Ветер Стихий 5

Глава 1

Мадави, дочь Ясамы из рода Мавахиб, мрачно смотрела на сверкающие под лучами яркого солнца пески, простирающиеся до самого горизонта. Лишь далеко на северо-востоке, в мареве раскалённого, дрожащего воздуха проглядывала тёмная полоска гор. Несмотря на то что их цель располагалась где-то в той стороне, команда храма Песчаных дюн была вынуждена идти совсем в другом направлении. Пребывая в унынии и сомнениях, дойдут ли до оазиса раньше, чем иссякнут силы, припасы или удача. Ещё неизвестно, что предпочтительнее.

Мадави сейчас была бы рада встретить даже работорговцев или пиратов. У них хотя бы можно попробовать отнять транспортное средство. Или купить на нём место, всё же не каждый решится испортить отношения со жрицами храма Песчаных дюн, хранительницами покоя мёртвых. Хотя здесь, вдали от цивилизации и свидетелей, можно ожидать всего. Тем более, в этом случае. Здесь многие живут одним днём, не думая о том, что ждёт их там, за гранью. Не сильно надеясь на достойное погребение.

Обернувшись, наставница храма проконтролировала, идут ли всё ещё за ней ученицы, не отстали ли, не споткнулись ли, не спят ли на ходу? От этих неопытных желторотых птенцов тоже можно всего ожидать. Городские девочки, что с них взять. Это был первый серьёзный поход учениц из седьмой команды. К сожалению, начавшийся так неудачно. Поэтому, вполне способный стать и последним.

Маленький шустрый кораблик, что выдали в храме, как на зло, на полпути сломался. Ну как сломался, сгорел. Интендант, крыса такая, выдала дефектный масляный фонарь, который висел в самом дальнем закоулке трюма, где хранились запасные части. В которых редко когда возникала необходимость. Хорошо хоть они успели вовремя покинуть загоревшийся корабль, и никто не пострадал. Правда, теперь остались без транспорта, вещей, карты, непонятно где. Да ещё маршрут выбрали не самый удачный. Послушавшись чужих советов. На торговых путях их бы рано или поздно подобрали, но нет, седьмую команду попросили добраться до Шаль-Шади как можно быстрее, напрямик, не привлекая к себе внимания. Чтобы успеть выполнить задание храма до начала боевых действий. Теперь об этом не могло быть и речи.

Вспомнив суть миссии, Мадави тяжело вздохнула, преисполнившись нехорошими предчувствиями. Возникало впечатление, словно от них намеренно пытались избавиться. О чём вслух лучше было не говорить. Ради собственной безопасности. Неужели это всё из-за недавно появившейся личной ученицы хозяйки второй башни храма Песчаных дюн, вокруг которой в последнее время поднялось столько противоречивых слухов? Мадави, будучи не слепой и не глухой, догадывалась об обострившейся в последнее время подковёрной борьбе за власть, ведущейся среди храмовой верхушки. Ведь специально же старалась держаться подальше от всего этого, опасаясь случайно угодить в жернова чужих интриг.

На фоне окружающего пейзажа, донимающей жары и усиливающейся жажды, Мадави посещали не самые радужные мысли. Под размеренный шаг у неё было полно свободного времени, чтобы поразмыслить обо всём на свете. Если это всё-таки диверсия, а не случайность, устроенная из-за Сами, то не лучше ли от неё избавиться, самой, чтобы не подставлять всю команду? А то в расход принято списывать всех вместе, а не поодиночке. Так проще и надёжнее. Сама-то она как-нибудь выберется из вонючего болота, полного мертвецов и ядовитых гадин, но девчонок жалко. Пропадут же.

— Наставница Мадави, а скоро уже дойдём до посёлка? — прикрывая глаза козырьком из ладони, спросила Асма, возглавляющая седьмую учебную команду, состоящую из трёх учениц храма.

Пытаясь приободрить своих подружек, Сами и Галию.

— Скоро. Шагай. Не трать дыхание на разговоры, — спокойно, уверенным тоном солгала Мадави, продолжая держать спину прямой.

Она понятия не имела как скоро они хоть куда-нибудь дойдут, о чём девочкам лучше не знать. Им нужен стимул. Совсем без надежды оставлять учениц нельзя. Достаточно всего лишь раз поверить в своё поражение, как оно станет неизбежным. К тому же это не совсем ложь. Вдруг они и вправду за следующим барханом увидят какой-нибудь посёлок, караванную стоянку или военную заставу.

— Слышали, скоро уже придём, — обрадовала подруг Асма.

Но время шло, а это скоро всё не наступало. Пришлось делать привал. По мнению наставницы, пройдя всего ничего. Но ни выносливостью, ни длиной ног похвастаться девчонки не могли, так что другого выбора не было. Выдав всем небольшие порции еды и воды, экономя скудные припасы, что несли в походных мешках, да и в пространственном кольце Сами кое-что хранилось, Мадави проследила, чтобы они утолили голод. Вот уж повезло, что любимице хозяйки второй башни сделали такой щедрый подарок, давно уже ставший предметом жарких споров и зависти среди других учениц, а также гордостью команды номер семь. Их преимуществом. Пространственное кольцо позволило взять с собой больше спасённых наставницей вещей, не нагружая неподъёмной ношей плечи девочек. Не такие уж и крепкие.

Пока отдыхали, Мадави обратила внимание на двух странных птиц, что кружили высоко в небе. Словно намеренно держась на фоне солнца. Непохожих на обычных грифов или пустынных орлов. Ещё час назад там была только одна птица, увязавшаяся за ними следом. Это вызывало определённое беспокойство.

«Неужели где-то неподалёку гнездо гарпий? Только их компании нам не хватало для полного счастья», — раздражённо подумала наставница.

Неожиданно, вызывая сильную радость и удивление, из-за пригорка появился караван. Явившись подобно спасительному чуду. Изумлённо разглядывая ящеров, гружённых объёмными тюками, свёрнутыми пёстрыми рулонами ткани, покрывалами, навесами, связками длинных и ровных жердей, сопровождаемых многочисленными погонщиками и охранниками, ученицы, позабыв обо всём, едва не бросились им навстречу. Будто боялись, что караван может пройти мимо, не заметив их. Наивные.

Единственное, что несколько выбивалось из ожидаемой картины, это здоровенная платформа, помещённая на спины толстобоким ящерам тяжеловозам, с присущими им короткими мордами и хвостами, на которой перевозилось нечто тяжёлое и крупное, замотанное в тряпки. Только строгий окрик наставницы заставил учениц прийти в себя, напомнивший о собственном достоинстве, а также о вреде спешки.

В отличие от девочек, Мадави внимательно разглядывала не только ящеров, но и рослых бронзовокожих махри, составляющих подавляющее большинство караванщиков. Особое внимание уделив подозрительным типам, с головы до ног закутанным в чёрные одежды, вооружённым тяжёлыми восточными саблями. Дари, что скрывали свои лица, доверия у неё не вызывали. Хорошо хоть радовало то, что не заметила больших клеток, отличительного признака работорговцев.

Взгляд опытной наставницы безошибочно нашёл главу каравана, странного типа, что ехал в роскошном удобном кресле с отпиленными ножками, надёжно примотанном верёвками к спине самого толстого, неповоротливого ящера, за которым сидела служанка, держа над ним бумажный зонтик от солнца. Обмотав голову длинным белым платком, прикрывая лицо от солнца и пыли, молодой господин весело напевал простенькую задорную песенку.

Куда идём мы всей толпой,

Большой, большой секрет.

И не расскажем мы о нём, о нет, о нет, о нет.

Ведь не расскажем мы о нём? О нет. О нет. О…

Выразительно посмотрев на едущую рядом женщину, дождался подсказки.

— Нет?

— Да! — весело закончил парень.

Заметив стоящих прямо на пути жрицу и юных послушниц храма Песчаных дюн, повысив голос, он спросил у кого-то позади.

— Аюни, ты ружьё взяла? Впереди какие-то неправильные проходимцы. Без верховых животных и оружия. Сейчас начнут рассказывать, — мы не местные, заблудились, помогите, желательно золотом, а хлебушек и сами как-нибудь купим. Попозже. Совсем уже разбойники стыд потеряли, — осуждающе покачал головой.

Мадави, попытавшись «прочитать» ауры приблизившихся караванщиков, чтобы понять, с какой позиции с ними лучше разговаривать, с позиции силы или с позиции нуждающихся, вздрогнула. Несмотря на жару, почувствовав ощутимый холодок страха. Мысленно, недобрым словом помянув полосу неудач. Понимая, что встречи уже не избежать.

Помимо нескольких довольно мощных источников энергии, принадлежащих не иначе заклинателям золотого ранга, ярко светящимся в духовном диапазоне, наставница храма ощутила чью-то поистине чудовищную ауру, имеющую характерный оттенок и «привкус» демонической энергии. Она укрывала весь караван подобно куполу, затмевая собой более слабые ауры. Лишь единые со стихиями обладали достаточной силой, чтобы сквозь неё просвечивать.

«О милосердная Дай'Лаяра, откуда здесь взялся демон безупречной ступени? Неужели мы встретили кого-то из высшей знати северян?» — ошеломлённо подумала Мадави, не зная, чего ожидать от этой встречи.

Каста жрецов традиционно придерживалась политики невмешательства в чужие дела, поэтому не враждовала ни с одним из оазисов. Что не мешало различным храмам испытывать к владыкам Шаль-Дуум гораздо меньше доверия и приязни, чем к остальным. На взаимной основе.

С каким-то недоверчивым, растерянным выражением лица, прислушавшись к голосу хозяина каравана, Сами вдруг радостно взвизгнула, без раздумий бросившись вперёд.

— Сами, назад! — испуганно рявкнула Мадави, опасаясь, что та сейчас угодит под когтистые лапы или зубастую морду ящера.

В лучшем случае. Мало ли как отреагирует на эту выходку могущественный демон.

«Вот же дура. Не только сама пострадает, но и разозлит их, подставив нас», — подумала наставница, спешно формируя заготовки самых сильных форм.

До предела насыщая свою ауру энергией пронизывающих всё сущее эфирных ветров. Однако, ситуация приняла совершенно неожиданный поворот. Резко дёрнув поводья, молодой хозяин каравана остановил ящера, отворачивая его морду в сторону. Радостно крикнув.

— Не нужно ружья. Аюни, доставай халву, шербет, миндаль, сейчас будем праздновать.

Рука исполнительной служанки, уже успевшей подать из-за спинки кресла заряженный мушкет, быстро спрятала его обратно. Чем-то там зашуршала, завозилась, не иначе послушно выполняя новую команду. Не задавая вопросов.

Караван, повинуясь жесту заметно обрадовавшегося парня, остановился. Легко спрыгнув со своего ящера, он накинулся на девочку с вопросами. Пребывая в сильном удивлении.

— Ты откуда здесь взялась? Какими судьбами? Почему покинула храм?

Слушая её смущённые объяснения, Мадави облегчённо выдохнула, разрядив часть боевых форм, но не рассеивая их до конца. Кажется, команде всё же улыбнулась удача. Хозяин каравана оказался хорошим знакомым Сами. Судя по характеру разговора, настроенным к ней весьма доброжелательно, что поняли и её подружки. Расслабившись, они уже без опаски подошли ближе.

— А это твои подружки? — обратил на них внимание дари, которого Сами называла господин Амир. — Хорошенькие. Одобряю, — похвалил, как будто в этом была её заслуга.

Вызвав короткое смущение Асмы и Галии.

— Светлого вам дня, уважаемый дерр, — вежливо поприветствовала его Мадави, склонив голову. — Меня зовут наставница Мадави, дочь Ясамы из рода Мавахиб. Я жрица храма Песчаных дюн, а это мои ученицы: Асма, Гилия и Сами. Хотя, полагаю, с последней вы уже знакомы? — добавила в голос вопросительных интонаций, чтобы окончательно всё прояснить.

— И вам светлого дня, уважаемая наставница Мадави. Вы совершенно правы, Сами я знаю даже очень хорошо, — охотно подтвердил странный парень. — Ведь она практически член моей семьи. Именно я передал её уважаемой Ниссее из рода Рифа, с рук на руки. Попросив беречь и заботиться. Как вижу, справляется она с этим не слишком хорошо, — заметил с лёгким укором.

Не подавая вида, Мадави насторожилась. Обдумывая его слова, нет ли в них скрытого смысла. Слишком уж невероятное совпадение, встретиться посреди бескрайней пустыни тем, кому полагалось встретиться. Когда в этом возникла нужда. Не намекает ли он на то, что является союзником хозяйки второй башни и знает о происходящем за стенами храма? Оказавшись здесь вовсе не случайно. Может ли так быть, что госпожа Ниссея специально отправила его на помощь, прознав об их беде?

— Ах да, где же мои манеры, — парень представился полным именем, вызвав у наставницы новое потрясение, не говоря уже о подружках Сами.

Она не представляла себе, что же такого должно было произойти, чтобы глава древнего рода лично отправился в пустыню, вырядившись в рядового, бедного караванщика. Вряд ли за тем, чтобы продать товар, выручив за него скромный мешочек с золотом. Теперь становилось понятно, почему здесь присутствовало так много сильных одарённых. Уже не вызывая вопросов.

Разумеется, узнав об их плачевной ситуации, шифу Амир любезно согласился оказать всю необходимую помощь. Бесплатно доставив седьмую команду в Шаль-Шади. Заявив, что он именно туда и направляется. Не заметив косых взглядов некоторых караванщиков, только сейчас об этом узнавших.

Не знакомая с родом древних Амир, Мадави, беспокоясь о задании, спросила, сколько займёт путь? Пользуется ли он услугами проводников? Каким маршрутом идёт караван? Вместо него ответила развеселившаяся Сами, порадовав сокомандников новостью о том, что Амир являются домом древних проводников. Седьмой команде очень повезло его встретить. С шифу Амиром они быстро и безопасно достигнут Шаль-Шади. Со всеми удобствами.

— Могу ли я спросить, зачем вам в этот город? — полюбопытствовал молодой шифу.

— Нам нужно получить разрешение древних Шади на свободу действий в восточных горах Шалва. Зачем, сказать не могу. Прошу меня простить, но дальше уже начинаются тайны храма Песчаных дюн, — сообщила не только ему, но и напомнила об этом Сами, чтобы девочка внимательнее следила за языком.

Не перепутав, с кем она дружит, а кому служит.

— Понимаю. На тайны храма я не претендую, — успокоил её Амир, поняв подтекст.

Не расспрашивая больше об этом, ставя её в неудобное положение. Переговорив с представительным, хорошо одетым махри, оказавшимся мастером каравана, довольно быстро нашёл им свободные места на запасных верховых животных. На которых пересекать пустыню, несомненно, гораздо удобнее, чем пешком.

Получив сигнал к отправлению, караван двинулся дальше. Чуть позже, в пути, делая вид, что её это вовсе не интересует, Мадави внимательно прислушивалась к тому, как Галия и Асма тихонько выпытывали у Сами подробности её знакомства с Амиром. Добывая информацию, не задав ни одного вопроса.

Зря она думала, что сегодня её уже ничем удивить не удастся. На вечернем привале древний Амир с лёгкостью доказал обратное. Приняв решение, что караван переночует здесь, в пустыне, а поутру, через пространственные врата он перекинет его ближе к столице восточной области. Сократив путь. Пропустив какую-то опасную зону, о которой заблаговременно предупредили опытные следопыты махри, сверившись с картой. С лёгкостью отыскав ориентиры, по которым смогли установить точное месторасположение каравана. После чего, расставив посты, Амир извлёк из своего пространственного кольца большой деревянный фургон, переоборудованный в настоящий дом на колёсах, на который была нанесена цифра два.

Следом на свет один за одним появлялись фургоны с ванной, полевой кухней, гардеробом, комнатой отдыха, гостиной, кладовой, и даже нашлось место для передвижной библиотеки. Мадави ещё не видела такого, чтобы кто-то путешествовал с собственной гостиницей за пазухой, в разобранном виде. Самостоятельно выбирая, что ему сейчас нужно, а что не очень. Это было… немыслимо, удивительно и в то же время очень удобно. Что вскоре довелось оценить на себе.

Ученицам храма господин Амир выделил один фургон, оборудованный под многоместную гостевую комнату, а наставнице, другой. Благодаря чему, эту ночь она провела со всеми удобствами, в тепле, на полноценной кровати, не опасаясь того, что ночью в спальник заберётся змея, паук или скорпион.

Проснувшись поутру, по привычке проверил на месте ли бдительная, не знавшая усталости телохранительница, ночевавшая со мной в одном фургоне. Жёлтые огоньки её глаз по-прежнему приглушённо светили ровным светом, направленным на меня. Сидя на стуле рядом с дверью, положив руки на колени. Глядя на безмятежную Аюни, почувствовал прилив хорошего настроения. Значит, всё спокойно, причин для тревог нет.

Как только начал подниматься с постели, автокукла немедленно отреагировала, опередив меня. Подала аккуратно сложенную и разглаженную чистую одежду, помогла умыться, причесаться. Придирчиво оглядев мой внешний вид своим идеальным глазомером, отошла в сторону, освобождая путь к выходу.

По лесенке спустившись на землю, убедившись, что вокруг всё тихо, спокойно, на своём месте, зашёл в гости к Акаше, в соседний фургон. Подписанный, как гардеробная. Названный так в шутку, за её любовь к нарядам. Не забыв предварительно постучаться, дожидаясь разрешения войти. Мало ли что я её хозяин, а она моя «вещь». На рефлексах чем-нибудь влепит, либо спросонья, либо от неожиданности, не соизмерив силы, и как в сказке, умерли они вместе, в один день. Только, вряд ли счастливо. А может, у неё там пять кругов защитных чар установлено.

— Светлого утра, тёмная дерра. Надеюсь, не отвлёк от составления планов, как захватить этот мир за три дня? — вежливо поинтересовался, с улыбкой.

Сидя на подушке, мелкими глоточками отпивая из чашки горячий каа, полностью одетая Акаша низко склонила голову в приветствии.

— Зачем мне без спросу брать на себя забаву хозяина? Ещё ревновать начнёт. И разве вы уже не упоминали об этом ещё три дня назад? — намекнула на повторяемость шутки.

— Тот план меня не устраивал. Ведь он подразумевал, что для его исполнения нужно что-то делать, — огорчённо посетовал на его несовершенство. — Лучше скажи, как там наши песчаные мышки. Ведут себя хорошо? Не плачут? Не колются ли о шерстяные одеяла?

— Хорошо они себя ведут, хорошо. Просто до отвращения прилично. Ну никакой фантазии, — пожаловалась демонесса. — Наставница и слова лишнего не сказала, а девочки до поздней ночи обсуждали всякие глупости. В основном предпочтения в еде и поведении. Ни слова не проронив относительно цели их путешествия. Оказавшись либо слишком умными, либо слишком глупыми, либо забывчивыми. Одно из трёх.

— Что скажешь о наставнице? Смогла оценить её силы?

— Пфф, — чёрная женщина пренебрежительно фыркнула, прямо в чашку с каа. — Было бы что там оценивать. Старшая жрица. Серебряный ранг. Владеющая песком. С поддержкой своей покровительницы и храмовыми фокусами может потягаться с одарёнными следующей ступени. Опасна, умна, опытна. Свою ауру держит постоянно уплотнённой и насыщенной энергией. Напихав туда закладок каких-то сложных форм, что говорит об очень хорошем уровне контроля над своим даром и о тренировке памяти. Также всё это время продолжает поддерживать барьер разума. Похоже, не слишком-то нам доверяет. Как и ученицам. В чей фургон, незаметно для них, подкинула подслушивающий амулет. При этом отрицательных эмоций или враждебности в нашу сторону от жрицы не ощущаю. На такие вещи у меня врождённое чутьё.

— Что насчёт следящих меток? — продолжил расспрашивать, двигаясь по списку, которым вчера озадачил демонессу.

— Не нашла. Ни на наставнице, ни на ученицах ничего нет. Кроме того, как вы и просили, всю ночь пыталась обнаружить, нет ли поблизости посторонних источников душ. Вновь безрезультатно. Сейчас за ученицами никто не следит. Вы уверены, что их кто-то преследует? — усомнилась Акаша.

— Да. Продолжай вести наблюдение. Надёжный источник сообщил, что за седьмой командой учениц храма Песчаных дюн были отправлены убийцы. Я склонен ему верить. Роду Амир выгодно, чтобы возложенная на них миссия храма была успешно завершена. Поэтому, если сможешь найти и захватить этих убийц живьём, после того как они ответят на мои вопросы, отдам их тебе, — нашёл для демонессы подходящую мотивацию

«Или тебе, если опередишь чёрную воду, — мысленно передал Шисса'ри, вызывая в нём соревновательный интерес, который всем пойдёт на пользу. — Ты же не против поохотиться на хитрую, опасную добычу, считающую себя умнее нас?»

«Я в деле. Чёрной воде ничего не светит. Сильная добыча всегда вкуснее», — ожидаемо заинтересовался Пожиратель солнца.

После того как караван подготовился к дальнейшему пути, позавтракав, переместил его на новое место, откуда открывался хороший вид на большой лагерь кочевников махри. На их каркасные, сборные шатры, напоминающие широко растянутые в стороны перевёрнутые лодки, с острым килем, достигающие высоты десяти метров, а то и выше, сделанные из плотной, толстой ткани, окрашенные в красные, жёлтые, бежевые цвета. На высоких флагштоках издали виднелись прямоугольные, вытянутые вниз полотнища, с изображением красного кулака на жёлтом поле.

Чуть в стороне от основного лагеря паслись небольшие стада ящеров, шерстистых быков и чаркар. Старающихся держаться поближе к травяным кормушкам и навесам от солнца. В условиях крайне скудной растительности, жители пустынь всё же нашли способ прокормить домашних животных, чтобы самим не сдохнуть от голода. Для этого они огораживали забором, полным дыр, достаточных для того, чтобы животные могли просунуть сквозь них свою голову, небольшие площадки, которые накрывали пологом, не достающим до земли. Получалось что-то вроде низеньких теплиц, похожих на огромные грибочки. Эти площадки хорошенько удобрялись навозом и засевались травой. Ближе к центру, куда не доставали животные, в землю втыкались многочисленные кристаллы дохи зелёного и синего цветов. Потом оставалось только время от времени заряжать их эфиром, чтобы за оградой всё зарастало быстрорастущей, густой, высокой травой.

К сожалению, ни достаточного количества подходящих кристаллов, ни говорящих с водой, как звали шаманок махри, ни их сил не хватало на то, чтобы обеспечить живительной влагой всех нуждающихся. Поэтому махри дополнительно рыли очень глубокие колодцы, пытаясь найти воду везде, где только возможно. Любого качества. Когда её начинало не хватать, либо источники истощались, либо становились непригодны для питья, либо значительно вырастала численность населения, не стоило забывать и об угрозах другого характера, племенам приходилось сниматься с места, отправляясь на поиски новой стоянки.

Жизнь в великой пустыне, за пределами оазисов была сурова и безжалостна. Здесь очень многие умирали от голода, жажды, клыков хищников, песчаных бурь, укусов ядовитых тварей или болезней. Не говоря уже о постоянных войнах, проблемах с ифритами, зараджи, злыми духами, блуждающими мертвецами, соседями и прочим, и прочим. Я до сих пор не понимал, как при всём этом тут умудрялись не только выживать, но и вполне себе неплохо размножаться, заниматься искусствами и ремёслами. Осваивать новые территории. Удивительно.

Помимо травяных кормушек, больших общинных и малых семейных шатров, в лагере махри заметил множество расчищенных, выровненных площадок для собраний или тренировок. А ещё, раскрашенные, вырезанные из цельных древесных стволов, настоящие тотемные столбы. Зацепился взглядом и за декоративные элементы, в виде цветных ленточек, гирлянд или фонариков, развешанных на натянутых повсюду верёвках. Развенчивающих миф о том, что кровожадным дикарям махри для жизни нужно всего лишь три вещи: хорошенько пожрать, подраться и потрах*****. Ничем не интересуясь, кроме охоты и выделки шкур.

Наше внезапное появление не осталось незамеченным. В лагере поднялась большая суета. Из шатров начали выскакивать бронзовокожие лысые здоровяки, хватаясь не за цветы, готовясь встречать дорогих гостей, а за оружие, чтобы те не успели убежать. Что не могло не встревожить наставницу учениц храма Песчаных дюн.

— Прежде чем попадём в Шаль-Шади, оставим большую часть каравана в клане Красных кулаков, — успокоил Мадави, объяснив свои действия. — Много времени это не займёт. Несколько минут, не больше.

Прежде чем покинуть Шаль-Сихья, у своих рабов я выяснил, что в этих землях обитает несколько кланов их соплеменников, с которыми они хорошо знакомы. Подумав, раз уж всё равно сюда направляюсь, то почему бы по пути не заключить выгодную сделку? Купив то, что нужно моим махри, продав товар, в котором ещё сильнее нуждаются кочевые кланы. Наладив между ними прямую торговлю. Всё же амулеты, оружие, инструменты, некоторые бытовые предметы дари, даже самая обычная одежда синекожих горожан, не слишком-то подходила под комплекцию и нужды махри. На рынке Шаль-Сихья отыскать их можно, но в небольшом количестве, за высокую цену. Из-за низкого спроса. В свою очередь, многие товары змеиного города, предположим, продающиеся там за серебряный дирхам, здесь стоили уже полновесный золотой динар. И наоборот.

К тому же моим рабам нужно было где-то искать жён, учителей, шаманов, для разрешения деликатных вопросов. Вот я и озаботился этой темой, раз уж Латифу больше интересовало, что с них можно взять, а не то, что им нужно дать. Ну а если мои рабы вдруг решатся остаться здесь навсегда, сбежав, да и хвост с ними. Одной головной болью меньше.

У этой задумки была ещё одна сторона, более важная, скрытая. О которой многим моим знакомым знать не положено. Увязанная с долгосрочными планами. Как только с помощью Шисса'ри по карте определил, куда может держать путь Сами, я захотел подстраховаться. Заручиться поддержкой не только местных властей, но и что важнее, племён. Помня простое правило, кто непосредственно контролирует землю, тот и устанавливает на ней свои законы. Или следит за исполнением чужих. Мало ли что по этому поводу думают в высоких кабинетах.

В нынешних условиях, когда владыки готовы вцепиться друг другу в глотки, одних лишь денег для обеспечения безопасности дома Амир уже недостаточно. Сегодняшний друг может оказаться завтрашним врагом и наоборот. Чтобы в какой-то момент не ошибиться с пониманием, кто есть кто, нужна силовая поддержка. Своя, а не заёмная. Независимая. Нужно знать заранее, куда в случае необходимости следует отступать, где укрыться, на кого опереться. Кто может предупредить об опасности. Аллмара друзья не только мне, но и Шади, которые вовсе не друзья Сихья. Поэтому Амир необходимо иметь больше разносторонних связей, чтобы разрыв отдельных отношений не привёл к падению в пропасть. Нужно владеть большим количеством инструментов для отстаивания своих интересов, таких, как альтернативные источники снабжения, заработка, советов.

Торговые ограничения, что ввели Сихья, послужили тревожным звоночком. Уже нет уверенности в том, что завтра мне вдруг не запретят торговать пространственными кольцами, или не потребуют сдавать их на военные нужды, за бесценок. Сделав зависимым от городской казны. Или и вовсе, Шаль-Сихья однажды постигнет судьба Шаль-Аллмара. Собственный безопасный, уютный дом в таком месте, где ему ничего не будет грозить, у Амир появится ещё нескоро. Это дело будущего, а живём мы пока ещё в настоящем.

Мир слишком переменчив, чтобы позволить себе уверенность в том, что всё останется по-прежнему. Но и спешить, бросаясь из крайности в крайность, бурно реагируя на каждое дуновение ветерка, тоже не следовало. Если, конечно, хочешь, чтобы твой дом простоял долго. Поэтому для вождя племени Красных кулаков я приготовил только особые подарки, безо всяких сопроводительных писем. Которые при желании можно использовать против меня. Посмотрим, как он на это отреагирует. Или Сихья. Или Шади. Даже интересно, узнают ли они об этом и как скоро? Что тоже нужно проверить. Не сам факт моих контактов с кланами, этого не скроешь, а то, что я хочу им предложить.

Я мог бы продать предназначенные для вождя артефакты на аукционе, выручив за них солидные деньги, заслужив ещё больше известности, скорее всего, идущей в паре с расширением списка ограничений, но мне требовалось совсем другое. В будущем этот шаг принесёт намного больше выгоды. Поэтому пока поработаю на репутацию, чтобы потом она поработала на меня. Именно по этой причине высокородные дари столь охотно раздавали ценные подарки, не размениваясь по пустякам. Ну а если появлялись умники, которые брали больше, чем отдавали, их быстро брали на заметку, причём все, а не только те, кто имел с ними дела.

Переговорив со своим мастером каравана, прежде чем до нас добрались вооружённые здоровяки, забрав путевые врата, переместил заметно сократившийся отряд дальше. Руководствуясь принципом, свои со своими всяко лучше договорятся, чем с пришлыми. Не забыв забрать крылатого сура, что ночью подкинул к становищу Красных кулаков амулет с пространственной меткой. Именно благодаря летающим обезьянам мне и удалось так быстро добраться сначала до седьмой команды, а потом сюда.

Правда, несколько крылатых храбрецов в процессе разведки восточной пустыни бесследно пропали. Непонятно, то ли их перехватили хищники, то ли подстрелили охотники, то ли уничтожила пограничная стража восточного владыки, приняв за шпионов южан. По этой причине я не стал отправлять суров сразу под стены Шаль-Шади.

Последний участок пути мы шли своим ходом. Двигаясь по указанной на карте караванной тропе, предназначенной для пеших путешественников. У воздушных были свои, отдельные маршруты. Им твёрдость грунтов, наличие удобных, защищённых от ветра стоянок, нагромождение камней или трещины в земле, а также крутые склоны были не столь важны, как нам. Один раз нам повстречался конный патруль восточной стражи. Десяток драгун, разъезжающих под флагом, на котором изображена гусеница, герб древних Шади. Уважительно поприветствовав жрицу храма Песчаных дюн, спросили, куда мы направляемся, всё ли у нас в порядке? Получив ответы, спокойно продолжили свой путь, зорко поглядывая по сторонам. Не став чинить нам препятствий или требовать денег.

Насколько понял, их задача была не столько самостоятельно справляться с возникающими на торговом пути проблемами, сколько вовремя сообщать о них в город, чтобы оттуда успели прислать необходимую помощь. Для чего подобные патрули снабжались сигнальными артефактами, активацию которых отслеживала сеть наблюдательных вышек, раскиданная по всей восточной пустыне. Управляемая специальными марионетками. Практически не требующая обслуживания или затрат. Можно сказать, Шади додумались до аналога автоматических наблюдательных станций. Система была достаточно проста и эффективна.

Не обошлось и без небольшого дорожного происшествия. Приняв нас за маленький торговый караван, слабо защищённый, соблазнившись платформой с непонятным грузом, местные разбойники решили поинтересоваться, а не желаем ли мы с ними поделиться? Как оказалось, не желали.

Причём коварные дети пустынь не захотели идти простым путём, подойти и спросить напрямую, поступив хитрее. Устроили засаду, спрятавшись в земляных ямах, прикрывшись сверху одеялами, сливающимися с местностью. А чтобы их не обнаружили, применили какую-то надёжную технику сокрытия на основе аспекта земли.

Как ни странно, первой их обнаружила Мадави, а не Шисса'ри или Акаша. Подъехав ко мне, жрица храма предупредила о засаде.

— Простите шифу, что отвлекаю. Впереди, на дороге кто-то решил поиграть в прятки. Похоже, что с нами. Спрятавшись неглубоко под землёй. Духи песка говорят, их почти четыре десятка. Некоторые одарены Канаан сильными источниками духовной энергии. Они поставили барьер земной тишины. Довольно распространённый приём для устройства засады на ничего не подозревающих путников. Не удивлюсь, если они ещё и бомбу на дороге заложили. Больно место удачное.

Судя по тому, насколько наставница седьмой команды оставалась спокойна и уверена в себе, угрозы в них не видела.

— Спасибо за предупреждение. Что предлагаете предпринять? — захотел посмотреть, на что Мадави способна.

— Раз уж они так тянутся к земле, обустроив себе уютные могилки, не будем обесценивать их труд, — улыбнулась наставница, не проявляя к ним ни капли милосердия. — Поможем обрести покой.

— Вам нужна наша помощь? Или, справитесь сами? — передал инициативу в её руки.

— Думаю, нет. Проведём простенький ритуал погребения. Хочу дать возможность ученицам попрактиковаться.

— Хорошо. Только, если можно, оставьте нам одного для допроса. Чтобы выяснить для стражи порядка Шаль-Шади, кого они могут вычёркивать из списков розыска, — с улыбкой попросил наставницу.

Как только она отъехала, собираясь предупредить учениц, тихонько, не оборачиваясь, приказал начальнику своей охраны.

— Проследи, чтобы у них всё получилось.

Понятливо кивнув, тот через амулет связи отдал несколько команд.

Ускорившись, опередив неторопливо идущий прежним маршрутом караван, седьмая команда удалилась от него на некоторое расстояние. Сделав вид, будто мы разделились. Доехав до нужного места, Мадави внезапно применила мощную технику из арсенала храма. Спрыгнув с ездового ящера на землю, слегка топнула по ней ногой, поднимая видимые невооружённым глазом, расходящиеся в стороны волны. Стенки земляных ям тут же сомкнулись. Сжимаясь и уплотняясь вокруг тел незадачливых разбойников, они превращались в каменные саркофаги. Причём, обретающие вполне чёткие формы, украшенные церемониальными орнаментами и письменами. После чего жрица приказала ученицам провести обряд, сперва очищения душ, а потом, превращения тел в погребальный, освещённый светом Канаан прах. Чтобы они не послужили пристанищем для потусторонних сил. Не стали блуждающими мертвецами или призраками.

То ли девочки что-то напутали, то ли не удержали слишком сильных заклинателей, но двое мастеров земли сумели вырваться из ловушки. Они выпрыгнули на поверхность, подняв здоровенные фонтаны из разлетающейся в стороны земли и камня, окружённые роем светящихся элементалей земли.

Один из них сразу же бросился наутёк, а другой, зачем-то атаковал учениц. Видимо, хотел взять заложниц, выторговав себе свободу в обмен на жизнь. Не веря в то, что сможет убежать от всадников. Внезапно появившийся из воздуха перед отшатнувшейся назад Галией, от неожиданности, потерявшей равновесие и упавшей на задницу, воин Фалих успел поставить зеркало отражений, в которое врезалась огромная каменная рука, выросшая из земли. Сила её давления оказалась такова, что воина в чёрных одеждах протащило назад вместе со своим невидимым щитом, до самой девочки, едва не сбив с ног о растерявшуюся ученицу.

Впрочем, другой телохранитель, появившись за спиной увлёкшегося ручной борьбой разбойника, ловко накинул ему на шею удавку, резко дёргая её на себя. Опрокидывая ошеломлённого противника назад. С подоспевшими братьями быстро связав по рукам и ногам кашляющего, хрипящего заклинателя, потерявшего возможность сопротивляться. Нацепив рассеивающие печати, постоянно выкачивающие из него весь эфир. В завершение, стащив с руки браслет с уже заряженным кристаллом, окончательно разоружая.

— Галия, какого хурлга ты творишь? — накинулась злая наставница на только сейчас опомнившуюся девочку. — Почему стояла на месте, как соляной столб? Не можешь блокировать, уклоняйся, ставь пылевое облако, разрывай дистанцию. Чему я тебя учила?

Выговаривая ей, Мадави бросила в спину второму разбойнику, продолжающему убегать со всех ног, какую-то сложную технику, похожую на облако сдуваемой со стола невесомой пыли. Его тело вместе с одеждой, на наших глазах, всего за несколько секунд осыпалось мелким песочком, пока на землю не упали очищенные от всего кости скелета. Которые по понятным причинам, дальше бежать самостоятельно уже не могли. Какая добрая женщина. Ну а что, не мучался, не страдал, даже не успел обос…, то есть, опозориться.

Пока наставница проводила воспитательную беседу, заставляя учениц доделывать свою работу до конца, ко мне подтащили уцелевшего разбойника.

— Ну что, любезный, разговаривать будем? Или прикинемся бесстрашным мучеником, готовым ради своих подельников пойти на любые жертвы?

— Да пошёл ты! Ублюдок, — злобно плюнул мне под ноги этот смертник. — Дерьмо будешь хлебать, вместо вина. Ничего я тебе не расскажу. Ты просчитался. Амиданалахар! — выкрикнул странное слово, после чего сразу же испустил последний вздох.

Его глаза закатились. Похоже, где-то под одеждой прятал артефакт мгновенной смерти, опасаясь живым попасться в руки стражи.

— Нет, ну что за невоспитанный грубиян, — пожаловался невозмутимой Аюни. — Кто же бросает беседу на середине разговора? Не назвался. Ушёл, не попрощавшись. А я ведь даже не успел его обмануть.

Когда чуть позже Мадави спросила, узнал ли я всё, что хотел, огорчённо развёл руками.

— Этот дари отказался отвечать на мои вопросы. Жаль.

Задумчиво посмотрев на бездыханное тело, жрица храма Песчаных дюн загадочно улыбнулась.

— Позвольте мне, древний. Думаю, на мои вопросы он ответит.

— А разве мёртвые говорят? — удивлённо полюбопытствовал, уже зная ответ.

— Можете мне поверить, они куда разговорчивее, чем кажутся. Иные покоя не дадут, пока их не выслушаешь.

Позвав учениц, попросила их смотреть внимательнее. Проводя очередной наглядный урок. Объясняя, что, если всё сделать правильно, бояться совершенно нечего, а если неправильно, то уже некогда.

Положив руку на грудь мёртвого разбойника, что-то с ним сделала, работая с тонкими духовными материями. После ритуала пробуждения мёртвых, обойдясь безо всяких костылей в виде артефактов, крови, кругов и прочих атрибутов приличных некромантов, труп открыл глаза. У меня сложилось впечатление, что они ему уже не особо-то и нужны.

— Имя? — равнодушно спросила Мадави, вставая с колен, отряхивая одежду.

— Абдулахир.

— Профессия?

— Строитель.

— Каста?

— Хидан.

Значит, он из отверженных. С его слов стало ясно, что Абдулахир стал преступником не по своей воле. Когда-то был уважаемым, успешным членом общества. Пока какой-то купец не нанял мастера построить себе дом, а после, обманул, не заплатив обещанных денег. Обвинив в некачественной работе, в невыполнении условий договора, выгнал с позором за ворота. Поддавшись гневу, Абдулахир разрушил всё, что построил своими руками. В результате мастера судили за порчу чужого имущества. По документам дом уже принадлежал купцу. Поскольку у него не хватило денег, чтобы откупиться, как и не было влиятельной родни, Абдулахира приговорили к каторжным работам на каменоломне, откуда он вскоре сбежал. Так начался путь отверженного Абдулахира, у которого не хватило духа умереть от голода или сдаться властям, чтобы его казнили за побег. Ставшего разбойником. Вышла поучительная история о том, где преступниками не рождались, а становились.

От него же узнали о том, что у разбойников имелся неподалёку лагерь. Хорошо замаскированный, защищённый, полный головорезов. Мы столкнулись только с одной из их боевых групп, не самой сильной. Чей командир совершенно не ожидал случайно нарваться на служительницу Дай'Лаяры. По словам Абдулахира, если бы мы показались ему опасной или неподходящей целью, разбойники и носу бы не высунули из своих нор, беспрепятственно пропустив наш караван. Однако, им не повезло.

Я бы не стал тут задерживаться, охота на разбойников не входила в наши планы, но узнав, что недавно в лагере Эсхена Каменное сердце появились пленники, передумал. Похоже, они взяли в заложники аристократов, намереваясь получить за них хороший выкуп. Сумели удачно сбить один из небольших летающих кораблей. Всадили ему в борт многотонную каменную глыбу, почти переломив его пополам.

— Уважаемая Мадави, спросите, защищён ли их лагерь камнем запрета пространственных врат? — задумчиво попросил наставницу, прикидывая свои возможности, а главное, желания.

Ведь всё зависело именно от них.

— Лагерь защищён камнем запрета голоса земли, — безэмоционально ответил Абдулахир.

— Ничего себе, — сильно удивилась Мадави. — Откуда у него запрет одного из законов мира?

— Запрет голоса земли Эсхен Каменное сердце удачно добыл в разграбленном богатом караване, явно принадлежащем кому-то из высшей знати. Его перевозили под большой охраной. Но Эсхен хитрый. В его отряде много разыскиваемых дашун и даже беглых шочи. Ветеранов, — послушно ответил мертвец.

— Что за запрет голоса земли? — за разъяснениями обратился к Мадави.

— На территории, на которой он правильным образом установлен, без разрешения владельца нельзя использовать аспект земли. Все активные формы с его участием быстро разрушаются. Поэтому пещеру, в которой засели разбойники, можно обнаружить только случайно, увидев своими глазами, а пробиться в неё, своим трудом. При помощи кирки и лома. И то вряд ли, поскольку засевшие внутри заклинатели не будут сидеть сложа руки. Благодаря запрету, пещера наверняка превращена в настоящую неприступную крепость, из которой пустынных крыс так просто не выкуришь. Великая мать Дай'Лаяра, — произнесла её имя с почтением, — позволяет нам частично игнорировать подобные ограничения, которые она не признаёт, но лишь в малом.

— Понятно, — ненадолго замолчал, оценивающе разглядывая мертвеца, пока ещё неотличимого от живого дари. — Послушайте, а как долго это тело будет подвижно, и насколько оно вам послушно?

— До тех пор, пока я не отпущу душу Абдулахира, прикованную к этому телу. Энергии эфира будут поддерживать целостность материальной формы, сохранённой в момент проведения ритуала, а призрак, что я в него вложила, двигать им подобно марионетке. Либо, пока кто-то сильнее и умелее меня не разорвёт сковывающие их цепи. Что же по поводу послушности, моя воля, это его воля.

— Замечательно, — обрадовался.

Достав из пространственного кольца типовой амулет с пространственной меткой, одел на шею Абдулахира.

— Не могли бы вы попросить его вернуться в лагерь и там сорвать этот амулет с цепочки? Желательно, поближе к скоплению разбойников и подальше от пленников.

— Хотите их освободить? — легко догадалась Мадави.

Не разобрал, то ли одобряя, то ли порицая за это.

— Почему бы не попробовать, имея такую возможность? Первый раз встречаю что-то не защищённое проклятыми запретами пространственных врат. В какой-то степени это для меня не только вызов, но и оскорбление.

— Наставница Мадави, давайте им поможем, — загорелись желанием поучаствовать в этой авантюре ученицы храма.

Возомнив себя борцами за всё хорошее против всего плохого. Спасительницами попавших в беду. Уже воображая, как лично врываются в убежище бандитов, красиво их побеждают, наверняка «толкнув» пафосную, проникновенную речь, заслуживая бурные овации восхищённых зрителей и благодарности освобождённых пленников. Это я себе так представил. Судя по гримасе Мадави, она явно представила что-то другое. Менее приятное.

— Храм Песчаных дюн в дела живых не вмешивается, — строго отчитала воодушевившихся девочек, остужая их пыл. — Мы можем помочь нуждающимся, но не можем участвовать в чужих конфликтах.

— Так они же нуждаются в спасении? — Сами не поняла, в чём проблема.

— Кто тебе это сказал? — с холодком поинтересовалась Мадави. — Ты знаешь, кого разбойники удерживают против воли? Можешь поручиться, что их освобождение не приведёт к пролитию ещё большей крови? О том, что они праведные дари? Или о том, что они нуждаются в спасении?

Рановато ещё Сами спорить со жрицей.

— Так что же нам, увидев несправедливость, закрыть глаза и пройти мимо? — расстроилась девочка.

Посчитав это неправильным.

— Не нужно ничего закрывать. Запомни всё, что видела. Сообщи тем, кому положено об этом знать. Последователи Дай'Лаяры имеют право вмешиваться только в вопросы жизни и смерти. Или когда опасность угрожает непосредственно им. Этим дари не грозит немедленная смерть. Если бы шифу Амир не захотел вмешаться, я бы сообщила о них ближайшим стражам порядка, — терпеливо объяснила Мадави. — Право вершить справедливый суд над жителями этой земли принадлежит её властям. Не нам. Они должны обеспечивать на ней закон и порядок. Бороться с несправедливостью. Если мы начнём выполнять их работу, то владыки посчитают себя вправе вмешиваться в нашу. Исключением являются лишь случаи, когда от твоего действия или бездействия могут погаснуть чьи-то жизни. Прямо сейчас.

Какая-то размытая формулировка. Я при желании с ходу приведу несколько примеров, когда одну и ту же ситуацию можно трактовать по-разному.

— То есть, мы не поможем господину Амиру? — насупившись, Сами захотела получить однозначный ответ.

— Поможем. Но не будем делать всё сами, в первых рядах неся справедливость. Так как велит нам сердце, а не долг. Если ты хотела именно этого, то должна была пойти в храм Ансара Светлозарого. Вот уж кто славится своей непримиримой борьбой со злом во всех его проявлениях.

«А, теперь понятно, к чему вела Мадави, затеяв этот разговор», — подумав об этом, успокоился.

Закончив разговор с ученицами, жрица храма приказала мертвецу сделать так, как я просил. Более того, оказать активное содействие при атаке бандитского логова. А вот дальше начались проблемы уже у меня. Теперь настала очередь Сами с сочувствием и пониманием смотреть на то, как осмелевшие слуги отчитывают своего глупого господина, пожелавшего возглавить штурмовой отряд. Аргумент, — но я же сдал на серебряный ранг и уже не беспомощный ребёнок, вызвал у них бурю негодования. Посоветовали почаще рассказывать об этом во дворцах, на приёмах, шепча на ушко юным неопытным деррам, а им не подсовывать красные камешки под видом фиников.

Пришлось разделять отряд, назначая атакующую группу, защитную, остающуюся охранять караван и резервную. Непростая это задача, делать столь сложный выбор. Ведь мне придётся отдать приказ рискнуть жизнью кому-то из своих спутников, каждым из которых я по-настоящему дорожил. Не желая их терять. Ценив как личности, а не полезные инструменты. Они это прекрасно чувствовали, поэтому и готовы были сделать всё, что в их силах, чтобы отплатить за это.

Глядя на собравшихся вокруг меня красивых женщин, тяжело вздохнул. Очень не хотелось ими рисковать, но и обесценивать чужие стремления, желания, труды, тоже не имел права. Моя снежная королева Чха-Ун недавно призналась, когда удалось раскрутить её на откровенный разговор по душам, состоявшийся во время ночного наблюдения за звёздами, когда она забралась вслед за мной на самый верх главного дворцового купола, что больше всего на свете боится оказаться никому не нужной. Покинув этот мир, так ничего и не добившись. Не сумев отыскать настоящую причину, ради которой стоило жить и не жалко было умирать. Её пугала мысль о бесцельном существовании и одиночестве.

У Ильмиминакапи сунсун второй были свои тайные желания и страхи, отличные от Чха-Ун. И даже Аюни, за которой иногда замечал некоторые «подвисания» или странные мерцания глазных огоньков, надеюсь, вызванных не сбоями в работе её повреждённого кристалла памяти, возможно, тоже есть о чём рассказать. Хватало и неразгаданных загадок. Таких, как Самси, королева роя, что обычно держалась скромной тихоней, прячась за спинами остальных. Или её полной противоположности, шумного, деятельного Надира Орсийского, что много говорил, но, в основном только обо мне, а не о себе. Чтобы спутники могли раскрыться, им нужно дать возможность себя проявить. Если не доверять в малом, то нет смысла задумываться о большем.

— Чха-Ун, возьмёшь десяток лахр. Возглавишь атаку на логово разбойников. Твоя задача — уничтожить их. С тобой пойдут Ильмиминакапи и Аюни. Аюни, на тебе и твоих боевых горничных, — а то я не знаю, на что они способны. — спасение заложников. Вряд ли восточные кукольники легко доверятся химерам южан. Будут их слушаться. Защитишь их, пока всё не закончится. Не давай своевольничать. Чтобы случайно не попали под дружественный огонь. Ильмиминакапи, найди и забери у разбойников камни запрета. Нельзя им баловаться с такими игрушками. Мне можно. Две тройки Фалих будут на подстраховке. Самси, на тебе разведка. Я же с Акашей и жрицей останусь с караваном. Если столкнётесь с чем-то, с чем не сможете справиться, подайте сигнал. Отправлю к вам на помощь Акашу и одну маленькую прожорливую змейку.

Такое распределение сил всех устроило. Даже Акашу, не любительницу напрягаться по пустякам.

Чха-Ун ещё раз придирчиво оглядела свой маленький ударный отряд. Пытаясь вычислить, нет ли среди него слабых звеньев, которые её подведут. Опозорят в глазах хозяина, доверившего Чха-Ун важное дело. Она во что бы то ни стало, желала отличиться. Доказать, что заслуженно занимает место подле него, принося пользу, а то с появлением этой мерзкой демонессы складывалось впечатление, что надобность в ней отпала. Как в таком случае отплатить доверчивому, наивному хозяину за доброту?

Амир не просто давал работу, за которую хорошо платил, но что гораздо важнее, ощущение того, что она часть большой семьи. Всегда готов был помочь или выслушать. Интересовался её мнением. Чха-Ун не знала, как выразить ему свою безмерную благодарность. Где-то глубоко внутри, несмотря на рост, лахра всё ещё оставалась маленьким ребёнком, недавно появившимся на свет. Нуждающимся в родительской любви и заботе. В том, чтобы её признали, похвалили. Желая приносить радость, а не огорчение. Всё это заставляло Чха-Ун волноваться по поводу и без, опасаясь расстроить хозяина. Создатель Рандир часто говорил, что она особенная. Беловолосая лахра страстно желала, чтобы то, что видел тогда он, увидел и Амир. Пусть не сейчас, потом, но обязательно увидел.

В груди, под сердцем каждой лахры располагался особый орган, выполняющий роль алхимического «котла». Готовясь к сражению, Чха-Ун разожгла в нём «огонь», вызывая бурные реакции. Добавляя туда различные ингредиенты, сжигая всё больше энергии, она принялась готовить необходимые зелья, чтобы в определённый момент смешать их с кровью, повышая физические возможности своего тела, такие как прочность, живучесть, силу, скорость реакции. Усилить восприятие. Подстегнуть регенерацию. Также из этого «котла» питались её маленькие элементальные симбионты. Становясь особенно энергичными и воинственными. Приходя в сильное возбуждение.

Боясь оплошать, Чха-Ун выбрала высокоуровневые, мощные зелья, дающие взрывной рост характеристик. За что потом придётся расплачиваться повышенной слабостью, голодом, ознобом, возможно, мышечными болями. Да и придётся на них потратить редкие, дорогие ингредиенты, запас которых у неё далеко не бесконечен. Пополнить которые получается не в каждой лавке целебных трав.

Всё же, решительно достав из подсумка на поясе свёрток, в котором находились какие-то корешки, цветочки, кусочки коры, кусочки разноцветных солей и минералов, даже засушенные жуки, отобрала крохотную веточку, единственный имеющийся у неё тринадцати лепестковый цветок необычной раскраски, и шарик, скатанный из жира лилового цвета. Не раздумывая, закинула всё это богатство в рот. Убрав свёрток обратно, тщательно прожевала и проглотила ингредиенты для будущих зелий, не обращая внимание на их специфический вкус. Обильно запив водой.

— Какие будут приказы, старшая? — спросил мужчина лахр.

— Разбиваемся на двойки. Когда хозяин откроет пространственное окно, входим, расходимся в стороны и рвём всё, что шевелится. Ведомым от ведущих не отрываться. Прикрывать спины. Под руку не лезть. Куклы займутся заложниками. Их не трогать. Глава разбойников мой. Столкнётесь с ним, в бой не вступать. Отходите и подаёте сигнал. Я вас услышу.

Чха-Ун, получив возможность расспросить мертвеца, узнала что Эсхен Каменное сердце был очень силён. Заслужив славу жестокого, чуть ли не бессмертного предводителя, пережившего множество смертельных схваток. Сильнейшего заклинателя разбойников. Этого противника она решила прикончить сама, чтобы понапрасну не терять братьев и сестёр. В отличие от них, беловолосая лахра не только владела «котлом», способным выдерживать варку высших алхимических зелий, что сейчас и делала, но и её симбионты значительно отличались от того, что считалось нормой для их вида. Чха-Ун по праву гордилась тем, что смогла пережить слияние с высшим элементалем льда, а уж низших в ней и вовсе поселилось столько, что их хватит на целое море. Образно говоря.

Посмотрев правее, на стоявшую в задумчивости золотистую сиджу, неосознанно теребившую завязки своего халата, Чха-Ун подошла к ней узнать, в чём дело.

— Волнуешься?

— А? Скорее переживаю, что не успею убрать весь тот двуногий мусор, что годами копился в пещере до прихода хозяина. В результате он может обо мне плохо подумать. Но и не выполнить его приказ, сперва заняться камнями, я тоже не могу. Что же делать? — расстроилась Ильмиминакапи.

— Садиться на диету, дорогая. Будешь много жрать, потолстеешь, — ехидно посоветовала проходившая мимо Акаша, не упустив случая поддеть химер. — Перестанешь поспевать за господином, придётся тебя за ним возить в бочке. С надписью мёд, чтобы чего другого не подумали.

— Пришла позубоскалить, вонючая женщина? Встань рядом со своим тряпочным домиком и не отвлекай слуг хозяина, занятых делом, — глухо прорычала Чха-ун. — Если тебе не доверяют даже пустяковой работы, то это не повод для гордости. Ты здесь только для развлечения. Вот этим и занимайся.

— Эй, я не вонючая, — фальшиво обиделась Акаша.

— Мне лучше знать, — самодовольно заявила лахра, показав на свой чувствительный нос.

По правде говоря, пахла Акаша приятно, постоянно пользуясь эфирными маслами, благовониями, лепестками цветов, ещё и регулярно моясь, даже слишком часто. Расточительно расходуя ценную воду.

— Ну вот, а я ведь хотела тебя поддержать, — сокрушённо пожаловалась чёрная женщина, непонятно кому. — Чтобы этот пузырь на ножках брал с тебя пример. Тощая, плоская, бесцветная доска гораздо удобнее в транспортировке, — задела за живое, намекая на маленькую грудь и плоскую задницу. — И полезнее.

— У меня хотя бы всё своё, а не фальшивое. Будто я не слышу, как в твоих сиськах булькает вода, — перешла уязвлённая лахра в контратаку.

Часть затянувшегося ожидания химеры провели, привычно ругаясь с демонессой. Не забывая проверять, нет ли поблизости господина, которому слышать всё это не полагалось. К счастью, он продолжал общаться с ученицами храма. Судя по смеху, рассказывая им о чём-то смешном. Наконец, условный сигнал был получен.

— Готовы? — спросил Амир, когда все собрались.

Чувствуя, как по жилам огнём разливались принятые зелья, Чха-Ун уверенно кивнула.

— Да хозяин. Мы не подведём, — ответила за всех лахр.

Пообещав это.

— Хорошо. На счёт десять я открою врата, — показал на бороздку, проведённую на песке, чтобы было видно, где именно и какой ширины.

Когда в полной тишине Амир закончил отсчитывать секунды, Чха-Ун без колебаний бросилась вперёд. Переходя на трёхкратное ускорение. Через миг картина окружающего мира перед ней изменилась. Она очутилась в огромной пещере, освещённой фонарями на основе световых кристаллов. Её обострившийся нюх немедленно атаковали десятки новых, неприятных запахов. Рисуя ещё одну картину, дополняющую зрительную. Более полную и объёмную. В которой особо выделялись запахи пота, грубо выделанной кожи, горелого, жирного масла, используемого для приготовления пищи, дыма, пороха, красителей, нечистот, что сами разбойники неспособны были ощутить своими никчёмными носами. Увидев стоявшего в нескольких шагах бородатого крепкого мужика в коричневой накидке и чёрном тюрбане, со здоровенным тесаком на поясе, среагировала мгновенно.

Для Чха-Ун, значительно ускорившей своё восприятие, он двигался очень медленно, не торопливее улитки. Разбойник слишком долго открывал рот, пуча глаза. Выпустив из пальцев когти, беловолосая лахра одним движением глубоко распорола его глотку. Не собираясь тратить драгоценное время, не останавливаясь, сразу метнулась к следующей жертве, сидящей у костра. Ударом сверху вниз с лёгкостью разбила голову разбойника, вминая её в плечи, ломая позвоночник. Далее последовал быстрый бег до первого попавшего в поле зрения бандита, у которого отсутствовала часть уха, уже успевшего выхватить нож. Пытавшегося ударить им. Но опять же, двигавшегося слишком медленно.

Чха-Ун обошла отверженного дари как стоячего, приёмом, называющимся, — копьё дракона, воткнула ему сложенные вместе, выпрямленные пальцы между рёбер. Глубоко вбивая их в податливую плоть. Чувствуя волну накатывающей звериной ярости, жажды крови, беловолосая лахра слишком ярко представила себе нужный образ, на который мгновенно отреагировали её симбионты. Десятки точек белого призрачного света вспыхнули вокруг её руки, устремившись в открытую рану. Превращаясь в стремительно разрастающиеся кристаллики зачарованного льда, заполняющие форму толстого лезвия трилистника, ледяное копьё насквозь пробило бедолагу, почти разорвав его напополам.

Это было слишком легко. Подумав, что господин не одобрил бы такие хвастливые мысли, Чха-Ун пообещала себе серьёзнее воспринимать врагов, не ослабляя бдительности. Считая слабость разбойников притворством.

Дальше последовала быстрая резня растерявшихся от неожиданности разбойников. Лахры, действовали словно бешеные волки, ворвавшиеся в загон к маленьким ягнятам. Забрызгивая всё вокруг их кровью. Внезапно чутьё Чха-Ун заставило её инстинктивно уклониться, пропуская прилетевший откуда-то сбоку каменный снаряд одного из заклинателей разбойников. Который, при ударе о стену, взорвавшись, накрыл её градом острых осколков. Впрочем, не причинивших никакого вреда, поскольку бессильно отскакивали от лахры, не оставляя на ней ни царапины. Высокоуровневое зелье, — Алмазная кожа, в очередной раз доказало свою эффективность. Следующий здоровенный, обросший шипами булыжник, летевший прямо в неё, направляемый элементалями земли, с негодованием, рассерженно встретили её симбионты, отреагировав на вторжение чужаков в зону своих жизненных интересов. Защищая свой дом и кормушку, они мгновенно вырастили на его пути прозрачный ледяной щит, оказавшийся прочнее камня.

Заметив, как разбойник сосредоточился на создании более сложной, убийственной техники на основе элементалей земли, беловолосая лахра зловеще ухмыльнулась. Концентрируясь на элементальной форме, заклинатели на какое-то время становились уязвимы. Теряя возможность двигаться, отслеживать происходящее вокруг. Чем сложнее была эта форма, а заклинатель неопытнее и слабее, тем больше получали преимущества воины ближнего боя, особенно на короткой дистанции. Тенью метнувшись за спину, Чха-Ун снесла ему голову с плеч прежде, чем заклинатель успел завершить свою технику.

Щит из летающих камней, что вихрем крутился вокруг предусмотрительного разбойника, она с лёгкостью пробила за счёт чудовищной физической силы. От внешних повреждений лахру защитила алмазная кожа, а от внутренних, бешеная регенерация.

Услышав звуковой сигнал, Чха-Ун немедленно бросилась в поисках его источника, сметая всё на своём пути. Её аура, излучающая нежно белый цвет, насквозь промораживала всё, мимо чего призраком проносилась беловолосая лахра. Ставшая вестницей смерти. Превращая ещё сильнее замедлившихся разбойников в хрупкие ледяные скульптуры.

Эсхен Каменное сердце был дари неглупым, оценивать степень опасности умел, поэтому, как только Чха-Ун заскочила в подземный зал, где он находился, то внезапно появившаяся из пола гигантская каменная пасть, полная острых кривых зубов, тут же с двух сторон на ней сомкнулась.

Только в последний момент возникшая вокруг беловолосой лахры ледяная сфера не дала ей погибнуть. Однако, в любом случае, Чха-Ун оказалась намертво замурована в камне. Если бы Эсхен не усилил давление, пытаясь сломать эту стеклянную жемчужину, призвав себе в помощь высшего элементаля земли, принявшего вид гигантской статуи божества, сдавившей снаружи каменные челюсти чудовища, помогая им, у девушки были бы серьёзные проблемы. В ответ на такую угрозу, посчитав её достаточной причиной, в беловолосой лахре пробудился дремавший в ней высший элементаль льда. Появляющийся только тогда, когда чувствовал равного себе противника.

Тело Чха-Ун покрыла изящная, узорчатая ледяная броня, а в руках у неё появилась алебарда. Аура девушки стала излучать мягкий белый свет, в котором время от времени поблескивали, мерцающие кристаллики льда. Засветились и её волосы, и её глаза. Ледяная сфера, несмотря на внешнее давление, значительно увеличилась в размерах, раскалывая насквозь промороженный камень, внезапно ставший очень хрупким, неподвижным, которым Эсхен больше не мог управлять.

Разъярённая снежная королева, замахнувшись алебардой, выкрикнула название техники, — Сияние полярной звезды!

В это время голодные, избитые пленники, сидящие в камере, закованные в кандалы, блокирующие источники духовной силы, встревоженно разглядывали опустевший коридор через массивную решётку. Гадая, что происходит в убежище бандитов. Неужели на них кто-то напал? Или это внутренние разборки? А может, разбойники от скуки всего лишь устроили поединок между высокоранговыми мастерами. Ради развлечения.

— Смотрите! — поражённо воскликнул один из них, не веря своим глазам.

По центру коридора спокойно, неторопливо шла белая костяная марионетка в чистеньком, новеньком, идеально разглаженном костюме горничной. Выглядя здесь совершенно не к месту. Что пугало. Не обращающая никакого внимание на грохот, дрожь земли, порывы ветра. Подойдя к решётке, она несколько секунд разглядывала их своими оранжевыми огоньками глаз после, чего голыми руками выломала приличный кусок решётки, давая понять, что, кто бы её ни послал, он явно не друг разбойников.

— Эй, что ты тут де…, — раздавшийся с дальнего конца коридора удивлённый голос забежавшего сюда разбойника внезапно оборвался, сменившись быстро затихшими булькающими звуками, на которые она даже не обернулась.

Разглядывая её идеальное, искусственное лицо, один из парней, с рассечённой бровью и разбитой губой, в разодранной, некогда дорогой, нарядной одежде, готов был поклясться, что ему показалось, будто эта сумасшедшая горничная счастливо улыбалась. Отчего стало ещё страшнее. Настолько, что попытался отодвинуться от неё подальше.