Вернуться живым

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

— Детка, прошу, я кончаю, — стонал я, вонзаясь в нее, боясь замедлить темп.

Перри жадно поцеловала меня, ее пульс ощущался на губах, она прошептала:

— Так двигайся медленнее.

Я откинул голову и попытался совладать с собой.

— Я стараюсь, но если я кончу раньше, ты виновата.

— Какой романтик.

К черту романтику. Это было серьезное дело. Мои яйца были синими.

— Детка, я так давно не был в тебе.

— Пять дней, — сказала она. — И тебя еще беспокоит ребро, я знаю, — я заворчал и решил заткнуть ее, перевернув на живот, раздвинув ее ноги своими коленями.

— Хорошо, ты хочешь медленно, я понял, — проурчал я ей на ухо. Я потянул ее за волосы, ведь знал, что ей это нравилось, и притворился, что еду на ней, как ковбой. Моя дикая кобылица.

Я облизнул пальцы и водил ими по ее пояснице, попе, мимо ее влажности к клитору. И обратно. Медленно. Так медленно. Как она и просила.

Она напряглась от моего прикосновения. Я знал, что раздвигаю с ней границы, но зачем вообще границы, если их не двигать?

Я склонился к ней, чтобы она ощущала мой вес.

— Это достаточно медленно для тебя?

Она застонала, ее дыхание стало тяжелым и неглубоким. Ее попа двигалась в ритме под моими пальцами, и я шелковым прикосновением потер ее клитор. Если мне светило кончить сильно, то и она сделает это, еще и до меня.

Я так и продолжал, пока она не затрепетала под моими пальцами, пока не сделала то, что я любил больше всего: начала просить, чтобы я вошел в нее. Я отчасти послушался. И хотя набухшие яйца требовали разрядки, я увлажнил кончик о ее складки и гладил им там же, где до этого пальцами. Она застонала громче, раздвинула ноги шире. Идеально.

Я дал ей то, чего она хотела, в чем мы оба нуждались. Я вошел в нее, прижимаясь к ее спине, желая оставаться как можно ближе. Ощущения были неописуемыми.

— Ты меня чувствуешь? — прошептал я, медленно теряя контроль. Пять дней казались вечностью.

— Я чувствую тебя, — выдохнула она. — Всего тебя.

Я вонзался в нее, снова ускорившись, толкая себя и ее к грани. Так я любил ее. Так сильно. Я хотел, чтобы она ощущала мою любовь, каждый ее дюйм.

Мы кончили громко, сильно и быстро. Может, дело было в эндорфинах или в чем-то потустороннем, но спальня словно дрожала и мерцала, сияла, как виделось мне краем глаза. Может, мы создали бреши в ткани мира. Или просто создали что-то новое. Что-то чудесное.

Ох, она была чудесной. Это было невероятно.

Я перекатился на спину, прижимая ладонь к ее прекрасной попе.

— Я долго держался, — сказал я, переведя дыхание.

— Я заметила, — отозвалась она, еще задыхаясь. — Надеюсь, ночью ты будешь готов снова, ведь нам нужно многое наверстать. Твои порезы исцелились, и твое ребро явно уже не проблема.

Я издал смешок и улыбнулся.

— Дай мне пять минут, детка, и ты будешь молить меня остановиться.

Она захихикала, что было так мило, и прижалась ко мне.

— Я люблю тебя, — сказала она, скользя пальцем по моей переносице.

— Я тоже тебя люблю.

Сильнее, чем когда-либо.

И хотя мы только вернулись, мы с Перри быстро занялись делами. Все теперь было открыто, и мы наслаждались своими чувствами друг к другу (я точно, а она еще не выразила всю свою любовь). Но оставались и «обычные» жизни.

Дом Перри теперь был у меня, а мой — у нее. Мы знали, что скоро предстоит встреча с Джимми, и мы не знали, можно ли и дальше рассчитывать на работу с шоу. Но мы договорились, что каждый подумает о вариантах, чтобы пытаться и не сдаваться. Я предложил позаботиться о Перри, что бы ни случилось, но она все еще хотела зарабатывать сама, и я поддерживал ее выбор, даже если это была работа ведущей или в баре рядом с домом.

Она хотела разобраться с семьей. Она не могла вечно избегать их, и, хотя Новый Орлеан подкинул испытаний, я все еще видел, что она переживала из-за разорванной связи с семьей.

— Может, свозишь нас в Портлэнд на следующих выходных? — спросил я Перри. Мы лежали на диване, полуобнаженные, как было часто в последнее время, и снова смотрели «Башни Фолти». Жирный Кролик был на полу и презрительно смотрел на нас. Только из-за него я сейчас не получал минет — было странно делать это при собаке.

Перри напряглась, и я не знал, было ли это из-за того, что я полез в ее трусики. Она шлепнула меня по руке и мрачно посмотрела на меня.

— Нельзя заводить меня и говорить при этом о моих родителях.

Я вздохнул и убрал руку. Справедливо.

— Так что скажешь?

Она резко выдохнула носом и думала какое-то время. А потом сказала:

— Не на выходных. Но скоро. Может, в апреле. Или мае.

— Перри, нельзя избегать их вечность. А как же Ада?

— Я пишу ей каждый день. Звонила утром.

— Ты знаешь, о чем я. Ей нужна твоя поддержка. Ей нужно видеть тебя. Помнишь, что было, когда тебе было пятнадцать?

Она кивнула. Я скользнул пальцами вниз по ее животу, но она быстро шлепнула меня снова.

Я поцеловал ее в макушку.

— Что бы ты ни выбрала, я буду с тобой, если нужно. Я не дам тебе проходить это одной. Я знаю, какими сложными бывают семьи.

— Но ты им не нравишься, Декс.

А они не нравились мне.

— Да. Но это сейчас. Я твой парень. Я люблю тебя. Ты любишь меня. Может, со временем они передумают, и если нет, то что? Ты со мной, это важно.

Мы пару минут молчали, глядя, как Бэзил разбирается с Мануэлем.

— Декс, — тихо сказала она.

— Ммм.

— Тебе снилась мама?

Я сглотнул.

— Нет, — честно сказал я. — Не снилась, — последний раз я видел ее в лодке, когда она сказала мне, что любит меня, и жуткие вещи про Майкла.

— Она снилась тебе прошлой ночью.

Это было новостью.

— О?

— Может, то был не кошмар. Но ты звал ее. И звучал… расстроено. Печально.

Я прижал ее ближе.

— Не помню.

— Я тебя не виню. Ты через многое прошел. Не знаю, что с нами сделал Новый Орлеан, но… Декс, у меня кошмары будут неделями, это точно. Увидеть тебя в том гробу… — она замолчала и всхлипнула, дрожа.

— Эй, малыш, — прошептал я ей в шею. — Мы это сделали. Я жив. Ты жива. Мы здесь. Мы дома. Мы дома.

Я обнимал ее до конца серии, а потом зазвонил телефон.

Я посмотрел на экран. Код Нового Орлеана.

— Алло? — спросил я.

— Декс, — раздался голос Максимуса, звучащий ниже обычного.

— Максимус, — сказал я. — Как жизнь? Как Роза?

Пауза.

— Лучше. Все еще не знает, кто я, но я нашел нам квартиру и надеюсь скоро перевезти ее туда. Ее менеджеры управляются пока с «Безымянным», так что это будет ждать ее, если она быстро вернет память.

— Это отлично, — сказал я ему. — Ты сможешь там пить бесплатно.

Перри повернулась лицом ко мне.

— Передай привет от меня.

— Перри передает привет, — сообщил я. — И говорит, что ты страшный.

— Молчи, — она стукнула меня снова.

— Жестоко, — шепнул я ей.

— Тебе нужна комната, — сказал Максимус.

— У нас все есть, это ты мешаешь.

Тишина. Он кашлянул.

— Ты рассказал ей обо мне? — спросил он. — О том, кто я?

Я нервно посмотрел на Перри, но она отвернулась к телевизору.

— Нет, — сказал я осторожно. — Но собираюсь, когда все немного успокоится.

— Хорошо. Она должна знать правду. Обо всем.

Он имел в виду и беременность, дыры в Тонкой Вуали. Я не хотел в ближайшее время рассказывать ей об этом. Ей не нужно было знать все. Пока что.

— Слушай, — начал я.

— Мне пора. Просто хотел узнать, как ты держишься.

— Почти все зажило. Уже в на все способен.

— Не знаю, имел ли ты в виду секс… хотя знаешь, что? Я не хочу знать.

— И не захочешь.

— Ты говорил с Джимми?.. Я еще не звонил ему.

— Мы скоро с ним расправимся. Занимайся Розой. И передавай нашу любовь.

— Хорошо.

Я хотел повесить трубку, но быстро сказал:

— Пока, рыжий, — все вернется на круги своя.

И хотя Максимус ушел по благородным причинам, Джимми воспринял это не так. Он был разъярен (хотя это не удивляло).

— Поверить не могу, — бормотал он в ладони. Мы с Перри сидели за столом напротив него в его кабинете. Мы решили оторваться от сексуального марафона, чтобы посвятить Джимми в случившееся. Я еще не дал ему материал, желая помучить немного уходом Максимуса из команды.

— Это правда, — сухо сказал я. — Он остается в Новом Орлеане ухаживать за больной бывшей девушкой. Играет в рыцаря, как по мне.

— Никто твое мнение не спрашивал, Декс, — процедил он, пряча лицо.

Мы с Перри переглянулись. Она не хотела приходить, предлагала рассказать ему по телефону, или чтобы я пошел один. Я знал, что она боится его, но хотел доказать, что мы команда. И, честно говоря, хотел доказать не только это.

Но все по порядку.

— Отлично, — мрачно сказал он. — Спонсоры спонсорами, а показывать нечего. Понимаете, что это значит? Они не захотят больше иметь дела с Shownet.

— А кто спонсоры? — спросил я из любопытства.

Он вздохнул, и бумаги на столе затрепетали.

— «Энербомб». Компания энергетических напитков.

Я фыркнул.

— Вряд ли у охотников на призраков проблемы с адреналином. Виски не хотят стать спонсором?

Он резко посмотрел на меня. Я еще не видел в его взгляде столько яда. Его очки должны были запотеть.

— Шутить вздумал, Декс? Ты испортил шоу. Испортил меня.

— Не драматизируй, — я вытащил флешку из кармана и подвинул по столу. — Вот. То, что мы сняли. Можешь показать спонсорам.

Он поднял флешку как извивающееся насекомое.

Я кивнул.

— Посмотри. А мы посидим и подождем.

Джимми настороженно взглянул на меня, но послушался. Он сунул флешку в ноутбук и посмотрел эпизод. Максимус снял пейзажи до того, как мы покинули Новый Орлеан, и было просто все собрать в целое. Это было не все, части фасада дома, материал из Нового Орлеана и закадровое чтение Перри, а потом все, что мы сняли внутри, заканчивая с зомби, нападающим на Перри. Мы затемнили в конце, написав, что потом зомби-призрак просто исчез на глазах. Так было лучше, чем сказать, что настоящий человек выпал из окна и умер во второй раз. Покойся с миром, Таффи Г.

Закончив, Джимми потрясенно посмотрел на нас. Может, я преувеличил, но он выглядел более впечатленным, чем десять минут назад.

Он снял очки и потер их.

— Итак, — медленно сказал он, — вы хотите сказать, что получили, наконец, что-то стоящее, а ответственный за это ушел?

Я улыбнулся, зная, что он скажет это.

— Нет. Потому что мы с Перри всегда делали все круто. Не нравится это говорить, но Максимус был хорош, правда, но не он делал работу. Он помогал. Был еще одной камерой. Был третьим. Мы с Перри старались выжить, не могли думать обо всем. С третьим в команде будет намного удобнее. Все шоу будут такими, как мы показали, и спонсоры будут счастливы.

Он прищурился, не веря моим словам.

— Ладно. Если ты прав, то кто будет третьим?

Заговорила Перри:

— Дайте нам ночь, и мы сообщим.

Он потрясенно посмотрел на нее, а она не сжалась, как бывало обычно.

— Что? — добавила она. — У нас есть кое-кто на примете, просто не хотим сообщать, пока не договорились.

Он пробурчал что-то. Я подвинул конверт и обвил Перри рукой.

— Не переживай, детка, Джимми всегда медлит с решением.

Я улыбнулся, прикусил губу и расслабился на стуле, наслаждаясь тем, как его глаза расширяются от осознания.

— Что это такое? — спросил он.

Я пожал плечами.

— О чем ты?

— Вы теперь пара?

Мы с Перри улыбнулись друг другу.

— Точно, это, — сказал я. — Забыл, что ты не знал.

Он был разозлен в своем стиле.

— Не знал? Плевать, с кем ты, Декс, но вспомни, что случилось с «Крохами с вином».

— Я ушел, когда стало скучно и монотонно.

— Ну… не знаю… — он опешил.

— Разве Ребекка не уволилась? — Ребекка сказала нам об этом утром, когда пришла проведать. Она порвала с шоу из-за разрыва с Эмили, не справлялась, да и работа с Джен была ужасной. Я не винил ее ни капли. Я сам это видел. — Разве «Крох с вином» больше нет?

Он хмыкнул, глядя на бумаги перед собой.

— На что ты намекаешь, Декс?

— Все случается не просто так, — сказал я, встав на ноги. — Может, «Эксперимент в ужасе» поставит Shownet на ноги.

Он резко посмотрел на меня. Я вспомнил, что Себ и Дин рассказали мне на той неделе, что говорили об уменьшении зарплаты, на создание их шоу почти не требовалось денег. Мы с Перри решили, что нас устроит любое решение Джимми. Что мы начнем сами, будем делать свое шоу, если захотим. И хотя Джимми был большой занозой в заднице и шипом в боку (ведь Максимус был в Луизиане), Shownet был местом, где я начинал, который свел меня с Перри, и если я мог спасти шоу, а то и сайт, то мы это сделаем. Это звучало поэтично.

Я хотел убедиться, что все на моих условиях. Чтобы не возникало вопросов к нашим с Перри отношениям. К нашим мотивам снимать или не снимать. Мы хотели управлять в этот раз. Мы хотели обдумывать все риски. Мы это заслужили.

Конечно, Джимми не верил мне. Не важно. Сегодня у нас будет ответ.

— За троих, — сказал я, поднимая кружку с пивом.

Мы сидели в баре на площади, снаружи лил дождь. Ребекка с Перри были напротив меня, две мои любимые женщины, мы произносили тост. Не за мои фантазии, а за наше будущее.

Наш план был в действии. Мы попросили Ребекку стать третьим членом команды, и она радостно согласилась. Максимус остался заботиться о Розе, но мы поняли, что нам нужен еще один человек в команде. Тот, кто будет все организовывать и снимать, когда нужна еще одна камера. Она не собиралась сниматься, хоть Перри и просила ее, но будет следить, чтобы все шло гладко. Мы знали, что Джимми любил Ребекку и хотел использовать. «Крохам с вином» пришел конец, и он будет рад знать, что Ребекка еще в команде сайта.

Джен может заниматься чем угодно. Но не здесь.

— За троих, — хором сказали Ребекка и Перри, и мы звякнули кружками. Мы допили их и помахали официантке принести еще.

Ребекка промокнула красные губы салфеткой.

— И где будет первое приключение?

— Это не долина Напа, детка, — сказал я. — Так что вино, сладости и сыр можешь забыть.

Она улыбнулась.

— Хорошо. Мне так это надоело. Я вообще не хочу больше пить вино. А вот от эля не отказалась бы.

— Столько лет в Штатах, а все равно разговариваешь забавно, — дразнил я ее, откинувшись на спинку. В баре было людно, все развлекались, и было приятно сидеть в обществе любимых людей. Снаружи было холодно и мокро, а внутри — тепло и сухо. Идеальный вечер в Сиэтле.

— Ха-ха, — сказала Ребекка, мрачно посмотрев на меня, взгляд казался опасным из-за густой подводки.

Перри улыбнулась.

— Мы еще не решили, куда отправимся. Но ты можешь поискать с нами. Посмотреть в Интернете, какие места с призраками на слуху. Даже если будет звучать неправдоподобно, сообщи нам, и мы посмотрим. Начнем с этого.

Я сжал ее колено под столом. Я любил, когда она командовала. Вовремя.

Заиграла песня «Foo Fighters», и Ребекка встала.

— Потанцуешь со мной, Декс? — спросила она, хлопая глазами. Она посмотрела на Перри. — Ты следующая, кстати.

Перри улыбнулась и сделала глоток пива. Она шлепнула меня по заднице, пока Ребекка вела меня за собой.

— Не вздумай менять ее вкусы, — предупредила она.

— Детка, — я вскинул руки, — если я все еще не заставил ее хотеть член, то это на всю жизнь.

Перри рассмеялась и закатила глаза, а Ребекка прошипела мне на ухо:

— Декс! — и продолжила тащить меня, пока нас не окружили пьяные идиоты, пытающиеся танцевать, как под рок.

Я нахмурился.

— Думаешь, это рок?

— Декс, — снова предупредила Ребекка. — Ты не станцуешь под что-то тяжелее этого.

— Даже не знаю, — сказал я, взял ее за руки, словно мы собирались танцевать вальс. — Думаю, я могу танцевать подо все. На то мне и ноги.

— Давай не будем о частях тела, — простонала она.

Я рассмеялся.

— Ты слишком хорошо меня знаешь.

Она улыбнулась, но посерьезнела.

— Да. И когда ты это сделаешь?

Я охнул в наигранном удивлении.

— Дорогая Ребекка, вы вызвали меня на танцпол с ложными обвинениями?

— Конечно, — она кивнула на блондинку у бара. — Если бы я хотела оторваться, я пошла бы к той женщине.

— Она ничего. Большая грудь и попа. В нас с тобой схожие вкусы.

Она заворчала:

— Декс, я серьезно.

— И я.

Она пнула мою ногу. Острый носок ее туфли был предупреждением.

— Ай, — я нахмурился, — Я недавно был весь в вырезанных узорах, забыла?

— Декс, когда ты это сделаешь? — снова спросила она.

Сам виноват. Я глупо посвятил Ребекку в свой секрет. Я жалел об этом, но мне нужно было ее мнение.

— Не знаю, — честно сказал я, посмотрел на Перри, пьющую за столом, выглядящую довольной. — Не сейчас. Я пойму, когда время настало.

Ребекка улыбнулась и сжала мои ладони.

— Я так рада. У вас будет свадьба!

— Тихо, — я бросил на нее недовольный взгляд. — Я еще не сделал предложение, и она не согласилась.

— Но ты купил сегодня кольцо, да?

Я кивнул. Оно выжигало дыру в моем кармане, пока мы говорили. После разговора с Джимми мы с Перри вернулись в квартиру. Я ушел под предлогом, что мне нужно обновить страховку машины (так и было), сказав, что быстро вернусь. А оказался я у ювелира за городом, который специализировался на винтажных штучках. Банальности с бриллиантами были не для моей Перри. Я не хотел, чтобы ее спрашивали, сколько там карат, сколько я заплатил. У меня были деньги, но это не дело всех вокруг.

Кольцо было из шестидесятых, сделанное из белого золота, и идеальнее было не найти. Там было несколько бриллиантов, но они были акцентами и обрамляли центральный красно-желтый камень. Рубин и желтый топаз, мой камень и ее.

Я хотел показать его Ребекке, но боялся вытаскивать на публике, так что она получила фотографию с моего телефона, когда я купил кольцо у радостного хорвата. Я сразу стер фотографию, а потом Перри потащила меня на прогулку с Жирным Кроликом. Ребекка позже позвала нас выпить, чтобы обсудить наше деловое предложение. Я не успел его спрятать, и кольцо осталось в кармане. Но оно было в кармане для мелочи, куда я едва мог сунуть пальцы.

— Надеюсь, я подружка невесты, — сказала Ребекка. — О, у вас будет потрясающая свадьба. Я не могу дождаться, когда начну планировать это. Платья подружек будут красивыми, я знаю отличную портниху, что все сделает.

Ребекка болтала и болтала о свадьбе, я не слушал. Песня закончилась, я виновато улыбнулся ей и пошел к Перри, протягивая руку.

— Потанцуем, моя леди? — спросил я.

Перри мило улыбнулась и опустила ладонь на мою. Я обхватил ее ладонь пальцами и подавил комок в горле. Скоро. Скоро я буду делать это на коленях.

Просить ее руки.

Она встала, и я повел Перри на танцпол, прижимая к себе. Я не знал, что за песня играла. Не важно.

Важны были только мы.

Я и будущая миссис Форей.