Весьма достойная судьба

Рассказывает Юрков

За пять минут до начала передачи мы с Надей уже сидели перед телевизором. Включили. Когда на экране развиднелось, мы узрели новую дикторшу, очередную миловидную особу. Украдкой подглядывая в лежавшую перед ней бумажку, она с максимальной добросовестностью и всем очарованием, на какое только была способна, произнесла:

- А теперь повторяем в записи нашу передачу с Земли из цикла «Жизнь науки».

На экране появились титры: «Новое о прошлом Сибири».

Мы с Надей переглянулись. Я давно рассказал ей все о нашей с Фревилем поездке на Сигму к Кошкиным. Мы уже обменялись всеми возможными соображениями по этому поводу.

Между тем, мы увидели на экране привычного ведущего, который был, разумеется, доктором каких-то наук. Он, как всегда, оживленно потирал руки и заискивающе улыбался.

- Добрый вечер, дорогие друзья,- возвестил он тонким голоском.- Сегодня мы хотим рассказать вам о последних достижениях историков. Как вам известно, они уделяют большое внимание изучению всего, что связано с декабристами. Это славная часть дорогого всем нам прошлого нашей родной планеты Земля.

- Пока - холодно,- заметила Надя.

- Сегодня у нас в студии,- продолжал ведущий,- известный ученый из Новосибирска… э-э…- он заглянул в бумажку,- Галина Вячеславовна… э…- ему опять пришлось заглянуть в бумажку,- Алешина. Галина Вячеславовна, расскажите нам, пожалуйста, о вашей сенсационной находке.

В кадре появилась Галина Вячеславовна, худая дама в очках, оператор показывал ее на фоне бесчисленных ящичков библиотечного каталога. Таков, по-видимому, был замысел режиссера, иначе не представлявшего себе работу Галины Вячеславовны. От этого унылого фона бедная женщина, совсем не старая и вполне, как видно, привлекательная, казалась в кадре старушкой - божьим одуванчиком. Да, именно божьим одуванчиком. От этого впечатления, возникавшего с первой минуты, потом невозможно было уже отделаться.

- Честь этой находки,- скромно потупясь, сказала божий одуванчик,- принадлежит не мне одной. Я бы хотела разделить ее со всеми, кто занимается исследованием жизни декабристов…

- Конечно, конечно! -тут же перебил ее ведущий.

- Жизни декабристов в Сибири,- выказав настойчивость, закончила фразу божий одуванчик.

- Тепло,- заметила Надя.

- Надо сказать,- начала божий одуванчик в хорошо-отработанной манере преподавателя,- о декабристах оставили живые письменные свидетельства многие их современники.- Тут я обреченно вздохнул, стало ясно, что следует настроиться на длинную лекцию.- Так, о них писали Ефимов, Линден, Семенов…

- Знаменский,- бойко вставил ведущий, дабы показать, что его готовили к передаче.

- Совершенно верно,- произнесла божий одуванчик, глянув на него поверх очков тем тягучим взором, который приберегают для нерадивых и назойливых студентов.- И Семен Иванович Черепанов.

- Горячо! - воскликнула Надя. Что касается меня, то я даже вздрогнул при этом и подался вперед, к телевизору.

- Да-да,- важно подтвердил ведущий доктор, словно его согласие было необходимо. И, поскольку он уже перебил божьего одуванчика, доктора сразу понесло: - Тут можно вспомнить славных братьев Черепановых, построивших первый в России паровоз…

Однако Галину Вячеславовну не так-то просто оказалось сбить с толку.

- Не надо,- безапелляционно проговорила она неожиданно скрипучим голосом. Ведущий замер с открытым ртом.- Не надо говорить то, что не относится к делу. Нет необходимости.

Тут рассмеялось, наверное, множество зрителей и на Земле, и на Луне. Только мы с Надей, пожалуй, были исключением. Слишком все могло оказаться серьезным.

Божий одуванчик выдержала паузу, убедилась, что противник повержен, и вернулась к своей лекции.

- Семен Иванович Черепанов,- заговорила она размеренно,- родился в одна тысяча восемьсот девятом году. Сибиряк. Знал многих декабристов и дружил с ними. Его излюбленный жанр - короткая история, часто забавная. Он написал «Воспоминания сибирского казака».

- Возможно, то, что показывал тебе Фревиль,- сказала Надежда.- Становится очень горячо.

Тут опять сумел вклиниться ведущий.

- Будьте любезны,- быстро проговорил он, потирая руки, словно собирался попросить невесть о чем,- познакомьте наших телезрителей с этим произведением.

- Я как раз собиралась это сделать,- ответила божий одуванчик.

С этими словами она достала, непонятно откуда, книгу.

- Вот,- показала Галина Вячеславовна,-* девятый выпуск альманаха «Древняя и Новая Россия».

- Этот был у вас? - спросила Надя.

- Не знаю,- ответил я.- Послушаем.

Лекция между тем продолжалась.

- Пожалуй, почитаю вам немного,- произнесла божий одуванчик с некоторым сомнением, которое, по-видимому, относилось к аудитории: неизвестно, мол, стоит ли тратить на вас время.- Чтобы вы получили некоторое представление об эпохе. А также,- тут она интригующе улыбнулась,- о чувстве юмора, присущем автору.

- Да, прошу вас! - горячо воскликнул ведущий, заискивающе поглядывая то на божьего одуванчика, то в телекамеру. Галина Вячеславовна не обращала на него никакого внимания.

- Читаем,- возвестила она и раскрыла книгу.- «Кстати; сообщу здесь анекдот об Александре Ивановиче Якубовиче».- Божий одуванчик оторвала глаза от книги, посмотрела поверх очков и заметила: - Кто забыл, напоминаю. Это декабрист, капитан, был приговорен к двадцати годам каторги и отправлен в Нерчинские рудники.

- Конечно, конечно,- вставил ведущий.

- Продолжаем,- сказала божий одуванчик.- «По личному рассказу его, он ехал в Сибирь, сопровождаемый старым офицером, любившим выпить - но это не мешало ему быть крайне строгим. Между тем в одном городке жил родственник Якубовича, с которым ему хотелось увидеться. Просить об этом аргуса было напрасно. Якубович притворился больным и поневоле пришлось остановиться ночевать в этом городке. Страж и арестант выпили преисправно и легли вместе спать. Когда старик разоспался, Александр Иванович вынул у него из кармана ключ от кандалов, снял их, надел на соседа по постели, замкнул и - ушел к родственнику, где пробыл до самого утра».

Вдруг божий одуванчик захихикала. Да так, что расходилась все пуще и пуще. И никак не могла остановиться. Кончилось дело тем, что она уткнулась лицом в книжку. Видны были только ее вздрагивающие плечи.

- Действительно! - вымолвил растерянный ведущий.

Его голос сразу привел бедную Галину Вячеславовну в чувство. Она отняла лицо от книги и продолжила чтение, пересиливая себя:

- «Можете вообразить ужас старика»… хи-хи… «проснувшегося в кандалах и без арестанта»… хи… «который, впрочем, в пору явился, чтобы его успокоить». Хи-хи-хи-хи-хи!..

Она залилась смехом, как девочка. И мы, представьте, вместе с ней.

Это могло бы продолжаться долго, если б не ведущий.

- Позвольте,- он заглянул в бумажку,- Галина Вячеславовна, может быть, вы что-то хотели добавить?..

Божий одуванчик, сняв очки, вытирала слезы крохотным кружевным платочком. Успокоившись, она покачала головой, как бы укоряя себя за безрассудное поведение, и снова взялась за книгу.

- Вот еще,- сказала она и надела очки.- «В другой раз, на станции, Якубович пил чай. Приехала какая-то дама, подсела к самовару, по приглашению любезного кавалера, разговорились, Александр Иванович очаровал ее своею умною и веселою беседой - но тут пришли сказать, что лошади готовы. Якубович встал, раскланялся с своею новою знакомой…- божий одуванчик глубоко вздохнула, губы у нее опять расплылись, но справилась с собой,- …и громко брякнул кандалами…- дальше она читала, уже с трудом сдерживаясь от смеха,- …существования которых дама вовсе не подозревала…- тут раздалось первое «хи-хи»,-… так как до сих пор собеседник ее сидел спокойно. Дама ахнула и упала в обморок…»

Божий одуванчик бросила книгу на колени, закрыла лицо руками и принялась безудержно смеяться.

Мы с Надей сидели, улыбаясь друг другу, я даже забыл, зачем мы включили телевизор.

Наконец ведущий заставил нас прийти в себя.

- Но, э… Галина Вячеславовна…

Божий одуванчик опять сняла очки и достала платочек.

- Конечно,- улыбаясь, сказала она сквозь слезы,- наш казак-литератор тут просто не упомянул, Якубович никак не мог поздороваться с дамой сидя.- Видно было, что эта деталь для Галины Вячеславовны чрезвычайно важна.- Якубович, скорее всего, сделал так: когда приглашал даму к самовару, встал специально с максимальной осторожностью, чтоб не загреметь кандалами. А уж когда прощался… хи… не удержался от эффекта!

- Галина э… Вячеславовна,- настойчиво повторил ведущий.- Может быть, вы расскажете нам об уникальной находке?

Божий одуванчик промокнула слезы. Потом спрятала платочек, очки положила на книгу и заговорила очень серьезно:

- Эти свидетельства, оставленные нам Семеном Ивановичем, говорят, конечно, о бодрости духа декабристов, сосланных в Сибирь. Но не следует забывать, что судьба их на самом деле была очень тяжела. Тот же Александр Иванович Якубович, к примеру, провел тринадцать лет в Нерчинских рудниках, а потом был отправлен на поселение в Иркутскую губернию.

Галина Вячеславовна надела очки, помолчала. Теперь она уже не была похожа на божьего одуванчика.

- Наша находка связана с судьбой декабриста Ивана Ивановича Сухинова. Это поручик, отважный участник Отечественной войны двенадцатого года. То есть одна тысяча восемьсот двенадцатого. Его осудили на вечную каторгу.

Галина Вячеславовна подперла щеку кулачком, смотрела куда-то мимо камеры, и даже ведущий не решался ее прервать.

- И вот Иван Иванович, будучи заключенным Зерентуйской каторжной тюрьмы, решил бежать. И не один. Он хотел поднять восстание, чтобы освободить декабристов. Иван Иванович был руководитель этого заговора. Но…

Галина Вячеславовна опустила руки на колени и тяжело вздохнула.

- Но нашелся предатель, уголовник, заговор был раскрыт… Сухинова приговорили к расстрелу. А прежде чем расстрелять, его должны были подвергнуть телесному наказанию…

Галина Вячеславовна с силой сцепила руки.

- И вот, понимаете, что получилось. Расстрел Иван Иванович мог принять. Но подвергаться телесному наказанию для него было хуже, чем умереть…

Она несколько раз ударила сцепленными руками по маленькой острой коленке.

- Представим себе этого героя войны двенадцатого года, теперь каторжника, в сырой и мрачной тюрьме. Ночь. А утром ему предстоит позорное истязание…

Галина Вячеславовна перевела дух.

- Скажу вам сразу: герой не допустил, чтобы над ним надругались. Скажу вам сразу и другое: нет его и в списке расстрелянных.

Тут снова появился в кадре ведущий:

- Но позвольте, э… Галина Вячеславовна… Не мог же он волшебным образом испариться!

- Именно,- Галина Вячеславовна наставила на него указательный палец.- Что оставалось Сухинову?

Ведущий пожал плечами.

- По имевшимся у нас документам, Сухинов принял крайнее, но для него единственно возможное решение. Чтобы избежать позорного истязания, он покончил с собой. Повесился в камере на ремнях от кандалов.

Надя нащупала мою руку и сжала ее. Мне было не по себе. И даже ведущий растерялся.

- Но! - воскликнула Галина Вячеславовна и вскочила. Камера едва поспела за ней. Книга упала.-Мы нашли новый документ, который говорит о том, что судьба Сухинова была иной! Да, да, иной!

Она разулыбалась и развела руками.

- В архиве Семена Ивановича Черепанова мы отыскали листок с записями, которые, по существу, наполовину зашифрованы. По-видимому, наш казак опасался недоброжелателей. Опасался, конечно, не зря. И что же в этих записях?..

- Вам удалось их расшифровать? - спросил ведущий. Он тоже встал и подошел теперь к Галине Вячеславовне.

- Разумеется,- ответила она небрежно.

- Так что же в них?

Она топнула ножкой от возбуждения.

- В них говорится, что в ночь перед экзекуцией в тюрьме появился храбрый офицер. Гусар. Он обезоружил охрану, взломал дверь камеры и освободил Сухинова.

- Так…- пробормотала Надя.

- Грандиозно! - воскликнул ведущий.- Кто же этот отважный гусар?

Галина Вячеславовна молча обошла свое кресло и села. Сел и ведущий.

- Видите ли…- виновато проговорила Галина Вячеславовна, снова превращаясь в божьего одуванчика.- Этого нам не удалось установить.

- Но хотя бы приблизительно?

- Что значит-приблизительно? - взорвалась божий одуванчик.- Речь идет о человеке, личности!

- Хорошо, хорошо,- стал успокаивать ее ведущий.

- Речь идет о человеке, совершившем поступок незаурядный, невиданный! Я бы сказала, фантастический!

- Тепло,- произнесла Надя. Голос ее дрогнул.

- Он один взял приступом целую тюрьму, тщательно охраняемую, ведь в ней государственные преступники! Если бы не документ, в это нельзя было бы поверить! Это сверхъестественно!

- Горячо,- сказала Надя. Ее голос дрожал и не повиновался ей.

Ведущий не собирался отступать.

- Так что же,- спросил он,- никак нельзя узнать, кто это был?

- Представьте,- ответила божий одуванчик,- о нем нет никаких сведений. Откуда он взялся, куда делся потом? Более того…

- Что? - спросил ведущий и поглядел на часы.

- На тысячи километров вокруг там не должно было быть ни одного гусара!

Божий одуванчик всплеснула руками.

- Очень горячо! - вскричала Надя.

- Ничего мы не знаем и о дальнейшей судьбе Сухинова. Что было дальше? Выбрался ли он из тайги? Если бы ему удалось спастись… Словом, перед нами теперь множество вопросов!

- И перед нами тоже,- буркнул я.

- Позвольте поблагодарить вас, э… Галина Вячеславовна,- уже говорил ведущий, - за прекрасную беседу. Нет, сначала поздравить с уникальной, потрясающей находкой, с этим зашифрованным документом, а потом уже и поблагодарить. В общем,- окончательно запутался он и в последний раз заискивающе улыбнулся,- поздравить и поблагодарить!

- Ты понял, Юрков? - шепотом спросила Надя.

Я встал и выключил телевизор.

Некоторое время я молча ходил по нашему отсеку. Надя из угла, где она сидела, наблюдала за мной.

- Да,- заключил я.- Похоже…

И еще походил из угла в угол. Наметил, что нужно проверить.

- Я на главный пульт,- сказал я Наде.

- Возвращайся поскорей,- сказала она как обычно.

На главном пульте дежурил Хуанито, наш новый стажер, парень лет двадцати с фигурой баскетболиста. В этот вечер у ребят была репетиция, они в последнее время увлекались драмой и к юбилею Станции решили выдать «Горе от ума». Хуанито тоже играл там какую-то роль; он охотно отправился в красный уголок и оставил меня на пульте одного.

Сначала я связался с Сигмой и попросил квартиру Кошкиных. Трубку сняла Мария. После обмена обычными вежливыми фразами я попросил к телефону Колю.

- Его нет,- услышал я.

- Мне бы хотелось с ним поговорить,- проявил я настойчивость.

- А он… В общем, вы уже слышали, его нет дома.

- Он будет попозже? Скажите, пожалуйста, когда мне позвонить?

- Не могу сказать вам‘точно…

- Может быть, он у себя на работе? Продиктуйте, будьте добры, его служебный телефон, я позвоню туда.

- Нет, он не на работе.

- Но он на Сигме?

Я почувствовал, как Кошкина замялась. Наконец, она проговорила:

- Не могу вам сказать.

- То есть?..- вырвалось у меня.

Наступило молчание. Потом Кошкина, видимо, на что-то решилась.

- Понимаете,- вымолвила она,- Коля взял отпуск без содержания.

- Надолго?

- На несколько дней. Я не помню точно.

- И вы не знаете, где он находится?

- Давайте предполагать, Что не знаю.

- Не могу в это поверить.

- Ну, хорошо,- я услышал в динамике вздох.- Вот что я вам скажу… Коля взял отпуск для своих личных дел. И где он сейчас находится и чем занят, это, соответственно, его личное дело. Так?

- Так,- согласился я. И замолчал в недоумении. Недоумение мое происходило оттого, что Кошкина сказала это вовсе не резко, как должна была бы. Я ведь помнил, как она говорила, когда мы были у нее с Фревилем! Нет, в голосе у нее были и беспокойство, и горечь какая-то…

- Мария,- сказал я осторожно.- Маша,- сказал как мог мягче.- Вы ни о чем не хотите со мной поговорить?

В трубке было молчание.

- Может быть,- продолжил я еще осторожнее,- вы хоть что-то хотите мне сказать?

Тут произошло то, что и должно было произойти.

- Хочу. А именно: до свиданья,- четко выговорила женщина.

Я решился…

- А экстравагантность-то была вам зачем? - миролюбиво спросил я.

Наступила пауза. Потом до меня донесся тихий озадаченный голос Кошкиной:

- Что вы имеете в виду?

Я смущенно хмыкнул. Потом сказал:

- Ну, это… Голубь, спиртовый кофейник…

Снова наступила пауза. Кошкина не ответила.

- И еще,- я заговорил снова.- Надо же такое придумать. Сто франков за каждые сто лье. Да это же анекдот!

- О чем вы? - чуть запнувшись, спросила Кошкина.

- Ладно…- сказал я.- Все-таки самый лучший кофе- натуральный, не правда ли? А лучший кофейник - спиртовый.

- Послушайте,- взорвалась Кошкина,- с какой вы стати…

И умолкла. Остановила себя.

- Мадам Моро-Кошкина…- прошептал я, прижав губы к микрофону. И вдруг, неожиданно для самого себя, выкрикнул: - Моркошкина!

Она бросила трубку.

Я почесал в затылке…

Потом принялся дозваниваться в справочную Центрального космопорта видимой стороны. Каждый когда-нибудь пробовал дозвониться в справочную космопорта, и нет нужды рассказывать, сколько это требует времени и нервов. Занятие на грани полной безнадежности. Сплошные короткие гудки: занято, занято, занято… Я уже хотел бросить. И вдруг мне повезло. Приятный девичий голос:

- Справочная слушает.

- Скажите, пожалуйста,- торопливо проговорил я,- какие есть рейсы с Луны в Сибирь.

- Ежедневно прямой в Новосибирск, прямой в Иркутск, прямой в Улан-Удэ и еще в Якутск с посадкой в Тынде.

- Спасибо.

Я покрутился влево-вправо в кресле дежурного. Это была еще не вся информация, какая мне требовалась.

Минут через десять меня осенило: Пирке! Нарушив инструкцию, я по служебному каналу связался с дирекцией этого самого Центрального космопорта.

- Диспетчер связи,- сразу откликнулся чей-то юношеский голос.

- Скажите, пожалуйста,- попросил я,- у вас по-прежнему работает пилот Пирке?

- В настоящее время,- был четкий ответ,- он исполняет обязанности начальника службы пассажирских перевозок.

Ничего лучшего не могло быть.

- Нельзя ли мне переговорить с ним?

- Соединяю.

Определенно мне везло!

- Пирке слушает,- раздался в динамике знакомый голос. Я почувствовал, что улыбаюсь. Еще один из нашего стройотряда, всеобщий был любимец, отчаянный парень.- Пирке слушает,- повторил он уже нетерпеливо.- Кто на связи?

Как обычно, он пользовался эсперанто.

- Здорово,- сказал я в микрофон.- На связи некто Юрков.

- А, привет! У тебя что-то срочное? Мне надо отпустить людей.

- Я подожду.

Некоторое время я слышал невнятные голоса. Потом они смолкли.

- Ну,- сказал Пирке,- я свободен. Ты, конечно, не потому, что соскучился?

- Увы,- чистосердечно признался я.

- Тогда переходи прямо к делу.

- Ладно. Перехожу. Дело-то, правда, такое.,. Но вдруг ты мне что-нибудь скажешь.

- Все, что смогу.

- Понимаешь, есть такое предположение… Возможно, из твоего порта улетел на Землю, в Сибирь один человек. Несколько дней назад.

- Из моего порта,- усмехнулся Пирке,- каждый день улетает в Сибирь знаешь сколько народу?

- Представляю. Но, может, как-то удастся проверить? У тебя остаются списки пассажиров?

- Остаются. Давай фамилию, если знаешь. Я распоряжусь, чтоб посмотрели.

- Фамилия - Кошкин.

Пирке рассмеялся. Он смеялся долго, с удовольствием.

- Николай? - спросил он наконец.

- Точно.

- Весь такой лохматый и мятый?

- Да, это он.

Я был в недоумении.

- Видишь ли, Юрков, есть особая категория пассажиров - они теряют билеты и багажные квитанции, опаздывают к рейсу и тому подобное. Этот как раз из таких. Он посеял свой билет, и мне пришлось им заниматься, этим твоим Кошкиным.

- Ты отправил его? - спросил я.

- Ближайшим сибирским рейсом. Надо было помочь человеку.

- Так…- произнес я вслух. А про себя подумал: этого и следовало ожидать,

- Что-нибудь случилось?

- Возможно. Еще не знаю наверняка.

- Ладно, старик. Захочешь - расскажешь. Во всяком случае, Пирке к твоим услугам.

Я раздумывал, о чем бы еще спросить у него.

- Может, ты что-нибудь помнишь… Какой у него был багаж?

- Да какой-то обыкновенный. Сумка с барахлом. Думаю, он в спешке даже миновал досмотр. И что у него смотреть? Такие ничего запрещенного не провозят.

- Ты уверен, что это был Кошкин? - спросил я еще на всякий случай.

- Я же видел его -документы! Он вывалил мне на стол все, что было у него в карманах. Мы вместе еще раз поискали билет.

- И что там, кстати, было?

- Паспорт,- принялся перечислять, Пирке,- служебное удостоверение Сигмы, свидетельство о браке, разрешение на оружие…

- На какое? - перебил я его.

- На лазерный пистолет. Еще старые квитанции, фотография жены… Эй! - спохватился Пирке.- Не думаешь ведь ты, что он взял на Землю эту штуку. Разрешение действительно только для Луны!

- Не волнуйся, дружище,- успокоил я его.- Я просто так спросил.

- У меня тут, знаешь, всего хватает…- устало сказал Пирке.

- Да как ты оказался на этой должности?

- А! Сердце стало барахлить… Но врачи обещают. Бегаю по утрам. И вообще. Так что надеюсь вернуться в пилоты. Или в навигаторы пойду. Как ты думаешь, получится?

- Получится,- убежденно сказал я.- У тебя обязательно получится.

- Ну, что, всё? Тогда пока. У меня совещание через пять минут.

Я отключил канал и по внутренней связи вызвал Хуанито. Он прибежал, как был, в гриме и костюме Скалозуба. Мне пришлось огорчить его известием, что я ухожу домой.

Дома меня ждала Надя. Она не спала, сидела за кухонным столом, подперев голову руками. Я сел напротив.

Некоторое время мы молчали. Потом Надя выпрямилась и произнесла:

- Так что же?

Вместо ответа я спросил:

- Скажи, ты бы поверила, если б кто-то сказал тебе, что можно перемещаться во времени?

Надежда задумалась, а потом рассмеялась.

- Ну вот,- обиделся я.

- Понимаешь,- объяснила она,- я вдруг вообразила: а что если б наш разговор услышал кто-нибудь на Станции!

- Был бы скандал,- согласился я.- Но ты не ответила на вопрос.

- Гм. Можно ли утверждать, что… Видишь ли, теоретически для каких-то объектов - да, а для других - нет. Ты же сам знаешь это все не хуже меня.

- Знать-то мы знаем… Но ведь доказательств нет. Нет ведь, верно? Значит, можно оспаривать. Скажи, есть у кого-нибудь экспериментальные доказательства, что перемещаться во времени - нельзя?

- Но ведь нет и доказательств, что это возможно.

- А что бы, скажем, тебя, Надежду, заставило в это поверить?

Надя подумала немного и сформулировала;

- Если б это было возможно, такие доказательства давно бы уже существовали. Ну, например, нашлись бы следы каких-нибудь будущих космических пришельцев.

Она испытующе заглянула мне в глаза: понял ли я, что она сказала и что - хотела сказать.

- Так,- заключил я. И произнес то, чего она ждала от меня: - А если в прошлом - следы пришельцев из нашего времени?

Надя долго не отвечала.

- Но,- проговорила она после продолжительного молчания,- есть ведь одно важное «но». Нужны доказательства, что это - действительно доказательства…

Я развел руками и принялся ходить по кухоньке из угла в угол.

Телеграмма

СТАНЦИИ 09/114 7 14 2354 ОТДЕЛ ФРЕВИЛЮ ПОДТВЕРЖДАЕТСЯ ТЧК ДЕРЖИ СВЯЗЬ = ЮРКОВ

Телеграмма

СЛУЖЕБНАЯ СИГМЫ 12/537 16 21 1325 ОТДЕЛ ФРЕВИЛЮ

ИЗВЕСТНО ЛИ ВАМ ЧТО-ЛИБО НАХОЖДЕНИИ СЕМЬИ КОШКИНЫХ ВПР

УВАЖЕНИЕМ = ГЛАВНЫЙ УЧЕНЫЙ СЕКРЕТАРЬ

Телеграмма

ОТДЕЛА 26/412 13 21 1640 СИГМА ГЛАВНОМУ УЧЕНОМУ СЕКРЕТАРЮ НЕ В БОЛЬШЕЙ СТЕПЕНИ ЧЕМ ВАМ ТЧК УВАЖЕНИЕМ = ФРЕВИЛЬ