Чарли немного подремала, стараясь не засыпать слишком глубоко и слишком надолго. И вдруг ей стало очень страшно. Чарли расплакалась и плакала долго.

Выплакавшись, она снова устроилась поудобнее и попыталась хоть что-то разглядеть в окружающей черноте. Звезды в темном небе были довольно яркие, но какие-то размытые, луны не было. Так она и сидела, вглядываясь в темноту, и вдруг… услышала голоса. Воображение? Исполнение желания? Она снова напряженно прислушалась. Точно, похоже, много людей и животных. Где? Она осторожно выбралась на тропу, осмотрелась. Вот оно! Что-то вроде зарева, как от большого костра.

Надо попробовать подобраться поближе. Даже если это бандиты. Придется спускаться по тропе в темноте, медленно и осторожно. С одного края тропы поднималась скала. Главное, правильно рассчитать ее изгибы. Медленно и осторожно…

Прошло, наверное, больше двух часов, прежде чем ей удалось спуститься. Наконец она увидела довольно. большую ровную площадку в стороне от главной тропы. Край площадки уходил под огромную естественную каменную арку. Чарли разглядела лошадей, несколько небольших фургонов и людей. Двое часовых с винтовками сейчас не смотрели в ее сторону. Вряд ли они ожидали кого-нибудь оттуда.

Она подобралась совсем близко.

Часовые стояли один у конца тропы, другой — у костра. На том, что сидел у костра, был грязный синий мундир — точно один из тех, кому удалось удрать сегодня утром. Еще кто-то спал под сводами арки — пожалуй, двое. Четыре лошади и пара нарг были привязаны неподалеку и стояли смирно.

Правее костра лежали тела, много тел, раздетых догола и жестоко изувеченных. Пятеро или больше. Чарли показалось, что все это мужчины, но они были так изуродованы, что судить было трудно.

Левее, ближе к пей, были распростерты еще несколько тел, женских, некоторые из них подавали признаки жизни. Обнаженные, все они лежали на спине, их руки и ноги были привязаны крепкими веревками к крючьям, сбитым в скалу. У женщин во рту торчали кляпы. Она узнала всех четырех. Сначала рослую раскрашенную Бодэ. Потом Сэм. А еще двое…

Рани и Шека! Девочки Серкошсй! Какие же мерзавцы!

Значит, когда буря и наводнение кончились, они пошли шарить по каньону в поисках добычи. Возможно, они даже спасли несколько жизней — отнюдь не по доброте душевной. Добыча была свалена у костра, манданские золотые покрывала аккуратно сложены в сторонке. Сэм… трудно сказать наверняка, по, кажется, па шее у нее ничего пет. Должно быть, когда Сэм была без сознания, они сорвали с нее цепочку с Магическим кристаллом и швырнули и кучу награбленного. Теперь демон ничего не может сделать.

Видно, мужчин замучили до смерти, либо из мести за погибших сообщников, либо просто ради удовольствия. А женщин — понятно, что с ними сделали.

Шека — ей же всего девять, ее сестре едва тринадцать! Будь они прокляты, эти подонки!

Как же им помочь? Двое часовых, еще по меньшей мере двое спят под аркой, а оружие у них, наверное, под рукой. Чарли заметила пулемет на маленькой повозке, но он стоял подальше, и ей показалось, что он упакован по-походному. Но у нее-то всего два однозарядных пистолета. Она вполне прилично стреляла и даже с такого расстояния вполне могла бы уложить обоих часовых, но, пока она будет перезаряжать, ее успеют схватить те, что спят сейчас в пещере. Сэм дважды выручала ее. Чарли, не колеблясь ни минуты, бросилась бы ей на помощь, но надо было придумать, как и спасти пленниц, и уцелеть самой.

На размышление у нее было не больше часа — до рассвета.