Венец безбрачия

Глава 6

В этот раз за пределами кабинета не было ни мозаичного коридора, ни даже того бело — безликого. Мне даже показалось, что шаг из мира в мир мы сделали только теперь, покинув комнату, а не несколькими минутами ранее. Мы попали в довольно просторное квадратное помещение, вдоль стен которого тянулись ряды одинаковых серебристых дверей, а посередине возвышалась одинокая толстая колонна. Светло — зелёные стены, крупная коричневая плитка на полу, белый потолок; отделка так напоминала какое‑нибудь современное мне общественное учреждение, что даже немного отлегло от сердца.

— Почему ты остановилась? — хмуро поинтересовался мой спутник.

— Потому что я думаю, — отозвалась я. Странно, но тот не потребовал более подробных пояснений, не начал торопить и требовать срочно доставить куда надо; молча замер за моим плечом, нервно косясь по сторонам. Вернее, прислушиваясь.

Думала я действительно не о чём‑то постороннем, а об очень важных вещах. Точнее, не просто думала, а делала то, что вроде бы неплохо умела: размышляла логически.

Судя по тому, на какой высоте мы находились, перемещение внутри зданий осуществлялось с помощью каких‑то сверхскоростных лифтов или их функциональных аналогов. Нет, был вариант, что попасть на какой‑то этаж можно было только на воздушном транспорте, снаружи, но это было совершенно нерационально. И из соображений удобства, и из соображений безопасности. А ну как пожар?

Впрочем, в здании такой высоты вся знакомая мне техника безопасности, не только пожарной, нервно курит в коридоре. Интересно, как предлагается эвакуировать терпящих бедствие с такой высоты? Вряд ли тут можно спуститься по лестнице. Вернее, теоретически‑то можно, за пару — тройку дней… А уж эффект землетрясения вообще страшно представить!

Перед глазами предстала длинная тонкая башня, красиво падающая на бок сквозь облака, и сразу остро захотелось оказаться на твёрдой земле. Так что я поспешно двинулась к центральной колонне. Остальные двери были совершенно одинаковые и наверняка вели в другие жилые помещения, а вот предназначение этого элемента интерьера вызывало у меня определённые сомнения. Не думаю, что она просто поддерживает потолок.

Ничего похожего на дверь я, обойдя колонну по кругу, не нашла, зато нашла странную маркировку: горизонтальная шкала, похожая на тепловую, длиной где‑то в полметра, была нарисована на высоте моего роста. От синего слева до красного справа.

— Как думаешь, в этом здании есть подвал? — задумчиво поинтересовалась я, разглядывая шкалу.

— По моим ощущениям, земля отсюда очень далеко. Если это здание, зачем ему при такой высоте подвал? — с сомнением уточнил демон.

— С одной стороны, да. Но, с другой… Это какой же у него должен быть фундамент?! А с третьей стороны, не факт, что здесь вообще нужен фундамент! Кто их, аборигенов, знает, какими технологиями они пользуются!

— Мне кажется, то место, которое нам нужно, располагается ниже уровня земли, — через пару мгновений сообщил демон. — С такой высоты точно сказать сложно, но я бы начал с подвальных уровней, если таковые есть.

— А что мы, к слову, вообще ищем? Ты же сказал, что не владеешь пространственной магией, и никаких источников силы тут нет? — подозрительно уточнила я, всё‑таки тыкая пальцем в край красной шкалы. Тут же над первой шкалой проступила вторая, уже не цветовая, а числовая. Я вдруг поняла, что понимаю эти закорючки, которые здесь именуются цифрами. А ещё поняла, что аборигены пользуются девятеричной системой счисления. Интересно, почему именно ей?

— Как раз потому, что с магией тут всё плохо, я ощущаю этот нестабильный плавающий портал, — нехотя пояснил он. — А тот факт, что сам я не способен создать какие‑то пространственные чары, совсем не означает, что я не могу воспользоваться чужими.

— То есть, если мы доберёмся до этого портала, ты сможешь его использовать? — спросила я и решительно ткнула в одну из цифр наугад.

— В теории, — лаконично отозвался демон, а я искренне понадеялась, что теория у него будет отстоять от практики недалеко, иначе… в общем, лучше в него верить.

В ответ на мою команду над второй шкалой вспыхнула тревожно светящаяся надпись.

— Кхм, — растерянно кашлянула я, разобрав невнятные закорючки. — В общем, тут предупреждают, что пути назад не будет. В смысле, перемещение обратно из секторов нижней части спектра посредством этого устройства будет невозможно. Предлагают хорошенько подумать, нужно ли нам туда. В принципе, у меня даже есть предположение, почему так.

— И почему же?

— Фантастические романы, личный опыт и логика подсказывают, что на самых нижних уровнях подобных индустриальных мегаполисов скапливается самая грязь. Проще говоря, местный красный сектор — это глухие трущобы. Сейчас‑то мы находимся в явно чистом и благополучном месте, но мне смутно верится, что так везде, — пояснила я, разглядывая предупреждающую надпись.

— Трущобы? Трущобы это хорошо, — медленно кивнул Менгерель. — Пойдём.

— Ты думаешь, нас там не прибьют? — с сомнением уточнила я, но всё‑таки повторно ткнула нужную цифру, игнорируя беспокойство автоматики.

— Мне гораздо сильнее не хочется встречаться с представителями местной власти, — поморщился он, вслед за мной шагая в открывшийся в колонне проём.

— Логично, — вынужденно согласилась я. Если эти нижние уровни настолько не рекомендованы к посещению, вряд ли там уверенно чувствует себя местная полиция. Вспоминая же манеру поведения демонов Аэрьи, я была уверенна, что с криминальными элементами мой спутник договорится с большей вероятностью. Хотя мне было бы спокойней, если бы он ещё видел, с кем договаривается. С другой стороны, если бы не этот его недостаток, моя помощь ему точно была бы не нужна, так что — всё к лучшему. — Жалко, не во что переодеться. Сомневаюсь, что здесь носят подобное.

— Слишком закрытый наряд в большинстве случаев доставляет гораздо меньше неприятностей, чем слишком откровенный. Так что… — начал он, но осёкся и крепко вцепился в моё плечо. Хорошо, силу рассчитал, и не пропорол платье когтями. В этот момент за нами закрылась дверь цилиндрической капсулы, пол едва ощутимо вздрогнул, а освещение кабины плавно, за несколько секунд, через весь спектр сменило освещение с синего на красный. Пол опять вздрогнул, и мужчина, тихо ругнувшись себе под нос, настойчиво толкнул меня в плечо к открывшемуся выходу.

— Ты чего? Уши заложило? — иронично уточнила я, когда он нервно затряс головой.

— Почти, — спокойно ответил демон. — Это ты без перепада давления и ускорения ничего не чувствуешь, а на мой взгляд в таком резком и быстром падении нет ничего приятного. Спорим, здесь живут люди? Ну, или кто‑то на них очень похожий, — ухмыльнулся он, демонстративно принюхиваясь и морщась.

И хотелось бы поспорить и заступиться за собственных сородичей, но я предпочла промолчать. После стерильной чистоты транспортной капсулы и комнат наверху переход оказался весьма резким. В лицо пахнуло подворотней или обжитым бомжами подвалом: застарелый прогорклый пот, моча, перегар, заменяющая табак едкая горечь, отчётливый оттенок тухлятины и что‑то тошнотворно — кислое.

Планировка была идентична верхнему уровню, — тот же квадрат и двери по периметру, — за тем исключением, что здесь напротив нас начинался узкий коридор. Ну, а местная «отделка» полностью соответствовала запаху. Грязные обшарпанные стены с наскальной живописью сомнительного качества и вполне определённого содержания, ответственно выцарапанные (или вовсе — выжженные?) на центральной колонне ругательства.

На полу — какие‑то застарелые пятна, некоторые из которых подозрительно походили на запёкшуюся кровь. Я не удержалась от гадливой гримасы и брезгливо подобрала юбку. Эх, где же мои верные джинсы с кроссовками! Освещение оставляло желать лучшего; здесь тоже светился сам потолок, только, в отличие от верхнего уровня, не всей площадью, а редкими отдельными кусками.

В общем, малоприятное местечко.

— Далеко не отходи, — порекомендовал демон и уверенно двинулся к выходу. Я только скептически хмыкнула в ответ: нашёл идиотку. Слепой или нет, а держался он достаточно уверенно, ориентируясь то ли на слух, то ли на запах, то ли благодаря своей магии со смешением крови. Складывалось убеждение, что мужчина вполне способен постоять за себя в драке, и я искренне надеялась, что при необходимости он постоит и за меня. Нет, оказать какое — никакое сопротивление я могла и сама, но так, определённо, было надёжнее.

— Ты не хочешь отдать этот пистолет мне? — предложила я. — Ты же всё равно не можешь стрелять.

— Доверить тебе оружие? — со смешком уточнил он. — Не хочу разделить участь Санса. Может, у тебя заложена программа убить не только его.

— Да я до сих пор не верю, что я его‑то могла убить, — вздохнула я. — Откуда у меня оружие? И как вы могли его не заметить? Как я могла успеть выстрелить при вашей скорости реакции?!

— Пистолет — явно не изделие нашего мира, он скорее близок этому или чему‑то подобному. Откуда… вопрос интересный. Он просто возник у тебя в руке, а это не самая простая магия, и призвать его самостоятельно ты вряд ли была способна. А скорость… эффект неожиданности, слышала о таком?

— Слышала, но поверить всё равно трудно. А далеко нам добираться до этого портала? Он действительно под землёй?

— Да. На оба вопроса, — отозвался он. — Если по прямой пешком, несколько суток пути, так что было бы неплохо раздобыть транспорт.

— Неплохо. Вместе с водителем, — согласно кивнула я.

За разговором мы дошли до перекрёстка с точно таким же узким коридором, и Менгерель уверенно повернул направо. Двигался он при этом, правда, довольно странно: ступал мягко и осторожно, как будто шёл по тонкому льду. В результате выглядело довольно забавно, похоже на какого‑нибудь киношного ниндзю или крадущегося кота, но смеяться не тянуло.

— Ты ведёшь себя очень непохоже на слепого, — заметила я.

— А ты слишком много разговариваешь, — наконец, не выдержал он. — Борись со своими страхами молча.

Я может и хотела бы высказаться о неэффективности подобной борьбы, но благоразумно промолчала. С нашей бабушкой умение вовремя промолчать — вообще очень полезное умение, которое было приобретено ещё в раннем детстве.

Не знаю уж, как Менгерель определил причину моей общительности, — благодаря магии или жизненному опыту, — но определил он её правильно. Мне действительно было… не то чтобы страшно, скорее — не по себе и очень тревожно. Ставшее в последнее время навязчивым желание «чтобы всё поскорее закончилось» окрепло и заиграло новыми красками. С похищения Славки прошло чуть больше суток, а кажется — уже целая жизнь.

Думать о дочери мне было попросту страшно. И стыдно. Обещала сегодня прийти, а сама запропастилась где‑то, и неизвестно теперь, когда доберусь обратно. Только бы успеть!

А ещё было боязно думать о домашних. Причём не столько из‑за их беспокойства, сколько из‑за бурной энергии Соньки. Ох, как бы моя боевая сестрёнка вслед за мной не заработала неприятностей на свои нижние девяносто!

Тем временем, пока я пыталась молча взять себя в руки и задуматься над насущным, путь продолжался. Ещё один перекрёсток, снова поворот направо. Едва слышимый поначалу и не замеченный мной гул здесь стал вполне отчётливым. Коридор упёрся в автоматические ворота, у которых сейчас открывалась только одна створка, и то — не до конца. Но, тем не менее, мы выбрались через них наружу и уже вполне окунулись в разнородный шум.

Это был широкий, не меньше пятидесяти метров, тоннель, видимо, являвший собой местную улицу, и его вид окончательно убедил меня, что мы оказались глубоко под землёй. Здесь уже пахло не только продуктами жизнедеятельности человека, но и результатами его хозяйственной деятельности. Устойчивый душок канализации мешался с чем‑то, до боли похожим на железнодорожный креозот, и какими‑то ещё техническими запахи, разложить которые на составляющие я не могла. Обычный городской смог со скидкой на особенности местности.

Вдоль стен в несколько ярусов тянулись огороженные невысокими прозрачными стенками пешеходные дорожки, на которых было довольно людно и ещё более грязно, чем в жилом коридоре. Под потолком тоннеля тянулись четыре тускло светящихся полупрозрачных кишки метров трёх в диаметре, где то и дело проносились смутные рокочущие тени. Неподалёку от нас одна из кишок ныряла под две соседние в толщу стены и выныривала значительно ниже, соприкасаясь боком с одной из пешеходных дорожек. Кажется, это было нечто вроде местного метро.

В нижней части тоннеля тянулось ещё несколько таких же толстых труб, только матово — серых и не светящихся. Там, между труб, что‑то тускло поблёскивало и, кажется, текло. Пешеходные дорожки противоположных сторон тоннеля соединялись хлипкими мостиками вверху и внизу, а всё остальное пространство было запружено движущимися в обоих направлениях с чудовищными скоростями аппаратами, похожими на тот, что я видела из окна. При виде этого хаоса ограждения пешеходных дорожек показались особенно хлипкими. Материалы из будущего, конечно, наверняка способны на многое, но я очень сомневалась, что тонкая стеночка, по виду похожая на обычное оргстекло, способна выдержать прямой удар многокилограммовой туши, движущейся со скоростью явно больше ста километров в час. Скорее, жизни местных обитателей не имели никакой ценности для хозяев всего этого муравейника.

— В какую сторону нам дальше? — уточнила я.

— Туда, — с недовольным видом демон махнул рукой на противоположную сторону тоннеля.

— М — да. Ладно, пойдём, взглянем на местную остановку. Может, там что‑нибудь прояснится, — вздохнула я, прикидывая маршрут и направляясь по нему.

Местное население внешне действительно не отличалось от людей. И количество пальцев, и прочих конечностей вполне совпадало, а многообразие типов внешности, — от курносых блондинов до откровенных монголоидов и почти негров странного красноватого оттенка, — заставляло вспоминать родину. Вот что у всех встречных было примерно одинаковым, так это одежда. И мужчины, и женщины, носили тёмно — серые или коричневые свободные не то комбинезоны, не то костюмы.

На нас косились. На меня с интересом, недоумением, иногда — насмешкой, на демона — с откровенным отвращением и презрением. Вскоре Менгерель обхватил меня ладонью чуть выше локтя. То ли боялся, что я сбегу, то ли опасался потеряться в достаточно плотном человеческом потоке; но мне тоже стало спокойней.

— Может, лучше я буду держать тебя под локоть? Мне неудобно, — осторожно предложила я.

— В случае необходимости вроде драки я предпочитаю иметь полную свободу перемещения и не тратить время на то, чтобы стряхнуть тебя со своей руки, — грубовато, но вполне логично возразил мужчина.

Спрашивать, действительно ли он полагает, что придётся драться, я не стала: мои собственные мысли были вполне созвучны. Со слишком уж пристальным вниманием поглядывали на меня мужчины и слишком глубоким отвращением обдавали моего спутника. Интересно, он не нравится просто своей внешностью, или тут тоже знают демонов и здорово их недолюбливают?

Я уже неоднократно пожалела о своём предложении добраться до остановки, когда мы наконец‑то поднялись на нужный ярус. Здесь пешеходная дорожка образовывала широкую площадку, на которой толклись в ожидании транспорта с десяток человек.

— Эй, мутант, не порть девку, дай её нам, — окликнул Менгереля какой‑то молодчик, по виду — метис. Он с двумя друзьями скучал у самого парапета, привалившись к нему задницей. Друзья с готовностью заржали, а демон к моему удивлению выпад проигнорировал.

— Что ты хотела здесь найти? — тихо поинтересовался он у меня.

— Я уже не уверена, что здесь можно найти что‑то, кроме неприятностей. Может… — начала я, но меня перебили расстроенные невниманием аборигены, отклеиваясь от опоры и вальяжно двигаясь в нашу сторону. Остальные ожидающие заметно заволновались и попытались распределиться по стенам. Какой‑то старичок не выдержал и поспешил покинуть место назревающего конфликта.

— Сышь, ты, урод, ты глухой что ли? Так я тебя ща ещё слепым сделаю! — прогудел второй; на пол головы выше первого, вожака, и явно не обременённый интеллектом.

— Эй, шлюха, иди сюда, я тебе больше понравлюсь, — заржал третий, подходя ближе и протягивая руку в намерении поймать меня за плечо. Я рефлекторно отшатнулась. В этот момент к двери транспортного тоннеля открылись, и все, кто был на остановке, в едином порыве нырнули внутрь. Кажется, кто‑то порывался выйти, но его быстро отговорили от этого поступка, и через пару мгновений «автобус» тронулся, оставляя нас на остановке впятером. — Да ты чо?!

— Ещё раз протянешь руку, я тебе её сломаю, — с непробиваемым спокойствием тихо сообщил демон. Третий оказался трусоват, поэтому настороженно отпрянул, зато второй с тем же сакраментальным «ты чо?!» протянул руку к нему самому. Вернее, не протянул, а ударил.

Не знаю, как он проделывал всё это, будучи слепым, но действовал змееглазый безукоризненно. Легонько дёрнув меня назад, перемещая себе за спину, демон второй рукой перехватил драчуна за запястье. Кажется, почти не применяя силу и пользуясь исключительно инерцией движения массивного тела, Менгерель с отчётливым влажным хрустом, окончившимся болезненным воплем, неестественно вывернул нападающему руку за спину. Затем последовал короткий удар по локтю, вновь что‑то хрустнуло, и вопль сорвался на поскуливание.

— За вывих извини, не рассчитал, — с тем же спокойствием добавил демон, толчком отправляя покалеченного второго к третьему.

— Ах ты! — с нецензурным воплем первый, продемонстрировав похвальное мужество и явный недостаток инстинкта самосохранения, бросился на хвостатого. С этим мой спутник церемониться не стал, и попросту выкинул за ограждение. Переливчатый вопль оборвался влажным шлепком, потом — ещё одним. Я нервно сглотнула вязкую слюну, радуясь, что мне с моего места не видно, что осталось от этого первого.

— Подойди сюда, и, если будешь хорошо себя вести, не пострадаешь, — обратился демон к последнему. Покалеченный лежал на полу, тихонько постанывая, но пытаясь сделать вид, что его здесь нет. — Подойди. Сюда, — с нажимом повторил Менгерель, доставая из‑за ремня за спиной пистолет и направляя его на последнего. Этот аргумент оказался весомей, и тот, третий, на дрожащих ногах подошёл ближе. — Что находится в той стороне? — спокойно уточнил он, махнув рукой на противоположную сторону тоннеля.

— Не знаю, — дрожащим голосом проблеял он. — А что вам нужно?

— Что в принципе есть в той стороне на расстоянии около сотни километров? — уточнила я.

— Ну, там промышленные районы, заводы разные, склады старые, — разговаривая со мной, он явно чувствовал себя спокойней.

— Как туда добраться?

— Ну вот отсюда маршрут восемнадцать двадцать шесть пять ходит, должен скоро прибыть, но часто опаздывает, — затараторил он.

Ещё пару минут промурыжив парня, оказавшегося самым младшим из тройки, и разжившись в итоге тонким пластиковым браслетом, в недрах которого в электронной форме числилась небольшая сумма денег и несколько билетов на транспорт, мы отпустили его с миром. Третий помог второму подняться, и они поспешили убраться подальше.

— Ты маньяк, ты в курсе? — осторожно уточнила я у демона.

— Если бы я предоставил им такую возможность, меня бы они забили до смерти, тебя пустили по кругу, а потом продали бы в какой‑нибудь притон. Считаешь, надо было именно так завершить эту встречу? — спокойно поинтересовался Менгерель. Я не нашлась с ответом, только качнула головой, хотя он этого, конечно, не видел.

— Почему подобным мужчинам, независимо от национальности и эпохи, нравится унижать и насиловать женщин? — пробормотала я. Вопрос был практически риторический, тем более что ответ на него было не так уж сложно найти, но демон почему‑то ответил. С тем же невозмутимым спокойствием.

— В конечном итоге это всё способ самоутверждения неуверенного в себе индивида. Победа над заведомо более слабым противником и его унижение, — раз. Возможность взять ту, которая в иной ситуации в его сторону и не посмотрела бы, — два. А некоторым просто доставляет удовольствие чужая боль.

— Последних ты, должно быть, очень хорошо понимаешь, — не удержалась от язвительного замечания я. Но мужчина совершенно не оскорбился, спокойно пожал плечами и невозмутимо ответил.

— Я вообще неплохо разбираюсь в мотивах поступков различных разумных существ.

— А некоторые ещё и разделяешь? — упёрлась я.

— Ах, вот к чему ты клонишь, — усмехнулся он уголками губ. — Вопросы «жертвы во имя науки», «жизни одного взамен многих», «наименьшего зла», «допустимой жестокости» и прочего «морального выбора» весьма интересны, но обсуждать их нужно обстоятельно, за бокалом вина у камина, а не на бегу. Подними эту тему, когда вернёмся в Аэрьи.

Я досадливо поморщилась и замолчала, сетуя на себя за несдержанность. По делу меня змееглазый уел, ничего не скажешь. Нашла время решать философские вопросы и собачиться с единственным разумным существом в этом мире, которому я могу хоть немного доверять!

И хотелось бы не поверить заявлению Менгереля относительно намерений этой троицы, но — не получалось. Нарисованная им картина была настолько безжалостно — очевидна, что меня передёргивало от отвращения. Я отдавала себе отчёт, что демон жесток, но также понимала: в подобных ситуациях излишний гуманизм до добра не доводит. И эгоистично предпочитала оказаться за спиной у безжалостного и очень сильного психа, чем один на один с проблемой.

Но вообще лёгкость, с которой мужчина раскидывал нападающих, поражала. Я тоже смотрела боевики про супер крутых слепых бойцов, но всегда относилась к ним со здоровым скепсисом, как и ко всем прочим боевикам. А здесь… Демон, конечно, объективно сильнее и быстрее, но уж слишком уверенно он двигался. Может, помогала как раз та самая «неудобная» способность смотреть моими глазами? Жалко, я никак не воспринимала этот процесс и не могла понять, «подключился» ко мне спутник или нет.

— У нас не будет проблем из‑за этих троих? — спросила в конце концов я. Лучше задать вопрос по существу, чем додуматься до чего‑нибудь интересного и начать лезть не в своё дело.

— Как минимум, не с местными службами правопорядка, а остальное вполне решаемо, — отмахнулся он. Несколько секунд помолчал, а потом добавил: — У меня есть подозрение, что нас уже ищут.

— Кто? И зачем? И откуда такие выводы? — вытаращилась я на него.

— Я чувствую пристальное внимание, рассеянное в пространстве; то есть, внимание группы лиц, — пояснил он. — Почти с того самого момента, как мы оказались в этом мире.

— А как мы, кстати, вообще здесь оказались? — опомнилась я.

— Развлечения Санса, — поморщился демон. — Видимо, он состряпал проекции своего дома не только в разных точках нашего мира, но и за его пределами. А когда он умер, нас то ли случайно, то ли благодаря каким‑нибудь заковыристым охранным чарам выкинуло сюда.

— Если он эту проекцию сделал, то, наверное, пользовался ей. Может, за дверью попросту следили, и когда мы вышли, начали наблюдать за нами? — предположила я.

— Не исключено, — пожал плечами мужчина. — Вполне жизнеспособная версия.

— Непонятно только, зачем им это. Просто для порядка, отслеживают нелегалов, или цель более конкретная?

— Зная Санса, цель у них более чем конкретная и серьёзная, — усмехнулся он.

— Что ты имеешь в виду? — я озадаченно нахмурилась.

— Я очень сомневаюсь, что он не пользовался выходом в этот мир, равно как сомневаюсь, что он просто ходил сюда любоваться видами, — спокойно пояснил Менгерель. — В любом случае, я надеюсь, что точного ответа на эти вопросы мы не узнаем. Санс мёртв, а общаться по душам с местными властями я не хочу. Вряд ли они нас ищут, чтобы объявить благодарность.

Я нервно хмыкнула в ответ. Нежелание демона вступать в контакт с местными «братьями по разуму» я полностью разделяла. Этих контактов и так слишком много на меня одну, я бы предпочла ограничиться тем интеллигентным пареньком, Цаем. Ну, или не пареньком, но всё равно — приятным.

Пока мы разговаривали в ожидании нужного транспорта, на остановке опять стало людно. Несколько раз останавливались другие «автобусы», по всей длине трубы вспыхивали надписи с номерами и перечнями станций маршрутов. Люди входили и выходили, нервно и неприязненно поглядывая на нас, но никто больше не предпринимал попыток познакомиться поближе. То ли потому, что совсем уж нормой жизни поведение троицы не было, то ли что‑то чуяли.

Наконец, наше ожидание было вознаграждено, и нужный транспорт прибыл. Я до последнего опасалась, что местная шпана нас кинула, и браслет окажется с подвохом; именным, или на одного, или вовсе пустышкой. Но когда мы вошли в «автобус», электронная игрушка на моём запястье пару раз мелодично тренькнула и зажгла два зелёных огонька.

Изнутри транспорт напоминал длинный вагон метро. Те же два ряда сидячих мест вдоль стен, такая же плотная толпа. Пользуясь приобретённым дома опытом, я протиснулась к противоположной стене, в угол у поручня, прислонилась к ней спиной. Менгерель не отстал, остановился напротив меня; одной ладонью упёрся в стену, второй — ухватился за тонкую пластиковую штангу. В итоге я оказалась в эдакой просторной и удобной «коробочке», без риска оказаться зажатой, придавленной или прищемленной соседями, за что с благодарностью покосилась на демона. Не знаю, чем он руководствовался в данный момент, но, как говорится, «мелочь, а приятно».

Вообще, отношение демона несколько озадачивало. Я понимала его мотивы: Менгерелю явно не улыбалось остаться в настолько непривычном и чуждом для него мире без глаз. Но даже с учётом этого его утилитарная забота была слишком… человеческой. Сартанару я вроде бы тоже была нужна, но тот воспринимал меня то ли как забавную зверушку, то ли как внезапно заговорившую вещь. А змееглазый относился именно как к товарищу по несчастью, равноправному партнёру. С разумным недоверием, не переходящим в паранойю, и без снисходительного насмешливого превосходства; это было неожиданно.

Я задумчиво разглядывала лицо стоящего рядом мужчины, примеряя к нему новые факты и пытаясь хоть что‑нибудь по нему прочитать. Упрямый подбородок, неожиданно мягкие выразительные губы, чётко очерченные скулы, широкие брови; ему очень подходил бы пост какого‑нибудь политического деятеля. Жёсткий, сдержанный, уравновешенный, умный. А ещё мне почему‑то приходило на ум определение «принципиальный».

Из общего отнюдь не самого пугающего образа выбивались его эксперименты, безразличие к чужим жизням и эти странные жуткие глаза. Интересно, они всегда были такими, или стали такими после травмы?

— А как переводится твоё имя — Менгерель? — полюбопытствовала я.

— Чистый разум.

— Гер — разум?

— Гер — свет, — он слегка качнул головой. — Может, ты будешь разглядывать не меня, а пассажиров? Не хотелось бы пропустить что‑то важное.

Я опять раздосадованно поморщилась. Снова он меня уел, снова — исключительно по делу, и снова без намёка на насмешку. Наверное, педагогические таланты со временем приобретают все демоны; если Сартанар показывал себя увлечённым талантливым лектором, то этот демонстрирует непробиваемое терпение идеального воспитателя. Наверное, он действительно был очень хорошим Наместником.

Некоторое время всё было спокойно. Вагон двигался ровно и плавно, лишь иногда вздрагивая всем телом и будто бы нервно ёжась. Люди входили и выходили; кто‑то из них с любопытством поглядывал по сторонам, кто‑то был погружён в свои мысли, — в общем, обыкновенные люди, живущие своей нормальной жизнью. Сейчас я им здорово завидовала.

В какой‑то момент вагон вздрогнул сильнее, чем раньше, и начал замедляться. Некоторое время двигался вперёд странными рывками, в ответ на которые мне тоже пришлось крепко вцепиться в поручень, а мой спутник начал тревожно прислушиваться, водя головой из стороны в сторону.

В конце концов с очередным рывком вагон встал и с усталым почти человеческим стоном распахнул двери. Над выходами зажглось сообщение о невозможности продолжения движения из‑за технической неисправности и просьба покинуть транспорт. Ворча и бурча, уже немногочисленные пассажиры вышли на остановку, а вслед за ними — и мы.

Пейзаж здесь был ещё более унылым, чем раньше. Туннель заметно сузился, пешеходные дорожки имели всего по одному ряду. По потолку змеились всего две «кишки» местного метро, а вот внизу тянулись ещё две похожих матовых трубы, только большего диаметра, и они то и дело ощутимо вздрагивали; кажется, там тоже осуществлялось какое‑то движение. Впереди тоннель раздваивался, позади виднелся полноценный перекрёсток. Да и вдоль пешеходной дорожки дверей и отнорков было гораздо больше, чем на предыдущей остановке.

Аборигены были недовольны заминкой, но особенно взволнованными не выглядели; кажется, это была достаточно обыденная ситуация. Поэтому не волновалась и я, а вот Менгерель напряжённо хмурился, прикрыв глаза. При этом кончик его хвоста, прижатого к ноге, нервно и тревожно постукивал по голени.

— Что‑то случилось? — в конце концов не выдержала и уточнила я, на всякий случай продолжая озираться по сторонам, чтобы не наступить на те же грабли и не получить от демона повторное замечание.

— Не уверен. На всякий случай будь готова бежать, — мужчина передёрнул плечами, как будто разминая их. Я тоскливо вздохнула, украдкой бросив взгляд на собственную юбку и прикидывая, как будет сподручнее её подобрать. С неподходящей обувью, увы, ничего сделать было нельзя: лучше уж в туфлях, чем босиком. Оставалось вспоминать пыточные приспособления на шпильках из моего мира и радоваться, что я сейчас не в них.

Пара минут прошли в напряжённом молчании, а потом Менгерель вновь ухватил меня за локоть и подтолкнул вперёд.

— Пойдём. И смотри под ноги, не оглядывайся, — добавил он. Спрашивать, что случилось, я не стала, послушно двигаясь быстрым шагом и не оборачиваясь. Да, впрочем, вряд ли там происходило что‑то, отличное от картинки впереди. Там, метрах в пятидесяти от нас, к краю пешеходной дорожки прижался местный серебристый каплевидный летательный аппарат. Стенка ограждения натянулась по краям, крепко облепляя машину, и истончилась в центре. Через открывшуюся дверь на узкую дорожку ловко выбрались пять фигур в глухих костюмах со шлемами, отдалённо напоминающими мотокроссовую защиту и воскрешающую в памяти устойчивое словосочетание «лёгкая боевая броня». В руках эти ребята держали какие‑то агрегаты агрессивного вида; видимо, это было оружие.

Бойцы рассредоточились, насколько позволяла ширина пешеходной дорожки, беря нас на мушку. Мне отчаянно захотелось самой вцепиться в своего спутника: уж очень недружелюбно выглядели эти пятеро. А ещё я спиной ощущала пристальные взгляды товарищей этих спецназовцев, нас явно зажимали с двух сторон.

— Поднять руки вверх и медленно двигаться сюда! — скомандовал один из группы, и демон спокойно послушался, а я — последовала его примеру.

— Постарайся не попасть под выстрел, когда я скажу — беги и ныряй в третий от этой компании поворот, — тихо велел мне Менгерель.

— А ты? — уточнила я. Нельзя сказать, что мне было так уж жалко этого мужчину, но без него мои шансы на спасение были ничтожны, а уж на возвращение в Аэрьи и спасение дочери — тем более! Да и… жалко тоже было. Человеческая жалость, особенно женская, вообще иррациональное понятие.

— А я догоню.