Дикая. Вернуть темного

Глава 7 Есть надежда!

Рано утром под самым окном взвыло так, что я скатилась с кровати и зашарила по полу в поисках автомата прежде, чем раскрыла глаза и вспомнила, где нахожусь. Выглянувший же из избушки доктор, совершенно спокойно потрепав за ухом псевдоволка, так же спокойно вышел за калитку, где его поджидала устрашающих размеров черная мантикора.

Я услышала обрывок фразы:

– Бинты… Заживает?

Жуткая морда мантикоры была в считаных сантиметрах от затылка склонившегося доктора. Одно движение страшенными челюстями – и все… Она внимательно наблюдала за действиями человека, недовольно фыркала и клацала зубами, но доктор, не обращая внимания, продолжал осматривать передние лапы монстра. Видимо, перевязка больше не требовалась (а другого объяснения приходу мантикоры я так и не нашла), и после осмотра доктор, что-то сказав, развернулся к мантикоре спиной и зашел обратно во двор. Мантикора же, проводив его взглядом обеих голов разом, развернулась и почти мгновенно исчезла в предрассветных сумерках.

Я выдохнула и только теперь поняла, что все это время простояла у окна затаив дыхание. Но стоило задуматься о том, не вернуться ли ко сну по причине раннего времени, как за дверью послышалось царапанье и строгий голос доктора произнес:

– Фу, Дружок, нельзя!

Дружком, кажется, зовут собаку доктора… Точнее, псевдоволка. Я покосилась на дверь и, хотя царапанье там прекратилось, поняла, что спать сегодня больше не буду. Вряд ли Дружок рвался в комнату с плотоядными намерениями, но все равно от обилия хищников поблизости было не по себе. Да и сон, стоило мне вспомнить подробности вчерашнего вечера, слетел окончательно. Что-то решил доктор?

На завтрак снова была вкуснейшая картошка с молоком, но жевала я ее механически, не спуская глаз с доктора. Я ждала ответов. А он, о чем-то глубоко задумавшись, казалось, вообще забыл о том, что находится на кухне не один. И только когда тарелки опустели и молоко было выпито, словно очнулся.

– А, Люба…

– Что скажете, доктор? – не дождавшись продолжения, спросила я.

– Посидел я тут с этими документами… Любопытные бумаги. И кажется мне, что есть способ, как темным свои мутации если не повернуть вспять, то хотя бы остановить. Потому что ты права – чем больше пройдет времени, тем больше шансов у каждого из них в полноценного… если можно так выразиться… мутанта превратиться. Однако все нужно проверять.

Доктор покосился в сторону двери, за которой, как я успела понять, у него было нечто вроде палаты для тяжелых пациентов. Понятно. Прямо сейчас он проверкой не займется при всем желании.

– Может, могу помочь?

– Это очень опасно. – Он покачал головой. Подумал, покачал головой еще раз. – Впрочем, время тоже не на твоей стороне…

Доктор поднялся, прошел в угол кухни, где стояла небольшая тумбочка, полностью забитая книгами. Достал толстую тетрадку и вернулся за стол.

– В Рыжем лесу тебе бывать не доводилось, – скорее утвердил, чем спросил. Я кивнула. Он открыл тетрадь, нашел нужную запись. – Вот, смотри. Чернобыльский подорожник.

Я посмотрела на рисунок. Действительно, подорожник. Только листья с красноватым оттенком и стебли покрыты мелкими колючками.

– Лечит даже открытые переломы, – пояснил доктор. – Но тебе нужен не он, а растение, которое обычно растет рядом с ним. Сталкеры, кто в курсе, его бессмертником называют.

На следующей странице тетради красовалось подробно зарисованное нечто, больше всего напоминающее колючий мох. Сплошной ковер мелких сине-зеленых колючек с редкими вкраплениями неожиданно ярких рыжих шариков.

– Растет только в Рыжем лесу, да и там встречается нечасто. Зато по свойствам эта травка сходна со «светлячком». Слышала про такой артефакт?

Еще бы. Снова вспомнилось обожженное Выбросом лицо Грека. «Дикая… Я же “светлячок” нашел!..»

Я едва не заорала от внезапного понимания:

– «Светлячок» может темного вылечить?!

Но доктор пожал плечами.

– Предположительно. Вот только встречается он еще реже, чем бессмертник, поэтому пока на бессмертнике остановимся. Я тебе на карте помечу места, где его можно найти. Учти: сок у этой травы очень ядовитый. Кожу и слизистые при попадании разъедает на раз. Да и транспортировать его лучше в подсушенном виде.

Он закрыл тетрадку, протянул мне.

– Советую изучить. До границы Болот я тебе завтра безопасную тропку покажу, но в Рыжем лесу хватает растений, смертельных даже для местной фауны.

Со стола убрано было быстро, и доктор, помыв руки, скрылся за дверью в «палату», махнув рукой на мое несмелое предложение помочь. Я же, удобно устроившись на скамье, принялась за чтение, оказавшееся на диво увлекательным. Словно триллер читала.

Вот чернобыльская яблоня, при взгляде на которую я сразу вспомнила вкусные «анархистские» яблочки и вопрос Котяры: «не радиоактивные?». А вот чернобыльский подсолнух, от обычного отличающийся причудливой формой цветка и высоким радиационным фоном. Попадешь в такое подсолнечное поле – и после уже никакой антирад не поможет. Уже знакомый мне подорожник, опять-таки чернобыльский, и немного похожая на него перевязка, листья которой можно (и нужно) использовать в качестве бинта. Зато к вот этому дереву, вместо листьев ощетинившемуся колючками, лучше не подходить вообще – колючки у него крайне ядовитые, а в силу непрочного крепления к стволу способны при малейшем порыве ветра оторваться и пролететь несколько метров.

В общем, растения Зоны поражали многообразием, и я честно потратила остаток дня на то, чтобы изучить тетрадь от корки до корки. Но больше всего меня заинтересовало растение, которое доктор назвал живичкой. Судя по всему, этому невзрачному кустику с листьями-трубочками он посвятил много времени, и не зря – в процессе исследований выяснилось, что выжимка из его ягод способна вылечить самые запущенные формы лучевой болезни. А ведь растет живичка зачастую именно в радиоактивных очагах!

Доктор сновал из палаты во двор и обратно, а я, отложив тетрадь, задумалась. Если предположить, что мутации темных – это воздействие в том числе и радиации, уровень которой во время Выброса повышается, то живичка тоже вполне может оказаться лекарством. Точнее, одним из компонентов. Нужно обсудить с доктором. Иметь несколько вариантов в запасе лучше, чем один.

За ужином доктор, внимательно выслушав мои соображения, крепко задумался, после чего сказал:

– Здравое зерно в твоих словах есть. Однако как быть с тем, что радиация темным, наоборот, сил придает?

– Но ожоги откуда-то берутся. Наверняка из-за запредельных доз радиации.

– Тоже верно. Тогда… тогда предположим следующее: живичка может уменьшить внешние проявления, если сталкер примет ее в ближайшее время после превращения. Причем пригодятся и повязки с отваром, и прием внутрь. Ведь радиация воздействует на весь организм, а не только на кожу.

– В общем, живичка не помешает, – заключила я.

– Не помешает. Только без снаряжения ее не достать. Сам займусь. И еще…

Он побарабанил пальцами по столу, прикидывая.

– Один бывалый сталкер рассказывал: где-то в районе «Янова» есть источник, глоток воды из которого на ноги ставит моментально. Он случайно наткнулся. Споткнулся, упал – и прямо лицом в зеленую лужу. Сначала решил, что все, в «ведьмин студень» угодил. А когда выбрался, понял, что и ноги уже не гудят, и голова не болит, и словно десять лет с плеч скинул. Конкретного места я не знаю, но, возможно, и эта информация пригодится.

Что-то слышала я такое краем уха. В «Маме Анархии» сталкеры трепались про некий «источник жизни» едва ли не на самой ЧАЭС. Мол, пробивается из-под земли в нескольких километрах от охладительного пруда, видать, и начало свое от него берет. Вот только вода не радиоактивная, и трава рядом вполне себе зеленая. Часто вы в Зоне зеленую траву видите? Вот то-то же!

– Пригодится, доктор, обязательно пригодится! Вот только… на ком все это добро потом испытывать? Не на темных же?

– Можно на нем. – Доктор кивнул на умильно улыбающегося Дружка, который, заметив направленный на него взгляд хозяина, вскочил и завилял хвостом. – Я про бессмертник благодаря ему узнал. Когда его в Рыжем лесу прыгун чуть не порвал так, что я уже думал – все, конец. Псевдоволки и лекарства, и яды хорошо чуют.

– Если поможет – его сородичи не порвут? Он же сильно отличаться будет.

Не сказать, что я прониклась к Дружку симпатией, но все же это какой-никакой почти домашний питомец.

Доктор улыбнулся:

– Не порвут. Все собаки Зоны периодически травками подлечиваются, инстинктивно. Той же живичкой, например. Шерстью после этого обрастают так, что издали от обычной собаки не отличить. Так что вид Дружка их вряд ли шокирует.

Впервые за долгое время я ложилась спать со спокойной душой. Осталось всего ничего – найти нужные травки в Рыжем лесу и принести их доктору. Да, это очень непросто и опасно, но я знаю, что искать и для чего, а это главное.

…Уже проваливаясь в сон, я усмехнулась: заодно проверю, действительно ли Зона за мной приглядывает, или я это придумала.