Вертикальная вода

Глава X Сюрпризы чередой

Вопреки легкому беспокойству, ночная гостья никаких особенных беспокойств не доставила, так что и лицедействовать не пришлось. После всего она (чего Сварог терпеть не мог) она не стала плести никаких романтических бредней и не пыталась у него ничего выведать. Так что пришлось согласиться: барон ее подослал не в качестве агентессы, а просто-напросто принимал гостя по полной программе. Правда, одно время она, хоть и достаточно робко, принялась задавать вопросы о верхнем мире: но именно такие, какие могут быть продиктованы именно любопытством. Сварогу не особенно и хотелось читать ей подробные лекции о внешнем мире, и он отделался — не моргнув глазом, ответил: слишком долго было бы рассказывать о том и об этом, ты сама все равно скоро многое увидишь, милая… Она особенно не настаивала: оказалась не то что особенно робкой, но, конечно же, давно уяснила положение женщины в этом мире, и свое собственное тоже. Так что сон оборвался на рассвете — с провожанием до двери, поцелуем в щеку и заверением, что все будет хорошо.

Оставшись один, он подошел к окну. Наступал серый, мутноватый рассвет, окружающий мир выглядел как-то мрачновато, даже охранник с собакой, лениво проходивший по дорожке поодаль, выглядел так, словно отбывал досадную повинность (то же самое выражение удивительным образом читалось и на морде собаки). Вновь вернулась злость на все, учиненное вчера Марой — но какая-то уже устоявшаяся, скорее зудящая, чем болезненная. Он подумал — точнее, вспомнил, — сколько девиц оприходовал со времен знакомства с Марой. И она ни разу не высказывала ни малейших претензий, наоборот, иных сама отправляла в королевскую спальню. Не умела ревновать, и все тут. Так что справедливости ради следовало и ему один-единственный раз стиснуть зубы и потерпеть — тем более что все происходило в интересах дела, как тогда, в Равене…

Он пробежался по апартаментам Мары — и нигде ее не обнаружил. Спать что-то не хотелось (может, и впрямь некая адаптация к Токерангу пришедшего сверху человека), развалился на роскошной постели и отправил мысленный взор туда; куда и раньше хотел заглянуть, но не нашел времени: в один из исполинских ангаров базы подводных лодок.

Странный оказался какой-то ангар. Начать с того, что туда вел отдельный туннель — никак не сообщавшийся с тем помещением, где расположились боевые субмарины, — но охранявшийся, пожалуй, даже крепче, чем первый. В отличие от базы боевых подлодок, где добрая треть эллингов оставалась незанятой, здесь стояли на швартовах все тридцать две лодки — и каждая не менее чем на треть длиннее боевой. И что самое интересное, все они до одной, такое впечатление, были не боевыми, Конечно, были и спаренные носовые орудия, и торпедные аппараты, но у каждой позади овальной рубки имелся один-единственный грузовой люк, наподобие того, что был и у него на Рагнароке. Голову прозакладывать можно, лодки все до одной грузовые. Причем возле них, в том потаенном ангаре не было ни малейшей суеты: ни грузовиков, ни погрузчиков, ни матросов. Разве что там и сям идеально расхаживали часовые, и было их гораздо больше, чем в отсеке боевых. Попробовал заглянуть внутрь одной — умение не подвело и здесь. Посмотрел вторую, третью. Действительно, в корме не видно и боевых частей — только обширные грузовые трюмы, а в некоторых еще, в носовых отсеках — еще и самые настоящие салоны, с креслами, чересчур удобными для простых моряков… Интересно, на что это такое он наткнулся? Обычные грузы, он давно убедился, как раз и перевозили на боевых подлодках, вовсе не снабженных подобными удобствами для путешественников (хотя роскошные кают-компании для офицеров, конечно же, и там имелись). Или это кто-то из дэнго порой выбирается на экскурсии наверх с большим комфортом, как истинным владетелям страны и полагается?

Он встрепенулся, когда часть сознания, оставленная словно бы на страже, подала сигнал. Торопливо оделся, вышел в коридор и, не колеблясь, нажал клавишу звонка в апартаменты Мары, когда увидел, что она, в роскошном белоснежном халате до пят, вышла из ванной с самым безмятежным видом, села в кресло, налила себе золотистого вина.

Мара открыла сразу же, с безмятежной улыбкой, как будто ничего вчера и не произошло, впустила его, кивнула на свободное кресло:

— Выпьешь что-нибудь? Сердишься, конечно? Не забыл, что я тогда тебе говорила в Равене? Ты у меня один, а если временами, очень редко, что-то и случается, то исключительно для пользы дела… Ну, не смотри ты на меня так, я же никогда не ревновала ко всем твоим девкам и не намерена этого делать впредь. Мало ли как в жизни оборачивается… Ты бы без меня, скоро сам признаешь, блуждал бы в потемках неизвестно сколько времени… Поблагодарил бы лучше.

— Благодарю, — сказал Сварог не без язвительности. — Интересно только, за что? Какие такие секреты можно вызнать у этого простака, которого никто не принимает всерьез? Даже те, кто его намерен использовать по полной?

— Ты ему дал удивительно точную характеристику, — сказала Мара, глядя на него поверх бокала с загадочной легкой улыбкой, в которой что-то не замечалось ни тени раскаяния, ни разочарования. — Впрочем, в точности как и остальные здесь, включая всемогущих и вездесущих дэнго. Ах, как он вас всех купил простачок с соломой в волосах, в том числе и тебя тоже, не говоря уж о бароне… В общем, все эти вынужденные постельные кувыркания того стоили. Знаешь, то, что тебя так злит — да, злит не на шутку, по глазам вижу — заняло относительно мало времени. В основном мы говорили о крайне серьезных делах… — она помотала головой с тем же сыгранным выражением. — Знаешь, он меня порой даже чуточку восхищает, не как мужчина, конечно, не бери в голову. Как человек, ухитрившийся долгие годы носить маску безобидного, туповатого, никому не опасного дурачка.

— Маску? — вырвалось у Сварога.

— Вот именно, — кивнула Мара с ангельской улыбкой. — Это и есть главный заговорщик здесь, человек, твердо намеренный не просто свергнуть дэнго — уничтожить всех до одного. Едва прознал о проекте «Нормальный размер», приступил к делу. Только, в отличие от старшего братца, вовлекавшего в заговор прямо-таки рядами и колоннами, а потому терпевшего поражение за поражением, людей подбирал с большим разбором. Потому сих пор и не разоблачен, мало того, выбран на роль удобной марионетки. Десятка полтора человек, в основном на ключевых постах. Классический «спящий заговор», тебе напомнить, что это такое?

— Не стоит, — мрачно сказал Сварог.

Интагар его в свою время хорошо учил — и начальники других тайных служб внесли свою лепту…

«Спящий заговор» — кошмар любой тайной полиции. И успеха достигает сплошь и рядом гораздо чаще, чем обыкновенный. Узкий круг людей, которые собираются в случае очень уж крайней необходимости, когда в диспозиции нужно изменить что-то важное. Обычно такой заговор не растет ни вширь, ни вглубь, что до предела затрудняет подвод к нему агентов. Его члены не просиживают по уединенным подвалам и прочим романтическим местечкам, не устраивают шумных собраний с проклятьями тирану, не размахивают длинными сверкающими кинжалами, не оставляют планов на бумаге. Они просто-напросто ставят перед собой конкретную цель, идут к ней потаенно и неотвратимо, как термиты, — и однажды в самый неожиданный момент наносят удар, как правило, достигающий цели. Конечно, и такие заговоры порой удается разоблачить — но раз в десять реже, чем обычные. В чем за последние двести лет убедились на своем печальном опыте не менее десятка коронованных особ и временщиков фаворитов, сидевших, казалось бы, прочнее некуда…

— Что, плохо верится? — деловито спросила Мара. — Мне тоже сначала верилось плохо, но это очень быстро прошло, когда речь зашла о деталях и подробностях. Очень уж разительный контраст между внешним обликом и острейшим, коварным умом… Все продумано. Между прочим, даже одежда на нем сидит так нескладно оттого, что старый верный портной давненько ее шьет с легонькими изъянами — последний штрих к завершению образа недалекого простака… Чего он хочет от жизни, тебе, надеюсь, уже понятно?

— Да где ж тут не понять… — сказал Сварог. — Хочет, выйдя наверх, стать единоличным королем. Без всяких надзирателей, опекунов и прочих кукловодов. Считает, что тебе не в пример выгоднее иметь дело с одним-единственным вассалом, чем с кучей амбициозных магнатов… По-моему, тут он прав, а?

— Абсолютно, — сказал Сварог с жестким лицом. — Дэнго — это вещь в себе, контролировать одного-единственного вассала не в пример легче…

— В общем, раньше у него были какие-то другие планы. Он не стал о них подробно рассказывать, лишь заметил мимоходом, что теперь они устарели. Теперь — это когда явились мы. И сейчас он хочет, чтобы мы перебили дэнго к чертовой матери, нам это сделать, согласись, не в пример легче, чем кому бы то ни было другому. Ну, а остальное он берет на себя — сделать так, чтобы роды дэнго навсегда лишились возможности мстить и ничем уже не смогли воспрепятствовать. Чтобы от дэнго и след простыл.

— Так-так-так… — усмехнулся Сварог, — если я правильно понимаю, это будет что-то вроде Чедоварской резни? Когда под нож пошли все — и всесильный вроде бы фаворит, и его обсевшая высокие посты родня и, наконец, те, кто слишком много теряли со сменой фаворита?

— У меня тоже создалось такое впечатление, — безнадежно сказала Мара. — А еще создалось впечатление, что Для этого якобы простака с острым, как бритва, умом, переступить через труп — все равно что переступить через бревно. Не обвинуясь количеством трупов. Он не вдавался в детали. Он просто улыбнулся и небрежно обронил: «В конце Концов, их будет не так уж слишком много». И улыбочка при этом была такая, что холодок по коже… Что скажешь?

— Что нам гораздо выгоднее иметь дело с одним-единственным честолюбцем, — сказал Сварог. — А не с советом из восьми, которые еще и могут не прийти к одному мнению и за которыми стоят немаленькие роды. Хотя… и за ним наверняка кто-то стоит.

— Уж это безусловно, — сказала Мара. — Наверняка те самые обделенные властью Десять Семейств — но пройдет слишком много времени, прежде чем они хотя бы отдаленно сравняются властью с дэнго — да и невозможно это по чисто техническим причинам.

— То есть?

Мара прищурилась:

— Тебе не приходило в голову, как это дэнго удалось так долго и надежно удерживать власть?

— Давненько голову ломал, — признался Сварог.

— Я тоже, — сказала Мара. — Такого просто не должно быть, никакая группа лиц, пусть влиятельных, запустивших щупальца куда только возможно, не смогла бы удержаться так долго. Так вот, он, видимо, решив поставить все на карту, мне этот секрет выдал. Понимаешь ли, существует так называемая Машина Последнего Дня. Техническое устройство, способное начисто уничтожить Токеранг.

Чтобы пустить ее в ход, нужно одновременно вставить восемь ключей… сам догадаешься, кто их постоянно носит на шее? Собственно говоря, это не такой уж страшный секрет, его знает практически все дворянство и многие из простонародья: что дэнго, вставив каждый свой ключ, способны уничтожить Токеранг. Весь. До основания. Он даже подробности рассказал… Когда-то, столетия назад, это был мощный ядерный заряд, заложенный неизвестно где. Но потом появился кто-то особенно умный, с большим знанием человеческой психологии. Видишь ли, ядерный заряд — это некая абстрактная опасность, с течением времени перестающая пугать всерьез. И они переделали Машину. На участке Итела, проходящем над Токерангом, заложены на дне заряды самой обычной взрывчатки. Восемь таларских лиг в длину, шириной от восьмисот до девятисот ударов — в зависимости от ширины реки. Работы начались примерно сто двадцать лет назад и продолжались не менее сорока. Они построили уйму подводных аппаратов, усилия и жертвы были громадны — но у них тут не считаются с усилиями и жертвами, одна постройка базы подводных лодок чего стоит… Пояс смерти, как его еще называют, постоянно проверяется, подновляется, содержится в идеальном порядке, за это отвечает немаленькая контора, возглавляемая, нетрудно догадаться, дэнго. Одним словом, достаточно поворота восьми ключей — и в «потолке» образуется провал. По расчетам, чтобы полностью затопить Токеранг, понадобятся неполные сутки… Одновременно с помощью каких-то устройств начисто уничтожатся все научные и технические Лаборатории Заречья — в пыль, в щебенку. Глушатся ядерные реакторы. От научных достижений Токеранга не остается ни детальки. Принц об этом не говорил, но я подозреваю, что задумано было все не только для устрашения страны; На случай возможного вторжения, отбить которое у них не хватит сил.

— Ну да, похоже на правду, проворчал Сварог. — С их милой привычкой взрывать ангары для подводных лодок… Где эта чертова машина упрятана?

— Вот этого принц не знает, — пожала плечами Мара. — У меня, увы, нет твоего умения моментально отличать ложь от правды. Но есть сильные подозрения, что все же знает, сукин кот. Не зря он просто хочет, чтобы мы перебили дэнго — он хочет получить еще и ключи. В знак военной и нерушимой дружбы — принц говорил, что нам-то ключи ни к чему, а ему будет легче управлять страной, если станет известно, что ключи перешли к нему…

— Подожди-ка, — сказал Сварог, — но ведь Машину, в конце концов, не так уж трудно вычислить. Я слышал краем уха, что дэнго всякий раз собираются в разных местах, в условиях строжайшей конспирации, да и машина не стоит на виду, но все равно, при долгих и неустанных усилиях…

— Я пробовала кое-что прикинуть на скорую руку… — сказала Мара. — Вряд ли машина скрыта в каком-то особо глухом и потайном подземелье — им самим это затруднит туда доступ при непредвиденных обстоятельствах. И вряд ли они сами собираются в каких-то глубоких подвалах — по тем же причинам. Какая-то военная база, не обязательно расположенная под землей… Или роскошный великосветский притон вроде вот этого. Чье-то поместье, да что там, совершенно безобидное здание вроде Канцелярии уличного движения — с потайными входами и потайными комнатами… Они, мерзавцы, страшно предусмотрительны. Опять-таки многим известно, что Машина Последнего Дня будет работать исключительно тогда, когда в скважины одновременно будут вставлены восемь ключей. Если ее попытаются взломать каким-то образом, тут же и произойдет взрыв, так уж она устроена…

Есть еще какие-то секреты на ниве безопасности, но принц клянется, что их не знает, никто не знает, кроме дэнго…

«Или Паколета, способного открыть без ключей любой замок, подумал Сварог. В конце концов, и с виманой справился, а уж там техника была на порядок выше. Ну что же, кто сказал, что вода хуже ревущего пламени?»

— Что ты усмехаешься? — спросила Мара.

— Да просто подумал… — сказал Сварог. — Если этот хитрец в маске простачка желает править единолично, это как-то не предусматривает наличия в живых ни его папеньки, ни старшего брата…

— Пожалуй, он и через них переступит, — кивнула Мара. — Нужно видеть его лицо, когда он позволяет себе сбросить ненадолго маску. Другой человек.

— И к какому же итогу вы пришли?

— Он хочет встретиться с тобой, — сказала Мара. — Он же прекрасно понимает, что именно ты все решаешь. Вот вы и будете — две высокие договаривающиеся стороны. Кстати, удобный случай подвернется послезавтра. На послезавтра назначена Большая королевская охота — барон говорил, и мы на нее приглашены. Ну, а уж на охоте, в пылу погони, двум всадникам легко оторваться От любой свиты и обговорить дела… Что ты нахмурился?

— Как бы твой принц не оказался даже хитрее, чем он есть, — сказал Сварог. — Откуда мы знаем, что он стремится наверх? Исключительно с его слов. Может, он по-прежнему хочет править именно здесь. Мы приканчиваем дэнго, отдаем ему ключи — после чего получаем клинок в спину — а он остается на троне…

— Но ведь в этом случае твоя Золотая орда…

— А откуда он об этом знает? — пожал плечами Сварог. — И почему не может решить, что это блеф? Ладно, я с ним встречусь. А там посмотрим, насколько он говорит правду и о чем умалчивает. Я просто просчитываю разнообразные варианты, как привык… Между прочим, здесь Снова начинаются юридические крючкотворства, примечания мелким шрифтом и все такое прочее, касающееся магии столь же напрямую, как банковских контрактов. Я говорил с Грельфи перед отплытием. Сам он будет уверять, что не намерен причинять нам ни малейшего зла — но где-нибудь в коридоре с парой дюжин гвардейцев засядет вернейший лейтенанту получивший приказ перебить всех до одного, кто первым по коридору Пройдет. Ага, и так можно обойти, если ты не знала…

— И все равно, — сказала Мара. — Придется рисковать…

— А иначе зачем мы сюда заявились? — хмыкнул Сварог. — Будем рисковать, впервые, что ли? Машина Последнего Дня… Это интересно. Крайне.

— Что же, я хорошо поработала? — спросила Мара.

— Хорошо, что у ж там… — проворчал Сварог, поневоле глядя в сторону. — Значит, говоришь: Большая королевская охота… Не глупо.

Дилинь-дилинь-дилинь!

Сварог не спеша подошел к двери, сделал ее прозрачной и увидел в коридоре Леверлина. Торопливо повернул ручку. Войдя, граф с порога окинул прихожую многозначительным взглядом.

— Все в порядке, — сказал Сварог.

У него уже вошло в привычку, едва войдя в Свои апартаменты или к кому-то Из сподвижников, моментально глушить все «глаза и уши» — вдобавок и те крохотные микрофончики, что оказались укрыты в рукавах и воротниках всех без исключения мужских камзолов и женских платьев, начиная с военно-морской формы — ну что ж, барон был предусмотрительным профессионалом, и с этим следовало считаться…

Леверлин присел за столик, налил себе вина. Сказал без выражения:

— Есть интересные новости.

— Вот совпадение, — сказал Сварог. — А уж у нас-то… Вот что. Пусть сначала рассказывает тот, у кого новости короче.

— Тогда, наверное, я, — сказал Леверлин. — Всех новостей у меня — одна записка.

Он запустил пальцы поглубже под алый обшлаг камзола, достал небольшой квадратик бумаги, аккуратно сложенный в несколько раз, подал Сварогу. Пояснил:

— Ну, коли уж ты мне велел держаться в образе… Пришлось весь вечер ухаживать за одной очаровательной белокурой стервой — танцы до последнего, спальня… Между прочим, учитывал все последующее, мне показалось, что это не я ее выбрал, а она меня…

— Женщины это умеют, — кивнул Сварог. — И что было дальше?

— А дальше, когда мы отправились в спальню, она сунула мне эту записочку за обшлаг. И тихим шепотом предупредила: «Отдадите лорду Сварогу». Добавила, что это крайне важно и секретно. И больше до утра не произошло ничего… необыкновенного.

— Интересно, — сказал Сварог. — Вот уж никогда бы не подумал, что здесь найдется дама, вздумавшая бы отправлять мне записочки…

Может быть, принцесса? — подумал он. — Мало ли что ей пришло в голову.

Проще всего было развернуть загадочное послание, что он и сделал. Небольшой листок мягкой бумаги исписан бисерным почерком. Пробежав его глазами, Сварог пожал плечами и негромко прочел вслух:

Ниже тонюсенькими штришками, был изображен вышеупомянутый герб — довольно простой, а значит, из самых древних, как с гербами и бывает.

— Да уж, интрига запутывается, — сказал Сварог. — Особенно если учесть, что здешнее положение женщин им прямо запрещает впутываться в какие бы то ни было интриги… А у этих, изволите ли видеть, и мужчина в сообщниках… У кого-нибудь найдутся Соображения?

Судя по лицам сподвижников, у них не было и тени соображений. У Сварога, впрочем, тоже.

— Ловушка? — предположила Мара.

— А смысл? — пожал плечами Сварог. — Убить меня трудновато…

— Но при определенных условиях это и женщина может сделать, уточнила Мара.

— Не спорю, — сказал Сварог. — Ну что же, постараюсь держаться подальше, так, чтобы не достали кинжалом — а никаким другим способом меня не взять… Зоологический музей, насколько я помню — пристойное заведение в центре города… Вот, кстати. Когда вы оба разъезжали по городу, слежки за собой не засекли?

— Ни тени подобного, — уверенно сказала Мара. — Ни на улицах, ни в магазинах.

— На улицах я тоже не заметил, — сказал Леверлин. — И в библиотеке за мной никто не топал.

— Ну, тогда будет логично предположить, что слежки не будет и за мной… — сказал Сварог… — Я поеду один. Кошка; что ты встрепенулась? Не надо простирать заботу обо мне до такой уж степени. Да и нашему любезному барону это может показаться подозрительным. Интересно, — повторил он. — Кто-то еще знает о нашей миссии, знает, кто я такой, и это, что добавляет странностей, женщины… Леверлин, как выглядела эта твоя белокурая прелестница?

Леверлин пожал плечами:

— Как классическая великосветская шлюха. С графским медальоном, одетая, как все они здесь…

— Никакая не зацепка, — сказал Сварог. — И ни о чем еще не говорит, а? Разве что… Есть одна интересная деталь. Я сам до сих пор представления не имел, что время с завтрашнего утра до полудня у меня свободно — а вот они это прекрасно знают. Любопытно, что они знают еще, чего я не знаю? В общем, нужно ехать, и никаких. Посмотрим…

Дилинь-дилинь-дилинь!

Сварог и этот раз Оказался первым у двери. Увидев в коридоре раззолоченного лакея, подумал с любопытством: неужели будут еще сюрпризы? Нет, непохоже что-то: профессионально бесстрастный благообразный тип в золотых позументах и самоцветных пуговицах низко поклонился:

— Господин граф, господин барон Лог Дерег просит оказать ему честь и позавтракать с ним в Зеленой Гостиной…

— С удовольствием, — сказал Сварог и вспомнил кое-какие сборники этикетов. — Мне следует переодеться?

— О нет, господин граф, здесь этикет не соблюдается особенно уж строго… разрешите проводить вас, господин граф?

— Пойдемте, — сказал Сварог.

Вполне возможно, это означало, что беззаботное безделье наконец кончилось — чему он был только рад.

Неторопливо шагая следом за раззолоченным лакеем, он все еще чувствовал, как где-то глубоко внутри король борется с человеком — но как-то уже крайне вяло, скорее по инерции. Человек по-прежнему злился на Мару —, а вот, король мог быть доволен: не устрой она эту затею, они неизвестно когда получили бы столько важной и секретной информации, что принц Кауген — не простак-марионетка, а умный и коварный интриган, заговорщик номер один в Токеранге. Что существует эта их Машина Последнего Дня, и восемь членов дэнго могут привести ее в ход восемью ключами. Приходилось теперь на ходу менять планы — ну, ничего особенно сложного или печального: хороший командир должен это уметь.

Зеленая Гостиная и в самом деле была выдержана в изумрудно-малахитовых тонах — и, судя по ее небольшим размерам, служила местом совещаний для крайне узкого круга лиц: всего-то четыре кресла у низкого столика. Значит, дэнго собираются все же не здесь… Ничего от будуара, ничего, что свидетельствовало бы о том, что здесь встречаются с женщинами — мебель откровенно делового вида, секретер в углу больше всего напоминает канцелярский, шкаф, рядом с ним стол, на котором, сразу видно, удобно раскладывать бумаги и карты…

Барон встал ему навстречу, спросил, полное впечатление, с искренней заботой:

— Как вы себя чувствуете?

— Нельзя сказать, что прекрасно, — сказал Сварог. — Но, в общем, настроение бодрое и деловое. Отпустило, одним словом. Ну, это всегда ненадолго…

И вслед за радушным жестом барона, присел к богато накрытому столу. Есть не особенно и хотелось, поэтому он просто налил себе вина. Впрочем, барон тоже не выказывал желания предаться чревоугодию: не прикасаясь к неизвестным роскошным яствам, тоже налил себе пол-бокала.

— Ну что же, нет смысла ходить вокруг да около, — сказал он решительно. — Через два часа; вам назначена встреча с дэнго. В полном составе, разумеется. Конечно, это касается и ваших спутников. И потому я хотел бы с вами предварительно поговорить… Во-первых, взвешивайте каждое слово, особенно когда станете беседовать с герцогом Витреджем. Он — самый умный человек там… — барон легонько улыбнулся. — И, как это частенько с умными людьми случается — себе на уме… Не забывайте к тому же, что он — из колеблющихся, окончательного решения еще не принял. Во-вторых, поговорите предварительно с вашими дамами. Попросите их участвовать в переговорах… скажем, без лишней активности. Ну, вы же понимаете — наши старинные традиции, роль и положение женщин в нашем обществе…

— Понимаю, — сказал Сварог. — Не держать язык за зубами вовсе, но вести себя, словно новоиспеченный лейтенант в компании заслуженных полковников…

— Примерно так. Впрочем, им и не придется особенно разговаривать… да и вообще, вероятнее всего, беседа будет вестись лишь между герцогом и вами. Кстати, я тоже буду достаточно пассивен, не удивляйтесь, — он вновь улыбнулся этой своей тонкой коварной улыбочкой. — Я? — самый молодой член совета, мне положено проявлять скромность и особенно не высовываться, играть, скорее, роль консультанта…

Нет, Сварогу не показалось — в его голосе таилась та самая злость, с которой он поминал «замшелых консерваторов». Ну что же, не впервые в истории двух планет: закосневшие фельдмаршалы и молодые честолюбивые лейтенанты, считающие, что у них получится гораздо лучше… Должен, обязательно должен быть еще один важный мотив: барон чувствует что-то вроде уязвленного честолюбия. На что имеет некоторые основания. В конце концов, именно он делает главную работу наверху, рискуя жизнью, — а сановные старики, сколь бы большого ума ни были, отдавая лишь ценные указания и приказы. А молодчик несомненно честолюбив. Как бы на этом сыграть??..

— Будет что-то вроде обсуждения? — спросил он.

— Не сегодня, — ответил барон. — Сегодня герцог намерен лишь предъявить вам наши… предложения, чтобы вы их вдумчиво рассмотрели. Времени у вас будет достаточно. Завтра после обеда — королевская охота, ну, а послезавтра мы все соберемся с утра, выслушаем ваше мнение, вот здесь могут возникнуть обсуждения и дискуссии. Ну, а потом дэнго примут окончательное решение. Не думаю, что это затянется на сутки, — он усмехнулся. — Они все прекрасно помнят, какие меры предосторожности вы приняли, да и я о них не имею права забывать…

— Вы считаете эти меры чрезмерными, — небрежно спросил Сварог.

— Ну что вы, — спокойно сказал барон, — и никто не считает — в большой политике никогда нельзя доверять всецело. Вполне разумная предосторожность… Мы бы действовали точно так же, придумав что-то в таком же роде…

«А может, уже придумали, — подумал Сварог. — Ничего, дай только срок, красавчик, и я тебя выпотрошу до самых пяток». Сегодняшний ночной эксперимент с принцессой показал, что старуха Грельфи была совершенно права, орден бы ей повесить, но к наградом старая колдунья относится наплевательски, ворча: «В мои годы не хватало еще орденами себя обвешивать…» Интересно, а барон знает, где упрятана Машина Последнего Дня? По своему положению не может не знать. Быть может, не тратить время на дипломатические экивоки, а пришпорить события резко? Вот прямо сейчас? Нет, не стоит пороть горячку, время еще есть, и не вся информация собрана… И непредвиденные случайности возможны… Так что будем действовать спокойно и хладнокровно — как сам всегда учил своих орлов…

— Ну, а потом, когда все будет решено, займемся чисто техническими подробностями, — сказал барон. — Переселение, обустройство… масса деталей, которые нужно проработать вдумчиво и сообща. Решено, что теперь мы, в свою очередь, отправим к вам представительную делегацию.

— Рад буду принять, — сказал Сварог. — Послушайте, барон… Есть вероятность, что решение будет отрицательным?

— Мы вам так нужны? — с хорошо рассчитанной небрежностью осведомился барон.

Сварог ответил ему в тон:

— Откровенность за откровенность, любезный барон… Никак нельзя сказать, что вы не нужны мне вообще… но нельзя и сказать, что вы мне крайне необходимы, что без вас из моих планов ничего не получится. Однако скрывать не стоит, вы для меня — серьезное подспорье… и еще долго будете оставаться таковым. Планы у меня разработаны долгие, на годы и годы.

Барон усмехнулся:

— По-моему, мы с вами сработаемся… простите за такую вольность в выражениях… ваше небесное величество…

— Ну, не торопите события, — сказал Сварог, подпустив в тон легкую долю цинизма. — Я чуточку суеверен… Вот кстати… На завтрашнее утро у нас намечены какие-то официальные мероприятия?

— Нет, — сказал барон. — Королевская охота начнется после полудня, а дэнго, как я говорил, на следующее совещание приглашают вас только послезавтра. У вас есть желание еще как-то развлечься?

— Не знаю, развлечение ли это… — сказал Сварог. — Мне бы попросту хотелось пару часов покататься по городу, посмотреть Клорену. Чисто человеческое любопытство.

— Никаких сложностей, — тут же ответил барон. — Назначьте время и у главного подъезда вас будет ждать машина. У вас есть какие-то конкретные пожелания?

— Да нет, пожалуй, — сказал Сварог. — Попросту поколесить по городу, когда мы спускались от базы, мне показалось издали, что он довольно красив.

— Безусловно, — сказал барон. — Найдется водитель, который хорошо знает городские Достопримечательности и сможет быть хорошим экскурсоводом.

«Интересно, это тот самый, о котором упоминали в записке неизвестные дамы? — подумал Сварог. — Если нет — ни черта не получится. В любом случае нужно будет проверить завтра машину на предмет микрофонов…»

— Вы так и не ответили, барон, — сказал он, подумав. — Коли уж разговор у нас крайне откровенный… Есть ли вероятность, что решение будет отрицательным?

— Я сделаю все, чтобы этого не допустить, — немедля, ответил барон, и лицо у него стало таким, с каким, прищурив глаз, смотрят на дичь поверх мушкетного ствола.

Сварог подумал: интересно, насколько далеко простираются твои наполеоновские планы? Самому тебе чертовски хочется наверх, это уже ясно. Переворот? Но принц говорил Маре — дэнго давным-давно просчитали все мыслимые и немыслимые варианты, по которым кто-то один попытался бы захватить власть, — и разработали все мыслимые и немыслимые меры, чтобы этого не допустить. Как и сам Сварог сделал бы на их месте. Как опять-таки признавался принц, за все это время случалась лишь пара попыток, когда кто-то один пытался взять власть — и всякий раз это для него кончалось печально.

Вот только двух вещей они, похоже, все же не предусмотрели: что некий принц окажется не простаком, а коварным заговорщиком, что придет человек, у которого на уме вовсе не взятие власти — совершенно наоборот. Все их предосторожности были рассчитаны исключительно на своих, выскочек из сплоченных рядов… Здесь просто обязана работать определенная инерция мышления — и сработает она на нас…

…Последующие события напоминали классический шпионский боевик. Вся компания в сопровождении барона уселась в тот самый наглухо затонированный автобус, что привез их с базы (все, включая барона, вновь были в морской форме). На сей раз он направился не к главным воротам, а куда-то в объезд, по территории, оказавшейся гораздо более обширной, чем Сварогу представилось поначалу: еще несколько таких же домов, как тот, в котором их поселили, другие здания, отнюдь не убогие, но на фоне остальных выглядевшие домами для прислуги и всевозможными подсобными помещениями (какими они, несомненно, и были), вертолетная площадка с полудюжиной винтокрылов, сразу видно, чисто пассажирских: еще какие-то постройки непонятного назначения. И повсюду над подъездом или крыльцом, даже в самом по здешним меркам убогом домишке; неизвестная корона, та самая, что Сварог уже видел на медальоне принца Каугена. Перехватив его удивленный взгляд, барон усмехнулся:

— Собственно говоря, это одна из загородных резиденций принца. О чём всем известно. И часть ее отведена под роскошный клуб для членов Восьми Семейств. О чём опять-таки многим известно. Ну, а то, что порой здесь проводятся крайне важные совещания, известно уже немногим. Психология чистой воды. Принц Кауген — последний в Токеранге, которого можно заподозрить в том, что у него во дворце порой происходят и серьезные встречи, серьезные разговоры… Принц Кауген — это олицетворение простоты, пустых развлечений, назовем вещи своими именами, туповатый прожигатель жизни, даже на фоне отнюдь не блещущей интеллектом придворной толпы смотрится серенько…

«Вот на это он вас и купил, — не без веселости подумал Сварог. — И вы поймались…» Асфальтированная дорожка упиралась в высокие глухие ворота в заборе, протянувшемся вокруг отдаленного уголка поместья. Здесь уже не было никаких строений — только красиво разбитый парк с мозаичными дорожками, фонтанами и статуями, Там, перед воротами, стоял еще один автобус — точная копия того, на котором они ехали. Они остановились уардах в ста за ним. Справа от ворот красовалась красивая будочка, ничуть не похожая на уродливый блокпост, и возле нее прохаживались двое с автоматами, в красивой форме, похожей, скорее, на гвардейскую. Один из них обернулся к будочке, ворота медленно разъехались, передний автобус выехал, повернул куда-то и ворота сразу же захлопнулись.

— Необходимые предосторожности, — сказал барон спокойно.

Еще через пару минут настала их очередь, ворота распахнулись, и выскочивший из них автобус свернул налево. Вокруг тянулись обширные зеленые лужайки, и только далеко за ними начиналось редколесье. Сварог оценил ландшафт по достоинству — и наблюдателю невозможно приблизиться, достаточное расстояние, и группу для штурма дворца незаметно не накопить.

Автобус проехал с лигу, потом свернул направо и относительно медленно, — без лишних виражей принялся петлять — надо полагать, где-то по городской окраине, меж невысоких бедноватых зданий, каких-то высоких длинных заборов и чахлых рощиц. Пока не оказался перед воротами, украшенными по обеим створкам знакомым гербом подводных сил (и ни единой надписи). Ворота распахнулись моментально. Снаружи охраны не было, а вот внутри обнаружился КПП, и с двух сторон дорожки стояли вооруженные моряки. Оказалось, это еще не конечная цель путешествия. Автобус подвез их к зданьицу казенного вида с табличкой «Склад № 11», и барон предложил:

— Пойдемте. Здесь нужно будет переодеться и сменить машины… Предосторожности, увы…

Сварог ничего удивительного в этом не видел: дело житейское — дэнго не застрахованы от лихого налета диверсантов, при той-то горячей любви, которую к ним здесь питают… Их развели по двум разным комнатам, для мужчин и для женщин, откуда они — в том числе и барон — вышли уже одетые дворянами средней руки. Но потом повели не прежней дорогой, и они оказались в подземном гараже, где расселись по двум роскошным легковым машинам с какими-то дворянскими гербами на дверцах и затемненными стеклами. Поднявшись по отлогому подземному пандусу, машины выехали, такое впечатление, довольно от здания, в какой-то более благоустроенной части города, и дома там были выше, и особняки среди них попадались чаще, и светофоры. И все же уличное движение не показалось Сварогу особенно уж оживленным — как его и засняли в свое время Золотые Шмели…

Петляния эти затянулись надолго. Барон все это время сохранял полное спокойствие, не оглядывался назад — но в ухе у него красовался маленький шарик на блестящем кольцевом проводе. Вероятнее всего, у их кортежа была какая-то подстраховка, ради выявления возможной слежки.

Очередная ограда — на сей раз не глухой угрюмый забор казенного вида, а высокая, ажурная, с красивыми перекладинами в форме древесных листьев, завитушек и ромбов. И встретил их, не очередной мрачный автоматчик, а привратник в ливрее — правда, Сварог тут же подметил, оттопыренной на левом боку совершенно недвусмысленно. Они подъехали к небольшому особнячку с мраморным крыльцом, где по обе стороны подножия сидели два каких-то геральдических зверя.

— Ну, вот и все, господа и дамы, — сказал барон почти весело. — Прибыли. Прошу вас.

И вестибюль выглядел самым обыкновенным, вот только с четырех сторон стояли ливрейные лакеи, что-то уж здоровенные и широкоплечие для простых слуг (и у каждого чуть топырилась не одна пола ливреи, а обе…) Барон уверенно шел на полшага впереди (кое-где в коридоре попадались такие же амбалистые лакеи). Свернув налево, распахнул перед ними аркообразную дверь в сине-зеленой росписи орнаментами. Никакой мебели, только мягкие диваны вдоль стен.

— Подождите пару минут, пожалуйста, — сказал Лог Дерег, вынимая из уха свой шарик. — Все благополучно, мне докладывают, что нас никто не проследил. Сейчас вас примут. — И скрылся в невысокой дверце справа…

Сварог ощутил легкое охотничье волнение. Оружие он, конечно, оставил во дворце принца и велел сделать то же самое остальным: слишком мало информации для того, чтобы что-то предпринимать с ходу.

Садиться так и не пришлось: в самом деле, не прошло и двух минут, как из той же самой дверцы вышел уже не барон, а лакей распахнул ее, склонился в поклоне:

— Вас просят…

Вошли в заранее оговоренном порядке, со Сварогом во главе. Небольшая комната, стены и сводчатый Потолок из полированного дерева без всяких архитектурных излишеств, темного дерева овальный стол — из-за которого им навстречу неторопливо, можно даже сказать, величаво поднялись восемь человек в зеленых балахонах наподобие мантий, расшитых черными и белыми узорами. Барон Лог Дерег помещался на правом фланге, можно сказать, с краешку. Сварог мгновенно оценил ситуацию: ага: те, кто помоложе, сидят по краям, а в центре помещаются, мать их за ногу, патриархи. Самых пожилых и благообразных здесь четверо, и Сварог решил не ломать голову: тот, кто заговорит первым наверняка и окажется главным. Вряд ли они тут применяют метод «страшного бородача».

Ага! Один из седовласых чуть наклонил голову:

— Лорд Сварог, рад приветствовать вас, ваших спутников… и спутниц. Прошу садиться. — И указал Сварогу на кресло против себя.

Ну, вот и обозначился глава местного Политбюро. Ничего не скажешь, внушителен.

— Меня зовут герцог Витредж, и мне выпала честь председательствовать на нынешнем совете, — сказал седовласый. — Барона Лог Дерега вы уже знаете, хочу представить остальных…

Он медленно называл имена (и каждый поименованный наклонял, голову). Сварогу все эти имена были ни к чему, но он старательно их запоминал. Потом столь же церемонно представил сподвижников: сначала Бони, как короля, затем Леверлина (в качестве советника по особым делам), затем остальных — женщин, как требовал здешний этикет, последними.

— Если вы не возражаете, лорд Сварог, сразу перейдем к делу, — сказал герцог. — Намерения и побуждения друг друга нам уже в общих чертах известны, но давайте, как и положено на дипломатических переговорах, озвучим их обстоятельно и подробно. Равно как и многое другое.

— Итак… Вы — король Сварог Барг, желающий стать Императором Четырех Миров. Я не спрашиваю вас о деталях и подробностях: мы о вас кое-что знаем. Столь дельный человек, как вы, наверняка уже имеет надежный план действий… (Сварог сделал соответствующее лицо).

— Такова ваша главная цель. Наша же главная цель — уйти наверх, приобретя нормальные размеры, обустроить себе нормальное королевство и обитать наверху… — он тонко улыбнулся. — В качестве ваших верных подданных и весьма небесполезных союзников. Я думаю, эта формулировка устраивает обе стороны и не требует развернутых толкований и обсуждений? (Сварог дипломатично склонил голову). Прекрасно. Тогда, быть может, некоторые детали? Обсуждение, конечно, не окончательное, но кое-то нужно обговорить уже сейчас… Ваши побуждения мне, смею думать, понятны: получить верных, сильных союзников, которых вы могли бы использовать при… необходимости. Я правильно изложил?

— Совершенно, герцог, — сказал Сварог.

— Полагаю, в таком случае и вам было бы небезынтересно ознакомиться с нашими… просьбами?

— Безусловно, — сказал Сварог, добавив про себя: то есть с требованиями, ага…

Из лежавшей рядом с ним небольшой стопки бумаг герцог достал одну и плавным движением придвинул ее к Сварогу.

Пояснил:

— Это территория земного Токеранга, какой мы хотели бы ее видеть.

Сварог присмотрелся с непроницаемым лицом, земли меж Секвеной и Сентерой (чьи устья для пуще убедительности соединены красной пунктирной линией. Она же проведена по берегам рек). Неплохой аппетит: почти весь Хорен, по кусочку Демура и Коора, но главное — на территорию Токеранга целиком попадают Ритейские горы. И это вряд ли случайность: там — богатейшие на Харуме урановые залежи. Таларские рудознатцы о них не знают — ну кто на Таларе добывает уран? — об этом известно только ларам. Нет, вряд ли случайность. Губа у них не дура: отличное подспорье для развития ядерной энергетики, да мало ли где еще они могут использовать уран и сопутствующие редкоземы… Просидевши там лет двести, можно создать державу, с которой и Империи пришлось бы считаться, а уж Харуму…

Герцог мягко спросил:

— Надеюсь, наши требования не кажутся вам чрезмерными? И не мешают вашим собственным планам по освоению Трех Королевств?

Сварог изобразил на лице короткую задумчивость, потом глянул в глаза собеседнику:

— Никоим образом, мне представляется. Там слишком много свободных земель и слишком мало людей, десятки лет пройдут, прежде чем будет освоена хотя бы половина. Вот только… Мне хотелось бы сохранить за своими кораблями право прохода по Сентере и Секване.

— Мы и не намерены на таковое право посягать, — заверил герцог. — Реки — всего-навсего границы… У нас не так уж много предложений по будущему обустройству на Харуме. Точнее, всего два. Одно мы только что обговорили. Нам бы хотелось еще получить место под две базы подводных лодок: на Ceгype и островах Бару.

И снова Сварог сделал вид, что ненадолго погрузился в деловые размышления.

Никаких загадок: с этих двух баз ракетные подводные лодки могут держать под обстрелом оба полушария. А вот про острова Девайкир этот хитрец ни словечком не упомянул. Но коли уж именно около них несколько раз замечены эскадры субмарин нормального размера, очень похоже, и база нормального размера там уже втихомолку создана — должны же эти лодки где-то базироваться, это азбука. А может, и не только на Девайкир…

— Что касается островов Бару, сразу могу сказать, что не вижу никаких препятствий, — сказал он. — Это — мои земли. А вот Сегур — владения королевы Мары, быть может, стоит поинтересоваться ее мнением?

На лице его собеседника изобразилось даже не негодование, а едва ли не детское недоумение: ну конечно, впервые в жизни ему приходилось на равных вступать в переговоры с женщиной. Впрочем, герцог тут же принял самый невозмутимый вид и крайне вежливо осведомился у Мары:

— Как вы полагаете, ваше величество?

Изобразив то же короткое раздумье, Мара ответила:

— Не вижу никаких препятствий.

— Вот, собственно, и все наши предложения, — сказал герцог. — Теперь осталось еще упомянуть об одном крайне деликатном вопросе; Именно потому, что мы, я вижу, играем в открытую. Барон Лог Дерег, как ему по должности и положено, доложил о некоторых разговорах с вами перед Вашим прибытием сюда. В том числе и о неких… — он чуть заметно улыбнулся, — мерах предосторожности, которые вы приняли перед визитом сюда. О, не подумайте, что это у нас вызывает какие-то отрицательные эмоции. Наоборот, это понятно и объяснимо: первая встреча с совершенно незнакомым партнером, к тому же, увы, между нами в прошлом состоялись… некоторые трения, которые, я надеюсь, в прошлом безвозвратно и останутся. Вполне разумно и логично, так и должен поступать хороший политик. Мы все понимаем… а потому очень надеемся, что вы поймете нас. Мы тоже, признаюсь, заранее приняли свои меры предосторожности. Потому что, не стыжусь в этом признаться — никогда не стыдно признавать очевидные истины — в наших отношениях мы еще какое-то время будем оставаться слабой стороной. Во время переселения и обустройства на новом месте мы самое малое в течение года будем перед вами совершенно беззащитны, полностью в вашей воле. Теперь, когда ситуация изменилась, когда мы знаем ваши цели, когда ясно, в чем наша взаимная выгода, мы не ожидаем от вас никаких враждебных действий. Но, с другой стороны, как уже говорилось, хороший политик никогда не доверяет партнеру всецело и всегда принимает некие меры предосторожности… как это сделали вы. Поэтому, смею думать, вы с пониманием отнесетесь к тому, что и мы решили подстраховаться.

Сварог лихорадочно соображал. Год на обустройство. Всего год. Столь малый срок можно объяснить одним-единственным обстоятельством: у них и точно есть синтезаторы материи. Без них не то что за год — за десять лет не управишься.

— И как же вы подстраховались, если не секрет? — спросил он.

— О, никаких секретов, — улыбнулся герцог. — Вы ведь не держали в тайне свои меры предосторожности, поэтому я обязан ответить такой же откровенностью. Мы позволили себе разместить в дюжине крупных таларских городов… достаточно мощные взрывные устройства, способные причинить этим городам весьма значительный ущерб. Разумеется, мы их намерены использовать в одном-единственном случае: если во время переселения и строительства нового Токеранга подвергнемся серьезной агрессии. Когда оснований для беспокойства больше не будет, все эти, устройства мы демонтируем, непременно в присутствии ваших людей. Вас не разозлило такое откровение?

Этот благообразный прохвост только что солгал дважды. Когда сказал, что устройств только дюжина (значит, их больше) и когда пообещал демонтировать все. Какую-то часть они намерены оставить в прежних тайниках, хитрованы…

Сварог улыбнулся широко, честно, открыто:

— Не сказал бы, что это мне нравится, но речь идет исключительно об эмоциях. Как король и политик я вас прекрасно понимаю: в сложившихся условиях подстраховка необходима была с обеих сторон… Считайте, что мы и в этом вопросе нашли общий язык.

«Нужно будет поговорить с Яной, — подумал он. — Не исключено, что с помощью Древнего Ветра она обнаружит все устройства так, как обнаружила все до единого обиталища Хитрых Мастеров. Будем яростно верить, что у нее получится…»

— Я очень рад, что мы пришли к полному пониманию склонил голову герцог, и Сварог повторил кивок.

Герцог слегка развел руками:

— Собственно говоря, я сказал все, что хотел. Что ж иногда самые сложные дела решаются очень быстро, если у сторон есть желание идти навстречу друг другу… в особенности если они понимают, что нужны и полезна друг другу. Быть может, у вас есть какие-то свои темы для обсуждения?

— Нет, — сказал Сварог. — К чему? Главное собственно, сказано. Меня теперь интересует чисто техническая сторона дела. Как все будет происходить, в какие сроки… ну, вы понимаете.

— Понимаю, — кивнул герцог. — Если позволите, мы сделаем это темой нашей завтрашней встречи. Сначала, согласно нашим старинным правилам, мы в своем кругу обсудим нашу сегодняшнюю встречу, — он тонко улыбнулся, — я ведь не единоличный правитель и даже не какой-то официальный председатель либо иной глава.

В силу старых традиций у нас нет главы. Все вопросы решаются общим обсуждением и голосованием. Обширный и подробнейший план ухода наверх у нас уже разработан. Послезавтра я его вам вручу, чтобы вы его внимательно изучили там, наверху, у себя. А потом уже наша делегация прибудет к вам для переговоров — возможно, вы пожелаете внести в план какие-то изменения, дополнения.

Тогда и согласуем точно сроки. Вас устраивает такой вариант? Теперь, когда все карты открыты?

— Безусловно, — сказал Сварог. — Рад буду вас принять в любой момент для долгого и обстоятельного обсуждения.

«Демократ, мать твою за ногу, — подумал он с веселой злостью. — Нет у них главы, видите ли. То-то все остальные как воды в рот набрали, сидели смирнёхонько, как курочки на насесте. Нет, конечно, какое-то обсуждение-голосование безусловно будет, барон говорил, что у них до сих пор не пришли к единому мнению… но вот рулит, без сомнения, именно это вальяжный хитрец».

На этот раз в подземном гараже их ожидали не два роскошных автомобиля, а три. Барон кивнул на один из них:

— Не возражаете, если мы поедем только вдвоем?

— Ничуть, — решительно сказал Сварог. И спросил, едва машина тронулась. — Ну что же, каковы ваши впечатления, и будут ли комментарии?

— Конечно, — чуть помолчав, кивнул барон. — Потому-то я и хотел остаться с вами наедине. По-моему, все прошло просто прекрасно, могу вас заверить.

Сварог небрежно сказал:

— Но вы ведь сами говорили, что именно герцог — один из двух колеблющихся. А ведь именно от него зависит очень и очень многое. Давайте уж будем откровенны до конца. Я как-никак король с некоторым опытом. Хотя герцог и говорил, что главы у вас нет, остались сильные подозрения, что — все же есть. И это именно он. Вы сами на нечто подобное недавно намекали.

— Безусловно, он, — ничуть не промедлив, ответил барон. — Неформальный глава есть всегда и везде. Однако… У меня создалось впечатление; что он изменил мнение о вас к лучшему. Я вовсе не хочу сказать, что до этого он — относился к вам плохо. Просто-напросто мне кажется, что теперь вы его полностью устраиваете как деловой партнер, а это придает надежды…

Барон не врал. Впрочем, это означало лишь, что он верил в собственные слова…