Вернуться с призраком

Карина Хелле

«Вернуться с призраком»

Серия «Эксперимент в ужасе» книга 10

Над книгой потрудилась:

Переводчик, редактор, обложка: Лена Меренкова

Перевод выполнен специально для гр. https://vk.com/beautiful_translation в 2021 г.

Внимание!

Текст предназначен только для ознакомительного чтения. Любая публикация данного материала без ссылки на группу и указания переводчиков и редакторов строго запрещена. Любое коммерческое и иное использование материала, кроме предварительного чтения, запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды.

Пролог

Жил в Аду мужчина.

Он был там недолго, но в Аду даже секунда ощущалась как вечность.

Он не заслуживал быть в аду. Последним делом в одной из многих жизней он пожертвовал собой ради друга, которого поклялся защищать, который оказался сложнее, чем он мог представить.

Но ад и не был для тех, кто заслуживал его. Убийцы, насильники и те, кто лизал мороженое в магазине и возвращал в холодильник… Нет, порой людям просто не везло.

Этот мужчина оказался в портале в ад, когда умер, и демон легко утащил его за собой. Хоть он не был идеальным (а почти всю жизнь не был даже смертным), он точно не заслуживал такой судьбы.

Но из — за того, что он был особенным и не заслуживал этого, особенно после множества жертв ради других за свое время на земле, было сделано исключение.

Другой мужчина, его товарищ, наставник и собрат, решил нарушить правила и отправиться в ад, чтобы вытащить.

Или отвести так далеко, как мог.

К Тонкой Вуали.

К месту между мирами, где он мог оставаться, защищенный от вечности пыток, но обреченный смотреть, как мир, где он когда — то жил, проносится мимо.

Он мог жить с этим.

Он надеялся, что однажды шагнет сквозь Вуаль и вернется к друзьям. Случались ведь и не такие странности?

А до этого он наблюдал и ждал.

Коротал время.

Но было плохо, что мужчина был не один.

Что — то еще, что — то ужасно злое, было в Вуали с ним.

Тоже смотрело, тоже ждало.

Наблюдало.

Выжидало.

Один

Мне было пятнадцать, когда демон сказал мне сжечь дом.

Я знала, что он был моим Джейкобом, сверхъестественным проводником, который должен был направлять меня, но он не справился. И для меня он всегда был демоном. Как еще назвать то, что радовалось твоей тьме и отталкивало тебя от света?

Порой казалось, что это было вчера, хотя прошло одиннадцать лет. Одиннадцать лет назад моя жизнь стала меняться к худшему. И к лучшему. Было сложно понять, когда много хорошего появилось из плохого.

Не удивительно, что в пятнадцать я стала ходить к психологу. Он ни капли не верил мне, считал, что я была больна. Он слушал меня, прикрываясь желанием помочь, понять. Но в конце он оказался как многие другие. Было проще дать мне лекарства и закончить на этом. Проще было лишить меня свободы, словно это прогнало бы демонов и призраков.

Сегодня я сидела в кабинете доктора Ланы Ливо, которая стала важной частью моей жизни за последние три года. Я долго боролась с идеей вернуться к терапии, но когда я ментально ударилась об каменное дно, я поняла, что выбора не было. К счастью, мне повезло найти психолога, которая выслушала всю историю моей жизни, без тайн и стыда, и верила мне, когда я говорила ей о своем общении с мертвыми.

Даже если она не совсем верила мне (кто мог ее винить?), она слушала и предлагала решения, словно мои слова были для нее сущей правдой, и, если честно, это все изменило.

— Итак, Перри, — сказала доктор Ливо, когда я удобнее устроилась на диване. У нее была маленькая лохматая собачка — спасатель по кличке Поргус, которая приходила за ласками, когда ты ощущал печаль, но пока что он спал в своей лежанке в углу. — Как ты?

Вопрос всегда был одним и тем же, сколько бы раз я ее ни видела. После смерти мамы я ходила к ней раз в неделю. Теперь я взяла себя в руки и приходила раз в месяц. Прогресс.

— Хорошо, — сказала я ей. Мой ответ тоже всегда был одинаковым.

Она тепло улыбнулась мне, неспешно разглядывала меня минуту. Мне нравилось, как она это делала, как она считывала с меня многое, даже не говоря об этом. Порой мне казалось, что она слышала мои мысли, но я не осмеливалась спрашивать ее об этом. Было проще расслабиться и дать ей порыться в моем разуме и расставить все на места.

Она склонила голову, светлые волосы съехали на бок. Доктор Ливо была удивительно юной. Я не спрашивала ее о возрасте, но на вид ей было чуть больше тридцати.

— Хорошо, — сказала она и снова улыбнулась. — Но теперь все иначе, да?

Я смотрела на нее миг, гадая, что она могла понять по моему лицу. А потом стала посасывать губу, пока обдумывала это, ведь она была права. Все изменилось с нашей прошлой встречи.

Я медленно кивнула.

— Да. Кое — что изменилось. И перемены большие.

— Перемены — это хорошо, Перри, — сказала она мне. — Почему бы тебе не начать с самой большой перемены?

Я невольно улыбнулась.

— Самое большое? Ну, мы продаем квартиру и переезжаем. Не знаю, когда — мы еще не выставили квартиру на продажу и не нашли другое место, но все же.

— Ого, — сказала она. — Это большое изменение. Ты упоминала, что хотела переехать, да? Что воспоминания…

— Не все воспоминания плохие, — быстро сказала я. — Есть и хорошие.

Но порой казалось, что плохие воспоминания оставили следы на полу. Пятно крови на паркете не отмывалось, как я ни старалась его оттереть. Кровь мертвой девушки, которая текла из нее, хотя она давно умерла.

Я отогнала картину с Эбби, ненавидя то, что, хоть я видела ее в квартире почти четыре года назад, она все еще пугала меня. Но, видимо, такое бывало, когда кто — то так пробирался в душу.

— Перри, — мягко сказала доктор.

Я опомнилась и быстро улыбнулась ей.

— Квартира хорошая, правда. Но я хотела переехать. Место отличное. Мне нравится жить в центре. Вот только оно не ощущалось… нашим. Понимаете? Будто это всегда было его место, но не мое.

Она кивнула.

— И что вызвало переезд? Вы с мужем поговорили или…?

— Не совсем, — я посасывала губу, потрясающее чувство хлынуло на меня. — Мы заработали деньги. Много денег.

Она выпрямила, скрестила изящные лодыжки в укороченных бежевых штанах.

— Могу я спросить, как?

— Две недели назад, перед Хэллоуином, я получила сообщения и письма от Гарри, который хотел воспользоваться нашими услугами. Но не услугами видеосъемки от «Haunted Media». Я про… наши способности.

— Видеть призраков?

— Да, — осторожно ответила я, благодарная, что она это сказала. — Он сказал, что у него умерла жена, и он хотел, чтобы мы поговорили с ней.

— Хотел, чтобы ты и Декс поговорили с ней?

— Да. И я проигнорировала сообщения, решив, что он чокнутый, и я не хотела возвращаться в тот мир. Но он так легко не сдался. Он узнал, где мы жили. Дождался, когда Декс выйдет из квартиры, и заговорил с ним. Рассказал о деле, — я сделала паузу. — Только ему он сказал — а мне не отметил — что он хотел заплатить нам сто тысяч долларов.

Она моргнула, рот раскрылся.

— Ты шутишь.

Я покачала головой.

— И я так думала. Думала, что это нереально.

— Сто тысяч долларов за…

— За поход в заброшенный дом и разговор с его мертвой женой.

— И ты это сделала? — она удивилась, когда я кивнула. — Я знаю, как часто ты говоришь о той жизни, и как ты рада, что это осталось позади.

— Знаю, — я вздохнула. — Знаю, и мне пришлось обдумать это. Но… не знаю, это обрадовало Декса. Я давно не видела его таким счастливым. А еще нам нужны были деньги, и я решила… может, это стоило риска.

— И это того стоило?

Я пожала плечами, посмотрела на свои ладони, на облупившийся синий лак.

— Пока не уверена.

— Вам заплатили?

— Да, — я посмотрела в ее глаза. — Но мне от этого нехорошо.

Она нахмурилась.

— О чем ты?

— Мы сделали то, о чем просил Гарри. Вошли в дом, хотя все прошло не так, как мы думали. Его там даже не было, его странный пасынок все показывал нам, будто проводил экскурсию. Время просто… пролетело. И мы не поговорили с ней. Мы ни с кем не поговорили.

— И тебе кажется, что вы не заслуживаете денег. Ты это хочешь сказать.

Ага.

Она скрестила ноги и распрямила их, отклонилась в кресле, разглядывая меня.

— Ты хочешь поговорить о том, что видела там?

— Почему вы думаете, что я что — то видела?

— А ты видела?

Я закрыла глаза на миг, быстро прокрутила то, что случилось в ночь на Хэллоуин, в своей голове. Там был Декс, моя сестра Ада и ее парень Джей. Мы были в костюмах для Хэллоуина. Пасынок Гарри, Атлас По, встретил нас у дома и повел меня и Декса внутрь, Ада и Джей остались ждать во дворе.

Я кашлянула.

— У дома безумная атмосфера, это точно. Внутри так странно, темно, и дом больше, чем должен быть. Как разлом. Словно ему нет конца, и он ведет куда — то… глубже, — я отогнала ощущение. — Декс сказал, что видел женщину, призрака, и слышал ее в своей голове. Я ему верю, конечно, но не видела и не слышала ее.

— Это была не мертвая жена?

— Наверное. Атлас сказал, что это был кто — то другой. Мы осмотрели этажи, и кроме давящей атмосферы дома я ничего не видела до конца. А потом увидела реку крови, текущую из запертой ванной, позже река утекла под дверь. Свет вдруг включился, и я увидела всякое.

— Всякое?

— Людей. Мертвецов. Призраков. Как хотите. А потом они пропали, и все. Мы ушли.

Уголок ее рта чуть приподнялся.

— Ты так просто это описываешь.

— Было удивительно просто.

Она склонилась, уперев локти в колени.

— Перри. Сколько ты приходила сюда, ты прямо рассказывала о том, что видела. Ты прямо описывала, что чувствовала со своим даром, своей способностью. Ты сказала, что видела призраков годами, даже после шоу. И ты говорила, что не рассказываешь мужу об этом.

— Просто это не проблема. Я привыкла. А он оберегает меня, и я не хочу его тревожить.

— Я знаю. Потому меня немного тревожит, как легкомысленно ты относишься ко всему делу. Ты по своей воле вернулась к той части жизни, которую была рада оставить позади. Я знаю, что сильно влияли деньги, но такое нельзя воспринимать легко. Тут перемены больше, чем получение денег, чем желание продать квартиру. Тебе нужно принять это.

Я обдумывала это, разглядывая свои ногти. Мое сердце забилось быстрее, и я ощущала его пульс у татуировки якоря на запястье.

— Я не хочу принимать это, — тихо сказала я.

Она медленно кивнула, сделала паузу.

— Как ты себя чувствовала там? Когда согласилась делать это, когда пошла в дом и увидела то, от чего пыталась прятаться?

— Я боялась, — призналась я. — Конечно, боялась. Но, думаю, меня больше пугала идея, чем само дело. Я боялась, что это разрушит нас. Было столько боли после смерти мамы, после того, как Декс, кхм… я боялась, что вызывая смерть на разговор, мы вернемся к той боли, — я выдохнула с дрожью. — Но, когда я прошла внутрь, страх будто пропал. Ладно, страх все время был там, но он изменился в нечто волнующее, так сказать.

— Положительная эмоция?

Я слабо улыбнулась.

— Наверное. Я ощущала страх и покой? Будто я делала то, что знала, как делать, хоть это и не приятное дело.

— И как ощущалось, что твой муж был рядом в этом? Когда ты увидела призраков в конце, и он тоже их увидел, когда ты поняла, что больше не нужно было скрывать это от него. Что ты ощутила?

— Облегчение, — призналась я. Я даже не знала, что ожидать. Декс принимал лекарства годами, и мы не говорили больше о призраках. Я не говорила ему, что видела, решила, что и он ничего не видел, потому что он рассказал бы мне. Мы не знали, чего ожидать. Но, когда он увидел леди в темном, я поняла, что это не покинуло его.

И это немного радовало. Хоть жутко было видеть мертвых, его история с лекарствами была сложной. Теперь мы знали, что в этот раз лекарства работали. Ему стало лучше, он справлялся с тревогой и синдромом дефицита внимания лекарствами, но они не влияли на то, кем он был.

— И что он чувствовал об этом? Ты сказала, что давно не видела его таким счастливым.

— Он в восторге, — сказала я, улыбаясь, потому что было невозможно не улыбаться, когда я думала, каким счастливым в последнее время был Декс. — Он хочет, чтобы мы туда вернулись.

— А ты?

— Думаю, я соглашусь. Только потому что неправильно взять деньги и ничего за них не сделать. Я хочу все сделать верно в этот раз, связаться с его женой. Заслужить деньги. Конечно, Декс хочет это снять.

— Как ваше старое шоу?

— Нет, — твердо сказала я. — Не так. Честно говоря, я не в курсе, знает ли он. В прошлом, до смерти моей мамы, мы говорили о становлении… кхм… паранормальными детективами. Знаю, звучит глупо. Вы знаете Варренов?

— Конечно. Пара, которая исследовала Амитивилль, полтергейста в Энфилде, демона в Смурле и многое другое.

Ого. Впечатляющие знания, как для психолога. Может, на ней сказалось то, что она занималась мной.

— Да, — сказала я. — Я думала, что мы могли быть такими. Использовать наши силы во благо, а не эксплуатировать. Это еще одна причина, по которой я согласилась идти в дом. Мужчина хотел, чтобы мы поговорили с его женой, передали послания. Я решила, что могла помочь.

— Это благородно, — сказала она. — Но одно дело говорить, а другое — сделать. Это будет только один раз, или вы продолжите дальше?

— Не знаю, — сказала я. Я, на самом деле, не знала. — Мне сложно думать об этом, как о карьере.

— Ты удивишься тому, за что платят люди. Хотя у тебя уже есть доказательство этого, — она поджала губы, потерла помаду естественного цвета. — Твои отношения с Дексом изменились с тех пор?

Я провела языком по зубам, сердце сделало небольшое сальто в груди.

— Немного.

— Как же?

Мои щеки уже пылали. Так всегда было, когда я говорила о сексе с ней или кем — то еще.

— Наша сексуальная жизнь, кхм, оживилась.

— Это положительное, — она улыбнулась.

— Да. Я не жалуюсь, — я издала тихий смешок, пытаясь закрыть волосами лицо, чтобы она не могла прямо смотреть на меня. — Просто это большая перемена.

— И он устроил ее.

— О, да.

— И у тебя нет проблем с этим?

— Нет, — я сделала паузу. — Просто это удивительно. Он… даже не знаю. Ненасытный, пожалуй. Ощущается так, как когда мы только сошлись, понимаете? Такая… энергия. Страсть. Одержимость.

Она приподняла бровь.

— Одержимость?

— Может, это неправильное слово. Потому что это хорошо. Одержимость может быть хорошей? — я хотел сказать «собственность», но слово осталось на языке. — Это хорошо. Я просто еще не привыкла. Наша сексуальная жизнь пострадала, когда он был на антидепрессантах, и он долго после этого приходил в норму. Но это… это…

— Звучит чудесно, как по мне, — тихо сказала она, и когда я посмотрела на нее, ее глаза блестели. — И я должна спросить. Ты сказала ему о том, чего хочешь? О том, о чем мы говорили. Что ты хочешь ребенка.

Я сглотнула, чуть напряглась, странный стыд стал наполнять меня. Я покачала головой.

— Нет. Еще нет.

— Думаешь, он уловил это?

— Что я хочу ребенка?

— Это могло бы объяснить секс.

Я нахмурилась, пытаясь обдумать это.

Уже четыре месяца, как я ощутила, как тикали мои биологические часы. Они всегда были там, но я старалась игнорировать это. Все — таки я была молода. Я разбиралась с новой карьерой, браком и смертью матери. О, и еще был бред про «не давайте Перри и Дексу заводить ребенка, потому что они оба умрут, а ребенок станет антихристом». Так что, когда я ощущала это желание, я отгоняла его. Было время, когда Декс поднимал эту тему, но я подавляла ее быстро, потому что не хотела решать этот вопрос. Это меня пугало.

Это все еще пугало меня. Мысль о беременности. О рождении ребенка. О роли родителей. Мне было страшно и по нормальным причинам, которые пугали всех, и, конечно, по безумным причинам, которые касались только нас.

Но в один солнечный день в июле, когда мы лежали на траве в парке Гасворкс, рядом была молодая семья, и я ощутила это желание. Я еще никогда такого не ощущала. Я проснулась тем утром с идеей о ребенке, словно это однажды произойдет, легла спать с решением, что это должно произойти. Я только этого хотела. Я хотела это для нас так сильно, словно мы не могли быть полноценными без этого.

Довольно жутко, как по мне.

И я позволила тому желанию расти во мне, боялась озвучить его Дексу. Это было глупо, ведь я знала, что это обрадует его. Он не скрывал свое отношение к детям. Но я знала, как только скажу ему, что хочу семью, это станет реальностью. И, хоть я хотела ребенка от него, вырастить ребенка с ним, быть семьей, я боялась, что произойдет худшее.

Я уже проходила худшее… но вдруг такое ждало меня снова?

— Не думаю, что он знает, — сказала я после паузы.

— Но ты говоришь, что порой он слышит твои мысли, — отметила она.

— Обычно я блокирую их рядом с ним, на всякий случай, — я робко улыбнулась ей. — Это само выходит, на инстинкте. Так проще. Если только я не хочу, чтобы он их слышал.

— Но ты слышишь его мысли.

— Стараюсь не слышать. Он тоже научился хорошо блокировать их, — мы договорились, что не будем лезть в разумы друг друга, ради нас. Я знала только, что если бы Декс уловил мои мысли о ребенке, он дал бы мне знать.

Она подвинулась в кресле, оглянулась на Поргуса, посапывающего в углу, а потом посмотрела на меня.

— Не знаю, стоит ли говорить тебе, но порой и я слышу твои мысли.

Я моргнула, глядя на нее.

— Вы серьезно?

Она кивнула.

— Я стараюсь не слушать их, но получается так. Если честно, так намного проще, Перри. Хотела бы я такого со всеми пациентами.

— Вы меня слышите?

Ее быстрая улыбка была виновато.

— Но это значит… — начала я. У меня получалось делать так только с людьми, похожими на нас. Декс, Ада, мама… Максимус. Люди со способностями. Если доктор Ливо могла меня слышать…

Я прищурилась, потрясенно глядя на нее.

— Вы их видите. Вы тоже видите призраков.

Еще одна быстрая улыбка.

— Мы тут не обсуждаем меня, Перри. Только тебя.

— Нельзя просто так сбросить на меня эту новость!

Черт. Она тоже видела призраков. Она слышала мои мысли. Конечно, она не считала меня сумасшедшей. Она знала все это время, что я говорила правду.

— Ого, — я отклонилась. — Просто… ого.

Она ухмыльнулась, а потом кашлянула, и ее выражение лица снова стало нежным и спокойным.

— Продолжим?

Я кивнула, хотя разум все еще справлялся с открытием.

— Насчет ребенка, — она вернулась к разговору. — Ты не думаешь, что Декс уловил это из твоих мыслей. Но это не означает, что он не делает это подсознательно. Ты часто говоришь, как вы связаны. Это может быть возможным.

— Может, — признала я. — Может, так и есть. Но, если честно, думаю, дело в адреналине в его теле. Из — за дел с мертвыми. Я знаю, что он еще никогда не ощущал себя таким живым. Он сам мне это говорил.

Она разглядывала меня миг, а потом кивнула.

— Думаю, это не важно, — сказала она. — Тебе придется со временем сказать ему о своих чувствах. О том, чего ты хочешь для вас обоих, — она сделала паузу. — И, Перри, судя по тому, что ты рассказала мне раньше, я знаю, почему ты сдерживаешься. Страх из — за тех предупреждений. Но ты должна понять, что важнее. То, чего ты хочешь. Или то, чего боишься.

Два

Ноябрь — ужасное время для поездки на мотоцикле, особенно в Сиэтле, но почему — то я подумала, что сегодня дождь из туч не польется.

Я ошиблась. Как только я села на Тыр — Тыра и отъехала от офиса доктора Ливо в Норсгейт, небо разверзлось ливнем. Было бы быстрее добираться домой с попуткой по шоссе I–5, но я не доверяла водителям в этом городе. Казалось, они должны были знать, как ездить в дождь, ведь тут дожди шли всю зиму, но нет, особенно, когда к этому добавлялся мотоцикл.

И я поехала долгим путем через улицы, проклиная себя за то, что не вызвала такси, пока дождь пропитывал мою кожаную куртку, промокшие джинсы были холодными.

Но даже с неприятным отвлечением в виде дождя я обдумывала слова доктора Ливо. Не только то, что мне нужно было выбрать между страхом и тем, чего я хотела, но и то, что она тоже видела призраков. Я хотела подробнее поговорить с ней об этом, ведь не каждый день встречаешь кого — то, похожего на тебя. Особенно, когда она была психологом. Я не могла представить, что она могла поведать.

Я была почти дома, и хоть дождь все еще лил, и я промокла до нитки и замерзла, я почему — то не повернула на восточную Дэнни — Вэй к квартире. Я поехала по Беллевю — авеню, пока не оказалась в районе Ферст — Хилл. Голова не успела сообразить, как я остановилась у исторического поместья, в котором обитал призрак.

Я слезла с мотоцикла и прошла пару футов, замерла у газона. Я даже не знала, почему была тут, я словно ехала во сне последние несколько минут.

Телефон зазвонил в кожаной куртке, и я знала, что Декс хотел узнать, закончила ли я с психологом, нужно ли забрать меня в бурю, хотя дождь вдруг прекратился, и тучи сверху стали светлее.

Я смотрела на дом новыми глазами в свете дня. Он не выглядел так страшно, как на Хэллоуин. Краска не казалась облетающей, и она была бледно — желтой, а не неприятно серой, и темно — коричневые наличники казались ухоженными.

Окна внизу все еще были заколочены, но доски выглядели новыми.

Я скользила взглядом по дому от первого этажа к третьему, искала. Я не знала, что. Просто безумная энергия привлекла туда мой взгляд, казалось, что на меня смотрел кто — то. Или что — то. Этот вариант нельзя было вычеркивать.

А потом я увидела это.

Фигуру.

В окне на втором этаже.

Высокий мужчина знакомой внешности. Рыжие волосы, большие ладони на шторах, закрывающие их.

Сердце замерло в груди, падало, пока я стояла, застыв от шока, глядя на шторы. Это не мог быть…

Макс.

Фигура была похожа на него. Я видела ее секунду, еще и не четко, но в глубине души я знала, что это был он.

Что он был в том доме.

Я пошла по дорожке, меня манило, как мотылька — огонь, и я не совсем понимала, что делала. Я знала, что увидела Максимуса, мужчину, который умер, спасая жизнь моего мужа, которого я не ожидала увидеть снова, несмотря на все его намерения.

Я поднялась по скрипучему крыльцу, направляясь к двери.

Я замерла перед тем, как ладонь сжала ручку.

«Что ты делаешь?» — спросила я себя, кровь шумела в ушах.

Моя ладонь задрожала.

Направилась вперед.

К ручке.

Меня словно влекло туда.

Будто мне хотелось открыть дверь, пройти внутрь и поискать мужчину, который точно был мертв, чье имя я оставила татуировкой на своих ребрах на память.

— Я могу чем — то помочь?

Я вскрикнула, притяжение между мной и домом оборвалось, и я повернулась и увидела мужчину у ступенек крыльца, глядящего на меня.

Атлас По. Владелец дома.

Он с любопытством смотрел на меня, холодный ветер бросал на лицо его кудрявые темные волосы, его холодные глаза разглядывали меня.

Я не видела его в свете дня, и он удивил меня. Он выглядел младше, чем показался на Хэллоуин, чуть за тридцать, хотя все равно был весь в черном.

— Простите, — выдохнула я, ладонь лежала на груди. Это было неловко. Я ощущала, как покраснели мои щеки. — Я не…

— Не знали, что делали? — спросил он, медленно поднимаясь ко мне. Он остановился на ступеньку ниже, но все еще был выше меня. Он был очень высоким.

Я облизнула губы, гадая, как объясниться. Лучшим вариантом всегда была правда. Этот хотя бы поймет. Он сам показывал нам дом на Хэллоуин, искал свою покойную мать.

— Мне показалось, что я кого — то увидела, — сказала я.

Он приподнял бровь, но выражение лица не изменилось.

— Кого — то?

— В доме, — я робко указала наверх. — На втором этаже. Того, кого я когда — то знала.

— Когда — то знали? — повторил он с нажимом.

Я невольно прищурилась.

— Вы будете просто повторять за мной?

Наконец, он слабо улыбнулся.

— Я только что поймал вас за попыткой взлома и проникновения.

— Я не собиралась туда проникать, — сказала я.

— Тогда что вы делали?

Я скрестила руки и смотрела на него мгновение.

— Честно говорю, я не знаю. Видимо, я подумала, что смогу зайти и проверить, найду ли его, — я поняла, как безумно это звучало, когда слова сорвались с губ, хоть это и было правдой. — Простите. Похоже, у меня проблемы.

Я прошла мимо него по ступенькам, но он поймал меня за локоть.

— Вам не нужно уходить. Я знаю, что с вами случилось.

Я смотрела на его хватку на мне, пока он не отпустил, мое сердце колотилось в груди. Атлас, якобы потомок Эдгара Аллана По, не пугал меня, но что — то в нем вызывало тревогу. Что — то с ним было не так.

Это было легко понять.

— Тогда что со мной случилось?

Он махнул на дом.

— Почему нам не поговорить внутри?

Я издала сухой смешок.

— Нет уж, спасибо. Я увидела достаточно в ту ночь.

— Точно, — медленно сказал он, ледяные голубые глаза пронзили взглядом. Я могла поклясться, что его зрачки были так расширены, что глаза казались черными. — Думаю, вы уже наслаждаетесь деньгами моего отчима.

Ах, вот и оно. Стыд.

— Я говорил на днях с вашим мужем, — добавил он, шагая к двери.

— С Дексом? — удивленно посмотрела на него я.

— У вас есть другой муж, о котором мне стоит знать?

— О чем вы говорили? — мне не нравилось спрашивать, но Декс мне ничего не рассказал. Я слышала, что он собирался позвонить Гарри насчет того, когда можно закончить работу.

— О мелочах, а еще о том, что семнадцатого будет новолуние. Идеальное время для работы в тени и завершения того, что вы начали.

Семнадцатого? Это был мой день рождения.

— Правда? Тогда будет еще интереснее, — сказал Атлас.

Я нахмурилась. Что это было?

— О чем вы?

— Это ваш день рождения.

Я застыла. Неужели во второй раз за день кто — то еще слышал мои мысли?

Атлас ухмыльнулся и постучал пальцем по своему виску.

— Кто еще слышал ваши мысли сегодня?

Мое сердце колотилось об ребра, я быстро закрыла глаза, взяла себя в руки, подняла стены вокруг своего разума. Обычно я делала это инстинктивно, но явно не сегодня.

— Все хорошо, — он поднял руку. — Я не буду лезть. Просто ты — как открытая книга, Перри.

Это мне тоже не нравилось в нем. То, что он вел себя так, словно знал меня, хотя он совсем меня не знал.

— Послушай, — он опустил ладонь на дверь. — Пойдем внутрь. Ты говоришь, там твой друг. Может, так и есть. Может, ты сможешь с ним поговорить.

Я с трудом смогла сглотнуть, по телу пробежали холодные уколы, а он медленно открыл входную дверь, и я увидела пустоту за ней. То же притяжение, которое я ощущала до этого, стало тянуть меня, словно все молекулы во мне освободились, неслись в бездну.

— Нет, — быстро сказала я и отвернулась от него и дома. Я сжимала кулаки, ногти впились в ладони, и без того мокрые волосы пропитал пот у шеи. — Это мне показалось. Там никого не было.

— Уверена?

Я кивнула, но не обернулась. Не осмелилась. Взгляд Атласа обжигал мою спину, пока я спускалась по ступенькам и шла к обочине, где ждал Тыр — Тыр. Я схватила шлем и надела его, сообщение от Декса пиликнуло в моем кармане. Я ужасно злилась на него за то, что он говорил с Атласом за моей спиной, но сейчас я просто хотела домой, где было безопасно.

Я забралась на мотоцикл и поехала по улице. Вся сила воли потребовалась, чтобы не оглянуться на дом. Вскоре тьма за моей спиной ослабела.

Ехать до квартиры было недалеко, и хоть дождь прекратился, я так замерзла, что дрожала. Я припарковала мотоцикл в гараже под зданием, а в лифте пыталась совладать с эмоциями. Я глубоко дышала, пыталась наполнить грудь так, как все время учил мой инструктор из тренажерного зала.

Я была почти у двери, когда она открылась, Декс смотрел на меня огромными глазами, встревоженный, затаивший дыхание.

— И где ты была?!

Я просто подняла ладонь, чтобы он притих, и проскользнула мимо него в квартиру.

— Я поехала долгим путем.

Он закрыл за нами дверь и посмотрел на меня, качая головой.

— Посмотри на себя. Ты промокла. Почему не подождала, пока я заберу тебя? Я писал тебе.

— Знаю, — сказала я, сняла кожаную куртку, прилипшую к серому свитеру под ней. Фу, как неприятно. — Я получила твое сообщение, когда была почти у дома.

Он забрал у меня куртку и повесил ее, а потом схватил мои ладони и сжимал, пока его взгляд изучал мое лицо.

— Ты в порядке? — он сделал паузу. — Я на миг подумал, что ты все — таки убежала с ней.

Я невольно закатила глаза. Каждый раз, когда я возвращалась от доктора Ливо, он спрашивал, не собиралась ли я развестись с ним и убежать с красивым психологом.

И тут я вспомнила, что злилась на него.

Я высвободила ладони, собрала за собой мокрые волосы и быстро заплела их в неряшливую косу.

— Почему ты не сказал, что общался с Атласом По?

Декс хорошо врал, когда успевал подготовиться. Когда я впервые встретила его, мне казалось, что я раскрывала ложь за тщательно продуманной ложью. Но когда его ловили на горячем, я хорошо видела его насквозь.

Он смотрел на меня, темно — карие глаза удивленно блестели. Его рот открылся на миг, а потом вылетели слова:

— Откуда ты знаешь?

— Расскажу, откуда, когда объяснишь, почему ты скрыл это от меня.

Он кивнул, медленно потер ладонью густую щетину, почти считающуюся бородой.

— Потому что у меня не было для него ответа. Я хотел обсудить с тобой это.

— Что обсудить?

Я прошла к дивану, где дремал Жирный Кролик, села и стала развязывать ботинки. Я взглянула на Декса, он все еще стоял у двери, его мозги кипели. Ох, если бы я хотела, я могла добыть из него ответы. Но не стоило так делать.

Словно услышав меня, он подошел и сел на корточки, поймал мои пальцы и отодвинул. Он стал расшнуровывать мои ботинки за меня.

— Я говорил, что хотел, чтобы мы вернулись? — сказал он, глядя на меня, сдвинув темные брови. — С камерой. Ты согласилась. Сказала, что было неправильно брать деньги, когда мы ничего не сделали. И я связался с ним через Гарри.

— Угу. А потом?

Он закончил с одним ботинком, стянул его с моей ноги, чтобы приступить к следующему.

— А потом я поговорил с ним, и он предложил ночь новолуния.

— Это мой день рождения.

— Знаю, малыш, — терпеливо сказал он. — И мне почему — то не захотелось говорить ему это. Это казалось слишком… личным. Я сказал ему, что мы с тобой это обсудим. Клянусь, я собирался поговорить.

— Когда?

— Этим вечером?

Я хмуро посмотрела на него. Он выдумал это. Я его знала. Он обрушил бы все это на меня в день моего рождения и сделал бы вид, что это было частью празднования.

Он скривился, посмотрев на меня, то ли услышал мои мысли, то ли понял их по языку моего тела.

— Итак, — медленно сказал он, расшнуровав ботинок и сняв его. — Могу я спросить, откуда ты все это знаешь? Получила из моей головы?

— Я столкнулась с мистером По.

Его брови приподнялись, он опустил мой ботинок на пол.

— Где? Погоди, не говори. Эдгар Аллан Гад ходит к тому же психологу, что и ты.

Я покачала головой и посмотрела на свои ладони.

— Это было у его дома.

Молчание.

Я осмелилась взглянуть на Декса. Он ошеломленно смотрел на меня.

— Не понимаю. У его дома? У его настоящего дома или…?

— Дома на улице Сенеки. Дома с призраком.

Он нахмурился сильнее.

— Ты ходила туда? Зачем?

Я покачала головой, встала с дивана и пошла к ванной.

— Не знаю. Честно, не знаю, — я схватила край мокрой туники и стала снимать ее. Мне как можно скорее нужно было принять горячую ванну.

Декс, конечно, следовал за мной.

— Что случилось? Расскажи мне все.

Я бросила тунику в корзину в углу, осталась в лифчике спиной к Дексу. Я не стеснялась его, хотя порой ощущала смущение, но в последнее время он быстро отвлекался от всего на одно. И моя грудь по сей день оставалась для него криптонитом.

Я подошла к шкафу, вытащила футболку и штаны пижамы, чтобы надеть их после ванны, а потом направилась к ванной.

— Мне нужно принять ванную и собраться с мыслями. Я ощущаю себя грязно.

Он сжал мое запястье и притянул меня к себе. Его взгляд опустился на мою грудь, но он умудрился через миг оторваться.

— Шутишь? Расскажи. Почему ты была там, Перри?

Я ощущала, что он тревожился все сильнее с каждой секундой.

— Я же сказала. Я не знаю, почему. Я вдруг оказалась там. Словно была на автопилоте. Стоило ехать сразу домой, но я почему — то этого не сделала.

— А что было потом? Как ты увидела Атласа?

Я смотрела на его пальцы на моем запястье, он заставлял меня ощущать себя сильной и защищенной даже мелким жестом.

— Я подумала, что видела кого — то в доме. А потом поняла, что тянулась к двери и пыталась попасть внутрь.

Он сжал сильнее. Я посмотрела на него, зная, что он плохо это воспримет. Он стиснул зубы, ноздри раздувались.

— Что? Ты пыталась войти? — его голос вылетел залпом. — Почему ты делала это без меня? Перри, ты знаешь, как это опасно.

Я слабо улыбнулась ему.

— Я знаю, понятно? Знаю. Как я и сказала, я была словно на автопилоте. Я ощущала… влечение. Будто я даже не управляла собой.

Он громко сглотнул, глядя на меня.

— Ты вошла? — прошептал он.

— Нет. Атлас остановил меня. Он был во дворе. Поймал меня за попыткой проникнуть в его дом, и это было неприятно.

— Он злился?

— Вряд ли. С ним сложно понять. И он пригласил меня внутрь для разговора.

Декс напрягся снова.

— Ясно.

— Я отказалась, — добавила я. — И ушла. Сразу отправилась сюда.

Он нахмурился.

— Так кого ты видела в доме? Ты сказала, что вроде бы кого — то увидела.

— Просто призрака.

Я не хотела говорить ему, что это был Максимус. Мне казалось, что это расстроит его, а он уже был встревожен. И, чем больше я думала об этом, тем больше склонялась к тому, что это был не он. Может, мне показалось, или дом играл со мной. Заставлял видеть внутри то, что тебе хотелось. Это сработало со мной.

— Ты слышала женский голос?

— Нет. Ничего такого.

Он закрыл глаза, хмурясь в тревоге, а потом открыл их, посмотрел в мои глаза, его ладонь легла на мою шею сзади, удерживая меня на месте.

— Прошу, пообещай, что больше так не сделаешь.

— Это было не намеренно, Декс.

— Пообещай мне, — твердо сказал он. — Я серьезно. Ты не должна… ты не можешь делать так без меня, ясно? Мы или делаем это вместе, или вообще не делаем.

Сложно было обещать то, чем я не управляла, но мне нужно было его успокоить.

— Обещаю.

Он впился взглядом в мои глаза, разжигая жар, а потом посмотрел на мои губы.

— Я не знаю, что сделал бы, если бы с тобой что — то случилось.

Ладно, теперь он заставлял меня нервничать.

— Со мной ничего не случится, — убедила его я.

Но почему казалось, что я врала?

Странный страх мелькнул на миг на его лице. Его ладонь крепче сжала мою шею, грела мою холодную мокрую кожу. Он склонился и прижался губами к моим губам, целовал пылко, и мой рот открылся, впуская его.

Я ощутила поцелуй до костей, и мои пальцы ног поджались на полу, его язык уверенно двигался с моим. Не было ничего медленного, сладкого или милого, он действовал дико, распаляя во мне огонь. Тот огонь, который поглотит нас обоих, если мы позволим.

Я прижала ладони к его твердой груди и чуть отодвинула, чтобы перевести дыхание.

— Мне нужно принять ванну, — выдавила я.

Его веки отяжелели, взгляд был хищным.

— Нужно сначала раздеться.

Он снова поймал мои губы, его поцелуй стал еще более пылким, и мои ноги сжались, огонь лизал меня изнутри. Одна ладонь скользнула за мою спину, ловко расстегнула мой лифчик, мои соски уже были твердыми. Я бросила одежду, которую несла, и мой лифчик упал к моим ногам.

«Он не даст мне принять ванну, да?».

Видимо, не даст, особенно, когда он опустился губами по моей челюсти, жадно покусывая мою кожу, пока его губы и зубы двигались по моей шее.

Все еще крепко сжимая меня, он направил другую ладонь по моему животу, расстегнул пуговицу моих джинсов и запустил руку в мои трусики.

Я громко охнула, ногти впились в его плечо, когда его длинный палец скользнул по моему клитору.

— Черт, — застонал он, ловя зубами мою мочку уха. — Ты такая мокрая для меня, детка, — жар его дыхания вызывал у меня дрожь, его пальцы двигались, терли меня так, что мои колени ослабели. Я едва могла стоять.

— Так не честно, — прошептала я. Он не мог ласкать меня, пока я пыталась заняться другим делом.

— Думаю, это очень честно, — хрипло сказал он, посасывая мою кожу.

Я не могла с ним справляться, когда он знал, что делать, чтобы свести меня с ума.

Доказывая мое мнение, он просунул в меня палец, достал достаточно глубоко, чтобы моя голова откинулась, а рот раскрылся в низком зверином стоне.

Блин.

— О, черт, — завопила я, голос был высоким, с придыханием, я едва сохраняла равновесие.

Он был сильным и неугомонным, держал меня на месте, пока двигал пальцем по моему клитору, а потом погрузил в меня сразу три пальца.

Я кончу на месте, если он не остановился.

Он тоже знал это. Ясное дело.

— Ты кончишь, как хорошая девочка? — спросил он.

Ох, все мое тело пылало, кожа горела от его грязных слов.

Его голова опустилась к моей груди, губы поймали мой сосок и стали сосать с силой, я заскулила от безумного желания.

Я не могла говорить, не могла ответить. Я могла издавать лишь жадные звуки, принимая его пальцы глубже, его язык играл с моим соском, пока все нервы во мне не стали напряженными, и я оказалась в секундах от падения.

Он поднял голову, поцеловал меня снова, его рот был влажным, со вкусом моей кожи, его губы двигались голодно, поцелуй становился все более пылким, пока он продолжал ласкать меня пальцами.

Его большой палец скользнул по моему клитору.

Он оторвался от моих губ, прижался лбом к моему лбу, смотрел в мои глаза диким взглядом. Уголок его рта приподнялся в ухмылке, намекающей на то, что он собрался сделать.

Давление его большого пальца усилилось, и этого мне хватило.

— О, черт! — завопила я, ногти вонзились в его спину, пока я взрывалась, как бомба. Воздух вырвался из моих легких, и я не могла больше стоять. Я была дрожащим скоплением клеток, конечности превратились в желе. Он как — то удерживал меня на ногах, все еще лаская ладонью, растягивая мой оргазм снова и снова, пока комната не закружилась.

— О, как я люблю смотреть, как ты кончаешь, — прошептал он, и я пыталась сосредоточиться на его лице, на чистой похоти там, которая была почти разрушительной.

А потом он убрал руку, удерживая меня на месте за шею, провел языком по своим пальцам, наслаждаясь вкусом меня, не сводя взгляда с моих глаз.

У меня не было времени отреагировать, он вдруг повел меня за шею к кровати и толкнул туда лицом вниз. Я так растерялась от оргазма, что была беспомощна и в его власти. Я и не жаловалась.

Его пальцы сжали пояс моих джинсов и трусики, он стал стягивать их с моего тела, ткань еще была мокрой, пока он тащил ее с меня. Он работал быстро, спешил от желания, и я приподнялась на локтях и оглянулась поверх плеча.

Он стянул футболку через голову, бросил за себя. Я любовалась им, осознавая, как мне повезло. Он был в отличной форме, твердые мышцы и загорелая гладкая кожа. Слова «И с безумием приходит свет» натянулись на его груди, вечная связь с тем, кем он был и каким стал.

Он поймал мой взгляд, его глаза мерцали пылом, его полные губы хитро изогнулись. Он быстро расстегнул свои джинсы, снял их и боксеры. Он был твердым, и почему — то сегодня его член казался особенно грозным.

Он схватил меня за бедра и подтянул к краю кровати. Твердые пальцы давили на нежную плоть моей попы, он раздвинул мои ягодицы и опустил свою голову.

О, боже.

Низкий стон вырвался из моего рта, он стал лизать все чувствительные части меня. Я все еще пульсировала, когда он погрузил язык в меня, и мои глаза закатились.

— Хочешь больше, детка? — хрипло прошептал он, делая паузу, а потом провел языком между моих ягодиц.

«О, да».

— Боже, да, — выдавила я, сердце гремело в висках, легкие сдавило, я учащенно дышала, не успела оправиться.

Декс был неугомонным.

Во всем.

Он быстро вылизал меня, словно пировал, его аппетит был неуемным. Его язык был умелым, широким, влажным и твердым, он играл со мной, поглощая меня, убеждаясь, что я наслаждалась каждой секундой, при этом давая мне знать, как ему это нравилось.

Вскоре я снова кончила, мое тело почти поднялось над матрацем. Я все еще дрожала, пульсируя, когда он погрузился в меня, глубоко входя членом.

— Твою мать! — завизжала я, пальцы сжали простыни, как тисками, воздух вылетел из моих легких. Хоть я была ужасно мокрой и все еще кончала, он ощущался больше, чем обычно, и будто проникал во все забытые места во мне.

— О, детка, — сказал он со стоном, медленно выходя и снова погружаясь, сильнее сжимая мои бедра. — Ты такая тесная сейчас, такая тесная. Я сойду с ума в тебе.

Я могла лишь издавать невнятные звуки. Он вонзился, и я охнула, раскрылась вокруг него, сжимая его при этом. Я пыталась раздвинуть ноги шире, чтобы впустить его, но он опустил ладони на мои бедра и сдвинул ноги, заставляя сжать его крепче.

— О, да, — выдохнул он, голос дрожал от напряжения. Даже его пальцы на моих бедрах стали дрожать, пока он двигался во мне, проникая как можно глубже.

Казалось, он вонзался в меня так, как еще никогда не было, словно сливался со мной, клеймил меня, оставляя след изнутри. Я не была против. Я не могла говорить ничего, кроме того, что любила этого мужчину всем телом и душой, каждым дюймом сердца.

Он толкался в меня, набирая скорость, кровать содрогалась от движений. Он быстро и глубоко вошел, громко застонал, наполняя звуком комнату, а потом замер и склонился, ладонь скользнула по моему горлу. Он сжал меня там на миг, поднимая с кровати, и я едва могла дышать.

Его другая ладонь разделила мои волосы сзади, обвила длинными прядями мое горло и потянула, почти лишая меня воздуха, сжимая мои волосы как поводья.

Я быстро поднялась на локтях, чтобы уменьшить давление на горле и не потерять сознание без кислорода. В плане странностей, я любила порой, когда меня душили во время секса, но он всегда делал это с опаской. Но сегодня он был в духе на сто процентов.

Я тоже, даже когда он стал двигаться быстрее, беспощаднее, сильнее. Меня словно толкали сзади в забвение, и я плясала на грани потери сознания и ощущением всего.

— Боже, да! — завопил Декс, его низкий стон отражался от стен. Он напрягся на миг, а потом скользнул ладонью по моему животу, стал гладить мой клитор в последний возможный миг перед тем, как потеряет контроль.

Я зажмурилась, мгновенно кончая, тело улетело в галактику, пока он изливался в меня, его пальцы сжимали мою талию до синяков, его бедра дернулись раз, другой, и он вонзился как можно глубже. Мы были так тесно связаны в этот миг, что я не знала, где он кончался, и где начиналась я. Я едва ощущала капли пота на своей спине, едва слышала его выдох.

Я чувствовала только его в себе.

Я ощущала только его.

Я не знала, сколько лежала на животе. Декс отпустил мои волосы, и я смогла глубоко дышать, чтобы успокоить сердце и совладать с телом. Я была утомлена.

Он склонился, целуя мою спину.

— Лучше испачкаться перед ванной, да?

Он шлепнул меня по попе, и от этого я была в раю, а потом вышел из меня, оставив меня опустошенной и задыхающейся.

И одержимой тем, какими мы недавно стали.

Три

На следующий день я встречалась с Ребеккой за обедом в «Бароло», одном из наших любимых мест для еды и разговоров, итальянском ресторане, где подавали лучшую пасту с трюфелями в мире. До него было просто добраться пешком от квартиры, можно было впитать редкий свет солнца перед неделей дождей.

Когда я прошла внутрь, белая атмосфера места успокоила меня, и я не успела спросить у хостесс, была ли тут Ребекка, как увидела ее и Люсинду за столиком в углу.

Люсинда была почти трехлетней дочерью Ребекки, и, как и ожидалось от такой крутой (во многом) и собранной матери, она была маленьким ангелом. Встречи с ней усиливали мое желание родить ребенка.

— Надеюсь, вы ждали не долго, — сказала я Ребекке, вешая свою сумку на длинном ремешке на крючок и садясь напротив них.

— Немножко, — сказала она, вручая Люсинде свой айпад и наушники.

— Привет, Перри, — сказала мне Люсинда своим певучим голосом. Клянусь, порой она говорила с английским акцентом матери.

— Здравствуй, Люсинда, — сказала я с широкой улыбкой, разглядывая ее. Она была такой милой. Ребекка была белее молока, а отец Люсинды, Дин, был темнокожим, и она получила шикарную смуглую кожу и кудрявые темно — каштановые волосы с естественными светлыми прядями. Каждый раз, когда я ее видела, она будто росла на глазах, хотя ее круглые щечки оставались заманчиво пухлыми.

Как ее мама, она была безупречно наряжена, на ней был пушистый розовый свитер, волосы были собраны сзади резинкой такого же цвета. Она вежливо улыбнулась мне, словно извинялась, а потом вставила в уши розово — золотые наушники и взяла айпад.

Я посмотрела на Ребекку, которая, как я, не выбрала бы розовый наряд, хотя мне нравилась эстетика ее дочери. Сейчас она была в приталенном сером свитере с кружевными вставками на плечах, на шее был черный бархатный чокер, серый берет небрежно лежал на ее ровном каре. Как обычно, я ощущала себя как простушка рядом с ней, хотя была в черных узких джинсах и длинном бирюзовом свитере под кожаной курткой, которую я бросила на стул рядом с собой.

— Мило выглядишь, — сказала Ребекка, подвигая к себе меню.

— О, спасибо, — сказала я, спешно убрала волосы за уши, посмотрела на меню, хотя уже знала, что закажу.

— Нет, серьезно, — сказала она, и я посмотрела на нее. Она разглядывала мое лицо. — Новый макияж или уход за кожей?

Я пожала плечами.

— Нет.

— Ты посвежела. Я убила бы за такой хайлайтер.

Я натянула рукава на ладони, ерзая от комплиментов.

— Нет никакого хайлайтера. Я не знаю, что это. Я ничего не меняла.

Она сделала паузу, взглянула на Люсинду, которая напевала, играя. Ребекка склонилась, сложила перед собой ноги с красным шилаком и пронзила меня взглядом.

— Как вы с Дексом?

— О чем ты?

— Как у вас дела? Как отношения?

Я прищурилась, не понимая, на что она намекала.

— Я недавно говорила об этом с психологом. Хочешь услышать то же, что я рассказала ей?

— Просто ты выглядишь как та, кого только что хорошенько трахнули, — ее глаза сверкали. — Только и всего.

Мои глаза расширились, я быстро взглянула на Люсинду. К счастью, она не обращала на нас внимания.

— О, не переживай за нее. Она нас не слышит, — сказала Ребекка, ее красные губы изогнулись в ухмылке. — Но это так, да? В том и дело. Я всегда могу это понять, особенно, когда я такое не испытываю. У меня шестое чувство в плане этого, даже жаль, что так.

Я вспомнила вчера, каким ненасытным и властным он был со мной, и такое было часто в последнее время.

Но я не говорила с Ребеккой о своей сексуальной жизни, к ее разочарованию, и не собиралась начинать сейчас.

— Все хорошо, — сказала я, улыбаясь с облегчением, когда официантка подошла за заказами, перебив неловкий разговор.

Мы решили взять бутылку белого вина и пасту, и Ребекка заказала кусочек пирога для Люсинды.

— Пирог на обед? — спросила я.

— Это уловка, чтобы она хорошо вела себя в ресторанах, — сообщила Ребекка. — Я кормлю ее перед тем, как мы идем, и тогда она сытая и довольная, еще и с десертом.

— Нужно запомнить это, — сказала я, потянулась к бутылке «Пеллегрино» в центре стола. Я поймала ее странный взгляд. — Что? — спросила я, открывая бутылку и наливая себе немного, а потом и ей.

— Думаю, ты впервые перестала избегать темы детей.

Я занялась минералкой, сделала глоток и бодро пожала плечами.

— Уверена, я и раньше не всегда ее избегала.

Она покачала головой.

— Нет. Не было такого. Ты всегда была замкнута насчет этого.

Я сглотнула, потерла губы, пытаясь понять, говорить ли с Ребеккой об этом. Она была моей подругой, а не психологом, и я должна была мочь спокойно признаться ей. Но меня сдерживало, наверное, то, что она была и подругой Декса, может, больше, чем моей. И раз он не знал, что я чувствовала насчет этого, я не хотела обременять ее тайной.

— Перри, — нежно сказала она, опустила ладонь на мою и легонько сжала, пронзая меня темным взглядом. А потом она вдруг охнула и шлепнула пальцами по моей ладони. — Черт возьми. Ты беременна!

Я выплюнула воду над столом. Глаза слезились, пузырьки бурлили в носу, и я закашлялась так громко, что весь ресторан повернулся. Я схватила салфетку, прижала ко рту, качая головой, пока Люсинда хихикала из — за моей реакции.

Ребекка изумленно промокнула свое лицо салфеткой, но я быстро парировала:

— Нет. Прости. Но нет. Не беременна.

— Но это могло бы объяснить твое сияние.

— Это секс, ясно?

— Хмф. Ладно, я хоть в чем — то угадала.

Официантка принесла бутылку белого вина, налила нам в бокалы. Ребекка подняла свой в тосте и улыбнулась мне.

— Ладно, выпьем за именинницу.

— Я буду такой только через пару дней, — напомнила я, подняв свой бокал.

— Да, но ты проведешь день рождения не с нами, а со своей семьей. О, и этот обед — часть подарка. Остальное я подарю позже.

— Тебе не нужно ничего мне дарить, — возразила я.

— Конечно, нужно. Я — твоя подруга, Перри. Это делают друзья, — она сделала глоток вина, ее помада оставила красный след. Она закатила глаза на миг. — О, шикарное вино.

Она была права. Было вкусно. У нас была плохая привычка пить две бутылки вина вдвоем за обедом и терять из — за этого день. Люсинда спасала нас сегодня. Я надеялась.

— Я не беременна, — сказала я Ребекке, понизив голос. Я прикусила губу, готовясь к рывку. — Но…

— Но? — она приподняла брови.

— Ну… может, иронично, что за обедом мы начали обсуждать с тобой введение мне внутриматочной спирали, а теперь я говорю с тобой о том, чтобы… убрать ее.

Она моргнула.

— Что?

— Я хочу убрать ее. Я хочу завести семью. Я хочу ребенка, — я не знала, почему это звучало по — детски, когда я говорила, мой голос дрожал. Но при этом я поступала правильно, я знала это.

— Ты шутишь! — воскликнула она. — Что? Серьезно? — я кивнула, и она радостно хлопнула в ладоши. — Ура! Перри. Боже, конечно, ты вся светишься. А что сказал Декс? Он точно на седьмом небе!

Кхм, — сказала я, сделала глоток вина, чтобы успокоить нервы. — Он не знает.

— Что? Не знает?

Я кивнула.

— Нет. Только ты и доктор Ливо. И ты должна пообещать, что не скажешь ему.

Ее рот раскрылся.

— Ты не можешь так со мной!

— Ты должна пообещать, Ребекка. Я расскажу ему, когда буду готова, а пока что сохрани это в тайне.

Она скрестила руки и фыркнула.

— Это бред. Почему я всегда попадаю между вами со всеми вашими тайнами? Знаешь, как сложно было делать вид, что он не собирался делать тебе предложение? И как мне теперь делать вид, что ты не хочешь детей, — ее лицо смягчилось, и она вздохнула, слезливо посмотрела на меня. — О, Перри, у тебя будут дети. Красивые малыши. Боже, надеюсь, они получат твой характер.

Я рассмеялась.

— Боже, это было бы трагедией. Нет, мне нужно, чтобы Декс уравновесил меня. И мы забегаем вперед.

— Так почему ты ему не сказала?

— Я просто… жду подходящего момента, наверное.

Она мягко улыбнулась мне, глаза блестели.

— Он будет счастлив. Ты не представляешь. Он хочет быть отцом так сильно.

Мое сердце сделало сальто от этих слов.

— Да? Серьезно? Он мало со мной об этом говорит.

Я знала, что он пару раз поднимал тему, но почти в шутку, но я всегда отмахивалась, не давала себе думать об этом и о том, что это значило.

Но когда я слышала от Ребекки, что он хотел детей так, что говорил с ней об этом, черт, я таяла внутри.

Ребекка фыркнула.

— Может, он не говорит с тобой об этом, потому что ты вечно уходишь от темы!

— Есть причины, — возразила я. И он тоже это знал.

— Да, но я рада, что ты игнорируешь весь кошмар и все еще хочешь этого. Ты ведь не проклята, Перри.

— Я знаю, — сказала я ей.

Но знала ли я?

— Прошу, скажи ему скорее, — попросила она. — Мне нужно пережить ваш роман, — она сделала большой глоток вина, с тоской посмотрела на Люсинду, приклеенную к игре. — Знаешь, я ни на что не променяла бы Люси. Она — лучшее, что случилось со мной. Я просто… — она закрыла глаза на миг и выдохнула. — Я хотела бы, чтобы у меня было то, что есть у вас с Дексом.

— С Дином все еще все странно? — спросила я. История Ребекки была сложной. Она была лесбиянкой (теперь она говорила, что была скорее пансексуальной, но не хотела вешать ярлыки), у нее была девушка по имени Эмили, и они ужасно порвали, это привело к ее ночи с Дином, и так она забеременела. У них с Дином была эта драма с ребенком, как у Росса и Рейчел, они жили вместе, но не были вместе, и в последний раз я слышала, что они спали друг с другом. Я не знала, было сложно поспевать за ними.

— Да, — она понизила голос и посмотрела на Люсинду, которая нас не замечала. — Все слишком сложно. Я люблю Дина, правда, но я не… не ощущаю тот огонь. Я хочу быть с тем, с кем ощущаю огонь. И чем больше я с ним, тем больше кажется, что я давлю на него. Он хочет больше, а я не могу это ему дать.

— Мне жаль, — сказала я, зная, как тяжело ей было. — Ты не думала о переезде?

— Честно говоря, теперь с моим шоу и его работой мы редко видим друг друга. Мы меняемся сменами с Люси, и все.

Ребекка снималась в шоу «Крохи с вином» (вместе с той, кого нельзя называть) для Шоунет, компании, которая подхватила и «ЭвУ» для сети. Она какое — то время была третьем членом нашей команды, пока мы не решили, что кошмар стал слишком реальным, и нам нужно уйти. Поискав немного, она смогла стать ведущей в реалити с перепродажей домов в Сиэтле. Это шоу отличалось от остальных тем, что ведущими были две красотки, и Ребекка была экспертом дизайна интерьера.

— Ты справишься, — сказала я, пока официантка приносила нашу еду. — Я знаю.

Мы принялись за еду, Люсинда отложила игру и взялась за пирог. Я мало говорила, паста с трюфелями взрывала мне разум, как всегда, и мы уютно сидели в тишине, пока я не наелась.

Я отодвинула тарелку и налила в бокалы оставшееся вино.

— Как твоя соведущая? Клэр? — спросила я. — Она… — я взглянула на Люсинду, которая смотрела на меня большими глазами, испачкав пирогом лицо. — Очень милая.

Ребекка уловила мой намек, потому что игриво ухмыльнулась мне, говоря, что и она считала ее милой.

— Клэр классная, — сказала она с нажимом, вытирая салфеткой пирог с лица дочери. — Я хотела бы узнать ее лучше.

Как я и думала.

Я сделала глоток вина, улыбаясь ей, когда волоски на шее вдруг встали дыбом, и воздух вокруг меня стал поразительно холодным.

Я напряглась, быстро проглотила вино, стараясь оглядеться и понять, почему мне было не по себе, и мой взгляд упал на Люсинду.

Ребекка вытирала с рукава дочери глазурь, когда глаза Люсинды расширились, и она посмотрела в другую часть ресторана.

Я моргнула, медленно повернула голову и проследила за ее взглядом.

За ближайшим столиком сидела женщина спиной к нам.

У нее были длинные волосы, доставали до ее попы, черные. Даже мокрые. Чем дольше я на нее смотрела, тем больше понимала, что она была промокшей насквозь, белое кружевное платье почти просвечивало, прилипая к ее коже.

Ее ладонь была бледной, в крови, и она сжимала цепь, которая пропадала во тьме под столом.

Все во мне замерло.

Черт.

Я смотрела на призрака, да?

Но больше меня пугала цепь, которая вела к чему — то, что я не видела и не хотела видеть.

Я уже видела нечто такое раньше.

Как и Ребекка.

— Что такое? — прошептала Ребекка. — Люсинда? Перри?

Я оторвала взгляд от мертвой женщины и взглянула на них.

Ребекка глядела на нас, хмурясь, а Люсинда все еще смотрела на женщину со страхом и любопытством.

— На что ты смотришь, Люси? — спросила Ребекка, ее голос стал выше.

Люсинда не ответила.

Я взглянула на женщину, ожидая, что она пропала.

Но она все еще сидела там.

И теперь… из — под стола торчал кожистый хвост.

Во рту пересохло, комната закружилась. Я прижала ладонь к столу, чтобы не упасть.

— Ты ее не видишь? — спросила я у Ребекки, не сводя взгляда с хвоста, который чуть подрагивал.

— Кого?

— Леди, — тихо сказала Люсинда. — Леди с монстром.

— Что? — зашипела Ребекка. — Люси, милая, о чем ты говоришь?

Я пыталась сглотнуть и посмотреть на нее, слыша страх в ее голосе.

— Я вижу то, что видит Люсинда.

— Призрака? — прошептала она, обвила рукой дочь, притягивая ее ближе. — Прошу, не говори, что она как ты.

Я нахмурилась, ощутив боль в сердце на миг. А потом покачала головой.

— Дети могут видеть всякое до определенного возраста. Это не значит, что она как я.

Я посмотрела на женщину, она медленно поворачивала голову ко мне.

Я не хотела видеть ее лицо.

БАМ!

Что — то ударилось об большое окно с видом на улицу, и все в ресторане вздрогнули и закричали в тревоге.

Я посмотрела на окно, где появилась большая трещина, некоторые люди спрятались под столами, другие выглядывали.

Я быстро посмотрела на женщину, но она пропала.

За ее столиком никого не было.

— Что это было? — закричал кто — то, указывая на окно.

— Чайка, — сказал мужчина в ужасе, прижимаясь к стеклу и глядя на тротуар. — Чертова чайка врезалась в окно. Сломала шею.

Это было ужасно. Я любила птиц и ненавидела удары по окнам. Чайка, врезавшаяся на скорости в стекло так низко и в городе? Это было почти неслыханное дело, но не было самым жутким, что произошло за последние пять минут.

Пока суета у окна продолжалась, я посмотрела на Ребекку и Люсинду.

— Женщина ушла, да? — спросила я у Люсинды.

Она кивнула.

— Да. Пропала. И монстр тоже.

— Ты увидела монстра? — прошептала я ей.

— Перри, — резко сказала Ребекка. — Прошу, не пугай моего ребенка.

— Я не пугаю ее, — сказала я, хотя сделала паузу от этого. Может, не стоило говорить с ней об этом. — Прости, — быстро сказала я. — Просто… выглядело знакомо.

— Знакомо?

Я понизила голос.

— Женщина держала цепь, которая тянулась под стол. Ты знаешь, где мы в прошлый раз видели это, да?

Единственный раз, когда Ребекка Симс увидела призрака, был, когда мы проверяли школу с призраками на побережье Орегона, и это был в прошлом санаторий, где сотни детей умерли от туберкулеза, а еще от рук их злых опекунов. Там был монстр, которого дети звали «плохим», девочка — призрак держала его на цепи. Это был демон, и когда он сорвался с цепи, он стал мучить нас троих. Я никогда не забуду лицо Ребекки в тот миг, когда она увидела, чего мы все так боялись. Не помогало и то, что демон был самым жутким существом.

Судя по лицу Ребекки, она вспомнила тот страх.

— Ох, это было ужасно, — сказала официантка, и мы вздрогнули, когда она оказалась рядом. — Я еще не видела, чтобы чайки так делали. Я могу забрать ваши тарелки?

Мы рассеянно кивнули, Люсинда спросила у Ребекки, могли ли они пойти домой.

— Прости, что праздничный обед так закончился, — сказала Ребекка, оплачивая счет. Она взглянула на пустую бутылку вина. — Должна сказать, я была бы не против выпить еще одну сейчас. Хочешь к нам?

Я покачала головой.

— Я бы с радостью, но нужно помочь Дексу с работой.

Я видела, что Ребекка не хотела быть одна и добавила:

— Почему бы вам с Люсиндой не зайти к нам? Можно взять еще бутылку вина, и я быстро закончу. Идти недалеко, и солнце пойдет нам на пользу.

Она согласилась, благодарно улыбнувшись мне, и хоть Люсинда немного пошумела из — за смены планов, все изменилось, когда я пообещала, что она сможет поиграть с Жирным Кроликом.

Мы покинули ресторан втроем, снаружи было невероятно свободно и ярко, по сравнению с рестораном.

Но когда я увидела мертвую чайку на тротуаре, лежащую там с ужасно изогнутой шеей, кровь лилась из ее клюва, отчаяние вернулось. Мы пошли к квартире, пытаясь оставить все позади, но я невольно думала о женщине за столиком и разбившейся птице.

Гадала, был ли это одиночный случай.

— Можешь оказать мне услугу? — спросила я у Ребекки через пару минут, мы прошли в магазин напротив квартиры за бутылкой вина.

— Что угодно, милая, — сказала она, разглядывая скудный выбор белого вина.

Я склонилась ближе, ощутила запах табака и ванильных духов.

— Давай не будем говорить Дексу о том, что мы с Люсиндой видели, — шепнула я ей на ухо.

Она нахмурилась.

— Серьезно?

— Я не хочу, чтобы он переживал, — сказала я. Это было правдой. Я не хотела говорить Дексу, кого видела в окне дома, и скрывала других призраков. Я не хотела, чтобы он думал, что меня снова преследовали призраки.

Особенно, когда я собиралась поднять с ним тему ребенка. Если я до этого считала его излишне оберегающим, то что будет, когда я забеременею?

— Я ничего не скажу, — сказала Ребекка и посмотрела на Люсинду, которая держала ее за руку, разглядывая магазин. — Не могу ручаться за нее.

К счастью, когда мы вошли в квартиру, из колонок гремела «OK Computer» от «Radiohead», на Люсинду тут же напал Жирный Кролик, который стал прыгать на нее, облизывая и целуя.

— Я ревную, — сказал Декс, проходя на кухню с кружкой в руках. — Вонючий засранец даже не поднимает головы, когда я прихожу домой.

Он был в домашней одежде — черных штанах и белой узкой майке — и явно не ожидал гостей, но и не переживал. Должна сказать, Декс в выходной был одной из его самых сексуальных версий, наверное, потому что он был с растрепанными волосами, а мышцы, загорелая кожа и татуировки было хорошо видно. Вырез его майки делал плечи шире, ткань подчеркивала его узкую талию, а штаны едва держались на бедрах. Он поймал мой взгляд, проходя мимо меня, губы изогнулись в улыбке, он склонился и поцеловал меня в щеку. Он знал, когда я глазела на него.

— Прости, что так ворвались, — сказала Ребекка, окинув его взглядом без восторга. — Мы думали, что немного выпьем тут.

— Не буду мешать, — он зевнул, опустил кружку возле рукомойника и подтянул штаны выше. Он повернулся к Люсинде. — Так — так — так, это же моя любимая племянница.

Я закатила глаза. У него была глупая привычка настаивать, чтобы Люсинда звала его дядей Дексом, хотя она вежливо отмечала, что он не был ее дядей.

— Я не твоя племянница, — сообщила ему спокойно Люсинда. Я подавила улыбку. — И ты не мой дядя Роджер.

— Я знаю, что я не твой дядя Роджер, — сказал Декс. — Я куда круче. Твой дядя Роджер делает так?

Декс подошел к ней с хитрой улыбкой, поймал Люсинду за пояс и поднял легко в воздух. Люсинда радостно завопила, пока он кружил ее по комнате, словно она ничего не весила.

О, боже.

Я видела, как Декс делал так с ней раньше, но в этот раз воспринималось иначе. Било с силой. Он выглядел счастливо, смеялся с Люсиндой, был в своей стихии. Я прижала ладони к груди, казалось, что сердце билось слишком быстро.

Я взглянула на Ребекку, та смотрела на меня с весельем и слезами на глазах.

Боже. Мои яичники просто взрывались.

Декс превратил Люсинду в самолет, кружил ее, проходя мимо нас, пока не собрался опустить на диван.

— Мы приземляемся, — сказал ей Декс, его голос звучал как из рации с треском, он стал опускать ее. — Надеюсь, на планете Вогсфер не будет монстров и… о, нет.

Жирный Кролик побежал за ними, прыгнул на диван и пытался достать на коротких лапах, чтобы облизать их.

— Прервать миссию. Повторяю: прервать миссию.

— Не — е–ет! — закричала Люсинда, пытаясь дотянуться до собаки.

Декс замер с ней в воздухе.

— Так ты хочешь приземлиться на планету Вогсфер, хотя там огромный и яростный пукающий зверь, готовый к атаке?

— Да! — захихикала я.

— Ладно.

Он опустил ее на диван, и на нее тут же напал снова Жирный Кролик. Она смеялась, пока пес прыгал вокруг нее.

— У тебя смелая дочь, Ребекка, — сказал Декс, подходя к нам. — Он все утро вонял тут.

Но, хоть он говорил о том, как пукала собака, думаю, я еще сильнее влюблялась в мужа. Нет, я была в этом уверена. Я не считала такое возможным, но снова и снова убеждалась, что у нашей любви было много слоев.

Я была готова влюбляться так глубоко, как только могла.

— Что? — Декс прислонился к острову, склонил голову, разглядывая меня. — Не говори, что ты ревнуешь.

Я попыталась убрать глупое выражение с лица, но не успела, Декс пошел ко мне, шевеля пальцами.

— Нет! — закричала я и попыталась убежать, пока Ребекка болела за него.

Поздно. Он схватил меня за талию, его руки обвили меня, подняли высоко над полом. Его мышцы напряглись, но он делал это так легко, что можно было представить, что он был силачом в цирке.

— Опусти меня! — сказала я, хотя хохотала, дрыгая ногами.

— Как скажешь, — он отнес меня к дивану и легко перекинул через его спинку, я плюхнулась рядом с Люсиндой и собакой. — Готовься к атаке.

Декс и Люсинда стали меня хохотать, пес участвовал.

Я смеялась и смеялась.

И на остаток дня забыла о произошедшем в ресторане.

Забыла о том, что видела.

Я просто ощущала себя нормальной.

И влюбленной.

Четыре

Я видела сон.

Он часто повторялся.

Мне приходилось снова переживать миг, когда я нашла Декса мертвым.

Я спустилась по лестнице в подвал в доме, который не должен был существовать, и я знала, что найду там, и что это порвет мою жизнь надвое, обрушит меня на колени, вытащит из меня душу. Я пыталась не дать себе спуститься, но ничего не могла поделать. Я была бессильна, меня влекло к худшему кошмару в моей жизни.

Я шла по следу крови против своей коли, шагала по холодному каменному полу, окруженному обгоревшими стенами, и нашла его там.

Где кончался кровавый след.

Декс лежал на спине, глаза были широко раскрыты, меч торчал из горла.

Как всегда, я подбежала к нему. Я не могла сдержаться. Я подбежала и рухнула на колени. Я зарыдала, закричала, трясла его.

Но это не помогало.

Ведь он был мертв.

Он умер в тот день.

И хоть я не отпустила его, пошла за ним в ад и отыскала, вернула его к жизни, это не стирало то, что мужчина, которого я любила больше всего в жизни умер.

Он умер.

Порой я гадала во сне, было ли это мое наказание за то, что я не разобралась с этим, легко смела под ковер. С тем, что я увидела, как любимый умер, что никто не должен был видеть.

Я редко говорила об этом во время терапии. Я говорила о бескорыстной жертве мамы, как она прыгнула под поезд, чтобы спасти всех нас. Но я не говорила о том, как Декс сделал то же самое… как это осталось со мной. Ужас той ночи протекал по моим венам как чернила, смешивался с кровью, не покидая меня.

А теперь, пока я смотрела на его тело в своем сне, глядела в его безжизненные глаза, я осознавала, как решительно он был настроен, чтобы вонзить меч в свое горло.

Декс убил себя.

Взял тот меч и оборвал свою жизнь.

И вряд ли я говорила с ним об этом.

— Декс, — прошептала я ему во сне, пальцы были в его крови, слезы текли по моему лицу.

Его глаза подвинулись, посмотрели на меня.

Полностью черные.

Я закричала.

А потом проснулась.

Я проснулась.

Сидела на кровати во тьме, крик застрял в горле, пот стекал по спине.

Декс был рядом со мной, перевернулся во сне.

— Детка? — шепнул он, голос был хриплым от его снов. — Ты в порядке?

В порядке ли я?

Нет.

Я посмотрела на него, его глаза медленно открылись, комнату тускло озаряли фонари Пятой авеню, свет проникал сквозь шторы.

— Ты умер, — прошептала я.

Он в смятении нахмурился.

— У тебя был кошмар?

— Нет, — сказала я. — То есть, да, был, но… Декс, ты умер.

Я опустилась на бок лицом к нему, пальцы нежно прижались к его горлу, где остался слабый шрам, такой слабый, что его было сложно разглядеть.

— Ты убил себя, — мой голос оборвался.

Мое сердце словно снова разбивалось.

Он пристально смотрел на меня, глаза блестели в полумраке.

— Детка, — сказал он, облизнув губы. Он прижал ладонь к моей голове, подтянул мое лицо ближе к своему на подушке. — Что сделано, то сделано. Я тут. Это важно.

Слезы кололи уголки моих глаз, горячие и угрожающие.

— Но это важно. Ты по своей воле убил себя, Декс. Ты сделал это.

Он сжал губы, разглядывая мое лицо.

— Я пожертвовал собой. Ты сделала бы то же самое.

Да? Хватило бы мне смелости вонзить меч в горло и оборвать свою жизнь ради общего блага? Я не была уверена, что была бы такой сильной, бескорыстной и храброй. Я была не как моя мать.

— Ты сделала бы то же самое для меня, — повторил он твердым тоном, придвинулся ближе, и я оказалась прижатой к нему. Он крепко обнял меня, я уткнулась головой в его шею, пыталась подавить картинку мертвого Декса из головы, пытаясь убедить себя, что он был тут, живой, настоящий и мой.

Я подавила слезы, глубоко вдохнула, его запах был до боли настоящим и знакомым, ощущался как дом. Я прижала губы к мягкой и теплой коже его шеи, ощущая под ней пульс.

Он был жив, жив.

Но, боже, было страшно думать, через что он прошел, когда сделал этот выбор.

— Было не так плохо, — шепнул он, целуя меня в макушку, улавливая мои мысли, как делал порой, когда мои эмоции были на пике. — Я умер, зная, как мне повезло. Мне очень повезло.

Он провел ладонью по моей макушке, по моей спине, прижимая меня к себе еще крепче.

— Ты знаешь, что я уже пытался себя убить, — шепнул он, голос был сдавленным и хриплым в тишине ночи. — Тогда я не знал, кем был, просто ненавидел то, каким был. Но было не так. Даже близко, — он отодвинул мою голову, уткнулся лбом в мой лоб. — Перри, ты сделала мою жизнь достойной. И смерть тоже. Прошу, верь в это.

Моя грудь будто провалилась, опустела. Я зажмурилась, слезы покатились из глаз. Я не сдержалась. Происходило так много, менялось так много, и я боялась, но была благодарна, что этот мужчина был рядом со мной.

— Шш, — сказал он, вытирая слезы большими пальцами. — Все хорошо. Я никуда не денусь. Ты знаешь, что застряла со мной. Хорошо это или плохо.

— Пока смерть не разлучит нас, — выдавила я с дрожью.

— Нет, детка, эта клятва нас не касалась, — тихо сказал он. — Мы знаем лучше.

Он задел губами мои губы, убирая мои слезы, а потом подвинулся, повернул меня так, чтобы моя спина оказалась у его груди. Его руки обвили меня с силой, и несмотря на мой страх, я ощущала себя в безопасности.

— Поспи, — шепнул он, прижался губами к моей голове. — Я буду тут.

* * *

— Еще раз, — сказал Декс, припарковав Хайлендер и посмотрев на меня. Его глаза сияли оранжевым, отражая свет фонарей. — Уверена, что готова? Потому что мы всегда можем отказаться и уйти. Вернуться домой и забыть об этом.

Я посмотрела в окно в брызгах дождя и на дом за ним. Было шесть вечера, но уже часами было темно, и все ощущалось темнее у этого места.

После всего, что случилось со мной, когда я была тут в последний раз, а еще мертвой леди и монстра в ресторане и кошмара со смертью Декса, можно было подумать, что я отказалась от всего этого. Так сделал бы любой разумный человек. Сказал бы Дексу, что я не хотела делать этого, что все было уже достаточно странным, и мистер Кокс мог оставить деньги себе.

Но я не была разумной.

Потому что наступило утро, и Декс сказал мне, что сомневался насчет этой ночи и нашего похода в тот мир, а я стала возмущаться. Сказала, что мне нужно было это сделать, что я хотела это сделать. Это удивило и меня, да. Я уже подозревала, что, несмотря на страх, я ощущала себя странно как дома.

Или меня манил тот чертов дом, что вполне могло быть правдой. Видимо, ответ мы вот — вот узнаем.

Я быстро улыбнулась Дексу.

— Я в порядке. Честно. Немного напугана, но это нормально.

— Это не просто нормально, — он сжал мою ладонь и потер большим пальцем, его прикосновение успокаивало. — И как только ты решишь, что это слишком, мы остановимся. Ладно?

Я кивнула, благодарная за шанс уйти, если нужно.

— Как насчет тебя? Ты напуган?

Он склонился ко мне, посмотрел на дом, вглядывался сквозь размытое стекло.

— Еще нет, — сказал он через миг. — Идем. Думаю, я вижу Эдгара Аллана Гада там.

Я открыла дверь и вышла из машины, забрала сумку на длинном ремешке и надела ее, поправила. Я не знала, что ожидать, но мы с Дексом напихали туда все, что могло пригодиться. Фонарики, налобные фонари, запасные батарейки, беспроводной микрофон, запасной старый айфон (мы уже сделали выводы), измеритель ЭДС и цифровой диктофон. Если честно, я была удивлена, когда он вытащил диктофон из коробки. Я не ожидала, что снова его увижу, но он вручил его мне, словно я только вчера его использовала.

Декс присоединился ко мне, закрыл машину с громким пиканьем, от которого я вздрогнула (я уже была на взводе), сумка с камерой висела на его плече.

Атлас По стоял у основания лестницы, глядел на нас. Я не могла различить его лицо во мраке, но мне уже было не по себе.

Декс взял меня за руку, сжал, подбадривая, а потом опустил свою кепку — восьмиклинку на глаза и пошел к Атласу.

Я шагала следом, мои кеды шлепали по лужам, пока я торопилась по асфальту.

— Вы это снимаете? — спросил Атлас, когда мы подошли. Он даже не был под навесом крыльца, стоял под дождем и промокал.

— Это проблема? — спросил Декс, опустив ладонь на сумку камеры.

— Нет, — сказал он. — Но дайте мне посмотреть то, что снимете, перед публикацией.

Декс напрягся, оглянулся на меня, приподняв брови. Я знала, что он не был рад, но и не собирался давать Атласу управлять этим. Он предпочитал извиняться, чем просить разрешения.

Я пожала плечами.

— Мы можем закончить разговор не под дождем? — я прошла мимо них, поднялась на крыльцо. Я смотрела на ручку двери миг, ощущала сильное странное притяжение. Мне пришлось заставить себя отвести взгляд, отвернуться от дома, пока Декс и Атлас продолжали состязаться в чем — то, глядя друг на друга.

Декс закончил сверлить его взглядом и поднялся по лестнице, остановился рядом со мной.

— Дай угадаю, ты хочешь провести еще один тур? — спросил он спокойно.

Атлас остался на месте.

— Нет. Просто пришел открыть для вас дверь.

Я с опаской переглянулась с Дексом и посмотрела на него.

— И все? А послания?

— Я уже говорил, нет никаких посланий.

— Но твой отец говорил…

Он вздохнул, сжал на миг переносицу. Я ощущала странное облегчение от тревоги Атласа.

— Как и я говорил, — утомленно повторил он, — он не знает, во что верить.

— Так зачем деньги? — спросил Декс.

— Любовь? — предположил он, с опаской глядя на нас. — У него много денег, и так было всегда. Он всегда платил во все стороны. Он любил мою мать до… одержимости. Так что понятно, что он так себя чувствует после ее смерти. Он хочет, чтобы вы поговорили с ней. О чем угодно. Ему не хватает ясности. Потому я и тут.

«Не только ему не хватает ясности в этой семье», — подумала я.

— Но ты сам говорил в прошлый раз, что хочешь, чтобы мы толкнули ее за Вуаль, — сказала я.

— Это было на Самайн, да? — сказал Атлас. — Вы облажались и даже не получили шанса. Упустили его.

— Облажались? — повторил Декс, тон был как кремень. — Ты был все время с нами. Если кто и облажался, то это ты. И это был не наш шанс, а ваш.

— Парни, — быстро сказала я, пока они не стали ссориться, хотя Декс был прав. — Мы можем придерживаться плана? Ладно, Атлас, теперь до твоей матери не дотянуться сквозь Вуаль, потому что мы упустили шанс две недели назад?

— В Самайн это проще, — он пожал плечами и посмотрел на улицу. — Может, в следующее полнолуние. Но то, что вы не можете дотянуться до нее, не означает, что вы не можете поговорить с ней.

— Это все запутанно, — сказала я, потирая ладонью лоб. — Так мы можем с ней поговорить?

Он быстро улыбнулся мне.

— Да. Потому вы здесь. Идите внутрь и поговорите с ней. Но, чтобы вывести ее из Вуали, пожалуй, придется дождаться следующего раза.

— Вернемся к делу, — Декс скрестил руки, широко расставив ноги. — Твой отец платит нам, чтобы мы поговорили с твоей матерью о чем — нибудь — погоде, спорте, не знаю — он не уточнял. Но ты, ее сын, хочешь, чтобы мы вывели твою мать… из мертвых?

— Она останется мертвой, не переживайте.

Мои глаза расширились, и я посмотрела на Декса.

«Не переживайте? Она останется мертвой?».

— Но да, из Вуали, — продолжил он. — Ей нужен толчок. Ее нужно пригласить. У вас двоих есть такая сила.

— Без обид, Донни Дарко, но мы не соглашались на такое. Мы тут, чтобы поговорить, может, очистить место, если хотите. А этот бред — противоположность этому.

— В прошлый раз вы согласились.

— Мы согласились выманить ее, — сказала я. — То есть, чтобы она появилась. Но не пришла физически в мир. Это не «Кладбище домашних животных». Нельзя просто вернуть человека из мертвых…

Но мой голос умолк, потому что это было возможно.

Я это сделала.

И, похоже, он знал это.

Атлас смотрел на меня мгновение, размышляя. А потом посмотрел на дом, дождь падал в его глаза. Он сунул ладони в карманы тренча, мрачно взглянул на нас.

— Справедливо. Я думал, что вы пожалеете мужчину, который потерял свою мать, ведь вы оба потеряли своих.

Я застыла. Лед растекался по шее. Мне не нужно было смотреть на Декса, чтобы знать, что и он так чувствовал.

— Я вас оставлю, — сказал Атлас. — Прошу, спрячьте ключ под коврик, когда закончите.

Он повернулся и быстро пошел по дорожке к улице.

Я взглянула на Декса, он хмуро следил за каждым движением Атласа, пока он не пропал.

— Он ведет себя нечестно, — буркнула я, пытаясь отогнать тревогу, хотя не было смысла, учитывая, что мы собирались сделать.

— Мне не нравится, сколько он знает о нас, — отметил Декс.

— И мне. Но, думаю, это просто найти в интернете.

— Нет, — сказал он, медленно качая головой. — Не думаю, что он мог такое прочесть в интернете о нас. Думаю, он просто… знал. Вопрос в том, что еще он знает? — он потер губы, взглянул на меня, хмурясь. — Ты в порядке?

Я приподняла плечо.

— Немного замерзла, промокла и напугана.

— Я не буду тебя винить, если ты передумала.

Я взглянула на дверь, она будто пела мне, обещала то, что я не могла назвать.

— Ты слышишь голоса в голове? — спросила я у него.

— Пока нет. А ты?

— Нет. Но у этого дома дикая темная энергия. Ты не ощущаешь притяжение?

— Ощущаю. Еще повод не открывать там ничего — ни вуали, ни порталов, ничего, — сказал он. Он стал вытаскивать камеру из сумки. — Мы просто войдем, снимем все и попытаемся поговорить с ней… мы даже не знаем ее имя, черт возьми.

«Саманта По».

Имя всплыло в моей голове тихим шепотом.

— Саманта По, — сказала я ему.

Он ошеломленно посмотрел на меня.

— Откуда ты это узнала?

— Не знаю. Просто… услышала. В голове.

— Женский голос?

— Не знаю точно… — чем больше я пыталась подумать о голосе, тем слабее его слышала. Может, я его и не слышала. — Я могу ошибаться.

— О, вряд ли, — он кивнул на мою сумку. — Пора доставать диктофон, он может уловить то, что не слышим мы. И фонарик. И можно измеритель ЭДС.

— У меня всего две руки, — сказала я, роясь в сумке.

Декс не ответил на это, и, как только я достала диктофон, я посмотрела на него. Он глядел на меня с глупейшей улыбкой на лице, я не ожидала такого выражения лица.

— Что? — спросила я. Я невольно улыбнулась в ответ.

— Ты, — он поднял камеру к своему лицу, снял крышку объектива, а потом посмотрел на меня через нее. — Вот и ты.

Я отвела взгляд, прикованная к месту из — за камеры, направленной на мое лицо.

— Это безумие, да?

— То, что мы вернулись к тому, с чего начали? — он посмотрел на меня над камерой, поймал мой взгляд.

— В чем — то, да. Я просто не думала, что мы снова этим займемся.

Он изогнул губы и прищурился.

— Ты так думаешь?

Я посасывала губу миг. Дело в том, что даже если я не думала об этом активно, мое подсознание, глубокая часть меня, знало, что я вернусь к этому.

— Думаю, нет.

Он улыбнулся, его язык на миг показался из — за зубов.

— Разница в том, что теперь я могу трогать тебя, сколько хочу.

Я приподняла бровь.

— О, еще как можешь, да?

— Плюсы статуса твоего мужа, — он шагнул ближе. Он опустил камеру, поймал мою свободную руку и прижал к ширинке черных джинсов, чтобы я ощущала его эрекцию.

— Боже, Декс, — я взглянула на него, сжала его там, чтобы увидеть, как его глаза закатываются. Он резко вдохнул. — Совершенно неуместно, как всегда.

Он склонился, нос задел мое ухо.

— Ты не можешь мне сказать, что не заведена, — прошептал он.

Я не была заведена до этого. И все же…

Я строго посмотрела на него.

— Декс. Нет.

Он лениво улыбнулся мне, жар вспыхнул в его глазах, и мое тело пылало.

Но я не была безумной.

— Мы не будем заниматься сексом в доме с призраками, ладно?

Выражение его лица не изменилось. Он стал даже тверже под моей ладонью.

— Этого не было в твоем списке желаний? — спросил он, голос стал хриплым, такой вызывал мурашки. — Потому что в моем это было.

— Я даже не знала, что у тебя был список сексуальных желаний, — сказала я, еще раз сжимая его. — Но ясное дело.

Его глаза закрылись, рот открылся.

— Ты смотришь на меня, как на безумного, но это ты меня трогаешь.

Он был прав. Хоть мое тело хотело вычеркнуть этот пункт из его списка, остальная я знала, что у нас была работа.

Я убрала ладонь и опустила ее на его грудь.

— Справедливо. И ты знаешь, что у нас уже был секс в школе с призраками. Это не считается?

Он почти зарычал от недовольства. Признаю, мне было приятно знать, как сильно я его заводила, хоть и не старалась (и особенно — когда старалась).

— Это другое, — хрипло сказал он, я прошла мимо него к двери. — И, если я правильно помню, ты кончила три раза, и это после того, как ты сказала, что я — чокнутый, раз хочу заниматься там сексом с тобой. И ничего плохого не случилось.

Я замерла и оглянулась на него.

— Мы чуть не умерли.

Он поправил член в штанах и подошел ко мне, покачивая бедрами.

— Малыш, когда мы не были почти при смерти?

Его тон был бодрым, глаза сияли хищно и почти безумно, но слова били глубоко. Сон прошлой ночи и воспоминание сверкнули перед глазами. Тогда «почти» сменилось реальностью.

Декс уловил это, потому что его лицо быстро смягчилось, он склонился и нежно поцеловал меня в щеку теплыми губами.

— Идем. Нас ждет работа. Обещаю, пока что удержу себя в штатах. Но дома — другое дело.

Он опустил ладонь на ручку двери и дождался, пока я присоединюсь к нему.

— Готова, малышка?

Я кивнула, желая скорее попасть внутрь, пока я не передумала.

Он повернул ручку, и дверь широко открылась. Она словно вырвалась из руки Декса и двигалась сама.

И внутри была бездонная тьма.

Пять

Декс первым шагнул в дом, но я не отставала.

Я пыталась оставить дверь открытой, чтобы она не закрылась, за нами, пока мы пытались осветить место. Декс быстро включил фонарик на камере, озаряя путь до стены вдали, там блестело разбитое стекло шкафа для фарфора.

Я сжала фонарик в руке, луч света был ярким и ровным, а потом нажала на кнопку записи диктофона и сунула его в задний карман. Я думала вытащить измеритель ЭДС, который считывал электронные частоты, но нам не требовалась помощь в этом. Мы не были уже охотниками на призраков, и вряд ли когда — то ими были. Это призраки охотились на нас.

Холодная дрожь пробежала по моей спине, и я крепче сжала фонарик.

Почему я снова это делала?

— Можешь уже закрывать дверь, — Декс махнул за плечо.

Я не хотела. Казалось, дверь была единственной связью с настоящим миром, а все в этом доме существовало где — то еще.

Но я сделала это.

Я убрала с нее вес своего тела, и дверь будто оттолкнула меня и захлопнулась, мы оба вздрогнули.

Ага. Все было нормально.

— Ты в порядке?

— Да, — я закрыла глаза на миг, просила сердце успокоиться. Я сделала два шага в доме, но уже дрожала.

Когда я открыла их, глаза больше привыкли к свету.

— Не нравится это говорить, но это крутое место, — Декс озарял комнату фонариком на камере. Я тоже делала так своим фонариком, следуя за ним.

Дом выглядел так же, как две недели назад, странная смесь комнат и стилей архитектуры. На потолке были балки, красные обои украшали позолоченные львы, на полу были доски и выцветшие красные ковры. Прихожая была не комнатой, а скорее длинным коридором, который вел во тьму.

Туда мы пошли в прошлый раз, остановились у столовой. Мы не вошли туда, хотя Атлас сказал, что там видел мать в последний раз. Наверное, потому что там Декс увидел случайную женщину — призрака, и Атлас сказал, что это были плохие новости.

— Что думаешь? — спросил Декс, направив камеру на меня.

Я скривилась от света, закрывая лицо рукой.

— Мы уже это делаем?

Он опустил камеру, и я заметила его смущенный вид.

— Прости. Думаю, стоило сначала обсудить план.

— Стоило обсудить план снаружи, — сказала я, подавляя дрожь, продолжая озарять пространство фонариком. По крайней мере, жуткое притяжение, которое я ощущала к дому, пропало. Я не знала, было дело из — за того, что я была с Дексом, или потому что мы были внутри дома.

«Он хочет, чтобы мы были тут».

Я старалась не думать об этом.

— Вот идея, — сказал он, глаза блестели в тусклом свете. — У меня было много времени подумать об этом последние две недели. Если честно, я часто об этом думал. Знаешь, как я хотел сделать документальный фильм о местах с призраками? Идея изменилась. Мы будем как Варрены. Станем паранормальными детективами, но снимем это. У нас уже есть компания, мы просто изменим фокус «Haunted Media» на нас. Это будет документальный фильм. Или реалити — шоу. Что — нибудь получится. А потом мы продадим это Нетфликс.

Меня впечатляли его амбиции.

— Нетфликс? Высокая цель.

— Это достижимая цель. Нас ничто не остановит. Шоу с охотой на призраков полно, и все они одинаковые. Охота на призраков теперь большой бизнес. Но паранормальные детективы? Настоящие? Это новое. Если все сделать правильно, с хорошим бюджетом и оборудованием… Детка, ты знаешь, что мы можем это сделать.

Я продолжала озарять пространство, было сложно принять слова Декса. Я понимала его идею, я пару раз сама о таком думала, и даже Атлас говорил что — то о моем предназначении, когда я была тут в прошлый раз.

Но в этом доме обсуждать это было не лучшей идеей.

— Я не сомневаюсь, что ты можешь это сделать… — сказала я.

— Мы можем.

— Да. Но пока что давай просто… посмотрим, как пройдет эта ночь, а потом будем строить большие планы. Мы даже не знаем, сможем ли общаться с мертвыми как профессионалы.

Он вздохнул и провел ладонью по бороде.

— Ты озвучиваешь голос разума. Но ты знаешь, что я прав. В этом есть смысл. И нам все еще нужен план на сейчас. На эту ночь. В этом доме.

— Атлас вел нас в прошлый раз, — я указала на тьму в конце коридора. — Там ты увидел призрака. Он думал, что это было лучшее место.

— Да, — осторожно сказал он. — Думаю, я потерял там смелость, — он поднял камеру на плечо. — Хотя, серьезно, к черту этого гада. Он нас не вел. Он нас от чего — то уводил.

— От чего?

— От третьей двери. Ванной. Она была удобно закрытой, да? Не было ключа? И кровавая вода текла оттуда? Вряд ли это просто совпадение.

— Тогда идем наверх, — тихо сказала я. Почему — то я предпочла бы проверить столовую, но Декс был прав. Атласа не удивила кровь, значит, он хотел, чтобы мы избегали ее.

Он повернулся, и мы подошли к деревянной лестнице, стали подниматься. Шаги были тихими, несмотря на твердые ступени, в доме не было эхо, словно звук не разносился. Я на миг чуть не впала в панику, думая, что тут не было воздуха, но он был.

И если этот дом был ближе всего к Вуали…

— И я думаю, что они несут чушь, — сказал Декс, словно говорил все это время. Может, так и было.

— Кто? — сказала я, мы миновали второй этаж и направились на третий. — Атлас и Гарри?

— Да. Или просто Атлас. Не знаю. Но они нам врут, малыш.

— О чем?

— Обо всем. Не знаю.

— Но мы тут.

— Справедливо, — мы остановились на третьем этаже. — И тут что — то происходит. Смотри. Ванная.

Он направил свет камеры на коридор, и я быстро посветила фонариком на дверь ванной. Как и раньше, кровавая вода медленно текла из — под нее.

Будто ждала нас.

Может, так и было.

— Что теперь? — тихо спросила я.

— Вытаскивай измеритель ЭДС, — сказал он, направляя камеру на кровь.

— Для чего? Доказательств? Там кровь. Это доказательство.

— Просто сделай это.

Я с ворчанием достала его и включила. Датчик запищал, тут же показал четвёртый уровень и стал оранжевым. Я ожидала, что его зашкалит, но мне все еще было не по себе. Я быстро выключила звук, ведь писк не помогал.

Декс повернул камеру ко мне, ведь я держала измеритель.

— Что ты хочешь сделать? — спросил он. Прошел миг, его глаза помрачнели. — Кто — то есть в ванной.

Холод пробежал по мне.

Я попыталась отогнать его, зная, что меня снимали.

— Мы не обязаны входить туда, — сказала я ему.

— Но его мать может быть там.

— Как она умерла, еще раз?

— Гарри сказал, что она утонула.

Я посмотрела на кровавую воду.

— Угу, — я взглянула на дверь. Отчасти хотелось ее открыть, войти, но это желание исходило от темной части меня, и меня будто манило. Я не хотела доверять этому ощущению. — Может, нам стоит оставить ее напоследок.

— Напоследок?

— Мы можем поговорить с ней тут. Там кровь. Четвертый уровень. Она нас слышит, — я сделала паузу. — И следит за нами.

Или многие следили за нами. Мы стояли тут в прошлый раз, когда на миг свет включился, и стало видно много мертвецов в доме с нами. Они были тут из — за Самайна? Или они были тут все время?

Холод снова пробежал по мне. Я уже нервничала.

— Ладно, — Декс направил камеру на дверь. — Как ты хочешь это сделать? Хочешь что — нибудь сказать?

— Я?

— Да, ты, — сказал он. — Ты же говорящая с призраками.

— Почему это я?

— У тебя грудь, — сказал он, ссылаясь на Дженнифер Лав Хьюитт. — И призраки не любят говорить со мной. Они знают, что я козел.

Он был прав, но… Я не знала, что делала. Это было забавно, учитывая все наши столкновения, но мы никогда не пытались сами что — то выманить. Все всегда просто… случалось. Она могла появиться сама, если мы постоим достаточно долго.

Но это было не «ЭвУ». Если мы были паранормальными детективами, нужно было трудиться. Меня немного радовало то, что в этой версии мы управляли происходящим.

— Ладно, — я глубоко вдохнула. — Так ничего не выйдет, — я кашлянула. — Саманта По? Ты нас слышишь?

Датчик в уверенном ритме пищал, оставаясь оранжевым. Я надеялась, он не станет красным.

Я взглянула на Декса, который пристально смотрел на меня и слушал.

Я ничего не слышала.

— Может, стоит это выключить, — сказала я, и датчик тут же стал зеленым, на нуле.

Я сглотнула.

— Ты это сделала, Саманта? Ты это выключила?

Датчик тут же стал оранжевым, потом это снова пропало, звук пронзал меня, и мое сердце билось быстрее.

Боже.

— Похоже, есть контакт, — тихо сказал Декс. — Может, стоит потратиться на приемник для духов.

— До этого нам такое не требовалось, — сказала я. Но если я общалась с Самантой только через частоты энергии, я не знала, как далеко это могло завести нас.

— Спроси у нее, покажется ли она нам, — шепнул мне Декс.

— Что? Нет, — я не хотела, чтобы она появлялась, если она не хотела. Меня устраивало, что она оставалась так.

— Так спроси у нее, — шепнула я. — Она слышит нас обоих.

Декс выдерживал мой взгляд, и я слышала, как он думал: «Просто сделай это».

Какой властный.

Я глубоко вдохнула и закрыла глаза, пытаясь направить энергию сквозь дверь.

— Саманта, ты хочешь поговорить с нами?

Показатели на датчик остались низкими. Мы с Дексом прислушивались, и я рассеянно смотрела, как пылинки плясали в лучах света, а остальной дом казался еще темнее.

Декс нахмурился, поднял палец и склонился к двери, словно слышал что — то слабое за ней, что не могла уловить я.

Он моргнул, повернул голову ко мне, и…

ТУК — ТУК.

Дверь загремела на петлях.

Мы с Дексом закричали в унисон и отпрянули от двери. Я тут же юркнула за него, сжала его куртку и выглянула из — за него на дверь, которая притихла.

— Боже, — прошептала я, тяжело дыша. — Ты это снял?

Он кивнул, не прогоняя меня из — за своей спины.

Черт возьми.

В комнате было физическое создание.

Что — то сильное.

И я не знала, хватало ли мне сил против этого.

— Саманта? — спросил Декс, голос дрогнул. — Ты можешь выйти оттуда?

— Что ты делаешь? — прошипела я, стукнув его по боку, ощущая панику, подступающую к горлу. — Она может оставаться там!

Он игнорировал меня, направляя камеру на дверь. Я вдруг представила то, что было на другой стороне, и это было жутко.

— Саманта? — продолжил он.

Датчик снова стал оранжевым.

— Мы тут от лица твоего мужа.

Датчик стал зеленым.

— Ты не думал, что она может не хотеть говорить с Гарри? — шепнула я Дексу.

Он отвернулся от видоискателя и посмотрел на меня поверх плеча, свет бросал густые тени под его высокими скулами.

— Я не подумал об этом.

Он кашлянул.

— Саманта?

Мы ждали. Слушали. Я была готова услышать снова стук в дверь.

Но ничего не было.

Кроме…

Низкий скрип открывающейся двери донесся из коридора.

О, нет — нет — нет.

Я направляла фонарик на дверь ванной, а Декс подвинул камеру, его свет тускло озарил дверь в конце коридора, которая медленно открывалась… сама.

Декс зашагал туда.

— Что ты делаешь? — в тревоге закричала я.

Он не ответил, просто шагал.

Я посмотрела на ванную, кровавая вода перестала течь. Я быстро перешагнула поток, поспешила за Дексом по коридору, ощущая, как тьма кусала меня за пятки.

— Декс, — резко прошептала я, пытаясь догнать его.

— Я первым проверю, — сказал он, вытянув руку, чтобы сдержать меня.

— Впервые такое, — но я не спорила.

Он прошел в комнату, и я светила на него фонариком, он остановился посередине и огляделся.

— Думаю, это просто кабинет. Я…

Дверь вдруг захлопнулась с грохотом, от которого задрожали мои зубы, разделяя нас.

— Декс! — заорала я, подбежала к двери, попыталась повернуть ручку.

Он стучал в дверь с другой стороны.

— Заперто! Меня заперли!

Ручка даже не поворачивалась.

Черт.

— Ладно, не паникуй, — сказала я, хотя сама была почти в панике. Он был в той комнате, но я осталась одна в остальном доме.

Дверь стала содрогаться, он бросался на нее весом.

— Погоди! — заорала я. — Я попробую взломать замок, пока ты не выбил дверь в историческом доме.

Я сунула фонарик в рот, открыла сумку в поисках набора отмычек, который я взяла для таких случаев.

— Ты в порядке? Ты один? — спросила я, пытаясь говорить с фонариком во рту, слова получались приглушенными.

— Что ты сказала? — спросил он сквозь дверь, но хотя бы перестал ломать дверь. Странно, что с его силой он мог уже ее выбить. Видимо, дверь не была нормальной.

Я вытащила фонарик на миг.

— Я ищу, чем взломать замок. Ты в порядке?

— Да, — сказал он. — Я тут один. Надеюсь, это так. Ты в порядке?

— Пока что хорошо. Подожди, — я вернула фонарик в рот, жалея, что не навела в сумке порядок.

И тут меня задел холодный ветер.

ХОЛОДНЫЙ. Как из морозильника.

Это было плохо. Очень плохо.

Я опустила фонарик.

— Декс? — спросила я, голос дрогнул.

— Да? Что? Что?

— Ты ощущаешь там холод?

— Не думаю? А ты?

Я хотела сказать, да, но холод рассеялся.

— Я ощущала только что. Уже пропало.

— Я выбью чертову дверь, если не поспешишь. Атлас потом скажет, сколько заплатить.

— Я пытаюсь, — сказала я.

И выронила фонарик.

— Черт, — выругалась я под нос, села на корточки, чтобы поднять его.

Я выпрямилась, схватив его.

И ощутила холодное дыхание шеей.

Я открыла рот для крика, но ладонь накрыла его, давила нежно, но твердо, и запах корицы наполнил воздух.

О, боже. Нет.

Я закричала, холодная ладонь перекрыла звук, и паника с адреналином неслись по мне, как поезд, я резко ударила локтем назад.

И попала по чему — то твердому.

— Ой, — застонал странно знакомый голос, от которого кружилась голова. Я подумала сначала, что это не был призрак. Это был человек, может, Атлас. Я не знала.

Но человек говорил, пока я пыталась вырваться.

— Я забыл, какая ты боевая, маленькая леди.

Маленькая леди?

ЧТО ЭТО БЫЛО?

Я застыла, тело было ошеломлено, как и мозг, который пытался понять, чей это был голос, и каждая клетка в теле говорила, что мозг был прав.

— Я не хотел так нападать, но Дексу лучше пока что не знать, — сказал мужчина. — Он все равно не видит и не слышит меня.

А потом ладонь пропала с моего лица, и я вдохнула, развернулась и подняла фонарик, безумно двигая им.

Я ожидала ничего не увидеть.

Но от увиденного охнула.

Надо мной нависал Рыжий Элвис ростом под два метра, в ботинках, поношенных джинсах и фланелевой рубашке. Он выглядел так же, как перед смертью, к счастью, не как после смерти, ведь я надеялась больше такое не увидеть.

— Что это такое? — прошептала я, прижав ладонь к груди, сердце пыталось пробиться.

Это не могло происходить.

— Перри? — сказал Декс из — за двери. — Что ты делаешь?

Максимус скрестил руки и криво улыбнулся мне.

— Я не думал, что ты так удивишься, Перри. Я знаю, что ты видела меня в окне в другой день.

Я моргнула, пытаясь сосредоточиться на нем.

— Это не может быть на самом деле, — мой голос был едва слышным.

— Не могу сказать, настоящий я или нет, — он отодвинул рукав и ущипнул себя за руку. — Но я ощущаю себя как настоящий, если это помогает.

Я попыталась сглотнуть, мотая головой.

— Нет. Это не помогает.

Я закрыла глаза, пытаясь дышать носом, казалось, мне не хватало воздуха. Это была иллюзия, это было в моей голове. Я сошла с ума.

— Перри! — закричал Декс и стал снова бросаться на дверь.

Я открыла глаза, ожидая, что Максимус пропал, но нет.

Он все еще был там.

Я его четко видела.

Он глядел на меня, изумленно кривя губы.

— Как такое возможно? — прошептала я.

— Потому что это случилось, — сказал он, шагая ко мне, проводя рукой по рыжим волосам.

— Ты… мертв. Я видела, как ты умер.

— Точно.

Я вспомнила демона, который был в брате Декса, как легко он принял его облик.

— Откуда мне знать, что это ты? Это не ты. Это не можешь быть ты.

— Я могу доказать, — сказал он, зеленые глаза мерцали.

Я не успела осознать, что происходило, он склонился и поцеловал меня в губы.

Пылко и влажно.

«О, боже».

Ладно, поцелуй был его, и поступок был в стиле Максимуса.

— Что ты творишь? — вскрикнула я, толкая его в грудь. Даже в смерти он оставался прочным, как дерево, и не сдвигался. — Я замужем, козел.

— Перри, что происходит? — закричал Декс.

«Ты не хочешь знать».

Максимус ухмыльнулся.

— Я знаю, что ты теперь миссис Форей. Просто хотел сказать, что я ценю твою татуировку на ребрах. Трогательно. Похоже, я значил для тебя больше, чем думал.

Я не могла ничего возразить.

Я облизнула губы, пытаясь отыскать голос.

— Так и было. Так и есть. То есть… просто не целуй меня больше, ладно?

Черт, это точно был он?

Слезы выступили на моих глазах, и Максимус посмотрел на меня с сочувствием.

— Перри? — сказал Декс, голос стал тревожнее. — С кем ты говоришь?

— Ни с кем. Минутку, — сказала я, погрузилась в свою голову и убедилась, что мои мысли были закрыты от Декса.

«Скажи еще раз, почему я не могу открыть дверь и дать Дексу увидеть тебя? — спросила я у Максимуса. — Почему он не может знать, что ты тут?».

«Потому что только ты можешь меня видеть», — ответил он.

«Тогда откуда мне знать, что это настоящее?».

«Мне поцеловать тебя еще раз?».

«Не смей».

Он усмехнулся.

«У меня связь только с тобой.

«У тебя есть связь с Дексом. Куда глубже».

«Не так, как с тобой, — он посмотрел на меня с пылом. — Если понимаешь намек».

«Что? — я пыталась думать. Боже. — Из — за того, что у меня был секс с тобой?».

Он пожал плечами.

«Есть в тебе кое — что, Перри. Ты не представляешь».

Я покачала головой. Я переспала с Максимусом давным — давно, когда была не в себе, и теперь у меня была связь с ним? Это… потому я смогла вернуть Декса из ада? Если бы я сделала так для Максимуса, это тоже сработало бы?

«Не уверен, — сказал он, читая мои мысли. — Но у тебя не было выбора. Тебе пришлось оставить меня. Если бы ты осталась еще на миг в том доме, вы оба умерли бы. Навсегда».

Я приподняла бровь, направляя фонарик на зеленую фланелевую рубашку. Даже мертвый, он был в рубашке в клетку.

«Навсегда, или как умер ты?».

«Я все еще мертв», — он скрестил руки.

«Тогда почему ты такой… настоящий? И здесь?».

«Спроси у Джейкоба».

Я пронзила его взглядом.

«У Джейкоба? Почему?».

«Он привел меня сюда. Дальше пройти я не могу. С ним, по крайней мере…».

«В этом нет смысла».

«Не я создаю правила».

«Я начинаю думать, что их никто не создает», — даже Джейкоб.

«Ощущается так, да?».

— Перри, — снова сказал Декс. — Прошу, поговори со мной. Что ты делаешь? Я слышу тебя там. Это же ты?

— Я тут, — рассеянно сказала я. — Я в порядке.

«Лучше иди к нему, — Максимус отошел от двери. — Бедняга вот — вот сойдет с ума».

Я хмуро посмотрела на него, мне не нравилось, как он говорил, ведь он видел много срывов Декса за годы.

«И что тогда? Мне просто держать тебя в тайне?».

«Делай, что хочешь, — сказал он. — Но уверяю, лучше, если он разберется сам. Вернись в другой раз, и мы посмотрим, что будет».

«Но что тогда? Ты просто будешь тут? В этом доме?».

«Это теперь мой дом», — отметил он.

«Навсегда?».

«Пока меня кто — нибудь не выведет».

«Ты про меня?».

Он печально улыбнулся мне.

«Было бы все так просто».

Он прошел мимо меня, запах корицы окутал меня, а потом Максимус пропал во тьме. Я посветила фонариком, но видела только пыль в воздухе.

Его не было видно.

Черт.

— Перри? — Декс уже почти умолял.

Я тряхнула головой, пытаясь разобраться, а потом прошла к двери и опустила ладонь на ручку.

Она повернулась. Я так и думала.

Декс открыл дверь с другой стороны, вылетел в коридор, притянул меня в объятия и крепко сжал.

— Боже, что только что было?

«Ты не представляешь».

Он отодвинулся, безумно посмотрел на меня, стараясь не слепить меня светом камеры.

— Ты в порядке? Я слышал, как ты с кем — то говорила. С кем?

Я сглотнула.

— Тебе показалось.

Было стыдно врать, и я не знала, почему врала. Но я доверилась совету мертвого друга, он мог знать лучше меня. Он был мертв, так что знал многое.

— Ты выглядишь так, будто плакала, — он коснулся моей щеки и нахмурился. — Что — то случилось?

Я выдавила слабую улыбку.

— Я в порядке.

— Это меня перепугало, — он тяжело дышал. — Ты точно в порядке?

Я кивнула, сжав губы.

Он оглянулся на комнату, направил свет камеры на коридор, в его глазах был страх.

— Знаешь, что? Ты подумаешь, что я струсил, но, может, закончим на сегодня?

Часть меня выдохнула с облегчением, потому что я хотела покинуть дом с момента, как мы прошли внутрь.

Другая часть меня не хотела уходить. Теперь я знала, что Макс был тут, и я хотела остаться и увидеть, смогу ли найти его снова. Но Декс не мог видеть или слышать его, так что это было бессмысленно. Я уже была в таком положении, когда я видела призраков, а Декс — нет, и я ненавидела это.

— Мы можем вернуться в другую ночь, — сказала я Дексу.

Он удивленно моргнул, а потом улыбнулся.

— Точно, детка. Это только начало.

Мы быстро прошли по коридору, заметили, что кровь затекла под дверь ванной. Теперь это ощущалось иначе, ведь я знала, что в доме был кое — кто важный для меня. Призрак, которого я не боялась. Призрак, по которому я скучала.

Это был Максимус! Черт, я горевала по нему, страдала из — за его жертвы ради нас, а теперь он был тут. Он вернулся. На самом деле. Не совсем ожил, не был во плоти, но…

Я прижала пальцы ко рту. Хоть я не могла поверить, что рыжий засранец поцеловал меня, было в этом что — то поразительное. Мне не понравился поцелуй, и это было неуместно, но круто было, что он мог это сделать.

Я ощутила его.

И ощущалось так, как раньше.

Я только не знала, что это означало. Как с этим был связан Джейкоб? Почему он не смог вывести Максимуса дальше этого дома? И почему все было связано с Атласом, Гарри и его матерью? Я не верила в хорошие совпадения, а это было уже перебором.

Хорошо, что завтра я увижусь с отцом и сестрой для своего дня рождения.

Мне нужно было поговорить с Джейкобом, их соседом.

Шесть

Я проснулась с головой Декса между моих ног.

— Что ты делаешь? — простонала я, голос был сонным. Я смогла приподнять голову на дюйм, увидела, что он двигался под одеялом, его рот скользил по внутренней стороне моего бедра. Я снова обрадовалась, что регулярно делала депиляцию воском в зоне бикини.

— То, на что это похоже, — прошептал он в мою кожу, одна ладонь сжала край одеяла и отодвинула, чтобы я все видела.

И каким был вид. Хоть я еще не до конца проснулась, взгляд лениво упал на его темные волосы, пока он двигался туда, где я уже была влажной. Он замер и посмотрел на меня из — под ресниц, его глаза блестели, на губах была игривая ухмылка.

— Хочешь, чтобы я прекратил, именинница? — негромко сказал он. Его пальцы поймали кружевной край моих трусиков.

— Нет, — сказала я, ощущая покалывание в животе от предвкушения. Я приподнялась на локтях и смотрела, как он стягивал мои трусики по ногам, пока они не повисли на моей правой ступне.

Он улыбнулся мне.

— Хорошо.

А потом опустил голову, его влажный язык стал двигаться по моим самым чувствительным частям, давление было сильным.

— Блин, — вырвалось у меня, слово стало стоном. Моя голова откинулась, бедра автоматически поднялись к его рту.

Я ощущала его улыбку своим телом, ему нравилось, когда я была громкой, что бывало часто. Он не спешил этим утром. Его язык был плоским, медленно и ритмично лизал меня, и я таяла, лишалась костей и будто погружалась в матрац.

Я пыталась смотреть на него, ловила его взгляд, когда он поглядывал на меня пылающими глазами. Он и его взгляд всегда делали все напряженным, и я всегда первой отводила взгляд. Я знала, что он хотел заглянуть в мою душу, увидеть меня уязвимой, смотреть, как я разлеталась на кусочки вокруг него.

Но моя голова откинулась на подушку, его язык стал тверже, давил на мой клитор и проникал в меня.

Я сжала его густые волосы, держалась, сжимая ногами его голову, а он добавил к ласкам пальцы, один проник в меня, пока его язык двигался кругами.

Другая его ладонь сжимала мою попу, и он поднял мои бедра с кровати, чтобы проникать глубже, мышцы его руки напряглись.

Черт возьми.

Я даже не знала, проснулась я, или это был чудесный секс во сне, потому что это было нереальным. Что — то гудело у основания моего черепа, спускалось по спине, пока я не ощутила себя так, словно была подключена к электричеству.

А потом он поднял ощущения на новый уровень, сделав паузу, чтобы облизнуть палец, а потом провел им между моих ягодиц. Я вздрогнула на миг, не ожидая такого.

Он замер и приподнял голову.

— Так хорошо?

Я сглотнула и сказала «да» на сдавленном выдохе.

Он продолжил, его рот был жадным, но палец нежно гладил меня. Он был влажным, заманчивым, и, блин, похоже, я хотела этого.

Нет, я точно этого хотела.

Он нежно погрузил в меня палец, действуя медленно.

О. Боже.

Он делал так раньше, и ему нравилась моя попа. Но сейчас это ощущалось как табу, так дико, что это невероятно заводило меня. Я хотела больше от него, больше всего этого.

Я застонала, бред срывался с губ, пока он работал пальцем и ртом в тандеме, проникая глубоко, двигаясь в бешеном ритме.

Многое грозило разбить меня. Влажный звук его рта, пока он лизал меня, то, как его стоны проносились по мне дрожью, запах секса в комнате. Я сжала простыни, впилась в них ногтями, но не могла больше сдерживаться.

— Боже, — вдруг охнула я, слова вырывались из меня. — Я кончаю.

И это случилось мгновенно, словно мир подо мной убрали, и я дрожала, вопя, ничего не понимая, не управляя больше мозгом, сердцем или телом.

Кончая — сильно, так сильно — я поняла, как мне повезло, потому что мужчина, который делал это со мной, заставлял мои глаза закатываться, а меня — улетать на небо от наслаждения, был тем, кому я доверяла больше всего в мире. Я доверяла ему тело, сердце и каждый свой дюйм.

Не было ничего лучше этого. Ничего. Ощущать себя дико, свободно и безопасно одновременно.

Он обладал мною полностью.

— Декс, — смогла выдавить я, пальцы сжимали крепко простыни, сердце билось в горле. — Мой бог.

Мои глаза были зажмурены, я пыталась вернуться в мир и реальность, но даже так я знала, что он улыбался.

— К твоим услугам, — сказал он, отодвигаясь. — Если захочешь мой член вместо пальцев, ты знаешь, кого просить.

Я рассмеялась, казалось, кровать проглатывала меня. Я была сразу уставшей и счастливой.

— Это не твой день рождения, Декс.

— Но он еще будет, — сказал он, и я ощутила, как он поднялся с кровати.

Мои глаза открылись.

— Куда ты?

Он шагал к двери, покачивая бедрами.

— Готовить тебе завтрак, детка.

Я устыдилась. Я знала, как он заводился, когда так делал со мной, и я часто возвращала ему наслаждение. Но, даже думая об этом, я стала засыпать, тело превращалось в пюре, а за ним и мысли.

— С днем рождения, — услышала я Декса, а потом открыла глаза от запаха бекона и яичницы. Я не знала, сколько спала, но оргазм точно лишил меня сил.

Он опустил поднос с едой рядом со мной.