Вернуться с призраком

— Можешь спать дальше, если хочешь. Прошлая ночь была тяжелой.

Воспоминания хлынули на меня о том, что мы делали в доме.

Что случилось.

Что я увидела.

На миг я подумала, что это был сон, но…

Максимус.

— Я принесу кофе, — Декс покинул комнату, а я попыталась сесть и все осознать. Мозг ощущался одновременно вялым и взволнованным.

С одной стороны, Декс только что сделал мне завтрак в постель, и запах и вид были такими хорошими, что мой желудок заурчал, а еще он заставил меня кончить так сильно, что я потеряла сознание.

С другой стороны, я пыталась понять, что случилось прошлой ночью.

Мы пошли в дом, Декса заперло в комнате, и я увидела Максимуса.

Рыжий засранец меня поцеловал.

Как это могло быть настоящим?

Может, и не было. Чем больше я думала об этом, тем больше это ускользало от меня. Я знала, что ощутила его, видела его, слышала его. Но Декс — нет. Он предупреждал, что Декс не сможет, но разве это не было удобно?

Декс прошел в комнату, сжимая чашку кофе, Жирный Кролик следовал за ним, быстро двигая лапками.

Он вручил мне кофе, склонился, чтобы поцеловать меня в щеку, а потом сел рядом со мной на край кровати. Я разглядывала его. Он выглядел удивительно бодро этим утром. Хоть его волосы были спутанными, его темные глаза были ясными, с любопытством смотрели на меня. Он казался счастливым, энергичным, улыбка плясала на губах.

— Угощайся, — тихо сказал он, вглядываясь в меня.

Я знала, что вела себя растерянно. Я быстро улыбнулась ему.

— Утречко, — я сделала глоток кофе, вкус обжигал язык. Мои глаза расширились. — Что ты туда добавил?

Он усмехнулся.

— Немного бренди. Двадцать семь бывает раз в жизни.

— Фу, я чувствую себя такой старой, — сказала я ему, делая еще глоток, впитывая в себя бренди.

— Следи за языком, а то придется тебя отшлепать, — сказал он.

— Вечно ты с угрозами.

— Я на девять лет тебя старше, малыш. Если ты старая, какой тогда я?

— Тоже старый, — усмехнулась я.

Он поднял голову.

— Тебе повезло, что я потратил много времени на этот завтрак, иначе я перевернул бы его, и эта ладонь, — он поднял руку, — с силой и громко попала бы по твоей попе.

— Не искушай меня.

Он зарычал.

— Тебе невозможно угрожать, ты знаешь?

Он стал вставать, но я схватила его за руку.

— А где твоя еда?

— Уже позавтракал тобой, детка, — он выбрался из моей хватки и поднялся на ноги. — Мне нужно выпить кофе без бренди, — он указал драматично на поднос. — Теперь поешь.

Я послушалась, взялась за завтрак. Декс обычно готовил ужин, но я часто вставала раньше него, так что завтрак был на мне. И хоть я любила бекон и яичницу, я обычно делала быструю, здоровую и скучную овсянку, и он любил жаловаться из — за этого, хотя тайно наслаждался этим.

Жуя кусочек бекона, я снова думала о прошлой ночи. Хотелось рассказать Дексу о том, что я увидела, но что — то останавливало меня. А если это было настоящим? А если это случилось, и это на самом деле был Макс? Да, часть меня думала, что дом мог играть со мной по причинам, которые я не понимала. Но другая часть думала, что это было настоящим, как и ощущалось.

Странно было то, что я не помнила остальную часть ночи. Только размыто то, как мы сели в машину, вернулись в квартиру, Декс выгулял собаку, и я уснула на месте. Это казалось сном.

— Ты уже доела? — крикнул Декс с кухни.

— Почти, — сказала я, не понимая, почему он так настаивал. Я взглянула на Жирного Кролика, который смотрел на меня большими глазами, его белые уши подрагивали. Я отдала ему последний кусочек бекона.

— Ладно. Закрывай глаза.

Я проследила, как пес съел бекон, опустила поднос рядом с собой на кровать и закрыла глаза. Я не знала, что задумал Декс. Обычно мы не закатывали банкеты в честь дней рождения друг друга, так что это событие не оказывало давления на нас.

Я слышала, как он вошел, ощутила его присутствие рядом со мной.

— Открывай глаза, — сказал он.

Ох, это будет его член, да? Я знала, что он не просто так ласкал мою попу.

Но когда я открыла глаза, он держал не свой член.

Там был чертов бисквит «Твинки» с сигаретой.

— Это что такое? — сказала я, смеясь.

— С днем рождения, малыш, — сказал он, опуская блюдце на мои ладони. — Я уберу это, — он вытащил горящую сигарету из «Твинки» и сунул в рот, хитро улыбаясь мне. — Мм, это круче ментола.

Мои глаза расширились, когда он затянулся.

— Что ты делаешь? Нельзя курить в квартире.

Да и вообще, ведь он уже миллион раз бросал.

— Я проветрю, — сказал он, дым вылетал изо рта, пока он улыбался мне. — Дай мне насладиться мигом, — он встал и пошел к кухне. — Лучше съешь это. Это символично.

Я взяла бисквит и посмотрела на него. Никогда не понимала его привлекательность.

— Убери сигарету! — крикнула я, зная, что он радовался моменту, пытаясь втянуть в себя как можно больше. — И не говори, что тебе пришлось купить целую пачку ради этого.

Я услышала шум воды, он вернулся в спальню, выглядя гордо, а не робко.

Он отодвинул поднос, забрался на кровать рядом со мной, чтобы мы сидели плечом к плечу, а потом взял «Твинки» и разломил пополам, вручил мне часть. От него пахло дымом, и вместе с запахом пирожного я ощутила ностальгию.

— Не верится, что уже четыре года прошло, — сказала я, осторожно откусывая. Я ощущала вкус химикатов.

— Время летит, — сказал он.

Я повернула лицо к нему, восхищаясь тем, как далеко мы зашли. Если долго на него смотреть, я могла представить кольцо в его брови. Он порой носил его и сейчас. Теперь у него борода была длиннее, но кроме морщин от смеха у глаз и проседи в волосах он выглядел так же, как на мой двадцать третий день рождения на острове Дарси.

Разница была в том, что я знала, откуда были все его мелкие шрамы. Я знала, сколько оттенков красного и золотого в крапинках в его темно — карих глазах. Я знала, что его ресницы становились длиннее летом (зараза, так не честно), и что крохотный участок его бороды рос не так густо, как все остальное. Я знала, что его рот был таким же выразительным, как и глаза, и понимала значение каждого изгиба и движения губ.

Он приподнял бровь, понимая, как пристально я разглядывала его.

— Любуешься моей красотой?

Мое сердце будто расцветало.

— Почему такое ощущение, словно я только тебя встретила? А когда впервые встретила, казалось, что я знала тебя всю жизнь?

Он тепло улыбнулся.

— Я знаю, что ты веришь в родственные души.

— А ты нет?

— Не верил до встречи с тобой, — он опустил ладонь на мою ногу. — Но, если честно, порой я думаю, что тут что — то глубже родственных душ. А их просто выдумали. Наверное, «Hallmark».

— Тогда что это, по — твоему?

Он пожал плечами.

— Может, мы знали друг друга в иной жизни.

— В прошлой?

— Или параллельной. Я знаю только, что ты есть у меня в этой жизни. Я могу лишь надеяться, что другим версиям меня так же повезло. Они — ничто без тебя, детка.

Мое сердце продолжало раскрываться.

«Декс, я хочу создать семью».

Слова плясали на языке. Все в этот миг было правильным, и я была близкой к тому, чтобы отправить слова в его голову, чтобы не призывать смелость произнести их.

Но он забрал мою половину «Твинки», бросил в рот и улыбнулся мне с полным ртом, как дурак.

— Я не могу слишком сильно таять от тебя, — сказал он, жуя, слезая с кровати. — Я потеряю имидж.

— Ты умеешь испортить момент, — буркнула я.

— Мне говорили такое, — бодро сказал он. — Ну же, нам нужно поработать перед поездкой в Портлэнд. И тебе нужно выпить бренди. Я хочу, чтобы ты весь день была веселой и пьяной.

Пьяная часть звучала хорошо, особенно после прошлой ночи. Но я не перегибала. Да, я выпила еще чашку кофе с бренди, и мы с Дексом приступили к работе. Я ответила на несколько электронных писем от клиентов, договорилась о видео, которые Декс должен был снять в следующие недели, а потом мы сели и посмотрели материал, который сняли прошлой ночью.

Было круто. Конечно, я звучала как аматор, но мы могли просто вырезать меня и наложить озвучку сверху. Но кровь, текущая из — под двери, стук в дверь и шалящий датчик ЭДС, открывающаяся сама дверь были тут. Конечно, люди скажут, что это была подделка, но даже если бы настоящий призрак показался на камеру, люди списали бы это на спецэффекты.

— Ну, что думаешь? — спросил он, выключая компьютер. — Думаешь, что — то в этом есть?

— Возможно. Хотя бы начало чего — то. Если она поговорит с нами.

— Я не сомневаюсь, что поговорит. Что — то в этом доме…

— Что?

— Не хочу пугать тебя, потому что пока что мне нравится, как ты вовлечена в это и заинтересована. Но Атлас и Гарри могут о чем — то врать, загадочная мать и кто угодно еще в том доме… Думаю, там происходит многое, и многое можно раскрыть. Может стать страшно.

— Может стать? — повторила я. — Не делай вид, что не испугался, когда тебя заперли в той комнате.

Он разглядывал меня мгновение.

— А ты была удивительно спокойной и собранной, если подумать.

Я слабо улыбнулась ему.

— Кто — то же должен быть.

Он рассмеялся, глаза были большими.

— Ладно, теперь ты заслужила быть отшлепанной дважды сегодня.

Он потянулся ко мне, но я со смехом выбежала из кабинета в спальню, чтобы собрать вещи.

Хоть мы пробудем в доме моего отца всего ночь, нас ждали две ночи в Кэннон — Бич после этого в суперромантичном месте, которое забронировал Декс. Я не знала, что в его понимании было суперромантичным, но, может, там это было место, где мы собирались остаться в честь годовщины свадьбы несколько недель назад, пока это не пришлось отложить.

Я ждала шанса уехать на несколько дней. Ребекка и Люсинда останутся тут, чтобы заботиться о собаке, и это будет наш первый отпуск за долгое время.

Когда я забралась, и Декс бросил немного вещей в сумку и решил, что так сойдет, мы попрощались с Жирным Кроликом и спустились в подземный гараж. Мы только вышли из лифта, как Декс сказал, что что — то забыл. Он дал мне ключи от машины и вернулся в лифт.

Я пожала плечами и пошла к машине. Подземная парковка была в один этаж, ярко освещенная. Она еще никогда не пугала меня.

До этого дня.

Я оглянулась, дверцы лифта закрылись. Я глубоко вдохнула, гадая, почему все стало ощущаться не на местах. Из — за всего, что случилось в нашем прошлом, я была настолько чувствительной, что могла устроить проблемы или вызвать у себя паническую атаку из — за сильной реакции разума.

Чтобы подавить покалывание на шее, я выше подняла голову и зашагала быстрее, волоча небольшой чемодан за собой, черная искусственная кожа крокодила была в стикерах всех моих любимых групп, некоторые мне повезло увидеть своими глазами, о концертах других я только мечтала.

Я миновала Тыр — Тыра, стоящего с несколькими другими мотоциклами и велосипедами в ряд, и пошла дальше. Я не впервые задумалась, почему наше место на парковке было так далеко от лифта.

А потом услышала тихий треск и хлопок.

Пространство передо мной становилось все мрачнее, и мне не нужно было оборачиваться, чтобы знать, что лампочка за мной погасла.

Отлично.

Я замерла, хотя знала, что стоило идти дальше, и медленно повернулась.

За мной было темно, лишь немного помогала лампочка над моей головой. Гараж будто гудел от напряжения, и все волоски на моем теле встали дыбом, включая волосы на голове.

Мои ноздри раздувались, я пыталась глубоко дышать, успокоиться, сжимая ручку чемодана изо всех сил.

И тогда я увидела это.

Между мной и лифтом, отчасти скрытое в тенях, что — то, пригибающееся к земле и больше и длиннее собаки, двигалось от одного ряда машин к другому.

Я могла различить лишь то, как свет сверкал на его когтях, существо тянуло себя по бетону, пропало за грузовиком.

Я успела увидеть длинный кожистый хвост.

— Твое любопытство до добра не доведет, — сказал за мной тихий женский голос, ее слова трещали, как электричество.

Я вскрикнула и развернулась.

Там ничего не было.

Только низкий насмешливый смех в воздухе дрожал в гараже и бил меня по ушам.

Я выронила чемодан, прижала ладони к ушам, закрываясь от звука.

А он стал громче.

Он звучал внутри моей головы.

— Хватит! — закричала я.

И это прекратилось.

В гараже снова гудела тишина, кроме тихого шороха вдали.

Звука когтей на бетоне.

Я затаила дыхание, пыталась прислушаться, понять, приближались когти или отдалялись, но я не могла различить и…

Дверцы лифта открылись.

Крик умер в моем горле.

Декс вышел, озаренный сзади, увидел меня, стоящую посреди гаража с глупым видом.

— Перри? Ты в порядке? — спросил он, поправляя сумку на плече, пока шагал ко мне.

Я не двигалась. Я знала, что это был он, но мне нужно было убедиться. В темноте было сложно понять.

— Лампочки перегорели? — спросил он, останавливаясь передо мной, я не успела подвинуться, чтобы лучше его видеть, свет вернулся.

Он нахмурился, опустил ладонь на мое плечо.

— Что случилось?

Я открыла рот, но не знала, что сказать. Я не хотела, чтобы он беспокоился за меня. Если я расскажу ему, что хочу забеременеть, когда происходят странности, он заупрямится.

Но я не хотела и врать ему. И я уже достаточно соврала ему.

— Свет погас, — сказала я, тяжело дыша. Сердце билось миллион ударов в минуту. — Но перед этим я уже ощущала, что что — то было не так.

— Все хорошо, — сказал он, хотя по напряженному взгляду было ясно, что это не так. Он опустил ладонь на мою шею. — Я здесь.

— Тут… — я облизнула губы, в горле пересохло. — Тут что — то было. Со мной.

Гнев вспыхнул в его глазах, но он кивнул, пытаясь сохранять спокойствие.

— Ладно. Что это было?

Я покачала головой.

— Не знаю. У него были… когти.

Его глаза расширились, стало видно белки.

— Когти?

«Да. Когти, которые мы уже видели. В санатории».

Но я не сказала ему это. Почему — то казалось, что его нужно было защитить.

— Я просто увидела нечто похожее. Было очень темно. Звучало и выглядело как когти.

Он поджал губы на миг.

— Не хочу, чтобы прозвучало, будто я не верю тебе, потому что я верю, но мы можем оказаться в гараже с енотом? Потому что ты знаешь, что я думаю о енотах.

Я поджала губы и кивнула.

— Не знаю. Возможно.

Но нет. Хотя если он решил, что такое могло быть, то я решила подыграть.

Пока что.

— Что бы там ни было, давай сядем в машину и уедем подальше отсюда.

Я не спорила.

Он поднял мой чемодан и быстро отнес его в машину. Мы погрузили все в багажник и выехали из гаража. Я смотрела в зеркало заднего вида, пока мы выезжали на улицу.

Лампочки в гараже за нами мигнули пару раз.

И погасли.

Семь

Поездка из Сиэтла была чудесно непримечательной, и, несмотря на то, что я вроде бы видела (и слышала) в гараже, бренди в кофе успокаивало меня. Только когда мы пересекали мост из Ванкувера, Вашингтон в Портлэнд, я проснулась и увидела, что все было в тумане, и зеленые балки моста над нами было почти не видно.

— Это жутко, — сонно сказала я, подвигаясь на сидении, пытаясь увидеть реку Колумбию сквозь туман.

Декс бросил на меня взгляд.

— Так бывает, когда празднуешь день рождения в ноябре на северо — западе Тихого океана.

— Лучше дождя, пожалуй, — сказала я. — Может, океан будет штормить? Было бы круто.

— Уверен, так и будет. Думаю, тебе достаточно появиться на берегу, и шторм придет к тебе.

Он был отчасти прав, но даже так дрожь пробежала по мне. Я слышала снова и снова, что у меня была странная энергия, которая могла притягивать все сверхъестественные странности, которые творились вокруг меня.

С другой стороны, у Декса была та же энергия. Не удивительно, что странности происходили, когда мы были вместе.

Я обдумывала это в сонной тишине, думала о Максе. Он был стражем Декса, его Джейкобом. Хорошо или плохо, но их отношения длились лет десять. Это не помогало понять, почему Декс не видел и не слышал его. Макс сказал, что дело было в нашем сексе, и связь между нами была другой, может, сильнее. Если бы я знала, что секс создаст связь, которая остается даже после смерти, может, я не стала бы делать это. От этого я подумала о Мейсоне, бедняге, с которым я потеряла девственность. Конечно, он убежал после этого.

— Декс? — осторожно сказала я.

— Ммм?

— Думаешь, я какая — то… секс — ведьма?

Он заморгал и медленно повернул голову ко мне, брови поползли вверх.

— Прости… что? — он подавил улыбку, пытаясь не смеяться. — Секс — ведьма?

— Ты же все знаешь о сексуальной магии?

Он снова заморгал, перевел взгляд на дорогу и вовремя избежал столкновения с задом машины перед нами, пробка медленно ползла по мосту.

— Сексуальная магия? Мне нравится, как это звучит, но, детка, о чем ты говоришь?

— Не знаю, — призналась я, потому что, кроме альбома «Chili Peppers», вряд ли я где — то слышала о сексуальной магии до этого мига, когда слова возникли в голове. — Я просто думаю о сексе.

— Это всегда хорошо, — он сделал паузу. — Погоди. Надеюсь, со мной.

Я кивнула с тревогой.

— Ты знаешь, что у меня не так много опыта в этом, но… не знаю… — я сжала губы на миг. — Знаешь, что? Забудь. Это глупо.

— Не глупо. Что ты хотела сказать? Ты не можешь бросить термин «секс — ведьма» и не уточнить.

Я глубоко вдохнула.

— Тебе не кажется, что наша связь становится сильнее во время секса? Я знаю, что это нормально для людей, но порой она кажется… более прочной и сильной, чем должна быть. Как — то глубже. Намного глубже.

Он поменял полосу и задумчиво взглянул на меня.

— Есть такое.

— Я о том, что ты, пожалуй, переспал с половиной страны, — он презрительно фыркнул, я продолжила. — И я не прошу комплиментов, но то, что у нас… другое, да?

Я смотрела на него внимательно, он сдвинул брови. Я надеялась, что мы понимали друг друга, или я почувствую себя ужасно глупо, озвучив это.

— Перри, — сказал он тихо, переведя взгляд с дороги на меня. — Это и есть другое. Совсем другое. И не только из — за того, что я знаю тебя снаружи и внутри, не только из — за моей безумной любви к тебе, нашего брака или того, что мы многое пережили. Когда мы занимались сексом, всегда была безумная энергия… может, это объясняет, почему я так перепугался, когда мы впервые сделали это.

Я прищурилась.

— Нет. Это было, потому что ты идиот.

— Был идиотом, — он облизнул губы. — Есть в тебе что — то. Я бессилен, когда дело касается тебя. И ты можешь получить все, что хочешь.

Он сделал паузу, а мои щеки пылали от комплиментов.

— Но я не хочу говорить слишком много о сексе, пока я за рулем, — продолжил он. — И особенно, когда мы едем к твоему отцу и твоей сестре.

— Будто это останавливало нас раньше, — сказала я под нос.

— Но, — сказал он и кашлянул. — Каждый раз, когда я в тебе, я чувствую, как сливаюсь с тобой чуть больше. Звучит банально, но это почти духовное. Секс с тобой для меня ближе всего к поклонению.

Теперь мое лицо пылало.

Я отвела взгляд от его искренних глаз и посмотрела в окно. Стая из сотен птиц летала в небе, как единое существо.

— Значит ли это, что ты — секс — ведьма? — продолжил он. — Я не знаю, что такое секс — ведьма, но я уверен, что такое ты бы знала. Таким управляют. Нет, детка, мы странные, запутанные и безумно влюбленные друг в друга. У нас много сил, дикой энергии, и когда мы вместе… думаю, тогда и случается магия.

Вряд ли Декс имел это в виду в прямом смысле, но было приятно знать, что это было не только в моей голове. Я не знала, существовали ли секс — ведьмы, но если у меня была безумная связь с Дексом, был шанс, что Макс был прав. Может, потому я видела его, а Декс не мог.

Но вся та встреча могла мне почудиться.

К счастью, в это время мы уже ехали по улице к дому, и я заметила винтажный бежевый Мерседес, припаркованный у дома Найтли. Джейкоб был дома. У него будут ответы, которые были мне нужны… если он даст их мне.

Мы припарковались на улице, Декс понес наши сумки в дома. Машины Ады не было, это меня удивило. Я написала ей, когда мы покинули квартиру, и обычно она была дома, когда мы приезжали.

Когда мы вошли, нас встретил мой папа.

Пьяный.

Не в стельку, но подвыпивший. И не веселый. Он крепко обнял меня, почти до синяков, вино плеснулось из его бокала на пол, оставив красную лужу, похожую на кровь.

— Блин, — выругался он, и это тоже было не в стиле папы.

Я взглянула на Декса поверх плеча отца, будто спрашивая «что такое?».

Декс кивнул.

— Я уберу, — он ушел на кухню, а отец смотрел на меня, хмурясь.

— Ты в порядке? — спросил он у меня.

— А ты в порядке? — спросила я, заметив темные круги под его глазами и то, каким бледным и худым стало его лицо за две недели с прошлой встречи.

— Просто рад, что ты тут, — сказал он. Декс вернулся и быстро вытер вино бумажными полотенцами. — Спасибо, Декс. Не нужно было делать это.

Декс выпрямился и улыбнулся ему.

— Не проблема.

— Где Ада? — спросила я у папы, пока Декс ушел на кухню, чтобы выбросить полотенца.

— Поехала за едой, — сказал он со смущенным видом. Он поправил очки. — Я забыл разморозить мясо. Глупый, — он вздохнул. — Надеюсь, вы не против пиццы.

— Пицца! — закричал Декс с кухни. Он вернулся к нам с бокалом вина для меня. — Черт возьми, да, пицца.

Папа недовольно посмотрел на него, но в этот раз не ругал за выражения. Мы подняли бокалы в тосте. Меня устраивала пицца, но забыть разморозить мясо в мой день рождения было на него не похоже. И было четыре часа дня, довольно рано для ужина.

— Пицца — это круто, — сказала я, одобрительно улыбаясь ему. В груди болело от того, как растерянно он выглядел. Мне нужно было поговорить с Адой и понять, что происходило. Удивительно, что она ничего не упоминала.

Мы с Дексом допили вино с папой, болтая о мелочах, а потом пошли наверх в мою старую спальню, чтобы отнести сумки.

— Он не в порядке, — сказала я Дексу, как только он закрыл дверь. Я сцепила ладони. — Он плохо выглядит. И он пьяный.

— Он просто выпил немного вина, — тихо сказал Декс, опуская сумку на подоконник.

— Но он выглядит утомленно и даже измученно. Почему?

— Почему не спросить у него?

— Ага, конечно, — я скрестила руки. — Он скажет, что все хорошо. Он всегда так говорит. Мне нужно поговорить с Адой. Я просто не понимаю, почему она не сообщала о нем.

— Может, потому что это не проблема? Твой папа еще горюет. Это происходит циклами, но просто так не уходит.

Я пронзила его взглядом, его слова задели меня.

— Думаешь, нужно мне говорить об этом?

Он вздохнул и подошел ко мне, обнял и поцеловал в макушку.

— Просто будь с ним мягче, ладно? И поговори с Адой об этом, но она, скорее всего, скажет, что все нормально, — он опустил ладонь на мою щеку и посмотрел на меня. — Может, лучше спросить, в порядке ли ты?

— Я? — я моргнула. — Я в порядке.

Он разглядывал меня миг, а потом кивнул.

— Это твой день рождения. Все тут любят тебя и просто хотят, чтобы ты хорошо провела время. Давай не будем сегодня ни о чем переживать. Или завтра. Или потом. Давай наслаждаться нашим отпуском, и когда мы вернемся в Сиэтл, сможешь начать переживать снова.

— Звучит отлично, — прошептала я.

— Идем, — он взял меня за руку и вывел из комнаты.

Мы спустились, и мини — купер Ады со скрежетом остановился у дома. Моя сестра водила как маньяк.

Она почти выбила дверь ногой, гордо показывая две большие пиццы в обеих руках, бутылка шампанского торчала из ее сумочки.

— Ужин готов! — закричала она.

Хотя бы Ада выглядела нормально… относительно. Ее светлые волосы были собраны в небрежный пучок, и хоть макияж на глазах был сильным, как всегда, зеленый блеск поверх черного, она выглядела свежо. На ней был огромный пушистый бледно — розовый плащ с белым подбоем, который я еще не видела, и он скрывал ее подтянутую фигуру. Я была уверена, что сумка от Диор была настоящей. Она получала так много бесплатных вещей от постов в Инстаграме, что это было безумием.

Она протянула мне пиццу.

— С днем рождения.

Я улыбнулась и забрала у нее коробки.

— Спасибо.

Она легонько обняла меня, от нее пахло дорогими духами, но когда я посмотрела на нее вблизи, она оказалась утомленной больше, чем я думала изначально.

«Ты в порядке?» — спросила я в своей голове, ведь папа был неподалеку.

Она не ответила, только улыбнулась и прошла мимо меня на кухню.

Отлично. Теперь и папа, и Ада вели себя странно.

Декс опустил ладонь на мое плечо и сжал, напоминая, что нужно веселиться и не переживать.

Мы устроились за столом на кухне, папа вытащил тарелки, открыл еще одну бутылку красного вина.

— Не забудь о шампанском, — сказала Ада, кивнув на холодильник.

Он посмотрел на нее, приподняв бровь.

— Могу я узнать, как ты смогла купить шампанское, когда тебе всего девятнадцать?

Она пожала плечами и заговорщически улыбнулась мне и Дексу.

— Видимо, я выгляжу старше своих лет.

О, это было не так. У нее теперь точно был фальшивый паспорт. Или Джей купил за нее.

Кстати…

— Где Джей? — спросила я.

Искра света тут же погасла в ее глазах. Она выпрямилась и подняла голову.

— Не тут.

— Где он? — обычно Джей всегда был рядом, Было удобно встречаться с парнем, живущим по соседству.

— Он далеко, — сказала она, взяв кусок пиццы из коробки.

— Машина Джейкоба тут.

— Джей далеко, — напряженно сказала Ада. Выражение лица тоже было напряженным. Ой. — Джейкоб тут.

Что — то точно происходило, но я спрошу позже вместе со всем остальным. Но если у Ады и Джея были проблемы, это объясняло, почему она писала мне меньше в последнее время. Хотя обычно Аду было сложно заткнуть, она была молчаливой, когда переживала из — за чего — то.

Папа кашлянул.

— Как насчет тоста? — сказал он, поднимая бокал красного вина. Мы все сделали так, включая Аду, что меня удивило, ведь он строго относился к выпивающим несовершеннолетним. Но она купила шампанское, а он не был особо впечатлен.

— За именинницу, — сказал Декс, гордо улыбаясь мне.

— За ту, которая всегда будет старше, — сказала Ада, и я пнула ее под столом, от чего ее вино чуть не разлилось.

Мы пили, ели, и, несмотря на все происходящее, это ощущалось нормально. Пицца была вкусной, хотя я мысленно планировала еще одно занятие на велотренажере на следующей неделе, а вино было еще лучше. Даже папа будто расслабился.

БАХ!

Громкий грохот донесся эхом из гостиной, сотрясая дом. Я закричала, подпрыгнув, сердце грозило выпасть из меня, Ада вскрикнула.

— Что это за фигня? — завопил Декс, вскакивая на ноги. Звучало так, словно в окно врезалась птица, но звук был усилен в миллион раз.

Мы поспешили по гостиной к раздвижным дверям, ведущим на задний двор.

Солнце уже село в полпятого, но небо все еще было сумеречным, и было видно резню.

Ада громко охнула рядом со мной, сжала мою ладонь. Мои звуки застряли в горле.

Стеклянные двери и окна были в пятнах, перьях и крови. На крыльце и во дворе было не меньше пятидесяти птиц, все были мертвыми.

— Боже правый, — тихо сказал папа. — Целая стая. Я еще такого не видел.

Я подошла ближе и посмотрела. Казалось, ледяной палец скользил по моей спине, пока я смотрела на их безжизненные тела, головы были повернуты под неестественным углом, белые клювы покрывала кровь. Серые юнко, мои любимые птицы.

— Это ужасно, — завопила Ада, быстро отвернулась и пошла прочь, тряся руками.

— Они хотя бы умерли вместе, — сказал Декс. — Никто не выжил.

— Я видел тут стаи, — сказал папа, водя ладонью по лицу. — Они рисовали чудесные узоры в небе, двигались, как одно целое. Странно, что они все полетели в окно. Думаю, они решили, что могли пролететь насквозь.

Но я знала, что это было не так. Юнко не летали такими стаями, и они были энергичными, но не полетели бы все вместе в окно, особенно после заката. Я, конечно, вспомнила чайку, врезавшуюся в окно на днях.

— Декс, хочешь помочь мне похоронить бедняг? — спросил у него папа.

Декс согласился, и они пошли в гараж за лопатой.

Я быстро подошла к Аде, которая была на кухне, наливала себе вино, выглядя потрясенно, как себя ощущала я.

— Это было странно, да? — спросила я, взяв свой бокал и прислонившись к столу. Она кивнула, ее глаза были наполнены слезами.

— Ада, ты в порядке?

— Да, — сказала он, шмыгнув носом. — Просто птицы… это так печально. Мне не нравится, как они врезаются в окна. Все они сразу… — она сделала большой глоток вина.

Ада любила животных, но обычно не так сильно проявляла эмоции. И слезы заставили меня подумать, что что — то происходило.

— Эй, — сказала я, подходя к ней. Она с опаской смотрела на меня. — Ты точно в порядке?

— Да, — сказала она, пошевелив ногтями с маникюром на ножке бокала. — Все те мертвые птицы меня напугали.

— Что — то еще тебя пугало? — спросила я.

Она точно вздрогнула.

А потом посмотрела мимо меня на окно.

Я повернулась, и увидела, как загорелись фары Мерседеса.

Джейкоб.

Восемь

— Я сейчас, — сказала я Аде, быстро опустила бокал и побежала в прихожую, надевая куртку, чтобы выйти наружу. Я услышала ее:

— Перри? — и закрыла дверь перед ней.

Я не собиралась упускать шанс.

Я выбежала перед Мерседесом, не дав ему отъехать, и хоть фары слепили меня, я понимала, что Джейкоб мог проклинать меня под нос.

Радуясь, что он не уедет, я подошла к стороне водителя, и он опустил окно и посмотрел на меня.

— Мисс Паломино, — сказал он со своим сухим британским акцентом, густые рыжие волосы и янтарные глаза сияли в свете фонаря, шрамы на его лице выделялись в тенях.

— Миссис Форей, — исправила я его. — И привет. Простите, что так вылезла, но я надеялась поговорить с вами.

Он сжал губы на миг, щурясь с презрением. А потом вздохнул.

— Я понимал, что вы появитесь. Почему не сесть в машину?

— Куда вы едете? — спросила я, ощущая себя тревожно из — за поездки с ним, хоть я и не знала, почему.

— За сигаретами, — сказал он. — Старые привычки сложно искоренить, да?

В этом точно был подтекст.

— Точно, — сказала я, обошла машину сзади, устроилась на пассажирском месте.

Джейкоб «Кобб» Эдвардс был ненормальным. И не в том плане, что и я была ненормальной, просто я не была уверена, что он был смертным. Хоть выглядел он так, словно ему было под шестьдесят, он был тут неизвестно сколько времени, не страж, как Макс, а кто — то важнее и сильнее. Он был менеджером у рок — группы Сейджа Найтли в 70–х, и он умер, как все знали, под грудой костей в гробнице в Праге.

Но смерть не была концом для этих рыжих. Джейкоб сказал, что друг вытащил его из Ада, и я подозревала, что знала, кто это сделал. Теперь Джейкоб жил по соседству с Найтли.

— Пристегнитесь, милая, — мягко сказал он, отъезжая. — Нынче стоит быть осторожнее.

Я застегнула пояс безопасности, он развернул машину и поехал по улице. Я знала, что Декс и папа еще закапывали птиц, так что я быстро написала Дексу и Аде, что была с Джейкобом.

Я ощущала на себе взгляд Джейкоба и убрала телефон в карман куртки.

— Не хотим, чтобы они беспокоились, да? — сказал он, включая обогрев, его золотые часы сияли, пока мы проезжали фонари. В машине было холодно, но я не хотела говорить об этом.

— Откуда вы знали, что я собиралась с вами поговорить? — спросила я, кутаясь в куртку. Только бы он не был всезнающим и всевидящим, ведь это было бы неприятно.

— Потому что вы тут, — он взглянул на меня. — У вас явно вопросы об Аде.

Ладно, он знал не все. Я бросила пока что планы спросить о Максе.

— А что с ней? — спросила я. — Она кажется уставшей и на взводе, но не расскажет мне. Она мне почти не пишет, толком ничего не говорит. Даже папа будто разваливается.

— Ей тяжело в последнее время, — сказал он. — Обычно я не стал бы говорить с вами за ее спиной, но мне нужно сохранять порядок, и все явно не в порядке.

Мое сердце сжалось, мне не нравилось, что меня держали в неведении.

— Что случилось?

— Не что — то одно. Многое, — он вздохнул, поправил хватку на руле. Кроме часов, у него были большие золотые кольца с камнями, которые странно сочетались с его коричневым бархатным блейзером и оранжевой рубашкой. Мужчина одевался как в 70–х, хотя этой ночью это было выражено не так сильно.

— И что же? — спросила я, не смогла скрыть нетерпение.

— Она не рассказывает ничего? — спокойно спросил он, приподняв бровь, и было больно это слышать. — Ладно. Как вы знаете, последний год она тренировалась. Со мной, с Джеем. Она научилась хорошо открывать и закрывать порталы. Она еще не сражается, но это придет. То, что случилось с вашей мамой и Легионом, похоже, однократный случай.

— Так она еще не Ада Убийца демонов? — спросила я. Было глупо так говорить, но это не мешало бы такому быть правдой. И чем нереальное это звучало, тем больше это напоминало выдумку, и это немного успокаивало.

— Не совсем, — сказал он. — К счастью, это и не требовалось. До последнего времени.

— Почему?

— Есть идеи. Энергия — странный зверь. Вас там не так много, тех, кто видит, что за Вуалью, но вы все собираетесь вместе и находите друг друга, да?

Я кивнула. Я подумала о том, как мы с Дексом нашли друг друга. Подумала о своем докторе, Лане Ливо, и как она была такой же, как я.

Он продолжил:

— Стены Вуали местами ослабели, и не помогает то, что Джей и Ада… вместе.

О, так он знал об этом. Мне всегда казалось, что они скрывали это от него.

— Я знаю, что вы знали это, — он посмотрел на меня. — И, должен сказать, они хорошо скрывали это. Ваша сестра умеет поднимать стены и скрывать многое от меня. И от вас, судя по всему. Или у всех женщин Паломино такой дар?

Я молчала.

— К сожалению, это все равно запрещено. Чем больше они вместе, тем хуже станет, и когда они пытались прогнать демонов и закрыть порталы, все пошло криво. Потому что они были слишком увлечены друг другом, не мыслили ясно. И я сделал то, что нужно было.

Я подумала о словах Ады, что Джея не было.

— Вы убили его? — с ужасом прошептала я.

Джейкоб рассмеялся.

— О, милая, меня не должно удивлять, о чем вы подумали, — он криво улыбнулся мне. — Нет, я не убил его. Я переместил его в кого — то еще.

— Боже. Это даже хуже.

— Не хуже, — его взгляд стал пронизывающим. — Они оба знали, что это могло произойти. Они знали риск.

— Так она его больше не увидит? — черт, как Ада вообще держалась? Конечно, она плакала из — за птиц.

— Она увидит его снова, — сказал он. — Это просто для разрыва их связи. Он заботится о другом сейчас, и он вернется к ней со временем. Они смогут начать заново.

Я покачала головой, жалея сестру. Я сжалась на своем месте, желудок болел.

— Они любят друг друга, — выдавила я. Ада была безумно влюблена в него.

— Все истории любви должны закончиться, — загадочно сказал он. — У всех свои кочки на дороге.

— Это разные вещи, — рявкнула я. — Как можно было так поступить с ней? С Джеем? С одним из своих?

— Перри, — его голос стал твердым, в глазах сияла важность. — Ты должна понимать это ради себя. Я делаю это не для наказания, не ради чьих — то страданий. Я делаю это ради общего блага. Так я всегда действовал, и я не могу иначе. Понимаешь? Это написано в моем коде. Я управляю. Я менеджер. Я пытаюсь все сделать справедливым. И когда кажется, что что — то будет проблемой, моя работа — исправить это. В случае Ады и Джея они не могут быть вместе. Их энергия слишком дикая, хаотичная, и Джей в конце сделает неправильный выбор.

— Вы боитесь, что Джей отдаст бессмертие, сойдет с пути. Разве не ему решать?

Он кашлянул.

— Да, — сказал он через миг. — И если или когда это случится, я не смогу это остановить. Но пока что я делаю, что могу, даже если мои поступки кажутся жестокими, даже если люди ненавидят меня за это. Может, хотят убить. Я делаю так, потому что только такой путь. Ты меня понимаешь?

Я кивнула. Я понимала, но мне это не нравилось.

— Как твой брак, кстати? — спросил он, голос стал бодрее.

Я пронзила его взглядом.

— Отлично. А что?

— Ничего такого, — сказал он. — Просто интересно. Ваша пара — нечто в плане энергии и хаоса между собой.

Я напряглась.

— Мне нравится думать, что хаос между нами можно списать на обычный брак.

Он криво улыбнулся мне.

— Ты права, — он сделал паузу. — Просто окажи мне услугу и приглядывай за вами.

— Что это значит?

— Это значит, что для такой пары, как вы, перемены могут навредить. Особенно большие перемены. Лучше сохранять статус кво ради вашего блага.

Я не знала, почему от этого желудок сжался от страха.

«Что за перемены?» — хотела спросить я.

Но я боялась узнать ответ. Я боялась, что Джейкоб мог сделать то, что я не хотела, хоть я и не знала, что именно.

Мне нужно было сменить тему.

— Знаете, я хотела поговорить не об Аде, хотя я благодарна, что вы рассказали об этом, — сказала я ему.

— О?

— Я видела Максимуса.

— Ясно.

— В доме. В Сиэтле. Думаю, вы в курсе?

— Я не знал, что ты была там, но о доме знаю.

— Он рассказал, что вы сделали. Сказал, что вы вытащили его из ада.

Он молчал, и я не могла понять его взгляд. Но я никогда не могла читать его глаза.

— Он сказал, что вы не смогли вывести его дальше дома. Это так? Это был он?

Джейкоб кивнул после паузы.

— Это был он, — он улыбнулся мне. — Мы давно знакомы. Ты знала, что, когда «Гибрид» был в европейском туре, Макс был с нами? И хорошо, потому что, когда я умер и попал в ад, он смог меня вытащить. Для этого нужно много смелости. Справедливо. Что я сделал так с ним.

— Но почему тот дом? Почему вы не вытащили его до конца?

— Потому что не могу, — просто сказал. — Я пытался. Такой была задача. Но… не смог.

— А дом?

— Он существует в другом измерении.

— Но вы не думаете, что странно, что я была там?

— Ни капли. В этом есть смысл. Энергия привлекает энергию. Совпадений нет.

— Тогда что мне делать?

Он припарковал машину у «7–11» и выключил двигатель, повернулся на сидении ко мне.

— Ты говоришь «я», а не «мы». Декса там не было?

— Он был там. Но Макс сказал, что Декс не может его видеть.

Он задумался, посасывая зубы в это время.

— Почему вы были там?

— Мы снимали…

— Вы вернулись к шоу.

— Нет, это нечто другое. Декс думает, что мы можем стать паранормальными детективами. Помогать, а не использовать.

— Ясно. А почему тот дом?

— Потому что нас наняли… попытаться поговорить с мертвой женой.

Он обдумал это.

— Как зовут жену?

— Думаю, Саманта По.

— По? — он был удивлен.

— Да. Как Эдгар Аллан По. Но нет. Сын, Атлас, говорит, что он — потомок, но я проверила. У По не было детей.

— Законных, — отметил Джейкоб. — И вы поговорили с Самантой?

— Мы не знаем. Я точно видела Максимуса. В том доме многое происходит.

— Похоже на то.

— Просто я думаю, если вы не смогли вытащить Макса до конца, может, мы с Дексом сможем.

Джейкоб смотрел вперед, пока думал. Мне хотелось пробраться в его разум, но я знала, что он тут же заблокирует меня.

Он повернул голову и посмотрел на меня с изумлением, и я поняла, что он знал, о чем я думала.

«Даже не пытайся», — сказал он в моей голове. И ухмыльнулся.

— Не пытаться читать ваш разум или спасать Макса?

— И то, и другое, — сказал он и открыл дверцу. — Я быстро.

Я смотрела, как он шел, гадая, как ему жилось так долго, и что он думал об этом безумном десятилетии.

А потом я подумала о его словах.

Что мы не должны пытаться вывести Макса оттуда.

Я вздохнула, не зная, что теперь делать. Бросить Макса там навеки? Я была уверена, что там было лучше, чем в аду, но все же. Может, быть привязанным к дому, как призрак, было как иная форма ада.

Джейкоб вернулся с пачкой сигарет в одной руке и бутылкой шампанского в другой. Он сел в машину и вручил шампанское мне.

— С днем рождения, милая. Это лучшее, что было в «7–11».

— Спасибо, — я была тронута. Похоже, вселенная говорила мне напиться сегодня.

Он завел машину и вытащил сигарету из пачки, сунул ее в рот.

— Ты не против? — спросил он, сигарета покачивалась при этом.

— Нет, — я покачала головой. — Эти штуки могут вас убить, кстати.

Он усмехнулся от моих слов и опустил немного окно, а потом поджег сигарету старой золотой зажигалкой.

— Не убьют.

Он затянулся, попытался выдохнуть дым в щель, пока направлял машину на дорогу.

— Так почему нам нельзя пытаться вытащить Макса? — спросила я после пары минут поездки в тишине.

— А ты любишь спрашивать про все, да?

Я пожала плечами, смотрела и ждала ответа.

Он поднес сигарету к губам и неспешно затянулся.

— Я не знаю, что вы с Дексом можете, — сказал он. — Если я не смог, вряд ли у вас получится. Но даже если вы преуспеете, это слишком опасно.

— Почему?

— Ты сказала, что в том доме многое происходит, включая Саманту По. Не ошибись, думая, что вы имеете дело с обычной женщиной. Она не такая.

— Не такая? Откуда вы знаете?

— Зови это интуицией. И все же сложно вывести людей из Вуали без прицепившихся сущностей. Знаю, что ты сама это испытала. Если вы вернете Макса, кто сказал, что он придет один?

— Думаете, Саманта придет с ним?

— Возможно, — я смотрела, как дым вылетал из его рта.

— А это проблема, потому что…?

— Потому что вряд ли вы знаете, с кем имеете дело. Может, сперва нужно выяснить это. Если вы выведете Макса, нужен тот, кто убедится, что он пришел один. Тот, кто сможет оттолкнуть ее и закрыть портал.

— Ада.

— Не Ада, — быстро сказал он. — Она не справится.

— Тогда вы.

— Мне нужно оставаться с Адой, — сказал он. — Теперь без Джея у нее остался только я. Но я уверен, что ты разберешься.

Разберусь? А был другой вариант?

— Что мне сказать Максу? — сказала я. — Я хочу туда вернуться. Я не могу просто бросить его там.

— А если я скажу, что это плохая идея?

— Я спрошу, почему.

— А если я скажу, что нужно мне довериться?

— Я поступлю не так, как вы скажете.

«Потому что не доверяю вам».

Он раздраженно посмотрел на меня.

— Вы с Адой точно сестры, да?

— Так было, когда я в последний раз проверяла, — сказала я ему.

Поездка домой показалась быстрой, и когда мы подъезжали, Ада и Декс были на улице, выглядели раздраженно.

— Черт, — выругалась я. — Я же сказала им не переживать.

Джейкоб рассмеялся.

— О, Перри. Тебе пора бы уже понять, — он повернулся ко мне. — Пока ты не ушла, дай сказать еще и это. Я не был в браке, но видел много браков, — он кивнул на дом Доун и Сейджа Найтли, — и я знаю это. Хранить парочку тайн — это здоровые отношения. Не переживай, когда нужно скрыть что — то от него.

Он вышел из машины и пошел к дому, даже не взглянув на Аду или Декса.

Ладно. Это было странно. Его совет мог успокоить, но я не спешила слушаться советов насчет брака от Джейкоба Эдвардса.

Я не знала, стоило ли принимать его слова близко к сердцу.

Я вышла из машины, прижимая к себе бутылку. Декс подошел ко мне.

— Что ты сделала? — недовольно спросил он.

— Прокатилась немного, — сказала я.

— Я сказала, что она в порядке, — сказала Ада, но и она звучала раздраженно. Бедняжка. Мне нужно было с ней поговорить.

— С Джейкобом? — спросил он.

Я пожала плечами.

— Птицы, врезавшиеся в окно, напугали меня, и я хотела обсудить с ним это. А еще монстра, которого я видела раньше.

— Погоди, что? — Ада шагнула вперед, ее голубые глаза были как блюдца. — Ты видела монстра? Где?

— В нашем гараже.

Она заметно поежилась.

— Ты сказала, что это мог быть енот, — сказал Декс.

— Это ты так сказал. Может, так и было. И я хотела поговорить с тем, кто может знать.

— И что он сказал? — спросила Ада с долей подозрений.

— Что ничего там не было.

— Ничего? — повторила она.

— Да. Ничего, — я врала, да. Я не хотела обсуждать слова Джейкоба об Аде и Джее при Дексе, потому что она так сильнее закроется. — Но смотрите, — я помахала бутылкой. — Это знак, что нам нужно напиться. У меня все еще день рождения.

— О, и мне нужно отдать тебе подарок, — взбодрилась Ада.

Мы пошли к дому. Ада вошла первой, но Декс остановил меня, обвил рукой мою талию и прильнул ко мне.

— Ты точно в порядке?

— Я и не говорила, что была не в порядке.

— Но птицы тебя испугали.

— Ну, да. Думаю, закапывать птиц тоже было невесело.

Он мрачно тряхнул головой.

— Точно.

— Папа в порядке?

В его глазах мелькнуло замешательство. А потом он сказал:

— В порядке.

Что — то дрогнуло в моей голове, и я попыталась прочесть его мысли, потому что это не звучало как правда. Но ничего не было. Или Декс меня блокировал, или это происходило инстинктивно.

— Хотя это его немного протрезвило, — добавил Декс, его дыхание вылетало паром в холодном воздухе. Он пристально разглядывал меня. — Так вы говорили только об этом? Ты и рыжий властелин ада?

— Вообще — то, — сказала я, взглянув на дом, — он раскрыл мне плохие новости об Аде.

— Что за плохие новости?

— Что они с Джеем расстались.

Он нахмурился.

— Они расстались?

— Они не сами это выбрали. Джейкоб поставил крест на их отношениях и отправил его помогать кому — то еще.

— Ого, — сказал он. — Это ужасно. Конечно, она сегодня напомнила мне эмо. Не верится, что она ничего не сказала тебе об этом.

— Знаю, — я вздохнула. — Папа должен радоваться.

— Почему?

Я нахмурилась.

— Разве не об этом папа хотел поговорить с тобой наедине в прошлый раз? Он переживал из — за их отношений? Он не доверял Джею.

Декс моргнул, а потом кивнул.

— Да. Конечно. Вылетело из головы, — он сжал мою ладонь. — Пойдем внутрь, тут холодно.

Внутри мы открыли шампанское. Хоть папа чуть расслабился, теперь я знала причину настроения Ады и невольно сочувствовала ей.

Мы устроились в гостиной, чтобы посмотреть фильм на Нетфликсе, хотя ушло много времени, чтобы выбрать, что посмотреть (не удивительно, что у отца и Ады были не такие вкусы, как у меня и Декса).

А потом Ада пошла наверх, и я последовала за ней.

Я нашла ее в ее спальне, она сняла свитер и осталась в термоводолазке. Боже, она похудела.

— Что ты делаешь? — спросила я у нее.

— Перегрелась, — сказала она, открыла шкаф и стала рыться в огромном количестве кардиганов.

Я закрыла за собой дверь, и она настороженно посмотрела на меня.

— Я знаю о тебе и Джее, — тихо сказала я.

Она вздохнула, захлопнула шкаф и открыла другой.

— Видимо, он рассказал. В этом месте ничего не утаить.

— Ада, мне так жаль.

— Я не хочу говорить об этом.

— Я знаю, как сложно это должно быть, — сказала я, подходя к ней.

Я вытянула руки, пытаясь обнять ее, но она отпрянула, ее ладонь остановила меня, ее глаза стали дикими.

— Просто перестань, ладно?

Я покачала головой, ощущая боль от отказа.

— Не понимаю. Ты можешь обсудить со мной это.

— Я не хочу обсуждать это с тобой, ясно? Ни с кем. Просто… оставь меня в покое.

Это было обидно. Но я напомнила себе, что дело было не во мне и моих чувствах. Мне нужно было дать ей нужное пространство.

— Ладно, — выдавила я, голос подрагивал. — Понимаю. Не обязательно говорить сейчас. Или вообще. Но я хочу, чтобы ты знала, что я выслушаю, когда ты будешь готова. И я тут для тебя. И я люблю тебя.

Она что — то буркнула в ответ и вытащила кардиган, накинула его.

— Я знала, что ты станешь копаться в этом.

— Он сам начал, — возразила я. — И даже если бы не начал, почему нет? Я твоя сестра.

— Это не означает, что я должна тебе что — то рассказывать, — она прошла к столику у кровати и что — то вытащила. Она отвернулась, не дав мне увидеть, что это было, но, судя по звуку открученной крышки и стуку, это была баночка с таблетками.

— Что ты делаешь? — я быстро подошла, пытаясь увидеть.

— Ничего, — сказала она и убрала баночку в выдвижной ящик.

Я смотрела, как она проглотила таблетку без воды, а потом выдвинула ящик и вытащила баночку. Это был «Ксанакс».

— С каких пор ты принимаешь «Ксанакс»? — спросила я.

— Уже какое — то время. Это не проблема.

— Тогда почему ты пытаешься скрыть это?

— Потому что я знала, что ты странно отреагируешь, — сказала она, подходя к зеркалу.

Я опустила баночку на стол.

— Я не реагирую странно. Просто спросила. Декс тоже такое принимает.

— Тогда ты знаешь.

— Но что заставило тебя начать? Папа знает? Ты не слишком маленькая?

— Мне девятнадцать, черт возьми, Перри, — рявкнула она, глядя на меня в зеркало. — Ты нюхала наркоту в пятнадцать, так что отвали.

Ого. Я думала, мы прошли это. Давно она не тыкала меня носом в мою зависимость от наркотиков.

— Ладно, — медленно сказала я, пытаясь успокоить колотящееся сердце. — Может, это должно тебя остановить. Ты сказала папе?

— Он ходил на прием. Он тоже на таблетках. Это у тебя жизнь продолжается с Дексом, идеальным браком, новой жизнью и карьерой, но ты забыла о нас в этом доме, пытающихся жить после смерти мамы.

Она словно ударила меня по животу. Я сжала губы, пытаясь совладать с собой. С чего она взяла, что я забыла о ней?

— Так не честно, — тихо сказала я. — То, что я… не живу тут, не значит, что я не переживаю то же самое.

Я увидела раскаяние в ее глазах, но она отвела взгляд и пожала плечами.

— Ты хотела поговорить, я говорю.

Я даже не знала, что теперь сказать.

Я попыталась сглотнуть ком в горле, пошла к двери. Я ожидала, что она скажет что — то перед тем, как я уйду, но Ада молчала.

Девять

Вы хотели когда — нибудь что — то так сильно, что это мешало жить? И все мысли и сны крутились вокруг этого, желание открывало пропасть в душе, которую было невозможно прокормить? Потому что порой желание было ненасытным голодом к чему — то, без чего нельзя жить, даже если у тебя еще этого не было.

Я ощущала такой голод к Дексу. Даже сейчас. Он все еще вызывал миллион искр из рассеянного пепла во мне, желание развивалось, подстраивалось и по — новому поглощало меня.

Но теперь это желание выросло. Оно родилось из нашей темной, страстной и безграничной любви друг к другу и стало ребенком.

Я хотела ребенка от Декса так сильно, что было больно. Мне было физически больно из — за силы желания, лихорадки, терзающей грудь, будто я умру, если вскоре не получу то, чего так хочу.

Это страшно, но так казалось.

Нет, не страшно. Было жутко хотеть что — то так сильно.

Но я все это скрывала в себе. Держала это в тайне, потому что на другой стороне этого желания был страх. Они шли рука об руку. Страх, что я получу то, чего хочу. И страх, что я не получу.

А если единственный шанс был упущен годы назад?

А если я не смогу забеременеть по куче естественных причин?

А если я не смогу забеременеть из — за сверхъестественных причин?

Эти «а если» убивали меня изнутри вместе с когтями, терзающими грудь.

Я знала лишь, что не могла больше сама справляться с этой болью.

Мне нужно было сказать ему.

Я упустила шанс на дне рождения вчера, но двадцать семь казалось хорошим годом для начала.

Я взглянула на Декса за рулем, мы ехали по извилистому шоссе US–26 между Портлэндом и Кэннон — бич, он погрузился в свои мысли, как я — в свои.

Прошлой ночью после нашего с Адой разговора, который больше напоминал ссору, я спустилась и попыталась посмотреть с Дексом и папой «Назад в будущее». Ада не вернулась. Я даже не видела ее перед тем, как мы уехали этим утром. Отец позвал ее, но она была в душе и так и не появилась, даже не отдала мне подарок.

Я большую часть дороги обсуждала это с Дексом. Прошлой ночью я выпила целую бутылку шампанского и уснула на диване, ему пришлось нести меня в комнату. Я была рада, что не была с похмельем, особенно, на такой зигзагообразной дороге.

Он посоветовал пока не трогать Аду. Это был ее первый серьезный разрыв с парнем, и вместе со всем, что творилось в ее жизни, она могла не знать, как справиться. Ей было проще замкнуться и оттолкнуть меня, делать вид, что это не случилось. Мне нужно было подождать, надеясь, что она захочет со временем открыться.

Я все еще не знала, чем так ее расстроила. Она могла презирать меня, думая, что мне жилось легче, чем ей? Я не любила особо жаловаться ей, так что, может, она решила, что мой мир был идеальным. Пожалуй, стоило открыться ей, обсудить мои взлеты и падения. Я могла рассказать ей о леди в ресторане, о Максимусе, о безумной боли от желания родить ребенка, обо всех страхах, связанных с этим.

«И я сделаю это», — решила я. Просто я должна была сначала рассказать это Дексу.

Когда мы добрались до базы отдыха, с меня словно убрали тучи, хотя местность была в тумане. Не важно. Я уже знала, что перемена места пойдет нам на пользу.

Декс вытащил наши сумки, и я прошла за ним к стойке регистрации. База отдыха была на пляже, и хоть она казалась маленькой, фойе было сделано из досок, выброшенных на берег, и мрамора, и отсюда было видно бесконечную полосу пляжа, по которой били волны, и в центре виднелась скала Хейстек.

Отель состоял из основного здания и нескольких домиков. К моему удивлению, у нас был домик, куда входил личный бассейн с подогревом с видом на пляж.

Я чуть не запищала, увидев это, но вспомнила, что не взяла купальник. Хоть там и была ограда, я не знала, хотела ли выходить туда в нижнем белье.

— Та — да, — сказал Декс, расстегивая свою сумку и доставая мой красный купальник. — Я все продумал.

Это решило проблему. Я благодарно поцеловала его и быстро переоделась.

Мы, казалось, вечность сидели в горячем бассейне лицом к пляжу, слушали ритмичный шум волн, вдыхая запах морской соли и хлора. Туман окутал нас, очаровывая. Я парила, ощущала себя умиротворенно. Я не хотела вылезать из воды.

Но пришлось, и моя кожа сильно сморщилась. Декс сказал, что забронировал столик на ужин в дорогом ресторане отеля, и я заняла душ, стала готовиться. Хоть я забыла купальник, я умудрилась взять хорошее черное платье. Ничего вычурного, просто длинные рукава и сердцевидным вырезом, который выделял мою талию (и грудь, ясное дело), это платье напоминало мне то, что было на Ким Новак в конце «Головокружения». Конечно, она не надевала свое в паре с черными ботинками до колен.

Когда я вышла из ванной, Декс сидел на краю кровати, смотрел шоу по телевизору. На нем были черные нарядные штаны и черная рубашка, застегнутая на все пуговицы.

— Мы будем выглядеть как пара готов, — отметила я, сделав пару шагов к нему.

Он посмотрел на меня, одобрительно приподнял брови, пока взгляд двигался по мне от головы до ног.

— Ого. Детка… — он встал, медленно подошел ко мне, провел ладонью по своей челюсти, — ты выглядишь потрясающе.

Я покраснела и сделала небольшой реверанс.

— Приятно наряжаться, если честно.

— И ты прекрасна, когда так делаешь, — сказал он, его ладони скользнули по моей талии, притягивая меня к нему. Я встала на носочки, поймала его губы своими, поцелуй был теплым и сладким. — Может, нам стоит делать так чаще, — пробормотал он.

Я улыбнулась в его губы, опустила ладонь на его грудь, зная, что его вот — вот занесет. Я была не против секса, ведь отключилась прошлой ночью, но я ужасно хотела есть.

— Пойдем на ужин.

— Не искушай меня, — сказал он с ухмылкой, его голос стал хриплым.

Я сжала его ладонь и потянула его к двери, накинула свой плащ.

Ресторан находился в основном здании отеля, окруженный окнами во всю стену, из которых обычно был чудесный вид на пляж. Сейчас наружи было темно, но стены ресторана были из дерева, и большой каменный камин придавал уют.

В центре даже было место для танцев, и ди — джей во фраке стоял в углу, и несколько пожилых пар покачивались под Билли Холидей.

— Мы тут самые молодые, — сказал Декс, когда официант дал нам меню. Мое похмелье угасло достаточно, чтобы мы заказали бутылку дорогого красного вина (хотя тут все было дорогое).

— Я могу лишь надеяться, что однажды и мы будем такими, — сказала я, восхищаясь танцующими парами. — Они выглядят такими счастливыми. Кроме того парня. У него будто запор.

Декс рассмеялся и потянулся за хлебом, как только официант принес корзинку с ним.

— Ты права.

— Что мы будем однажды такими?

— Да, — он отломил кусок хлеба и намазал на него много масла с травами. — Мы будем такими, надеюсь, без запора. Но я серьезно, нужно делать это часто. Мы так много работаем, и нас всего двое. Думаю, мы забываем… просто отдыхать. Отрываться. Поступать безрассудно.

Я невольно улыбнулась. От его пыла мое сердце пропустило удар, и то, что он выглядел при этом безумно красиво, только сильнее влияло на меня.

— Я не думала, что ты назовешь нас скучными.

Его глаза сияли.

— Скучными? Детка, мы не скучные.

— Знаю, — я опустила ладонь поверх его руки. — И даже если бы были, думаю, мы заслужили немного домашней нормальности после того, что пережили в прошлом.

— Точно, — он перевернул мою ладонь и сжал ее, глядя глубоко мне в глаза. — Заслужили. И часть этой нормальности просто… отпустить себя. Давай сделаем что — то безумное.

О, это могло привести ко многому с ним.

— Например? — с тревогой спросила я.

— Отправимся в путешествие, — сказал он. — Настоящее. Если бы ты могла куда — нибудь поехать, куда бы отправилась?

Я обдумывала это, пока официант принес нам вино и принял заказы — ризотто с гребешками для меня и лосося на кедровой дощечке для него. Хоть у нас были деньги, я старалась не паниковать от цен.

— Даже не знаю, если честно, — сказала я, официант налил вино и ушел. — Может, в Париж? Я никогда не была в Европе.

Он помрачнел.

— Что я сказала? — спросила я. — О, это из — за того, что ты француз? — его мама была француженкой, говорила с сильным акцентом. Я встречала ее, конечно, как призрака.

Он покачал головой.

— Нет. Я хотел бы показать тебе Париж. Может, летом, — он поднял бокал вина. Я тоже так сделала. — За твой день рождения, детка. За будущие приключения.

Я стукнулась бокалом об его бокал, улыбаясь ему.

— Спасибо. За нас.

Пока я делала глоток (вкус вина был дорогим), он вытащил из кармана штанов конверт и подвинул ко мне.

— А это твой подарок на день рождения.

— Мне? — я проглотила вино. — Я думала, это был подарок на день рождения, — я указала на ресторан и отель.

— Нет, это был подарок на годовщину свадьбы, — сказал он. — А это на день рождения.

Я не знала, что там могло быть. Я взяла конверт и заинтересованно открыла, взглянула на Декса. Он пристально наблюдал.

Внутри была пара сложенных распечаток.

Я с любопытством посмотрела на Декса, вытащила страницы и развернула.

Билеты на самолет. Первый класс. В Кауаи. В январе.

— Боже, — тихо сказала я от потрясения. — Гавайи?

Он выжидающе смотрел на меня.

— Это… хорошо?

— Да. Боже. Правда? Ты уверен? — я была в шоке. Это было неожиданно даже для него.

— Почему нет? Мы заслуживаем побыть в хорошем и жарком месте, пока тут зима.

Я захихикала, радуясь.

— Я даже не могу представить тебя на пляже. На теплом, с белым песком, солнцем и голубым небом. Без куртки. Не получается.

Он усмехнулся.

— Эй, я легко загораю. Это ты будешь выглядеть неуместно. Ты такая бледная, что всех ослепишь.

— Эй, — вскрикнула я, пиная его под столом, но я смеялась. Я встала, обошла стол и обняла Декса сзади, пока он сидел, поцеловала в щеку. — Спасибо, — прошептала я. — Правда. Это много для меня значит.

Я села на место, ощущая себя будто в небе. Я знала, что поездка не была чем — то крупным, но для нас так было. Нам нужно было ненадолго забыть об ответственности и просто расслабиться, открыть новое место вместе. Конечно, тропический остров в Тихом океане не был в стиле Декса и Перри, но это был еще один повод отправиться туда.

— А еще, — добавил он. — Там дождь почти всю зиму, так что мы будем как дома.

— Пускай идет дождь хоть все время. Он будет теплым, — я хлопнула в ладоши. — О, мы сможем посмотреть все места, где снимали «Парк Юрского периода»!

— Потому я и выбрал это место.

Принесли еду, и мы доели ее — и закончили с вином — в рекордные сроки. Порции были маленькими, и я не объелась, так что осталось место для десерта. Я заставила Декса пообещать, что они не будут петь мне в честь дня рождения, и, к счастью, крем — брюле принесли без смущающей музыки.

Пока мы ждали наши напитки после ужина, Декс протянул руку и пригласил меня на танец. Я заметила, что он поговорил с ди — джеем, пока шел в туалет, ранее, и когда он кивнул мужчине, ведя меня танцевать, я не очень удивилась, когда началась знакомая мелодия «Enjoy the Silence» от «Depeche Mode».

Пока другие танцующие не знали, что делать с песней, Декс знал. Он притянул меня к себе, одна рука обвила мою талию, танец был медленным, но бодрым. Он так хорошо танцевал, что я просто дала ему вести меня, было просто соответствовать его движениям, когда я просто отпустила себя.

— All I ever wanted, — пел он мне, голос сочетался с низким тембром Дэвида Гаана волшебным образом, — all I ever needed, is here, in my arms*.

По моему телу пробежали мурашки, живот покалывало, его идеальный низкий голос проникал в меня. Мне хотелось добавить высокую гармонию Мартина Гора, но я не хотела портить бархатный идеал поющего Декса.

И это было так романтично. Я закрыла глаза и прильнула головой к его груди, вдыхая запах любимого мужчины, позволяя песне, которую я любила, двигать нас синхронно.

И тогда это поднялось из глубин во мне, как песня, которую я не могла подавить.

— Декс, — прошептала я, обвив руками его шею, глядя на него с такими эмоциями, что я могла разлететься на миллион кусочков. — Я хочу ребенка.

Его брови приподнялись. Глаза расширились. Он моргнул.

— Что? — сказал он, облизнув губы, наши движения замедлились до остановки в центре зала.

Я сглотнула, пытаясь держать себя в руках. Я не думала, что будет так страшно. Слова «words are very unnecessary»** в песне заставили меня подумать дважды, пока она звучала в зале.

Я отвела взгляд, но Декс был быстрым, его пальцы поймали мой подбородок, подняли мою голову, заставляя смотреть ему в глаза.

— Что ты только что сказала? — тихо спросил он, глядя на меня дикими глазами. Его пальцы на моем подбородке подрагивали.

— Думаю, я готова… — начала я. — Нет, я знаю, что я готова. Я хочу завести семью. С тобой. Это понятно. Я хочу от тебя детей.

Боже. Почему это звучало нормально в голове, но стоило открыть рот, и я зазвучала как идиотка?

— Наверное, это прозвучало неправильно, — быстро добавила я. — Прости.

— Неправильно? — смог выдавить Декс. Мы все еще стояли посреди танцпола, и он разглядывал мои глаза, словно что — то искал. Его ладони подвинулись на моем лице, пропали в моих волосах, пока он удерживал меня на месте. — Перри, прошу, скажи, что ты говорила это всерьез, потому что я впущу это в сердце. И там оно и останется.

Я тепло улыбнулась ему.

— Я говорила все это всерьез. Я бы хотела залететь от тебя.

Он потрясенно смотрел на меня миг, а потом рассмеялся, его глаза слезились, а улыбка была такой широкой, что я едва дышала.

— Я даже не знаю, что сказать. Не знаю.

— Скажи «да»? Да, я хочу, чтобы ты залетела от меня?

Он рассмеялся снова, прильнул лбом к моему лбу.

— Не верится, что ты хочешь это. Ты, правда, хочешь? Я пытался не давить на тебя… знаю, это сложная тема для нас, и…

— Ты не давил на меня, — быстро сказала я. — Ни капли. Ты всегда давал мне много места для моих решений, и… я хочу этого, Декс. Только это я и хочу. Ты, я и ребенок. Я хочу, чтобы мы были семьей. Я хочу любить маленькую версию нас.

Он все еще потрясенно смотрел на меня, но теперь на него нашло что — то еще. Его нижняя губа задрожала, из глаз грозили пролиться слезы.

О, боже.

Я едва дышала, а он отвел взгляд, прижал кулак ко рту, зажмурившись, из глаз лились слезы.

О, нет. Черт, нет.

Я заставила его плакать.

— Декс, — тихо сказала я, коснулась его щеки и смахнула слезы большим пальцем.

— Я в порядке, — сказал он, ловя мой взгляд. Он улыбнулся мне смущенно и радостно. Декс редко плакал, еще реже его можно было увидеть смущенным. — Все хорошо.

— Ты плачешь, — сказала я ему. — Ты точно в порядке?

Он кивнул, тихо рассмеялся, и звук был потрясенным.

— Нам нужно уйти отсюда, — сказал он, озираясь. Он сжал мою ладонь и потянул меня мимо столиков, пока мы не покинули ресторан так, словно убегали с места преступления. Но преступлением были только большие эмоции Декса.

— А счет? — спросила я, мы схватили верхнюю одежду и вышли наружу.

— Они знают, в каком мы номере, — сказал он, спеша со мной по холодной туманной дорожке к нашему домику. Я действовала на чистом адреналине, внутри все было легким и шипящим, как шампанское, и в воздухе ощущалось что — то чудесное и неизвестное. Это заряжало.

Мы добрались до нашей двери, и Декс стал отчаянно бороться с ключ — картой.

— Ты точно в порядке? Не злишься? Не расстроился? — спросила я.

Он замер, чтобы посмотреть на меня как на сумасшедшую.

— Злюсь? Расстроен? — он подошел ко мне, сжал мое лицо, пылко вглядываясь в мои глаза. — Перри. Я всегда этого хотел. Не только свою семью, любимую семью, но семью с тобой. Я люблю тебя каждой клеточкой себя, черт возьми, и это… я даже не могу осознать, как сильно хочу детей с тобой. Как сильно мне нужно быть отцом.

Он поцеловал меня так глубоко, что я ощутила это душой, его рот был со вкусом слез.

Он быстро отодвинулся.

— Но если я не открою проклятую дверь, я отымею тебя прямо здесь.

Я рассмеялась, он снова стал возиться с картой.

— Ты знаешь, что я все еще с внутриматочной спиралью. Мне нужно убрать ее, а потом мы начнем пытаться, — я вытащила ключ — карту из кармана и склонилась над ним, провела ею. Огонек стал зеленым, и дверь открылась.

— Тренировки не помешают, — он почти рычал.

Он широко распахнул дверь ногой, схватил меня и втащил внутрь.

Декс был как цунами.

Я не успела оглядеться, а он захлопнул дверь и прижал меня к ней, подавляя меня во всем. Его ладонь отчаянно и грубо срывала мою одежду, его рот открылся и поглощал мои плечи, шею, челюсть, губы.

Я попалась и едва могла успевать за ним, мои пальцы впились в его рубашку, пытались расстегнуть пуговицы, но дрожали. Я сорвала несколько последних, пуговицы разлетелись по ковру.

Декс хмыкнул мне на ухо, и пол пропал пол моими ногами. Декс потянул меня от двери, развернул, пытаясь направить к кровати.

Подошва моих ботинок зацепилась за ковер, и я полетела спиной вниз, крик застрял в горле. Он поймал меня за локти, остановив падение, а потом мы оба оказались на полу, его тело поверх моего.

Он накрыл мой рот своим, его поцелуй стал диким, словно спичка, горящая в нем, подожгла всю комнату. От этого поцелуя мое сердце сжималось, а тело пылало от того, как дико он обходился со мной.

Пока я была поймана его губами и языком, его ладони спускались по моим бедрам, задирая платье. Он застонал, обнаружив, что я была без трусиков. Та же ладонь стала быстро расстегивать его штаны, другая легла на мое горло, чуть придушила меня на миг, чтобы мои глаза закатились. А потом он порвал воротник моего платья и лифчик, открывая мои груди, мои соски тут же затвердели.

«Мне нужно больше, быстрее, намного быстрее».

Он поднял голову, чтобы посмотреть на меня, его рот был влажным от поцелуя, огонь пылал в его глазах, и я знала, что он слышал мои мысли. В этот раз чтение мыслей пригодилось.

Его рот стал спускаться зубами и губами, прикусывая, по моей челюсти, шее, ключице. Боль была резкой и мучительно сладкой, он добрался до моей груди и поймал сосок губами.

Я закричала:

— Черт! — но слово было сдавленным, а Декс устроился между моих ног и резко вошел в меня.

Твою мать!

Нежности не было, только хищность.

Меня словно пронзили, вбивали в пол, он толкался так глубоко, что из моих легких вылетел воздух. Я хватала его ртом, грудь вздымалась, а потом я обвила ногами пояс Декса, мои ботинки впились в его поясницу, удерживая его внутри.

Он громко застонал в мою грудь, приподнялся и поднял мои руки над моей головой, чтобы они лежали на ковре надо мной. Он переплел пальцы с моими, удерживая мои ладони на полу, пока он двигался во мне сильнее и глубже, наполняя каждую часть меня.

Я даже не могла думать. Мозг выключился, и я погрузилась в этот миг так глубоко, что видела только это.

— Приятно? — спросил он, голос прерывался, он вонзился снова, его рот опустился на мою шею. — Скажи, что это приятно. Я хочу, чтобы тебе было хорошо.

— Да, — выдохнула я, его бедра двигались быстрее, бились об мои бедра, энергия двигалась во мне. Я крепко сжала его ладони, держала и смотрела, как мышцы его плеч напрягались, пока тело превращалось в неуемную машину, трахая меня сильно.

Так сильно.

И это было так приятно.

Но я хотела больше. Больше его веса на мне, его члена во мне. Я дико сжимала его, ботинки давили на его напряженные ягодицы, чтобы он проникал глубже.

— Боже, — он укусил меня за шею. — Ты пытаешься меня убить.

Я застонала, слова вылетели из головы, он стал в безумном ритме вонзаться в меня, двигаясь жестоко. Моя спина терлась об ковер, кожа пылала.

Декс выпрямился, убрал ладони из моих, его движения были быстрыми и не сдержанными, он прижал ладонь к моему горлу на миг, пока я не стала задыхаться, а потом скользнул рукой в мои волосы, собрал пряди и крепко сжал кулак.

Я восхищенно смотрела на него, на его тело над моим, на то, как дико он входил в меня, словно прибивал к полу, мои груди подпрыгивали от каждого бешеного толчка. А потом я поймала его взгляд, увидела в темных глазах сверкающие восторг, похоть и эмоции. Он глядел на меня так пристально, что я ощущала себя нагой, дикой и уязвимой.

Мои глаза закрылись, но он потянул меня за волосы, чтобы я открыла их.

— Смотри на меня, смотри на меня, — шептал он, дыхание срывалось, глаза были дикими.

Я смотрела на него, ощущая, как связь между нами искрится, горит, как солнце, наши души пылали.

— Я хочу дать тебе все, Перри, — шепнул он мне, приковывая меня к месту взглядом. — Я хочу дать тебе ребенка, дать каждый кусочек себя, дать тебе весь мир.

«Для нас становится только глубже, — его мысль проникла в мою голову. — Ты готова погрузиться глубже?».

Я открыла рот, чтобы сказать что — то — да, всегда да — но я снова задыхалась, его пальцы добрались до моего клитора и скользнули. Я была такой мокрой, что было сложно задеть, но этого хватило.

Он тихо зашипел, его пальцы умело терли меня, и потом все случилось быстро. Я сжалась вокруг него, словно это могло остановить меня от шага за край.

Погрузиться глубже.

Его кулак сжал мои волосы, посылая боль по телу, спина стерлась об ковер, но эта боль растаяла от невероятного облегчения в секунды перед оргазмом.

И он наступил.

Я кончила так сильно, что в голове словно случилось короткое замыкание, мое тело дрожало под его, растерзанное на кусочки чистого хаоса.

Я кричала, вопила, визжала, не могла остановиться, это не кончалось. Звуки просто летели и летели.

Я не могла думать. У меня не было мыслей.

Я не была уверена, что существовала. Я была вне тела, вне времени.

Все было сиреневым, нежным и мерцающим. Я смутно осознавала, что Декс все еще прижимал меня к полу, двигался быстрее, а потом и он закричал, звук наполнил комнату, его тело напряглось, пока он кончал в меня.

Я закрыла глаза, уносясь в другое место. Он был там со мной, его движения замедлились, пальцы запутались в моих волосах, пот капал мне на грудь. Я ощущала это, ощущала все.

И в то же время ничего не ощущала.

Я просто была.

И была с ним.

Мы с ним существовали вне времени.

Мир медленно перестал кружиться, и я опускалась на сиреневых волнах, смотрела, как мерцающие звезды таяли, пока не вернулась на пол в отеле.

— Перри, — прошептал Декс, голос дрожал. Теплая ладонь легла на мою щеку.

Я открыла глаза и посмотрела на него, было сложно сосредоточиться на его лице над моим, кончик его носа задевал мой.

Я едва могла сглотнуть, горло болело.

— Что только что произошло?

Он с дрожью улыбнулся.

— Не знаю, — хрипло прошептал он. — Не знаю. Думаю, я только что видел вселенную.

Я лениво улыбнулась, убрала прядь волос с его влажного лба.

— У меня даже нет слов. Но как — то так и было.

Он глубоко поцеловал меня, уткнулся головой в изгиб моей шеи, голова приклонилась к полу. Его грудь давила на мою, наша мокрая кожа липла друг к другу. Мы дышали, сердца бились удивительно синхронно, словно мы были одним человеком, а не двумя.

Я провела пальцами по волосам на его затылке, ритм баюкал.

— Моя маленькая секс — ведьма, — прошептал он в мою шею.

Я рассмеялась, сердце было переполнено.

Мы так и уснули на ковре, он остался во мне.

Мы уснули, улыбаясь.

* — «Все, что я когда — либо желал, все, в чем я когда — либо нуждался, здесь, в моих руках…»

** — «Слова совершенно необязательны»

Десять

Я проснулась слишком рано. Снаружи было еще темно, хотя небо по краям оживало, звезды тускнели.

Я лежала в кровати не меньше часа, слушала глубокое дыхание Декса рядом с собой, он крепко спал. Я обдумывала события прошлой ночи, как мы проснулись после полуночи на полу, перебрались в горячий бассейн, где снова занялись безумным сексом, хотя не таким потусторонним, как до этого.

Мы добрались до кровати посреди ночи, и я успела поспать немного, но больше ворочалась. Разум не умолкал, хоть я и была сонной после секса.

Я все еще была ошеломлена, а еще немного пострадала. Спина болела, и мне не нужно было смотреть в зеркало, чтобы понять, что я стерла спину об ковер, платье не защитило меня от беспощадности Декса. Я чуть не закричала, забравшись в горячую воду бассейна.

И все же я была переполнена теплом, словно сердце разлилось и заполнило каждый дюйм в груди.

Я сказала ему. Наконец — то, сказала.

И его реакция была лучше, чем я могла мечтать и надеяться.

Он хотел ребенка так же сильно, как я, хотел нашу семью, и это было самым лучшим подарком (хотя билеты на Гавайи тоже были хороши).

Конечно, мы не успели толком обсудить это, если не считать общение телами. Этого было много.

Но я гадала, ощущал ли он страх, который был во мне, насчет ребенка. Сейчас страх казался далеким. Будто его стерли прошлой ночью, когда я открыла рот и рассказала Дексу о своих желаниях. Даже другие проблемы — Ада, отец, Макс — казались проблемами другой жизни. Сейчас были только я и Декс, и это был весь мир.

Но я не могла лежать в кровати и смотреть на потолок вечно. Я ощущала зуд в затылке, желание двигаться, что — то делать. Мне нужно было в туалет и умыться, а потом как — то сделать кофе, не разбудив Декса. Ему, казалось, нужно было поспать несколько дней.

Я решила, что кофеварка будет слишком громкой, так что натянула штаны пижамы и длинную футболку, не надевая лифчик. Я обула кеды на босые ноги, накинула плащ, проверила, что со мной были кошелек и работающая ключ — карта, а потом вышла наружу.

Было еще рано, все было тихим. Даже волны стали слабее, цвета потертого металла, который сочетался с серо — коричневым небом.

Я направлялась к кофейне, которую заметила в основном здании, когда движение на пляже привлекло мой взгляд.

Это была женщина с длинными черными волосами, шла к волнам. Над ней стайки мелких черных птиц двигались синхронно, пикируя и взлетая.

Я смотрела на нее и не могла двигаться. Она была далеко, но мне почему — то хотелось подойти ближе. Разглядеть ее.

Я сошла с дорожки и устремилась по песку пляжа, холодный ветер бросал брызги моря мне в лицо, жалил глаза.

Женщина теперь была прямо впереди меня, шла в воду. Я поняла, что она была не в белом плаще, как я думала, а в длинной белой ночной рубашке, ее черные волосы ниспадали на спину.

Я должна была бояться ее. Покалывание в голове намекало, что я должна была ощущать страх, замереть, развернуться и уйти в отель.

Но я этого не чувствовала. Я онемела изнутри и шагала. Мне хотелось добраться до этой женщины.

Я должна была добраться до нее.

Тут было красиво. Серый бесконечный пляж, безграничный горизонт, глубина неба и грация птиц.

И она была красивой. Я даже не видела ее лица, но знала, что вся она была роскошной. Очаровательной. Я хотела быть такой.

«Иди ко мне, — сказала она, слова проникали в мой мозг, как песок. — Ощути, каково быть парой с миром».

— Ладно, — шепнула я, шагая в волны. Я даже не чувствовала, каким холодным был песок под босыми ногами, или какой холодной была вода.

Я была ближе. Я заметила пятна крови на боку ее ночной рубашки. Кровь, которую не смыть.

— Еще пару футов, — сказала она, ее голова стала поворачиваться ко мне.

— Перри! — крикнул слабый голос на фоне, голос из другого места.

— Еще пару футов, — сказала женщина.

Ее голова полностью повернулась, как у совы, и я оказалась в дюймах от нее. Ее глаза стали черными, она улыбнулась с разбитыми зубами, ее рот открывался все шире и шире, и…

— Перри! — ладонь сжала мой локоть, развернула меня так сильно, что я чуть не рухнула в воду. Декс поймал меня за талию и притянул к себе. — Что ты творишь? — с болью закричал он, глаза были дикими от паники, он разглядывал меня. Я не успела ничего сказать — а что говорить? — а оглянулась на женщину.

Она пропала.

Декс вывел меня из воды на берег, и только тогда я поняла, что сняла обувь и плащ и бросила их на песке.

Что я собиралась сделать?

Я знала, что Декс думал о том же, опустил ладони на мои плечи, вглядывался в меня, пытаясь успокоить дыхание, но это не работало.

— Что ты делала? Почему пыталась зайти в океан? Он ледяной.

Я смотрела на свои ноги. Они уже немного посинели, штаны пижамы промокли выше колен. Я резко ощутила холод воды и воздуха, и зубы застучали.

— Н — не знаю.

Он склонился, поднял мой плащ и укутал меня ими. А потом схватил мои кеды одной рукой, легко усадил меня на спину. Я была слишком ошеломлена, слишком замерла, чтобы протестовать, так что дала ему нести меня с пляжа в комнату.

В последний миг я посмотрела на волны, начался мелкий дождь.

Что — то длинное и черное плавало в воде.

Среди волн поднялось нечто, похожее на хвост.

Я зажмурилась, пытаясь объяснить это, но без толку. Мы вернулись в номер, и Декс отнес меня через раздвижные двери в личный дворик, опустил осторожно в горячий бассейн прямо в одежде.

Вода была поразительно горячей, тут же прогнала холод из меня. Я погрузилась чуть глубже, вода доставала по подбородок, пока я пыталась глубоко дышать.

Декс быстро разделся до трусов и устроился в бассейне со мной, сел в воде лицом ко мне, опустив ладонь на мою шею.

— Расскажи, что случилось.

— Даже не знаю, — тихо сказала я, пытаясь думать. Все это просто… ускользало. — Думаю, я видела кого — то там. В воде. Может, ей нужна была помощь.

— Ты видела женщину?

— Да, среди волн.

Я закрыла глаза, пыталась сосредоточиться, но это ощущалось как сон. Там никого не было. Мой разум хотел заставить меня подумать, что я видела женщину из ресторана в океане.

Но было ли это так?

— Может, я ходила во сне? — спросила я. Но я помнила, как взяла кошелек и ключ — карту. Я хотела кофе, да?

— Ты так раньше не делала, — он сделал паузу и медленно добавил. — По крайней мере, при мне.

Потому что я ходила во сне раньше. После выкидыша, когда была одержима.

Я отогнала мрачные мысли подальше.

— Но ты выглядишь утомленно, — сказал он, нежно потер пальцами мои скулы.

— Я плохо спала.

— А я спал как бревно. Я спал бы дальше, если бы не сон о тебе.

Я приподняла бровь. Сны к добру не вели.

— Что было во сне?

Страх мелькнул в его глазах.

— Что ты утонула, — сказал он после тяжелой паузы.

Страх проник в мои кости. Кошмар.

— В океане?

Он слабо тряхнул головой.

— Нет. Может. Не знаю. Было не четко, но я знал, что ты утонула. Я проснулся и не увидел тебя, запаниковал. Хорошо, что я вовремя попал на пляж. Ты была так далеко. Я бежал изо всех сил.

— Я не утонула, — попыталась сказать я и отвела взгляд от его глаз на воду, пузырьки поднимались со струями. — Я не пошла бы дальше… я не пыталась… я не сумасшедшая.

— Эй, — сказал он достаточно резко, чтобы я посмотрела на него. — Я знаю, что ты не сумасшедшая. Даже не думай так. Это было просто… наверное, ничего серьезного. Понадеемся, что ничего больше не будет.

Я сглотнула. Боже. Я надеялась, что он не передумает насчет ребенка. Потому я не хотела говорить ему о женщине. Я не хотела, чтобы он думал, что происходит или случится что — то плохое. Я хотела, чтобы все было нормальным.

Он склонился и нежно поцеловал меня.

— Думаю, ты просто запуталась. У нас было много секса прошлой ночью даже для нас, и от этого мой мозг улетел в другое измерение. И решение завести семью — это не пустяки. Это серьезное дело.

— Ты все еще этого хочешь? — мой голос был слабым.

— Больше всего на свете, — сказал он, снова целуя меня. — Кстати, когда мы уедем отсюда, чем хочешь заняться? У нас целый день. Можно проведать твоего дядю и близнецов.

Я покачала головой. Я ощущала себя мерзко за то, что не загляну, когда они так близко, но я хотела сохранить наш маленький мир на двоих.

— Лучше не надо.

— Ладно. Мы можем остаться в отеле. Есть, пить, заниматься сексом…

Я невольно улыбнулась, обвила руками его шею.

— Вот это по мне.

* * *

День прошел в ленивом темпе. После горячего бассейна мы медленно собрались (но отвлеклись на тренировку по зачатию ребенка в кровати). Мы пошли по улочкам мимо деревянных домов и обветренных бунгало, обрамленных кипарисами, которые остались кривыми от ветра. Мы выпили кофе с булочками с корицей в крутом кафе, а потом оказались в «Мо» ради клэм — чаудера. Да, люди звали это место ловушкой для туристов, но как гордая представительница Орегона я все еще считала, что это был лучший чаудер в штате. Я не знала, соглашался ли с этим Декс, потому что он добавил в миску около восьми пакетиков устричных крекеров и опасно много острого соуса.

После этого мы заглянули в пару пабов и прошлись вдоль реки Экола — Крик, рука об руку, немного пьяные. Мелкий дождь прошел, но мы почти не промокли, вернулись в домик и согрелись в горячем бассейне, а потом отправились в мексиканский ресторан за тако и маргаритами.

Я заметила, что мы активно избегали пляжа весь день. С Дексом было весело и беззаботно, но я все обдумывала события утра. Мне не нравилось, что это произошло и испортило наш день и поездку. Но было сложно отпустить, хоть я и старалась.

Но я должна была, ради нас обоих. Иначе это сведет меня с ума.

После ужина мы зашли в винный магазин, где Декс не только купил сигару, но и взял большую бутылку «Jack Daniels». Я думала, что мы выпьем в номере, может, в горячем бассейне, так что удивилась, когда он зашел в маленький хозяйственный магазин, чтобы купить хвороста и угольную зажигалку.

— Как можно быть на пляже в Орегоне и не развести костер? — сказал он, сунув сигару в рот и поднеся к ней зажигалку. Он редко курил, значит, был в праздничном настроении.

Мы прошли по короткой улице к пляжу. В полумраке вечера несколько костров уже горели на песке.

Мы ушли недалеко, нашли пару бревен у горки сгоревшего дерева. Я освещала место телефоном, пока Декс искал неподалеку доски, выброшенные на берег.

— Ты точно сможешь развести из этого костер? — я кивнула на дерево.

— Выброшенные на берег бревна — самое сухое дерево, — сказал он. — И я был бойскаутом, так что знаю, что делаю.

Я рассмеялась.

— О, не был.

Он подвинул доски, сунул в нескольких местах хворост и поджег зажигалкой в центре. Огонь тут же охватил дерево с жаром и шумом.

— Ладно, ты права, я не был бойскаутом, — сказал он. — Но только из — за того, что они не учили, как делать это.

Он стоял и смотрел минуту на огонь, и я разглядывала его, мне нравилось, как он выглядел в сиянии пламени, его лицо было смесью света и тени. Глаза Декса казались глубже, почти черными под темными бровями, тени под скулами стали выразительнее, и борода казалась гуще.

Я задумалась о том, какие его черты получит ребенок. Конечно, у ребенка будут черные волосы. У него будет его смуглая кожа, которая легко загорала? Или моя бледная (единственное, что я унаследовала от матери)? Я была низкой, но и Декс не особо высоким, так что в нашем будущем я не видела баскетболистов, но я надеялась, что ребенок будет спортивным, как он. Глаза будут голубыми или карими? Будет ли у ребенка мой маленький нос или сильная челюсть Декса?

Он поймал мой взгляд, в его глазах плясал огонь. Он криво улыбнулся мне, затянулся, конец сигары стал красным. Он сел на бревно рядом со мной, выпустил дым в другую сторону, вручил мне бутылку «Jack Daniels».

— Как в старые добрые времена, — сказал он.

— Мы действительно вернулись, — сказала я, открывая бутылку с приятным хлопком. Я поднесла ее к губам и сделала первый глоток. — Ах, приятно обжигает.

Я отдала ему бутылку, наши пальцы соприкоснулись, и было так странно, что даже малейшее прикосновение все еще вызывало бабочек в моем животе. Хотя, может, дело было во всем алкоголе, который я сегодня выпила.

— Кстати о возвращении, — он крутил бутылку в руках. — Помнишь, мы были в Сисайде, перед школой с демонами? И говорили о будущем и о том, где хотели оказаться? Ты думала об этом?

— О чем ты?

Он сделал глоток и вернул мне бутылку.

— У нас есть деньги. Мы сделаем, что сможем, чтобы исполнить обещание Гарри, но у нас есть деньги, и мы не отдадим их. Я знаю, что мы хотим продать квартиру. И переехать. Но куда? Что ты видишь для нас? Где ты нас видишь? Это изменится, если у нас будет семья?

Я потерла губы, обдумывая это.

— Не так много и изменится. Мне нравится Сиэтл. Я ощущаю с ним связь.

— Потому что в душе ты — девушка — гранж, — вмешался он.

— Да. И странная. Потому я люблю и Портлэнд. Он всегда будет моим домом, что бы ни думали некоторые люди. Думаю, лучше, чтобы я была подальше от семьи. Не слишком далеко, потому Сиэтл подходит. Но вряд ли я смогу расти, если буду жить ближе… хотя теперь я понимаю, почему Ада так злится на меня.

— У нее тяжелый период, — сказал он, уперся локтями в колени, сцепил ладони, задев мое плечо своим. — Просто дай ей место и время разобраться.

— Ничего личного, — продолжила я. — Это не связано с ней. Или с папой. Но вряд ли она понимает.

— Она поймет. Так ты хочешь остаться в Сиэтле. Ты не думала о Сан — Франциско?

— Я бы хотела там жить, но мы не сможем это позволить, сколько бы денег у нас ни было.

— Это так, — он сделал паузу. — Но мечты сбываются, детка. Если наш документальный фильм возьмет Нетфликс или Амазон, допустим. А до этого останемся в Сиэтле?

— Звучит как план.

— И мы попытаемся купить дом. С двором. И заведем маленького пухлого серого питбуля, которого назовем Жирный Бегемотик?

— Точно. У воды или глубоко в лесу.

— Уверена, мы сможем позволить только дом в лесу. И далеко от города.

Декс потянулся за бутылкой, и я отдала ее ему.

— Не узнаем, пока не начнем искать, — сказала я.

Он сделал глоток виски, а потом опустил бутылку на песок между своих ног. Он полез в карман куртки, вытащил телефон и быстро открыл приложение. А потом вручил его мне.

— Я уже поискал, — сказал он.

Я посмотрела на стражницу сайта недвижимости на его телефоне, быстро пролистала список.

— Я сохранил те, которые нам стоит посмотреть. Вариантов много, это хорошо, и мы можем хотя бы уменьшить список.

То, что он уже начал действовать, начал процесс покупки дома, чтобы начать новую главу в жизни, согревало меня больше алкоголя.

Я склонилась и нежно поцеловала его в щеку.

— Я тебя люблю, ты в курсе?

Он чуть повернул голову с мягкой улыбкой. Он сжал мою ладонь.

— Знаю. И это уже означает все для меня.

Он поцеловал меня, вручил мне бутылку и поднялся на ноги.

— Ладно, нарушу момент. Где тут можно отлить, чтобы меня не озарили фонариком?

Он вытащил свой телефон, направил фонарик на песок и пошел от костра во тьму. Я смотрела, как фонарик становился все меньше, надеясь, что он не уйдет далеко. Фонарик перестал двигаться, и я выдохнула.

Я повернулась к костру, разум ушел в другое место. Я не винила Декса за то, что он уже искал дом — я знала, как важно для него было ощущать, что мы были настоящей семьей, даже без ребенка. У него было трагичное детство, его бросали, и я знала, что он стремился к правильной семье. По крайней мере, когда понял, что заслуживал этого. Ему было сложно найти смысл жить, понять, что он заслуживал любви и семьи.

Порой все равно сказывалось его брошенное детство. Он не любил много тратить, всегда был независимым, привык заботиться только о себе. Эгоистично, но только потому, что ему нужно было выживать. Даже сейчас я время от времени убеждала его, что он был достоин любви. Было сложно преодолеть это, и он не просил такую поддержку, но я всегда помнила о том, что это нужно было делать, особенно, если я вела себя так, что это могло его расстроить. Время от времени такое случалось.

Он связывался с отцом, Кертисом, за последние несколько лет, но это помогло не так сильно, как я думала. Он был на свадьбе, тогда мы видели его в последний раз. Он старался звонить на день рождения Декса и Рождество, что было мило, и он с его женой Маргарет присылали открытки и подарки. Но их отношения были натянутыми, и Декс, наверное, все еще ждал, что отец загладит вину за то, что бросил его, даст любовь, которой ему не хватало.

Пока что этого не произошло. И вряд ли произойдет.

Шорох за мной отвлек меня от мыслей.

Я отвлеченно оглянулась.

Там была только тьма.

Я вглядывалась, напрягая глаза, пытаясь увидеть что — нибудь, но различила только песок поблизости, тускло освещенный огнем. Вдали была тьма, а потом огни отелей и домов.

Волоски встали дыбом на шее, я повернулась к огню. Фонарик Декса вдали пропал.

Что это такое?

— Декс? — позвала я, потирая ладонями руки, ощущая холод, несмотря на тепло огня.

Я его не слышала. Был только ритмичный шум волн.

И снова тот шорох, словно кто — то рисовал палкой линии на песке.

Блин.

Теперь тело гудело от тревоги, говорило развернуться, посмотреть в сторону шума. Посмотреть на тьму, на правду.

Жаркое дыхание задело мою шею.

Я вскрикнула, вскочила на ноги, попятилась и чуть не упала в костер.

Там ничего не было.

Просто бревно и пустой песок за ним, а потом непроглядный мрак.

— Перри?

Я повернулась в сторону и увидела, как Декс приближался, хрустя песком.

— Куда ты ходил? — спросила я, едва отыскав голос, пульс гремел в горле.

— Я был там, — сказал он. — Телефон разрядился. Хорошо, что я смог идти на костер. Ты ходила меня искать?

Я рассеянно кивнула и посмотрела на бревно.

Я подошла к нему, подняла бутылку виски. При этом я посмотрела за бревно. Длинные глубокие следы были вырезаны на нем сзади, словно пара когтей ударила по дереву.

Там, где я сидела.

Я посмотрела на песок за бревном, схожие следы когтей были и там, вели во тьму.

Это было там раньше? Я не помнила.

— Я немного замерзла, — сказала я, быстро улыбнувшись ему и отдав бутылку. — Давай выпьем и пойдем в номер. Думаю, нам пора в горячую воду.

— Звучит неплохо, — сказал он, сделал глоток и отдал мне бутылку, чтобы и я так сделала. Мы быстро забросали костер песком, превратив его в облако темного дыма.

Я убедилась, чтобы мы шли в отель по дорогам с фонарями и людьми.

Одиннадцать

Наш небольшой отпуск пошел на пользу. Несмотря на пару странных и жутких случаев, мы вернулись домой в Сиэтл расслабленными, свежими и удовлетворенными друг другом. Жирный Кролик, Ребекка и Люсинда встретили нас, и Ребекка подарила мне подарок в честь дня рождения (но она сказала открыть его позже и одной).

Путь от побережья Орегона был долгим, и мы решили полениться и заказать корейское барбекю через Убер. Я сделала чайник жасминового чая к этой еде (печени нужен был перерыв), приготовилась к тихой и спокойной ночи.

Но не могла перестать думать о доме на улице Сенеки. Мысли возвращались туда, к Максу, женщине в ванной, жуткой и манящей темной энергии места. Это будто была судьба.

Я только проглотила кусочек говядины из пулькоги, глядя, как Дэвид Аттенборо рассказывает о китах по телевизору, когда я сказала:

— Думаю, мы должны вернуться этой ночью в дом.

Декс сидел на диване рядом со мной, посмотрел на меня с шоком, вилка с рисом замерла.

— Что?

— Если ты не против.

Он нахмурился.

— Ты хочешь в дом? Этой ночью? Почему?

Я пожала плечами. Я не знала, почему этой ночью. Почему это не могло ждать. Наверное, я ощущала вину за то, что у меня были хорошие выходные, пока Макс был заперт в том доме, все еще мертвый. Я была готова сделать вид, что он мне привиделся, но теперь Джейкоб подтвердил, что это был он, в своем лимбо, и дело было срочным.

И я не могла держать это при себе. Мне нужно было, чтобы Декс увидел его. Я надеялась, что это произойдет.

— Я просто решила, что мы ничего не делаем, а на этой неделе много работы. Но я пойму, если ты слишком устал. Поездка была долгой.

Он моргнул и покачал головой.

— Нет. Я не слишком устал. Я напишу Атласу и узнаю, можно ли. Думаю, он вспылит, если мы заявимся внезапно, — он забавно посмотрел на меня и сунул рис в рот.

— Что? — спросила я.

Он сглотнул, хитро улыбнулся, и я уже знала, что означал его забавный взгляд.

— Слышать, как ты управляешь, хочешь пойти в тот дом, хоть там и страшно, это заводит.

— Я часто управляю, — напомнила я.

— Ты так себе говоришь, — он сделал паузу. — Когда ты уберешь внутриматочную спираль?

— Позвоню доктору первым делом утром, — сказала я, поднимаясь с дивана. — Надеюсь, получится сделать это как можно раньше.

Он сжал мое запястье и посмотрел на меня.

— Ты точно хочешь это? Не передумала? Я все думаю и боюсь, что… — он замолк и отвел взгляд.

Он почти выглядел уязвленно. Я села рядом с ним и опустила ладони поверх его ладони.

— Эй, — тихо сказала я, чтобы он посмотрел на меня. — Я не передумала. И не передумаю. Я еще ни в чем не была так уверена в жизни.

Он посмотрел мне в глаза. В его глазах было столько надежды и неуверенности, что было сложно не ощущать это физически внутри себя.

— Что изменилось?

Я слабо улыбнулась.

— Не знаю. Но что — то изменилось.

— Ты так боялась до этого…

— Я все еще немного боюсь, Декс. Причин много, не только то, о чем нас уже предупреждали. Просто я дольше преодолевала их, чем ты.

Он тряхнул головой.

— Нет, и я все еще думаю об этом. Об их словах. Но я не хочу, чтобы это диктовало нам, что мы можем делать. Или чего мы хотим. Ничего конкретного все равно не было, все было размытым. Просто бред, который передал Макс. Что может знать эта секвойя?

— Секвойя?

— Высокое и тупое красное дерево. Знаю, не лучшее оскорбление, но запас оскорблений для него давно иссяк.

Я невольно ухмыльнулась, надеясь, что Декс позже вспомнит это. Макса давно не обзывали должным образом.

— Ты прав, — сказала я. — Насчет его слов. Прости, что я так долго мирилась с этим, — я встала и взяла свою тарелку. — А теперь пиши Атласу, пока я не передумала насчет этой ночи.

* * *

Атлас не спешил связываться с нами и давать разрешение, так что мы подготовились и сидели почти час, ожидая отправления. Зато мы успели продумать план на эту ночь. В прошлый раз такого не было, и это работало во времена «ЭвУ», но не подходило, если мы хотели, чтобы нас воспринимали всерьез в сети.

Мы решили, что лучше всего отправиться сначала в столовую на первом этаже, может, это выманит Саманту По из ванной. Она явно хотела поговорить с нами, обитатели загробного мира были эгоистичными. Как только они устанавливали связь, они были готовы на все, чтобы поддерживать связь.

Даже если вам это не нравилось.

И мы не хотели, чтобы она играла с измерителем. Мы хотели увидеть ее. Услышать ее слова. Знать, что она скажет.

Ладно, мысли о таком пугали меня, но ничего не поделать. Нужно было взрослеть и снимать призрака или идти домой.

Если мы начнем с первого этажа и задержимся там, она могла показаться. Или, когда мы доберемся до ванной, она будет готова и ждать нас.

Конечно, оставалась проблема с Максом. Я собиралась сыграть по ситуации и надеялась, что он покажется, чтобы не пришлось долго хранить эту тайну. Я знала, что, даже если он не покажется, я расскажу Дексу. Я должна была ему больше, чем Максу.

Хотя я была в долгу перед Максом за наши с Дексом жизни.

Мы припарковались у дома в девять и, хоть были в центре города и близко к шоссе, тут было тихо и неподвижно. Падал мелкий дождик, тучи нависали низко, и воздух был холодным.

Декс запер машину, и мы посмотрели друг на друга решительно, от этого мне хотелось вести себя как большая девочка и сделать это. Я нервничала, как обычно, дом выглядел темнее и страшнее, чем раньше. Но я была при этом и рада, и я старалась сосредоточиться на этом, чтобы не сойти с ума.

Атлас не встретил нас в этот раз, и это радовало нас с Дексом, ведь он пугал меня и злил Декса, и ключ был под ковриком, словно мы были парой друзей, заехавших полить цветы.

— Готова? — спросил Декс, уже вытащив камеру, сжимая ключ в руке.

Я держала фонарик в одной руке и измеритель ЭДС в другой. Я кивнула, улыбнулась ему с дрожью, пока внутри покалывали нервы.

Он вставил ключ в дверь, ручка повернулась, и дверь открылась с громким стоном.

Тьма снова звала меня, притяжение было намного сильнее в этот раз. Я взглянула на Декса, чтобы понять, заметил ли он разницу, но он просто вошел, включив при этом свет.

Я подавила страх и прошла внутрь.

В этот раз точно ощущалось иначе. Может, даже выглядело не так, словно золото на обоях облетело, полы потускнели, и на досках там появились глубокие царапины.

Знакомые царапины.

Я вспомнила прошлую ночь у костра, царапины на бревне.

Да… было похоже на это.

Дверь захлопнулась за мной, и я вздрогнула.

— Все хорошо, — спокойно сказал Декс, к счастью, не направляя камеру мне в лицо. — Сегодня тут особенно атмосферно.

— Ты тоже это чувствуешь?

Он кивнул.

— Идем, не будем тратить тут больше времени, чем нужно. Пойдешь впереди меня?

Я приподняла бровь и с опаской обошла его.

— Как в старые добрые времена.

— Я прикрою тебя сзади, — он подмигнул.

Да. Но кто прикроет спереди?

Я глубоко вдохнула, включила фонарик и измеритель и зашагала по коридору к комнате в конце. Я пыталась сосредоточиться на Максе, когда могла, надеясь, что он смотрел, что он скоро появится. Он точно знал, что мы были тут. Пожалуй, каждый раз, когда дверь в этом доме открывалась, все мертвецы в нем поворачивали головы.

От этой мысли я поежилась. Нужно было прекратить это.

Декс направлял камеру на мою спину, и я порой оглядывалась и смотрела в камеру, зная, что ему нравилось, когда я вела себя драматично. Это помогало мне верить, что я играла роль, а не делала это в реальности.

Но, чем ближе мы были к просторной комнате в конце, тем страшнее мне было. Было сложно игнорировать, как все менялось с каждым шагом, как давление становилось сильнее, и уши закладывало. Было схоже на ощущения в Вуали, а это не радовало.

— В этом доме явно не только дух Саманты По, — сказал Декс для камеры. — Мы посмотрим, получится ли связаться с ними.

«Да?» — мысленно спросила я.

«Прости», — извинился он.

Но, думаю, в этом был смысл. Если мы собирались быть детективами, медиумами, то нам нужно было открываться для множества возможностей, не для одной. Много голосов, много существ, много шансов.

Я шагала, игнорируя давление в глазах, ощущение, что воздух становился сухим и разреженным, дышать было тяжело.

А потом я остановилась.

Перед нами была черная столовая на пару ступеней выше уровня коридора.

Было ужасно холодно, и лучи моего фонарика и его камеры будто таяли в воздухе, словно из них выкачивали свет. Тут был и странный ветер, отбрасывал пряди моих волос. Пахло влагой, и это напоминало о ветрах, которые выли в пещере.

— Что это? — спросил Декс. Он был за мной, его присутствие немного успокаивало.

— Не знаю. Мне это не нравится.

— Нам не обязательно входить, — сказал он.

И, как только он сказал это, я услышала шорох из мрака, словно стул подвинули где — то в комнате.

Боже, это было ужасно. Может, я не была готова так, как думала.

— Кто там? — спросил Декс, направляя голос в комнату, где он звучал глухо. — Скажи свое имя.

Измеритель ЭДС, который уверенно мигал на низком уровне, был зеленым, теперь медленно поднимался к желтому, пикая все чаще.

— Хочешь войти? — спросил он.

Я покачала головой.

Он сжал губы, а потом кивнул.

— Я войду.

— Нет, Декс, — я попыталась схватить его за руку, но он юркнул мимо меня, словно пробирался в ресторан.

— Ладно, призраки, — сказал он, направляя камеру вокруг себя, хотя свет озарял лишь несколько футов, словно его окружал черный туман. — Хотите поговорить? Я тут.

Боже. Вот вам и серьезное поведение.

Я глубоко вдохнула, игнорируя жжение в легких, и прошла две ступеньки, чтобы быть на уровне с ним и в комнате.

Мы смотрели друг на друга в тени и ждали ответа.

Еще стул скрипнул по полу за Дексом.

Он развернулся, направил туда фонарик.

Там ничего не было. По крайней мере, мы не видели.

Но мое сердце билось быстрее, чем крылья колибри.

— Может, стоит пойти к стене, — шепнул Декс.

— Почему? — я не хотела делать ни шага.

Его голос стал еще тише.

— Чтобы узнать, есть ли стены.

Я сглотнула. Как он вообще до такого додумался? Будто мы были не в комнате и не в доме?

Я подумала о словах Джейкоба.

Этот дом существовал в другом измерении.

Чего? Вселенной? Или сущности?

Декс зашагал от меня, его черные волосы и куртка сливались с мраком. Даже его свет пропал.

— Декс? — завопила я, но голос казался ужасно тихим.

— Я тут, — ответил он. Он звучал далеко, так что радовалась я не долго.

— Может, лучше вернешься? — я светила фонариком вокруг себя. Я видела, где ступеньки вели в коридор, но дальше этого — ничего.

Тишина.

— Декс?

Я услышала, как он издал сдавленный звук, словно пытался ответить и не смог.

А потом оглушительный крик заполнил воздух.

Его крик.

— Декс! — закричала я, ужас охватил меня, и я побежала в его сторону, желая бороться за него.

Свет ударил мне по глазам, и он чуть не убил меня, отчаянно сжал мои руки и удержал на месте.

— Что такое? Что случилось? — спросила я, пытаясь озарить его фонариком.

Его глаза выглядели как оникс, белки сверкали. Он дышал так тяжело, словно у него была паническая атака. А потом он посмотрел на свои дрожащие ладони.

Боже. Я редко видела его таким напуганным. Вся бравада пропала.

— Что ты увидел? — резко прошептала я, желая покинуть эту комнату.

— Это не… — он зажмурился и попытался дышать носом, ноздри раздувались. Его глаза открылись, он дико посмотрел на меня. — Дело не в том, что я видел. А в том, что ощутил.

— А что ты ощутил?

Он выдохнул, качая головой.

— Ногу. Я ощутил ногу.

— Ногу?! — повторила я, почти визжа.

— Да. На стене. Стена была как… слизь, мембрана или… ткань, — мы оба скривились. — Я подвинул ладонь на этой высоте, — он указал перед собой. — А потом… коснулся ноги. Лодыжки, голени. Думаю, это была мужская нога. В пяти — шести футах над полом, — он сглотнул. — Она была прибита к стене.

Я прижала ладони ко рту, измеритель ЭДС застучал по полу, но я удержала фонарик. Меня могло вот — вот стошнить.

Он сел на корточки и поднял измеритель, направил его на тьму, откуда пришел.

— Уверен, эта штука станет красной, если мы туда войдем.

— Мы туда не пойдем, — зашипела я, крепко сжимая его руку. — Мы уходим из этого проклятого места. Я не подписывалась говорить с призраками, когда на стенах висят ноги людей.

Я кивнула на выход, боясь, что, если ничего не сделаю, онемею от страха. Мне нужно было уйти из этого места, но я не могла его бросить.

К счастью, он быстро кивнул, и мы поспешили из тьмы по ступенькам в коридор. Тут все еще было темно, но не так, как там, где, казалось, черная дыра поглощала весь свет.

Мы шагали быстро, пока не оказались возле лестницы. Я замерла, вспомнив Макса.

— Ты хочешь подняться? — Декс проследил за моим взглядом на лестницу. — Я только что коснулся чертовой ноги на желеобразной стене.

— Саманта наверху. Может, она скажет, что там за комната.

Он ошалело посмотрел на меня.

— Если хочешь, давай это сделаем.

— Я не хочу возвращаться туда, — я указала на коридор. — Но наверху мы уже были.

— Ты полна сюрпризов, — буркнул он под нос. Он вздохнул и направил камеру на меня. Было интересно видеть его на другой стороне, он осторожничал, а я хотела идти в неизвестное.

Я поднялась по лестнице, миновала второй этаж и попала на третий. Декс следовал за мной все время. Я слышала, как его дыхание стало ровнее, хотя ощущала, какой хаотичной была его энергия. Он ужасно боялся, и я не винила его. Я тоже боялась, но не так сильно, как стоило.

Мы остановились у двери ванной, поток кровавой воды тек из — под нее сильнее, чем раньше.

Не только это изменилось.

Дверь была приоткрыта.

За ней лежала тьма.

Я попыталась сглотнуть, сердце замерло. Я посмотрела на Декса, не зная, что делать.

Он поднял измеритель, показывая, что он был зеленым.

Будто там было безобидно и безопасно.

Но разве с нами что — то было безопасно?

Он едва заметно кивнул, уговаривая меня взглядом.

Он хотел войти в комнату.

Я взяла себя в руки, расправила плечи, пытаясь успокоить нервы, которые стали иголками и покалывали мои конечности.

«Ладно», — сказала я ему.

Он разглядывал меня миг, наверное, убеждаясь, а потом направил камеру на дверь и медленно толкнул ее.

Дверь тяжело двигалась, словно ее заклинивало.

Словно что — то ее удерживало.

Но Декс толкал, пока она не открылась дюйм за дюймом.

И она широко распахнулась.

— Боже, — прошептал Декс, направляя свет камеры вперед.

Мне пришлось пройти по крови, чтобы быть рядом с ним, потому я была этой ночью в ботинках.

Я остановилась рядом с ним и посмотрела на ванную.

Как и со многими комнатами в доме, ванная была большой, длиннее, чем казалось возможным. Она тянулась, черно — белая плитка на полу была как шахматы, кровь текла посередине, словно из открытой раны.

В конце было большое мутное окно, тусклый оранжевый свет фонарей снаружи проникал в него, придавая всему нормальный облик. Это напомнило мне, что вне этого места был мир, нормальный мир, и это место не было вечным.

Под окном была большая ванна на ножках с когтями.

Наполненная до краев кровавой водой.

Оттуда она и текла.

— Саманта? — спросил Декс, его голос отражался от плитки.

Он шагнул внутрь.

Я прошла за ним.

Мы медленно и осторожно шагали, ноги хлюпали кровью. Нашей конечной целью была ванна, и как — то она казалась все дальше от нас. Я озаряла фонариком стены, мозаика мелких плиток на первый взгляд казалась абстрактной.

Если приглядеться, силуэты что — то напоминали.

Черного козла.

Ворона.

Летучую мышь.

Ребенка в шерсти и с красными глазами.

Рога.

О, боже.

— Декс, — резко прошептала я, не могла справиться со страхом во мне, со страхом из — за этих картинок, бьющих меня по голове. — Смотри.

Мой фонарик дрожал, и луч на картинках плясал, пока Декс подносил камеру ближе, снимая плитку.

— Что это такое? — выдохнул он.

Плеск из ванны разнесся эхом по комнате.

Мы охнули и повернулись к ней, сосредоточив на ней оба луча света.

Вода двигалась, текла за края красными волнами, текла к нам.

Но мы не двигались.

Не могли.

Мы не могли отвести взгляда от ванны, где медленно поднималась ладонь из кровавой воды. А потом рука. Бледная, с черными полосами, рука мертвой женщины.

Рука дотянулась до края ванны, длинные костлявые пальцы прижались к фарфору.

А потом голова поднялась, как кошмарная луна.

Белое лицо, черные волосы, черные глаза, черные зубы.

Женщина в океане.

Она улыбнулась мне.

«Снова здравствуй», — сказала она.

А потом она ужасно быстро выбралась из ванны на пол, пошла к нам на четвереньках.

Я закричала так громко, что все тело содрогалось.

Декс сжал мои руки, крича со мной, и побежал, толкая меня перед собой, мои ботинки скользили по крови.

Я упала за дверью на паркет, ладони остановили падение.

Я закричала, перевернулась, смотрела, как Декс закрывал дверь.

— Нужно идти, — безумно сказал он, поднимая меня на ноги и потом закидывая себе на спину во второй раз за много дней.

Он побежал по лестнице ко второму этажу.

— Что за фигня! — заорал он.

Я не успела спросить, что случилось, не могла формировать слова с таким уровнем ужаса в себе. Декс врезался во что — то с грохотом, и все остановилось.

От удара мы оба отлетели, и я рухнула на пол, в этот раз пострадало плечо.

— Черт, — закричала я от ужаса, а не боли.

Я потянулась к Дексу или фонарику, но ничего не было.

— Прости, маленькая леди, — услышала я голос Максимуса во тьме. — Я не знал, смогу ли остановить вас.

Я ощутила ладонь на своей руке, и знала, что это был не Декс. Максимус сжал мою руку, наверное, пытаясь успокоить, хотя вряд ли меня можно было сейчас хоть как — то успокоить.

— Декс? — с тревогой сказала я.

— Боюсь, я его вырубил, — отметил Максимус. — У тебя есть фонарик?

Фонарик? Призраки не видели в темноте?

Я медленно села, потянулась рукой и нащупала фонарик. Я стучала им по земле, пока свет не загорелся, я быстро покрутила им вокруг себя.

Декс лежал на боку, Максимус стоял в стороне, глядя на Декса с тем, что я могла назвать только изумлением, в глазах.

— Он в порядке? — спросила я, тревога охватила меня, я встала на колени и подползла к нему.

— Ты спрашиваешь, в порядке ли он? — тихо рассмеялся Макс. — Перри, ты уже знаешь, что твой муж силен. Если он может пережить удар мечом по горлу, он может пережить почти все.