Утро началось с вызова к ректору. Чего, в принципе, и следовало ожидать после вчерашнего. К счастью, вызов пришёл заранее, и я успел не только спокойно одеться, но даже и кофе выпить.
Бессонная ночь, а потом ещё попытка разобраться в отношениях и в собственных желаниях привели к тому, что я даже не понял, спал я или нет. Кажется, проваливался в сон, но это не точно.
«Рики, ты как? Ты здесь?»
«И тебе доброе утро! После пьянки всегда так говённо?»
Голова гудела, как растревоженный улей, и необходимость общения с ректором благодушия не добавляла.
«Если в меру и без всяких сюрпризов, то, наверное, нет... Да я и не спал толком, всё мысли разные в голову лезли».
«И что прилезло?»
«Муть только всякая. Знаешь, было бы гораздо проще, если бы у Кати появился парень!»
«Проще — да. Но ты бы этого хотел?»
Я поразмыслил, прежде чем ответить. Даже попробовал представить, что Катя встречается с тем же Лёней, или Федей, или тем идиотом из её группы, как его, Виталиком. Руки сразу сжались в кулаки, захотелось дать в морду любому, кто подойдёт слишком близко.
«Нет», — признался я, в первую очередь, самому себе.
«Вооооот! Что и требовалось доказать! Но что с этим делать — решать, конечно же, тебе».
Катю тоже вызвали, мы встретились у кабинета. Выглядела она примерно так же, как я себя чувствовал.
— Привет, — пробурчала она и зашла в кабинет первой. Я пожал плечами и зашёл следом.
— Звали, Натан Ефимович? — спросил я, заходя в кабинет.
— Присаживайтесь, — пригласил нас ректор. — И рассказывайте, что там было.
— Да что рассказывать, Натан Ефимович? Вы ведь сами всё знаете! — прежде чем что-то рассказывать, надо выяснить, что ректор уже знает. Крыс никто не любит.
— Знаю результат — все, кто присутствовал, оказались под действием вещества, схожего с битуратом, это такой наркотик. Что вкупе с алкоголем имело ... феерический эффект. К счастью, никто особо не пострадал, изнасилований не было, а Лада Васильевна и её девочки оперативно сняли последствия. Мне интересно, как так оказалось, что на вас двоих это вещество не подействовало. И куда Вы, Михаил, так быстро сбежали.
— Оно подействовало и на нас тоже, Натан Ефимович, — покраснела Катя, — но мы упали в бассейн, и это произвело отрезвляющий эффект.
— Михаил, а Вы где были?
Наверное, не стоит ректору рассказывать про нападение... Или стоит? Нет, всё же не стоит. Помочь он не поможет, будет только под ногами путаться и всякие бумажки заставлять писать.
— Там был. А потом у меня срочные дела появились, но, простите, рассказать о них не могу, коммерческая тайна.
— Чья, интересно? — вскинул бровь ректор.
— Моя. Если Вы хотите повесить наркотик на меня, то я готов поклясться, что не имею к нему отношения.
— Не говорите глупостей, Михаил. Ни на кого ничего вешать я не собираюсь. Более того, никакого расследования вообще не будет. Я исключительно для себя хочу понять, что произошло.
Ха, конечно не будет! Иначе с Вас, уважаемый ректор, спросят, как это Вы допустили пьянку в стенах Академии.
— Мне кажется, кто-то просто ошибся с дозировкой, — предположил я. — Хотели, чтобы вечеринка стала незабываемой, чтобы было весело. И перестарались.
— Хм... звучит правдоподобно. Впрочем, результата они добились, вечеринку точно не скоро забудут! А бассейн ещё долго будут чинить. Вы не в курсе, чья это работа?
Натан Ефимович включил на экране небольшое слайд-шоу. Ого! Это что, это мы???
Бассейн выглядел, как после бомбёжки. Бетонный бортик со стороны вышки, где при первой атаке стоял Федя, и по которому я палил что есть мочи, был в труху, как будто по нему из гранатомёта стреляли. На опалённой огнём поверхности остался вдобавок ещё и чёткий след от попадания молний, с характерным ветвящимся узором. Стена позади вышек тоже была не в лучшем состоянии. Повсюду валялись перевёрнутые скамейки, столы и стулья, полотенца. Вид был как после цунами. Ах да! Федя же волну создал... Почему я не запомнил последствия атаки?
— Судя по всему, кто-то из старших резвился, Натан Ефимович.
— Да, очень похоже на то, — кивнул ректор. — И я даже знаю, кто. Фёдор Гордеев. Цунами — его излюбленный приём, очень сильный молодой человек. Его не досчитались при перекличке. Как и Вас, Михаил. И я догадываюсь, что разрушения от огненной стихии — Ваших рук дело. Доказательств, правда, у меня нет. Все записи, включая личные с коммуникаторов, куда-то бесследно исчезли, а камеры в бассейне ещё перед вечеринкой заклеили скотчем. Так что вы не поделили с Фёдором? Катарину?
— Я обязан отвечать? — хмуро глянув на ректора, спросил я.
— Нет, что Вы, молодой человек. Это же не допрос, так, дружеская беседа. Если поможете с восстановлением бассейна, то у меня даже осадочка не останется.
— Помогу.
— Благодарю, Михаил, — ректор облегчённо откинулся в кресле. — Знаете, такое количество молодых перекачанных гормонами магов, в одном помещении с выпивкой и, как оказалось, наркотиками... И каждый — ходячее оружие. Я Вам больше скажу, я вам двоим искренне благодарен за оперативное подключение администрации. Вы приняли единственно верное решение, возможно, спасшее кому-то жизнь. Однако, молодые люди, у меня ещё один вопрос... А молния-то чья?
— А что, у нас так много магов молний? — съязвила Катя.
— Верно, немного. Двое. И их не было на вечеринке.
— Это был одноразовый артефакт, Натан Ефимович, — я показал кольца на руке. — У нас с Катей хватает врагов, так что я ношу кое-что на всякий случай.
— Понятно, — ректор сжал пальцы в кулак. — Фёдор жив?
— Приходит в себя дома, во Владивостоке. Думаю, в понедельник мы его увидим на занятиях.
— И конечно, вы двое ни в чём не виноваты? — ректор скривил губы.
— Натан Ефимович, вот верите, нет, — я приложил руку к сердцу, — сами хотим знать, что такое злое мы кому совершили! Житья нет, даже отдохнуть нормально не дают!
— Может, вам о помолвке объявить? — Натан Ефимович склонил голову на бок.
— А может, это наше личное дело? — неожиданно резко ответила Катя.
— Идите уже, — вздохнул ректор. — Кстати, в конце следующей недели посвящение в студенты. В понедельник объявление будет. Как думаете, молодые люди, может, мне у попечительского совета запросить на это мероприятие охрану?
— Пригласите патриарха Барлакова, — я пожал плечами. — При нём даже моргать будут строго по Уставу.
— Это... — ректор вздрогнул, — было бы наглостью с моей стороны!
— Вот поэтому патриархи и сидят отшельниками, что их никто веселиться не зовёт! — рассмеялась Катя. — Мы сами деда позовём, а то всё только дела, дела. Пусть отдохнёт хоть чуть-чуть!
Выйдя от ректора, мы с Катей остановились напротив друг друга.
Катя молча смотрела мне в глаза, ждала, что скажу я. А я не торопился, разглядывая её, как будто первый раз видел.
Почему-то я не обращал внимания, что Катя — красавица. Длинные ресницы, голубые глаза... А широкие скулы её совсем и не портят, острый подбородок вообще очень милый. Фигура так и вовсе отпад.
— Насмотрелся? — Катя насмешливо прищурилась, склонив голову набок.
— Не отдам, — ответил я, ещё и головой покрутил из стороны в сторону.
— Чо? — Катя от неожиданности даже рот разинула.
— Тебя не отдам, никому. Моя, — я подтянул её к себе телекинезом и обнял.
— Вот давно бы так, — прошептала Катя, глядя на меня снизу вверх.
Я наклонился и поцеловал её в губы.
«Нам надо встретиться втроём. Договориться о некоторых моментах, чтобы не было потом сюрпризов».
«Миша, ты зануда!»
«Аврора, интересно, что на это скажет?»
«Хи-хи-хи! Вот и узнаем!»
В клубе сегодня до обеда дежурила Марика.
— Привет, подруга! Есть пара капсул свободных?
— Привет, привет. Одна есть, но через час её займут. Ну и экспериментальная всегда свободна, — Марика окинула нас с Катей взглядом. — А у вас что, свидание?
— Надо встретиться кое с кем, — я подмигнул.
— Постарайтесь уложиться в час. У нас загрузка 100%, и не хочется ни перед кем оправдываться. Ты сам сказал — на общих основаниях.
— Да-да, давай не будем терять время!
— Катя, тогда тебе одиннадцатая, ну а тебе, Миша, тринадцатая.
— Спасибо! — Катя чмокнула Марику, и мы побежали по кабинкам.
В вирте нас никто не встретил. Похоже, Авроре хватило такта не мешать нам. А может, смутилась.
Рики с Катей обнялись при встрече, и что-то друг другу на ухо пошептали, коварно улыбаясь. Вот ведь спелись!
— Пошли, заговорщицы!
— Что, вот так прямо сразу? — Рики состроила мне глазки.
— Вот так прямо сразу! Хочу вам кое-что показать.
Девчонки захихикали, но пошли следом.
А я повёл их в номер для парочек, тот самый, который Аврора создала по моей подсказке. И в котором, как мне помнилось, была широкая кровать.
Хихиканье за спиной разом стихло.
Мы зашли внутрь, и я закрыл дверь, активировав полог молчания. Незачем Авроре подглядывать.
Когда я обернулся, ближе ко мне оказалась Рики. Я взял её за руку и подтянул к себе, жестом приказав Кате оставаться на месте. Та закусила губу, но послушалась.
Рики посмотрела мне в глаза, а потом обвила мою шею руками. Чего ждать? Я наклонился и поцеловал её.
Она вздрогнула всем телом и прижалась ко мне. А я, не прерывая поцелуя, стал гладить её. Сперва по спине, потом руки опустились на попу. Глядя в глаза Кате, я провёл рукой вдоль тела Рики снизу вверх. Ладонь сама нашла небольшую грудь. Чуть-чуть сжал её, и Рики отозвалась тихим стоном.
Катя искусала все губы, вся извелась, но стояла в паре шагов от нас, и смотрела мне в глаза, а я целовал и лапал Рики. И когда она уже постанывала, не останавливаясь, отстранился от неё, и поманил к себе Катю.
Рики всё поняла. Растрёпанная, с красными губами и съехавшей набок бретелькой майки, Рики была очень довольна. Она села на краешек кровати и с улыбкой до ушей смотрела на нас с Катей.
А я делал всё в точности то же самое теперь со второй девушкой. Впервые за время нашего знакомства сознательно, по собственной инициативе, и мне, надо признать, это нравилось. И опять — зрительный контакт с Рики, а тактильный теперь с Катей.
Они были разные. Нежная Рики — и напористая Катя. Рики отдавалась моим ласкам, а Катя требовала, сама перетащив мою руку с попы к себе на грудь, и сжав мою ногу своими. Она не стонала от удовольствия, она впивалась в меня когтями.
От всего этого у меня самого начала кружиться голова, но я ещё помнил, зачем пришёл.
Остановившись, я посадил Катю рядом с Рики. Они переглянулись, и теперь обе смотрели на меня голодными глазами.
— Как-то так вы себе это представляли? — спросил я, встав напротив.
— Ага! — они синхронно кивнули.
— Знаете, — я старался не обращать внимания на высоко вздымающуюся грудь Кати и руку Рики, которой она машинально продолжала гладить себя, — это ведь обычная история, когда парню нравятся две девушки. У нас в классе такое было. Знаете, что обычно бывает? Кого он выберет?
— Кого же? — за обеих спросила Катя.
— Ту, которая первой даст, — тут девушки переглянулись. — А сами девушки друг друга обычно терпеть не могут, и парню приходится выбирать, потому что иначе будет война.
— Допустим... — Рики перестала оглаживать свою грудь и теперь слушала меня внимательно. — Но мы-то не воюем!
— Да, а теперь самое интересное. Ты, Рики, постоянно со мной. Чувствуешь всё то же, что и я. Как мы давно выяснили, биохимия у нас с тобой общая. Меня тянет к Кате — и тебя тоже. Я возбуждаюсь — и ты чувствуешь то же самое.
— Серьёзно? — спросила Катя, с интересом взглянув на подругу. — Я и тебе тоже нравлюсь?
— Угу, — кивнула в ответ Рики, покраснев. — Всё, как Миша сказал.
— Да-да, как ты мне говорила? — я чуть пригнулся, пародируя низенькую Рики: — Если ты её не трахнешь, я сама её трахну! Было дело?
Рики не просто покраснела, она сидела пунцовая, от кончиков ушей, всё лицо, шея и даже верх груди.
— Было... — она поперхнулась, потом повторила: — да, говорила!
— Ну а ты, Катя. Всё время держишь в голове, что мы с Рики вдвоём в одном теле, или как одно целое нас и воспринимаешь?
— Да по-разному, и так и так бывает. Поначалу меня это очень сильно парило, а потом мы с Рики посекретничали, и я перестала из-за этого страдать. Раз Рики не против, а даже за... Ну знаете, как если бы я дружила с сестрой парня, мне было бы неудобно при ней целоваться, но если та не возражает... Ну да, Рики не сестра, но... — Катя остановилась, сбившись с мысли. — В общем, поначалу было странно, потом привыкла.
— Видите, у нас особый случай. Но всё изменится, когда мы найдём для Рики тело.
— Ого! — Катя даже подалась вперёд от удивления. — А это вообще возможно?
— Мы с Авророй думаем, что возможно, а сама Рики в это не особо верит. А в свете моего желания основать свой род, для чего нужна жена и наследники, Рики самоотверженно печётся о том, чтобы у нас с тобой всё было хорошо.
— Рики, — Катя повернулась к подруге со слезами на глазах, — это правда?
— Ну как-то так, да, — Рики не стала отрицать. — Ты лучшая, кого я знаю, и вы с Мишей отличная пара, так что да, если я буду мешать — я уйду.
— Да кто тебя отпустит! — Катя стиснула Рики в объятиях.
— Вот! Я ей то же самое и сказал!
— Рики, ты дура! — Катя шутя стукнула готовую разреветься Рики кулаком по лбу. — Но ты самая лучшая!
— А теперь давайте представим, что мы всё же нашли для Рики тело.
Обе девушки, не размыкая объятий, повернулись ко мне.
— Ну это же будет очень здорово! — первой нашлась Катя.
— Да. Но вот эта общая биохимия действовать перестанет. Ты, Рики, глядя на Катю, будешь видеть перед собой девушку, и организм будет отзываться на неё как на объект противоположного пола. Ты, Катя, будешь видеть двух человек, а не одного шизоида с раздвоением личности.
Кажется, они начали понимать, к чему я клоню.
— Ты думаешь, мы начнём ревновать друг к другу? — спросила Рики.
— А я не знаю! — развёл я руками. — Может, начнёте, может, нет. И вы не знаете. Это можно выяснить только на практике.
— Ты боишься, что когда Рики получит тело, тебе придётся выбирать? — спросила Катя, глядя на меня мокрыми глазами.
— Не то чтобы я этого боялся, но такая вероятность существует. В том числе есть законы, мнение общества и межклановая политика, но это всё вторично. Если вы сможете договориться между собой — на чужое мнение я положу вот такой, — я отмерил ребром ладони выше локтя, — болт.
Девчонки притихли. Первой заговорила Катя.
— Рики, а ты заметила, что Мишу даже твоя мама слушается?
— Всё время этому удивляюсь, ага.
— Я теперь поняла, почему. А мы с тобой, две дуры, пытались тут в заговор, в интриги... Смешные такие.
— Миша, — с хитринкой посмотрела на меня Рики, — а пока тело не нашли, мы можем тренироваться договариваться между собой здесь? Ну, в вирте?
Я жестом попросил девушек подвинуться и сел между ними, обняв их обеих за талии.
— Тебе чего намазать, мёду или сгущённого молока? Того и другого, и можно без хлеба! — я откинулся на спину, увлекая девчонок за собой. — Только давайте не будем подводить Марику, да и Аврора наверняка нас ждёт!
Мы тискались и ласкались ещё с полчаса. Девушки прижимались ко мне с двух сторон, и я целовал их по очереди, ощущая, как бешено бьются два сердца. Захотелось большего, и я попросил их встать с кровати, поставил рядышком к стене и прижал обеих. Поцелуй с Рики, поцелуй с Катей, одна рука забралась под майку и сжимает небольшую упругую грудь, вторая расстегнула рубашку и тискает грудь побольше и чуть помягче. Просто сумасшествие!
Если бы не таймер, который я заблаговременно поставил, мы бы прозевали отведённое нам время.
Отстранившись от девушек, я взял обеих за руки и повернул друг к другу. У Рики была задрана майка, у Кати расстёгнута и почти что снята рубашка, держалась на локтях.
— Ну как вам тренировка? — спросил я, приходя в себя.
— Кажется, нам ещё тренироваться и тренироваться... — ответила Рики, разглядывая подругу, которая и не думала смущаться.
— Точно, сестра, — подмигнула Катя, — как это называется? Боевое слаживание?
— Одевайтесь! — шлёпнул я обеих. — Нам ещё с Авророй надо вчерашнее происшествие обсудить!